Экс-супруг. Я тебя забыла

Глава 1.

— Я по-прежнему считаю, что ты зря не сказала ему о беременности, — продолжает то да потому подруга. — Он, как отец, обязан знать. Ребенок был зачат в браке и…

Наш брак уже не имеет смысла. Он был расторгнут по его инициативе, и с тех пор уже прошло две недели. За это время Мирон ни разу не объявился в моей жизни. В день развода, всей этой бумажной волокиты, он вел себя как чужой. Он и есть чужой. Всегда был таким.

Мой бывший муж никогда не скрывал от меня того, что не любит меня. Я служила для него лекарством, когда он потерял любимую женщину. Я тогда мало значила, а теперь и вовсе ничего не значу.

Скажи я ему про ребенка, он бы, возможно, не развелся бы со мной из жалости. Но я так жить не хотела и не хочу. Я и так год прожила в этом аду. С меня хватит.

— Мой ребенок… Он только мой.

— Но ты же до сих пор его любишь, — затрагивает больное Марина, но тут же качает головой. — Извини… Я знаю, как тебе тяжело. И я очень тобой горжусь. Ты смогла порвать с мужчиной, который мучил тебя. Но ребенок…

— Ребенка я сама выращу. Я смогу, Марин. Я знаю, что это мне по силам. Папа мне много оставил.

Я знаю, что очень буду любить своего ребенка, и не потому, что он часть того, кого я вряд ли смогу забыть полностью. Я просто его хочу. Заботиться и любить. И он, надеюсь, в отличие от его отца, будет любить меня.

Мирон сломал меня, как игрушку. Выбросил. А я так или иначе продолжу свою жизнь. Буду меньше нервничать, меньше жалеть себя… И все получится.

— Но мне кажется, что он все равно узнает. Живот-то расти будет…

Мирон псих. Он следил за мной постоянно, когда мы были в браке. Боялся, что из-за недостатка любви с его стороны, я буду искать ее с другими. А он очень брезглив. Если бы узнал, что я с кем-то переспала хотя бы раз, то больше не прикоснулся бы ко мне. Но меня тошнило от других. Да и сейчас тошнит. Я по-прежнему никого не представляю рядом с собой кроме него. Вот такая я больная на голову дура.

— Я что-нибудь придумаю. Да и не думаю я, что он теперь следит за мной.

Когда выхожу куда-нибудь, я очень внимательна. Ни разу я не спалила никого из его людей.

— А если случайно встретитесь?

— Я не бываю рядом с его офисом и городской квартирой. Да и выхожу я сейчас редко. У меня тут работы полно, сама знаешь…

Я вовсю занялась детской. Квартира отца большая. И свою бывшую комнату я переделываю в детскую. Обои вот уже купила. Универсальные. Ведь я еще не знаю, кто у меня будет.

— Вот увидишь, он узнает. И что-то будет… — стращает подруга, поджимая губы.

Даже не представляю, что тогда будет. Посмотрит с безразличием, ткнет меня в мою ложь?... Он же живой труп. Он умер вместе со своей невестой. Еще три года назад. А я напрасно пыталась вернуть его к жизни.

— Ну, если ты не вздумаешь ему сказать, то он долго не узнает, — прищуриваюсь, уже начиная беспокоиться.

— Да ты что?.. Я никогда тебя не выдам. Я просто переживаю. Обозлиться ведь может. Он же никогда тебя не жалел. Заставит еще снова жить с собой. Ведь он, блин, отец, — закатывает глаза Марина.

— Он никогда не хотел быть отцом. Точнее… не хотел быть отцом детей от меня.

Это еще одна причина, по которой я решила умолчать о беременности.

— Ох, ладно… Я умолкаю. Пойдем лучше, — Марина ставит пустую чашку на столик и поднимается с мягкого стула, — помогу тебе с детской.

Пробыв со мной еще около часа, Марина уходит, а я беру в руки полезную литературу и стараюсь прожить остаток дня.

Я думала, что будут тяжелее. Думала, я буду умирать без него, на стены лезть. Я ужасное себе представляла все те дни рядом с ним, когда думала, что он бросит меня.

Но мой малыш меня спасает. Из-за него я не даю себе расклеиться и думаю о будущем.

Глаза начинают уже слипаться к началу одиннадцатого, как вдруг звонок в дверь, после которого я медленно, дрожащими пальцами закрываю книгу и спускаю ноги с дивана.

«Это он пришел так поздно?» — проносится в мыслях.

Сердце разгоняется от одной лишь мысли об этом.

Очень медленно следую к двери.

«Он для меня больше не существует. Он бросил меня. И он не может просто взять и вернуться, если ему вдруг захочется. Ребенок только мой», — произношу мысленно.

Посмотрев в глазок, я испытываю разочарование и к тому же удивление.

Лана. Его неродная сестра. Очень молодая, блондинистая особа. Безнадежно влюбленная в него. Наверное, у нее наконец-то дошли ноги до меня, чтобы в лицо сказать мне, как она рада нашему разводу.

Распахнув дверь, я встаю так, чтобы у нее и мысли не было, что я собираюсь ее впускать.

Смотрит на меня своими невинными глазками, сильно сжимая пальцами ручку своей сумочки на плече.

— Ты ко всем по ночам являешься? Или только для разговоров со мной?

— Извини… Я проезжала мимо и…

— Не ври. Ты целенаправленно заявилась. Что надо?

Глава 2.

— Что-что? — выплевываю я. — Ты. Мне. Условия. Будешь. Ставить?! Мне?!

— Успокойся…

Маленькая. Наглая. Сучка.

— Ты меня не успокаивай! Ты вздумала мне угрожать? Моему ребенку?! Ты до черта знаешь, как и что будет?! Я что-то не поняла сейчас. Повтори-ка!

— Нет!! Я не…

Тут особой умной быть не нужно, чтобы понимать, что эта маленькая чокнутая дурочка ничего не скажет Мирону. Это перечеркнет все ее планы, которые обречены на провал. Он с ней никогда не будет. Я это точно знаю. Она насколько его младше, росла в семье как его сестра, а еще он ее в принципе не переваривает. У него, как оказалось, неплохое чутье на гнилых людей.

Мой ребенок — это единственное, что заставляет меня жить дальше. И я даже не позволю говорить о том, что с ним может что-то случиться. Пророчит она мне тут, дрянь!

— Закрой свой рот и послушай меня...

— Я…

— Меня послушай!! Это ты, если сейчас не свалишь — будешь объясняться со своей приемной матерью насчет того, как ты мечтаешь попасть в постель своего брата.

Лана дико округляет глаза и даже немного отступает назад. Конечно, она этого боится; что семья, которая ее пригрела после смерти ее родителей — узнает о ее целях. Валентина Андреевна мягкая, но она этого точно не поймет. И уж тем более не поймет Артур Дмитриевич.

— Я… я тебе не угрожала!

— Хватит держать меня за дуру. Я ей не была и не буду. Я просто порой думаю о людях лучше, чем они есть. Притворяясь, ты только спала и видела, что мы с Мироном разойдемся.

— Да, я этого хочу! Как ты можешь меня за это осуждать? Ты сама у него не первая! Он всегда любил Таю!

— Ее уже не было давно, когда мы познакомились! И он сам мне сделал предложение! Я их не разлучала. И хватит мне мозги пудрить! Пошла вон отсюда!

Я и так собираюсь уезжать отсюда в определенный момент, но уж точно не по приказу этой змеи.

— Но ты же не хочешь, чтобы он узнал… — почти скулит Лана. — Зачем рисковать? Если… если нужно, то я могу дать тебе денег на переезд. У меня…

— ПОШЛА ВОН! Еще раз придешь — я все скажу твоей матери, — и хлопаю дверью.

Подношу пальцы к вискам и, отходя от двери, пытаюсь успокоиться. Я давно уже не стрессовала так сильно. Но ничего — пройдет. Надо просто идти в постель прямо сейчас и засыпать. Засыпать несмотря ни на что. Мой девиз: «На следующее утро станет еще легче». И он работает. Проверено.

Из сна меня вырывает вибрация моего смартфона. Я так вздрагиваю, что губу себе прикусываю. Меня и так кошмары мучают, а тут еще звонок в… Три часа ночи!

Незнакомый номер, но я принимаю звонок, чтобы убедиться, что это какая-то реклама, а не кто-то знакомый.

— Алло… — кладу голову обратно на подушку. — Алло…

В ответ молчание, которое заставляет меня медленно приподнять голову и окончательно разлепить веки.

— Кто это? — спрашиваю и сглатываю.

Пытаюсь прислушаться, перестав дышать, но не слышу абсолютно ничего, а все потому, что в ушах звенит.

Это он?.. Это он мне звонит?..

— Значит, это ты… — выдыхаю я, садясь. — Совесть замучила?.. А меня вот нет. Потому что я не делала того, в чем ты меня обвинил. Ах да, это же был только повод… — убираю телефон от уха, вижу, что секунды идут. Слушает, ублюдок. — Спустя столько недель ты решил позвонить и помолчать? В три часа ночи? Думаешь, я тут ночей не сплю и только жду твоего звонка? Я не пошел бы ты знаешь куда…

Отключился.

Получил, как обычно, что хотел, и исчез.

Как же это меня злит… Весь год он только брал и брал, ничего не отдавая взамен. Спокойные дни я по пальцам могу пересчитать, а все оставшиеся вспоминать страшно.

Оправдывала я все любовью к этому сухарю, а надо было самой давно разорвать этот порочный круг. Хотя… не думаю, что он отпустил бы меня, пока сам бы не захотел. Возможно у меня и не было выбора. Как знать...

Выключаю телефон и снова пытаюсь заснуть.

***

Мое утро начинается с чашки чая и полезного завтрака. Не скажу, что я подчиняюсь всем правилам здорового питания. Иногда ребенок «просит» такое, чего я раньше никогда не ела. Такое смешиваю, что на вид и цвет — гадость полная, но вкусно... м-м...

Но сейчас кашку уминаю. Вроде не тошнит. Но не факт, что меня чуть позже не стошнит.

Планов сегодня на день особых нет. Покопаюсь в детской, а потом, может быть, за продуктами выйду по-быстрому. Нет у меня никакого желания бродить по улицам.

Стою мою тарелку после каши, но роняю ее в раковину, когда звучит звонок в дверь.

«На это раз он?» — всплывает в мыслях.

Я ведь никого не жду.

Нет, нет…

На носочках бегу в сторону детской, чтобы закрыть дверь. Мало ли, вдруг он захочет пробиться сюда. Не знаю, на какой черт ему это может быть нужно, но стоит подстраховаться. Хотя, скорее всего, я не стану открывать ему дверь.

Глава 3.

Валентина Андреевна идет на выход обиженная, но я остаюсь непоколебима. Наше общение рано или поздно привело бы к тому, что она узнала бы о ребенке. Этого я никак не могу допустить. Да и не хочу я давать поводов Мирону думать, что я все еще хочу быть хоть как-то связана с ним.

Я рву. Рву навсегда. А он может теперь жить как хочет. Снова жениться, с кем-то встречаться… Главное, чтобы я не знала. Я не хочу ничего знать. С меня хватит мыслей о нем и переживаний.

— До свидания, Валентина Андреевна, — открываю дверь.

— Что ж, «не прощай»?... — отчасти язвительно отзывается женщина.

— Валентина Андреевна… — вздыхаю. — Если вы не понимаете меня или не хотите понять, то я ничего не могу с этим поделать, — пожимаю плечами. — Не думайте, что я к вам плохо отношусь. Вы всегда были ко мне добры…

— Но ты все равно отворачиваешься от меня.

— Будьте откровенны... Вы сюда пришли не для того, чтобы сказать, что хотите со мной общаться, а для того, чтобы я пошла к Мирону. Честно говоря, мне противно думать о том, за кого вы можете меня держать. Да, я целый год пыталась наладить с ним отношения, идя на всяческие уступки, терпела… Но этот его поступок — он все перечеркнул. Назад дороги нет.

Больше ни слова не говоря, женщина ступает за порог, и я закрываю дверь, чувствуя, как боль пронзает мое чувствительное сердце.

Я ее не осуждаю. Это ее сын. Она хотел для него спасения, а мое душевное состояние для нее не так уж и важно.

Только глупо с ее стороны думать, что я для него спасение. Скорее, временное отвлечение. Спасается он мыслями о прошлом, фотографиями… Все это всегда было важнее меня, живого человека рядом с ним. Он скорее бы умер, чем сказал бы, что любит меня.

А эти его попытки… Господи, как же я ненавижу его за те моменты, когда он давал мне надежду. Никогда не прощу его за это. Ни через десять лет. Ни через двадцать.

Первую часть дня я провожу дома, а потом все же не выдерживаю четырех стен и выхожу на улицу после обеда. Такая хорошая погода. Солнечная. Все равно в супермаркет сходить нужно.

В легком, свободном платье, я не спеша иду по тротуару, наслаждаясь каждой секундой. Последний год прошел как в бреду. Я и забыла, что такое просто радоваться погодой. Для меня все было однообразно и серо. А теперь все заиграло красками. Я освободилась. Может, еще не совсем. Но очень скоро, я знаю, что это произойдет окончательно.

Взяв в супермаркете странный набор продуктов, я отправляюсь домой, а перед самым заходом в подъезд достаю вибрирующий смартфон из кармана сумки.

С моих губ срывается судорожный вздох.

Я не отправила тот номер в черный список. И вот он снова звонит.

У меня почти нет сомнений, что это он мне звонит. Кто бы столько стал слушать?

Но нет, не в этот раз. Я ему не отвечу.

Не став сбрасывать, я возвращаю телефон в карман сумки и вхожу в дом.

Три дня спустя…

— Ну просто красота, — осматривается Марина в детской. — Люблю желтый цвет…

— Да, я тоже, — отвечаю через силу. Сегодня у меня тяжелый день. Мутит ужасно с самого утра. Отвлекаюсь, как могу.

— Ты нормально?..

— Сегодня — нет, — сажусь на стул и немного опускаю голову.

— Ты вялая очень... Тогда может приляжешь?

— Нет, не хочу… У меня уже спина болит. Ты сама какая-то странная сегодня. Так, смотришь, будто рассказать что-то хочешь.

Марина усмехается и качает головой.

— И как у тебя это получается… Беременность сделала тебя проницательной.

— Так значит все-таки есть какие-то новости для меня? — напрягаюсь.

— Ну… Не думаю, что ты хочешь их знать.

Сердце непроизвольно сжимается, ведь нетрудно догадаться, о чем она хотела изначально умолчать.

— Говори…

Я еще слишком «слабая», чтобы отказываться от информации и уж тем более быть безразличной.

— Видела его…

— Где?

— Да в центре. Неподалеку от его офиса. Я там кофе покупала.

— Мм…

— С этой его... сестрой.

— Что?...

— Бежала за ним как собачонка. В смысле, он шел, а ей, чтобы за ним успевать, приходилось бежать.

— Ты слышала их разговор?

— Мы быстро разминулись. Так что нет. Но, похоже, что говорила только она. Эта крыса, кстати, больше не прибегала к тебе с угрозами?

— Нет. Пускай бы только попробовала… — хмыкаю я. — Три дня полной тишины.

— И он не звонил?

— Нет. Ой… — голова сильно закружилась. Прикладываю ладонь ко лбу.

— Так, давай-ка все-таки на диван приляжешь.

Глава 4.

Неделю спустя…

— Серьезно? В такую даль отправишься?.. — округляет глаза Марина.

У меня было время подумать. И я все решила. Если и уезжать, то не в соседний город, а куда подальше. Наша страна большая, просторная. И я не буду ограничиваться коротким расстоянием. Чем дальше отсюда, тем лучше. Придет время, и я обязательно вернусь. Отравлю ребенка в садик, а сама вернусь в школу. Будь жить, как всегда хотела.

— А почему нет? — пожимаю плечами. — Я ведь толком и не покидала этот город. А сейчас у меня есть повод. Не волнуйся, я всегда буду на связи. И это... не навсегда. Я обязательно вернусь после рождения ребенка.

— Знаю, я тебе сама советовала уехать, но ты не спешишь? У тебя еще не скоро живот появится, да и не трогает тебя больше никто…

Да, последнюю неделю была полная тишина. После того как я отправила Алексея с вещами обратно, не последовало никакой реакции. Должно быть, он махнул на меня рукой. Всегда же так делал.

— А это неважно. Я… Понимаешь… — кручу пальцами чашку с чаем на столе. — Я постоянно чувствую его присутствие.

— Думаешь, он…

— Да нет, нет конечно… — горько усмехаюсь. — Не следит он за мной…

Я как дурочка постоянно выглядываю в окон непонятно зачем. Словно жду. Хотя точно знаю, объявись он на моем пороге, я сохранила бы лицо. Я не позволила бы ему забрать меня обратно, и уж тем более не позволила бы себе поверить ему.

Мне просто необходимо уехать. Чтобы окончательно успокоиться, смириться и оставить все позади. Иначе никак.

— Любой следующий стресс… Будь это напоминание о нем, или очередной приход этой сучки… — цежу со злостью. — Все это риск. Ты сама знаешь, что сказал мне мой врач. У меня не все так гладко…

— Да, но ты можешь подождать хотя пару недель? У меня будет отпуск. Я смогу поехать с тобой, чтобы помочь тебе устроиться на новом месте.

Пожалуй, это хорошая идея. Одной ехать в чужой город дело не безопасное.

— Да, конечно… Спасибо тебе. Я буду очень рада, если ты поедешь со мной. Так мне будет спокойнее.

— Конечно я поеду, — с улыбкой кивает Марина. — И не благодари. Это мое желание. Тебе и просить не нужно. Да и не отпущу я тебя никуда одну.

Вот он, единственный человек, который несмотря ни на что, меня не бросает. Я, боюсь, что и правда никогда не смогу ей отплатить.

Выпив еще по чашке чая, я отправляюсь провожать подругу до двери, но меня заставляет вернуться на кухню мой смартфон, который сегодня весь день на звуке. Мне должны были позвонить из клиники, но так и не позвонили. Правда, сейчас поздний час для звонка.

— Сейчас, Марин, я отвечу, — мчусь за телефоном, хватаю его со стола.

— Кто там? — кричит мне Марина из прихожей, когда я подвисла уже на несколько секунд.

Валентина Андреевна звонит. Зачем?..

— Лиль!

— Да… — выхожу из кухни, возвращаюсь в прихожую. — Это моя свекровь…

— Бывшая свекровь, — напоминает мне Марина. — Ты же ей вроде все сказала, нет?

— Да, но…

— Не отвечай. Очевидно, она хочет сделать еще одну попытку вас свести.

У меня сердце не на месте, колотится бешено. Я ведь смогу закончить разговор в любой момент. Так что…

— Да, Валентина Андреевна, слушаю, — отвечаю я, видя, как подруга понимающе вздыхает.

— Лиля… — всхлипывает Валентина Андреевна. — У нас... беда. Ты должна знать…

Меня слегка качает влево, а колени начинают подгибаться. Я жадно хватаю губами воздух, но кислорода все равно не хватает. Горло непроизвольно сокращается.

— Ч-что случилось? — выдыхаю я с трудом.

— Мирон попал в страшную аварию… Он… — дальше слов не разобрать.

Прикрываю глаза, сильнее сжимая телефон в своей руке. Когда распахиваю их, вижу ужас в глазах Марины. Она ничего не понимает.

Сейчас у меня есть только один вопрос, на который я смертельно боюсь услышать ответ.

— Он… он жив?

— Жив… Конечно он жив… — и я шумно выдыхаю, прикладываю ладонь к своему животу. — Иначе бы я уже сама умерла… Двоих бы хоронить пришлось… Приезжай… Очень тебя прошу, — следом произносит и адрес больницы.

— Он… он в тяжелом состоянии?

— Да... Приезжай! Не спрашивай больше ничего! — истерично. — Ты должна быть здесь!

Сбрасываю и выпускаю телефон из дрожащих рук, после чего слегка покачиваясь, двигаюсь к шкафу, достаю из него куртку.

— Ты куда это засобиралась? — строго спрашивает подруга.

— Мирон… Мирон в больнице… — пытаюсь засунуть руку в рукав, но меня так трясет, что никак не выходит. — Он в больнице...

— И что?

— Он попал в аварию...

— И его мамочка сразу набрала тебя? Тебя-то это как касается? Эй! Остановись, слышишь?

— Отвезешь меня в больницу?

Глава 5.

Знаю я, что не должна. Я каждую секунду помню все то зло, что он мне причинил, помню свои ошибки, за которые себя корю…

Но разве я могу быть такой, какой Марина считает, я должна быть?.. Она смотрит на все через свою призму, думает, что я могу просто сейчас сесть и быть в неведении. Да я с ума сойду… Для моего душевного состояния будет только хуже, если я не поеду.

— Марин… — выдыхаю, чуть опустив голову вниз. — Я так не могу…

— Подумай о ребенке.

— Я ночь спать не буду, если не поеду и не узнаю, как все там на самом деле. Моему ребенку лучше от этого не будет, — отстраняюсь от Марины и припадаю спиной к шкафу. В ногах дрожь. — Он бы ко мне приехал… — произношу почти шепотом, смотря перед собой в одну точку.

Валентина Андреевна, конечно, очень хочет, чтобы мы снова были вместе, но она не стала бы преувеличивать тяжесть состояния своего сына.

Я поеду. Но не потому, что должна. Я осознаю, что ничего ему не должна. Я поеду, потому что просто все еще люблю его. Понимаю, что между нами уже точно ничего не может быть, ибо наши отношения могут быть только токсичными и отравляющими, но также понимаю, что по-другому просто не могу.

— Не может быть, а приехал бы, Марин.

— И что, теперь будешь навещать его каждый день с апельсинами до самого его выздоровления?

— Не говори глупостей. Только сегодня. Я даже в палату к нему заходить не собираюсь.

— Серьезно? Даже не пойдешь взглянуть на него?..

— Я поеду узнать, что скажет врач и поддержать Валентину Андреевну. Так ты подвезешь меня или мне вызвать такси?

Смотрю на Марину неподвижным твердым взглядом, чтобы она даже больше не думала меня отговаривать.

— Да конечно я тебя подвезу, — немного раскидывает руки в стороны Марина и наклоняется, чтобы надеть кроссовки. — Собирайся, поедем. Главное не нервничай.

Я стараюсь. Правда, стараюсь держать себя в покое. Мне всего лишь нужно убедиться, что все не так паршиво и он будет жить.

— Знаешь, ты не поверишь, — произносит Марина, когда мы уже почти подъезжаем к больнице и градус волнения на самом пике, — но я тебя понимаю.

— Да?..

— Не одобряю, но понимаю. Возможно тебе правда стоит успокоить себя, съездив к нему.

Этого я и хочу. Но слукавлю, если скажу, что не схожу с ума от мысли, что его жизни может что-то угрожать. Я надеюсь на хорошие новости.

Как он вообще угодил в эту аварию… Чем был отвлечен? Что вообще произошло? Это я тоже хочу узнать. Но Валентина Андреевна ничего бы мне не рассказала по телефону.

Вскоре мы подъезжаем к больнице. Я спешу отстегнуть ремень безопасности.

— Мне с тобой пойти?

— Не надо, Марин. Я потом на такси уеду.

— Уверена?

— Да, уверена… Спасибо, что подвезла. Что бы я без тебя делала…

— Да ерунда. Главное не натвори глупостей.

— Обещаю, — выхожу из машины и спешу в здание.

Не сразу, но я пробиваюсь в отделение реанимации, где вижу одну лишь Валентину Андреевну, одиноко сидящую на лавочке. Я почти бегу к ней.

— Валентина Андреевна…

— Лиля, — женщина спешит встать и со слезами начать меня обнимать. Я тоже ее, конечно же, обнимаю. — Ты приехала… Я знала, что ты это сделаешь. Ты всегда была доброй...

— Как он?

— Операцию сделали, теперь он в реанимации. У него множество переломов, повреждены внутренние органы… — сквозь слезы рассказывает мне женщина. — Но врач сказал, что организм сильный, и он справится, сможет полностью восстановиться.

Облегченно выдыхаю, кивая.

Да, конечно он справится…

— Но что случилось? Как… как все произошло?

— Пока не ясно… Все довольно странно, и сейчас этим Богдан разбирается. Но мне кажется, что он мне чего-то недоговаривает. Муж мой только завтра прилетит из-за границы. Здесь сейчас только ты, я и Лана.

Лана… Ну да, как же без нее.

— И где она? — смотрю по сторонам широкого коридора.

— Пошла мне взять из автомата воды. Не нравится мне эта больница, если честно… Но его доставили в ближайшую, и переводить его в другое место пока нельзя.

Неплохая больница, мне кажется. Да и зачем куда-то его переводить, если здесь о нем хорошо заботятся. Впрочем, я теперь чужой человек, и пускай они сами решают.

— Главное, что он жив, — поджимаю губы. — Я приехала, чтобы узнать именно это…

— То есть ты сейчас уедешь? Я вот останусь, хоть и ни на что повлиять не могу. Считаю, что тебе...

— Мам! — раздается голосок Ланы за моей спиной, и я стараюсь не закатить глаза. Отхожу немного в сторону, чтобы взглянуть на нее. — А зачем она здесь?... Она же... Они же развелись.

Мерзавка. Как косится-то на меня…

— Ты помолчи, поняла? — рявкает Валентина и вырывает у нее маленькую бутылочку с водой из рук. — Что-то ты много болтать стала в последнее время…

Глава 6.

Лана что-то отвечает девушке. Я вижу, как шевелятся губы блондинки, как отхлынула кровь от ее лица и ее пропитанный ядом взгляд, но у меня такой гул в ушах, что и я слова расслышать не могу.

Встречаемся…

Несколько недель…

Она и Мирон…

Так, спокойно…

Вдох-выдох… Гул проходит. Почти проходит.

— Вам нечего здесь делать, я вам говорю! — прогоняет Лана девушку, чуть став к ней ближе.

— Я вам правду говорю, честное слово. Зачем мне вас обманывать? — девушка пытается обойти чиканутую истеричку Лану, но та преграждает ей путь.

— Ни шагу! Мы еще не выяснили, кто стоит за этой аварией, и поэтому никого не пропускаем к брату. Даже вот бывшую жену не пустили. Она тоже в списке подозреваемых, — кивает она на меня. — Думаете, вас пустят?

Девушка поворачивает голову в мою сторону, рассматривает меня внимательно. Словно теряется.

— Вы Лилия? — спрашивает она меня и отходит от Ланы, чтобы подойти ко мне.

Хуже ситуации в своей жизни я и представить не могу. Такого не было даже в моих кошмарах. Где я, будучи уже не его женой, встречаю его новую пассию.

— Да, — отвечаю сухо, стараясь держать себя в руках.

— Я Вика…

Прекрасно... Познакомились.

Набрав побольше больничного воздуха в грудь, я киваю девушке, пытаясь понять сейчас, почему следующей он выбрал ее. Нет, я не пойму... Мне никогда не понять мотивов этого придурка.

— Вам стоит уйти отсюда немедленно, — шипит Лана, вмешиваясь в наш зрительный контакт. — Я…

— Замолчи, Лана, — требую я, не сводя взгляда с девушки. — Иди и охраняй брата у двери палаты. Ну, что встала? Иди.

— Ты мне говорить будешь, что делать, что ли? Ты здесь тоже никто! И чтобы обеих вас не было около моего брата! — непозволительно громко в стенах больницы орет идиотка и сбегает обратно к матери.

Вика перетаптывается с ноги на ногу. Видно, что ее слегка напугала вся эта ситуация, сбила с толку.

— Мирон не говорил, что у него есть «такая» сестра… — считает уместным вот так начать со мной разговор, а еще и нервно ухмыльнуться.

— Сколько вы уже знакомы с Мироном?

Мне не нужен удобный момент. Я в любом случае сейчас выдавлю из нее правду на вопрос, на который мне необходимо знать ответ. На который, черт подери, я имею право знать ответ.

— Ну…

— Ты встречалась с ним, когда мы еще были женаты?

— Я…

— Отвечай, черт тебя дери, — делаю к ней шаг.

— Нет, — тут же отвечает девушка, испуганно распахнув глаза шире. — Нет… Ваш развод уже состоялся. Я… я клянусь. Я… я бы не стала. Я… не такая, — почти заикается, качая головой. — Я говорю вам правду. Мне очень жаль, что вам пришлось меня увидеть и… Простите.

Больше ни слова не говоря, я разворачиваюсь и быстро направляюсь на выход. На улице жадно хватаю свежий воздух и даю волю горьким слезам, которые облегчают боль. Я выпускаю ее наружу и радуюсь своему ощущению после. Так легко почему-то становится… Я этого не понимаю даже. Это пугает. Но позже, уже когда оказываюсь дома, я понимаю, что случилось.

Я наконец-то поняла и больше у меня нет сомнений, что все это время я ровно ничего не значила. Сомнения душили меня. Больше не душат.

Я была лишь первой… Первым использованным средством. Будет и второе, и третье… И так, пока он жив.

***

Время одиннадцать утра, а я уже здесь, снова в больнице. Я поняла, что иначе просто не могу. Перед тем как полностью все оборвать, я должна еще раз его увидеть и, пусть он даже не услышит меня, сказать ему кое-что.

Я выгадываю время и момент, когда здесь никого и с большим трудом договариваюсь с медсестрой. Попросила всего пару минут, и она сжалилась. Наверное, она посчитала, что я очень его люблю. Из-за любви я и иду. Но это уже не такая любовь как раньше. Прежнюю любовь к себе он выжиг из меня своими поступками. И ничто, никакие силы не вернут ее обратно.

Рядом с дверью наш охранник, которого не приходится уговаривать, чтобы впустить меня.

Приоткрыв дверь, я вхожу внутрь, в очень светлое помещение и цепляюсь взглядом за того, от вида которого у меня тут же глаза на мокром месте.

Я такого совсем не ожидала...

Чего только к нему не подключено. Смотрю на монитор и вижу, что сердце его бьется. Но выглядит он…

Сегодня рано утром, когда рискнула заглянуть в новости, прочитала об этом происшествим. Стало понятно, что у него практически не было шансов. Но ему повезло.

Я осматриваюсь где-то минуту, пытаясь унять дрожь в теле.

— Возможно это тебе наказание, — выдыхаю еле слышно, подойдя к нему ближе. — А возможно и нет… Не знаю… Если бы ты сейчас мог видеть меня и слышать, то наверняка бы спросил, почему я здесь, а я внятно не смогла бы ответить… Но я точно знаю, что это наша последняя встреча. И она нужна мне, — смотрю на него такого, а у самой все внутри дрожит. — Ты разрушил мою жизнь, но я все равно желаю тебе выздоровления. Честно, Мирон, это так… — опускаю глаза ниже, с болью смотрю на все эти трубки, подключенные к нему. — Какая-то часть меня будет продолжать тебя любить всегда. Я не хочу, но буду… — всхлипываю. — Ты даже… даже ни разу не приехал ко мне за все эти дни… Только молчал в трубку и вещи швырнул через охранника, как какой-то…. А…

Глава 7.

Захожу в квартиру, сбрасываю с ног обувь и бегом несусь в ванную комнату.

Меня сильно и болезненно выворачивает, после чего я медленно опускаюсь на колени на коврик ванной и прячу лицо в ладони. Тихо реву, содрогаясь всем телом... Минуту, две... Потихоньку отпускает.

Нет, я не жалею, что навестила его. Покоя бы мне не было, не увидь я его...

Но теперь есть побочный эффект — я не могу выбросить из головы эту картину в палате.

Мне было больно видеть его таким. И так же больно было бы, будь мы все еще вместе. Ничем бы эта боль не отличалась. Разбитое сердце кровоточит из-за него.

Я все еще люблю его этой изменившейся любовью. И я не понимаю, что еще он такого должен сделать, чтобы не осталось совершенно ничего. Он через все переступил. Через все, что мне было дорого в наших отношениях.

То, что я ушла — было правильным поступком. Мне там нечего делать. У него есть мать, брат, сестра, отец — пускай и постоянно отсутствующий, и новая девушка, притом красавица. Они все о нем дружно позаботятся. А я всего лишь бывшая жена.

Весь остаток дня провожу почти в полной тишине, в полудреме. На звонки не отвечаю. А их уже много было. Я сбилась со счету.

Весь день, то Марина звонила, то Валентина Андреевна. Игнорила обеих. Лишь Марине один раз отписалась, прося не беспокоиться за меня.

Поздно вечером кое-как заставляю себя поесть, а потом снова, но уже раздевшись, по-человечески ложусь в постель. Перед тем как полностью погрузиться в сон, продумываю план, при котором я планирую как можно скорее покинуть город. Я лишний день здесь не останусь.

Трель звонка в дверь заставляет меня вынуть голову из-под подушки и поморщиться от яркого света. Забыла вчера на ночь шторы закрыть.

Десятый час утра, но ни единого звонка. Кого принесло без предупреждения?

Я догадываюсь, и потому не спешу подниматься. Валентина Андреевна сама вынуждает меня ее избегать. Наверняка она уже знает о его новой девушке. Почему бы ей не переключиться на нее?

А в дверь все звонят, звонят и звонят…

Откинув одеяло в сторону, я сую ноги в тапочки, накидываю на себя теплый розовый халат и, не бросив даже короткого взгляда в зеркало, иду проверять кого там принесло.

Смотрю в глазок и не могу понять. Парень, вроде, какой-то. Наверное, это какая-то реклама… Но, видимо, он из тех самых дотошных, которые просто так не уходят. Надо бы его развернуть.

Однако открыв дверь, у меня из уст не вылетают дежурные слова. Я будто даже узнаю его, но уже через секунду понимаю, что точно с ним незнакома. Какое-то непонятное чувство испытываю, у меня словно что-то встрепенулось внутри, дернулось…

Молодой. Высокий. Темноволосый. Моего возраста, возможно. Плюс минус год. Черт, он мне кого-то напоминает…

— Кто вам нужен? — спрашиваю вежливым ровным тоном.

Парень сам меня разглядывает, будто испытывает подобные чувства.

— Вы… Ты Лилия?

— Эм… Да. А ты…

— Я Максим… И я даже не знаю, зачем пришел, — тихо усмехается. — Наверное, просто познакомиться хотел…

— Не понимаю… — моргаю.

— Вряд ли ты знаешь о моем существовании, но… — парень лезет в карман своей кожаной куртки, достает что-то и протягивает это мне.

Не сразу, но я беру вещь в руки, поглядывая скептически. Это фотография свернутая вдвое. Я ее разворачиваю и… забываю, как дышать.

— Это же…

— Твой отец. Наш… наш отец.

— Что?.. — отрываю взгляд от фото, смотрю округленными глазами на парня.

— И моя мать рядом с ним, — добавляет он.

Ч-что?..

— Как…

— Мы с тобой единокровные брат и сестра. Я на год старше.

Снова разглядываю фото, только ближе к лицу, на котором мой молодой отец и незнакомая мне красивая женщина.

У моего отца была другая семья?!

Так…

— Проходи, — решаю пригласить парня внутрь, точно понимая, что он не врет. Я только что поняла, кого в нем узнала. Он на отца похож! Ну прямо очень сильно. Отсюда и такой трепет у меня возник. — У меня тут небольшой бардак…

— Да ничего. Я вообще не ожидал, что ты станешь со мной говорить.

— А почему нет? Пойдем на кухню…

Я хочу все знать. Я должна все узнать! Как? Что? Почему?!

Пока готовлю нам чай, я расспрашиваю парня по полной. У меня всплывают все новые и новые вопросы. Их очень много.

Оказывается, мой папа узнал о том, что у него есть сын — только перед смертью! И Максима он видел! И сам Максим видел меня в больнице, где лежал отец. Он даже вспомнил, в какой одежде я была в тот день, когда он приезжал, чтобы встретиться с нашим отцом.

У моего отца был роман перед тем как он встретил мою маму. Они с той девушкой повздорили, да разбежались. Отец переехал в столицу, так и не узнав, что стал отцом.

Глава 8.

— Извини, — поднимаюсь со стула. — Я сейчас… Минутку...

Максим кивает, и я убегаю.

Лишь бы это не Валентина Андреевна. Я не хочу сейчас снова объяснять ей то, что повторяла уже не раз. В любом случае впускать я ее не собираюсь. Не хочу, чтобы Максим узнал о том, насколько «весела» моя жизнь, да и ей не стоит знать, что у меня есть брат. Моя жизнь их больше всех не касается.

Посмотрев в глазок, я замираю, не веря, что это в самом деле.

Может, это все сон? Сначала брат, а теперь новая девушка моего бывшего за моей дверью…

Она настойчива. Снова звонит. И я решаюсь распахнуть дверь.

Вопросительно смотрю на нее. Мне даже все равно, откуда она узнала мой адрес. Важнее всего повод.

— Здравствуй… — роняет она тихо, держа руки сцепленными вместе.

— Вика, верно? — осматриваю девушку с ног до головы, которая более чем идеальна, но только с несчастным взглядом. — Что ты здесь делаешь?

— Я хотела извиниться…

— За что это? — прищуриваюсь.

— За всю эту ситуацию в целом… Мне правда жаль. И мне показалось, что в прошлый раз ты не поверила мне насчет того, что мы с Мироном стали встречаться уже после вашего развода. Это чистая правда.

Господи…

Я больше не могу этого выносить. Ни дня продыху!

— Мне все равно, — ровным тоном. — Хотя странно, что тебе не наплевать, что я там думаю.

— Я просто не из тех, кто строит свое счастье на чьем-то несчастье. Мне это дико и... я на такое не способна.

Да она чудо... Но я больше не сужу о людях по тому как они заискивают и какими глазами смотрят.

— Это все?

— Нет, не все… — так и знала, что не с одними извинениями она пришла. — Ты не знаешь, как там Мирон? Просто его семья, а особенно сестра… Меня не пускают к нему. А с этим охранником у его палаты вообще бесполезно разговаривать. Как робот какой-то, — на ее лице отчаяние и откровенное беспокойство. — Тебе что-нибудь известно?

— Не имею понятия. Я была там лишь один раз. Приехала только из уважения к своей бывшей свекрови. Больше я не интересовалась его здоровьем.

— Но…

— Как тебе вообще пришло в голову прийти с этим ко мне? — все же срываюсь. Бесит она меня, просто слов нет! Какого черта?!

— Я…

— Ты либо очень наглая, либо слишком глупая.

— Я не…

— Хватит. Если что-то хочешь узнать, то поезжай по адресу его семьи. Думаю, ты его с легкостью найдешь, раз нашла меня, — чеканю ледяным тоном. — А сюда не надо приезжать. Я тебе не справочная по вопросам о своем бывшем муже, — захлопываю дверь.

Может, это было излишне эмоционально, но зато она теперь точно больше сюда не заявится.

Стою в прихожей около полминуты, перевожу дух, а потом спешу вернуться к Максиму на кухню, где он уже успел увлечься своим смартфоном.

— Извини…

— На кого ты так в повышенном тоне? — сразу убирает телефон в карман.

— А… Ну… Приходила новая девушка моего бывшего.

Брови Максима ползут вверх.

— Тогда понятно. Оправдано. Поэтому с ним расстались?

— Нет, — опускаюсь на стул. — Мы расстались, потому что он эгоистичный, зацикленный только на своих чувствах и желаниях человек.

— То есть это ты стала инициатором развода?

— Нет, это он, — хмурюсь. Не хочу я врать брату. — Придумал причину… — закатываю глаза. — Сейчас моя жизнь налаживается. Я решила многое поменять. Вот... переезжаю скоро. На время. Пока все окончательно не уляжется здесь.

— Куда собралась?

— Куда-нибудь подальше… — верчу фото, что дал мне Максим на столе. — У меня есть несколько вариантов, и вот в ближайшие дни я хочу определиться. Спешу, потому что его родня мне покоя не дает. То его мать, то его чокнутая сестренка…

— А сам он?

— Он сейчас в больнице. В аварию попал пару суток назад. И я хочу уехать прежде, чем он встанет на ноги.

— А далеко вообще собралась?

— Я даже о Дальнем Востоке думала… — улыбаюсь. — К океану думала рвануть…

— Это прямо очень далеко.

— А как по мне так чем дальше, тем лучше.

— А как насчет Новосибирска?

— Ты ведь живешь в Новосибирске… — поднимаю взгляд.

— Ну да. Это я так намекаю... Поживешь у меня. Квартира мамы большая. Три комнаты. Район спокойный.

Он это серьезно?

Если да, то ему самое время узнать об еще одной детали.

— Я… Не знаю… Это, наверное, будет не совсем удобно.

— Почему? Я живу один.

— А я беременна.

Максим слегка теряется.

Сестра с «сюрпризами» называется.

Глава 9.

Вечер того же дня…

— Обалдеть… У тебя есть брат! А чего ты мне не позвонила, когда он тут был?! Познакомила бы хоть!

— Ты же на работе была. Я не хотела тебя отвлекать. Ты и так по моему первому чиху сюда срываешься. Мне уже неудобно... — делаю глоток апельсинового сока.

— Ну и что?! Я бы отпросилась ненадолго. И какой он? На тебя похож?!

— Сейчас покажу… — ставлю стакан и беру смартфон.

Пока гуляли с Максимом, пару раз сфотографировались в парке.

— Ого!... А он красавчик! И да, вы похожи! — Марина жадно разглядывает наше селфи.

— Он на отца нашего очень похож, — забираю у подруги телефон. — И он замечательный. Положительный. Добрый… А самое главное — ему можно доверять. Он все-таки моя родня.

— Такое ощущение, что ты к чему-то клонишь…

— Ну… — качаю головой. — В общем, он предложил пожить у него в Новосибирске, и я согласилась, — кусаю нижнюю губу, предвкушая реакцию подруги.

— С-серьезно?..

Его аргументы звучали убедительно. У меня не было причин отказываться. Разберусь со всеми делами за пару дней, соберу пару чемоданов и полечу к нему. Максим меня встретит.

— Ну да. У него большая квартира. Да и, знаешь, думаю наши родители были бы счастливы, узнай, что мы так поладили.

— Что ж... Неожиданно, конечно, но я полностью одобряю, — салютует мне стаканом с соком Марина. — Рада, что наконец-то плохие новости закончились.

— Вообще-то они не закончились… — облизываю губы. — Почти сразу после прихода Максима, сюда заявилась новая девушка Мирона и пыталась через меня узнать о его состоянии.

Марина строит такую гримасу, от которой даже смешно становится.

— Идиотка какая-то...

— А может просто наглая. Да и черт с ней. Я ее отшила так, что она точно больше не заявится.

— Похоже, ее там никто всерьез не воспринимает, — делает умозаключение Марина. — И это все странно с учетом того, что он всем растрепал, что развелся с тобой из-за нее.

В следующую секунду Марина нервно дергается, а я шире распахиваю глаза.

— Что?..

— Да я имела в виду…

— Даже не пытайся сейчас соврать. Ты попалась! Что ты узнала?

— Лиль… — подруга прикрывает веки. — Это так, сплетни, которые случайно дошли до меня…

— Я внимательно слушаю, — буровлю Марину взглядом, не моргая.

Он развелся со мной из-за этой Вики? А она приходила сюда врать мне в лицо во второй раз, что у них во время нашего брака ничего не было?!

— Марина! Не молчи! Откуда и что ты узнала?!

Марина чертыхается себе под нос, поправляя свою густую челку.

— Ну ты помнишь Дашу? Дашу Карпову, с которой я раньше хорошо общалась?

— С брекетами которая?

— Она уже не с брекетами. Ну, не это важно, а то, что она сейчас работает где-то в здании Барсовых. Этажом ниже, или выше… Я уже и не помню. В общем, она говорила с девушками, которые занимают должности в их корпорации. И те распустили слух, что вроде как сам Мирон Барсов стал распространяться о том, что развелся с женой из-за некой Виктории. Вот Дашка мне и рассказала, когда мы сегодня утром с ней созванивались.

Устремляю взгляд в стену и пытаюсь понять, та ли эта последняя капля, после которой меня должно окончательно отрубить к нему.

Да, пожалуй, та самая.

— Наплюй, Лиль… Надеюсь ты не думала, что он реально тебе не изменяет?

Думала. Я тогда поверила ему как последняя дура, когда мы были в Питере. Каждому его слову поверила. Он убедил меня в своей лжи.

— В общем, я через пару дней улетаю к брату, — продолжаю о своем как ни в чем не бывало, только уже не так весело. — Он меня ждет. Там я смогу спокойно родить, а потом вернусь, если не захочу там остаться с концами.

— Надеюсь, что не захочешь. Потому что я буду очень скучать.

— Я тоже, Марин… — мягко улыбаюсь подруге.

Два дня спустя...

— Чувствуй себя как дома.

— Спасибо… — осматриваюсь в прихожей.

— Я отнесу твои чемоданы в комнату, ладно?

— Да-да, — снимаю туфли и следую за братом, между тем осматриваясь. Квартира и правда большая. Не в центре, но, как сказал брат, отсюда очень удобно добираться до всего необходимого. Завтра же собираюсь поехать встать на учет в новую женскую консультацию. Моя беременность требует тщательного наблюдения, и пренебрегать этим я не стану. — Ух ты… Это моя комната?

— Если чего-то будет не хватать, то мы что-нибудь придумаем.

— Да вроде все есть. Тут очень уютно.

Видно, что он готовился. Кровать, светлые обои, стены, ковер, большой шкаф, полочки и даже стол имеется.

— Ну, если что, то скажешь.

Глава 10.

— А отчима у тебя не было? — спрашиваю Максима.

Мы сейчас в кафе, которое он посоветовал. Мне тут нравится. Уютно. Еда вкусная и уж куда дешевле чем в столице. Я так удивилась, когда заглянула в меню.

— Был какое-то время, в детстве. Неплохой мужик, но что-то у них с матерью не заладилось. Моя мама была сложным человеком...

— Но тебя, во всяком случае, хорошо воспитала.

— Ну, ты меня еще плохо знаешь, — усмехается Максим. — Но если серьезно… то ей просто не везло.

И с моим отцом тоже не повезло… Повезло бы — не было меня. Так странно. Мы сейчас сидим с Максимом друг напротив друга, лишь по той причине, что мой отец любил двух разных женщин.

— Ты так и не рассказал, как она умерла…

Должны же мы об этом поговорить. Поговорить обо всем. Не чужие.

— Болела. Уже тогда болела, когда отец умер. Она долго не говорила мне о болезни, а потом, когда я узнал, ничего уже нельзя было сделать…

Наверняка глушила боль обезболивающими, притворялась, что все в порядке… Ну отец так же делал.

Вижу, ему больно об этом говорить. И еще долго так будет. Мне самой не так давно легче стало.

— Что… что отец тебе сказал, когда увидел тебя?

— Он почти не говорил, если честно. Но дважды он повторил свою просьбу не говорить об этом тебе.

— Тебе это не обидело?

— Да нет, я не дурак, все понимал. Он не хотел разочаровать свою дочь. Ты ведь могла не понять…

— Так я и подумала. Только… напрасно он так решил. Я бы все поняла, и может быть тогда моя судьба сложилась бы иначе…

После смерти папы я чувствовала себя очень одинокой, а потому не могла сидеть в четырех стенах, искала новые места, чтобы себя взбодрить и отвлечься. В одну из таких вылазок я встретила его…

— Ты о своем бывшем муже?

— О нем… — треплю бумажную салфетку в руках. — Я вышла замуж почти сразу после смерти папы. У меня никого не было, и некому было что-то посоветовать. А возможно, будь у меня на тот момент брат, то все не произошло бы так быстро, и я присмотрелась бы к человеку, который внезапно захотел втянуть меня в… неважно. Я сама во всем виновата.

— Во что он тебя втянул?

— Долгая история…

— А мы спешим?

Что ж...

Рассказываю брату хоть и не все, но прохожусь по ключевым моментам, в том числе и о причине нашего развода.

— Думаешь, он на самом деле не считал, что ты хотела покончить с собой?

— Да конечно нет… Он же не идиот... Для него просто все стало сложно. Он никогда не хотел понять меня и мою боль… Проще было развестись со мной и закрутить новый роман с девушкой, которая косплеит меня, — закатываю глаза.

Она и правда в общих чертах копия меня. Но я не думаю, что это что-то значит для Мирона. Просто она следующая удобной дурочка, которая заглядывает ему в рот.

— И ты не хочешь, чтобы он знал о ребенке, — констатирует, а я киваю. — И нет никого, кто сможет растрепать об этом? Ты говорила, что у тебя подруга там близкая осталась…

— Марина не скажет, — хмурюсь. — Она меня всеми силами пыталась вытащить из этого болезненного брака… Так что она не станет.

— Больше никто?

Хотя бы я сказать, что никто… Но есть еще один человек. Янина знает.

— Невестка Мирона… Жена, то есть невеста, его родного брата…

Случайно вышло, что она узнала. Я прокололась. Отпираться было бесполезно.

— А вот это плохо.

Я взяла с нее обещание, что она никому не скажет, и почему-то мне верится, что она из того сорта людей, который умеет держать язык за зубами. К тому же прошло уже достаточно времени… До сих пор никто не знает из их семейства, кроме чертовой Ланы. Но о ней и говорить не стоит. Она будет молчать.

— Да нет, она не скажет. Давно бы уже рассказала, если бы хотела.

— Тогда не переживай.

— Не переживаю… Рядом с тобой как-то спокойно. Я это поняла еще когда ты приехал, и мы провели вместе полдня. Для меня главное, чтобы тебе не в тягость было мое присутствие. Если что не так, то я могу снять квартиру где-нибудь поблизости, ты только скажи и…

— Ты прекрати это, ладно? — сильно хмурит брови, но у меня это вызывает улыбку. У отца так же брови делались, когда он хмурился. Ну он точно мой брат!

— Ладно… Молчу. Но все равно имей в виду.

— Ешь уже свои круассаны...

Спустя месяц…

Последние тридцать дней прошли как никогда тихо в моей жизни. Ни испорченных нервов, ни визитов бывших родственников… Я больше даже во сне не вздрагиваю. А это прогресс.

Есть одно «но». Я думаю о нем. Чаще, чем думала буду спустя месяц. Наверное, это все от безызвестности. Я не знаю, как он там сейчас. Восстанавливается, должно быть, до сих пор.

Глава 11.

— Успокойся. На, выпей еще воды, — сует мне Максим стакан. Я делаю маленький глоточек и отдаю ему стакан обратно. — Ну, теперь рассказывай.

— Все нормально, Максим… Это гормоны, — упираю локти в колени и обхватываю голову руками.

— Не обманывай. Что случилось, пока меня не было?

Меня всю трясет, а слезам нет конца. Я плачу из-за смерти той, которая была с ним после меня. Можно быть еще большей дурой?..

— Максим…

— Есть вообще из-за чего плакать?

Хороший вопрос.

— Нет, но... я плачу. Говорила же, что со мной будет непросто. Я сплошная катастрофа…

— Не катастрофа ты никакая, Лиль, — садится ближе и касается ладонью спины. — Ты думаешь, я ничего об этом не знаю? У меня были девушки. Всякое приходилось выслушивать. Но тебя, в отличие от них, я хочу выслушать. Ты моя сестра. Давай, рассказывай, вместе что-нибудь решим.

Морщусь, пытаясь остановить слезы и боль, но не выходит.

— Я… я говорила с Мариной по телефону.

— И что с ней?

— С ней — ничего, а вот с новой девушкой Мирона… — смаргиваю слезы и откидываюсь на спинку дивана. — Она умерла. Не знаю, что случилось, но ее больше нет.

Смотрю на Максима, а он слов не находит. Не понимает, конечно же, этого.

— Поэтому ты плачешь?

— Ты не понимаешь… — провожу пальцами под глазами. — Мирон попал в аварию, потом эта Вика умирает… Это все очень странно.

Мне страшно думать, что под этим может крыться.

— Действительно. Похоже у твоего бывшего какие-то проблемы. И хорошо, что ты сейчас далека от них, Лиль. Хватит уже узнавать новости, ладно? Тебе они только вредят, — настоятельно говорит Максим. — Или твоя подружка не может тебе их не передавать? Язык без костей?

— Нет, я сама у нее эти новости выпросила.

— Наверное, мне надо с ней поговорить. Объяснить ей, что не надо тебе ничего говорить, как бы ты не просила.

— Максим, я сама не рада, что узнала… Правда.

— Тебе только стало легче, а тебя все тянет...

— Это от безызвестности, Максим.

— А разве тебе надо что-то знать? Этот мужик решил с тобой развестись и развелся. Как тебя касается вообще его жизнь и живы ли его бабы, скажи мне?

Грубая, но правда. Касаться меня не должно. Может, это вообще был несчастный случай. А то, что произошло с Мироном могла быть обычной аварией. Никто не застрахован.

Однако я не могу перестать думать о Лане. Недолго она радовалась свободе Мирона. Возможно, она хотела каким-то образом не допустить его второго брака… Но нет, этого не может быть. Она не могла. Слишком трусливая она, чтобы что-то сделать. Со мной же она ничего не сделала за целый год, а лишь жалким шантажом пыталась выдавить из города. На большее она не способна. Слишком боится потерять теплое место в жизни, которого ее вполне могут лишить.

Но Максим прав. Я должна эмоционально отстраниться. Это нужно сделать.

— Да, Максим… Ты прав…

Я думала, что мой приход в больницу поставит точку. Но не поставил. Я живу так, будто надеюсь снова его увидеть и поговорить. Больно это осознавать, но это так. Несмотря на то, что я точно не люблю его как раньше.

Но я больше не поддамся своим желаниям.

Спустя еще месяц…

— Спасибо, — забираю пакет, бросаю чек в него и двигаюсь на выход из супермаркета.

Стараюсь не смотреть сейчас влево и идти быстрее, ведь там магазин с детской одеждой, а к таким местам у меня слабость. Я и так уже натаскала всякого, не зная пола ребенка. Пора остановиться. А лучше основательно закупиться только по возвращению домой.

Да, я все еще верю, что захочу вернуться, когда время придет. С братом у меня отношения — лучше, наверное, быть не может, но я чувствую, что должна вернуться. Все-таки там мой настоящий дом. И мое прошлое не должно останавливать меня.

Поднимаюсь на наш этаж, открываю своим ключом квартиру, спокойно вхожу. Ох, как хорошо. Прохладно. На улице аномальная жара. Духота.

Закинув продукты в холодильник, бегом в душ мчусь на пару минут, а по возвращению скорее хватаю телефон с кровати, чтобы ответить Марине. Странный она час выбрала для звонка. Говорила, что сегодня будет высыпаться весь день.

— Да, Марин, — зажимаю телефон между плечом и ухом, принимаясь искать подходящее белье в комоде.

— Ты где была?! Я тебе уже больше часа звоню!

— Да я в магазин ходила, дома телефон оставляла. А что такое? Я думала, ты спишь.

— Я и спала себе спокойно, но час назад ко мне кое-кто приходил.

Мои пальцы замирают в тряпках, а глаза поднимаются выше. Я встречаюсь со своим отражением в зеркале и пугаюсь от выражения своего лица.

— Кто?

— Долбаный охранник Мирона. Рожа наглая!

Глава 12.

— Это он и звонит! Не бери! Лиля, ты не должна…

Не став дослушивать слова Марины, я принимаю звонок и, немного медлив, подношу телефон к уху.

Дышу тихо и часто, чувствуя, как леденеет кровь в моих жилах. Не могу поверить, что по ту сторону может быть он. Мне просто не верится...

— Алло… — не выдерживаю и подаю голос.

— Как ты? — его голос как серпом по моему и без того раненому сердцу.

Слезы сильно давят изнутри, нижняя губа дрожит.

Я должна взять себя в руки. Знаю, что должна. Но как?..

— Ты считаешь, — выдыхаю как можно спокойнее, двигаясь к кровати, на которую сажусь, — что мог послать одного из своих людей к моей лучшей подруге, чтобы тот шарился у нее по квартире как у себя дома? Считаешь, что так можно?

— Тебя не было в квартире твоего отца.

— И что? Это дает право отбирать телефон у человека, чтобы взять мой новый номер?

— Почему своим старым не пользуешься?

— Что тебе нужно, Мирон? — спрашиваю строго.

Слышу его тяжелый вздох и прикрываю глаза. Как давно я его не слышала...

— Хочу знать, как ты и где.

Открываю глаза и растягиваю губы в улыбке.

— Ах ты хочешь знать… — язвительно. — Конечно, если уж ты что-то хочешь, то это все меняет.

— Ты переехала? Была нужда? Моя мать зачастила?

— Да, она приходила. Один раз.

— И как на новом месте?

— Прекрасно. Спасибо тебе за беспокойство.

— Не надо, Лиль… Я по-хорошему.

— Я тоже. По-хорошему прошу больше не звонить мне. Нас больше ничего не связывает, не так ли?..

— Так… — соглашается. — Но ты пришла ко мне в больницу.

— Хочешь знать почему?

— Хочу.

Ну разумеется он хочет. Он снова хочет глотнуть того самого чувства, как чистого воздуха.

— Потому что я человек, Мирон. Потому и пришла. На этом все.

— Лиль…

— Жаль твою девушку, — перебиваю его. — Я слышала про Вику… Хочу я или нет, но до меня доходят новости о тебе.

Виснет удушающая тишина. Около полминуты ни звука.

— Ты в городе?

Как же он любит менять тему...

— Столько вопросов, Мирон… — поднимаюсь на ватных ногах. — У меня нет ни желания, ни времени на них отвечать…

— Да? Чем ты занята?

— Чем я занята… Пытаюсь забыть все те ужасы. Восстанавливаю свою жизнь. По кусочкам. Что, удивлен?.. Думал, я закончу то, что ты считаешь, я хотела сделать перед нашим разводом?

— Думаешь, я хотел или хочу, чтобы ты умерла?

— Думаю, Мирон, ты сам не знаешь, чего хочешь. Одно только точно знаю — ты выпил каждую каплю счастья в моей жизни. И теперь, когда я почти пришла в себя, тебе снова надо осушить меня.

— Лиль…

— Тебе вдруг стало паршиво, потому что умерла твоя новая подружка?! Поэтому ты решил меня набрать?! — срываюсь. — Тебе стало одиноко?! Так найди еще одну. Тебе же это раз плюнуть. Ну или обрати внимание на свою «сестренку». Она на все ради тебя готова, ты уж поверь. Только меня в покое оставь!

Я должна, просто должна себя так вести. Иначе никак.

Но теперь он знает этот номер и может выяснить где я нахожусь. Может прилететь.

— Успокойся.

— Я спокойна! Была спокойна, пока ты не позвонил! Какого черта тебе надо, скажи конкретно?! У меня все прекрасно. Прекрати звонить и терроризировать моих друзей. Я больше не твоя собственность. Тебе не нужно ничего обо мне знать!

Нервно хожу по комнате из стороны в сторону, цепляясь за остатки самообладания.

— Я хочу тебя увидеть.

Судорожно вдыхаю.

— А я тебя нет.

— Одна встреча.

— Нет. Я не хочу тебя видеть. Наша встреча в больнице… это была последняя наша встреча. Я себе это обещала.

— Ты не в городе?

— Да, черт возьми, я не в городе. Я уехала. Далеко. Возвращаться не собираюсь!

— Одна в чужом городе, значит…

— Я не одна.

— А с кем?

— Тебя не касается. У меня теперь своя жизнь. Тебе в ней не место, Мирон. Будь у тебя что-то важное ко мне, ты бы сказал об этом и по телефону. Но тебе просто что-то в голову взбрело. Извини, но больше я не могу говорить… Мне пора. Не звони больше, — сбрасываю и бросаю телефон на кровать.

Прячу лицо в ладони и не двигаюсь где-то с минуту, после чего срываюсь к комоду и продолжаю искать белье для себя. Роюсь, роюсь, а потом, не сдержав эмоций, начинаю все вышвыривать из комода.

Будь он проклят…

Глава 13.

Спустя еще неделю…

— Ты совсем не выходишь на улицу. Есть причина? — спрашивает Максим, войдя ко мне в комнату.

Да, это правда. Я носа не высовываю. Намеренно.

— Просто не хочется, — загибаю страницу и откладываю книгу на край кровати.

— Ты заболела?

— Нет, я в порядке, Максим, правда, — кутаюсь в плед.

— Да ты такая с самого того дня. Ты совсем расклеилась, Лиль… Так нельзя.

— Я не расклеилась, Максим, просто… — прикрываю глаза. — У меня сейчас тяжелый период. Легкая депрессия... Это пройдет.

С тех пор как он позвонил, я сама не своя. Не могу прийти в себя. Прокручиваю его и свои слова снова и снова.

— Слушай, от того, что ты продолжишь сидеть в четырех стенах, лучше не станет. Тебе нужно сменить обстановку. Пойдем на прогулку. Давай, вставай. Вставай, говорю, — подходит и стаскивает с меня плед. — Одевайся, Лиль.

Но я не встаю с кровати, обхватываю плечи руками.

— Максим, я боюсь…

— Чего ты боишься?

— Боюсь выходить из квартиры. Боюсь, что…

— Да нет его тут, Лиль. Ты зря переживаешь. Это был просто звонок. Ничего более. Или тебе хочется, чтобы это было что-то большее?

Поднимаю тяжелый взгляд на брата.

— Нет, мне этого не хочется. Клянусь, что нет, Максим. Просто я… — качаю головой. — Просто мне надо жить так, чтобы его не было в моей жизни. Совсем. Иначе я не смогу…

— Ты же больше не принимаешь левые звонки. Тот номер ты занесла в черный список. Его больше не будет. А если припрется, то я и близко его к тебе не подпущу.

Быстро поднявшись с кровати, я обнимаю брата. Никогда еще так не делала. Но теперь понимаю, что мы по-настоящему стали близки. Он как отец. Не только внешне на него похож. У него суть такая.

— Пойдешь со мной на прогулку? — обнимает меня в ответ. — Тебе надо. Нужен свежий воздух. Станет легче. Вот увидишь.

— Хорошо… — скулю Максиму в плечо. — Я пойду.

Несколько месяцев спустя…

— Не волнуйся, Лиля, все с тобой хорошо, — монотонным голосом произносит Алевтина Николаевна, делая записи.

— Если все хорошо, то почему я должна остаться в стационаре? Роды же только через месяц.

Врач снимает очки и трет переносицу.

— Могут наступить преждевременные роды, Лиля. Всему виной та твоя травма.

Неделю назад я случайно оступилась у лифта. До сих пор нога болит.

— Только не переживай. Здесь с тобой и твоей малышкой точно ничего не случится. Ты будешь под наблюдением. Я могу тебе это обещать. Только, пожалуйста, останься.

Да это даже обсуждать не стоит. По глазам Алевтины Николаевны вижу, что все очень серьезно. А рисковать я не хочу.

— Конечно я останусь. Только съезжу взять одежду и все необходимое.

— Правильное решение, Лиля. Приезжай как можно скорее. Желательно пускай тебя сопровождают.

Брат сейчас на работе. Не хочу его дергать. Он и так со мной постоянно носится. Сама справлюсь. Чувствую себя сейчас прекрасно, несмотря на слегка ноющую ногу.

— Я скоро вернусь.

Выйдя из больницы, я вызываю такси и еду домой. Быстро собираю вещи в сумку и уже по дороге назад звоню Максиму.

— Почему ты мне не сказала? Я сам бы собрал твои вещи и привез.

— Да все в порядке, Максим. Я почти подъезжаю обратно. Потом скажу, как и когда ты сможешь меня навестить.

— Обязательно. Я сегодня же приеду к тебе, проверю, как ты устроилась. После работы.

— Если можно будет, то я буду рада.

— Я пробьюсь. Ладно, Лиль, мне пора. Дел еще много. Хочу пораньше успеть закончить план.

— Конечно. Я позвоню еще.

В больнице меня быстро определяют в палату. Сегодня процедур уже не будет, но я смогу отдохнуть, точно зная, что случись что, то ко мне быстро придут на помощь. Это успокаивает.

Спустя пару часов отдыха, ближе к вечеру, мне перезванивает Максим.

— Да я отлично устроилась. Можешь не переживать. Но сегодня тебя уже ко мне не пустят. Да и надобности нет. Я все с собой взяла. Кормят меня отлично.

— А еще здорово, что можно было взять отдельную палату, да?

— И не говори.

Мне это было просто необходимо. Я очень сильно полюбила читать, а для этого мне нужна тишина. Я погружаюсь и расслабляюсь. Нашла для себя верный способ абстрагиваться, не стрессовать.

— Когда тебя завтра можно навестить?

— После процедур. А вообще с трех до семи.

— Отлично, я успею. Принесу тебе чего-нибудь.

— Договорились.

Глава 14.

Все, что я сказала ему несколько секунд назад — это на полном серьезе. Он и впрямь для меня умер. Тот день, когда брат ругался на меня за то, что я сижу дома и не выхожу — был последним днем, когда я плакала из-за него. Больше я себе этого не позволяла. Ни единой слезинки не уронила.

Я не вспоминала его последние месяцы. Ну, почти... Мои воспоминания — мои шрамы. Время от времени я все равно вспоминаю, но сейчас… он снова вскрыл все мои раны и посыпал их солью.

Стоит и словно не верит, что я это всерьез. Не думал, что когда-нибудь такое услышит от меня. Он привык слышать и видеть другое от меня.

Так просто он не уйдет. Рассчитывать на это не стоит.

Скоро Максим будет здесь. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Максим, конечно, храбрится, считает, что может от всего меня защитить. Но прогнать Мирона он вряд ли сможет.

Интересно, он знает о брате? Что я именно с ним жила все это время?

— Будешь просто стоять и смотреть? Я тебе все сказала. Больше нечего.

Мирон едва заметно кивает и подходит еще ближе. Головы я выше не поднимаю, лишь глаза.

Он рассматривает меня пристально. Я тоже изменилась. И он это видит.

Хочется встать и вытолкать его отсюда. Но я не делаю этого лишь потому, что не способна на это. Иначе непременно попробовала бы.

— Ты не имела права, — с этими словами он отходит к окну. — Что хочешь говори… Не имела.

Пфф… Ну конечно. Я во всем виновата. Он обвинять приехал.

— Кто тебе вообще сказал? Лана?

— Что? — резко поворачивается ко мне лицом, смотрит удивленно. — Эта стерва знала?

Значит, не она.

— Да, она знала, — хмыкаю. — Шантажировала меня…Хотела, чтобы я покинула город.

— Не хотела, чтобы я знал? Поэтому ты…

— Нет, не поэтому. Я посмеялась над ее шантажом. Уехала я по собственной воле. Я знала, что она в любом случае тебе не скажет. Просто я не представляю, как ты еще мог узнать.

— Это сейчас вообще не важно. Важно то, что… — опускает взгляд на мой живот и вдыхает поглубже. — Если бы я знал…

— Ничего бы не изменилось, — проговариваю ровным тоном, стараясь сохранять самообладание. Но знал бы он, как больно делает мне сейчас своим присутствием. Как каждое его слово и взгляд, режет на живую. Я, бывало, думала о том, что будет, если мы снова встретимся лицом к лицу. Но я и представить не могла, что может быть настолько больно.

Бывший странно смотрит. Совершенно непонятный взгляд. Словно не знает, что теперь со мной делать.

— Ты уже знала, когда я…

— Когда ты предложил… когда ты поставил меня перед фактом, что мы разводимся?

Сколько, интересно, он девушек за это время сменил? Марина ничего мне не рассказывала. Может, она и не знала.

— Да. Тогда ты знала, что беременна?

— Как несколько дней.

Его взгляд в миг становится жестким, бегающим.

— И ты… ты полезла в чертову ванну, чтобы…

— Я устала повторять, — прикрываю глаза, сжимая пальцами одеяло. — Но так, как прошло достаточно много времени, я повторю, — открываю глаза. — Я не пыталась убить себя и своего ребенка. Но тебе было проще верить в обратное, правда? Ты хотел со мной развестись, и развелся. Причина подвернулась само собой.

— Ты приняла те таблетки и пошла в ванную.

— Чертовы успокоительные я приняла. Легкие. Их можно было при беременности. Я особенно в них нуждалась, после того как пришла твоя гребаная «сестричка» и сказала мне, что у нее к тебе чувства, о которых ты знал! Да, я уснула после них спустя какие-то минуты в ванне, но такого раньше не было! Это случайность. И да, я тебе благодарна, что ты появился в нужный момент и вытащил меня из ванны. Я бы утонула. Но нет, я не пыталась покончить с собой! — снова хватаюсь за живот и глубоко дышу.

Рожать мне еще очень рано. Нельзя, чтобы это случилось. Но с его появлением…

Мирон снова подходит к кровати, бегает по всей мне обеспокоенным взглядом.

— Тебе больно?

— Нет…

Малышка просто шевелится. Волнуется. Но это нормально. В первый раз я испугалась, хотя и знала о подобном явлении.

Поднимаю на него затравленный взгляд, встречаясь с его глазами, а потом быстро опускаю голову.

— Не было у меня цели приехать и сделать тебе плохо.

— Да ты только это и можешь… — шиплю себе под нос. — Но я сама виновата… Сама терпела и верила в какое-то светлое будущее рядом с тобой… Идиоткой была.

— Не была ты идиоткой.

— Нет, была, — вскидываю на него взгляд. — Ты только ее и любил. Таю свою. Она в тебе никогда не умрет. А я, эта несчастная Вика, и кто-то там еще по списку… мы лишь замены, чтобы тебе жилось легче.

— Лиль…

— Но дочь ты не получишь, — жестко. — Она моя. Ее использовать ты не будешь. Мы развелись, и на этом точка.