Дорога Луны. Книга 1

От автора

Обычно я так не делаю, но с этой историей все непросто.

Она отличается от остальных. Не особенная, но другая.

Все мои истории имеют счастливый финал. Эта не исключение. Вот только сначала...

Да, героиня этой истории пройдет сквозь испытания. Захотите ли вы быть с ней рядом?

Решайтесь.

1

Я безнадёжно опоздала. Последний автобус ушёл пару часов назад. В темноте пустынной улицы стук каблуков отдавался гулким эхом. И зачем было цеплять на каблуки ботильонов металлические набойки? Сейчас я, как никогда, подходила на роль идеальной жертвы: белокурая, хрупкая девушка в коротком бежевом пальто, узкой юбке, своей длиной слегка прикрывающей колени, обтянутые ажурными колготками и с крохотной сумочкой на цепочке, беспомощно болтающейся в судорожно сжатых пальцах.

Откинув длинную чёлку, я поцарапала лоб обломанным пару часов назад ногтем. Выхватив антисептическую салфетку, я обработала повреждённую кожу и испуганно развернулась: может, это лишь игра моего воображения, но я была уверенна, что только что кто-то был рядом со мной, и стоило мне обернуться... На ладонях выступила испарина, и противный липкий страх прокатился по позвоночнику. Пытаясь не поддаваться панике, я мысленно твердила, что это невозможно, что наш захолустный городок слишком далёк от имперской столицы, а значит, здесь не может быть... Едва различимая во тьме тень скользнула на границе видимости. Теперь я знала, что не ошиблась, и жить мне осталось считанные мгновения. Как-то сразу в груди развернулась пружина, не дающая мне дышать. Зачем бояться, когда уже поздно, и нельзя ничего изменить?

Я всё время торопилась, пыталась произвести впечатление на тех, кого презирала, берегла безупречную репутацию, откладывала на завтра... Всё откладывала. Так и не решилась купить настоящие атласные простыни, записаться на курсы йоги, подать заявку на репродукцию и высказать всё Жанне, подруге, которая увела моего парня. Так часто я заглядывала в витрины магазинов и водила пальцами по рекламным проспектам туристических фирм, но даже колготки покупала на распродажах.

Вдруг пришло обидное понимание, что всё, что я накопила, достанется сводной сестре, которая откровенно меня недолюбливает. Да, что уж там, ненавидит меня эта девица, за то, что бабушка мне квартиру отписала, а ей - лишь книгу собственного сочинения, по этике. Понять-то сестрицу можно, я бы, может, тоже... Хотя, вот тут пометочку стоит поставить - Кариса не умеет ненавидеть. Вообще. Даже, когда меня собака в заповеднике покусала, или когда гопники отняли сумочку с зарплатой и отпускными вместе с надеждой на отдых на море, или когда сосед сверху залил кипятком, и, даже... Короче, не умею я ощущать это конкретное чувство. Может, потому всегда стараюсь быть хорошей, удобной, как домашние тапочки. Столько поводов было, а я всё малодушно прощала, отпускала, искала и, что удивительно, находила оправдания каждой несправедливости, происходящей в моей короткой жизни. Откуда во мне эта смиренность я не знала, просто воспринимала, как данность, и никакие тренинги не вытянули из меня даже зачаток такой нужной мне здоровой злости и болезненной ненависти. Вдруг здесь, прямо посреди раскрошенного асфальта неосвещённой улицы, между серых домов с безразлично взирающими на меня окнами, я больше всего пожалела о том, что никогда по-настоящему не испытывала этих эмоций. И даже сейчас, когда моё тело будет растерзано в кровавые клочья, и душа будет запрятана в камень, я не могу заставить себя ненавидеть виновного в моей смерти.

Отбросив бесполезную сумочку, я стянула с себя пальто, расстегнула жемчужную пуговицу на белоснежной рубашке, которая душила меня весь день и вынула из волос шпильки, выпуская медовую волну из плена тугого пучка. Стало легче. Почему я не сделала этого раньше? Губы сами растянулись в улыбке. Стоило встретить смерть, чтобы перед самой гранью ощутить свободу. Удивительно, как много может вместиться в несколько минут: сожаления, обиды, прозрение, смирение.

Дорогое пальто лежало в грязи, содержимое сумки рассыпалось, расколовшийся флакон духов наполнил любимым ароматом безвкусный воздух. Запрокинув голову, я впервые за долгое время увидела небо. Тёмное с яркими прорезями звёзд, с пеной млечного пути, разделившей его пополам и тёплой желтоватой выпуклой луной. Хорошая ночь. Прохладный воздух забрался под тонкую ткань одежды, пригладил освобождённые волосы, ласково пробежался по коже, заставив крохотные волоски приподняться.

- Я готова,- прошептала в настороженную тишину и услышала тихий вздох.

Пространство содрогнулось. Я не была готова. Осознание, что я должна была побороться, пришло с крошащей все мысли волной боли. Тело изогнулось. Кости хрустели, разлетаясь осколками. Нервы рвались, словно струны, с сухими хлопками. Мышцы скручивало и растягивало. Горло, разорванное животным криком, заливало кровью. Моей кровью, смешанной с пеной, толчками выплёскивающейся из разодранных рёбрами лёгких. Я плавилась в агонии, ей не было конца, и я уже не помнила начала. Казалось, что боль бесконечна и безгранична. Она вытеснила все остальные ощущения, и, когда неожиданно она отступила, я оглохла от тишины, в одну и ту же секунду одновременно и замёрзла, и раскалилась добела, потерявшись в темноте.

2

Вокруг был только свет в абсолютно белом пространстве. Закрыть глаза не удавалось. Отчего-то я совершенно не удивилась, не ощутив собственного тела. По всем законам логики это должно было меня напугать, но не вызвало ни единого отклика в душе. Душа... Наверное, я в камне. В белом мерцающем камне.

* * * * *

В нашей империи не существовало ничего, что можно было противопоставить Ловцам. Им никто не указ, и горе тому, кто обратил на себя их внимание. Они появились несколько веков назад. История утверждает, что раньше их не существовало, но в это было сложно поверить. Ловцами с самого детства пугают непослушных и, в отличие от бабаек, они действительно могут явиться в ваш дом. Справедливости ради стоит признать, что детьми оные не интересуются.

От человека Ловца не отличить, если он этого не желает, но, когда он проявляет свою сущность, спутать его со смертным нельзя даже в состоянии наркотического бреда. Сохраняя вполне заурядную, привычную для наших глаз, оболочку, Ловцы обладают сверхвозможной силой, скоростью и регенерацией. Убить Ловца невозможно. Эту непреложную истину знает каждый житель империи, как и то, что лишь за попытку глупца уже ожидает показательная казнь с извлечением души и уничтожением её без права перерождения. Что может быть страшнее? Убийство каждого, к кому несостоявшийся убийца испытывал сильную эмоциональную привязанность. Хотя для них всё ужасно уже от осознания, что в следующих воплощениях они НИКОГДА не встретят того, кого Ловцы уничтожили окончательно. Разорванные цепи теряют звенья, и спустя несколько кругов перерождения несчастные практически всем составом становятся отверженными, опустившимися, потерянными. Такие души принудительно извлекают из тел и помещают в камни. Говорят, встречаются Ловцы, обвешанные бусами как стародавние праздничные деревья с музейных открыток, украшенные к новому годовому обороту. Задача Ловца - освобождать тела от уставших или испорченных душ и отпускать их в новый круг.

Моя семья потеряла одного из своих уже давно. Он совершил нечто немыслимое, о чём было запрещено даже говорить, и свидетельства его преступления были стёрты из источников памяти, хранящихся в нашей цепи. Мы перебрались подальше от столицы, в забытый империей уголок в надежде, что о нас забудут и скрытые от вездесущих Ловцов, мы обретём шанс восстановиться. Бабушка свято верила, что спасение возможно и убедила в этом меня. Необязательно быть добрыми и благородными, главное - иметь перспективу, гореть изнутри нетленной искрой. Я верила, ровно до того момента, как ощутила чужое присутствие на ночной улице. Наверное, я могла бы верить в это и после ухода за грань, вот только я не ощущала больше ничего, а это означало, что меня закрыли в камне.

На короткое, едва уловимое мгновение я испытала злость, и пространство вокруг изогнулось. Следом пришла апатия, и я вновь погрузилась в ленивое вялое течение собственных мыслей.

* * * * *

3

3

Стало тепло. Встрепенувшись от этого нового... или забытого... ощущения, я прислушалась к себе. Приятно? Возможно. Когда ощущение пропало, я испытала нечто похожее на разочарование. Потянулась за ним и в белом пространстве не нашла отклика. Вполне осязаемо разозлилась и ударила по стенам сосуда, в котором находилась.

* * * * *

Иногда я ощущала себя усталой и опустошённой. Я была совершенно одна, но за пределами моей тюрьмы было нечто, что мне... хотелось... иметь. Странная потребность стала навязчивой. Я думала об этом ПОСТОЯННО.

* * * * *

Выйти... разбить... разнести всё в пыль... разорвать... Глухое, отчаянное желание освободиться сводило с ума. Душа болела...

* * * * *

Одиноко... как пусто... за что... Сколько я здесь? Время стало неизмеримым. Невыносимо...

* * * * *

Страшно...

* * * * *

Нет ничего, кроме страха... всепоглощающего, беспросветного...

* * * * *

Пространство вокруг приобрело оттенки. Сначала всё стало тёмным. А потом... Без боли смотреть на это было невозможно. Я совершенно отвыкла от постороннего присутствия, а цвет был инородным. Наслаждаясь немного болезненным ощущением, я захотела большего и с жадностью стала биться в, теперь уже видимые, границы пространства.

* * * * *

В какой-то момент я услышала... звук. Он вспорол полог тишины, и от боли я застыла. Именно тогда я вспомнила... Душа металась... Моя душа, запертая в камне. НЕНАВИЖУ... Стены содрогнулись, и с жутким грохотом пространство распорола кривая трещина...

4

Болело всё... тело. Эта мысль заставила резко дёрнуться и, мучительно застонав, оставить попытку пошевелиться. Где-то падали капли воды, разбиваясь о твёрдую поверхность. Горячий воздух ласкал обнажённую кожу. Крохотные песчинки впивались в спину. Мне было больно от каждого ощущения, но они были реальные, и это заставило меня медленно открыть глаза. Темноту разбавляли мягкие блики света, отражающиеся от стен. Я осторожно повернула голову. Рядом со мной за резной решёткой в камине танцевало пламя.

Заворожённо наблюдая за пойманными в каменный плен лепестками огня, я смогла подняться на подрагивающие ноги. Почти упав, мне удалось ухватиться за спинку кресла и, подтянувшись, сесть на подлокотник. Удивлённо рассматривая свои ладони, я потёрла их между собой, наслаждаясь почти забытыми тактильными ощущениями, и, не в силах удержаться, обвела своё лицо кончиками пальцев. Мне нестерпимо захотелось увидеть себя, но, обернувшись, я не нашла зеркало. Эта комната могла быть гостиной в большом доме. Высокие потолки оказались украшены росписью, плохо различимой в скудном свете. Четыре кресла стояли напротив камина полукругом перед низким столиком с несколькими бутылками. Пол был устлан коврами, и я невольно поёжилась, вспомнив, что ощущала под собой песок.

К собственному ужасу, опустив глаза, я обнаружила, что почти обнажена - комплект практически ничего не скрывающего белья только условно можно было назвать одеждой. Но самое ужасное заключалось в том, что я была покрыта грязью и засохшей кровью. Не обнаружив на своём теле повреждений, я несколько успокоилась: не хотелось умереть от ран только что... Осознание заставило меня сдавленно охнуть. Я воскресла. Не возродилась в крошечном теле младенца, а очнулась во взрослом теле со знаниями своей прошлой жизни.

Откупорив бутылку с тёмной жидкостью, я приложилась к узкому горлышку и, закашлявшись, вытерла губы. Подобного напитка я ещё не пробовала и, повернув этикетку к огню, прочла название и... Бутылка полетела на пол, рассыпавшись на сотни осколков и забрызгав драгоценным алкоголем ковёр и отполированный деревянный паркет вокруг.

На наклейке я увидела дату производства. Не могу представить, что кому-то пришло в голову подделать её, но в случае подлинности, вину, что я разбила должно быть больше пяти сотен лет. Сейчас даже указанных на этикетке виноградников не существует. Это я, как эксперт в этой области, знаю точно. Просмотрев остальные бутылки, я убедилась, что они относятся к тому же временному периоду. Мне было сложно даже представить, кто мог быть владельцем подобной роскоши. Сев в кресло, я настороженно ощупала обивку и пришла к выводу, что она кожаная. Много лет подряд массовое изготовление кожаных изделий запрещено законом, а предметы из неё стоят неимоверно дорого. Неужели я в императорском дворце...

Послышались приглушённые голоса. Действуя скорее автоматически, я подбежала к окну и, сев на подоконник, спряталась за шторой. Именно в этот момент распахнулась дверь, и в комнату ввалились несколько человек. Развязная, не совсем привычная мне, речь резко оборвалась.

- Где девка? - визгливо спросил мужчина.

- Наверноe, слуги уже убрали.

- Кто приказал?

- Так, она ж грязная, вот и выкинули...

5

- Тело нельзя просто выкинуть, идиот. Надо было... - говоривший захлебнулся злобой, - Зови людей! Бегом!

- Здесь бутылка разбитая... - лениво протянул низкий голос кого-то третьего, - Девка гарантировано была мертва?

- Конечно. Она, может, и могла выжить после всего, что мы с ней проделали, то с перерезанной глоткой это стало полностью невозможным, - злобный голос сочился самодовольством.

Прикоснувшись к шее, я ощутила едва заметное уплотнение на коже, болезненное при пальпации.

- Это было так необходимо? - с лёгким презрением спросил другой.

Топот вбегающих ног не позволил ответить.

- Никто не уносил её...

- Что это значит? Ты всех опросил?

- Её тело могли выкрасть, - обладатель низкого голоса растягивал слова, словно наслаждаясь ситуацией, - Стоит проверить все выходы. Судя по тому, что вино ещё не успело высохнуть... они не могли далеко уйти...

Через несколько минут из комнаты вышли все присутствующие. Когда голоса затихли, стряхнув оцепенение, я сползла с подоконника. Выглянув из-за плотной портьеры и, убедившись, что действительно одна, открыла окно. Тонкая полупрозрачная штора взметнулась за моей спиной, повинуясь холодному ветру, ворвавшемуся с улицы.

Мои надежды оправдались, и в ночной мгле виднелись раскидистые кусты прямо под окном первого этажа. Выпрыгнув наружу, я прикрыла за собой раму и, пригнувшись к земле, едва успела закатиться под куст, как мимо пробежало несколько человек, разыскивающих похитителей моего тела. Стряхнув с плеча впившуюся в кожу веточку, я замерла, поняв, что напрасно надеялась незаметно покинуть негостеприимное место. Сейчас в просторном дворе особняка собралось слишком много народу. Люди осматривали каждый неосвещённый закуток, припаркованные на огороженной площадке автомобили, кусты, плотными рядами обрамляющие дорожки.

Выбравшись из ненадёжного укрытия, я забралась обратно в гостиную, где меня убили. На столе у другого окна я нашла нож для вскрытия писем - не бог весть какое оружие  - но всё же с ним стало немного спокойнее.

Прокравшись в коридор, я двинулась вдоль стены. К моей удаче, мне никто не встретился и, выйдя в холл, я скользнула в неприметную дверь под лестницей. Я оказалась в комнатке с полками, заставленными пластмассовыми флаконами и уборочным инвентарём.

Подсобка казалась крошечной, но в углу стоял столик, сооружённый из коробок и небольшой стул. На его спинке висела холщовая сумка, и в ней я нашла упаковку влажных салфеток, баночку с аспирином, расчёску, заколку для волос и небольшую косметичку со стратегическим запасом каждой уважающей себя женщины. Мельком взглянув на даты производства, я качнулась и упёрлась в стену. Это не могло быть правдой. Просто ни в каком виде я не могла оказаться... в прошлом.

6

Был ли смысл анализировать невозможное? Я оттирала с кожи кровь и землю. Вот, это было реальным. Боль в мышцах тоже была настоящей. А, вот, осознание того, что я здесь, то есть, тогда. Растерзав упаковку салфеток, я убедилась, что удалила с себя основную грязь и обнаружила подозрительно загорелую кожу. Внезапно меня захлестнуло паникой. На стене, под едва освещающей пространство лампочкой висело небольшое, в две ладони длиной, зеркало.  Сняв его с крючка, я поднесла его к лицу и обмерла: на меня смотрели чужие глаза. Широко распахнутые миндалевидные с приподнятыми внешними уголками, густо подведённые чёрным, немного размазанным от слёз карандашом и подтёкшей тушью, ничем не напоминали мои. Прямой нос, небольшие красиво очерченные губы,  острые скулы в обрамлении очень темных криво остриженных волос, едва достигающих плеч по бокам и короче на затылке. Возникло подозрение, что их отрезали, варварски стянув в хвост, и в подтверждение этому кожа на голове была местами припухшей и болезненной на ощупь. Вместе с кукольным личиком моя хрупкая фигурка тоже сменилась на незнакомое тело. Мне никогда не удавалось набрать вес или накачать мышцы, а сейчас я обрела спортивную форму с соблазнительными изгибами бёдер, ягодиц и грудью шикарного третьего размера. Самое удивительное, что в этом теле мне было невероятно комфортно и, именно поэтому, я не сразу заметила, что оно отличается от моего прошлого... или будущего.

Признав, что рефлексировать сейчас не время, я наскоро пригладила волосы, скрепив их дешёвой пластмассовой заколкой. Перебрав одежду на проволочных плечиках, нашла подходящий размер и натянула закрытое серое платье, длиной до середины лодыжек, светлый фартук с широкими завязками и чепец. Обув балетки с прорезиненной подошвой, я стёрла с лица остатки макияжа и нанесла слой пудры, светлее моей кожи на пару тонов, оставив несколько не закрашенных участков, чтобы лицо казалось шире и тяжелей. По своему опыту знаю, что на обслугу никогда не обращают должного внимания и от души понадеялась, что и сегодня мне повезёт.

Выключив свет, я оставила дверь приоткрытой и, загородив проход вешалкой, стала выжидать. Несколько раз по лестнице кто-то поднимался, в холле сновали, по-видимому, слуги, учитывая, как мало шума они создавали. Когда суета улеглась, я выскользнула из-под лестницы, но не успела дойти до выхода, как из двустворчатых дверей, ведущих, судя по запахам, на кухню, вышел растрёпанный мужчина. Он держал в руке разнос, пытаясь пригладить редкие волосы, торчащие в разные стороны. Увидев меня, он прищурился.

- Татьяна? Ты? - заметив мой кивок, он заметно приосанился. - Чего так рано... Ну да ладно. Отнеси кофе в восточные апартаменты, - я замялась и, сунув мне разнос, мужчина раздражённо зашипел. - Быстро, дура, не заставляй гостя ждать.

Не рискуя поднимать шум, я быстро вбежала на второй этаж и застыла в нерешительности. В какой стороне был восток и, было ли это критерием в выборе названия искомых комнат, мне было неясно. Длинный коридор раскинулся в две стороны, в каждом ответвлении виднелось несколько входов. Я уже решила оставить ношу на полу и убраться отсюда, как одна из дверей распахнулась, являя недовольного темноволосого мужчину в распахнутом халате.

- Ты ждёшь, когда кофе остынет? - от уже знакомого низкого голоса я вздрогнула.

Вместе со мной на металлической поверхности подпрыгнула чашка. Мужчина скрылся в комнате, бормоча что-то нелицеприятное о нерасторопной обслуге и обо мне в частности. Войдя за ним в комнату, я поспешила поставить кофе на низкий столик перед креслом и двинулась к выходу.

- Постой, - сердце пустилось вскачь, ломясь в рёбра. - Забери одежду в чистку.

Согласно кивнув и не поднимая взгляда, я прошла в спальню и быстро собрала разбросанные вещи с пола, навешивая их на сгиб руки. В воздухе пахло сандалом и кровью. Скорее всего, моей кровью. От осознания этого я рвано выдохнула и, развернувшись, наткнулась на внимательный холодный взгляд. Потупившись, я попыталась протиснуться мимо мужчины, но мне не дали.

7

7

- Позвольте, - просипела я, надеясь, что он пропустит меня.

- Как тебя зовут?

- Таня, - выдавила я шёпотом.

- Неправильный ответ, - протянул мужчина лениво, отталкиваясь от дверного косяка и шагая ко мне. - Ей больше пятидесяти.

- Меня только наняли, - из моего горла вырывался шелест.

- Как интересно, - пробормотал собеседник, резко ухватив меня за руку, и потянул на себя.

Коротко всхлипнув, я упёрлась в его грудь, задевая обнажённую кожу. Мужчина казался слишком горячим, и я имею в виду температуру. Бесцеремонно подхватив мой подбородок, жёсткие пальцы вздёрнули его вверх. Я окунулась в серую глубину удивлённых глаз.

- Как это возможно... - поражённо прошептал он, ладонью стирая с моей щеки пудру. - Антон сказал, что ты убита...

- Он немного преувеличил. Мужчины часто этим грешат, - от страха я всегда начинала острить.

- Что с голосом? - ощупывая мою шею, он задел болезненное уплотнение и нахмурился. - Откуда это...

Вывернувшись, я отскочила в сторону и метнулась к выходу. Ругнувшись, мужчина ухватил меня за плечо, разворачивая к себе и отвешивая звонкую пощёчину. Боль обожгла, рождая в глубине души странное ощущение. Оглушённая, я не сразу осознала, что незнакомец швырнул меня на диван и, агрессивно жестикулируя, что-то объясняет.

-...то, что я говорю. Поняла? - автоматически согласно кивнув, я потирала саднящую кожу. Мужчина скривился. - Больно?

- Терпимо, - хрипло отозвалась я.

- Сейчас мы спустимся вниз. Постарайся не привлекать к себе внимания и сразу проходи на парковку, - он швырнул мне на колени ключи с овальным пластмассовым брелоком. - Забирайся на заднее сиденье и жди.

- А какая машина?

- Шутишь? - мужчина скинул халат и, не стесняясь, принялся одеваться.

Ему было немного за тридцать. Высокий, широкоплечий, с темными волосами, покрывающими грудь и спускающимися сужающейся дорожкой к впечатляющему паху. Мышцы перекатывались под смуглой кожей, удивив рельефом. Мужчина явно не чурался физических нагрузок. Это не являлось приоритетным и необходимым... в моём мире. Видимо, здесь всё было иначе. Моё тело отреагировало волной крупных мурашек, прокатившихся по спине. Гулко сглотнув, я отвернулась. Мне сложно припомнить, что я когда-то смущалась, глядя на обнажённого человека, учитывая мою профессию...

- Впервые вижу шлюху с замашками леди, - глумливо ухмыльнувшись, мужчина демонстративно застёгивал молнию странных потёртых штанов голубого цвета.

- Да как ты... Я не... - задыхаясь от возмущения, я пыталась выдавить из себя возражения и запнулась под презрительным взглядом.

- Спускайся вниз, пока не рассвело. Потом будет поздно, и я не обещаю, что помогу.

Поднявшись, неровной походкой я двинулась прочь. Словно в тумане добралась до стоянки. Отыскав машину с символом, изображённым на брелоке, немного повозившись, открыла дверь и забралась на широкое сиденье. Сквозь тонированные стёкла двор казался абсолютно чёрным, и я надеялась, что и внутри ничего нельзя будет рассмотреть.

Здесь в тесном, непривычно пахнущем кожей и пластиком пространстве я, наконец, смогла перебрать в уме факты: моё истинное тело погибло, запертая душа, освободившись, оказалась в мёртвой девушке где-то в прошлом. Со мной случилось невозможное, и я хочу понять, как это произошло, что с этим делать. Самым важным для меня было узнать, осталась ли я ещё в своей цепи, и кто в этом времени является родными звеньями. Силясь воспроизвести в памяти древо перерождений, я никак не могла вспомнить свои проявления в данном веке. Почему я не интересовалась собственным прошлым? Именно сейчас я осознала, что ничего не помню о самой себе в далёких рождениях, и это могло стать проблемой. Но не сейчас. Прикрыв глаза, в уютной полутьме я задремала, положив голову на скрещенные руки. Мне снился свет, слишком яркий для реальности.

8

8

Громкий звук открываемой двери автомобиля заставил меня в страхе забиться за спинку переднего сиденья.

- Сиди тихо, - прошипел хозяин транспорта и властно крикнул в окно, - Открывай ворота!

Машина плавно тронулась, и я сжалась в ужасе, что меня обнаружат, но, миновав ворота, мы выехали с гравийного на покрытие более плотное, и в салоне воцарилась тишина.

- Выползай уже.

Повторять не пришлось, и я выскользнула из узкого закутка, чтобы забраться на сиденье. Мужчина оглянулся и скривился.

- Ты мне всё запачкаешь.

- Разве кожаная обивка не отмывается водой? - вполне серьёзно озаботилась я и тут же съёжилась от испепеляющего взгляда из зеркала заднего вида. - Спасибо, что помогаешь.

- Ну не убивать же тебя, - фыркнул мужчина и, поняв, что я не реагирую, продолжил, - Я отвезу тебя в свой дом. Чуть позже мы решим, что с тобой делать.

Меня это устраивало. Прижав колени к груди, я уставилась в окно. Мы проносились мимо деревьев, сливающихся в однородную зелёную массу. Подобные пейзажи не были для меня диковинкой, но удивляло отсутствие ограждений. В моём мире к насаждениям подходить не разрешалось. Леса активно восстанавливались после уничтожения большей их части, заражённой грибками. Мой городок, вдали от столицы был окружён питомниками, а отсутствие фабрик и комбинатов делало воздух кристально чистым. Мне нравилось жить в Железнограде. Тихая неспешная жизнь иногда разбавлялась приездами контролёров из Маскавании или же звёзд экранов, что гостили в элитных закрытых пансионатах. Они, конечно, носа не казали из огороженных территорий, но местные судачили, грезили. В остальное время у нас царил благословенный покой.

- Приехали.

Вынырнув из воспоминаний, я рассеянно оглянулась и, наверное, даже восхитилась бы, если б не устала так сильно. Дом из бледно-розового камня в лучах восходящего солнца казался сказочным. Мне стало любопытно, сколько людей он может вместить. Узорчатый балкон, обрамляющий высокое окно мансарды, манил облокотиться на перила, подставляя лицо свежему ветру. Тряхнув головой, я отогнала несвоевременные ассоциации и, выбравшись из машины, обхватила себя руками.

- Иди за мной, - мужчина поднялся по ступеням, открыд дверь, даже не потрудившись пропустить меня, вошёл внутрь.

* * * * *

Первым моим испытанием стал душ. Никогда не представляла, насколько приятно может быть смывать с себя грязь струями воды. Это казалось божественным. Привычный для меня ионный душ был гораздо практичней и удобней, но... Завернувшись в огромное мягкое полотенце, я млела от ощущения неги. Выпорхнув в огромную, по моим меркам, спальню, я опустилась на прохладные простыни узкой кровати.

Меня разместили в гостевой комнате, размером три на три метра, с кроватью, небольшим шкафом, крохотным столиком у окна и креслом, обтянутым истёртой кожей. Оно не вписывалось в интерьер и, наверняка, было втиснуто сюда из интересов экономии, но я была счастлива. Забравшись на него с ногами, я тёрлась щекой о поверхность спинки. Как они здесь не понимают, какой роскошью обладают? Пресная вода в избытке, деревья в свободном доступе, чистый воздух. Может, у них ещё и фрукты настоящие можно раздобыть? Вряд ли, конечно, но помечтать было так заманчиво. Историю я знала плохо и, если честно, воспринимала этот период времени, как мрачный и дикий. Вообще, всё, что было до Войны Истин и наступления эпохи Просветления, казалось варварством. Ведь здесь даже перерождения считают просто религией, при чём, вроде даже не основной.

С удивлением я обнаружила, что дверь в мою комнату не открывается и, подёргав ручку, я убедилась, что меня заперли. Решётки на окнах не помешали распахнуть окно. Я лишь потянула раму на себя, тем самым впуская тёплый воздух, напоённый ароматом зелени. Затем забралась на широкий подоконник и выглянула наружу. Между домом и оградой раскинулась огромная клумба с потрясающими цветами, называемыми розами. То, что я видела, стоило целое состояние. От шока я вцепилась в прутья решётки и не услышала шагов за спиной.

- Предпочитаешь ходить без одежды? - я вскинулась и упёрлась спиной в раму.

Презрительно осмотрев меня и многозначительно хмыкнув на мою тщетную попытку прикрыть полотенцем, как можно больше голой кожи, мужчина сдёрнул меня на пол. Удерживая на груди ткань, я попыталась вырвать свою руку из захвата.

- Перестань дёргаться, жалко выглядишь. Надо поговорить.

Он отпустил меня, демонстративно вытерев ладонь об мягкие трикотажные штаны и сел на кровать, широко расставив ноги. Я против воли завороженно следила, как капли воды скатываются по смуглой шее с волос, под ворот футболки. Даже в домашней одежде, босой - мужчина производил впечатление хозяина жизни. Смутное ощущение тревоги захлестнуло меня, заставив внутренне подобраться.

9

9

- Какая же ты... Яна - это твоё настоящее имя? - от откровенного отвращения на его лице меня передёрнуло. - Неважно. Ты не выполнила договор, но хуже всего - засветилась. Как тебе удалось убедить Антона, что ты мертва?

Отрицательно мотнув головой, я отступила назад. Моя реакция не осталась незамеченной, мужчина прищурился и одним слитным движением поднялся и подскочил ко мне. Схватив за горло, он приподнял меня над полом и впечатал в стену. Перекошенное злобой лицо зависло прямо напротив моего.

- Ты выдала меня? Отвечай!

Перед глазами всё плыло, и судорожный хрип сорвался с моих губ:

- Пусти...

Он разжал руки, и я рухнула на пол, кашляя и хватая воздух открытым ртом, отползла в угол, при этом потеряв полотенце. Я обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Беззвучные рыдания сотрясали тело. Боль не пугала меня так, как беспомощность, и ещё никто из ныне живущих, никогда не причинял мне такого унижения. Слишком сильный и крупный мужчина стоял надо мной, прямо-таки излучая ненависть, причин которой я не понимала. Впервые оказавшись в этом мире, я ощутила чужие эмоции, как свои собственные.

Вскинув голову, я встретилась с холодным взглядом глаз цвета начищенной стали.

 Глубоко в груди зародилась вибрация и, нарастая, вырвалась глухим рычанием изо рта. Ухмыльнувшись, мужчина отошёл и устроился в кресле. Даже не пытаясь усмирить злость, я медленно поднялась и встала перед ним, сцепив руки перед собой.

- Я никогда не предавала, - тихий шелест слетел с губ. - Этого нет в моей натуре, что бы ты там себе не навоображал. И меня зовут Кариса.

- Плевать. Если говоришь правду, я оставлю тебя в живых. Только отдай мне чип, и я переведу остальную сумму на твой счёт.

Сделав вид, что задумалась, я подошла к окну и, облокотившись на подоконник, закрыла глаза, позволяя себе испытать его эмоции. Мужчина лгал. Я не должна выжить, и он исправит это недоразумение. Впустив в себя его сущность, я выдохнула:

- Я спрятала его.

- В клубе? - он подался вперёд, вцепившись в подлокотники кресла, - Где конкретно?

- Не считай меня идиоткой, - я обернулась, кривя губы в недоброй улыбке, повторяя его собственную. - Отвезёшь меня туда, и я передам тебе чип, когда буду уверенна в своей безопасности.

- А я уже начал сомневаться, что ты - та, кого я нанял, - я иронично подняла бровь. - Тебе нужно одеться. Жди здесь.

- Не забудь запереть дверь, - не смогла удержаться от сарказма.

Оставшись одна, я стряхнула с себя чужие ощущения. Казалось, они оставили грязь на коже и под ней. Я опустилась на кровать и уставилась невидящим взглядом в потолок. Накатила усталость, как всегда после подобных процедур. Мне по должности было положено уметь читать души: их желания и страхи, ведь палач должен уметь отделять свои чувства от чужих, чтобы безупречно выполнять свою работу.

10

10

Моя должность не была популярной. Никто не появлялся на свет с мечтой наказывать за преступления, забирая жизни. Только вот такими, как я, не становились, а рождались. Способности проявились во время обряда инициации, при старейшинах, которые засвидетельствовали появление нового палача.

Меня, испуганного ребёнка восьми лет, залитого потом и собственной кровью, сочащейся из многочисленных порезов на коже, забрали из семьи и отправили в закрытую школу, откуда я смогла выйти уже с дипломом и распределением в свой родной город.

Первая работа пришлась на мой шестнадцатый день рождения, позволив официально стать совершеннолетней раньше установленных норм. Жаловаться меня не научили, и я всегда была удовлетворена своим местом в обществе.

Из родной цепи в моём круге оставались бабушка, что умерла, как только я вернулась из школы, и сводная сестра, с которой я не могла наладить контакт. Настоящими друзьями я не обзавелась, подходящего спутника так и не встретила.

Обладая привлекательной внешностью и неконфликтным характером, я, безусловно, умела нравиться противоположному полу. Однажды даже попыталась завести отношения с довольно интересным мужчиной. Мы не были звеньями одной цепи, но нам было неплохо вместе. Какое-то время. Оказалось, сложно доверять тому, кто постоянно закрывается от тебя и ожидает прочтения. Как будто это должно мне нравиться. Честно пытаясь быть как все, в один момент я устала казаться счастливой. Воспользовалась ситуацией моя приятельница, а по совместительству - парикмахерша и маникюрша. Девушка довольно нагло увела у меня моего мужчину. Стыдно признаться, но сквозь разочарование и боль я ощутила облегчение.

Мне не хотелось больше играть в нормальную жизнь. Я просто решила пережить этот цикл, надеясь, что в новом будет лучше. Монахиней я не стала и время от времени встречалась с мужчинами, но стремилась только к встречам, не обязывающим ни к чему и заведомо бесперспективным. Жила я в оставленной мне по наследству квартире на вполне приличное жалование. Средств было достаточно, чтобы я не беспокоилась о хлебе насущном и могла позволить себе со временем выплатить налог на репродукцию. Воспользоваться накопленными деньгами мне так и не удалось. Глупо...

11

11

Его звали Руслан. Сочетание жёстко рычащих и мягких звуков было невероятно гармоничным. Мужчина воспользовался разговорным устройством, которое назвал телефоном, и я невольно прислушалась к низкому голосу, резонирующему в моей голове. Мы снова были в машине и ехали, по его словам, в город. Вдоль дороги располагались дома, и мне стало любопытно: неужели все жилища в этом мире такие огромные. Спросить я не решилась. Сейчас мне нужно было решить, как выжить. То, что мой сопровождающий собирается получить некий чип и избавиться от меня, совершенно не означало, что я ему собираюсь это позволить. Сдаваться я не собиралась. Не в силах остановить свои руки, я наслаждалась тактильными ощущениями на кончиках пальцев от прикосновений к тонкой ткани платья. Она была невероятна. Однажды я прикасалась к подобному чуду. Из этой материи было сделано знамя империи, держа которое, я произносила клятву верности. Помнится, кто-то сказал что это - шёлк. Руслан косился на меня с мрачным выражением лица, но, откровенно говоря, мне было совершенно плевать на то, как он реагирует на моё поведение.

Город начался с однотипных серых зданий, которые были мне привычны. Однако поражало количество рекламных щитов и то, что они рекламировали. Так много вещей не нужно ни одному человеку, но здесь, наверное, всё воспринимают иначе.

- Чего ты вертишься? Из какой ямы ты вылезла? - попутчика прорвало, - Такое ощущение, что ты никогда не видела...

- Да что ты можешь знать об ощущениях? - возмутилась я, пытаясь кричать шёпотом, - Инвалид, который наполнен злобой и ложью.

- У тебя внутри что-то другое? - желчно спросил он, - Чем наполнены шлюхи?

- Ты даже представить не можешь, как ошибаешься. Даже уткнувшись в правду лицом, не сможешь понять... Нечем понимать.

- Ничтожество!

- Никому не нужный, - выдала я и рассудив, что это оскорбление понятно только знающим о цепях, улыбнулась.

Но Руслан обиделся. Он возмущённо фыркнул и заехал на парковку. Открыть дверь я не смогла. Мужчина хмуро наблюдал за моими попытками.

- Ты не знаешь, как пользоваться ручкой?

- В этой модели нет, - вздохнула я, признав поражение, - Может, ты покажешь, как надо?

- О, ты умеешь быть вежливой? - он улыбнулся, и я быстро отвернулась, ощутив острое желание прикоснуться к ямочкам на его щеках.

- Может ты, наконец, заметишь, что моё поведение копирует твоё, - я закашлялась, и Руслан подал мне бутылку с водой, - Пластмассовая тара... с ума сойти...

- Чего?

- Спасибо, - поторопилась я исправить оплошность.

Меня удивляло количество искусственных упаковок на всём, что встречалось. Бумага и фольга намного удобнее и экологичнее. Такое потребительское отношение ко всему объясняло возникновение позднее Голодных бунтов. Пока я осторожно завинчивала крышку, дверь с моей стороны распахнулась.

- Благодарю, - я с имперским достоинством вышла наружу и одарила Руслана снисходительной улыбкой.

- Впечатлён, - мужчина подал руку, и я положила ладонь ему на локоть. - Ты хорошо выглядишь.

- Я привыкла к менее экстравагантной обуви, - сдержавшись, чтобы не смахнуть прядь волос со лба, я улыбнулась.

- А стриптиз танцуешь босая? - он склонился, чтобы шепнуть мне в ухо.

- Я не очень хорошо танцую, - смутилась я, не понимая в чём подвох. - Слишком много работы...

- Ну, ты... за словом в карман не лезешь, - хохотнул мужчина.

Закусив губу я поняла, что чуть было не проболталась, а он явно имел в виду нечто нелицеприятное. Опустив голову, я зашла в здание и остановилась только вместе со спутником.

12

12

- Яна! - истеричный голос, заставил испуганно впиться в руку сопровождающего. - Как... ты... тут... я думала...

- А что ты думала? - вкрадчиво поинтересовался Руслан, и бледная девушка с размазанным макияжем отшатнулась.

- Охрану позвать, Ян? - на бейдже я прочла странное имя Лея.

- Не надо, - просипела я, оторопев от хватки руки на моей талии. - Ты помнишь, где я...

- В гримёрке твои шмотки остались, - девица вцепилась в мою ладонь и умоляюще заглянула в глаза, - Пойдём...

- Я скоро...

- Милая, - проурчал Руслан, притягивая меня ближе, и зашептал на ухо, - Попробуешь смыться - ноги сломаю.

Содрогнувшись, я попятилась и оказалась в объятиях Леи. Она с, неожиданной для такого хрупкого тела, силой потащила меня за собой. В тёмном коридоре она толкнула меня к стене.

- Яна, куда ты вляпалась? - зашептала она горячечно. - Я думала тебя убили. В той кабинке столько крови. Кто этот тип? Подозрительный он.

- Меня по голове ударили, я немного не в себе...

- А с голосом что?

- Сорвала. Проводи меня в гримёрку, - поняв, что девушка удивлена, я добавила, - Голова кружится.

Оказавшись в тесном закутке с густым запахом пота и духов, я присела на стул и, прикрыв глаза, попросила воды. Как только Лея вышла, я схватила сумку с вышитыми черепами и быстро осмотрела содержимое. В бумажнике на маленьком кусочке картона было моё изображение. Странные времена: бутылки у них из пластика, а снимки на бумаге. Одежда, сваленная на спинке стула, была скромной. Синие штаны со швами наружу, похожие на робу, только мягче, трикотажная футболка, тканевые тапочки со шнуровкой - всё было моего размера и пахло цветами. Не задумываясь, я сняла с себя чужую одежду, явно принадлежащую любовнице Руслана, и надела ту, которая принадлежала Яне. На удивление ощущала я себя очень удобно.

- Янусь, - всхлипнула вернувшаяся Лея, - твой-то хахаль выкупил все записи со вчерашнего дня. Боюсь я за тебя, дуру... и это... вот...

Всхлипывая, девушка протянула мне какую-то почти чёрную тряпку. Только взяв её в руки, я осознала, что это волосы. Похоже, были... мои. Странно было смотреть в зеркало и видеть чужое лицо, но сопоставив неровные пряди на голове и длинные сжатые в ладони, я, наконец, смирилась. Выбросив ненужные патлы в корзину, я заметила крупную заколку в виде пчёлки и по наитию стянула её, сцепив пряди на затылке.

- Бежать тебе надо, - причитала Лея, - затаиться.

- Где?

- Да, хотя бы... - она просияла и полезла за ширму, чтобы через минуту вынырнуть передо мной с ключами в руке. - Элька уехала со своим ковбоем на пару недель, и квартира пустая. Мурку корми и сиди тихо. Вот... - она что-то написала на салфетке косметическим карандашом, - адрес.

- Спасибо, - не в силах сдержать благодарности, я обняла... судя по эмоциям,  подругу, - Ты... спасибо...

- Карту не свети, вот наличка, - она протянула несколько листов явно из бумаги, но всё равно узнаваемых как деньги. - Я этого бугая отвлеку, а ты через запасной выход и... дёргай уже... Лучше не возвращайся...

Выбежав в коридор, я услышала в одном конце истерические вопли Леи и метнулась в обратную сторону. Над облезлой дверью горела надпись «выход». В этой обуви было намного удобней, и я, пробравшись по переулку, выскочила на шумную улицу. Как же здесь много людей.

Как я, петляла между домов, пару раз села не в тот транспорт и тащилась в другой конец города, лучше не вспоминать. Пока была в чужом районе, догадалась зайти в салон красоты. Мастер попричитала, но причёску облагородила, сделав на голове художественное нечто. Когда я добралась до нужной квартиры, сгустились сумерки. Мне хватило ума зайти в магазин и... я пропала. У них были в продаже фрукты, настоящие, в широком ассортименте и в большом количестве и совершенно недорого. Дорвавшись до желаемого, я набрала целый пакет.

13

13

Дом оказался многоквартирным и, найдя нужную дверь, я с опаской её открыла. Наверное, это было скромное жильё. Оклеенные бумагой стены производили удручающее впечатление, но, когда я обнаружила настоящий маленький бассейн, то уже не замечала никаких недостатков. Тут даже у бедных есть бесконтрольный доступ к воде. Удивительно. И тут...

У них есть кошки... Сознание я не потеряла из принципа. Может, конечно, это контрабандное животное, но уровень дохода вряд ли позволил владелице приобрести подобное чудо. Животное ласкалось ко мне и, урча, вибрировало. Я влюбилась в этот мир. Спустя пару часов, когда, наконец, я поняла, что кошку нужно покормить специальной едой, я искупалась в воде и улеглась на диване с настоящим яблоком. Этот мир полон несоответствий.  Мозг, переполненный информацией, отключился, и я, засыпая, гладила громко урчащую кошку.

* * * * *

Здесь в каждом жилище был проектор. Меня это поразило до глубины души, но то, что он передавал... Сколько мусора, грязи и мерзости может вмещать один и тот же мир вместе с чудесными вещами, которые в моей реальности являются настоящим сокровищем. Здесь люди не умеют видеть настоящее, потребляют без меры и необходимости. Столько лжи, зависти, лицемерия... И, в то же время, у них была музыка, сострадание, стремления. Этот мир полон несоответствий, но я испытала потребность узнать о нём больше. Своё прежнее воплощение я старалась просуществовать, но шанс прожить это - упускать не хотелось.

Думать было легче, приводя комнаты в порядок. Хозяйка абсолютно захламила пространство и спальни, и кухни, и коридора. Конечно, площадь метров в тридцать была огромной, но это не оправдывало лени. В моей десятиметровой квартире трансформере всегда был идеальный порядок. Конечно, иначе модули не входили в пазы, и я не смогла бы выдвинуть кровать, душевую кабину или кухонную панель. В этом времени пространство не экономили, несмотря на то, что численность населения превышала в несколько раз допустимые нормы. Я подозревала, что регулирующих законов, по вопросам репродукции, ещё нет. Счастливые...

Закончив уборку, я распахнула окна, впуская тёплый воздух. Сидеть в четырёх стенах очень не хотелось. Надев ещё немного влажную после стирки одежду, вынув из сумки совершенно ненужный мне аппарат для общения и складной зонт, я освободила место для пары яблок и груши и вышла во двор. Под присмотром женщин на неустойчивых, по моему мнению, конструкциях играли дети. С умилением наблюдая за хрупкими созданиями, я поняла, что испытываю хорошо забытое чувство зависти. Когда пухлая малышка в красном платьице с разбегу запрыгнула в объятья девушки с визгом: "Мама!", я смахнула зависшую на ресницах слезинку. В нашем обществе дети в большей степени принадлежали государству, чем семье. После инициации дети с особыми талантами расстаются с родителями, отправляясь в выбранную старейшинами школу. Каждый получает образование, а по окончанию - распределение туда, где он может принести больше пользы империи. Ни безработицы, ни права на выбор у нас нет.

Мне никогда не нравилось забирать жизнь, видеть, как одна за другой гаснут мысли в сознании, оставляя лишь пустоту. Каждый раз мне приходилось оказываться в ощущениях приговорённого, пропуская сквозь себя всё, что я заставляла его испытывать. Наказание всегда соответствовало преступлению, и каждый получал то, чего боялся больше всего. Было ли мне жаль? Милосердие слишком большая роскошь для империи. Сомнения - слабость, подлежащая искоренению. Я старалась не думать, какой бы обрела путь, будь на то моя воля. Что толку мечтать о несбыточном. Горько усмехнувшись, я откинулась на спинку скамьи с облупившейся краской. Отсутствие абсолютного порядка выбивало меня из колеи, но, странным образом, будоражило. Каждый живущий здесь имел больше возможностей любого из моего мира. Почти любого, ведь были те, кого контролировать не мог никто... Ловцы. В этом мире не знали о цепях, перерождениях и о контроле над системой. Как им удаётся выживать?

14

                                                              14

Я просидела до самого вечера, наслаждаясь бездельем. Надкусив грушу, я блаженно вдыхала тонкий аромат. Именно в этот момент я ощутила ментальный удар, выбивший из моей груди весь воздух. Выпавший из руки плод покатился по земле и, закрыв глаза, я отгородилась щитами от внешних воздействий. Только желание убить может воздействовать на меня таким образом. Слегка наклонив голову, сквозь завесу волос я посмотрела в ту сторону, откуда веяло злобой. Напротив входа в блок, где располагалась моя квартира, стояли несколько мужчин рядом с автомобилем, который я уже видела. Именно такой был возле особняка, где я очнулась. Привлекать к себе внимание было нецелесообразно, и я продолжала наблюдать. Из двери вышли двое крупных бритых наголо мужчин, у одного в руках была моя сумка. Благодаря тому, что я сидела достаточно близко, прислушиваться было не обязательно.

- Нет там никого. Что делать?

- Сидите в квартире и ждите. Как только кто-нибудь появится - тащите ко мне, - этот голос принадлежал Антону.

Во двор въехала знакомая машина. Мне до последнего не хотелось верить, что это Руслан, но, когда он легко выпрыгнул из салона, последние сомнения исчезли. Потянувшись и вытащив наушники, он поприветствовал моего убийцу.

- Нашли?

- В квартире пусто. Оставлю ребят, пусть пасут.

- Зачем сам приехал? Ты уже с девкой в клубе засветился, - процедил мой недавний спаситель, лениво окидывая взглядом двор. - Сваливай отсюда сейчас же. Ребята пусть будут внутри, а я останусь здесь. Поймаем воришек, никуда не денутся.

Что-то виновато пробурчав, Антон забрался на пассажирское сиденье, и его водитель вырулил на дорогу. Руслан выждал, когда машина скроется из вида и лысые здоровяки зайдут за дверь, лишь затем уверено двинулся ко мне. От неожиданности я не сразу вскочила, бросаясь наутёк. Мужчина догнал и, обхватив меня поперёк талии, потащил к автомобилю. Кричать я не могла, а мои тщетные трепыхания окружающие приняли за игру. Швырнув меня в салон, он обошёл машину и занял место за рулём. Я стучала по ручке, но она не вдавливалась, и дверь так и не открылась.

- Когда перестанешь делать глупости, я покажу, как это делать, - насмешливо протянул Руслан, откидываясь на спинку. - Тебе повезло, что не попалась Антону.

- Как меня нашли?

- Запеленговали телефон, - мой непонимающий взгляд мужчина воспринял настороженно. - Ты не знаешь, о чём я говорю?

Отвернувшись к окну, я кусала губы, пока не поняла, что он видит меня в отражении затемнённого стекла.

- Я не знаю где чип, и теперь ты попытаешься от меня избавиться, - безжизненно прохрипела я.

- Попытаюсь?

- Ты же не думаешь, что я не стану сопротивляться? - я разозлилась.

- Я видел, что с тобой сделали, - что-то в его голосе заставило меня повернуться. В серых глазах я не увидела издёвки, только... сожаление. - Зачем согласилась? Ведь ты же...

- Шлюха, - подсказала я.

- Я не знал, что ты такая... неопытная и был уверен, что сможешь провернуть всё, не попавшись. Ты должна была...

- Это пустой разговор, - оборвала я, передёргивая плечами. - Что ты собираешься делать со мной? Ведь не просто так приехал...- тут до меня дошло. - Ты боялся, что Антон выбьет из меня информацию?

- Ты забрала чип. Это точно...

- Я ничего не помню.

- Из комнаты ты выходила совсем ненадолго, - словно не услышав меня, мужчина продолжал говорить.

Ухватив его за руку, я повторила:

- Я ничего не помню.

- Так не бывает, - он недоверчиво рассматривал моё лицо. – Может, посмотришь записи...

- Я что-то писала? Не уверена, что смогу разобрать вашу письменность, много несоответствий в написании и звучании, - я машинально принялась объяснять и прервалась, догадавшись, что он не поймёт.

- Видеозапись, - зачем-то уточнил Руслан и я, решив не спорить, неопределённо кивнула.

Дорога в темноте подействовала на меня умиротворяюще. Когда мы выехали за мерцающий огнями город, я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.

- Руслан, - я ощутила, как он вздрогнул от моего каркающего голоса, - как называется этот город?

- Москва.

- Это столица?

- Конечно.

- Ммм, - протянула я многозначительно и под шорох колёс задремала.

15

15

Слишком светло. Мне удалось закрыть глаза, но свет проникал сквозь веки, возвращая меня в камень...

Вскрикнув, я забилась в тисках, и паника не позволила мне сразу понять, где я. Моё тело было прижато к груди Руслана, который нёс меня на руках.

- Пусти, - упираясь в него ладонями, я встала на ноги.

Мы стояли перед входной дверью в его дом, свет от фонаря освещал порог и бил в глаза. Отвернувшись, я закрыла руками лицо, борясь с диким желанием закричать. Стараясь дышать медленно и глубоко, я пыталась подавить приступ паники, толкающей меня рвануть с места и нестись, куда глаза глядят, пока где-нибудь в наполненной шорохами темноте, я совсем без сил не свалюсь прямо на землю. Тишина умеет быть живой. Я знаю разницу.

- Яна...

- Это не моё имя.

- Кариса, - я встала вполоборота, прикрыв лицо от лампы. - Я должен что-то знать о тебе?

- Ты даже о себе ничего не знаешь, - сухо хохотнула я. - Зачем тебе чужое звено? Давай, попытаемся почитать записи, а потом ты придумаешь способ убедить меня, что оставишь в живых. Я сделаю вид, что поверила тебе, но, когда ты рискнёшь меня уничтожить... я сумею тебя удивить.

- Я не...

- Не хочу извлекать из тебя душу, но умирать я не хочу ещё больше, - я поднялась по ступеням и, прижавшись лбом к двери, прошептала. - Мне было больно.

Я плелась за ним и удивилась, когда мы оказались на кухне. Мужчина указал мне на стул, и пока я устроилась, зажёг на кухонной панели огонь. Не в силах совладать с любопытством, я спрыгнула с места и уставилась на чудо.

- Ты чего?

- Открытый огонь, - выдохнула я заворожённо. - Он же опасный.

- В каком смысле?

Догадавшись, что снова говорю о непонятных для Руслана вещах, я улыбнулась и пожала плечами. Нехотя забралась обратно и положила подбородок на скрещенные пальцы.

- Сок будешь?

- Конечно! - с энтузиазмом отозвалась я.

- Какой?

- Фруктовый, - боясь снова попасть впросак, я старалась не показывать, с какой жадностью жду угощения.

Руслан странно усмехнулся и протянул мне картонную коробочку с изображением яблока. Я честно старалась справиться сама, но, как ни крутила ее, не нашла клапана, хотя явственно слышала как внутри плещется жидкость.

- Может, я помогу? – вздохнув, я протянула ему коробку.

Подхватив со стола трубочку, он проткнул ею отверстие, закрытое фольгой, и протянул мне сок. К собственному стыду я ощутила, как лицо покраснело.

- Спасибо, - шепнула я и, стараясь не спешить, потянула сок через трубочку.

Закрыв глаза, я глотала восхитительную жидкость, сдерживая стоны удовольствия. К моему сожалению, она быстро закончилась. Облизнувшись, я спросила:

- Где шредер?

- Что?

- Я спрашиваю, где утилизатор.

- Какой? Зачем?

- Обычно я за собой сама убираю, - я указала на коробку в своей руке.

- Мусорное ведро, - мужчина указал на контейнер за дверцей шкафа.

- Какая дикость, - не сдержалась я, заметив вместе с пластиком бумагу и металлическую банку.

- Ты за разделение мусора?

- Безусловно. Нет, ну в той, не особо богатой квартире, где я ночевала ещё можно, с трудом, конечно, обосновать отсутствие измельчителя и пресса для мусора, но здесь... Не могу я этого понять.