Двойня для босса. Стерильные чувства

Пролог

- Помоги, Стас, – шепчу умоляюще. – Нам больше не к кому обратиться.

Мужчина гораздо выше меня, поэтому вынуждает смотреть на него снизу вверх. Суровый, правильный, несокрушимый, он подавляет волю одним лишь взглядом, черным, испепеляющим. Но я помню, каким ласковым и трепетным может быть Стас. И от этого еще больнее.

- Я похож на мецената? – бросает ледяным тоном. - У твоих детей должен быть отец, в конце концов! Подай на алименты.

Горько усмехаюсь: если бы он знал правду! Все могло было сложиться иначе! Но я не имею права… Или…

Делаю глубокий вдох, собираясь сделать то, о чем обязательно пожалею. Но выбора Стас мне не оставляет.

Видит бог, я не хотела этого, оттягивала момент истины, как могла.

Но сейчас… Я решаюсь на отчаянный шаг. Переступаю через гордость, предаю свои же принципы.

Ради детей.

- Да, - обреченно выдыхаю. – У них есть отец. И это ты! Ты - их родной отец, Стас! – повышаю голос, готовая впасть в истерику, но мужчина жестом прерывает меня.

Тяжело выдыхает. Укладывает палец на мои приоткрытые губы и, не сдержавшись, мягко проводит подушечкой по нижней. Окидывает меня внимательным взглядом, словно прочитать пытается. Влезть в душу и вывернуть ее наизнанку. Могу поклясться, что в глубине его глаз вижу вспышку сочувствия и… желания. Совсем как тогда, три года назад. Но от нее не остается и следа, как только до мужчины доходит, наконец, смысл моих слов.

Черты лица Стаса мгновенно ожесточаются. Он сжимает мой подбородок, но тут же убирает руку, словно запрещая себе касаться меня. Сам же отходит как можно дальше.

- Я не могу иметь детей. И ты знала об этом в ту ночь, - стреляет словами, словно пулями, разбивая сердце.

В нашу единственную ночь вместе мы были одержимы страстью и отчаянием. Оба были уверены, что бесплодны, однако судьба преподнесла сюрприз.

Теперь я – одинокая мама двойни. С кучей проблем и остро нуждающаяся в деньгах. Он – примерный семьянин, без детей. Убежденный чайлдфри и одержимый карьерист. По крайней мере, был им до тех пор, пока на горизонте вновь не появилась я.

- Но… - всхлипываю жалобно.

Стас делает еще шаг назад, неумолимо увеличивая расстояние между нами. Борется сам с собой, со своими чувствами. Пытается натянуть маску безразличия и разорвать ту единственную нить, что нас связывает.

Одна ночь против целой пропасти, наполненной нормами морали и предрассудками. Двое ни в чем не повинных детей против недоверия и ненависти.

- Хватит, - произносит Стас ровно, но в его тоне проскальзывают нотки сомнения. – Я – ваш босс, Алиса Игоревна. Соблюдайте субординацию, - переходит на строгий тон. – И не забывайте, что я женат.

В подтверждение своих слов мужчина неосознанно прокручивает кольцо на безымянном пальце, словно напоминает о браке. Не мне, нет. После всего, что между нами было… Напоминает самому себе, чтобы не сорваться. Опять.

Потом резко разворачивается и покидает кабинет. Босс никогда не хлопает дверью. Всегда уравновешен и холоден. Но сейчас не выдерживает и закрывает за собой чуть громче, чем обычно.

Мне бы хоть каплю его стальной закалки, чтобы спокойно собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Вместо этого я оседаю прямо на пол и содрогаюсь в рыданиях, прикрыв лицо ладонями.

Мне все равно, если войдет кто-то из коллег и увидит меня. Плевать на все и всех. Потому что только что я потеряла самое главное. Свою последнюю надежду.

Чувство первое

Глава 1

Около трех лет назад

Алиса

«Еду я уже, сколько можно!» - шиплю в ответ на надоедливую трель мобильного.

Какофония автомобильных сигналов, шум трассы, монотонный бубнеж диктора на случайной радиостанции, противный писк светофоров – все это смешивается в один огромный звуковой ком, который взрывается в моей голове.

Кровь стучит в висках. Хочу помассировать их, прикрыть глаза, но вместо этого крепко сжимаю руль и вдавливаю педаль газа до упора.

Телефон затихает, но, стоит мне облегченно выдохнуть, как он звонит вновь. Понимаю, что разговор неизбежен. Десятый за последние полтора часа. На секунду отвлекаюсь от дороги и вдавливаю кнопку громкой связи на автопанели. Радио замолкает, вместо нудного ведущего из динамиков ко мне обращается громкий, рваный голос.

- Ты где? – бросает грубо.

- Кольцо проехала, скоро буду, - чеканю отрывисто, дублируя его тон.  

- Скоро? Как ни позвоню, ты каждый раз это говоришь, а время идет, - отчитывает меня, словно одну из своих подчиненных. – Перед Андреевым неудобно уже! Десять минут назад мы войти должны были!

- Пропусти тех, кто следующий за нами в очереди, - фыркаю сердито.

- Не могу. Они тоже опаздывают. Безалаберные, как ты!

- Послушай, Глеб! Я ведь объяснила, что меня задержали на работе, а потом эти пробки дурацкие.

В сердцах бью по кнопке сигнала руля, подгоняя замешкавшееся на повороте авто впереди меня.

- Я устала, Глеб, - продолжаю, повышая голос и срываясь на крик, - устала не меньше, чем ты. Для меня это так же важно! Или ты решил, что я специально опаздываю?

Отвлекаясь на разговор, забываю перестроиться на среднюю полосу. Делаю это резко, пересекаю сплошную линию. Наверняка прилетит «письмо счастья» со штрафом, но сейчас меня это заботит меньше всего.

Напряженно всматриваюсь в светофор, который горит зеленым. Пока что. Успеть бы проскочить перекресток! Ведь на этом участке пути, попав на красный, придется стоять очень долго.

- Прости, дорогая, - внезапно меняется тон в динамике.

Становится таким добрым и ласковым, что не узнаю его. Ошеломленно смотрю на приборную панель, опускаю взгляд на мобильный, но убеждаюсь: на дисплее все тот же контакт «Любимый муж».

Последние месяцы стали тяжелым испытанием для нас обоих. Мы забыли о чувствах, променяв их на графики и циклы. Желание иметь полноценную семью превратилось в одержимость, которая норовит разрушить наш союз. Парадокс.

- Все в порядке, милый, - выдыхаю я. – Я люблю тебя, - выдаю давно забытые слова и пробую их на вкус. Пресно.

- И я тебя, - коротко отрезает Глеб и отключается.

Перевожу внимание на дорогу. Гипнотизирую взглядом проклятый светофор и вереницу автомобилей впереди меня.

Я успею. Должна. Каждая минута на счету!

Напрочь забыв об осторожности, выезжаю на перекресток под мигающий желтый. Небрежно вхожу в левый поворот, даже не удосужившись оценить ситуацию.

И только когда мою киа заносит, я замечаю справа внушительных размеров джип, что мчится на всех парах. Прямо на меня. Буквально несколько метров – и он размажет меня в лепешку.

С одной стороны, страшно. Но с другой… В голове поселяется больная мысль о том, что скоро все закончится. Не надо будет бороться, пытаться, страдать. Это станет неважным. И я, наконец, почувствую облегчение.

Машинально давлю на тормоз и панически зажмуриваюсь, отсчитывая последние секунды моей пустой, бесполезной жизни. Двадцать пять лет коту под хвост. Оборвутся – и то по глупости.

Визг тормозов оглушает. Ожидаю столкновения и удара, но… Ничего не происходит. Только ощущаю сильный толчок от своего же экстренного торможения.

Медленно открываю глаза, выпускаю руль из рук и осматриваюсь. Ищу взглядом тот самый джип, которому я угодила выскочить под колеса. Не могла попроще кого-нибудь выбрать? Предвкушаю, какой скандал мне водитель устроит. Заслуженно, однако не вовремя! Я и без него бессовестно опаздываю.

В голову закрадывается предательская мысль скрыться с места происшествия, но тут же отметаю ее, как глупую и опасную. Хватит с меня приключений на сегодня.

Замечаю джип на обочине. На вид он цел и невредим. Опытный водитель успел увернуться от столкновения и предотвратить аварию. Благодаря ему, мы оба живы. По крайней мере, я, потому что мою киа точно размазало бы по асфальту.

Передергиваю плечами и наблюдаю, как из черного автомобиля выходит мужчина и направляется ко мне. Весь его образ внушает трепет: уверенная походка, ровные волосы цвета вороньего крыла, высокий рост, крепкое тело, на котором идеально сидит строгий костюм темно-синего цвета.

Судя по внешнему виду мужчины, я «подрезала» какого-то бизнесмена или политика. В любом случае, человека, обладающего властью и деньгами. И, кажется, мне не поздоровится сейчас…

Незнакомец идет неторопливо, сдержанно, но тем не менее, пары широких шагов ему хватает, чтобы пересечь дорогу. Останавливается возле водительской двери, а я тем временем вжимаюсь в кресло, мечтая просочиться сквозь него и исчезнуть. Не дождавшись от меня никакой реакции, мужчина барабанит пальцами по стеклу. Тихо и размеренно. Однако от столь безопасного жеста мне хочется позорно вылезти пассажирскую дверь и сбежать прочь.

Так, довольно глупостей! Нужно договориться с «пострадавшим». Не убьет же он меня, в конце концов. 

*Истории очень нужна ваша поддержка. Не забудьте поставить звездочку - мне нравится, а также подписаться - отслеживать автора. У книги есть буктрейлер (ссылка во вкладке рядом с аннотацией). Всех лю. 

Глава 2

Делаю глубокий вдох и выхожу из машины. Невольно сжимаюсь под испепеляющим черным взглядом. Он скользит по мне внимательно, будто оценивает.

- Ясно, - хмыкает мужчина. - Баба за рулем, как предсказуемо.

Его слова звучат холодно, безэмоционально. В них нет ни капли злости, хотя, исходя из ситуации, мужчина должен рвать и метать. И орать на меня во все горло. Но, видимо, такие, как он, предпочитают беречь свои голосовые связки и не тратить их на мошек вроде меня.

- Извините, я… - шепчу испуганно и закашливаюсь.

Чувствую легкое головокружение, покачиваюсь и опираюсь спиной о корпус автомобиля. Гормональная подготовка сведет меня с ума! Если мои первые протоколы ЭКО прошли более или менее нормально, без серьезных последствий для организма, то нынешний дается мне особенно тяжело.

Неожиданно мужчина берет меня за плечи, не позволяя потерять равновесие, и внимательно всматривается в мое лицо. Его хватка крепкая, но при этом осторожная. Всегда удивлялась и завидовала людям, которые способны в любых обстоятельствах контролировать себя. Я другая: вспыльчивая, эмоциональная, склонная к экспрессивным поступкам.

- Жива? – чуть заметно хмурится мужчина. – Ударилась? Болит что-то?

Волнуется обо мне?

Ловлю себя на мысли, что в данный момент я просто беспардонно разглядываю нового знакомого. Скольжу глазами по его строгим чертам лица, тонким, напряженно сжатым губам, мощной шее, обтянутой воротом белоснежной рубашки и галстуком. Спускаюсь чуть ниже, к мускулистой груди, и борюсь с порочным желанием провести по ней ладонью. Делаю глубокий вдох, чтобы привести себя в чувства, но в этот момент в нос проникает смесь дурманящих мозг запахов: брутальный мужской парфюм, крепкий кофе, легкие оттенки мяты и табака. Окончательно теряю себя от этой близости.

Что со мной? Сама не своя. Готова наброситься на первого встречного.

Во всем виноваты месяцы воздержания, протоколы, неудачные попытки ЭКО и горы гормонов. Я сломалась. Сорвалась в пропасть. И теперь лечу и медленно схожу с ума.

Нервно облизываю пересохшие губы, ловлю на себе быстрый черный взгляд, отчего становится еще более неловко. Упираюсь руками в стальной торс, чтобы оттолкнуть эту железную махину. Но становится только хуже, потому что под ладонями прощупываются рельефы мышц. Все-таки я это сделала, пусть и невольно.

- Я в порядке, - лихорадочно выдыхаю. – В порядке. Извините, пожалуйста, что так вышло. Я очень торопилась и не заметила вас…

Мужчина, убедившись, что я могу стоять на ногах, наконец-то отстраняется. И прячет руки в карманы.

- Красный сигнал светофора тоже не заметила? – произносит по-прежнему ровно, хотя в глазах вспыхивает недобрый огонек. – Если бы я не сориентировался вовремя, некуда тебе уже торопиться было бы…

- Понимаю, простите. Но я правда спешу очень, и если бы вы могли…

Договорить незнакомец мне не позволяет. Одним жестом, подняв палец вверх, заставляет меня умолкнуть.

- На «ноготочки» или ботокс? – не выдерживает он и криво ухмыляется.

Мужчина смотрит на меня надменно, с пренебрежением. Видит во мне красивую куклу, у которой на уме лишь салоны красоты. Впрочем, мой маневр на дороге только об этом и вопит. Да и внешность обманчивая: огненно-рыжие волосы, доставшиеся мне от природы, зеленые глаза, опушенные густыми, черными ресницами, пухлые губы, словно накачанные.

Я всегда создавала ложное впечатление избалованной, глупой, пресыщенной жизнью красотки. Впрочем, мне это было на руку всюду: на работе, в обществе, среди друзей мужа, который гордился мною и выпячивал напоказ, будто хвастался. Меня подобное отношение не задевало, наоборот.

Однако сейчас... Впервые в жизни мне неудобно и стыдно за свою же внешность, чересчур яркую. Почему-то хочется, чтобы именно этот мужчина, снисходительно взирающий на меня с высоты своего роста, узнал меня настоящую. И убрал ехидную ухмылку со своего волевого лица.

- Что, я не…

Фразу закончить не могу, потому что в горле застревает ком. Презрительное отношение мужчины мне неприятно, но откуда постороннему человеку знать о моих проблемах? Да и не касаются они его.

Пусть думает обо мне, что хочет!

- Права купили, а водить научить забыли? Ладно, себя убьешь, так и других же за собой потянешь, - распаляется он. - По-хорошему, вызвать бы ГИБДД и лишить тебя прав к чертям. Жаль, толку от такого наказания мало будет. Одни права «подарили» - еще «подарят», ведь так?

Несмотря на жестокие слова, грубый незнакомец продолжает говорить ровным тоном, не позволяет себе сорваться на крик. Однако лучше бы он наорал на меня, ведь его слова ранят намного сильнее.

Изо всех сил заставляю себя молчать. Мужчина прав в одном: в аварии виновата я. И в моих интересах не злить «пострадавшую сторону». Изображаю покорность и всепоглощающее чувство вины, что явно по душе незнакомцу.

Привык руководить всем, подавлять, уверен в своей правоте. Думает, раскусил и распознал меня в два счета.

Ошибается. Но это неважно. Сейчас главное, чтобы он просто отпустил меня.

- Твое счастье, что я тороплюсь. Действительно по серьезным делам, в отличие от тебя… - подытоживает мужчина.

- К очередной пассии? – выпаливаю я с обидой в голосе.

Дико ругаю свой ужасный характер. Неужели так сложно было держать язык за зубами? Мы ведь почти договорились, если процесс моего бичевания можно так назвать.

Закусываю губу до боли, чтобы подавить накатившие эмоции и больше ничего лишнего не сказать.

Мужчина окидывает меня непроницаемым взглядом, словно запоминает. Или решает мою судьбу? Она действительно в его руках сейчас. Один его звонок – и мы застрянем здесь надолго. Пока будут выяснять детали происшествия, заполнять протокол, я точно пропущу прием в клинике!

К счастью для меня, незнакомец отвлекается на сигналы проезжающих мимо автомобилей. Мы слишком затянули наше выяснение отношений на оживленной трассе. Мужчина тоже понимает это. Борется сам с собой. С одной стороны, наказать меня хочет, восстановить справедливость. Но с другой, ему явно жаль тратить свое драгоценное время.

Глава 3

Алиса

Борюсь со жгучим желанием бросить все и уехать. Спрятаться дома, зарыться в одеяло и сделать вид, что меня больше не существует, а Глебу солгать что-нибудь. И тут же резко осекаю себя.  Еще не хватало из-за каких-то заносчивых снобов отказываться от своей цели. 

Впрочем, дело ведь отнюдь не в красавце-грубияне, что встретился мне на дороге. Причина в другом: я устала и разбита. Готова опустить руки, но…

Заставляю себя вспомнить, зачем я приезжаю сюда. Изо дня в день, из месяца в месяц. Каждый раз переступаю порог клиники с надеждой, а покидаю ее в отчаянии. Снова и снова. Будто застряла в петле времени.

События повторяются по кругу. Узи-мониторинг, целая кипа анализов, что приходится сдавать перед каждым протоколом ЭКО, потому что сроки предыдущих быстро истекают. Гормональная стимуляция, во время которой хочется то убить кого-то, то залюбить до смерти. Мониторинг созревания яйцеклеток. Пункция - и, наконец, искусственное оплодотворение.

На последнем этапе обычно все и обрывается.После нескольких дней нервного напряжения, томительного ожидания и принятия факта, что где-то там, в бело-салатовых стенах клиники, в специальной питательной среде, а если говорить проще, в пробирке, - решается судьба моих будущих детей.

Но в итоге звучит жестокий приговор. Клетки оказываются нежизнеспособными и прекращают деление. Дальше - ничего. Пустота и в пробирке, и во мне. Ведь до этапа переноса эмбрионов я никогда не доходила.

Андреев, заслуженный врач и опытный репродуктолог, никогда не озвучивал причину неудач. По крайней мере, при мне. Боялся огорчить или лишить надежды? Нервно кашляя, говорил что-то о совместимости, гормональном фоне и эмоциональном настрое. Я чувствовала, что Андреев скрывал что-то или не договаривал, убеждала Глеба обратиться к другому доктору, перепроверить, но… каждая подобная беседа заканчивалась ссорой. Муж раздражался не на шутку, а я не понимала, почему. В последнее время и вовсе начал обвинять меня в неудачных попытках ЭКО, лишь сильнее расковыривая рану.

Я хотела детей. Так сильно, что кровоточило сердце, а мысли целыми днями были заняты только графиком приема гормонов.

Нынешний протокол ЭКО – мой последний шанс. Андреев ясно дал понять, что не возьмется за меня больше. Только спустя несколько месяцев "отдыха". Он и в этот раз упорно настаивал на перерыве: слишком большой риск, много противопоказаний. Мой организм истощен, но воля до сих пор не сломлена. Однако мы с Глебом решили попробовать. Правда, рисковать буду именно я. Своим здоровьем, но меня оно мало заботит. Зачем мне долгая жизнь, если даже некому будет ее посвятить?..

Из тяжелых размышлений меня вырывает телефонный звонок. Очередной. От Глеба. Такой же нервный, громкий и нетерпеливый, как и он сам.

Психанув, отключаю мобильный, стираю слезы с щек и покидаю машину. Уверенной походкой спешу к тем самым стеклянным дверям клиники «Надежда», за которыми недавно скрылся грозный незнакомец.

В приемной здороваюсь с администратором. Он знает меня в лицо, как, впрочем, и все здесь. И это ужасно...

Поднимаюсь на второй этаж, где в коридоре незамедлительно нахожу Глеба. Он прокручивает в руке мобильный, раздраженно меряет шагами пол, но, стоит лишь ему заметить меня, как в пару шагов оказывается рядом.

Надеюсь, у него хватит ума и такта не устраивать скандал прямо в коридоре клиники. Судя по играющим желвакам и прищуренным карим глазам, от Глеба можно ожидать чего угодно. Он ерошит короткие каштановые волосы, а потом складывает руки на мускулистой груди. Профессиональный футболист, Глеб всегда был в отличной форме. Отчасти этим мне и нравился. Тогда, шесть лет назад, я без сомнений помчалась под венец с красавчиком-спортсменом. Однако повзрослев, начала осознавать, что внешность - далеко не главное преимущество настоящего мужчины. Нет, я не жалею о своем выборе. Просто нам обоим слишком сложно сейчас...

- Алиска, сколько можно ждать! – обращается ко мне нарочито грубо. - Я за… задолбался тут торчать!

В последнее время мы часто ругаемся. По каждой мелочи, но это лишь повод. Главная причина не озвучивается вслух, однако таится за деревянной дверью с серебристой табличкой, на которой значится: «Заслуженный врач-репродуктолог Роман Андреев».

Желая пресечь очередной разгорающийся скандал, я перехожу к главному.

- Глеб, я в аварию на перекрестке попала, - выдыхаю я.

- Что? – скользит по мне взглядом. – Машину не разбила?

- Серьезно? О моем самочувствии спросить не хочешь? – обиженно фыркаю.

- Я же вижу, что ты в порядке, - улыбается Глеб и целует меня в щеку. – А за киа мы еще кредит не выплатили, зачем нам лишние проблемы, - бросает невозмутимо, а потом добавляет с раздражением. – Плохо, что так сильно опоздала. Пришлось одного павлина пропустить, буквально за пару минут до тебя явился. Женушку забрал, что тут его ждала, - и к Андрееву. Я даже возмутиться не успел.

От его последних слов холодеет все внутри. Я забываю об обидах, потому что мысли заняты другим. Неужели?..

Он? Там? В кабинете врача-репродуктолога? Уверенный в себе, черноглазый демон, на пути которого мне противопоказано попадаться? Не может быть! У таких снобов все под контролем, даже дети. И на процедуру ЭКО подобные мужчины никогда в жизни не пойдут! Это же какой колоссальный удар по самолюбию и чувству собственного достоинства!

Моего Глеба и то уговаривать долго пришлось. Он утверждал, что здоров, а нам всего лишь нужно больше времени. Однако шесть лет совместной жизни – слишком долгий срок.

Вспомнив, как все начиналось, я мгновенно смягчаюсь. Смотрю на мужа с благодарностью и нежностью. Мы столько пережили вместе, но сохранили отношения. Хочу извиниться за опоздание и дерзость, но меня прерывает звук открывающейся двери.

Из кабинета Андреева выходит сексапильная блондинка. Утонченная, молодая, на вид ей лет двадцать. Неужели так рано ребенка захотела? Или муж настоял? Впрочем, не мое дело.

Глава 4

Стас. Ему подходит это имя. Впрочем, все лучше, чем «медвежонок».

Невольно отмечаю, что сейчас он совсем другой. Казалось бы, внешне ничего не изменилось: все та же благородная осанка, та же устрашающе-мощная фигура, те же грубые черты лица уверенного в себе мужчины. Но взгляд. С ним что-то не так. Черные глаза будто окаменели. И только при виде меня в их глубине загораются опасные искорки. 

На лице Стаса читается удивление с небольшой примесью раскаяния. Он явно не ожидал увидеть меня здесь. Признаться, это взаимно.  

- Роман Ильич ждет вас, заходите! – бойко объявляет Милана, словно боится, как бы ее саму туда еще раз не повели. 

- Да-да, идем, дорогая, - спохватывается Глеб, обращаясь ко мне.

Обнимает меня за талию и подталкивает к кабинету врача. В этот же момент блондинка берет под руку своего мужа и тянет на выход. Коридор слишком узкий, чтобы в нем могли разойтись две пары. Поэтому, сами того не ведая, наши половинки сталкивают меня и Стаса лицом к лицу.

- Идем, умоляю тебя, - причитает Милана, пока мы пытаемся разминуться.

Точнее, я пытаюсь. В то время, как стальная махина просто перегораживает мне путь и не спешит уступать.

- Опоздаю же, что тогда делать? – не унимается блондинка.

- Все верно, - подаю голос я. – На «ноготочки» опаздывать нельзя, - смотрю при этом не на Милану, а на Стаса.

Произношу свою фразу ровно, невозмутимо, на полном серьезе. Намеренно напоминаю мужчине наш разговор на дороге. И он прекрасно понимает мой намек, хоть и старается спрятать эмоции под каменным панцирем. Лишь изгибает бровь и чуть наклоняет голову набок, будто изучая меня.

- Кстати, надо будет на маникюр записаться, точно! – приложив пальчик к губам, задумчиво тянет Милана.

Только сейчас я начинаю понимать, откуда у Стаса такие выводы по поводу меня. По своей жене всех судит.  

- Извини… - проговаривает он сурово.

На секунду я теряюсь: неужели такие, как он, умеют признавать свои ошибки и просить прощения? Но иллюзия испаряется так же быстро, как и возникла.

Покосившись на Глеба, Стас невозмутимо добавляет:

- Извините. За то, что ворвались впереди вас.

И вновь уже знакомое мне невозмутимое выражение лица и легкий наклон головы.

- Мы в расчете, - произношу тихо, практически себе под нос, но могу поспорить, что Стас услышал.

Понимаю это по едва заметной ухмылке. Отвечаю на нее ехидной улыбкой. Я «подрезала» Стаса на дороге, а он меня в очереди к врачу. Мы квиты.

- Да ничего страшного, друг, - бодро отзывается Глеб. – Все туда успеем, - кивает на кабинет репродуктолога.

Муж мой, конечно, не отличается великосветскими манерами, но так странно себя никогда не вел. Наверное, дело в том, что он нервничает перед походом к врачу. Хотя беспокоиться нужно мне: это же мои яйцеклетки на узи считать будут. И приговор выносить.

Напоследок Глеб панибратски хлопает Стаса по плечу, заставляя того нахмуриться и сделать шаг в сторону, подальше от нас. Я даже вздрагиваю от неожиданности. Хватаю мужа за руку и поспешно веду к Андрееву, пока он еще чего-нибудь на нервах не вытворил.

На пороге кабинета, прежде чем закрыть дверь, я не выдерживаю и оглядываюсь. Всего лишь хочу убедиться, что мой сегодняшний «раздражитель» ушел и мы никогда больше не встретимся. Но вместо этого перехватываю знакомый испепеляющий взгляд и мысленно даю себе пощечину. Откуда мне было знать, что Стас тоже решит обернуться!

***

Мгновенно прячу взгляд и скрываюсь в кабинете врача. Замираю, не в силах продолжить путь в свой персональный ад. Ненавистную обстановку знаю до каждой детали. Мельком смотрю на ширму, за которой скрывается гинекологическое кресло и узи-аппарат. И делаю судорожный вдох.

- Солнышко, ну чего ты? Проходи, - почувствовав мою растерянность, ласково шепчет Глеб. – Все хорошо, Алис, - чмокает в висок и подталкивает меня ближе к репродуктологу, что сидит за столом.

Худощавый мужчина средних лет изучает нас обоих поверх очков, жестом указывает на стул напротив, а потом обращается к медсестре:

- Валентина, передайте мне историю Шевченко, - называет нашу фамилию, отчего все внутри холодеет.

Принимает из рук женщины документы, пролистывает их, восстанавливая в памяти анамнез. Но почему-то меня не покидает ощущение, что он просто тянет время. Мы с мужем – «постоянные клиенты» здесь, вряд ли нас можно забыть.

Андреев исподлобья поглядывает на Глеба, а потом обращается ко мне:

- Проходите, готовьтесь к узи, - расплывается в дежурной улыбке, кивая в сторону ширмы, а сам бросает строгий взгляд на медсестру. – Валентина, спуститесь в лабораторию, заберите результаты анализов Ивановых и Оскоминых. Они должны быть готовы.

Понятия не имею, о ком он говорит. Судя по всему, имеет ввиду следующих своих пациентов. Валентина медлит и теряется, откашливается недоуменно, а после - все же решается возразить.

- Я могу позже это сделать. У нас же «окно» после Шевченко.

- Валентина! – повышает голос.

Медсестра спохватывается и молниеносно покидает кабинет.

Тем временем я скрываюсь в соседнем помещении, вход в которое отделен той самой злосчастной ширмой, и готовлюсь к узи. Слышу шум воды, сквозь который доносятся перешептывания. И тут же отмахиваюсь: показалось. Андреев лишь моет и дезинфицирует руки перед тем, как принять меня.

Узи проходит быстро и… молча. Врач не произносит ни слова, ничего не комментирует, а лишь хмыкает время от времени. Пытаюсь абстрагироваться, побороть страх, что сжимает мои легкие, но тщетно.

Проведя процедуру, врач оставляет все без комментариев. Лишь когда мы возвращаемся в кабинет, он заявляет:

- Так-с, все хорошо. Десять хорошеньких яйцеклеток, ждем, пока дозреют. И готовим вас к пункции. Узи каждый день, - пишет что-то и попутно комментирует. – Так, и гормоны соответствующие добавляем. Да вы и так все знаете. Протокол, наверное, наизусть выучили, - усмехается врач.

Глава 5

Стас

Уверенным шагом направляюсь к автомобилю, слыша рядом поспешное цоканье каблучков. Сажусь за руль и терпеливо дожидаюсь, пока Милана займет пассажирское кресло.

Барабаню пальцами по приборной панели и, чтобы скоротать время, опускаю боковое стекло. Скучающим взглядом окидываю унылый, серый двор. До тех пор, пока не цепляюсь за красную киа, по-женски криво припаркованную у входа в клинику. И тут же перевожу внимание на здание с надписью «Надежда». 

Сознание ведет со мной опасные игры, подкидывая образы и картинки, которые мне абсолютно не нужны. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. И все же... Вспоминаю рыжую «самоубийцу», ее широко распахнутые зеленые глаза и чересчур острый язык. А следом – все то, что я наговорил ей на дороге. Дословно.

«Кто же знал», - произношу себе под нос, на выдохе.

- Ты что-то сказал, Стасик? – жужжит у самого уха.

- Милана, мы же договаривались, - холодно говорю я, не глядя на жену. - Никаких медвежат и других представителей животного мира, никаких уменьшительно-ласкательных. Просто Стас. В крайнем случае, дорогой.

- Наедине же можно, - касается рукой моего плеча, а я невозмутимо завожу двигатель. – Оф, скучный, - бурчит себе под нос.

Зато убирает ладонь, покидая мое личное пространство. Боковым зрением замечаю, как она копошится в своей сумочке, находит косметичку и достает зеркальце. Очень вовремя!

- Адрес? – чеканю коротко.

- Ммм?

Ведет помадой по пухлым губам, придавая им розовый цвет и еще больший объем. От моего голоса ее рука дергается, кисточка соскакивает, оставляя жирный след на коже. Милана цокает недовольно и опять ныряет в бездонную сумочку. Теперь за салфетками.

Знаю, что это может длиться бесконечно, поэтому повторяю вопрос.

- Куда тебя отвезти? Адрес спа-салона твоего назови, - уточняю спокойным тоном, хотя внутри все бурлит.

- Не моего, но от своего я бы не отказалась, - щебечет Милана.

Бросаю на нее предупреждающий взгляд, и она мгновенно тушуется. Быстро называет координаты, а сама вжимается в кресло. Трогаюсь с места и надеюсь хотя бы на пару минут тишины и спокойствия. Мне есть, о чем подумать сейчас.

Но Милана умело рушит воцарившуюся «семейную» идиллию.

- Я понимаю, ты переживаешь из-за сегодняшних результатов, - затрагивает больную тему, будто специально испытывает мое терпение. – Ничего, будем жить без детей, сколько подобных пар. Так даже проще…

- Милана, довольно, - произношу абсолютно ровным тоном, потому что привык сдерживать свои эмоции, как бы сложно ни было. – Я сдам анализ еще раз, а потом буду решать, что делать дальше. На сегодня разговор окончен.

На моих словах о повторных анализах Милана закашливается и на некоторое время умолкает. Но хватает ее ненадолго.

- Учти, я улетаю через неделю, - хмыкает она. – У меня фотосессия в Риме. Контракт подписан, так что…

Ее наплевательское отношение к нашей общей проблеме меня убивает. Лучше бы играла и лицемерила, как она умеет.

- Ты будешь делать то, что я скажу. И тогда, когда я скажу, - не выдерживаю я, при этом голос не повышаю. Терпеть не могу ругань.

- Ты такой грубый сегодня, - надувает губы Милана, визуально делая их еще больше. - Не надо на мне отрываться. Я же не виновата, что ты бесплоден, - выпаливает на одном дыхании.

Приходится стиснуть зубы до скрежета, чтобы не заорать на нее. Милана чувствует мое настроение, знает, что переступила грань, поэтому мгновенно меняет свой тон.

- Но ты ведь знаешь, что я все равно тебя не брошу. И буду всегда любить, - мурлыкает ласково. Но этот прием давно не работает.  

- Милана, ты не бросишь меня совершенно по другой причине. Любовь здесь не при чем, - криво ухмыляюсь. - И мы оба это знаем.

Выезжаю на тот самый перекресток, где пару часов назад чудом удалось избежать аварии. Внутри что-то противно шкребет.

Интересно, что именно привело ее в клинику. И какой результат у нее. У них. С мужем - напоминаю сам себе и крепче сжимаю руль.

- Родители сегодня ждут нас на ужин, - заявляет Милана после паузы. – Соскучились…

Намеренно бьет намеками. Мы оба понимаем, что ужин – это ширма. И никому из наших семей он не нужен.

- Я на работе допоздна, - лгу нагло.

Паркуюсь возле спа-салона, с облегчением наблюдаю, как Милана покидает автомобиль и цокает к зданию. Спешит, как к любовнику. Словно это ее единственная отрада и смысл существования. Разве что кроме фотосессий и показов.

Моя жена слишком легкомысленна и избалована. И дело не в возрасте. Однако выбирать не приходится. Мы удобны и полезны друг другу. Что касается любви, то к ней я никогда не стремился. У меня иные цели в жизни.

Стоит Милане скрыться за стеклянными дверями, разрисованными вычурными узорами, как я обессиленно роняю голову на руль. Я морально выжат за эти дни. Накапливаю переживания и страхи, привычно скрывая их под маской безразличия. И это разрушает меня изнутри.

Идея завести детей изначально принадлежала мне. Мне хотелось иметь хотя бы подобие полноценной семьи. Нечто большее, выходящее за рамки брачного контракта. 

Маленькая слабость, которую я решил себе позволить. Однако сейчас я начинаю сомневаться, что это была хорошая мысль. Но и отступать не в моих правилах. 

Глава 6

На следующий день

Алиса

- Больше ничего заказывать не будешь? – сквозь шум в ушах доносится до меня голос Лили.  

Мы сидим за круглым столиком в небольшом, но уютном кафе-кондитерской. Оно расположено рядом издательством, где мы обе работаем переводчиками. Так что обеденное время традиционно коротаем здесь.

Передо мной – стакан с водой, ведь мне рекомендовано употреблять больше жидкости. Протираю пальцами запотевшее стекло и поднимаю взгляд на шатенку, что расположилась напротив и не сводит с меня серых, миндалевидных глаз.

- Лиль, мне же ничего нельзя, - обвожу жадным взглядом витрину с тортами, пирожеными и сдобой. – Белковая диета. Никаких углеводов…

- Ох, мучаешь себя, - сочувственно охает она. – Как дела у вас там… ну, ты понимаешь…

Лиля – моя близкая подруга, поэтому одна из немногих в курсе нашей с Глебом проблемы. Она – человек, которому я могу выговориться, мой «персональный» психолог и заодно жилетка, чтобы поплакаться. Без нее я, наверное, давно бы сошла с ума.

- Третий протокол сейчас идет, - рассказываю чуть слышно, потому что стыжусь самого факта ЭКО. – Надеюсь на лучшее…

- Все-таки решилась на третий? После двух провалов? В той же клинике? – киваю в ответ на каждый ее вопрос. - Так, может, тебе клинику сменить? – с вызовом бросает Лиля, а потом подается ближе и добавляет шепотом. – Или мужика? – подмигивает игриво.

Демонстративно закатываю глаза, но обижаться на подругу не могу. Лиля никогда не отличалась тактичностью, говорила в лоб все, что думает. Я привыкла к ее манере общения и знаю, что она поступает так не со зла.

Мы с Лилей знакомы с университета. Вместе учились на филологическом, мечтали стать переводчиками. А еще выйти замуж по любви. Я со всеми пунктами справилась. Кажется. Но Лиля с любовью всей своей жизни пока не определилась. Она серьезно подходит к этому вопросу. Не то, что я: в омут с головой.

- С «мужиком» все в порядке, - шиплю я. – Мы только вчера получили результаты очередных анализов. У Глеба показатели только улучшились. Вообще идеально все теперь, - выдерживаю паузу. – Значит, дело только во мне. Другой бы на его месте не возился даже. И вряд ли пошел бы на ЭКО. А Глеб все процедуры перенес. Оплачивает самостоятельно, хотя «удовольствие» не из дешевых. Я бы с зарплатой переводчика и на одно ЭКО не наскребла. Муж поддерживает меня, клинику сам искал по отзывам. Лучшего врача. Все делает, но пока что впустую… Из-за меня, - откашливаюсь, чтобы скрыть дрожь в голосе. – При этом не попрекает даже. Ну, почти…

- Тогда дело в клинике, - перебивает резко. - Не смей себя обвинять! Хорошие врачи чудо сотворить могут. Видимо, этот… Андреев - не твой доктор, вот и все. Другого надо.

- Я думала об этом. Но считается, что вести протоколы должен один врач, - повторяю то, что слышала от Глеба. - Выявлять проблемы, причины неудач, корректировать гормональную терапию. И тогда больше вероятность успеха. Андреев изучил мой организм в совершенстве. Заверяет, что на этот раз шансы высоки, - слегка улыбаюсь.

- Дай бог, - выдыхает Лиля. – А если не получится, продолжишь себя истязать?

- Я детей хочу, Лиль. Вот только после третьей попытки перерыв надо большой делать. Меня ни одна клиника сразу не примет в протокол. Организм истощен, восстановиться должен. Андреев после второго на перерыве настаивал, но Глеб уговорил его, - говорю о наболевшем. – По сути, сейчас мой последний шанс. Чем больше протоколов, тем ниже процент успеха.

Делаю большой глоток воды, чтобы не расплакаться.

– Сколько ты уже мучаешься с этими ЭКО? – берет меня Лиля за руку.

- Несколько месяцев, - тихо произношу, но, поймав скептический взгляд подруги, исправляюсь. – Полгода. Но там короткие «передышки» были между протоколами. Правда, препараты принимала постоянно.

- И все это время вы с Глебом ни-ни? – многозначительно приподнимает бровь.

- Нельзя же. Если преждевременную овуляцию спровоцировать, то клетки будут утеряны. Считай, все зря, - объясняю Лиле, а сама думаю лишь о том, что лучше бы не знала всех тонкостей и никогда бы не сталкивалась с подобным. - Да и не хочется. Ни капли желания нет. Я устала очень.

- Хм, тогда не удивляйся, если Глеб будет еще чаще пропадать где-то и «мячи гонять» на стороне, - фыркает она.

Подруга откидывается на спинку стула и невозмутимо втыкает вилку в свое пироженое, разламывая его на части. Лиле никогда не нравился Глеб. Она твердила, что он ветреный и несерьезный. Что такой красавчик-спортсмен всегда будет востребованным у женщин и ни одной фанатки не упустит. Да и сам факт, что Глеб, как выражалась подруга, «подцепил» меня в ночном клубе, якобы о многом говорит.

Однако для меня мнение Лили не имеет значения. Я чувствую, что муж любит меня. Сейчас, в трудное для нас обоих время, он только подтверждает это.

И уж точно я не ревную его к спорту. Глеб – профессиональный футболист, так что тренировки и сборы являются неотъемлемой частью его карьеры.

Лишь однажды я на эмоциях пожаловалась подруге, что между протоколами, когда присутствие мужа не нужно, я практически не вижу его дома. Пришло время мне пожалеть о своем длинном языке.

- Лиля, довольно! – взрываюсь я. – Глеб никогда даже повода не давал в его верности усомниться! Он любит меня! И деньги зарабатывает, как может, ради нас.

- Прости, не хотела обидеть, - испуганно хлопает ресницами подруга. – Элис, я за тебя переживаю, правда. Поэтому ляпаю, не подумав.  

Тем временем я нервно смотрю на наручные «умные» часы с фитнес-браслетом. Подарок Глеба. Он сам подобными пользуется, чтобы следить за своим пульсом, давлением и… Признаться, я забыла все «примочки», о которых мне с воодушевлением рассказывал муж. Мне эти часы нужны исключительно для того, чтобы время знать. И, честно говоря, я бы с радостью променяла их на изящные женские. Однако любимого обижать не хочется. Старался ведь, выбирал, хотел, как лучше…

Глава 7

Алиса

- Вашей жене плохо? – пробивается женский писк в мое затуманенное сознание.

Ощущаю себя так, будто с разбега нырнула в воду, с высокого пирса. Едва не достигла дна и только сейчас медленно поднимаюсь к поверхности. Но самое страшное, что мне не хочется всплывать.

- Она не… - раздается над самым ухом. – Не важно. Помогите ей, - звучит не как просьба, а как приказ. Тоном, не терпящим возражений, от которого мурашки по коже.

Этот хрипловатый баритон, с грубоватыми повелительными нотками, кажется мне смутно знакомым. Пытаюсь понять, где я его слышала, и параллельно прийти в себя, как в мой нос врывается резкий противный запах. Напоминает какой-то химикат, только в сотни раз хуже. Зато сознание мгновенно проясняется.

- Фу, - морщусь я и машинально отворачиваюсь от источника невыносимой вони.

Утыкаюсь лицом в чье-то плечо, провожу носом по грубой ткани пиджака, делаю вдох и… Узнаю приятный мужской аромат. Кофе, мята, едва уловимый табак… Мое сердце ускоряет бег, намереваясь выскочить из груди, а я ошеломленно распахиваю глаза. Очень медленно отстраняюсь, будто любое мое неверное движение может спровоцировать взрыв. И растерянно поднимаю взгляд на «спасителя», в чьих руках мне непозволительно тепло и уютно.

Взываю ко всем богам: только бы это оказался не…

- Стас? – выдыхаю со стоном.

И без того черные глаза мужчины стремительно темнеют. Он явно удивлен, что я знаю его имя, а ведь это простая случайность. Не хотела запоминать, но оно само врезалось в мозг. Как вирус.

- Ты как? Тебе уже легче? – выдавливает из себя Стас привычно спокойным тоном, а я лишь слабо киваю.

Мы вдвоем сидим на стульях прямо в коридоре клиники. Вокруг снуют другие пациенты, искоса поглядывая на нас. Но почему-то мне нет до них никакого дела. Словно никого больше не существует. Только я и загадочный мужчина, который слишком часто и неожиданно врывается в мою жизнь.

- Напугали вы мужа своего, - усмехается медсестра рядом с нами.

- Он мне не… - закашливаюсь внезапно. – Не важно, - отмахиваюсь. – Все прошло, я в порядке.

Поворачиваю к женщине голову, замечаю в ее руках нашатырь и вату. Вот чем меня в чувства привели. Интересно, сколько времени я провела без сознания? В обнимку с посторонним мужчиной, который и сейчас отпускать меня не спешит. Придерживает за плечи, бережно, но крепко, словно я рассыплюсь, если отпустит. Скользит взглядом по моему лицу, вгоняя меня в краску.

Медсестра, убедившись, что я окончательно пришла в себя, уходит по своим делам. Оставляет нас со Стасом, отчего становится еще более неловко. Спешу высвободиться из чужих рук и осознаю, что должна успеть на прием к Андрееву.

Ойкаю встревоженно, отталкиваю мужчину и рывком поднимаюсь. На секунду теряю равновесие, оступаюсь, но Стас мгновенно оказывается рядом и подхватывает меня за талию.

- Осторожнее, - недовольно отчитывает меня он. - Беременна? – зачем-то уточняет.

Какое ему дело? К чему подобные вопросы? Мы ведь никто друг для друга.

- Что? – лепечу я. – Нет. Пока что… И вообще, это вас не касается.

Стас смотрит на меня напряженно, хмурит брови и… Сжимает мою талию. Замираю и не знаю, как поступить. Надо бы нахалу пощечину залепить за то, что руки распускает. Женатый мужчина, а ведет себя, как бабник! С другой стороны, он помог мне только что. Может, я себя накручиваю? Выдаю желаемое за действительное.

С ужасом признаюсь сама себе в том, что мне приятна его близость. И забота. И пристальный взгляд, что будто в самую душу проникает.

- Шевченко, - раздается за спиной голос Андреева.

Вздрагиваю от неожиданности и сбрасываю с себя горячие ладони Стаса.

- Моя очередь, - поясняю и тут же осекаюсь: я ничего ему не должна. – Спасибо, - бросаю из вежливости. – И прощайте, - намеренно выбираю это слово.

 - До свидания, - задумчиво тянет Стас, но выражения его лица я не вижу.

Поворачиваюсь к мужчине спиной и скрываюсь в кабинете врача, на секунду даже забывая о том, как ненавижу и боюсь это место.

Страх возвращается,  когда я оказываюсь на узи. В панике дожидаюсь окончания процедуры и вердикта врача.

- Все идет по плану. «Созреваем», - сообщает Андреев.

Расслабленно выдыхаю. Чувствую облегчение, словно камень срывается с моей души и со свистом ухает вниз, раскалываясь на части. Но знаю, что продлится мое относительное спокойствие ровно до следующего визита к репродуктологу.

Врач диктует данные о моих клетках медсестре, которая на этот раз присутствует на протяжении всего приема. Потом вздыхает устало, снимает очки и потирает переносицу. 

- Завтра жду вас в это же время, - чеканит Андреев, обращаясь ко мне. - В последние дни перед возможной овуляцией нужно быть особенно осторожными и внимательными. Не пропустить момент.

И быстро выпроваживает меня. Кажется, когда я с Глебом, Роман Ильич принимает нас более сосредоточенно и скрупулезно. Надо с мужем приезжать все-таки. Будь он рядом, мне удалось бы избежать многих неловких моментов. В том числе, и Стаса…

- Берегите себя, - тихо обращается ко мне медсестра, когда я открываю дверь.

Оглядываюсь, ловлю на себе ее сочувственный взгляд, перевожу внимание на напряженное лицо врача – и сбегаю из кабинета. Жалость – это последнее, что мне сейчас нужно.

Обидно осознавать, что эти люди осведомлены, какая я неполноценная. Воспринимают меня, как попавшего под машину щенка, с перебитыми лапами. Усыпить жалко, но и помочь сложно.

Все-таки сдаюсь и начинаю плакать. Мне остро не хватает Глеба сейчас. При муже я обычно держу эмоции под контролем, не позволяю себе скатиться в истерику: он не выносит подобного, заводится с полуоборота и психует.  

Сейчас же никто и ничто не может остановить моих слез. Всхлипывая, спускаюсь по лестнице, покидаю давящие стены клиники. 

Оказавшись на улице, вдыхаю свежий, пропитанный запахом дождя, воздух. И тут же вздрагиваю от резкого порыва ветра, пронизывающего до костей. Погода такая капризная и непостоянная, как я под дозой гормонов. Задираю голову и устремляю взгляд в пасмурное небо: опять будет дождь. Успеть бы добраться на работу до того, как он обрушится на землю, превращая дороги в грязное месиво.

Глава 8

Набираю номер другой службы такси, слышу протяжные гудки. Один, два… Нет ответа. Да еще и первые капли дождя срываются с неба и летят на дисплей телефона, растекаясь крохотными лужицами.

Не выдерживаю и снимаюсь с места, желая догнать Стаса. В сложившихся обстоятельствах он – мое единственное спасение. Придется отбросить сомнения и гордость.

- Стас, - зову сипло.

Мужчина оглядывается, чуть наклоняет голову набок и ухмыляется победно. Но не цепляет словами. И не ждет, что буду просить прощения за поспешный отказ или умолять о помощи. Вместо этого молча распахивает передо мной пассажирскую дверь. Жестом приглашает внутрь.

Приближаюсь осторожно, и каждый шаг дается мне все тяжелее. Боюсь. Нет, не Стаса, а скорее тех эмоций, которые он пробуждает во мне.  

- Я оплачу, - выпаливаю я, оказавшись вплотную к мужчине.

Надо же было такую глупость сказать! Почему бы сразу пару сотен из кошелька не достать? И на чай не забыть оставить? Бизнесмену на джипе. Отличная идея!

Ожидаю, что Стас разозлится. Но вместо этого он изгибает бровь, прищуривается и, кажется, едва сдерживает улыбку. Думаю, она была бы ему к лицу. Я бы взглянула. Вздохнув, ругаю себя за неуместные мысли.

- Исключено, - осекает он меня, возвращая себе серьезный вид. - Таксистом я еще не подрабатывал!

Не в силах вымолвить ни слова, поспешно скрываюсь в салоне автомобиля. Устраиваюсь в чересчур просторном для хрупкой меня кресле, вжимаюсь в спинку и нервно кручу в руках мобильный, теребя пальчиками несчастный брелок-хвостик. Молюсь, чтобы мне не пришлось пожалеть о том, что я согласилась принять помощь малознакомого мужчины, который как раз садится рядом.

Мы так близко. В замкнутом пространстве…

Вижу, как на улице усиливается дождь. Крупные капли барабанят по лобовому стеклу, и Стас тут же включает «дворники».

- Тебя как зовут? – спрашивает он как бы между прочим, а сам тем временем проворачивает ключ зажигания.

- Алиса, - выдыхаю я.

Он мягко трогается с места и выезжает со двора, оставляя позади проклятую клинику.

- Тебе подходит, - проговаривает Стас ровным тоном, не отвлекаясь от дороги. – Рыжая лиса Алиса, - добавляет себе под нос.

- Просто Алиса, - бурчу я.

- Что ж, просто Алиса, - чеканит он, как на собеседовании. - Ты одна сегодня? – уточняет очевидное.

- Да, - мямлю тихо и спешу оправдать Глеба. – Муж, - акцентирую на этом слове, словно сама себе напоминаю, - занят очень, поэтому не смог подвезти. А за руль меня не пускает. После вчерашнего, - опускаю голову.

Зря я сказала это. Лишний раз напомнила Стасу о нашей стычке.

– Вот это правильно, - хмыкает он, по-прежнему не смотря в мою сторону, и внезапно мрачнеет. - Извини за то, что произошло на дороге. Я был… не прав по поводу тебя.

Чувствую, как сложно даются ему последние слова. Мужчина явно не привык просить прощения.

- Извини, что чуть не убила нас обоих, - парирую я.

- Мы в расчете? – Стас в точности повторяет мою же фразу, сказанную ему вчера.

Буквально на мгновение устремляет на меня прищуренный взгляд и, дождавшись моего растерянного кивка, возвращается к дороге.

Между нами повисает неловкая пауза. Замечаю, что мужчине комфортно ехать в тишине. Я же тем временем ерзаю в кресле, покусываю губы, пока, наконец, сама не завожу разговор. Задаю некорректный вопрос, который волнует меня с момента нашей первой встречи в клинике.

- Что привело тебя сюда, Стас?

Не надеюсь на ответ, однако мужчина отзывается молниеносно.

- То же, что и многих клиентов репродуктивного центра, - его тон холодный. - Желание иметь детей.

- И? – слетает с моих губ прежде, чем приказываю себе заткнуться.

- Как часто бывает, наши желания расходятся с нашими возможностями, - спокойно продолжает он, при этом смотрит в боковое зеркало и идет на обгон.

- Настолько все безнадежно? – осмелев, устремляю взор на волевой профиль мужчины.

- С моей стороны шансов ноль, - признается Стас невозмутимо, увеличивая скорость. 

- Может, анализ ошибочный.

Заткнись, Алиса! Умей вовремя остановиться!

- Клиника одна из лучших, лаборатории я доверяю. Но…. – откашливается внезапно. - Все может быть. Посмотрим. 

Удивляюсь, насколько открыто и безэмоционально Стас говорит о весьма щепетильном для любого мужчины вопросе. Он уверен в себе и плевать хотел на мнение окружающих. Поставил перед собой цель – и сделает все ради ее достижения.

Но, к сожалению, порой обстоятельства оказываются сильнее даже самого сурового характера.

Подозреваю, что Стас прибыл в клинику сегодня как раз для того, чтобы пересдать анализ. Такие, как он, не отступают с "поля боя", а борются до последнего вздоха. Однако уточнять не решаюсь. Я и без того засыпала его "неудобными" вопросами. Не понимаю, почему меня так тянет узнать о незнакомце как можно больше...

- А ты, А-Лиса, - Стас как-то по-особенному произносит мое имя, отчего кожа покрывается мурашками. – Почему ты здесь?

- ЭКО, - стараюсь говорить так же ровно, как и он, но голос предательски срывается. – В третий раз. Естественный цикл, короткий протокол и вот, наконец, длинный протокол, - загибаю пальцы, при этом ругаю себя за излишнюю откровенность. – Я все уровни прошла, - усмехаюсь горько. - Это мой последний шанс, больше нет вариантов. Ах да, и… причина во мне, - добавляю с дрожью в голосе.

- Все будет хорошо, - скупо выжимает из себя банальную фразу, в которую мы оба не верим.

- Прости, - качаю головой. – Зря я начала этот разговор. Не понимаю, почему вообще рассказываю все тебе.

- Эффект случайного попутчика, - выдает Стас, мастерски входя в поворот.

- Ммм? – мычу недоуменно.

- Мы с тобой, как пассажиры в поезде, - приподнимает один уголок губ. - Встретились, пообщались, после чего расстанемся и больше никогда не увидимся. Ты подсознательно понимаешь это, поэтому и открываешься. Незнакомому человеку порой излить душу легче, чем самому, казалось бы, близкому.

Глава 9

Суткиспустя

Алиса

Мысленно считаю до десяти… Двадцати… Сбиваюсь, прикрываю глаза и задерживаю дыхание. Отдаюсь во власть внезапно накатившей апатии, иначе просто сойду с ума. Делаю все по инерции: киваю Андрееву, даже не вникая в его скупые фразы и непонятные хмыкания, встаю с кресла, привожу себя в порядок, покидаю узи-кабинет - и машинально следую за стол, где терпеливо ждет Глеб. 

Сегодня он рядом: сам вызвался подвезти. Правда, его присутствие ни капли не успокаивает. 

Муж берет меня за руку и на протяжении всего времени, что говорит врач, водит большим пальцем по моей ладони. Немного нервно, но ласково. С подозрением покосившись на наши сплетенные руки, ловлю взгляд Глеба. Он улыбается мне тепло и подмигивает ободряюще. А после… целует в щеку при всех.

Его внезапный приступ нежности только настораживает меня сильнее. Жизнь с Глебом незаметно для нас обоих превратилась в механику и рутину. Я надеялась, что появление малыша изменит что-то, но… Не судьба.

И сейчас, когда муж продолжает сминать мою ладонь, я думаю лишь об одном: он провинился где-то или что-то задумал. 

Другой вариант – Глеб жалеет меня. Ведь примерно так обычно  поддерживают безнадежного больного. 

Сердце резко подскакивает в груди, с размаха ударяется в ребра – и тут же затихает, ведь доктор готов озвучить итог приема.

- Все отлично, - одаривает меня скупой улыбкой. – Завтра жду вас в восемь утра на пункцию. С мужем, конечно же. Валентина напишет вам, что необходимо для процедуры, - кивает медсестре и тихо уточняет. – В очередной раз…

Вновь напоминает о том, что я – «постоянный клиент» клиники, будто убедить меня хочет в собственной несостоятельности. Сломать. Но сложно сломать того, кто и так уже разлетелся на части.

Реплику Андреева принимаю молча, хотя внутри все сворачивается. Словно почувствовав мое настроение, Глеб крепче сжимает руку, потом вдруг поднимает ее и тянет к губам, оставляя легкий поцелуй на тыльной стороне моей ладони. Каждым своим действием хочет сказать мне: «Я с тобой. Я тебя не брошу». Будто одолжение делает. Или жалеет. 

- Соблюдайте диету, все предписания, - продолжает вещать Андреев. – Третий протокол. Большой риск гиперстимуляции, поэтому особенно тщательно будем наблюдать за вами, - поправляет очки на переносице. – Но не беспокойтесь, все хорошо будет.

Страшно ли мне? В прошлый раз было страшнее. А сейчас… Внутри будто замерзло все, а я сама обратилась в ледяную скульптуру. 

Покорно позволяю Глебу вывести меня из кабинета. Я не прощаюсь. Разве есть в этом смысл, если завтра опять возвращаться сюда. И послезавтра. И неизвестно, сколько еще это продлится...

Оказавшись в коридоре, Глеб отводит меня в сторону, к стене, у которой пациенты обычно ждут своей очереди. Кажется, именно здесь я вчера потеряла сознание, а потом очнулась в руках Стаса.

Качаю головой, отгоняя от себя образ черноглазого демона, который внезапно всплыл в памяти. С трудом заставляю себя обратить внимание на мужа и вслушаться в его слова.

Глеб раздраженно сбрасывает с плеча свой рюкзак. Прямо на пол. Но уже через секунду меняется в лице, становясь мягче и добрее.

- Алисонька, милая моя, ну, чего ты? – заглядывает мне в глаза и проводит рукой по щеке. – Волнуешься? На этот раз все получится, я тебе обещаю.

Говорит так убедительно, словно исход завтрашней процедуры полностью в его руках. Однако уверенности это мне не придает.

- Если бы все было так просто… - вздыхаю я.

Глеб приближается вплотную, игнорируя других клиентов клиники, что снуют вокруг, и вдруг... целует меня. Жадно, страстно и… искренне. Почти, как раньше.

Параллель с «безнадежным больным» никак не хочет меня отпускать.

Не спешу разжимать губы и отвечать на ласки мужа. Или не хочу.

Совсем замерзаю, когда он запускает руку в мои волосы, сжимает небрежно, отчего неприятно тянет в области затылка.

- Ммм, - мычу ему в рот и отстраняюсь. – Ай, аккуратнее.

- Прости, любимая, соскучился за эти полгода, - произносит с нарочитой нежностью и легко проводит носом по моему. – У нас все будет хорошо, - чуть ли не по слогам говорит он. – Веришь мне?

«Нет!» - вопит разум в истерике.

- Да, - отвечаю сипло.

Не понимаю, что происходит между нами сейчас. Глеб будто пытается склеить разбитую им же самим вазу. Причем осколки он от меня тщательно прячет. Если бы я не была настолько занята бесконечными протоколами, то наверняка догадалась бы, в чем дело.

Но сейчас… Я делаю глубокий вдох, заставляю себя улыбнуться – и осторожно обнимаю мужа. Не могу довериться ему, как раньше. Целиком, без остатка, душой и телом. Больше не могу. Разогнать бы всех «тараканов», что в последнее время поселились в моей голове и мешают быть нормальной женой, насколько это возможно в нашей ситуации.

- Я люблю тебя, моя Алисонька, - шепчет Глеб.

Вроде бы верю, но почему-то отодвигаюсь и выбираюсь из его рук. Осознаю, что должна ответить, однако "дежурная" фраза застревает в горле.

Когда-нибудь кризис в наших отношениях пройдет, и все наладится.

Пока убеждаю себя в этом, муж вдруг спохватывается, оглядывается на кабинет Андреева и срывается с места, оставляя меня в растрепанных чувствах.

- Я на минутку, забыл кое-что, - бросает на бегу.

Успевает втиснуться впереди пары, что была за нами в очереди, нахально залетает к врачу и плотно закрывает за собой дверь.

Пожимаю плечами недоуменно, сажусь на свободный стул. Как раз рядом с рюкзаком Глеба, впопыхах оставленном им в коридоре. Тепло усмехаюсь: растяпа. Зато меня упрекнуть не упускает удобного случая! 

Сползаю на край стула и откидываюсь на спинку. В такой позе мне сидеть удобнее. Иначе ноет низ живота. В последние дни меня не покидает чувство тяжести и наполненности внутри. Что там Андреев говорил про «гиперстимуляцию»? Надо будет в интернете почитать, что за зверь такой и чем мне грозит.

Глава 10

- Глебушка?

Чужой женский писк бьет в ухо, едва не разрывая барабанную перепонку. Ультразвуком проникает в голову, прорывает все преграды, чтобы плавно и мучительно уничтожить меня изнутри. Задерживаю дыхание, прислушиваясь.

Я не настолько глупа, чтобы не понять с первой секунды, что это за «важные сборы», но хочу узнать больше. Наверное, это особая разновидность мазохизма: испытать полный спектр унижений.

- Только не ругай меня! Я знаю, что не должна звонить тебе сама, но тут такое дело, - продолжает визжать на том конце провода.

Ощущение, будто водят пенопластом по стеклу. Морщусь, как от ноющей зубной боли. Не мог Глеб кого-нибудь с более приятным голосом себе выбрать? Впрочем, вряд ли ее функция - светские беседы с ним вести…

- Зай, я вчера сережку у тебя в машине обронила. Зацепилась, наверное...

«Вчера», - бьет набатом. В то время, как я теряла сознание в коридоре клиники. Ради нас, нашей семьи и общего будущего. Они там… сережки по салону авто искали.

- Скорее всего, под сидением… водительским, - хихикает многозначительно.

Картинки того, что могло происходить между ними, сами всплывают в моей голове. Какой все-таки Глеб неприхотливый оказался. Прямо в машине. Причем в моей красной киа, потому что его рено уже несколько дней на профилактике в автосервисе. Значит, не о моей безопасности заботился, когда забрал ее…

Передергиваю плечами с отвращением, собираюсь убрать трубку от уха и прервать звонок, но «важные сборы» даже не думают затыкаться.

- Найди и спрячь, а то твоя найдет… Глебушка? – недоуменный писк стреляет на поражение.

Не ранена, а убита. 

Погружаюсь в вакуум, отстраняясь от шума и суеты вокруг. Могу думать лишь о том, как моя жизнь раскалывается на части. Медленно умираю, заранее зная, что нынешняя Алиса, наивная, доверчивая и когда-то влюбленная в своего единственного мужчину, больше не воскреснет.

- Я обязательно ему передам, - говорю ровным тоном, с легкой насмешкой, хотя это стоит мне невероятных усилий. – Вместе вашу сережку поищем, не беспокойтесь.

- Ой! – раздается испуганный визг.

И этот звук становится последней каплей. Взрывает меня изнутри, проносится ударной волной по всему телу и испепеляет остатки чувств. Отключаю телефон, потому что еще одного «ультразвука» точно не выдержу. Обреченно прикрываю глаза, которые щиплет от слез.

В этот момент кто-то из прохожих случайно толкает меня в плечо, словно напоминая, где я нахожусь. Оглядываюсь растерянно, ощущая себя брошенным на дороге котенком. Никому не нужным, потерянным… 

Что дальше?

Через пару минут из кабинета врача выйдет Глеб. Как ни в чем не бывало. Довольный и "любящий" (теперь ясно, что так подняло его настроение, точнее, кто). Он невозмутимо посмотрит мне в глаза, нагло и смело. И продолжит врать, играя роль идеального мужа.

Как поступить мне? Закатить истерику? Выяснять отношения? 

Вот только есть ли смысл? Супруги ругаются, когда неравнодушны друг к другу, хотят достучаться до своей половинки, исправить что-то, объяснить. Когда стремятся склеить трещину в отношениях, залечить раны – и продолжить строить семью.

А у меня… ничего не осталось внутри. Пустота. И инкубатор… с яйцеклетками, которые никому не нужны. Даже мне, потому что не хочу иметь детей от предателя.

Дрожащими руками сжимаю телефон, приседаю возле рюкзака Глеба и едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться на рыдания.

- Вам плохо? – незнакомый голос одного из пациентов клиники мигом приводит меня в чувства.

Отрицательно качаю головой, но сказать в ответ ничего не могу. Потому что расплачусь. Делаю вдох, небрежно пихаю мобильный Глеба в боковой карман его рюкзака, а из другого достаю ключи от киа. И выпрямляюсь. Не придумываю ничего лучше, чем развернуться спиной к проклятому кабинету Андреева и двинуться по коридору к лестнице. Быстро и не оглядываясь.

Позорно сбегаю. От Глеба, от проблем, от иллюзии семейной жизни, которая рухнула как раз там, где должна была укрепиться.

С ненавистью толкаю дверь клиники и выскакиваю на улицу, где на меня обрушивается сильный ливень. Лихорадочно хватаю ртом воздух, часто моргаю и обхватываю плечи руками.

Слезы смешиваются с каплями дождя, текут по щекам, безжалостно размазывая макияж. Волосы путаются, мокрыми прядями липнут к лицу, спускаются на плечи. Тонкое короткое пальто из облегченного кашемира мгновенно промокает до нитки. По джинсам расходятся темные пятна, в туфлях-лодочках неприятно хлюпает.

Вместо того, чтобы спрятаться от ливня, я замираю на крыльце и подставляю лицо под его мощные струи. Они нещадно бьют по коже, заставляют крепко зажмуриться, не позволяют сделать вдох. Зато остужают эмоции. Паника уходит, оставляя после себя пустоту. Огромную дыру в душе, в которой гуляют сквозняки.

Наверное, я бы могла стоять так вечно. Но скоро Глеб заметит мое отсутствие, выйдет следом, а я… не могу его видеть. И не хочу, чтобы он застал меня такой: мокрой, с подтеками туши, несчастной, сломленной им самим.

Встречусь с мужем чуть позже. Когда успокоюсь, покроюсь броней. Или хотя бы научусь делать вид, что мне все равно.

Встречусь, чтобы расстаться навсегда…

Я ведь хотела, чтобы мой ад закончился. Будь осторожнее со своими желаниями. Исполнено!  

Больше никаких эко, никаких мучений и… никаких мужчин. Только я и одиночество, ведь детей мне иметь тоже не суждено. Наверное, поэтому Глеб и предал меня, поставив крест. Устал от бесконечных попыток. И все его сегодняшние слова поддержки – не более, чем жалость. Ко мне, бракованной и убогой.

«Все будет хорошо».

«На этот раз все получится».

Чушь! Вранье!

Яростно тру руками щеки, поправляю слипшиеся локоны и бегом слетаю с крыльца. Взглядом нахожу машину, которая благодаря яркому красному цвету заметна даже сквозь плотную стену дождя. Пикаю брелоком, снимая сигнализацию. И морщусь: что же так громко-то!

Глава 11

Тяжелая ладонь опускается на мое плечо, сжимает крепко.

- На меня посмотри, - звучит повелительно. Совсем рядом со мной, а не откуда-то сверху.

Не дожидаясь, пока я выполню приказ, сильные руки разворачивают меня полубоком. Холодные пальцы обхватывают подбородок, заставляя приподнять голову и встретится лицом к лицу со своим страхом. Погрузиться в поглощающую тьму знакомых, но крайне злых глаз.

- Прости, Стас, я… - выдавливаю из себя в перерывах между громкими всхлипами.

- Торопилась? – перебивает меня недовольно. – Кажется, я это уже слышал.

Стас приседает напротив меня, не отпуская подбородка. Скользит по мне внимательным, напряженным взглядом.

Я делаю судорожный вдох, невольно впуская в себя уже знакомый волнующий запах, в котором сегодня превалируют нотки табака. Особенно четко и резко. Все-таки даже такой идеальный мужчина, как Стас, не застрахован от вредных привычек.

Тем временем дождь заряжает с новой силой. Крупные капли падают на его черные, как смоль, волосы, стекают на спину и плечи, собираясь в большие разводы и впитываясь в ткань пиджака. Но Стас никак не реагирует на неудобства, а продолжает изучать меня.

От пережитого страха я дрожу и шмыгаю носом, наверняка красным, как и глаза. Выгляжу сейчас, будто облезлая рыжая кошка. Зареванная и мокрая.

- Чем ударилась? Где болит? – тон Стаса вдруг становится чуть мягче.

Его вопросы и ситуация в целом – все это напоминает нашу первую встречу. Опять я стала причиной аварии, только на этот раз столкновения избежать не удалось.

Мне становится дико стыдно за свою глупость. Что бы ни случилось у меня с Глебом, я не имела права мчаться в ливень по загруженной трассе. Реветь за рулем, жалеть себя. Я поступила опрометчиво и эгоистично! Из-за меня ведь мог кто-нибудь пострадать.

Понимаю негодование Стаса и от отчаяния прикрываю глаза. Ничего не могу ответить ему, потому что ком в горле становится все больше. Душит меня, убивает.

Стас откашливается нервно, протягивает руку к моему лицу, убирая прилипшие влажные пряди. Подушечками пальцев проводит по коже, задерживается на уровне виска.

- Бровь рассекла, - легко касается раны, а я морщусь от дискомфорта. – Не страшно, - выносит вердикт, - до свадьбы заживет. Хотя ты уже… - добавляет тихо, как бы между прочим.

Его простая фраза поднимает во мне бурю эмоций. Вонзается острым клинком в сердце. Раздирает кровоточащие раны. На лохмотья.

Зажмуриваю глаза до белых мушек, стискиваю губы, но это не помогает мне прийти в нормальное состояние. Забываю, что нахожусь с посторонним человеком, и поддаюсь эмоциям. Успеваю лишь прикрыть лицо ладонями, прежде чем сорваться на плач. Не могу подавить истеричные стоны, вырывающиеся из груди.

- Черт, - шепчет Стас еле слышно и немного растерянно. – Пьяная?

Отрицательно машу головой, не прекращая плакать.

- Случилось что? – произносит с такой интонацией, будто к ребенку обращается.

Замираю, неуклюже вытираю нос ладонью – и, подняв заплаканный взгляд на Стаса, слабо киваю. А слезы так и стекают по щекам нескончаемыми ручейками. Мужчина сводит брови, словно размышляя, что со мной делать дальше.

Приняв решение, собирается озвучить его мне. Или, судя по его воинственному виду и ожесточившемуся взгляду, отдать очередной приказ. Я сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно разбираться с проблемами, которые сама же и создала. Поэтому готова слушаться. 

Но нас прерывают…

- Так, ну что, гаишников вызываю? – доносится противный бас, чужой и не обещающий ничего хорошего. – Смотрю, я здесь не единственный пострадавший.

Через секунду из-за плеча Стаса показывается мужская физиономия. Незнакомец нахально заглядывает в салон и обводит меня масляным взглядом, после которого хочется помыться.

- О, баба за рулем, - криво ухмыляется. - Знаешь, сколько ремонт моей тачки обойдется? Чем расплачиваться будешь? – противно цокает языком.

Сжимаюсь под бесцветным взглядом и растерянно округляю глаза. Сама виновата – пришло время отвечать. Закусываю губу, подбираю слова, чтобы договориться с мерзким типом. Но Стас опережает меня. Резко поднимается и разворачивается лицом к мужику, таким образом заслоняя меня собой. Делает это случайно, неосознанно, но я чувствую облегчение и защищенность.

- Во-первых, извинись, - говорит спокойно и холодно, но при этом хочется под землю провалиться от его голоса. И он действует так не только на меня.

- Да я пошутил же, что вы, - мужик примирительно поднимает руки вверх. - Кхм. Извините, был не прав, - тянет до тошноты любезно, обращаясь ко мне, при этом чуть наклоняет голову.

Молча перевожу взгляд на Стаса, потому что мне так спокойнее, и складываю руки на коленях.

- Во-вторых… Машина твоя? – кивает Стас куда-то вдаль, а сам отходит от киа и чуть прикрывает дверь, словно пряча меня или обороняя.

Вздохнув, оглядываюсь. Смотрю в том направлении, куда указал Стас, и слабо постанываю. Что я натворила?

На обочине, врезавшись боком в столб и смяв крыло, стоит серый мерседес. Видимо, от моей "дикой пляски" уворачивался, объехать хотел, но неудачно. Автомобиль не последней и далеко не самой элитной модели, но даже его ремонт мне не по карману. Мысленно складываю все «потери»: разбитая киа с невыплаченным кредитом, наверняка задетый джип Стаса и теперь еще этот мерс. «Поплакала», называется. Теперь в долги придется влезть. И права заберут, заслужила.

Пока оцениваю ущерб и приблизительную сумму, Стас о чем-то договаривается с пострадавшим. Замечаю, как он достает портмоне из кармана и через секунду протягивает ему деньги. 

- Думаю, этого хватит на ремонт, - чеканит сурово и, подумав, отсчитывает еще пару купюр. - Хм, а это – компенсация за моральный ущерб. И обойдемся без гаишников, - поднимает черные глаза на мужика.

- Да-да, конечно! – лихорадочно качает головой тот.

- Теперь катись отсюда, - неожиданно грубо выплевывает Стас, словно сорвавшись.

Пострадавший не перечит ему, а наоборот, спешит исчезнуть. Я бы тоже хотела это сделать, но бежать некуда.

Глава 12

Устроившись в водительском кресле, Стас дает себе пару секунд передышки. Видимо, чтобы справиться с бушующим внутри гневом. Молчит напряженно, и от этого обстановка накаляется еще сильнее. Мне проще, когда человек выплескивает свою злость, прямо высказывает претензии, ругает. Вместо «нормальной» реакции, к которой я привыкла, живя с Глебом, - сейчас лишь тишина, что электризует воздух. И она пугает меня.

Помедлив, все же решаюсь посмотреть на Стаса исподлобья. Он перехватывает мой взгляд, будто почувствовав заранее, и протягивает руку к приборной панели. Одним движением открывает бардачок, и я сразу же обращаю внимание на выглядывающий оттуда рыжий хвостик.

- Ой, - виновато выдаю я и беру в руки потерянный телефон. – Так вот, где я его забыла.

- Я ехал в клинику, чтобы вернуть тебе мобильный, - сообщает Стас невозмутимо, в очередной раз поражая меня столь внимательным отношением. - Но я не знал, что по дороге ты решишь убить нас обоих, - добавляет строже.

- Прости, я поступила глупо. Мне правда очень жаль, - всхлипываю я и спешу перевести тему. – Надеюсь, у тебя не было проблем из-за… кхм… этого? – киваю на свой телефон.

- Проблем?

Стас слегка поворачивает голову и прищуривается, непонимающе сканируя мое лицо.

- Ну, чужой телефон, явно женский, в машине женатого мужчины, - тяну я, заливаясь румянцем. - Извини. Не знаю, как так вышло. Выронила, наверное.

В этот момент перед глазами всплывает та самая злосчастная сережка. Чужой бабы. В нашей с Глебом машине. Невольно в моем сознании проводится параллель. И хотя я не сделала ничего предосудительного, мне почему-то становится не по себе.

- Нет, А-Лиса, у меня не было проблем, - равнодушно хмыкает Стас.

Складывается впечатление, что между ним и его женой вообще не существует такого понятия, как ревность. Наверное, именно так и должны выглядеть правильные отношения, построенные на доверии. О подобных я мечтала с Глебом, но он растоптал мою веру.

- Спасибо. За все, - только и могу выдавить из себя я.

- Куда тебя отвезти? – спрашивает Стас по-деловому и заводит джип, вновь оказываясь в роли таксиста, не по своей воле. - Домой, как я понимаю, ты не хочешь?

Отрицательно качаю головой и веду пальцем по дисплею телефона. Собираюсь позвонить Лиле, но мобильный даже не думает реагировать. Батарея села, а номера подруги я наизусть не знаю. Я вообще с цифрами не дружу, истинный гуманитарий.

Стас, устав ждать моего решения, трогается с места и на средней скорости движется по трассе. В никуда. Лишь бы не преграждать дорогу остальным автомобилям. Настороженно поглядывает на меня, но не торопит.

- В отель, Стас, - наконец, выдаю я, и он незамедлительно кивает. - Ближайший и… недорогой, - уточняю, смущенно пряча взгляд.

Я никогда не была транжирой, бездумно спускающей деньги мужа, но сейчас мне придется особенно сильно экономить. Со временем найду новое жилье. Где-нибудь на окраине. В том, что я никогда больше не вернусь к Глебу, - сомнений нет. Я могу простить что угодно, кроме лжи и предательства. И он прекрасно знал об этом, развлекаясь с другой женщиной. Тем более, в такой сложный момент, когда я положила все силы и здоровье на жертвенный алтарь эко. Впрочем, это ведь я загорелась детками, не Глеб. В итоге, потеряла все…

Щеки горят, кожу опять обжигают слезы. Я надеялась, что выплакала все, но нет. Стараюсь быстро смахнуть соленые капли с лица, чтобы не привлекать внимание Стаса, но он, кажется, замечает. Хмурится, однако не говорит мне ни слова.

Отворачиваюсь к окну, мысленно благодаря Стаса за то, что он терпеливо позволяет мне выплакаться.

В тишине, нарушаемой лишь моими слабыми всхлипами, мы преодолеваем остаток пути. Наконец, паркуемся возле шикарного многоэтажного здания со стеклянным, подсвеченным фасадом. «Отель «Президент» - читаю серебристую надпись, выведенную строгим шрифтом.

Начинаю сомневаться, что найду себе здесь номер по карману. Это и есть в понимании Стаса «недорого»? Хотя с его запросами и стилем жизни… Все может быть.

Массирую ноющие виски и набираюсь смелости, чтобы возразить мужчине. Но он молниеносно оказывается возле моей двери, распахивает рывком и берет меня за руку. Не успеваю выдать ни звука, как Стас уже увлекает меня за собой в холл отеля.

Оказавшись внутри, щурюсь от яркого света и в то же время наслаждаюсь окутывающим теплом. Только сейчас понимаю, насколько замерзла. Я ведь промокла до нитки!

Осматриваюсь вокруг: многоуровневые зеркальные потолки, современные люстры и точечные светильники, квадратные колонны, мраморные полы, строгая мебель четких геометрических форм. Все здесь выглядит богато и… сурово. Под стать самому Стасу. И только я предстаю белой вороной, не вписывающейся в обстановку премиум-класса. Точнее, рыжей…

И пока я думаю о том, есть ли в этом роскошном отеле дешевые номера и какую сумму мне придется здесь оставить, Стас все решает за меня. Договаривается с администратором, уверенно, казалось бы, не глядя указывает в каталог и… оплачивает. Моргаю растерянно: это уже слишком! Представляю, как мы выглядим со стороны. И вызываем отнюдь не благопристойные мысли.

Краснею до корней волос и возмущенно выдыхаю:

- Стас, но…

- Пожалуйста, Алиса, тише и спокойнее, - проговаривает чуть слышно, но убедительно, при этом барабанит пальцами по стойке ресепшна. – Все нормально.

Слушаюсь лишь потому, что не хочу ставить его в неловкое положение. Закусываю губу, загоняю поглубже остатки гордости и независимости. Все это ни к чему сейчас. Стас знает, насколько я жалкая и беспомощная.

- Вы выбрали отличное место, чтобы переждать непогоду. Хорошего отдыха вам с супругой, - тоном английского аристократа произносит администратор и передает Стасу ключ-карту.

Вместо ответа тот чуть наклоняет голову набок и улыбается одним уголком губ. Не знаю, как у Стаса получается, но заметила, что для него это привычный жест.

Глава 13

Алиса

Сквозь свои же судорожные стоны я, кажется, слышу твердые шаги, грохот, звон стекла и… сдавленное ругательство. Списываю все на игры воспаленного разума.

Я ведь в полном одиночестве сейчас! 

Однако моя уверенность разбивается вдребезги, когда кто-то хватает меня за плечи и поднимает, заставляя сесть. Нагло забирает спасительную подушку и нервно отбрасывает в сторону, а потом встряхивает меня грубо.

Испуганно моргаю, пытаясь восстановить зрение. Сквозь пелену слез вижу… Стаса. Трясу головой, чтобы прогнать наваждение, но оно не исчезает.

Зачем этот странный мужчина вернулся? Судя по его виду, чтобы меня убить. С особой жестокостью.

Он в ярости, дышит тяжело, раздувая крылья носа, играет желваками на скулах. И зубы стискивает, чтобы не наорать на меня.

- Пей! – все же повышает голос и протягивает мне стакан с янтарной жидкостью.

- Что это? – шмыгаю носом.

Вспоминаю, ради чего все эти месяцы держала диеты, принимала витамины, вела здоровый образ жизни. Ради ЭКО. Которого не будет. Потому что все бесполезно.

Зажмуриваюсь и опять реву. Слишком больно, чтобы скрывать эмоции.

- Успокоительное. Клянусь, я сейчас волью в тебя это силой, - рявкает Стас так громко, что, кажется, стекла в шкафах гремят. – Пей!

Дрожащими руками беру стакан и вливаю в себя его содержимое. Морщусь, кашляю надрывно, невольно утыкаюсь лицом в плечо Стаса. Чувствую, как он приобнимает меня, проводит рукой по затылку.

- Теперь в душ! Переоденься! Там должны быть свежие халаты, - отдает короткие приказы. - Справишься? Или мне проследить? – добавляет с раздражением.

- Ммм? – теряюсь на мгновение. – Да. Нет. Я сама! - заливаюсь румянцем.

Выбираюсь из уютного плена, быстро нахожу в огромном номере ванную, наверное, в состоянии аффекта. И скрываюсь за ее дверями.

После душа действительно становится легче. Ощущение тепла и чистоты немного успокаивает. Теряю счет времени. Укутавшись в махровый халат, занимаюсь своими вещами, застирываю пятна, развешиваю одежду на сушилке.

Собираюсь выйти из ванной, но замираю у зеркала. Пугаюсь своего отражения: измученное лицо, припухшие веки, красные глаза и… потухший взгляд.

- Алиса! – доносится из-за двери, вынуждая меня подскочить на месте. - Все нормально?

Не желаю испытывать терпение сурового мужчины, который непонятно почему носится со мной, как с ребенком. Вылетаю из ванной и едва не сталкиваюсь со Стасом. Поднимаю на него растерянный взгляд.

- Тебе лучше? – ровным тоном интересуется он и тут же приказывает. – Иди на кухню.

Подчиняюсь, потому что я не в том положении, чтобы играть с огнем. Да и, честно говоря, доверяю Стасу. Глупо, но ничего не могу с собой поделать.

Плетусь за мужчиной. Преодолеваю просторную столовую, на ходу удивляясь роскоши апартаментов. Не номер, а полноценная квартира со всеми удобствами. Стас перестарался! Мужчина, который не терпит полумер - привык брать от жизни по максимуму. Вот только почему его желания распространяются и на меня тоже... 

Через арку захожу в мини-кухню. Осматриваюсь бегло, отмечая благородно-сдержанный интерьер, и занимаю стул возле стены. При этом устраиваюсь боком к столику, чтобы... лучше видеть Стаса.

Тем временем он закатывает рукава рубашки и подходит к электрической плите - глянцевой поверхности, которой явно никто не пользуется из посетителей. Но сейчас на одной из конфорок стоит турка. Стас колдует над ней некоторое время, и его действия, признаться, завораживают.

Мужчина на кухне, тем более, богач-бизнесмен, привыкший получать все по щелчку пальцев, – это в принципе редкий экземпляр. Стас же выглядит здесь весьма спокойно и… гармонично.

Мгновение – и он разливает по кружкам кофе. Поворачивается ко мне.

- Ты сам варишь кофе? – ошеломленно округляю глаза.

Стас усмехается и ставит передо мной чашку с ароматным, дымящимся напитком.

- Я люблю кофе, - пожимает плечами. – Качественный, вкусный, идеально сваренный. Как известно, хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам.

Садится за стол напротив меня.

- Что у тебя случилось, Алиса? – спрашивает Стас тоном, не терпящим возражений. – Неудачное ЭКО? Это не повод, чтобы…

- ЭКО назначено на завтра. Но его не будет, - твердо чеканю я и делаю глоток кофе. – Нет смысла. И беременеть мне не от кого.

- Почему? – хочет докопаться до сути.

- Муж изменил, - пытаюсь говорить равнодушно, но надрывный всхлип выдает меня с головой.

- Так любишь мужа, что жертвуешь собой? Даже сейчас? – произносит с легким укором.

- Любила, - признаюсь тихо. – А ты? – дерзко смотрю на Стаса: не только ведь ему можно задавать неудобные вопросы. – Ты любишь свою жену?

Видимо, я затрагиваю запретную тему. Стреляю метко. И больно.

- Мне кажется, такие, как ты, не женятся по любви, - выпаливаю я и понимаю, что во мне начинает говорить пережитый стресс.

- Какие «такие»? – постукивает пальцем по кружке.

- Ну, ты... Расчетливый бизнесмен. Привык контролировать все и всех. В твоем мире все решают деньги. Ты руководствуешься разумом и холодным расчетом, а не чувствами, - спотыкаюсь о напряженный графитовый взгляд и икаю. - Прости, - виновато закусываю губу. – Лишнего наговорила.

- Ты права. Мне не нужна любовь, - хмыкает Стас с едва уловимыми нотками горечи и обводит меня долгим взглядом. – Она делает человека слабым и глупым.

- Раньше я думала наоборот, - откидываюсь на спинку стула и опираюсь затылком о холодную стену. – Но сейчас мы оба видим, к чему это меня привело, - ухмыляюсь обреченно.

- Не ставь на себе крест из-за какого-то урода. Он просто не понимает, кого потерял, - неожиданно заявляет Стас на выдохе.

Смотрю на мужчину, тону во тьме черных глаз – и не знаю, как реагировать на его слова. 

Стас отодвигает нетронутый кофе и резко поднимается.

Глава 14

На следующее утро. Алиса

Томно потягиваюсь, чувствуя окутывающий меня жар мужского тела. Улыбаюсь сквозь дрему: значит, это был не сон.

Нетерпеливые ласки прямо в коридоре, на тумбе. Горячее продолжение в душе. Мне кажется, что все происходило не с нами.

Он – холодный истукан, циничный и расчетливый. Который вдруг просчитался. Я – правильная девушка, с высокоморальными принципами. Которые неожиданно низко пали. В эту ночь нас обоих будто подменили.

Вспоминаю объятия, обжигающие поцелуи и… такие взрывоопасные минуты близости. Или часы? От них до сих пор немеет тело, сжимаются пальчики на ногах, а грудь сладко покалывает.

Правда, ощущения несколько омрачают тянущие боли внизу живота. Проклятая подготовка к бесполезному эко дает о себе знать.

«Мы стерильны, А-Лиса, во всех смыслах», - вспоминаются слова Стаса, сказанные в самый «ключевой» момент нашей близости. Когда он оставил во мне свою метку. Заклеймил. Мы были вместе без преград и защиты. Потому что нам это ничем не грозит.

Больно до горечи во рту и одновременно чувственно до сладостной истомы.

Стас ворочается во сне, по-хозяйски укладывает руку на мою талию и прижимает к себе, одними губами проговаривая мое имя. Мгновенно отвлекает меня от мрачных мыслей. Когда я с ним, вокруг словно купол образуется. Остаемся только мы вдвоем. В вакууме. Отсеченные от всего мира, жестокого и несправедливого.

В голове до сих пор слышится страстное рычание Стаса.

«Моя», «не отпущу», «не сбегай» - звучало вчера так искренне, что на тот момент я верила. А по-особенному произносимое «А-Лиса» сводило с ума.

Впрочем, что только не готовы сказать мужчины, лишь бы получить желаемое. Странно, что в любви не признавался. Наверное, я сдалась быстро. «Отчаянный прием» не пригодился.

Поднимаю голову и смотрю в умиротворенное лицо Стаса. Он непривычно расслабленный и даже… милый, когда спит. 

Лишь сейчас замечаю, что на мне его рубашка. Когда он успел надеть ее на меня? И почему не халат? Словно показать хотел, кому я принадлежала этой ночью. 

Не стану себе врать: мне нравится чувствовать мягкий хлопок на голом теле, пропитанный запахом Стаса. Приятно и волнительно просыпаться в его объятиях. Подобные детали даже интимнее, чем то, что происходило ночью.

Позволяю себе маленькую слабость и провожу ладошкой по мускулистой мужской груди. Разрешаю «испорченной Алисе» понежиться в теплых объятиях. Еще чуть-чуть. Прежде чем оставить Стаса навсегда.

Я взрослая девочка и прекрасно понимаю, что одна ночь с незнакомцем не имеет будущего. Там более, с таким.

Богатый, солидный, самодостаточный, Стас привык брать то, что хочет. И вчера он захотел меня. Небольшая прихоть большого человека, о которой он легко забудет.

Но… я никогда не пожалею об этой ночи. И если отмотать время вспять, поступила бы точно так же.

Отстраняюсь, медленно протягиваю ладонь к лицу Стаса, но пальчики замирают буквально в паре сантиметров от его шершавой, покрытой еле заметной щетиной, щеки. Не касаюсь, а вместо этого сжимаю руку в кулачок и убираю прочь.

Нет, разбужу. И останусь. Не смогу уйти…

Аккуратно убираю со своего тела тяжелые руки Стаса, освобождаюсь из порочно-уютного плена. И дыхание задерживаю, как бы трудно это ни было, когда сердце стучит безумно, стремительно разгоняя кровь по венам.

- Лиса, куда? – спросонья бурчит Стас.

Дергаюсь, испуганно всматриваюсь в его лицо. Что за мужчина! Он даже во сне все контролирует!

- В душ, - лгу я молниеносно.

И краснею, вспоминая нашу ночь. Эпизоды близости со Стасом будоражат мое сознание. Хлесткие струи горячей воды, ароматная мыльная пена. И руки Стаса. Всюду.

Шумно выдыхаю и тут же прикрываю рот ладошкой.

- Не сбегай, - повторяет он, не открывая глаз.

Прости, Стас. Но роль любовницы или твари, что уводит мужа из семьи, – не для меня. Не справлюсь.

Но все же…

Не сдержавшись, целую его в щеку. Легко, невесомо. Прощаюсь. И это оказывается больнее, чем я думала.

Глупая Алиса, как можно было так быстро привязаться к незнакомцу?

Стаса мой поцелуй успокаивает. Он кивает удовлетворенно и переворачивается на живот, обхватывая руками подушку.

Поднимаюсь медленно и нехотя покидаю постель. Вздрагиваю, когда слышу вибрацию мобильного.

Не моего. Стаса.

Хватаю телефон с тумбочки, чтобы отключить сигнал, но не решаюсь. Сжимаю в руках, гипнотизирую дисплей, на котором большими буквами светится надпись «Жена». Коротко, сухо и холодно. Вполне в стиле Стаса. Фотография стервозной блондинки на иконке не оставляет сомнений, что это именно та девушка, которую я видела с ним в клинике.

К счастью, звонок прекращается сам. Мобильный мигает в последний раз, и я успеваю заметить мелькнувшее сообщение о тринадцати пропущенных вызовах.

Жена потеряла своего мужа. В чужой постели. А ведь ситуация совсем как у нас с Глебом, только теперь я - на месте любовницы.

Выдыхаю протяжно, но при этом тихо, насколько могу. Подумав, запихиваю мобильный под мою подушку, что пустует сейчас рядом со Стасом. Это хоть немного заглушит жужжание вибросигнала в случае очередного вызова. И даст мне время, чтобы незаметно сбежать, ослушавшись приказа.

Судорожно вспоминаю, где моя одежда. Щеки горят смущением, и я сглатываю ком в горле. Ведь белье было разорвано Стасом вчера в порыве страсти. Значит, осталось найти лишь блузку и джинсы.

Подумав, снимаю с себя мужскую рубашку и оставляю ее на краю кровати.

Бросаю прощальный взгляд на Стаса. Пользуясь тем, что он спит, пару секунд бесстыдно рассматриваю сильные руки, грубо обхватившие подушку, голую широкую спину, крепкие, напряженные даже во сне, мышцы. Дорисовываю в голове то, что сейчас прикрыто одеялом.

С трудом подавляю нервный кашель и заставляю себя вернуть взор вверх. Скольжу по мощной шее и мускулистым плечам, глубоко расцарапанным мною. Изгибаю губы в смущенной полуулыбке.

Глава 15

Стас

Противный звук проникает в голову, жужжит мухой, сверлит изнутри. С трудом разлепляю глаза и первым делом провожу рукой рядом с собой. Хочу приобнять хрупкую фигурку, зарыться носом в рыжую копну волос. Но вместо этого упираюсь в подушку. Пустую. Ледяную. Совсем слабо отдающую ароматом жасмина. Ее запахом.

Твою ж...

Подскакиваю на постели, и сон как рукой снимает. Все-таки сбежала? Не скажу, что удивлен. Этого и следовало ожидать.

Меня интересует другое: почему? Отомстила мужу, а наутро пожалела о содеянном? Или всего лишь смутилась, не поверив в возможность продолжения отношений? Со вторым вариантом разобраться будет проще.

Быстро натягиваю на себя брюки и рубашку. Смятый хлопок пахнет ею. Ухмыляюсь довольно: Лиса хорошо смотрелась в моей рубашке. В моей постели. В моих руках. Гармонично и по-домашнему. Спала умиротворенно после тяжелого, наполненного разочарованием и страданиями, дня.

Больно вспоминать, какой разбитой Лиса была вчера, когда влетела в мой автомобиль на дороге. Растоптанной, обреченной, сломленной. Куда-то улетучилась ее дерзость, и взгляд потух.

И все из-за мужа-урода. Как можно обидеть такую женщину? Предать, променять. В то время, как она, любящая и на тот момент верная, билась лбом в закрытые двери, подрывала свое здоровье. Пыталась. Снова и снова.

Хрупкая на вид, но сильная духом, боевая. Она твердо знала, чего хочет. Детей. Не потому что заставили или время пришло. Не потому что гребаной бизнес-династии нужен наследник. А потому что сама мечтала, искренне и беззаветно. Истинная женщина.

Уверен, из Алисы получилась бы хорошая мать. Однако приговор врача перечеркнул все ее планы.

Знакомо. И несправедливо.

Лиса заслуживает большего. Далеко не меня, нет. Но я бы попробовал сделать ее счастливее. Насколько это возможно в нашей ситуации.

Нахожу свой мобильный с трудом. Под подушкой Алисы. Специально ведь спрятала. Рыжая зараза! Засовываю телефон в карман брюк, не обращая внимания на пропущенные звонки. Времени нет.

И прислушиваюсь.

Шум воды, доносящийся из ванной, дает мифическую надежду. А вдруг?

Подхожу к двери, барабаню по дереву пальцами. Забыв о правилах приличия, врываюсь внутрь. 

Ну, конечно! Никого!

Отвлекающий маневр. Хитрая Лиса! Но не на того нарвалась. Так легко не сбежишь!

Вылетаю в холл, на ходу интересуюсь у администратора, давно ли ушла Алиса.

Меньше получаса назад. Казалось бы, немного. Но иногда и минута может стать решающей.

- Не переживайте. То, что происходит в отеле «Президент», остается в его стенах, - многозначительно тянет администратор мне вслед.

Подозрительно много болтает этот неугомонный. И намеки позволяет себе весьма скользкие. Черт! Наверняка успел и Алисе гадостей наговорить.

- Уволен, - бросаю равнодушно.

Не блефую. Хозяин сети отелей – мой давний друг. Обычно я не злоупотребляю связями, но в данной ситуации сделаю исключение. Нечего цеплять мою лисичку.

Пикаю сигнализацией, сажусь за руль бессменного джипа. Выезжаю на трассу и… Не знаю, куда мне двигаться дальше.

На автомате поднимаю вибрирующий мобильный и морщусь.

- Стасик, я так переживала. А ты где пропал? – лицемерно тянет Милана, когда мы оба знаем, какие на самом деле у нас отношения, особенно сейчас. – Я даже в компанию звонила!

- Кажется, мы договаривались не лезть в дела друг друга, - говорю ровно и холодно.

- Прости, милый, я правда волновалась, - щебечет птичкой, а я по Станиславскому не верю. - Подумала, ты в клинику за результатами анализов умчался, - театральный вздох. – В общем, я тут. Хотела застать тебя у Андреева. Заберешь меня?

- Вызови такси, - чеканю строго. 

И сразу же отключаюсь.

Нахожу в списке контактов номер, который вчера бессовестно украл. Воспользовался рассеянностью Лисы, забывшей мобильный в моей машине. И правильно сделал. 

Щелчок. Тихое женское дыхание в динамике. Но ни слова. 

- Я же сказал, не сбегай! – зло рычу в трубку.

Не с этого начинать надо было. И не так. Нервы ни к черту!

- Стас? – нежный, подрагивающий голос обволакивает. В нем четко слышится удивление с легким оттенком… радости?

- Ты за рулем? – с беспокойством рявкаю, потому что слышу гул двигателя.

- Нет, - могу поспорить, что Алиса говорит сейчас сквозь улыбку. – Мои права у тебя, а машина вдребезги, - виновато напоминает. – Я на такси.

Не врет. Ламинированная карточка с ее фото все еще лежит во внутреннем кармане пиджака. Изъял и обезвредил.

- Ты где? – интересуюсь я нетерпеливо и осекаюсь, потому что прав на эту женщину не имею. Пока что. - То есть… А-Лиса, - произношу мягче, и слышу шумный выдох. – Давай поговорим?

- Стас, я… не знаю, - мнется она.

Мне понятны ее сомнения. Правильная, принципиальная, она поддалась своим чувствам. Провела ночь с первым встречным. И теперь не понимает, как быть дальше.

«Чуть нежнее, Стас. У меня давно… ничего не было», - мелькает в сознании ее смущенное признание.

Нетронутая. Неискушенная. Только моя. И это до сих пор будоражит кровь.

Дикий огонь в обертке скромности. Хочется раскрывать и поглощать без остатка. Гореть вместе в зеленых языках пламени. До конца дней.

Впервые и только с ней я готов наплевать на все: на цель всей моей жизни, на карьеру, на деньги, на чертов брачный контракт, который я жестко нарушил этой ночью.

Всего три дня с Лисой перевернули вверх дном мой четко выстроенный по кирпичикам мир. Обесценили все, что было дорого мне раньше. Показали, как это – быть живым.

Говорил же ей, не отпущу! Зря не поверила.

- Скажи мне, где ты? – уговариваю, словно ребенка, вот-вот готового сорваться в истерику.

Меняю тактику. По краю хожу, держу свои эмоции в узде. Хотя с Алисой это чертовски сложно.

- Подъезжаю к клинике, - признается чуть слышно.

Глава 16

Алиса

- Ты решилась на ЭКО? С мужем?

Вслушиваюсь в бархатный баритон, не до конца осознавая, что происходит. Не верю, что сейчас, на той стороне линии, действительно Стас. Зачем я ему?

От растерянности и шока я не сразу вникаю в смысл его вопроса. Брошенного резко, с плохо скрываемой злобой.

ЭКО с Глебом? Как Стасу вообще такая мысль в голову прийти могла? Я ведь рассказывала, что произошло между нами! Хотя вряд ли он меня слушал. Его мозг был сосредоточен на другом вчера. Ни к чему ему проблемы и переживания случайной любовницы.

Но все же… хочется сказать Стасу правду. Как будто она имеет значение.

- Кхм, - неуверенно откашливаюсь.

И как раз в этот момент такси паркуется напротив клиники. Зажав трубку между плечом и ухом, расплачиваюсь с водителем. Открываю дверь, киваю на прощание. От легкого движения мобильный вдруг выскальзывает, падает, ударяется об мою коленку. Проделав кульбит, вылетает из салона и скачет по асфальту, словно мячик. Довольно далеко.

Морщусь, сжимая губы, и шумно выдыхаю через нос. Покидаю такси, взглядом ищу «сбежавший» телефон, но упираюсь в брендовые туфельки на шпильке и бесконечные ноги, обтянутые капроновыми колготками.

Поднимаю глаза и всматриваюсь в озадаченное кукольное личико идеальной блондинки. В ее руках – мой мобильный. Длинные искусственные ноготочки ковыряют брелок-хвостик, пальчики водят круги по лисьему меху. И меня невольно передергивает.

Телефон ведь был забыт мною в машине Стаса. И брелок как назло слишком яркий и запоминающийся. Неужели…

- Миленько, - задумчиво протягивает Милана.

Улыбается неискренне и, будто опомнившись, возвращает мне многострадальный гаджет. Стараюсь выглядеть невозмутимо, но руки дрожат предательски. Крепко стискиваю мобильный – и спешу покинуть женщину, мужа которой одолжила на одну ночь. Гадкое ощущение разливается внутри, отравляет сердце.

Разворачиваюсь и молча направляюсь к крыльцу клиники. Стоит мне поднять ногу на первую ступеньку, как слуха касается тоненький голос:

- Удачи вам с мужем! – щебечет Милана.

Звучит двусмысленно и совсем не по-доброму. Оглядываюсь, приподнимаю подбородок и смотрю на нее, вопросительно изогнув бровь. Если хочет сказать что-то, пусть делает это прямо. Не люблю игры.

– Мы ведь встречались с вами в очереди, - взмахивает рукой, поблескивая обручальным кольцом на пальце. - Вы, наверное, к эко готовитесь? – слабо киваю и хмурюсь. – Вот и мы со Стасиком за детками сюда обратились.

Каждое ее слово, произнесенное приторно-медовым тоном, больно полосует по сердцу. Скальпелем.

- Эмм, да, - заикаюсь я. – И вам удачи.

Улыбку выдавить из себя не могу: терпеть не могу лицемерить.

- Кажется, она уже нам улыбнулась, - с придыханием шепчет блондинка и проводит изящной ладошкой по своему плоскому животу. – Врачи утверждали, что шансов нет. А у меня… задержка. Вот Стаса жду, чтобы сообщить. Обещал приехать и забрать меня. Конечно, приедет, - хихикает игриво. – Примчится. Он так мечтал о малыше. 

Каждое ее слово как удар под дых. Убеждаю себя, что не имею права чувствовать боль, потому что Стас никогда моим не был. Не о ком и жалеть.

Но не помогает. Изнутри разрывает.

- Поздравляю, - отрезаю коротко.

Жалкие остатки выдержки покидают меня.

Шустро взлетаю вверх по ступенькам и скрываюсь в стенах клиники. Запрещаю себе плакать. Ведь это так глупо! Украсть чужое, а потом жалеть и обижаться, что тебя за это наказали.

Мобильный вибрирует в руках. По последним цифрам узнаю номер Стаса.

Зачем? Продолжает мучить меня! Впрочем, в ближайшие девять месяцев ему пригодится «отдушина». Беременную жену-то беречь придется. Пыл горячий поумерить. Не будет же он мать своих детей нетерпеливо и властно брать на любых поверхностях. С этой целью и «заводят» любовниц. Для забавы. Как питомца.

Алиса, ну разве можно было вляпаться по уши?! Оступилась единожды – и сразу в грязь с головой!

Вслед за одним звонком раздается второй. Потом еще. Требовательный, настойчивый, как и сам Стас.  

Не собираюсь скрываться, будто преступница! Поэтому, совладав с эмоциями, вызываю несохраненный номер сама. Чтобы расставить все точки над и.

- А-Лиса, все в порядке? – бархатный голос обманчиво нежен. - Ты уже в клинике? Дождись меня и…

- Нам не о чем говорить, Стас, - произношу ледяным тоном. – Я не намерена продолжать наши отношения, если ты об этом.

- Лиса, послушай… - расстроенно выдыхает чужой мужчина.

Ничего, у него есть время найти себе другую игрушку. Новее и отзывчивее. Глеб же смог.

- Стас, мне нужны нормальная семья и дети, - честно признаюсь. – То, что можешь предложить ты, не для меня.

Тяжелая пауза повисает на линии. Кажется, я даже чувствую, как искрит напряжение.

- Ты права. Того, что ты хочешь, я тебе дать не в состоянии, - холодно соглашается Стас, как-то по-особенному выделяя последнюю фразу. Будто мы с ним говорим о разном.

Стоит отдать должное, он честен со мной, и на том спасибо. Я бы окончательно разочаровалась, услышав оправдания, которыми сыплют обычно женатые: «мы с супругой не живем вместе», «любовь прошла», «она меня не понимает, а вот ты другая». Мерзко. Не потерпела бы.

Со Стасом мы хотя бы разойдемся нормально.

- Наша остановка, - проговариваю надменно. – Случайным попутчикам пора расстаться.

- Я тебя услышал, - звучит равнодушно. – Что ж, удачи тебе сегодня на эко… Вам… - добавляет он хрипло, но я уже не слушаю. Не анализирую. Отключаю чувства.

Спешу оборвать звонок, а заодно распрощаться с порочным эпизодом моей жизни. Не забуду, но и не повторю своей ошибки.

Смахнув с щек горячие слезы, стучусь в кабинет Андреева и, не дожидаясь приглашения, врываюсь внутрь.

Роман Александрович выглядит помятым, взъерошенным. Медсестры нет на месте. Доктор сейчас один в кабинете.

Глава 17

Алиса

- Хм, что ж вы так… неосторожно, - многозначительно хмыкает Андреев, закончив узи.

Не уточняю, о чем он. Покидаю кушетку, одеваюсь, рваными движениями поправляю блузку. И смело смотрю на врача.

- Все? Теперь я могу подписать отказ? – фыркаю недовольно, не задумываясь о том, как он воспримет мой агрессивный тон.

Роман Александрович, к моему удивлению, ведет себя крайне спокойно и сдержанно.

- Да, конечно, сейчас подпишем, - отстраненно соглашается. – Предпосылки для развития гиперстимуляции есть, но пока в легкой форме. Нужно наблюдать. Третий протокол все-таки, - говорит озабоченно, будто и правда волнуется. - В любой момент ваше состояние может ухудшиться. Диету и предписания продолжайте. Через недельку жду вас на контрольный прием.

«Вряд ли», - горько усмехаюсь, потому что уверена: в эту клинику больше не вернусь. Ни сейчас, ни в будущем. Даже если когда-нибудь и найдется мужчина, с которым я захочу повторить все мучения и вновь пройти круги эко, то за помощью обращусь точно не к Андрееву. Хочется перечеркнуть и забыть все, как ночной кошмар.

Роман Александрович возвращается в кабинет. Гипнотизирую его спину, и, как только она скрывается за ширмой, даю себе буквально пару минут, чтобы перевести дыхание. Легкое головокружение вынуждает меня присесть на твердый стул у стены. Дышу часто и глубоко, боясь потерять сознание.

И мысленно подвожу черту. Между странным, горьким прошлым и туманным будущим, к которому я совсем не готова. Но мне не оставляют выбора.

Вот и все. Ни детей, ни мужа, ни жилья. Мой мир рушится. Успокаиваю себя лишь тем, что судьбе виднее. Значит, так нужно…

На смену отчаянию вдруг приходит ярость. Я злюсь безумно. На себя. На свою слабость. Разве я сдавалась когда-нибудь? Всех поставленных целей достигала! А тут вдруг за полгода меня превратили в тряпку. Довольно!

Поднимаюсь, чувствуя, что от прилива адреналина в крови даже голова кружиться перестала. Расправляю плечи – и я готова противостоять Андрееву. Откажусь от эко, потом отправлюсь к Глебу и сообщу, что нам нужно расстаться. Дальше – новая жизнь…

Глеб… Он вообще искал меня этой ночью? Или был занят «сережкой»?

Стоит мне вспомнить о нем, как слышу шум из кабинета врача.

- Так, все оплатил, сделал, - доносится из-за ширмы запыханный голос Глеба. – Как у нас дела? Полчаса ведь прошло уже. Она приехала? Вам удалось уговорить ее? – с надеждой интересуется.

Уговорить? Меня? На эко? Все-таки перешептывался утром Андреев не с медсестрой… Звонил мне и упорно зазывал в клинику, скорее всего, по просьбе мужа, который приехал в назначенное время на эко, но не застал «инкубатор» на месте.

Подозреваю, что «Александр Николаевич. Сборы. Важно» успела рассказать «Глебушке» о своем промахе. И тот незамедлительно придумал новую многоходовку, чтобы затащить меня на эко.

Вот только… Зачем это ему?

- Эко не будет – выносит приговор Андреев.

- В смысле? – шипит Глеб. – Вы же обещали! Утверждали, что с такими «живчиками» обязательно все получится! Почти сто процентов давали. Какого…

Не имею привычки подслушивать, но сейчас затаптываю свою честность, не позволяя ей даже головы поднять. Я должна знать, что происходит за моей спиной!

- Дело не в «живчиках», как вы выражаетесь. Там все готово, - все тише и тише говорит доктор. – А вот у жены вашей, - заходится сухим кашлем, – преждевременная овуляция. Клетки вышли, извлечь их для оплодотворения уже невозможно. Пункция отменяется. 

Краснею до корней волос, потому что понимаю, из-за чего произошла овуляция. Врач ведь предупреждал об осторожности. Однако минувшей ночью мне было не до нее... 

- Значит, новый протокол, - не то спрашивает, не то приказывает Глеб.

- Нет, я за такое не возьмусь, - слышу скрип кожаного кресла, в которое, видимо, садится Андреев. - Хватит.

- Роман Александрович, - цедит муж.

- Жену пожалейте. Организм не выдержит, - в тоне доктора четко слышится злость.

- Да как вы не понимаете, ей нужен этот чертов ребенок! Дайте ей его и…

Вздрагиваю словно от удара током. Циничной фразой Глеб лишь подтверждает мои догадки: он никогда не хотел детей. По крайней мере, от меня. Прикрываю рот ладонью, чтобы сдержать обиженный всхлип. И не рассекретить себя раньше времени.

Андреев шикает, наверное, предупреждает Глеба о том, что я рядом.

Поздно. Я услышала достаточно.

Судорожно вздыхаю и покидаю, наконец, свое «убежище». Не удостоив Глеба даже взглядом, приближаюсь к рабочему столу Андреева. Он без напоминаний протягивает мне документы, в которых быстро ставлю подпись.

Прощаюсь легким кивком головы, мысленно посылая к дьяволу и врача, и всю его клинику. Разворачиваюсь резко и покидаю кабинет, едва не столкнувшись на пороге с медсестрой.

- Алисонька, любимая, - нагоняет меня Глеб уже в коридоре. – Где ты была? Так напугала. Уехала вчера, ничего не сказала. Я был уверен, что ты у Лили. Звонить ей бессмысленно: она ведь меня терпеть не может. 

Берет меня за локоть, но я грубо сбрасываю его руку.

- Потом еще киа твою разбитую привезли. Сказали, что эвакуатор водитель лично вызвал и адрес назвал. Значит, думаю, в порядке с тобой все. Я решил, что ты на глаза мне показаться боишься. Из-за машины... Да хрен с ней, Алисонька.

Замедляюсь и оборачиваюсь, чтобы посмотреть Глебу в глаза.

- Телефон зачем отключила? Я не спал всю ночь, - давит на жалость, но это чувство сегодня мне чуждо. - Маленькая, ну, что случилось? – переходит на ласковый шепот, от которого по телу разливается мерзкая дрожь. – Перенервничала перед эко? А оно еще и сорвалось, бляха, - рычит в сердцах.

- Ты серьезно сейчас? «Александр Николаевич» разве ничего тебе не сказал? – усмехаюсь ехидно и хлопаю ресничками.

Глеб меняется в лице. Мрачнеет. Понимает, о ком я.

Я была права: писклявая девица с одной сережкой передала ему наш разговор.

Глава 18

Стас стоит, облокотившись спиной об корпус джипа. Выдыхает сизый клубок дыма, в котором его красивое, но жестокое лицо кажется зловещим. Складывает руки в карманы брюк и наклоняет голову набок. 

Все это время не сводит с меня глаз, словно испепелить хочет. Обратить в камень. Чтобы потом разбить молотом в пыль.

Чувствую на своей пояснице ладонь. Ледяную. Чужую.

Убираю, потому что больше не могу терпеть ничьи прикосновения. Кроме одного мужчины, который никогда не будет мне принадлежать.

- Поехали домой, Алисонька, - суетится Глеб вокруг. - Я рено из автосервиса забрал. Давай, мое сокровище, идем к машине.

На ватных ногах спускаюсь с крыльца, делаю еще пару шагов, пошатывающихся, неуверенных. Будто под гипнозом. И замираю. Бросаю беглый взгляд на припаркованный у клиники автомобиль Глеба, опять перевожу на джип.

Несмотря на то, что Стас достаточно далеко от входа, между нами словно протягивается невидимая нить. Соединяет нас, крепнет, превращается в цепь, сковывая мое тело. Кажется, достаточно слабого рывка – и через секунду я буду в объятиях Стаса.

Что мне делать с этой больной связью?

Разорвать? Или сдаться? Согласиться на любые условия мужчины, одним взглядом подчинившего меня. Предать себя, лишь бы сгорать в его руках. Снова и снова…

Решение находится само собой. Совсем рядом, прямо в салоне джипа. Покидает пассажирское место, цокает каблучками, щебечет что-то каменному Стасу.

Он не реагирует. Держит зрительный контакт со мной. Словно в мозг мой ворваться пытается, душу вывернуть наизнанку. Вырвать сердце и себе забрать, как трофей.

Поздно. Уже сделал. Все это со мной.

Милана как бы невзначай поправляет ворот рубашки мужа, прикрывая его мощную шею, где этой ночью я оставила свои метки. Глубокие царапины, которые сложно не заметить.

Она все поняла. Не могла не догадаться. И сейчас заявляет свои законные права на мужа.

В этот же момент Глеб распахивает передо мной пассажирскую дверь рено. Говорит мне что-то ласково, приобнимает за талию, подталкивая в салон. Чмокает в щеку, и я не успеваю увернуться. Потому что все еще смотрю на Стаса.

Черный взгляд-выстрел летит в Глеба, убивает наповал, с особой жестокостью, – и возвращается ко мне, прищуриваясь.

Выдерживаю нашу зрительную схватку. Ровно до того момента, пока не разрываю ее сама. Чуть приподнимаю подбородок, вкладываю ладонь в руку Глеба – и сажусь в машину.

Некоторое время чувствую тяжелый взгляд, готовый подорвать наш автомобиль. Но потом слышу рев двигателя. И понимаю, что джип сорвался с места и умчался прочь на полной скорости.

Теперь точно все кончено.

Дожидаюсь, пока Глеб заведет машину, и, не глядя на него, твердо произношу:

- Мы разводимся.

***

Дома собираю вещи на автопилоте. Ничего не чувствую. Зато и не реву. Высохли слезы.

Не вникаю в надоедливый гул, что звучит над ухом. Меняются слова и интонации, а мне все равно. Игнорирую.

Делаю однотипные движения: достаю из шкафа часть своей одежды, сколько унести могу, бросаю на кровать, возвращаюсь. Это немного отвлекает и успокаивает. 

Продолжаю, не меняя траектории. Словно робот, пустой внутри и железный снаружи. Правда, я только начинаю обрастать сталью.

- Алисонька, посмотри на меня! – повышает голос муж.

Берет меня за плечи и притягивает к себе.

- Убери руки, Глеб, - приказываю равнодушно.

Слушается, позволяет мне высвободиться и продолжить собирать вещи. Но сам не уходит.

- Неужели ты готова все разрушить? – кричит мне. - Шесть лет вместе! Три из них – в официальном браке. И ты вот так просто на все наплюешь?

Разворачиваюсь, готовая уничтожить его одним лишь взглядом.

- Не смей перекладывать на меня вину! – тычу пальцем в его накачанную грудь. – Ты первый предал меня!

- Ты о Саше? – выдыхает с кривой ухмылкой, имея ввиду свои «сборы». - Боже, Алиса, ну ты же взрослая женщина! – закатывает глаза.

Отступаю назад и ошеломленно смотрю на Глеба. Он ведь и не раскаивается даже!

- Признаю, оступился! – поднимает руки, выставляя их ладонями вперед. - Но для меня это ровным счетом ничего не значит. На таких, как Саша, не женятся. Их используют. Для здоровья.

Больно слышать, невозможно принять. Но… Отчасти Глеб прав. По поводу любовниц и их роли в жизни женатого мужчины. Редко такие отношения переходят на следующий уровень. Именно поэтому я и порвала со Стасом. Ничего серьезного. Так, здоровье поправить.

- Я же тебя люблю, Алиса, очень, - неожиданно мягко шепчет Глеб.

Нахожу чемодан, кидаю рядом с горой одежды и раскрываю. В последний раз мне он был нужен, когда мы с Глебом в отпуск ездили. Больше, чем полгода назад. Тогда я была уверена, что по-настоящему счастлива. Но хрупкая иллюзия не выдержала испытания временем и трудностями.

- Хм, а теперь головой своей подумай, - неожиданно муж переходит на жесткий тон. - Куда пойдешь? У тебя нет ни жилья, ни зарплаты нормальной. Я тебя обеспечивал, все давал. Твои дурацкие ЭКО оплачивал, - выплевывает ядовито. - Нормальные жены футболистов сумочки последней коллекции просят и уикенд на морях, а тебе ребенка подавай! Дура!

- Глеб, ну вот и зачем я тебе такая? Ненормальная? – прикрываю глаза обреченно. – Отпусти...

- Люблю потому что! – вспыхивает он и подходит ближе. - Красивая, фигуристая, сексуальная, такой зажигалкой была, когда познакомились. Все ребята мне завидовали. И в постели огонь. Вот где это все? – ведет ладонью по талии. - Нечего меня Сашей попрекать. Фигня это. Покажи мне мужика, который не изменяет. Но семья – это другое, - произносит нежнее. - Неприкосновенное. Ты – моя семья, Алисонька.

Обнимает сильными руками, не позволяя сделать вдох, покрывает лицо поцелуями, пытается ворваться в мои крепко стиснутые губы. Но не вызывает ничего, кроме отвращения. Чувства к мужу умирали постепенно, на протяжении последних месяцев. А его измена подвела черту.

Глава 19

Три недели спустя

Алиса

- Поправилась, что ли? – по-доброму хихикает Лиля.

Ставит на стол чашки с ароматным цветочным чаем, а потом как бы невзначай щиплет меня за бока. Дергаюсь и морщусь, потому что в животе разливается неприятная тяжесть. Ощущение, будто в меня воды налили. Лиля действительно права: за эти недели я почему-то увеличилась в талии. Не критично, совсем немного, но, если учесть, что на нервах я практически ничего не ем, то и это подозрительно.  

- Знаешь, подруга, ты и в целом неважно выглядишь, - озадаченно окидывает меня взглядом Лиля и устраивается напротив.

На маленькой кухоньке съемной квартиры тепло и уютно. На плите остывает чайник, выпуская пар с тихим свистом. Что-то бормочет старенькое проводное радио: мне казалось, что это пережиток прошлого, который не встретишь уже нигде. Но, видимо, хозяйка квартиры, милая бабуля лет семидесяти, «отвоевала» его и оставила из ностальгических чувств.

Здесь, у черта на куличках, на самой окраине, я почему-то чувствую себя хорошо. И свободно.

Но омрачают настроение болезненные ощущения в моем ослабленном многочисленными протоколами организме. Ерзаю на стуле, пытаясь устроиться удобнее, но дискомфорт не покидает меня.

- Спасибо, дорогая, ты всегда умела поддержать, - смеюсь я, но при этом придерживаю низ живота, где покалывает и ноет.

- Я серьезно, - хмурится она и делает глоток чая. - Изводишь себя из-за урода этого. Никогда он мне не нравился, - откашливается, но тут же продолжает. – Все еще названивает?

- Иногда, - признаюсь честно. – Но я не отвечаю.

Глеб действительно обрывал телефон все это время. Извинялся, просил вернуться. Злился и оскорблял, когда я отказывала. Действовал методом кнута и пряника, но со мной ничего не работало. В итоге, я устала и занесла его номер в черный список. И подала на развод через суд.

Теперь остается лишь ждать, пока пройдут все необходимые процедуры.

В наших с Глебом разговорах нет смысла. Склеивать разбитые отношения я не хочу, ведь не прощу предательства, а жить с ним, потому что «деньги закончились», - и подавно не буду.

- Правильно. Гони в шею, без него справимся! – фыркает Лиля недовольно. - Со мной в квартире будешь жить, сколько тебе нужно. И мне хорошо: платить пополам. Хозяйка разрешила, - подмигивает мне. - Работа у тебя есть. Зарплаты на хлеб с маслом хватит. Я же выживаю как-то! И мужика тебе со временем нормального найдем…

- Не надо мне мужиков, - вздрагиваю от этой небрежной фразы. - Наелась досыта!

- Да брось. Не все такие подонки, как твой Глебушка, - Лиля выплевывает его имя с отвращением.

Разговор прерывает противная вибрация мобильного. Тянусь за своим телефоном, что жужжит на стеклянной поверхности стола, но подруга оказывается проворнее.

- Если опять он, я лично пошлю его сейчас! - боевым тоном произносит она, но осекается, всматриваясь в дисплей. – Хм, неизвестный номер…

Резко поднимаюсь, чтобы выхватить у Лили мобильный и ответить на звонок, но не могу и шага сделать. В ушах стучит кровь, дыхание перехватывает, а в висках вспыхивает пожар, который туманит зрение и распространяется по всему телу.

Острая боль внизу живота становится финальным аккордом.

Кажется, слышу грохот собственного тела, рухнувшего на пол. И тонкий вскрик подруги, что сопровождает меня, пока не впадаю в забытье.

***

Просыпаюсь от собственного сдавленного стона. Поднимаю отяжелевшие веки и тут же зажмуриваюсь от яркого света, что отражается от белых стен.

Смаргиваю выступившие слезы, осматриваюсь. Помещение маленькое, обстановка простая, а сама мебель не новая.

Пытаюсь пошевелиться, но мне мешает что-то. Окидываю взглядом свое тело, прикрытое больничной простыней с печатью. Задерживаюсь на капельнице, что подключена на сгибе локтя.

Я почти готова начать плакать и жалеть себя, но в палату вдруг заходит доктор. Он не внушает страх и панику, к которым я привыкла. Наоборот, дарит надежду, что все будет в порядке.

- Пришли в себя? – интересуется участливо. – Как самочувствие?

- Все хорошо, - откликаюсь незамедлительно, однако лукавлю: живот тянет, а тело ломит, будто по мне каток проехался. И тошнит немного.

Врач оценивает меня некоторое время, бережно ощупывает живот, после чего садится на стул рядом с больничной койкой.

- Мне пару вопросов вам задать надо, чтобы полную картину восстановить, -  раскрывает какую-то папку, видимо, мою историю болезни.

Скольжу взглядом по уставшему, покрытому мелкими морщинами лицу, спускаюсь к бейджу, где написано: «Ильин Александр Евгеньевич, врач-гинеколог». Значит, у меня проблемы по женской части. После всего, что я прошла, это вполне ожидаемо.

«Кому ты нужна бесплодная!» - больно рвут душу слова Глеба. Теперь к моему приговору, видимо, еще и болячки присоединятся. "Завидная" невеста. Да и плевать! 

- А что случилось? Что со мной? – чуть приподнимаюсь, но свободу движений сковывает катетер в вене.

- Синдром гиперстимуляции яичников. Средней тяжести. Развился на фоне беременности, - невозмутимо сообщает. - Уровень гормонов зашкаливает, от этого и гиперстимуляция. Как следствие, отеки, увеличение яичников, жидкость в брюшной полости. В общем, вы вовремя обратились, - вздыхает тяжело. - У вас ведь эко было? Странно, что ваш репродуктолог не продолжил наблюдение.

- Что? Нет, эко не было. Но подготовка была. Три недели назад. А потом, - делаю паузу и краснею. – Не сложилось…

Перебираю в голове «список» вопросов, которые обрушил на меня доктор, возвращаюсь к самому началу его речи. И цепляюсь за главную фразу.

- Б-беременность? – заикаюсь от шока.

Невозможно! Ошиблись, наверное!

- Да. Вы не в курсе? Срок маленький, но после эко обычно через две недели назначают сдать кровь на ХГЧ. И дальше мониторят. Хм, безответственно с вами как-то… - Ильин обрывает фразу. – Но мы взяли анализ. Судя по уровню ХГЧ, у вас многоплодная беременность. Не могу утверждать точно, только узи подтвердит. Чуть позже сделаем.