Дорога к тебе

Дорога к тебе

1.

Огненный зигзаг молнии рассек потемневшее небо, и оглушительный раскат грома прокатился по округе. Порыв ветра подхватил запах озона и понес вдоль большой наезженной дороги. Это был самым протяженным тракт в Королевстве Ор и назывался он Большие Ворота. Тракт тянулся от оборонительного рубежа страны на юге, до его столицы — города Сусс, на севере. По нему шли регулярные перевозки людей, грузов и почты. Вдоль Ворот были разбросаны больши и маленькие деревеньки, защища от снежных заносов и не позволяя путникам сбиться с пути в непогоду. Последние лиги тянулись через лесные дебри, из-за чего на этом участке дороги не было ни одной деревеньки. Когда-то в этих чащобах таились разбойники всех мастей, но Король Ниамин сумел навести порядок в окрестностях столицы и уже более десяти лет о разбойниках в тех лесах никто не слышал.

Об этом думала Айа, вглядываясь в густой сосенник по обеим сторонам дороги. Деревья здесь росли очень плотно, практически не пропуская солнечный свет. От этого лесная чаща выглядела пугающе. Над головой звенел лес, и ветер гудел в кронах. За последний час стало холоднее, небо затянули тучи. Ещё одна вспышка молнии осветила небо, и ей вторил оглушительный громовой раскат.

Айа крепче ухватила руку брата и ускорила шаг. Они покинули одну из трактовых деревень около часа назад, а до следующей было не меньше двух часов ходу. Девушка с отчаянием думала о том, что сегодня им придется искать убежище в лесу. Бог знает сколько времени продлиться гроза, а до заката осталось несколько часов. Она кляла себя за то, что не послушала трактирщика и не остановилась в той деревеньке, которая встретилась им сегодня в обед. Но у нее осталось совсем мало монет и они им еще понадобятся.

«Они вам не понадобятся, если вы сгинете в Сусских лесах» — издевался внутренний голос.

Они с братом проделали долгий путь и не для того, чтобы стать закуской для лесного зверья. Если потребуется, будут идти под дождем, решила девушка. Но, взглянув на Руна, поняла, что он совсем выбился из сил. Под глазами залегли тени, кроме того, за последний час он проронил лишь пару слов. Подобная молчаливость была ему совершенно не свойственна. Она и сама уже на пределе. В желудке звенела пустота, последний кусок сыра был съеден ещё днём. Вот уже больше часа им не встречалось ни одного попутчика. Ни одного каравана, к которому можно было бы прибиться. В их мешках были лишь самые необходимые вещи — смена белья, пара теплых вещей, да тонкие спальные мешки. В случае чего, можно попытаться развести огонь…

«Я бы на это не очень рассчитывал» — поднял уродливую голову внутренний голос.

После месяца пути они, наверняка, представляли собой жалкое зрелище. Их родина Ханаан — воинственная страна, с которой Ор граничит на востоке. Мысли о доме вызывали у Айи ком в горле. Это суровая земля, где жизнь простого человека, особенно женщины, ничего не стоит. Пытаясь отвоевать выход в Холодное море, Ханаан на протяжении десятилетий воевал со своим северным соседом Капсикей. Война то затихала, то вспыхивала вновь, никто уже и не помнил, с чего она началась. Все мужчины в Ханаане должны были выполнить воинскую повинности и отслужить в армии не менее семи лет. Женщинам также приходилось нелегко, поскольку они практически не имели прав.

Из — за постоянных нарушений мирных договорённостей ханаанцы прослыли кровожадным и вероломным народцем. Их предки поклонялись рогатому Богу Войны — владыке Баалу, который позже был объявлен национальным божеством. Сейчас вся власть в стране принадлежала жрецам Рогатого Бога. Последняя королевская династия была сброшена еще до рождения Айи. Жрецам подчинялась армия, и им же доставалась вся добыча. Фактически, жреческая каста владела страной и распоряжалась жизнями её жителей. Атгарвал — так они называли себя. Их возможности были огромны и основаны на тайных знаниях. Они создали, так называемый, Совет Пяти Старейшин, который, по сути, и являлся верховной властью в Ханаане.

Семья Айи жила недалеко от границы с Ором. Новости из столицы доходили до них в таком искажённом виде, что они толком и не знали, кто входил в тот самый Совет Пяти. Зато, до них долетали слухи о том, что жреческие ритуалы сопровождались сладострастными оргиями, где жрецы в экстазе наносили себе порезы и раны. Они утверждали, что через эти ритуалы общаются напрямую с духами и самим Баалом. Айю передернуло от отвращения. Однажды она видела верховного жреца, который путешествовал мимо их города в сопровождении большого военного отряда. Это был лысый жилистый старик с ввалившимися щеками. На нем был белый балахон, закрывающий ноги и руки до кончиков пальцев. Даже сейчас от воспоминаний о нём по спине девушки пробежал холодок. Такого черного, бездушного взгляда она не видела никогда в жизни. Ей было в тот год лет семь, мать не могла успокоить ее несколько часов. Всю ночь её преследовал образ жреца, скалящегося в мерзкой гримасе. Слава Богам, больше она жрецов никогда не видела, так как в их нищем приграничном городе они практически не появлялись. У них даже не было маломальского храма, а лишь жертвенник, на котором в особые дни приносили дары Баалу. Свирепый Бог любил кровь и плоть, поэтому подношениями ему служили свиньи и бараны. Айа, как и все, боялась Балу. Рогатый и страшный, словно демон из глубин земли, он понимал только войну и боевой азарт. Под знаменем такого Бога трудно сохранять оптимизм.

Война в Ханаане самый прожорливый житель. Она высасывает из людей все душевные и физические силы, лишает надежды на будущее, отбирает скот, зерно и сыновей. Отец Айи не вернулся с войны. От старшего брата Энки вот уже четыре года не было вестей. Жив ли он, кто знает? Энки стал опорой для семьи после того, как отец отправился за грань. Даже в детстве он был серьёзным и рассудительным мальчиком. Она всегда тянулась за ним в надежде стать такой же полезной для родных. После того как он ушёл на войну, мать растила их с Руном одна. От тягот жизни она слегла, и больше уже не встала. Айа видела, что огонь в её глазах погас. Она больше не хотела бороться, с неё было достаточно. Однажды ночью она просто уснула и не проснулась, оставив их с братом одних в этом жестоком мире. Айа так скучала по родным, что от вспоминаний о них приходилось с силой сжимать кулаки. Похоронив мать в каменистой ханаанской земле, она продала всё, что было в доме, оставив только их с Руном пожитки. Примкнув к каравану, идущему в Ор, они покинули свою родину. Как Айа надеялась — навсегда.

Прошагав по Ору много лиг, она могла сказать одно — эта страна дышит жизнью. Здесь трава зеленее и солнце ярче. В противовес своим соседям, орцы поклонялись Матери Богов — Кибеле, олицетворению матери-природы. Местные жители выглядели накормленными и довольными. Их земля даёт урожай, дети растут счастливыми и доживают до глубокой старости. В Ханаане старика можно было встретить очень редко. Чаще всего среди жрецов. В последние годы и дети на её родине рождались реже. Всё говорило о том, что скоро Ханаану придёт конец. Окроплённая кровью своего народа, Ханаанская земля умирала.

Очередной раскат грома заставил Айу встряхнуться.

— Придется идти под дождем — сказала она брату.

Рун повернул к ней свое бледное личико и кивнул. Накинув на плечи спальные мешки, они продолжили путь. Через некоторое время первая капля дождя упала ей на лицо, а спустя мгновение небо разверзлось ливнем. С каждой минутой идти становилось всё тяжелей, дорога на глазах превращалась в месиво. Температура упала и холод начал пробираться под мокрую одежду. Поняв, что Рун совершенно выбился из сил, Айа подхватила его, велев обхватить талию ногами. Мальчик не возражал, и она поняла почему — он весь горел, у него был жар. Неприветливый лес давил со всех сторон, заставляя бояться. «Кибела, помоги!» — молила девушка. Глотая слезы, она упорно переставляла ноги. Спустя час от холода и усталости она уже совсем перестала соображать. Кроме того, её преследовало ощущение, будто они прошли не больше двух лиг. На дорогу спустились сумерки, впереди было ничего не разобрать, будто их с Руном поглотила пасть дракона.

Неожиданно её слух уловил топот копыт за спиной. Решив, что ей почудилось, Айа развернулась и уставилась в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за завесой дождя. Взвизгнув, она различила силуэты двух всадников. «Спасибо, спасибо!» — благодарила она Богиню. Бросившись вперёд, девушка закричала:

— Стойте! Подождите!

Увязнув ногой в дорожной грязи, она рухнула вместе с Руном прямо под копыта лошадей. Всадник, что шел впереди, резко натянул поводья огромного черного жеребца. Тот встал на дыбы, едва не затоптав их. Огромные копыта приземлились в метре от лица девушки, заставляя всю её недолгую жизнь пронестись перед глазами. Айа лежала на спине парализованная ужасом и пыталась пошевелить одеревеневшими конечностями. Поняв, что всё ещё жива, девушка помогла брату подняться, чувствуя, как ледяная вода хлынула под юбку.

Тем временем, всадник соскочил с лошади и, оказавшись рядом, резко дернул её за грудки вверх. Ноги девушки оторвались от земли.

— Совсем жить надоело! — проорал он ей в лицо.

Поняв, что перед ним девушка, мужчина чертыхнулся и отпустил ее. Айа рухнула в грязь как подкошенная. Чертыхнувшись еще раз, он наклонился и снова поднял ее, на этот раз удерживая руками за плечи. Айа силилась что-либо сказать, но горло сдавил ком, и она лишь ошеломленно открывала и закрывала рот. Глубокий капюшон и дождь мешали разглядеть человека перед ней. Единственное, что можно было утверждать, он был, как минимум, на две головы выше. Хотя она была довольно высока для женщины.

— Риган, ты напугал ее до смерти! — прокричал второй всадник, перебивая шум дождя.

Его лицо тоже было прикрыто капюшоном. Он уже успел спешиться и подхватил Руна, чтобы усадить его на свою лошадь. Айа не стала возражать, так как выбора у них все равно не было. Когда хозяин чёрного жеребца бесцеремонно потащил её к своей лошади, она покорно последовала за ним. Он совсем не бережно забросил ее в седло и сам уселся следом.

Дождь не собирался утихать. Айа совсем окоченела, и её стало потряхивать. Заметив это, всадник отвернул полу своего плаща и обернул вокруг девушки. Это не особенно помогло, учитывая ее вымокшую до нитки одежду, но хотя бы защитило от ветра. Айа волновалась за Руна, но была не в состоянии повернуть голову, чтобы отыскать его в этой безумной буре.

«Ты, Олицетворяющий тьму ночи — символ первого проблеска света! Великий проводник душ! Веди меня сквозь тьму новолуния к свету рождающейся луны…» — стиснув зубы, бормотала себе под нос Айа, чтобы отвлечься от сковавшего её холода и усталости.

Казалось, дороге не будет конца, но в какой-то момент девушка различила впереди огни.

«Кажется, в этот раз повезло» — констатировало внутреннее «я».

Через четверть часа они въехали в деревню. Большая часть уличных фонарей не работала, дома были погружены во мрак. Держась широкой мощеной улицы, они добрались до двухэтажного каменного дома, на крыльце которого висел масляный фонарь, освещая вывеску с надписью «Дуб и гном». Всадник остановил лошадь и спешился. Следом подъехал его товарищ, удерживая перед собой закутанного в плащ Руна. Айа предприняла неуклюжую попытку спуститься, но мужчина подхватил ее за талию и поставил на мостовую, пробормотав что-то себе в капюшон. Убедившись, что девушка не собирается снова рухнуть в грязь, он, не сказав ни слова, направился в трактир.

2.

Риган вошёл в трактир и скинул капюшон. Оглядевшись, он отметил, что почти все столы заняты. По всей видимости, многие путники искали сегодня ночлег понадёжнее. Поприветствовав вошедшего, группа купцов поинтересовалась, не утихла ли буря. Обезнадёжив их, Риган, в свою очередь, спросил, что слышно о короле Ниамине. Как гласила молва, тот был одной ногой в могиле. Купцы ответили, что сами направляются в Сусс, оттого столичных новостей не знают.

Тучный трактирщик вышел из-за стойки бара и направился к Ригану.

— Нужна комната на ночь, горячая вода и ужин. — сообщил Риган хозяину.

Оглядев гостя с ног до головы, тот сделал правильные выводы. Склонившись в почтительном поклоне, он произнёс:

— Прошу простить, господин, все комнаты заняты. Народу нынче много. Непогода, сами понимаете.

Вынув из кармана кошелёк, Риган извлёк оттуда две золотые монеты. Хозяин, склонился еще ниже и сказал, подставляя ладонь:

— Мы с женой с удовольствием уступим вам свою комнату. Располагайтесь, сейчас подадут ужин.

Трактирщик скрылся с глаз, а Риган направился к камину. Стянув с плеч мокрый плащ, он повесил его на крюк, торчащий из стены, и протянул руки к огню. Услышав звон дверного колокольчика, мужчина обернулся, надеясь увидеть Брана. Вместо этого в трактир вошла парочка бродяг, которых они подобрали сегодня в лесу. Высокая тощая девица и мальчуган лет восьми. Они были чумазыми и вымокшими до нитки. Одежда их была изрядно потрепана, плащ девушки явно был ей коротковат. У обоих настолько стоптанные башмаки, словно они пришли сюда пешком от самой южной границы. Девица оглядела помещение и уставилась на Ригана. По мере того, как она скользила взглядом от его макушки до носов сапог и обратно, глаза ее расширялись. В конечном итоге, они приняли форму медных пятаков. Конечно, он выделялся в толпе, но эта пигалица, как будто самого Баала увидела. Риган выгнул бровь и вопросительно взглянул на девушку, от чего та потупилась и отвернулась. Снова зазвенел колокольчик и в трактир, наконец-то, вошел Бран. Скинув капюшон, он улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках. Бросив на пол их с Риганом седельные сумки, мужчина сказал:

— Ну и чего стоим? С вас вода капает, хоть выжимай — с этими словами он подтолкнул девушку и ребенка в сторону камина — Я пойду, послежу за лошадьми. — крикнул он Ригану.

Девушка с благодарностью улыбнулась Брану и, проводив его взглядом, пошла к огню, держа ребёнка за руку. Риган слегка посторонился и, от нечего делать, принялся наблюдать за ними. Незнакомка бросила на него косой взгляд и обратила все своё внимание на мальчика. Опустившись перед ним на колени, девушка развязала его плащ и стянула вместе с заплечным мешком. Пробежав руками по одежде ребёнка, она обнаружила то, что, итак, было очевидно — та была насквозь мокрая. Мальчик был явно не здоров и едва держался на ногах. Прикусив губу, девица осмотрелась вокруг, видимо, в поисках выхода из положения. Риган был уверен, что у этой парочки не найдётся и двух монет на тарелку супа. Свалились же ему на голову, раздражённо подумал он.

Он был не далек от истины, по правде говоря, Айа была просто в ужасе. Они с Руном не могли позволить себе комнату в этом месте. Может, удастся уговорить трактирщика взять ребёнка на ночь к себе? От жаркого пламени в камине их одежда начала испускать пар, и пробравший до костей холод начал отступать. Сама Айа могла бы переночевать в зале, но у брата жар. Ему нужна сухая одежда и теплый бульон. Ощущая на себе оценивающий взгляд незнакомца, девушка ещё сильнее занервничала. Его присутствие давило на неё. Это был самый впечатляющий человек из всех, что она встречала. Не так уж часто людям удавалось взглянуть на Айю сверху вниз, но этому мужчине она едва доставала до плеча. Волосы пшеничного цвета были зачёсаны назад и собраны в несколько сплетенных меж собой кос, которые спускались вдоль спины, доставая до лопаток. У него было тело война — плечи широкие и мускулистые, длинные ноги и мощные бёдра, одним словом настоящий великан. Одет мужчина был в короткую замшевую куртку, белую рубашку на шнуровке, черные кожаные бриджи и сапоги до колен. Талию охватывал пояс с мечом. Кроме того, Айа заметила кинжал, торчащий из сапога. Лицо было покрыто короткой бородой такого же пшенично оттенка, что и его косы. Глаза, насколько она поняла, были голубые. Густые светлые брови, прямой крупный нос и чётко очерченные губы довершали суровый образ. Было сложно определить его возраст, но, судя по всему, он был не намного старше её. Риган — кажется так его имя, вспомнила она. Из-за проницательного острого взгляда и властных манер, возникало ощущение собственной ничтожности. Наверняка он считает их с Руном жалкими букашками.

Его спутник, напротив, был наиприятнейшим. Зеленоглазый брюнет с открытым красивым лицом. Когда молодой человек улыбнулся, на его щеках появились восхитительные ямочки. Его кудрявые волосы свободно свисали чуть ниже ушей, несколько завитушек падало на лоб. Видимо, такое поведение этих своевольных спиралек его не устраивало, потому что он всячески старался отбросить их со лба. Он был лишь немногим выше Айи, имея при этом атлетичную фигуру. В целом можно сказать, что это был очаровательный молодой человек, без сомнения пользующийся успехом у женщин.

Её мысли прервало появление дородной женщины, принёсшей поднос, набитый едой. Водрузив его на ближайший к ним стол, она начала расставлять дымящиеся тарелки. Запах был просто божественный, даже Рун, казалось, приободрился. Желудок Айи издал недовольное ворчание, напоминая о том, что она ела в последний раз сегодня утром. Звук вышел таким громогласным, что его, должно быть, услышали на другом конце зала. Щеки Айи стали пунцовыми. Дождавшись пока женщина расправится с тарелками, она уже открыла рот, чтобы попросить о приюте для Руна, когда над ее головой раздался низкий глубокий голос:

— Они переночуют в наших комнатах. — объявил незнакомец женщине и указал подбородком в их с Руном сторону. Подумав, он добавил — Накорми их как следует и дай cухую одежду.

Окинув взглядом промокшую парочку, та велела им идти за ней. Айа обескуражено взглянула на мужчину, но тот уже отвернулся к огню, потеряв к ним интерес. Совершенно исключено, чтобы она ночевала в одной комнате с двумя незнакомцами. Но, она должна поблагодарить этого человека за всё. Айа подтолкнула брата вперёд, и тот молча поплёлся за женщиной. Сама же она поднялась с колен и обратилась к мужчине:

— Благодарю вас, Сэр. Вы и ваш спутник помогли нам на дороге. И за это щедрое предложение тоже спасибо. Мой брат с радостью воспользуется им. — мужчина продолжал смотреть на огонь, скрестив на груди руки и никак не реагируя на ее слова. Теряя уверенность, Айа продолжила. — Я же переночую в зале, чтобы не мешать вам и вашему спутнику.

Снова не увидев никакой реакции, Айа нервно сглотнула и продолжила:

— У нас сейчас с собой не так много денег… — запинаясь, проговорила она. — Но если вы скажите, как вас найти…мы обязательно вернем деньги… через какое-то время…

Незнакомец оторвал взгляд от огня и перевёл его на девушку. Выражение лица у него было совершенно нечитаемое, но глаза были холодные как льдинки.

— Разве я что-то говорил о деньгах? — спросил он.

— Нет, но… — пролепетала девушка.

— Ты можешь спать хоть на улице, мне всё равно. В этой гостинице больше нет свободных комнат, а буря может затянуться на несколько дней. Но даже если бы и были, судя по всему, денег на комнату у тебя всё равно нет. — окинув её хмурым взглядом, он добавил. — Твоей добродетели ничего не угрожает, уж можешь поверить. Так что, либо отправляйся в комнату к брату, либо оставайся ночевать в зале. Только оставь меня в покое, мне, итак, есть о чем подумать.

С этими словами он отвернулся от девушки и снова уставился на огонь. Нижняя челюсть Айи упала, реагируя, таким образом, на полученную отповедь. Чтобы не разрыдаться, девушка с силой проглотила ком в горле. Сжав челюсти, она процедила:

— Я подумаю.

После этого, не дожидаясь ответа, подхватила с пола плащ и мешок брата, и направилась в сторону коридора, в котором минуту назад скрылся Рун.

Риган хмыкнул, глядя в след удаляющейся тонкой фигурке. Подбородок задран так, что в пору голове отвалиться, подумал он. Мужчина надеялся, что у нее хватит мозгов остаться в их комнате вместе с братом. Мальчику потребуется уход, будет чудом, если он оклемается к завтрашнему утру.

Прозвенев дверным колокольчиком, в зал вошёл Бран. Перетащив брошенные на пол сумки ближе к столу, он проворчал:

— Ну, наконец-то, горячая еда. Твоё вяленое мясо мне уже поперёк глотки.

— Ешь живее, и начнём изу…