Дорога к счастью

Глава 35. Упрямство или принцип?

Кажется, жизнь постепенно налаживалась. С горизонта исчезли и Рубальских, и Аристов. Еще бы Розова, она же — подруга Ирка, не занималась выносом мозга. Но той неймётся узнать максимум подробностей.

Если их с Игорем разрыв два года назад восприняла с нескрываемой радостью, выдав однозначное: «Наконец-то», то что касалось Аристова, здесь высказалась максимально коротко и ясно: «Дура».

Это еще хорошо — с мамой, кажется, не успела пообщаться. Наталья Семеновна тоже не поняла и не приняла решения дочери, узнав о расставании той с кавалером.

— Эля, себе не навреди, — поджав губы после очередной её отповеди в адрес несостоявшегося жениха, обронила та на днях, выходя их кухни. — Если в отца — отступит. Давить не станет. Жалеть потом будешь, но ушедший поезд ногами не догонишь.

— То есть, как ты с отцом жить — шлюх его терпеть, а потом, в знак благодарности, оказаться на улицу вышвырнутой, за ненадобностью? — резко прозвучал тогда вопрос Эли. — Спасибо, я так не хочу!

В ответ не услышала ни слова. Наталья Семеновна только как-то не то осуждающе, не то сочувственно посмотрела на дочь прежде, чем уйти к себе в комнату. Элька же пол ночи рыдала в подушку. А рядом лежал молчащий уже который день телефон. Аристов не звонил, не писал. Жил, судя по всему, своей жизнью. Не исключено, что с Саничкой или как там звать девицу…

— Знаешь, я здесь справки навела, — продолжала тем временем Ирка, не обращая внимание на демонстративное отмалчивание подруги. — Твой Аристов в сексе не промах.

Господи! — Эльвира, прикрыв глаза, постаралась сохранить свою хваленую выдержку. Решила она для себя всё, и бесповоротно. А уж относительно секса вообще ничего обсуждать не собиралась. Не для неё данное действо. Кайфа не понимала. Может, и к лучшему, что всё вот так с Аристовым завершилось. Притворяться и играть не придется.

— Рада за него, — буркнула в ответ, подправляя легкий блеск на губах. Яркой помадой во время работы не пользовалась. Да вообще, старалась не особо выделяться.

— Между прочим зря ты так, — Ирка, кажется, обрадовалась, что подруга хоть как-то поддержала разговор. — Тоже, из надежного источника, в этом плане собственник.

— Да, коллекционирует идиоток, — проворчала Элька, глянув на подругу в зеркало, неожиданно поинтересовавшись, — Я другого не могу понять, Ир. Вот скажи, у тебя опыта больше в этом вопросе. Это как надо дать мужику, чтобы он тебе колье преподнёс за пару лямов?

Розова с притворной обреченностью закатила глаза. К этому треклятому колье Эльвира возвращалась едва ли не в каждом разговоре. Даже желание появлялось найти способ связаться с Аристовым и открыто попросить показать вещицу, до такой степени задевшую Соколовскую. Ну или, хотя бы, фотографию, что из себя то представляет.

— А ты не думаешь, что колье — отступные? — не выдержав, высказала-таки предположение. — Так сказать, прощальный аккорд? Нормальный мужик по нормальному расстанется. А не станет еще и прежние презенты выгребать, в целях экономии на следующей своей любви.

Резонно. И Соколовская даже согласиться готова с подругой. Если бы не одно существенное «но», которое и перевешивало все остальные доводы в пользу прощения Аристова.

— А минет — тоже напоследок?! — вырвалось достаточно громко.

Присутствующие в служебном помещении еще пару девиц из общего обслуживающего зала, даже с интересном глянули в их с Розовой, сторону. О том, что в личной жизни Соколовской, так неожиданно поднявшейся по служебной лестнице и оказавшейся на работе в vip-зале, начались проблемы, догадывались. Кавалер резко перестал захаживать и подвозить/забирать на работу с работы. Мелкие привилегии еще оставались, но в целом…

— Эль, ну ты же не знаешь, как там всё было, — выдерживая ровный тон, заметила Ирка.

Да, ей куда легче рассуждать вот так спокойно. Не её мужик перепутал своих баб. Хотя, нет, это у Рубальских все без исключения — бабы. У Аристова — женщины. Бабами называл определенную категорию, да и то, не всегда и не во всяком общении.

— Сильно сомневаюсь, что его насиловали, — тихо обронила Эльвира, швыряя блеск в сумочку. Косметичку практически никогда не носила.

— Эль, ну, чего ты добиваешься своим упрямством, — тон Ирки стал слегка резковатым. — Такой мужик бегает. Твой дорогой Рубальских давно бы забил и новую нашёл.

— А ему искать не надо было, — не отступала Эльвира. — Из прошлого осталась. Милая такая, мордашка смазливая, ноги от ушей. Наверно, когда на плечи закидывает, тащится.

Хотя вот тут лукавила. У самой ножки были — загляденье. Другое дело, что прятала те в брюки, либо уродующей (по мнению всё той же Розовой) длинной юбки, выбирая скорее старушечьи, чем молодежные модели, чего Ирка не понимала.

— А тебе кто не даёт? — поинтересовалась она, поднимаясь со стула. До начала рабочего дня оставалось всё ничего, пора было в залы к клиентам, желающим постричься. — Эль, ну в самом деле, что ты взъелась на мужика? На чистоту уже давай, ты дала ему хоть раз? Только честно.

— Брать не хочет. — выдала Элька.

Ирка ошарашенно с минуту смотрела на подругу. Вот тут как-то закрались сомнения. Не заметить определенного интереса Аристова к Соколовской просто невозможно. Как там говорят — в воздухе химия ощущается. Кажется, будь его воля, прямо в общем зале, при встрече, показал бы той свое «особое» расположение.

— Ага, сам, от клубнички отказывается, — не удержавшись, съязвила Розова, поинтересовавшись, — Импотент, что ли?

— В том то всё и дело, что стоит как у молодого, — с непонятным для Ирки раздражением, обронила Соколовская. — Того и гляди, пуговица на ширинке лопнет или молния разойдется. Не интересна я ему. Как жена — возможно. Гарантия безопасности. Никто не посмотрит больше.

— Оооо, узнаю слова твоего бывшего, — усмехнулась Ирина. — А теперь послушай меня, моя дорогая. Мужик он у тебя нормальный. Тебя бережёт. Дай ему посыл. Сама сделай шаг. Ну, в конце концов, запусти руку в ширинку, приласкай. Мужикам нравится, когда инициатива с нашей…

— Не могу, — не дослушав, перебила Элька. — Мне с ним очень хорошо, Ир, — продолжала совсем тихо, так же тихо добавив, — Было. Я себя впервые женщиной любимой, желанной почувствовала. Ласкал так, как Игорь никогда не ласкал.

— Не замечаешь, что у тебя Игорь без конца на языке?

— Сравнить есть с чем, — тут же парировала Соколовская вопрос подруги.

— Да не с чем там сравнивать. Урод он моральный, абьюзер, — никогда Ирка не скрывала своего негативного отношения к Рубальских, и сейчас делать того не собиралась. — Вместо того, чтобы тебя вытащить из твоих проблем, глубже втоптать пытается. А ты ведёшься. Не думала, что всё в вашем с Аристовым конфликте, мастерски спланировано? Чего там твой бывший хочет? Вернуть тебя? Так к этому же всё и подводится. Тебе выхода не оставляют, Эля.

— Возможно. Только я после того случая ни с кем больше не была, кроме Игоря. Боюсь, с Аристовым будет так же, как и…

Действительно, крайне болезненный вопрос для Соколовской. Только слушать никого не хочет. Психолог, который вполне мог помочь справиться с прошлым, до сих пор оставался за бортом. Как мантру повторяла — должна сама справиться. Время шло. Только события того черного дня забываться не желали.

— Эля, пока не попробуешь…

— Я боли боюсь, Ир, — резко прервала Эльвира подругу. — Боюсь, что не смогу снова играть, притворяться. Это не Игорь. Мне иногда кажется, мысли мои читает. Читал, — снова поправила саму себя. Не получалось, почему-то, обозначить свои отношения (если конечно те можно назвать отношениями) с Аристовым — прошлым.

— Психолог тебе нужен, Эль, — резюмировала Розова, сдерживая вздох. — Иначе сама себя загонишь. Твои же слова — ласки от Рубальских отличаются. Так почему секс должен быть таким же, как с этим уродом? — не понимала она уверенности подруги.

— Потому что члены у всех одинаковые! — вынесла свой вердикт Соколовская. Не обращая внимание на недоумение во взгляде Розовой, тише добавила, — И больше он.

Пауза. Во взгляде Розовой недоумение, сменяющееся интересом. Подобного поворота в разговоре, кажется, не предполагалось.

— Голого не видела, но сравнение провела. Это как? — не удержалась от вопроса. — Научи.

— Как-нибудь, — начала Эльвира, выходя в зал, когда в спину увидела поднимающегося по лестнице, ведущей в vip-зал, Аристова. Для стрижки — рановато, если только… — Это еще что… — протянула медленно, с недоумением смотря ему вслед.

— Эль, гонор попридержи, — попросила появившаяся следом Ирка. — Если мириться…

— Давай, я сама буду разбираться со своей жизнью! — резко одернула Эльвира подругу, отправившись следом за нежданным визитером.

До начала рабочего дня оставалось несколько минут, которые надеялась провести, настраиваясь на работу. Однако надеждам сегодня, судя по всему, сбыться было не суждено. Аристов, спокойно уверенным шагом пройдя через зал, без каких-либо колебаний занял кресло, закрепленное за Соколовской.

— Уважаемый, вы ошиблись мастером, — демонстративно громко сообщила она, неторопливо приближаясь к своему рабочему месту и, для чего-то, дотягиваясь до ножниц. — Я занята, у меня клиент сейчас.

— Да нет, как раз по адресу, — возразил Аристов, наблюдая через зеркало за её приближением. Убийственно спокойная. Только в красивых глазах — маленькие молнии-разряды, которыми, будь ведьмой, точно испепелила бы. — Я твой клиент на ближайший час, — продолжал он, не переставая следить за её реакцией, в зеркало. — Нам надо поговорить.

— Не представляю, о чем, но внимательно слушаю.

Старалась держаться. Голос звучал напряженно, но без надрыва. Опасное состояние. Хотя, возможно, не будь медиком, не обратил бы на то внимания.

— Эля, перестань, нам, действительно, необходимо объясниться, — с подобным упрямством столкнуться не ожидал. — Ну, хотя бы, выслушай меня.

— Иначе от вашего преследования мне не избавиться, так понимаю? — с вызовом в голосе прозвучал вопрос, — при этом тон стал на ноту выше. — Хорошо. Очень. Внимательно, — нервное напряжение начало давать о себе знать, что, пока, выражалось в резко отрывистых словах, бросаемых в ответку на его спокойные фразы. — Начинайте. Слушаю.

— Прямо здесь? — поинтересовался, продолжая своё наблюдение за реакцией молоденькой женщины. Сама же себе боль причиняла упрямством. Для чего? Да, согласен, обидел сильно. Как говорится — вину не отрицал.

— А в чем проблема? — вопрос прозвучал слишком напряженно.

Какое-то шестое чувство подсказывало: если станет на чем настаивать, никакой гарантии, что не сорвется здесь и сейчас. Довести её до нервного срыва в планы не входило. И без того чувствовалось напряжение. Нервы на пределе. Удивительно, как держится.

— Ладно, давай попробуем, — кивнув, продолжал он. — В том, что виноват, согласен. Поступил необдуманно. Впредь ничего подобного не повторится, клянусь тебе. Пожалуйста, вернись. Мне тебя не хватает. Я спать перестал ночами.

— Снотворное принимайте, — буркнула она.

Не расставаясь с ножницами, отвернулась к окну, рядом с которым располагалось рабочее место. Вид открывался красивый — на фонтан, часть городского парка с клумбами, на которых еще цвели осенние цветы. Только не радовало сейчас ничего. Совершенно.

— Мое снотворное — ты, — услышала у самого своего уха, от неожиданности вздрогнув. — Эля, я тебе клянусь, ты единственная у меня. Не могу без тебя. Обидеть не хотел ни словом, ни действием. Ну, что мне сделать, чтобы поверила?

Резко развернувшись, невольно заставила Аристова отшатнуться. Слишком опасный инструмент находился в руках. Одно неосторожное движение, и вполне могут получить такую малюсенькую чепэшечку, которую еще придется сильно потрудиться, чтобы замять.

— На колени встанете здесь и сейчас? — в гробовой тишине прозвучал вопрос Эльвиры.

По залу прошел тихий ропот. Рабочий день в салоне сегодня грозил не начаться. Подобного представления не было давно. Если вообще — случалось.

— Соколовская! — откуда-то в виповском зале взялась Сафонова.

Взгляды скрестились в безмолвном поединке. Секунда. Вторая.

— На колени? — переспросил Аристов, делая уверенный шаг назад. — На колени, так на колени. Сам виноват, — обронил он. — Эля, я не спал ни с кем с того момента, как сделал тебе первое предложение во время прогулки в лес, — не сводя с неё глаз, Аристов, поддернув брючину, опустился на одно колено, — Пожалуйста, давай попробуем еще раз. Дай мне шанс всё исправить, — удерживая взглядом её взгляд, что-то искал в кармане куртки. — Черт, — ругнувшись, достал, наконец, колечко, возвращенное ему несколько дней назад. — Да? Эля, да? — а вот сейчас, сам того не осознавая, начал давить. — Эль, ну глупо вышло, признаю же.

По залу прошел ропот. Элька своей выходкой точно напросилась на увольнение. Сафонова на всё происходящее смотрела широко распахнутыми глазами, кажется, отказываясь тем верить. Те, кто знал Аристова, подобного даже в страшных снах и невероятных фантазиях допустить не мог. Он головы-то ни перед кем (и в прямом и в переносном смысле) не склонял, а здесь…

— Глупо? — выбив с руки кольцо, Эля резко отшатнулась, больно ударившись о выступающий подоконник. — Это вот так называется? Продолжайте глупить дальше, господин Аристов.

— Соколовская! — о своем присутствии напомнила Сафонова.

Кажется, ждала более благоразумного решения. Да и в самом деле, не могла девица не понимать, на сколько удачный билетик вытянула в жизни.

— Даёшь добро? — уточнил Аристов, стремительно поднимаясь на ноги и продолжая, оборачиваясь к Сафоновой. — Анна Евгеньевна, попросить хочу. Сделайте ей пару дней убойных, — Эльвира вздрогнула от того, на сколько холодно прозвучал голос Аристова, он же, кажется, не обратил на данную реакцию никакого внимания. — Пусть поработает. Похоже — сильно соскучилась по двенадцатичасовому рабочему дню.

Жесткость и неприязненность… Впервые видела Аристова таковым. И не только она, но и Сафонова. А уж Анна Евгеньевна данную личность знала куда лучше.

Только ни одна, ни вторая даже представить себе не могли, что творилось у него в душе, когда быстро, не оглядываясь, сбегал по лестнице, размашистым шагом направляясь к выходу. Оставляя за спиной медленно опускающуюся на пол Соколовскую, из последних сил сдерживающую рвущиеся наружу рыдания, и девчонок, пытавшихся забрать зажатые у той в руке ножницы…