Эликсир Ариадны

Я стояла на оживлённой улице города, сжимала в руках большой саквояж с вещами и обречённо провожала взглядом кареты, проносящиеся мимо. Мелкий моросящий дождь вкупе с прохладным осенним ветром поспособствовали тому, что мои тёмные волосы, длинное ученическое платье и тряпичные туфли стали влажными и неприятными. По телу пробегала мелкая дрожь, из носа текло, а руки и ноги замёрзли настолько, что я их почти не чувствовала.

Тяжело вздохнув, я развернулась, в последний раз посмотрела на здание университетского общежития, ставшее за четыре года обучения практически родным, и побрела вдоль улицы в противоположную сторону. Куда шла, сама не знала. Денег у меня почти не было – в университете, где предполагался полный пансион для студентов-бюджетников, необходимость в них отсутствовала, разве что на мелкие расходы, а знакомыми, у которых можно было взять несколько монет в долг или приютиться хотя бы на время, я не обзавелась. Так и шагала, повесив голову и думая о том, как мне доучиться последний год, оставшись без места в общежитии.

Вообще-то мне, как студентке, поступившей на бюджетное отделение алхимического факультета и подтвердившей своё право успехами в учёбе, полагалась комната. И я даже жила в ней последние четыре года вместе с девочкой на курс старше. Но потом моя соседка получила диплом и съехала, а я отправилась на каникулы к родителям, которые живут в другом городе. Сегодня вернулась в родной университет, уверенная в том, что всё будет по-старому, но пожилая вахтёрша доходчиво объяснила, что свободных мест нет. Совсем. Поход к декану ничего не решил. Я выяснила лишь то, многие комнаты были отданы высокородным первокурсникам, пожелавшим жить отдельно, как от родителей, так и от соседей по жилплощади. В итоге мест не хватило, а заботиться о студентах, хоть и хорошо успевающих, но принадлежащих не к высшему сословию, никто не собирался. Вывод напрашивался сам собой: хочешь доучиться – выкручивайся, не хочешь выкручиваться – собирай манатки и езжай домой лить слёзы о потерянных годах обучения.

Я была так занята своими размышлениями, что несущееся на меня механическое нечто и восседающего сверху кричащего мужчину заметила лишь тогда, когда до нашего столкновения оставалась какая-то пара метров. Увернуться не успела – и была сбита неизвестным мне агрегатом. От удара сильно болело бедро, а кожа на ладонях, выставленных мною для смягчения падения, была содрана. Я зашипела от боли и расплакалась, вспоминая о всех свалившихся мне на голову несчастьях.

– Девушка, с вами всё в порядке? Как вы себя чувствуете? Где болит? – забросали вопросами подбежавшие прохожие. – Врача! Есть здесь врач?

– Я врач! Пропустите! – прокричал кто-то, а через секунду меня стал осматривать седовласый мужчина в сером костюме.

– Доктор, что с ней? – с волнением в голосе спросил молодой светловолосый мужчина в огромных защитных очках с резиновой окантовкой, коричневой кожаной куртке и клетчатых брюках.

– Сильный ушиб ноги и ладони исцарапаны. Вероятно, шок. Не помешал бы более тщательный осмотр, – ответил человек, назвавшийся врачом. – И если бы не вы, голубчик, девушка была бы абсолютно здорова.

Блондин побледнел и покрылся испариной, а толпа загудела, как пчелиный рой.

– Нужно позвать констебля! Это же безобразие! Людей средь бела дня сбивают!

– Не нужно никого звать! – тут же отреагировал виновник аварии. – Я отвезу девушку домой и оплачу лечение! Расступитесь!

Ничего не понимающую меня подхватили на руки и хотели уже куда-то нести, когда я запротестовала:

– Поставьте меня на место! Я сама дойду.

Меня ещё никто и никогда не носил на руках, если не считать время, когда я была ребёнком. Чувство неловкости сковало меня. Казалось, что я, несмотря на довольно стройную, хоть и не миниатюрную комплекцию, слишком тяжёлая, из-за чего было стыдно перед мужчиной, державшим меня на руках. А влажная от дождя одежда, испачканная обувь и покрасневший от холода хлюпающий нос уверенности не прибавляли.

– Точно? – бросив скептический взгляд, спросил блондин в странных очках. – Я вполне способен донести вас до машины.

– Нет-нет! Пожалуйста, я сама, – почти взмолилась я. – Мне уже не больно.

Мужчина вздохнул и поставил меня на ноги.

– Благодарю, – смущённо бросила я и опустила голову, чтобы за выбившимися из причёски волосами не было видно покрасневших щёк.

Народ не расступался, ожидая того, чем же закончится вся эта история с наездом. Я же тяжело вздохнула, подхватила чудом уцелевший саквояж и сделала шаг вперёд.

– А-а-а! – вскрикнула, ощутив пронизывающую боль в бедре, и упала на брусчатку, ударившись о твёрдые камни коленями.

Не успела опомниться, как тут же была подхвачена на руки ворчащим блондином и усажена на мягкое сидение металлического монстра, сбившего меня несколько минут назад. Потом мужчина обошёл свой агрегат, уселся рядом со мной, что-то покрутил, где-то нажал – и наша безлошадная карета загудела, задрожала, а потом поехала!

Забыв от страха о боли, одной рукой я крепко вцепилась в дверцу, а второй прижала саквояж, чудом оставшийся при мне.

– Кто вы и куда мы едем? – спросила испуганно.

Мужчина, крутящий перед собой большое колесо, бросил на меня мимолётный взгляд и, снова уставившись на дорогу, сказал:

– Меня зовут Женир Руазон. Я изобретатель. Сейчас мы едем ко мне домой, где вас осмотрит семейный врач.

Я смутилась. Порядочной девушке не пристало ехать одной в дом к неженатому мужчине. Скорее всего, неженатому, потому что ни кольца на пальце, ни следа от него у блондина не было.

– А почему не в госпиталь? Логичнее было бы направиться прямо туда, чтобы не ждать, пока врач будет добираться до места, – высказала я свои сомнения.

Мужчина хмыкнул, но ответил:

– Всё верно, но только не в том случае, когда специалист живёт в том же доме.

Я удивлённо вскинула брови:

– Как это?

Улыбка моего собеседника стала шире:

– Он мой отец. И сейчас находится дома, а не на работе. Я развеял ваши страхи, мадмуазель?

Я промолчала, не зная, что ответить.

– Как вас зовут? – спросил мужчина.

– Ариадна Данкрафт, – представилась я. – Студентка. Учусь на алхимическом.

– О! – воскликнул Женир. – Должно быть, это очень интересно!

– Мне нравится, – смущённо улыбнулась я.

– А у меня с алхимией как-то не сложилось, – поделился он. – Для машины нужны были различные жидкости и масла со специфическими свойствами. Пришлось обращаться к опытному алхимику и платить кучу денег за разработку и патент.

– Так эту штуку, на которой мы едем, сделали вы? – я удивленно уставилась на месье.

Он снова бросил мимолётный взгляд и гордо произнёс:

– Я!

От восхищения и изумления я распахнула рот.

– О, только не подумайте, что я один всё сделал! Моему авторству принадлежат только некоторые узлы, а всё остальное я собрал по чертежам, которые привёз из-за границы.

– Это, в любом случае, требует недюжинного ума.

Мой собеседник улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу:

– Наверняка, вы знаете что-то такое, что для моего понимания окажется слишком сложным. У каждого свои склонности и способности.

– Возможно, – ответила я, соглашаясь.

Тем временем мы подъехали к просторному двухэтажному особняку в престижной части города. Тут проживали сплошь аристократы и те, кто сумел сколотить приличное состояние, иным же категориям граждан содержание особняка в этом районе было не по карману.

– Вот мы и на месте! – вывел из размышлений Женир, а потом, обойдя машину, снова подхватил меня на руки.

Боль, о которой я успела забыть во время поездки, снова вернулась, напоминая о не самой приятной «встрече» с изобретением месье Руазона. А ещё от волнения и неловкости в груди отчаянно забилось сердце. Я стала представлять, как отец блондина отнесётся к неожиданной пациентке, которую на руках принесёт его сын. Вдруг он разозлится или примет меня за распутную женщину?

– Ришар, открывай дверь! – крикнул Женир, прерывая мои размышления.

Через несколько секунд массивная дубовая створка отворилась, и меня внесли в просторный холл. Закрыв дверь, к нам подошёл высокий худощавый мужчина лет пятидесяти в классических серых брюках, белой рубашке с галстуком, жилетке мышиного цвета и чёрном сюртуке. Он очень старался не выдать своего удивления, но я всё же заметила чуть приподнятые брови и широко распахнутые глаза.

– Отец у себя? – без лишних расшаркиваний спросил блондин.

– Да, как обычно, – кивнул мужчина. – Мадмуазель, вы можете подождать месье в голубой гостиной. Я подам вам чай.

Он направился куда-то вглубь дома, как вдруг застыл, услышав слова Женира:

– Девушка со мной, Ришар. Можешь принести чай прямо в отцовский кабинет.

Мужчина в чёрном сюртуке медленно развернулся, уже не пытаясь скрыть своё удивление, и поинтересовался:

– Месье Руазон, вы уверены? Мне казалось, что знакомство девушки с родителями должно происходить в более… гм… приличной форме.

Я залилась краской от смущения и неловкости, затрепыхалась, пытаясь выпутаться из объятий блондина, но он прижал меня ещё сильнее и со вздохом произнёс:

– Ришар, я не справился с управлением и нечаянно сбил эту милую барышню. Ей требуется помощь врача, а не то, что ты подумал. А теперь иди за чаем, а я поспешу показать пострадавшую своему отцу.

После этих слов слуга облегчённо выдохнул, извинился перед нами и ушёл в неизвестном мне направлении. Мы же с Жениром в два счёта оказались на втором этаже и приблизились к вышеупомянутому кабинету.

– Всё будет хорошо, – шепнул он мне на ушко. – Постучи в дверь, пожалуйста, а то у меня руки заняты.

Едва я занесла руку для стука, как со стороны комнаты донеслись быстрые шаги, а потом створка из тёмного дерева распахнулась, являя перед нами высокого худощавого мужчину в чёрном костюме с удлинённым пиджаком, немного похожем на плащ, которые чаще всего носили состоятельные доктора. У него были такие же светлые волосы, как и у сына, только на висках виднелась паутинка седины, но самое удивительное состояло в том, что правый глаз у него был зелёного цвета, а левый – голубого.

Я так увлеклась, рассматривая незнакомца, что даже поздороваться забыла, но за меня это сделал Женир:

– Здравствуй, отец. Мы можем войти?

– Здравствуй, – безэмоционально ответил он.

– Добрый день, – пискнула я и смущённо улыбнулась.

Мужчина окинул меня заинтересованным взглядом и отошёл в сторону, открывая нам проход в кабинет. Комната была обставлена дорого и со вкусом. В отделке преобладали тёмное дерево и светлый шёлк. Из мебели, помимо традиционного письменного стола, двух кресел и книжного шкафа, там имелась кожаная кушетка, на которую Женир и уложил меня.

– Познакомься – это Ариадна… э-э-э… – он запнулся, пытаясь вспомнить мою фамилию.

– Данкрафт, – я пришла ему на помощь.

– Да, Ариадна Данкрафт. Благодарю, мадмуазель, – кивнул молодой человек. – А это мой отец доктор Виттор Руазон.

Мы с доктором кивнули друг другу, а Женир продолжил:

– Девушка пострадала из-за моей невнимательности за рулём. Я пообещал, что привезу её к врачу и оплачу лечение.

Месье Виттор неодобрительно посмотрел на сына:

– Я же говорил, что твои игры до добра не доведут.

– Я нечаянно, – он виновато опустил голову.

– Ты нечаянно, а мне расхлёбывать, – вздохнул его отец и подошёл ко мне. – На что жалуетесь, мадмуазель?

Доктор внимательно меня выслушал, а потом выгнал сына за дверь и приступил к осмотру. Обнаружилось несколько синяков и ссадин, которые месье Руазон обработал антисептиком и быстродействующей ранозаживляющей мазью. Никаких серьёзных повреждений выявлено не было.

– Так, говорите, вы учитесь на алхимическом? – продолжил нашу незамысловатую беседу мужчина.

– Да, – подтвердила я.

– И над чем работаете для защиты диплома, если не секрет?

– Не секрет, – улыбнулась я. – Пытаюсь создать универсальное противоядие.

Виттор Руазон удивлённо приподнял брови:

– Универсальное? Наука насчитывает тысячи различных ядов, разве можно для их нейтрализации придумать что-то одно?

– Эликсиры, нейтрализующие по пять-шесть зелий одновременно, у меня уже получились, – скромно проговорила я и опустила голову.

– Это ещё не прорыв, но весьма похвально, мадмуазель! Желаю вам успехов! И если поставленная вами цель будет достигнута, то я осмелился бы предложить вам место специалиста в одной из своих аптек.

– Благодарю, месье Руазон.

– Что ж, времени для того, чтобы мазь подействовала, прошло достаточно. Попробуйте встать и пройтись, – вернулся к моему лечению доктор.

Я осторожно поднялась и сделала первый шаг – ничего не болело. Потом ещё шаг, ещё и ещё, а убедившись в отсутствии какого-либо дискомфорта, я подпрыгнула на месте и с улыбкой повернулась к врачу:

– Вы просто волшебник, доктор!

– Это моя работа, мадмуазель, – тепло улыбнулся он и направился к двери, чтобы распахнуть её прямо перед носом Женира, занёсшего руку для стука. Молодой человек не удивился, в отличие от меня, и вошёл в кабинет. За время моего осмотра он успел умыться и переодеться, а также снять очки, скрывающие такие же разноцветные глаза, как и у его отца.

– Как вы себя чувствуете, Ариадна? – спросил молодой блондин, когда нашёл глазами меня.

– Отлично, – не слукавила я. – Как будто ничего и не было.

Женир тяжело вздохнул, услышав напоминание о неприятном инциденте, и произнёс:

– Я искренне прошу у вас прощения. Впредь я буду внимательней и осторожней. Обещаю. В знак извинения прошу разделить с нами вечернюю трапезу.

– Что вы, не стоит, – поспешила отказаться я.

– Женир прав, Ариадна, – вступил в разговор Виттор Руазон. – Для полного восстановления вам необходимо хорошенько подкрепиться. Полагаю, в университетской столовой выбор блюд всё так же скуден, как и во времена моей там учёбы. Прошу вас, не отказывайтесь.

Я хотела помотать головой, но вовремя вспомнила, что в университетскую столовую мне уже не попасть, так как вечером вход туда был разрешён только тем, кто обитал в общежитии. Меня же оттуда благополучно выгнали, а хорошо поесть на оставшиеся у меня гроши вряд ли бы получилось. Поэтому, недолго думая, я всё же согласилась.

Перед тем, как был подан ужин, я умылась и переоделась в сухую одежду, а позже состоялось знакомство с мадам Виолеттой Руазон, женой Виттора и матерью Женира. Она оказалась невысокой сероглазой брюнеткой, слишком худой для здоровой женщины её лет. Да и цвет лица у хозяйки дома был каким-то нездоровым. Мне показалось это странным, особенно учитывая тот факт, что её муж первоклассный врач. Тем не менее, несчастной эта женщина не выглядела, радостью, впрочем, тоже не искрилась.

За столом я сидела напротив Женира и украдкой любовалась им. Без своих странных очков блондин выглядел весьма привлекательно. Его короткие светлые волосы, разметавшиеся в лёгком беспорядке и ниспадающие на разноцветные глаза, обрамляли лицо с прямым носом, чувственными губами и широким основанием челюсти, переходящим в узкий подбородок. Мощный разворот плеч придавал ему мужественности, а длинные музыкальные пальцы, изящно удерживающие столовые приборы, говорили о его утонченности.

В беседу хозяев я не вмешивалась, предпочитая деликатно отмалчиваться. Они на это никак не реагировали, а вот Женира моё поведение чем-то забавляло, потому что я частенько ловила на себе его мимолётные взгляды и задумчивые полуулыбки. Я смущалась, но не переставала пребывать в трепетном ожидании очередного знака внимания.

Когда ужин закончился, молодой блондин вызвался довезти меня до общежития, чтобы я снова не попала ни в какую историю. То, что причиной этой самой «истории» стал он сам, Женир предпочёл забыть. Мне ничего не оставалось, как согласиться.

– Прошу, мадмуазель! – мужчина распахнул передо мной дверь своего изобретения и помог сесть. – И глазом моргнуть не успеете, как окажетесь на месте! Поехали!

Странный аппарат, называемый Жениром автомобилем, снова затарахтел и покатился по дороге. Во время пути мы почти не разговаривали. Мужчина смотрел вперёд, боясь, что в сумерках не заметит кого-то из прохожих, а я судорожно решала, стоит ли говорить о том, что в общежитии я больше не живу, а новое место для ночлега так и не нашла. Можно было бы, конечно, попытаться рассказать о своей беде и между делом напроситься остановиться в большом доме семьи Руазон. Но я не привыкла клянчить и выпрашивать, предпочитая решать проблемы самостоятельно.

Ситуация разрешилась сама собой. Не давая опомниться, Женир помог мне выйти из машины, провёл до ворот, попрощался, дождался, когда я скроюсь за дверью общежития, и уехал с чувством выполненного долга.

– Студентка Данкрафт, – раздался голос вахтёрши, сидящей за большим столом в фойе, – полагаю, вы запамятовали, что на этот учебный год комнату вам не выделили.

Я обернулась, посмотрела в выцветшие глаза вредной седовласой старушки и, ничего не отвечая, вышла из корпуса с гордо поднятой головой. Правда, оказавшись без свидетелей, я уже не выглядела такой уверенной. За плечами было здание общежития, а впереди город, на который неумолимо опускалась темнота.

Ничего лучше, чем отправиться на вокзал и попытаться подремать на неудобном стуле в зале ожидания, я не придумала. Надёжнее перехватила свой саквояж и решительно зашагала по улице, освещённой тусклыми жёлтыми фонарями. Спешить мне было некуда, поэтому я украдкой рассматривала прохожих, пытаясь угадать, куда они идут.

Высокий брюнет с обеспокоенным лицом и длинной красной розой в руке, выглядывающей из чёрной плащ-накидки, явно опаздывал на свидание. Шумная стайка молодых аристократок, выпорхнувшая из дорогой кареты, по-видимому, направлялась в закрытый женский клуб, расположенный на этой улице. Двое нетрезвых мужчин, вышедших из питейного заведения и удерживающих друг друга от падения, должно быть, пытались попасть домой. Неспешно прогуливающийся седобородый старик с чёрной тростью, судя по всему, решил совершить небольшой променад перед крепким и спокойным сном.

Я так увлеклась своей игрой, что не сразу заметила, как оказалась у массивного здания железнодорожного вокзала. У входа постоянно дежурили извозчики, ожидая пассажиров с большим количеством багажа и туго набитым кошельком, недалеко от них расположились констебли, отправленные сюда на дежурство для поддержания правопорядка и решения спорных вопросов, а чуть в стороне виднелась небольшая закусочная, работающая без выходных и перерывов.

За спиной послышался звук приближающейся кареты – я тут же отпрянула в сторону и прижалась к каменной стене здания. Чёрный лакированный экипаж, запряжённый двойкой вороных лошадей, промчался мимо меня и остановился у главного входа вокзала. Спрыгнувший с козел лакей распахнул дверь и передал вышедшему на улицу темноволосому мужчине в свободном плаще большой дорожный саквояж. Отдав какие-то распоряжения, незнакомец уверенным шагом добрался до строения и скрылся за массивной дверью. Лакей же снова уселся рядом с кучером, и карета уехала.

– Ездят тут всякие, – буркнула я, вспомнив, что второй раз за день чуть не попала под колёса, и вошла в здание вокзала через одну из боковых дверей, которая вела сразу в зал ожидания для непривилегированных слоёв населения.

Просторное помещение с высокими потолками и колоннами было почти полностью заполнено простыми деревянными скамейками и стульями, вызывающими боль в спине и других частях тела при долгом ожидании. Через большие окна на противоположной стене был виден перрон, слева, над входом в билетные кассы, висели массивные часы, а справа располагалась дверь, ведущая к платформам.

Людей в зале ожидания было достаточно много. Я не сразу пробралась к пустующему месту, преодолев сначала двух женщин, устроивших небольшой перекус прихваченной с собой жареной курицей и ароматными хрустящими огурчиками; неизвестного господина в необычном толстом халате и странной шапке, больше похожей на намотанное полотенце; ораву шумящих детишек разного возраста под предводительством матери и суровой нянюшки, а также уставшего музыканта с гитарой в руках.

Первые десять минут моего пребывания на вокзале прошли хорошо. За это время я успела рассмотреть почти всех, кто присутствовал в зале, пересчитать колонны и рассмотреть арочные своды потолка. А потом пришлось срочно пробираться к кассам, потому что со стороны платформы в помещение вошли два констебля, которые проверяли у присутствующих наличие билетов на поезда.

В этой части вокзала очереди обычно собирались у небольшого окошка, за которым сидел служащий, продающий билеты, но в этот раз все столпились недалеко от входа в зал ожидания повышенной комфортности. Мне стало любопытно, что там произошло, и я подошла ближе.

За высокими спинами стоящих передо мной мужчин разглядеть что-то было весьма проблематично, а вот услышать – вполне.

– Его отравили, – сказал кто-то, находящийся в гуще событий. – Яд мне неизвестен. Или отравитель смешал несколько снадобий, чтобы сработало наверняка.

– Он уже мёртв? – тут же выпалила я, надеясь на отрицательный ответ.

– Нет, – отозвался тот же голос. – Но вызвать специалиста мы уже не успеем.

– Расступитесь! – скомандовала я, пробираясь сквозь толпу. – Я попытаюсь помочь!

– Мадмуазель, он уже не жилец, – печально ответил рыжеволосый мужчина, склонившийся над пострадавшим. – У нас нет противоядия.

– У меня есть. Экспериментальное, – призналась я и, плюхнув саквояж на пол, стала активно рыться в его недрах.

– Я, как врач, не могу позволить вам использовать препарат, не прошедший проверку, на человеке, – посуровел рыжий.

– Тогда у него точно не будет шанса выжить, – настояла на своём я.

Несколько секунд мы мерялись с доктором взглядами, и он в итоге сдался под напором толпы, требующей дать умирающему шанс.

– Надеюсь, у вас всё получится, – пробормотал рыжий и освободил мне место возле пострадавшего.

– Я тоже на это надеюсь, – чуть слышно проговорила я, распахивая кожаный футляр с пробирками, в которых хранились мои противоядия.

Окинув взглядом разноцветные жидкости, выхватила первой ту, что была окрашена в тёмно-зелёный и содержала в себе антидот к самым распространённым и доступным ядам. Вытащив пробку, я приподняла голову побледневшего темноволосого мужчины, показавшегося мне смутно знакомым, и поднесла пробирку к его посиневшим губам. Было самонадеянно думать, что, едва дыша и находясь без сознания, он с радостью выпьет предлагаемую жидкость, но мне на помощь пришёл рыжеволосый доктор, который ловко разжал челюсти пострадавшего, давая мне возможность влить несколько капель противоядия. Мы с замиранием сердца стали ждать результата. Пять секунд, десять, пятнадцать… Брюнету не стало лучше, более того, его начало ещё и трясти, что говорило о стремительно сокращающемся времени на спасение.

Перехватив скептичный взгляд врача, вытащила синюю пробирку с составом от очень дорогих и редких ядов. С трудом выкрутила пробку и тут же влила часть содержимого в рот умирающего мужчины. Полминуты никаких изменений не наблюдалось. Я уже почти отчаялась, мысленно представляя, как буду в последнюю секунду вливать всё, что у меня есть, лишь бы спасти незнакомца, но мои размышления прервал шумный и глубокий вдох пострадавшего.

На лице доктора появилось удивление, смешанное с восхищением. Он тут же начал осматривать брюнета, который прямо на глазах стал приобретать более здоровый вид.

– Вы его спасли! – восторженно заключил врач. – Ещё какое-то время он будет без сознания, но угрозы для жизни больше нет! Вы очень вовремя здесь оказались!

Я лишь скромно улыбнулась, пытаясь скрыть усталость и едва отпустившее напряжение.

– Сейчас подъедет экипаж скорой помощи, – продолжил говорить рыжий. – Его отвезут в больницу. Поедете в качестве сопровождающего?

– Я? – уставилась на него. – А можно?

Доктор снисходительно улыбнулся:

– А почему нет? Вы же спасли ему жизнь.

И я согласилась, решив, что это лучше, чем ночевать на вокзале.

Уже в больнице я узнала, что моего спасённого зовут Леонард Венсан. О нём самом я никогда не слышала, а вот его фамилия уже давно мелькала на первых полосах газет. Выдающийся инженер Рауль Венсан вёл активную деятельность по внедрению и обслуживанию телеграфа, а недавно получил от короля добро на развитие телефонии. Как я поняла из статей, телефон – это такое устройство, которое способно передавать по проводам человеческую речь. Невероятное изобретение!

Имел ли Леонард какое-то отношение к месье Венсану, я не знала, в документах ничего такого указано не было. А вот на вокзал он попал для того, чтобы вечерним поездом отправиться в Нант, расположенный на западе страны. Об этом говорил билет, купленный за минуту до того, как на брюнета подействовал яд.

Медсестра, принимающая пациентов, внимательно меня выслушала и записала названия ядов, от которых мог пострадать Леонард. Также я оставила образцы антидотов на анализ и сообщила свои контактные данные. На вопрос о месте жительства по привычке назвала адрес университетского общежития. А что мне ещё оставалось делать? Не говорить же, что в столице у меня ни кола ни двора. Оставшееся до утра время я провела в палате спасённого, свернувшись калачиком на кушетке и просматривая цветные сны.

Когда мне было пора бежать на учёбу, Леонард ещё спал. Его вид уже не вызывал опасений, а в случае чего на помощь пришли бы врачи, поэтому я с чистой совестью собрала свои вещи, попрощалась с персоналом и отправилась грызть гранит науки.

До университета я добиралась пешком и, совершенно закономерно, оказалась в учебном корпусе позже обычного. Моя лучшая подруга Элиза Монти, живущая в городе в отдельных апартаментах, оплачиваемых её родителями, уже стояла в коридоре перед аудиторией и кокетливо беседовала с Энтони Леруа, красавчиком шатеном и нашим одногруппником, в которого я когда-то была безответно влюблена. Тони что-то завораживающе рассказывал, изредка взмахивая руками и бросая на подругу многозначительные взгляды, а Элли мило улыбалась и перебирала пальцами свой длинный вьющийся каштановый локон.

С первого дня знакомства я восхищалась Элькой и её красотой. Даже россыпь рыжеватых веснушек на носу и щеках подруги мне казалась милой и озорной. Элиза всегда была в центре внимания, отлично училась и носила гордое звание старосты нашей группы. Мы с ней дружили, делились секретами, помогали друг другу в учёбе, но, несмотря на всё это, прослеживалось едва уловимое ощущение того, что дочь графа однажды попросту пожалела нетитулованную дворянку.

– Привет! – поздоровалась я, подойдя к кабинету.

– Привет, – в унисон произнесли мои одногруппники.

Энтони криво улыбнулся, вероятно, недовольный тем, что я прервала «чрезвычайно важный» разговор, поцеловал Эльке ручку и буркнул:

– Я пойду, звонок скоро.

Подруга провела его затуманенным взглядом, а потом посмотрела на меня:

– Идём, Тони прав, скоро звонок.

Удивительное дело – в университете я не была изгоем, вот только общались со мной в отсутствие Эльки немногие. Особенно это касалось парней, предпочитающих строить глазки моей лучшей подруге, а не мне. Бывало, я подолгу стояла в своей комнате перед зеркалом и рассматривала себя, пытаясь понять, что со мной не так. Лицо, вроде бы, симпатичное, фигура нормальная, дурой, равно, как и истеричкой, меня назвать трудно, но мальчики по какой-то причине обходят меня стороной, предпочитая подруг и знакомых, с некоторыми из которых, будь я мужчиной, никогда бы не связалась.

В то время, как девочки бегали на свидания, а некоторые из них довольно скоро выскакивали замуж, я лишь мечтала о внимании противоположного пола.

– Не понимаю! – ворчала Элька, успокаивая меня в очередной раз. – Что этим мужикам надо?! Ты ведь и умница, и красавица, а они только носы воротят!

– Спасибо, что напомнила, – всхлипывала я, начиная плакать ещё сильнее, а Элиза крепко обнимала и снова шептала слова утешения.

Следует отметить, что некоторые девушки, заметив мою непопулярность среди парней, предпочитали относиться ко мне с чувством собственного превосходства, даже если ничем другим им хвастаться не приходилось. Сначала мне было больно, а потом я втайне ото всех сварила эликсир, способный подавлять сильные чувства и душевные переживания. Средство было экспериментальным, я сильно рисковала, выпивая необходимую дозу, но, к счастью для меня, всё прошло успешно.

Все четыре года учёбы я время от времени принимала свой эликсир, чтобы отгородиться от эмоций и заняться чем-нибудь полезным. Особенно часто я принимала его тогда, когда была влюблена в Тони. Парень не просто меня не замечал, а встречался с Элькой, можно сказать, у меня на глазах. Было трудно, но в какой-то момент я поняла, что больше ничего к нему не чувствую.

– Я слышала, тебе не дали комнату в общежитии, – шепнула подруга, когда мы сели за парту.

– Есть такое дело, – подтвердила я, в тайне надеясь на то, что она предложит мне хотя бы на какое-то время остановиться у неё.

– Бедняжка, – сочувственно вздохнула она. – И где ты теперь будешь жить?

Я лишь пожала плечами.

– Ты до сих пор не нашла место? – удивилась Элиза. – А где тогда ты сегодня ночевала?

Пришлось рассказать историю о спасении Леонарда и признаться в том, что спать мне пришлось на больничной кушетке.

– Ну ты даёшь, подруга! Я бы так не смогла!

– Эль, – я потупилась, не зная, как лучше попросить. – А можно мне у тебя несколько дней пожить, пока я другие варианты не найду?

– У меня? – удивилась Элька. – Ари, извини, но ничего не получится. Тони сделал мне предложение, и теперь мы живём вместе.

Она показала мне руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое колечко с внушительным камнем.

– Мои поздравления, – растерянно проговорила я, ошарашенная новостями.

– Спасибо! – подруга так и светилась от счастья.

– Но ведь у тебя две комнаты, – не теряла я надежды. – Мне вполне подошёл бы твой диван. А потом я обязательно что-нибудь найду и сразу съеду.

Элиза нахмурилась:

– Ари, я, конечно, люблю тебя как подругу и безмерно уважаю, но Тони так падок на женскую красоту, что я просто не могу себе позволить оставить в своём доме даже тётушку, не говоря уже о молодой и симпатичной девушке, которая когда-то по нему вздыхала.

– Понятно, – грустно улыбнулась я и уткнулась взглядом в тетрадку, чтобы отвлечься и не позволить себе заплакать. – А я думала, что мы подруги и доверяем друг другу.

Элька наигранно вздохнула:

– Конечно, мы подруги! Но он мой будущий муж, понимаешь? Я не хочу рисковать.

– Прости, что побеспокоила, – ответила я и подняла руку, чтобы меня вызвали к доске.

Просить о помощи кого-то ещё было бесполезно, если даже лучшая подруга отказала. Остаток дня я провела без настроения, осознавая, что ближайшую ночь мне всё же придётся провести на вокзале, а там нет ни тёплых палат, ни мягких кушеток.

После занятий на выходе из главного корпуса университета было столпотворение. Я едва пробралась между перешёптывающихся студентов, а увидев, из-за чего весь сыр-бор, остолбенела – в окружении любопытствующих стоял знакомый мне автомобиль, рядом с которым широко улыбался Женир, сжимающий в руках внушительный букет белых цветов.

– Ты знаешь, за кем этот красавчик приехал? – поинтересовалась у меня Элиза. – Не будь у меня Тони, я бы с ним сходила на свидание.

Ответить я не успела, потому что Женир, рассмотрев меня в толпе, помахал рукой в знак приветствия и крикнул:

– Мадмуазель Данкрафт! Я уже заждался.

Взгляды окружающих тут же скрестились на мне. Я стеснительно поёжилась, но с места не сдвинулась. Женир понял, что я растерялась, и в следующий момент сам подошёл ко мне, вручил цветы, одним махом подхватил пискнувшую меня на руки и усадил в машину. Территорию университета мы покинули под свист и улюлюканье изумлённых студентов.

– Очень неожиданно, – только и смогла вымолвить я, уже сидя в движущейся машине.

Блондин широко улыбнулся и сказал:

– Хотел сделать сюрприз.

– Вам удалось, – не покривила душой. – А куда мы едем?

– Сначала в ресторан, угощу вас вкусным обедом, а потом у меня будет к вам деловое предложение.

– Вы меня заинтриговали.

– Да, я такой, – подмигнул мне Женир.

Мы остановились в центре города у самого дорогого ресторана столицы. «Лазурит» славился тем, что туда ходили не просто богачи и аристократы, но и члены королевской семьи.

У входа стоял грозного вида вышибала, чья работа заключалась в том, чтобы определять, достоин ли тот или иной месье или его дама стать посетителем «Лазурита». До последнего у меня были сомнения, что нас с Жениром пропустят, особенно я волновалась на свой счёт, потому что была в обычном сером ученическом платье и чёрной накидке, а не в вечернем туалете с бриллиантовым колье и в норковом манто. Хмурый мужчина, напоминающий двустворчатый шкаф, внимательно нас осмотрел, прищурился, а потом поклонился, открывая дверь, и сказал:

– Добро пожаловать, месье Руазон! Приятно провести время, мадмуазель.

– Благодарю, – пискнула я и прошмыгнула внутрь, пока «шкаф» не передумал.

Своё название ресторан получил вовсе не от одноимённого камня, хотя тот и присутствовал в отделке, а от огромного аквариума во всю стену, через который лился синеватый свет. Поговаривали, что с той стороны постоянно включены магические светильники, создающие такой неповторимый эффект. В лазурной воде плавали экзотические рыбы, росли необычные растения, а иногда из тёмного грота в углу аквариума показывалась самая настоящая русалка с длинными светлыми волосами, зеленоватым хвостом и переливающимися на свету чешуйками, прикрывающими самые стратегические места её округлых форм.

– Какая красота! – я не удержалась от комментария, когда нас провели к забронированному столику и принесли меню.

– Да, это потрясающее место, – согласился со мной блондин. – Когда родители впервые привели меня сюда, я больше часа стоял у аквариума с раскрытым ртом и наблюдал за рыбами.

– А русалку видели?

Женир засмеялся:

– Видел, но только один раз. Она нечасто жалует посетителей своим вниманием.

– И какая она? – заворожённо поинтересовалась я. – Длинноволосая блондинка с зелёным хвостом?

– Да, а вы откуда знаете? – он хитро прищурился.

– Слухами земля полнится, – проговорила я и, кокетливо поджав губы, уставилась в потолок.

– Что будете заказывать? – прервал нашу беседу подошедший официант.

Женир назвал сразу несколько блюд, я же ограничилась одним – самым дешёвым. Я понимала, что оплату счёта возьмёт на себя мой кавалер, но мне совсем не хотелось его обременять или показаться жуткой транжирой, дорвавшейся до чужих денег.

– Что так скромно? – поинтересовался блондин, когда официант отошёл на достаточное расстояние.

– Я не голодна, – соврала, конечно, с самого утра у меня и маковой росинки во рту не было.

По скептическому взгляду молодого человека я поняла, что он ни капли не поверил, но спорить не стал. В ожидании первого блюда мы говорили о всякой ерунде, а когда перед нами поставили большие белые тарелки с чем-то невероятно красивым и вкусно пахнущим, Женир поднял бокал с соком и сказал:

– Предлагаю выпить за знакомство и перейти на «ты».

– Какой вы быстрый. Мы же знакомы всего ничего, – возразила я.

– Зато я уже дважды имел честь носить вас на руках. Разве этого не достаточно? – он обворожительно улыбнулся.

У меня заалели щёки, когда вспомнила, как на меня смотрели одногруппники, провожающие взглядом нас с блондином. Наверняка они подумали, что меня и Женира связывают романтические отношения. А кто я такая, чтобы их переубеждать?

– Ладно, – согласилась я. – Переходим на «ты».

– Вот так бы сразу! – подмигнул блондин.

Когда на моей тарелке ничего не осталось, а Женир ещё доедал своё блюдо, мне принесли креманку с ягодным десертом и чашечку ароматного чая.

– Это вкусно, попробуй, – предложил мой собеседник. – У меня всё равно ещё полтарелки, не люблю есть один.

Отказываться не стала. Десерт на самом деле оказался великолепным: сладким, с лёгкой кислинкой и неповторимым ароматом лесных ягод. То, что нужно, для завершения трапезы!

– Теперь можно узнать, о каком таком деловом предложении ты говорил? – поинтересовалась я у Женира, когда он отставил пустую тарелку.

– Да, конечно, – отозвался он. – Дело в том, что у отца есть аптека, в которой совсем недавно освободилось место алхимика. Он вспомнил, как беседовал с тобой о твоей дипломной работе, и решил предложить тебе поработать на него. В свободное от учёбы время, конечно.

Я едва дышала, боясь спугнуть удачу. Деньги сейчас мне были очень нужны. Я бы могла попросить аванс и снять комнату на окраине города, что решило бы мой вопрос с жильём. Но не уточнить некоторые моменты всё же не могла:

– Но ведь я ещё студентка, а не полноценный специалист. Да и опыта у меня нет.

Блондин манул рукой:

– Во-первых, ты уже выпускница, а не первокурсница, во-вторых, не каждый студент будет заниматься разработкой противоядий, что само по себе довольно трудно, а в-третьих, там работает мадам Жюи, она поможет тебе освоиться. Да и делать там особо нечего. Вари себе настойки от кашля и жаропонижающие снадобья, всё остальное по мере необходимости. С оплатой не обидим. Ты, можно сказать, уже свой человек.

– Так уж и свой? – прищурилась я.

Парень вздохнул:

– Ладно, признаюсь. Отцу рассказали, что этой ночью одна темноволосая студентка своим экспериментальным зельем спасла человека от неизвестного яда. Узнать имя этой девушки у медперсонала больницы, в которой он работает, не составило труда. Теперь понимаешь, почему это предложение поступило именно тебе?

– Вот оно что, – пробормотала я. – Не думала, что этот случай мог вызвать такой интерес.

– Ты разве не знаешь, кого спасла? – Женир был явно удивлён.

– Имя-то мне его известно, но разве оно должно мне о чём-то сказать?

Блондин укоризненно покачал головой:

– Леонард Венсан является сыном и единственным наследником графа Рауля Венсана. И, если верить прогнозам специалистов, через несколько лет их телефонно-телеграфная империя разрастётся до такой степени, что сможет посоревноваться доходами с королевской казной.

– Не знала. К тому же, в той ситуации мне было всё равно, кто он. Я просто пыталась спасти человека.

– Так ты примешь предложение отца или нет?

– Звучит очень заманчиво, – я немного помялась. – Думаю, это был бы интересный опыт. Я согласна.

– Вот и замечательно! Тогда мы могли бы подъехать к аптеке прямо сейчас. Я познакомлю тебя с мадам Жюи, а она введёт в курс дела, – с воодушевлением проговорил Женир.

– Поехали. Я сейчас совершенно свободна.

Аптека, принадлежащая семье Руазон, располагалась чуть в стороне от центра. Вокруг было много жилых домов, несколько многоквартирных зданий и небольшая гостиница среднего класса. Весьма удачное расположение, учитывая тот факт, что при таком скоплении людей всегда будут востребованы те или иные лекарства.

Снаружи аптека представляла собой одноэтажное строение со скатной черепичной крышей, большими окнами и резными ставнями. Если бы не вывеска с названием и эмблема со змеёй, обвивающейся вокруг чаши, приняла бы этот милый домик за жилой.

– Прошу! – Женир распахнул передо мной широкую деревянную дверь со стеклянными вставками.

Внутри звякнул колокольчик, извещающий о том, что кто-то пришёл. Сделав шаг, я оказалась в просторном помещении, пахнущем ароматными травами и заставленным витринами и полками со всевозможными баночками, коробочками и пузырёчками. Это был мой рай!

– Добрый день! – поздоровалась с нами высокая полноватая брюнетка лет сорока-сорока пяти, вышедшая из-за двери, расположенной за прилавком.

– Рад видеть вас, мадам Жюи! – расплылся в улыбке Женир. – Хочу представить вам Ариадну Данкрафт. Она наш новый алхимик.

– Какая прелестная девочка! – всплеснула руками женщина. – Я уж думала, что снова какой-нибудь брюзжащий старикашка придёт и будет каждый день донимать меня своими нравоучениями.

– Месье Зюс не такой уж и старый, – попытался возразить блондин.

– Зато нудный! Рядом с ним я и себя начала чувствовать, как старая бабка. Хорошо, что он решил уйти, чтобы помогать внуков воспитывать. Теперь им будет свои нотации читать. А мы лучше пойдём и лабораторию посмотрим. Да, Ариадна?

– Хотелось бы, – улыбнулась я и проследовала за мадам Жюи.

Лаборатория скрывалась за той самой дверью за прилавком. Она оказалась не очень большой, но отлично оснащённой. Тут было всё необходимое для работы: от посуды и оборудования до растительного сырья и химических реактивов.

– Вот здесь ты и будешь работать, – пояснил Женир, войдя следом. – Нравится?

– Ещё бы! Здесь так много всего! – я не скрывала свой восторг.

– Мадам Жюи тебе всё покажет и расскажет, а я оставлю аванс, чтобы повысить мотивацию для работы. Вот, держи, – он протянул мне два золотых.

– Ого! – воскликнула я. – А сколько же полное жалование составит?

– Шесть золотых. Устроит? – хитро улыбнувшись, спросил он.

Чуть не ляпнула про то, что для студентки, работающей неполный день, это многовато, но вовремя прикусила себе язык. Если мне дают больше, чем я могла бы рассчитывать, устроившись даже в самую большую сеть аптек, то зачем отказываться.

– Устроит, – кивнула я, пряча аванс в карман платья.

– Вот и ладненько! Вы тут разбирайтесь, а мне нужно заехать на почту, новые детали для машины из-за границы пришли. Не скучайте! – Женир помахал рукой и ушёл, о чём известил звонок дверного колокольчика.

Следующий час мадам Жюи вводила меня в курс дела, потом мы договорились, что работу я начну уже со следующего дня, а когда все вопросы были решены, я попрощалась и вышла на улицу. Только там вспомнила, что оставила свой саквояж с вещами в университетском гардеробе и совершенно забыла его забрать, когда вышла на улицу после занятий. Мысленно ругая себя не самыми цензурными словами, отправилась за вещами.

По дороге я прикинула, какое жильё могла бы снять на первое время за те деньги, что мне выдали в качестве аванса. По всему выходило, что нужно отправляться ближе к окраине и попытаться найти что-то более-менее приличное. Можно было бы, конечно, из соображений экономии снять комнату и в самом бедном районе города, но тогда почти не останется шансов на то, что моё скудное имущество будет в целости и сохранности, самой бы ноги унести.

Выйдя с территории университета и сжимая в руках свой неизменный саквояж, я осмотрелась и пошла прямо. Брать извозчика не спешила, на улице было ещё довольно светло, а разбрасываться деньгами, на которые можно было бы купить продукты, не хотелось.

Во время пути по привычке рассматривала прохожих и не сразу заметила, что кто-то пытается меня окликнуть:

– Ари! Ариадна, подожди!

Остановилась на секунду и повертела головой. С другой стороны улицы ко мне нёсся темноволосый молодой человек едва ли старше меня, одетый в дорогое пальто, узкие брюки, заправленные в кожаные сапоги, и с чёрным цилиндром в руке. Он широко улыбался и махал шляпой, словно узнал меня, а я развернулась и постаралась как можно скорее скрыться в толпе.

– Ари! Куда же ты?! Неужели не узнала? – забросал вопросами догнавший меня парень. – Это же я – Огюст.

– Молодой человек, вы ошиблись, – проговорила я, пытаясь отвязаться от него.

– Неужели ты думаешь, что я свою невесту не узнаю? – огорошил он меня.

Я остановилась и тяжело вздохнула, повернувшись к парню:

– Повторяю: вы ошиблись! Я вас не знаю! И невесту вашу тоже.

– Всё ещё обижаешься на меня за то, что на балу пошёл гулять по парку с Делирией? – нахмурившись, спросил он.

– Я не знаю, кто это, – начинала чувствовать себя попугаем.

– Вот как? – хмыкнул назвавшийся Огюстом. – А я думал, что вы подруги.

Слушать дальше я не стала, вытащила из кармана пузырёк с распылителем и пшикнула концентрированным раствором своего эликсира парню прямо в лицо. Пока он щурился и приходил в себя от неожиданности, я дала дёру и скрылась за ближайшим углом.

Я не сразу заметила, что именно такой раствор эликсира вызывает кратковременную потерю памяти. Всего несколько последних минут выпадают из жизни, но порой этого бывает достаточно, чтобы попасть в беду или спасти себе жизнь. Мысленно порадовалась тому, что не забыла спрятать флакон в плаще, а то неизвестно, чем бы этот разговор закончился. Плюнув на экономию, подбежала к ближайшему экипажу и, заплатив две медяшки, завалявшиеся в кармане, поехала в другой конец города.

Комнату удалось найти в некогда шикарном доме, превратившемся после разорения владельцев в частную гостиницу, приносящую семье небольшой, но стабильный доход. Мне это место понравилось тем, что там царила домашняя и уютная атмосфера, в номерах было чисто, хозяева встречали радушно, а цена за комнату была вполне демократичной.

Никаких изысков, если не считать пошарпанную позолоту на потолочной лепнине и широкое окно, в моём новом жилище не было. Прямо напротив входа располагался обеденный стол, слева от него стул, а справа кровать. В противоположной стороне размещались массивный платяной шкаф, видимо, оставшийся со времён шикарной жизни, и небольшой столик с глубокой миской и кувшином для умывания. Нормальная ванная комната и туалет в доме тоже были, но в единственном экземпляре на все пять комнат, расположенных на этаже, поэтому наличие хотя бы примитивных приспособлений для гигиены радовало.

Простенький ужин, предложенный хозяйкой дома, был совсем недорогим, а ходить в надвигающейся темноте по близлежащим лавкам в поисках пропитания было небезопасно, поэтому я охотно согласилась отведать стряпню владелицы. Потом я разбирала свои немногочисленные вещи и делала домашнее задание, пока не уснула через несколько часов прямо на книгах. В кровать перебралась уже глубокой ночью, когда от неудобного положения затекла спина.

Звон будильника, заведённого на час раньше обычного из-за необходимости добираться в университет из другого конца города, прозвучал именно тогда, когда сон был самым сладким. Мне снился Женир, едущий на своём великолепном автомобиле к моему учебному корпусу. На пассажирском сидении лежал букет белых цветов, который я так непредусмотрительно забыла в аптеке, а позади машины галдела ребятня, увидавшая на мостовой движущуюся диковинку.

И вот я, одетая в дорогое сиреневое платье с золотой вышивкой по краям, гордо подняв голову, спускаюсь по ступенькам университета и принимаю букет от ожидающего меня блондина. Студенты вокруг перешёптываются, а потом задорно гомонят, когда Женир прижимает меня к себе и начинает целовать.

И в этот момент прозвенел будильник, будь он неладен! Я едва не взвыла от досады и резко разболевшейся головы. Пришлось лезть в закрома саквояжа, вытаскивать оттуда маленькую жестяную баночку с сильно пахнущим травами вазелином и мазать им виски, чтобы как-то прийти в норму. Потом я надела длинный красный халат из плотной ткани, приоткрыла дверь, выглянула в коридор и, выяснив, что там никого нет, прошмыгнула в туалет. Умывалась уже в комнате, потому что ванная была занята.

Позавтракать не успела, но по дороге в университет купила парочку свежих и ароматных пирожков: с мясом и с вишней. Первый съела сразу, а вишнёвый завернула в салфетку и спрятала в кожаную сумку на длинном ремне, в которой несла учебные принадлежности. Платье на мне было неизменно серым, как того требовал устав университета, сверху чёрный плащ-накидка, а на ногах ботинки на невысоком каблучке. Набойки задорно цокали по брусчатке, а я потихоньку приходила в себя после неприятного пробуждения.

Добралась до места назначения вовремя. Сдала плащ в гардероб и хотела уже уходить, как сухонькая старушка по ту сторону стойки остановила меня:

– Подожди, Ариадна. Тебе тут кое-что передать просили. Пришло на адрес общежития, но ты ведь там больше не живёшь.

Женщина наклонилась, скрывшись за стойкой, а потом с кряхтением поднялась, водружая передо мной огромную корзину белых роз. Я очень удивилась, а потом подумала о Женире, ведь не далее как вчера именно он преподнёс мне букет, составленный из бутонов того же цвета. С замиранием сердца потянулась за конвертом, вложенным в букет, вытащила оттуда карточку и прочла:

«Мадмуазель Данкрафт! Ариадна!

Я безмерно благодарен вам за то, что, ни много ни мало, спасли мне жизнь. Выразить свою признательность лично пока не могу, так как прохожу в больнице курс восстановления, но очень прошу принять этот скромный букет. Как только мне станет лучше, я разыщу вас и отблагодарю отдельно.

Спасённый вами виконт Леонард Венсан».

Это было неожиданно, но очень приятно. Мои губы непроизвольно растянулись в широкой улыбке, а чувство гордости за саму себя распирало меня изнутри. Но счастье длилось недолго – за спиной послышался возбуждённый голос моей подруги:

– Вот это букетище! Кому это так повезло? – вопрос она адресовала гардеробщице.

Женщина лишь махнула в сторону меня рукой и с затаённым любопытством стала наблюдать за продолжением.

– Ари?! Это тебе??? – никак не ожидала от Эльки такого удивления, смешанного с ноткой возмущения.

– Что? – вопросительно уставилась на неё я. – Мне не могут подарить цветы?

Девушка хотела что-то сказать, но осеклась, а потом всё же вымолвила:

– Могут, но… – она снова запнулась, секунду подумала и выпалила: – но твой уровень – это охапка полевых цветов, а не дизайнерские букеты от мадам Фурфур и шикарные кавалеры на автомобилях!

Образовавшаяся вокруг нас толпа затаив дыхание наблюдала за происходящим. Я же тяжело вздохнула, пытаясь достойно отреагировать на услышанное, и повернулась к гардеробщице:

– Пусть пока у вас постоит, я заберу после пар.

Потом развернулась и как ни в чём не бывало зашагала на занятия. Кажется, у меня больше не осталось близкой подруги. Снова.

Моё появление в аудитории произвело эффект локального взрыва. Девчонки зашушукались ещё активнее, а парни оценивающе рассматривали. Сделав вид, что ничего не заметила, прошла к своему месту и стала вытаскивать тетради и ручки.

Ворвавшаяся, словно вихрь, Дорис – самая главная сплетница университета – не разглядела меня и выпалила:

– Наша серая мышь получила огромную корзину роз от мужчины! Его личность установить пока не удалось, но, судя по цене подарка, он не бедствует!

– За какие такие заслуги, интересно! – не выдержала светловолосая Лола, считающая себя венцом творения. – Уж не грелкой ли постельной подрабатывать стала?

Такой поворот стал для меня полнейшей неожиданностью. Даже слова о том, что не нужно совать свой нос в чужую жизнь, застряли в горле, словно рыбная косточка. Зато наших парней явно прорвало:

– Ари, это правда?

– А меня согреешь?

– Дорого берёшь?

– Дай скидку по знакомству!

Девчонки тем временем не отставали:

– Вот что бывает, когда нет ни титула, ни денег!

– Ужас! А я с ней здоровалась!

– Порченную никто замуж не возьмёт!

– Повелась на деньги!

– Никакого воспитания!

Мне казалось, что я сижу в осином гнезде, а вокруг жужжат и жалятся взбудораженные насекомые. Было больно, обидно и непонятно, чем я заслужила такое отношение к себе. Когда градус моего терпения был на пределе, собрала вещи и выбежала из аудитории, бросив короткое «Здрасти!» входящему преподавателю.

– Цветы оставьте себе! – забрав плащ, сказала гардеробщице и выскочила на улицу, едва сдерживая слёзы.

Волю чувствам я дала только тогда, когда оказалась за территорией университета. Села на кованую лавочку в скверике и горько зарыдала, не заботясь о том, что подумают обо мне прохожие.

Пришла в себя от того, что кто-то неподалёку закричал:

– Горячий и ароматный чай от дядюшки Макса! Согрейся и взбодрись всего за одну медяшку!

Повернула голову в сторону предприимчивого продавца и увидела высокого полноватого мужчину с пышными тёмными усами. Он стоял у большой белой коробки на колёсах с надписью «Чай от дядюшки Макса» и грел руки о чашку с горячим напитком.

Ноги сами понесли меня туда. Недолго думая, я вытащила монетку, обменяла её на чай с восхитительным ароматом клубники и ванили, села на ближайшую лавочку, откупорила пузырёк с концентрированным раствором своего эликсира и влила несколько капель в чашку. Уже после первого глотка мне стало гораздо легче, а когда я вспомнила про пирожок с вишней и пила чай с ним вприкуску, то была почти счастлива.

Вернув пустую чашку улыбчивому продавцу, решила отправиться на работу, чтобы не болтаться без дела по городу до самого обеда. Брела по тротуару и думала о том, что произошло в университете и как из этой ситуации выходить. При мысли о том, что придётся вернуться в гадюшник, именуемый моей группой, начинало трясти и подташнивать.

– Посторонись! – закричали где-то за моей спиной, а потом раздался топот копыт и грохот каретных колёс по мостовой.

Через минуту мимо меня пронеслась украшенная ажурной резьбой, росписью и золотыми скульптурами карета Его Величества, которую сопровождали чёрные экипажи королевской охраны. Я проводила взглядом кортеж, пока тот не скрылся за углом, а потом едва не подпрыгнула, услышав громкий хлопок.

Из-за дома, где проезжал король, повалил густой чёрный дым, люди кричали и бежали в разные стороны: кто-то спешил забежать в укрытие, а кто-то стремился к эпицентру происходящего, чтобы удовлетворить своё любопытство. Я относилась ко вторым. Ноги сами понесли меня туда, где были шум, гам, команды констеблей и клубы едкого дыма.

– Что случилось? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь, когда поняла, что за спинами высоких и широкоплечих мужчин ничего не увижу.

– Взрыв! Покушение на короля, – ответили мне. – Карету разнесло в щепки, но она оказалась пустой. Его Величество ехал вместе с охраной. Наверное, о готовящемся покушении было известно.

– Сейчас всё оцепят и будут искать зачинщиков и взрывчатку. Шли бы вы, девушка, дальше, а то застрянете тут до самого вечера – показания давать придётся королевским ищейкам, – посоветовал один из обернувшихся мужчин.

Постояв еще с минутку, я подпрыгнула пару раз, надеясь рассмотреть хоть что-то, а когда поняла, что все мои попытки бесполезны, решила последовать совету и поспешила на работу.

– Доброе утро, мадам Жюи! – поздоровалась я, войдя в аптеку. – Слышали взрыв? Это было покушение на короля!

– Да ты что?! – всплеснула руками женщина. – А я тут голову ломаю, что это был за шум и куда народ подевался. А они, похоже, все смотреть убежали!

– Не все. Некоторые прячутся, наверное, боятся, что снова рванёт, – предположила я.

– А короля-то убили? – вдруг вспомнила про монарха мадам Жюи.

– Нет! – я поспешила её успокоить. – Сказали, что он ехал с охраной, а королевская карета была пуста. Возможно, была какая-то информация о готовящемся покушении.

– И кому только понадобилось убивать короля? Неужели забыли, из какой дыры он вытащил страну после смерти Иоганна Проклятого? Хорошо, что у этого ирода детей не было! Страшно представить, что бы было дальше, если бы его отпрыски оказались такими же жестокими скупердяями, как их папочка!

– Кто-то всегда чем-то недоволен, – констатировала я. – Будем надеяться, что злоумышленников поймают до того, как они смогут натворить бед.

– Думаешь, это может повториться? – испуганно воззрилась на меня мадам Жюи.

Я пожала плечами:

– А почему нет? Своей цели они не достигли, король жив и здоров. Но я всё же верю, что их вот-вот поймают. А нам надо заниматься своей работой. Какие заказы есть на сегодня?

Получив список лекарств, которые необходимо было приготовить, я отправилась в лабораторию и занялась делом. Работа отвлекала от ненужных мыслей, успокаивала и расслабляла. Я любила возиться с баночками, пробирочками, колбочками. Превращение одних веществ в другие, изменение цвета или агрегатного состояния, появление или исчезновение специфического запаха – всё это было для меня сродни волшебству, которым я не обладала, зато тонко чувствовала, что с чем можно смешать, чтобы получить то или иное свойство. Папа говорил, что у нас это семейное и передаётся из поколения в поколение уже много веков. Он у меня тоже алхимик. Самый лучших алхимик из тех, кого я знала или о ком когда-либо слышала, но сам он этого не признаёт, продолжая трудиться на благо народа, и не почивает на лаврах былой славы. Как бы я хотела однажды стать такой же, как он!

Колокольчик у входной двери бодро звякнул, а на пороге аптеки появился Женир:

– День добрый, мадам Жюи! Ариадна сегодня здесь?

– Здесь, – улыбнулась я, выглянув из лаборатории.

– Трудится не покладая рук, – подтвердила моя напарница.

– А я вам тортик принёс. Чаем угостите? – Женир показал круглую белую коробку, перевязанную бечёвкой.

– Сейчас-сейчас! – тут же захлопотала мадам Жюи. – А ты проходи к нам, не стой у порога.

Как оказалось, в аптеке было ещё одно помещение, которое приспособили под комнату для приёма пищи. Там было довольно тесно, но ведь на работе многого и не нужно. Большой эмалированный чайник стоял на подставке, под которой располагалась самая обычная спиртовка. Мадам Жюи сказала, что это предыдущий алхимик смастерил такую конструкцию, чтобы греть воду прямо там, а не бегать в ближайшее кафе.

Торт оказался очень вкусным. Я съела целый кусок и с наслаждением облизала пальчики. Женир в это время как-то странно на меня смотрел, боясь даже моргнуть.

– Что-то не так? – поинтересовалась я.

– А? – он словно вышел из транса. – Нет, всё в порядке. Просто задумался.

Моя напарница сначала заулыбалась, а потом откровенно рассмеялась, не поясняя ничего, блондин смущённо опустил взгляд, а я продолжала сидеть в неведении. От вопросов мадам Жюи спас звон колокольчика, извещающий о приходе посетителя, и женщина вышла в зал, оставив нас с Жениром наедине.

Парень снова посмотрел на меня своими разноцветными глазами, а мне вдруг стало трудно дышать, сердце ускорило свой бег, а все слова застряли в горле. Блондин понимающе улыбнулся и взял мою вспотевшую от волнения ладошку в свои большие и горячие руки. Женир осторожно водил пальцами по моей коже, не отрывая взгляд от моего раскрасневшегося лица, а я судорожно облизывала пересохшие губы.

– Не делай так, пожалуйста, – нарушил тишину блондин. – Иначе я не устою от соблазна поцеловать тебя.

Я застыла, как статуя, не зная, что делать, чтобы не показаться глупой и легкомысленной, но только богам известно, как сильно мне хотелось снова провести языком по губам, чтобы Женир сделал то, о чём говорил.

– Ари, нужно срочно сделать жаропонижающее для младенца, заказчик подождёт, – разрушила волшебство момента мадам Жюи.

– Бегу, – выпалила я и пулей вылетела из «столовой».

Женир зашёл чуть позже, когда я уже успела немного остыть и переключиться на работу. Он внимательно наблюдал за тем, что я делала, и взгляд его становился всё загадочней и загадочней.

Работать под пристальным взглядом было некомфортно, но со своей задачей я справилась с первого раза, хотя боялась, что придётся переделывать. Тут же передала полученный состав мадам Жюи и вернулась в лабораторию.

– Сегодня вечером я совершенно свободен, – заговорил блондин, разместившийся в кресле у окна. – Могу подождать окончания рабочего дня и отвезти тебя в общежитие.

– Нет-нет, – поспешила отказаться, не желая признаваться в том, что в общаге я не живу. – Я планировала остаться здесь и какое-то время поэкспериментировать с противоядиями для диплома. Потом возьму экипаж и доеду. Не стоит терять из-за меня столько времени.

Женир прищурился, склонив голову, а потом ответил:

– А, может, я готов его потерять? Ради одной симпатичной алхимички.

Я снова зарделась румянцем, как закатное солнце, а потом проговорила:

– Это, несомненно, приятно слышать, но я буду сильно отвлекаться. А противоядия не терпят такого отношения.

– Значит, я тоже тебе небезразличен? – спросил он, поднявшись с кресла и вплотную подойдя ко мне.

Я успела лишь удивлённо вскинуть голову, чтобы было удобно смотреть ему в глаза, а Женир улыбнулся, обхватил моё лицо руками и запечатлел на губах лёгкий и невероятно нежный поцелуй.

– Я заеду завтра, – шепнул он, чмокнул меня в нос, и ушёл.

Ещё минут пять я растерянно стояла, глупо улыбалась и трогала свои губы, пытаясь навсегда запомнить те ощущения, которые вызвал во мне Женир.

Вечером, когда мадам Жюи объяснила, как закрыть аптеку, и ушла, я действительно занималась противоядиями. Один раз вместо антидота получился компот, дважды – лимонный сироп, и только тогда, когда за окном стемнело, мне удалось сварить правильный состав.

– Ох, Женир, что же ты со мной делаешь? – задала риторический вопрос, вытирая вспотевший от напряжения и усталости лоб.

В своё новое жилище добралась на повозке, поужинала тем, что приготовила хозяйка дома, и ушла в комнату. Уже там долго смотрела на тикающий будильник и думала, стоит ли заводить его на утро. В итоге просто поставила его на подоконник и легла спать.

Проснулась по привычке рано. Неспешно умылась, оделась, спустилась к завтраку, а потом отправилась в университетскую библиотеку. На моё счастье книгохранилище располагалось не в том корпусе, где проходили занятия, и своих одногруппников я в это время не встретила.

Попросив у библиотекаря методичку, в которой был расписан учебный план по всем предметам, я внимательно всё прочла, переписала в тетрадь темы, которые требовалось изучить в ближайшее время, и взялась за учебники. Грызть гранит науки самостоятельно оказалось не так-то просто, особенно учитывая тот факт, что в голове моей прочно поселился образ блондина с разноцветными глазами.

К обеду я вернула книги и отправилась в аптеку. Мадам Жюи уже ждала меня и даже вскипятила воду в чайнике. Мы спешно перекусили пирожками её собственного приготовления и принялись за работу.

Женир не появлялся до самого вечера. Я уже начала придумывать причины, по которым он опаздывает, и чем дольше было ожидание, тем менее радужными становились версии. Ещё немного – и я бы убедила себя в том, что он просто забыл обо мне, не желая больше ни общаться, ни видеться. Настроение было на нуле, а глаза постепенно наливались слезами.

Блондин приехал в тот самый момент, когда я потеряла всякую надежду снова его встретить. Но стоило увидеть его фигуру в тёмном плаще и пышный букет алых роз в руках, как сердце пустилось вскачь, а я предательски покраснела и глупо заулыбалась.

– Добрый вечер, дамы! Скучали без меня? – растягивая слова, поинтересовался Женир.

– Добрый! – первой взяла слово мадам Жюи. – Одна из нас точно скучала. Только и делала, что весь день из лаборатории в зал выглядывала, когда кто-то заходил.

Я от стыда не знала, куда себя деть. Всё же не хотелось, чтобы объект моих воздыханий знал, как сильно меня зацепил. Но было уже поздно – моя напарница сдала меня с потрохами.

Пока я рефлексировала, Женир зашёл за прилавок и протянул мне букет:

– Самой красивой девушке в столице!

– Спасибо, – пробормотала я, забирая цветы. – Их нужно в воду поставить, а то завянут.

С этими словами я развернулась и стала искать подходящую тару. В единственной вазе уже стоял букет, тот самый, что блондин подарил мне на второй день знакомства, поэтому розы пришлось поместить в большую колбу.

– Ари, – позвал Женир, когда я закончила расправлять стебли цветов.

– М? – промычала я, боясь, что он заметит, как дрожит мой голос рядом с ним.

Парень подошёл ко мне почти вплотную, я ощущала спиной тепло его тела и боялась даже пошевелиться. Склонившись к моему уху, блондин сказал:

– Отец попросил приготовить сильное обезболивающее, которое дают безнадёжно больным. Сможешь это сделать сегодня?

Услышав, что Женир заговорил о работе и отце, я пришла в себя:

– Да, конечно. Ты подождёшь?

– Подожду, – шепнул он на ушко и поцеловал меня в висок.

За спиной послышались шаги и скрип кресла, стоящего у окна.

– Сколько нужно доз? – поинтересовалась я.

– Двенадцать, – ответили мне.

Всё время, что я готовила обезболивающее, украдкой поглядывала на Женира и жутко смущалась, когда наши взгляды встречались. Боялась, что из-за моей рассеянности состав не получится, но на этот раз проблем не возникло.

На заключительном этапе я взвесила каждую дозу получившегося порошка, завернула в бумагу и сложила вместе с инструкцией в специальную металлическую коробку, закрывающуюся на универсальный ключ, который выдавался только медицинским работникам и аптекарям. Такие меры предосторожности предъявлялись только к тем препаратам, в состав которых входили сильнодействующие вещества, способные, например, привести к наркотической зависимости или вызвать смерть.

– Готово, – проговорила я, указывая Жениру на коробку. – Передай отцу, чтобы выписал рецепт, мне нужно будет приложить его к отчёту.

– Передам, – кивнул Женир, соглашаясь.

Он поцеловал мне руки в знак благодарности, взял обезболивающее, попрощался со мной и мадам Жюи и ушёл.

Признаюсь, после его просьбы и такого стремительного прощания у меня возникли смутные сомнения в том, что я правильно сделала, приготовив сильнодействующее лекарство без рецепта. Всю ночь мучилась угрызениями совести и крутилась с бока на бок, сумев уснуть только под утро. Поход в библиотеку пришлось отменить и позволить организму хоть немного отдохнуть, чтобы более-менее нормально чувствовать себя на работе. И только появившись в аптеке, я расслабилась, потому что увидела там месье Руазона. Мужчина стоял у прилавка в верхней одежде и подписывал какие-то бумажки.

– Добрый день, Ариадна! – поздоровался Виттор.

– Добрый! И вам, мадам Жюи, – ответила я.

– Здравствуй, деточка, – улыбнулась моя напарница.

– Как работается? – поинтересовался отец Женира, отвлекаясь от своего занятия. – Всё устраивает?

– Да, спасибо. Более чем.

– Вот и хорошо. Я принёс тебе рецепт на обезболивающее, – он протянул мне листок. – Извини, что вчера так получилось, не по правилам это, конечно, но я так забегался, что вспомнил о рецепте только тогда, когда Женира и след простыл. К нам вчера привели несколько больных в тяжёлом состоянии, пришлось попотеть.

– Понимаю, – кивнула я, ощущая, как тревога и нервозность, сковывающие меня ещё с вечера, постепенно отпускают. – Но в следующий раз лучше всё-таки сразу с рецептом.

– Конечно-конечно! Это непозволительная оплошность с моей стороны, но, уверяю вас, такое больше не повторится, – заверил меня хозяин аптеки.

Мы ещё немного поговорили, обсудив рабочие моменты, Виттор Руазон взял у меня список реагентов, запасы которых необходимо было пополнить, а потом пожелал нам с мадам Жюи хорошего дня и ушёл.

Ближе к вечеру я выполнила все заказы и сидела в кресле, стоящем недалеко от входа в торговый зал, ожидая новых заявок. Дверь была приоткрыта – и я слышала то, как мадам Жюи общается с посетителями. Один из таких разговоров меня очень повеселил.

– Упаковку презервативов, пожалуйста, – раздался чуть слышный голос.

Я выглянула в зал и увидела кучерявого светловолосого паренька лет восемнадцати-девятнадцати, залитого краской смущения и напоминающего одуванчика. За ним стояли офицер, женщина лет тридцати пяти и пожилой мужчина.

– А вам зачем? – деловито поинтересовалась мадам Жюи.

«Одуванчик» покраснел ещё сильнее, замялся на мгновение, но, справившись с собой, ответил:

– Вам не всё равно, мадам?

Моя напарница была невозмутима:

– Я же должна вам помочь выбрать, потому и спрашиваю.

Парень сглотнул, обернулся, взглянул на заинтересовавшихся разговором посетителей, а потом довольно громко заявил:

– Шарики надувать буду!

– Тогда берите суперпрочные, они отлично подойдут, – тут же посоветовала аптекарша.

Молодой человек даже открыл рот от изумления – не ожидал он такого поворота.

– Если же вы планируете половой акт, – с совершенно серьёзным лицом продолжила мадам Жюи, – то могу посоветовать презервативы «Голубая луна» для однополых контактов, а для традиционных связей есть с пупырышками, с колечками, супертонкие, спермицидные.

«Одуванчик» стал похож на мохнатую свеклу, а люди в очереди едва сдерживали смешки.

– А вы оральный секс планируете?

– С кем? – испуганно и изумлённо переспросил парень.

– А это всё равно, они подходят как для мужчин, так и для женщин, – вещала моя напарница.

– Я пойду, наверное, – пропищал покупатель, пожалев о том, что сюда зашёл.

– Да вы не волнуйтесь! – поспешила успокоить его мадам Жюи. – Есть все цвета и размеры. Рекомендую зелёные, под цвет ваших глаз.

На этой фразе захохотала даже я.

– Есть ароматизированные. Понюхать принести?

– Использованные, что ли? – встрял в разговор дедуля. – Они ж герметично упакованные!

Парень не выдержал и дал дёру, только пятки сверкали.

– А вам что? – поинтересовалась мадам Жюи у занявшего место офицера.

– Мне, пожалуйста, средство от головной боли, боли в животе, расстройства желудка, пластырь, йод, нестерильный бинт, – задумался, – ещё что-нибудь от простуды, температуры и пачку презервативов – для женщин, клубничные, с пупырышками.

Теперь опешила мадам Жюи:

– А вам зачем?

– Для супружеского долга. Теперь не отвертится, – на полном серьёзе ответил офицер.

Дальше я слушать не стала, решив, что насмеялась достаточно.

Женир в тот день так и не появился. Я немного расстроилась и решила прогуляться до дома пешком, чтобы подумать и развеяться. На улице было сухо и прохладно, лёгкий ветерок теребил волосы и «гладил» по спине, а на небе взошла луна, освещавшая мне часть дороги, где не было фонарей. Чем дальше я уходила от центра, тем меньше встречала прохожих. Но мне такое уединение даже нравилось, и я находила в этом некую прелесть.

Всё волшебство момента разрушил грубый мужской голос, раздавшийся за спиной:

– Куда спешишь, красавица? Может, познакомимся?

Язык говорившего немного заплетался, из чего можно было сделать вывод, что человек пьян. Испугавшись, я ускорила шаг, почти переходя на бег, но и желающий познакомиться не отставал.

– Мужики, лови её! Удирает!

Не помня себя, я бежала вперёд, глотая холодный воздух и сбивая о брусчатку единственные туфли. Вытаскивать пузырёк со своим эликсиром было бессмысленно – меня бы схватили раньше, чем я бы успела распылить состав хотя бы на одного из преследователей.

Страх переполнял настолько, что я не заметила, как передо мной возникла тёмная фигура, а я влетела в неё на всей скорости. Сильные руки обхватили меня, прижимая к груди, а за спиной раздался радостный возглас:

– Вот и попалась, птичка! Месье, – судя по звукам, пьянчуга поклонился. – отпустите девушку, она наша.

– Ваша? – спросил тот, кто меня удерживал.

– Мы её раньше увидели! – гадким голосом захихикал кто-то третий.

– Не дурите, месье, нас больше, и мы вооружены, – сказал четвёртый. – Отдайте нам девочку и идите с миром.

Я была ни жива ни мертва. Воображение тут же нарисовало картинку, как меня выпускают из крепких объятий и отдают на растерзание трём неадекватным мужикам. От страха я, как кошка, вцепилась в торс того, кого называли месье, и зажмурилась.

– Всё будет хорошо, – шепнули мне. – Сейчас я вас отпущу, и вы спрячетесь у меня за спиной. Всё ясно?

Я не поверила своим ушам, но кивнула, надеясь на чудо. Через мгновение руки незнакомца разжались, а я шмыгнула ему за спину. В это время мои преследователи сообразили, что меня им не вернут, и, оскалившись, наставили на нас ножи.

Поджав губы, я наблюдала за тем, как мой спаситель вытащил из сапога кинжал, метнул его в одного из нападавших, второму сделал подсечку и уложил на лопатки, крепко огрев кулаком по лицу, а у третьего выбил нож и, крутанувшись в воздухе, ударил его ногой по голове, отправляя в беспамятство.

– Вот это да! – не смогла сдержать восхищения я, а когда мой спаситель повернулся ко мне лицом, то едва не охнула – передо мной стоял виконт Леонард Венсан.

– Идёмте отсюда, пока констебли не появились, – сказал мужчина, вытащив свой кинжал из плеча стонущего нападавшего.

Не став спорить, я развернулась и пошла в направлении своего дома. Виконт последовал за мной и почти сразу сравнялся, не предпринимая попыток уйти вперёд. Мне показалось это странным. Неужели будет требовать вознаграждение за спасение?

Вспомнив о том, что я даже спасибо не сказала, тут же проговорила:

– Благодарю вас за то, что помогли мне.

– Если бы вы не болтались по темноте одна в не самом благополучном районе города, то мне не пришлось бы никому помогать, – с укором посмотрел на меня мужчина.

Меня такая формулировка задела, и я решила задать встречный вопрос:

– А что в этом районе забыли вы? Промышляете тёмными делишками?

Месье Венсан остановился, когда мы повернули за угол, и пристально уставился на меня, сложив руки на груди:

– Я, между прочим, искал след отравителя, который пытался отправить меня на тот свет несколько дней назад. А какое оправдание у вас, мадмуазель?

– Не обязана перед вами отчитываться, – надулась я. – Вы мне не отец, не муж и не брат, а я уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

Леонард усмехнулся:

– Я заметил, какой самостоятельной вы были, когда вцепились в меня, как кошка.

Я закипела от негодования и топнула ножкой:

– Это совсем другое!

– Вам следовало взять экипаж, а не идти пешком, когда завсегдатаи баров ищут приключений! – тоном заправского лектора начал виконт. – Не понимаю, куда смотрят ваши родители.

– Куда надо, туда и смотрят! – огрызнулась я, не желая, чтобы кто бы то ни был вспоминал моих родителей недобрым словом.

– Если бы я был вашим мужем, то за такую выходку выпорол бы, как маленькую девочку! Неужели вы не понимали, чем может обернуться такая прогулка?

Я сжала губы и шумно вдохнула воздух, пытаясь совладать с эмоциями, бурлящими внутри.

– Какое счастье, что вы не мой муж! Я бы с ума сошла рядом с таким занудой! Спасибо за спасение и хорошего вам вечера! – договорив, я резко крутанулась на каблуках и попыталась как можно быстрее скрыться за новым поворотом.

За спиной раздался стон разочарования, а потом послышались шаги.

– Неужели после случившегося вы ничему не научились? – поинтересовался месье Венсан, снова поравнявшись со мной.

– Мне же нужно как-то попасть домой! Не предлагаете же вы мне заночевать прямо здесь? – задала резонный вопрос.

– Я предлагаю проводить вас, чтобы больше никто не посмел пристать, но взамен вы пообещаете мне, что в следующий раз будете нанимать извозчика.

– А денег на экипаж вы мне дадите? Может, меня обстоятельства вынудили переехать в этой район и ходить пешком! – зачем-то призналась я.

Мужчина остановился и снова задумчиво уставился на меня.

– И что это за обстоятельства такие? – уже мягко поинтересовался он.

– Неважно, – пробормотала я и продолжила свой путь.

Виконт догнал меня и стал забрасывать предположениями:

– Вы сбежали из дома? Нет? Ушли от мужа или прячетесь от любовника? Снова нет? Тогда, может, вы беременны, но отец вашего будущего ребенка не пожелал взять ответственность на себя, выгнав вас на все четыре стороны?

Я тяжело вздохнула, поражаясь его фантазии.

– Нет! Меня просто выставили из университетской общаги, отдав мою комнату кому-то познатнее. Родители в другом городе, а здесь у меня никого нет. Выкручиваюсь, как умею.

– И всё? – казалось, что мой собеседник разочарован. – Я дам вам достаточно денег, чтобы можно было снять квартиру в более приличном месте, пока не решите свои проблемы.

– Если вы думаете, что я сейчас запрыгаю от радости и на всё соглашусь, то сильно ошибаетесь. Я не одна из тех продажный девиц, с которыми вы привыкли общаться, – гордость наше всё.

Теперь возмутился Леонард:

– А откуда вы можете знать, с кем я привык общаться? Я вижу вас впервые в жизни! И не видел бы еще столько же, если бы не ваша глупая прогулка!

– Вот и замечательно, – заключила я, останавливаясь у дома, в котором жила. – Будем считать, что мы не встречались. Спокойной ночи, месье.

«Теперь мы квиты», – подумала я, закрывая за собой дверь, потом поднялась на свой этаж, приняла душ, пока там никого не было, и легла спать, забыв об ужине.

Во сне я снова видела Женира. Мы были на каком-то балу, где под звуки музыки блондин кружил меня в танце. Парень крепко прижимал меня к себе, что не приветствовалось этикетом, но очень нравилось мне, дарил свою неповторимую улыбку и шептал на ушко комплименты. Я плавилась в его руках и была готова уже на всё, но вдруг в толпе увидела укоризненный взгляд Леонарда Венсана.

Проснулась резко, будто от испуга, и пыталась понять, почему увидела именно такой сон и что там делал виконт, но логичного ответа так и не нашла, списав всё на игры разума. Сердце тарахтело, а желудок давал чётко понять, что пора бы его покормить. Пришлось возвращаться в реальность, одеваться, умываться и идти на завтрак.

Первую половину дня я провела в библиотеке, изучая пропущенные в университете темы, а потом отправилась на работу. Вот только дойти до аптеки я не успела – по дороге меня перехватил Женир и пригласил в ресторан.

В этот раз заведение было попроще, вероятно, чтобы я не чувствовала себя там неудобно. Тем не менее, готовили там ничуть не хуже, чем в «Лазурите».

– По какому поводу банкет? – поинтересовалась я у Женира, когда мы сделали заказ.

– Просто я проголодался, – улыбнулся он. – А тебя увидел случайно, но решил не проходить мимо.

Я смущённо потупилась, не зная, что сказать.

– Как работается? Нашла общий язык с мадам Жюи? – решил нарушить тишину блондин.

– Она своеобразная, но своё дело знает. Мне с ней легко. Да и работа мне нравится, – поделилась я.

– Своеобразная? – рассмеялся Женир. – Это ты про её неконтролируемое рвение помочь всем страждущим, задавая при этом миллион нетактичных вопросов?

Я улыбнулась:

– А ты откуда знаешь?

– Так это не новость, отцу уже не раз жаловались на аптекаршу, – поведал парень.

– Да? И почему же он до сих пор её не уволил, если получает так много жалоб? – мне было действительно любопытно.

Женир вздохнул:

– Она уже много лет работает у нас и зарекомендовала себя как высококлассный специалист. Но два года назад случилась трагедия, в результате которой мадам Жюи потеряла родителей, мужа и двоих детей. С тех пор она несколько не в себе. А отец её жалеет, ведь у неё ничего не осталось, кроме работы.

– Какой ужас! – воскликнула я. – Но как такое могло случиться?

– Они гостили за городом у её родителей. Кто-то поджёг дом. Ночью, когда все спали. Спасти никого не удалось. Мадам Жюи, вернувшись с работы и надеясь хорошо провести отпуск, увидела лишь пепелище. Следующий месяц она провела в больнице, неспособная самостоятельно справиться с горем. А потом вышла на работу и принялась за дело с двойным рвением, пытаясь забыться.

От этого рассказа я едва не расплакалась. Никогда бы не подумала, что эта весёлая и жизнерадостная на вид женщина на самом деле глубоко несчастна.

Дальнейшую беседу мы решили направить в иное русло, чтобы не портить себе настроение и аппетит, а завершив обед, направились к выходу.

– Мадмуазель Данкрафт, – окликнул меня знакомый голос.

Я резко обернулась, увидев того, кто меня звал, мгновенно побледнела и дрожащим голосом ответила:

– Добрый день, месье Арно.

Высокий худощавый мужчина с длинными пепельными волосами, заплетёнными в свободную косу, хмыкнул и сказал:

– Кому как. Можно вас на минуточку?

Я покорно кивнула, попросила Женира подождать меня на улице и подошла к столику, где мне предложили сесть.

– По какой причине прогуливаем занятия? – с места в карьер начал мой куратор и научный руководитель.

Виновато опустив голову, молчала, не желая признаваться в произошедшем. Антуан Арно постучал пальцами по столу и снова заговорил:

– Вы решили бросить учёбу?

– Нет, – помотала головой, всё так же рассматривая завитки на скатерти. – Я хожу в библиотеку и изучаю материал самостоятельно.

– Любопытно, – прокомментировал он. – А что, стесняюсь спросить, мешает вам делать это на занятиях?

Я молчала, не желая пересказывать те гадости, которые обо мне говорили одногруппники.

– Ариадна, если будете молчать, то я никак не смогу вам помочь, – продолжал допытываться преподаватель.

Я вздохнула:

– Разве вы не знаете, какие про меня пустили слухи?

Месье Арно поморщился:

– Мадмуазель Данкрафт, я не из тех, кто собирает по университету сплетни. И вам тоже желаю поменьше обращать на них внимание.

– Это сложно, когда на них обращают внимание все остальные, – буркнула я, насупившись.

Куратор снова постучал пальцами по столу, о чём-то раздумывая.

– Смена группы чем-то может помочь?

Я изумлённо посмотрела на него:

– А разве так можно?

Он насмешливо улыбнулся:

– Если очень постараться, то можно. Так что? Такое решение вам подходит?

– Не уверена на сто процентов, но, думаю, последний год протяну, – проговорила я, не веря в реальность происходящего.

Месье Арно потёр руки:

– Отлично! В таком случае я сегодня же займусь этим вопросом. Завтра утром жду вас в своём кабинете. Сообщу о результатах и дам новое расписание, если переговоры с руководством пройдут успешно.

– Спасибо! – поспешила поблагодарить его я.

– Передавайте привет своему отцу, – хитро улыбнулся преподаватель. – Он вырастил замечательную дочь.

Я покраснела от смущения, но не задать вопрос не могла:

– Вы знаете моего отца?

Месье Арно кивнул:

– Мы учились вместе и даже дружили.

– Но как вы догадались? – удивилась я.

– Неужели вы думаете, что смена фамилии могла помешать мне узнать дочь своего товарища, похожую на него, как две капли воды, и обладающую таким же даром?

Я снова опустила глаза:

– На это есть свои причины.

– Естественно, – согласился куратор. – И я не вправе требовать пояснений. Это ваши семейные дела. Мне важнее академическая успеваемость и темпы написания дипломной работы.

– Я завтра принесу составы, которые у меня получились. И есть маленькая загвоздочка, нужен совет, – проговорила я.

– Хорошо, буду ждать. Больше не смею вас задерживать, – улыбнулся мужчина.

Я попрощалась и выбежала на улицу.

– Кто этот хмырь? – поинтересовался Женир, как только я подошла к нему.

Я удивлённо вскинула брови.

– Мой преподаватель и научный руководитель. А что?

– Что он от тебя хотел? – блондин продолжал хмуриться.