Драконье Солнце

Недобог: Драконье Солнце. Часть I

Где мне нужда, там тропы,

Где мне ночлег - там куща,

Где усну - бузина-калина

И темней и гуще.

А из какой деревни

Буду я родом завтра,

В сущности, и не важно

Не страшно и не напряжно.

Башня Rowan. "Бузина"

Они ни во что не верят

И никогда не плачут:

Бог, открывающий двери,

Ангел, приносящий удачу...

И. Калинников. "Приносящий удачу"

Начал никогда не бывает. Ничего нового не бывает. Все повторяется, повторялось и будет повторяться. О чем вы говорите, господа?.. Меня и самой-то нет...

Новую песню слышать страшно. Миг после начала первого звука - и сердце падает в пустоту, потому что понятия не имеет, не угостят ли его сейчас отравой. Потом приноравливаешься, втягиваешься в ритм, но миг между тем, как музыкант прикасается к инструменту, и началом музыки, похож на смерть.

Ничего не меняется от того, что ты сам музыкант.

Остается только усмехнуться и шагнуть вперед - потому что иначе с тобой все кончено.

Когда открываешь книгу - всегда страшно. Гладишь руками обложку, понятия не имеешь, что за ней, вдыхаешь суховатый пыльный запах пергамента, и чувствуешь прикосновение неведомого, прекрасно осознавая, что неведомое может оказаться кошмаром. Начало чтения - прыжок с обрыва вниз головой, кто знает, может быть, на скалы.

Кто знает - может быть, в полет?..

1. Если это смерть, то такая разновидность смерти мне нравится.

3025 год новой эры

1. Часть I.

Глава 1. Девушка на башне

И тут огромное, великолепное чувство охватило меня. Жить! Я был ранен, я знал, что они добьют меня. Так нет же! Жить!

В. Каверин. "Два капитана"

1. Записки Астролога

Великое искусство состоит из трех "А". Астрология, алхимия и артистизм. Лишь первые два официально признаны гильдией магистров. Но незаменимо единственно третье, которое заключается, по преимуществу, в том, чтобы "сделать морду кирпичом и сбежать, когда первые два дают сбои". Это я дословно цитирую запись в дневнике отца. Отец мой был известен, пока один из нанимателей не приказал переломать ему ноги-руки и выбросить шарлатана за городские ворота.

Обычно я говорю сам себе, подсчитывая финансы после очередной халтурки, что с алхимией у меня дела обстоят неплохо, с астрологией - хорошо, ну а в искусстве в нужный момент с достоинством удалиться мне и вовсе нет равных. Однако последние события дали повод сие мнение пересмотреть.

Эх... будь я таким мастером изворотливости, каким тщусь себя представить, разве стоял бы я тут, на стене осажденного города?.. И разве дышал бы мне в затылок бургомистр Фернан, вот уже пять дней ждущий чуда, которое я бессилен ему предоставить? Разве угрожала бы мне смерть как от разочарованных ноблейi, так и от отборнейших войск бравого герцога Хендриксона, рыцаря Оливы?

Запел олифантii. Чистый, низкий и вибрирующий звук понесся над равниной, разрывая тонкую завесу серого тумана. Внизу наверное, разворачивали знамена охрипшие сотники, а десятники пытались выстроить людей в какое-то подобие ровных линий... попробуйте сделать это, когда столько народа не выспалось, с похмелья, да еще и туман препаскуднейший, и латы покрываются капельками влаги, а кожаные штаны отсыревают! В общем, не позавидуешь нападающим... Нам, конечно, тоже не позавидуешь. Особенно мне.

-Рыбка утку спросила: вернется ль вода, что вчера утекла?.. Если да, то когда? И ответила утка: когда нас зажарят, разрешит все вопросы сковорода!iii - проговорил я вполголоса.

-Что вы сказали, господин Гаев? - это прозвучало почти подобострастно.

-Я хотел сказать, что обстановка очень тревожная, - произнес я, для пущей важности кутаясь в мой расшитый знаками Зодиака черный плащ. Форменная одежда - своеобразный способ отгородиться от мира и придать самым обыкновенным своим действиям некий оккультный смысл, если вы понимаете, о чем я. А чего мне сейчас не хватает - так это именно оккультного смысла.

Другой символ - позолоченная медаль на широкой цепи, выполненная в виде стилизованного солнечного лика, - висела у меня на груди, и изрядно холодила даже через сюркоiv. Я весьма сожалел, что не мог оставить ее в своей комнате, прежде чем подниматься сюда, однако перед бургомистром и ноблями приходилось держать марку - я появлялся только со всеми регалиями.

Блямба называлась Драконье Солнце, однако рожа, нанесенная на нем чеканкой, на драконью никак не походила - человеческая, и весьма ехидно ухмыляющаяся при том.

-Обстановка очень тревожная, - повторил я, собираясь с мыслями. - Насколько я могу видеть, восход солнца сегодня пришелся несколько раньше, чем обычно в это время года. О, буквально на секунду, но тем не менее... и именно в середине шестого месяца... - (чушь это все собачья, великое светило никогда не нарушает расписание). - Учитывая, что луна вчера взошла еще до того, как солнце село, и принимая во внимание то, что Сатурн проходит сейчас так называемую "ось катастроф"...

-Тем не менее, вы должны что-то сделать!

Бургомистр Фернан - высокий грузный тип. Впрочем, я не стал бы обманываться его тучностью: говорят, в молодости он был простым приказчиком, и самолично помогал портовым грузчикам. При разгрузке, при разгрузке помогал, а не в борделях... хотя, в борделях, надо полагать, тоже. Руки у него здоровенные, в твердых мозолях, на тыльной стороне ладоней - жесткие черные волосы. Выходить против такого в рукопашной - удовольствие маленькое.

-Я и не отказываюсь, - я старался, чтобы голос мой звучал как можно мягче и убедительней. - Я стараюсь, но это совсем не просто. Звезды, увы, не благоприятствуют несчастному Адвенту. Но все же положение Марса в Козероге оставляет вам некоторую надежду. Если мне удастся воспользоваться ею и повлиять на события должным образом до летнего солнцестояния...

До летнего солнцестояния - неделя. За это время уж точно либо Адвент будет взят, либо бургомистр потеряет терпение, и устроит "колдуну" - то есть мне - показательную казнь при всем честном народе. Вот, видно, уже сейчас еле от этого удерживается. Рожа кра-асная... С такой комплекцией лично я опасался бы апоплексического удара.

-Если вы ничего не сделаете, - мрачным шепотом произнес бургомистр, - город обречен.

-Я - магистр! - я гордо вскинул подбородок. Корчить из себя самодовольного хлыща - удовольствие маленькое, но одно преимущество есть: если вскидываешь голову и распрямляешь плечи, кажешься выше ростом. - Если вы сомневаетесь в моих профессиональных способностях... - я позволил фразе многозначительно повиснуть в воздухе.

-Не сомневаюсь, нет, конечно же! Только и вы меня поймите. Если вы ничего не сделаете, придется мне вас казнить.

Угроза бургомистра меня не испугала. За пять дней можно привыкнуть ко многому, а привычка убивает страх.

..Началось ведь все просто: Фернан, услышав, что в городе остановился знаменитый Магистр Драконьего Солнца (сам виноват, не нужно было высовываться с правильными толкованиями.. что стоило ошибиться... ну жалко стало старика, но ведь если немножко...), пригласил меня к себе на аудиенцию и попросил всего лишь отрегулировать часы на городской башне. Часы, и верно, шли не точно, но не успел я приняться за вычисление истинного небесного времени, как стало известно о наступлении Хендриксона.

Надо, пожалуй, пояснить в нескольких словах, кто был герцог Хендриксон... Адвент принадлежит к так называемому Риринскому краю - область у побережья и вдоль нижнего и среднего течения Великого Рита, причем большая часть расположена на левом берегу. Торговля здесь испокон веку шла и с югом, и с севером, и с Островами. Бывало, что местные сеньоры ходили на Острова войной и захватывали там земли, бывало, отчаянные головы с Островов обзаводились поместьями на континенте. Предки Хендриксона происходили с Континента, но уже несколько поколений жили в основном на Островах. Им когда-то принадлежали земли, где стоял Адвент. Соответственно, именно они собирали с города подати. При деде нынешнего герцога граждане Адвента от этой повинности откупились, и получили диплом на вечные времена: Паулу Хендриксону, пятому герцогу, тогда срочно требовались деньги для политического союза. Сын его, отец теперешнего повелителя изрядного куска Островов, был тем еще пьяницей, и окончательно утратил связь со своими уже набравшими немало воли материковыми владениями. Тем более, в то время случилось так, что смертные убили бога, владычествующего над этими местами... но тссс, об этом нельзя говорить вслух, да еще и днем!

Так или иначе, но предыдущий герцог изрядно подрастерял земель. Теперь же его сын, наплевав на волю богов и привычки людей, восстанавливал утраченное. Начал он семь лет назад с феода на Островах, уже до половины захваченного алчными соседями - а теперь вот и до континента добрался. Молва о Рыцаре Оливы успела разойтись далеко.

Вот тут я в очередной раз проклял свою лень - что бы мне стоило день выделить и составить хотя бы схематичный мунданный гороскоп для города, в котором я, как ни крути, застрял больше, чем на неделю! Однако обстановка в здешних краях была спокойная: крестьяне пахали и сеяли, купцы торговали всем подряд, сеньоры пили и развлекались в замках, ограничивая интриги междусобойными кружками, богов удовлетворяли подношения на храмовых алтарях... в общем, ничего не предвещало беды, как принято говорить. А составить полноценный гороскоп - дело весьма хлопотное и долгое. Если делать это для каждого места, куда тебя заносит в странствиях, всей жизни не хватит (еще и поэтому настоящихстранствующих астрологов не бывает - я единственный). Так что я махнул на это рукой.

Естественно, убраться из Адвента вовремя с авансом я не успел - уж не везет, так не везет - и меня, что называется, скрутили по рукам и ногам. Еще точнее - заперли под охраной в Ратуше, предложив немудрящий выбор: либо я "силой Великого Искусства" отправляю герцогскую армию в тартарары, либо меня отправляют на стену в первый ряд обороны в качестве простого копейщика. Без кольчуги: кольчуги нынче дороги.

-Будьте уверены, - произнес я с апломбом. - Если положение Марса изменится до Летнего солнцестояния - а оно изменится, уж доверьтесь моему опыту, - войска герцога не войдут в город.

-Я рассчитываю на вас, - произнес бургомистр, поглядывая на меня хмуро.

Интересно, сколько еще мне удастся прикармливать его баснями? По всему видно, недолго...

Всем известно, что истинные астрологи, особенно магистры, умеют творить чудеса. А истинные астрологи и магистры - такие, как я, - знают, что чудес не бывает. Бывают хорошо рассчитанные шансы. На сей раз меня позвали слишком поздно - у славного города Адвента шансов уже не было. Однако стоит мне признаться в этом - и шансов не будет у меня.

А так... надо тянуть время. Когда Хендриксон войдет в город, все может повернуться по-разному. Я спасусь, если верно прочту подсказки звезд. Ибо звезды дают выход всегда, а судьбы людей обладают гораздо меньшей инерцией, чем судьбы городов.

Олифант пропел второй раз. Словно по сигналу, вдруг стало светлее, как то бывает на восходе. Туман сделался золотым, лучи солнца заиграли в нем, словно струны под пальцами искусного жонглераv. Один из лучников впереди меня прерывисто вздохнул, кто-то ругнулся. Другой сказал ему: "Тише ты! Фрейя слышит!"

Сейчас трубачи под стенами замка последний раз вскинут к губам громадные трубы из слоновой кости, войска внизу придут в движение, и битва начнется. Говорят, именно в олифанты затрубят Изгнанники, когда настанет Судный Час богов... Впрочем, сами боги считают Судный Час ересью, и нещадно карают за его упоминание.

Рядом с нами возник начальник стражи.

-Господин, - обратился он к бургомистру, - вам надо уйти отсюда.

-Да, - сказал бургомистр, - да... - он покачивался с носка на пятку, будто в рассеянности, не зная, что делать.

Потом Фернан обернулся ко мне и сказал:

-Если что, смерть моих людей - на вашей совести. Господин Гаев.

Мне показалось, что он проглотил непочтительное "мальчик".

Подул ветер, взъерошил мои волосы - все прочие здесь были в головных уборах. Унес последние клочья тумана.

Я знал, что внизу, под стеной, есть еще первая линия стен, чуть ниже второй, а за нею ров... Однако укреплений я не видел - угол обзора не тот.

Зато я видел три огромные башни, которые величаво возвышались на позициях Хендриксона - очевидно, подошли ночью, потому что вчера о них не говорили. Время боевых башен пока не настало: ров наступавшие еще не засыпали. Как только им это удастся, башни величаво тронутся в путь по полю, натужно скрипя всеми частями своей дьявольской конструкции. А когда их подвезут к стене, на башни взберутся охочие до славы и не боящиеся смерти рыцари - и сойдутся в рукопашной с защитниками стен.

Говорят, что герцог Хендриксон провидец. Он знает, куда нанести решающий удар. И говорят, что он никогда не делает ошибок. А еще говорят, что у него хвост и копыта, а лунными ночами они с женой летают на ведьмин шабаш.

По мне так пусть хоть залетаются.

В любом случае, нужен ум, гораздо искушеннее моего, чтобы понять, как спасти Адвент. Мне это не по силам. Главное, продолжать делать вид, что я по горло занят спасением города. И побольше времени проводить ночами на крыше бургомистерского особняка. На самом деле наблюдения за звездами не так уж и нужны сведущему в математике, ибо пути небесных светил неизменны из года в год. Однако заполуночные бдения с тетрадью, пером и походной чернильницей наперевес выглядят впечатляюще для невежд.

-Я увидел все, что хотел, - сумрачно сказал я. - Мне пора вернуться к себе и приступить к расчетам.

Когда мы с бургомистром начали спускаться со стены, олифант пропел в третий раз.

2. Записки Безымянной

Ее вели по ступеням вверх, туда, где свет. Лестница была сухой и серой, края ступенек выщерблены.

Неудобная юбка мешала идти. Они с тем же успехом могли связать девушку по рукам и ногам, превратить в этакий клубок из веревочек. Впрочем, блиоvi в полтора раза длиннее ее роста вполне хватило.

А у стражника, который идет слева с обнаженным мечом, на подбородке бородавка. А у второго, справа, капуста в бороде запуталась. Во дворе холодно. Зябкая сырость моментально прохватила сквозь тонкую ткань. Девушка выпрямилась, слабо надеясь, что это выглядит как гордый жест, а не судорога. Бубен, привешенный к поясу, глухо загудел, три бубенца звякнули.

Бубен шамана не должен петь вне ритуала. Прости, друг. Потерпи, ладно?

Она подняла голову. Ну конечно. Туман. Все еще утренний туман. Неба до сих пор не видно.

Внутри волком выла тоска по небу.

Потом она отвела глаза - и увидела.

Он медленно спускался по лестнице со стены. Медленно, потому что впереди шел бургомистр, который тщательно выверял каждый свой шаг. Ступени, что ведут с башни, обгрызены временем не менее тех, из темницы во двор. Он - мальчик-астролог. Паренек лет пятнадцати, среднего роста (по общепризнанным меркам, для нее он был лишь чуть менее великанистый, чем все прочие великаны), полноватый. Светло-русые волосы, загорелое лицо.

А еще он улыбался.

Ну не идиот ли?

3. Записки Астролога

Хладнокровие девушки вызывало уважение. Она шла по двору, в сопровождении трех конвоиров (двое по бокам, один позади) путаясь в слишком длинном сиреневом блио явно с чужого плеча. Рукава, тоже чересчур длинные, без прорезей, связаны за спиной, стягивая руки. Ее голова была на восточный манер замотана платком, так, что оставались видны только глаза и пряди черной челки. Прокаженная?.. Нет, ее бы давно выставили из города, армия там, не армия. Прокаженная из высокопоставленной семьи?.. Нет, даже и так - тогда бы ее прятали взаперти, и, подавно, не выводили бы среди бела дня.

Она была небольшого роста, очень худенькая - совсем молодая, наверное. Может быть даже, моя ровесница.

Кто вы, сударыня? Куда вас ведут?

Ступеньки под ногами кончились. Мы стояли на небольшом мощеном пространстве между стеной и арсеналом. Бегуны, которые расположились было отдыхать на сваленных у стены бочках, подскочили и выразили готовность немедленно подхватить на плечи паланкины - как только мы с бургомистром в них усядемся. Так же точно встрепенулась и стража сопровождения.

Я, впрочем, не торопился.

Здесь пахло камнем, лошадиным навозом и свежей травой, пробившейся между каменных плит. На деревню похоже. В моей комнате в личном особняке бургомистра - в хорошо охраняемом личном особняке бургомистра - пахнет только книжной пылью.

Девушку в сиреневом провели к дальнему концу двора сторожевой башни, где она села на лавочку у стены и застыла с гордо выпрямленной спиной. Стражники замерли по краям. Девушка сидела, глядя перед собой.

-Кто это? - спросил я у бургомистра.

-Магистр Гаев, при всем уважении, вас это не касается, - буркнул тот. - Это наши внутренние дела.

-Она пленница? Ее держат в подвале сторожевой башни? Зачем тогда ее выводят на прогулку?

-Это больная. Сумасшедшая. У нее бывают приступы, если не дать ей немного подышать. И на вашем месте, уважаемый магистр, я бы не совал нос не в свое дело.

Значит, приступы. Значит, сумасшедшая пленница. Место заключения странное. Лицо замотано - еще страннее... Ох, господин бургомистр Фернан, что-то я вам не верю. И с чего бы это?

Наверное, потому, что на поясе девушки висит длинный бубен. Танцовщицы тоже любят бубны и тамбурины, равно как и звонкие медные цимбалы, но почему же девочка не кажется мне похожей на танцовщицу?.. Может быть, потому, что бубны танцовщиц, как правило, ярко раскрашены, круглые, и бубенцов на них немерено. Этот бубен узкий, похожий на долбленую тыкву, и бубенцов у него всего три.

Шаманы запрещены - так же, как и ведьмы. Но они существуют - так же, как и ведьмы. И так же скрываются. Если эта пленница так открыто носит бубен - значит, считает, что ей терять уже нечего. Но зачем она здесь?.. Вероятно, бургомистр пытается использоваться ее для тех же целей, что и меня. А она не соглашается. Кто знает, может, ее и пытают. Астрологов до некоторой степени защищает их статус, шаманы статуса не имеют.

Почему я не могу помочь Адвенту и прекратить войну - понятно. Почему отказывается эта девушка?.. Тоже не может? Сил не хватает? Или убийство живых существ убьет и ее?.. Слышал я, что некоторые шаманы имеют подобные ограничения.

Я смотрел на ее сложенные на коленях, крепко сцепленные руки в черных кожаных перчатках, и вспоминал свою мать. Ее сожгли на костре как ведьму.

4. Записки Аристократа

Вы знаете, что я ношу в своей котомке?.. О, весь мир! Хотите, я вам его подарю?.. Совсем недорого, может быть, за пару медяков, может быть, за полсеребряного или четверть золотого...

Смотрите, это желтая баночка. Если поглядеть сквозь нее на солнце, в ней вспыхнут алые искры, яркие, как солнце в полдень. Здесь - эликсир правды. Одна капля заставит раскаяться даже закоренелого злодея, заставит его заплакать совестливыми слезами и поверить вам тайну своего самого страшного преступления. Что?.. Скучно слушать?.. А вы, простите, кто?.. Ах, городской палач?.. Ну, извините...

А вот этот пузырек - темно-фиолетовый. В нем клубится чернильная тьма. Знаете, что там?.. Это эликсир молодости. Он так темен, потому что многие молодые люди отдали за него жизнь. Алхимик, который смешал его, хотел таким образом добиться любви прекрасной и богатой девушки. Добился или нет - история умалчивает, но, в любом случае, очаровательные леди, старался он зря. Если бы он взял немного снадобья из этого, розового пузырька, любая красавица была бы его... правда, всего лишь на одну ночь, но иногда и ночь стоит жизни... или тысячи жизней, как можно убедиться на примере тысячи легенд.

Этот пузырек... Да-да, вот этот, зеленый... Раствор, содержащийся в нем, привез мне купец из земель Бадашхана. Он дарует сладкие и терпкие сны тому, кто отважится его принять... ибо не всякий просыпается на утро после этих снов. А если иная из вас, о прекрасноглазые, решилась бы принять на двоих с возлюбленным несколько капель из этого вот очаровательного аквамаринового флакончика, вам обоим не пришлось бы спать всю ночь. Ну что, решитесь вы испробовать?.. Специально для вас, очаровательница, уступлю за полцены, или даже за четверть, если вы одарите меня своей улыбкой.

...Да. Вот такие байки я обычно рассказываю богатеньким дамочкам. А они покупаются - и покупают.

На самом деле в желтом пузырьке - раствор йода, в темно-фиолетовом - черничный сок с солью, в розовом - вода с раствором красной соли и капелькой душистого масла... ну и так далее. В наше время подделок опасно торговать настоящим. Да настоящие мне и не приготовить - ученым я сроду не был. Мне нравится говорить девушкам, что я ветер, который каждый день надувает иные паруса. Сегодня коробейник, завтра буду купеческим приказчиком, послезавтра нищим на паперти, через неделю - блестящим аристократом. Последняя роль дается мне всего труднее, ибо преизрядно надоела с рождения, ну да что поделаешь!

Сейчас торговля идет плохо - никто не хочет покупать снадобья, которыми можно приманить красавиц, когда идет война. Люди прячут последние медяки под подушкой, чтобы купить на них лишнюю вязанку дров, лишний мешочек муки...

И вот я, Бешеный Стар, сижу на ступеньках пустого дома с заколоченными ставнями и развлекаю малышню. Самому младшему из моих приятелей сравнялось года четыре, а старший, пожалуй, года через два начнет бриться. Впрочем, всем им одинаково интересно - слушают, раскрыв рты.

-А еще на самом полуночном из всех островов, - рассказывал я, - если выйти на самый мыс, чтобы волны серого моря бились о скалы внизу, да не побояться ветра и воды, да дождаться ночи... - пауза. Очень важно держать паузу. Тут у сказителя со слушателями затевается безмолвное соревнование.

-То что? - не выдержал один из мальчишек.

-Ты увидишь, как в небе у горизонта зажжется ночная радуга, - сказал я. - Говорят, что если бросится в воду и поплыть прямо на нее, исполнится любое твое желание... да что-то я не очень в это верю. Уж больно холодна там вода, уж больно далеко надо плыть... назад вернуться вряд ли выйдет.

-Почему? - спросил другой.

-Потому что руки и ноги замерзнут, их сведет судорогой, и ты камнем пойдешь ко дну.

-А я бы... а я бы бревно! - один из мальчишек подскочил и взмахнул руками. - Или корабль! И доплыл бы до радуги!

-Так тебе и позволили, - не согласился другой мальчишка. - Как будто богам нужно, чтобы желания исполнялись!

Я внимательно посмотрел на того, кто сказал про богов. Мальчик как мальчик, взъерошенный, встрепанный, загорелый, с царапиной на носу.

-Что ты говоришь! - воскликнул первый. - Разве можно так... о богах...

Мне захотелось сказать: "О богах иначе и нельзя!", но я не стал. Детишки и так уже переглядывались, будто ожидая грома небесного.

-Ладно, - сказал я. - Это просто байки, ребята. Сам я на Закатных островах никогда не был. Так знающие люди рассказывали. Вот послушайте лучше такую историю. Видите во-от эту баночку?.. - я извлек из кармана камзола маленький пузырек темного стекла. - Ее я ни за что никому не продам - потому что там внутри огненная ящерица. Самая настоящая...

Про острова - неправда. На Закатных островах я как раз был и прожил там целых два года. Но мальчишкам рассказывать об этом ни к чему. К тому же до мифического "самого полуночного" острова я, конечно, не добирался: островов этих так много и они уходят так далеко на полночь, что в какой-то момент море между ними превращается в лед, и острова сливаются в матерую сушу. Во всяком случае, так говорил мне лорд Викс, который позже стал графом Бресильонским, один из известнейших мореплавателей Земли Единорога, и мне нет причин не верить ему.

-Ящерица? - фыркнул один из мальчишек. - Неправда! Саламандр не бывает.

-Значит, не бывает... - философски вздохнул я, засовывая пузырек обратно. - Да вы, гляжу, стреляные воробьи, вас на мякине не проведешь...

-Скажи, а ты встречал Магистра Драконьего Солнца? - спросил один из мальчишек, глядя на меня снизу вверх.

-Нет, не доводилось, - покачал я головой. - Понятия не имею, как он выглядит.

-А я его видел! - воскликнул один из ребят.

-И я! И я тоже! - загалдели остальные.

-Он на рынке овощи покупал...

-И зелень...

-А мы его видели!

-Он в нашем городе жил!

-Только никто не знал, что это сам Магистр, но он дочку ткацкого старшины вылечил, вот тут-то...

-А он у нас раньше никогда не бывал! Но мы все равно про него слышали!

-А говорят, он сейчас у бургомистра! Говорят, он войска герцога от города отгонит!

-Как ты думаешь, он их по воздуху перенесет? - спросил у меня с надеждой самый маленький мальчик.

-Нет, какое по воздуху! - оборвал его другой. - Летают только боги. Он так устроит, что земля разверзнется и их поглотит. Как в священных книгах...

-Держи карман шире! Он же астролог! Скорее, какую-нибудь звезду на них обрушит!

-Тогда и весь город сгорит!

-А он аккуратно! В сторону!

-Ну тихо, тихо! - прикрикнул я, делая вид, что рассердился (на самом деле ради подобных разговоров я и водил с ребятишками компанию). - Я бы вам не советовал о таком рассуждать, а то кто из взрослых услышит - уши надерет.

-Это еще почему?!

-Малы еще потому что! Хотите слушать об астрологах - идите к кому другому, а я говорю только о том, что видел сам! И вот что я скажу вам, ребята - я еще не встречал ни одного странствующего астролога, который не был бы шарлатаном.

-Мой папа тоже так говорит, - сказал мальчик, который так хорошо знал про богов. - Это потому, что у настоящих астрологов всякие книги есть ученые и тому подобное... - слово "книга" он произнес с явным благоговением. - Но только Магистр Драконьего Солнца не такой! Он... он настоящий. Ему книги не нужны, потому что он и так все видит. Так мамина кума говорила, а уж она-то знает: она раньше жила в Священной Империи!

-Замечательно, - сухо сказал я. - Хотел я вам еще рассказать, как мы охотились на синих китов, но теперь не буду. Вижу, вы и лучше меня все знаете.

-Нет, нет, Стар, расскажи! - запросили мальчишки.

Какое-то время я только отнекивался и строил пренебрежительные гримасы, но потом "оттаял" и начал обещанную историю. Ее, однако, пришлось прервать на середине, ибо я заметил весьма вескую причину закончить нашу столь познавательную беседу. В конце переулка стояла молоденькая девчушка и делала мне нетерпеливые знаки руками: подойди, мол. Я знал ее - это была служанка из дома бургомистра. Звали ее Илисса. Было ей лет четырнадцать, была она хороша собой и глуповата.

-О, ребят... - я присвистнул и сдвинул шляпу на затылок. - Брысь отсюда, у меня есть дела поважнее.

Они проследили за моим взглядом, разумеется, все поняли. Кто-то презрительно фыркнул, кое-кто просто промолчал, тем не менее, ребятишки послушно ретировались с крыльца. Илисса тут же кинулась ко мне.

-Ой, что сейчас было, что сейчас было... - зачастила она. - Ой, вы просто не поверите...

-Ммм, отчего же, как раз поверю! Я поверю любым словам, которые исходят из этих хорошеньких губок! - я обнял ее за талию и притянул поближе к себе. - Ну что, можешь пойти сегодня вечером со мной?

-Ой, и не просите! - она для вида сделала попытку отстраниться. - Наши все на ушах стоят! Ой, вы бы знали, вы бы знали...

Она воровато оглянулась.

-Ну расскажи мне, тебе ж не терпится, - подбодрил я ее.

-Ой, знаете, господин Астериск...

-Я же просил: Стар. Для тебя, милая, просто Стар.

-Ой, ну ладно, господин Стар... Ну вот как я сегодня напугалась, как напугалась... Еле вырваться удалось: господин-то наш опять бушует! Он как с утра снова с астрологом съездил на стену, так и бушует! И то не так, и прибрано не так, и трава на полу не свежая, и в тюфяке блохи, и перья не заточены...

-И на тебя тоже кричал? На такую милашку?

-Кричал, кричал, еще как кричал! А мы уж все шептались: опять астролог ничего сделать не смог! Снова его завтраками кормил, а больше...

-Так может, и не астролог это вовсе? - перебил я ее. - Просто шарлатан?

-Да вы что! - ахнула Илисса. - Да он же... голова - во! - она показала руками голову размером с тыкву. - Книг - во сколько читает, от пола до потолка! И Драконье Солнце на груди само сверкает! Как же не он! Просто не угодил ему чем-то господин... меня уж кухарки звали в храм Фрейи сходить, жертву принести, свечки там поставить - ну, чтобы скорее астролога уговорить! Да только я с ними не пошла, я к вам пошла...

-Ах ты красавица моя! - я улыбнулся, сильнее притягивая девушку к себе. Она не возражала: обняла меня одной рукой за шею, прижалась к груди. - Да только твоему хозяину бояться нечего. Как совсем худо станет, так они с ноблями прямо из ратуши по подземному ходу-то - и... фьють!

-Ой, да что вы! - воскликнула Илисса. - Не верьте тем, кто так говорит! Господин наш вспыльчивый, но вообще он хороший! Город он просто так не бросит!

Адвент - город довольно большой. Ему очень повезло: он расположен в естественной бухте, защищенной с трех сторон довольно высокими каменистыми холмами. По этим-то холмам змеей и протянулась городская стена. Говорили, что из подземелий ратуши ведет подземный ход. Кончается он уже за холмами по другую сторону от моря, и бургомистр с ноблями сбегут по нему, когда будет уж совсем худо. Ох и долгонько, верно, рыл безвестный строитель хода!.. И не рассчитал чего-то: выводить он должен был, судя по всему, прямо в расположение вражеской армии. Другое дело, что у меня были свои резоны верить слуху, но об этом в свой черед.

Куда уж логичнее бежать по морю. Но море держат в осаде корабли герцога, не пускают никого. Оно и не удивительно: основные владения Хендриксона - на Закатных островах, а тамошним жителям сам бог велел быть искусными мореходами.

-Знаю, знаю, милашка... - я зевнул. - Но что мы все об астрологе да о бургомистре, как будто заняться больше нечем? Расскажи мне больше о себе.

-Ой, ну я даже не знаю, - пробормотала она, хихикая и краснея. - О себе?.. Да я ж совсем неинтересная...

-Мне про тебя, красавица, все интересно, - промурлыкал я, целуя шею пониже маленького ушка. Ммм, люблю ушки... Да, и жареные тоже люблю - особенно свиные.

-Ой, ну что вы... Ну про что вам рассказать-то...

-Да вот хоть про день твой. Вот просыпаешься ты с утра пораньше, огонь разводишь, завтрак хозяину готовишь...

-Ой, нет, я сначала быстренько еду готовлю для стражников, что на караул заступают: ну, хлеб режу, который с вечера напекли, то се! А потом пол мыть уже...

-А что, стражники как раз сменяются, как ты работать начинаешь?

-Да вот, почитай, я еще до рассвета, как четыре часы пробьют, а они аккурат в шесть...

5. Записки Астролога

В темницах есть свои преимущества. Нет, честное слово. Не верьте тем, кто скажет вам, что в темнице нельзя хорошо провести время. Вот я, например, сейчас просто наслаждаюсь. Лежу на соломе, смотрю в зарешеченное окно. Оттуда ничего не видно - ночь пасмурная. Но это не важно - я все равно смотрю.

Мне грозит смерть завтра, но я знаю, что проживу достаточно, чтобы спасти ту девушку. Не должны девушек сжигать на кострах. Просто не должны.

Как я оказался в этой темнице? Пожалуй, стоит рассказать все по порядку.

Это произошло сегодня - или уже вчера?.. - днем. Ровно в полдень.

Утром я еще сидел в моем роскошном кабинете. Никто не запрещал мне выйти и прогуляться, но я предпочитал безвылазным сидением за письменным столом создавать видимость напряженной работы. Тем более, что большую часть дня я отсыпался после ночных отсиживаний на крыше (ох и острая там черепица, я вам скажу!) На самом деле я писал письмо - а чем мне еще было заняться?.. Все эти дни я только и делал, что составлял послания родителям и Рае, отлично зная, что отправлять их не придется. Мне выдавали отличный пергамент.

Окно кабинета выходило на улицу, и я имел возможность наблюдать за жизнью города. Оборотная сторона: зеваки тоже могли наблюдать за мной, работающим, в раскрытое окно. Стражники отгоняли их от стен дома, но помогало мало - глазели издалека. С надеждой.

Два дня с тех пор, как я впервые увидел пленницу. Семь дней осады.

Впрочем, говорят, трупы в город пока не кидалиvii - не то герцог отличался невиданным человеколюбием, не то мало было чужих мертвецов, а своих хоронили, как подобает. Реку повернуть пытались... хорошо, что Адвент стоит на подземных ключах. Отрезать его от воды практически невозможно. Вот с едой было сложнее.

Свои запасы в городе были не так уж велики, насколько я понял, а крестьяне из окрестных деревень, понятное дело, быстро переориентировались (а что? война-войной, а жить-то надо) и так же охотно, как прежде они заполняли торговые ряды на центральном рынке, повезли продовольствие армии Хендриксона.

Гавань блокировала эскадра графа Бресильонского, союзника Хендриксон, так что продовольствие по воде в Адвент тоже перестало поступать. Говорят, некоторые богатые горожане успели сбежать еще до того, как подошла эскадра, но погоды это не сделало. Большая часть ноблей осталась заперта в прочном кольце городских стен, точно в ловушке. Пока, как мне говорили, ничего совсем уж жуткого, такого, что со смаком любят расписывать странники в кабаках, дабы им поставили бесплатную выпивку, в городе не происходило, хотя беднота уже начала уменьшать поголовье кошек и собак. Свиней, которых держали иные горожане, особенно те, которые жили поближе к городским стенам, дня два днем с огнем не сыщешь. Но если так пойдет и дальше, людоедства долго ждать не придется.

Все это мне также сообщали словоохотливые слуги: что-что, а приказа со мной не разговаривать, им никто не отдавал.

Вечером шестого дня моего сидения, когда над крыльцом противоположного дома зажгли факелы, а по улице уже прошел "ночной вестник" с колокольчиком и колотушкой, ко мне в дверь постучался сам бургомистр.

-Здравствуйте, - мрачно сказал Фернан, заходя в комнату и без особых церемоний усаживаясь в деревянное кресло с ножками в виде львиных лап.

-И вы не болейте, господин бургомистр, - улыбнулся я.

Фернан даже не скривился - стерпел. Ох, чую, припомнит он мне все скопом.

-Господин Гаев... - раздельно сказал он. - Насколько вы сведущи в Древнем Искусстве?

Я промолчал. Мне хотелось раз и навсегда ответить "Не сведущ!", но я вспомнил девочку в сиреневом блио, и мою уверенность в том, что она шаманка.

-Это зависит от того, что именно вы понимаете под Древним Искусством, - осторожно произнес я.

Бургомистр устало потер красные от бессонницы глаза, и мне стало его жаль. В самом деле, ведь государственной важности дела у человека! Город надо защищать, а тут война, и герцог этот, который не то человек, не то не совсем человек... В общем, не позавидуешь.

-Шаманизм, - тихо сказал бургомистр.

-А! - хмыкнул я. - Девочка с бубном!

Бургомистр поморщился, как будто съел незрелую сливу, но никак мою догадку не опроверг. Чего уж теперь опровергать...

-Ну и что вы от меня хотите? - устало спросил я. - Я и так с этими расчетами ночей не сплю! Что мне еще, прикупить на базаре тамбурин и шаманке этой вашей подпеть вторым голосом? Ну извините... - я развел руками.

-Значит, вы все-таки понимаете... - прошептал бургомистр с явным облегчением в голосе. - Понимаете!

-Моя мать была адепткой Древнего Искусства, - сухо сказал я, решив не уточнять. В глазах Фернана мельека! Город надо защищать, а тут война, и герцог этот, котрый не то чело,, --кнул мгновенный суеверный ужас - ведьм боялись, и боялись нешуточно.

Я улыбался.

-Я хочу, чтобы вы присутствовали завтра на ритуале, который будет проводить шаманка, - сказал бургомистр, преодолев себя. - Чтобы вы... наблюдали за ней.

-О, так она согласилась? - спросил я с некоторым удивлением в голосе.

Признаться, я думал, что меня попросят, скорее, уговорить шаманку на акт защиты города.

-Согласилась, - сумрачно ответил Фернан. - У нас есть мастера... уговаривать. Вы везунчик, господин Гаев, что вам не пришлось познакомиться с этими мастерами.

А вот это уже угроза - и совершенно не завуалированная.

Я улыбнулся снова, как можно искреннее.

-Полагаю, всему Адвенту повезло, что меня не попытались с ними познакомить.

А сам подумал: "Значит, все-таки пытали".

-Ладно, речь не об этом, - повел рукой Фернан, как бы отметая сию неловкую тему разговора. - Речь о том, что я, признаться, не доверяю ведьме.

"Ведьма и шаманка - совершенно разные понятия", - хотел сказать я, но сказал вместо этого:

-Тогда вам и вовсе не стоило пользоваться ее услугами.

-Быть может, - кивнул Фернан. - Но что поделать: я и вас, господин Гаев, знаю не слишком хорошо, и гораздо хуже знаю планету Марс, так что надежда на ее благорасположение тоже тает с каждым днем.

Еще один намек? Нет, даже не намек - практически прямым текстом.

-Если у вас нет доверия к вечным и неизменным светилам - то какое может быть доверие ко мне, ничтожному? - я старался говорить холодно и иронично, но получалось плохо. Эх, надеюсь, хоть желание вздремнуть удалось замаскировать этаким тоном?

-Ладно, - бургомистр поднял свои здоровенные руки. - Хорошо, магистр. Речь идет о том, что я не знаю, против кого будет направлен обряд шаманки. Девчонка это такая... с нее, сумасшедшей, станется обрушить наш город, вместо того, чтобы насылать проклятье духов на хендриксоновы орды. Так вот вы бы... и присмотрели.

-Присмотрел? - я хмыкнул.

Интересно, как он себе это представляет?.. Это не представляю даже я, знакомый с шаманским ритуалом лишь понаслышке. А бургомистр... неужели он тоже не наблюдал ни одного? И не расспрашивал надежных свидетелей?

Но...

Только тут до меня дошло: они действительно собираются провести шаманский обряд! На полном серьезе! Они достали для этого настоящую шаманку, которая согласилась добиться от духов уничтожения Хендриксоновой армии... они хоть представляют, какие силы собираются освободить и чем это может кончиться?!

Нет, что, правда не представляют?!

Да если девчонка напортачит, ее же сплющит в кровавую лепешку - и полгорода вместе с ней! Они что, об этом не думали?!

-Я согласен, - сказал я, прежде даже еще, чем успел все как следует обдумать. - Я буду присутствовать при обряде. Если обряд будет не тот, если девушка не Хендриксона начнет уничтожать, а попытается обрушить проклятье на Адвент - я скажу вам.

"И вот тогда вы сами будете думать, что вам делать, потому что я - не знаю".

Этой последней фразы я добавлять не стал.

К полудню - самое лучшее время для шаманских ритуалов, не считая полуночи, - на сторожевую башню нас с девушкой привели раздельно. Меня, как всегда, принесли в роскошном паланкине, таком же, как у бургомистра и еще у полутора десятков ноблей; девушку - не знаю. Впрочем, далеко ли идти из подвалов под закатной сторожевой башней (башня носила прозвище "Корявый Дани", но до сих пор никто не мог мне объяснить внятно, кто такой был этот Дани и почему именно корявый) до ее вершины?.. По лестнице подняться.

И все же когда шаманка вскарабкалась на верхнюю площадку, конвоируемая не тремя, как давеча, а целыми пятью войнами, она двигалась неуверенно и медленно, как будто каждое движение давалось ей с большим трудом.

Дыба? Колючий сапог? Что-то еще, про что я не знаю?

Впрочем, спину девчонка держала прямо.

И одета, кстати, была по-другому. Никакого сиреневого блио - потертый коричневый гармашviii, ниже колен, из-под которого выглядывали высокие кожаные сапоги, крепкие, но поношенные, на лице тот же платок... Перчатки, впрочем, были те же, что и тогда, во дворе, - из черной кожи.

-Ну что, - сказал бургомистр повелительным тоном. - Скоро полдень. Начинай, тварь!

Тварь - это он сказал без всякого аффекта. Как будто не оскорбить желал, а просто констатировал.

Девушка дернула плечом, и один из стражников послушно развязал ей руки. Тогда она потянулась и сорвала платок.

Кожа у нее была красная, как кирпич на изломе. Дунул холодный ветер - день был жаркий, но здесь, на порядочной высоте, ветер не утихал - растрепал короткие черные волосы, обнажил уши - круглые. Абсолютно круглые, без вытянутой мочки, без чуть заостренного хрящика с другой стороны...

"Гуль, - подумал я почти отстраненно. - А где же клыки и руки до колен? И глаза у нее нормальные, человеческие... Полукровка, что ли? Но разве такие бывают?"

Мне никогда не доводилось слышать о гулях-полукровках.

Так вот почему ее водили по двору только с лицом, замотанным тканью, и в перчатках!.. Гули живут в полуночных Карлитовых горах, на самой границе Диких земель, которые еще называют землями Драконов. Они не обладают разумом... по крайней мере, никто еще не встречал гуля, с которым можно договориться. Они частенько похищали женщин из человеческих поселений, равно как и детей обоих полов - в пищу, наверное. Я никогда не слышал, чтобы какую из этих жертв удалось отбить, никогда не слышал и о том, чтобы какая-нибудь женщина принесла в подоле.

Стойте, а почему именно гули?..

Возможно, юная шаманка принадлежала к расе, которую мне еще не доводилось встречать, и о которой я не слышал. Говорят, что далеко на Восходе живут люди с желтой и черной кожей (последних можно, по слухам, встретить порой на торгах в Мигароте) - так почему бы не быть и красным? Но каким ветром ее сюда занесло?

Тем временем девушка сняла и перчатки, потом плащ... плащом она не ограничилась. Раздеваясь, бубен из рук она старалась не выпускать.

Я наблюдал за ней в некотором шоке - и не только я. Один из ноблей даже отвернулся; в глазах другого мелькнуло что-то, похожее на похоть. Лицо Фернана оставалось непроницаемым.

Впрочем, уже когда девчонка сняла гармаш, и порыв ветра задрал до плеч широкие, неподвязанные рукава блузы, причина ее разоблачения стала ясна. По крайней мере, мне.

Вдоль тонких темно-красных рук были нанесены длинные черные линии татуировки - полосы с утолщениями на концах. Может быть, в другой момент я бы и не догадался так легко, но тогда я сразу понял, что это были стилизованные человеческие кости.

Когда она окончательно разделась, стало видно, что татуировка вилась по всему ее телу - причудливые линии, повторяющие форму и очертания костей... своего рода одежда.

Визуализация скелета - вот как это называется. Но обычно для этого деревянные планочки к одежде привешивают. Зачем... так-то?

Наверное, это должно было быть очень больно.

-Она все делает верно? - облизав губы, спросил у меня Фернан.

-Понятия не имею, - я почти огрызнулся.

Девушка вскинула руки... Откуда взялся у нее бубен?.. Разве что она не положила его прежде на сброшенный шарф, когда только начала раздеваться?..

Но бубен был. Правая рука легко, пружинисто стукнула по светлому боку. Начало легкого, раскатистого ритма ударило в контрфорсы, окружающие площадку на вершине башни, улетело к высокому, голубому, совершенно прозрачному небу.

Говорят, вчера войска герцога понесли потери, и поэтому сегодня утром на штурм не шли. Как знать, может быть, атакуют ночью?.. А может быть, к ним еще до вечера подойдет подкрепление?..

Шаманка запела. Голос у нее был низкий, хриплый и слегка вибрировал... не от неумения, но специально. Я поразился, как вообще слышу что-то: на этой - весьма приличной, надо сказать - высоте вой ветра должен был ее заглушить. Или это не вой ветра?.. Или это звук бубна?.. Совершенно неописуемый звук, который проникает сквозь любой шум и остается висеть в пустоте еще долго после того, как смолк его источник.

Шаманка затянула невнятную песню: без языка, без мелодии, один голый ритм. Голос будто раскачивался на каком-то грандиозном маятнике, все ближе к низким клубящимся тучам. Более того, он проникал в нервы, в мозг... я чувствовал, как все больше и больше подчиняюсь ему, как в костях начинает вибрировать боль...

Замечательно, Райн. Только приступа тебе еще и не хватает для полного счастья.

Усилием воли мне едва удалось подавить бешеный ритм в собственном теле. Это было сродни эффекту камертона: на какое-то ужасное мгновение мне показалось, что я смогу погасить биение сердца только сжав его плотно в руке... так же, как поступают с камертоном. К счастью, с сердцем подобного проделать невозможно.

За несколько секунд меня прошиб холодный пот.

Я не специалист в шаманской магии, да и в Древнем Искусстве тоже. Однако не уметь - не значит "не чувствовать". И вот я почувствовал...

Это было ударом по раскаленным нервам. Как же объяснить...

Ну, представьте, вы сидите в яркой солнечной комнате. За раскрытым окном летний полдень, залитый солнцем сад, розы в цвету... И вдруг в один миг к вам врывается ветер, хлопает ставнями, заносит в комнату песок, пыль и сухие листья, а на небо налетают грозовые тучи, сверкает молния, гремит гром, и на сад обрушивается грязный ливень, ломая розы и превращая аккуратные песчаные дорожки в подобие сели. Вот примерно так выглядит для моих шести чувств вторжение духов.

Наш мир для духов закрыт. Они все время тут, за тончайшим занавесом. Мама объясняла мне так: "Занавес этот тоньше кисеи, он просвечивает, как паутина, но тверже железа". Духи могут влиять на наш мир через него, подобно как мы можем ощупывать предметы через занавеску. Но иногда в занавесе появляются дыры, и тогда духи хлещут к нам как грязная вода через слабину в плотине.

Мне показалось, что я тоже кричу. Но я не кричал - я просто стоял и смотрел, и у меня даже достало сил оглянуться по сторонам.

Один из ноблей валялся без сознания, другой стоял на коленях и молился. Бургомистр Фернан скорчился на полу в какой-то неуклюжей позе, лицо его покраснело и дышало ужасом. Больше всего он походил на недодавленного таракана. Признаться, я испугался за него: старый ведь уже, удар случится! И что, прямо тут кровопускание устраивать?

Некоторые из стражников потеряли сознание, на ногах же остался только один - он хватался за один из контрфорсов. Еще бы - там было, на что посмотреть!

Небо, еще недавно голубое и безмятежное, стремительно затягивалось тучами, сильнейший ветер гулял по равнине над нами, срывал воинские палатки в лагере герцога, подымал на дыбы воду во рву...

Духи крутились, духи спешили, духи стекались к хрупкому сосуду, им предложенному, отталкивая друг друга, шипя и воя, и их борьба находила отражение в реальном мире. С ужасом я увидел, как прямо на моих глазах на холме вспух из под земли и лопнул черным светом огромный пузырь, поглотив спасающегося бегством солдата.

Ах да, кстати! Бежать и спасаться.

Если вы оказались рядом с практикующим шаманом, самое разумное, что можно сделать - это унести ноги и позволить ему самому расхлебывать заваренную им кашу... Ибо, когда шаман предлагает свое тело духам, они не медлят с появлением. Соседство с ними может оказаться весьма и весьма болезненным, а то и летальным. Шаманов до какой-то степени ограждает их безумие, я же всегда мнил себя на редкость здравомыслящим человеком. Хм... какой умник-разумник не мечтал порой, чтобы здравомыслия ему отмерили поменьше, а удачи - побольше?.. Вот и для меня, Райна Гаева, настал такой момент.

Голос девушки достиг самой высокой ноты и затянул ее, высоко и пронзительно, почти переходя в ультразвук. Я понял, что нам всем пришел конец.

Девушка все не прекращала вопить - она не видела сейчас ничего вокруг, ибо ритуал был начат раз и навсегда, - а духи продолжали стекаться к ней: их стало так много и стали они так сильны, что я почти мог различить в воздухе их эманации - так, неясные черные тени. Сама же шаманка как будто начала светиться, тоненькая красно-черная фигурка. Тени, рвущиеся к ней, ничего не значили по сравнению с тенями, которые рвались от нее прочь - с ужасом я увидел, как по полу площадки побежал, подобно длинной змее, причудливая, витая трещина... крепостная стена внизу покрылась трещинами, и отколовшиеся осколки камня взмыли вверх, повисли в воздухе, в безмолвии и безвременье, центром которого была тонкая девочка с мрачными глазами.

-Она убивает нас! - захрипел бургомистр, хватая меня за полу плаща. - Сделай что-нибудь, астролог! Она убьет нас!

-Поделом! - рявкнул я, стряхивая его руку. - Пускай убивает!

Расхохотавшись, я шагнул к девушке.

-Разрушай! - заорал я. - Разрушай! Освободи нас обоих! Сотри этот чертов город до основания! Убей нас всех! Какого черта жить?! Жизнь совершенно бесполезна, твои духи это прекрасно знают! Ну! Убей!

Я выхватил из ножен на поясе нож - меч у меня забрали, но забрать нож?.. как-никак, я был "почтенным пленником" - и резанул себя по левому запястью. Вдоль. Отбросил железку - не мешала чтобы.

Было больно. Хорошо хоть, руки зверски мерзнут - в жару было бы больнее.

Я шагнул к девушке, схватил ее правой рукой за волосы, а левую руку пихнул к губам, вынуждая пить кровь.

"Умру ведь! - подумал я, когда моей кожи коснулись сухие губы. - А ну и хрен с ним".

Впрочем, я не умер. А может быть, умер, потому что те несколько минут как будто кто вырезал у меня из памяти. Когда я пришел в себя, я стоял на коленях посреди площадки, там, где раньше стояла шаманка, и негнущимися пальцами пытался перевязать запястье. Чем-то. Чем? Платком, который шаманка носила на голове.

Еще - всюду была кровь. Не моя... наверное. Не мог я потерять столько крови, и все еще оставаться в сознании.

Шаманку я увидел сразу же - она валялась поодаль, рядом с трупом одного из стражников. Может, живая, может, мертва... стражник вот точно был мертв - горло перегрызено. А тот нобль, что молился (интересно, кому?.. Фрейе-покровительнице, Зевсу или из богу из Амеша-Спентаix?), валялся на полу аж двумя кусками - он отдельно, кишки отдельно.

Второго нобля я вообще не увидел.

Бургомистр Фернан был весь в крови - тоже чужой, наверное, - но жив. Он стоял там, где раньше нелепо корчился на каменных плитах, держал в руках обнаженный меч - на мече ни капли крови почему-то не было - и тяжело дышал. Глаза его были безумны.

-Казнить, - прошипел он, и тут же закашлялся - голос сорвал. Когда, интересно? - Обоих!

Я улыбнулся. Это оказалось больно - я разбил губы, сам не заметил, когда.

6. Записки Аристократа

Наверное, устраивать побеги мне скорее нравится, чем нет. Благородство души в том и состоит, чтобы помогать страждущим.

Однако об этом хорошо размышлять, когда цель уже достигнута и птичка, так сказать, упорхнула из клетки. Между задумкой и конечным результатом должно выстроиться еще немало звеньев цепи, имя которой - "действие".

Скучный голос глашатая скрипел над площадью. Капли мелкого, нудного дождя падали в жидкую грязь, заливавшую каменные плиты. Вчера яркое солнце заставляло вспомнить о раскаленной пустыне, а море, куда я спустился в надежде на прохладу, нестерпимо сверкало серебром. Сегодня небо было равномерно серым, а дождь - нескончаемым.

Это один из паскуднейших законов природы: погода всегда норовит подкинуть тебе как можно больше неприятных сюрпризов.

Впрочем, не одна погода...

Ормузд все подери, если бы не вчерашняя гроза, налетевшая посреди белого дня, не молнии, поразившие войско герцога, сегодня Адвент уже был бы взят, и на сем мои хлопоты закончились бы!

-... сограждане. В неусыпной заботе о населении нашего славного города Адвента господин бургомистр Фернан... - кашель. Можно было бы от души пожалеть глашатая, которому после боевого дежурства приходится заниматься еще и этой заведомо бесполезной деятельностью, но жалость во мне иссякла давно и прочно, как вода в засыпанном источнике.

Глашатай прокашлялся и начал снова:

-...ведьму, которая сошлась с Изгнанниками и своими дьявольскими кознями... - ах, изгнанники. Есть в этом своя горькая ирония. Изгнанников принято стало последние две тысячи лет винить во всех бедах, начиная от неурожая и падежа скота, и кончая разбившимся у модницы зеркалом. А между тем, Хендриксон говорил мне, что именно Изгнанники - самые несчастные существа во всем нашем бедном, раздираемом на части мире. Пожалуй, насчет "самых" я не соглашусь - кто возьмется измерить глубину чужого горя?.. - но вот несчастные - это точно.

-...и колдуна чернокнижника, выдававшего себя за известного астролога магистра Райна Гаева...

На этих словах душа моя ушла в пятки. Не может быть. Если они решатся на это...

-...на городской площади через повешение.

О господи настоящий!

Это означало, что время, которое я мог потратить на освобождение Гаева, резко сократилось. До одного завтрашнего дня.

-Ну правильно, - услышал я чей-то приглушенный голос у меня за спиной. - Самозванец и есть. Если бы это был настоящий Магистр Драконьего Солнца, о котором столько россказней ходит, уж верно, мы бы не сидели сейчас в такой заднице!

-Да все они шарлатаны! - ответил ему собеседник. - Настоящие астрологи служат королям, а не шляются по дорогам. А может быть, и тех за носы водят. Наверняка, про чудеса Магистра... как там его... Гаева... брешут все.

-Да наверное... - скорбно согласился первый голос. - Только говорят, он нобля одного прямо загрыз... зубами. Я б его за то расцеловал, шарлатан там не шарлатан...

-Ага, еще и дочурку свою выдал бы! - с насмешкой сказал второй. - Чтоб уж наверняка от нее избавиться.

-Да ты!..

Я пошел по своим делам.

Хендриксон в шутку называл меня "дипломированным шпионом". При этом приговаривал, что диплом единственного в своем роде "шпионского университета" не может не быть невидимым и неощутимым. В моем случае диплом, видимо, выражался в шрамах и отметинах, которые моя шкура благодаря старанием моих педагогов не приобрела.

Профессор в "шпионском университете" был один - сам герцог. Остальные так, ассистенты...

Итак, какие у нас способы спасти из камеры несчастного маленького астролога?..

Способ первый, от меня не зависящий: завтра пойдет такой сильный дождь, что сжечь они его просто не смогут - дрова зальет. А, нет, погодите! Он сказал "через повешение". Традиционно ведьм и колдунов сжигали, но дефицит с дровами в осажденном городе уже давал о себе знать, и тратить такое количество топлива непроизводительно ни бургомистр, ни нобли, ни даже возмущенные черной магией горожане просто не могли себе позволить.

Способ второй: скупить всю тюрьму с потрохами, и просто спокойно вывести астролога за собой. Можно с фанфарами. Это, конечно, замечательный способ, и, главное, почти никакого риска. Но, увы - такого количества золота у меня с собой не было. Во-первых, тяжело это - таскать на себе столько благородного металла, во-вторых, золото никак не вязалось с моим образом скромного коробейника-шарлатана.

Значит, как это ни грустно, придется признать, что и это не про нас.

Способ третий: действовать через мою знакомицу Илиссу. В любом случае малышку придется использовать, чтобы узнать, где конкретно держат астролога, однако что-то еще она вряд ли сможет сделать. Если она не сумеет даже этого - придется либо действовать на свой страх и риск, либо поднимать сеть герцога, (что мне было разрешено делать только в самом крайнем случае).

Способ четвертый: ворваться в башню, размахивая мечом, порубить всех на мясной паштет, и... ммм... ну, оставив в стороне тот факт, что я вообще не большой любитель проливать кровь (и вовсе не из сентиментальных соображений, а из чистого эгоизма, но об этом речь позже), тут возникает ряд осложнений практического порядка. Первое из которых такое: я не владею мечом настолько хорошо, чтобы не считать противников. Да и покажите мне того, кто владеет, если не брать в расчет героев старинных легенд.

Способ пятый, и окончательный...

Импровизация. Художественное сочетание всех предыдущих четырех. Пожалуй, только это мне и остается.

2. Глава 2. Подземный ход

1. Записки Аристократа

Ее сиятельство миледи Аннабель Хаксли, герцогиня Хендриксон, была чуть полноватой женщиной среднего роста, немолодой по островным меркам. Она вышла замуж за герцога в двадцать четыре года - уже возраст более чем зрелый, особенно для женщины, ибо совершеннолетие на Островах, как и везде, считается в четырнадцать, - сейчас ей сравнялось тридцать. Это в Эмиратах, где, говорят, и до пятидесяти-шестидесяти люди часто доживают, тридцать лет - почти молодость, а у нас - порог старости.

Тем не менее, герцогиня все еще была красива. Ясные глаза, густые волосы, белая, гладкая кожа, которую не брало никакое солнце, изящная линия носа с легкой горбинкой, четко очерченные губы, не слишком пухлые и не слишком худые, красивые зубы...

Никто не мог понять, как при столь исключительных чертах она умудрялась выглядеть незаметной. Когда герцогиня неподвижно сидела в своем кресле, положив руки на подлокотники, можно было подумать, что ее нет в комнате. Она говорила очень редко, а чтобы расслышать ее, требовалось прислушаться.

Она всегда присутствовала на военных советах герцога. Следовала за мужем во всех его походах, что огромная редкость: на Островах, как и везде, принято, чтобы жены владетельных сеньоров оставались в их отсутствие охранять замок. Родовым замком герцога занималась его старшая сестра, на нее же была оставлена и маленькая Мелисса, единственная наследница - при всех своих достоинствах миледи так и не сумела родить герцогу сына.

Как и многие мальчишки, юноши и взрослые воины в окружении герцога, я был влюблен в герцогиню искренней, благородной любовью истинного рыцаря, и готов был защитить ее ценой собственной жизни, если понадобится.

С течением времени наивная, детская влюбленность моя перегорела, оставив глубочайшее уважение и сострадание. Герцогиня - одна из немногих людей на Земле Быкаx, за кого я и впрямь готов отдать жизнь, если понадобится. Впрочем, пока она с меня сей сомнительной драгоценности не требовала..

Так вот, когда я уезжал последний раз из Чертовойxi Крепости, герцогиня перед отъездом пригласила меня к себе.

Гардеробная ее покоев была практически пуста, если не считать двух гобеленов чудесной работы - один изображал охоту с беркутом, другой - принесение бескровной жертвы (герцогиня любила изящные вещи, и неплохо ткала сама). Даже платья вдоль стен висело на удивление мало - герцогиню и сейчас гораздо чаще можно было увидеть в мужской одежде, обходящей рыцарей или руководящей тренировками всадников, чем в наряде, приличествующем ее полу и сану. И подавно, не было здесь скучающих фрейлин за пяльцами и ткацкими станками.

Сегодня, герцогиня, впрочем, решила временно забыть, что в искусстве верховой езды она превосходит даже лучших военачальников Хендриксона, как и то, что в юности она участвовала в турнирах под мужским прозвищем с гербом Рыцаря Желтого Пламени, и оделась в розовое женское блио. Одежда эта удивительно шла ей. Вместо сложного головного убора на миледи был просто белый шелковый платок, подхваченный на лбу изящным обручем. У ног герцогини стояла корзина с шерстью, тонкие пальцы как раз наматывали белый клубок.

Почему мне так запомнилась эта сцена? Наверное, дело в ярких солнечных пятнах, что лежали на полу от лучей, дырявящих насквозь забранное узорной решеткой окно. Или в листьях ползучего вьюнка, что живой рамкой шелестели по окоему. Один белый цветок даже нахально заглянул прямо в гардеробную.

-Какое упорное растение, - улыбнулась герцогиня Аннабель, проследив мой взгляд. - Все цепляется, все ползет на самый верх, хотя не знает, что там.

-Хорошо, что ползет, - улыбнулся я в ответ. - Иначе стены Чертовой Крепости были бы чересчур голыми.

-Да... - герцогиня вздохнула, улыбка ее увяла.

Скрытый смысл ее речей был мне понятен: она во всем поддерживала герцога, но в последние года два все сильнее начинала бояться за нас.

-Стар...- она подняла на меня серо-зеленые глаза, полные странной смеси тревоги и безмятежности. - Я хотела тебя попросить кое о чем...

-Да? - осторожно спросил я. Просьбы герцогини могли оказаться вполне невинными, а могли и такими, что выполнение их навлекло бы на меня множество неприятностей.

-Рассказал ли его светлость тебе о каких-либо запасных путях выхода из Адвента?

-Он показывал мне карты, - пожал я плечами. - Но все они старые. Ведь Хендриксоны потеряли этот город еще при деде его светлости. С тех пор могли произойти какие угодно изменения. Нам всем придется рисковать.

-И все-таки ты рискуешь больше, Стар.

-Мы все знаем, на что идем.

На самом деле, я был не согласен с герцогиней. В конце концов, я избегаю нешуточных опасностей штурма, отправляясь в город заранее. Просто герцогиня относилась ко мне с излишней опекой; возможно, она видела во мне сына, которого у нее никогда не было, а может, дело было в подспудном чувстве вины - ведь сначала именно она настаивала на присутствии лазутчика в Адвенте.

-Стар... - герцогиня крепко сжала руки на коленях. - Ты знаешь, сегодня я видела еще один сон.

-Еще? - я насторожился. Именно сны герцогини сказали нам, что астролог Гаев окажется в Адвенте во время штурма, до этого мы думали, что он двинулся в сторону родной Шляхты - по крайней мере, именно так докладывали наши агенты. Мы еще запаниковали изрядно: вылавливать астролога в дикой и неизвестной Шляхте представлялась нам самоубийственной задачей. Поэтому когда герцогиня рассказала свой сон об Адвенте, мы вздохнули едва ли не с облегчением. Хотя приятного было мало: ведь герцог уже собрал своих вассалов (а некоторые из них отличались недюжинным упрямством), уже назначил дату, и отложить штурм было нельзя!

Тогда-то и решено было послать меня. Проследить, чтобы с астрологом ничего не случилось, и выманить у него Драконье Солнце.

-Да, - герцогиня кивнула. - Не полный... как всегда. Ты знаешь.

Я кивнул. Сны о будущем предельно ясны и четки... настолько, что человеческий разум не может это вынести. От провидца требуется несгибаемое мужество, чтобы досмотреть сон до конца - или относительно до конца. Кроме того, человеческий разум неизменно искажает содержание посланий. По этим двум причинам пророчества всегда туманны - так мне сама герцогиня объясняла.

-В этом сне, - продолжила миледи Аннабель, - ты шел в темноте. Наверное, под землей. Я пришла к выводу, что эта реальная тьма, а не метафизическая. Нес незажженный фонарь.

-А вы уверены, что это действительно сон о настоящих событиях?

Незажженный фонарь - расхожий символ метафизических снов. Они тоже часто снились герцогине, и сложность была в том, чтобы отделить одни от других.

-Не до конца, - призналась она. - Но почти. Там все было слишком вещественным, - она сделала паузу, чтобы подчеркнуть слово "вещественный" - что бы оно ни значило в ее устах. - Потом фонарь загорелся, и я увидела тебя и еще... толпу людей.

-Толпу? - удивился я.

-Да. Причем некоторые из них вещественными не были. Одним был Райн Гаев, уверена совершенно точно. Я его видела уже не раз. Остальные... молодая женщина, очень красивая, с длинными черными волосами, она держала на руках ребенка лет пяти. Одета богато, но так, как у нас не одеваются. Еще... старичок с шаманским бубном, в одежде северян. Еще: четверо мужчин в дорогой одежде темных цветов, тоже северного кроя, и с оружием. Похожи лицами. Еще: студент с виолой на спине и беззаботным выражением лица. И... все это случится скоро, вероятнее всего, в Адвенте.

-Час от часу не легче! - я позволил себе это непочтительное восклицание, ибо действительно был удивлен. - Шаман с севера в Адвенте? Женщина с ребенком? И какие-то вооруженные молодчики? Да вдобавок мы шли подземным ходом?

-Да, - герцогиня Аннабель кивнула. - По поводу последнего я совершенно уверена. Насчет спутников могу ошибаться... это было очень странно, но все кроме Гаева расплывались, перекрещивались, словно были призраками или их вообще там не было. Так случается, если будущее не определено до конца. Значит, ты можешь встретить их или кого-то из них, а можешь не встретить. Но астролога ты выведешь из Адвента, я уверена.

-Зачем мне выводить его, моя госпожа? Мне бы только...

-Знаю! - она подняла ладонь в спокойном жесте. - Но... во-первых, он может согласиться отдать тебе Солнце, только если ты выведешь его из города. А может быть, ты уговоришь его стать нашим союзником. Вам с Хендриксоном почему-то не приходит в голову, - когда она начала эту фразу, в ее голосе так отчетливо прозвучало знакомое мне "Мужчины!", что я едва сдержал улыбку, - что астролог может согласиться сотрудничать с нами. Его светлость, безусловно, найдет, каким образом можно использовать его таланты. В любом случае, вот что я тебе скажу... Когда проникнешь в Адвент, постарайся первым делом разузнать насчет подземелий. Судя по моим снам, ты так или иначе в них окажешься. Лучше быть к этому готовым, чем нет.

-А вы не видели, чем окончилось наше путешествие? - спросил я со слабой надеждой.

Герцогиня Аннабель покачала головой.

Ну разумеется, можно было и не спрашивать. Не родился еще тот провидец, который способен досмотреть сон до конца. Если миледи когда-нибудь попробует это сделать, скорее всего, свалится от удара. Но ведь всегда надеешься на чудо...

-Только вот еще что, Стар... - тихо добавила герцогиня. Я подумал, что мне больше всего нравится, когда она раздает приказы громко, а иначе я никак не могу избавиться от ощущения, будто миледи чем-то больна. - Знаешь, сон иногда менялся. И тогда я видела, что фонарь нес астролог, а ты нес на руках девочку.

-Девочку? - удивился я.

-Да, - кивнула она. - Девочку с темной кожей. Она была без сознания. Завернута в какую-то дерюгу.

Вот это меня действительно удивило. Как ни удивительно, но никогда еще в жизни я не участвовал в спасении девушек или девочек. Как-то бог настоящий миловал. С другой стороны, надо же когда-то начинать?

Как бы то ни было, слова герцогини следовало принять к сведению. Я поклонился ей - и увидел, что нижний край ее подола испачкан травяным соком. Было совсем раннее утро, но миледи, видно, уже успела выйти из крепости по каким-то своим делам.

Солнце сверкнуло на пряди ее волос, когда я выпрямлялся.

-Береги себя, Стар, - сказала она с тоской в голосе.

Герцогиня волновалась за меня всегда так, как, наверное, не волновалась бы родная мать. Впрочем, мама сейчас понятия не имела, где я и что со мной. Я только надеялся, что она винит меня и считает предателем - тогда, наверное, она не так тоскует, и сердце ее одето стальным щитом против дурных вестей.

Итак, я поклонился герцогине и ушел. Уехал в Адвент. А сейчас с благодарностью вспоминал этот разговор. Едва услышав слухи о подземном ходе, через который будто бы сбегут благородные нобли, я понял, что это - именно то, что мне нужно.

Не скажу, что проникнуть в подземелья ратуши было особенно легко, но и назвать это трудным язык не поворачивается. Трудно - это когда вы приползаете куда-то из последних сил, истекая кровью, волоча на спине чуть сильнее раненого товарища.

А пробраться в ратушу было легче легкого. Не знаю, против кого они запирались, но не против Стара Ди Арси, который учился у лучших лазутчиков Хендриксона!

Герцогиня Аннабель... уж она-то всегда знает, что посоветовать.

Выяснив, что мне надо спасать астролога сразу и срочно, я первым делом отправился на рынок. Надо было провести кое-какую подготовительную работу: припасти напильник, например. Никакими сверхъестественными силами я не обладаю, а без сверхъестественных сил весьма трудно открыть толстую чугунную решетку, или, скажем, толстую деревянную дверь, за которой моего "клиента" могут держать. И нет нигде гарантий, что мне по пути повстречается предупредительный тюремщик с ключами. Еще нужен был фонарь - опять-таки не для меня, ибо я видел в темноте вполне сносно, а для "клиента".

Вот чего я действительно не предусмотрел в моем замечательном планчике (как известно, план тем лучше, чем он проще), так это того, что отыскать люк в этот загадочный подземный ход окажется не так просто. Простейшее соображение: если этот тайный ход действительно столько времени оставался тайным, то и запрятан он на совесть - даже не пришло мне в голову. Пророческий сон герцогини Аннабель совершенно заслонил способность думать самостоятельно. В этом-то и опасность пророческих снов. Чтобы пользоваться ими без опаски, надо быть, как минимум, герцогом Хендриксоном.

Итак, представьте себе: ратуша ночью, на кухне храпит прислуга, все видят сны... И только я, аки вор или оголодавший призрак, на цыпочках брожу по комнатам первого этажа, и щупаю стены, как идиот!

Слава богу, мое затмение в мозгах длилось недолго: я понял, что таким образом я могу провозиться до рассвета, и никакого толку не извлечь. Поэтому я сунул руку в карман и вытащил оттуда ту самую темную баночку, про которую рассказывал мальчишкам. Поднатужившись, вытащил пробку - она была очень тугой. Из бутылочки вырвался крохотный язычок пламени, расцвел костерком, затанцевал над горлышком.

-Привет, - тихонько сказал я, - Агни.

-Привет, Стар, - рассеянно сказал нежный голосок, не похожий на голоса человека, птиц или животных, и вообще не похожий на голоса смертных или богов. После паузы саламандра спросила: - Тебе не кажется, что я немного потускнела? Почему ты так долго меня не выпускал потанцевать в очаге?

-Ты замечательно выглядишь, Агни, яркая и царственная, как всегда, - прошептал я. - Ты не представляешь, в каких условиях я жил: в моей каморке даже камина не было. Не мог же я выпустить тебя в очаг в общем зале гостиницы!

-Ты мог бы, - капризно звенел тонкий голос. - Ты мог бы что-нибудь придумать.

-Агни, пожалуйста, прости меня. Я всего лишь человек.

-Ты - больше, чем человек. Ты - мой Стар. Ты на самом деле мог что-нибудь придумать.

-В следующий раз обязательно придумаю, малышка. Обязательно. Ну, ты простила меня?

-Ты же знаешь, я не могу долго на тебя злиться, - а вот теперь печальный вздох и нежные, кокетливые нотки.

-Ладно, тогда поможешь мне, солнышко? Ты видишь вокруг?

-Сколько раз тебе повторять: я вижу не так, как вы, люди. Этого не объяснишь.

-Я об этом и спрашиваю. Я нахожусь сейчас в месте, которое мы называем ратушей. Это высокое здание с каменными стенами. Ты видишь здесь где-нибудь подземный ход?

-Вижу... - она внезапно заволновалась. - Стар, там, под нами - Большой!

-Кто? - опешил я.

-Большой, Стар! Один из них! Здесь! Я вижу его! Очень плохо, он, наверное, прячется! Но он здесь, здесь! Совсем рядом!

-Тише, тише, Агни! - я погладил крошечную треугольную головку ящерки указательным пальцем. - Скажи мне сначала, кто такой Большой? И как он может поместиться где-то здесь, раз он такой большой?

-Большому не обязательно быть большим. А кто он такой... - она помедлила миг, размышляя, потом твердо закончила. - Я не смогу тебе ничего объяснить, ты ничего не поймешь.

-Он опасный - этот большой? - спросил я. Еще только и этого не хватало, как будто мне своих проблем мало.

-Нет, - решительно сказала саламандра. - Большой не опасен.

На самом деле этот ее ответ ничего не значил, я даже пожалел, что задал вопрос. С Агни станется ответить в том смысле, что Большой для нее лично не представляет никакой опасности. Никогда не знаешь, какой из возможных вариантов ответа саламандра изберет. Надеюсь только, что меня, своего друга, она не станет подставлять.

-Итак, ну где же подземный ход?! - нетерпеливо воскликнул я. - И главное, скажи мне, он проходит через подземелье замка? Место, где держат узников?

-Проходит, - тут же отозвалась саламандра. - Узников я чую. Их двое. И Большой тоже там, среди узников. А ход - он вон там.

И она махнула изящным хвостиком куда-то налево. Я обернулся в ту сторону и чертыхнулся: алый кончик, похожий на раздвоенную пику, совершенно четко указывал на дверь чулана с запасными котлами. Пришлось часть утвари оттуда выгребать - захламленность этого местечка служила показателем, что о существовании хода ни бургомистр, ни нобли ничего не знали, а то, конечно же, не позволили бы его так заваливать. Самое отвратительное, что делать это приходилось очень осторожно: было бы крайне неприятно, если бы кто проснулся да и кликнул стражу, приняв меня за вора. Вот уж поистине бесславное завершение великой эпопеи!.. Хорошо хоть, Агни мне подсвечивала вместо фонаря, не забывая, правда, возмущаться столь утилитарным использованием ее чудесной сущности.

Наконец, мне удалось разгрести среди грязных старых котлов проход к дальней стенке, нащупать дверь, ибо увидеть ее было невозможно, и - о чудо! - даже открыть ее (для этого надо было провернуть один из камней вокруг себя). Повезло, петли не слишком заржавели.

Некоторое время подземный ход шел полого под уклон, потом расширился, потом появились ступеньки, а каменная кладка стен сменилась необработанной скалой. Я понял, что нахожусь уже под фундаментом ратуши, в глубине скал, на которых стоит Адвент.

Немного погодя я увидел сбоку проржавевшую дверь, запертую с моей стороны на засов. Агни подтвердила, что темницы с пленниками и загадочный Большой - кто это такой, у меня по-прежнему не было ни малейшего представления, - находятся именно за ней.

-Полезай обратно в бутылочку, - приказал я саламандре.

-Но Стар!

-Никаких "но". Мне предстоит работа. Зачем шокировать тобой нормальных людей?

-Между прочим, я красива! - с обидой в голосе произнесла саламандра.

-Я знаю, огонечек. Ты лучше всех. Просто не все достаточно хороши, чтобы понять тебя. Надо быть снисходительными к чужим слабостям.

-Кому это "надо", - сердито пробурчала саламандра, но все-таки нехотя залезла в пузырек. Я тщательно заткнул отверстие пробкой.

На самом деле ей там вовсе не скучно. Как-то, когда у нее было хорошее настроение, Агни призналась мне, что в пузырьке она просто засыпает. Так что совесть меня особенно не мучает.

Большого я не боялся. Во-первых, я вообще бояться не люблю, а во-вторых, восприятие Агни таково, что она запросто может обозвать Большим какой-нибудь особо древний камень. Или, скажем, что-то, чего я ни ощутить, ни заметить не могу, а, стало быть, и напрягаться нечего.

Пузырек я сунул в карман, а затем решительно отодвинул засов.

2. Записки Астролога

Иногда я сомневаюсь в правильности своих поступков. Не в сегодняшнем случае. Сегодня я точно знаю, что действовал как должно. Такое приятное чувство. И от этого приятного чувства хочется волком завыть на луну, что издевательски подмигивает мне из забранного решеткой оконца под потолком. Потому что оно совершенно неправильное.

Да, девушку я спас, и не дал обряду вызова духов превратиться в массовую бойню. Двое убитых - это, поистине, малая кровь. Однако шаманку все равно казнят завтра, и, вероятнее всего, прямо у меня на глазах. Бургомистр Фернан достаточно зол, чтобы казнить ее первой и дать мне возможность полюбоваться на всю тщетность моих усилий.

Никто не должен умирать. Это несправедливо.

Я ходил по камере взад-вперед. Не очень-то большое пространство: три шага в длину, четыре шага в ширину. Больше гроба, но ненамного. Потолок высоковат - не допрыгнешь. До окошка не дотянуться тоже, хотя никакой пользы мне бы от этого окошка не было - между прутьями нельзя даже руку просунуть.

Правда, есть еще и вход...

Это тяжелая чугунная решетка и с замком. Решетка лучше, чем сплошная дверь: за ней виден кусок коридора, с поворотом. Там наверху еще одно окно, я знаю... когда меня привели сюда, оттуда падал луч света. Спустя некоторое время луч из белого стал желтым, еще немного позже - розовым, потом иссяк совсем. Наступила ночь. Со стороны моей камеры взошла луна, то же окно, по всей видимости, было прикрыто тенью какого-нибудь строения, поэтому оттуда даже самого слабого отблеска не проникало.

Ничего. Через несколько часов свет прольется и с той стороны. Серый, тусклый свет дождливого утра: если я что-нибудь понимаю в народных приметах, дождливая погода зарядила теперь надолго. А потом меня выведут и вздернут, как хозяйки вздергивают колбасу под потолок коптиться.

Я сел на солому, наблюдая луну, и принялся насвистывать сквозь зубы. Насвистывал я колыбельную, которую тетя Ванесса все время пела мне и Рае. Под нее хорошо думалось.

Думалось о том, что необходимо каким-то образом спасти маленькую шаманку. Ей умирать вовсе не обязательно. Но что я могу сделать?.. Мои обещания помочь Адвенту с армией уже не действуют: отчаянием бургомистр, кажется, доведен до такого, что он даже перестал надеяться. А может, кто-то нашептал ему, что астрологи таки не всемогущи. Какие еще могут быть варианты?.. Например, мне удастся договориться с кем-то из тюремщиков...

Нет, не выйдет. Кормить меня наверняка уже не будут, так что тюремщиков я увижу только перед самой казнью - слишком поздно. Кроме того, никто из них не обладает ни достаточными возможностями, ни достаточной властью, чтобы спасти девушку... Да никто и не преисполнится к ней нужной степенью сочувствия. Цвета ее кожи будет достаточно, чтобы отпугнуть любого потенциального сострадальца.

Я смотрел на серебряную Луну в моем окне. Эй, старая знакомица, владыка подсознания, сокрытых возможностей и внутренних страхов! Может быть, решишься мне помочь?.. Или мне следует обращаться к Плутону?xii

И тут я краем глазом заметил за решеткой позади меня желтое пятно света. Эй, погодите, еще рано светать!

Я быстро, одним движением обернулся. Фонарь! Там, по коридору шел человек в длинном черном плаще и с фонарем. Сперва, конечно, я видел только пятно света, потом, когда он приблизился, я сумел разглядеть человека несколько лучше. На голову у него была нахлобучена расхлыстанная шляпа с облысевшим пером, чья плачевная форма говорила о долгой и полной приключений жизни. Рука, которая держала фонарь, была крепкой, вероятно, загорелой, но слишком изящной, чтобы ее можно было принять за руку крестьянина. Сапоги незнакомца, выглядывающие из-под плаща выглядели поношенными, то же относилась и к штанам. Рубашку или камзол я разглядеть не мог, но сомневался, что они отвечают последним веяниям моды. И при всем том плащ его оттопыривали ножны с длинным мечом.

В общем, больше всего мой ночной гость походил на наемного убийцу, солдата удачи. Однако какой смысл подсылать такого наемника в камеру к приговоренному к смерти, да еще и снабжать фонарем?

-Райн Гаев? - спросил человек, подошедши вплотную к решетке.

Голос у него был очень молодой.

-Не совсем, - я позволил себе чуть улыбнуться. Разумеется, без малейшего намека на иронию или сарказм. Так смешнее. - Я - чернокнижник, только присвоивший себе имя знаменитого магистра. А может - кто знает? - я убил его и забрал себе его облик.

-Отлично! - в голосе незнакомца явственно послышалась широченная улыбка. После чего он поднял фонарь таким образом, что тот осветил его лицо. - А меня зовут Бешеный Стар. Приятно познакомиться.

Лицо у него было очень красивым, с аристократически тонкими чертами. Вдобавок, темные блестящие кудри, которые ужасно нравятся дамам. Всю жизнь хотел быть черноволосым...

-Мне тоже приятно, хотя наше знакомство по независящим от меня причинам не обещает быть особенно долгим, - пожал я плечами. - Тем не менее, вы, разумеется, можете звать меня просто Райн, - поколебавшись, я не удержался и добавил. - Милорд Ди Арси.

-Да Ормузду в зад! - это богохульство прозвучало особенно досадливо. - Где я прокололся?

-Нигде, - улыбнулся я. - Просто я вас узнал. Я видел вашего старшего брата, а вы на него очень похожи.

На секунду я пожалел, что сказал об этом. Туз в рукаве никогда не бывает лишним. Нет, нет, все правильно. Если, конечно, я верно просчитал его цели... Так он сразу убедится, что я человек честный и наивный, - я такой и есть. Ну... почти такой.

-Уфф... ну ладно, будем говорить прямо, - лукавство покинуло взгляд моего ночного гостя, он стал острым и оценивающим, словно у банкира. - Господин магистр, я уполномочен предложить вам свободу.

-Кем уполномочены? Бургомистром Фернаном? - слегка наигранно удивился я. - Премного благодарен!

-Нет, аримановы кишки его побери, причем тут этот свиноподобный гордец! - Ди Арси поморщился. - Могут у меня быть свои мотивы, или нет?.. В общем, я готов устроить ваш побег.

Ну да, мочь-то он может, но что он потребует взамен?.. Совершенно ясно, что бескорыстно помогать мне этот тип не настроен. А ведь, если подумать, почти мой ровесник, на пару лет старше всего.

-А может, я не хочу сбегать, - ленивым тоном произнес я. - Я уже сказал: я вовсе никакой не Райн Гаев, а просто самозванец. Быть может, меня терзает раскаяние. Быть может, я сам хочу, чтобы меня казнили, а?

-Ну нет, - Ди Арси широко улыбнулся, показав ряд белых зубов. - Не хотите. Те, кто хотят умереть, ведут себя по-другому.

-Ваша правда, - я вздохнул. - Умирать мне не охота. Ну и в обмен на что вы хотите предложить мне свободу?

-Ах, какая грубость! А если я - бескорыстный поклонник вашего таланта?

-Ну нет, - я скопировал его улыбку. - Бескорыстные поклонники таланта тоже ведут себя по-другому.

-Значит, действительно, к делу, - Ди Арси быстро обернулся. - Ф-фу ты, крыса... Ну ладно. Словосочетание "Драконье Солнце" вам о чем-то говорит?

-Разумеется. Вот оно, - я коснулся рукой здоровенной медали у меня на груди. Даже когда меня кинули в темницу, никто не посмел не то что снять - просто коснуться сей цацки. Вот что значит сила народных суеверий. Надо думать, с ней меня и похоронят.

-Нет, нет! - он протестующе взмахнул рукой. - Настоящее Драконье Солнце! Драконий артефакт!

-А, это тот, который я будто бы добыл три года назад? - весело спросил я. - Не обольщайтесь, господин Ди Арси. Это все слухи. Вы же знаете чернь. Хлебом не корми, дай придумать легенду покрасивее. То, что я вылечил короля Саммерсоннского от бесплодия и мне за это присвоили сан магистра - это, видите ли, неинтересноxiii. То ли дело артефакт, который мы будто бы вытащили из-под дохлой скотины! И кто бы знал, сколько бессонных часов я просидел, составляя натальную картуxiv этого непутевого владыки, и сколько...

-Слухи или нет, - он перебил меня, приподняв бровь, - но эта именно та цена, которую я возьму за ваше освобождение.

Я молчал. Он тоже. Потом Астериск Ди Арси пожал плечами и сказал:

-Что ж. Это был ваш выбор.

Он развернулся и направился прочь по коридору - может быть, немного нарочито медленно. А я подумал о шаманке. И еще подумал о том, что цена для каждого человека может быть совершенно разной.

-Стойте, - довольно громко сказал я. Он обернулся.

-Я скажу вам, где спрятано Драконье Солнце. Но взамен вы освободите не только меня. Еще одного человека.

-Девушку-шаманку? - спросил он без всякого удивления.

Я кивнул. Что ж, не так уж трудно было догадаться.

-Что ж, по рукам, - хмыкнул мой непрошенный спаситель.

-Погодите! - я поднял ладонь останавливающим жестом. - Сначала договоримся так, что вы выведете нас из подземелий до безопасного места. Причем расположение войск герцогане будет этим безопасным местом.

-С чего вы взяли, что я собрался выводить вас именно туда? - приподнял брови Ди Арси.

-Очень вероятно, что вы работаете на герцога, - пожал я плечами. - Во всяком случае, я рискнул бы это предположить.

-А не слишком ли многого вы хотите? Допустим, вывести вас из города я смогу, но "безопасное место" - понятие слишком обтекаемое. Полностью безопасных мест...

-Я имею в виду, - перебил я его, - хотя бы на милю позади расположений герцога. Там мы с вами расстанемся, и я скажу вам, где отыскать Драконье Солнце.

-А где гарантия?

-Я дам вам слово. Мое слово как дворянина, мое слово как Магистра. Это вас удовлетворит?

-Я не слышал, чтобы шляхетские роды отступались от своего слова... - медленно проговорил он.

Я не стал возражать, что со шляхетскими родами это случается так же часто, как и с благородными семействами всех остальных стран. Человеческая природа везде одинакова. Пусть репутация моей родины сослужит добрую службу блудному сыну.

-Что ж, отлично, - сказал я. - Мое слово, что я сообщу вам местоположение Драконьего Солнца, как только окажусь за стенами Адвента и в относительной безопасности. Вас устроит? Взамен я хотел бы получить ваше.

Ди Арси кивнул.

-Слово дворянина, что выведу вас и шаманку отсюда, за расположение армии герцога. Что никоим образом не сделаю ничего, что могло бы поставить под угрозу вашу свободу и жизнь.

-Отлично.

Через решетку мы пожали друг другу руки.

3. Записки Аристократа

Подпилить пару прутьев и отогнуть их таким образом, чтобы астролог мог пролезть, оказалось не так уж трудно, хотя провозились мы с этим делом порядочно. Пилили по очереди. Сперва, посмотрев на Гаева, я решил, что он максимум с пером и чернильницей может управиться, и то, если чернильница не очень тяжелая. Однако, к моему удивлению, когда я остановился передохнуть, он попросил у меня напильник, и взялся орудовать им так же споро. Тут я решил, что Гаев, вероятно, не упитанный, а попросту крепкий.

Отгибали мы прутья тоже вместе, пыхтя, обливаясь потом и матерясь сквозь зубы: хорошего чугуна для своих темниц в Адвенте не жалели. Гаев ругался на странном лающем языке, раскатывая "р", словно рыча. Я решил, что это звучит весьма устрашающе и запомнил на всякий случай парочку словечек покрепче. Таких, по-моему, даже Хендриксон не знал.

Наконец щель, подходящая для того, чтобы астролог туда пролез, образовалась, он благополучно протиснулся, и мы заспешили по длинному коридору мимо казематов.

-Вы знаете, где держат шаманку? - спросил меня Гаев.

-Знаю, - кивнул я. - В этих же темницах. Тут камер до Ормузда. При одном из предыдущих бургомистров, Черном Галлиле, здесь были настоящие пыточные застенки, как мне рассказали. Поэтому мест, чтобы узников запихать, больше чем достаточно. Но в какой точно она камере - мне неизвестно.

Большинство клетушек не были снабжены дверями, только решетками. Некоторые и решеток-то не имели: предполагалось, что узники будут просто сидеть на цепи, прицепленной за вделанное в стену кольцо. У некоторых камер двери были, но все распахнутые - чтобы, не дай бог, не разбухли в дверном проеме от вечной подземной сырости. По военному времени темницы пустовали: если и оставались здесь какие-то узники, их всех отправили защищать родной город. Может, кому-то и впрямь удалось кровью оплатить свою свободу... Но вряд ли это получилось у многих.

Внезапно Гаев насторожился и произнес напряженным голосом:

-Она там.

-Почему вы...

Но он не слушал меня, а уже резко пошел вперед. Я поспешил за ним, надеясь, что астролог знает, что делает. Действительно, мало ли, какие у него возможности. Вдруг у них, магов, есть какие-то способы чувствовать своих... Миледи Аннабель не уставала твердить мне, что астрологи - не маги, но кто знает.

Девушка, завернутая в старый коричневый гармаш, валялась на полу около одной из стен, пристегнутая цепями на шее и на одной из лодыжек. В темноте она показалась мне сплошной темной грудой, чему я нимало удивился: кожа, что ли, такая загорелая? Была она без чувств.

-Можете привести ее в сознание? - спросил я Гаева.

-Могу-то могу, но зачем? Весит она не так уж много. Полагаю, будет быстрее, если мы ее потащим. А будить ее - опасно.

-Она что, может не пожелать с нами пойти? - с иронией сказал я, опускаясь рядом с девушкой на колени и ощупывая ошейник. Так и есть - замок не чета тому сложному, что висел на решетке Гаева. Можно открыть щепкой, если умеючи. Я в таких делах не очень преуспеваю, мне понадобится, скажем, тонкий стилет. А он у меня есть.

-Так получилось, что она была в трансе, вызывала духов, - пояснил Гаев. - Я этот транс прервал. Так что сейчас у нее очень странное состояние... в общем, лучше не трогать.

-Ну что ж, - замок на ошейнике щелкнул, открываясь, и я преступил к браслету на лодыжке, - но несете ее вы.

-Разумеется.

Он поднял на руки не только девушку - он еще ухватил какую-то светлую штуковину, на которую я впопыхах не обратил было внимания. Это оказался длинный продолговатый бубен. Астролог как-то умудрился пристроить его на девушку сверху. Я сообразил, что это бубен шаманки, и подумал еще, что я бы ни за что не вспомнил про него в такой ситуации. Поистине, эти книжники - совершенно сумасшедшие ребята!

Идти подземельями - особая наука, когда подземелья эти самые настоящие, сложенные природой и временем. Когда же над тем, что было создано ранее, уже успели потрудиться человеческие руки (а человек - существо ленивое, и, выполнив что-то раз, облегчает себе работу на все последующие времена), ходить гораздо легче. Не надо то и дело перепрыгивать через уступы, не надо карабкаться то вверх то вниз и гадать, не обвалится ли потолок, и даже с картой сверяться не очень-то надо - тем более, что и карты у нас все равно не было. Единственное, что требовалось, так это глядеть в оба и не прозевать выход из подземного тоннеля, буде он обнаружится.

И все-таки в подземельях жутко.

Коридор был узкий, но достаточно высокий, чтобы мы с Гаевым могли шагать, не пригибаясь. Я нес фонарь, Гаев нес девушку. Я подумал, что миледи Аннабель увидела свой сон удивительно своевременно. Другое дело, что никакой толпы незнакомцев в странной одежде рядом с нами не наблюдалось... да и откуда они могли бы взяться, в самом деле?.. И фонарь горел, отбрасывая на стены жутковатые тени. А в остальном верно, верно...

Мне бы сейчас радоваться, что Драконье Солнце почти у меня, мысленно оттачивать дальнейшие планы... Но почему-то никакой радостной дрожи не было и в помине. Я шел, прислушиваясь, и прикидывая, не может ли встретиться на нашем пути хитрых ловушек, сделанных на погибель особо хитроумному врагу, что вздумал бы проникнуть в Адвент снаружи, а сердце почему-то тоскливо сжималось. Виски давило. Плохой признак. Что-то было не в порядке в окружающем мире, что-то такое, что я чувствовал буквально всей кожей.

Ошибка моя состояла в том, что я до последнего принимал это за обычное отвращение перед подземельями. Ну не люблю я их. Побаиваюсь. Неудобно. В темноте я вижу хорошо, однако тут моей заслуги нет, это от природы. Зато меня пугает толща земли и камня над головой. Опять же, воздуха мало.... Он не движется вокруг, он медленно стынет в глубинах, словно темная стоячая вода.

Что ж, некоторые боятся открытых пространств, некоторые тесных, другие высоты. Большинство укачивает на кораблях. Меня не мутит в самый страшный шторм, хотя я не могу похвастать, что сведущ в навигации. Но чтобы зайти даже в самую неглубокую пещеру, мне требуется сделать над собой серьезное усилие.

Однако в тот раз дело было в другом...

Я почувствовал это только тогда, когда под ногами, и вокруг нас, и над головой содрогнулась земля, и с потолка туннеля посыпались мелкие камушки. По счастью, своды здесь были гранитными, а не известняковыми, и песком нас не завалило. Но этот же восхитительно чистый гранит может стать небывало крепкой братской могилой... А здесь нет даже никаких крепей, подпирающих свод: строители понадеялись, видно, на прочность породы да на узость тоннеля.

Первая моя мысль была "землетрясение!" Дурная мысль, можно даже сказать, идиотская. Горы, в отрогах которых стоял Адвент, были старыми, и уже много веков здесь не слышали о землетрясениях.

Другая мысль пришла одновременно с негромким голосом астролога:

-По-моему, это люди герцога делают подкоп.

Я сглотнул.

-По-моему, тоже.

Чтоб этот Хендриксон! Не мог подождать хоть пару часов!

Мы переглянулись. И одновременно бросились вперед. Если с потолка посыплются глыбы - приятного мало.

Внезапно я в лицах представил, что случится, если взрывом пробьет стену тоннеля, и в пролом, чихая и кашляя от каменной пыли, войдут подрывники герцога. Будет очень обидно убивать своих, или же быть убитым своими, да еще тогда, когда Драконье Солнце...

Бежать под землей тяжелее, чем на поверхности. Пол тоннеля оказался довольно гладким, но отчаянно не хватало воздуха, да и ноги - у меня лично - были совсем как ватные. Эх, Стар, давно ты себе марш-броска не устраивал, обрюзг, растолстел, скоро девушки любить не будут... Бери пример с Гаева: сколько дней сиднем сидел у бургомистра, а теперь вдруг развил несусветную прыть, да еще с шаманкой на руках!

Грохнуло еще раз, на сей раз совсем рядом с нами. Гаев рванулся еще быстрее, я за ним. Через несколько метров ему, однако, пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Я остановился тоже.

-Кажется, на сей раз обошлось... - сказал я.

И тут же услышал жуткий скрежет.

Я успел только вскинуть голову... и больше ничего не успел.

4. Ненаписанное. Кое-что об Астериске Ди Арси

3018 г. новой эры, 53 г. от Рождества

Радужных Княжеств не семь, а гораздо больше. Может быть, штук тридцать, а может быть, и за пятьдесят перевалило. Еще до Эры Новых Богов люди верили, что любое имя свято, и говорить его кому попало - значит, навлечь на себя порчу или другие какие неприятности. Сейчас от этого обычая по отношению к людям осталось немного: пожалуй, только то, что куда охотнее при встречах называют фамилию или прозвище.

Но завет предков в отношении земли сохранился по сей день. Ведь мать-земля куда важнее отдельного человека. Только боги, да еще особо доверенные жрецы знают настоящие имена мест, которыми правят. Простые люди пользуются прозваниями. Где-то называют по особенностям края, где-то - по языку или имени племени, какие-то земли носят имена наиболее славных городов. В Радужных Княжествах было принято называть отдельные феоды по цвету герба сеньора. Убьют какого-нибудь благородного графа или герцога, перейдут его владения к другой семье - или, к примеру, распадутся на множество кусочков - поменяется и цвет.

Зеленое Княжество называется Зеленым по цвету герба нынешних его владельцев, графов Ферье. Ди Арси когда-то ходили у них в приближенных вассалах... дед нынешнего барона Ди Арси даже стал побратимом тогдашнего графа. Однако уже с его наследником гордый Симон Ди Арси поссорился крепко, и впал бы в немилость, а то и в опалу, не будь он так силен и богат.

Как бы то ни было, вражда с владетельным сеньором бесследно не проходит: всего два поколения спустя Ди Арси были не менее гордыми, чем раньше, но гораздо менее богатыми и могущественными. Хотя обедневшими их тоже никто бы не назвал. Во всяком случае, охотничьи угодья сохранялись роскошные.

Нынешний барон Ди Арси, по имени Шарль, не особенно задумывался о преумножении фамильных богатств. Своим главным богатством он считал семью: жену, отспоренную у богов, и четверых детей. Вскорости он, однако, должен был расстаться со старшей дочерью - ее сговорили замуж. Не абы за кого - за самого виконта Ресского, сына нынешнего графа Ферье! Не то чтобы красота юной Ди Арси оказалась сильнее древней неприязни - просто времена изменились. Сейчас графу стоило большого труда удерживать свои земли, а потому он нуждался в каждом из своих вассалов. И когда старший (из оставшихся в живых) сын графа заявил, что без памяти влюбился в увиденную им на охоте старшую дочь одного из сильнейших баронов, граф Ферье счел, что все к лучшему.

Вот так и вышло, что сейчас юную Анну (ей было пятнадцать лет - самый подходящий возраст для брака) везли к жениху. Сам он по этикету не мог поехать охранять ее, однако прислал доверенных приближенных. Разумеется, барон Ди Арси тоже выделил большой охранный отряд и - более того! - лично отправился с этим отрядом. При бароне даже были оба его сына: четырнадцатилетний Симон и десятилетний Астериск, которого дома называли Стар...

Для юной баронессы подготовили карету, все прочие должны были ехать верхом. Ночевать собирались либо на постоялых дворах, либо у перекрестков дорог - как повезет. Отряд был достаточно большим, и можно было надеяться, что они благополучно доберутся до места.

Баронесса-мать вышла проводить их к воротам в сопровождении своих женщин. Фрейлины ее несколько дней накануне суетились, укладывали и упихивали всевозможные припасы, снаряжая как следует юную невесту. Ее приданое должно было ехать в отдельном возке под вооруженной охраной, однако женщины дома Ди Арси не успокоились, пока не забили всю карету разнообразными вкусностями - в таком количестве, как будто невеста собиралась путешествовать как минимум полгода. Это не считая того, что везли отдельно для отряда...

-Ну ладно, хватит! - недовольно сказал наконец барон Ди Арси. - Этак мы до вечера не сможем тронуться.

-А как же пирожки? - встревожено воскликнула баронесса Ивонна. - На кухне испекли специально...

-Я сказал: все!

-Милорд, но если вы подождете хотя бы минутку... Ведь я сама помогала готовить, специально для нашей ненаглядной дочери!

Это было правдой: баронесса частенько наведывалась в кухню и самолично давала указания, а то и помогала в готовке... Кажется, слова, а пуще того, взгляд огромных просящих глаз жены смягчили сердце барона.

-Ну ладно... - буркнул он. - Но только еще одни пирожки.

Симон с почти брезгливой физиономией стоял рядом с ним: он не понимал уступчивости отца, ему было скучно. Однако он почитал своим долгом оставаться рядом с бароном.

Стар, в отличие от брата, уже вскочил на свою кобылку Молнию и гарцевал у самых ворот. Ему тоже не терпелось отправиться в путь, и он досадовал на задержку. Одновременно мальчик ругал себя за нетерпение: ведь всякая проволочка означала, что сестра Анна еще на какое-то время останется дома. Стар очень любил старшую сестру.

Да, конечно, хорошо, если Анна останется здесь подольше... но как было бы здорово отправиться в самое настоящее путешествие! А может быть, еще и схватиться по пути с каким-нибудь духом или одержимым Изгнанниками! А то ведь так их окончательно изгонят с земель Радужных Княжеств, а Стар будет все еще слишком мал, чтобы сражаться, как говорят эти взрослые! А если Стар хорошо покажет себя в этой поездке - может быть, отец отправит его хоть на годик учиться ратному делу к одному из своих друзей-баронов. Там Стар мог бы носить оружие за каким-нибудь благородным рыцарем - как это делал Симон, пока не вернулся домой - а потом бы его посвятили, и... Вот все говорят, что Симона посвятят в рыцари уже скоро... сколько же еще расти Стару?.. А уж он всем покажет, когда станет рыцарем!

К нему подбежал мальчик-слуга - не старше Стара - и крикнул:

-Милорд, вас к себе миледи Анна просит!

-Спасибо, Рене! - Стар тронул поводья Молнии и цокнул языком, заставляя ее подойти вплотную к экипажу, в котором уже сидела Анна. Вот еще один повод для зависти к Симону: он-то разъезжает на настоящем боевом коне, а старова лошадь, хоть норовистая и сильная, но всего лишь кобыла... Правда, если уж на то пошло, он лучше ладит с кобылами, но все равно - у настоящего рыцаря и конь должен быть под стать, не так ли?

Подумав так, Стар тут же виновато погладил Молнию по шее - ему стало стыдно, пусть это даже была всего лишь мысль. "Нет, Молния тоже хорошая... - подумал он в раскаянии. - Самая-самая лучшая.."

-Стар! - Анна отодвинула ставенку маленького окошка экипажа. - Может быть, ты слезешь с лошади и поговоришь со мной нормально?

-Сейчас, сестрица, - он и впрямь соскочил с Молнии.

Анна приоткрыла дверцу.

-Садись, - сказала она, и похлопала рукой по подушкам рядом с собой.

Стар оглянулся на отца с матерью. Они все еще о чем-то спорили, Симон маялся рядом. Не похоже было, что отец скоро даст команду к отъезду. Можно и скоротать время за разговором, никто не поторопит.

Он послушно влез в карету и уселся рядом с сестрой. Здесь было душно, пахло благовониями. И как девчонки такое выносят?..

-Мне страшно, Стар, - сказала Анна. - Я очень волнуюсь.

-Не бойся, сестрица! - сказал Стар, приосаниваясь. - Я буду тебя защищать! И отец, и Симон...

-Нет, ты не понимаешь... - Анна улыбнулась. Стар знал, что у нее было очень красивое лицо, но так говорили все. А вот то, какая у нее хорошая улыбка, знал только Стар. Да еще, наверное, ее жених, иначе с чего бы он стал на ней жениться?.. Дочек могущественных баронов полно, красивых девушек еще больше, но вот с такой улыбкой одна Анна... И не имеет значения, что у нее нет одного из передних зубов - еще два года назад она упала с лошади, и зуб сломался - все равно она самая лучшая.

-Служанки говорят, что все девушки перед свадьбой нервничают... - хихикнул Стар. Ему показалось, что он понял, о чем говорила сестра.

-Нет, нет! - Анна покраснела. - Я не о том! Я ведь уеду отсюда совсем! Ты понимаешь, совсем! И очень-очень редко буду видеться с мамой и папой, и с тобой, и с Еленой! - Елена - это была их самая младшая сестренка, которой еще и пяти лет не исполнилось.

-И с Симоном, - добавил Стар.

-И с Симоном, - согласилась Анна.

-Но ты ведь любишь своего жениха, правда?

-Конечно, люблю! - сердито воскликнула Анна. - Если бы не любила, я бы ни за что за него не пошла, чтобы там кто ни говорил! Просто... я почему-то волнуюсь за тебя, Стар.

-С чего бы это? - удивился мальчик.

-Просто так... Ты же все время попадаешь в какие-то истории. Уж как я стараюсь за тобой приглядывать, но без меня ты все время делаешь глупости...

-Ничего подобного! Я уже почти взрослый!

-Да, конечно... - она вздохнула. - И все-таки я волнуюсь.

-Ты же женщина! Ты и должна волноваться.

Анна только улыбнулась.

-Ну вот что... - сказал Стар самым взрослым тоном. - Ты можешь попросить своего жениха, когда он станет мужем, чтобы он попросил отца, чтобы я стал у него оруженосцем. И тогда я снова буду у тебя на глазах.

Про себя Стар подумал, что это может быть хорошим шансом начать готовиться к посвящению в рыцари раньше, чем принято. Почему это, он, в самом деле, должен ждать, как все?.. Все - это все, а он, Стар, - это Стар!

-Ты еще для этого маловат.

-Но я выше остальных мальчишек! И сильнее! И я даже читать умею, если на то пошло! - тут Стар сник. - Хотя это, конечно, не достоинство для настоящего рыцаря... Наверное, об этом можно и не говорить, правда?

-Можно и не говорить... - Анна взъерошила волосы у Стара на макушке. - А можно и подождать годика два. Честное слово, не торопился бы ты вырастать.

-А я и не тороплюсь! Я уже взрослый! - воскликнул Стар, возмущенно увернувшись от ее ласки. - И не надо тут всяких телячьих нежностей!

-Из теляток, между прочим, вырастают быки, - поддразнила его Анна. - А из тебя ничего не вырастет: больно уж ты тощий.

Только Стар хотел придумать остроумный ответ, как дверца кареты распахнулась. Старая кормилица Оливия всплеснула руками.

-Господи, да что же это вы тут, молодой господин?! Ведь мы уже готовимся уезжать! Седлайте-ка быстро свою лошадку!

И пришлось Стару выпрыгивать из экипажа, так и не сказав ничего умного. Ну и что! Вся его душа пела. Наконец-то они отправляются в путь! Пусть путешествие продлится всего три дня туда и столько же обратно, но это ровно в три раза дальше, чем Стар когда-нибудь удалялся от их замка!

...Где ему было знать, что он и вовсе не вернется домой.

5. Записки Аристократа

Что-то мне снилось хорошее, отчего не хотелось просыпаться. Сквозь сон я подумал - благоприятный признак. С тех самых пор, как я едва не замерз в лесу, оставленный Симоном умирать, мне редко снится приятное. Если уж мое воображение рисует что-то за сомкнутыми веками, то чаще всего - тот самый удар, и первые снежинки, которые кружились в воздухе, да одна еще, помню, легла на отворот моей перчатки. Капля крови - и рядом снежинка. На темном ворсе. Ей-богу, это стоило бы картины иного прославленного живописца.

Сегодня же, мне, как в детстве, не хотелось просыпаться. Почему-то казалось, что вот-вот я услышу шарканье ног нашего старого дворецкого в коридоре, приглушенные смех и разговор служанок... Моя комната была недалеко от комнат слуг, и они всегда проходили мимо по утру, будили меня. И голове было мягко-мягко, словно на полудюжине подушек... Мне даже показалось, что я улавливаю запах свежего цветочного сена, которым по утрам слуги выкладывали комнаты замка... мама требовала, чтобы сено всегда было свежим. Я как будто даже слышал треск огоньков в светильниках, шелестящие голоса, шорох шагов...

Нет, это пахнет не сено - это запах прелой листвы. Старой - откуда в середине лета возьмется свежая? И шелестят не голоса... это кроны деревьев на ветру. И где-то неподалеку текущая вода... Ручей течет.

Тело немедленно напомнило о себе. Мол, пора бы уже подниматься и заниматься собственными нуждами.

Я попробовал пошевелиться, и тут же обнаружил, что зверски болит голова. Сотрясение? Просто шишка? Ладно, это потом. Сначала надо выяснить, где я.

Выяснить не очень-то получилось. Когда я открыл глаза, сел и огляделся, оказалось, что я валяюсь на небольшой полянке в лесу. За кустами журчал ручей, его серый блеск я разглядел сквозь густо зеленеющие ветки. Утро было пасмурное, трава, на которой я лежал, мокрая - наверное, дождь не так давно прошел. К камзолу прилипли мокрые травинки и прочий сор. Я недовольно отряхнулся, оглянулся кругом... и тут же увидел маленькую шаманку.

Девушка, свернувшись калачиком, лежала неподалеку, у подножия сероватой, пасмурно поникшей березы. Спала она крепко, раз не вскочила, когда я пошевелился, и, видимо, в ближайшее время просыпаться не собиралась. Неподалеку от шаманки, на аккуратно подложенном от сырости листе папоротника, лежал давешний бубен. Забота Гаева, наверняка.

Самого астролога на полянке не наблюдалось. Ну да... я бы на его месте тоже долго не задерживался рядом с человеком, которому пообещал отдать ценный артефакт. Клятва?.. Не смешите меня, почтенные, в наше жестокое время не многие идиоты доверяют дворянскому слову. Такие, вроде меня.

А может быть, Гаев счел, что он свое слово сдержал: ведь не я же доставил его в безопасное место из застенков, это он меня вытащил, вместе с шаманкой.

Я ощупал пояс, и с облегчением убедился, что мой меч, верная Коса, при мне. А вот... Агни!

Я торопливо сунул руку за пазуху, нащупывая скляночку. Все в порядке, на месте. Пузырек темного стекла был цел и невредим, внутри все так же переливалась крошечная красная искорка. Это она сейчас крошечная, а если выпустить...

С облегчением вздохнув, я поднялся на ноги. Надо было заняться собственными неотложными нуждами...

Далеко отходить от полянки я не стал - из вида шаманку упускать тоже не стоило. По крайней мере, следовало порасспросить ее, когда очухается, откуда она знает Гаева. А там, кто знает, может и герцогу доставить. На всякий случай, чтобы окончательно обезопасить себя, я подобрал бубен и привязал его к поясу за один из шерстяных шнурков, что свисали с бубенцов. Теперь шаманка точно не сбежит.

Уже застегивая ремень штанов, я сообразил, что меня с самого начала удивило в ее облике, когда я увидел ее спящей. Сперва я просто зафиксировал странность, но не осмыслил ее. Лицо шаманки было жутковатого красно-кирпичного цвета. "Именно такого цвета лица у горных гулей", - подумал я.

Я моргнул и взглянул на шаманку еще раз, в надежде, что морок развеется. Ничего подобного. Ну что ж, приучаемся жить в новм мире. Для начала заносим странноватый цвет кожи в список вопросов, который требуется задать шаманке, а потом идем умываться. Свинство это - с утра неумытым ходить.

Первое, что я увидел у ручья - две довольно-таки увесистые рыбины, еще живые. Рыбы бестолково трепали хвостами на берегу, как будто надеялись отчаянным усилием тела скинуть себя обратно в воду. Неподалеку от них, но все же на таком расстоянии, чтобы рыбы не сумели перебросить себя прямо на одежду, были аккуратно разложены на камнях рубашка и мужской сюрко. Сапоги были аккуратно составлены рядом, понуро свесив голенища. А на середине весело бегущего по камням ручейка я увидел астролога Гаева. Он стоял голым по пояс, штаны закатаны по колено. На шее у него поблескивала серебром цепочка, на цепочке, продетая за ушко, висела длинная штопальная игла. Сперва я слегка удивился необычному украшению, потом вспомнил, что на Востоке (стало быть, в Шляхте, наверное, тоже) принято было, отправляясь из дому, брать у матери что-нибудь "на счастье".

Гораздо больше меня заинтересовало другое: на широком кожаном поясе штанов, скрепленном затейливой фибулойxv, у Гаева был пристегнут за пришитое к ножнам ушко мой собственный кинжал, Сын Грома.

Сперва я решил, что астролог ловит рыбу руками, но потом сообразил - ничего подобного. Он просто умывался. Вот набрал полную пригоршню воды, протер лицо... Я впервые заметил, что волосы его слегка серебрятся... от солнца, что ли? Да какое солнце, пасмурно.

Гаев отнял руки от лица, и наконец заметил меня.

-А, Ди Арси! - весело крикнул он. - Проснулись?

Я только кивнул. Кричать не хотелось.

Ловко перепрыгивая с одного камня на другой, чтобы не поранить босые ноги о мелкую гальку, астролог выбрался на берег. Потом отстегнул с пояса нож, протянул мне.

-Я тут одолжил, пока вы спали, - сказал он. - На всякий случай. Надеюсь, вы не против? Насколько я понимаю, у вас все равно оставался другой - в сапоге.

Да, наметанный взгляд у этого звездочета. И запасной клинок углядел! А ведь у моего Орлиного Когтя не было даже ножен, чтобы сподручнее прятать. И сапоги у меня кожаные, а отнюдь не тонкие суконные.

Значит, не мог он не заметить сейчас и шаманского бубна на поясе. Эта штука сразу бросается в глаза. Почему же ничего не сказал? Впрочем, кто-кто, а я первым заводить разговор о шаманке не намерен.

-Оставьте себе, - вдруг сказал я. - Пригодится. У вас, как я понимаю, оружие отобрали?

-Не в первый раз, - он вдруг на удивление лучезарно улыбнулся. - И, наверное, не в последний.

Снова прицепил нож к поясу, потом начал неторопливо одеваться.

-Куда вы теперь? - спросил я его.

-Куда-нибудь, - пожал плечами Гаев. - Мне везде интересно. Может быть, в Мигарот... Может быть, в Эмираты - если подвернется подходящий караван. Может быть, в горы. За Каменным Поясом лежат Радужные Княжества. Я никогда там не был.

Голос его звучал мечтательно - не дать не взять, придворный поэт.

Он закончил одеваться, пристроил на голову невесть откуда взявшийся бархатный берет - раньше при нем я берета не замечал. Наверное, прятал в кармане. Последней он подобрал с земли оставленную там массивную позолоченную цепь, с тяжеленной блямбой - магистерским знаком астрологов. Хотел было надеть ее на шею, потом, поколебавшись немного, протянул мне.

-Держите.