Двенадцатое Первое сентября

Глава 1.

Теплый ветер первого дня осени приятно обдувал лицо и выбивал из прически рыжие локоны. В воздухе пахло чем-то необычным: оранжевой листвой, мелким дождем, первыми заморозками и перелетом птиц. Несмотря на непривычные для сентября двадцать градусов тепла, атмосфера осени преследовала меня повсюду.

Даже сейчас, глядя на еще зеленые деревья, сухую дорогу и людей, одетых в одни только легкие вещи, я осознавала, что наступила осень. Первое сентября с его неизменным праздничным настроением и торжественными линейками во дворах всех школ страны.

Если всего несколько лет назад первый осенний день был для меня началом нового учебного года, усердной работы, то сегодня, второй год подряд, для меня Первое сентября становилось началом работы с детьми.

За три месяца без любимых (не побоюсь этого слова) спиногрызов я совсем разленилась, потеряла форму и былой тонус. Теперь предстояло наверстать упущенное, ведь на моих плечах ответственность за судьбы двадцати четырех детей.

Да, я была молодым педагогом в школе. Мне всегда нравилось работать с детьми, вкладывать в кого-то силы и делиться собственными знаниями. А еще мне нравилась химия с ее опытами, формулами, экспериментами и задачками. Так случилось, что после выпуска эти две любви сложились в мою будущую профессию: учитель химии.

Кто бы мне сказал шесть лет назад, когда я подавала документы в ВУЗ, что, придя на работу, помимо любимых задачек и формул мне дадут кипу документов, ненужных бумаг и отчетов, которые непременно нужно будет сдавать в срок.

А еще дети, которых я собиралась учить, оказались не такими уж и детьми. В свои двадцать пять лет я выглядела их ровесницей, некоторые даже смотрелись старше меня. Сложно, знаете ли, быть авторитетом для них.

Но я справлялась. К тому же работать мне довелось в родной школе, где половина преподавательского коллектива была мне знакома. Добрые женщины и мужчины всегда приходили на помощь и поддерживали меня.

– Астахова, че недовольная? – раздалось справа от меня.

– Коршаков, тише будь, директор говорит.

– Ой, я эту речь одиннадцать раз за свою школьную жизнь слышал.

– Послушай двенадцатый, – строго отрезала я и отошла в сторонку к своему одиннадцатому «а».

Еще одной проблемой молодого педагога было классное руководство. В прошлом году, когда еще зеленым специалистом я только пришла в школу, мне вручили сразу десятый класс.

Не скажу, что я была в полном восторге (читать «скажу, что я была в полном не восторге»), радовало лишь то, что параллельный класс вела моя бывшая учительница Лилия Григорьевна, которая обещала помогать во всем.

Но Лилия Григорьевна, дай бог здоровья ей и ее больному сердцу, не выдержала и года с нерадивыми старшеклассниками. В апреле женщина ушла на заслуженную пенсию, оставив на меня два десятых класса.

За последний учебный месяц я потеряла три килограмма в весе (мне кажется, это были умершие нервные клетки). Еще год в таком ритме я рисковала просто не пережить, поэтому одиннадцатый «б», конечно, отдали другому педагогу.

Но тут возникла еще одна проблема. Проблема кадров в нашем городе! Учителей едва хватало, чтобы вести уроки. А на классное руководство ставить и вовсе было некого. Но тут, хвала небесам, в пятьсот восьмую школу пожаловал новый педагог. Коршаков.

– Полин, а ты классный час для своих подготовила? – мужчина, пробившись через толпу, нашел меня среди родного одиннадцатого «а».

– Конечно подготовила! Они же выпускники, ждут какого-то напутственного слова.

– Вечера они ждут, чтобы напиться, Астахова. А твоего напутственного слова ждет только директор для отчетности.

– Ты ничего не подготовил, да? – даже через темное стекло солнцезащитных очков я видела равнодушный взгляд Коршакова, который так и говорил: «Полин, ты в своем уме? Я тоже жду вечера, чтобы напиться. Какое напутственное слово? Я этим детям могу только напутственный пендаль под жопу дать».

Коршаков был моим бывшим одноклассником. Одиннадцать лет мы проучились вместе. Не скажу, что сидели за одной партой, но было и такое. Никита был кем-то вроде самого крутого парня в школе, мечта всех девчонок. А я…. А я была обычной.

Мы общались на уровне «привет» и «пока», помогали друг другу при необходимости (читать «я помогала ему на всех проверочных и контрольных»). Потом поступили в один институт – я на учителя химии, а он на русака. Но учиться Коршаков никогда не учился, его отец – мэр города в прошлом – по своим связям выбивал зачеты для сына.

Так что приход Коршакова в школу стал для меня большой неожиданностью. Честно говоря, от прихода Никиты офигели все и, наверное, в большей степени даже сам Никита.

– Я могу дать тебе свой текст, – сжалившись, говорю я. Не виноваты, в конце концов, детишки, что у них классный педагог разгильдяй.

– Слушай, Поль, давай я тебе своих детей в кабинет притащу, ты им там все скажешь. Какая разница говорить двадцати оболтусам или сорока?

С высоты своих ста шестидесяти сантиметров и небольших каблучков я посмотрела на Коршакова с сожалением и глубоко вздохнула. Если прошлый год с классным руководством помогали мне, то в этом году, видимо, роль няньки ляжет на мои плечи.

Глава 2.

Как и ожидалось, утро следующего дня началось с показа всех своих прелестей от женской половины школы возрастом от четырнадцати до тридцати пяти лет.

Только преодолев турникет и не успев еще добраться до учительской, я уже встретила взглядом как минимум шесть мини-юбок, четыре декольте и два макияжа в стиле «Мне уже за тридцать, терять нечего».

Удивилась я и в учительской, когда увидела Анну Анатольевну в ее парадном платье с праздничной брошкой, Юлию Юрьевну с кудрями, которые она обычно делала исключительно два раза в год: на новый год и День учителя, и Инессу Викторовну, которая щедро красила губы красной помадой.

– Коллеги, а у нас праздник какой-то? – уточнила я, беря с полки журнал восьмого класса.

– Почему сразу праздник, Полиночка? Женщина должна каждый день выглядеть шикарно, – сказала бы она это себе в прошлом году, когда ходила без косметики в растянутом свитере.

– И вообще, мы на работу как на праздник!

– Не сомневаюсь…. – с ужасом в глазах я покинула кабинет, не став дожидаться даже Лизу.

По пути на третий этаж в свой кабинет я все больше и больше ощущала будто попала на улицу красных фонарей. Да столько мини-юбок не видела ни одна трасса Подмосковья!

Можно было, конечно, предположить, что у меня паранойя. Но ведь даже бывшие отличницы и тихони сегодня подкрасили губы и надели юбки покороче. Может Юлия Юрьевна права, и женщины наконец-то начали следить за собой каждый день?

– Коркина, ну-ка зайди ко мне в кабинет, – я чуть ли не за руку схватила ученицу из своего класса и поволокла с собой, – Надя, это что за внешний вид? Ты в школу пришла или в бордель?

– Полина Ивановна…. – девушка зарделась румянцем, который моментально слился с толстым слоем косметики на ее щеках, и потупила глаза в пол.

– Надя, ну ты же умная девушка, отличница! Неужели считаешь, что твоя короткая юбка кого-то привлечет? Признавайся, кто объект воздыхания. Коршаков?

– Не, – Надя изменилась в лице, будто я предложила ей какого-то толстого старого пердуна. – Он сильно взрослый. В пареллельный класс перевелся Клим…. Красивый такой.

– Надя, Надя, – я покачала головой и мысленно пообещала себе обязательно выяснить, что за хрен перевелся в нашу параллель. – Смывай с себя этот ужас. С таким макияжем только пьяных сорокалетних программистов после корпоратива цеплять. Тебе нужны пьяные сорокалетние программисты? – девушка мотнула головой и послушно убрала влажными салфетками буйство косметики с лица. – Завтра жду тебя в приличной юбке и приличной

блузке. Поверь, мужчин куда сильнее привлекают элегантно одетые девушки. Это я тебе по собственному опыту говорю.

– По статистике тридцать один процент мужчин находят более привлекательными одетых женщин, нежели обнаженных, – в класс вероломно вторгся Коршаков, заставляя Надю краснеть от стыда, а меня от злости.

– Вот, Коркина, послушай слова опытного бабника! Все, иди на урок и больше подобной ерундой не занимайся. Ты красивая девчонка, – девушка в спешке покинула кабинет, а Никита беспардонно уселся на первую парту прямо передо мной.

– Поль, можно я у тебя в кабинете пересижу?

– Что пересидишь? – не поняла я.

– Этот учебный год! – я расхохоталась от одного только вида растерянного взгляда мужчины. Добро пожаловать в женский коллектив! – Шел по коридорам школы, а как будто путешествовал по сайту дешевых проституток. Это что за парад декольте, мини-юбок и высоченных каблуков?

– Закатай губу, Коршаков, это не для тебя, – успокоила я мужчину. – В твой класс перевелся некий Клим. Симпатичный мальчик, судя по всему. Так что часть симпатий в этом учебном году будет отдана ему, ну и ты без внимания, само собой, не останешься. Анна Анатольевна надела парадную брошь, а это серьезная заявка на победу.

Мне даже стало жаль мужчину. Он выглядел таким беспомощным, потерянным. Как будто маленький мышонок, которого бросили в аквариум к змеям.

– Поль, мне реально страшно. Ощущение, что к концу дня изнасилует кто-нибудь.

– Сегодня только второе сентября, а ты уже сдулся…. – я разочаровано покачала головой и выставила мужчину за дверь. – Иди урок веди, Коршаков. Удачи!

Первые два учебных часа прошли для меня непросто. Восьмые классы, у которых химия началась только сегодня, были в шоке и от предмета, и от новой учительницы. Детишки, видимо, думали, что сейчас я выдам им халаты, пробирки и баночки с веществами и скажу смешивать все, что только вздумается. А тут такой облом: я со своим «Химия как наука».

Ну ничего! И не таким любовь к предмету прививали. Так что справимся как-нибудь.

А на третий урок ко мне должен был прийти одиннадцатый «б». Появление этого класса я ждала особенно сильно, потому что хотела разглядеть получше новенького Клима. Видимо вчера было столько народу, что я не обратила внимания на пополнение в наших рядах.

Выпускники этого года завалились в класс дружной гурьбой, не забывая кидать мне многозначительно «здрасьте». Я только кивала и тяжело вздыхала при виде очередной короткой юбки.

– Доброе утро, Полина Ивановна, – раздался у меня над ухом бархатный мужской голос.

Глава 3.

Меня разбудил яркий солнечный свет, озаривший машину в шесть утра. Поморщившись, я повернулась на другой бок и попыталась спрятаться от него, но уткнулась носом во что-то теплое, что к тому же обняло меня.

Сна тут же не осталось. Я распахнула глаза и с ужасом обнаружила, что голая валяюсь в объятиях такого же голого Никиты в его машине! Хорошо, что лобовым стеклом она стоит к лесу… Есть шанс, что нас никто не видел.

Выбравшись из объятий, в тесном салоне я кое-как натянула на себя трусы, потом сунула ноги в штаны и выскочила из машины, на ходу застегивая кофту.

– Полина Ивановна? – в этот момент сердце чуть не ушло в пятки. Обернувшись, с каким-то облегчением я осознала, что за спиной стоит заспанный Кирилл. – Уж не запасом ли из бардачка Никиты Юрьевича Вы ночью занимались?

– Кирилл, сгинь отсюда, – прошипела я, застегивая непослушный замок кофты. – Чего не спишь вообще?

– В туалет вставал. А ты чего это после выпускного в декретный отпуск решила уйти, сестренка?

– Куракин, потеряйся, прошу тебя! – я уже уходила от машины поближе к месту разведения вчерашнего костра.

– Аккуратнее с чувствами, Полина Ивановна!

Ух, прибью этого нахала!

Спать, само собой, я больше не собиралась. Возвращаться к Никите было бы верхом глупости, а в палатку в Ольге Викторовне меня под угрозой смертной казни никто не загонит!

В общем, на скорую руку я развела небольшой огонь, чтобы можно было вскипятить воду на кружку чая.

И только когда в руках оказалась ароматная жидкость я шумно вздохнула и принялась размышлять.

Зачем вчера было спать с Никитой? Нет, конечно, я была трезвая и понимала, что делаю. Мне этого хотелось, ему этого хотелось. Но почему я тогда не подумала о последствиях? Неужели была так им очарована?

Да, в самом деле была… Он целый день демонстрировал мне свое тело, мило общался, помогал, да и вообще стал каким-то… нормальным. Еще и историю романтичную вспомнил, на уши подсел. Вот я и сдалась…

Нет, о проведенной вместе ночи я не жалею, вот только как быть теперь? Мы же коллеги, вместе быть не можем, да и не собираемся, наверное. Это просто секс. И после него нужно вести себя так, будто ничего не случилось.

Скоро из палаток один за другим начали вылезать ребята. Ранний завтрак с одними перетекал в обед с другими.

Никита проснулся ближе к десяти. Сдержанной улыбкой я поприветствовала его и все. Дальше старалась избегать, потому что еще не выбрала тактики поведения.

Поход закончился вечером воскресенья. Школьники отправились с поляны все так же пешком, а мы с Никитой поехали на машине. Мужчина сгрузил весь инвентарь в багажник, а я устроилась на заднем сиденье со своим чемоданом вещей.

Мы не разговаривали. Только у дома я поблагодарила его за поездку и кинула глупое «пока». Неуместно, наверное…

– Как поход? – только хлопнула входная дверь, как в коридоре появилась Луиза с шоколадной булочкой в руках.

– Поход? Отлично.

Сказать подруге о произошедшем я не решилась. По крайней мере, пока.