Эсса

Глава 1.

Глава 1.

— Приготовься, маленькая прорицательница, пришло твоё время продолжить жизнь в физическом теле, — зашелестели голоса светлых душ.

— Пришло? Кем я буду? — заволновалась девочка-подросток.

Она много лет ждала решения мудрых и, несмотря на то, что вокруг царило безвременье, маленькая прорицательница повзрослела. У неё была возможность наблюдать за той, кому она добровольно отдала своё тело и незримо проживать с ней каждый шаг её жизни. Именно в тот миг, когда земная душа исполнила свой долг сполна, решилась судьба не справившейся со своим даром прорицательницы.

— Неважно, кем ты будешь, — множество голосов обрушилось на неё с разных сторон, и слышались в них горечь, недоумение и даже возмущение.

— Скажите, я буду человеком? — настаивала душа истиной Шайи.

— Ты не о том думаешь, девочка. Ты прорицательница, твой долг — оберегать разумных от ошибок!

— От каких? — вздохнула она. В безвременье дар прорицания не работал, а мудрые частенько слишком увлекались иносказательностью.

— Выбор всегда за тобой. Только от тебя, от силы твоего духа зависит, какую роль ты сыграешь среди живых.

Последнюю фразу мудрые произносили, взяв девушку в кольцо, медленно двигаясь по кругу. Их движение и свечение усиливались, сливаясь в огненный водоворот, который с каждым мигом обжигал её все сильнее.

— Больно, — едва слышно простонала прорицательница.

Планета Ютта. Сектор людей.

— Бесят твои цветочки! Понасажала тут! Дылда длиннорукая! Думаешь, ты особенная, а мы все быдло?

Черноволосый крепыш с ненавистью выдёргивал цветущие кустики с сиреневыми звёздчатыми соцветиями, топтал мясистые розетки покрасневших от холода каменных цветов, заодно ломая стелющиеся по земле веточки душистого хвойника. Приятный запах эфирных масел перекрыл смрад из соседнего загаженного подъезда, который смешивался с шахтовыми испарениями, приносимыми сильными порывами ветра с промышленной зоны.

— Что глаза растопырила? Я плохой? А ты оглянись вокруг: все такие, и только ты строишь из себя фею цветов!

— Цветочная дылда-фея! — заржали остальные крепыши, которые походили бы телосложением на гномов, будь у них бороды.

Они то и дело демонстративно смачно сплёвывали на карминные розы, соревнуясь в меткости. Небольшой розовый куст всё лето выпускал бутоны, но их постоянно срывали, не позволяя окружающим полюбоваться на цветение. А теперь, когда уже настали холода, раскрылись два последних цветка, радуя людей яркими бутонами и тонким ароматом, но и их судьба сложилась печально.

В попытке защитить редчайшую лиану в своём крошечном цветнике, по стеблю которой стал бить острым носком ботинка зачинщик, утверждавший тем самым свою власть, Эсса дёрнулась вперёд — и тут же нарвалась на сильный удар в живот.

Задыхаясь и хватая ртом воздух, высокая нескладная Эсса согнулась, подалась назад, вызвав новый приступ дикого показного веселья у парней. На свою беду она отступила в сторону дружков Тода, и те без подсказок своего лидера принялись толкать её друг на друга, брезгливо кривясь на скорченную фигурку. Забава продолжалась, пока один из мерзавцев не подставил подножку.

— Ты что, тварь! Не видишь, кому на ноги наступаешь! — тут же азартно заорал он.

— А проучи её, чтобы больше не высовывалась! — усмехнулся Тод.

Эсса изо всех сил сжималась в комочек, инстинктивно стараясь уберечься от мелькающих ботинок, которые остро вбивались в её тело. Она не плакала, испытывала лишь ненависть. Но когда прямо в лицо бросили изломанную лиану, внутри словно что-то оборвалось.

Компания Тода знала, что на них смотрят дети, прилипнув к окнам в своих квартирках, и поэтому никто из них не остановился, когда долговязая чудачка затихла, перестав закрываться от ударов. Продолжилась акция запугивания, как раз и рассчитанная на подрастающее поколение.

Тод собирался верховодить на своей улице, как сейчас это делает сынок подруги его матери. Заносчивого юнца достало, что выскочку всё время ставят ему в пример: Реджи работает, Реджи помогает соседям, Реджи сколотил команду, Реджи слушают старожилы…

«Бесит! Ненавижу этого Реджи! И эту спесивую сучку ненавижу!» — Тод ещё несколько раз пнул обмякшую страшилу.

Девушка не шевелилась, и что делать дальше, он не знал. В глубине души на миг поднялся страх, что раздражающая его тварь сдохла, но на смену ему тут же пришло оправдание: больше всех ведь старался не он, а Кирпич. Если что, то этот болван и ответит.

У каждого есть свой предел. Маленькая Эсса держалась, когда умер дедушка, обожавший её смех и делавший всё, чтобы его золотой лучик чаще улыбался и хохотал. Она ещё скучала по деду, когда вслед за ним ушла бабушка. Вместе с бабушкой из небольшой трёхкомнатной квартирки пропал уют, и порой стало страшно спать по ночам.

Эсса привыкла жить с отцом, научилась заботиться о нём, а тот старался окружить дочь любовью за всех родственников сразу. В общем-то, жили они неплохо. А после того, как отец погиб на работе, Эсса поняла, что жили они счастливо! Слишком поздно поняла, как выглядит счастье…

Но девушка держалась и как-то прожила последние полгода в одиночестве. Всё, что осталось от прежних времён — маленький цветник возле многоквартирного дома. Он никому не мешал, наоборот… Ан нет, оказалось, некоторым мешал, мозолил глаза, бесил, раздражал…

— Вы что делаете, окаянные! — грозя клюкой, закричал господин Мярун.

— Не лезь, дед! У нас свои правила.

— Нет таких правил и не может быть, чтобы девчонку избивать!

— Иди давай, грей кости! А то и тебя поучим!

Глава 2.

— Эсса, я Эсса, — произнесла прорицательница вслух, пытаясь понять, нравится ли ей новое имя.

Её прежнее было мягким, округлым, а нынешнее заставляло напрягать кончик языка, чтобы имя не походило на аббревиатуру. Нет, всё же оно ей не нравилось, но, положа руку на сердце, приходилось признать, что и прошлое имя, которое перешло землянке Таисии, уже не казалось родным.

— Значит, всё-таки Эсса, — вздохнула девушка, соглашаясь на то, что есть.

В её голове всплывали знания, которые она получала каждый день, час, минуту, незримо проживая вместе с земной душой, занявшей её тело в прошлой жизни. Эти знания, опыт и отношение ко всему остались и теперь, позволяли думать о себе, как о взрослой самостоятельной личности.

Маленькая прорицательница безропотно приняла наказание за то, что в прошлом воплощении сдалась и не захотела жить дальше: ей не позволили родиться заново, отняв тем самым надежду, что в новой жизни её мог ожидать другой дар или вообще отсутствие оного. С другой стороны, предоставив второй шанс, мудрые наградили её, сохранив память и опыт, приобретенные в наблюдениях за Таисией!

Мудрые вынуждены были признать, что малышка в своё время не оборвала свою жизнь, как поступают самоубийцы, а осуществила невероятно удачную комбинацию. Ей приписали рассудительность и умение толково пользоваться своим даром, но на самом деле тогда ничего этого не было и в помине. Просто так получилось. Удача и интуиция! Нужная душа оказалась в нужном месте — и это сыграло решающую роль.

 Тем более душа землянки Таисии страстно хотела жить, готова была изо всех сил бороться за предоставленный шанс, а маленькая Шайя была измучена видениями.

Теперь всё будет иначе. Теперь она не страшится своего дара, не считает его проклятием. Теперь она знает, как важна миру и не думает о том, что было бы здорово предсказывать не беды, а только хорошее!

Какой толк в том, чтобы предсказывать счастливые моменты жизни? Наоборот, это  чревато тем, что люди, довольные предсказанием, могут опустить руки и просто дожидаться их свершения. Предсказывать надо именно плохое, чтобы успеть защититься, чтобы даже в том случае, когда не миновать горя, хотя бы минимизировать последствия. В этом смысл её дара!

Почувствовав себя вдохновлённой, девушка поднялась и вновь развела себе полуфабрикат. Тело настойчиво требовало энергии для восстановления. Цветочный порошок действовал. Возможно, она ещё пожалеет о том, что воспользовалась им, не подумав о последствиях, но смерть ей теперь не грозит, а на данный момент это важнее всего.

Поев и почувствовав себя лучше, она доковыляла до большого зеркала в прихожей.

— Так вот ты какая, Эсса, — пробормотала девушка, разочарованно поджимая губы.

То, что она находится на Ютте, человеческой планете, она уже поняла. До захвата планеты Империей люди жили здесь неплохо. Отличительной чертой здешнего населения был невысокий рост при крепком телосложении.

Средней планкой роста для мужчин была цифра метр шестьдесят пять, а от неё уже считали, кто ниже, кто выше. Для женщин средний рост был метр шестьдесят, но опять же, бывало, девушки вытягивались вровень мужчинам, и в противовес можно было встретить совсем маленьких женщин-воробушков.

У Эссы рост оказался под метр восемьдесят. Наденет обувь на каблуке — и как раз ровно будет. Неудивительно, что её обзывают долговязой. Худая, мосластая, со впалыми щеками…

Девушка провела пятерней по прилипшим к голове сальным волосам и приподняла их. Тонкие, какие-то серые, жидкие, короткие… словно и нет их. На лицо вообще смотреть грустно. Понятно, что осунулась, исхудала, выглядит болезненно, но видеть в зеркале череп, обтянутый кожей, было жутковато. Карие блестящие глаза, которые в ином случае можно было бы счесть красивыми, настолько диссонировали с общей бледностью, что лишь усугубляли убогий внешний вид.

Фигура тоже производила отталкивающее впечатление: выпирающие ключицы, выделяющиеся локти на тонких ручках-веточках и коленки на ногах-спичках, почти полное отсутствие груди…

— А говорили, что арианки все красавицы, — опустив голову, Эсса расстроено отошла от зеркала.

Она не знала, в каком теле очнётся, но неосознанно желала стать молодой девушкой, коей себя и ощущала. Можно сказать, её мечта сбылась. Более того, в её теле течет кровь представителей высших рас, и для бывшей алайянки это чистый восторг, вот только плакать хочется, глядя на своё отражение.

Вспомнив о том, что сама же сокрушалась из-за сутулости, Эсса распрямила плечи, но хватило её усилия ненадолго. Она успела убрать вещи, кое-что забросила в стирку, вынесла мусор — и всё. Слабые мышцы спины устали, и плечи вновь опустились на привычное место, но что-либо менять сейчас не хватало сил.

Девушка побрела на кухню, посмотрела, что припасов на завтра уже не остаётся... немного сомневаясь, всё же развела в воде предпоследний брикет, поела и отправилась спать.

Больше отлёживаться ей нельзя, и завтра придётся показаться миру, выйдя на работу, иначе она переварит собственные внутренности при таком жоре. При мыслях о ближайшем будущем ей становилось страшно. Весь позитивный настрой отступал перед действительностью, даря взамен тревогу и желание забиться в тёмный уголок.

Прорицательница попробовала сосредоточиться и вспомнить что-нибудь ещё о планете Ютте, но кроме того, что этот мир был захвачен имперцами и объявлен их колонией одним из первых, вспоминать было нечего.

Раньше юттианцы летали в космос, торговали, и были одними из многих, теперь уровень их жизни явно скатился до ручного труда и отсутствия медицинской помощи. Впрочем, это не удивляло девушку. Со стороны было хорошо заметно, что имперцы намеренно замедляли прогресс на захваченных территориях, превращая местное население в серую массу, живущую мыслями о добыче еды и прочих примитивных удовольствиях.

Эссе хотелось бы уточнить время, в которое она попала, но в квартире не оказалось никаких гаджетов, кроме стареньких часов, которые на Алайе можно было встретить только в музее. Ясно было только, что сейчас осень и имперцы уже давно обосновались на Ютте. Последнее, что помнила маявшаяся без тела душа маленькой представительницы народа алани, это как Алайянцы совместно с жителями Старка начали теснить Великую Империю, освобождая своих соседей.

Глава 3.

Она подскочила с кровати как ошпаренная и, запутавшись в одеяле с пледом, свалилась на пол. Руки дрожали, а горло болело. Кажется, она непозволительно расслабилась и забыла, каково это — получать видения о грядущих бедах.

На улице было ещё темно, но смысла ложиться спать уже не было. Досадуя на саму себя за свои жалобы на серые будни, Эсса накинула на плечи плед и поплелась на кухню. Включив все конфорки разом, чтобы крохотное помещение скорее прогрелось, заварила себе чай. Первую кружку она выпила, не заметив, во время второго захода на чаепитие Эсса устроилась удобнее, поджав длинные тощие ноги под себя и накрыв их пледом.

Тишина её успокаивала, а горячий чай и лёгкий парок, исходящий от напитка, наглядно убеждали в том, что она сидит сейчас в безопасности и ничто на её голову не падает.

Эффект присутствия при катастрофе был полным, и все прежние страхи всколыхнулись с новой силой.

«Проклятый дар!» — всхлипывая от пережитых эмоций, прошептал она.

И только когда от большого количества выпитого чая раздулся живот, а тело согрелось, Эсса вышла в комнату, прибрала постель, привела себя в порядок и взялась готовить завтрак. Она не может позволить себе горевать и жалеть себя. Ей нужны силы для работы, и не только!

Придётся после обеда ехать в центр и оплатить пользование интернетом в клубе, чтобы понять, о каком заводе шла речь в её видении.

Дождавшись, когда хлебные таблетки разбухнут до нормального размера, она обжарила их, присыпав аналогом яичного порошка. Повторно заварив ранее использованные пакетики чая, она села завтракать и обдумывать то, что видела. У неё в запасе есть сегодня и завтра.

Два вечера, чтобы сделать шаг навстречу своему предназначению! Выбор всегда за ней, но она лучше, чем кто-либо, знала, что каждый шаг потом будет оцениваться мудрыми и что бездействие — это всё-таки тоже действие, за которое придётся ответить.

В это утро Эсса вглядывалась в лица рабочих в электричке, пытаясь узнать хоть кого-либо из видения. Надвинутые на лоб шапки мешали ей, а намотанные на шею яркие шарфы и вовсе сбивали с толку.

— Эй, глазастая, нравлюсь? — спросил один из мужчин, и все развернулись в ту сторону, куда смотрел весельчак.

Эсса покраснела, но деваться ей было некуда. Она, как всегда, возвышалась над всеми, вызывая любопытство.

— Я люблю таких длинноногих и худеньких!

— Да там подержаться не за что, — фыркнул кто-то.

— Совсем совесть потеряли — девчонку прилюдно обсуждать? — возмутились женщины.

— Так обсуждать — не лезть! Мы ж чисто теоретически! Тростиночка вон вся зарделась от удовольствия!

— Точно, даже похорошела. Глазками засверкала, на грех манит!

— Ироды бесстыжие!

— А вы, бабоньки, не завидуйте. Не грозились бы, так и вас бы оценили, а кого-нибудь и пощупали бы!

— Вы слышали? А ну-ка подруженьки, давайте-ка вытесним нахала!

Народ всколыхнулся, подался вперёд, назад, послышался смех, новые шутки, ругань… После первой же остановки всё стихло, а Эсса так и осталась стоять с пунцовыми щеками, позабыв о своём видении.

Рабочий день, как назло, удался, и надо было бы хватать удачу за хвост, оставаться до конца, но девушка к часу дня сдала собранное и, получив плату, заспешила к электричке.

Ей уже доводилось ездить в центр города, надеясь найти там готовую одежду по росту, и она нашла, но цены оказались выше, чем она могла бы заплатить. Это были магазины для имперцев и гостей Ютты, достаток которых исчислялся не десятками кредитов, а тысячами, десятками тысяч.

Эссу в такой магазин пустили только из-за её роста, приняв  за инопланетянку. Ей предложили обувь за пару тысяч кредитов, потом нашли самую дешёвую пару за полторы сотни, а она взяла в руки носки из большой корзины с надписью «распродажа» и, хмыкнув на обозначенную цену в десять кредитов, попрощалась с миленькими улыбчивыми продавщицами.

Сейчас девушка не стала углубляться в центр города. Она бы с удовольствием побродила там, быть может, даже зашла бы в кафе эконом-класса и потратилась на стаканчик кофе. Ей давно хотелось его попробовать и, кажется, она даже любила его заранее.

 Таисия, занявшая её бывшее тело, трепетала перед этим напитком и никогда не пила его впопыхах. У неё был целый ритуал по распитию кофе или какао. Эссе тоже хотелось обрасти ритуалами. Это придало бы её жизни вкус или шарм, но пока не получалось. Вечно голодная, она слишком быстро ела, чтобы успеть насладиться едой, а может, дело было в качестве пищи и грызущем ощущении безнадёжности её положения.

Немного пройдя от вокзала по маленькой улочке, она заметила нужную ей вывеску и потянула на себя прозрачную дверь.

— Добрый день, мне нужен интернет на полчаса. Это дорого? — сразу же выпалила она сидящему у входа парнишке.

— Добрый. Уверены, что вам хватит получаса?

Эсса окинула взглядом пустой зал, отмечая потёртые кресла, исчирканные столы, множество экранов и незаинтересованный короткий взгляд мужчины в огороженном прозрачной перегородкой углу.

— Надеюсь… — застеснялась она.

— Оформляйте на два часа, — тихо предложил ей паренёк. — По стоимости это одинаково с получасом. А выгоднее всего оплатить абонемент на месяц или год.

— Я не уверена… у меня мало денег, — засомневалась Эсса.

— Вы хотите поиграть или найти какую-то информацию? — взялся подсказать ей он.

— Мне нужна информация.

— Искать будете по Ютте или вас интересует инопланетная связь?

— Пока только Ютта.

— Тогда за два часа с вас один кредит, а если решите часто к нам приходить, абонемент стоит тридцать кредитов за месяц — и сидите хоть целый день!

— Я работаю, и в любом случае не смогу сидеть целый день, — зачем-то стала объяснять она. — Хотя, признаю, что абонемент выгодное предложение, — вздохнула Эсса.

Глава 4.

Весь следующий день Эсса работала и думала обо всём на свете. Было неприятно осознавать, что недавнее воодушевление, связанное с её даром, при первом же видении испарилось. Она оказалась не готова к возникшим проблемам ни эмоционально, ни материально, ни практически. И всё же повод для ликования был: пусть нелепо и жестоко, совершенно случайно, но она отсрочила трагедию на заводе!

А ещё ей удалось поменять формат видения, и это делало послание высших сил более понятным.

Эсса могла только догадываться, что в первом варианте событий должно было пострадать слишком много тех, у кого на роду была написана долгая жизнь, и поэтому её маленькое вмешательство-хулиганство сработало так кардинально.

И судя по тому, как много красных силуэтов погибших она увидела во втором варианте развития событий, то в этот раз будет сложно что-то изменить, а может, и не по силам вовсе. Тут, по всей видимости, сошлось слишком многое.

Эсса понимала: чтобы разобраться, как плетутся нити судьбы, и из каких мелочей складывается каждый вариант возможного будущего, необходим огромный опыт. Поэтому решила для себя ориентироваться только на то, как много в её видении будет погибших с шансом на жизнь. Она будет считать себя их последней надеждой!

Восстановив душевное равновесие, Эсса вернулась к практическим вопросам.

Что ей дальше делать?

 Стоит ли искать пути по предотвращению взрыва или надо сосредоточиться на том парне, который погиб вопреки своей судьбе?

Надо ли пытаться развивать свой дар, и если да, то к чему стремиться?

Ей раньше казалось, что она сильная провидица, так как видит всё чётко и ясно, но оказалось, что этого мало, и можно, даже нужно продвигаться дальше!

Собирая на работе порошок, девушка многое обдумала. Вернувшись домой, она нашла старые тетрадки, выдернула оттуда чистые листы и принялась зарисовывать своё видение. Получалось слишком схематично, а портрет парня вообще вышел детским. Эсса решила, что ей просто необходимы уроки рисования. Это сейчас у неё было лишь одно видение, а в прошлой жизни они приходили к ней каждый день, и всё путалось в голове. Теперь у неё есть время подготовиться к этому и научиться хотя бы записывать или зарисовывать всё то, что она видит.

Ложась спать, она с волнением ожидала, что ей вновь что-нибудь привидится, но ночь прошла спокойно.

Всю следующую декаду Эсса через день работала только до обеда, чтобы оставалось время съездить в клуб. Там она училась рисовать по старым интернет-урокам и пробовала отыскать того парня, которого ещё можно было спасти. 

Ей так понравилось рисовать, что она без сожалений истратила почти весь запас кредитов на альбомы и специальные художественные мелки. Девушка надеялась купить краски и бумагу для акварели, но на данный момент это оказалось несбыточный мечтой. Старинные мелки, у которых был не ограниченный срок годности, раньше можно было купить в любом детском отделе. Эсса приобрела их в лавке старых вещей, а краски продавались в дорогих магазинах и интересовали только богатеньких имперцев.

Эсса с мелками и альбомом располагалась в клубе у экрана и, слушая задание, старательно повторяла всё, что требовалось.

— А у тебя здорово получается! — похвалил её знакомый администратор. — Слушай, а где ты вообще научилась работать за компьютером?

— Отец научил, — соврала Эсса и, отвлёкшись, посмотрела на Соньши. — Ты так спрашиваешь, будто удивлён?

— Ещё бы мне не удивляться! Уж прости, но ты явно не из центральной части города, а по окраинам мало кто умеет даже включать компьютер.

— Да? Не задумывалась об этом… мне кажется, ты преувеличиваешь.

— Ха, мне ли не знать? Я же здесь уже год работаю и никого из рабочих кварталов ни разу не видел в нашем клубе, а мой напарник рассказывал, что только раз сюда забрела компания поиграть, так его трясло от их тупости и безграмотности!

— Соньши, ты же здесь работаешь через день?

— Угу.

— Прости за нескромный вопрос, а сколько тебе платят?

— Мало.

— И всё же?

— Ну, десять кредитов в день, — насупился парень.

А у Эссы даже дух захватило. Она за эти деньги целый день корячится и дышит ядовитыми парами, а можно сидеть в тепле и тишине, болтая с клиентами.

— А вам не требуется ещё один администратор? Я бы…

— Нет, — быстро и резко ответил парень. — А если вздумаешь подойти к боссу и предложить свои услуги за более низкую оплату, то мы с напарником тебе быстро отобьём охоту! Поняла? — прошипел он ей в лицо.

Эсса сжала кулаки и, отвернувшись, едва нашла силы ответить:

— Поняла.

Больше Соньши не угощал её конфетами и не приносил воды. А один раз будто бы случайно ударил дверью, когда она выходила. Да и вообще всячески демонстрировал недружелюбие, пока хозяин не сделал ему замечание, что посетительница вынуждена отвлекать других из-за неисправности предоставленного ей компьютера.

Эсса уговаривала себя не обращать на него внимание и не обижаться, но всё же стала подыскивать новый клуб.

К сожалению, таких заведений в городе было немного, и все они находились значительно дальше от вокзала.

Однако, она не жалела, что проявила интерес к зарплате Соньши. Теперь Эсса, помимо уроков рисования и поисков нужного ей парня, просматривала объявления о работе.

Во многих местах требовалось окончить курсы, но были такие должности, на которые не нужно было учиться, и это ей подошло бы. Эсса даже один раз попробовала предложить свои услуги по уборке в одной мастерской. Платили там всего три кредита, но и работы было всего лишь на час. Правда, два кредита уходило бы на поездку туда и обратно, но она надеялась совместить это с походом в интернет-клуб, а позже найти ещё подработку.

Эсса уже всё посчитала и распланировала, прежде чем прийти по указанному в объявлении адресу, но там ей отказали из-за её роста. Оказалось, что у хозяина мастерской могут возникнуть проблемы из-за того, что он наймет полукровку.

Глава 5.

Мужчина постарше хмыкнул, а женщина нахмурилась и, нетерпеливо поглядывая на дорогу, чуть раздражённо спросила:

— Вывиха или перелома нет?

Стоять Эссе было больно, но всё, что ей было нужно — немного покоя и заботы. Однако боль отошла на дальний план перед пониманием, что она наконец нашла того парня, которого хотела уберечь от гибели.

Резко повернувшись к женщине и с первого же взгляда удостоверившись, что она — мать этого очень симпатичного парня, Эсса вцепилась теперь уже в неё:

— Из ночи в ночь я вижу один и тот же сон о том, как молодой мужчина гибнет на заводе, — страстно зашептала она, прекрасно понимая, что, скорее всего, выглядит как ненормальная, но мать есть мать! Мужчины отмахнутся, а мать угрозу не проигнорирует, тем более, ничего особого делать не придётся.

— Э, девушка… — встал между ними старший мужчина, пытаясь отцепить незнакомку от жены, а сына вообще оттолкнув в сторону.

А Эсса, чуть наклонившись, быстро продолжила:

— Если ваш Реджи сейчас пойдёт на работу, то он умрёт! Вы слышите? Удержите его, не дайте сыну попасть на завод!

— Я вижу — вам уже лучше! — угрожающе произнёс мужчина, закрывая от чокнутой девицы свою жену, но Эсса больше и не цеплялась за неё.

Согнувшись от боли, а потом резко выпрямившись и скривившись, словно проявленная слабость тоже отозвалась болью, долговязая девчонка больше не предпринимала попыток что-то нашёптывать его жене, только смотрела ей прямо в глаза.

— Лария, пойдём, — взяв женщину под руку, он потянул её вперёд.

— Нет. Подожди, — растеряно попросила та, — подожди… негоже девушку одну оставлять. Реджи, проводи её домой, видишь ведь, что она едва стоит.

— Мама!

— Лария!

— Пусть проводит! — неожиданно твёрдо ответила мужу и сыну женщина.

— Ты с ума сошла, ему на работу надо… — начал мужчина, но она обожгла его яростным взглядом:

— Ничего страшного не случится, если придёт позже.

— Его могут уволить.

— Уже стольких наувольняли, что работать некому, — зло хмыкнула она и, удивляя мужа с сыном, приказала:

— Реджи, проводи девушку, убедись, что она не пропадёт, и потом… — тут женщина впилась взглядом в Эссу, будто бы ожидая одобрения: — Можешь ехать на работу.

— Ты спятила… — раздражённо бросил мужчина, — что за глупости?

— Я что, часто о чём-то прошу сына или тебя? — вскинулась его жена.

— Нет, но…

Эсса сделала шаг и, не ожидая, что по коленям вновь полоснёт болью, неловко дёрнулась, оступилась и упала. Реджи подскочил, рывком поднял её на ноги.

— Я провожу её, отец. Она действительно сильно ударилась и может не один раз упасть, пока сама доковыляет до дома.

Ничего не говоря, мужчина резко развернулся и зашагал вперёд, уверенный, что жена последует за ним. Женщина посмотрела, как её сын поддерживает под локоть странную девицу, которая взбаламутила душевный покой и, немного сомневаясь, что поступила правильно, всё же поспешила за мужем.

— Вы далеко живёте? — вежливо спросил Эссу парень.

— Нет.

— Хм, тогда я ненамного опоздаю… — обрадовался он и, поддерживая её, буквально потащил в ту сторону, откуда девушка появилась раньше.

— Я не могу так быстро, — взмолилась Эсса, едва не плача от боли.

Он остановился, взглянул на неё и смягчился:

— Да ты совсем ещё девчонка, — удивился Реджи.

— Мне уже восемнадцать.

— Сколько прибавила? Три года или четыре? Думаешь, раз вымахала, так и не видно, сколько тебе лет?

Эсса в возмущении приоткрыла рот, но, сообразив, что парень посмеивается над ней, улыбнулась в ответ. Он более бережно приобнял девушку и вместе они медленно двинулись к её дому.

— Так у вас ещё не убирали? — удивился Реджи, попав на соседнюю улицу. – Теперь понятно, почему ты решила сделать круг.

— Обычно всё делают вовремя, но сегодня что-то…

Эсса покраснела, так как ей показалось, что её новый знакомый прикидывает, как бы взять её на руки. По-видимому, от него не скрылось, что ей больно вышагивать цаплей по наметённым за ночь сугробам, проваливаясь по колено. Она поправила выбившиеся из-под шапки волосы и опустила глаза, чтобы скрыть волнение.

— Иди за мной след в след, а то вдвоём тут не пройти, — скомандовал он и двинулся первым.

Ещё сильнее покраснев, Эсса быстро кивнула и пошла за Реджи, стараясь не проронить ни звука, когда невзирая на боль, приходилось высоко поднимать ноги, чтобы перешагнуть снег и попасть след в след.

Обыватели на её улице выходили на работу чуть позже, а те, кто выскочил сейчас, неловко топтались у подъезда, не зная, что предпринять.

— Вот здесь я живу, — крикнула в спину парня Эсса.

— Да ты совсем рядом со мной!

Он развернулся и улыбнулся ей, помогая преодолеть последние метры.

— Сама поднимешься?

Она закивала, потом испугавшись, активно замотала головой.

— Так «да» или «нет»?

— Не знаю, — слукавила она, хотя точно знала, что поднялась бы, даже если пришлось бы ползти. — У тебя короткие сапоги и в них набился снег, — показала она рукой на налипшие на кромку обуви льдинки. — Надо высушить, иначе заболеешь и…

— Да, болеть нехорошо… ты права, — он наклонился, недовольно глядя на свои ноги, и решительно открыл дверь, пропуская странную девчонку вперёд.

Они вместе поднялись, и Эсса, позабыв о разбитых коленках, да и об остальных старых болячках, бросилась хлопотать.

Первым делом она позаботилась об обуви Реджи, потом заварила ему чай и выложила все свои припасы на стол. Её сердце сладко сжималось при мысли, что он может стать её другом и захочет помочь в дальнейшем, когда поймёт, что она спасла его. Эсса старалась не думать о том, что у неё на кухне сидит привлекательный молодой мужчина, который с любопытством смотрит на неё, но его взгляд ощущала каждой клеточкой и от этого была сама не своя.

— Ты одна живёшь? Или все на работе?

Глава 6.

Эсса плохо помнила, как ей вырывали волосы, пытались выцарапать глаза, старались ударить побольнее. Она была так напугана происходящим, что ничего не соображала. Боль пришла уже в отделении имперцев, где она лежала в ожидании чего-то, спелёнатая сетью. Её привезли и бросили…

Пахло химической чистотой, стояла абсолютная тишина, и вокруг было темно. Может, Эсса лежала в крохотном помещении, а может в большом… она не знала.

У неё болело всё тело и особенно голова. Её трясло, но постепенно это сошло на нет. Страх тоже притупился, хотя в какой-то момент разросся до паники, но всё прошло, кроме боли, которая усиливалась, вырывая из груди стоны.

— Вот задержанная. Дикари обвинили её в теракте и устроили самосуд, — услышала Эсса, жмуря глаза от включённого света.

— Хм, она из полукровок? Рост у неё нормальный, не карликовый…

— Сейчас выведу её и посмотрим, что за птичка к нам попала.

Девушка почувствовала, что её тело больше ничто не сковывает.

— Вставай!

Она попробовала и не смогла.

— Чего копошишься?

Эсса с радостью бы встала, но её тело настолько сильно затекло, что не реагировало на команды мозга.

— Эй, солдат, как давно её привезли сюда? — услышала она недовольный крик.

— Так с утра!

— Почему сеть не сняли?

— Так мне не положено, а господин старшина умчался по новому вызову.

— Болваны, — выругался тот, что был рядом с Эссой. — Какой смысл нашего существования здесь, если при таком подходе проще сразу ликвидировать местный сброд!

Глаза Эссы уже привыкли к свету, и он оказался очень-очень мягким. В камере, а она находилась именно в ней, царил полумрак. Поэтому те, кто зашёл со стороны хорошо освещённого коридора, не могли хорошо разглядеть её.

— Вызови врача. Пусть положит её в капсулу на быстрое восстановление. Через полчаса привести ко мне.

— Слушаюсь.

Эсса успела увидеть силуэт удаляющегося высокого мужчины, потом до неё доносились команды того солдата, что вяло отвечал высокому. Она лежала, потихоньку шевеля пальцами, напрягая и ослабляя мышцы. Ей так хотелось коснуться головы, погладить, придавить или просто мягко потрогать то, что вызывало боль, но никак не получалось.

В камеру вошли двое и один из них ногами затолкал её на опустившиеся на пол гравитационные носилки. Внутри Эссы всколыхнулась застарелая, привычная внутренняя боль и девушка невольно всхлипнула.

— Чего она сделала, что ваши так изукрасили её? — спросил тот, кто управлял носилками.

— Так это не наши, а свои же. Старшина спас её, выдернув из толпы.

— Варвары, — буркнул медик, а Эсса зажмурилась. Свет снова полоснул по глазам. Щурясь, она пыталась высмотреть, куда её уносят, но видела только потолок и стены в узком коридоре.

— Ну-с, раздевать я тебя не буду. Уж прости, брезгую, а сама ты не в состоянии, — произнёс медик и, бубня про свою несчастную судьбу, которая привела его в захолустье отдавать долг родине, застелил одноразовым материалом капсулу и скинул туда девушку, опрокидывая носилки.

— Ох, — простонала она и потеряла сознание.

— Что разлеглась, вставай! — услышала Эсса в следующий миг. — Кровь я тебе разогнал, остальное не обязан. Не ленилась бы, заработала бы себе на полное выздоровление! Бесит ваша лень!

Проморгавшись, Эсса уловила главное — ей можно вновь попробовать встать. Кряхтя, она села, свесила ноги и поднялась, оглядываясь вокруг.

 В небольшом кабинете было светло, тепло и тихо. Рядом стояли ещё две капсулы, но их даже не распаковали до конца.

Из прошлой жизни, точнее из полученных наблюдений за жизнью земной души в её теле, Эсса знала, что запакованные капсулы хороши, но устарели, и значит, привезены сюда давно, а местный медик жалеет их, продолжая пользоваться ещё более допотопным оборудованием. Собственно, от этого знания Эссе было не пусто не густо, но приятно было разобраться в капсулах, и в том, что мужчина презирает не только местных, но и своих же коллег.

— Забери из капсулы одноразовую подстилку и брось её в утилизатор, — велел ей медик.

Эсса скомкала полупрозрачную тряпку и стала искать, где этот утилизатор.

— Ну, что ты стоишь, вон туда кидай! — раздражённо указал мужчина, поморщившись при взгляде на неё.

А она, покачиваясь, выполняла требования и одновременно во все глаза смотрела на доктора.

Он был выше её на целую голову!

Это было так непривычно, что сильно дезориентировало! А когда она случайно увидела своё отражение, то застыла столбом. Всё лицо было в глубоких царапинах и синяках, неравномерно опухло, а голова… оставшиеся волосы стояли торчком, словно нарочно приоткрывая появившиеся залысины.

Вот теперь Эсса больше не видела себя даже симпатичной, а не то что красавицей в перспективе. Она была отвратительно уродлива и, пожалуй, сама бы шарахнулась от такой девицы в сторону, одарив брезгливым взглядом.

— Чего замерла? Не приходилось любоваться собою? Вела бы себя прилично, не очутилась бы здесь, — наставительно произнёс медик, показывая рукой, чтобы девушка шла к выходу.

Эсса хотела возразить, но вновь посмотрев на мужчину, увидела в нём лишь уставшего брюзгу. Её поразил высокий рост, и она не сразу поняла, насколько этот имперец невзрачен, сер и безлик. Но, пожалуй, рядом с ней он чувствует себя королём!

Она молча вышла и, слушая его указания, потихоньку двигалась вперёд.

— Господин капитан, задержанная готова к допросу, — подталкивая Эссу внутрь кабинета, объявил медик и, спешно развернувшись, оставил её наедине с тем, кто приходил к ней ранее.

— Сядь вон туда, — бросили ей, краем глаза наблюдая за тем, как она осторожно двигается.

— Хорошо же тебя разукрасили, — усмехнулся капитан. — Я бы тоже на твоём месте подорвал бы всех этих недоумков, — доброжелательно добавил он. — Пить хочешь?

Эсса хотела кивнуть, но, к своему удивлению, жажды не чувствовала, хотя должны была бы. А впрочем, медкапсула — не человек, и делает всё, что может, в установленные сроки, и если организм девушки нуждался в жидкости, то её ввели первым делом.

Глава 7.

Эсса ещё долго стояла, не в силах осознать случившегося. Скрытая красивой ширмой, она прислушивалась к тому, что делал шеф пиратов. Её поразило не только собственное положение, а то, что мужчина буквально на расстоянии вытянутой руки продолжает жить как ни в чём не бывало!

 Она слышала, как он переоделся, принял душ, сел за стол и приступил к работе.

Как он так может? Ведь она же рядом, а его это нисколько не волнует! Разве можно посадить разумного в клетку, прикрыть ширмой и вести обычный образ жизни?

Состояние неприятия случившегося затягивалось, и Эсса словно в полусне собрала подушки в одном месте, устроилась на них и больше ни на что не реагировала.

— Эй, снулая рыба! Ты мне что, голодовку объявила? Так мне побоку! Буду стимуляторы тебе колоть, чтобы не сдохла раньше времени.

Мужчина вошёл в клетку и принялся лить воду на лицо неподвижно лежащей девушки. Её глаза были открыты, но сама она уже третьи сутки словно была в другом месте и даже на воду не отреагировала, хотя должна была умирать от жажды.

Он пнул её в бок, но и это не растормошило пленницу.

— Тьфу, бездна! Вроде адекватно на всё реагировала… — проворчал он и, наклонившись, зажал девушке нос, а воду принялся вливать прямо в рот. Она дёрнулась, потом попыталась вывернуться и, наконец, её взгляд стал осмысленным. Вот тогда он хорошенько отлупил её по щекам.

— Ещё раз такое устроишь, выкину тебя на потеху своим, а то, что останется, продам в качестве корма бездновым тварям. Поняла?

Вытаращив глаза, Эсса испуганно часто-часто закивала. Уже после, когда ушёл её пленитель, она заново огляделась, замечая в углу парочку нераспечатанных обеденных боксов с эмблемой известной туристической фирмы, которая давно разорилась, и несколько бутылок с водой. Вытерев подолом рубашки лицо, она заодно рассмотрела, во что (оказалась) одета.

Когда её вытаскивали из капсулы, а потом вели по кораблю, было не до этого, а сейчас неожиданно остро стало до слёз жалко прежней одежды.

Эсса так и не смогла осмыслить весь тот ужас, что случился с ней с того момента, как она вышла из дома и караулила Реджи.

Сейчас ей казалось, что всё это было кошмарным сном. Она не могла думать о том, что сидит в клетке, но переживала, что её карминная роза на окне погибнет без ухода; сожалела, что не смогла помочь той женщине, которая будет лежать в одиночестве, пока не умрёт.

Жалко было альбом с рисунками, мелки, тёплую куртку с множеством карманов, удобную обувь… Эсса поджала пальцы на ногах. В данный момент она осталась даже без тапочек.

Она помнила, что когда вылезала из капсулы, на ногах были какие-то неуклюжие тонкие носочки без пяточек, а сюда она пришла уже без них. И эта потеря отозвалась такой же горечью, как и напрасно купленная баночка с джемом для Реджи.

Эсса потянулась к коробке с герметично упакованной едой. Срок изготовления на ней стоял двадцатилетней давности. Вздохнув, она по очереди распечатала то, что было предложено в обеденном наборе и, стараясь не торопиться, подъела всё до последней крошки.

На Ютте ей такой вкуснятины есть не доводилось, и потребовалось проявить силу воли, чтобы сразу же не накинуться на второй бокс с обедом.

Время тянулось медленно и потихоньку сожаление о милых сердцу мелочах уходило, оставляя пустоту. Эсса вполне освоилась в своей камере и даже придумала себе новые привычки.

Надувные подушки, щедро одолженные шефом, обязательно должны были лежать в определенном порядке. Сначала три самых светлых друг на друге, рядом — две потемнее, причём одна из них ставилась вертикально, а вторая лежала, остальные Эсса выкладывала в ряд по цветам от светлого к тёмному.

Иногда тело изнывало от бесконечного лежания, и тогда девушка с усердием разминалась. В этом времяпровождении было много ограничений, так как от внутренней боли медкапсула все же не успела её избавить, но зато верхний ярус клетки помог разнообразить упражнения. Эсса хваталась за железный прут и подолгу висела, размахивая ногами или перехватывая руками прутья, двигалась от одного края клетки к другому.

Всё изменилось тогда, когда она увидела будущее, связанное с кораблём пиратов. У неё мелькнула мысль ничего не говорить своему пленителю и вместе со всеми погибнуть. Но благодаря видению впервые за время плена Эсса смогла вырваться из круга сиюминутных мыслей, зацикленных на подушках, и задуматься о том, что происходит сейчас, что её ожидает и какой в этом смысл. А то, что смысл есть во всем, она уяснила, пребывая долгие годы в безвременье среди мудрых.

За поставленную проблему она взялась с небывалым энтузиазмом. Эсса решила исходить из того, что она — ценный ресурс для Вселенной, который не отработал ещё и малой доли. И тогда можно было предложить, что на Ютте у неё не было будущего, и она играла слишком незначительную роль, чтобы оставаться на этой планете! Видимо, не зря обстоятельства вывели Эссу за пределы планеты.       

Обдумывая дальнейшее, девушка пришла к выводу, что имперцы слишком провинились перед Вселенной и априори не могли заполучить прорицательницу. Они сделали главное: вывезли её с Ютты; а дальше сработала бы любая вероятность, не позволяющая им доставить Эссу к себе.

Приободрившись, она продолжила рассуждать и, следуя своим соображениям, поняла, что пребывание у пиратов — временное событие, и следует его провести с пользой, так как неизвестно, какие трудности её ожидают впереди!

Теория Эссы о собственной значимости и влиянии Вселенной не была бесспорной, но опровергать её девушке не захотелось. Выстроенная логическая цепочка придала ей сил и подарила смысл происходящему.

— Эй, господин шеф! — позвала она мужчину, не желая ждать его появления до времени доставки еды.

Она слышала, как он прекратил работу, замер, а потом не торопясь подошёл к ней.

— Решила меня чем-то удивить?

Эсса поднялась и встала напротив него.

— Я хочу помыться, и мне нужна обувь, — гордо вздёрнув подбородок, заявила она.

Глава 8.

Несколько дней для Эссы не отличались один от другого, разве что ей пришлось наблюдать, а точнее стать невольной слушательницей любовных утех шефа. Это было отвратительно!

При всём том, что мужчина демонстрировал более-менее благожелательное отношение к пленнице, его поступки лучше всего показывали истинное положение дел.

Она для него вроде питомца. И, казалось бы, Эсса могла наплевать на это, но слишком подавляла уверенность шефа в своём праве так относиться к ней.

Настоящим спасением оказалась огромная коробка с альбомами, разными красками, карандашами и баллончиками для рисования.

Эсса старалась не думать, откуда это богатство на корабле. Она в этот момент была счастлива и не знала, за что хвататься. С аэрозольными красками она работать не умела, но в остальном чувствовала себя более-менее просвещённой. Когда в её руки попали принадлежности для рисования, стало безразлично, кого водит к себе шеф и чем они занимаются.

Девушка рисовала постоянно, забывая о времени, часто впадая в состояние транса. Возможно, это заменяло ей медитации, так как с некоторых пор стало получаться видеть тех, кто вызывал у неё сильные эмоции.

Так она увидела Тода с его подпевалами, которых имперцы сослали работать в шахты на полтора месяца, и Эсса как раз увидела его возвращение. Она даже невольно обрадовалась тому, что больше не живёт на Ютте, поскольку взгляд этого парня не обещал никому ничего хорошего, а особенно ей.

Прорицательница бед не могла знать, что в тот день, когда всю гопкомпанию Тода осудили на работы в шахте, помиловали другого парня, поскольку он банально оказался лишним в отработанной схеме доставки заключённых на шахту, и служивым требовалось либо добирать группу штрафников, либо замять проступок местного умника. А вот если бы Тод не попался, то судьба того парня сложилась бы ужасно, пропал бы талант, нужный планете в будущем.

Эсса ничего подобного знать не могла, поэтому, глядя в лицо озлобленного подонка, испытывала досаду на то, что вмешалась в тот вариант развития событий, где он должен был умереть.

Едва справившись с негативными эмоциями, она попыталась увидеть Реджи. Но его жизнь оказалась скрыта, да и таких же сильных чувств, как при одном упоминании о Тоде, Эсса не питала по отношению к нему.

Шеф забирал почти все её рисунки, подробно расспрашивая о видениях. Несколько раз Эсса рассказывала о смертельной опасности, грозящей отдельным членам его команды, и это знание мужчина использовал с толком, очень умело поднимая свой авторитет.

Её безотчётный страх позволил отслеживать его при помощи дара. Постепенно она оказалась в курсе многих дел главаря и увидела, как и чем живёт команда пиратов. Грабёж, убийство, торговля разумными, подлости и обман среди таких же, как они. Эти знания мучили, а собственная беспомощность и невозможность придумать что-то умное, эффектное, неожиданное и успешное, угнетала.

С каждым уходящим месяцем таяла и уверенность Эссы в теории о собственной значимости, но хуже всего было то, что выходя из клетки два раза в неделю, чтобы принять душ, она чувствовала себя некомфортно.

За толстыми прутьями девушка стала ощущать себя в большей безопасности, чем под взглядом шефа или кого-нибудь из его гостей, будь то женщина или мужчина.

И когда к ней пришло видение о захвате корабля военными в форме Алайи и гибели пиратов, она испугалась. Её взволновало то, что придётся покинуть своё маленькое убежище, в котором она научилась отстраняться от бед.

Она всем сердцем хотела, чтобы свершилось правосудие над пиратами, но в самой Эссе что-то надломилось — и клетка стала казаться ей единственным местом во всем мире, где тихо, тепло, сытно и покойно.

— Что-то ты сникла, моя птичка, — застав её за переживаниями, заметил шеф. — Ты сегодня даже не взялась рисовать?

— Настроения нет, — опустив глаза, ответила девушка.

— Настроение? Хм, когда у мальчиков ни с того ни с сего теряется настроение, то это означает только одно — им нужна баба!

Эсса с недоумением посмотрела на мужчину. В первый день её заключения он стращал её сексуальными притязаниями, но тогда же они выяснили, что для прорицательницы это чревато потерей дара. Он же оценил её способности? Ведь так?

— Птичка, я неплохо тебя откормил, и ты могла бы поблагодарить меня.

— Но… — она всё ещё непонимающе смотрела на него, широко раскрыв глаза.

— Я думаю, что потеря девственности только сильнее раскроет твой дар. Природа не любит напрасных затрат, и если она наградила тебя приятной мужскому глазу белизной и гладкостью, то не зря.

Эсса шарахнулась в угол, затравленно смотря на шефа, чем сильно рассердила его. Почувствовав гнев пирата, она схватила первый попавшийся под руку карандаш и принялась рисовать, всем своим видом показывая, что занята делом.

— Ну-ну, — непонятно бросил он, оценивающе оглядывая свою птичку.

Он давно уже обратил внимание на её белоснежную кожу, трогательно-беззащитный вид, стройную фигурку, напоминающую о мраморных статуях в музеях.

Это его творение! Это он вырастил из замухрышки нежнейшую деву, вызывающую благоговейный трепет.

Он даст ей время свыкнуться с мыслью о новой роли в его жизни, но совсем немного. Имея рядом с собой чистейшее создание, да ещё и в полном подчинении, сложно, если не сказать противно, иметь дело с теми женщинами, что обитают на корабле.

Заинтересованный взгляд шефа отрезвил Эссу, и у неё больше не было сомнений по поводу нового видения. Её маленький мирок, представлявшийся убежищем от окружающего горя и бед, рухнул.

Чувствуя себя загнанным зверьком, потерявшим веру, что в жизни может быть что-то хорошее и светлое, она всё же ждала исполнения видения с нетерпением. Зло должно понести наказание, а она… а о себе не думать!

Шеф, словно бы почувствовав, что его добыча вскоре ускользнёт, стал по несколько раз в день подходить к клетке, предлагая выйти, перекусить…