Две стороны. Грань правосудия

Глава 1

– Вчера я пытался навести порядок в кабинете, – задумчиво изрек Биран, перебирая стопку пергаментов.

– И? – не отвлекаясь от изучения полученной магограммы, уточнила я. То, что у напарника периодически наступают дни чистоты, я поняла давно. Даже смирилась с тем, что после его порядков я по полдня ищу важные улики и свитки на собственном рабочем месте.

– У тебя на столе я обнаружил волосы трупа, измазанные какой-то зеленой дрянью, отрубленный палец великана и завернутый в объяснения свидетеля шоколад.

– И? – повторила я, пытаясь соизмерить пиковые значения с теми, что хранились в архиве. Что-то я упускаю, хотя интуиция подсказывала: разгадка близка. Черт бы побрал этих магов – вечно с ними какие-то проблемы!

– То есть ты полагаешь, что хранить на столе палец великана нормально? – театрально приподняв брови, поинтересовался Биран, облокачиваясь на спинку стула.

– На нем же заклинание заморозки, – неуверенно ответила я, рыская по столу в поисках списка дежурств по отделу.

– Поправка. Держать на столе замороженный палец великана – это вполне себе адекватно?

– Биран, – недовольно отвлеклась я. – Позволь тебе напомнить. Ты уже год работаешь в следственном отделе по расследованию магических и немагических преступлений. Причем работаешь не в управлении, и даже не в центральном околодворцовом районе, где муха без разрешения старшего следователя не пролетит. А в Ландивичево, где срезать кошель у прохожего – то же самое, что и зевнуть, не прикрывая рта. Тут нет понятия «хорошо», «плохо» и тем более «нормально», а отрубленный палец на столе – неизбежность. Особенно после того, как нам отказались выдавать новое помещение под архив.

– Опять воюете? – в кабинет вошел Эликсанд Дак – наш с Бираном начальник. Вытянув полную шею, он стал что-то выискивать на моем столе. Так вот чей шоколад вчера изъял напарник! Лично я сладкое на дух не переношу с самого детства. А вот полноватый глава отдела вполне походил на любителя сладостей.

– Даже не ищите, – с притворным сочувствием вздохнула я. – У Бирана вчера засвербело в причинном месте, напал чистотун, и все важнейшие улики, включая вкуснейший долорийский горький, отправились в корзину…

– Я ничего не выкидывал! – возмутился напарник, не ожидавший подобной подставы.

– Ну, или своему прожорливому кактусу скормил, – мстительно ответила я. Что уж поделать – этот мерзкий цветок я не любила даже больше, чем порядок на столе и шоколад, вместе взятые. – Он у тебя любит улики подъедать.

– Во-первых, Жорж Жоржастик не кактус! – обиженно протянул друг. Спорить с тем, что его нелепый представитель флоры сжирает важные улики, Биран не стал, слишком много примеров было для обратного. – А во-вторых, я сложил все в короб, нижняя полка слева. Шоколад как раз между образцами кожи утопленника – ну… того, что местные ундины на дно утянули за долги,– и нескольких объяснений, взятых с леших.

Эликсанд поморщился – он настолько давно находился в должности главы, что об истинной расследовательской деятельности узнавал только из наших с Бираном отчетов. Жорж Жоржастик примерно затаился за стопкой бумаг, шефа он побаивался, потому при нем активно строил из себя обычный цветок.

– Опять воюете, – поморщившись, повторил он уже утвердительной интонацией. – Кира, Биран, вы забыли, кто мы?

– Следственный отдел по расследованию магических и немагических преступлений, – заученно повторил Биран.

– А вот и нет! – торжественно ответил Элик. – На самом деле мы – семья!

– Вы это пытаетесь вдолбить в наши головы на протяжении всего времени, что я тут работаю.

– Кира Форн, – недовольно начал шеф. – Подобное я буду повторять изо дня в день, пока вы не привыкнете считаться с мнением друг друга, уважать интересы, подставлять плечо в трудную минуту…

Мы с Бираном сострадательно переглянулись: подобная лекция могла затянуться и на час, и на два, и на три. А если будем спорить, то заставит писать сочинение на тему «Тысяча и одна причина – за что стоит любить своего напарника». Помнится, к трехсотой меня начала подводить фантазия и пришлось вписывать такие примеры, как: «От него не воняет, как от бедняка, который несколько лет жил на болоте» и «Если бы вместо него моим напарником был Жорж Жоржастик, то было бы хуже». У Бирана я краем глаза подсмотрела такие причины, как: «Во время женских дней она не бегает за мной с штык-вилкой и не обещает проткнуть шею». Правда, потом Биран аккуратно зачеркнул дополнение про шею и вывел его в отдельный пункт.

Нет, нас с Бираном можно было назвать друзьями – даже близкими. Иными и не будешь, когда сидишь в засаде в канализации, а по тебе бегают мелкие склизкие крысята. Мы множество раз прикрывали друг другу спину, частенько проводили время вместе в баре, я даже знакома с его матерью, а он – с моей сестрой. Просто подобный стиль общения сложился с самого первого дня нашей совместной работы. И именно из-за него нашему начальнику постоянно чудится, будто мы терпеть друг друга не можем… Впрочем, недавно Биран высказал идею, что Эликсанд таким образом развлекается.

– … а еще напарники даже ближе, чем супруги! – на высокой ноте произнес Элик, внимательно осматривая кабинет на наличие съестного. Именно из-за него все мало-мальски похожее на еду приходилось хранить в сейфе, формулу магического ключа которого мы якобы забыли еще несколько месяцев назад. Бывает, что на работе приходится задерживаться допоздна, а чапать в таверну в форме, в коей мы обязаны появляться на улицах города в случаях, указанных в уставе, совершенно невесело. И пропойцы тут же петь перестают, и игральные карты мгновенно пропадают со столов, и девушки, еще пару минут назад вываливающие сиськи на стол, а ноги – на чужие коленки, тут же становятся примерными благородными девицами. Не станешь же убеждать ночных постояльцев подобных заведений, что следователи – тоже люди, и если бы не форма, то мы точно так же беззаботно перекинулись бы в картишки и пропустили бы рюмашку-другую.

Глава 2

- Если я в равной степени терпеть не могу как людей, так и отшельников, могу ли я считать себя новой кастой? – поинтересовалась я у Бирана, когда выпроводила Лиридану из отдела, посадив на служебную повозку и пообещав, что трупосильщики в целости и сохранности доставят тело мужа до ее «четыреста шагов от болота, после десять шагов от третьей справа березы на юго-запад, а там уже и моя лачуга...»

- Нет, ты просто принадлежишь к касте следователей, - ответил Биран. Напарник капал Жоржу Жоржастику какие-то мутные капли на бутон, тому казалось, что недосуккулент заболел. Жоржу это явно не нравилось, но он стойко терпел заботу своего любимого хозяина.

- Я не хочу ничего делать, - застонала я, откидываясь на спинку стула. Она с треском отклонилась назад, но выдержала. – А у меня еще этот несчастный материал о пропавших с витрины пирожках… Как будто, дладж, в этих пирожках золото было напихано. Хозяин лавки уже проел всю плешь!

В дверь постучали. В кабинет вошли двое стражников с ярмарки – Ларк с незнакомым мне напарником.

- Свитки по сегодняшнему телу, - тут же объяснил приход Ларк, помахав бумагами. – Биран, дня!

- Дня, - весело ответил мой напарник, отставляя Жоржа на край стола. – Как ваше стражеское ничего?

- Цветет и тухнет, - ответил Ларк. – Полночи сегодня носились по тавернам и разнимали пьянчуг, поймали пару малолеток и несколько попрошаек. В общем, ничего нового.

- Мм, а я так сладко спал, - потягиваясь, ответил Биран. – До конца квартала все мои ночные дежурства теперь Кирины.

Ларк удивленно вскинул брови, посмотрев на меня с немым вопросом. Я мысленно застонала, черт же дернул поспорить с напарником на такую высокую ставку.

- Дело в фокуснике, - пояснил Биран. – Кира говорила, что там есть явные признаки магии, а я говорил, что паренек исключительно руками работает и кошели срезает без использования магического резерва. Вот и поспорили. Экспертиза показала, что он чист, а те самые следы, которые Кира приняла за признаки, были ничем иным, как сглазами, которые насылали на фокусника те, кто не сумел сразу поймать за руку. Так пришлось открывать новое дело, но… зато я без ночных дежурств.

- Кира! Биран! – в кабинет вошел шеф, заполняя своими телесами все оставшееся пространство. – Опять в Королевскую канцелярию вызывают!

Я медленно и незаметно начала сползать под стол. Может, шеф и не заметит меня за Ларком, ненароком прикрывшим ему обзор.

- Я в прошлый раз ходил! – возмутился Биран. – Мне на всю оставшуюся жизнь хватило! Этот их начальник взял дело под свой контроль и теперь скрупулезно проверяет каждую мелочь, о которой мы сообщили в отчете.

- Кира, не пытайся спрятаться, я все вижу, - недовольно произнес шеф.

- Я там уже дважды была, - из-под стола возразила я. – Пусть Биран идет, а то у меня столько дел…

- Помыть полы, к примеру? – ехидно поинтересовался напарник. – Или у тебя улика упала и ты ее внимательно разыскиваешь?

- Улики я буду разыскивать только внутри твоего недокактуса, - огрызнулась я.

Жорж раздул лепестки цветка, искоса наблюдая, не смотрит ли на него шеф. Как будто маленький ребенок показывает язык и боится получить ремня от взрослых.

- Сразу после того, как съездишь в канцелярию, - безапелляционно дополнил начальник.

В моей голове возник коварный план.

- Шеф, а если я там совсем допоздна задержусь, то можно Биран за меня сегодня отдежурит? Вы же знаете, как выматывает всякая бюрократия, а они наверняка не из-за простого косяка позвали…

- Можно, - махнул рукой шеф. С лица Бирана тут же сползла усмешка, освободив место для недовольно поджатых губ.

- Отличненько, - весело произнесла я, в глубине души надеясь, что с канцелярией все же разберусь быстро и смогу освободить себе вечер. Не медля, схватила небольшой ридикюль с крепкой цепочкой, не раз спасавшей мне жизнь, и скрылась за дверью.

Не успела я выйти на улицу и нажать кнопку, вызывающую служебный экипаж, как за мной выскочил Ларк с теми же свитками.

- Кира, подпись, - напомнил он.

- Ай, точно, - ответила, распахнув сумочку, чтобы достать самопишущее перо. На камень тут же упали монетки, несколько фантиков и пустых пергаментов. Ларк по-джентельменски преклонился на колени, бормоча что-то про магию женских сумок. Я невольно залюбовалась блестящей лысиной, которую стражник отчаянно скрывал собранными в хвост волосами.

А в сумке моей и правда была заключена магия. Разумеется, денег на настоящую сумку от «Пятумуса Измерениуса» мне бы не хватило, но на черном рынке однажды нашла прототип – небольшой дамский ридикюль, в котором могло поместиться до пятидесяти килограмм, но весить он при этом будет не более двух. Увы, как и у всей продукции кустарного производства, и у этой вещицы был недостаток - каждый раз из нее что-то выпадало.

- Ой, спасибо, - поблагодарила я, отвлекаясь от разглядывания Ларкового темечка. Гномью мазь ему, что ли, на день рождения подарить? Уж кто-кто, а бородачи знают толк в пышной шевелюре.

Ларк протянул выпавший хлам. Затолкав его обратно, я нашарила перо.

- Как у тебя терпения хватает работать с отшельниками, недавно они тебе всю кровь выпили, - внезапно произнес он, протягивая мятый свиток.

Глава 3

Утренняя прогулка перед работой, обычно приносящая бодрость, сегодня отдавала громким перезвоном в ушах. Каждый шаг сопровождался какофонией различных звуков, самым ярким из которых был «бом-бом-бом». На голову словно натянули тугую шипастую веревку, и кто-то эфемерный за спиной словно сдавливал ее каждый раз, когда мне приходилось поворачиваться.

Состояние было отвратительное. Нет. Преотвратное, мерзкое, опустошенное, гнусное, пакостное, гадостное и омерзительное. Ненавижу зелье искренности, ненавижу лорда Леннарта, ненавижу свою работу, ненавижу весь мир! Ну с последними двумя пунктами я, может, погорячилась, но на протяжении всего пути мне не удалось избавиться от фантазии с лордом Арне в главной роли. И нет, в фантазиях не было ничего пошлого: я просто отпаиваю его зельем искренности, а после запираю в самой далекой и сырой камере, в которой каждые десять секунд на влажный пол приземляется капля, звонким эхом разлетаясь по помещению.

Солнце, как назло, ярко светило прямо в глаза. Прохожие весело щебетали друг с другом, спешили по своим делам и раздражали своими радостными лицами. Верно в отделе говорят: когда опарыш копошится в гнили, то на бабочек, порхающих по ярким цветам, смотрит исключительно с презрением и непониманием.

У прилавка с овощами суетились две гномки, низким басом о чем-то споря. Молоденькая эльфа порхала за стеклом одежного магазина, принимая от помощницы-феечки крохотные булавки и подкалывая подол длинного зеленого платья с воздушными рукавами-фонариками. Скорее всего, платье на продажу принесла обедневшая графиня. Не исключено даже, что нашла она его на каком-нибудь пыльном чердаке. У книжной лавки, облокотившись на стену, сидела старуха-гадалка. Если мне не изменяет память, вчера эта «старуха» была задорным мальчишкой, читающим стихи на площади, а позавчера сидела у нас в отделе в образе молодой девушки, торгующей своим телом. Стража привела ее связанной веревками повиновения – за попытку сбежать. Но как только бравые блюстители порядка, отпускавшие разные липкие шуточки, покинули кабинет, барышня без особого труда избавилась от пут. Нам с Бираном оставалось только удивленно хлопать ресницами, наблюдая за тем, как девушка извлекла из своего декольте узкую зеленую карточку-удостоверение – «Особый отдел». В народе их называли цикадами – возможно, за зеленую форму и внешнюю безобидность. А может, за странный условный сигнал, напоминающий стрекотание.

Цикады занимались вопросами Королевской канцелярии и никогда – частными клиентами. Исключительно государственно важные вопросы, чтобы ничто не нарушало его интересы. В компетенцию Особого отдела входило расследование различных заговоров против правящей ветки и преступления против высшей аристократии. Когда-то у меня была мечта податься в Особый отдел, но после нескольких лет розовых фантазий я поняла, что ничего не выйдет. Туда берут лучших, особенных, с какими-нибудь экстраординарными талантами или выдающимися интеллектуальными способностями. А моих талантов достает только на обычный следственный, а интеллектуальных способностей и на него не хватает.

В тот день цикадка вежливо извинилась за то, что зазря отняла «драгоценные минуты» нашей с Бираном «неоценимой работы», объяснила, что работает под прикрытием, потому не могла сразу же договориться со стражей, даже обезвредить не могла – вызвала бы подозрения. Понимающе покивав головами, мы отпустили девушку. Жорж Жоржастик болтал своими отростками, передразнивая нас с напарником еще полдня, а для нас подобное событие было чем-то супернеобычным. Это все равно что в дом простого конюха нагрянет герцог и попросит у него прощения за то, что отвлекает его от работы, но не прийти не мог, потому что прячется от любовницы, заставшей в постели другую любовницу.

К «старухе» неуверенно подошла женщина в цветастом платье. Она что-то проговорила и протянула руку. «Гадалка» жестом предложила присесть на тонкую грязную подушку напротив и, махнув рукой, создала вокруг них ореол тишины, мерцающий фиолетовыми переливами.

***

В отдел я прибыла с тридцатиминутным опозданием и ноющей головной болью. Любой резкий звук заставлял непроизвольно морщиться и поливать лорда Леннарта Арне всеми грязными словами, что я успела узнать за годы работы.

Биран с кислым выражением лица сидел за столом и смотрел в одну точку – похоже, ночка выдалась не из легких.

- Доброе утро, - произнесла я, усаживаясь на свое место. Биран поднял на меня внимательный взгляд.

Пытается определить, как я, но не нарушить свиток о неразглашении. Наверняка догадывается, что мне довелось узнать о методах лорда Арне, но напрямую спросить мешает свиток.

Несколькими мгновениями позже, сочувственно кивнув, он залез в карман и извлек маленький прозрачный бутылёк, копию моего. Видимо, наши с напарником мысли в данном вопросе сошлись – мы решили приберечь антидот на будущее.

- Кира! – громогласно заявил начальник, входя в кабинет. – Почему опаздываешь?!

- Небольшой обход по району, - соврала я, прикрывая глаза.

- Как вчера прошла встреча в Королевской канцелярии?

- До бессмысленного выматывающе, - пространно ответила я.

- Не забудь подготовить рапорт, - напомнил начальник. – И… Опять про нас в той вшивой газетенке написали.

Начальник достал из кармана сложенную в четыре раза газету примечательного розоватого цвета и кинул мне на стол. Видимо, Биран уже в курсе.

Глава 4

Весь обратный путь до отдела мы с Бираном молчали. Каждый из нас боялся начать разговор. Я хотела поскорее забыть, что увидела в том самом подвале, но прекрасно понимала, что эта сцена еще не раз придет ко мне во снах. Не раз всплывет в воспоминаниях страшными образами. Не раз вопьется в память ледяными иголками ужаса.

– Кир, если ты хочешь поговорить... – неловко начал Биран, когда мы почти доехали до работы.

– Нет, все в порядке, – сдавленно ответила я. В горле образовался комок, на глаза навернулись слезы, но рыдать при напарнике не хотелось - он и так терпит мои истерики чаще, чем мне следовало бы их устраивать.

– Ты просто помни, если что... – Биран неловко положил руку мне на плечо.

Повозка со скрипом затормозила.  Чарсорры, подающие заклинание остановки к колесам, прохудились, и вознице приходилось рассчитывать тормозной путь заранее. Казначей вечно скупился на финансирование районных отделов, зато центральному околодворцовому доставались самые лучшие кареты и чарсорры первой копии. Нам же приходилось довольствоваться полуразваливающимися сотыми, а то и тысячными.

– Спасибо, – прошептала я и, утерев влажные дорожки с щек, вышла на улицу.

Зайдя в кабинет, мы увидели Элександа, точнее, его филейную часть, торчащую из нашего тайника. Дорвался-таки!

Пару недель назад мы с Бираном, шутки и эксперимента ради, опробовали сейфовые чары и сконструировали в боковой стене небольшое углубление, скрытое от посторонних глаз. Прятать было нечего, потому мы запихнули туда всякое ненужное барахло и печенье, припасенное на самое голодное время. Ну а чего полке пустовать, когда в кабинете и так мало места?

Элександ, следует отметить, раньше специализировался на подобных сейфах, потому без труда отыскал тайник. И беззастенчиво пожирал наше печенье!

– Кхе-кхе, – неловко прокашлялся Биран, сообщая о нашем присутствии. Шеф, стукнувшись темечком о потолок углубления, стремительно вытащил свою тушку из сейфа.

– А у вас тут это... – Элександ замялся. – Бардак в кабинете! Чтобы до завтрашнего дня навели порядок и расставили все по полочкам! А тайные сейфы в кабинете следователей вообще запрещены уставом!

– Это был следственный эксперимент, – нашлась я. – Помните, когда у главы свитки важные пропали? Надо было выяснить, какими способами можно обнаружить подобный тайник...

– А почему в рапорте не сообщили? – Элександ перешел в наступление, словно не мы его застали за рысканьем в личных вещах, а он нас.

Мы с Бираном пристыженно потупились – если бы мы о каждом следственном действии сообщали в рапорте, то девяносто процентов нашего времени уходило бы на писанину, а для самих следственных действий этого времени бы и не хватало.

– В общем, стыд и позор вам! – нравоучительно произнес Элександ и направился к выходу. Как только за ним закрылась дверь, мы с напарником устало приземлились на свои рабочие места.

Жорж Жоржастик танцевал перед Бираном какой-то странный танец, растопырив во все стороны колючки и распуская бутон на каждый третий такт.

– У твоего кактуса конвульсия? – с любопытством поинтересовалась я. Биран внимательно наблюдал за тем, что исполнял суккулент. Видимо, тоже заинтересовался.

– А? – рассеянно переспросил Биран, приподнимая взгляд.

– Что с Жоржем, спрашиваю, – чуть громче повторила.

– Полить, наверное, забыли, – задумчиво ответил напарник. – Кир, мне тут срочно по одному делу отойти надо, прикроешь перед шефом?

– Конечно, – протянула я, стараясь не показать удивления. Подобные просьбы от Бирана услышишь нечасто.

– И Жоржа полей и накорми. Иначе потом опять будешь жаловаться, что тот улики поджирает, – напоследок заявил Биран, после чего вышел вон.

Я посмотрела на кактус, он вытаращился на меня колючками. Я безмолвно помотала головой, показывая, что не намерена и секунды на него тратить. Колючки стали больше, а бутон налился ярко-алым, а сам Жорж вытянул один из отростков, словно угрожая мне кулаком.

– Будешь выпендриваться, переверну твой горшок и скажу, что сам дотанцевался, - буркнула я и запустила в Жоржа оставшимся печеньем. Хватка у него была крепкой, а реакция почти мгновенной – печенье с громким хрустом исчезло внутри этого недоразумения.

Страшно хотелось спать, потому, оперев голову о руки, я прикрыла глаза, стараясь забыться в навалившейся усталости.

– Кира! – высокий голос парня-связиста, прозвучавший прям над ухом, заставил вскочить. - Вызов с ателье "Леди Рыны". С добрым утром...

– С добрым... – пробормотала я, с трудом разлепляя веки. – А можно еще пять минуточек?

– Об этом ты говорила пять минуточек назад, – серьезно ответил он.

Пришлось вставать.

Ателье "Леди Рыны" было всего двумя кварталами ниже, потому я решила прогуляться пешком. Разумеется, сама орчиха Рына не была леди. Однако прославиться своими шедевральными платьями умудрилась на весь город, да так, что к ней приходили с заказами добрая половина от прекрасной части аристократического света. Но разве будут графини и герцогини заказывать платья у простой безродной орчихи? Нет, это ниже их достоинства! Потому хозяйка ателье пошла на подобную хитрость, назвав свое заведение собственным именем с добавлением слова леди.