Дорога к счастью

Глава 56. Еще немного откровения

— Листик, не знаю, с чего такой подарок, но просто бомба. Ты меня выжала, — шептал Аристов, откидываясь на спинку дивана и увлекая за собой Элю, прижимая к своей груди.

Который раз они вот так близко после секса. Его ладони, успокаивающе поглаживают её по плечикам, спинке, периодически опускаясь к ягодицам. Еще чувствовал ее сокращения, еще по телу пробегала волна мелкой дрожи. Сегодня — как никогда — бурно, откровенно! Ощущение, что рухнула какая-то невидимая стена.

Уперевшись руками в спинку дивана, чуть отстранившись, задержала взгляд на лице Аристова. Не чувствовала с ним неловкости. Хотя, нет, не совсем верно. От его слов не появлялось ощущения чего-то грязного и непристойного в том, чем занимались. Как он сказал, усаживаясь удобнее на диване и притягивая за руку ближе к себе энное время назад?

— Эля, девочка, сядь верхом, побудь наездницей…

Не он доминировал. Не он развел в стороны её ноги, чтобы войти. Сама, обхватив пальчиками «мужскую гордость», которая уже успела принять стойку, направила к своему разгоряченному местечку, в неуверенности замерев. Он — не торопил, лишь одобрительно кивнул. Ладони ласкали её бедра, перемещаясь на ягодицы. Ни одного резкого движения или грубости. Сама. Прикусив нижнюю губу, чуть надавила, присаживаясь, пустив головку в святая святых. Замерла. Неожиданные, странные ощущения. Она — хозяйка положения.

Представить себе не могла, сколько усилий потребовалось Аристову, чтобы в тот момент одним резким движением не насадить её на себя. Может, когда-нибудь, и позволит себе легкую грубость в моменты близости, но не сейчас. Преодолеть получилось главное — её страхи и сомнения в сексе. С её стороны шло доверие. Невольно оттолкнуть, желания не имел.

Приоткрыв глаза, остановил на её очаровательном личике взгляд.

— Интересно, о чем думает женщина, когда смотрит на своего мужчину, обессиленного от секса с ней? — поинтересовался тихо, запуская пальцы ей в распущенные волосы. Вообще, обратила внимание, что ему нравилось касаться их. Словно какой-то непонятный кайф ловил. — У нас ведь всё хорошо, Элечка? — в тоне мелькнула обеспокоенность. Молчание заводило в тупик. Секс вышел бурный, кайфовый. Во время примирения, наверно, такой и должен быть. Вот только примирение ли здесь?

— Хочешь услышать дифирамбы в честь своей мужской силы?

Его сейчас пытались зацепить? Ирония? Продолжение игры? Или уже попахивает жареным и не мешает включать работу мозга на полную катушку?

— Боюсь услышать, что это — прощальный, завершающий аккорд, — выдал совершенно неожиданно даже для самого себя, не только для Эли.

— Не дождёшься…

Эльвира вскрикнула в испуге, когда Аристов, сев прямо, подхватил её под лопатки, удерживая рядом. На столько сильно обнял, что испугалась оказаться раздавленной.

— Не дам упасть, не бойся, — услышала его шепот у самого уха. — И обидеть никому не дам, — осторожно пересаживая её удобнее, подняв на руки, направился из кабинета. — Принимаем душ, — продолжал, ставя на пол в ванной, — И встречаемся на кухне.

— Костя… — удержала его за руку.

— Я в гостевом сполоснусь, там не так комфортно, но тебе от меня надо отдохнуть, — закончил уверенно. Задержавшись, привлек к себе, подарив поцелуй, едва коснувшись губами губ. Никакой страсти, словно и не он совсем недавно был с ней в кабинете. — Всё, занимайся собой. Хорошо всё будет. В столовой жду.

Серьезно?? Учитывая, сколько времени потрачено на внеплановый утренний секс… Совершенно из головы вылетело, что…

— Ты опоздаешь…

Дверь закрылась до того, как услышал слова в спину. Вернее — услышал, возвращаться не стал. Выдержав секундную паузу, направился в сторону комнаты, где обычно останавливались гости. Хотя, как таковых и гостей-то не было. Димка пару раз ночевал. Каждый раз — с женами разводясь.

…Время спустя, Эля, постояв, в раздумье над своим нехитрым гардеробом, потуже затянув поясок халатика, переступила порог столовой. Вот для чего ту было задействовать, когда, завтракая на ходу, могли воспользоваться и кухней, понять не могла.

В недоумении замерла. Аристов — не одет. Вернее, одет, но не в цивильный костюм, как следовало ожидать, а всё в те же домашние брюки и свободную футболку. Учитывая, который час и, наверняка, за ними вышла машина…

— Только не говори, что сделал себе сегодня выходной, — проговорила медленно, задерживая взгляд на столе.

Завтрак предполагался достаточно сытный и исключительно морской направленности. По крайней мере успела заметить на столе креветки, кажется — запеченные, и что-то, пока не совсем понятное, под сырной корочкой (как позже выяснится — мидии). Аромат свеже сваренного кофе бесстыднейшим образом напомнил желудку о необходимости поесть.

— Честно? — прозвучал вопрос Аристова и, когда уже открыла рот, собираясь предупредить, чтобы даже не пытался врать, продолжал, — Ник попросил сегодня по возможности никуда не высовываться. Эль… — то как сменилась в лице, не могло не напугать. — Завтра всё будет нормально.

Верил ли сам в то, что говорил? Эльвире почему-то показалось — нет. Значит — в большей степени для неё сказано. Медленно выдохнув, постаралась сохранить абсолютное спокойствие. Может и к лучшему, — мелькнула мысль. У них впереди целый день, чтобы… А для чего? Присев к столу, задержала взгляд на Аристове, переместившем собственные столовые приборы ближе к ней.

— А Димка как? — и сама не понимала, с чего вдруг вспомнила о парне.

Секундный, странный взгляд, брошенный на нее Аристовым. Могла предположить ревность, если бы давала повод. Так не давала же.

— У клиники своя охрана, так что точно под присмотром будет, — не сдержав усмешку, заверил Константин. — Да и ближайшие несколько дней — строгий постельный режим. Вообще никаких проблем. Эль, ну, что с тобой?

— Мне страшно, — вырвалось совершенно неожиданно. Сама не могла понять, с чего вдруг.

Хотя, нет, не первый раз уже это отвратительное ощущение. Откуда-то изнутри зарождалось, медленно пытаясь вырваться наружу. Каждый раз Аристов умело останавливал почти панический заплыв. Как-то раньше лучше получалось держать себя в руках.

— Ч-черт, говорил же, с нашими остаться, — проворчал он, дотягиваясь до кофейника.

— Я бы всё равно приехала сюда, — поднявшись из-за стола и остановившись у окна, выдержала внушительную паузу. — Костя, если я спрошу, что случилось с ней, ты… — задержав дыхание, выдохнула, — Ты расскажешь? — обернувшись, выдерживая его взгляд, выдала вопрос, которого точно не ожидал. — Как так получилось, что человек, которому ты подписал приговор, остался в живых?

Он? Приехали, других слов нет! Вот в чем, а в убийстве человека на столько открыто его еще ни разу никто не обвинял. И уж от любимого человечка услышать…

— Подожди, что значит — я подписал? — не удержался от вопроса. — Я сколько мог, тянул время. Лучшие врачи…

— Костя, мне сложно понять тебя, как врача, спасающего жизни, — как обычно, не дослушав до конца, прервала его Эльвира. — Пытаюсь понять, правда, как человека, оказавшегося в подобной ситуации. Я в курсе, что она у тебя европейка и на нее распространяются европейские порядки. Знаю, что сильно пострадала и два года или сколько там, находилась в коме. Но вот как ты смог принять решение об отключении ее от аппаратов, понять не могу, — голос звучал совсем тихо. — Она ведь живая была. Как ты мог? Устал?!

Приговор уже подписан, сомнений в том не было.

— Так, стоп! — поднимаясь из-за стола, не сдерживая резкости в тоне, попросил Аристов. — Ни черта не понимаю, кроме одного — у тебя абсолютно перевернутая информация. Ты с чего всё это, вообще, взяла?

С другой стороны, кажется, догадывался, откуда могло пойти. Всю историю знал, из тех, кто мог в извращенном варианте донести информацию до Эли, только один человек… Тут, в таком случае, возникал другой вопрос — с какой целью?

— А не всё ли равно, — задала она встречный. — Или скажешь, всё не так? — пауза. А, затем, следующий вопрос, — Тогда — как? Расскажи мне, Костя.

— Да рассказывать-то особо нечего, — задумываясь на секунду, признался Константин. — Поженились, вроде, по любви. Прожили около двух лет. Она новость сообщила о беременности. Я на седьмом небе был от счастья. А потом случайно узнал о существовании у неё любовника. При первой же ссоре, даже сейчас уже и не помню, из-за чего, выложил ей эту информацию. Ну и заявил, чтобы катилась ко всем чертям со своей беременностью. С психа, она села за руль. Попала в аварию. Ребенка потеряла. Осложнения. Ребенок был моим, как показали анализы. А она уже никогда больше не могла стать матерью. Духу не хватило с ней развестись. Из-за моего психа по сути, стала калекой, а я, пусть и косвенно, оказался убийцей собственного ребенка.

Секундная пауза. Эльвира, прикрыв глаза, постаралась «переварить» полученную информацию. На ложь не похоже. Но, тогда возникали другие вопросы…

— Господи, но это же — стечение обстоятельств…

Тихо прозвучавший голос Эльвиры вызвал тень недоумения Аристова. Ждал резкого осуждения. А она готова была… Принять его проступок? Это — самое мягкое определение, которое мог дать собственным действиям многолетней давности.

— Возможно, — кивнув, тем не менее согласился с Элей. — Только ситуация там была совсем… — до сих пор вспоминал, как кошмарный сон. — С психологами еле получилось вытащить. Несколько раз пыталась с собой покончить. А потом, как с цепи сорвалась. И любовника больше не скрывала, как не просил.

А Эле показалось, что вот теперь, именно в данную минуту, поняла некоторые действия Аристова относительно её общения с представителями противоположного пола. Нет, вроде все корректно. Никаких запретов. Но какое-то ощущение настороженности… И во время её общения с Рубальских… Да и с Дмитрием, а уж тот — почти родной брат. Где-то глубоко на подсознательном уровне, возможно, даже не осознавая того, Константин Аристов ждал… предательства.

— Она же просто манипулировала… — совсем тихо проговорила Эльвира.

И, не исключено, что слова совершенно не предназначались Аристову. Скорее — мысли в слух. Вот чего точно не ожидала, так это узнать о том, что и у человека, имеющего всё в этой жизни, существует прошлое, не отпускающее в настоящем.

— Допускаю, — тем не менее произнес вслух Константин, задерживая на Эле внимательный взгляд. Слишком опасно-спокойной она ему казалась. — Жить, как супруги мы на тот момент перестали совершенно. Надо было подать на развод. Сейчас понимаю — надо. На тот момент — боялся, что снова попытается что-нибудь сделать с собой. На моей совести и так был не родившийся ребенок и…

Боль слышалась в каждом слове. Сильный, уверенный в себе и своих действиях, твердо стоящий на ногах человек не мог сейчас скрыть надрыва. Возможно, сам того не замечая. Просто говорил, а вот она — очень внимательно слушала. Профессионально.

— Хватит, — голос Эли прозвучал неожиданно резко, вызвав недоумение Аристова. — Я больше ничего не хочу знать. Все остальное…

— Давай закончим сейчас и больше к данному вопросу возвращаться не будем, — возразив, предложил Константин, остановившись буквально в шаге от Эльвиры. — Спустя год после всех событий, Наталья поехала на пластику носа и еще чего-то там в Испанию, или в Италию, точно сейчас не помню, — не дожидаясь ответа, продолжал он, старательно выдерживая ровный тон. — Домой возвращаться не стала. Улетела сразу на горнолыжный. Любила горы и снега. К любовнику. Во время спуска с одной из трасс сошла с проложенного маршрута. Упала. Без экипировки. Сильный удар головой. Любовник в испуге сбежал, оставив без помощи. Пока нашли, доставили в клинику. Потерянное время. В общем, ввели в кому, из которой уже не вышла.

— Я не понимаю…

— Я тоже, — честно признался Аристов. — У меня только одно объяснение тому, что начало происходить затем. Её родители точно знали, что в коме — не их дочь. Им было без разницы, будет человек жить или нет. Через полгода они начали настаивать на отключении Натальи, как тогда все мы думали, от аппаратов. Начался судебный процесс. Я был против, Эля. Медицина знает случаи, когда и при более затянувшейся коме человек приходил в себя. Полтора года судов. Жизнь на две страны. Я проиграл дело. Наталью отключили. В день, когда ты, в свадебном платье, едва не угодила под колеса моего автомобиля, я возвращался с похорон жены. Два года спустя выяснилось, что она жива.

— То есть, покушение на тебя… — начала осторожно Эльвира.

— Не знаю, — слишком резко прозвучал ответ Константина. — Правда, не знаю, — добавил, осторожно притягивая Эльвиру к себе и обнимая. — Седых обещает дать информацию буквально завтра. О нем, прости, рассказать всего не могу. Наталья замешана в серьёзных финансовых махинациях. Мы два года потратили на то, чтобы восстановить пошатнувшуюся репутацию. Что может произойти сейчас, наверно даже черти в аду не знают.

— Так понимаю, ты меня по старой памяти теперь пытаешься к психологам отправить? — полюбопытствовала Эльвира, подняв на хозяина квартиры взгляд. — Кость, я не она. Не собираюсь тобой манипулировать. Вообще с меня фиговый манипулятор. Может мне немного сложно, не отрицаю.

— Упрямство неплохое качество, только не в данном случае, — перебивая, не удержался от замечания Константин, не выпуская молоденькую женщину из объятий. — Эль, правда, я не могу допустить, чтобы ты продолжала себя изнутри поедать. Ты же сколько вот эту информацию крутила в голове, пока не решилась вопрос поднять? А если бы случайно не услышала наш с Ником разговор, и дальше молчала бы? До какого момента? До нервного срыва? Я люблю тебя, слышишь? Семью с тобой хочу, детей.

— Со мной? — с сомнением прозвучал ее вопрос. — Уверен?

— С тобой, с кем же еще, — невольно усиливая объятия, негромко продолжал, — И я тебе обещаю, мы обязательно будем в ЗАГСе.

— Ну, в таком случае я обещаю сделать тебя отцом, — обронила она, выскальзывая из его крепких объятий и возвращаясь к столу.

— Эль, — резко обернувшись, задержал на молоденькой женщине слишком внимательный взгляд. — Случаем я ничего не должен знать?

Уже наколов на вилочку креветку, Эльвира, в недоумении глянув в его сторону, чуть поведя бровью, с усмешкой качнула головой. Нет, он ничего не должен был знать. Пока. Пока она не решит, делать ему столь бесценный подарок, или нет. Или повременить. Слишком как-то всё запутанно в их отношениях…