Его отец. Выжить после развода

Глава 1

– Мамочка, я замерзла! – прижимается ко мне дочка. – Пойдем туда, – машет ручкой на нарядное крыльцо корпорации «Димир-инвест», где работает мой бывший муж.

– Сейчас папа приедет, и пойдем, – смаргиваю слезы. Мажу мутным взглядом по газонам, засаженным зеленой травкой, по витражным стеклам небоскреба, в которых отражаются свинцовые тучи, по аккуратной парковке, куда одна за другой подъезжают красивые иномарки, и уговариваю себя.

Все будет хорошо. Слава нам поможет. Обязательно поможет.

Холодный ветер пронизывает до костей. Прикрываю собой малышку. Сегодня детский сад не работает, а оставить мне ее не с кем.

– Сейчас папа приедет, мы поговорим и пойдем гулять, – сглатывая слезы, успокаиваю ребенка. И улыбаюсь, завидев синюю КИА бывшего.

Вот и он сам выходит из машины. В черном кашемировом пальто и дорогом сером костюме. Зачесывает назад белесые пряди волос и быстрым шагом направляется к нам. Красивый до невозможности, абсолютно чужой. И злой.

Вглядываюсь в лобовое стекло машины. Замечаю пассажирку на переднем сиденье. Это все она. Анжела. Разлучница. Как встретил ее Слава, так и переменился ко мне и к дочери.

– Папа, папочка! – кидается к нему Дашка. – Я шошкучилась! – тараторит, цепляясь за отглаженную брючину с идеальной стрелкой.

– София, возьми девочку, – холодно роняет бывший муж. И даже не делает попытки наклониться к ребенку. О том, чтобы обнял или поцеловал, я молчу.

Полгода назад мужа словно подменили. Ласковый и нежный, он сначала превратился в тирана, а потом ушел из семьи. Но прежде под глупым предлогом заставил меня переписать на него все мое имущество.

– Так надо, София. Неужели ты думаешь, что я тебя обману? Учись доверять хотя бы близким людям…

Я и поверила!

– Зачем вы здесь? – переводит на меня холодный взгляд Слава. Походкой от бедра к нам уже спешит его красавица-жена. На высоких каблуках, в красном кожаном пальто, с алыми губами, будто напилась крови.

Нашей с дочкой крови.

– Слава, нам жить негде. Верни хотя бы бабушкину квартиру, – прошу я, хватая Дашку за руку. Дочка вертится. Что-то говорит. А я разобрать не могу. Отвлекаюсь. И когда снова поднимаю глаза на Славу, натыкаюсь на презрительный и равнодушный взгляд.

– Нет, София, – усмехается мой бывший, а рядом с ним надменной статуей замирает его новая женщина. – Ты ничего не получишь. Таких как ты учить надо, – бросает он зло. – Вали отсюда, чтобы я тебя больше не видел…

– Но, Слава… Даша – твоя дочь. Ты обязан…

– Да я ничего тебе не должен, – отрывисто бросает он. – Вообще ничего. Ты меня на себе женила. Вот теперь пеняй на себя.

– Да что ты такое говоришь, – охаю я растерянно. – Мы же вместе… Любили друг друга… С первого курса.

Вспоминаю, как красиво за мной ухаживал Слава, и слезы сами льются по щекам. Утираю их и ничего не могу поделать.

– Любили? – презрительно усмехается Анжела. И у меня в груди будто кто-то нож проворачивает.

– Убирайся. Тут попрошайкам не место, – холодно отрезает Слава и уже разворачивается, чтобы уйти, как сзади слышится шум подъезжающей машины. Хлопает дверца, и суровый властный голос строго осведомляется.

– Что тут происходит, Вячеслав Евгеньевич?

– Доброе утро, Александр Георгиевич, – расплывается в улыбке мой бывший. – Вот, случайно встретились с Софией. Остановились поболтать, – врет и не краснеет Слава.

– Ну, я понял, – коротко кивает Димиров, глава «Димир-Инвеста».

В стеганной куртке, в костюме с галстуком, он похож на долларового миллионера. Хотя наверняка им и является.

– Что случилось, София? Почему вы плачете? – поворачивается ко мне.

– Нам жить негде. Слава отобрал у меня все имущество, доставшееся от родителей. Я прошу хотя бы квартиру вернуть, – выдыхаю, набравшись смелости.

– Она врет, – высокопарно заявляет Славина жена. – Бобров у нас порядочный. А эта… – морщит идеальный рот. Поправляет идеальный блондинистый локон. Такой же искусственный, как и она сама.

– Минутку, Анжела, – резко обрывает ее Димиров. – И кстати, почему вы до сих пор не на рабочем месте? – выразительно смотрит на часы. А потом переводит взгляд на Славу. – Ты почему молчишь? Что за дела?

– Хм… мм, – выдавливает из себя мой бывший. – У нас есть определенные разногласия с Софией. Мы разведены… И я даже не знаю, чем могу ей помочь.

– То есть квартиру ты нам не вернешь?! – вскрикиваю как раненая.

– Нет. Ее у меня уже нет. Александр Георгиевич, год назад у меня были некоторые проблемы, – обращается к шефу бывший муж и смотрит на меня как на пустое место. – София, как моя жена, помогла. Но сейчас я не пойму, что она от меня хочет. Мне нечего ей предложить…

– Погоди, а Женин дом? Он же тебе его подарил, насколько я помню, – буравит Славу тяжелым взглядом Димиров. – Ты и его проиграл? – спрашивает строго.

Слава – игрок?! Только сейчас до меня доходит. А я и не догадывалась. Вот куда ушла моя недвижимость!

Рядом прыгает Дашка.

Глава 2

– За ребенком следи, – зло рявкает Слава, не раздеваясь, проходит к сейфу, открывает его. Роется там раздраженно.

– А что не так? – охаю непонимающе. Дашка неуклюже вскарабкивается на кожаный диван. Ну и что? В чем она провинилась?

– Убери ее с дивана, – морщит нос Слава, перебирая тонкие разноцветные папки.

– Хорошо, – выдыхаю в ужасе.

«Что же такое с тобой сотворили, Бобров? – думаю в шоке. – Если твоему ребенку даже на диване сидеть запрещается».

– Иди ко мне, малышка, – поднимаю дочку с дивана. Так и стоим, словно нищенки. Ждем подаяния.

– Вот. Нашел, – Слава швыряет мне по столу файл с документами. – Этот дом мне еще до свадьбы подарил отец, – неохотно выдавливает из себя каждое слово. – Там все обустроено, – поясняет он скупо. – Сантехника, оборудование, мебель… Заходи и живи.

– Странно, – усевшись за стол, охаю изумленно. – Ты никогда не говорил…

– А ты кто такая, чтобы перед тобой всю ж.пу раскрывать? – огрызается Слава. – Читай. И если все устраивает, то забирай его себе. Больше ты от меня ничего не дождешься. И то… Скажи спасибо Димирову.

– Спасибо, – бормочу, ничего не понимая.

Мы со Славой жили в его квартире. Он за нее выплачивал ипотеку. Вернее, мы сдавали в аренду мою, доставшуюся от бабушки, а все платежи шли на погашение ипотеки. Откуда дом? И почему Слава никогда о нем даже не заикался? Мы же всем делились друг с другом. Или это я, наивная, выворачивала душу наизнанку, а Бобров вел двойную игру.

– Почитай документы. А я пока у Димирова отпрошусь. Отвезу вас. Сама посмотришь. Если все устроит, переоформишь дом на себя.

– Да, хорошо, – киваю поспешно. Во все глаза смотрю на любимого когда-то мужчину, но вижу перед собой чужого человека.

«Смотри внимательно. Откуда такая щедрость?» – подсказывает мне интуиция. – «С такими, как Бобров, и врагов не надо».

Вчитываюсь в каждое слово, но ничего не понимаю. Дарственная. Евгений Николаевич Бобров дарит своему сыну Вячеславу домовладение по адресу…

– Ознакомилась? – насмешливо бросает Слава, вернувшись от шефа.

– Вроде все правильно, – неуверенно тяну я.

– Тогда сделаем так, дорогая, – издевательски предлагает Бобров. – Сейчас едем на место. И если тебе все понравится, я отдаю тебе ключи, а ты взамен подписываешь отказ от алиментов. Будем считать дом единоразовой выплатой, – жестко заявляет отец моего ребенка.

Как?! У меня в голове не укладывается! Он же любил Дашу. Ладно, со мной обошелся по-скотски. Но ребенок-то почему стал не нужен? Это же его плоть и кровь!

– Хорошо, – соглашаюсь, понуро опуская голову.

Пусть без алиментов, зато в собственном доме. Хоть крыша над головой будет. А на жизнь я и сама заработаю. Ноги-руки есть, голова тоже на месте. Справимся.

– Тогда напиши сразу. Дом хороший. Будешь довольна, – впервые за долгое время улыбается мне Слава.

– Ладно, – киваю я и добавляю поспешно. – Только пока расписка побудет у меня. Если я не соглашусь на дом, то порву ее.

– Согласен, – милостиво кивает бывший муж. – Пиши. А я пока отдам распоряжения по работе. Не планировал с утра с тобой кататься, – цедит ощерившись. И мне снова становится не по себе.

Откуда такая щедрость? И дом этот… Но документы вроде правильные. Его отец подарил…

Щеки горят, руки трясутся. Но иного выхода у меня нет. Снимать квартиру? Так я уже сняла одну. Рядом наркоманы и сумасшедшая старуха. А все, что поприличнее, стоит дороже. Я не потяну.

Пишу отказ. Лучше дом, чем через суд выбивать из Боброва деньги. Он и так платит какие-то копейки. На них точно ничего путного ребенку не купишь. А тут дом!

– Ты готова? – вваливается в кабинет бывший. – Едем. У меня мало времени.

– Да, конечно, – прячу в сумочку расписку. Быстро надеваю на Дашку пуховичок и шапочку.

По дороге к лифту наспех застегиваю куртку. И все поверить не могу, что Слава дает нам дом. Это все Димиров. Бобров испугался его, вот и пошел на мировую.

– Садитесь сзади, там детское кресло, – коротко бросает бывший муж. – И смотри за ребенком, София. Чтобы девочка в машине не мусорила…

– Слава, зачем ты так? – не выдерживаю я. Смаргиваю слезы. Но под мрачным взглядом Боброва прикусываю язык. Если сейчас мы не договоримся, я останусь без крыши над головой. Так лучше сейчас перетерпеть и больше никогда не встречаться с ним.

Забыть его. Строить новую жизнь. Вот только не получается. Никак не могу свыкнуться с предательством бывшего мужа. Все жду, что он изменится и вернется к нам с дочкой.

Но, видимо, я напрасно думаю, что Боброва подставили, опоили, что во всем виновата Анжела. Нет. Слава сам такой. Подлый предатель.

Надеюсь, хоть с домом не обманет.

Визуализация героев

Дорогие мои! А вот и наши герои!

София Боброва - красивая и очень наивная

Дашка - ее маленькая дочка

Слава Бобров - никчемный муж и отец

и его харизматичный папа, наш главный герой

Глава 3

– Вот смотри. Нравится? – подъезжает Слава к высокому забору из красного кирпича. Тормозит около больших кованых ворот. Выйдя из машины, достает из кармана ключи и нетерпеливо смотрит на нас с Дашкой.

– Ой, здравствуйте, Вячеслав Евгеньевич! – раздается звонкий женский голос с другой стороны улицы.

– Хмм… Здравствуйте! – величественно кивает Слава пожилой женщине в спортивном костюме, стоящей у ворот напротив.

– Все-таки решили здесь жить? – улыбается она.

– Бывшей супруге отдаю. Она тут с ребенком поселится, – вежливо и холодно замечает Слава. – Если понравится, конечно…

– А что там может не понравиться? – изумленно вздыхает соседка и смотрит на меня как на кровососущее насекомое. Ишь, какая тля выискалась. Дом ей не нравится!

– Прошу, – открывает Слава калитку.

Делаю шаг внутрь и замираю в изумлении. Задрав голову, рассматриваю большой кирпичный дом с широким крыльцом и террасой. Оглядываюсь по сторонам. Двор вымощен плиткой, по бокам разбиты клумбы, засыпанные черноземом. Осталось только цветы посадить. Но с этим я справлюсь… Если Слава не обманет, конечно. Не верю я ему. Сейчас посмеется и выставит вон.

– Тут все удобно устроено, – неторопливо поднимается на крыльцо Слава. Открывает входную дверь и первым входит внутрь. – Эге-ге! Домовой! Ты живой? – кричит весело. Как год назад, когда мы еще были семьей. По очереди качали Дашку, а по ночам до одури любили друг друга.

– Красиво, – только и могу выдохнуть. Обалдело пялюсь на пол, выложенный черным керамогранитом, перевожу взгляд на дорогие шелковые обои. Кое-где они, конечно, отклеились. Но это поправимо. Я сама все сделаю.

– Это кухня! – Слава машет рукой в сторону большой светлой комнаты, больше похожей на операционную. Белая мебель, специально состаренная. Расписной фартук над варочной панелью. Круглый белый стол, а над ним – хрустальная люстра.

«Божечки, да только одна кухня больше той комнатенки, что мы сейчас снимаем», – думаю я и чувствую, как живот скручивает от отчаяния и ужаса.

Странная история с этим домом. Почему Слава сам никогда в нем не жил? Не продал, когда понадобились деньги. И никогда не заикался даже о его существовании. Пару раз об отце бросил коротко, что тот, гад, допрыгался и сидит. Так ему и надо…

А я… Я, как всегда, пропустила все мимо ушей.

– Не спи, София, – уничижительно бросает Слава. – Я тут долго разгуливать не намерен. Вот кухня, дальше - гостиная. На втором этаже спальни, – взмахивает он руками. – Походи, осмотрись и реши уже что-нибудь.

«Господи! Мне тут нравится!» – так и хочется заорать в голос. Заставляю себя сдержаться. Вместе с Дашкой брожу по комнатам. И неожиданно понимаю, что влюбилась в этот дом с первого взгляда и готова тут жить до самой смерти.

– Мне все нравится, я согласна, – возвращаюсь на кухню к Славе. Бывший муж с кем-то переписывается, улыбается. Зло кривит губы, словно я его оторвала от самого важного дела.

– Тогда смотри. Замок открывается легко, – подхватив связку ключей, Бобров деловито идет в прихожую. Показывает мне, как правильно открывать и закрывать дверь, потом кивает на щиток сигнализации. – Тут все установлено, София. Тебе нужно будет продлить договор в охране района.

– А коммунальные? – спохватываюсь я. Вот! Тут может быть подвох.

– Насколько я знаю, там переплата. Но тебе все равно придется съездить, все на себя переоформить. Ты поняла?

– Да, спасибо, Слава, – поднимаю заплаканные глаза на бывшего мужа. – Только я не понимаю…

– Да, ты не врубаешься, – усмехается Бобров и добавляет раздраженно. – Давай расписку и не устраивай сцен.

– Конечно, конечно, – спохватившись, бегу к сумке, оставленной в коридоре. Мельком кошусь на свое отражение в зеркале. Бледная, лохматая, заплаканная. Белесые прядки выбились из косы. – Вот, возьми, – передаю отказ от алиментов Славе.

– Все нормально. Мы с тобой в расчете, София. Дальше сама, – кивает он и, довольно улыбнувшись, уходит прочь.

А я как завороженная брожу по дому и до конца не верю своему счастью.

«Неужели мы тут будем жить?» – разглядываю каждую комнату. Открываю встроенные шкафы в гардеробной и даже слов не нахожу от изумления. Постельное белье в упаковках, коробки с посудой, кухонная утварь и электроприборы. Миксер, овощерезка, еще что-то мудреное.

Заходи и живи! Так почему же Слава не перевез нас сюда? Почему сам брал квартиру в ипотеку?

«Мне от него ничего не нужно», – вспоминается упрямое Славино лицо, когда речь еще раз зашла о его отце.

Зато мне пригодится!

Подскакиваю с места и бегу в прихожую. Достаю файл с документами. Снова перечитываю дарственную. Нет, ошибок быть не может. Все правильно. Бобров старший подарил сыну дом.

Стоп! А мне? Я тут на каких условиях?

– Слава, – звоню бывшему. – Ты же тоже должен на меня дарственную оформить… Правильно?

– Ты все-таки редкостная идиотка, София, – сокрушенно выдыхает он. – Я же тебе объяснял. Ты сама все оформишь по генеральной доверенности. Сегодня ее сделаю у нотариуса и сразу передам тебе курьером. Договорились?

Глава 4

Катран

– В смысле – не смог зайти на объект? Да ты чего, Бабай? – через широкий серый стол в упор смотрю на друга. – Что ж тебе так помешало? – усмехаюсь криво.

Всечь бы сейчас, но Бабай, то есть Петя Проскурин, мой старый друг еще с юности, на нем сейчас весь мой бизнес держится. Обидится, закусится, и хана мне.

Пять дней назад я попросил его достать из тайника деньги и рассчитаться с нужными людьми. До этого момента нала хватало. А вот сейчас получился небольшой затуп. Кассовый разрыв, как говорят мои финансисты.

– Так я и говорю, Катран, – вздыхает Бабай. Вытирает белоснежным платком потную лысую башку и оправдывается, как дурак. – Я сам подъехал. А в окнах свет горит. Сунулся к соседке… Ну, к той, что за домом приглядывает. А она мне и сообщила. Дескать, днем Славка приезжал. Привез женщину и ребенка. Сказал, здесь жить будут.

– Что за баба, пробили? – смотрю не мигая.

«Интересный поворот», – усмехаюсь мысленно.

Пять лет назад мой сын отказался от подарка. Вернул дарственную, а вот ключи позабыл. Сучонок. Я тоже в позу встал. Проигнорил Славку с его выкрутасами. Но дом не продал. Подождал пару лет. И все правильно рассчитал. Дом не вошел в список конфискуемого. А уже перед самым арестом мне удалось там спрятать все самое ценное. Потом уже в СИЗО, после суда, я аннулировал дарение. Не захотел рисковать. Мало ли…

У меня и так забрали овер до хера. Но уговор был серьезный, и я на него подписался. Пришлось. Так было надо.

– Что за баба? – рычу нетерпеливо. – Давай, рассказывай! – нетерпеливо смотрю на Бабая, копающегося в документах.

– Боброва София Александровна. Бывшая Славкина жена. Двадцать три года. Брак зарегистрирован… Расторгнут… – неуверенно выдает информацию Петька. – Есть дочка трех лет.

– Документы, фотки? – бросаю лениво. – Давай, Бабай. Не томи, – словно при сильной головной боли сжимаю пальцами переносицу. Прикрываю глаза.

– Вот. Пожалуйста. Свидетельство о браке, свидетельство о разводе. Свидетельство о рождении Бобровой Дарьи Вячеславовны. Да я б к тебе, Катран, с пустыми руками не сунулся бы, – усмехается самодовольно Петя.

Тупым, почти невидящим взглядом мажу по документам. Все четко. Все правильно. Славка женился три года назад, и полгода назад развелся.

Это что же получается?

У меня внучка, а я не знаю? Ладно, на свадьбу сынок не позвал. Хрен с тобой, с женой и дочкой не познакомил. Но мать мою, бабку Шуру, мог бы пригласить. Она-то в чем провинилась? Все детство этого змееныша по кружкам и в школу водила. А он, тварь…

В груди закипает ярость, где-то в подвздошной полости образуется пустота, явный предвестник гнева. Сейчас жахнет. Точно. Сто раз проходили.

Втягиваю воздух дрожащими ноздрями. Вдох – выдох, сука. Вдох – выдох. Все равно предъявлять некому. Славка далеко, а Петя явно не при делах.

– Странно, что мы ничего об этом не знали, – цежу медленно. Гнев еще не отпускает, но уже хоть продохнуть могу.

– Так ты же снял наблюдение за Славкой, – пожимает плечами Бабай. Огромный, сильный, лысый. А в душе как ребенок, преданный мне и моей семье. Муж моей младшей сестры Инки. И я точно знаю, за меня и за сестру порвет любого.

– Видать, ошибся я, – усмехаюсь криво. Облокачиваюсь на хлипкую спинку стула и прошу лениво. – Фотки есть? Хочу на внучку посмотреть, – словно больной тру лицо, сминая нос и глаза.

– Да, вот она с матерью, – кладет передо мной несколько снимков Бабай. – Вчера же засняли. С виду хорошая девочка, – добавляет он задумчиво.

А до меня не сразу доходит, кого он имеет в виду.

Рассматриваю малышку. В розовой курточке, в таких же сапожках, в шапке с бубоном внучка смеется и скачет на одной ножке. Лица особо не разобрать, но, скорее всего, в нашу породу девочка. Красивая, смешливая. Взгляд скользит по руке малышки. Поднимается выше, на мать.

Хотя, ну какая из Софии Бобровой мать? Сама девчонка еще!

Худенькая, глазастая, с блондинистыми волосами до задницы. Длинноногая, в тонком пуховичке, чуть прикрывающем попу, обтянутую джинсами.

«Вот снять бы с тебя штаны и попу твою красивую напороть», – усмехаюсь криво. – Ну кто так ходит, девочка? Застудишься. А тебе рожать еще!» – выговариваю про себя. И на короткий миг представляю девчонку пузатенькой. Ладной такой. Чуть оплывшей, но аппетитной… Сидящей на террасе в моем доме на Истре…

«Твою ж мать!» – гоню прочь дурацкий морок.

Разглядываю лицо. Доброе. Наивное. Не испорченное. И слава богу, без спецэффектов. Все свое. Натуральное. Даже по смазанной фотке видно.

– Хорошая, – всматриваюсь в чуть раскосые глазища. Не глаза, а стихийное бедствие какое-то. Потонуть в них можно и пропасть нафиг.

В боксеры упирается член. Неслабо меня торкнуло от этой Софии. Даже забыл, когда вот так с ходу на женщину реагировал. Да и не было у меня никогда настоящей. Сплошные шлюхи и чужие жены. А вот такой чистой доверчивой девочки я отродясь не встречал. Да теперь уже и не доведется никогда. В моем кругу общения таких точно нет. По библиотекам я не хожу. Да и что с такими цыпочками делать, не представляю.

Глава 5

– Мамоська, мы тут будем жить? - восторженно тараторит Даша. - Мы не заблудимся?- глаза малышки расширяются от изумления.

– Да, любимка! Это наш дом, -подхватываю дочку на руки. – Никто нигде не заблудится!- кричу весело. Кружусь вместе с дочкой и до конца не верю нашему счастью.

Слава, конечно, говнюк, каких поискать. Но помог. Не оставил нас на улице.

– Сейчас съездим на квартиру за нашими вещами и вернемся, - объясняю дочери. И только сейчас спохватываюсь, что надо предупредить хозяйку.

– Ангелина Арсеньевна, - звоню ей. - Мы сегодня съезжаем. Верните мне залог, пожалуйста.

– Нет, деточка, - трубным басом обрывает мои просьбы старуха.- Ты должна была предупредить меня за месяц. А если день в день, то залог остается у меня. На то он и залог, - вздыхает тяжко.

– Сегодня только пятнадцатое число,- пытаюсь переубедить хозяйку я. - У вас еще есть время найти новых квартирантов.

– Ты со мной споришь, что ли?- нехорошо усмехается она. - Забирай вещи и проваливай– бросает грубо.

А когда мы с Дашей приезжаем, не пускает нас в квартиру.

– Ты мне еще за коммуналку должна!- орет в трубку домофона.- И недоимку. За эту… как ее…недозахваченную прибыль.

«Вот именно, что за недозахваченную», - усмехаюсь горько. Прикусываю губу, чтобы не нагрубить.

– Зря вы так, - роняю в сердцах и бегу через двор в местное управление тсж к крестной. Это она постаралась. Определила меня на квартиру к Ангелине.

– Ну что с тобой делать, Сонечка?- всплескивает руками Лара. Мамина подруга и бабушкина крестница.- Сиди тут. Я сама.

И возвращается через полчаса красная, взлохмаченая, но с моим чемоданом и с двадцатью тысячами залога.

– Мы ее победили!- устало плюхается на стул прямо в пальто. - Только Гелька сказала, больше тебя не пустит. Разосрались мы с ней в хлам, - смеется крестная.

– Ну и не надо! Мы не вернемся, - гордо вздергивая подбородок.- Нам Слава дом отдал. Ему отец подарил. Хороший такой дом, знаешь…

– Дом? Бобров подарил? На него не похоже..

– Поехали, покажу!- подскакиваю с места.

Вызываю такси. И когда мы все погружаемся в неприметный серый хундай, прижимаюсь к плечу крестной.

– Я сама до сих пор не верю. Настоящий богатый особняк…

– Пока своими глазами не увижу,- хлопает меня по руке.

Хундай тормозит около нашего дома. Выскакиваю первая, забираю чемодан из багажника. Отпираю калитку и распахиваю ее.

– Прошу!- кричу весело и едва не танцую.- Надо за продуктами сходить. Тут магазин рядом,- тараторю входя в дом.

– Эту махину тебе Бобров оставил?- до сих пор не верит крестная.- Серьезно?

– Ну да, - улыбаюсь я. Стаскиваю куртку, кружу по холлу и напеваю.- Документы все у меня, лалала! Надо только оформить.

– Покажи, - приказывает крестная. - Пока сама не увижу, не поверю.

– Да вот же! - отдаю ей файл. - Вроде все правильно.

– Вроде, - ворчит Лариса. - Вроде. Но зная Боброва, я ни в чем не уверена. Скользкий тип. Крысеныш, блин.

Внимательно читает документы. Там наверняка все правильно.

Евгений Николаевич подарил дом Славе. Муж отдал все документы мне и генеральную доверенность. Все нормально. Все верно. А остальное меня не касается. Я и так рискнула Дашкиными алиментами. Дом по-любому лучше.

– Выписок из госреестра не хватает. Заказать надо. Но вроде все ровно, - вздыхает крестная. - Давай я тебя к подружке в мфц отправлю. Она быстро все оформит..

– Ой, спасибо, Ларочка, - обнимаю на радостях.

Бегу в магазин за продуктами. Новоселье все-таки! А когда возвращаюсь, натыкаюсь на расстроенный взгляд крестной.

– Я же говорю, Боброву верить нельзя,- сокрушенно разводит она руками. - Тут такое дело, Сонечка, - мнется, подбирая слова. - Дом этот Жека Бобров действительно подарил своему сыну незадолго до вашей свадьбы. Но Слава его не принял. И дом до сих пор принадлежит Евгению Николаевичу. А он знаешь где?

– Где?- охаю в ужасе.

– В Караганде!- огрызается Лара. - В Каяльске то есть. В колонии отбывает срок. И распоряжаться домом твой бывший не имеет права. Вообще никакого. Вот же сволочь!- сжимает в кулаки пухлые ладошки крестная.- Попадись он мне, гад ползучий!

Лицо заливается алым румянцем, в висках стучит, а колени подгибаются. Выходит Слава опять меня обманул!

– Пока Бобер в колонии никто тебя отсюда не выселит, конечно. Но я бы съехала обратно к Ангелине. Мало ли… А то останешься с ребенком на улице.

– Мы уже там были, - мотаю головой, с трудом справляясь со слезами.

И вспоминаю, как технично и жестоко Слава выгнал нас из квартиры, в которой я родилась.

Как-то поздно вечером к нам с дочерью пришли судебные приставы и велели убираться.

Дали всего лишь двадцать четыре часа на сборы.

Я звонила тогда Славе. Умоляла. Но ничего не помогло.

– Ладно, не паникуй,- обнимает меня крестная. - Пока хозяина нет, никто тебя из дома не сможет выгнать. Бобру сейчас явно не до этого.

– А вы его знаете?

– Да кто же его не знает, девонька?! Властный, жесткий тип. Очень большой бизнесмен. А поплатился за свои амбиции. Послал куда подальше нашего мэра. Ну, а тот закусился. Не дал ему работать. А потом посадил. Столько собак навешал…

– Слава говорил, что он вор и не хотел с ним общаться. Говорил, что любые разговоры об отце, табу в нашей семье.

– Слухи ходят, что он человека убил; - сделав огромные глаза шепчет Лара и прикрывает рот ладошкой.

– Надо посоветоваться с юристами, - заявляю на умняке. - Может, удастся переоформить дом на меня?

Но как? Звонить Славе я не хочу. Да и не возьмет он трубку. Отказ от алиментов тоже обратно не вернуть. Поэтому остается только одно - искать другие варианты и действовать, пока Слава не опомнился и не отобрал у нас и это пристанище.

Глава 6

– Ты точно ничего не подписывала? – внимательно смотрит на меня Илья Дараганов, мой бывший сосед и внук бабушкиной подружки.

Прячу глаза и реву как маленькая. Слезы беззвучно катятся по щекам, а горло сковывает спазм. Ну как сказать? Как объявить на весь мир, что я полная, беспросветная идиотка?

– Сонечка, – садится напротив Илья. В костюме от Армани, в дорогом кабинете он кажется всесильным и мудрым. А я… Снова накосячила. Хотя знала же, что нельзя связываться с Бобровым.

И комнату у Ангелины потеряла. И в историю влипла.

– С адвокатом, как с духовником надо, – улыбается мне Илья. Смотрит выжидательно. Но не торопит. Дает время осознать собственную непроходимую тупость.

Стыдно ужасно! Илья возится со мной, как с малолеткой. Но больше мне обратиться не к кому. Ларе я точно не скажу про отказ от алиментов. А вот Илье придется.

– Подписала, – признаюсь понуро. И Илью будто катапультой вышибает из кресла.

– Что? Я же тебе объяснял, Соня. Только в моем присутствии… – взмахивает он рукой, словно рубит воздух. И жест этот больше похож на отчаяние.

– Я подписала отказ от алиментов, – заявляю понуро. – Мне показалась эта идея нормальной. Слава отдает нам дом, а я от него больше ничего не требую.

– Как выглядел отказ? – рычит Илья, усевшись напротив. Сжимает кулаки от ярости.

– Я на листочке написала своими словами и подпись поставила, – всхлипываю горестно.

– Фигня вопрос. В суде отобьем, – морщит идеальный нос Дараганов. – Такой документ не имеет законной силы. На тебя оказали давление. Права ребенка были нарушены. Суд встанет на нашу сторону, даже не думай.

– Правда? – с надеждой смотрю на Илью и вздыхаю печально. – Суд мы выиграем, Илья. Но ты же сам знаешь, Бобров ни копейки не заплатит. А дом мне понравился. Я хочу его отстоять. Давай придумаем что-нибудь… Пожалуйста! – складываю руки в молитвенном жесте.

– Есть вариант, – цедит неохотно мой друг детства. – Но нам потребуется посредник. Нужен человек, которого прекрасно знает старший Бобров, и которому он доверяет. Но тут проблема, Соня, – складывает Илья руки в замок и смотрит печально. – Таких людей в нашем городе единицы. На одной руке можно пересчитать. А уж кто из них согласится поработать курьером? Скорее всего, никто. Димиров отпадает. У него молодая жена и маленькие дети. С места не сдвинется. Это точно, – рассуждает вслух самый успешный адвокат Москвы.

А я испуганно машу руками.

– Нет, ты что? Не надо Димирова. Слава меня со свету сживет…

– Остаются Лиманский и Алишер Амаев. У Лиманского семья, как и у Димирова. А Алишера фиг поймаешь… Он то в Париже, то в Дубае, то в Нью-Йорке. Звезда наша.

Выжидательно смотрю на Илью, и он все понимает без слов.

– Нет, Сонь, я не могу. Конечно, Бобер меня знает лично. Но никогда не пойдет навстречу. Я у него как-то несколько товарных вагонов отсудил. А это большие бабки, – разводит он руками. – Если бы Бобров был на свободе, я бы его со временем уговорил. Но у нас есть только один шанс. Обратиться напрямую к близким Боброва. Пусть с ним свяжутся. Предупредят. А потом самим приехать в колонию, встретиться с Катраном… с Бобровым то есть. Объяснить ситуацию и выйти через час с подписанными документами. На уговоры у нас времени нет.

– Ну, есть же какие-то нотариусы? – восклицаю в сердцах. – Я кредит возьму. Я заплачу сколько скажут…

– Ты видела нотариусов, Соня, – усмехается кисло Илья. – Белая кость. Самая привилегированная каста юристов. Выше только судьи. Все остальные – холопы, блин. Сидишь себе в белом кабинетике, ставишь печати и ни о чем не думаешь, – замечает язвительно. – А народ несет тебе кровно заработанные. Мечта, а не работа.

– Что же тогда делать?

– Не знаю, Соня. Буду думать. Для начала надо понять, сколько Боброву осталось до откидки.

– До чего? – хлопаю глазами.

– Ну, когда его выпустят. Если скоро, то и смысла затеваться нет. Подождем месяц-другой. Твой бывший вряд ли сразу начнет тебя выселять. Насколько я знаю, Катран хотел с ним помириться. Вот и отстроил дом. Все оформил на себя и отправил дарственную с курьером. Вот только Вячеслав Евгеньевич ему позвонил и сказал, что засунет дом и дарственную куда подальше…

– Выходит, достал, когда припекло, – шучу, не могу удержаться.

– Точно! – во весь голос смеется Илья и разводит руками. – Будем думать, Сонечка. Безвыходных ситуаций не бывает.

– Спасибо, что уделил мне время, – поднимаюсь с места. С ровной спиной выхожу из кабинета. Улыбаюсь красавице блондинке на ресепшене. И только в нарядном лифте, украшенном зеркалами и панорамными окнами, даю волю слезам. Они беззвучно катятся по щекам, словно горькие капли предательства, оставляя за собой следы отчаяния и обиды.

Гляжу на свое отражение и сама себя не узнаю. Зареванная, лохматая, с подтеками туши под глазами. Нет. На улицу в таком виде точно выходить нельзя.

Лифт тормозит где-то на середине пути. В кабину входят мужчины и женщины в деловых костюмах. Косятся на меня, молча пожимают плечами и отводят глаза.

В нос ударяет сладкий запах парфюма. Еще немного, и я начну чихать. Нет. Только не это. Выскакиваю на этаже. Рукой придерживаю закрывающиеся двери. И сразу натыкаюсь взглядом на табличку WC на двери.

Глава 7

- Илья, я сама поеду! – врываюсь в кабинет к Дараганову.

И осекаюсь на полуслове. У Ильи в кабинете идет совещание и несколько пар изумленных глаз с интересом и насмешкой буравят меня.

- Минутку, - роняет Илья и спешит мне навстречу. – Иди сюда, Соня, - берет под локоток и заводит в прозрачную, похожую на аквариум переговорную. – Куда ты собралась? Ничего не понимаю…

- К Славиному отцу. В колонию, - заявляю решительно. И пусть мне эта идея самой не нравится, но и отступать не хочу. Бобровы должны мне. За отобранное обманом имущество, за мои нервы и Дашкины слезы.

- Ты понимаешь, о чем говоришь? – садится на стол Илья. – Сама колония тут недалеко. Но, Соня… Это опасно. Нельзя молодой девушке без крайней нужды заходить в такие заведения.

- А у меня и так крайняя нужда, - бурчу опустив голову. Снова глаза наполняются предательскими слезами. Снова я на грани истерики. Если сейчас Илья откажет, что мне делать?

- Ты могла бы пожить у меня, - вздыхает он. – Квартира большая. Я, правда, недавно переехал… В некоторых комнатах идет ремонт…

- Спасибо, Илья, - улыбаюсь, всхлипывая. – Но это несерьезно. Сколько я у тебя буду жить? Месяц? Год? И то долго. А мне требуется жилье на всю жизнь.

- Да ты права, - вздыхает Дараганов. – Глупое предложение. Прости, - понуро опускает голову. И тут же подхватывается с места. – Так… Соня… Меня люди ждут. Но я тебя услышал. Попробую обезопасить. Сделать, так сказать, твой визит на кичу максимально безопасным, - поясняет он, беря меня за руки. – Приеду к тебе, когда все пазлы сложатся. Давай. Не раскисай, - целует меня в лоб, словно старший брат.

- Спасибо, Илечка, - шепчу еле слышно. И выйдя на улицу, подставляю лицо теплому солнышку и свежему ветерку.

Я справлюсь. Иначе и быть не может. Илья поможет. Лара посидит с Дашкой. И Бобров-старший пойдет навстречу. Подпишет все документы. Дашка у него единственная внучка. Должен помочь!

Окрыленная несусь на работу в гимназию. Успеваю только снять пальто и причесать волосы. Выхожу в холл за ученицей, Катей Трояновой.

- Привет, Катюша, - улыбаюсь ласково. – Здравствуйте, - киваю толстому солидному папе.

- Добрый день, Софья Александровна, - добродушно кивает мне Троянов, большой начальник и бизнесмен. – А у нас успехи. Катяшка букву «Р» стала выговаривать.

Мысленно вздрагиваю от сомнительно ласкового имени. Но не поправляю. Не имею на это право. Мы – учителя, народ подневольный. Особенно по дополнительному образованию. Поэтому обычно все претензии к нам. Ребенок шепелявит, не хочет говорить правильно, гримасничает. Кто виноват? Логопед! Не научил, гадость такая.

- Да ты молодец, Катюша, - приобнимаю девочку за плечи. – Я тобой горжусь.

- Через час за тобой мама приедет, Катяшка, - направляется к двери Троянов. Вроде бы ласковый и любящий, а у меня внутри все переворачивается от обиды за ребенка. Ну нельзя так! Нельзя!

Прикусываю язык и всю дорогу до кабинета думаю, как бы аккуратно сказать родителям. Нет, отцу говорить бесполезно. Но может, мама прислушается. Она производит очень приятное впечатление. Тоненькая, умная, изящная женщина в длинных платьях. Музыкант, кажется…

- Как дела, Сонечка? – около кабинета окликает меня подруга Карина. – Какие новости? Удалось поговорить с Бобровым?

- Да, все хорошо, - киваю я, пропуская в кабинет девочку Катю. – Потом расскажу, добавляю полушепотом.

И сама себя ругаю за болтливость. Ситуация критическая. Чем меньше народа знает, тем лучше.

«Каринка своя, родная!» - пресекаю глупую панику. Она же со мной всю беременность нянчилась. И в роддом ко мне приходила. Слава тогда в командировке был.

«А вдруг уже тогда началось?» - екает мое глупое сердце. А я и не подозревала ничего. Даже толком и не расспрашивала. В командировке, значит, в командировке.

«Перестань», - уговариваю саму себя. Раскладываю перед Катей методические карточки и начинаю урок.

«Давай потом кофе попьем. Расскажешь мне свои новости», - в конце занятия приходит сообщение от Карины. Не обращаю на него внимания. А в груди снова торкает.

Откуда она знает, что у меня есть новости? Я же никому не рассказывала!

«Не могу. Мне за Дашей надо», - проводив Катю к маме, печатаю сообщение подруге. И опять язык не поворачивается поговорить…

Может, я лезу не в свое дело? Но психолог во мне кричит в голосину.

Так нельзя называть ребенка! Это же травма на всю жизнь.

«Не лезь», - останавливает здравый смысл. Девочка спокойная и веселая. Нет никаких травм. Просто дурной домашний прикол.

- Сонь, да мы быстро кофейку попьем и я довезу тебя до детского сада, - уже около кабинета поджидает меня Карина.

- Трудный день был, прости, - мотаю головой. – Нет настроения. Еще пока домой доберемся…

- А ты разве теперь не на Апрельской живешь? – охает Карина, заходя за мной в кабинет. – Слуша-ай, - тянет с восхищением и любопытством. – Неужели ты Славку на дом раскрутила?

- А то! - улыбаюсь я победно. Но о самом главном молчу. Нет никакого желания еще от Карины выслушивать.

Сама знаю. Да, я – лохушка, каких поискать!

- Ну так это событие надо отметить! – обнимает меня Каришка. – И новоселье обмыть. Давай в субботу соберемся…

- Карин, я пока ничего не знаю. Там документы еще оформить надо, - сама не понимаю почему ухожу от ответа.

- А ну ладно, - легко отмахивается подружка. – Давай хоть до садика довезу, если ты кофе пить не хочешь.

- Давай, - соглашаюсь поспешно. И по дороге жалуюсь на Трояновых. – Вот как им сказать?

- Никак, - отмахивается Карина. – Себе еще проблем огребешь. Там папа Царь, мама королевна и мелкая принцесска. Семья небожителей. Влезешь со своими советами, они тебя как говно по Енисею размажут, - резко заявляет подружка. – Поэтому, мой совет, масичек, не суйся туда. Пусть потом сами психолога нанимают и своей ненаглядной дочурке лечат голову.

- Да, ты права, - вздыхаю печально. – Засуну свое мнение куда подальше. Своих проблем хватает…

Глава 8

Вот как дожить до утра? Уложив дочку спать, бесцельно брожу по комнатам. Если удастся переписать дом на себя, мы со Славой в расчете.

Бабушкина квартира, гараж плюс алименты до Дашкиных восемнадцати… Точно потянет. Да и влюбилась я в этот дом с первого взгляда. Будто его специально для меня построили.

«Первым делом надо поменять замки, чтобы Слава не смог попасть внутрь», – напоминаю самой себе и с ужасом вспоминаю чемоданы на лестнице.

Мы тогда с Дашкой и Кариной пошли в детский игровой центр, загулялись допоздна. Слава все звонил, спрашивал, когда мы будем. А я сначала обещала, потом оправдывалась, и под конец вообще перестала брать трубку.

– Да ну его! Не обломается, – фыркала тогда Карина.

И мы, взрослые тетки, вместе с детьми прыгали на батутах, катались с горок и стреляли друг в друга пластмассовыми шариками.

А когда вернулись, думала, умру на месте от безысходности. Хорошо, Карина не уехала далеко. Забрала нас вместе с чемоданами и тюками и отвезла к себе.

Слава долго не отвечал тогда, а когда соизволил поговорить, наорал в ярости.

– Где тебя носит? Ты что, не можешь по-человечески?

Ага. Я не могу! Украл мою квартиру и гараж. Да еще и упрекает.

Снова на глаза наворачиваются слезы. Но я не плачу, сил больше нет. Проверяю, заперты ли двери, и возвращаюсь в спальню.

На своей половине кровати, раскрывшись, спит Даша, раскинув руки и ноги. Словно куда-то бежит мой зайчонок.

– Спи, доченька, шшш, – накрываю ее одеялом. Целую в щечку и ложусь рядом.

Прикрываю глаза и вздрагиваю.

А вдруг старший Бобров такая же сволочь, как и Слава?

«От осинки не родятся апельсинки», – вздыхаю горестно. Тянусь за телефоном, лежащим на тумбочке. Вбиваю в поиск «БОБРОВ ЕВГЕНИЙ НИКОЛАЕВИЧ» и уныло смотрю на вывалившийся список ссылок. Их на самом деле немного.

Какое-то гламурное интернет-издание обсуждает роман Катрана с моделью Зоей Сосновской. Красивая девушка обнимает широкоплечего мужчину в темных очках. Бобров стоит полубоком, лица и глаз не разобрать. Зато от вздернутого волевого подбородка и гордо вскинутой головы веет властью и сумасшедшей харизмой, будто весь мир принадлежит этому человеку.

Такой точно не захочет помочь. Слава отказался от нас, отказался от дома. Поэтому Жека, как зовут друзья старшего Боброва, наверняка дом продаст. Небось, после тюрьмы деньги ему понадобятся.

«Сколько ему присудили?» – спрашиваю саму себя. Нажимаю на следующую ссылку и попадаю на статью в местом паблике о делишках Боброва.

«О, тут и фотка есть!» – мажу взглядом по снимку. Читаю по диагонали статью, изобличающую Боброва и призывающую посадить его далеко и надолго.

Он и землю выкупил незаконно, давал взятки должностным лицам, построил многоэтажку в водоохранной зоне, обманул дольщиков и чуть не убил человека.

Жениха все той же Зои Сосновской.

«Страшный человек», – прикусываю губу. – Такой сожрет, и не подавится! А может, и Дашку у меня захочет отнять», – в ужасе вспоминаю какой-то сериал.

Листаю вверх. Внимательно вглядываюсь в суровое лицо Евгения Николаевича. Большой крепкий мужчина в сером костюме, белоснежной рубашке и с черным галстуком безучастно смотрит с экрана. Словно на паспорт сфотографировался.

Никаких эмоций на лице, но меня почему-то пробирает до мурашек от этого серьезного взгляда, от колючих серых глаз, от которых не спрячешься.

И к этому человеку я поеду? И буду давить на жалость? Да он же все просечет с первого взгляда и тоже решит, что я лохушка.

«Спи!» – приказываю себе. Завтра у меня несколько учеников. Малыш Дима Желудев придет первым. Его всегда привозят раньше назначенного времени. Мама спешит на работу, а бабушка потом забирает.

И те пятнадцать минут до начала урока мы с Димой пьем чай с булочкой в нашей столовой и болтаем о разном. Вернее, Дима болтает, а я думаю о своем. Поэтому мне нельзя проспать.

Спи!

Но до самого утра ворочаюсь с боку на бок. И даже представить не могу, как буду разговаривать с отцом Славы. Что я ему скажу? Жалкая просительница. Выгонит он меня, да еще и посмеется.

«Может, не ехать никуда? Илья поймет», – проскакивает в голове крамольная мысль.

«Нет!» – обрываю собственные страхи и сомнения. У меня нет другого выхода. Выгонит меня Бобров, тогда буду думать. А сейчас надо действовать.

«Не попробуешь, не узнаешь», – вспоминаю девиз какого-то коуча, попавшийся мне в интернете. И закончив занятия, отважно шагаю к Илье.

– Ты как? Не передумала? – печально улыбается Дараганов. – Я тут пообщался с людьми по твоему вопросу. Даже вышел на доверенных лиц Боброва. Переговорил. И вот что выяснилось, София. Никто из приближенных твоего свекра не знает, что Слава женился и есть ребенок.

– Он развелся уже, – вздыхаю я и уточняю с придыханием. – Так Бобров не подпишет?

Заламываю руки от безысходности. Ну, правильно, сын от отца недалеко ушел. А я-то понадеялась…

Глава 9

Вечером следующего дня я снова иду в офис к Дараганову. Теперь уже с Дашей. Такое указание дал Бобров своим людям. У ребенка возьмут биоматериал на тест ДНК. А через несколько дней, когда подтвердится родство, Бобров выйдет на связь по зуму. Так хочет с нами лично познакомиться.

– Он же сидит? Разве видеоконференции разрешены в колонии? – хлопаю глазами.

– Боброву все можно, – усмехается криво Илья и добавляет мягко. – Сонь, не мандражируй, это наш единственный шанс решить все полюбовно. У Боброва своя команда. Есть адвокаты, нотариусы, юристы. Плюс толпа помощников, которые возят ему документы на подпись. И если мы сработаем правильно, – убеждает меня. – То и ехать никуда не придется.

– Было бы хорошо. Спасибо тебе, – шепчу, наблюдая, как Даша важно разгуливает по кабинету Ильи. Берет какие-то статуэтки с полок. Рассматривает и ставит обратно. – Не трогай, пожалуйста, – прошу ее и тут же натыкаюсь на ленивый взгляд Дараганова.

– Забей, – морщит он нос. – Я к ним не привязан особо. Ну, разобьет… Клиенты еще натащат, – и снова сосредотачивается на главном. – Поэтому наша задача – решить все на берегу…

– На берегу? – не понимаю я.

– Ну да… Здесь встретиться. Спокойно поговорить, и все. Если наши ответы удовлетворят Боброва, то он все подпишет. Он – мужик нормальный. И понимает, что его сын сильно накосячил. А значит, и переоформит дом на тебя. По большему счету, он ему не нужен…

– Хороший дом, – вздыхаю я. – Мне даже совестно, Илья. Вымогаю у человека. А вдруг, когда он выйдет, ему жить будет негде…

– Сонь, ты святая! – смеется Илья. – Бобров – богатый человек. Даже пока он сидит, все его заводы-пароходы приносят денежку. Бизнес налажен. Все и без него работает. Колесики крутятся. И согласно сведениям в госреестре – у Катрана еще полно недвижки. Так что, найдет, где приткнуть свою мускулистую задницу. А про этот дом он и думать забыл. Одна морока от него и лишние траты. Поэтому даже не сомневайся. Бобров согласится.

– Хорошо бы… – только и могу промямлить. И замираю, услышав голоса в приемной Дараганова.

– Илья Александрович ждет вас, – певуче отзывается секретарь и распахивает дверь.

– Здравствуйте! – в кабинет входят двое крепко сколоченных мужчин в строгих костюмах и женщина с чемоданчиком, в каких перевозят анализы.

– Здравствуйте! – поднимается с места Илья. Жмет руки гостям, на правах хозяина представляет нас. – А это наша Дарья и ее мама София.

– Добрый день, – выдыхаю я в ужасе.

Посетители Дараганова выглядят устрашающе. Большие властные мужики. С такими не поспоришь, не убедишь. Да я и не умею.

– Мамоська! – испугавшись чужих людей, подбегает ко мне Дашка. Прячет личико на груди. А сама, хитрюга такая, одним глазом выглядывает из-под моей руки.

– Привет, – протягивая огромную лапищу Дашке, улыбается мужчина постарше. Садится на корточки перед ней. –– Давай знакомиться, детка. Я – дядя Петя…

Но Дашка смущается и прячется, а «дядя Петя» поворачивается к своему спутнику. – Тут и без теста все ясно. Малышка на мою Инну в детстве похожа…

– Хмм… – прокашливается Илья. – Поясните, Петр Сергеевич…

– Я женат на Инне Бобровой, Жениной младшей сестре, – поднимается он на ноги. – Даша похожа на нее в детстве.

– Значит, тест делать не будем? – с легкой усмешкой интересуется Илья.

– Сделаем, – улыбается Петр Сергеевич. – Женя велел пройти все формальности. Но я ему сейчас позвоню, – достает из кармана сотовый и отходит к окну. Тычет в экран и уже через несколько секунд выдыхает. – Мы на месте, Катран. Познакомились уже с Дарьей Вячеславовной… Да… На тещу похожа и на Инку в детстве, – совершенно серьезно добавляет он и слушает Боброва.

Слов не разобрать, но до уха долетают обрывистые резкие интонации. Сердце екает, по коже бегут от страха мурашки, а где-то в глубине души зарождается паника.

– Все по плану, – поговорив, возвращается к нам Петр Сергеевич. – Делаем тест. После получения результатов зум проведем с Катраном… хммм… с Евгением Николаевичем то есть… Вы согласны? – пристально смотрит на меня. А я, как маленькая, кошусь на Дараганова. И только после его кивка произношу неуверенно. – Да.

– Тогда приступим, – Петр Сергеевич приглашающе кивает женщине, до сих пор стоящей в сторонке. – Нам результаты нужны сегодня, доктор. За срочность я заплачу…

– Хорошо, – тут же соглашается врач. Достает из чемоданчика тонкие пластиковые упаковки и оборачивается ко мне. – Процедура несложная. Ватным зондом я проведу по одной щечке девочки, потом по другой.

– И все? – бормочу еле слышно. – А образцы для сравнения?

– Инна и теща уже сдали, – взмахивает рукой Петр Сергеевич. – Но я думаю, и так ясно. Девочка наша. Бобровская то есть… Это основное условие, София…

– Да, конечно, – бормочу поспешно. – С чужим ребенком я бы точно не стала претендовать…

– Честная? – смеется «дядя Петя» и переводит взгляд на своего подручного. – Прикинь, Серый. Одна на миллион.

И до меня, наконец, доходит. Бобров не женат. Любовниц у него полно. И видимо, многие претендуют на место у кормушки. Но лично мне от него не надо. Только дом, который нам отдал Слава. Всего лишь оформить дарственную на меня, раз Слава отказался. Простая формальность.

Глава 10

О том, что родство подтвердилось, я узнаю, проснувшись, следующим утром. Мы с Дашей еще валяемся в постели. Вернее, Дашка смотрит мультики, а я пытаюсь поспать еще чуть-чуть. Потом надо будет вставать, завтракать и ехать в город. У меня занятия в двенадцать. В субботу, естественно, детский сад не работает, и дочка сидит со мной в классе. Благо приходят постоянные пациенты.

– Мамоська, – отвлекается от мультика Дарья. – А мне вчила пививку делали? – интересуется хитренько. – Ты мне куклу подалишь?

– Да, прививку, Дашуль, – бормочу сонно. – Но в этот раз без подарка…

«Надо уже начинать букву «Р» прорабатывать», – отмечаю, снова проваливаясь в легкую дрему, и подскакиваю на месте от трели домофона.

Кто? Куда? Почему?

В ужасе бегу к окну, выходящему на улицу. Осторожно выглядываю вниз. Замечаю около калитки бок дорогой черной иномарки и еле сдерживаю приступ паники.

Все. Нас приехали выселять!

Трясущимися руками хватаю халат. Не с первого раза попадаю в рукава. Лихорадочно ищу тонкие тесемки, повязываю их, потом пояс.

– Даша, сиди здесь и никуда не ходи, – бросаю торопливо и бегом спускаюсь вниз.

– Кто там? – в ужасе смотрю в экран домофона. И даже дышать перестаю, увидев около калитки мутную фигуру «дяди Пети», миловидной женщины и бабульки.

Точно за Дашей приехали! Прям с утра, не поленились!

Дыхание сбивается от ужаса и собственной беспомощности. Делаю шаг назад. Не хочу никому открывать. Может быть, нас нет дома? Уехали мы.

Но голос в домофоне заставляет вернуться.

– София, это Петя Проскурин. Мы вчера встречались у адвоката… Я знаю, что ты дома. Открой, пожалуйста. Мы тут всей семьей к тебе заявились… Хотим познакомиться поближе…

«Откуда знает? Ой, мамочки. Наверняка увидел открытую форточку в спальне. Вот же я балда!», – прижимаю к горящим щекам ледяные ладони.

– Да, сейчас, – сдаваясь, шаркаю тапками к двери. Мимоходом бросаю взгляд в зеркало. Но даже волосы не успеваю поправить. Открываю на автомате дверь и сама не понимаю, зачем к нам всей семьей заявился Проскурин.

Не иначе как Бобров приказал отобрать у меня дочку.

– Я – Инна, – обнимает меня красивая блондинка. В джинсах и косухе она кажется моей ровесницей. Длинные волосы собраны в хвост и расчесаны волосок к волоску. – Петя вчера рассказал, мы с мамой и не утерпели, – смеется она. Поворачиваюсь к старушке в белых брючках и с короткой стрижкой.

– Здравствуй, деточка, – улыбается она. – А Дашенька где? – растерянно оглядывается она по сторонам.

Сердце и так бьется как сумасшедшее. Дыхание перехватывает, а руки трясутся.

“Все-таки за Дашкой!”– опаляет болью.

Не отдам! Ни за какие блага мира не отдам!

– Ты что побледнела? Плохо себя чувствуешь? – заботливо улыбается мне Инна. – Мы познакомиться приехали. Прости, что без приглашения. Сейчас позавтракаем вместе. Мы столько вкуснятины привезли! Петь… – поворачивается она к мужу.

– Что «Петь»? – усмехается тот. – Вон, бойцы пакеты на крыльце поставили… – машет неопределенно рукой Проскурин.

А я стою посреди холла статуей и не соображу, что дальше делать? За Дашей бежать или гарантий требовать?

– Мамоська, – хватают меня за пижамную штанину маленькие пальчики.

– Даша, привет! – садится перед малышкой на корточки Инна. – Я твоя бабушка, – смеется она. Молодая ухоженная женщина. – Хотя я еще та бабка! Но Даша – у нас первая внучка. Мам… – поворачивается к старушке. А та, прислонившись к стене, слезы смаргивает.

– Радоваться надо, а ты ревешь, теща, – припечатывает ее взглядом зять и поворачивается ко мне. – Мы пройдем, София? Или ты нас в коридоре держать будешь?

– Проходите! Добро пожаловать! – спохватываюсь я запоздало. – Мы сейчас. Нужно переодеться, – хватаю за руку Дашу. Бегу наверх. Наспех надеваю на Дашку цветастое платье, а сама натягиваю джинсы и белую тунику, единственные вещи, которые не надо гладить.

А спустившись вниз, застаю Инну и Александру Евгеньевну хозяйничающими на кухне.

И так у них слаженно все получается. Бабулька лихо нарезает салат, Инна украшает клубникой десерт со сливками.

– А у меня для тебя что-то есть, – хитро улыбается старушка. Вытирает руки полотенцем с кружавчиками, у меня такого точно не было, и быстро выходит в коридор. –– Даш, гляди, какой пупсик к тебе попросился. Мы с Инной в магазин зашли. А тут он. Говорит, возьмите меня к себе…

– Так и говолит? – поднимает на гостью васильковые глаза дочка.

– Петя, открой маслины! – на весь дом кричит Инна.

– Маслины, говоришь? – появляется Проскурин из дальних комнат. Потягивается благодушно и выносит вердикт. – Хороший дом. Жека наш постарался…

– А Славка, говнюк, не взял, – в сердцах бросает старушка.

– Мам, тут ребенок, – обрывает ее Инна и приобнимает меня за плечи. – Ну и хорошо, что не взял. Софии и Даше дом достался. Правда? А ты правильно сделала, что дом забрала у Славки… Его же Лида одна воспитывала. Из Жени деньги тянула, а сама сына против нас настраивала и близко не подпускала, – тараторит она. А я искоса наблюдаю, как Дашка робко и неуверенно берет из рук бабы Шуры красивого пупса в вязаном костюмчике.

Глава 11

– А вы все жрете? – усмехается криво Бобров, когда во время завтрака Инна подключает зум. Выводит изображение на плазму.

– И тебе привет, родной, – улыбается счастливо.

– Женечка, сыночек, как ты там? Как спина?

– Да все хорошо, мам. Твоя растирка очень помогла, – улыбается снисходительно большой крепкий мужчина по ту стороны экрана. В серой робе и белой футболке, с мокрыми, зачесанными наспех волосами он кажется устрашающе мрачным, несмотря на улыбочки и подколки близких.

«Это он еще с семьей душка-плюшка», – успеваю подумать, как с экрана слышится резкое.

– София, привет!

Вздрагиваю только от одного упоминания своего имени. Закашливаюсь. Кусок точно в горло не лезет.

– Здравствуйте, – с трудом выдавливаю из себя.

– Даша, привет. Я – твой дедушка Женя, – улыбается ребенку Бобров, но обращается как к взрослому человеку. Никакого умиления или сюсюканья.

– Ну как дом? Понравился? – сыплет вопросами.

– Да, все хорошо. Очень красивый дом, – выдыхаю под общий смех Бобровских родственников.

– Вижу, обустраиваешься. Чистенько у тебя, – тянет довольно Бобров, словно коршун осматривая кухню и даже холл. От хриплого насмешливого голоса по спине бегут мурашки, а сердце от страха уходит в пятки.

Господи, помоги! Надо взять себя в руки и разговаривать спокойно, но я с трудом выдерживаю пронизывающий взгляд серых глаз.

– Да я только в кухне и двух комнатах успела прибрать, – выдыхаю на автомате.

– Инна, помоги девочке, – мягко велит Бобров.

А у меня глаза на лоб лезут. Даже не представляю, как гламурная ухоженная Инна будет вместе со мной намывать дом.

– Да, завтра пришлю уборку, – совершенно спокойно заявляет она.

– Чужих не надо. Своих девчонок дай, – обрывает сестру. – Петя, охрану приставь.

– Ой, не надо нам никакой охраны! – вскрикиваю поспешно. – Мы сами. Да кому мы нужны?

– Теперь всем, – строго кивает Евгений Николаевич. – Мы, конечно, постараемся держать ваше местонахождение в тайне, но это мало поможет. Поползут слухи и бабьи сплетни…

– Но я никому не говорила! – восклицаю в отчаянии.

– Ты нет, а вот мои родственницы, небось, всему городу растрезвонили, – усмехается Бобров и переводит взгляд на мать и сестру. – Девушки…

– Я сказала Ольге Николаевне, Женя, – храбро заявляет старушка. И похоже, единственная, кто не боится Боброва.

– Значит, к вечеру пол-Москвы будет в курсе, – совершенно серьезно замечает Евгений Николаевич.

– Инка?

– Маше сказала и Кате, – виновато бурчит сестрица и, видимо, только сейчас понимает, какого сваляла дурака.

– Бинго! Поздравляю вас, куры. Вся Москва уже знает, – рычит недовольно Бобров. Зыркает на меня, опаляя темным взглядом, а потом обращается к «дяде Пете». – Охрану, братан. Но так, чтобы не бросалось в глаза. Можно женщину какую-нибудь… И замки смените. Сегодня, – бросает хмуро и снова сосредотачивает все свое внимание на нас с Дашкой.

– Так, София… По поводу документов, – вздыхает он. – Как я понял из объяснений моих юристов, лучшим вариантом будет новая дарственная. Слава, мой странный сын, не зарегистрировал документ должным образом и в право собственности не вступил. Срок исковой давности прошел. Поэтому я подарю дом Дарье, как своей внучке.

– Спасибо, спасибо, – выдыхаю сквозь слезы.

Меня мало волнуют формальности. Если Боброву так спокойнее, то и меня все устраивает. Даша – его родная кровь. Все логично. А я кто? Девочка с улицы…

– Если тебе подходит это вариант, София, – продолжает Бобров, не обращая внимания на мои сопли и слезы, – тогда жду тебя у себя с документами. Привезешь, поговорим и вопрос закроем.

– Хм… Катран… – поперхнувшись оливкой, встревает в разговор Проскурин. – Мы же иначе договаривались. Харитонов к тебе с документами приедет. И сразу, как нотариус, все оформит.

– Ты не путай мягкое с теплым, Петя. Харитонов, естественно, приедет. Куда без него? – скупо кивает Евгений Николаевич. Устало трет лоб и добавляет, как для непонятливых. – А дарственную я лично хочу вручить Софии. Это я ее дочери дом отписываю, а не Харитонов. Теперь понятно? – рявкает сердито.

И у меня горло перехватывает спазм.

– София? – хмуро смотрит на меня Бобров.

– Я приеду, – заявляю, набравшись невесть откуда взявшейся храбрости. И где-то в глубине души понимаю, что сейчас идет проверка на вшивость. Такие люди, как Бобров, любят ставить опыты на людях. И откажись я, может и передумать. Помашет морковкой, и назад.

– Хорошо. Договорились, – коротко бросает Бобров. – Когда сможешь в ближайшее время?

– У меня через месяц отпуск, – сообщаю я с видом девочки-дебилки.

– Нет. Так долго мы ждать не можем. Давай на этой неделе. Отпросись с работы. Ты где, кстати, работаешь?

– В гуманитарном лицее. Логопедом, – сообщаю поникшим голосом и ловлю улыбки гостей. Видимо, в мире богатых и всесильных такая профессия не в чести.

Глава 12

– Братан, ты там совсем с катушек слетел, – бубнит в трубку Петька. – Ну, какого тебе рожна девчонка в колонии понадобилась? Не мог, что ли, с Харитоновым дарственную передать? Или запал на нее? Так она маленькая для тебя, – выговаривает Проскурин на правах лучшего друга. Любому другому такая речь обошлась бы дорого. Очень дорого.

«Маленькая? – усмехаюсь криво. – Да что б ты понимал, братан!»

А вслух бросаю сердито. Напираю, сбиваю с толку Проскурина.

– Я-то в себе, Петя. А ты, видимо, чет попутал. Ты как дом собираешься осмотреть в присутствии хозяйки? Нам до тайника добраться надо. Ты не забыл? – вздыхаю устало. Канал связи у нас защищенный. Ни одна сука не подключится и не подслушает. Но все равно очково.

– А, ну да, – пыхтит мой верный помощник. – Я же походил по комнатам. Все посмотрел. Вскрыть – говно вопрос.

– Тогда ты отправляешь ко мне Птичку. Малышку лучше оставить с моими. Мать и сестра за ней присмотрят, – давлю на Петьку и точно знаю, когда он сдастся.

– А если Птичка не согласится? – тут же врубается Петя, о ком именно речь.

– А ты ей наплети что-нибудь про секретность и безопасность. Бабу для охраны приставь потолковее, – напоминаю еще раз. И сам мысленно радуюсь, что есть толковые женщины-телохранители. Чужого мужика рядом с Софией я бы не потерпел.

Запала мне эта девочка в душу. С первого взгляда запала, как фотки увидел. Тоненькая, красивая, манкая. Естественно, все можно было порешать на основании теста ДНК. Признать Дарью внучкой, подарить малышке дом и забыть. Впрочем, я так и собирался, если бы не зум этот проклятый. Увидел девчонку, туничку ее белую мысленно снял раз сто за сеанс связи. Говорил, пер нахрапом, а сам все гадал, какие у нее соски. Представлял, как сожму в ладони спелые сиськи. Троечка там? Или вся четверка? Что-то я не разглядел толком.

Закончив треп с Петькой, ложусь на койку. Прикрываю глаза, стараясь отогнать от себя чудесное видение. Но София так и маячит перед глазами. Знаю, сама она даже не подозревает, что поселилась в моей башке. А это ничего хорошего не сулит.

«Угомонись, а?» – прошу самого себя и снова мысленно перебираю факты биографии Софийки. Вот как ее угораздило влюбиться в Славку? У него же на лбу большими буквами написано – М.У.Д.А.К.

Именно так и написано. С точечками, чтобы все издалека видели и десятой дорогой обходили. Перебираю материалы дела, в кратчайшие сроки подготовленного моими юристами и детективами. Стараюсь не упустить ни одной, пусть даже незначительной детали. И по всему выходит, что Слава мой специально подженился на робкой наивной девочке, чтобы вырулить у нее квартиру и гараж.

Сука. Ничего святого. Впрочем, как и у Лидки! Гнилая семейка. Плохо я распорядился своей спермой. Моей бывшей точно размножаться было запрещено. Но кто об том думает в пятнадцать или в шестнадцать? Дает – уже счастье. Вот и пообтирался по кустам и подвалам с Лидой, потыкался на свою голову в мягкую, всегда готовую манду. Посходил с ума и упал на жесткую землю.

Здрасьте, получите и распишитесь. Тебе семнадцать, вроде как вся жизнь впереди. А у твоей подружки живот на нос лезет. Пришлось жениться. Благо Лидка была уже совершеннолетняя, и никакая статья мне не грозила. Сам, по собственной воле, в петлю полез. И никто же не остановил. Все кивали. Правильно. Мужик!

А надо было сразу договориться об алиментах. Выплачивать их и спокойно жить дальше. Так нет же! Меня семью строить потянуло. И с кем? С Лидкой! Она же привыкла гулять, сука такая… А до меня не сразу дошло.

Ну а потом, как водится, вещи собрал в рюкзачок, вернулся к родакам. С женой развелся. И поначалу все ровно было. А потом, когда зарабатывать начал, Лидка с тещей быстро смекнули, чем меня шантажировать. Но и Славка противный был. Вечно обижался на что-то, закатывал истерики и подличал по-мелкому. Весь в мать пошел. Такой же гнилой и пакостливый.

Сначала я пытался доказать сыну, что не верблюд, а потом забил. Дом стал последней каплей.

– Не хочу, чтобы нас с тобой что-то связывало, – заявил мне Славка по телефону. Даже приехать не удосужился, чтобы в глаза посмотреть. Сука мелкая. Ничего мужского в нем нет.

Я-то ладно, переморгал. А вот за Софию впишусь точно. Пусть только попробует ее обидеть.

София!

Мысли сразу же возвращаются к девчонке. К узкому, словно капля, вырезу, из-под которого чуть виднеется упругая троечка. Так и хочется рвануть завязки к чертям. Сунуть руки под тонкую ткань. Сжать полукружия и уткнуться мордой в ключицу.

Ни о чем не думать, твою мать.

Вот только нельзя.

«Оставь свои фантазии для другой телки», – тяжело вздыхая, поворачиваюсь лицом к стене. Прикрываюсь тонким, почти невесомым одеялом. Такое согреть не согреет, а вот стояк прикроет. Закрываю глаза и только сейчас понимаю всю дурь ситуации. На хрена я вызвал сюда Софию? Надо все отменить. Передать документы с Харитоновым, и на фиг с пляжу. Петька прав, эта девочка точно не для меня.

Глава 13

Большой агрессивный внедорожник нагло несется по трассе. Обходит другие машины, словно стоячие, сигналит, если не хотят пропускать.

С заднего сиденья кошусь на приборную доску, но не могу разглядеть цифры на спидометре.

С какой скоростью мы едем? Даже спрашивать боюсь.

– Скоро будем, – улыбается мне сидящий рядом Проскурин. – Харитонов пойдет с тобой. Все сразу выпишет, и мы домой рванем, – инструктирует торопливо. Машинально оборачиваюсь назад, смотрю на машину, идущую следом. Тоже внедорожник, только поменьше. Там дополнительная охрана и нотариус Харитонов с регистрационной книгой и заполненной доверенностью. Бобров распишется, и все.

«Много времени процедура оформления не займет. Вечером буду дома», – вздыхаю неожиданно и тут же напарываюсь на внимательный взгляд дяди Пети.

– Ничего не бойся, девочка, – уговаривает меня он. А может быть, и себя заодно. Смотрит печально, словно знает что-то, но боится сказать лишнее.

Связано ли это со мной? Не знаю. Возможно, Бобров отказался подписывать дарственную или выдвинул новые условия? Непонятно. Но с самого утра Петр Николаевич выглядит задумчивым и осунувшимся.

– Все в порядке? – набравшись смелости, спрашиваю я.

– Да, давление с утра колпашит, – морщится он. – Сейчас приедем, вас провожу, у Любы таблетку выпью и подремлю немного. А ты, София, как встреча закончится, сразу от Жеки звони мне. Я Стаса пришлю, – кивает Проскурин на водителя. – Пообедаем у Любы и обратно рванем.

– У Любы? – переспрашиваю на автомате. Хотя какая мне разница, где перекусить?

– Да, Любовь Петровна. Хозяйка дома. Мы у нее флигель снимаем. Когда Инна с маманей приезжают, хоть есть где остановиться. Ну и спецам нашим не всегда и не сразу добро на посещения дают. То на киче дезобработка, то карантин, то проверка. Дом тут по-любому нужен. И хозяйка хорошая. Готовит вкусно. Чисто всегда. Это Инна моя ее нашла. Вот просто нюх у нее на хороших людей…

– Как это могут не принять? – охаю в ужасе. – И что тогда?

– Думаю, все обойдется, – вздыхает Проскурин. – Иначе бы уже нам сообщили. Но по-любому, крыша над головой есть. Пожрать тоже. Так что не боись, девонька, прорвемся.

– Мне к Даше надо. Мы с ней никогда не расставались, – говорю, стараясь сдержать подступившие слезы. – Даже не представляю, как там она…

– Не у чужих, небось, – ворчит добродушно дядя Петя. – Поверь, у нас Дашке скучать будет некогда. Инна обожает девчонок.

«Вот этого я и боюсь», – скулю мысленно. Но уже ничего изменить нельзя. Надо получить эту дурацкую дарственную, вернуться домой, забрать ребенка у Проскуриных и спокойно жить дальше.

Одно хорошо, Слава к нам больше не сунется. С родственниками отца он не общается. Самого Боброва, как я поняла, не уважает, но побаивается. Жильем мы с Дашкой будем обеспечены, а алименты пусть Слава засунет себе...

В сумке тренькает сотовый. Выуживаю его поспешно. Вдруг что-то с Дашей, и Инна мне звонит. Но нет… На экране высвечивается фотка бывшего. Красивый Слава в черном пальто и белой водолазке смотрит на меня с восхищением и любовью. Я даже помню день, когда фотографировала его. Мы только узнали пол ребенка и возвращались домой из перинатального центра.

– Кто там? – отвлекает меня от размышлений Проскурин.

– Слава.

– Не отвечай. Напиши, что не можешь говорить, и сведи разговор к переписке. Не надо ему знать, куда ты едешь и зачем. Поняла? – просит мягко. Инструктирует. Но в каждом слове мне чудится строгий приказ. И я не смею ослушаться.

Обрываю звонок. Пишу бывшему коротко.

«Не могу разговаривать. Что ты хотел?»

«Я приехал, София. Открой мне. С какого хрена ты поменяла замки?»

«Дом мой! Что хочу, то и делаю!» – отвечаю порывисто. Перечитываю сообщение бывшего вслух для Проскурина.

– Странно. Очень странно, – жует он губы в кривой усмешке. – Что ему понадобилось, придурку?

«А зачем ты приехал?» – отправляю сообщение.

«Хотел погулять с Дарьей», – тут же приходит ответ.

«Ты же отказался от ребенка!» – печатаю гневно.

Телефон снова взрывается трелью. И я снова сбрасываю вызов.

«Ты что придумала, сука? Я никогда не откажусь от Дарьи. Дверь мне открой, тварь. А то пожалеешь. Судиться со мной захотела? Да я урою тебя, идиотка».

Хочу отправить эсэмэску, но ничего не вижу от слез, пальцы трясутся, а горло перехватывает спазмом.

«Слава, милый, почему ты так со мной?» – всхлипывая, прикусываю губу.

– Что там? – рычит Проскурин. Технично вынимает трубку из дрожащих пальцев. Читает и присвистывает.

– Ну, урод! И в кого он у нас такой уродился? Не возражаешь, я ему сам отвечу? – лениво интересуется Петр.

Киваю на автомате. Мне самой сейчас точно не справиться.

– Вот и хорошо, – усмехается он и быстро печатает сообщение и дает мне почитать.

«Жалею, что с тобой вообще познакомилась, Слава. Ты же урод конченый. Дверь открыть не могу. Мы уехали с Дашей. В следующий раз обязательно предупреди заранее».