Его строптивая малышка

Глава 46. Воинские звания

— Я даже не спрашиваю, как в твою больную голову пришла эта мысль! Но скажи мне, великий гений, почему тогда тебя это не остановило в твоих поползновениях? Ты решил трахнуть сотрудника спецслужб? — сказать, что я охренела, не сказать ничего!

— А что такого? — потирая сосок, спрашивает этот… этот… Слова не могу подобрать даже!

— Острых ощущений захотелось? О чем ты думал?

— О твоей красивой пи… — честно отвечает Данил, и отхватывает от меня затрещину.

— Тебе не приходило на ум, что, возможно, это и была бы цель спецагента: затащить тебя в койку, развязать язык, втереться в доверие… Или что там положено делать товарищам под прикрытием?

У меня все в голове не укладывается, какая я, однако, опасная и таинственная в воображении Староверова: работаю на спецслужбы, параллельно занимаюсь промышленным шпионажем в пользу отчима… Офигеть! А я-то овца-овцой: тупо бегаю от Казимировских манипуляций!

— Приходило, конечно! Я все ждал-ждал, когда наконец ты начнешь втираться, еще немного и начал бы заниматься рукоблудием, — обвиняет меня Данил.

Он еще и не доволен, какая прелесть!

— И потом, мне сама идея нравилась. Вряд ли у тебя было бы много звездочек на погонах, и нагнуть какого-нибудь старшего лейтенанта и как следует отжарить… Меня так достали наши министерства, что я жаждал получить моральное удовлетворение!

Как обычно всех зайцев собирался поиметь, перевожу я.

— Так-таки и моральное, — усмехаюсь я. — Может, ты и ролевые игры любишь?

Я подкалываю Староверова, но в его глазах загорается предвкушающий огонек.

— Еще как!

И обводит контур моих губ пальцем. Не удерживаюсь и кончиком языка повторяю его жест, и огонек перерастает в пламя.

— Какое звание тебе присвоим? — хрипло уточняет Данил.

— Полковник? — мой голос тоже садится, я уже в предвкушении.

— Если только подполковник, — ухмыляется он и огорошивает меня. — Но вообще, я майор.

У меня даже рот приоткрывается от удивления.

— Думаю, чтобы я мог требовать дисциплины и подчинения, тебя надо сделать капитаном. Капитан Долецкая. Звучит. Надо будет тебе форму добыть. Но это потом, а сейчас мы послушаем, как звучит сама капитан Долецкая.

Приподнявшись на локте и нависая надо мной, Староверов отправляется гулять рукой по моему телу, которое отзывается предательским выгибанием ей навстречу.

— Я еще помню твою самоволку там в кресле, — при этих словах глаза Данила темнеют. Видимо, впечатляющее воспоминание, и он припоминает старый пошлый анекдот: — Капитан Долецкая будет отрабатывать наказание задним числом, и рапорт я обязательно приму в устной форме. Можно приступать, капитан.

И капитан Долецкая послушно сползает вниз, не забывая кончиком языка рисовать дорожку по плоскому животу до самого основания уже полностью готового к любым приятным неожиданностям члена.

Во мне тоже оживают непристойные воспоминания того, какие уроки мне преподавал Староверов в той гостинице.

«Молодец Машенька, отсасываешь с душой. Сладкий ротик, нежный язычок».

Как учил майор Староверов, нежно обхватываю губами головку, полируя ее языком. Сбившийся ритм дыхания Данила подсказывает, что я все вызубрила на отлично.

С усилием посасывая, забираюсь губами все ниже, погружая член все глубже, и начинаю скользить по нему, не размыкая губ, а орган Данила напрягается все больше. Ласково поглаживаю бархатистые яички.

— Капитан, я чувствую, вы глубоко, — выдавливает из себя Староверов, когда мне удается заглотить до самого конца, — очень глубоко сожалеете о нарушении.

Рука Данила ложится мне на макушку и управляет ритмом и глубиной погружений, но я решаю немного разнообразить свой «рапорт». От меня не укрылось неравнодушие Данила к моей груди, и, подняв на него глаза, я укладываю член в ложбинку. Подобная ласка вырывает у Староверова прерывистый вздох, он не отрываясь следит за головкой то показывающей, то исчезающей между пышными грудями.

— Строптивый капитан Долецкая, эта инициатива нами поощаряется.

Вижу. Вижу, как запульсировала венка на шее, а если так?

И вытянув губы трубочкой, наклоняюсь к мини-Даниле, который из плена мягкой плоти утыкается прямо во влажные пухлые губы. Староверов не выдерживает моих экспериментов и толкает на спину.

— Смирно, капитан, — отдает приказ он, и я вытягиваюсь.

Поглаживая и целуя живот, Данил бормочет следующий приказ, он немного невнятный, но я разбираю:

— Разомкнуть строй.

Раздвигаю ноги, и проворные пальцы добираются до влажных складочек. А Староверов припадает к моим губам в требовательном поцелуе. Опять самовольничаю и позволяю себе «вольно». Приподнимаю бедра, надеясь, что вот-вот пальцы проникнут в меня, но слышу:

— Отставить! Кругом!

Перекатываюсь на живот и получаю легкий укус в ягодицу.

— Своевольная ты задница, капитан Долецкая. Для отработки становись!