Дорога Луны

Часть 1 Глава 1

Я безнадёжно опоздала. Последний автобус ушёл пару часов назад. В темноте пустынной улицы стук каблуков отдавался гулким эхом. И зачем было цеплять на каблуки ботильонов металлические набойки? Сейчас я, как никогда, подходила на роль идеальной жертвы: белокурая, хрупкая девушка в коротком бежевом пальто, узкой юбке, своей длиной слегка прикрывающей колени, обтянутые ажурными колготками и с крохотной сумочкой на цепочке, беспомощно болтающейся в судорожно сжатых пальцах.

Откинув длинную чёлку, я поцарапала лоб обломанным пару часов назад ногтем. Выхватив антисептическую салфетку, обработала повреждённую кожу и испуганно развернулась. Может, это лишь игра моего воображения, но я была уверенна, что только что кто-то был рядом со мной, и стоило мне обернуться... На ладонях выступила испарина, и противный липкий страх прокатился по позвоночнику. Пытаясь не поддаваться панике, я мысленно твердила, что это невозможно, что наш захолустный городок слишком далёк от имперской столицы, а значит, здесь не может быть... Едва различимая во тьме тень скользнула на границе видимости. Теперь я знала, что не ошиблась, и жить мне осталось считанные мгновения. Как-то сразу в груди развернулась пружина, не дающая мне дышать. Зачем бояться, когда уже поздно, и нельзя ничего изменить?

Я всё время торопилась, пыталась произвести впечатление на тех, кого презирала, берегла безупречную репутацию, откладывала на завтра... Всё откладывала. Так и не решилась купить настоящие атласные простыни, записаться на курсы йоги, подать заявку на репродукцию и высказать всё Жанне, подруге, которая увела моего парня. Так часто я заглядывала в витрины магазинов, в ожидании скидок, водила пальцами по рекламным проспектам туристических фирм, не решаясь купить желанный тур, даже колготки покупала на распродажах из тех, что остались в продаже.

Вдруг пришло обидное понимание, что всё, что я накопила, достанется сводной сестре, которая откровенно меня недолюбливает. Да, что уж там, ненавидит меня эта девица, за то, что бабушка мне квартиру отписала, а ей - лишь книгу собственного сочинения, по этике. Понять-то сестрицу можно, я бы, может, тоже... Хотя, вот тут пометочку стоит поставить – Кариса, о есть я, не умеет ненавидеть. Вообще. Даже, когда меня собака в заповеднике покусала, или когда гопники отняли сумочку с зарплатой и отпускными вместе с надеждой на отдых на море, или когда сосед сверху залил кипятком, и, даже... Короче, не умею я ощущать это конкретное чувство. Может, потому всегда стараюсь быть хорошей, удобной, как домашние тапочки. Столько поводов было, а я всё малодушно прощала, отпускала, искала и, что удивительно, находила оправдания каждой несправедливости, происходящей в моей короткой жизни. Откуда во мне эта смиренность я не знала, просто воспринимала, как данность, и никакие тренинги не вытянули из меня даже зачаток такой нужной мне здоровой злости и болезненной ненависти. Вдруг здесь, прямо посреди раскрошенного асфальта неосвещённой улицы, между серых домов с безразлично взирающими на меня окнами, я больше всего пожалела о том, что никогда по-настоящему не испытывала этих эмоций. И даже сейчас, когда моё тело будет растерзано в кровавые клочья, и душа будет запрятана в камень, я не могу заставить себя ненавидеть виновного в моей смерти.

Отбросив бесполезную сумочку, я стянула с себя пальто, расстегнула жемчужную пуговицу на белоснежной рубашке, которая душила меня весь день и вынула из волос шпильки, выпуская медовую волну из плена тугого пучка. Стало легче. Почему я не сделала этого раньше? Губы сами растянулись в улыбке. Стоило встретить смерть, чтобы перед самой гранью ощутить свободу. Удивительно, как много может вместиться в несколько минут: сожаления, обиды, прозрение, смирение.

Дорогое пальто лежало в грязи, содержимое сумки рассыпалось, расколовшийся флакон духов наполнил любимым ароматом безвкусный воздух. Запрокинув голову, я впервые за долгое время увидела небо. Тёмное с яркими прорезями звёзд, с пеной млечного пути, разделившей его пополам и тёплой желтоватой выпуклой луной. Хорошая ночь. Прохладный воздух забрался под тонкую ткань одежды, пригладил освобождённые волосы, ласково пробежался по коже, заставив крохотные волоски приподняться.

- Я готова,- прошептала в настороженную тишину и услышала тихий вздох.

Пространство содрогнулось.

Я не была готова.

Осознание, что я должна была побороться, пришло с крошащей все мысли волной боли. Тело изогнулось. Кости хрустели, разлетаясь осколками. Нервы рвались, словно струны, с сухими хлопками. Мышцы скручивало и растягивало. Горло, разорванное животным криком, заливало кровью. Моей кровью, смешанной с пеной, толчками выплёскивающейся из разодранных рёбрами лёгких. Я плавилась в агонии, ей не было конца, и я уже не помнила начала. Казалось, что боль бесконечна и безгранична. Она вытеснила все остальные ощущения, и, когда неожиданно она отступила, я оглохла от тишины, в одну и ту же секунду одновременно и замёрзла, и раскалилась добела, потерявшись в темноте.

***

Вокруг был только свет в абсолютно белом пространстве. Закрыть глаза не удавалось. Отчего-то я совершенно не удивилась, не ощутив собственного тела. По всем законам логики это должно было меня напугать, но не вызвало ни единого отклика в душе. Душа... Наверное, я в камне. В белом мерцающем камне.

* * *

В нашей империи не существовало ничего, что можно было противопоставить Ловцам. Им никто не указ, и горе тому, кто обратил на себя их внимание. Они появились несколько веков назад. История утверждает, что раньше их не существовало, но в это было сложно поверить. Ловцами с самого детства пугают непослушных и, в отличие от бабаек, они действительно могут явиться в ваш дом. Справедливости ради стоит признать, что детьми оные не интересуются.

От человека Ловца не отличить, если он этого не желает, но, когда он проявляет свою сущность, спутать его со смертным нельзя даже в состоянии наркотического бреда. Сохраняя вполне заурядную, привычную для наших глаз, оболочку, Ловцы обладают сверхвозможной силой, скоростью и регенерацией. Убить Ловца невозможно. Эту непреложную истину знает каждый житель империи, как и то, что лишь за попытку глупца уже ожидает показательная казнь с извлечением души и уничтожением её без права перерождения. Что может быть страшнее? Убийство каждого, к кому несостоявшийся убийца испытывал сильную эмоциональную привязанность. Хотя для них всё ужасно уже от осознания, что в следующих воплощениях они НИКОГДА не встретят того, кого Ловцы уничтожили окончательно. Разорванные цепи теряют звенья, и спустя несколько кругов перерождения несчастные практически всем составом становятся отверженными, опустившимися, потерянными. Такие души принудительно извлекают из тел и помещают в камни. Говорят, встречаются Ловцы, обвешанные бусами как стародавние праздничные деревья с музейных открыток, украшенные к новому годовому обороту. Задача Ловца - освобождать тела от уставших или испорченных душ и отпускать их в новый круг.

Глава 2

Болело всё... тело. Эта мысль заставила резко дёрнуться и, мучительно застонав, оставить попытку пошевелиться. Где-то падали капли воды, разбиваясь о твёрдую поверхность. Горячий воздух ласкал обнажённую кожу. Крохотные песчинки впивались в спину. Мне было больно от каждого ощущения, но они были реальные, и это заставило меня медленно открыть глаза. Темноту разбавляли мягкие блики света, отражающиеся от стен. Я осторожно повернула голову. Рядом со мной за резной решёткой в камине танцевало пламя.

Заворожённо наблюдая за пойманными в каменный плен лепестками огня, я смогла подняться на подрагивающие ноги. Почти упав, мне удалось ухватиться за спинку кресла и, подтянувшись, сесть на подлокотник. Удивлённо рассматривая свои ладони, я потёрла их между собой, наслаждаясь почти забытыми тактильными ощущениями, и, не в силах удержаться, обвела своё лицо кончиками пальцев. Мне нестерпимо захотелось увидеть себя, но, обернувшись, я не нашла зеркало. Эта комната могла быть гостиной в большом доме. Высокие потолки оказались украшены росписью, плохо различимой в скудном свете. Четыре кресла стояли напротив камина полукругом перед низким столиком с несколькими бутылками. Пол был устлан коврами, и я невольно поёжилась, вспомнив, что ощущала под собой песок.

К собственному ужасу, опустив глаза, я обнаружила, что почти обнажена - комплект практически ничего не скрывающего белья только условно можно было назвать одеждой. Но самое ужасное заключалось в том, что я была покрыта грязью и засохшей кровью. Не обнаружив на своём теле повреждений, я несколько успокоилась: не хотелось умереть от ран только что... Осознание заставило меня сдавленно охнуть. Я воскресла. Не возродилась в крошечном теле младенца, а очнулась во взрослом теле со знаниями своей прошлой жизни.

Откупорив бутылку с тёмной жидкостью, я приложилась к узкому горлышку и, закашлявшись, вытерла губы. Подобного напитка я ещё не пробовала и, повернув этикетку к огню, прочла название и... Бутылка полетела на пол, рассыпавшись на сотни осколков и забрызгав драгоценным алкоголем ковёр и отполированный деревянный паркет вокруг.

На наклейке я увидела дату производства. Не могу представить, что кому-то пришло в голову подделать её, но в случае подлинности, вину, что я разбила должно быть больше пяти сотен лет. Сейчас даже указанных на этикетке виноградников не существует. Это я, как эксперт в этой области, знаю точно. Просмотрев остальные бутылки, я убедилась, что они относятся к тому же временному периоду. Мне было сложно даже представить, кто мог быть владельцем подобной роскоши. Сев в кресло, я настороженно ощупала обивку и пришла к выводу, что она кожаная. Много лет подряд массовое изготовление кожаных изделий запрещено законом, а предметы из неё стоят неимоверно дорого. Неужели я в императорском дворце...

Послышались приглушённые голоса. Действуя скорее автоматически, я подбежала к окну и, сев на подоконник, спряталась за шторой. Именно в этот момент распахнулась дверь, и в комнату ввалились несколько человек. Развязная, не совсем привычная мне, речь резко оборвалась.

- Где девка? - визгливо спросил мужчина.

- Наверноe слуги уже убрали.

- Кто приказал?

- Так, она ж грязная, вот и выкинули...

- Тело нельзя просто выкинуть, идиот. Надо было... - говоривший захлебнулся злобой, - Зови людей! Бегом!

- Здесь бутылка разбитая... - лениво протянул низкий голос кого-то третьего, - Девка гарантировано была мертва?

- Конечно. Она, может, и могла выжить после всего, что мы с ней проделали, то с перерезанной глоткой это стало полностью невозможным, - злобный голос сочился самодовольством.

Прикоснувшись к шее, я ощутила едва заметное уплотнение на коже, болезненное при пальпации.

- Это было так необходимо? - с лёгким презрением спросил другой.

Топот вбегающих ног не позволил ответить.

- Никто не уносил её...

- Что это значит? Ты всех опросил?

- Её тело могли выкрасть, - обладатель низкого голоса растягивал слова, словно наслаждаясь ситуацией, - Стоит проверить все выходы. Судя по тому, что вино ещё не успело высохнуть... они не могли далеко уйти...

Через несколько минут из комнаты вышли все присутствующие. Когда голоса затихли, стряхнув оцепенение, я сползла с подоконника. Выглянув из-за плотной портьеры и, убедившись, что действительно одна, открыла окно. Тонкая полупрозрачная штора взметнулась за моей спиной, повинуясь холодному ветру, ворвавшемуся с улицы.

Мои надежды оправдались, и в ночной мгле виднелись раскидистые кусты прямо под окном первого этажа. Выпрыгнув наружу, я прикрыла за собой раму и, пригнувшись к земле, едва успела закатиться под куст, как мимо пробежало несколько человек, разыскивающих похитителей моего тела. Стряхнув с плеча впившуюся в кожу веточку, я замерла, поняв, что напрасно надеялась незаметно покинуть негостеприимное место. Сейчас в просторном дворе особняка собралось слишком много народу. Люди осматривали каждый неосвещённый закуток, припаркованные на огороженной площадке автомобили, кусты, плотными рядами обрамляющие дорожки.

Выбравшись из ненадёжного укрытия, я забралась обратно в гостиную, где меня убили. На столе у другого окна я нашла нож для вскрытия писем - не бог весть какое оружие - но всё же с ним стало немного спокойнее.

Прокравшись в коридор, я двинулась вдоль стены. К моей удаче, мне никто не встретился и, выйдя в холл, я скользнула в неприметную дверь под лестницей. Я оказалась в комнатке с полками, заставленными пластмассовыми флаконами и уборочным инвентарём.

Подсобка казалась крошечной, но в углу стоял столик, сооружённый из коробок и небольшой стул. На его спинке висела холщовая сумка, и в ней я нашла упаковку влажных салфеток, баночку с аспирином, расчёску, заколку для волос и небольшую косметичку со стратегическим запасом каждой уважающей себя женщины. Мельком взглянув на даты производства, я качнулась и упёрлась в стену. Это не могло быть правдой. Просто ни в каком виде я не могла оказаться... в прошлом.

Глава 3

Громкий звук открываемой двери автомобиля заставил меня в страхе забиться за спинку переднего сиденья.

- Сиди тихо, - прошипел хозяин транспорта и властно крикнул в окно, - Открывай ворота!

Машина плавно тронулась, и я сжалась в ужасе, что меня обнаружат, но, миновав ворота, мы выехали с гравийного на покрытие более плотное, и в салоне воцарилась тишина.

- Выползай уже.

Повторять не пришлось, и я выскользнула из узкого закутка, чтобы забраться на сиденье. Мужчина оглянулся и скривился.

- Ты мне всё запачкаешь.

- Разве кожаная обивка не отмывается водой? - вполне серьёзно озаботилась я и тут же съёжилась от испепеляющего взгляда из зеркала заднего вида. - Спасибо, что помогаешь.

- Ну не убивать же тебя, - фыркнул мужчина и, поняв, что я не реагирую, продолжил, - Я отвезу тебя в свой дом. Чуть позже мы решим, что с тобой делать.

Меня это устраивало. Прижав колени к груди, я уставилась в окно. Мы проносились мимо деревьев, сливающихся в однородную зелёную массу. Подобные пейзажи не были для меня диковинкой, но удивляло отсутствие ограждений. В моём мире к насаждениям подходить не разрешалось. Леса активно восстанавливались после уничтожения большей их части, заражённой грибками. Мой городок, вдали от столицы был окружён питомниками, а отсутствие фабрик и комбинатов делало воздух кристально чистым. Мне нравилось жить в Железнограде. Тихая неспешная жизнь иногда разбавлялась приездами контролёров из Маскавании или же звёзд экранов, что гостили в элитных закрытых пансионатах. Они, конечно, носа не казали из огороженных территорий, но местные судачили, грезили. В остальное время у нас царил благословенный покой.

- Приехали.

Вынырнув из воспоминаний, я рассеянно оглянулась и, наверное, даже восхитилась бы, если б не устала так сильно. Дом из бледно-розового камня в лучах восходящего солнца казался сказочным. Мне стало любопытно, сколько людей он может вместить. Узорчатый балкон, обрамляющий высокое окно мансарды, манил облокотиться на перила, подставляя лицо свежему ветру. Тряхнув головой, я отогнала несвоевременные ассоциации и, выбравшись из машины, обхватила себя руками.

- Иди за мной, - мужчина поднялся по ступеням, открыл дверь, даже не потрудившись пропустить меня, вошёл внутрь.

***

Первым моим испытанием стал душ. Никогда не представляла, насколько приятно может быть смывать с себя грязь струями воды. Это казалось божественным. Привычный для меня ионный душ был гораздо практичней и удобней, но... Завернувшись в огромное мягкое полотенце, я млела от ощущения неги. Выпорхнув в огромную, по моим меркам, спальню, я опустилась на прохладные простыни узкой кровати.

Меня разместили в гостевой комнате, размером три на три метра, с кроватью, небольшим шкафом, крохотным столиком у окна и креслом, обтянутым истёртой кожей. Оно не вписывалось в интерьер и, наверняка, было втиснуто сюда из интересов экономии, но я была счастлива. Забравшись на него с ногами, я тёрлась щекой о поверхность спинки. Как они здесь не понимают, какой роскошью обладают? Пресная вода в избытке, деревья в свободном доступе, чистый воздух. Может, у них ещё и фрукты настоящие можно раздобыть? Вряд ли, конечно, но помечтать было так заманчиво. Историю я знала плохо и, если честно, воспринимала этот период времени, как мрачный и дикий. Вообще, всё, что было до Войны Истин и наступления эпохи Просветления, казалось варварством. Ведь здесь даже перерождения считают просто религией, при чём, вроде даже не основной.

С удивлением я обнаружила, что дверь в мою комнату не открывается и, подёргав ручку, я убедилась, что меня заперли. Решётки на окнах не помешали распахнуть окно. Я лишь потянула раму на себя, тем самым впуская тёплый воздух, напоённый ароматом зелени. Затем забралась на широкий подоконник и выглянула наружу. Между домом и оградой раскинулась огромная клумба с потрясающими цветами, называемыми розами. То, что я видела, стоило целое состояние. От шока я вцепилась в прутья решётки и не услышала шагов за спиной.

- Предпочитаешь ходить без одежды? - я вскинулась и упёрлась спиной в раму.

Презрительно осмотрев меня и многозначительно хмыкнув на мою тщетную попытку прикрыть полотенцем, как можно больше голой кожи, мужчина сдёрнул меня на пол. Удерживая на груди ткань, я попыталась вырвать свою руку из захвата.

- Перестань дёргаться, жалко выглядишь. Надо поговорить.

Он отпустил меня, демонстративно вытерев ладонь об мягкие трикотажные штаны и сел на кровать, широко расставив ноги. Я против воли завороженно следила, как капли воды скатываются по смуглой шее с волос, под ворот футболки. Даже в домашней одежде, босой - мужчина производил впечатление хозяина жизни. Смутное ощущение тревоги захлестнуло меня, заставив внутренне подобраться.

- Какая же ты... Яна - это твоё настоящее имя? - от откровенного отвращения на его лице меня передёрнуло. - Неважно. Ты не выполнила договор, но хуже всего - засветилась. Как тебе удалось убедить Антона, что ты мертва?

Отрицательно мотнув головой, я отступила назад. Моя реакция не осталась незамеченной, мужчина прищурился и одним слитным движением поднялся и подскочил ко мне. Схватив за горло, он приподнял меня над полом и впечатал в стену. Перекошенное злобой лицо зависло прямо напротив моего.

- Ты выдала меня? Отвечай!

Перед глазами всё плыло, и судорожный хрип сорвался с моих губ:

- Пусти...

Он разжал руки, и я рухнула на пол, кашляя и хватая воздух открытым ртом, отползла в угол, при этом потеряв полотенце. Я обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Беззвучные рыдания сотрясали тело. Боль не пугала меня так, как беспомощность, и ещё никто из ныне живущих, никогда не причинял мне такого унижения. Слишком сильный и крупный мужчина стоял надо мной, прямо-таки излучая ненависть, причин которой я не понимала. Впервые оказавшись в этом мире, я ощутила чужие эмоции, как свои собственные.

Вскинув голову, я встретилась с холодным взглядом глаз цвета начищенной стали.

Глава 4

Его звали Руслан. Сочетание жёстко рычащих и мягких звуков было невероятно гармоничным. Мужчина воспользовался разговорным устройством, которое назвал телефоном, и я невольно прислушалась к низкому голосу, резонирующему в моей голове. Мы снова были в машине и ехали, по его словам, в город. Вдоль дороги располагались дома, и мне стало любопытно: неужели все жилища в этом мире такие огромные. Спросить я не решилась. Сейчас мне нужно было решить, как выжить. То, что мой сопровождающий собирается получить некий чип и избавиться от меня, совершенно не означало, что я ему собираюсь это позволить. Сдаваться я не собиралась. Не в силах остановить свои руки, я наслаждалась тактильными ощущениями на кончиках пальцев от прикосновений к тонкой ткани платья. Она была невероятна. Однажды я прикасалась к подобному чуду. Из этой материи было сделано знамя империи, держа которое, я произносила клятву верности. Помнится, кто-то сказал что это - шёлк. Руслан косился на меня с мрачным выражением лица, но, откровенно говоря, мне было совершенно плевать на то, как он реагирует на моё поведение.

Город начался с однотипных серых зданий, которые были мне привычны. Однако поражало количество рекламных щитов и то, что они рекламировали. Так много вещей не нужно ни одному человеку, но здесь, наверное, всё воспринимают иначе.

- Чего ты вертишься? Из какой ямы ты вылезла? - попутчика прорвало, - Такое ощущение, что ты никогда не видела...

- Да что ты можешь знать об ощущениях? - возмутилась я, пытаясь кричать шёпотом, - Инвалид, который наполнен злобой и ложью.

- У тебя внутри что-то другое? - желчно спросил он, - Чем наполнены шлюхи?

- Ты даже представить не можешь, как ошибаешься. Даже уткнувшись в правду лицом, не сможешь понять... Нечем понимать.

- Ничтожество!

- Никому не нужный, - выдала я и рассудив, что это оскорбление понятно только знающим о цепях, улыбнулась.

Но Руслан обиделся. Он возмущённо фыркнул и заехал на парковку. Открыть дверь я не смогла. Мужчина хмуро наблюдал за моими попытками.

- Ты не знаешь, как пользоваться ручкой?

- В этой модели нет, - вздохнула я, признав поражение, - Может, ты покажешь, как надо?

- О, ты умеешь быть вежливой? - он улыбнулся, и я быстро отвернулась, ощутив острое желание прикоснуться к ямочкам на его щеках.

- Может ты, наконец, заметишь, что моё поведение копирует твоё, - я закашлялась, и Руслан подал мне бутылку с водой, - Пластмассовая тара... с ума сойти...

- Чего?

- Спасибо, - поторопилась я исправить оплошность.

Меня удивляло количество искусственных упаковок на всём, что встречалось. Бумага и фольга намного удобнее и экологичнее. Такое потребительское отношение ко всему объясняло возникновение позднее Голодных бунтов. Пока я осторожно завинчивала крышку, дверь с моей стороны распахнулась.

- Благодарю, - я с имперским достоинством вышла наружу и одарила Руслана снисходительной улыбкой.

- Впечатлён, - мужчина подал руку, и я положила ладонь ему на локоть. - Ты хорошо выглядишь.

- Я привыкла к менее экстравагантной обуви, - сдержавшись, чтобы не смахнуть прядь волос со лба, я улыбнулась.

- А стриптиз танцуешь босая? - он склонился, чтобы шепнуть мне в ухо.

- Я не очень хорошо танцую, - смутилась я, не понимая в чём подвох. - Слишком много работы...

- Ну, ты... за словом в карман не лезешь, - хохотнул мужчина.

Закусив губу я поняла, что чуть было не проболталась, а он явно имел в виду нечто нелицеприятное. Опустив голову, я зашла в здание и остановилась только вместе со спутником.

- Яна! - истеричный голос, заставил испуганно впиться в руку сопровождающего. - Как... ты... тут... я думала...

- А что ты думала? - вкрадчиво поинтересовался Руслан, и бледная девушка с размазанным макияжем отшатнулась.

- Охрану позвать, Ян? - на бейдже я прочла странное имя Лея.

- Не надо, - просипела я, оторопев от хватки руки на моей талии. - Ты помнишь, где я...

- В гримёрке твои шмотки остались, - девица вцепилась в мою ладонь и умоляюще заглянула в глаза, - Пойдём...

- Я скоро...

- Милая, - проурчал Руслан, притягивая меня ближе, и зашептал на ухо, - Попробуешь смыться - ноги сломаю.

Содрогнувшись, я попятилась и оказалась в объятиях Леи. Она с, неожиданной для такого хрупкого тела, силой потащила меня за собой. В тёмном коридоре она толкнула меня к стене.

- Яна, куда ты вляпалась? - зашептала она горячечно. - Я думала тебя убили. В той кабинке столько крови. Кто этот тип? Подозрительный он.

- Меня по голове ударили, я немного не в себе...

- А с голосом что?

- Сорвала. Проводи меня в гримёрку, - поняв, что девушка удивлена, я добавила, - Голова кружится.

Оказавшись в тесном закутке с густым запахом пота и духов, я присела на стул и, прикрыв глаза, попросила воды. Как только Лея вышла, я схватила сумку с вышитыми черепами и быстро осмотрела содержимое. В бумажнике на маленьком кусочке картона было моё изображение. Странные времена: бутылки у них из пластика, а снимки на бумаге. Одежда, сваленная на спинке стула, была скромной. Синие штаны со швами наружу, похожие на робу, только мягче, трикотажная футболка, тканевые тапочки со шнуровкой - всё было моего размера и пахло цветами. Не задумываясь, я сняла с себя чужую одежду, явно принадлежащую любовнице Руслана, и надела ту, которая принадлежала Яне. На удивление ощущала я себя очень удобно.

- Янусь, - всхлипнула вернувшаяся Лея, - твой-то хахаль выкупил все записи со вчерашнего дня. Боюсь я за тебя, дуру... и это... вот...

Всхлипывая, девушка протянула мне какую-то почти чёрную тряпку. Только взяв её в руки, я осознала, что это волосы. Похоже, были... мои. Странно было смотреть в зеркало и видеть чужое лицо, но сопоставив неровные пряди на голове и длинные сжатые в ладони, я, наконец, смирилась. Выбросив ненужные патлы в корзину, я заметила крупную заколку в виде пчёлки и по наитию стянула её, сцепив пряди на затылке.

Глава 5

Слишком светло. Мне удалось закрыть глаза, но свет проникал сквозь веки, возвращая меня в камень...

Вскрикнув, я забилась в тисках, и паника не позволила мне сразу понять, где я. Моё тело было прижато к груди Руслана, который нёс меня на руках.

- Пусти, - упираясь в него ладонями, я встала на ноги.

Мы стояли перед входной дверью в его дом, свет от фонаря освещал порог и бил в глаза. Отвернувшись, я закрыла руками лицо, борясь с диким желанием закричать. Стараясь дышать медленно и глубоко, я пыталась подавить приступ паники, толкающей меня рвануть с места и нестись, куда глаза глядят, пока где-нибудь в наполненной шорохами темноте, я совсем без сил не свалюсь прямо на землю. Тишина умеет быть живой. Я знаю разницу.

- Яна...

- Это не моё имя.

- Кариса, - я встала вполоборота, прикрыв лицо от лампы. - Я должен что-то знать о тебе?

- Ты даже о себе ничего не знаешь, - сухо хохотнула я. - Зачем тебе чужое звено? Давай, попытаемся почитать записи, а потом ты придумаешь способ убедить меня, что оставишь в живых. Я сделаю вид, что поверила тебе, но, когда ты рискнёшь меня уничтожить... я сумею тебя удивить.

- Я не...

- Не хочу извлекать из тебя душу, но умирать я не хочу ещё больше, - я поднялась по ступеням и, прижавшись лбом к двери, прошептала. - Мне было больно.

Я плелась за ним и удивилась, когда мы оказались на кухне. Мужчина указал мне на стул, и пока я устроилась, зажёг на кухонной панели огонь. Не в силах совладать с любопытством, я спрыгнула с места и уставилась на чудо.

- Ты чего?

- Открытый огонь, - выдохнула я заворожённо. - Он же опасный.

- В каком смысле?

Догадавшись, что снова говорю о непонятных для Руслана вещах, я улыбнулась и пожала плечами. Нехотя забралась обратно и положила подбородок на скрещенные пальцы.

- Сок будешь?

- Конечно! - с энтузиазмом отозвалась я.

- Какой?

- Фруктовый, - боясь снова попасть впросак, я старалась не показывать, с какой жадностью жду угощения.

Руслан странно усмехнулся и протянул мне картонную коробочку с изображением яблока. Я честно старалась справиться сама, но, как ни крутила ее, не нашла клапана, хотя явственно слышала как внутри плещется жидкость.

- Может, я помогу? – вздохнув, я протянула ему коробку.

Подхватив со стола трубочку, он проткнул ею отверстие, закрытое фольгой, и протянул мне сок. К собственному стыду я ощутила, как лицо покраснело.

- Спасибо, - шепнула я и, стараясь не спешить, потянула сок через трубочку.

Закрыв глаза, я глотала восхитительную жидкость, сдерживая стоны удовольствия. К моему сожалению, она быстро закончилась. Облизнувшись, я спросила:

- Где шредер?

- Что?

- Я спрашиваю, где утилизатор.

- Какой? Зачем?

- Обычно я за собой сама убираю, - я указала на коробку в своей руке.

- Мусорное ведро, - мужчина указал на контейнер за дверцей шкафа.

- Какая дикость, - не сдержалась я, заметив вместе с пластиком бумагу и металлическую банку.

- Ты за разделение мусора?

- Безусловно. Нет, ну в той, не особо богатой квартире, где я ночевала ещё можно, с трудом, конечно, обосновать отсутствие измельчителя и пресса для мусора, но здесь... Не могу я этого понять.

- Ты с какой планеты? - как-то слишком ласково поинтересовался Руслан, садясь рядом.

- Земля, - поёжилась я, отчаянно надеясь, что он не станет спрашивать дальше. Самым главным достоинством и одновременно - проклятием нашей судебно-наказательной системы была невозможность адептов лгать.

- Ты ведь не дура, но не знаешь, как машину открыть, на плиту смотришь, как будто впервые видишь, не додумалась телефон отключить. У нас даже дети умеют сок открывать.

- Существует заболевание: синдром рассеянного внимания, - предложила я ему ответ.

- Ты этим страдаешь?

- Нет, - нахмурившись, я отвернулась к окну. - Просто реши для себя, что я дура, так проще.

- Для кого?

- Для нас двоих, - умоляюще посмотрев на него, я отрицательно качнула головой. - Я действительно не помню, что случилось с чипом, но постараюсь помочь.

- Постараешься вспомнить? - уточнил мужчина, явно делая для себя выводы из моих речей.

- Помочь, - повторила я, - вряд ли удастся вспомнить.

- Ты уверена, что память не вернётся? - настойчиво допытывался он.

- Что за допрос? Я уже сказала...

Руслан встал и, вынув круглый контейнер из высокого шкафа, поставил его на стол. Испытующе глядя на меня, мужчина открыл крышку. От содержимого поднимался пар.

- Тебе пломбир сильно разогреть?

- Так же, как себе.

- Я люблю кипяток, - мужчина хитро улыбнулся.

- Я тоже.

Он победно ухмыльнулся и, запрокинув голову, сделал долгий выдох, словно до этого не дышал вовсе. Вспомнив обо мне, Руслан протянул металлическую ложку и впервые по-доброму улыбнулся.

- Кариса, попробуй его холодным. Это очень вкусно.

Недоверчиво покосившись на пломбир, я отложила ложку.

- Как-то не хочется.

Руслан согласно кивнул и, смерив меня оценивающим взглядом, вышел из комнаты, кинув через плечо:

- Это почти так же вкусно как сок, только интересней.

Когда мужчина покинул кухню, я подвинула к себе контейнер и, наклонившись, втянула аромат. Запах был приятным, чем-то напоминающий детские смеси, которые я иногда покупала, в качестве лакомства. Воровато оглянувшись, я подцепила ложкой подтаявший деликатес и положила на язык. Наверное, я бы заплакала от противоречивых ощущений, если бы не страх быть застигнутой за этим неблаговидным занятием. Сначала мне показалось, что меня обманули и ледяное крошево не имеет вкуса, но, когда я собиралась уже его выплюнуть, вкусовые рецепторы послали в мозг искры удовольствия. Прикрыв глаза, я катала во рту тающий пломбир и, проглотив его, восторженно выдохнула. Тщательно протерев ложку, я отодвинула пластиковую коробку.

Глава 6

Пахло лавандой. Улыбнувшись, я вдохнула запах глубже и застонала. Звук вышел немного хриплым. Верно, у меня же горло повреждено. Невозможность полноценно говорить удручала, и я, не открывая глаз, осторожно ощупала горло. Уплотнение стало менее объёмным и болезненным. Погладив его пальцами, я искренне пожалела, что здесь нет целителей. Подобные травмы они лечили за несколько коротких сеансов. К сожалению, такие специалисты были недолговечны, и их услуги стоили запредельных сумм, но госслужащим, получившим травму на производстве, позволялось получить помощь за символическую сумму. Однажды, после нападения обвиняемого, чтобы не выпадать из рабочего графика, меня направили к лекарке. Тщедушная, с впалыми щеками, тусклыми глазами, смотрящими без выражения, девушка провела ладонью по коже, под которой разливался кровоподтёк, и я ощутила, как разорванные мышцы наполнились теплом. Это казалось чудом. Девушка ссутулилась и, потеряв ко мне всякий интерес, принялась рассматривать собственные пальцы. Мне было неловко уходить, не поблагодарив её, но, стоило, привлекая внимание, коснуться острого плечика, как целительница содрогнулась и закричала слабо, но отчаянно. Я убегала, слыша её мольбы: "Не надо больше... невыносимо...".

Вспомнив её тонкие ладони, я провела своими над шеей и ощутила...

- Проснулась?

Вскрикнув, я вскинулась, но запутавшись в одеяле, не смогла подняться и бессвязно забормотала:

- Ловца на тебя нет, так пугать... я же живая... местами... и...

- У тебя голос восстановился, - Руслан открыто улыбался мне... МНЕ?

Я лежала под одеялом абсолютно нагая, на кровати сидел мужчина с чашкой чего-то дымящегося...

- Это кофе? - с надеждой выдохнула я, забыв об остальном. - Настоящий?

- А бывает другой? - с иронией поинтересовался мужчина.

- Скажи, что это - мне, прошу, скажи, что кофе для меня.

- Ради того, чтобы слышать, как ты просишь, да ещё таким сексуальным голосом...

Я скинула одеяло, и Руслан замолчал, разглядывая меня со странным выражением. Это было глупо, учитывая, что он уже видел меня обнажённой, и, насколько я помню, моё тело не произвело на него впечатления. Воспользовавшись замешательством мужчины, я вынула из его ослабевших пальцев чашку и приложилась к обжигающему напитку. Восторженно простонав, я запрокинула голову, позволяя жидкости скатиться по горлу. Кофе был намного вкуснее того, что я пробовала пару раз в кабинете верховного судьи.

- Убила бы за возможность пробовать такое чаще, - выдохнула я и взглянула на подозрительно притихшего мужчину.

Он тут же отвёл глаза и, прокашлявшись, с деланной весёлостью спросил:

- Ты разучилась стесняться?

- Ты уже видел меня голой, - возразила я, усевшись на широкий подоконник и продолжая мелкими глотками поглощать кофе. - Что изменилось?

- Ну, - он явно растерялся. - Я перестал считать тебя доступной.

- Это, наверное, должно что-то значить?

- Чёрт подери, да! - он развернулся ко мне боком, стараясь не пялиться. - Вообще-то, приличная девушка не разгуливает в таком виде...

- Приличные ночуют в своих кроватях и сами раздеваются, я права? - Руслан смутился. - Так что, меня отнести к таковым уже не получится. Пожалуй, я смирюсь.

Поставив чашку на столик, я всё же завернулась в тонкое покрывало и подошла к рассерженному мужчине. Ласково взявшись за его плечо, я приподнялась на цыпочки и коснулась губами его подбородка. Он явно не ожидал такого и отступил, сбрасывая мою руку.

- Я хотела сказать спасибо.

- Не стоит так дёшево себя ценить, - выплюнул Руслан со злостью. - Страшно представить, чем ты заплатишь за завтрак, и чем ты зарабатываешь на жизнь.

Меня передёрнуло. Не думала, что он воспримет это так. Склонив голову набок, я смерила его презрительным взглядом и фыркнула:

- Ты всё меряешь по себе?

- Просто...

- Ты омерзителен, - процедила я, упиваясь беспомощным выражением, промелькнувшим в его глазах. - В каждом встреченным тобой человеке ты видишь грязь, которую источаешь сам. Каково это - быть отбросом, пытаясь казаться непогрешимым? Мнить себя выше других, незаметно вытирая кровь с пальцев? Винить других, забывая признаться в собственных грехах?

С каждым упавшим между нами словом Руслан шагал назад, пока не упёрся спиною в дверь. Он смотрел на меня почти умоляюще, с болью на красивом лице. Смахнув наваждение, я растрепала волосы и, не глядя на мужчину, отошла к окну.

- Ты считаешь меня таким?

- Главное, каким считаешь себя ты, - ответила я устало. - Никогда не давай оценку человеку, не желая его уничтожить или вознести. Ты спросил, чем я зарабатываю на жизнь? - он отрицательно качнул головой. - Я исполняю чужую волю и забираю одно из самых ценных сокровищ, которыми обладают люди. Ты можешь решить для себя сам, что это и сделать выводы, которые тебя устроят. Я не стану возражать, доказывать или оправдываться. Поверь, не всем дано выбирать, и мне не стыдно за свою профессию, только... страшно опять оказаться в этой шкуре, когда мир обрекает стать тем, кто ненавистен и одинок. Всегда.

- Кара...

- Не называй меня так, - зажмурившись, прошипела я. - Прошу.

- Кари, как специя. Можно так называть? - он примиряюще улыбнулся, и я не смогла не улыбнуться в ответ. - Ты ведь тогда сказала правду: ты ведёшь себя со мной так, как я с тобой.

- Сделай выводы, - я осмотрелась, поняв, что эта комната совсем не похожа на ту, в которой я гостила в первый день. - Это твоя комната? - он довольно кивнул. - Большая, - восхищённо протянула я. - Здесь есть бассейн?

- Во дворе?

- Нет, комната с бассейном.

- Ванна, - Руслан явно веселился, показывая мне на приоткрытую дверь.

Не уставая восторгаться, я обошла углубление в полу, выложенное маленькими кубиками камня. Руслан открыл кран и отошёл к полкам, выудив с них халат и полотенце.

- Какое расточительство, - простонала я. - Столько воды... Можно?

Глава 7

Просыпаться было... непривычно. Что-то мешало мне пошевелиться и, подавив панику, я открыла глаза и повернула голову. Рядом, прижавшись к моей спине, обняв и закинув ногу на моё бедро, спал Руслан. Пытаясь выбраться из-под тяжёлой руки, я только добилась его недовольного ворчания и ещё более крепкой хватки, переместившейся на живот. Невольно любуясь игрой теней на загорелой коже, обтягивающей плотные мышцы, я заметила тонкую белую линию шрама на небритом подбородке.

Это заставило меня улыбнуться. Отчего-то легко получилось представить его мальчишкой с непослушными тёмно русыми волосами, падающими на упрямый лоб, лукавой улыбкой и хитрыми глазами. Мы знакомы всего пару дней, из которых большую часть времени он смотрел на меня с неконтролируемым презрением, а потом... В моём мире секс был способом сбросить напряжение, получить удовлетворение физиологических потребностей. Однако то, что произошло между нами, было другим. Может здесь это норма, но то, как он прикасался ко мне, целовал, и эти его объятия после умопомрачительного оргазма оказались для меня неожиданными. Всё было слишком. Особенно то, что он спал рядом, не выпуская меня из рук. Самое странное, что мне это нравилось. Даже слишком. Нахмурившись от последней мысли, я осторожно, боясь разбудить мужчину, извернулась и выскользнула из уютного плена. Сразу стало холодно. Зябко передёрнув плечами, я набросила рубашку в узкую синюю полоску, небрежно брошенную на спинку кресла. Она оказалась длинной, прикрыв мои ноги до середины бедра, и хранила едва различимый запах уже знакомого парфюма. Пригладив пальцами растрёпанные волосы, я вздрогнула, заметив движение и развернувшись, уставилась в собственное отражение в огромном зеркале. Привыкнуть к этому телу было не так просто, и я вновь удивилась насколько отличаюсь от себя прежней... или будущей. Припухшие от поцелуев губы стали ярче, над воротом расстёгнутой рубашки виднелись следы от зубов. Мужчина заклеймил меня как животное. И мне... понравилось. Передёрнувшись и убедившись, что Руслан спит, я выскользнула за дверь.

По пути вниз мне встретилась полная пожилая женщина в скромном платье серого цвета, но как только я попыталась с ней заговорить, она ретировалась, бормоча нечто невразумительное. Не настаивая на общении, я зашла в просторную кухню. Приготовить, судя по сумеркам за окном, ужин, оказалось сложнее, чем я рассчитывала. У нас всё было банальнее: лотки с готовой едой просто разогревалось в печи. Приобретать свежие продукты было слишком расточительно, и это позволяли себе лишь избранные. Я к элите себя не относила и, экономя для оплаты налога на воспроизводство, изредка позволяла себе только зелень. Однако я знала, как заварить чай. Это я и сделала. Потрясающий аромат наполнил комнату, и я блаженствовала с далеко не изящной, но вместительной чашкой роскошного напитка. Усевшись на широкий подоконник у раскрытого окна, я наблюдала, как стирая с себя розовые мазки, мерно темнеет небо. Прохладный ветер забрался под тонкую ткань, покрывая кожу мурашками. Где-то неподалёку вскрикнула птица, и через двор пронеслись несколько юрких теней.

- Летучие мыши, - насмешливый голос заставил меня вздрогнуть, и чуть было не расплескать чай. - Не бойся, они не опасны...

- ...и питаются, в основном, насекомыми, - продолжила я, стараясь не смотреть на мужчину. - Ориентируются с помощью ультразвука...

- Правда? - Руслан явно забавлялся моим смущением. - Ты сознательно игнорируешь стулья?

- Глупо не смотреть в окно, когда за ним такой вид, а отсюда вид... панорамный.

- Вынужден согласиться, - он буквально огладил меня взглядом, задержавшись на обнажённых бёдрах. - Вид превосходный.

Сдержав порыв одёрнуть рубашку, я сделала последний глоток и поставила чашку рядом с босой стопой. Внезапно я очень остро осознала, что рядом находится мужчина, вызывающий эмоции, которые я не могу идентифицировать. Он подошёл вплотную и, устроив подбородок на моём обнажённом плече, посмотрел наружу. Широкие ладони скользнули на живот и сцепились в замок. Его обнажённая грудь прижалась к моей спине. Содрогнувшись, я попыталась вывернуться, но Руслан без особого труда проигнорировал мои трепыхания, сжав крепче.

- Ты права, вечер чудесный, - он прикусил кожу за ухом и поймал мой тихий, но отчётливый стон. - Ты такая вкусная... отзывчивая... Кари... Я хочу ещё...

- Рус... - выдохнула я, замирая под его умелыми пальцами, расчерчивающими горящую кожу. - Опять?

Он довольно хохотнул, развернув меня и устраиваясь между моих бёдер.

- Снова, красавица и совершенно по-новому. Мне нравится тебя учить.

Меня несколько покоробил его покровительственный тон и явная уверенность, что он не получит отказа. Упираясь в его плечи, я создала нужную мне дистанцию и холодно улыбнулась.

- Мои желания в расчёт не принимаются? С каких пор я стала бесправной?

- Кари? - мужчина растерялся и нахмурился. - Тебе же понравилось.

- Не отрицаю, - согласилась я. - Но вчера ты собирался показать мне записи. Ты ведь ещё не решил, что со мной делать...

- Дура... - он обхватил мой затылок и притянул, грубо кусая губы и проталкивая язык в рот.

Мне бы ударить его, впиться зубами до крови, заорать, толкнуть от себя, но тело изогнулось, теснее прижимаясь к нему, и сердце, выламывая рёбра, отбивало нестройную дробь. Мужчина рванул полы рубашки в разные стороны, и ткань затрещала, пуговицы запрыгали по полу. Обхватив за спину, Руслан подтянул меня на самый край стола и, не сводя горящего злостью взгляда, скользнул в меня - влажную и горячую, одним движением, вырвав вскрик.

- Смотри на меня, - рявкнул он, другой рукой сгребая волосы на затылке и не позволяя откинуть голову.

Я повиновалась. С каждым толчком это было всё мучительней. Хотелось закрыть глаза, уткнуться в его взмокшее плечо. Зажмурившись на несколько мгновений, я ощутила как он замер, слегка покачиваясь, и со стоном уставилась на него вновь. Удовлетворённо ухмыльнувшись, он продолжил движения, и я, обхватив его ногами, подавалась навстречу, едва сдерживая стоны сквозь закушенные губы. Проникновения стали жёстче, и сквозь рваное дыхание послышался хрип:

Глава 8

- О чём бы ты сейчас не подумала - перестань, всё это глупости.

Руслан сидел в кресле в углу комнаты, и в полутьме задёрнутых штор я не смогла его заметить раньше. Он пружинисто поднялся и через пару секунд оказался рядом со мной, пытливо заглядывая в смущённое лицо. Я закусила губу от иррационального желания к нему прикоснуться.

- Понравилось? - он провёл пальцем по вороту футболки, и я вздрогнула, нехотя отодвигаясь. - Пока я спрашиваю о еде.

- Понравилось... всё.

- Всё? - иронично приподнятая бровь сделала его лицо игривым, и я не удержалась и очертила его лицо ладонью.

- Всё. С таким врагом я не хочу друзей.

- Я тебе не враг, - мужчина ухватил меня за руку и потерся о неё небритой щекой. - Ты пришла ко мне и теперь моя…

- Рус, - обеспокоенная его немного чрезмерными собственническими манерами, я всё же попыталась казаться беспечной. - Ты догадываешься, как я пришла?

- Конечно. Ты активировала чип, точнее Яна и...

- Как выглядит этот чип? - заинтересовалась я.

- Вообще-то, это - моя разработка, - довольно заявил Руслан, усаживая меня на колени. - По сути, это - что-то сродни батарейки, способной накапливать и отдавать энергию. Вместимость колоссальная и сферы применения разнообразны...

- Как он выглядит? - повторила я, замирая от нехорошего предчувствия.

- Небольшой овальный камень...

- ...белого цвета, - прошептала я, обхватывая себя за шею.

- Ты помнишь? - удивлённо воскликнул мужчина, разворачивая меня к себе лицом и, заметив моё состояние, перестал улыбаться. - Кари?

- Как... ты создал... ты... – оттолкнувшись, я отошла от него к окну и, сгорбившись, обхватила себя руками. - Зачем ты сотворил... это?

- По моей теории, - осторожно подбирая слова, заговорил мужчина. - При определённых обстоятельствах в чип может затягиваться энергия из подпространства.

- В каких обстоятельствах? – мертвея, прошептала я, и он запнулся, уставившись в пол и, когда поднял лицо, я точно знала, что он собирается солгать. - Не смей...

Руслан тряхнул головой и зло вскинул подбородок.

- Я, прежде всего, учёный и некоторые принципы в моей работе лишние. Тебе не понять всех нюансов, это довольно сложно...

- Ничего сложного, - сухо оборвала я. - Убить человека, вызвав всплеск высвобождаемой энергии и заключить её в основу, который ты называешь чипом, чтобы потом использовать как источник энергии для собственных нужд. - Руслан побледнел. - Именно таким образом в моём настоящем используют этот предмет. Только вот энергия - это душа, бессмертная и вечно заточённая в проклятом камне. Она мечется в безысходности, одиночестве, без возможности переродиться или стать свободной.

- Кари, - неверующе качнув головой, шагнул он ко мне. - Не понимаю, о чём ты. Я пытаюсь создать порталы, ни о каких-то там душах речь не идёт, а то, что случилось с Яной...

- Активировало основу и пленило её сущность.

- Ты ошибаешься, - уверенно заявил он.

- Я провела в подобной мерзости несколько сотен лет или мгновений, - сглотнув вязкую слюну я, скрыв дрожь, сложила руки на груди. - ТАМ время течёт иначе.

- Хочешь сказать, что в твоём мире тебя тоже... убили и поместили...

- Нет! Не в моём мире - в нашем, - я прижалась спиной к стене, чтобы не упасть на пол, - много лет вперёд я встретила Ловца, и отчего-то мне удалось разорвать основу, в которую он запечатал мою душу. Очнулась я здесь, в средневековье, в крови и этом теле.

- Это не может быть правдой. Ты...

- Путаю? Придумываю? Лгу? - горько улыбнувшись, я откинула волосы ото лба, - Вспомни, я ни разу тебе не солгала. Зачем начинать сейчас. Почему поверив в другое измерение, ты не хочешь принять возможность переходов во времени? Или это для тебя слишком?

- Кем ты была там? - неожиданно Руслан напрягся.

- Это важно? - скривилась я.

- Почему тебя поместили в... основу?

- Официальная версия: Ловцы забирают дефектные, испорченные души, которые не могут перерождаться, неся свет.

- Вы верите в перерождение?

- Верите вы, а мы уже знаем об этом, - он выжидающе смотрел на меня, не повторяя вопроса. Я вздохнула и встретила его прямым взглядом.

- Я Касира, Кара Кромешная, состою на службе Империи и общества, избравшего меня Палачом, до скончания дней моих, обязанная бороться за истину и нести возмездие каждому, на кого ляжет печать вины.

- Палач? - Руслан отступил, глядя на меня с нескрываемым ужасом.

- Ведь я говорила, что не шлюха, - тихо проговорила я, стискивая зубы в бессилии донести до него... а впрочем, зачем?

- В чём заключается твоя работа? - он не спрашивал, а уже обвинял меня презрением в голосе, даже не зная... не желая знать.

- Это не имеет значения, ты уже меня... - мне хотелось сказать "предал", но тут же одёрнула себя, признавая, что мужчина ничего мне не должен, - ...осудил.

Оттолкнувшись от стены, я прошла мимо него, подхватив со спинки кресла стопку своей выстиранной одежды, и подцепив за шнурки странную, но удобную обувь.

- Куда ты собралась? - безэмоционально поинтересовался Руслан, преграждая мне путь.

- Хочешь оставить меня рядом, как объект исследования? Как подопытную крысу? – щурясь, я окинула его цепким взглядом. - Не искушай судьбу, драгоценный, - я произнесла последнее слово с особой интонацией. - Не стоит недооценивать убийцу только потому, что она кажется безобидной. В моём прошлом воплощении я была вполовину меньше, но это не мешало мне выполнять свой долг.

- Ты мне угрожаешь?

- В моём сообществе никогда не бросают слов на ветер. Предупреждаю тебя: не провоцируй выяснить, насколько я хороша в своей работе в этом теле. Мне не хочется вновь переживать чей-то исход, - я запнулась, передёрнув плечами. - Никогда не стыдилась своей работы, но не любила её и хочу жить иначе. Там у меня не было такой возможности. Здесь я попытаюсь. Пусти...

Помрачнев, Руслан рассеянно отступил в сторону, и я прошмыгнула мимо и через несколько минут уже стояла в гостиной, натягивая на себя одежду. Воровато оглянувшись, я свернула мягкую футболку и запихнула её в сумку. Объяснить желание забрать с собой вещь, принадлежащую другому человеку, я не могла. Стало стыдно, но, обувшись, я подошла к входной двери и, взявшись за ручку, повернула её.

Глава 9

- Кто это!? - голос визжал надо мной, и пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть источник сего безобразия.

Довольно красивая девушка, забавно выпячивая губы, продолжала кричать, теребя за плечо сидящего на деревянном полу потерянного Руслана. Оттолкнувшись от пола, я поднялась и рявкнула:

- Заткнись, голова гудит, - девица, опешив, замолчала. - Чего орёшь-то?

- Что здесь происходит? - зашипела она, злобно оскалившись. - Ты кто и что здесь делаешь с Русиком?

- Кем? - глупо переспросила я, пытаясь собраться с мыслями.

- Моим женихом! - девица упёрла кулаки в бёдра и воинственно вздернула нос.

- Что такое жених? - ничего не понимая, я, качаясь, пошла по ступеням вниз.

- У нас с Русечкой свадьба через неделю, мы женимся!

- Ко мне-то какие вопросы? - проворчала я, уже осознав о чём она говорит. Похоже, с Русланом они создают пару и собираются стать супругами. От этой мысли свело зубы, и я глухо выругалась. - Как мне до города добраться?

Девушка задумалась на секунду, оценив заторможенного и пялящегося в одну точку мужчину, и, чеканя шаг, подошла ко мне.

- Мой водитель отвезёт тебя, куда скажешь и имей в виду, увижу тебя рядом...

- Не увидишь, - я резко оборвала её, грубовато отодвигая с дороги и подходя к машине.

Водитель, сдерживая улыбку, открыл дверцу, и я разместилась в салоне, обхватив сумку на вздрагивающих коленях. Невероятно хотелось оглянуться, посмотреть на... чужого мужчину. Он ведь не мог забыть такую деликатную деталь...

- Тварь, - выдохнула я, запрокинув голову.

- Ещё какая, - хмыкнул человек за рулём. - И как её Руслан терпит, ума не приложу. Он - мужик путёвый, а выбрал эту истеричку. Ты ведь не шлюха, а эта Ариэла ведёт себя...

- Я занималась сексом с её будущим супругом, - протянула я, криво усмехаясь. – Думаю, она имеет право истерить.

- Вот ведь. Никогда бы не подумал. Он ведь должен быть умнее.

- Мне бы тоже не помешало немного извилин в рабочем состоянии.

- Ты не понимаешь, её отец...

- Избавь меня от подробностей, прошу. Ничего не хочу знать, - оборвала я, закрывая глаза.

Водитель пробормотал что-то неразборчивое и до самого города молчал. Покопавшись в сумке, я выудила оттуда записную книжку и паспорт Яны и продиктовала название улицы с отметкой "Лея".

- А дом-то какой?

- Кирпичный, наверное, - говорить ему номер я не собиралась. - Тут у меня встреча.

- Понятно, - смеясь, протянул он, и позже я поняла причину иронии.

Улица была бесконечной, домов было... когда добралась до нужного мне, уже смеркалось, и я ужасно проголодалась. Уже поднявшись на этаж, стоя у двери со знакомым номером я смутилась. Эта девушка мне совершенно посторонняя, чужая, а я собираюсь использовать её для своего спасения. Решительно развернувшись, я поспешила вниз. Плевать, справлюсь как-нибудь, но гадиной не буду. На лестничной площадке с размаху врезалась в чьё-то тело и вскрикнула больше от неожиданности, чем от боли.

- Яна? Ты...

Упираясь стену, я испуганно выставила перед собой руки, не позволяя незнакомцу приблизиться. В полутьме удалось рассмотреть лохматого нескладного парня с довольной улыбкой.

- Янусечка, чего ты? Не узнала что ли?

- Ты? - неопределённо спросила я и была смята в грубоватых объятиях.

- Я уж испугался, что ты влипла в неприятности, - парень, пользуясь моим замешательством, приобняв, повел меня вверх по лестнице.

Я толком не поняла, как оказалась перед уже знакомой дверью, а спустя несколько секунд в тесном коридоре. Вспыхнул свет, и я болезненно дёрнулась, прикрыв лицо ладонью.

- Ты голодная? - растерянно кивнув, я, подталкиваемая в спину, очутилась на крохотной кухне на скрипящем стуле. - У нас картошка жаренная, селедка...

- Я не помню тебя, - хрипло призналась я и торопливо продолжила. - Мне отбили голову немного.

- Серьёзно? - парень закусил губу, сминая в пальцах полинявшее полотенце. - Совсем-совсем?

- Прости, - мне захотелось пригладить выбившиеся пряди волос и, не видя причин сдерживаться, я сделала это. - Как тебя зовут?

- Сергей, - он странно посмотрел на меня и потупился.

- Мы друзья? - ласково спросила я. - Нравимся друг другу?

- Да... в общем... ты мне нравишься...

- Ну, неужели, малой решился, - сухо засмеялась появившаяся в комнате девушка.

- Лея! – воскликнула я, обнимая хрупкие плечи.

- Полегче, раздавишь, - она ткнула меня в плечо. - Чего припёрлась-то, я же тебе берлогу подыскала.

- Меня там нашли, по телефону, вроде, - я виновато развела руками. - Прости, мне не стоило приходить...

- Что? - Сергей ухватился за плечо.

- Да чего уж там, - отмахнулась Лея и многозначительно понизила голос. - Потом поговорим. Есть хочу.

Мы разместились за крохотным столиком, посередине которого Сергей поставил сковороду с ароматной картошкой и слабо просоленной рыбой. Эти достойные императорского стола блюда здесь были незамысловатой едой, за которую парень пару раз извинился. Девушка зло оборвала его и уставилась в свои ладони.

- Вкусно, - примиряюще пробормотала я. - Спасибо.

- Решила снизойти до плебейской еды?

- Прости?

- Ты, правда, не помнишь, - ухмыльнулась она, откинувшись на стуле. - Я тебя не узнаю.

- Это плохо?- промокнув салфеткой пальцы, я поднялась и принялась собирать посуду.

- Это странно, - протянула она. - Это как же приложили тебя, что ты даже Серёжку за человека держишь?

- Ну, хватит, - насупился парень.

- Не указывай мне, - беззлобно откликнулась она, зевая.

- Вы пара? - оба закашлялись, и Лея зашлась в хриплом смехе.

- Я бы с этой дурой...

- Чтобы я с этим идиотом... - заговорили они одновременно, но подруга продолжила. - Он мой брат.

- Повезло, - тоскливо прошептала я, и, смотря, как ребята беззлобно толкают друг друга, ощутила себя слишком одинокой и явно лишней. - Мне нужно идти.

Глава 10

Ещё в детстве бабушка энергетически сливалась с моей душой. Будучи менее опытной, я не могла руководить процессом, но очень хорошо запомнила ощущения: счастье, лучистое и обволакивающее, с послевкусием гармоничного завершения. Это воспоминание грело меня многие годы, даря надежду, что однажды я соединюсь с другими звеньями, замкнув цепь. Невероятным казалось встретить близкую душу при жизни, да ещё в мужской оболочке. Для моей проклятой семьи это было почти нереально. Когда я вернулась из школы, бабушки не было в живых. По официальной версии она утонула, но я слишком ясно помнила наш разговор:

- Вся наша цепь уходит при невыясненных, сомнительных обстоятельствах. Твоя мать погибла в аварии, которой просто быть не могло. Моя дочь никогда бы не села за руль беременной, в этом я уверена.

- У нас нет мужчин. Почему так?

- Мы обречены воплощаться лишь в женщин, а наши спутники давно... - бабушка гулко сглотнула, пряча слёзы, - ...уже очень давно не возвращаются. Смирись с тем, что никогда не найдёшь себе родную пару или родишь сына с близкой душой. Это не для нас. Увы.

- Нечестно, - обиженно хмыкнула я, и бабушка с бездонной грустью смотрела в окно.

- Однажды я расскажу тебе... но не сейчас...

Другого времени у нас не было. И то, что я была заключена в основу, могло означать, что и другие звенья возможно захвачены. По долгу службы мне было положено знать, что каждая душа имеет отличный от других энергетический потенциал. Души палачей обладали мощным зарядом, позволяющим поглощать эмоции и подчинять себе окружающих, заставляя их... уходить. В цепях таких не бывало больше одной, но помня свою бабушку и зная от неё, какой была моя мать... Неужели всё так просто? Мою цепь разбили на звенья и забирали Ловцы... в качестве аккумуляторов. Вовсе не потому, что мы были с изъяном, а из-за того, что мы были слишком энергоёмкие. Так просто... так кощунственно...

Меня выдернули из тесного пространства и потащили, закинув на плечо. Казалось всё равно, что происходит с моим телом. В груди пульсировало нечто тёмное и не поддающееся контролю, душа корчилась в невидимых, но оттого не менее реальных муках. Хотелось кричать громко и надрывно, выть не останавливаясь, но я не могла себе этого позволить. Не сейчас. Может, для этого никогда не придёт время. Возможно, я просто не доживу до этого момента.

Оказавшись на жёстком полу, я зашипела, подвернув руку, и охнула от существенного тычка в живот. Свернувшись калачиком, я восстанавливала дыхание и ждала...

Услышав в отдалении нетерпеливый голос Антона, я заставила себя сначала сесть, а затем, опираясь на здоровую руку, подняться на ноги. Комната была мне знакома. Горько усмехнувшись, я оценила шутку судьбы, забросившую меня в дом, где я обрела новое тело. В камине тлели угли, тусклые лампы в светильниках на стенах нагнетали мрачную атмосферу. Оценив антураж, я выпрямилась и смогла скрестить ладони на животе. Остановившись в дверном проёме и сумев справиться с секундным замешательством, Антон прищурился и окинул меня неверящим взглядом.

- Ты же сдохла! - рявкнул он, тряхнув головой и стремительно преодолевая пространство между нами.

Резко вздёрнув меня за подбородок, он запрокинул мою голову, рассматривая шею. Резко шагнув назад, я немного качнулась, обходя кресло.

- Может мне начать разлагаться, чтобы тебя порадовать? - язвительно протянула я и улыбнулась, заметив замешательство на излишне, на мой вкус, миловидном лице.

- Как тебе это удалось?

- Даже не предложишь девушке выпить? Ну и манеры, - я постаралась придать себе ленивый вид и, откупорив бутылку, вдохнула терпкий аромат напитка. - Будешь?

Возмущённо вскинувшись, мужчина открыл рот, но так и не нашёлся с ответом, и я, ядовито ухмыльнувшись, плеснув жидкость в широкий стакан, облокотилась на портал камина. Угли рассыпались с сухим треском, веяло жаром. На мгновение я позволила себе закрыть глаза и собраться. Мне не удастся уйти живой. Если Антон не убьёт меня вновь - это сделают те, что притащили меня сюда. Головорезы не погнушаются испачкаться в моей крови.

- Жалко ковёр, - задумчиво пробормотав, я пояснила чуть громче. - Как этот-то очищать будут, ума не приложу, крови будет в разы больше...

- Ты дура? - изумлённо спросил мужчина, хватая бутылку и глотая прямо из горлышка.

- Непроходимая и неубиваемая, - подтвердила я. - Ещё раз проверишь или сразу поговорим?

- О чём? - молодец, не подавился. Закашлялся только, выпучив глаза, и... всё же подавился.

- О самом главном, - поставила на полку опустевший стакан, проходя мимо, от души стукнула мужчину между лопаток и села в кресло.

Растерянно стряхнув с рубашки слюну и спиртное, Антон сел напротив и уставился тяжёлым взглядом в пол.

- Я точно знаю, что убил тебя. Перерезал глотку ножом. Пришлось выбросить его. Жалко, - мужчина сожалением скривил губы. - Хороший был нож, ручной работы. Мне его подарили на днюху.

- Действительно жалко, - "посочувствовала" я.

- Столько крови мне видеть не приходилось... - Антон словно не замечал меня. - Ты была мёртвой. Однозначно. Но ты здесь... а значит... Не может быть... просто никак не может... Хотя с другой стороны... - прекратив бормотать он, уставился на меня и с бесноватой улыбкой заключил. - Ты использовала чип и потому выжила!

Я была готова к чему угодно, но только не к мужчине, внезапно нависшему надо мной, сжимая подлокотники кресла до жалобного скрипа. Втиснувшись в мягкую спинку, я со страхом смотрела в полыхающие яростью глаза. Безумные глаза.

- Как... Где он... Отвечай... - выплёвывая каждое слово, он склонялся всё ниже, пока не замер в паре сантиметров от моего лица.

- Сначала ты, - выдавила я, не расцепляя зубы. - Откуда он у тебя и для чего?

Коротко выругавшись, Антон резко отшатнулся от меня и, словно не доверяя своим рукам, убрал их за спину. На мрачном лице застыла решительность, которая не обещала мне ничего хорошего. Помня о слабости после слияния с Русланом, я не питала иллюзий о своей готовности справиться с противником и выжить. Была готова, но... не хотела умирать. Почти грезила рассмотреть рассвет на опушке дикого леса, попробовать шоколад, о котором говорили в рекламе, что он неповторим. Моё тело ещё помнило прикосновения мужчины и по странной прихоти мне хотелось вновь ощутить его тепло. Да, у него была пара и абсолютно аморальными являлись даже мысли о нём, только вот в глубине души росла уверенность, что с другим партнёром так не будет, никогда. Забыв, что меня сверлит чужой взгляд, подняла голову и ответила ему таким же.

Глава 11

Приходила в себя я через силу, словно выбираясь из-под камней. Тело немилосердно содрогалось, и время от времени меня кидало в стороны, при этом нечто удерживало меня на месте, перетягивая торс наискосок. В ушах раздавалось биение сумасшедшего сердца, кожа, покрытая испариной, казалась липкой и донельзя грязной. Несколько лет я отделяла души от плоти, отпуская их в следующий круг и будучи палачом, никогда не ощущала себя убийцей. Сегодня я уничтожила самое ценное - саму сущность жизни. Практически, я впитала в себя энергию чужой души, и это означало... Наверное, вскоре узнаю, что принесёт произошедшее.

Приоткрыв глаза я, наконец, смогла осмотреться. Моё тело, зафиксированное ремнём безопасности, находилось в автомобиле. Я не успела по-настоящему испугаться, как поняла, что салон мне знаком, так же, как и водитель.

- Руслан, - выдохнула я с облегчением, уверенная, что он не причинит мне вреда.

Резко вильнув, автомобиль съехал на обочину.

- Как ты? - от раздавшегося хриплого голоса мужчины я сглотнула и сжала колени, ощутив жар внизу живота. - Что-нибудь болит? - Руслан обхватил мою голову, заставив посмотреть ему в глаза. - Глупая, зачем ты сбежала?

- Ты меня нашёл, - всхлипнула я, слабо хватаясь за широкие плечи.

- Не пришлось бы, если бы ты осталась со мной, - убедившись, что я в порядке, мужчина выехал на дорогу. - Твоё счастье, что я прибыл вовремя, и телохранители не успели обнаружить... Расскажешь, что там случилось?

- Ты всё видел, - несмотря на его недовольный тон мне совсем не хотелось оправдываться. - Я убила его.

- На нём нет следов ран и гематом.

- Ты считаешь меня мясником? - с отвращением обхватила себя за плечи и отвернулась к окну.

- Я хочу знать, как ты это сделала.

- Не хочу говорить об этом.

- Чтобы не врать?

- Чтобы не оправдываться, - желчно процедила я. - Мне не в чем себя винить, но ты ведь представляешь всё иначе.

- Так расскажи мне! - рявкнул он, теряя терпение. - Перестань вести себя как...

- Не злись, - мне стало физически больно от его недовольства и пришлось жалобно попросить, - давай, дома поговорим.

- Дома? - Руслан как-то странно улыбнулся, но согласно кивнул и больше не заговаривал.

Сбросив обувь и забравшись на сиденье с ногами, я рассеянно наблюдала, как белые полосы дорожной разметки мелькали, оббегая машину. Руслан не обращал на меня внимания, думая о чём-то своём и незаметно для себя я задремала, под шорох шин и мерный гул двигателя. Последнее, что отметило сознание: стало теплее, и меня окутал пряный аромат кожи и табака.

***

В хрупкой тишине слышалось отчётливое сопение. Я вглядывалась в темноту и не могла понять - кто рядом со мной на широкой кровати. Повернувшись, я осторожно отодвинулась, стараясь не дышать, и внезапно грубоватым движением меня притянули к горячему телу.

- Чего не спишь? - недовольно буркнул Руслан в мой затылок. - Ночь ещё...

- Зачем я тебе? - едва смогла из себя выдавить я, остро ощущая, как его ладонь небрежно поглаживает мой сократившийся живот сквозь надетую на меня хозяйскую футболку.

Я уже решила, что мужчина не расслышал моего вопроса, как вдруг его хриплый голос заставил поджаться пальцы на моих ногах.

- Ещё не решил... но точно знаю, что не отпущу... пока...

Зажмурившись, я подалась назад, прижавшись к нему сильнее и ощущая тягучую потребность касаться его. Руслан просунул руку мне под голову, и я оказалась в плену крепких объятий. Мои губы едва касались тёплой кожи на сгибе локтя, и дыхание отражалось мускусным ароматом с древесными нотками. Удары его сердца - сильные и отчаянные отзывались в усталом теле вибрацией.

- Спи уже, всё потом, - с горьким вздохом он накрыл нас одеялом.

Устыдившись реакции на его близость, несколько раз повторила сама себе, что этот мужчина мне совершенно недоступен и то, что между нами был хороший... нет... роскошный, умопомрачительный секс вовсе не означает... ничего не означает... Дыхание за спиной выровнялось и, закрыв глаза, я совершенно не к месту подумала, что спать не в одиночестве намного приятнее, а воспоминание о пробуждении рядом с Русланом заставило мечтательно улыбнуться.

Однажды с бабушкой мы оказались под дождём. Поддавшись всеобщей суете, я потянула её за собой под козырёк магазина, но не смогла сдвинуть с места. Бабушка запрокинула голову, подставляя лицо каплям воды и усмехаясь моим попыткам увести её, прижала меня к себе.

- Кариса, милая, научись получать удовольствие от того, что имеешь. Не всё будет зависеть от тебя и иногда... - она, погрустнев, погладила меня по голове, - иногда тебе будет казаться, что просвета нет, но это не означает, что тьма непобедима. Просто неси свет и никогда не переставай верить, что он в тебе есть.

Мы медленно брели по тёплым лужам в тонких струях дождя, и именно этот день запомнился мне в мельчайших подробностях: медленно светлеющее небо, робкие косые лучи солнца, отражающиеся от влажных поверхностей и заполняющие искорками света всё пространство вокруг. Осуждающие и даже презрительные взгляды встречающихся нам людей скользили по испачканной обуви, которую мы несли в руках, и босым ногам, облепившей нас влажной одежде и мокрым волосам. В тот день я осознала, что не хочу быть как все, чтобы как бабушка уметь улыбаться каждому хмурому лицу, заставляя отводить смущённые взгляды.

Конечно, мне было тяжело понять всё, что она имела в виду, и только повзрослев, и потеряв то, что имела, оказавшись в чужом теле и играя роль, отведённую мне обстоятельствами, я пришла к выводу, что иногда стоит просто закрыть глаза, позволив другому человеку крепко держать тебя в руках.

Мне было стыдно за подглядывания, но заставить себя отвернуться было выше моих сил. Мужчина, не замечая наблюдения из окна, ходил по деревянному настилу, жестикулируя и недовольно порыкивая в телефон. Время от времени он запускал пятерню в уже и так изрядно растрёпанные волосы. От него веяло тревогой и сдерживаемой злостью. Мне нестерпимо захотелось обхватить мужчину за шею и прижаться носом в углубление между ключицами, где запах его кожи был насыщенно пьянящим.

Глава 12

Он ждал, давая возможность продолжить или промолчать, не требуя, не угрожая, и я сдалась: рассказала ему. О своей жизни в Железнограде, инициации, учёбе, назначении... Моя история оказалась не такой уж длинной и заняла лишь пару часов. С грустью я осознала, что в ней всегда было так мало радости и много, очень много обязательств и ограничений. Говоря о заточении, я не смогла скрыть дрожь в руках, но отодвинулась, заметив, что мужчина потянулся ко мне с утешением. Сейчас мне совершенно не хотелось его тепла – только не в тот момент, когда вдруг отчётливо осознала, как одинока. Была тогда и остаюсь сейчас.

- Значит, души образуют цепи? - Руслан сварил кофе, добавил сливки и сахар, а я, грея ладони об огромную чашку, не решалась поднять на него глаза. - Как ты узнаёшь их при встрече?

Уронив голову, я разревелась. Солёные влажные дорожки расчертили лицо, и я размазывала их по коже. Мужчина подхватил меня за плечи, не позволяя сползти на пол.

- Кари...

- Они убили его... я даже не успела осознать... не поняла... пока не... стало поздно, - рвано выдыхала я, содрогаясь от вернувшегося ужаса. - Его кровь... на моих руках...

- Милая...

- Знаю, ты думаешь, что я убийца...

- Это не важно... - Руслан прижал холодные пальцы к моим губам.

- Я извлекала души! - воскликнула я, выворачиваясь из ставших душными объятий, и отходя подальше. - Я отпускала их в новый круг, очистив страданиями, которые они причиняли при жизни! И проходила этот путь с каждым из них, сама ощущая всё! Понимаешь, ВСЁ! Никто не спросил, хочу ли я так жить! Но никогда, слышишь? Никогда до вчерашнего дня я не уничтожала жизнь! - голос мой надломился и, сгорбившись и обхватив себя руками, я привалилась к стене. - Просто не смогла иначе. Что-то внутри меня оказалось сильнее сознания, и я убила... душу...

- Кари, девочка, моя...

Кинув на Руслана взгляд исподлобья, я злобно ощерилась.

- Твоя? С каких пор ты решил, что можешь меня присвоить? Когда определился, что не хочешь убивать? - с нездоровым удовлетворением я наблюдала, как мужчина бледнеет, сжимая зубы. – Может, забыл, что у тебя уже есть ТВОЯ?

- Не знаю, какой у тебя уровень интеллекта, но сейчас ведёшь себя, как форменная дура.

Он выскочил из кухни, громко хлопнув дверью, и я сползла на пол, закрыв глаза и восстанавливая дыхание. Собственные слова отдавались во мне вязкой болью. Не смела признаться самой себе, что хочу, чтобы он солгал, сказав, что я ошиблась, и он видит во мне не просто эксперимент.

- Действительно, дура, - прошипела я в тишине и заставила себя подняться.

Выпив остывший кофе и съев бутерброд, я тщательно вымыла чашку, затем оттёрла столешницу от пятен. Удивительно нерациональное использование воды... Но я не могла удержаться и, намочив матерчатую салфетку, собирала пыль с подоконника.

- Кари... - резко развернувшись, я сцепила пальцы при виде мрачного Руслана. - Нам сложно друг друга понять. Я не хотел тебя обидеть. Прости.

Меня буквально ломало от его переживаний и, почти не осознавая, что делаю, я преодолела разделяющее нас расстояние, прильнув к твёрдому телу. Казалось таким правильным ощущать щекой сердце, громко стучащее в широкой груди, мужское дыхание, обжигающее висок, ладони скользящие по спине, заставляющие меня прижиматься к нему сильнее.

- Рус, мне сложно привыкать к твоему миру.

- Нашему, - поправил меня мужчина, приподнимая подбородок двумя пальцами и заставляя смотреть в его глаза.

Всхлипнув, я приподнялась на носочки и потёрлась носом о его подбородок, покрытый колючей щетиной. В моё время вся лишняя растительность на теле удалялась безвозвратно. Это было нормой, но отчего-то наличие её у Руслана заставило меня громко выдохнуть. В ответ он застонал и склонился, жадно целуя мои губы. Все доводы разума покинули сознание, когда он прижал меня к стене и, подхватив под ягодицы, заставил обхватить его ногами. Забравшись под футболку, он лихорадочно оглаживал моё содрогающееся от предвкушения тело.

- Все нежности позже, - прохрипел он, и я вскрикнула, через несколько секунд ощущая его внутри.

Я держалась за напряжённые плечи, пока он вбивался в меня жёсткими, размашистыми движениями. Спиной ударялась о стену, но не ощущала дискомфорта, подаваясь Руслану навстречу. Сейчас даже пришедший по мою душу Ловец не заставил бы меня остановиться. Громко всхлипнула, когда он прикусил меня за плечо, и забилась в накатившем удовольствии.

- Рус, - жалобно проскулила я, ощущая, как он лизнул саднящий укус.

- Что ты со мной делаешь... - пробормотал он, покачиваясь и посылая вибрации в глубину моего тела.

Повиснув на мужчине, я позволила усадить себя на стол и, откинувшись на локти, с ленивой улыбкой наблюдала как мужчина, намочив полотенце, осторожно вытирает липкую кожу на моих бёдрах.

- Было больно?

Обернув ногами его талию, я придвинула растерянного Руслана к себе и скользнула ладонями по взмокшей коже вздымающейся груди.

- Если каждый раз будет так... - его зрачки закрыли серую радужку, - я рискую пристраститься к тебе. Ты - опиум... невероятный...

- Кари, перестань...

- Хочу, - зачарованно обхватив его лицо, я прикусила обветренные губы, заставляя замолчать и ощутила, как его твердеющая плоть упирается в моё лоно.

***

Никогда мне не было так хорошо. Кожа местами была покрыта ссадинами и, наверняка, через пару дней расцветится несколькими синяками на бёдрах, но... мне никогда не было так хорошо. Устроившись удобней в мгновенно сжавшихся вокруг меня руках, я закрыла глаза. Душа колыхнулась, ластясь к его и, получив отклик нежности, удовлетворённо устроилась в теле. На самом краю сознания ощутила неясную тревогу, но никак не смогла определить причину и, решив определиться с этим позже, забылась сном.

***

Повторяя за поваром с экрана телевизора, я довольно ловко, на мой взгляд, справлялась с готовкой. Правда выходило всё не так красиво, но я успокаивала себя тем, что получалось вкусно. Поглядывая на Руслана, я ловила себя на мысли, что очень хочу произвести на него впечатление. Он сидел на небольшом диванчике у окна и сосредоточенно всматривался в экран устройства, которое он назвал ноутбуком и что-то печатал на клавиатуре. Когда я попыталась взглянуть на его работу, он усмехнулся, показывая таблицы и графики и заставляя меня разочарованно признать, что не понимаю, что они означают. Даже надписи читались с трудом: часть букв лишь отдалённо напоминали знакомый мне алфавит. К счастью, мне удалось уговорить мужчину позволить мне приготовить обед. Он подстраховался, включив мне видеоуроки, и поначалу внимательно наблюдал за мной, но убедившись, что вреда я себе не причиню, углубился в работу, лишь иногда поглядывая в мою сторону.

Глава 13

Холодно... Казалось, что заледенели кости. Попытавшись пошевелиться, я тонко заскулила от ощущения миллиона игл, пронзивших мышцы. Лодыжки и запястья были плотно стянуты, и я лежала, скрючившись в полутьме.

Пахло сухой травой и пылью. Шероховатые неокрашенные доски пола скрипнули, когда мне удалось повернуться. Сквозь щели между косяком и неплотно подогнанной дверью сочился серый свет наступающего утра. На стенах висели цепи, пилы, молотки, в углу приютились пара лопат и небольшой топорик. Оценив увиденное, можно было сделать вывод, что это сарай для инвентаря.

Мои собственные конечности оказались крепко связанными полотенцами, и как бы я не старалась ослабить их, всё ещё оставалась пленённой. Кое-как привалившись к стене, я прислушалась, но не смогла уловить ни единого подозрительного звука. Добравшись до ножовки, я потратила около получаса, пока не смогла закрепить её ручку в щели между половыми досками и принялась пилить путы. С пульсирующей болью по коже потекла тёплая влага. С каждым новым движением я вскрывала зарастающую рану. Никогда не считала себя достаточно сильной для подобной экзекуции, но тщательно контролируемый страх грозил прорваться настоящей паникой. Я слишком остро отреагировала на слияние с Русланом. Нет, мы не были звеньями одной цепи, но он не был посторонним, и я просто обязана... выяснить, что связывает нас. Только бы успеть... Не хотелось думать, что я могу потерять ещё и его.

Перерезать полотенце мне не удалось, но растрёпанная, пропитанная кровью ткань растянулась, и мне удалось освободить руки. Размяв липкие запястья, я едва вернула им чувствительность и непослушными пальцами взялась за узел на лодыжках. Я почти справилась, когда услышала голоса, гулко отдающиеся в рассветной тишине. Схватив окровавленное полотенце, я откатилась в центр помещения и замерла, притворившись бессознательной. Через минуту дверь распахнулась, и меня грубо вздёрнули, поставив на колени. С трудом мне всё же удалось не расцепить ладони, обёрнутые тканью. К счастью, пришедшие не заметили, что мне удалось освободиться.

- Эй, очнись! - лицо обожгла пощёчина, и я зашипела от боли.

- Не ерепенься, детка, - протянул скрежещущий грубый голос. - Позже мы поиграем.

Крупный мужчина закинул меня на плечо, облапав при этом мои ягодицы под мятой футболкой. Глумливо усмехнувшись моим трепыханиям, он больно ущипнул меня за бедро, вырвав тем самым из меня невольный вскрик. Второй человек ухватил меня за волосы, вздёрнув голову, и я зажмурилась, ожидая удара, но мучительно взвыла, когда мерзавец укусил меня за губу. С трудом сопротивляясь желанию пустить в ход руки, я продолжала прижимать их к груди, молясь, чтобы никто не задался вопросом, как они оказались связанны спереди, а не за спиной.

Болтаясь на чьём-то жёстком плече, я с горем пополам огляделась, обнаружив неподалёку добротный дом, значительно отличающийся от дома Руслана. Он больше походил на казарменную постройку, где я жила во время учёбы: приземистый, с небольшим окном, забранным решёткой, крепкой дверью, обитой дерматином и почти пологой крышей, прорезанной чёрной трубой. Рядом с неокрашенным порогом стоял кряжистый мужчина и сверлил меня тяжёлым, хмурым взглядом.

Меня швырнули на землю, выбивая воздух из лёгких. От неожиданности я не успела сгруппироваться и приложилась затылком, сразу почувствовав заколку, которая впилась в кожу головы. Сдавленно застонав, я, опираясь на локоть, села.

- Кто развязал? - рявкнул незнакомец, и я запоздало осознала, что при падении потеряла разрезанные путы. Мужик подцепил кусок ткани носком ботинка и хмыкнул. - Порезалась?

К счастью, сквозь кровь на коже не было заметно, что раны уже затянулись без следа. Затравленно оглянувшись, я успела заметить пару автомобилей под навесом неподалёку, и дрогнувшая занавеска в окне дома подтвердила, что здесь есть кто-то ещё. Потянувшись к ногам под злобное переругивание моих похитителей, я развязала полотенце и взялась энергично растирать онемевшие стопы.

- Что же ты не сбежала?

- Не успела, - бросила я холодно, поднимаясь на колени и тяжело вставая на ноги. - Не желаешь прояснить ситуацию, уважаемый...?

- Лев Юрьевич, - представительный мужчина, ростом на полголовы выше меня, прищурился, и я, смутившись своего непрезентабельного вида, разгладила мятую ткань на бёдрах, чем, к сожалению, лишь добавила в свой адрес масленых взглядов других присутствующих.

- Это имя?

- Естественно! – возмутившись, он несколько потерял свой лоск.

- Кара Кромешная, - гордо вскинув подбородок, довольно громко произнесла я.

- Странная фамилия.

- Это имя рода, - снизошла я до объяснения, замечая, каким хищным становится лицо Льва. - Так ты объяснишь, зачем я здесь или мне делать собственные выводы?

- Наглая.

- Это не ответ, - оборвала я, скрещивая руки на груди и тут же поняла, что зря это сделала.

- Нужно обработать раны, - вкрадчиво предложил мужчина, шагая ко мне.

- Не стоит, - отступая, я запнулась о кочку, но смогла обрести равновесие. - Беспокоиться о моём здоровье нужно было до того, как меня ударили в лицо и бросили связанную. Зачем ты демонстрируешь заботу? Ведь... - втянув в себя немного его эмоций, я вздрогнула, - ...тебе, по сути, важна не я, гораздо больше тебя волнует...

- Где чип? - зарычал Лев, сбрасывая показную доброту.

- Где Руслан?

- Какое дело тебе до него? Заплатить могу и я. Сколько он пообещал тебе?

- Дело не... - прикусив язык, я поняла, что даю ему возможность мной манипулировать. - Хочу убедиться, что с ним всё в порядке.

- Занятно, - Лев ухмыльнулся, показав слишком белые зубы. - Тебя так волнует мой зять?

- Зять? - переспросила я, смутно припоминая значение этого слова.

- Он скоро станет мужем моей дочери. К несчастью, этот мерзавец нравится Ариэле, и убедить в обратном, эту мелкую идиотку не удаётся. Моя девочка иногда вбивает себе в голову всякие глупости: то захотела стать писательницей и крапала всякую ересь, которую считала шедеврами, то втюрилась в моего водителя, которого пришлось убрать, но вот, наконец, она решила, что любит Руслана. Он - мой ведущий специалист и терять гения я не имею права.

Глава 14

Нам говорили, что совершенную душу невозможно заточить в основу.

Ложь.

Можно, если она сама того пожелает. Освободив Яну, я заняла её место и осталась в белом нестерпимо-ярком свете.

Вновь.

Но в этот раз я была не одна... со мной была любовь... навсегда. Вечность - это долго. Я знаю.

***

Больно не было уже давно.

Я привыкла к тишине, слепящему свету и почти смирилась с тем, что мне суждено оставаться здесь, пока все чувства оставят меня. Со мной оставался образ мужчины, который... Имя его стёрлось, лицо вспомнить уже не получалось, голос... забыт, однако я помню, что обещала ему... Я всё ещё хочу освободиться, чтобы найти его, согреться о его душу, ощутить...

Цепляясь за воспоминания, что оставляли во мне часть человечности, я позволяла себе мечтать, и это было... восхитительно. Моя тюрьма оставалась прочной и не подавалась всем возможным всплескам эмоций. Постепенно попытки открыть её стали дежурными и почти безнадежными. Это "почти" не давало мне останавливаться, раз за разом пытаясь...

Ради НЕГО... НАС... Я поклялась найти его... Он обещал ждать... Я пока помню, что любила его... или всё ещё люблю... И важно только это... потому, что это - всё, что у меня осталось.

Часть 2 Глава 1

Мне всегда казалось, что я о чём-то забыла.

Сложно объяснить...

В тумбочке у кровати лежал мой блокнот, исписанный мелким почерком. Часто заглядывая в него, я истрепала странички: уголки загнулись и оборвались, но меня успокаивала возможность записывать в блокнот свои сны и смутные воспоминания о том, чего не могло быть, и перечитывать их иногда. Я знала все свои записи наизусть, но странное ощущение не покидало. Порой я ловила себя на том, что выискиваю кого-то в толпе, всматриваясь в чужие лица, но не могла объяснить даже себе самой, зачем мне это.

Родилась я в крохотном медпункте на окраине пограничного селения, забытого Высшим. Фельдшер, принимавший роды, повесил мне на шею кулон, полученный от роженицы в оплату своей работы, завернул меня в потёртую куртку и отвёз в районную больницу. Официального отказа женщина, давшая мне жизнь, не подписывала, и потому меня оформили в приют без права передачи опекунства другим лицам. Мне повезло попасть в приличное заведение. Здесь сносно кормили и одевали. Воспитатели рьяно следили за дисциплиной, насилие, как таковое, отсутствовало, а пара затрещин, в профилактических целях, - трагедией не являлась.

Смирившись с тем, что семьи у меня не будет, всё своё время я тратила на книги. Училась я с удовольствием, которого не наблюдалось у большинства питомцев, и демонстрировала достойные результаты. Успешно пройдя инициацию раньше обычного срока, я оказалась достойной к вступлению в клан Защиты. Меня поздравляли, явно завидуя, но отчего-то назначение вызвало в моей душе иррациональный протест. Если бы это зависело от меня, я никогда бы не пошла на военную кафедру. К моему несчастью, у меня был талант: я могла понять, что ощущали окружающие, и это позволяло мне предугадывать их действия. Что сделало бы меня слишком лакомой добычей для любой отрасли, однако в этом мире сироте выбирать не приходилось. Хотя свой дар я успешно скрывала, результаты тестов не позволяли казаться обычной.

Несмотря на то, что я ещё не проявила свою истинную ипостась и не считалась совершеннолетней, меня отправили в университет с пометкой в личном деле: "не способная к изменениям". Для любого полиморфа это было унизительным. И я не была исключением.

Человеческие гены давно модифицировались, и встретить чистокровного можно было только на страницах анатомических учебников. Только вот до проявления истинной ипостаси, мы почти не отличались от диких предков. Молодые не могли похвастаться силой, ловкостью, регенерацией и всеми сопутствующими определенному виду особенностями в виде внушительных клыков и когтей, появляющихся в случае необходимости. Были и те, кто умел трансформироваться и в более совершенных существ, но для этого был необходим жёсткий самоконтроль и устойчивая психика, которой многие полиморфы, переходя в эту ипостась, отнюдь не могли похвастаться.

Каждый завидовал псообразным: они мощные, могучие, контролирующие почти все государственные структуры, свято чтящие семью и традиции. Любой сирота не имел ни единого шанса оказаться из стаи: те своих никогда не бросали. Тестов на выявление генной принадлежности было множество, но и скрещивание видов было многообразным, и, поэтому на нас не тратили денег, а просто выжидали. Со мной всё было неопределённо. Спустя несколько лет после инициации я оставалась в жалкой человеческой оболочке. Свою ущербность я восполняла тем, что всегда была чуть позади лучших в каждой дисциплине, не требующей чрезмерной физической силы. Выбиваться из толпы было опасно, и меня вполне устраивало третье или четвёртое место. Это обеспечивало меня высокими баллами и возможностью получить хорошее распределение. Остальные курсанты всерьёз меня не воспринимали. Оставаясь нелюдимой, я не спешила обзаводиться друзьями. Помня о своей слабости, я понимала, что в любой компании стану лишь чем-то вроде добровольного раба, решающего задания и помогающего истинным. Ко всему прочему, я всегда ощущала себя чужой. Меня совершенно не тянуло в своры, и сложно было представить себя членом стаи.

Получив в наследство волосы цвета гречишного мёда и янтарные глаза, к совершеннолетию я расцвела, наконец, избавившись от прыщей, и стала обладательницей чистой светлой кожи. И окружающие стали замечать, что у меня получается очаровательная улыбка. Вытянувшись, я перестала сутулиться, и стала привлекать слишком много к себе внимания. В тот момент это нисколько не показалось опасным. Я просто не осознавала, какое впечатление произвожу. За восемь лет на меня всегда смотрели, как на пустое место, и этот факт позволял мне никого не опасаться. Считывать же эмоции относительно своей особы я давно перестала, помня какой болью раньше это отзывалось во мне. Установленные ментальные щиты надёжно блокировали любые проникновения в мою энергозону...

Моя наивность дорого мне стоила...

Мне едва исполнилось двадцать. Официальный возраст, когда я в полной мере могла нести ответственность за свои поступки. Никто не ждал и не боялся этого дня так, как я. Готовилась, репетировала, предвкушала... За неделю до срока записалась на приём к ректору. Целью было прошение о моём переводе в другое заведение. Неполноценность не позволяла мне закончить обучение, а значит, находиться здесь далее - было нецелесообразно.

Уже стоя перед кабинетом с табличкой: "А. Знатный" и аккуратно держа пластиковый лист с составленным заявлением, я в который раз прокручивала в уме предстоящий разговор. Косые лучи заходящего солнца чертили линии сквозь неприкрытые жалюзи, отражаясь на светлых стенах. Секретарь толкнула меня в приоткрытую дверь и пропищала через мою голову:

- Спасибо, что отпустили пораньше.

Оказавшись перед столом ректора, я смутилась и совершенно растерялась. Промямлив что-то нечленораздельное, я положила перед ним документ и замерла в ожидании. Лениво оглядев меня, мужчина, источающий едкий запах мускуса, опёрся своим острым подбородком на скрещенные пальцы.

- Что, не нравится в нашем заведении?

Глава 2

Я действительно многому научилась. Самый главный урок был мной усвоен: не обязательно быть самым сильным, достаточно знать слабые стороны противника и уметь казаться безобидной. Отлежавшись в лазарете, я вышла, покрытая тонкими отметинами, которые со временем превратятся в едва заметные шрамы, и с чётким планом собственного выживания. Внешне я демонстрировала смирение, казалась сломленной и слабой. На самом деле я исподволь изучала своего начальника, надеясь вычислить его уязвимости. Ничего, кроме безмерных амбиций, найдено не было. Знатный рано занял высокую должность, получил звание полковника после участия в боях на границах с дикими землями и крайне гордился оказанным ему доверием, строго следовал уставу и в связях, порочащих его, замечен не был. Досадно.

Спустя пару недель я вернулась с занятий и, не успев закрыть за собой дверь, вскрикнула от неожиданности: в центре моей комнатки стоял ректор собственной персоной.

- И как же это меня так угораздило? - оглядев меня с ледяным презрением, он указал на кровать. - Сядь!

Прижавшись к двери, я мотнула головой, даже не пытаясь скрыть охвативший меня страх. Каждый нерв в теле натянулся, когда мужчина сгрёб меня за шкирку и толкнул на матрас. Беспомощно вскрикнув, я попыталась отпихнуть ректора от себя.

- Не провоцирруй меня, - низко зарычал Знатный, и я замерла, едва дыша. - Надо поговрррить.

Застыв, я исподлобья следила за напряжённо застывшей фигурой у окна. Красивый мужчина, выше меня на голову, жилистый, крепкий, с широкими плечами, натянувшими дорогую ткань пиджака. Совершенно белые, откинутые со лба, волосы обрамляли лицо с острым подбородком, тонкими губами и глазами, с приподнятыми внешними уголками, что свидетельствовало о хорошей родословной. О таком грезит каждая девушка... пока он не станет грызть её тело.

- Я ознакомился с твоим делом. Сирота, живёшь на стипендию, - Знатный осматривал более чем скромную обстановку моего жилища. - Не можешь измениться, - неожиданно мужчину передёрнуло от омерзения, при виде паука, спускающегося по стеклу или от осознания моей ущербности. Мне было всё равно.

- Что вы хотели, господин... - я запнулась, зажимая рот ладонью, как наяву вспомнив, насколько Знатному понравилось это обращение в тот, другой день.

- Не уверен, что сам понимаю, но мне стоило тебя увидеть, чтобы сделать выводы, - склонив голову набок, он бесцеремонно осмотрел меня, задержав взгляд на вздымающейся груди и открытой шее. Скорее всего, он сам не осознавал, с каким голодом делал это и, сглотнув, отвернулся, пробормотав надтреснутым голосом. - Ничего особенного, из-за чего стоит беспокоиться. Обычная бракованная...

Осторожно поднявшись с кровати, я шагнула в сторону от него и, заметив мгновенно напрягшееся тело, спросила:

- Позвольте мне перевестись.

- Нет.

- Мне очень нужно...

И вот тут я совершила одну из самых больших ошибок в своей короткой жизни - я отступила назад...

- Я сказал – «нет»! - заорал ректор, нависая надо мной, делая тесное пространство ещё меньше. - Ты... - ухватив меня за подбородок, он, чуть не оторвав мне голову, запрокинул её вверх и, помедлив пару мгновений, вцепился клыками в шею, удовлетворенно застонав.

Теплая кровь струилась по коже, стекая под ворот рубашки, острый запах металла повис в воздухе. Не в силах вывернуться, придавленная чужим телом к стене, я тонко заскулила.

- Вкусная, - благоговейно выдохнул мужчина, зализывая жёстким языком укус, и замер, уткнувшись носом мне в макушку. - Не могу... уйдёшь потом... позже... - лгал он, не зная, что я ощущаю его желания, мертвея от ужаса: Знатный не собирался меня отпускать. Никогда.

- Мне больно, - стараясь не шевелиться, ровным голосом произнесла я.

Ректор отшатнулся, словно очнувшись, и, вынув из кармана платок, вытер с собственных губ мою кровь и, лишь затем, протянул ткань мне. Ухватив её слабыми пальцами, я промокнула сочащуюся рану.

- Надо обработать, - равнодушно заметил мужчина, но бешено пульсирующая жилка на его виске, свидетельствовала о том, что внутри он рвётся с поводка. - Сегодня ты перебираешься в мой блок. Жить здесь, - мужчина в очередной раз поморщился, - невозможно.

- Неприемлемо курсанту жить в преподавательском корпусе, - наощупь открыв кран, я смочила платок. - В уставе сказано...

- Я знаю устав, девочка, - с издёвкой протянул ректор, ухватив меня за растрепавшиеся волосы и пропуская их сквозь пальцы. - Здесь ты ненадолго.

- Пока я не сдам экзамен... - сокрушённо вздохнув, я скорбно опустила плечи.

- С ума сошла? Тебя же прибьют под первым кустом, - он облизнулся, рассматривая, как испарина скатывается капелькой с виска по моей щеке. - Глупая...

- Прошу... не здесь, - упираясь в широкую грудь, я заглядывала в подёрнутые пеленой похоти глаза. - Нас застанут. Это будет катастрофой...

Рывком притянув меня к себе, мужчина впечатался в мой рот своим, царапая губы клыками, прикусывая их, заставляя меня подвывать от боли. Он накрыл меня волной собственной воли, не зная, что она не подавляет меня, совсем не туманит сознание. Понимая, что играю с огнём, я обмякла в его руках и, сумев разорвать поцелуй, зашептала:

- Тебя же накажут... заберут твоё... здесь нельзя...

Знатный тряхнул головой, удивлённо воззрясь на меня, словно впервые увидел и, прищурившись, оскалился в пугающей улыбке.

- Боишься? Скоро ты будешь умолять меня, - куснув в плечо, он толкнул меня на кровать и в два шага оказался у двери. - Придётся что-нибудь придумать. Даже не пытайся... - он крепко сжал слегка удлинившиеся челюсти. – Смирись, ты - моя!

Знатный выскочил в коридор, с размаху хлопнув дверью, а я зарылась под покрывало, закусив ладонь, чтобы не разреветься навзрыд. Сбылись самые кошмарные прогнозы: полковник выбрал меня объектом гона.

Когда грудь перестала содрогаться от рыданий, и дыхание восстановилось, я сползла с кровати и долго плескала в лицо пахнущую хлором воду. Оцепенение с мыслей спало, и я вдруг отчётливо поняла, что ректор сам дал мне подсказку, как освободиться. Дело оставалось "за малым" - обмануть зверя.

Глава 3

Неожиданно его тело завибрировало, и я даже не успела охнуть, как он отпрыгнул назад. Каждый ребёнок знает, что бежать от хищника нельзя. Я резко опустилась на пол, забившись в угол, подтянула колени к груди и, обхватив голову руками, принялась бормотать детский стишок-страшилку, что помогал мне заснуть по ночам:

- Самый сильный зверь на свете - это страх,

Я держу его на привязи и в снах.

Он растреплет мою душу на куски,

Если я не покормлю его с руки.

Станешь взрослым и уйдёшь других пугать,

Не поняв, что покидаешь свою мать.

Удушающая волна силы зверя накатывала на моё сознание. Сжавшись ещё больше, я продолжала бормотать, чтобы не скулить от безысходности. В животной форме полиморфы не полностью подчинялись своим инстинктам, но сейчас Алан был в гоне. Это состояние крайне редко возникало у взрослых особей и делало их неподконтрольными. Горячее дыхание опалило мои сцепленные ладони и совсем близко раздалось предупреждающее рычание. Решившись, я медленно убрала руки и поражённо выдохнула: никогда прежде я не видела подобной красоты. Передо мной стоял роскошный полиморф вида псовых, высокий волк с длинной белой шерстью.

- Ты... какой же ты красивый, - зверь настороженно смотрел на меня и, казалось, ждал следующих слов. - Мне всегда хотелось быть похожей на таких, как ты. Алан, тебе не понять каково это: мечтать о несбыточном. Я отчаялась, и в этом мире нет места для подобных мне. Наверное, стоит просто... - я горько улыбнулась, - спровоцировать тебя и истечь кровью прямо здесь, но что-то всегда заставляет меня выживать.

Закусив губу, я запрокинула лицо, чтобы не пролились новые слёзы и, не сдержавшись, тонко заскулила. Волк толкнул меня в бок, опрокидывая на пол, и неожиданно свернулся вокруг, укладываясь рядом. Теплый мех щекотал мою обнажённую кожу. Я попыталась подняться, но полиморф прихватил зубами меня за шею, коротко рыкнув.

- Нет, Алан, нет, - ужаснувшись, зашептала я, пытаясь вывернуться. Спаривание с его истинной ипостасью гарантированно убьёт меня, но прежде... - Умоляю, нет...

Он сжал челюсти крепче, и окружающее опасно качнулось в полупрозрачной дымке.

- Ненавижу... - успела прохрипеть я, и мир для меня померк.

***

Очнувшись, я не сразу поняла, что нахожусь в своей комнате. Раньше здесь было помещение для уборочного инвентаря. На небольшой площади располагалась узкая кровать, небольшая тумбочка и несколько полок на стенах вмещали все мои вещи. Подскочив, ухватилась за голову, ощутив головокружение, и автоматически глотнула из стакана, стоящего на тумбочке. Странный вкус напитка подозрительно напоминал раствор, который мне доводилось пить после сильных кровопотерь. Заглянув в стакан, я поняла, что не ошиблась. Стоимость лекарства превышала разумные пределы, и я допивала его, читая сопроводительную записку на плотном листе, оставленную, как оказалось, моим начальством. Сугубо деловым тоном ректор сообщал, что подписал мне допуск к экзамену и дополнительный приказ о последующем зачислении меня в преподавательский состав. Документы, подтверждающие это, лежали на подоконнике.

Осторожно поднявшись, я огляделась и поняла, что нахожусь в той же одежде, что и вчера, а повреждения ограничиваются всего лишь уже подживающими ранами на плечах и шее. С облегчением выдохнув, я сморгнула подступившие слёзы. Приведя себя в порядок, я прихватила потёртое покрывало, бутылку воды и вышла из комнаты. Согласно моему первоначальному плану ректор должен был быть на пути в столицу. Составить анонимный донос труда не составило, на разбирательство должно уйти не меньше недели. К тому времени я уже буду на полигоне, и никто не посмеет опротестовать результаты. Ну, а если их не будет... Об этом думать не хотелось.

Солнце пригревало по-весеннему, и я забралась на крышу общежития. Мне было необходимо немного загореть для практики на выезде, чтобы в первые же дни не бороться с ожогами, теряя драгоценные баллы. Сняв одежду, я осталась в купальнике и, смазав кожу защитным кремом, растянулась на расстеленном покрывале. Отчего-то яркий свет заставлял меня впадать в странное оцепенение. В таком состоянии я могла проводить долгое время, сбрасывая напряжение и успокаиваясь.

Я услышала их, когда было слишком поздно. Шорох чужих осторожных шагов вывел из забвения. Вскинувшись, я увидела троих парней с моего курса на пять-семь лет старше меня. Пытаясь проморгаться, я отползла назад и уткнулась спиной в вентиляционный короб. Кричать или звать на помощь было бесполезно: большинство курсантов разъехались на выходные к родственникам и опекунам, а те, кто остались, никогда бы не стали выручать меня. Своя шкура дороже, а у этих, судя по одежде и татуировкам, украшающих тела, - благородное происхождение и сила, о которой мне не стоило даже мечтать. Под их пристальными взглядами хотелось сжаться в комок и скулить от ужаса. Наверное, именно на такую реакцию они-то и рассчитывали. Справившись с постыдным желанием, я оттолкнулась от крыши и поднялась на ноги.

- Смелая? - самый высокий шагнул вперёд, демонстрируя внушительные клыки. Я вспомнила его. Чарен. Красивый, наглый, один из первых в группе по силе и ловкости. Но не по тактике.

- Скорее, глупая, раз припёрлась сюда, - констатировал парень пониже, с лицом, покрытым рисунком точечных шрамов.

- Второе вероятнее, - признала я очевидное. - Простите, я уже ухожу...

Гаденько хохотнув, они переглянулись и двое, не сговариваясь, стали обходить меня с флангов. Видно, что подобное они проделывали уже не раз. Коротким движением я мазнула кончиками пальцев по кулону, привычно получая от этого заряд уверенности, и сняла щиты. С большим трудом мне удалось сделать судорожный вдох сквозь стиснутые зубы от понимания, что я вряд ли выживу после того, что эти подонки собираются сделать со мной. До этого выдерживали лишь те, кто мог изменяться. По всем законам логики меня должен был обуять страх, но вместо него сознание затопила холодная ярость. Мозг фиксировал каждое движение членов своры, и тело заняло максимально выигрышную позицию. Я оказалась на парапете. Подо мной несколькими этажами ниже располагалась безлюдная парковка. Ветер растрепал мои волосы, и они бились в лицо непослушными прядями.

Глава 4

В конце обучения полагалось сдать итоговый экзамен. Практика в полевых условиях венчала обучение в университете Защиты. Все курсанты собирались на закрытом полигоне и получали индивидуальные или групповые задания, выполнить которые надлежало в указанные сроки.

В этом году нас доставили на границу диких земель, в полукилометре от оставленного города. Когда-то здесь кипела жизнь, но после Большого мора многие поселения были законсервированы. Они оказались не нужны, потому как количество выживших было катастрофически мало. После генных изменений и выработки вакцины наши предки победили пандемию, пожертвовав своим человеческим видом и став полиморфами.

Постепенно старые города вскрывали, удаляя останки погибших и обеззараживая пространство. В нескольких из них были обнаружены выжившие. Они создавали в закрытых зонах примитивные сообщества. Мутанты, произошедшие от не подвергнутых генным модификациям особей, не допускались в наши пределы и подлежали уничтожению. Но спустя некоторое время, изучив биологический материал, было принято решение оставлять их в зонах, используемых в качестве полигонов.

Считалось, что мутанты обладали достаточным интеллектом для участия в учениях, делая их интереснее. Всем адептам вводили антидот, который позволял избежать заражений от населяющих полигоны аборигенов и определялся лимит времени, по истечении которого вернуться было нельзя. Выполнить задание было не самым важным, главное было - успеть уложиться в срок.

***

Меня разместили в казарме с теми, кто проходил испытания повторно. Все были одеты одинаково в тёмно-серую форму, очень напоминающую ученическую, только без металлических вставок и идентифицирующих нашивок. Девушек было немного. Они держались особняком и мне были явно не рады. Бросив рюкзак на узкую кровать у стены, я взяла набор для купания, упакованный в целлофан и пошла в душ.

С самого детства нам прививали отсутствие стеснения, но, к собственному смущению, демонстрировать своё тело было для меня сущим наказанием. Я всегда старалась уходить в самый угол и выбирать то время, когда в помещении никого не оставалось. Учитывая, что на меня особо и не реагировали, быть незаметной было не плохо. Моё тело не источало феромоны, привлекающие противоположный пол и раздражающее мой собственный. И именно поэтому я с изумлением замечала слишком внимательные, буравящие меня в спину, взгляды по пути в санитарную зону.

Заняв дальнюю кабинку, я игнорировала грубоватые смешки и подначки. Скинув одежду, встала под струи воды, наслаждаясь отсутствию запаха хлора и наскоро намылив кожу, принялась за волосы, отросшие до лопаток. Дешёвый цитрусовый аромат, знакомый с самого детства, заставил чихнуть. Промокнув влагу, я обернула полотенце вокруг головы и, торопливо вскрыв упаковку, надела бельё.

- Помочь, детка? - протянул кто-то за спиной.

- Всегда справлялась сама, - холодно процедила я, натягивая штаны.

- Может, пришло время воспользоваться помощью?

Резко обернувшись, встретила несколько пар заинтересованных глаз, принадлежащих совершенно незнакомым мужчинам. Они стояли обнажёнными, не пытаясь скрыть своих желаний. Стараясь не показывать страха, я окинула их чрезмерно скучающим взглядом и неспешно набросила рубашку.

- Не интересуюсь.

- Зря ты так, куколка, - пропуская меня, один из мужчин схватил мою ладонь. - Мы можем оказаться в одной команде...

- Тем более не стоит меня разочаровывать, - вырвавшись, прошипела я. – Может, от меня будет зависеть твоя жизнь.

За спиной издевательски засмеялись, но я, не поворачиваясь, вышла прочь и, только ощутив прохладный ветер на влажной коже, поняла, что едва сдерживаю дрожь. Запрокинув голову, я замерла, как всегда любуясь. Ночное небо без искусственного освещения представляло собой роскошное зрелище. Мириады звёзд, рассыпанные по тёмному полотну, образовывали причудливые узоры. Их яркий далёкий свет заставил меня улыбнуться, поверив - я справлюсь, смогу и никогда не вернусь обратно в клетку из фальшивых улыбок, презрительных взглядов и желающего меня себе в собственность полиморфа.

- Ты заблудилась? - вкрадчиво спросил кто-то из темноты.

- Нашлась, - не глядя на собеседника, ответила я и пошла в казарму.

***

Утро началось с побудки. Одевшись, заправив волосы под широкую повязку, я выбежала одной из первых и заняла место в строю. Всклокоченных и недовольных было немного. Они вышли вразвалку и не спеша шли к остальным.

- Меня зовут Люмий Ратный. С этого момента вы под моим командованием. Сегодня вы сдаёте нормативы, медицинские тесты и выбираете себе компанию для выхода за периметр, - гаркнул возникший перед нами громила в форме капитана. - Это неприемлемо! Подобные задержки могут стоить жизни вам самим и тем, кто на вас рассчитывает. Опоздавшие получают по пять штрафных баллов, - раздались саркастические смешки, и мужик зверски ухмыльнулся, демонстрируя огромные клыки. - Считаете это забавным? Те, на кого укажу - выходят из строя.

Он безошибочно вызвал всех зубоскалов и замер передо мной, задумчиво нахмурив лоб. Я заледенела, глядя ему в район кадыка.

- Смотри в глаза, - хрипло приказал капитан, и я повиновалась.

Стоящие рядом поёжились, ощущая подавляющую волну агрессии, исходящую, судя по силе энергии, от волка. Обычно я повторяла реакцию других, чтобы не быть излишне заметной. Но не сегодня. У него были серые миндалевидные глаза, излучающие арктический холод. Выдержав долгую паузу, он придвинулся ко мне вплотную, заставив меня запрокинуть лицо.

- Твоё имя?

- Карса Безымянная, - отчеканила я, как можно более, твёрдым голосом.

- Без клана? - капитан помрачнел. - Специализация?

- Стратегия защиты, нападения, выживания, ведение скрытых операций, подрывная деятельность, антитеррористическая деятельность...

- Стоп. Каких специализаций нет? - он окинул притихший строй прищуренным взглядом.

- Ведение допросов, - удручённо призналась я и в оправдание объяснила. - Не попала в набор по медицинским показаниям.