Его Муза. Часть 2

К.С. Мартин Его Муза. Часть 1 Серия: Его Муза - 2

Внимание!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено.

Перевод: Юлия Цветкова

Редактор: Леся Мельник

Вычитка: Julia

Оформитель : Kseny

Обложка: Natali Rogachenko

Переведено специально для группы: https://vk.com/romantic_books_translate

Любое копирование без ссылки на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

** Содержит сексуальные сцены 18+ **

Глава 1

Я не перестаю дрожать с тех пор, как покинула офис Логана О'Шейна. Весь день, вечер, во время жарких снов, и даже сегодня утром, когда я просто сижу на скамейке и рисую. Мое тело вибрирует от страха и возбуждения, от вызова и опасности, от того, что рискую не только я, но и кто-то еще.

Что он сделал со мной?

Пока ничего.

И кое-что... Он попросил стать его Музой.

Вчера в кабинете, после того как он взял мое запястье, он поцеловал его внутреннюю часть. Больше он ко мне не прикасался, не целовал, хотя я сгорала от желания. Как и в то утро в студии. Кажется, он знает, как довести меня до грани, а затем заставить ждать.

Это сводит меня с ума и обостряет желание до предела, чего я никогда раньше не чувствовала.

Он пообещал, что мы скоро встретимся. Чтобы начать вдохновлять друг друга.

Он сказал, что научит меня искусству, сексу и жизни.

Сказал, что хочет, чтобы я была его Музой.

Что это значит?

А еще он сказал, что сломает меня.

А это что значит?...

Но он не искал меня. Я знаю, что прошел всего день (день, который кажется неделей), но что, если он передумал? А вдруг он решил, что я изменила решение? Поскольку я не дала прямого ответа на его необычное предложение.

Я всегда думала, что музы вдохновляли издалека, хотя, и это очевидно, Логан хочет получить «непосредственный» опыт вдохновения. И, честно говоря, я не могу удержаться от желания оказаться в его пытливых, творческих руках. Но я понимаю риск, на который пойду, сказав «да».

Я не могу притворяться.

Он профессор, а я студентка. С новой политикой Совета колледжа я рискую вылететь до окончания учебы, а Логана будет ждать увольнение.

Я все еще могу сказать «нет». И, наверное, так и должна поступить. Но хватит ли у меня сил отказать? Примет ли он «нет» в качестве ответа?

Жаль, что мы не обменялись номерами телефонов, и я не могу связаться с ним. Хотя есть вероятность, что я встречу его сегодня на вечеринке художественного факультета, но это будет вечером, а сейчас еще даже не полдень.

Я вздыхаю и откладываю альбом.

Рисование немного успокоило меня, но я все еще смущена и не уверена в своем решении. Чтобы хоть как-то отвлечься, иду в студию и подготавливаю с полдюжины полотен. Потом спортзал и пять километров на беговой дорожке. После душа, я слышу телефонный звонок. Бросаюсь к телефону, надеясь, что это Логан. Вдруг он воспользовался преподавательским доступом к студенческой базе данных и разыскал меня? Но нет, это всего лишь Руби.

— Ты ведь придешь сегодня? — раздается в телефоне ее голос.

— Да. Я обещала доктору Ти.

Именно мой любимый преподаватель, доктор Тенненбаум, организовал это мероприятие. Он пригласил старших магистров изобразительного искусства. Руби тоже приглашена в качестве смотрителя с факультета литературы.

— Похоже, там будет весь наш факультет, — говорит она. — По крайней мере, все старшекурсники и преподаватели. Ты же понимаешь, что это значит... О'Шейн будет там. — Последняя фраза соблазнительно распета, наводя на некоторые размышления.

Меня так и подмывает рассказать Руби о предложении Логана и я знаю, что эта новость взволновала бы ее сверх всякой меры, но внезапно мне становится ясно, насколько это нелепо. Руби было бы слишком сложно сохранить такую тайну, а я могу слишком много потерять, если она раскроется. Даже сейчас мне трудно сдерживаться, а ведь еще ничего не случилось.

Я смеюсь над многозначительным тоном подруги, и именно в этот самый момент решаю отказаться от предложения Логана. По крайней мере, от «практического» аспекта. Мое сердце замирает, но я слышу слова Руби о том, что она придет пораньше с другими студентами. Мы договариваемся встретиться на месте, и я вешаю трубку.

Несмотря на то, что я приняла решение, и знаю, что оно правильное, все равно тщательно подбираю наряд. При встрече с Логаном я должна выглядеть хорошо. Надеваю облегающую юбку до колен, приталенный свитер с v-образным вырезом и ботильоны. Осенний воздух уже довольно прохладен, но моя юбка достаточно длинная, и решаю обойтись без колготок или чулок.

Когда выхожу на улицу, то понимаю, что с одеждой я немного погорячилась. Я жалею о голых ногах, но бежать переодеваться меня останавливает лишь то, что до факультета искусств идти не очень далеко.

По дороге я встречаю Ронни Ларкина, идущего от студенческой парковки. Я машу ему, он машет в ответ и подбегает ко мне. Ронни скульптор и застенчивый гей. И он уже выбрал улицу, на которой хочет жить в Ист-Виллидже в Нью-Йорке. Я надеюсь, что в недалеком будущем мы посетим Нью-Йоркские художественные выставки и вспомним наши студенческие годы за чашечкой кофе.

Ронни одет в черную куртку из сэконда, черные скини и ботинки Доктор Мартинс и еще чуть подвел глаза.

Он смотрит на мои сапоги на каблуках и длинную куртку.

— О нет. Кажись, мне следовало принарядиться.

— Ты отлично выглядишь. — Я обнимаю его и улавливаю приятный запах. — Новый гель для волос?

Он кивает.

— Стоило надеть спортивную куртку и туфли, вместо этого?

— Ты студент художественного, можешь носить все, что захочешь.

Он снова рассматривает меня с ног до головы.

— Ты тоже, но в таком можно легко попасть и в загородный клуб.

Его комментарий говорит мне, что я выгляжу более консервативно, чем хотела.

— Если мы оба не собираемся идти переодеваться, давай забудем о том, что на нас, окей?

К этому времени мы уже в нескольких метрах от дверей корпуса. Я делаю глубокий вдох. Я осознаю, что Логан там, внутри, и моя решимость отказать ему начинает ослабевать.

— Третий этаж? — говорит Ронни, ведя нас к лифту.

— Вроде. — Меня охватывает нервная дрожь. Не знаю, как я отреагирую, когда увижу Его. Я хочу оставаться хладнокровной, спокойной и собранной.

Когда двери лифта открываются, нас окутываем классическая музыка, доносящаяся из комнаты в конце коридора. За открытой дверью с табличкой «Преподавательская» находится целая толпа. Люди расхаживают с бокалами вина и закусками, или оживленно беседуют, разместившись на слегка устаревшей мебели.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь расслабиться. Мой инстинкт говорит мне развернуться и уйти, или найти тихий уголок, где я смогу наблюдать за всеми. Я никогда не перестаю быть художником, даже когда общаюсь с людьми, поэтому мне нужно прикладывать дополнительные усилия. В душе я интроверт, и мне нравится наблюдать, поскольку это процесс составления и изучения цвета, света и тени.

Ассистентка преподавателя, кажется, ее зовут Гвен, забирает у двери верхнюю одежду и складывает ее на диван, придвинутый к стене. Ронни отдает ей свою куртку и берет мою.

— Ох, Барберри. Мило, — говорит он, лаская мягкую шерсть.

Я чувствую неловкость, потому что Ронни живет на стипендию и у него кредит на обучение, в то время как я здесь благодаря щедрости своего отца.

— Подарок родителей. Это чтобы попасть в их загородный клуб. — В моем голосе сарказм, и Ронни поддевает меня.

— Грех жаловаться, Ава. Не порть себе жизнь. Ты вытащила счастливые карты. Внешность, талант и ресурсы. — Он берет со стола два бокала красного вина и протягивает мне.

— Мне не нужна помощь родителей. Я хочу всего добиться сама.

— Говоришь, как девушка, которой много помогали.

— Хочешь сказать, я избалована?

— Нет. Нисколько. Хаять или осуждать можно только, если сам что-то представляешь, но если у тебя за душой ни гроша, то ты берёшь все, что дают и не задаёшь вопросов.

— Прости, Ронни. Я не хотела задеть тебя. Просто не хочу быть зависимой.

— И какая здесь связь?

— Например, «бросай это глупое малевание и поступай на юридический».

— Ого. А как же Нью-Йорк?

— Родители еще не знают. Связь исчезнет, когда они услышат о моих планах. Тогда мне придется делать все самой.

— У тебе все получится, детка. Я в тебя верю. — Ронни улыбается, и мы чокаемся бокалами. — И когда ты будешь на высоте, то поможешь мне подняться.

— Жизнь непредсказуема, Ронни. И я не удивлюсь, если это ты поможешь мне.

— Если такое и случится, можешь на это рассчитывать. Но не волнуйся, родители тебя не бросят. Они любят тебя. В конце концов, они купили тебе Барберри. — Он подмигивает и улыбается мне.

— Посмотрим. Думаю, я узнаю это после Дня Благодарения.

Мы оба потягиваем вино и оглядываем комнату.

Логана нигде не видно. Даже учитывая то, что комната переполнена, я уверена, что он будет выделяться. Он как маяк. Уже несколько дней меня тянет к нему, и сегодня это чувствуется сильнее. Я должна быть сильной и сопротивляться этому.

Замечаю декана факультета искусств Уилсона Эскотта. Он кивает мне. Он хороший друг моего отца, который, помимо того, что он бывший выпускник, еще и главный благотворитель колледжа. Не думаю, что декан Эскотт смотрит на меня, не видя чековой книжки моего отца, а это значит, что на самом деле он меня не видит. Мне не терпится вырваться из-под отцовской тени и уйти от его ожиданий, но этого не случится до тех пор, пока я не закончу колледж. К счастью, осталось меньше года.

Симпатичный парень на другом конце комнаты машет нам. На самом деле, не на «нам», а Ронни.

— Это Оуэн, — говорит парень. Клянусь, я вижу легкий румянец на его бледной коже. Оуэн такой же бледный и тощий, как Ронни, но я его не узнаю.

— Он на художественном?

— Нет. Архитектурный.

Интересно, знает ли он Джонатана? Бедный Джей. Он был так зол на Руби, что решил не приходить, чтобы не находиться с ней в одной комнате и видеть, как она флиртует с другими.

— Не возражаешь, если я отойду поговорить с ним?

— Мы ни о чем не договаривались. Так что, иди.

Я снова осматриваю комнату в надежде увидеть Руби. И тут я слышу голос Логана. Тягучий, томный, мечтательный голос. Кажется, он доносится от диванов. Все мое тело отзывается на него...

Что ему сказать? Что-то вроде «Нет, я не могу...?» Но все доводы вылетают из моей головы...

Как раз, когда я собираюсь идти на чарующий голос, как мотылек на пламя, ко мне подходит Мадлен Хэйр, преподающая Религиозное искусство и символы. В прошлом году я посещала ее лекции, а с тех пор, как я написала работу о Босхе, она питает ко мне особую привязанность. Я смотрю мимо нее, все мои чувства сосредоточены на Логане, но я не могу быть грубой, когда она начинает говорить со мной, поэтому отвожу взгляд и сосредотачиваюсь на ее миниатюрной фигуре, пепельно-каштановых волосах и черной оправе очков.

— Твой последний год, Ава. Должно быть, ты взволнована. — В данный момент мое сердце трепещет от волнения при виде Логана, но я вежливо киваю и пытаюсь поддержать беседу.

— В этом году Вы преподаете в тех же классах?

Она качает головой.

— Только в нескольких. В этом году у меня меньше нагрузки из-за стечения жизненных обстоятельств.

Я смотрю на ее атлетичную фигуру, ожидая, что она объявит, что беременна, но вместо этого она вздыхает и говорит:

— Мы с мужем развелись прошлым летом.

Не знаю, что сказать. Не слишком ли это личная информация от профессора студенту? Ироничная мысль, учитывая, насколько меня сейчас интересует Логан. Я умираю от желания пересечь комнату и увидеть его. Это определенно его голос, и я только что услышала громкий смех Руби, летящий оттуда же. Однако я не могу бросить профессора Хэйр. Не тогда, когда она только что сказала мне что-то настолько ошеломительное. Ясно, что ей грустно. Крошечные искорки в уголках ее глаз говорят, что она готова расплакаться.

— Мне очень жаль, профессор. — И я не шучу, даже если не хочу торчать здесь и говорить об этом прямо сейчас.

Возможно, она чувствует это, потому что фальшиво улыбается в ответ.

— Нужно продолжать жить, не так ли? Когда дерьмо попадет в вентилятор, будь готова отскрести его от себя. — Я смеюсь. Никогда раньше не слышала, чтобы она ругалась. И теперь вспоминаю, какой веселой она может быть.

— И еще, Ава, в прошлом году я просила называть меня Мадлена. Теперь, когда ты на выпускном курсе, я настаиваю на этом.

Она смотрит как я переминаюсь с ноги на ногу, и говорит:

— Иди и наслаждайся вечеринкой. Но не стесняйся. Зайди как-нибудь ко мне поболтать.

— Конечно. С радостью. — Я улыбаюсь, заполучив возможность сбежать, но в то же время тронутая ее словами.

Она поворачивается и направляется к группе профессоров, толпящихся вокруг декана Эскотта.

Я делаю несколько шагов в сторону дивана и, наконец, вижу его. Логан О'Шейн. Он сидит в окружении старшекурсников, в основном девушек. И тут я замечаю Руби. Увидев меня, она машет рукой. Логан прослеживает за тем, кому она машет. Когда он замечает меня, то замолкает на полуслове. Его зеленый взгляд скользит по моей фигуре. Я чувствую себя так, словно по мне прошлись огненным мечом. Быстро отворачиваюсь и надеюсь, что он последует моему примеру. Здесь не место для искр. День вдали от него заставил меня усомниться в нашей химии. Но сейчас, когда я стою в шести метрах от него, я задыхаюсь от простого взгляда. А мы еще ничего не сделали.

Я напоминаю себе, что решила пресечь это влечение в зародыше, что пришла сюда сказать ему «нет», но я забываю об этом. Чувствую себя так, будто невероятным усилием воли сдерживаю каждую клеточку своего тела от непреодолимого желания пойти и сесть к нему на колени.

Мне не следовало приходить. Я не доверяю себе рядом с ним. Надо было сказать доктору Ти, что я занята.

Оглядываюсь и с облегчением вижу, что доктор Ти направляется ко мне. Переводя дыхание, я слышу, как Логан продолжает с того места, на котором остановился, словно сделал паузу, чтобы позволить какой-то глубокой, умной мысли подняться на поверхность. Он очень убедителен. Но я больше не рискну посмотреть на него. Доктор Ти широко улыбается:

— Ава, ты пришла. Отлично. Я видел Ронни. Деррик и Кейси сказали, что они тоже будут.

ДиК, как ласково называют эту пару. Они говорят, что создают лучшие работы после секса и в обнаженном виде. Достаточно сказать, что они никогда не соревнуются за студийное время. Они арендуют лофт вне кампуса и делают большую часть студийной работы там. Я их плохо знаю, потому что они держатся обособленно.

— Похоже, здесь довольно много народу, — говорю я. Доктор Ти — организатор вечера, и я знаю, что он хочет, чтобы все прошло хорошо.

— По крайней мере, по одному старшекурснику с каждого факультета, и три четверти профессоров, — говорит он. — Ты знакома с новым профессором?

Горло начинает першить, и я боюсь выплюнуть вино.

— Э, нет. Не совсем. Только заочно. До того…

— До того, как он получил должность? Счастливчик. Это произошло так быстро. Ирландская удача, наверное. С уверенностью могу сказать, что он вызвал настоящий ажиотаж среди студенток.

— Готова поспорить, что и среди студентов тоже.

Доктор Ти поднимает бровь, но вскоре нас прерывают, и я слышу пронзительный вариант произношения своего имени. Дженни появляется около доктора Ти, хватает его под руку и пьет вино.

— Люблю бесплатное вино, Рич, — говорит она. — Супер.

Доктор Ти пытается высвободиться:

— Сколько ты выпила?

Дженни смотрит на пустой стакан.

— Считая этот?

— Этот предназначен для дробления льда, а не потопления «Титаника».

— О, зовите меня Ариэль, пожааааалуйста... Это намного сексуальнее, чем просто Дженни. — Она кривляется и высовывает язык, чтобы подчеркнуть свое отвращение к скучному имени.

Доктор Ти смеется и смотрит на меня:

— Она всегда такая? — Он высвобождается из ее объятий и нервно оглядывает комнату. — Давай не будем никого обманывать, Дженни. Мы всегда будем просто преподавателем и студенткой, независимо от того, сколько ты выпьешь.

— Фи, — говорит Дженни, когда доктор Ти уходит, чтобы поговорить с другими людьми. — Все профессора в этом году такие зашуганные. Эта новая политика всех пугает.

— Их работа зависит от их профессионализма. Лучше не усложнять им задачу.

— Но у нас есть еще и новичок. — Дженни указывает на диван с Логаном и облизывает губы. — Он так горяч.

Я рискую и оборачиваюсь. К счастью, Логан не смотрит в мою сторону, что, безусловно, хорошо, но также и плохо, потому что одна из студенток-писательниц практически сидит у него на коленях и что-то показывает ему в книге на кофейном столике перед ними. Я чувствую ревность и заставляю себя отвести взгляд, но замечаю, что Руби уже не там.

— Сделаю глоток, — говорит Дженни и берет мой бокал. — Эй, Руби.

Я поворачиваюсь и вижу за собой подругу. Она обнимает меня, а я кровожадно бросаю взгляд на диваны.

— У кого там самые большие сиськи?

— Что? Ревнуешь? — Руби смеется.

Я вдруг беспокоюсь, не догадалась ли она обо мне и Логане, но, когда Дженни спрашивает:

— «Разве не у всех?» — Я понимаю, что это общее мнение женского населения кампуса. Присутствие Логана усилило напряжение.

Руби, качает головой:

— На этот раз у кого-то сиськи больше, чем у Авы, поэтому она обижается.

— Дело не в этом, — смущенно говорю я. — Она заискивает перед Логаном. Я имею в виду, мистером О'Шейном. Новым профессором, — добавляю, чтобы не было похоже, что мы с ним знакомы.

Руби выгибает бровь и бросает взгляд в сторону Логана.

— Если хочешь знать, это Шерриэнн. Она только что перевелась. Думаю, она предпочла бы, чтобы о ней писали, а не она писала. Но не волнуйся. Она разочарована, как и все мы. Главная новость сегодняшнего вечера в том, что у мистера О'Шейна в Нью-Йорке есть невеста.

Глава 2

Мои ноги холодеют, а пальцы немеют. У меня кружится голова, и я чувствую, как меня начинает бить дрожь. Я собираюсь схватить Руби за руку, чтобы не упасть, но в этот момент Дженни возвращает мне бокал вина. Я беру его, пытаюсь поднести к губам, но рука слишком дрожит. Я прижимаю его к губам, чтобы не выдавать себя. Залпом осушиваю бокал, и это немного успокаивает меня.

Дженни разочаровано вздыхает после заявления Руби, но потом пожимает плечами и произносит:

— Ну, в море полно рыбы.

А вот у меня такое чувство, будто море превратилось в пустыню.

— Воздух. Мне нужен воздух, — говорю я и начинаю медленно идти по направлению к коридору. Руби следует за мной, болтая без умолку, а Дженни снова исчезает в толпе.

— Это разочаровывает, хотя оно и к лучшему. То есть, ты в любом случае не собиралась нарушать никаких правил, но понимание того, что и он не собирается их нарушать, упрощает ситуацию, не так ли? Теперь он под запретом. Честно говоря, мне даже стало легче. Не то чтобы это кого-то остановит от флирта, но...

Слова Руби не помогают. В коридоре я говорю ей:

— Я в порядке, Руби. Там было слишком душно. Возвращайся и повеселись.

— Уверена? Ты вернешься на вечеринку или пойдешь в общагу?

Я стою у дверей лифта.

— Я вернусь. Обещаю. — Конечно, мое пальто все еще там.

— Хорошо. Кажется, в кабинете декана есть балкон. Это комната в конце коридора.

Лифт, кажется, застрял на каком-то этаже. Я смотрю в коридор.

— Я проверю.

— Мне пойти с тобой?

Отрицательно качаю головой:

— Я вернусь минут через десять.

— Если не вернешься через пятнадцать минут, я пошлю поисковую команду.

Руби уходит, а я делаю маленькие осторожные шаги по коридору, поскольку чувствую себя все еще неуверенно.

Очевидно, Логан О'Шейн может заставить мои колени ослабеть от желания и шока. Почему я вообще поверила ему? Он писатель. Он лжет, чтобы заработать на жизнь. Как я могла быть такой дурой?

Открываю дверь в кабинет декана Эскотта. Перед витражными окнами, закрытыми темными шторами, стоит широкий деревянный стол. Направляюсь к окнам и мне открывается вид на узкий балкон. Начинаю искать задвижку на двери.

У меня перехватывает дыхание. Чувствую, что на меня накатывают слезы. Прижимаю руки к щекам и закрываю глаза. Я не буду плакать. Я не дам ему власть надо мной. Пытаюсь успокоить дыхание: глубоко вдыхаю через нос и медленно выдыхаю через рот.

Когда открываю раздвижную дверь, прохладный воздух врывается и окутывает меня своей свежей чувственной реальностью. Мои мышцы напрягаются. Тело выпрямляются. Я делаю два шага к перилам и опираюсь руками на холодную сталь. Воздух проникает в легкие и насыщает кислородом мозг. У меня больше не кружится голова, я больше не задыхаюсь, но меня охватывает печаль, не соответствующая ситуации. Я чувствую себя униженной. Почему?

Мы не давали друг другу обещаний, не заключали соглашений, только предложение. И я планировала отказать.

Качаю головой, понимая, что обманываю сама себя. Это не то решение, которое принимают разумом. Где-то между первым и вторым взглядом Логана, мое тело уже знало. Между его визитом в студию и моим визитом в его офис, мое сердце уже знало...

Ударяю рукой по холодной стали и сразу же сожалею об этом, прижимаю ее к животу и крепко сжимаю левой рукой. Потом обхватываю себя обеими руками, чтобы отогнать прохладу и собственные опасения по поводу Логана О'Шейна.

Я не наивна. Знаю, что он хотел музу для секса, а не любви. Для взаимного вдохновения и ничего более. Чтобы разрушить и собрать заново. И тот факт, что все закончилось так и не начавшись, не должен меня удивлять. Логан сложный человек, а я не готова к его сложностям. Слышу шум позади и поворачиваюсь.

Сквозь шторы смотрю на дверь. Кто-то вошел. Меня охватывает паника, что у меня могут возникнуть проблемы, если меня застукают здесь. Когда я отступаю, чтобы спрятаться, вижу, как Логан осматривает кабинет. Мое движение привлекает его внимание, и он шагает к стеклянной двери. Я вспоминаю, как он «шагал» через двор ко мне. Смеюсь собственной глупости. Но это не настоящий смех. Это мучительно и самоуничижительно. Злой жар поднимается от моих пальцев.

Заметив меня, Логан говорит:

— Ава, с тобой все в порядке?

Сжимаю зубы. Конечно, я не в порядке. Тянусь к двери и захлопываю ее перед его носом. Мы смотрим друг на друга через стекло. Он ухмыляется и открывает дверь.

— Ава?

Я захлопываю ее снова, скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь. Защелка на его стороне, поэтому мне все равно не остановить его.

— И что все это значит?

Я опускаю руки и поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты лжец. Лжец и обманщик!

— Я?

— Невеста? — Мой голос дрожит от отвращения. — Она знает о твоей склонности к музам?

Он понимающе закатывает глаза.

— О, слухи здесь распространяются очень быстро. Собственно, я на это и рассчитывал.

Я качаю головой и снова тянусь к двери, намереваясь на этот раз придержать ее. Я буду сидеть здесь весь вечер, если это поможет мне держаться от него подальше. Дверь не закрывается, поскольку Логан сунул ногу в щель.

— А тебя не интересует моя версия?

— Это твоя версия. Руби сказала, у тебя есть невеста. Хочешь рассказать, как сделал предложение? Не интересно.

Я борюсь с дверью. Он начинает смеяться. Затем с силой распахивает дверь и выходит на балкон. Он слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Я поднимаю кулаки, готовая оттолкнуть его, но он крепко сжимает их.

— Ты права лишь насчет одного. Я — лжец.

Я краснею от гнева и обиды. Тошно быть правой в том, в чем не хочешь. Я бы ударила его прямо сейчас, если бы он не держал меня так крепко. Мы слишком близко, и я снова дышу прерывисто, почти задыхаясь.

— Я солгал насчет помолвки.

На секунду у меня перехватывает дыхание.

— Я придумал эту историю, чтобы ослабить нежелательное внимание, которое усилилось в последнее время.

Я смотрю в его зеленые глаза, пытаясь прочесть в них правду.

— Я хочу, чтобы все поверили в это, Ава. Все, кроме тебя.

Я глубоко вздыхаю:

— Это неправда?

— Я не помолвлен. Это правда.

— Тогда зачем лгать?

— Несмотря на четкие правила в колледже, я уже получил несколько весьма провокационных предложений.

На ум приходит Дженни. И та девушка на диване. Ее намерения были очевидны.

Он добавляет:

— Похоже, они рассчитывают, что профессора будут соблюдать здешние правила.

— Теперь тебя интересуют правила?

— Их ввели не просто так.

Значит ли это, что его предложение отменяется? Придя сюда сегодня, я была полна решимости сказать ему «нет», но, когда увидела его, поняла, что не смогу. Я разволновалась и стала думать, когда мы сможем остаться наедине, чтобы сказать ему «да». Но шок от признания в том, что у него есть невеста, довел меня до того, что я была готова столкнуть его с балкона. А теперь... Теперь я снова хочу его, хочу, чтобы мы были одни. И вот, прямо сейчас, он говорит мне, что решил следовать правилам? Я чувствую себя словно на бесконечных американских горках.

Захват Логана ослабевает. Он мягко отпускает мои руки. Мы продолжаем стоять рядом. Я не хочу уходить. Чувствую тепло его тела. Хочу прижаться к нему, но не двигаюсь.

— Это может быть слишком рискованно, — говорит он.

— Поэтому ты пошел за мной? Чтобы все закончить, не начав?

— Чтобы дать тебе возможность уйти, а еще узнать правду. Я хочу только тебя, Ава. Вот почему я придумал историю с помолвкой. Хочу, чтобы все думали, что я недоступен. Лишь ты знаешь правду.

Я отхожу на несколько шагов и кладу руки на перила:

— И какова эта правда?

— Я хочу тебя... — он встает позади меня. Достаточно близко, чтобы я чувствовала его тепло, но не прикасается ко мне. — Я хочу, чтобы ты была моей Музой.

От его слов у меня по спине бегут мурашки.

Я делаю глубокий вдох.

— Это риск. Я не хочу, чтобы меня отчислили. А если я скажу «нет»? — Мои слова звучат так, будто я действительно рассматриваю варианты.

Я не вижу лица Логана, но знаю, что он хмурится. Он вздыхает и говорит:

— Мне это не понравится, но я приму любое твое решение.

Я делаю шаг назад, чувствуя, как тепло сменяет прохладный воздух.

— А тебе нужна Муза?

— Муза выбирает художника, а не наоборот.

Сейчас этот мужчина совсем не такой, как в своем кабинете, где я чувствовала его давление, его желание, когда у меня не было выбора, кроме как упасть в его объятия и стать той, кем он хотел меня видеть. Но теперь он дает мне выход. Выбор. Думаю, я должна согласиться. Но что такое мысли по сравнению с чувствами, которые бегут по моей коже, воплощаются в каждом ударе сердца? В глубине души я уже знаю, что есть только одна дверь, через которую я войду, дверь, которую он открыл во мне.

— А как насчет твоего обещания? — Говорю я. — Чтобы открыть меня искусству и... всему остальному.

Он проводит пальцем по моему правому бедру.

— Ты должна сделать выбор для себя. Не для меня. — Его палец слегка надавливает, приглашая развернуться, посмотреть ему в лицо, взглянуть на эту возможность, этот выбор, который лежит между нами.

Я поддаюсь. Смотрю в его зеленые глаза, напряженные, ждущие моего решения. Оно уже принято, но я не тороплюсь его озвучивать.

— Позволь поцеловать тебя, — говорит он, касаясь моего подбородка.

— Зачем?

— Потому что ты умираешь от желания знать, как это делает тот, кто пишет о поцелуях.

Не могу сдержаться от улыбки. Отчасти он прав.

— Не знаю, так уж умираю ли я.

— О, поверь, это именно так. Понемногу каждый день. Как и все мы. Это еще одна причина, почему ты должна позволить мне поцеловать тебя.

— Потому что мы все умираем?

— Да. И поцелуй — искра жизни перед лицом неизбежной смерти.

— Мысли о смерти заставляет меня грустить.

— Но мой поцелуй — нет. Он заставит тебя почувствовать себя живой.

— Даже если ты говоришь, что я умираю? Что мы все умираем?

— Да. Поцелуй — этот вкус божественного — прямо здесь, в человеческом рту. — Его палец касается моей нижней губы. — Магия жизни взрывается между двумя людьми, когда они целуются. А когда они делают кое-что другое...

Я закрываю глаза.

Вот почему я не могу сказать «нет». Вот почему я должна рискнуть. Потому что, какой бы невинной и неопытно я ни была, я чувствую, что наша жизнь коротка и полна бессмысленных моментов, в то время как важные моменты, неожиданно возникающие на протяжении всей человеческой жизни, появляются и исчезают так же внезапно, как падающие звезды. И когда мы оказывается на пороге смерти, то помним лишь эти звезды. Одно я знаю точно: перед смертью я хочу увидеть их.

Логан убирает палец. Хочу, чтобы он снова прикоснулся ко мне. Мы стоим близко, но все же так далеко.

— Мне не нравится мысль о смерти и угасании.

— Тогда позволь поцеловать себя, и тебе не придется ни о чем думать.

Его губы в сантиметре от моих губ. Мы дышим вместе, но мягкая плоть наших ртов не соприкасается. У меня кружится голова, словно я на краю пропасти. Малейшее дуновение ветра может толкнуть меня вперед, а малейший рывок — назад. Кожа, кажется, наэлектризованной, а кровь бурлит внутри. Мы могли бы вот так стоять и дышать этим всю ночь, чувствуя этот край, эту пропасть желания. Или могли бы прислониться друг к другу... и упасть ...

— Скажи «да», Ава, — шепчет он.

Я делаю вдох. И выдох.

— Открой глаза и скажи «да», Ава.

Я открываю глаза и вижу его напряженный взгляд, направленный на меня. Я могу увидеть каждую ресницу его невероятных зеленых глаз, и каждый волосок его бровей, делающих его еще более сексуальным.

— Скажи «да», чтобы встретить жизнь и смерть с широко открытыми глазами, — говорит он. — Это призвание художника. Скажи «да» и позволь себе упасть...

В бездну.

Его слова, словно магнит, тянут меня к краю. Я склоняюсь к его словам, к своим страхам, к нашим желаниям. Чувствую, как с моих губ срывается «да». Они открываются, и мой язык мягко изгибается, когда я выдыхаю крошечное, но такое многозначительное слово. Логан мягко вбирает его и его губы преодолевают маленькое пространство между нами. Затем, когда его голодный рот завладевает моим, оно исчезает.

Глава 3

Я теряю себя в поцелуе Логана. На мгновение прерываясь и вдыхая воздух, я чувствую себя словно ныряльщик, обнаруживший сокровище на дне моря. Я хочу обратно, как только легкие наполнятся воздухом, чтобы заполучить таинственные драгоценности, скрытые в этом темном океане ощущений. Понимаю, что сжимаю его в объятиях.

— Да, — шепчу я. — Да, да, да. — Я закрываю глаза, забывая, где мы находимся, забывая обо всем, кроме вкуса его губ.

И тогда я слышу:

— Ава?

Это не Логан.

— Где ты?

Руби. Мои глаза испугано распахиваются. Логан отрывается от меня.

Мы стоим за шторами, так что нас не видно, но балконная дверь приоткрыта, и шторы отодвинуты в сторону.

— Ава, ты здесь? — Голос ближе. Я прохожу мимо Логана, толкаю его вглубь балкона, подальше от посторонних глаз, и вхожу в кабинет прежде, чем Руби успевает выйти и обнаружить меня.

— Вот ты где. Я начала беспокоиться. — Она озабоченно хмурит брови. — Ты раскраснелась. У тебя жар?

Да, но не тот, о котором она подумала.

— Возможно, — говорю, прикасаясь тыльной стороной ладони ко лбу. Другой рукой я придерживаю двери и чувствую теплое касание.

— Хочешь, я провожу тебя?

— Уже уходишь?

— Все идут к Мику. Похоже, наш горячий преподаватель сбежал. Мы решили, что он решил пойти выпить виски, вместо вина. Присоединишься?

Губы скользят по моему запястью. Я заставляю себя не смотреть назад и не дрожать от возбуждения, рискуя упасть. Его губы такие мягкие, такие нежные…

— Пожалуй, я пойду спать.

Я слышу вздох Логана.

— Хорошая идея, — шепчет он, касаясь моего предплечья, а затем локтя. Ведет рукой вниз.

Руби подходит ближе, пытаясь заглянуть мне за спину. Слышала ли она шепот Логана? Мое сердце бьется в панике.

— Насколько велик балкон? — спрашивает Руби.

Губы Логана замирают и прекращают свои исследования. Он быстро отходит в тень.

— Не очень, — говорю я срывающимся голосом. Пытаюсь удержать Руби, но она полна решимости увидеть все сама. Я держусь за дверной косяк, пытаясь не дать ей посмотреть в сторону. Руби делает шаг вперед. Задерживаю дыхание. Она смотрит на площадь внизу.

— Должно быть, хороший вид при дневном свете, — говорит она, глядя направо.

Прежде чем она поворачивает голову налево, быстро говорю:

— Знаешь, пожалуй, тебе стоит проводить меня. Что-то голова кружится.

— Конечно. — Она отступает назад, и я следую за ней. На полпути она поворачивается и говорит: — Ты ничего не забыла?

— А?

— Закрыть балкон.

Я оборачиваюсь. Черт. Что делать?

Притворяюсь, что закрываю дверь, а потом вожусь с защелкой и задергиваю занавески.

— Вот, — говорю я. — Пошли.

— Ты действительно плохо себя чувствуешь?

Руби проходит мимо меня и отдергивает занавеску. Я задерживаю дыхание.

— Смотри, она не закрылась. — Она полностью закрывает дверь и запирает ее на задвижку. Двойное проклятье. — Теперь можем идти, — говорит она и за руку тащит меня в коридор.

Я чувствую себя ужасно. Логан заперт, а Руби не отпускает меня. Она достает мое пальто из кучи одежды. Я одеваюсь в окружении друзей Руби, включая пышногрудую Шерриан, мы все идем к лифту. Я с тоской смотрю на закрытую дверь кабинета декана.

Черт, черт, черт! Я пытаюсь отстать, но Руби не отпускает меня.

Утешаю себя тем, что позволю ей отвести себя в общежитие. И как только она уйдет, вернусь и вытащу Логана из кабинета декана. Должно быть, ему уже холодно.

У двери моей комнаты Руби помогает мне снять пальто и кладет руку мне на лоб.

— Не думаю, что у тебя жар, но постарайся хорошенько выспаться, ладно?

Я киваю, благодарю ее и закрываю дверь. Считаю до шестидесяти и одеваюсь. Убедившись, что Руби с друзьями ушла, бегу обратно и снова краснею, но уже по другой причине.

Выйдя на третьем этаже, я буквально натыкаюсь на Ронни и Оуэна.

— Эй, девочка, — ловит меня Ронни. — Вечеринка окончена.

— По крайней мере эта, — ухмыляется Оуэн.

— Все в порядке. Я просто... оставила кое-что в кабинете декана.

— Случайно не одного горячего писателя? — говорит Оуэн, хихикая и подмигивая.

Чувствую, как щеки горят еще сильнее. Если раньше они были розовыми, то теперь должно быть пунцово-красные.

— Что?

Ронни тоже хихикает.

— Доктору Ти пришлось спасать бедного мистера О'Шейна. Кажется, он вышел покурить и заперся на балконе декана.

— Опасность курения многообразна, — говорит Оуэн насмешливо-серьезно.

Ронни снова хихикает. Я смеюсь вместе с ними.

Доктор Ти спас Логана? Я начинаю успокаиваться. Радуюсь, но все еще чувствую себя преступницей. Я должна найти способ извиниться.

— Мы идем к Мику на пиво, — говорит Ронни. — Ты с нами?

— Конечно. — Пожав плечами, я возвращаюсь в лифт, из которого только что вышла.

Прежде чем дверь закрывается, Оуэн говорит.

— Ты ведь что-то забыла? Разве не надо забрать?

На секунду я в замешательстве.

— В кабинете декана, — подсказывает Ронни. — Мы подождем, если хочешь.

— О. Да. Гм. — Я выхожу, понимая, что мне лучше довести эту историю до конца. — Идите. Я догоню.

Они машут, и двери лифта закрываются. Глубоко вздыхаю, когда они уезжают. Через несколько секунд, нажимаю кнопку вызова.

Какой-то странный и разочаровывающий вечер. Мое сердце и гормоны словно побывали на американских горках. Я поцеловала Логана О’Шейна. Прикладываю палец к нижней губе. Это не было похоже ни на один поцелуй, пережитый доселе. Я хочу испытать это снова. И снова.

Но после сегодняшнего фиаско, без сомнения, Логан изменит мнение. Я чувствую себя такой молодой и глупой, такой не готовой к такому сложному и опытному человеку, как Логан.

Лифт, кажется, едет вечность. Как раз, когда я собираюсь спуститься по лестнице, слышу звон. Доктор Ти выходит из зала с коробкой неоткрытых винных бутылок.

— Эй, Ава, — кричит он, увидев меня. — Я думал, ты ушла с Руби и компанией.

— О да, но... Нужна помощь? — Я направляюсь к нему.

— Нет, — говорит он, когда огни волшебным образом гаснут позади него. — У меня есть лишние руки. Вызови лифт, ладно?

Двери открываются, и я упираюсь ногой в раму. Когда поднимаю глаза, доктор Ти всего в нескольких шагах. За ним, неся пакеты с остатками еды, стоит человек, которого я оставила на балконе.

— Слышала новые сплетни? — говорит доктор Ти со смехом. — Наш новый препод заперся на балконе декана.

— О? — Я заставляю себя встретиться взглядом с Логаном, который, увидев меня, прищуривается.

Доктор Ти берет удобнее коробку. Он все еще хихикает, когда мы входим в лифт.

— К счастью, я заскочил туда за стаканами, а то бы он замерз.

— Доблестный сэр Ричард спас меня, — говорит Логан, его взгляд становится виноватым.

— Надеюсь, сигарета того стоила, — отвечает доктор Ти, глядя на кнопки лифта.

Я смотрю на Логана, пытаясь молча извиниться. В его глазах загорается дьявольский огонек, как будто он наслаждается моими мучениями. Мы стоим у задней стенки лифта, доктор Ти впереди. Я держусь за задние перила. Логан прислоняется к ним. Чувствую, что я все испортила, вздыхаю и смотрю на цифры, отсчитывающие этажи. Потом я чувствую пальцы Логана рядом со своими. Это словно удар током. Вижу косой взгляд Логана и замечаю, что его глаза блестят от скрытой улыбки.

Может быть, я не все испортила...?

Двери лифта открываются. Логан убирает пальцы, прежде чем доктор Ти оборачивается и произносит:

— Моя машина рядом.

Хотя я не помогаю им, я иду следом, надеясь поговорить с Логаном.

Доктор Ти открывает маленькую белую спортивную машину.

— Волшебные колеса, — говорит Логан. — Астон Мартин, 64-го года?

— 66-го, — и доктор Ти похлопывает по капоту. — Моя гордость и радость.

Как только всё оказывается в машине доктора Ти, Логан говорит:

— Ты настоящий рыцарь в сияющих доспехах. Честно говоря, понятия не имею, как закрылась защелка. Наверное, от ветра, когда я прикрыл дверь, чтобы дым не проникал в кабинет.

Доктор снова смеется.

— Надо присматривать за тобой. Но будь осторожен. Однажды тебя поймают, мистер О'Шейн. Но я рад, что ты здесь.

Кажется, мой любимый учитель и мой увлекшийся учитель стали друзьями.

Логан оборачивается и смотрит вокруг.

— Кстати, о том, что я новенький... я все еще путаюсь здесь.

— Я бы подвез тебя до факультетских квартир, но дойти будет быстрее. Ава знает кампус, как свои пять пальцев. Покажешь мистеру О'Шейну дорогу?

— Конечно. — Я обрадовано засовываю руки в карманы пальто.

— Ава, — говорит доктор Ти, — ты не должна гулять одна по ночам.

— Не беспокойтесь обо мне. У меня есть перцовый баллончик. — Я похлопываю себя по пустому карману. Обычно он у меня с собой, но сейчас он в рюкзаке.

— Если Ава укажет мне верное направление, я позабочусь, чтобы она без приключений вернулась в общежитие, — говорит Логан.

— Хорошо. Она просто прелесть. Береги ее, мистер О'Шейн.

— А чтоб мне провалиться на этом месте!

Доктор Ти прощается с нами, а затем садится в свой стильный Астон Мартин. Когда двигатель оживает, мы уходим, сохраняя «профессиональную» дистанцию между нами.

— Послушай, мне очень, очень жаль, что так вышло..., — начинаю я.

— Я бы был дураком, если бы скрыл это, — говорит Логан. — Заперся на балконе. — Он качает головой.

— Это все, что я смогла придумать, чтобы избавиться от Руби. Извини. Ты злишься?

— Да.

В темноте я не могу понять серьезен он или нет.

— Поверь, мне очень-очень жаль.

— Мне вот интересно, как ты собираешься загладить свою вину.

— Хочешь запереть меня на балконе?

— Хммм... — Кажется, он серьезно обдумывает это. — Голой?

В такую погоду?!

— Не думала, что ты такой мстительный.

— На самом деле нет, но попробовать стоило. Мне нравится твое раскаяние.

— Раскаяние?

— Немного стояния на коленях может помочь.

Я сглатываю. И чувствую неожиданное покалывание в паху.

— На коленях?

Логан сокращает расстояние между нами. К счастью, вокруг никого нет. Я веду нас по глициниевой дорожке под длинной изогнутой аркой, которая обрамляет широкую пешеходную дорожку между факультетами искусств и наук.

— После того, как ты ушла, — говорит Логан, — и после того, как я тщательно осмотрел дверь, я действительно закурил и одновременно постукивал по стеклу на случай, если меня услышат.

— Я бы вернулась за тобой. Я уже вернулась.

Игнорируя меня, он продолжает.

— К сожалению, я оставил свой сотовый в гостиной, иначе бы вызвал кавалерию. Но не мог. И пока дышал воздухом — буквально и фигурально кипя от злости — я думал о множестве вещей, которые хотел бы проделать с тобой.

У меня перехватывает дыхание.

— Ты хочешь наказать меня?

Мы идем совсем рядом, под извилистыми голыми ветвями глицинии. Я украдкой бросаю взгляд на Логана. Он смотрит на меня с полуулыбкой.

— Думаю, тебе понравится.

Он останавливается. Я оборачиваюсь и вижу, как он лезет в карман за сигаретами.

— Не надо, — тихо говорю я. Он делает паузу, смотрит на меня, а потом кладет сигареты назад. Я подхожу к нему вплотную.

— Я хочу, чтобы ты сделал что-нибудь со своим ртом прямо сейчас.

Он выгибает бровь. Его дыхание теплой волной касается моего лба.

— Например?

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Он ухмыляется.

— Ты считаешь это наказанием?

Я качаю головой.

— Оставить тебя на балконе было одним из самых трудных поступков, которые я когда-либо совершала. Уйти, солгать подруге, беспокоиться, что ты замерзнешь, вернуться и освободить тебя. Представлять твой гнев, твое разочарование, думать, что ты бросишь меня. Это было похоже на наказание. Так что теперь можешь делать со мной все, что захочешь.

Он улыбается.

— Мне нравится, как это звучит.

— Когда ты рассказывал о неизбежности смерти, я поняла, что есть вещи и похуже.

— Например?

— Наполовину прожитая жизнь, жизнь без ответа или жизнь по заранее написанному сценарию. — Жизнь, которую хотят для меня родители.

Его рука тянется к моей шее и длинные пальцы зарываются в мои волосы. Не раздумывая, я покоряюсь его крепкой хватке. Логан делает шаг ко мне. Другой рукой притягивает к себе за талию. Я чувствую его тепло, его силу. Он наклоняет мою голову, заставляя шею выгнуться. Его губы касаются обнаженной кожи. Я глубоко вздыхаю, отдаваясь его вампирскому поцелую. Уткнувшись мне в шею, он шепчет:

— Ты будешь моей музой?

Я закрываю глаза и киваю, чувствуя тяжесть своей головы в его руке.

Я буду той, кем он хочет меня видеть.

Глава 4

Мы целуемся под цветущей глицинией, пока я не теряю счет времени. Когда нам обоим становится ясно, что поцелуев уже недостаточно, Логан разворачивает меня к преподавательскому корпусу.

— Значит, ты знаешь, куда идти, — бормочу я, пытаясь привести себя в порядок: мое пальто расстегнуто, свитер задран до пояса...

— Конечно, знаю. Просто хотел, чтобы наша совместная прогулка не вызвала подозрений у Рича.

— Он не должен догадаться! — Выпаливаю я.

Логан поворачивается ко мне.

— Я не собираюсь ему рассказывать.

— Он приверженец правил, — говорю я, волнуясь, чтобы заглушить вспыхнувшее желание. — Сегодня вечером он пресёк флирт Дженни.

— Этой девушке трудно держать себя в руках.

— Поверь, она понимает это.

— Оу.

Мы почти доходим до его квартиры, и я прячусь под навесом.

— Ты передумала? — Логан поворачивается ко мне.

Эта часть кампуса пустынна. Не знаю, чего я боюсь. Я прикусываю нижнюю губу.

— Никто не узнает, — говорю я себе. — Особенно доктор Тенненбаум.

Дело не только в том, что он придерживается правил. Он, конечно, не хотел бы, чтобы меня исключили, но я понимаю, что разочарую его, если он узнает правду. Но этого не случится. Если мы будем осторожны.

— С левой стороны вход в гараж, — говорит Логан. — Тебе будет спокойнее, если я войду один и встречу тебя там? Лестница ведет на мой этаж.

— Да, — киваю я.— Так и сделаем.

Он хихикает и лезет в карман пиджака.

— Успею сделать несколько затяжек.

Я морщу нос, когда Логан закуривает сигарету. Он идет по улице, которая в будни наполнена студентами инженерного, химического, физического и биологического факультетов. Осознание того, что мы довольно далеко от факультета искусств, где тусит большинство моих друзей, помогает мне расслабиться. Даже днем я вряд ли встречу здесь кого-нибудь из знакомых.

Когда Логан уходит, я считаю до шестидесяти и спускаюсь по пандусу вдоль здания. Страх и волнение усиливают все мои чувства. Я слышу шелест одинокого листа по тротуару, жужжание электротрансформатора и грохот поезда вдалеке. Чей-то смех заставляет меня замереть. Он доносится из окон квартиры, ни одно из которых не смотрит на этот пандус. Кажется, я становлюсь параноиком. Делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что нарушаю институтское правило, а не закон.

Боковая дверь гаража распахивается.

— Музы появляются в самых странных местах, — говорит Логан с усмешкой. Он затаскивает меня внутрь и, как только за нами закрывается дверь, прижимает к холодной стене и целует. От его поцелуя по моему позвоночнику растекается горячий поток, который воспламеняет плоть между моих ног. Логан вдавливает меня в себя, и я с восторгом чувствую его твердую длину через его брюки и мою юбку. Он внезапно отстраняется.

— Пошли. Два пролета вверх. — Он переступает через две ступеньки, я же на трясущихся ногах еле поспеваю за ним.

Дверь в его квартиру находится в конце коридора, около лестницы, по которой мы только что поднялись. Она не заперта, и мы проскальзываем внутрь.

В отличие от кабинета Логана, в квартире все скромно и просто, за исключением стопки книг между кроватью и столом. Мои глаза не задерживаются на этих вещах, зато фокусируются на кровати королевских размеров, застеленной светло-серыми простынями и угольно-серым одеялом. Логан идет на кухню за выпивкой, и я замечаю, что пушистые подушки, явно не из профессорского набора, да и наволочки не соответствуют постельному комплекту. Интересно, он привез из дома или купил новые? Трогаю одну. Хорошее качество.

— Ты любишь хорошие подушки, — говорю я, когда он возвращается с двумя бутылками пива.

— А кто не любит? — Он протягивает мне холодную бутылку и садится на край кровати. Делаю глоток пива. Логан смотрит на меня с полуулыбкой и блеском в глазах.

Я думала, что мы будем лихорадочно срывать друг с друга одежду, врезаться в стены, по дороге к кровати, одурманенные страстью, но сейчас все так... цивилизованно, так неожиданно спокойно. Полагаю, что теперь, когда мы «благополучно» прибыли, у нас есть столько времени, сколько захотим.

— Тебе нравится здесь?

— Мне все равно, где я живу, когда пишу. — Он снимает туфли, и смотрит на меня.

— Но ты же сказал, что не писал в Сохо. Мне показалось, что для тебя важно, где ты живешь.

Логан хмурится. Потом на мгновение отворачивается, смотрит мимо меня на стену. Его лицо застывает, будто я затронула неприятную тему.

— Проблема с «где» заключается в том, что она включает в себя: кто, что, когда и почему.

Я не понимаю его и мне интересно, о чем он думает, но я вижу, как холод обволакивает его, а мне нужно тепло, которое было между нами. Думаю, что и ему тоже, потому что Логан отмахивается от своих мыслей с улыбкой. Он похлопывает по кровати рядом с собой.

— Расслабься, Ава. Устраивайся. — Он подмигивает мне, и соблазнительно улыбается. Чувствую, как мою кожу начинает покалывать от желания. Вот что делает со мной его взгляд. Скоро меня заполнит пламя, а затем и пожар похоти. Я чувствовала его, когда мы целовались. Это было больше, чем просто поцелуй. Пожар пробовал, кусал, грыз наши души. Поцелуи утоляют жажду, но голод, который я чувствовала с Логаном, был похож на взрыв, обещающий разжечь пламя, а не погасить.

Я сажусь рядом с ним, но оставляю немного места, чтобы снять ботинки. Ставлю пиво на пол и обхватываю руками левую ногу. Мне хочется сделать все быстро, но я сдерживаюсь, говоря себе, что с этим мужчиной будет только один первый раз, и я хочу насладиться им по полной. Не хочу слишком рано броситься в огонь и сгореть, не испытав изысканного удовольствия.

Не успеваю я снять ботильоны, как Логан оказался передо мной на коленях.

— Позволь мне, — шепчет он.

Он ставит свое пиво рядом с моим. Две бутылки стоят бок о бок. Руки обхватывают мою ногу. Как и раньше, в студии, Логан кажется менее пугающим, и я чувствую себя сильнее, когда он смотрит на меня с таким желанием. Мужчина медленно и осторожно снимая с меня ботинок. Затем стягивает с меня носок и скользит большим пальцем по моей обнаженной коже. Упираюсь руками о кровать и слегка откидываясь назад. Его простое прикосновение прошло весь путь по моему телу к спине, которая так хочет выгнуться на встречу ему.

Он освобождает вторую ногу от ботинка и снова его пальцы на моей голой коже. Я вздыхаю, когда они пробегают по моей стопе, а затем рука скользит по голени к колену. По мере продвижения давление усиливается. Положив руки мне на колени, Логан рывком подталкивает меня к себе, задирая мою юбку выше и вновь проводит руками вниз.

Затем Логан протискивается между моими коленями и водит руками вдоль моих бедер, пока они не достигает ягодиц. Он притягивает меня к себе, и я раскрываюсь ему и теперь полулежу на кровати, оказавшись на локтях. Я смотрю на свою грудь, на изгиб живота, на задранный подол, на его грудь, лицо и взъерошенные волосы между моих бедер. Я хочу сжать ноги и удержать его там навсегда. У меня сбивается дыхание.

— Хочешь еще выпить?

Я киваю, и Логан протягивает мне пиво. Чтобы взять бутылку, мне нужно приподняться. Перемещаюсь и больше открываюсь ему. Я слышу, как мужчина издает легкий стон. Отпиваю пиво, позволяя холодной жидкости течь по горлу. Меня ничто не может остудить. Одежда мешает. Как будто зная это, Логан задирает мою юбку выше, подтягивая ткань к бедрам. Он тяжело смотрит на меня.

Я возвращаю ему бутылку пива. Логан берет ее и делает глоток, не сводя с меня глаз. Задерживаю взгляд на его губах на горлышке бутылки. Смотрю на его горло, когда он глотает. А потом чувствую, как его палец скользит по внутренней стороне моего бедра. По атласной линии моих трусиков. Вдоль шва, пересекая границу, заставляя меня задохнуться.

Логан улыбается, вынимает бутылку изо рта и, прищурившись, смотрит на меня. Я все еще одета, если не считать обнаженных ног, но с тем же успехом я могла бы быть голой. Я открыта его взгляду.

— Ты горячая.

Это правда. Я раскраснелась, вспотела и хочу сорвать с себя одежду.

— Ты красивая и горячая, Ава Николс.

Я облизываю губы.

— Раздень меня, — шепчу я и слегка приподнимаю бедра. Он улыбается и делает еще один глоток пива.

— Скоро.

Его палец все еще на краю моих трусиков, пропитанных моим желанием.

— Сейчас, — говорю я. — Пожалуйста.

Мужчина слегка хмурит брови, будто ему не нравится мое нетерпение, словно не догадывается, что я уже готова сорвать с него одежду. Сжимаю бедра, подталкивая его быстрее принять решение.

Он качает головой.

— Мне кажется, ты слишком горячая.

И затем он делает две вещи: во-первых, его большой палец, оттягивая треугольник трусиков и скользит по моему набухшему клитору, заставляя меня вскрикнуть, а во-вторых, он прижимает холодную бутылку пива к моей киске, заставляя резко вздрогнуть от холода.

Логан ставит бутылку на пол, а я замираю, приходя в себя от шока чередования жары и холода. Во мне все пульсирует. Я лежу на кровати, а этот мужчина между моих ног, снимает рубашку и отбрасывает ее в сторону.

Я приподнимаюсь и смотрю на него. Обнаженный по пояс дьявол улыбается мне.

— Я все еще хочу пить, — говорит он. Наклоняется ко мне и целует мои губы. Идеальная температура и текстура. Поцелуй, который положил конец предыдущим поцелуям.

Глава 5

Идеальные губы Логана О'Шейна сосут и облизывают меня, доводя до экстатических высот. Его язык, так часто полный остроумия и хлестких замечаний, плетет линии удовольствия вдоль пульсирующих складок моей киски. Я сжимаю одеяло, выгибаясь на встречу удовольствию, упираюсь пятками в край кровати и вижу его великолепное лицо между моих бедер. Мой таз прижат к его страстному рту. Мужчина тщательно исследует меня, облизывает и дразнит, пока я не начинаю извиваться. Я всхлипываю и кричу, пытаясь оттолкнуть его. Это слишком. Мне кажется, что я вылезу из кожи от чувств, захвативших меня. Я хочу окунуться в них полностью, подтолкнуть Логана к краям пределов удовольствия, ведь я уже там, на своем пределе. Моя грудь тяжело вздымается, и я всхлипываю. Это оргазм? Или что-то еще? Я никогда не чувствовала такого. Кончила я, когда его большой палец коснулся меня? Или, когда он прикоснулся бутылкой к моему клитору? У меня такое чувство, будто я беспрерывно кончаю с тех пор, как Логан прикоснулся ко мне губами. Я кончаю и кончаю. Что я придумала, а что происходит на самом деле? Я хочу остановиться. Хочу чувствовать в своих венах кровь, а не это бурлящее электричество, которое хочет вырваться из моего тела.

Я мотаю головой из стороны в сторону, дыхание, кажется, замерло где-то в легких, но Логан не отпускает меня, он сжимает меня еще крепче, и я чувствую, что тону в ощущениях, которые перечеркивают все, что я знала о сексе. Буквально за пять минут этот мужчина превратил мои познания в ничто. Он на секунду отрывается от меня, и я наконец-то могу вздохнуть, но нет... его язык не отпускает, и есть что-то еще... Я кричу и выгибаюсь от острого ощущения. Открытая, влажная, захваченная сильным экстазом, я знаю, что больше не выдержу, а потом чувствую, как два пальца входят в меня. Они скользят в мою личную темноту, скользкие и теплые. Я чувствую, как они медленно проворачиваются. Рот Логана всасывает мой клитор как бы поглощая его целиком, и в то же время он не прекращает двигать пальцами во мне. Я кричу, скрестив руки на груди, а затем широко распахиваю их, когда оргазм вырывает меня из мира, в котором я думала, что оргазм — это просто кульминация. Ощущения проносятся через меня, словно торнадо, стирающий все, что я знала.

Требуется время, чтобы меня перестало трясти. Я наполнена отголосками экстаза. Эти маленькие импульсы являются воплощением того, что я лишь слышала об удовольствии. Теперь это просто толчки.

Что случилось?

Я пытаюсь отдышаться. Я не смогла бы сейчас произнести ни слова, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Но мне и не нужно. Логан здесь со мной. Теперь я знаю его. Он рядом со мной, медленно, осторожно, снимает с меня остатки одежды. Сам он уже раздет. Когда успел? Его боксеры почти того же цвета, что и простынь, и они сейчас явно лишние. Головка его члена проталкивается наружу, приковывая к себе мой взгляд. Я пытаюсь поднять руку, чтобы дотянуться до нее, но не могу пошевелиться. Логан поднимает мои руки. Снимает свитер и лифчик. Прохладный воздух на разгоряченной коже приносит желанное облегчение. Я пытаюсь перекатиться на бок, ближе к нему.

— Шшшш, — шепчет он. — Расслабься. — Он стягивает с меня юбку и трусики. Я безвольно лежу и чувствую, как моя жизнь будто перезапустилась, и мне просто нужно еще несколько минут, чтобы прийти в себя. Логан оседлал меня, и мне нравится чувствовать на себе его вес, а также видеть персиково-розовую головку его члена, которая теперь намного ближе. Мужчина наклоняется и целует мой лоб, нос, щеки. Затем обхватывает мое лицо и приближает свои губы к моим.

— Ты великолепна, — шепчет он. Логан смотрит на меня так, будто я сделана из золота или солнечного света. Мое тело все еще пульсирует от удовольствия. Проходящий шторм оставил так много электричества во мне, что в любой момент может ударить молния.

Логан смотрит мне в глаза и касается моей груди. Сначала он нежно поглаживает ее ладонями, рассматривая каждую вершинку, будто хочет запомнить их сходства и различия. Мои соски твердеют под этим взглядом. Я всхлипываю, когда Логан перекатывает их между большими и указательными пальцами, слегка пощипывая.

Он перемещает свой вес, чтобы избавиться от боксеров. Я смотрю на мужчину и мои губы изгибаются в улыбке. Мне кажется, будто я знаю, каким он будет на вкус: восхитительным. Персиково-розовая головка его члена — всего лишь кончик длинного толстого ствола, гладкого и сильного, утопающего в островке темных волос. Его яйца круглые и тугие и двигаются плавно с ним, меняя форму, когда он перемещает вес. Мои пальцы тянутся к нежной коже, которая реагирует на мои прикосновения. Я поглаживаю основание его члена.

— Я хочу есть. Накорми меня.

Логан тихо стонет, снова оседлав меня.

— Ты уверена?

Я киваю, приоткрываю рот и смотрю ему в глаза. Логан направляет свой член к моим губам. Он делает это медленно, и я рада, потому что хочу чувствовать, как гладкая, нежная кожа скользит по моим губам. Они дрожат от прикосновения.

— Ммммм... — я закрываю глаза. Он прижимается к небу моего рта. Я пытаюсь сопротивляться рвоте, но ничего не могу с собой поделать, когда он толкает глубже.

— Подожди, — хрипло говорит он, отстраняется и слезает с меня. Что я сделала? Почему он ушел? Логан смотрит на меня, но не улыбается.

— Кажется, я говорил, что некоторое время ты проведешь на коленях.

Я заставляю себя подняться. Все еще чувствую себя вымотанной, мокрой и очень-очень голодной по нему.

— На полу?

Он подхватывает меня за колено, помогая свесить ногу с кровати.

— Ага. На колени. Давай.

Я соскальзываю с одеяла на ковер. Здесь холоднее. Я держусь за его икры, пытаюсь устроиться между ног. Прислоняюсь спиной к кровати и смотрю на него.

— Так?

Его член надо мной торчит, словно столб. Логан смотрит на меня сверху вниз. Он прерывисто дышит неглубоко, ласкает свои яички, обхватывает основание члена пальцами и наклоняет к моему лицу.

— На колени, Ава.

О. Я сижу на ковре, на заднице, а это слишком низко, чтобы взять его в рот, поэтому подчиняюсь. Хватаю его член одной рукой, чтобы не упасть. Он стонет. Тяну его на себя. Логан покачивается и толкается ко мне. Его член великолепен. Я обхватываю его обеими руками и направляю кончик к своим губам. Логан смотрит на меня сквозь полуприкрытые веки.

— Вот так?

Его «да» — больше похоже на ворчание. Он тянется ко мне, но я держу его всего в сантиметре от своих губ.

— Это и есть мое наказание? — Говорю, округлив глаза от удивления.

— Ава... — в его голосе звучит предостережение, когда он снова толкается ко мне. Его рука обхватывает мой затылок. Пора подчиниться. Нетерпение Логана возбуждает меня еще больше.

— Ты хочешь этого? — Я поглаживаю член обеими руками. Целую кончик. Мужчина откидывает голову назад и стонет. Я высовываю язык и облизываю головку. Потом обхватываю ее губами и сосу. Логан начинает раскачиваться, в такт моим движениям.

Это вовсе не наказание. Это удовольствие. И хотя я не могу полностью взять его в рот, — для этого ему придется пропихнуть член мне в глотку, а у меня сильный рвотный рефлекс, — Логан пытается. Я кашляю, выпускаю его член, посасываю кончик, чтобы немного передохнуть. Но мужчина держит меня за затылок и толкается обратно. Меня снова тошнит.

— Это твое наказание, — говорит он.

Мои глаза начинают слезиться. Я пытаюсь расслабить горло и дышать через нос. Некоторые женщины могут заглатывать член, но у меня не получается. Я вытаскиваю его, провожу губами и языком по всей длине. Дергаю Логана за яйца, тонко намекая, что могу дернуть сильнее, если он продолжит слишком глубоко вталкиваться. Ему нравятся это и игра с головкой. Я начинаю стонать от собственной игры. Его растущее желание заставляют меня намокнуть еще больше. Я опираюсь на пятки и чувствую, как по моим лодыжкам стекают струйки влаги. Логан снова погружается в мой рот, и я недовольно стону.

— Расслабь горло, Ава. Все в порядке. Наклони голову немного вперед и опусти челюсть. Вот так. А теперь представь, что я вхожу и выхожу из твоей киски...

Мой клитор начинает пульсировать. Я хочу почувствовать это на самом деле. Я стону, и чувствую, как он вдавливается глубже. Сосредотачиваюсь на дыхании, когда он отступает, и задерживаю дыхание, когда он входит.

— ...Я вхожу и выхожу. Мягкий, гладкий, вкусный. По твоему вкусу я могу сказать, что внутри ты мягкая, как бархат. Не могу дождаться, чтобы попасть туда. Вот и все... Представь, как я скольжу туда-сюда, туда-сюда.

Он входит очень медленно, но с каждым толчком погружается все глубже. Мне кажется, что я проглатываю его, но затем он скользит назад, но, когда он снова погружается глубже, я чувствую желание проглотить его.

— О, детка, это отлично. Слишком хорошо. Думаю, на этом мы остановимся. — Он пытается остановиться, но я не хочу. Я хватаю его член одной рукой, а второй за задницу притягиваю Логана к себе. Хочу свести его с ума. Я чувствую, как мужчина дрожит. Я сосу и впускаю его так глубоко, как могу. Мои пальцы обхватывают основание его члена, и губы касаются моих же пальцев.

— Ава... Ава. Подожди... Нет.

Его задница сжимается, яйца напрягаются, и я чувствую пульсацию его члена. Я выпускаю его и дрочу его член рукой, жадно посасывая головку. Логан хватает мои волосы. Посмотрев на мужчину, вижу, что его глаза закрыты, а голова запрокинута назад. Я чувствую, что он сейчас кончит.

— Ава, нет... Я... — со стоном он толкается вперед, и теплая жидкость заполняет мне рот. Я вытаскиваю член, чтобы посмотреть, как Логан кончает, и капли попадают мне на подбородок, шею и грудь. После последней капли, мужчина опускается передо мной на колени и обнимает меня, не обращая внимания на сперму, которой я порыта. Его губы находят мои, и он целует меня глубоко, испытующе. Наши ароматы смешиваются в поцелуе, который запечатывает наше тайное удовольствие.

Глава 6

На днях Логан говорил мне, что не высыпается, сейчас же он спит, как младенец. Я смотрю на его расслабленное лицо. С него ушли напряженность, гнев, упрямство. Мало того, мне кажется, что я вижу мальчишеские черты этого мужчины. В голове всплывают фотографии из его кабинета. Был ли он на них? В следующий раз надо рассмотреть их повнимательнее.

Хотя я устала, мне кажется, что я могла бы смотреть на спящее лицо Логана всю оставшуюся жизнь. Твердая линия его челюсти сейчас смотрится мягче, идеально очерченные губы слегка приоткрылись, и я вижу блеск его зубов и розовый язык. Мне хочется прижаться губами к его губам пока он спит, и украсть поцелуй, который он не вспомнит, но я не уверена, что не разбужу Логана, что он не оттолкнет меня или возьмёт и ответит.

Довольствуюсь тем, что провожу пальцами от его скулы до лба, затем по дуге бровей, пораженная их плотностью и тем, как они идеально гармонируют с его лицом. Если убрать эти темные четкие линии и квадратную челюсть, я и с закрытыми глазами смогу увидеть его таким, каким он был в детстве.

Однако, я ничего не знаю об этом человеке, о его детстве, о семье, о прошлом или о будущем. У нас было только несколько горячих моментов. Но уже он проник в мою душу. Я действительно хочу больше знать о нем? Больше, чем та власть, которую он имеет надо мной, когда я оживаю под его взглядом и его прикосновениями? Наверное, нет. Он хочет, чтобы я вдохновляла его, но я не знаю, как. Я умею только чувствовать. Может, все, что я могу — поделиться этим чувством.

Мне хочется поцеловать его, разбудить, но я сдерживаю себя. Уже поздно. У меня завтра пары. И у него. И я все еще в шоке от того, что мы сделали.

Хотя это кажется самой естественной вещью в мире, но я знаю, что это не так. Что это неправильно.

Черт, что мы наделали? Мы шагнули на прекрасную тропу, ведущую к опасному и такому запретному. Так почему же мне кажется, что мне на самом деле все это снится?

Провожу пальцем по покрытому легкой щетиной подбородку Логана. Хочу чувствовать каждый волосок на его теле, каждый вдох/выдох этого мужчины. Логан ворочается во сне, вздыхает и поворачивается ко мне, но не просыпается. Я касаюсь маленького круглого шрама у его ключицы. Мужчина вздрагивает, но вскоре погружается в глубокий сон.

Мне бы хотелось побыть с ним подольше, но я знаю, что не смогу уснуть. Я лежу и думаю о том, когда лучше всего улизнуть. Во сколько мне лучше уйти, чтобы ни с кем не столкнуться? Большинство пар начинается не раньше 8:30, но, возможно, кто-то ходит по утрам в спортзал или в студию, как я. Нельзя рисковать. Пора уходить. Нас не должны видеть вместе.

Я натягиваю одеяло Логану на плечи и выключаю лампу. Собираю свою одежду и одеваюсь в ванной. С ботинками в руках и на цыпочках подхожу к двери и выскальзываю наружу. В коридоре темно, пусто и тихо. Внезапно я слышу всхлипывание. Останавливаюсь и прислушиваюсь. Кто-то плачет. Мои новые чувства счастья, удовлетворения и волнения так разительно отличаются от той печали, что я слышу. Мне хочется утешить плачущего, но я не должна. Толкаю дверь на лестницу, и мое сердце словно рвет на части.

Обуваю ботинки и бегу к себе в общежитие. Я испытываю ужас и воодушевление одновременно. Осенний воздух холодит, и, хотя вокруг темно, кажется, я лучше различаю формы и текстуры, которые не замечала раньше. В моей комнате цвета кажутся более яркими, одеяло мягче — все мои чувства обострены. Что-то меняется во мне. Что-то, что прежде было сокрыто. Еще недавно я в этой комнате была полна решимости поступить правильно, следовать правилам и отказать Логану О'Шейну. Но теперь все во мне кричит «Да» этому захватывающему, но тайному «Да!».

Глава 7

В воскресенье утром я все еще чувствую это парящее чувство. Продолжаю нажимать кнопку «отбой» на будильнике, пока не вспоминаю зачем устанавливала его. У нас с Руби планы.

Быстро одеваюсь, и мы направляемся в ближайший теннисный клуб, в котором отец купил мне членство. Я говорила ему не делать этого, поскольку это ненужные расходы, но он настоял, чтобы я продолжала практику, поскольку оплачивал мои уроки с 12 до 15 лет. Теннис не особо меня интересует, но сегодня вечером это будет темой еженедельного звонка домой. А Руби нравится ходить сюда и рассматривать красивых парней.

— По меньшей мере, половина из них — геи. — Говорю ей, когда мы садимся на скамейку.

— Но не все же!

— А вторая половина женаты.

Она дуется.

— Не смешно.

Мы наблюдаем за загорелыми конечностями в белых теннисных костюмах, пока ждем, когда освободится наш корт.

Не могу перестать думать о Логане и прошлой ночи. Если бы не воскресенье, скорее всего, я бы нашла предлог заглянуть к нему в офис. Мысленно обзываю себя дурой, потому что у меня до сих пор нет его номера, так бы мы могли обменяться смс. Я грызу ногти и думаю, что мне делать дальше.

— Ты сегодня какая-то тихая, — говорит Руби.

Я поворачиваюсь к ней и перестаю грызть ногти.

— Плохо спала. Снова знобило.

Она поднимает бровь.

— Да неужели? Ронни сказал, что видел тебя вчера, после того как я сказала ему, что ты больна.

— Ой. Нет, я... Я кое-что забыла на вечеринке, и пришлось вернуться. Я столкнулась с ним, когда он уходил.

— Ты вернулась?

— Да. Это было глупо. Могла сделать это на следующей неделе. Думаю, возвращение спровоцировало озноб.

— А сейчас ты в порядке?

Я киваю.

— И что ты забыла? — Я снова начинаю грызть ногти.

— Ничего важного. Просто кое-что от... профессора Хэйр. — Я пытаюсь придумать что-нибудь правдоподобное, но Руби прерывает мои мысли.

— Мадлен Хэйр? Ты слышала, что она развелась с мужем? Как-то она пришла домой и застала его с двумя мужчинами. Жестко. Вот почему она переехала в профессорские квартиры.

— Она там?

Интересно, это она плакала прошлой ночью? Потом меня накрывает паника. А если она заметит, как я возвращаюсь от Логана или иду к нему? Я снова начинаю грызть ногти и едва слушая сплетни Руби.

— Это ужасно, — наконец выдавливаю я.

Руби отвлекается на красивую подачу на корте.

— Оооо, этот парень хорош. — Она машет рукой. — Ух.

— Я на кортах с двенадцати лет, Руби. Поверь, половина из них играет за другую команду. И профессор Хэйр сама это недавно выяснила. — Как раз в этот момент заканчивается одна из партий. Два парня, старше нас, проходят мимо, не сводя с нас глаз и улыбаются.

Руби наклоняется ко мне.

— Эти определенно в нашей команде.

Оно права. Это определенно были флиртующие взгляды.

— Пойдем поговорим с ними, — добавляет она, но корт, который они только что покинули, закреплен за нами. Я тащу ее к сетке.

— Неа. Хватай теннисные мячи.

Она стонет.

— Я имела в виду кое-что другое.

Мы сыграли парочку партий. Конечно, я выигрываю, хотя Руби научилась неплохо играть, заставляя меня побегать. К тому времени, как мы заканчиваем, я вся мокрая.

На обратном пути мы сталкиваемся с Дерриком и Кейси в кофейне «SteadyDrip». Они словно побитые камнями близнецы, как мужская и женская версии одного человека. Оба в кислотных джинсах, черных кожанках, цепях и пирсинге. Волосы у них одного цвета и почти до плеч, но Деррик завязывает их на затылке. Они одновременно макают печенье в кофе, даже не глядя друг на друга. Словно зеркальное отображение друг друга.

Деррик держит в руке маленькую цифровую видеокамеру и снимает Кейси, потягивающую кофе. Она показывает ему язык, а затем достает телефон, чтобы заснять, как он делает то же самое. Странные.

Мы заказываем напитки, и пока я жду свой пряный чай-латте, то слышу, как Руби разговаривает с Кейси.

— Вы живете где-то здесь, да?

— Примерно в двух кварталах отсюда. — Кейси показывает в сторону Терлоу-стрит за кампусом.

— Круто, — говорит Руби. — Я бы все отдала, чтобы жить за пределами кампуса. Вам повезло.

Когда они смотрят друг на друга и кивают, кажется, что они создали свой собственный тайный язык.

— А у вас там есть мольберты? — Спрашиваю я, отпивая молоко с ароматом бергамота и закрываю стакан крышкой.

— Мольберты, скульптурные столы, гончарный круг и тому подобное.

— Но нет печки, — говорит Деррик.

— Нет печки, — эхом отзывается Кейси.

Странная пара. Но у них есть свое место... Мой разум начинает закипать.

— Можно как-то прийти к вам и посмотреть? — Спрашиваю я.

Они обмениваются взглядами.

— Не то, чтобы... Ну, ты понимаешь, это неожиданно. Сначала позвони.

— Да, конечно, — У меня есть их номера из списка класса доктора Т. — Увидимся на следующей лекции по «Истории искусств», — говорю, когда мы с Руби направляемся к двери.

Снаружи, Руби говорит:

— Зачем ты напрашиваешься к ним?

Я пожимаю плечами.

— Если у меня возникнут проблемы со студией, я могу попроситься к ним. Ты же знаешь, что перед персональными выставками за студию кампуса будет настоящая война. Так что до весны нужно написать много картин.

На самом деле я думаю о том, как снова увидеть обнаженного Логана. Профессорские квартиры — слишком рискованно, а его кабинет открыт для всех. Было бы безопаснее встретиться где-нибудь за пределами кампуса.

Руби кивает.

— В этом есть смысл.

Я пью свой чай-латте и думаю о том, сколько еще лжи я скажу Руби.

***

Вечером мама звонит ровно в семь. И так каждое воскресенье. По ее расписанию.

— Ты купила билет на День Благодарения? — спрашивает она.

— Пока нет. До него еще два месяца.

— Ты же знаешь, что билеты на эти даты быстро раскупают. Хочешь, я закажу?

— Я сама займусь этим, мама.

Пауза, и я слышу «черт» на заднем плане.

— Это папа?

Вместо ответа мама громко кричит: ее рот слишком близко к трубке, так что мне приходится отпрянуть от трубки, но я все равно четко слышу:

— Дорогой! Я разговариваю с Авой! Возьми трубку!

Слышу бормотание на фоне. Затем мама говорит:

— Он спрашивает, играла ли ты сегодня в теннис.

Я вздыхаю.

— Да, с Руби. Он будет говорить со мной?

— Он занят просмотром новостей. Не знаю зачем. Кажется, это повышает его давление.

— Кажется, — бормочу я, но мама, похоже, не слышит меня.

— Как начался семестр, милая? Есть хорошие мальчики в классе?

Она никогда не спрашивает меня ни о живописи, ни об учебе. Видимо, она думает, что мое будущее зависит лишь от того, найду ли я мужа в колледже или, по крайней мере, постоянного парня. Интересно, что бы она сказала, если бы я рассказала ей о Логане. Я еле сдерживаю смех, представляя ее ошарашенное лицо. Как бы забавно это ни было первые пять секунд, но после такого заявление давление повысится уже и у нее. А вот папа может просто взорваться. Логан мне ни муж, ни парень. Я действительно не знаю, кто он, поэтому говорю ей:

— Меня никто не интересует, мам.

Слышу разочарованный вздох.

— Юридическая школа в этом плане будет более перспективной, — говорит она. — Твой отец подписался на каталоги. Уверена, что к праздникам их будет куча.

— Чудесно.

Когда я была младше, отец терпел, иногда даже хвалил мои работы, но, когда я объявила о желании учиться по специальности «искусство», у него чуть не случился сердечный приступ.

Тогда за меня вступилась мама. Не потому, что она считала, что я поступаю правильно, — она всегда была на стороне отца в вопросах политики, возможно, потому что считала, что в этой среде я найду перспективного мужа, — но мама понимала, если я решила получить степень в области искусства, этого не изменить. Поэтому, когда отец пригрозил не оплачивать мою учебу, я сказала, что могу заниматься искусством и без диплома. Так что мама уговорила его согласиться, потому что хотела, чтобы дочь была выпускницей. Собственно, он этого тоже хотел. Однако, они не бросали попыток переубедить меня и возлагали большие надежды на аспирантуру.

Я поговорила с мамой еще несколько минут, а затем закончила разговор.

Мои родители могут фантазировать о моей жизни, но скоро я разрушу их мечты. Не то, чтобы я горю желанием сделать это. Они были добры ко мне. Возможно, даже слишком. Но это не значит, что они могут решать, как я должна жить.

Глава 8

В понедельник утром, между семинаром по «Теории цвета» и «Историей искусств» доктора Ти, я направляюсь в библиотеку, чтобы начать работу над эссе, которое надо сдать на следующей неделе.

На выходе, толкая старые дубовые двери, я вижу Логана, поднимающегося по лестнице. Мое сердце замирает, когда наши глаза встречаются. Я останавливаюсь на верхней ступеньке, удерживаемая его не слишком довольным взглядом. Я рада видеть его, а он, кажется, нет.

— Мисс Николс, — вежливо говорит он, хотя его тон не соответствует выражению его глаз, — как продвигается картина?

Прежде чем я успеваю ответить, он говорит тихо:

— Ты снова убежала от меня.

— О, все идет хорошо. Спасибо, что спросили, профессор О'Шейн. — И шепчу в ответ. — Ты спал. — Быстро оглядываюсь, не подслушивает ли нас кто-то. Ведь Логан всегда привлекает внимание. Мне сложно контролировать себя, когда он рядом, но важно, чтобы мы продолжали притворяться.

— Мы должны встретиться, Ава, — Логан, слегка наклоняясь ко мне. — Мы даже не трахались прошлой ночью. Не то чтобы я жалуюсь, но...

Я не удивлена его выбору слов. Неужели я ожидала, что он скажет «занимались любовью»? Нет. Я уже решила не бояться ни его слов, ни его поступков. За всем этим кроется гораздо больше, и он выбрал меня, чтобы показать это.

— И мы с нетерпением ждем этого, не так ли? — Дерзко отвечаю я.

— Таков твой план? — И он соблазнительно прищуривается. У меня перехватывает дыхание. Конечно, у меня нет никакого плана. И он это знает. Я отвожу взгляд от его проницательных глаз и роюсь в сумочке в поисках телефона.

— Мы должны обменяться номерами. Дай мне свой. Я напишу тебе. — Он называет мне десять цифр, и я сохраняю их.

Группа студентов, двое из которых с моего потока у доктора Ти, поднимаются по лестнице библиотеки. Один из них машет мне.

— Привет, Ава.

Я машу в ответ, вежливо улыбаюсь Логану и начинаю спускаться по лестнице.

— Приятно было познакомиться с Вами, профессор О'Шейн. Надеюсь, Ваши занятия проходят хорошо.

Он бросает на меня странный взгляд, потом приподнимает шляпу и говорит:

— Не забудь вернуть книгу, которую я тебе одолжил. Она нужна мне к вечеру.

Какую книгу? Удивленно смотрю на Логана. Но когда я отхожу дальше, то понимаю, что он мне подыгрывает. Выдуманная книга, которую мне придется вернуть ему. Сегодня? Я улыбаюсь и иду по кампусу на следующую пару.

Перед тем, как зайти в аудиторию, посылаю сообщение, используя только одну букву: «xxx».

Через минуту получаю ответ с просьбой прийти к нему сегодня вечером. Не знаю. Я не должна находиться рядом с квартирами преподавателей. Особенно теперь, когда знаю, что там живет Мадлен Хэйр. А если она увидит нас вместе? Что она сделает?

Я замираю, когда вижу ее перед аудиторией доктора Ти, но Хэйр приветствует меня, как обычно, и я уверена, что моя тайна еще не раскрыта.

— Что Вы здесь делаете? — Я спрашиваю ее.

— У меня была пара в этой аудитории перед доктором Тенненбаумом. «Искусство и символы». Ты слушала этот курс в прошлом году.

— О. У Вас все хорошо? Вы... хорошо себя чувствуете?

— Учитывая обстоятельства, неплохо. Уверена, что по кампусу уже ходят слухи, но нет ничего хуже, чем истории, которые рассказывают люди. — Она хмурится. — Ну, возможно, некоторые.

Она смотрит куда-то вдаль, и я вспоминаю плач прошлой ночью. Наверное, это она плакала.

— Мне очень жаль.

Нацепив веселую улыбку, она смотрит на меня:

— Тебе не за что извиняться. Но я надеюсь, что ты примешь мое приглашение зайти как-нибудь поболтать, Ава.

В лекционном зале уменьшают свет для показа слайд-шоу. Я должна занять место.

— Конечно, — отвечаю я, и ухожу.

***

После интересной лекции об использовании витражей в средневековье я решаю идти к себе. Думаю, сейчас лучше избегать квартир преподавателей и увидеть Логана завтра, может быть, в его офисе, чтобы обсудить, как нам действовать.

Я удивляюсь своему самообладанию, которое становится сильнее, когда Логана нет рядом. Признаюсь, я боюсь попасться. Полагаю, страх руководит мною, потому что в конечном итоге я фантазирую о Логане больше, чем учусь. Я снова и снова прокручиваю в голове прошлый вечер. Его губы, руки, голос, прерывистое дыхание, когда я держала его член во рту... То, как он кончил.

Я ерзаю в постели, окруженная книгами. Возможно, я ошиблась. Я знаю. Но я не знаю, моя ошибка в том, что я позволила этому случиться или в том, что не позволила сегодня этому повториться.

В конце концов, я согласилась. Стать его музой. Хотя я все еще не знаю, что это значит.

Глава 9

Я сижу и занимаюсь в своей комнате, когда слышу стук в дверь. Странно, я никого не ждала. Закрываю учебник и слезаю с кровати. Надеюсь, это не Стивен. Во время нашей последний беседы по телефону, я ясно дала ему понять, что наша встреча была ошибкой. Я до сих пор вздыхаю с облегчением, вспоминая, как остановила его прежде, чем все зашло слишком далеко. В тот день я хотела видеть Логана на моем пороге. Настроившись прогнать настойчивого Стивена, я удивленно замираю, увидев Логана в толстовке с накинутым на голову капюшоном.

Мое раздражение сменяет удивление, а затем паника. Быстро выглядываю в коридор.

— Что ты здесь делаешь? Тебя кто-нибудь видел?

— Нет, но могут, если не впустишь меня.

Логан выглядит забавно в мешковатых джинсах и кроссовках, но я слишком взволнована, чтобы смеяться. Хватаю его за рукав и втаскиваю к себе.

— Так-то лучше, — говорит он, откидывая капюшон.

Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней, переводя дыхание.

— Ты с ума сошел?!

Логан стягивает толстовку, от чего волосы взъерошиваются, что делает его сексуальным и милым, и остается в белой обтягивающей футболке. Как обычно в его присутствии, у меня перехватывает дыхание.

— Я схожу по тебе с ума, — говорит он, прожигая меня взглядом.

На мне футболка, в которой я спала прошлой ночью и спортивные штаны. Волосы собраны в неопрятный пучок. Даже не могу вспомнить, какой на мне лифчик; просто знаю, что он не очень.

Я повторяю свой вопрос.

— Что ты здесь делаешь? — На самом деле подразумевая: «Ты же не останешься на самом деле?» — Не представляю, как он будет выбираться отсюда. Я живу на 8-м этаже, так что окно — не вариант.

— Тебе не нравится моя маскировка? — И Логан избавляется от нижней части своей «маскировки», демонстрируя мощнейший стояк. Так вот почему парни предпочитают мешковатые брюки? Я не успеваю продолжить свою мысль, потому что Логан идет ко мне. Я все еще опираюсь на дверь, и он прижимает меня к ней и целует. Я растворяюсь в нем и замираю. Мужчина чувствует это, отстраняется и улыбается.

— Почему остановилась?

— Это опасно, — шепчу я.

— Что именно? Я в твоей комнате? Или я в твоей комнате? Жизнь опасна, Ава. — У него в руке телефон, и он читает мне нашу переписку:

— Приходи сегодня вечером, — это я.

— Не знаю. Мне нужно учиться, — это ты.

— Я: Я еще не дал тебе домашнее задание.

— Л–О–Л. Для класса доктора Т. Это, конечно, ты, но, пожалуйста, не используй буквы вместо слов, когда пишешь мне. Ты бы написала кому-нибудь или сказала: «Л-О-Л»? — Он качает головой, не ожидая ответа.

Я прищуриваюсь.

— Твой первый урок — научить меня писать сообщения?

Он отрывает взгляд от телефона, его глаза потемнели и затуманились.

— Мой первый урок? — Он кладет телефон на край стола, и задирает края моей футболки. Я напрягаюсь. Логан смотрит мне в глаза:

— Ты не хочешь, чтобы я был здесь?

— Дело не в этом. — Когда он так близко, я осознаю, насколько сильно хочу его.

— Хорошо. — Он стягивает с меня футболку, но я не останавливаю его. Мои волосы рассыпаются, резинка падает на пол. Я смотрю на свой простой черный лифчик. Ни кружев, ни бантиков.

— Миленько, — говорит Логан, рассматривая мой совсем несексуальный наряд, — но ты намного красивее без украшений. — И целует мои ключицы и расстегивая лифчик. Он делает это одной рукой, и этим простым движением демонстрирует свой немаленький опыт. Я чувствую себя юной и неопытной, пока он не говорит:

— Но прекраснее всего ты выглядишь обнаженной. — Лифчик падает на пол. Я жду, что он коснется моей груди руками или губами, но вместо этого он проводит пальцами по моим скулам. — Без макияжа, без одежды, без ожиданий. Ты именно такая. Живая. Настоящая.

Логан не моргая смотрит на меня, и мне кажется, что этот взгляд пронзает меня насквозь. Он словно гипнотизирует меня. Я чувствую себя такой беззащитной в его руках.

— Мой первый урок, — говорит он, — показать тебе власть, которую ты имеешь надо мной, и власть, которую я имею над тобой.

Я не понимаю, что он имеет в виду. Логан наклоняется ко мне, прижимая к двери. Мои соски касаются его футболки. Его член упирается в мой лобок. Я мокрая. Стала возбуждаться, как только открыла дверь. И с каждой минутой желание становилось все сильнее. Я хочу избавиться от своих спортивок. Хочу касаться его кожи. Не знаю, как я выведу Логана из общежития, но просто сейчас я хочу его, а он хочет меня.

— Ты помнишь наш уговор?

Я помню, даже если не могу дать этому точное определение. Киваю.

— Я — твоя муза.

— И что это значит?

Он проверяет меня?

— Я должна вдохновлять тебя?

Я понимаю, что он кивает, по движению его волос у моего лица. Мои руки на его бедрах. Я хватаю его футболку, и тяну ее вверх.

— Ты вдохновила меня прийти сюда сегодня.

— Но ты не должен был. Мы могли бы...

Он заставляет меня молчать. Его губы скользят по моей шее.

— Значит, в следующий раз ты придешь сама?

— Но я должна была...

Еще один поцелуй, и, честно говоря, я теряю интерес к разговору.

— Кто знает, на какие еще безумства ты можешь вдохновить меня...

— Но я не могу...

— Я помогу, но сначала... это.

Он стягивает с себя футболку и поднимает мои руки над головой. Он прижимается ко мне, и прикосновение его кожи разжигает во мне еще больший огонь. Мои колени слабеют, и я больше не хочу стоять у двери. Я хочу сбросить книги с кровати и оказаться там Логаном. Должно быть, он чувствует то же самое, потому что притягивает меня к себе и разворачивает к кровати. Он тянет за пояс моих штанов, и они спадают вниз. Я нетерпеливо выхожу из них, заодно избавляясь от своих трусиков.

Он рассматривает меня с головы до ног.

— Ты — муза, Ава. И ты моя муза. А когда мы вместе, твоя работа — служить моим желаниям.

Я киваю, все еще не понимая, но желая повиноваться ему. По крайней мере сейчас.

— Ложись, — говорит он, протягивая руку к своим штанам.

Я ложусь на кровать. Мое дыхание сбивается, когда я наблюдаю за ним.

Логан встает на колени между моих ног с презервативом. Я заворожено смотрю, как он раскатывает его по всей свое длине, а затем смотрит на меня, и хмурится.

— Ты моя, Ава. Ты моя муза. Я собираюсь заявить на тебя права, и тебе не спастись, пока я сам не отпущу тебя. Поняла?

Я киваю, глядя на его возбужденный член. Прямо сейчас, я согласна на что угодно. Мысль о том, что он «заявляет права» на меня, вытесняет из моей головы все.

— Я твоя, — Я открываюсь ему. Он проводит пальцами по моему клитору, проверяя, что я готова. Может ли киска быть слишком влажной? Если да, то сейчас моя именно такая. Логан возвышается надо мной.

— Сейчас я получу удовольствие, Ава. Сначала я тебя трахну. Любовью мы будем заниматься позже много раз, но сейчас, я собираюсь жестко трахнуть тебя.

Я не знаю, как на это реагировать. Мой разум категорически не согласен, но тело хочет его. Моя кожа говорит — да, да, да! Моя киска просто кричит — порви меня. Я хочу думать только телом. Просто хочу чувствовать его в себе.

Круглая головка члена касается заветных складочек, но, несмотря на мою готовность, он не входит.

— Ты готова? — Нежный зеленый взгляд покоряет меня.

— Да. — Хотя мне и страшно, что он возьмет меня быстро, как мои предыдущие парни. Я хочу, чтобы все было по-другому.

— Я начинаю...?

— Что? — Я смущенно киваю, смущенная своим растущим желанием.

— Зависит от обстоятельств. Следуй за мной. Делай, что я говорю. И посмотрим, что получится.

Не знаю, о чем он, но я лежу и жду, когда он начнет.

— Ты действительно этого хочешь? — Я снова киваю. — Ты хочешь меня?

— Да, я хочу тебя. — Меня уже разрывает от желания. Чего он ждет?

Я тянусь к нему, хочу коснуться его сосков, но в этот момент его глаза яростно сужаются, и он погружается в меня. Полностью, одним толчком.

Мой позвоночник и шея выгибаются, и я всхлипываю от боли. Мои руки опадают вдоль моего тела. Логан вбивается в меня быстрыми сильными ударами. Я закрываю глаза. Интенсивный и безжалостный ритм. Я чувствую себя заполненной, захваченной и ошеломленной его вторжением. Моя влага делает его движения легкими, но я ощущаю, как он быстро приближается к кульминации. Мои чувства медленно возвращаются. Моя киска горит и полна желания.

Я чувствую, как во мне поднимается волна страсти, и я не хочу больше терпеть полный контроль надо мной, когда я просто лежу под ним. Его толчки и растущее желание вызвали во мне более глубокое, более первобытное возбуждение. Оно вызывает желание драться.

Я открываю глаза, и замечаю взгляд Логана: в его глазах вызов. Кладу руки ему на бедра и пытаюсь выбраться из-под него. Кажется, это смешит его. Я не хочу, чтобы он смеялся надо мной, поэтому резко хватаю его за соски и сильно щиплю. Это, кажется, удивляет его. Быстро и яростно я отталкиваю его, и его член выскальзывает из меня. Но ненадолго.

Я оседлываю его бедра, и насаживаюсь на его член. Теперь я сверху. Теперь мой взгляд пылает. Я поднимаюсь и опадаю. Скольжу вверх-вниз. Логан улыбается, и хватает меня за задницу руками, направляя мои движения. Я позволяю ему. Мне нужно было лишь показать ему, что он не может использовать меня как куклу для секса, что несмотря на то, что он старше и опытнее, это путь с двусторонним движением. Если я его муза, это не значит, что я просто развлечение.

Я сжимаю его член, показывая свою силу, свое желание. Думаю, мы оба удивлены. Он не пытается повалить меня назад. Теперь Логан, кажется, доволен. С каждым движением мне становится все жарче. Внезапно Логан скользит пальцем по моему бедру, и упирается им в клитор. Я задыхаюсь, словно от удара током. Это шок от сильного удовольствия, и он не проходит. Как будто он нажал кнопку «вкл» моего оргазма.

Я насаживаюсь еще яростнее, сосредоточившись на этом удовольствии и его пути к кульминации. Логан так же дико дергается подо мной. Крепко прижимая мои бедра одной рукой, он второй рукой надавливает на клитор. Я слышу, как он рычит, и этот звук сводит меня с ума. Я срываюсь в грохочущий водопад взрывного оргазма, но мужчина не отпускает меня и заставляет ускориться. Внезапно я чувствую, как он пульсирует внутри меня. Он сжимает мою задницу так сильно, что я уверена, останутся синяки, но мне все равно. Я хочу, чтобы на мне была его метка. Ведь он заявил на меня права. Мы заявили права друг на друга.

Глава 10

Не знаю, как и когда, Логан выбрался из моей комнаты. Я только помню, что после секса, он обнял меня и рассказал о том, что он сын ирландских иммигрантов, пытающихся выжить в Нью-Йорке. Несколько раз он упоминал, что умирал от желания покурить, как хотел бросить, и, что возможно, я бы вдохновила его сделать это в конце концов.

Он рассказал, что его отец любил курить, пить и разрушать, и вообще, был еще тем куском дерьма. А еще, как он не мог дождаться, чтобы уйти из дома и жить отдельно, и о том, как близок к тому, чтобы голодать и красть книжки отзывов в аптеках для своих записей. Его истории размылись в моих снах. Утром я уже не знала, что из них я слышала, а что придумала. Правда ли, что шрам у его ключицы от сигареты его отца? Или мне это приснилось? В любом случае, эта мысль заставила меня содрогнуться. Хотя я до этого знала, что у Логана было сложное детство.

Независимо от того, насколько суровым и требовательным был мой отец, как бы он не воспринимал мои цели и мечты, независимо от того, насколько ошибочны его советы, я знала, что он хочет для меня лучшего. А у Логана все было иначе. Не удивительно, что он усовершенствовал дерзкое поведение, «поступки», чтобы держать людей на расстоянии. Но он подпустил меня. Позволил увидеть себя. И это согревало мое сердце.

***

На следующий день я зашла в офис к Логану. Он что-то яростно печатал, пока я не постучала, прерывая его творческий порыв. При взгляде на меня его хмурый взгляд превращается в улыбку. Я пытаюсь сохранить серьезное лицо, и говорю ему, что он больше не может приходить в общежитие.

— Я сделал это, — смеется он, глядя на экран компьютера, — чтобы подстегнуть себя. За сегодня я написал пять страниц. И я еще не выдохся. — Он улыбается, и я рада за него, но мне нужно прояснить кое-что.

— Я не хочу, чтобы меня отчислили. Отец убьет меня.

Логан кивает и отводит взгляд.

— Отцы могут быть жесткими.

Он рассеянно касается места чуть ниже ключицы. Маленький круглый шрам. Видимо, его слова мне не приснились.

— Но у нас соглашение. Теперь ты моя муза.

Я до сих пор сомневаюсь, что понимаю значение того, что он вкладывает в это понятие, хотя с прошлой ночи чувствую себя по-другому. Чувствую, что мы связаны.

— Может, нам встречаться за пределами кампуса?

— Может быть… — Кажется, он задумался, но я не знаю, думает он о нас или написанных страницах. Он смотрит на часы на стене.

— У меня студенческая конференция через десять минут, и, думаю, ты не хочешь, чтобы тебя видели здесь?

Я качаю головой.

— Определенно нет. Встретимся позже?

— Я рассчитываю на это, — и он улыбается мне.

Я хмурюсь.

— Но где? Ты не можешь прийти ко мне, а я к тебе.

Я почти заскулила от разочарования.

— С риском приходит вызов, — говорит он, встает и обходит стол.

Я уже почти у двери и собираюсь выйти, но он закрывает ее передо до мной и обнимает меня. Мягкие губы впиваются в мои с поцелуем, от которого у меня кружится голова.

— Десять минут, — шепчу я, зная, что должна уйти, если хочу, чтобы наш секрет не раскрыли.

— Можно по-быстрому, — шепчет он, прижимаясь губами к моей щеке, его рука скользит по моей спине.

— Ни в коем случае, — говорю я, отстраняясь, хотя не могу сдержаться от улыбки.

— Позже, — вздыхает он, поглаживая мою шею и лаская мою ключицу. Он открывает дверь и выпускает меня.

Я чувствую себя взволнованной от поцелуя и предложения «по-быстрому», и пересекаю дворик в аудиторию, размышляя: «Позже, где? И когда?»

Я боюсь быть пойманной, но хочу снова чувствовать его руки. Может, если бы у него было пятнадцать минут...

Пытаюсь отбросить все «что, если», но не могу контролироваться. Я представляю, как он прижимает меня к двери, его грудь прижимается ко мне, бедра двигаются вверх-вниз, мои ноги обвивают его…

Я чувствую себя смущенной и ошеломленной, когда захожу на лекцию доктора Т. об «Использовании светотени в живописи 17 века». Ищу взглядом Деррика и Кейси. Хочу спросить их о студии. Мне с Логаном определенно нужно время вне кампуса. Но я не вижу их.

Сажусь рядом с Ронни.

— Эй, красавица, ты в порядке?

— Да. Почему спрашиваешь?

— Ты выглядишь взволнованной. — Он подмигивает мне.

Прикладываю руки к щекам.

— Просто я бежала. Вспотела. — Я сползаю чуть ниже на сиденье. Доктор Т. выходит на сцену и начинает рассказывать о Караваджо.

Ронни шепчет:

— Не то, чтобы я обвинял тебя в том, что ты влюблена в препода. — Я удивленно смотрю на Ронни. Он ведь не может знать о Логане? — Я тоже считаю доктора Т. сексуальным. Но не говори это Оуэну.

Я хихикаю и вздыхаю с облегчением.

После лекции я ищу номера телефонов Деррика и Кейси. Оставляю им сообщение. Хотя кто знает, когда они ответят. Если ответят.

Глава 11

От Деррика и Кейси так ничего и не слышно. И, хотя Логан занят учебными планами, он продолжает писать мне весьма заманчивые приглашения посетить его квартиру, которые я успешно отклоняю ровно три дня. Это слишком рискованно. Но на четвертый день я пишу ему сама: я готова отбросить осторожность и поддаться искушению.

Приду сегодня вечером.

Ответ.

Еще работаю.

Позже.

Я разочарована, так что принимаю приглашение Руби выпить в компании Джонатана и Дженни. Оставив позади холодный, серый вечер, мы втроем погружаемся в тепло бара Мика.

Когда мы занимаем последний пустой столик, я слышу голос Логана. Он «здесь»? Оглядываюсь. Он сидит за столом, за которым мы сидели несколько недель тому, в окружении студентов, которые смеются над какой-то его шуткой. И он называет «это» работой? Я думала, он работает в офисе. Наши глаза на мгновение встречаются, но он быстро возобновляет разговор.

Девушки провокационно наклоняются, чтобы услышать, что он будет дальше говорить. Его слова о невесте в Нью-Йорке, кажется, все забыли. Я пытаюсь укротить змею зависти, угрожающую выскользнуть из меня. Несколько парней, похоже, пытаются подражать ему, за исключением одного, который, я уверена, гей, поскольку ведет себя как девчонка.

— Логан здесь, — шепчет Руби и кивает в их сторону.

— Понятно. — Я сажусь за стол. — Но я не вижу в этом ничего особенного. — Изображаю презрение, а Руби качает головой.

— Господи, ты единственная в кампусе невосприимчива к его чарам.

Если бы она только знала, сколько мне требуется усилий, чтобы не подойти и не накинуться на него. Но так будет лучше. Безопаснее для нас, если я прикинусь, что он для меня — никто.

— Почему ты не там? — Я спрашиваю Руби. — Похоже, там все с твоего факультета. — Она щурится в их сторону.

— Они с журналистики и документалистики. Не моя компания.

— А это, вроде, Шерриэнн.

Руби пожимает плечами.

— У нее нет чувства большой формы. Ее конек — эссе.

— И ее преподавательницы.

Руби смеется.

— Он флиртует и очаровывает, но серьезно относится к писательству. Я многому научилась у него.

Джонатан неодобрительно хмыкает.

— Что? — Руби поворачивается к нему. — Я серьезно. Он предан своему делу. И это немного пугает.

— Он смотрел на твою работу так, как ты хотела?

— Вообще-то, у него сейчас один из моих рассказов. Я жду его мнения.

— Интересно, какую форму это примет, — бормочет Джонатан.

Лора подходит с улыбкой, предназначенной, как полагаю, Джонатану, и он переключается на девушку.

Мы заказываем пиво, обсуждаем предстоящие экзамены, но мои мысли заняты Логаном и желанием застать его одного. Мои украдкой бросаемые на него взгляды только усиливают ревность, а вместе с ней желание подойти, чего я не могу сделать. Происходящее между нами — секрет. Но на днях в моем общежитии кое-что произошло: я отдалась ему. Поэтому я хочу знать, готов ли он быть со мной.

Примерно через пятнадцать минут он выходит на улицу покурить.

Через две минуты я извиняюсь и иду в туалет, но вместо этого выхожу за ним. Ничего не могу с собой поделать. Я иду на запах табака и нахожу Логана в тени у дальней стороны возле кадки с кустом. Свет фонаря не доходит до Логана, но я его вижу.

— Так это и есть твоя «работа»? — Говорю, подкрадываясь к нему. — Я думала, ты печатаешь в одиночестве в своем кабинете и мучительно сочиняешь свой роман. Я думала, что пиво и разговоры — это игра.

Он гасит сигарету.

— Мне кажется, ты слишком много думаешь.

Он обхватывает мое лицо руками и дарит мне долгий поцелуй, который отдает нотками виски и дыма. Мои колени подгибаются, а низ живота вспыхивает от желания. Я стону, прижавшись к его ноге, и его пальцы впиваются в мои ягодицы.

— Обучение может происходить где угодно, — говорит он, разрывая поцелуй.

Я обвиваю руками его шею, притягиваю назад.

— Похоже, тебя окружают поклонницы. — Я обиженно выпячиваю нижнюю губу, и Логан в тот же момент кусает ее.

— Похоже, ты ревнуешь.

— Я просто хочу побыть с тобой.

— Теперь мы одни. — Он притягивает меня ближе. Мне тепло в его объятиях, хотя октябрьский холод превращается наше дыхание в облака пара. Его руки скользят под свитер, подставляя мою кожу холодному воздуху. Я дрожу от холода и его прикосновений.

— Идем к тебе, — говорю, хватая его за рубашку и вытаскивая ее из брюк, чтобы почувствовать тепло его кожи. Он тоже дрожит.

— Мы не можем уйти не попрощавшись, — шепчет он мне в шею.

— Я хочу тебя «сейчас».

— Неужели? Сильно?

Меня пугает, как сильно я хочу его. Я притягиваю его лицо и впиваюсь в его губы поцелуем, чтобы показать ему, насколько. Мои пальцы скользят по его спине, и я прижимаюсь бедрами к его бедрам.

— Ты горячая, — бормочет он. — Держу пари, ты уже мокрая. — Он скользит пальцами в мои джинсы. Я выгибаю спину, чтобы он мог проникнуть глубже и почувствовать, насколько я готова. Когда его палец скользит по моим складочкам, я задыхаюсь и чувствую покалывание оргазма. Я готова больше, чем думала. Я хочу его. Прямо сейчас.

— Идем к тебе, — умоляю, хотя понимаю, что это слишком рискованно.

Он качает головой.

— Мы не можем, детка. Там ждут нашего возвращения.

— Мне все равно, — качаю головой.

Он тихо смеется, когда я целую его шею и подбородок, покрытый щетиной, наслаждается моим возбуждением, но я знаю, что его желание не меньше моего. Я чувствую его длину, когда прижимаюсь к его бедру.

Пальцы в моих джинсах, сводят меня с ума. Я тянусь к его пуговице и молнии. Мне нужно прикоснуться к нему, понюхать его, попробовать на вкус.

— А если кто-нибудь придет?

И как по команде, двери бара открываются и оттуда вываливаются трое парней. Они не смотрят в нашу сторону, но их присутствие немного отрезвляет. Но лишь слегка.

Я тащу Логана за кусты. Наше движение выдергивает его руку из моих джинсов, и это расстраивает меня. Но сейчас я хочу большего. Мы в тени, между нами и площадкой перед баром кусты выше пояса.

— Если не хочешь отвести меня куда-нибудь, то возьми меня здесь и сейчас.

Логан поворачивает меня так, что я прижимаюсь спиной к его груди. Он целует меня в шею и шепчет:

— Ты непослушная девочка, да? Мне это нравится. — Он кусает меня. Я всхлипываю, откидываясь на его плечо, и он прижимает мою задницу к своим бедрам. Ощущение сводит меня с ума, и я хочу большего.

Между нами слишком много одежды. Прежде чем я успеваю что-то сделать, его рука скользит в мои джинсы и два пальца касаются моего набухшего клитора. Логан вводит их в меня, сгибает и начинает прокручивать. Затем они выскальзывают, забирая с собой влагу, и находят комочек моего клитора, где давят, щиплют и мнут. Мои ноги слабеют, и я тяжело опираюсь на Логана. Он облизывает и целует мою шею и ухо, продолжая сводить меня с ума своими пальцами.

Он проталкивает колено между моих ног, чтобы мне было удобнее, но я хочу, чтобы «он» вошел в меня. Хочу, чувствовать его внутри себя.

— Сделай это, — шепчу я.

Мои руки тянутся назад, я нащупываю пуговицу его брюк и скольжу под пояс. Я касаюсь гладкого, горячего кончика члена и стону от предвкушения. Его пальцы все еще играют с моим клитором, и я уже готова взорваться, я знаю, что у нас мало времени. Мы должны поторопиться. Я не смогу долго сдерживаться.

Я чувствую, как Логана качает головой.

— Нет. Только ты, детка.

Я скулю от несогласия. Его язык скользит к ключице. Я снова пытаюсь коснуться его брюк, но он отталкивает мои руки и ускоряет ритм. Затем он скользит рукой под свитер, освобождает мою грудь и с силой сжимает сосок. Я стону, так тихо, как могу, и эта боль смешивается с удовольствием, которое он мне дарит между ног.

Логан прикусывает мою шею губами, сжимает сосок и притягивает к себе. Я словно ключ в замке. Я стону от разочарования и вызова. Я слишком далеко зашла в царстве удовольствий, чтобы по-настоящему бороться с ним, но я чувствую гнев от того, что взял весь контроль себе. Я тоже хочу, чтобы ему было хорошо.

Мои мысли внезапно оборвались, когда он ввел три пальца в меня и прижал ладонь к моему пульсирующему клитору. Коленом он раздвигает мои ноги шире. Положив руку мне на грудь, он прижимает меня к себе, и я не могу ничего сделать, кроме как лечь на него — лицом к темным деревьям, закрытым зданиям и затянутому облаками ноябрьскому небу. Я держу глаза открытыми, чувствуя себя раздавленной и опустошенной его руками, безумно работающими под моей одеждой, и его ртом, прожигающим дыру на моей шее и челюсти. Я сдаюсь. Я таю. Я стону, когда его пальцы закручивают свое крещендо. Мои бедра напрягаются, желая сомкнуться вместе, и мой оргазм нарастает. Я начинаю дрожать и биться в конвульсиях.

— Вот и все, детка, — шепчет он. — Позволь течь твоей прекрасной магии, и я поймаю ее, а вместе с ней и еще больше магии.

Его слова проникают сквозь накрывшее меня удовольствие, и происходящее кажется волшебством, когда я открываюсь холодной ночи, поддерживаемая его сильным телом.

Я отдаюсь блаженству, в безопасности его объятий, и совершенно не обращаю внимание на то, что меня окружает, чувствую только вспышки наслаждения, проходящие через меня, сначала ярко, а затем исчезая в мягком теплом сиянии.

Когда волны удовлетворения отступают, Логан обнимает меня, и легонько целует в щеку.

Он вытаскивает руку из-под моего свитера. При этом вторая все еще в моих джинсах. Давление его неподвижной руки успокаивает мое желание, но я знаю, что это скоро исчезнет. Я чувствую, как его сердце бьется у меня за спиной. Не хочу уходить, но нужно. Мы отсутствовали дольше, чем намеревались. Наш жар вспыхнул и сгорел, а теперь рассеивается в холодной ночи. Я пытаюсь идти и контролировать свои дрожащие ноги, и Логан наконец медленно вытаскивает свою руку.

Я оборачиваюсь и вижу, как он что-то достает из кармана. Платок? Я улыбаюсь, когда он вытирает влажную руку.

— Ты всегда готов, да? — И подозрение, звучащее в моем голосе, мне самой не нравится.

Откуда это? Почему мой разум переключился на то, что он делает это с другими женщинами в других местах? Почему после того восхитительного удовольствия, которое он мне только что доставил, я чувствую себя такой подозрительной?

Мне не нравится мое чувство бессилия, когда он отвергает мое желание прикоснуться к нему и контролирует меня. Он всегда контролирует ситуацию? Со всеми? Я думаю о группе ждущих его студентов, там в основном девушки. И каждая из них, вероятно, хочет быть на моем месте. И в моих джинсах. Скорее всего. Во мне вспыхивает ревность.

— Ты трахаешь кого-нибудь из своих фанаток?

Глаза Логана расширяются, а затем вспыхивают гневом. Он бросает на меня тяжелый оценивающий взгляд.

— Только мысленно.

Мой глупый вопрос явно разозлил его. Я хочу забрать его обратно. Чувствую себя маленькой, неуверенной девочкой.

— Прости, Логан. Я…

— Послушай, Ава. Ты спросила, всегда ли я готов. Ответ — нет. Потому что сегодня я оказался без презерватива. Иначе мог бы трахнуть тебя раком прямо здесь. Мне бы понравилось. Я не подготовился. Но умею приспосабливаться. И мне это понравилось.

— Но ты не... — я смотрю на его брюки, на остатки его эрекции.

— Ты заряжаешь меня энергией, Ава. Ты была чертовски сексуальна несколько минут назад, и так хотела меня. — Я чувствую себя неловко. Я так хотела его. Я буквально умоляла его заняться со мной сексом.

— Но пары алкоголя гасят пламя, — говорит он, нахмурившись. — Это может дать тебе чувство «контроля», чтобы ревновать к группе студентов, но делает тебя уродливой. Твоя власть надо мной. В это дело? Твое чувство власти? Сила, которую ты хочешь, заключается в твоем желании владеть и овладеть мною, в том, где ты уязвима и неуправляема. Сегодня ты дала мне кое-что, Ава. Нечто большее, чем оргазм. Я собираюсь вернуться в бар, попрощаться, поехать домой и дрочить на страницы. «Образно».

Теперь я чувствую себя глупо. Он прав. Я испортила такой сексуальный момент.

— Прости, что я приревновала.

— Не извиняйся. Я понимаю ревность. Знаю, когда она вонзает в тебя свои иглы, и не хочет отпускать. Но это убивает отношения. Разрушает их. Заверения, которые ты хочешь, — это слова, которые я могу дать, но, в конце концов, это просто слова. А обещания, как и правила, часто бывают нарушенными.

Острая печаль поселяется в моем сердце. Логан может быть таким теплым в один момент и таким холодным в следующий. Но холод ли это, на самом деле? В его словах правда. С этим не поспорить. Но я хочу этого. Я хочу знать, что он мой. Весь.

— В данный момент я могу заверить тебя в одном, Ава, — говорит он. — На всех моих презервативах написано твое имя.

— Неужели?

— Да. На каждом пакете из фольги написано крошечное «А–В–А».

— Ты серьезно наклеиваешь этикетки на презервативы?

— Это помогает сосредоточиться. — Он подмигивает, но я не могу понять, шутка это или нет. — Я уже говорил, что предпочитаю качество количеству. И никто здесь не сравнится с тобой, Ава. — Он наклоняется и проводит губами по моим вискам. — Тебе от этого легче?

Я киваю, чувствуя, как его мягкие губы скользят по моему лбу.

— Мне больше никто не нужен, — говорит он. — Я хочу тебя.

— Я тоже хочу тебя.

Он целует мои веки и переносицу.

— Мы должны вернуться. Всем будет интересно, где мы так долго пропадаем.

Он прав, Руби может послать поисковую группу в любую минуту.

— Когда я увижу тебя снова? Одного. Голого.

Я слышу, как у него перехватывает дыхание, и обнимаю его. Притягиваю к себе и чувствую, как он снова возбуждается.

— Видишь, что ты делаешь со мной? — Шепчет он.

— Я могу сделать больше, — говорю с намеком.

— Только не сегодня. Мне нужно писать. — Я ослабляю объятия. Я должна уважать его потребность творить.

— Ты на утро занимала студию? — говорит он, напоминая о моих собственных творческих приоритетах, которые кажутся размытыми, когда я с ним.

Я киваю.

— Пойдем, — говорит он, беря меня за руку.

— Может, по отдельности?

— Хорошая идея. — Он достает сигарету и засовывает себе в рот. — Иди первой.

Я вытаскиваю незажженную сигарету и целую его.

— Лучше бы ты бросил эту привычку.

Он хватает меня за задницу.

— Которую?

Я провожу пальцами по его промежности, ощущая очертания того, что упускаю сегодня. Затем иду к бару, осознавая, что произошло пару минут назад.

Глава 12

Утром по дороге в студию вспоминаю, что Логан говорил о презервативах. Интересно, он шутил?

Может, мне самой пора носить презервативы с инициалами Логана? И если мы снова окажемся в ситуации, как и у Мика, то я буду готова. Интересно, а какое у него второе имя?

Теперь я много думаю о Логане. Я знаю, что он из Нью-Йорка, рос в неблагополучных районах. У него было тяжелое детство и сложные отношения с отцом. Он внук ирландских иммигрантов. И это все, что я знаю. Я хочу еще раз взглянуть на фотографии в его кабинете, спросить о людях на них и о важных для него вещах.

У дверей факультета искусств я напоминаю себе, что прямо сейчас должна сосредоточиться на том, что важно для меня. Мне нужно закончить еще как минимум дюжину картин до февральской выставки, и половину из них я еще даже не начала. Скоро День Благодарения, а затем Рождество и Новый год. Тайный роман с Логаном оказался одновременно и вдохновением, и отвлечением. С одной стороны, мое воображение и продуктивность взлетели, с другой, я так опьянена вкусом и прикосновениями писателя, что думаю о нем больше, чем о парах.

Когда я поворачиваю по коридору к своей студии, то вижу Джонатана. Он прислонился к стене и выглядит усталым.

— Эй. Ты чего здесь так рано?

— Руби, — произносит он вместо объяснения.

Я удивленно приподнимаю бровь, и он добавляет:

— Ей плохо, вот и послала меня.

— О. — Это кардинально меняет мои планы. Я не могу работать над картиной «Влюбленная».

— Это проблема? — говорит Джонатан, потирая глаза. Он, наверное, хотел бы пойти и еще поспать.

— Нет. Это здорово, что ты смог ее заменить. Начнем новую картину.

Я открываю дверь студии и включаю свет. Здесь холодно.

— А что с Руби? — Говорю, вытаскивая новый холст и коробку с красками.

— Перепила.

— Вот черт. Да, не очень.

— Это точно. После вечеринки у Мика мы отлично проводили время, и я думал, что мы… Ну знаешь... Мы пошли к ней. Я поцеловал ее, она отвечала, а потом позеленела и блевала у меня на коленях.

— Ох, ничего себе. Бедняжка Руби. И бедняжка ты!

— Ага. Не всем же везет.

Я замираю, поворачиваюсь и смотрю на раздевающегося Джонатана.

— О чем ты? — Я чувствуя себя неловко. Он знает о нас с Логаном?

— Руби пошла в туалет и сказала, что тебя там нет. А когда я пошел отлить, то выскочил на улицу и увидел. Ну, не совсем увидел. Скорее услышал. — Он расплывается в широкой улыбке и начинает хихикать.

Я чувствую, что краснею с головы до ног.

— Как ты узнал, что это я?

— Отрицаешь, что тебя трахал знаменитый Логан О'Шейн?

— Нет. Да! То есть, нет. Черт, Джонатан. Ты кому-нибудь говорил?

Он стоит обнаженный до пояса и расстегивает штаны.

— Стоп! — Я поднимаю руку. Я не могу говорить о таком с голым другом. Он останавливается, поглаживает пальцами свой идеальный пресс, и смотрит на меня с сексуальной улыбкой.

— Не волнуйся.

— Ты ничего не сказал Руби?

— Нет. Хотя не знаю, почему ты держишь это в секрете от нее.

— Я не хочу, но это секрет ото всех.

— Слушай, хочешь играть с огнем — твое дело. Не понимаю, что вы находите в этом писаке. — Джонатан стягивает штаны и остается в трусах-боксерах. Он заскакивает на платформу, но я не готова начинать работать.

— Хотя я понимаю, почему он хочет тебя, Ава. Вчера ты была очень горячей. — Он оценивающе смотрит на меня, и я чувствую, что краснею. Я мотаю головой. Это Джонатан, бывший парень моей лучшей подруги. Я не позволю ему флиртовать со мной.

— Так Руби точно в порядке?

— Крепко спит с пустым желудком. Я загляну к ней позже. Как ты хочешь меня? — Он напрягает руки, словно бодибилдер. — Так? А, может, так?

Джонатан позирует на платформе, пока я пытаюсь придумать, что буду писать. Его признание, что он слышал меня, заставило мой разум работать во всех направлениях. Это беспокоит меня. Но еще больше меня волнует то, что нас чуть не застукали. Я слышала, что девушки часто фантазируют о таком, но не думала, что стану одной из них. Просто я так сильно хотела Логана прошлым вечером. Было ли это желание настолько острым, потому что мы ни виделись все это время? Или потому, что мне пришлось украсть несколько минут в темноте? Чем больше я думаю об этом, тем больше меня возбуждает мысль соблазнить его в общественном месте. Но где? Я чувствую, что потекла и внутри все начало покалывать. Мне нужно сосредоточиться на работе.

Джонатан изображает позы из йоги: воин-2 и треугольник. По крайней мере, он не мерзнет, пока я готовлюсь.

— Ты ведь никому не расскажешь? О прошлой ночи? — Я наконец определяюсь и щедро выдавливаю на палитру цвета: красный кадмиевый, желтую охру, титановый белый и немного черного. Сегодня будет много кожи.

— Я умею хранить секреты, Ава. Не волнуйся.

Он скидывает с себя боксеры и у меня перехватывает дыхание.

— И, если тебе когда-нибудь понадобятся другие формы тайного вдохновения... дай знать.

Он принимает идеальное полулежачее положение и смотрит вдаль, поражая своем великолепии. Я сдерживаю несколько совершенно неуместных мыслей, а затем принимаюсь за работу.

Глава 13

Джонатан прав. Я должна все рассказать Руби.

После занятий я захожу к ней. Подруга бледна и ей не помешало бы помыть голову.

— Ава, заходи. — Пропускает она меня и забирается обратно в смятую постель. — Джонатан только что ушел. Надеюсь, для тебя не стало слишком большим сюрпризом, что он появился вместо меня. Как видишь, я немного не в форме.

— Выглядишь дерьмово. Может, тебе что-нибудь принести? Имбирный эль, соленые крекеры?

Она указывает на свой крошечный холодильник.

— Джонатан уже позаботился об этом.

— Кстати о нем, он странно себя утром вел. Флиртовал со мной.

— Он сексуально неудовлетворен. — Руби пожимает плечами. — Наверное, это моя вина. И я уже говорила, что мне все равно. Вы могли бы переспать и помочь друг другу.

— Хм. Кстати, об этом. — Мне нужно рассказать ей о Логане, но не сразу. Я должна замолвить словечко за Джонатана. Это наименьшее, что я могу сделать. — Кажется, Джонатан предполагал, что прошлой ночью вы могли бы сойтись.

Она ухмыляется.

— Поверь, мысль об этом буквально выворачивает меня.

— Но это ужасно. — Я шлепаю ее по колену.

— Ты же знаешь, что я не всерьез. Вчера было и плохо, и хорошо. И, думаю, все бы усложнилось, если бы мы вновь начали встречаться. — Она на секунду отводит взгляд, а потом смотрит на меня с усмешкой. — Я вроде встречаюсь кое с кем. Но пообещай, что никому не расскажешь!

— И кто это? — Руби словно украла мой секрет.

— Помнишь парня с моей группы, с которым я потеряла девственность?

— Тот самый?

— Нет. Это было всего один раз. Но он той привел меня ночью в клуб, и там был очень симпатичный вышибала. На днях я столкнулась с ним в метро, мы обменялись телефонами и, знаешь, рассматриваем варианты... — я снова шлепаю ее.

— Это самый уклончивый эвфемизм, который я слышала от тебя.

— Ладно. Мы трахаем друг другу мозги. Вот!

— Почему не сказала мне раньше?

— Ты казалась такой занятой и в последнее время мы мало общались. Хотя прошло всего пару недель, и, честно говоря, было весело иметь секрет.

Я тереблю молнией на своей сумке.

— Знаешь, вообще-то, у меня тоже есть секрет.

— Только не говори, что ты связалась с Джеймэном! — Она так улыбается, словно мои слова могут сделать ее одновременно и счастливой, и несчастной.

Я отрицательно качаю головой.

— Это Логан О'Шейн.

— Что «это»?

— Это он. Мы... Ну, ты понимаешь.

Ей требуется минута, чтобы сообразить.

— Нет! Что!? Ты с ним? — Сначала она ухмыляется, что догадалась, но потом на ее лице появляется беспокойство. — А как же его невеста, Ава?

— Он ее выдумал. Это неправда.

— Неужели? Так он издевался над нами?

— Чтобы держать собак на расстоянии, — смеюсь я.

— Не очень хорошо получилось, — говорит она, смеясь вместе со мной. — И все же, не слишком ли все это... щекотливо? Ведь он профессор. Что, если тебя поймают?

— Вот почему это секрет.

— Может, не стоило мне говорить?

— Но я хотела. Я могу тебе доверять. Да и Джонатан теперь знает.

— Ты сказал ему раньше меня? — В глазах Руби мелькает обида.

— Конечно, нет. Но он слышал нас прошлым вечером.

— О–о... Вот почему тебя так долго не было.

Я киваю.

— Черт, Ава. Это опасно. Это было круто? Горячо? О Боже, каково это с ним? Он не заставляет тебя делать то, чего ты не хочешь? Ведь, в некоторых его книгах все становится таким непристойным. Не позволяй ему обращаться с тобой словно со шлюхой.

— Он говорит, что я его муза.

— Да. Отлично. Это очень мило. Так что, может, как я и говорила, ты войдешь в историю. — Теперь она кажется довольной.

— Это было невероятно. Действительно. Никаких сексуальных разочарований, кроме тех, которые приходят от желаний. Ну, и еще необходимость притворяться, что ничего не происходит.

Руби понимающе кивает.

— Но это всепоглощающее, и отвлекает от искусства. Чуточку. И в то же время вдохновляет. Я просто не так продуктивна, как хотелось бы.

— Неужели? А на него муза тоже работает?

— Наверное. — Я подумала о прошлом вечере и том, что он забрал свою сексуальную энергию в новый роман вместо того, чтобы отдать ее мне. Не то чтобы я не чувствовала себя удовлетворенной. Это был один восхитительный оргазм. И Джонатан был тому свидетелем.

— Бедняга Джонатан, — вдруг говорит Руби. — Нам обеим хорошо, а он чахнет в одиночестве.

— Ты расскажешь ему о том вышибале?

— Дейле? Нет, еще нет.

— И не надо. Это разобьет ему сердце.

— Я понимаю. Если мои отношения дотянут до Дня Благодарения, тогда расскажу.

— Ты поедешь к тете на каникулы?

Она кивает.

— А ты едешь домой? Хотя вопрос риторический. Твои родители никогда не позволят тебе сбежать на каникулы.

— Они будут разочарованы, что тебя не будет.

— Скорбящие тетки на первом месте. — И Руби горестно вздыхает.

Мы договорились хранить секреты друг друга. Я клянусь Руби хранить тайну вечно плюс один день, пока она не скажет, что все рассказала Джонатану.

Интересно, сказать ли Логану, что я призналась в нашей тайне двум своим друзьям. Нет. Я знаю, что могу доверять Джонатану и Руби. И разве у музы не может быть своих секретов?

Глава 14

Не уверена, стоит ли говорить Логану, что мои друзья знают о нас. Он может занервничать. Да и меня это заставляет напрячься. Мне интересно, говорил ли он кому-нибудь о нас. Поэтому, когда этим же вечером я прокралась к нему в квартиру, то спросила, что он думает по этому поводу.

— Это глупое правило, — говорю я и беру бокал вина. — Я уверена, другие профессора воспринимают эти правила, как шутку. Не так ли?

Он качает головой и наливает себе вина.

— Они относятся к этому серьезно, потому что не хотят потерять работу. Хотя некоторые из них думают, что это перебор.

— Вы это обсуждаете?

Он бросает на меня косой взгляд.

— Конечно, мы собираемся в обеденный перерыв и обсуждаем студенток, которых не прочь бы трахнуть. И преподавательницы тоже. Не поверишь, сколько раз всплывало имя твоего друга Джонатана.

Я удивленно моргаю, а Логан ухмыляется.

— Я шучу, Ава. Блин. Это колледж. Девяносто процентов профессоров весьма скованны. Не думаю, что они вообще занимались сексом в последние десять лет.

Он садится на диван рядом со мной.

— А как же доктор Т.?

Я смотрю на профиль Логана. Он задумчиво щурится.

— Нет, я почти уверен, что у него секс был в эти десять лет.

Я закатываю глаза.

— Я не это имела в виду. Что он думает о новой политике? Ты рассказал ему о нас?

— Ты же знаешь, что он не нарушитель правил. И ты просила не говорить ему, помнишь? Во всяком случае, я бы этого не сделал. Я никому не скажу. Ты ведь считаешь так же?

Я прикусываю губу и мысленно говорю себе, что Джонатан и Руби не в счет. Они мои лучшие друзья и не предадут меня.

— Ты сейчас выглядишь как избалованный ребенок, — говорит Логан и прижимает большой палец к моей губе. Я пытаюсь его укусить.

— Может и так, — говорю я с притворной обидой. — А может, мне нужна порка?

Глаза Логана вспыхивают, и, честно говоря, я понятия не имею, откуда в моей голове взялась эта мысль. Я удивлена, что произнесла это. Хотя выражение его глаз доказывает, что стоит рискнуть. Поэтому я втягиваю его большой палец в рот и начинаю сосать.

— Может, и нужна, — хрипло говорит он, прижимает палец к моим зубам и притягивает меня к себе. Логан наклоняется и его губы оказываются в нескольких сантиметрах от моих. Я чувствую его дыхание, аромат вина. И продолжаю сосать его палец, пока он не убирает его. Тянусь языком за ним, и он ловит его губами, втягивает себе в рот и смакует. Наш поцелуй долгий, глубокий и голодный. Его рука с влажным большим пальцем у меня в волосах, крепко сжимает затылок. Мы жадно целуемся. Я боюсь опрокинуть бокал и отстраняюсь. Логан мне позволяет это сделать, и я слышу его тяжелое и прерывистое дыхание.

— Ава, что мне с тобой делать? — тихо шепчет он и качает головой.

Делаю большой глоток вина и ставлю бокал на кофейный столик. Затем поджимаю под себя колени, чтобы быть чуть выше его. Я взъерошиваю свои волосы, прищуриваю глаза и облизываю губы, снова смакую вино. Я приближаюсь к мужчине и, не моргая, говорю:

— Все, Логан. Я хочу, чтобы ты сделал со мной все.

Я наклоняюсь поцеловать его, но мои слова, кажется, произвели обратный эффект. Мужчина ускользает от меня, ставит свой бокал на столик и осторожно отодвигает тот от дивана.

— Не двигайся, — говорит он мне и выходит из комнаты. Наверное, я сделала что-то не так, зашла слишком далеко или чересчур осмелела. Думаю, что секреты и маленькая ложь, заставили меня чувствовать себя более смелой. Я думала, ему понравится. Думала, такое поведение может подойти для музы. Кажется, я ошибалась.

Логан возвращается без рубашки и ставит небольшой пакет на столик. Я смотрю на квадратик из фольги и вижу три маленькие буквы, написанные сбоку. Улыбаюсь.

— Так что же ты хочешь, чтобы я сделал? — Рычит Логан, стягивая с себя ремень.

Я смотрю на него и испытываю робость.

— Что-нибудь? — Я сглатываю. — Все?

Его зеленые глаза темны и сексуальны, в них огонь, который отказывается быть потушенным. Мужчина встает передо мной. Я целую его крепкий живот и начинаю стягивать штаны с бедер, но он хватает мои руки, поднимает их и прижимает мои запястья к своим плечам.

— Откинься назад.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, толкает назад и накрывает меня собой. Логан целует меня, словно мы школьники, которые боятся пропустить стадию ухаживаний. Только это не так. Я чувствую его твердую длину через джинсы, которые он не позволил снять. Моя спортивная одежда мягче, под нее легче проскользнуть, и вскоре я оказываюсь без верхней одежды. Я выгибаю спину, чтобы Логан мог расстегнуть лифчик, и чувствую, как тот соскальзывает. Мужчина грубо перекатывает мои соски между пальцами, а затем спускается ниже. Развернув запястье, он засовывает руку под эластичную ткань и кусочек кружева, прикрывающих меня. Его пальцы скользят во моей влаге, потому что, как только я увидела его без рубашки, я стала мокрой и хотела его.

Все это время он целует меня. Мои губы распухли, но я не хочу, чтобы он останавливался. Это безумное желание. Его пальцы погружаются в меня. Я стону и выгибаюсь. Скольжу пальцами по его плечам вниз. Трусь о его пальцы и вдавливалась в дразнящую эрекцию. Пытаюсь стянуть его штаны, но не могу. Чувствую себя на грани, когда Логан отодвигается. Его губы тоже распухли. Он засовывает мокрые пальцы себе в рот и облизывает их. Все это время он смотрит мне в глаза.

— Тебя баловали в детстве, Ава?

Я киваю. По сравнению с ним еще как.

Он, наконец, стягивает с меня штаны. Склонившись надо мной, он снова начинает играть со мной пальцами. Я качаю бедрами, умоляя погрузиться глубже. Его губы изгибаются в дразнящей улыбке. Он останавливается.

— Каково это — получить все, что хочешь? — шепот.

Мне очень жарко, и я не хочу разговаривать, но обдумываю ответ, потому что он хочет его услышать.

— Думаю, это заставляет тебя ожидать чего-то. И заставляет других ждать чего-то от тебя.

Он обдумывает это.

Я сажусь, стягиваю с себя все и произношу:

— Но никто не получает все, что хочет. Никогда.

Он смотрит на мою наготу, как будто я уже дала ему все, чего он хотел. Но желание никогда не прекращается. И сейчас я хочу, чтобы Логан был голым.

— Сними штаны, — шепчу я.

Он улыбается моему требованию.

— Ты сама сделаешь это.

Он откидывается на спинку дивана и приподнимает бедра, чтобы помочь мне. Стоит слегка стянуть его джинсы и боксеры, как эрегированный член подпрыгивает, твердый и пульсирующий.

— Когда ты не получаешь то, что хочешь, — говорит он, — ты перестаешь чего-то ожидать, и никто ничего от тебя не ждет. В этом и есть свобода.

И печаль. Я проскальзываю между его ног, собираясь дать ему то, что он хочет, чего мы оба хотим.

Я начинаю лизать его длину.

— Ты хочешь этого? Вот так?

Он вздыхает от удовольствия.

— Да.

— А это? — Мой язык облизывает его яйца.

— Да.

— И это? — Я беру головку его члена в рот и аккуратно начинаю ее сосать.

Логан стонет в знак согласия.

Моя рука скользит вверх и вниз по члену.

— Несправедливо, что у меня было так много всего, а у тебя так мало.

— У меня есть больше, чем я когда-либо хотел сейчас, — говорит он и запускает пальцы в мои волосы. — Больше, чем я когда-либо ожидал. Особенно это.

Он проводит пальцем по моему подбородку и поднимает мой лицо к себе.

— Особенно ты. — Его темно-зеленые глаза, прикрытые веками и блестящие от удовольствия, смотрят в мои. Я выдерживаю его взгляд, и снова беру головку в рот. Я сосу его член, словно он самый сладкий леденец, который я когда-либо ела. Словно я избалованный ребенок с бесконечным запасом конфет. Логан не отводит взгляда, но его глаза темнеют.

— Иди сюда, — говорит он, указывая на диван рядом с собой. И снова я повинуюсь. — Ты избалованная богачка, которая едва ли страдала хоть один день в своей жизни. — Он скользит рукой по моей спине и изгибу спины.

Он тянет меня и ставит над собой, так что я стою на четвереньках, а он подо мной. Я не могу взять его в рот или он мою киску, но он может использовать пальцы, что Логан и делает. Я выгибаю спину, как кошка, и вздыхаю. Он засовывает палец другой руки мне в рот. Я жадно посасываю их. Его пальцы одновременно в моей киске и в моем рту. Я возбуждена. Я выгибаюсь от удовольствия. Он покусывает мою талию, и это щекотно. Я ставлю руки так, чтобы можно было держаться одной рукой. Тянусь к его члену, идеально расположенному под моим животом. Это тепло мягкое и жесткое одновременно.

Я слышу, что он скрипит зубами. Его пальцы выскальзывают из моей киски, и я чувствую шлепок по ягодице. Вздрагиваю, втягиваю воздух и чуть не кусаю его пальцы. Моя рука на его члене застывает. Он не хочет, чтобы я прикасалась к нему? Этого не может быть.

Он скользит пальцами обратно в меня. Я стону от удовольствия. Мой язык снова танцует вокруг его пальцев. И... я вновь сжимаю его член.

Шлепок. Я качаюсь вперед, улыбаясь. Это игра.

Сжимаю руку и гляжу всю его длину. Логан сильнее шлепает меня по заднице, и на этот раз его пальцы касаются складок между моих ног. Я так возбуждена, что практически не чувствую боль. Этот вид боли отличается от знакомого мне. Он граничит с удовольствием и дает новое ощущение.

Я хочу больше. Откидываюсь назад и практически сажусь на пятки, чтобы взять в рот его красивый, опасный член. Я втягиваю его так глубоко, как могу, пока Логан не стонет от удовольствия, но через мгновение он снова шлепает меня. А потом вылезает из-под меня и опрокидывает на диван. Я краснею и тяжело дышу. Улыбаюсь ему, наслаждаясь нашей игрой.

— Перевернись, — требует он.

Я встаю на четвереньки, давая ему полный доступ к моей заднице. Он опускается на колени рядом с диваном, целует мое бедро, а затем погружает пальцы глубоко в меня. Он загибает их, задевая тайное место, а потом его пальцы скользят туда-сюда несколько раз. Я уверена, что вот-вот кончу, но потом его рука тяжело опускается на изгиб между моей ягодицей и бедром. Я наклоняюсь вперед, и у меня перехватывает дыхание. Мое равновесие смещается на локти, грудью я упираюсь в подушки дивана и стою с выпяченной задницей. Я не знаю, что произойдет дальше, но жажду освобождения.

— Тебе это нравится, Ава? — В его голосе резкость. Не то чтобы мне не нравилось... но... последний шлепок причинил боль.

Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, но не знаю почему. Я не чувствую страха, но мое тело реагирует по-своему. Я не уверена в своих чувствах.

— Думаю, да, — шепчу.

Жду, что Логан снова ударит меня, но он не делает этого. Чувствую, как он движется. Слышу, как он разрывает презерватив. Этот звук возбуждает меня еще больше. Но это возбуждение такое другое, такое глубокое. Кожа на моих ягодицах пульсирует и кажется горячей, поэтому руки мужчины охлаждают меня. Логан тянет меня к себе, направляет мое отверстие к своему кончику, стремящегося в ножны. Я задерживаю дыхание. Будет он груб или нежен?

— Я хочу тебя, — шепчу я. — Хочу, чувствовать тебя во мне. — Я хочу этого так, как никогда ничего не хотела. Чувствую легкое давление на киске. Тянусь назад, чтобы принять его, но он, кажется, отодвигается на такое же расстояние, поэтому у меня ничего не получается.

— Ты хочешь, чтобы я вошел в тебя, Ава?

— Да.

— И ты всегда получаешь то, что хочешь?

О чем он?

— Ты избалована. Тебе всегда дают, что ты хочешь?

— Нет... только если ты…

— Теперь моя очередь получить то, что я хочу?

— Да. Теперь твоя очередь. — Но Логан все равно не входит в меня. После всех наших прелюдий, как он может сохранять столько самообладания? Я испытываю искушение слезть с дивана, а затем развернуться и толкнуть его, сесть на него и просто получить удовольствие, в котором он мне сейчас отказывает. Я стону от разочарования.

— А если я захочу отшлепать тебя сто раз, я смогу это сделать?

Сто раз? О нет. Он массирует мои ягодицы, что делает их еще более чувствительными.

— Если ты этого хочешь, — шепчу, пытаясь взять себя в руки. Я позволю ему делать то, что он хочет. Ведь это я предложила шлепки. Я не позволю этому сломить меня.

Или позволю? Если это то, что он хочет…

Он шлепает обеими руками мои полушария. Мне требуется усилие, чтобы удержаться на ногах, но желаемое сладко, а боль — всего лишь воспоминание. Тянусь назад, ожидая еще одного удара, но желая держать киску на одном уровне с его членом, отчаянно желая, чтобы он погрузился в меня. Я хнычу от этого предвкушения.

Оглядываюсь через плечо, и вижу, что Логан смотрит на меня. Его член твердый, как камень, и пульсирует, но вне моей досягаемости.

Я чувствую, как слеза скатывается с моей щеки. Даже не заметила их, но Логан видит слезу.

— Я делаю тебе больно. — Его взгляд смягчаются.

— Нет, я в порядке. Продолжай. Пожалуйста.

Я жажду освобождения, но он не понимает, насколько сильно. Слезы не имеют значения.

Он снова садится на пятки.

— Я не хочу причинять тебе боль, Ава.

Все, что я чувствую — расстояние между нами, которое я хочу убрать.

— Все в порядке. Я доверяю тебе.

Наклоняюсь к нему, пока не оказываюсь как бы сидящей на его коленях. Его эрекция упирается мне в поясницу, когда он обнимает меня. Руки обхватывают мои груди, а затем скользят ниже.

— Ты уверена?

Я киваю, мое дыхание прерывается, когда его пальцы раздвигают мои бедра.

— Конечно.

Я приподнимаюсь и слегка наклоняюсь вперед. Он соскальзывает немного вниз и оказывается в моей чрезвычайно влажной и опухшей киске. Я выгибаюсь, чтобы позволить всей его длине проникнуть в меня. Он так глубоко, но в этой позе трудно двигаться, чтобы его ствол не выскользнул, поэтому Логан удерживает нас рукой. Кончик большого пальца упирается в мой клитор, а пальцы держат его член глубоко в моей киске. Он слегка покачивает бедрами, и я задыхаюсь, когда он заходит еще глубже. Кожа моих ягодиц покалывает, когда я трусь о него. Это покалывание, волны, посылаемые моим клитором, и головка члена, упирающаяся в мою точку G, заставляют меня дрожать так сильно, что Логан еще крепче сжимает меня и не отпускает…

Я падаю вперед. Он следует за мной, выскальзывает, а затем снова входит сзади. Мои ноги сжаты, так что его член сначала трется о мои бедра, а затем снова оказывается глубоко в киске. Вес Логана на мгновение выдавливает воздух из моих легких, и я задыхаюсь. Я слышу, как он стонет в ответ. Он кусает меня за плечо и все быстрее скользит в моей киске. После моего затянувшегося возбуждения я оказываюсь на пороге оргазма. Логан хватает меня за волосы и грубо тянет, а его зубы вновь впиваются в мое плечо. Но я не против легкой боли. Прижимаюсь к нему и могу только слегка наклонить голову. Я выгибаю шею, прислушиваясь к его неровному дыханию у моего уха.

— Логан... — запинаюсь на выдохе, когда его длина входит и выходит все быстрее и быстрее, заставляя мои внутренности гореть. На следующем вдохе я вскрикиваю. Фейерверк удовольствия взрывается в моем сознании, когда оргазм пронзает тело. Логан стонет. Он толкается еще три раза, а затем тяжким грузом падает и придавливает меня. Я делаю мелкие вдохи, не желая, чтобы кто-то из нас двигался.

— С тобой все в порядке? — наконец шепчет он.

У меня нет слов. Меня разорвало на части и снова собрало воедино, но какая-то маленькая часть меня осталась в опьяненном союзе удовольствия и боли.

Я более чем в порядке. Я весьма живая.

Глава 15

Как же у меня болит попа на следующий день. К тому же, теперь я все четче понимаю, что у меня есть тайна, которая вызывает во мне все больше эмоций. Я не только нарушаю правила, я нарушаю границы своего тела и ума. Чувствую, что меняюсь, открываюсь, рискую больше, чем когда-либо раньше.

В последующие недели мы с Логаном никак не можем насытиться друг другом. Это, как если бы мы были любимым блюдом друг друга. И независимо от того, сколько бы мы ни ели, мы никак не насытимся, но всегда чувствуем себя удовлетворенными. До момента, пока наши аппетиты не дадут снова о себе знать.

Я начинаю понимать, что значит быть музой. Творчество Логана питается нашей страстью. Хотя, и мое, похоже, тоже. Я чувствую невероятный творческий подъем. Я мчусь в студию, чтобы перенести свои эмоции на холст.

И пусть я не высыпаюсь после наших ночных свиданий, но утра я провожу в своей студии. Моя усталость добавляет расслабленности моему стилю рисования. Фигуры и формы буквально вырываются из моей кисти. По мере того, как мои картины выстраиваются по композиции и структуре, я чувствую все большую уверенность в моих выпускных работах.

Доктор Т. встречается со мной все чаще, чтобы проверить мои успехи и убедиться, что я выполняю все требования для завершения его курса.

— Твои картины хороши. — Он присматривается к одному из холстов. — Это Дженни?

— Да. Она была одной из моих моделей.

Он кивает и отворачивается от обнаженной фигуры.

— Ты развиваешь свой стиль и пишешь много работ для своего портфолио. Твои успехи намного лучше, чем у других студентов.

— Что Вы имеете в виду?

— Деррик и Кейси не показывают мне, над чем работают. Они хотят, чтобы это было тайной до выставки.

Я улыбаюсь.

— Думаю, это соответствует их эксцентричности.

— Либо так, либо они ничего не делают и стараются держать это в секрете. — Он качает головой. — Я не знаю, что делать с этими двумя.

— Они, конечно, странные, но хорошие художники. Может, это будет приятным сюрпризом.

— Надеюсь. И я беспокоюсь о Ронни. Он очень отстает со своими скульптурами.

Это меня тоже беспокоит. Интересно, не слишком ли Оуэн отвлекает его? Мое личное отвлечение имеет противоположный эффект: я стала продуктивней, хотя большую часть времени чувствую себя усталой, как собака. Мне даже трудно сдерживать зевоту.

Доктор Т. видит это и хихикает.

— Не волнуйся, в конце туннеля есть свет, Ава. Твое четырехлетнее обучение почти закончилось. — Он снова просматривает мои картины. — Ты уже много сделала, а мы только на середине года. Я вижу твое светлое будущее.

Он улыбается, когда говорит это. Он гордится мной, и это греет меня, потому что мой собственный отец не гордится мной.

На мгновение он выглядит обеспокоенным.

— Это правда, что после выпуска ты хочешь в Нью-Йорк?

Я смотрю себе под ноги.

— Да, но мои родители не поддерживают эту идею.

— Я знаю. Твой отец намекнул, что надеется, что дальше ты будешь изучать что-то более «серьезное». Но послушай, Ава. Искусство — это серьезно. Иногда это игра, но это серьезная игра. Настолько серьезная, что влияет на формирование культуры.

— Скажите это моему отцу.

— Когда у меня будет такая возможность, то так и сделаю. А сейчас сосредоточьтесь на том, чтобы сделать свои картины еще лучше. У меня есть несколько знакомых в Нью-Йорке. Я попрошу своего друга, у него есть галерея, прийти на выставку. Возможно, если твой отец увидит, что тебя ждет успешная карьера, то изменит мнение.

— Сделаю все, что смогу.

Мы прощаемся, и доктор Т. отправляется на собрание кафедры.

Я благодарна за веру в меня, но он не понимает, как сильно родители давят на меня, чтобы я поступила на юридический. Но я не собираюсь сдаваться. Они не обрадуются, услышав, что я перееду в Нью-Йорк, и, возможно, останусь там навсегда.

Иногда я представляю, как живу там с Логаном, но останавливаю себя. Он никогда не говорит о совместном будущем, но мне сложно сдерживать свои фантазии. Я никогда не испытывала таких сильных чувств к мужчине.

Я не одинока в своем восхищении им. Он стал еще популярнее среди студенток, если это вообще возможно. Его сексуальность, в сочетании с недостижимостью, сделали его чрезвычайно интригующим. Иногда моя ревность вспыхивает, когда я вижу, как другие флиртуют с ним, но в основном я чувствую сладкое чувство вины, поскольку знаю каждый сексуальный сантиметр его тела, и это намного перевешивает ревность. Это даже приглушает мой страх быть пойманной.

Мне нравятся мои восхитительные ночи с Логаном. И он настаивает, что я нужна ему. Он пишет главу за главой, и воздает мне должное за поток вдохновения и силу. Он не дает мне ничего прочесть, но однажды ночью, когда мы лежали голые под простынями и пили вино, Логан произнес:

— Мои страницы полны тобой, Ава. Косвенно, каждая частица тебя воплощена в фразе, образе, мотивации. И это хорошо. Обычно я не говорю этого, но на этот раз я чувствую это. Это так по-другому... — у него смущенная улыбка, когда он смотрит на меня, а затем я вижу страх в его глазах, который быстро исчезает.

Я сворачиваюсь калачиком у него на плече и шепчу:

— Твоя книга полна непристойного секса? — Я покусываю и целую его шею, выцеловываю дорожку к соскам.

— Да, есть немного, но это... Я не знаю.…

Когда мой язык скользит по его животу, обводит пупок и спускается ниже, я чувствую, как его член наполняется волшебной кровью, которая заставляет мягкую кожу твердеть. Логан замолчал, возможно, в предвкушении удовольствия или, не зная, что сказать.

Я облизываю головку.

— Это хороший секс? — Я беру член в рот и слышу, как у Логана перехватывает дыхание.

— Это больше, чем секс, — хрипло говорит он, а затем его руки оказываются в моих волосах, и он направляет мой рот вдоль своей длины. — Это больше…

И нам не нужно слов, пока мы скользим, толкаемся и прижимаемся друг к другу.

Когда я ухожу той ночью, то снова слышу плач. Если это Мадлен, то она довольно стойко держалась всю неделю, хотя ее ночные страдания звучат трагично. Я останавливаюсь в коридоре, а затем напоминаю себе, что пора двигаться дальше. Внезапно я роняю сумку. Плач обрывается. Я слышу шаги. Вытягиваюсь по стойке смирно и бросаюсь к двери как раз перед тем, как открывается другая дверь.

— Эй? — Слышу я. Это определенно Мадлен. Не шевелюсь, пока не слышу, как закрывается дверь, а затем на цыпочках спускаюсь к выходу из гаража.

Глава 16

Когда меня чуть не раскрыли, я поняла, что слишком часто искушала судьбу, посещая Логана. Нам нужны другие варианты. Я оставляю еще одно сообщение для Деррика и Кейси. Надеюсь, они завтра придут на лекцию доктора Т.

Идя на пару, я вижу, как Мадлен Хэйр разговаривает с Дином Аскоттом, и замираю. Она знает, что вчера вечером это была я? Она сейчас об этом говорит декану? Она выглядит очень серьезной.

Мадлен видит меня и машет рукой. Сбежать не получится. Надо поздороваться.

Дин Аскотт поворачивается ко мне. Кажется, он оценивает меня и хмурится.

— Профессор Хэйр только что сказала, что я должен присмотреть за тобой.

Я тяжело сглатываю, готовясь к худшему.

— Она говорит, что ты выдвигаешься на премию Многообещающего художника.

Я моргаю, а потом вздыхаю с облегчением. Мадлен внимательно наблюдает за мной. Но если она и знает что-то о прошлой ночи, то не хочет говорить об этом декану сейчас. А может, я просто параноик. Декан Аскотт еще что-то говорит, и я заставляю себя слушать.

— К победе прилагается довольно щедрый приз. Сумма, достаточная, чтобы снять скромную студию на год.

Я знаю про приз. Все старшекурсники знают об этом, хотя мы и не любим конкурировать друг с другом. Втайне мы все хотим получить этот приз. А для этого необходимо произвести впечатление на независимых галеристов, из которых состоит жюри. Работы победителей будут представлены в известных галереях. Это награда, которая помогает запустить карьеру. И если бы у меня были деньги, мне было бы все равно, что мои родители думают о моих планах на будущее. С ними я смогу делать, что захочу.

— Спасибо за поддержку, — говорю им обоим, умирая от желания исчезнуть в аудитории.

Словно читая мои мысли, декан Аскотт произносит:

— Продолжай в том же духе, Ава. И имей в виду, что призовые деньги ты можешь использовать по собственному усмотрению. Они могут определить твой следующий шаг в жизни. — Я пытаюсь не хмуриться. Декан знает, что отец не хочет, чтобы я занималась искусством после выпуска. — Хорошего дня, профессор Хэйр. — Он кивает мне и уходит в свой кабинет на факультете.

— Ты так и не зашла поболтать, — говорит Мадлен, как только он уходит. — Если хочешь, можешь зайти ко мне. У меня такое чувство, что ты знаешь, где я живу. — Она странно смотрит на меня, словно намекает на что-то большее. Это наталкивает меня на мысль, что она знает, где я была прошлой ночью. И мой неконтролируемый румянец предает меня.

— Я так и сделаю. Скоро.

Я залетаю в аудиторию и падаю на стул рядом с Ронни, который выглядит так, будто задремал. У меня в голове гудит. Я шепчу:

— Парочка здесь?

— Не видел их уже несколько недель, — бормочет он.

Доктор Т. приглушает свет и начинает обсуждать первый слайд. Мне трудно сосредоточиться на лекции, но я заставляю себя делать конспект. Я продолжаю думать о Мадлен. Она знает? Если да, то она сдаст нас? А если я затаюсь, она забудет об этом? Сказать Логану? Или я слишком волнуюсь?

Одно я знаю точно — я больше не могу приходить в квартиру Логана. Пишу ему об этом. Через минуту приходит ответ.

Постараюсь что-нибудь придумать.

Надеюсь, он это сделает, потому что, если ребята не перезвонят, у меня не будет вариантов.

Когда загорается свет, я бужу Ронни.

— Я перепишу твои конспекты, ладно? — говорит он, зевая.

— Конечно. Но чего ты дрыхнешь? Доктор Ти беспокоится о твоем проекте.

— Если хочешь знать, я допоздна работал.

— Над скульптурой для выставки?

— Если бы. — Ронни хмурится. — Мне пришлось поменять работу.

— И чем теперь занимаешься? Где?

— Мою посуду в пабе. — Он кривится. — Я думал, что закончил с такой работой еще в школе.

— Я же говорила, что могу одолжить тебе денег.

— Я слишком горд, чтобы просить, детка. — Он качает головой.

— Это не попрошайничество, Ронни, а подарок.

— Твои конспекты уже подарок.

— Разреши помочь тебе.

— Знаешь, что могло бы мне помочь? Купишь мне пиво у Мика.

Ронни берет меня под руку, и мы идем через кампус.

Позже вечером, по дороге домой, я получаю сообщение от Логана:

Встретимся в следующее воскресенье возле SteadyDrip.

Глава 17

Я стою под тентом и терпеливо жду Логана. Мне пришлось отменить тренировку по теннису с Руби, но она понимает, что я задумала, и мы договорились продолжать притворяться, что играем по воскресеньям.

— Мне это тоже подходит, — сказала она, подмигнув. — Я смогу навестить Дейла, и Джонатану не придется нервничать. Но будь осторожна, Ава. Ты же не хочешь, чтобы это отразилось на тебе.

Я перебираю все возможные варианты, когда начинается небольшой дождь. Внезапно к тротуару подъезжает маленький белый спорткар, за рулем которого Логан. У меня от удивления открывается рот. Мужчина жестом приглашает меня внутрь. Быстро сажусь, пока мы не привлекли лишнего внимания.

— Доктор Т. одолжил тебе свой драгоценный Астон? Как?

— Якобы мне нужно поехать за город и поискать источники вдохновения. Так что я забираю свой источник вдохновения, и отправляюсь в деревню.

Странно находиться в машине доктора Т. — его гордости и отраде. Я чувствую себя немного виноватой.

— Наверное, он действительно доверяет тебе. — Я провожу руками по кожаному сиденью.

— А почему бы и нет?

— Может, потому что ты солгал?

— Разве утаивание всей правды равносильно лжи?

— В большинстве случаев.

— Но не в этом. — Логан сжимает мое колено. Его прикосновение стирает все мои опасения, о том, что нас раскроют. Теперь все, что меня волнует — его прикосновения.

— Куда мы едем?

— Куда приведет дорога. — Логан улыбается и перестраивается в левую полосу. Я улыбаюсь, когда мы ускоряемся.

Мы с ревом мчимся в соседний город, где нас никто не узнает. Это такое облегчение — покинуть кампус. Сейчас мы можем забыть, что мы студентка и профессор. Мы находимся за пределами нарушенных правил.

Интересно, отвезет ли меня Логан в мотель, где послеобеденная регистрация станет квинтэссенцией незаконного романа. Но мы едем за город вдоль полей и лесов. Паркуемся на краю поля и целуемся, словно старшеклассники, пока окна не превращаются в непрозрачный щит, который отсекает нас из повседневного мира.

Между поцелуями и ласками Логан говорит:

— Я всегда фантазировал об этом.

— О чем? — бормочу я.

— Целоваться со студенткой в машине на краю поля. Пацаном я никогда не делал таких вещей. Знаешь, я даже школу не закончил.

— Среднюю школу?

— Я был в банде. На школу не хватало времени. Я закончил ее позже. — Он целует меня в шею и скользит рукой по юбке. — Я скучал по таким сладким моментам. И в городе не было полей. Только пустыри за сетчатыми заборами.

— Что за банда?

— Мы не были связаны с наркотиками. Там я научился драться. Чтобы противостоять отцу. Не давал ему избивать меня.

Мое сердце болит при мысли о том, что Логану было больно, что ему приходилось биться, чтобы его оставили в покое.

— А что делала твоя мама?

— Она не могла сопротивляться.

— Она что...?

— Жива ли она? Да. Живет во Флориде.

— А твой отец?

Он стискивает зубы.

— Пропал.

По его тону, каким это было произнесено, могу сказать, что больше я ничего не услышу. Я нежно целую Логана, но страсть берет верх. Поглаживая растущую выпуклость в его брюках, я расстегиваю верхнюю пуговичку.

— А такое было в твоей фантазии?

Вынимаю его эрегированный член и наклоняюсь, чтобы взять его в рот. Откинувшись назад и закрыв глаза, Логан стонет от удовольствия. Спустя несколько минут он говорит:

— Давай поменяемся местами.

Он садится на пассажирское сиденье, а затем притягивает меня к себе и задирает мне юбку. Здесь очень тесно, и неудобно, но это словно вызов нам.

Мы сидим друг против друга и двигаемся. Грудь к груди, глаза в глаза.

— Моя милая, невинная Ава.

Я не чувствую себя невинной. Нисколько. Но мне нравится, что он называет меня «своей».

Намного позже мы находим кафе, где сидим, пьем кофе с молоком и разговариваем об искусстве, жизни и смерти, и о том, как нам не терпится снова оказаться голыми.

***

В следующее воскресенье мы находим деревенскую гостиницу. Ожидание конца недели накалило наше сексуальное напряжение до предела, и наш голод стал менее контролируемым. Как только мы входим в номер, Логан закрывает дверь на ключ и прижимает меня к стене.

— Неделя — это слишком долго, — моя одежда летит на пол. Он одет и берет меня у стены, только штаны стянуты с бедер. Я опьянена его желанием. Мои ноги крепко обхватывают его талию. Он быстро кончает, а затем матерится в мою шею.

— Все в порядке, — говорю, чувствуя себя возбужденной, но не удовлетворенной.

— Я не мог ждать. Ты слишком восхитительна. Но это только начало.

Мы вместе принимаем ванну. Логан моет мне спину. Мыльными руками массирует мне грудь. Я чувствую, его вновь растущую эрекцию. Мы вытираемся и идем к кровати, где он укладывает меня и целует от ключицы до лобка.

— На этот раз ты первая, — говорит он, облизывая мягкую складочку, а затем его язык оказывается в центре, и я теряюсь в блаженном приливе ощущений.

После того, как я кончаю ему в рот, он берет меня в миссионерской позе, и смотрит мне в глаза.

— Ты прекрасна. Моя прекрасная муза.

Его зеленые глаза светятся чем-то, чего я раньше в них не видела. Нежность. Счастье. Я вижу красоту в его глазах. Чувствую себя целой. И я чувствую, что еще больше влюбляюсь в этого сложного, израненного и талантливого мужчину.

Глава 18

Всю неделю Логан пишет мне сексуальные строки из классики эротической литературы таких писателей, как Колетт, Анаис Нин, Генри Миллер и Маркиз де Сад. Я отвечаю ему эротическими ню. Но не часто, поскольку, как всем известно, картинка стоит тысячи слов, о чем я часто напоминаю ему, когда мы подшучиваем над различиями и сходством между письмом и живописью.

— Все это, конечно, происходит из одного источника, — говорит он, когда мы проезжаем по сельским дорогам. Безграничный творческий источник бурлит, и его надо направить в дело. Я воплощаю его в словах, а ты в картинах.

— Мы можем поменяться местами? Я начну писать, а ты — рисовать?

— Теоретически — да. Но затем мы сталкиваемся со спецификой ремесла. Чтобы овладеть формой, требуется много времени — тысячи часов, лет, целая жизнь. У большинства из нас есть только одна, возможно, две формы, которым мы можем уделить — время и внимание. В конце концов, у нас только одна жизнь.

— И, в конце концов, мы умираем, — печально говорю я, вспоминая разговор на балконе и последовавший за ним поцелуй, который изменил меня.

— Знать, что смерть неизбежна — это и бремя, и драгоценный дар. Начать понимать смерть — значит начать понимать жить.

— Мне все еще грустно.

— Это печаль сердца сочетается с тайной истины в уме. Мы бессильны перед жизнью и смертью. Разве что, можем творить. — Он отрывает взгляд от дороги, выгибает бровь и смотрит на меня. — И любить.

Мое сердце замирает. Он говорит о любви? Настоящей любви? Не просто о сексе, увлечении и похоти?

Логан возвращается к дороге и заканчивает мысль:

— Я не могу придумать лучшего способа жить, чем искусство и любовь.

Нет, он говорит просто о сексе. Сердце колет. Но он прав. Это хороший способ жить. Я живу сейчас, и я никогда не была счастливее. Хотя иногда я ловлю себя на мысли о настоящей любви. Истинной. Не уверена, что Логан думает так же.

Мы подъезжаем к стоянке позади гостиницы-паба «Ньюширской булыжник», и Логан глушит двигатель Астона.

— А Доктор Т. не удивляется, почему ты так часто одалживаешь его машину?

Логан хмурится.

— Первые пару раз я говорил, что хочу отвлечься от... всякого. Поискать вдохновение на проселочных дорогах. В конце концов, мне пришлось признаться, что я кое с кем встречаюсь. Он это подозревал, но я заверил его, что это не студентка.

— Значит, ты солгал?

— Это казалось лучшей альтернативой, чем правда. К тому же я обещал тебе, что никогда не скажу ему.

— И с кем же ты встречаешься? — Я чувствую, как змея зависти сворачивается у меня внутри, стоит представить его с другой.

— Я сказал, что это официантка.

— Из этого паба?

— А почему бы и нет?

Я смеюсь.

— Если я правильно помню, здесь одна официантка — лесбиянка, а вторая — бабулька.

Логан смеется вместе со мной.

— Тогда это заставит его поломать голову.

Прежде чем снять номер, мы обедаем. Мы чувствуем себя расслаблено, находясь далеко от кампуса. Мы больше смеемся. Говорим более открыто, и Логан не прибегает к своим чарам. Его черновик пишется, как и мои картины. Мы оба очень продуктивны между нашими воскресеньями.

В конце трапезы Логан лезет в карман.

— Я выйду покурю.

Я делаю капризное выражение лица.

— Когда ты бросишь эту ужасную привычку?

— Я стараюсь. Я уже сократил вполовину обычную норму. Дай мне время. — Он подмигивает и выскальзывает за дверь. Я подъедаю чипсы на его тарелке, пока официантка не подходит, чтобы убрать со стола. Мгновение спустя я слышу грохот, с которым ее поднос падает на пол. Раздается одно-два ругательства и возня, из кухни появляются помощники.

Я жую кубик льда, когда слышу:

— Ава? Что ты здесь делаешь?

Оборачиваюсь и вижу Ронни в фартуке и с метлой.

— Ронни? Ты здесь работаешь?

Я украдкой бросаю взгляд на дверь.

— С кем ты? — Говорит Ронни, глядя на два пустых пивных бокала.

— Ни с кем, — быстро отвечаю, но открывается дверь, и заходит Логан. Он идет оплатить счет, но Ронни замечает его.

— Это один из профессоров, не так ли? Ты же не...? Ава, ты здесь с ним?

— Ронни, уходи. Я позже объясню. — Он переводит взгляд с меня на Логана, и я сомневаюсь, что ему понадобятся объяснения. Он возвращается к уборке, а Логан подходит и берет меня за руку.

— Пойдем наверх? — говорит он с дьявольской улыбкой.

— Дай мне минутку. Я хочу в туалет.

— У нас в номере отдельная ванна. — Он многозначительно выгибает бровь.

— Это все пиво. Мне очень надо. Встретимся там.

Логан целует меня и уходит. Я смотрю в сторону кухни. Ронни все видел. В конце коридора есть туалет, напротив кухни. Ронни появляется, когда я прохожу мимо.

— Ты ведь ничего не расскажешь, правда? — Шепчу я ему.

— Конечно, нет. Делай, что хочешь. Но должен предупредить, что декан Аскотт часто здесь появляется. И на сегодня у него заказан столик. — Ронни смотрит на часы. — На час.

По мне пробегает волна паники.

— Спасибо, что предупредил. — Я сжимаю руку Ронни. — Увидимся в понедельник.

Наверху я говорю Логану, что меня тошнит и прошу его отвезти меня в кампус. Я не хочу, чтобы Дин Аскотт заметил Астон, припаркованный перед зданием.

Логан, естественно, разочарован, но нежно обнимает меня.

— Я подожду.

На обратном пути я продолжаю притворяться больной, но мне не нравится это. Хотя меня и тошнит от ощущения, что стены смыкаются вокруг нас и нашего романа. Теперь и Ронни знает. По крайней мере, он предупредил меня об Аскотте. Но мы не сможем вернуться сюда снова. Мы не можем так рисковать. Придется найти другое место.

Я бы хотела, чтобы все было проще. Я бы хотела, чтобы все это не было тайной! Трудно хранить в секрете переполняющие меня чувства. Если бы мы встретились иначе. Если бы мы могли подождать, пока я закончу колледж. Тогда мы могли бы открыто говорить об этом, и никто не указывал бы нам, что делать. Я бы хотела, чтобы мы были вместе, и не ошиблись.

Глава 19

У нас не получиться встретиться в следующее воскресенье, поскольку это День Благодарения, и я должна ехать домой. Логан не слишком рад этой новости, когда я захожу к нему и говорю это.

— Тебе обязательно ехать?

Я киваю.

— Ты не знаешь моего отца. Он разозлится, если я не появлюсь. — Это одна из наших семейных традиций. Я никогда не пропускала ни одного Дня Благодарения.

— Но ты нужна здесь. Ты должна вдохновлять меня. — Сейчас Логан похож на избалованного ребенка. Хотя сам часто обвиняет меня в том, что это я веду себя, как ребенок.

— Это всего четыре дня. Ты можешь поработать над своим романом, — говорю я. Вот почему он все-таки согласился на должность преподавателя. Чтобы написать свой проклятый роман.

Логан проводит рукой по волосам, он явно расстроен. Затем он вздыхает и говорит:

— Ты права. Совсем скоро я должен отправить роман агенту. Впереди еще много работы. А после прошлого воскресенья…

Я знаю, о чем он. Мы не получили свою дозу вдохновения.

Мужчина встает из-за стола и крепко обнимает меня. Я нервничаю, в его офис в любую минуту может войти кто угодно, но ощущение его рук сильнее, моей осторожности.

Логан шепчет:

— Думаю, разлука сделают нашу следующую встречу более насыщенной. Каламбур. Без небольшого одиночества, единение не так божественно.

Его пальцы путаются в моих волосах, когда он тянется к моим губам с поцелуем. Он вызывает дрожь в моем теле и заставляет чувствовать себя невероятно.

— Четыре дня — не так уж долго, — бормочу я.

Кажется, я пытаюсь убедить себя. Знаю, что это будет вечность.

— Каждый день без тебя кажется в два раза длиннее остальных.

Это одна из самых милых, романтичных вещей, которые он когда-либо произносил. Как раз в тот момент, когда я собираюсь плениться еще одним восхитительным поцелуем, я слышу голоса и шаги в коридоре.

— Мне пора.

Логан неохотно опускает руки. Мы оба чувствуем себя разочарованными и возбужденными.

***

За день до отъезда доктор Т. вызывает меня к себе.

— Ава, заходи. Садись. — Его кабинет уютный, словно берлога, в которой хочется вздремнуть. Тонкие занавески пропускают слабый осенний свет, наполняя комнату желтым теплым светом. В этом кабинете я чувствую себя спокойно. Чувствую себя в безопасности и защищенной.

— Твоя производительность впечатляет, — говорит он. — Что на тебя нашло? Деррик и Кейси, случайно, не толкают тебе наркотики? — Он смеется собственной шутке. Доктор Т. не знает какого рода наркотик я принимаю, его не продать. Этот наркотик можно прочувствовать только с другим человеком. Меня пропитала похоть.

— Я чувствую давление новогодней выставки, — объясняю я. — Мне нужно много написать, и повезло, что у меня получается это сейчас. — Звучит неубедительно.

— В твоей последней работе я вижу интересные сюжетные линии. — Доктор Т. поворачивает свой монитор так, чтобы я могла видеть фотографии своих полотен, которые отправила ему по электронке.

— Это напоминает «Ад» Данте. А еще «Портрет молодого художника» Джеймса Джойса. А вот это заставляет меня думать о «Волшебнице Шелот».

— Я не читала этих книг.

— Тем более. Я не говорю, что ты обязательно должна их прочесть, но некоторые литературные элементы находят проявление в работе. Очевидно, что здесь есть отсылки к «Книге Бытия», Эдемскому саду и не только, а еще к истории искусства. Знаешь, непреднамеренные литературные аллюзии уникальны. Мне кажется, тебе нужна дополнительная поддержка в этом вопросе.

— Что Вы имеете в виду?

— Ты готова к консультациям с наставником по литературе?

— Хм…

— Помнишь писателя Логана О'Шейна? Ты показала ему дорогу к жилищу преподавателей после приветственной вечеринки?

Я прочищаю горло, кровь устремляется к моим щекам. Конечно, помню! Это была первая ночь, когда мы... Я не позволяю себе развить эту мысль дальше.

— Да. Я почти забыла об этом. — Я улыбаюсь. — Он ведь преподает литературу, верно?

Доктор Т. радостно кивает.

— Он отличный парень. И очень умный.

Восхищение доктора очевидно.

— Вы думаете, он согласится работать со мной? — Скорее доведет меня до исступления.

— Я поговорю с ним. Уверен, он будет рад оказать мне услугу и поработать с такой многообещающей студенткой.

Доктор Т. сводит нас? Если бы у нас был законный предлог время от времени встречаться в кампусе, то наша тайна перестала бы казаться преступлением.

— Если Вы думаете, что это хорошая идея, — говорю, пытаясь сдержать волнение.

— Это не повредит, — говорит он. — После Дня Благодарения, приготовься к новым вершинам.

***

Я чувствую себя окрыленной, когда выхожу из кабинета Рича Тенненбаума. Интересно, когда он поговорит с Логаном.

Не уверена, что смогу ждать. Я решаю рискнуть снова посетить офис Логана.

Пересекая двор, я вижу Кейси. Она стоит на скамейке и фотографирует заброшенное гнездо. За деревом Деррик снимает что-то на земле. Что-то слишком маленькое, чтобы я могла рассмотреть. Когда я подхожу ближе, Кейси замечает меня и машет рукой. Она слезает со скамейки. Ее подводка для глаз сильно размазалась и кажется, что девушка уже давно не мыла волосы. Медленно растягивая слова, она говорит:

— Привет, Ава, я собиралась ответить на твое сообщение.

То самое, которое я оставила несколько недель назад. Странно, что она вообще вспомнила о нем.

— Полагаю, вы с Дерриком были заняты проектом. Доктор Т. сказал, что это совершенно секретно. — А то, что они сейчас делают, тоже часть проекта?

— Ты права. Мы работаем над этим постоянно, так что почти никогда не покидаем чердак. Но со следующей недели по четвергам мы будем уходить. Можешь поработать, если хочешь.

— В следующий четверг День Благодарения. Я уезжаю.

Кейси пожимает плечами.

— Ну, тогда через неделю и через неделю, и так в любой четверг.

Это ответ на мучащий меня вопрос, где встречаться с Логаном. Кажется, мои желания услышаны: благодаря Кейси и предложению доктора Т., мы сможем спокойно встречаться.

— Спасибо, ребята. Это здорово.

— И у нас есть мольберт, так что приноси только холсты и краски, — говорит Деррик.

Я принесу немного больше, но они этого не узнают.

Иду на английский факультет, надеясь застать Логана одного. Думаю, как преподнести хорошие новости, которыми я хочу поделиться…

Приближаясь к его кабинету, я слышу голоса. Глубокий бархатный голос Логана и два женских. Я точно уверена, что один из них принадлежит грудастой Шэрриан, а второй — подруге Руби, имя которой я не могу вспомнить. Я задерживаюсь в холле на несколько минут, а затем жду снаружи, пока не вижу, как девушки выходят из здания. Они не обращают внимания на меня, потому что смеются, словно подростки.

— Он такой горячий, — говорит Шэрриан. — Я наброшусь на него при первой же возможности.

Моя ревность растет. Я иду обратно в здание и открыто захожу в кабинет Логана. Он удивлен, но невозмутим, когда я говорю ему, что подслушивала их. Я не делюсь тем, что услышала от Шэрриан, хотя ее слова бесят меня. И это заставило забыть о том, зачем я сюда пришла.

— Почему ты кокетничаешь с ними? — Говорю я, надув губы.

— Студенты работают лучше, когда им нравится преподаватель.

— Работают? Мы же не циркачи. — Я скрещиваю руки на груди, чувствуя раздражение.

Логан тяжело вздыхает.

— Ава, чем лучше студенты учатся, тем больше узнают. Это факт. Меня наняли преподавать. В дополнение к этому, у меня есть обязательства по написанию романа, который тоже является моей работой. Так что, по сути, у меня два рабочих места с полной занятостью. Не вини меня в том, что я использую свой шарм, чтобы сделать одну из этих работ немного легче.

— Твой шарм? Когда ты разговариваешь со студентами, то говоришь так, будто соблазняешь их. И я уверена, что они тоже не так думают.

— Но дело в том, что я соблазняю только тебя.

— Правда?

— Конечно. — Он смотрит на меня спокойными зелеными глазами, и я ему верю.

— Ты беспокоишься о Шэрриан? Она такая же липучка, как твоя подруга Дженни, но только лает и не кусает.

Я не уверена в этом и тяжело вздыхаю.

— Наверное, я просто хочу, чтобы ты был только со мной. Все время.

— У тебя есть лучше. — И Логан подмигивает. — С тобой я настоящий. Не забывай.

Я знаю, что моя ревность бессмысленна. Я хочу все сразу, как ребенок в кондитерской, но знаю, что лучший способ насладиться сладостью — один кусок за раз. Мне страшно, что однажды я проснусь, и вся эта сладость исчезнет, а я так и не смогу насладиться ею.

— Разве это так плохо — хотеть быть с тобой все время? — Логан смотрит на меня, и я ожидаю одного из его взглядов, от которых у меня перехватит дыхание, но этот взгляд другой — серьезный, задумчивый и отстраненный.

Он вздыхает.

— Иногда я забываю, как ты молода.

Это последнее, что я хочу сейчас слышать. Я застываю в кресле его деда. Кладу руки на подлокотники, чтобы подняться. Не хочу, чтобы он говорил со мной свысока.

— Забудь, — говорю я. — Это не важно.

— Ава. — Логан говорит твердо, но нежно. Он хочет привлечь мое внимание. И я остаюсь сидеть. — Нет ничего плохого в том, чтобы что-то хотеть. Но именно ожидания, которые мы связываем с желанием, приводят нас к неприятностям. Ты думаешь, что пребывание со мной постоянно сделает тебя счастливой.

Я собираюсь кивнуть головой. Конечно! Больше времени с Логаном сделают меня счастливее.

— Но это не так, поверь. — Он смотрит мимо меня, на свои фотографии на полке.

— Логан, ты ошибаешься. — Я наклоняюсь вперед. — Ты уже делаешь меня счастливой.

Его взгляд возвращается ко мне, но кажутся темными, холодными, будто он принял какое-то решение. Он откидывается на спинку кресла.

— Страсть — это вспышка. Она горит жарко и быстро. Больше времени и единения, гасят ее. Ты слишком молода, чтобы знать это. Ты познала немного огня. Ты не жила среди пепла.

Я смотрю на Логана, его снисходительный тон вызывает во мне гнев.

— Это звучит словно приговор писателя.

Мужчина пожимает плечами.

— Ты так думаешь?

— Хочешь знать, что я на самом деле думаю? — Я наклоняюсь, мое тело напрягается от гнева и боли. — Мне кажется, ты боишься. Боишься подпустить кого-то. Полюбить кого-то.

Я тут же жалею о своих словах, чувствуя, что перешла невидимую черту.

Логан стискивает зубы и прищуривается.

— Кто говорил о любви?

Глава 20

Прошло два дня, а от Логана так и ни слова. Я чувствую боль от того, что не вижу и не слышу его. Пакую чемоданы и еду на вокзал, чувствуя сожаление о нашем последнем разговоре.

Мне не следовало говорить о любви. Я должна была догадаться. Любовь не входит в обязанности его музы. Логан хочет, чтобы я только вдохновляла его.

Но не любовь ли величайшее вдохновение?

Логан не хочет любви. Он ясно дал это понять.

Ну, если Логану не нужна любовь, то, может, и мне тоже.

Я убеждаю себя, что рада вернуться домой на День Благодарения. Я так увлеклась колледжем, живописью и романом с Логаном, что мне нужно сменить обстановку. Нужно немного прочистить голову. И разобраться в своих чувствах.

Логан может использовать это время, чтобы сосредоточиться на своем проклятом романе — первоначальной причине нашей интрижки — но, возможно, он будет скучать по мне. Может, он поймет, что есть нечто большее, чем вдохновение и страсть. А может, и нет. Может, он слишком обижен, слишком напуган, чтобы впустить в свое сердце любовь.

Не знаю.

Ожидая посадки на платформе, я понимаю одну вещь. Любовь — величайшее вдохновение. И независимо от того, как сильно я буду убеждать себя, что лишь похоти достаточно, глубоко в сердце, я хочу намного большего.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ