Двоечница для архимага. Академия запрещённой магии

Мне было всё равно чем, только бы причинить ему боль, равную по силе с той, что появилась после его слов.

Я убила Мию?

Нет! Не может быть!

Паникующее сознание перебирало день за днём, вспоминая, когда мы общались последний раз и не находило, ничего не находило!

— Нет!

Я металась внутри себя, металась снаружи, не забывая поливать Карсера тёмным, страшным огнём, от которого плавились стены защищённого зала.

Я бросала в него заклинания, которых не знала. Одно произношение которых вселяло страх. Но я не боялась. Мне было всё равно. Я хотела уничтожать и успешно исполняла это, превращая зал в ничто.

Мне было плохо, больно, горько. Я не понимала, что делала и почему. Наверное, впервые в жизни.

Я могла бы его убить и умереть сама.

К счастью, у Карсера было то, чего не досталось мне.

Ум. Опыт. Знания.

Он не требовал успокоиться, не гасил всплески моей силы и не осуждал. Он кружился вместе со мной по всему залу в танце, имя которому смерть. Он не отвечал магией на магию и всё, что делал — это не позволял самоубиться.

Например, когда потолок не выдержал и рухнул прямо на меня. Огромная каменная глыба неслась к моей голове, но в локте от неё рассыпалась пеплом. Зеркала, что треснули и понеслись осколками в разные стороны от моего крика, даже не коснулись моей кожи.

О чём говорить, если даже пыль, что стояла столбом, ни единой пылинкой не осела на моей форме.

А потом я, наконец, устала.

Без предупреждений и фейерверков.

Просто упала на колени там, откуда мгновением назад выпустила десяток страшных монстров из-за Грани, и тяжело, надрывно зарыдала.

Завыла, забилась в истерике, понимая, что не чувствую даже следа Мии. Моей драконицы, моего света и надежды. Она была всем, что я ценила в этой жизни. И именно её я… что?

Убила?

Но я бы не смогла. Да и как?

— Тише, маленькая. Уже всё. Всё прошло.

Не знаю, как оказалась в объятиях Карсера. Да это и неважно.

Я вцепилась в него, как в единственную опору и стучала зубами, выбивая нервную дробь.

— Ч-что это б-было?

Вся тьма, вся ярость и безумие вдруг схлынули, словно их и не было. С размаху бросая меня в осознание того, что я натворила.

— Моя сила в тебе, — просто ответил Карсер. — Ты должна была разозлиться, выпустить пар, пока она тебя не уничтожила. Прости, если был грубым. Мне пришлось.

— Небеса! Как ты с этим живёшь? — ужаснулась.

— Привычка, — усмехнулся он.

А я не представляла, как к этому можно привыкнуть.

Так и сидела в убаюкивающих объятиях, внутри обливаясь горькими слезами.

— Почему ты ушёл? Тогда.

— Потому что ты слишком хорошая, чтобы жить в этой грязи, — просто ответил Карсер.

А я обалдела настолько, что развернулась в его руках, оказываясь лицом к лицу. Но нет, он действительно думал то, что озвучил.

— Издеваешься? — наконец, подняла бровь. — Ты… святые Небеса! Я смирилась с твоей наглостью и всем, что ты так старательно показывал, когда был рядом. Я приняла Истинность и всё, что с ней связано. Я даже твоему брату не хамила, понимая, что он император и как бы это чересчур. Нашла семью, тоже не без твоих стараний. А теперь оказалась слишком хорошей, чтобы узнать правду? Ты издеваешься, Карсер?!

— Логичная моя, — вдруг заявил он со смешком и опрокинулся на спину.

Ахнула, когда Карсер утянул меня за собой, упёрлась руками ему в грудь, смущаясь и восхищаясь одновременно.

— Брату можно и нахамить, — разрешил с улыбкой. — Чтобы иногда приходил в чувство.

— Это выше моих сил, — закатила глаза.

— Просто вы плохо знакомы, — парировал Карсер.

И улыбнулся так, что я мигом вспомнила, с кем и в какой позе нахожусь. Завозилась, хотела встать, но добилась только того, что съехала по нему ещё ниже, дико испугалась этого, дёрнулась и ощутила руки, удерживающие за бёдра.

И в душной волне из трепета, лёгкого испуга и смущения не могла поднять взгляд, рассматривая собственные руки.

— Маленькая моя, — ласково позвал Карсер.

И от этого и предвкушения чего-то необычайно нового я вздрогнула, добиваясь только того, что он потянул меня, заставляя лечь на себя.

Его ладони гладили, сжимали, унимали тревогу, пробуждая во мне что-то совсем невероятное и немножко стыдное. Что-то, в чём я тонула, не желая спасаться.

— Мир-ра. Моя девочка…

Оказалось, что я тоже могу — и гладить, и царапать, и даже прикусывать, прямо как Мия в тот самый день.

И пусть мысль о драконице отозвалась болью в сердце, Карсер быстро заставил меня забыть — о ней, о себе, обо всём, что происходило за пределами его объятий. и я послушно забывала, каждой клеткой тела чувствуя его губы, его руки, его…

Любовь?