Дорога к счастью

Глава 45. В клинике

За ним пришла служебная машина. Собственная, со вчерашнего дня, оставалась на стоянке клиники.

Эльвира ждала, что владелец заводов и пароходов займет место рядом с шофером. Помнила детство, когда родители жили вместе. Отец никогда не садился рядом с мамой, если куда-то отправлялись вдвоем. Когда же Аристов уверенно «приземлился» на сиденье около неё, даже вздрогнула от неожиданности. Нет, не от испуга, а именно — от неожиданности!

— Не так что-то?

И реакция на его слишком близкое нахождение не осталась незамеченной. Понять, что снова случилось — не мог. Вроде с основными демонами за минувшие ночь-утро благополучно разобрались. Да и в одной машине уже ездили. А Эля переместилась от него чуть не к самой двери, что с противоположной стороны.

— Нет, — спешно отрицательно качнула головой. — Я просто…

— Закрыто сейчас всё, — кажется, догадавшись, что может смущать мадемуазель Соколовскую, заметил вслух.

В какой-то момент, когда помогал занять место в салоне, почувствовал необъяснимое беспокойство. С чем связано? Мог ошибиться, но успел перехватить брошенный на неё взгляд шофера. Вслух тот вряд ли выскажется, но в глазах — немой вопрос. Да, не мог не согласиться — наряд Соколовской выходил за рамки разумного. По крайней мере для него, Аристова. Даже Пылева в его обществе одевалась менее вызывающе.

Всю дорогу до клиники Аристов с кем-то говорил по телефону, несколько раз сбрасывая и набирая новые номера. При этом не давая своей очаровательной спутнице почувствовать себя лишней. Свободная от телефона рука держала её за руку, легонько поглаживая пальчики. Такое теплое, интимное, но совсем не возбуждающее действо.

Помогая выйти из машины где-то минут двадцать спустя, придержал под локоток. И встал таким образом, чтобы максимально укрыть от посторонних глаз. Юбочка совсем не для машин с высокой посадкой. Если только нет желания «посверкать» своими прелестями, чего допустить не мог.

Перед входом в приемную «затормозила». Снова — удивление Аристова, довольно быстро сменившееся на понимание. Непросто девчонке сейчас. А он пока, даже при очень сильном желании, ничего изменить не может. Ситуация, лучше не придумаешь.

— Эля, она всего лишь мой секретарь, — совершенно спокойно, словно о чем-то обыденном коснулся в разговоре, заметил вслух. — Соберись. Ты же была у меня неделю назад. Головку повыше и вперед в кабинет.

Лагуновская — в своем репертуаре: шпильки на платформе (как только те выдерживали при её-то весе), грудь колесом и на выкат (есть — что показать, чему Соколовская откровенно завидовала), юбка по щиколотку, но с разрезом от бедра (если сесть, да еще и ногу на ногу закинуть, нижним бельём точно сверкнет).

— Элька?! — не удержалась от удивлённого восклицания, кажется, даже не заметив появившегося следом Аристова.

Взгляд, каким окинул своего секретаря, сказал красноречивее всяких слов.

— Мария Павловна, давайте мы будем соблюдать субординацию, — предложил прежде, чем следом за Эльвирой зайти в кабинет. — Эльвира Николаевна — моя невеста и мне бы хотелось с вашей стороны видеть к ней соответствующее уважение. И, да, — вспомнив, еще раз оглянулся, — Сделайте нам два кофе, мне покрепче.

— Уверен, что мне следует здесь сейчас быть? — прозвучал осторожно вопрос Эльвиры, когда, наконец, остались одни.

Очередные сомнения накатили еще в квартире, пока собирались. Долго, критически осматривала себя со всех сторон, вертясь перед большим зеркалом прихожей. Вряд ли свой наряд не видела вчера. Подвыпившая была, но не до такой степени, чтобы ничего не помнить. Да и из дома уж точно выходила в полном адеквате.

Недоумение первой секунды сменилось понимающей усмешкой Аристова. В подобном виде не то что в клинику, вообще на улицу не выпустил бы. Там, как говорится, открыто больше, чем прикрыто.

— А, что-то смущает? — задал встречный вопрос, проходя к своему рабочему столу, на краю которого находились сложенные стопкой какие-то папки.

Хотя, уж если его смущало! Особенно — длина юбчонки. Внимательно присматривался к движениям Эли, пока шли к клинике и поднимались в кабинет, не светит ли резинку чулков. Вот же головная боль! Где только этот шедевр гардероба откопала. Вообще, не мешало бы самому заглянуть в тот самый гардероб. Ревизию тотальную провести. Повод только отыскать необходимо. И в столь тщательно оберегаемую от его визитов квартиру, попасть, наконец.

— Мне кажется, я как бы не совсем подходяще одета, — проговорила медленно, глянув на владельца кабинета. — А у тебя дресс-код жесткий. Репутация опять же.

Вспомнила один из разговоров? Чуть склонив голову, Аристов постарался сдержать усмешку. Достаточно с них на ближайшее время эмоциональных всплесков. Только прошедшие бы без последствий завершить.

— Переживет наша репутация один день твоего присутствия в клинике «в мимо юбке», — проворчал он, подвигая для гостьи кресло. — Сегодня — никуда не отпущу, так что даже не пытайся найти лазейку, — счел необходимым предупредить, в недоумении оборачиваясь к открывшейся двери.

Лагуновская принесла кофе. Для чего просил — сам толком объяснить не мог. Просто поставить девицу на место появилось нестерпимое желание. Уволить не мог, так хоть…

— Да, Константин Сергеевич, вам просили незамедлительно передать: какой-то странный список из салона Эрика и Ко, — сообщила Машка, выставляя на стол чашечки с горячим напитком. — Разве мы оказываем спонсорскую помощь цирюльням?

Еще один неосторожный вопрос. Эльвира же в недоумении глянула на Аристова. Относительно оказываемой клиникой и фондом, да и самим им, помощи больным, наслышана. Только сильно сомневалась, что в «Эрике и Ко» кто-то нуждается в нечто подобном. По крайней мере — не слышала, проработав там достаточно времени.

— Вы — нет, остальное вас не касается, — резко одернул Машку владелец кабинета.

А Эльке так не кстати вспомнились короткие разговоры Аристова с Сафоновой. И общались они как очень давно знакомые люди.

— Эрика и Ко? — проводив Лагуновскую взглядом и оборачиваясь, уточнила на всякий случай Эльвира. Хотя, вряд ли ослышалась.

— А что тебя удивляет? — передвигая по столу чашки, вполне искренне удивился Аристов. — Я обещал Сафоновой благодарность за твой выходной. Только не вскипай, — попросил тут же, вовремя заметив меняющийся настрой гостьи. — Честно говоря, побоялся, что, действительно, может устроить тебе двенадцатичасовой рабочий день. Тебе в себя требовалось прийти, а не впахивать. Тем более, что я в тот момент сильно был неправ.

Он — не прав?! Эля отказывалась верить собственным ушам. Это же благодаря ей, на коленях стоял на глазах у всей честной компании! Его послала к черту за одно единственное неосторожное слово, на которое вообще можно было внимание не обратить. И — не прав? Совершенно отказывалась понимать.

— Неожиданно, — проворчала Эльвира, придвигая ближе чашечку с кофе.

Когда же уверенность появится рядом с этим человеком? Он не давит, нет. Но рядом с ним чувствует себя ребенком. Так и хочется, прижаться к груди, как сегодня утром, когда в его объятиях рыдала на кухне. Почувствовать его ладонь, успокаивающе проходящей по распущенным волосам.

— Предпочитаю не оставаться должным, — нарушая её размышления, признался Аристов, уверенно добавив, — Тем более, что просьба не последняя. У меня есть планы на ближайшие пару дней, куда твоя работа не входит никакими пунктами.

Новость, на которую, пока, не знала, как реагировать. Тем более, что Константин, точно помнила, обещал не торопить в решении вопроса с работой. Другая, на ее месте, наверно от радости в ладоши захлопала бы. Эльвира, медленно качнув головой вслух заметила:

— Костя, она же меня уволит.

— Не думаю, — обронил, улыбнувшись. — Не рискнет. Вот что попросить может, не знаю, — добавил, задерживая взгляд на Соколовской. — Эль, ты что?

— Ничего, — и снова отрицательное покачивание головой.

Остановилась у окна. Попытка спрятаться от него? Что, и в какой момент, пошло не так? Когда же непонятное напряжение отпустит девочку? Снова мелькнула мысль о психологе. Только как уговорить, пока представления не имел.

— Ничего, но настроение приблизилось к нулю, — заметил осторожно, останавливаясь у неё за спиной. Приобнимая за плечики, привлек к груди, негромко предложив, — Эля, выкладывай. Мне тайфуны в клинике не нужны, как и тебе — нервные срывы. Хватит на ближайшее время. Давай попробуем общаться, как взрослые люди. Есть проблема — всегда готов выслушать.

К какому вопросу готовился? Да и готовился ли вообще?! Вот уж, действительно, не соскучишься. Была же спокойная, размеренная жизнь. Четкий график. Никаких нервных встрясок. Ну, или — почти никаких. В расчет не брались выходки Игорька и внезапное воскрешение бывшей. Нет же, мать его, чувства, давно уснувшие, напомнили о своем существовании!

— Ты с ней спал?

— С кем? — не понял Аристов.

Прозвучавший вопрос в первое мгновение привел в ступор. С чего вдруг вообще возник? Отлично помнил все свои общения с мадам Сафоновой. Точно знал, что за ним, не всегда открыто, наблюдают. Даже повода давать к ревности не планировал. На собственном опыте знал, на сколько поганое чувство.

— С Анной Евгеньевной.

Приехали. Мысленно выматерился. Только здесь еще проблем не хватало. Ну, не подкладывал под себя всё, что движется. По Димкиной это части. Ощущение, что братишка за двоих отдувался. Только попробуй докажи теперь, после истории с Пылевой.

— Скажем так, — начал осторожно, очень внимательно наблюдая за Соколовской, — Она хотела спать со мной. Не сложилось. И уже не сложится.

Максимально тактично и честно. Без подробностей надеялся обойтись.

— А вы знаете, что женщины не прощают, когда их отвергают?

Вопрос вызвал странную и необъяснимую улыбку. Тоже — невероятно спокойную. Складывалось ощущение, что Аристов обладает какой-то тайной, известной исключительно им с Сафоновой. Только, как истинный джентльмен, делиться оной не собирается.

— К Анне Евгеньевне это не относится. — и голос звучал достаточно уверенно. — Успокойся, нормально всё будет, — добавил, снимая трубку и давая знак Эльвире немного помолчать, — Слушаю, Дим, что?

Парень предупреждал, что сегодня на работу не выйдет. Вдруг понадобился выходной. В середине недели. Предполагал Аристов, с чего вдруг. Очередная девица завелась. Кто — пока выяснить не получалось. Шифроваться младшенький научился, чтоб его! Оставалось надеяться, что очередной раз в ЗАГС, только на этот раз — тайно, не поведет.

Не вникая в суть разговора, Эльвира, вернувшись к столу и сделав пару глотков, остывшего кофе, задержала взгляд на папках. На каждой написано «История болезни» и стоит порядковый номер. И только внутри — полные данные на человека, которого они касаются.

— А что означают диагональные полосы на корках дел? — спросила, оглянувшись на закончившего разговор Аристова.

— Зеленые — выздоравливающие, — обронил тот, не оборачиваясь от окна и что-то просматривая в телефоне. — Синие — критично, но надежда есть, — продолжал свои пояснения абсолютно обыденным, ничего не выражающим никаких эмоций, тоном. — Красные — без вариантов, только поддержка. Отсчет начат. Сколько человек проживет — неизвестно, — добавил он, убирая телефон в карман пиджака и, наконец, оборачиваясь.

Эльвира, сменившаяся в лице, медленно оседала… мимо кресла. Что могло произойти за те несколько минут, что стоял спиной к ней? И что произвело подобное впечатление, понять пока не мог. На грани глубокого обморока ни с чего человек не оказывается.

— Эля! — бросившись к ней, успел подхватить, не дав «приземлиться» на пол. Усадив на диван, попытался привести в чувство, удержав по крайней мере в сознании. — Что случилось? Эля, говори, черт тебя возьми! — чуть повысил голос, оглянувшись на стол с оставленными папками. — Кто-то хорошо знакомый?

— Мама… — прошептала непослушными губами. Короткое время длилось непонимание. А затем…

— Мама? — переспросил.

Убедившись, что сознание окончательно Соколовская терять не собирается, оставив сидящей на диване, отошел к столу. Бегло просмотрел дела, что переложила из общей стопки в сторону. И тут… взгляд упал на «Историю болезни», по диагонали которого, почему-то, шло две полосы — красная и зеленая, чего в принципе быть не могло. И он отлично помнил пациента. Уникальный случай, сложнейший. Запущенный. Бились долго. Пережили рецидив. Думали — проигрыш. Снова вытащили. Последние анализы порадовали. Победили!

Открыв папку с информацией, невольно вздрогнул. Вспомнился разговор с отцом в день их с Эльвирой визита. Отец тогда впервые раскрыл маленькую тайну из своей бурной личной жизни, вспомнив о безответной любви. Маленькая, очаровательная женщина выбрала не его. А фамилия у той женщины была…

— В девичестве — Конская, по мужу — Соколовская. Красивая пара была, — обронил тогда Аристов-старший, добавив, — Девочка твоя на мать похожа, просто копия…

«Наталья Семеновна Конская», — прочитал вслух. Медленно обернулся. На него смотрели взглядом затравленного зверька. Как два года назад.

— Мама? — переспросил он. — Твоя мама?

— Костя, ей сколько осталось? — казалось, еще немного и разрыдается. Была бы причина для рыданий, радоваться и смеяться надо. — Только правду, пожалуйста, а не как ее врач…

Отлично знал врача, ведущего данного пациента. Лично просил заняться тяжелым случаем. Сам в то время не в форме оказался. Несколько раз консультировал лично. Когда рецидив случился, искал специалистов для более глубоких консультаций. Только с родственниками больной никак встретиться не получалось. Все общение шло через Варейского, являвшегося официальным лечащим врачом уникальной пациентки.

— Ну, судя по возрасту, с соблюдением всех рекомендаций, лет двадцать еще точно проживет, внуков не только увидит, но и замуж выдаст, — попытался придать голосу максимальную уверенность. Да и не лгал.

— Но ты сам сказал про полосу, — продолжала шептать Эльвира.

— Сказал, — не стал отрицать Аристов, перелистывая дело пациента, спокойно добавив, — Только канцелярия стала хреново работать. Должны были переклеить. Вместо этого наклеили вторую. Заработались девчонки, — хотя совсем не было похоже на недосмотр. Начальник канцелярии хоть и молоденькая, а дотошная. — Эля, правда, отлично всё, — смотрели на него с недоверием, что как по живому резало. — Когда начинали, шансы приближались почти к нулю. Запущено всё было сильно. Подготовка к операции начата не… — неожиданно смолкнув, определенно что-то сопоставив (наконец-то мозг начал работать в нужном направлении). — Так, стоп, — резко прервал самого себя. — Ну-ка, выкладывай давай. В день свадьбы, когда из-под колес буквально тебя вытащил. Ты в ступоре была, — продолжал, не сводя с Эльвиры внимательного взгляда. — Дело ведь не только в истории с… женихом и подругой?

— Было условие, я выхожу замуж за Игоря, а он оплачивает операцию. До этого за лечение платил. Но когда в день свадьбы, буквально за несколько минут до росписи, застала его… — вот воспоминания о том дней до сих пор причиняли боль. Хотя давно не было никаких чувств к Рубальских. На корню убил своими открытыми похождениями. — Поняла, что даже ради мамы не смогу с ним так жить. Не представляла, как маме сказать, что никакой операции не будет. Что жить ей осталось не так много. А утром мне сказали, что поступила первая часть оплаты. Игорь…

Взгляд Аристова показался странным. Дотянувшись до отложенного в общую стопку дела, открыв и перелистнув несколько страниц, приблизившись, положил на колени Эльвиры.

— Что? — не поняла она.

— Смотри сама, — предложил Константин, отходя к окну, присаживаясь на край невысокого подоконника.

Непонимание длилось еще с секунду. А затем… Шок. Не до обморока, правда, но в напряжении подержавший.

— Боже… — сорвалось с губ. — Ты? — кажется, не верила, однако документы говорили именно о том, что все эти два года верила в то, чего, в действительности, не было.

— Ну, не я, фонд и частично клиника, — поправил Аристов. — Рецидива не ждали. Вернее, не совсем так, — снова поправил самого себя. — Надеялись его избежать. Лечение начали очень поздно и вели с серьезными перерывами из-за неравномерно поступавших средств. Затянули всё, что могли затянуть. В тот день, когда ты мне чуть под колеса не угодила, сложного пациента разбирал, за которого один хороший знакомый просил. И не исчезни ты на утро…

Закончить не успел. Со словами:

— Коста, я не могу дозвониться до неё. Это неуловимая женщина и точно непутевая дочь… — на пороге кабинета замер Александр Варейский, один из ведущих хирургов клиники.

— Ты сейчас об Эльвире Николаевне Соколовской? — уточнил Аристов, пряча усмешку и скосив взгляд в сторону дивана, установленного в небольшой нише. Тот, при входе в кабинет, сразу в глаза не бросался.

— Ну, а о ком еще, — не меняя тональности, продолжал Варейский. — До пациентки дозвонился, говорит… — смолк резко. — Вы? — удивление оказалось вполне искренним. — Как вы узнали о переносе места встречи? Я дозвониться до вас всё утро не могу.

— Ладно, Сань, не расходись, — остановил Аристов коллегу. — Телефон у нас выключен. Всё утро помимо тебя еще один… недоделок названивает, — перехватив взгляд визитера, сдержанно усмехнувшись, утвердительно кивнув. — В верном направлении мозг работает. Только давай потом. У меня пару дней свободно, так что на хозяйстве остаешься ты. Звонить исключительно в случае острой необходимости, — добавил, помогая Эльвире подняться с дивана.

Заметил скользнувший по фигурке Соколовской взгляд Варейского. Вопрос. У еще одного, хорошо знающего его взгляды на отношения с девицами, возникло недоумение. Мадемуазель себя во всей красе показывала. И хотя показать было что — и ножки, и фигурка, с Аристовым подобное было не допустимо. Своё держал при себе…