Двоечница для архимага. Академия запрещённой магии

— Руками, Макклири, — будто бы не насмехался он.

А злость вдруг схлынула, словно не бывало. Осталось разочарование и самая капля горечи, но откуда у меня подобные чувства по отношению к Карсеру, я подумаю потом.

— Вы издеваетесь? — спросила устало, но почти спокойно.

Потому что сталкиваться с этим драконом это всё равно, что биться головой о тот самый щит вокруг Риота — бесполезно и вредно для здоровья.

Но Карсер не ответил, поэтому мне оставалось только взять ручку и открыть эту бесову дверь.

Не оглядываясь больше на Карсера, вступила в большой холл, точно зная — он шёл следом.

— Что мне нужно смотреть?

— Что хотите, Макклири.

Вот как, как я умудрилась напороться именно на этого дракона! И почему вела себя так глупо в его присутствии?

Открыв первую попавшуюся дверь, обнаружила учебную комнату. Просторная, она вместила бы в себя половину сироток женского общежития, а весело горящий камин, диваны, столы и стулья намекали, что учиться здесь будет гораздо удобнее, чем, скрючившись, каждая на своей кровати. Впрочем, она не походила и не прежние спартанские условия, в которых мы жили: стены покрывали огромные гобелены, не пропускающие холод и сквозняки, поверх них нашлись несколько картин с пейзажами Риота.

При этом диваны были обтянуты бордовой тканью, а камин тянулся от пола до потолка, так что исходящий жар я ощущала даже от двери.

— Дальше.

Согласно приказу, закрыла эту дверь и открыла следующую.

Лаборатория, о какой раньше мы не могли и мечтать. Всё как в предыдущей комнате, только вместо письменных столов лабораторные с котлами и шкафами ингредиентов.

— Ничего опасного здесь нет, Макклири. Можешь не рассчитывать.

Я и не собиралась.

— Дальше.

Таким образом, мне пришлось открыть все двери первого этажа, среди которых нашлись комната для чтения, раздевалка для верхней одежды, ещё пару учебных комнат и душевые.

— Двери закончились.

И хотелось бы съязвить, но гораздо больше хотелось отвязаться от Карсера и пойти спать. Хотя какое спать, если сегодня я собиралась в лес и летать.

Вздохнула, но Карсер явно принял это на свой счёт.

— Поднимайся, Макклири. Выше, — добавил, когда я остановилась на площадке второго этажа.

Видимо, здесь были спальни, потому что двери отличались от тех, что были на первом этаже, и шли через равное расстояние друг от друга.

Но и на третьем, а следом и на четвёртом — где двери снова отличались, а между комнатами было гораздо большее расстояние, — этажах я не задержалась.

Карсер угомонился, только когда я поднялась под крышу. Дальше лестница обрывалась небольшой площадкой с одной-единственной дверью.

— Добро пожаловать на твой чердак, Макклири, — усмехнулся Карсер. — Помнится, ты готова была проститься с жизнью, но не с этим убожеством.

Внутри всё закаменело. Почему-то стало так обидно, что на глаза навернулись слёзы.

— И делить свою так называемую спальню с другими ты тоже не хотела, — поднял бровь он. — Правда, теперь спальни рассчитаны на двоих, но и это тебя наверняка не устроит.

Я так и стояла перед ним, чувствуя, как каждое слово ранит что-то глубоко внутри меня. Не знала почему, но бороться с этим не получалось.

Может, потому, что Карсер был прав?

Я ведь правда говорила об этом ему прямо в лицо. Так что ничего такого в его словах не должно было меня задевать. Но почему-то задевало.

— Как прикажете, ректор Северн.

Голову я не поднимала. Руки сцепила перед собой, а взгляд не отрывала от пола, на котором теперь даже не за что было зацепиться: ни трещин, ни щелей, ни потемневших от сырости пятен.

— Смотри-ка, Макклири, ты и это сразу усвоила.

Сильные пальцы вдруг схватили меня за подбородок и заставили поднять взгляд.

Из-за того, что я стояла на площадке, а Карсер двумя ступенями ниже, мы сравнялись в росте, и теперь пронзительный синий взгляд препарировал меня лучше, чем нас учили на лабораторных.

— Что с тобой не так? — Он склонил голову набок, изучая моё лицо. — Почему я везде натыкаюсь на тебя, а если нет, то ты всё равно лезешь в мысли? Двоечница Макклири, — усмехнулся Карсер.

А я думала только о том, насколько похолодела, если его пальцы обжигали кожу. И почему он снова без перчаток.

Но Карсер ждал ответа.

— Я н-не знаю, ректор Северн.

— Вот и я не знаю. А когда я чего-то не знаю, я устраняю этот пробел, — его голос понизился до опасного шёпота. — В знаниях или человеке.

Желудок скрутило от страха. При этом волнительные мурашки вовсю маршировали по плечам и позвоночнику, в то время как Мия снова решила вылезти, а вся эта ситуация ей почему-то нравилась.

— Простите, ректор Северн.

А что я ещё могла сказать?

— С прощением у меня тоже плохо, — хмыкнул он. — Впрочем, тебе не поможет и оно.

С этими словами он отпустил меня, неторопливо надел перчатку, а после начал спускаться по лестнице не оглядываясь. И хорошо, потому что всё, что я смогла — это бессильно осесть прямо на пол и спрятать лицо в ладонях.

Почему я везде натыкаюсь на тебя, а если нет, то ты всё равно лезешь в мысли?

Я до пятен перед глазами и стиснутых зубов боялась этих слов. Они несли с собой только неприятности и не оставляли выбора. Миа же довольно рычала, потираясь боками о моё сознание. И эта двойственность мешала думать разумно, убивала во мне прошлый разум и осторожность.

Поэтому то, что за дверью вместо новой спальни ждала разруха, хлам и отсутствие даже кровати, меня практически не волновало. Не до того было.

Впрочем, сидеть на полу и не понимать, как из всего этого выбраться, тоже не самый лучший выход.

Так что я вытерла оставшиеся слёзы, выдохнула, приходя в себя, а потом открыла дверь.