Есть такая болезнь - жизнь

Часть 1

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Как тут все изменилось! Конечно, сделали ремонт, везде видеокамеры, охрана. Как давно он тут не был! Даже когда приезжал в Москву, он старался обойти институт стороной. А сегодня никто не знал о его приезде, его никто не встречал и не ждал. Он остановился в гостинице, переночевал, позавтракал в ресторане и пошел в институт. Главное было понять, переосмыслить все, что произошло с ним в последнее время. Дома ему это не удалось, и он приехал сюда, на Родину. Он хотел поехать на кладбище, посидеть на могиле отца, но не смог, решил отложить на завтра. Войдя в институт, он понял, что просто хочет оглядеться, понять собственные приоритеты и осознать, как ему жить дальше. Пару месяцев назад его жизнь резко изменилась. Болела мама, он переживал, возился с ней, кормил чуть ли не с ложечки. Он боялся остаться без матери, она уже старенькая, плохо видит, уже не так следит за собой, забывает, где что положила. И его это волновало, но только как ухудшение ее состояния, но его жена восприняла все по-другому. Она стала возмущаться, требовать отправить Екатерину Семеновну в пансион для престарелых. Саша не мог допустить такого, он был счастлив, когда мама переехала к нему. Мама была главным человеком в его жизни после отца. Но отец ушел так рано, а ему было всего четырнадцать лет, и теперь он боялся потерять мать. С женой были ежедневные скандалы, постепенно он перешел спать в другую комнату, потом его стал раздражать даже ее вид или ее присутствие. Она уехала, сняла квартиру, и начался бракоразводный процесс. Неделю назад они официально развелись, он купил ей жилье, отдал накопления и вздохнул свободно. Маме  нанял сиделку из русских эмигрантов. Они подружились, он посмотрел, что с мамой пока проблемы решены, и улетел в Москву. Надо решить судьбу акций института. Саша знал, что с сестрой об этом говорить бесполезно, она будет в корне против того, чтобы он отдал акции. Но зачем они ему? Работает он в Гарварде, живет в Бостоне, институтом не занимается. Те проекты, которые он делает вместе с Борисовым и Ваней, никуда не денутся. У Любы дети, вот это смена, а у него никого, кроме мамы. Материально он обеспечен, а больше ему не нужно. Он ходил по институту и думал, кому отдать акции. Люба с Борисовым, скорее всего, оставят институт Ивану, как самому талантливому. Валера имеет свои девять процентов, но в руководство не рвется. Он как-то в стороне. Борька вроде становится неплохим практиком, но организаторского таланта у него нет. Обделенной остается Марина. Она не врач, к институту никакого отношения не имеет, но ее муж проблемы руководства запросто потянет, он уже давно у Борисова на подхвате. Может, подарить акции Марине? Вопрос встал без ответа. Саша пошел в прозектуру, поговорить с Сергеем. А потом, уже после разговора с Сережей, он найдет Любу и придется долго и тщательно все объяснять.

Сережи в кабинете не было, он постоял перед закрытой дверью с табличкой, остановился около лаборантской. Там сидели две девушки. Обе показались Саше совершенно очаровательными, они имели оригинальные, запоминающиеся черты и так отличались от американских женщин! Та, которая постарше, кругленькая, невысокого роста, с таким же круглым улыбчивым лицом, была явно очень веселым, жизнерадостным человеком. Она все время улыбалась глазами и светилась добротой. Вторая просто его сразила. Высокая, с идеальными формами девушка лет двадцати пяти имела огненно-рыжие волосы. Они были заплетены в косу и заколоты на затылке. А какие у нее были веснушки! Они пробивались сквозь крем-пудру и придавали ее лицу солнечный оттенок. Она была мила, не красива, но естественно мила. Эта рыжая сидела за микротомом, а та, вторая, красила стекла. Саша долго разглядывал их сквозь стеклянную перегородку лаборантской, затем вошел. Сказал он совсем не то, что собирался. Он не был импульсивным человеком, но тут его черт попутал.

-Доброе утро, красавицы. Гражданка рыжая, вы замужем?

Девушки открыли рот от удивления и разглядывали вошедшего мужчину. Одет он был в джинсы и рубашку в клетку. Рост около метра восьмидесяти пяти. Подтянутый, худощавый, с копной темно-русых, немного с проседью волос и очками на переносице, он был непонятно кем и непонятно откуда. Они видели его впервые. Очень уверенный в себе и властный, он им кого-то напоминал, но кого? Обе понимали, раньше его не встречали. Саша снова повторил вопрос:

-Так вы замужем?

-Нет, - у Даши глаза лезли на лоб.

-Тогда я вам делаю предложение.

-Что? Вы издеваетесь?

-Нет. Серьезен как никогда. Вы поразили мое воображение, и я готов на вас жениться. Вы не пожалеете.

-Но вы даже не спросили, как меня зовут, и я совсем не знаю вас.

-Я вам не нравлюсь? Или вас смущает мой возраст? А зовут вас каким-нибудь замечательным русским именем. И мне оно нравится, даже если я его не знаю. Вы работаете в институте, а я совершенно точно уверен, что здесь работают только достойные люди. Что еще?

-Я не знаю вас.

-Ну, вот на это у вас времени нет, узнаете после свадьбы, думаю, я вас не разочарую. Ладно, думайте, а мне нужен Сергей Тельман.

-Его сегодня не будет, он взял отгул. У него жена с гриппом, а ребенок совсем маленький.

-Уже год. Оле год. Ладно, придется мне пойти в администрацию. Или к ним домой. Сейчас решу. Так вы согласны?

-Что согласна? Замуж?

-Да.

-Я так не могу…

-Значит, нет?

-Я пытаюсь вам сказать…

-Значит, да?

-Я пытаюсь вам сказать, что мне нужно время, я должна знать вас.

-У меня нет времени. Рыжая, я серьезно зову вас замуж.

Даша покраснела и расплакалась.

-Зачем вы смущаете девушку?- Неля вступила в разговор. - Вы бы хоть представились.

-Хорошо, Александр, - затем он немного подумал и добавил: – Александрович.

У него в кармане зазвенела сотка, он достал ее. Посмотрел вызывающего абонента и произнес:

-Все, меня раскрыли. Сестра знает, что я в Москве. Ладно, рыжая, даю тебе два часа, затем приду за ответом, а пока я к сестрице Любоньке.

Часть 2

Утром Даша пришла на работу со светящимися глазами.

-Неля, какой он мужчина!

-Ты провела с ним ночь?

-Да, мы сначала гуляли, он купил мне платье, туфли и повел в ресторан. Потом он пригласил меня к себе. Ты не поверишь, но я, кажется, влюбилась, и это совсем другое. Неля, а вдруг он не придет больше?

Даша расплакалась.

-Сколько ему лет?

-Сорок пять, он брат нашей шефини, у них общий отец и разные матери. Мы много говорили.

-А как он в постели? Или вы только говорили?

-Перестань.

Даша хмыкнула, вспомнив что-то, и густо покраснела.

Он зашел в лабораторию с Борисовым и Исаковым, они говорили о делах, смотрели оборудование. Сегодня он был представительным, в дорогущем костюме и белоснежной рубашке. Он был импозантен и внешне мог вполне конкурировать с Борисовым. Они уже выходили из лаборатории, когда он повернулся к Даше и сказал:

-Я зайду за тобой в четыре.

Даша снова покраснела. Он подмигнул, улыбнулся и ушел.

Они в который раз поужинали в ресторане гостиницы, потом поднялись в номер, где жили почти месяц. Он расчесывал ее волосы и вдруг спросил:

-Даша, у тебя было много мужчин?

-Зачем тебе?

-Ответь сколько и расскажи, кто они были, это важно для меня. Нет, я все равно на тебе женюсь, просто мне нужно знать, как с тобой обращаться.

-Хорошо, только не бросай меня потом. Первым был мой одноклассник. Он уходил в армию. Он был первым, понимаешь? Я ждала его, писала письма. Когда он вернулся, я поняла, что мы чужие люди, мне были противны его домогательства и он сам. Так все и кончилось. Я долго не могла и не хотела встречаться с мужчиной.

-А потом?

-Я не хотела бы об этом говорить.

-Ты о Сереже?

-Ты все знаешь, зачем тебе?

-Я хочу знать, что думаешь ты.

-Я любила его. Я понимаю, что не должна была, но у меня к нему были чувства. В нашей связи была повинна я. Он сопротивлялся, затем ничего не обещал. Он был честен со мной, я просто все для себя придумала. Но я его любила.

-А сейчас?

-Нет, я справилась, и мы подружились с его женой, с твоей племянницей.

-Что тебя привлекало в Сереже?

-Интеллект, порядочность и то, что ему было плохо. Потом был Игорь, но до постели с ним не дошло. Наверное, я просто пыталась оправиться.

-А я?

-Мне хорошо, когда ты рядом, но я понимаю обреченность своего положения. Саша, ты уедешь, я уйду из института и все. Неля говорит, что у меня патологическая тяга к профессорам.

-Смешная твоя Неля. Даже если мне нужно будет уехать, я вернусь к тебе. Веришь?

-Нет. Саша, я сейчас с тобой, я противлюсь возникающему во мне чувству, но знаю, что оно побеждает. Не обещай мне ничего, чтобы не за что было потом цепляться. Ты старше меня на двадцать лет, ты состоятельный и влиятельный человек, кто я для тебя?

- Ты не веришь в любовь с первого взгляда? Мой отец был старше моей матери на тридцать два года. Но они были счастливы вместе. Даша, ты необыкновенная, яркая, милая. Я хочу провести с тобой свою оставшуюся жизнь, понимаешь?

-Так что тебе мешает? Саша, я здесь, с тобой, по твоему первому требованию, чего ты от меня хочешь? Ты позвал меня замуж, а привел в гостиницу, ты говоришь, что хочешь остаться со мной, а сам думаешь об отъезде, я не понимаю. Ты хочешь получить мою душу, но зачем, ты уже имеешь мое тело, разве мало? Сашенька, ты сам-то знаешь, что тебе нужно?

-Пытаюсь понять. Даша, ты совсем еще ребенок, я не могу тебя пока посвятить в мои дела. Я приехал в Москву, чтобы разобраться в себе и обрубить последние нити, которые связывали меня с Россией. У меня был четкий план, но я встретил тебя и все изменилось. Теперь я на распутье. Дай мне немного времени, просто будь рядом, и я разберусь, все решу, и мы будем счастливы.

-А твоя сестра, Борисов тебе помочь не могут?

-Хотят, но не могут. Мы с сестрой слишком разные, она любит меня, скорее, как мать, как Валерку, понимаешь? Мы познакомились с ней, когда мне было шесть, а ей восемнадцать. Она только что вышла замуж, была беременна. Естественно я был ей почти сыном. Дашенька, вот вы все с ней работаете, вы видите ее каждый день, но никто не знает Любу по-настоящему.

-А Борисов?

-Саша знает. И я знаю. Я уехал, чтобы не мешать ей. Я не имел права встать на пути сестры, которая была так многого лишена в жизни. Понимаешь, мать и отец меня безумно любили, баловали, я единственный ребенок у матери и единственный сын у отца. Люба сирота. Ее мать умерла при ее рождении, а для отца она стала что-то значить, только когда он понял, что она неординарна, гениальна. Она была для него, скорее, экспериментом, подопытным кроликом. Он ее совершенствовал, пестовал ее способности, оттачивал ее талант, развивал ее . Но девочка, понимаешь, он ее не любил. Он даже не верил до конца, что она его дочь. Когда он отвез ее в Америку в возрасте двенадцати лет, он провел генетическую экспертизу и убедился в своем отцовстве. Тогда, наверное, он задумался о Любе по-другому. Но тут родился я. Он был хорошим отцом, необыкновенно хорошим отцом для меня. Мама рассказывала, как он, пожилой человек, вставал ко мне ночью, купал, пеленал, заботился, как часами мог держать на руках. Она говорила, что настолько была поглощена нами, что совсем забыла о Любе. Она знала девочку с восьми лет, но не пыталась заниматься ею, она была в стороне. Ей нужен был отец, и он принадлежал ей, а Люба… Я помню, как он кричал и возмущался, когда позвонил Любин руководитель и сообщил о наркотиках. Отец уехал и привез ее домой. Но он не познакомил нас, не хотел, чтобы я общался с испорченной девчонкой. Он снова оставил ее одну. Я часто вспоминаю его первый сердечный приступ, когда она забеременела в семнадцать лет. Он кричал, что она шлюха, как и ее мать, что она позор на его голову. Он осуждал ее и спрашивал у мамы, как ему быть, просил сделать ей аборт. Но Люба воспротивилась, она заявила, что имеет право любить и быть матерью. А еще она сказала, что знает, какой должна быть мать. Отец рыдал тогда. Он понял, чего не дал дочери. Понимаешь, Даша, история Любы и Борисова проходила передо мной не как их роман, а как восприятие этого романа отцом. Отец высоко ценил Борисова, он осознавал его мощь как ученого, организатора. Он видел в нем себя. Он растил его, готовил себе на смену. Но о Сашке как о зяте, он не думал. Сашка всегда был бабник, он знал и пользовался своей красотой, а он действительно очень красив. Я много раз слышал разговоры людей о том, что отец нашел мужа дочери. Вранье. Он был против их брака. Просто он посчитал, что слишком виноват перед Любой и не имеет права лезть в ее жизнь. А они встретились, два одиночества. Они оба знали, что такое не иметь родительской любви, и знали, что они должны посвятить себя детям. Обделенность их сблизила и сделала единым целым. И еще Борисов понимал, что такое уникальность Любы. Он продолжил дело отца, он дал ей возможность творить. Он взял на себя профессиональный быт, то есть бюджет, аппаратуру, инструменты, кадры. Она не способна считать деньги. Я не о семейном бюджете, хотя и там главный он. Я об институте. Если бы отец знал, как Сашка поднимет институт и как он будет ценить Любу, он бы избежал двух инфарктов. Может, прожил бы еще лет десять. Увы… Но я вырос. И я тоже был личностью. Ты знаешь, я все жизнь считаю себя виноватым перед сестрой за то, что был любимым ребенком. Я пошел своим путем, и Люба меня поддержала. Она долгие годы заботилась о моей матери, она направляла меня в работе, она поддерживала мои проекты, которые никто не одобрял, и оказывалась права. Дашенька, я всю свою жизнь любил только двух женщин: маму и Любу. Я был женат, но, понимаешь, я не нашел в браке душевной близости, моя жена в подметки не годилась моей сестре. К тому же она решила, что больную маму можно отправить в пансионат для престарелых. И это стало последней каплей. У меня нет детей, только племянники. Ты знаешь, они такие разные, но они дети своих родителей и это чувствуется. У них своя порода. Я люблю их. Я приехал в Москву, чтобы отдать мою часть акций кому-то из племянников. Я думал - Марине. Шел к Сереже, когда встретил тебя. Я не подарил акции, я больше не вспоминал о них. Моя жизнь остановилась. Я попал в другой мир с тобой, и я счастлив, но я должен работать. Я смотрю на тебя и понимаю, что тебя нельзя отрывать от Москвы, что мы должны быть здесь, но у меня мама в Бостоне, работа, лаборатория, исследования, что у меня есть обязательства перед людьми, фирмами и государством.  Я живу в гостинице, потому что подарил свою квартиру в Москве Борьке Борисову. Я понимаю, что мне здесь не место, но я не могу от тебя оторваться.

Часть 3

Прошла еще неделя. Даша жила у Нели. Все вроде наладилось. Она повеселела и думала только о ребенке. Даже ждать стало как-то легче.

В понедельник была объявлена общая планерка. Проводил ее Борисов. В первом ряду сидели Люба и Александр Корецкий. Он не глянул в сторону Даши, а она не захотела попасться ему на глаза. У него был усталый, измотанный вид, у Любы тоже. Даша спустилась в лабораторию и наткнулась на Марину.

-Даша, ты моего мужа не видела?

-Он идет с планерки.

-Дашенька, я Ольку с тобой оставлю? Мне надо бабушку кормить, она с самолета, после операции на сердце. Дашенька, пожалуйста!

-Конечно, оставляй, а что с бабушкой?

-Был инфаркт, сделали шунтирование, но, понимаешь, она-то была в Америке, а дядя Саша и мама здесь. Ее сиделка позвонила, они сразу улетели, но путь не близкий, пока добрались, ее уже прооперировали. Потом выхаживали. Знаешь, она как почувствовала, что может двигаться, запросилась домой, в Москву. Они ее перевезли, но отец настоял, что она пока будет в больнице. Я вот ей паровые котлетки сделала, пюрешку, как она любит. У нас замечательная бабушка. А мои старшие в школе, Ольку не с кем оставить.

-Иди к своей бабушке, за дочку не волнуйся.

Даша взяла Оленьку за руку и вышла в сквер. Они гуляли, она катала девочку на карусели. Так прошло около часа.

Саша Корецкий сразу после планерки спустился в лабораторию.

-Неля, где Даша?

-С утра была, я подошла, а ее нет. Что передать?

-Пусть подойдет в дирекцию. Вы знаете о нас?

-Вы же при мне ей предложение делали. Александр Александрович, вам с ней поговорить надо, она хорошая, не обижайте ее.

-Это не входило в мои планы. Пусть она поднимется в дирекцию, и как можно скорее.

Даша вошла в лабораторию с Оленькой еще через час.

-Неля, Тельман здесь?

-Нет, в дирекции. У них там переполох какой-то. Тебя Корецкий просил подняться к нему и как можно быстрее.

-Я сижу с Олей, пока Марина общается с бабушкой. Ирония судьбы у меня в животе сидит Олина тетя или дядя.

-Не смешно, лучше иди и выясни отношения с отцом дяди или тети.

-Я не хочу. Переполох потому, что Александр решил подарить акции кому-то из племянников. Он сам мне рассказывал, а значит, он возвращается в Америку. Зачем я пойду? Я почти привыкла без него и у меня есть его подарок, самый дорогой на свете. Неля, я изменилась. Я не хочу любви, не хочу иметь рядом мужчину, я теперь живу для него, для моего ребенка.

-А вот теперь подробней. – Марина стояла позади Даши. - Почему ты решила, что имеешь право оставлять ребенка без отца? Даша, это несправедливо по отношению к двум людям, и один из них твой ребенок, а второй - его отец. Бабушка просила привести тебя к ней. Она хочет видеть женщину ее сына.

-Что это значит?

-Только то, что для матери сын всегда маленький, и она хочет его защитить, уберечь. Понимаешь? Уже понимаешь, я вижу.

Они поднялись в кардиологию и подошли к палате. Даша молчала. Сердце бешено колотилось в груди. Она вспомнила, как каждый раз, когда она проходила мимо бюста академика в холле института, она представляла себе его семью. В ее воображении жена должна была походить на Любу. Но она уже знала, что это не так. А теперь она увидит ее, ту женщину, которая была в тени, о существовании которой знали лишь самые близкие люди. Которая одна растила сына и умела любить, как никто. Что она скажет ей? Зачем она пришла сюда? Кто она такая? Не жена, не невеста, даже не любовница. Даша внутренне сжалась и совсем потухла. Марина подтолкнула ее к двери.

-Даша, заходи, я с ребенком, если персонал заметит, будут неприятности. Дашенька, она не кусается. Она замечательный человек.

Даша вошла, глаза в пол. Марина с Олей на руках за ней.

-Хороша! Здравствуй, красавица.

Даша испуганно подняла глаза и встретилась взглядом с Екатериной Семеновной. На душе отлегло и потеплело. Эта сухонькая женщина излучала тепло, покой и доброту.

-Девочки, подойдите, сядьте рядом. А Оленька наша, Корецкая. Умница ты, Маришка. Дай тебе Бог. Все, иди, а то сейчас шум начнется, за все мы с тобой получим и ото всех. Завтра не приходи, меня кормить не надо, тут нормальное питание. Да и мать твоя меня без внимания не оставит, это сегодня они с самолета, так ей готовить было некогда.

Она поцеловала Марину, и та ушла.

-Рассказывай, Даша, кто ты, сколько тебе лет, какой срок беременности и чей ребенок - Сашин или Сережин?

-Я не встречаюсь с Сергеем. Как Марина родила, так все. Можете верить, можете нет, но это правда. Мои отношения с Сергеем были ошибкой, но они меня многому научили и дали мне новых друзей, хороших друзей. Нас с Мариной действительно связывает дружба, и я дорожу ей.

-Не кипятись. Марина сказала то же самое, а мои внуки не привыкли врать. Ты у врача была? УЗИ делала? Анализы сдавала? Ты бледная и не от испуга, а от малокровья. Даша, мне семьдесят восемь лет. Подходит мой срок. Все, что у меня есть, это сын. Я хочу ему счастья. Я все годы боялась его одиночества, и я рада, что он нашел тебя. Я надеюсь увидеть родного внука. Марина говорит, что ты хорошая девочка, Люба тебя тоже хвалит, а Сашенька все уши мне про тебя прожужжал. Запала ты ему. Ладно, иди, устала я. Мне этот перелет тяжело дался, но я дома. Я в этом институте тридцать лет проработала, он мне тоже родной. Иди, потом с ним придешь, а анализы сдай, прямо сейчас.

Даша поднялась в администрацию. В приемной были люди. Двое мужчин в элегантных костюмах, с папочками спорили, у кого кафедра лучше, еще один в возрасте смотрел в окно и только ухмылялся. Даша подошла к Татьяне.

-Александр Корецкий просил меня подойти.

-Да, знаю, мы вас везде ищем, кого только я за вами не посылала. Он вон их не принимает, пока вы не появитесь. А люди между прочим почтенные, заслуженные. Профессора. Больше часа уже ждут.

-Ну наконец-то, Дашенька!

Саша вышел из кабинета Борисова и обнял девушку. Они целовались на глазах у всех, кто был в приемной. Наконец Саша оторвался от нее и произнес:

Часть 4

Даша проснулась. В окно светило солнце. Она повернулась в постели, хотела спросить у Саши, который час, но рядом никого не было. Девушка испугалась. Неужели все кончено? Где он, она еще чувствовала его тело, вспоминала, как он ласкал ее, как она растворялась в его руках.

Даша встала, накинула халат и вышла из комнаты. Вчера они приехали сюда поздно, и она сразу прошла в комнату, в которой им пока предстояло жить. Даша не видела квартиру целиком. Попав в коридор, она растерялась. Девушка оказалась в помещении размером с большую комнату, только длинную, и всюду были двери, высокие, под три метра, темные дубовые двери. В одном конце этого невероятного коридора был виден свет. Даша пошла туда, но остановилась перед открытой дверью справа. Тяжелые бархатные шторы были закрыты, на массивном дубовом столе стоял ноутбук, а за столом сидел ее Саша. Он что-то писал, печатал и снова писал. Она вздохнула с облегчением, он не исчез, просто что-то делает. Он услышал ее дыхание и повернулся.

-Ну ты и засоня. Я уже часа три на ногах. Кстати, это кабинет моего отца, тут все как при нем. Люба дала ключ и разрешила мне здесь обосноваться. Включи свет.

Она щелкнула выключателем и уставилась на портрет.

-Кто это? Любовь Александровна?

-Нет, ее мать Тамара.

-Ничего себе!

-Что "ничего себе"? Скажи одним словом.

-Она великолепна.

-Вот-вот. Папа умел выбирать женщин. Даша, давай договоримся, ты, видимо, не услышала меня вчера. Я твой после ужина, а все остальное время прошу мне не мешать.

-Хорошо, но сегодня наш первый день после разлуки.

-Ночь, как ты заметила, я провел с тобой. Ладно, сегодня поедем по магазинам и к твоей маме, еще надо в ЗАГС, а потом мы все-таки будем жить по расписанию.

-Дядя Саша, привет! - В кабинете появилась Маша. - Я вошла только потому, что дверь открыта. Я не помешала?

-Заходи, младшая Борисова.

Знакомься, моя жена Даша.

-Мария. Очень приятно. Дядь Саша, ты с нами жить будешь?

-Пока да. Я куплю себе квартиру, затем ремонт, так что месяца четыре тебе придется терпеть мое присутствие.

-Почему терпеть? Мы же друзья!

-Ты почему не в институте?

-Мне к двум. Сегодня лекция «Введение в хирургию». Наш курс гудит, читает профессор Корецкая. Будут все, говорят, что это шедевр. Ты был на ее лекциях?

-Да, в Гарварде. Это, правда, шедевр. Только не кричи ей "мама".

-Да что я, первый день как родилась? Дядя Саша, а с тобой про жизнь поговорить можно?

-Наедине?

-Можно и при твоей жене, если ты ей доверяешь.

-А с мамой ты не говоришь?

-Говорю, но есть вещи, которые не могу, боюсь упасть в ее глазах. Пойдем на кухню, будем чай пить по ходу.

Они расположились за столом в кухне. Машка налила чай, сделала бутерброды, поставила печенье и молчала.

-Маша, так как у тебя на личном фронте? - Саша начал разговор.

-Много секса.

-А серьезно?

-Я не знаю. Понимаешь, если любишь человека, то на других не смотришь, не думаешь, что вон тот мог быть тем единственным, а вовсе не тот, который рядом.

-А ты смотришь?

-Да. Я увидела его первый раз много лет назад. - Она мечтательно закатила глаза.

-Машенька, для тебя много, это сколько?

-Ну, год назад. Не перебивай! В кафе я просто пила кофе, и он пил, понимаешь?

-И что дальше?

-Я от него тащилась.

-Сказала дочь академика.

-Слушай, не перебивай, пожалуйста. Я душу тебе открываю, а ты! Для меня это важно, пусть неправильно, пусть нелогично, пусть даже достойно осуждения. Меня это беспокоит, я думаю об этом. Тот мужчина для меня что-то значит. Ты знаешь, он не мальчик, но это был он. Он тоже пил кофе за соседним столиком. Потом встал, посмотрел на меня так оценивающе и произнес: «Неужели бывают девочки с такими глубокими синими глазами? Как они светятся изнутри, как будто лампочки. Сохрани для меня этот свет, красавица». И все, он ушел. Дядя Саша, я встречаюсь с Артуром с тринадцати лет, он любит меня. Белла и дядя Володя поговаривают о свадьбе, а у меня в голове тот мужчина. Я не знаю, кто он, не знаю его имени, возраста, понимаешь, но думаю я о нем, а сплю с Артуром.

-Машенька, насколько я понял, это был взрослый человек?

-Да, наверное, как ты, может, чуть моложе.

-Детка, он просто увидел красивую девочку. Он не сказал тебе ничего такого, чего ты не слышала раньше. Он оценил твою красоту, неординарную красоту и все. Он восхитился тобой как полотном великого художника. Чем он задел тебя? Он не продолжил знакомства, не искал больше встречи с тобой. Я думаю, что ты каждый день пьешь кофе именно там. Так?

-Так. Но почему я думаю о нем, а не об Артуре?

-Ты слишком долго встречаешься с Артуром. Сама говоришь, что с тринадцати лет.

-Нет, ну, сплю я с ним с четырнадцати.

-Как тебя родители терпят?

-Отцу по фигу. Я ему всю жизнь по фигу. А мама переживала, сначала очень сильно, она узнала, когда мне уже шестнадцать было. Борька, сам знаешь, из-за меня с Артуром чуть не поубивали друг друга. Ладно, дело прошлое.

-Маша, ты где разговаривать училась? Ты следи за речью, у меня такое чувство, что ты на мат сейчас перейдешь.

-Ладно, не буду, видимо, асоциальная речь мне от мамаши досталась. Так вот, меня Артур замуж зовет, а я не хочу. Пусть его мамаша ему стирает, а мне хватает секса.

-Из-за того мужчины в кафе?

-Во-первых, да. Во-вторых, Артур и его предки считают, что мои родители купят нам квартиру. Я не хочу решать жилищный вопрос Артура засчет родителей.

-Ты любишь его?

-Я с ним занимаюсь сексом. Раньше любила, он был взрослый и умный. А теперь я сама взрослая, понимаешь?

-А он не вырос. Понимаю, у вас с ним конфликт на уровне интеллекта. Маша, что ты хочешь от меня? Ты хочешь услышать, что тебе не стоит связывать жизнь с Артуром? Но это ты сама знаешь, иначе ты бы уже выскочила замуж. Ну вот, я сказал свое мнение. Тебе неудобно перед Володей, Беллой и Борькой? Но это не причина ломать свою жизнь. Ты знаешь, что я первый раз женился просто потому, что так было правильно, это было логическое завершение многолетних отношений, но без чувств, все оказалось зря.

Часть 5

Около двух часов Саша с Дашей подъехали к дому Даши. Он помог ей выйти из такси, и они поднялись на пятый этаж. Мама открыла дверь и удивленно уставилась на прибывшую парочку.

-Добрый день, Маргарита Ивановна, - Саша с порога начал свою речь, - вот, пожалуйста, вам цветы, торт, конфеты к чаю. Меня зовут Александр, и мы с Дашей пришли сообщить вам, что в субботу у нас регистрация брака.

-А что так скоро? Чтобы брюха видно не было? Ну, заходите, раз пришли.

Они прошли в маленькую двухкомнатную квартирку. Хозяйка пригласила их на кухню и поставила чайник.

-Так вы сейчас с ней живете?

-Да.

Даша молчала, только теребила платок в руках.

-Где работаете?

-В институте, вместе с вашей дочерью.

-Сколько получаете?

-В прошлом году около двухсот тысяч долларов, после уплаты налогов. А сейчас тысячи четыре в месяц, но я буду читать лекции и пусть половину от прошлогоднего, но заработаю. Я думаю, нам с Дашей хватит.

Маргарита Ивановна призадумалась.

-Сколько вам лет?

-Сорок пять. Я намерен купить квартиру в Москве, поближе к работе, чтобы удобно было добираться и не тратить время на пробки. И еще я думаю, что Даше нужно получить высшее образование.

-Его тоже оплатишь?

Саша заметил, как она перешла на ты, но акцентировать внимание на этом не стал. Подружиться с будущей тещей в его планы не входило, надо было только соблюсти приличия.

-Сколько мне будешь давать?

-На что?

-На жизнь. Я жила с Дашкой, она зарплату в дом приносила, у меня зарплата маленькая, мы люди простые, жилье рядом с работой не покупаем. Материально ты мне помочь должен, дочкой-то пользуешься.

-Сколько вы хотите?

-Тысяч двадцать рублей в месяц.

-Мама, имей совесть.

-Не надо Даша, хорошо, только вы сами будете деньги забирать, мне возить вам их некогда. В субботу мы ждем вас в ресторане.

Они ушли. Даша продолжала молчать.

-Девочка, поговори со мной.

-Прости за нее.

-Глупости, она твоя мать. Мы действительно должны помочь ей материально. Даша надо посмотреть две квартиры и купить все к свадьбе.

Приближались новогодние праздники. И тут начались чудеса, хорошие, не очень и просто отвратительные. Двадцатого декабря к Корецким зашел сосед сверху и предложил купить две трехкомнатные квартиры, объединенные в одну. Проблема была в том, что перепланировка не была узаконена и оформлена. Но Саша Корецкий на это не посмотрел и квартиры купил. Таким образом, он после Нового года начинал ремонт и оформление документов. Саша был несказанно рад жить в одном доме с тремя соратниками, с которыми можно засиживаться допоздна и при этом быть не на работе, а дома. Сашу Борисова тоже очень устроил такой вариант, они с Корецким сработались и объединились. Он даже радовался, что брат жены теперь живет с ними. А так еще лучше - и вместе, и врозь.

Даша привыкала к роли жены. Она безумно любила мужа и полностью ему подчинялась. Он установил свои правила в семье и требовал их полного выполнения. Даже когда он работал дома, Даша не могла с ним заговорить до ужина. Он иногда просил сварить ему кофе или приготовить перекусить, но делать все это она должна молча, чтобы не мешать. Она сначала расстраивалась, потом смирилась. Она подружилась с Любой и Машей и еще с Владой, женой Вани. С Инной отношения не сложились ни у Даши, ни у Саши Корецкого. А Марина с Сережей были старыми и верными друзьями.

В субботу они классно посидели в ресторане семьей, и Даша стала еще одной Корецкой.

Часть 6

Маша сидела в кафе, она каждый день ходила туда в обед, в середине между парами. Ее белая кроличья шубка висела на соседнем стуле, а голубую вязаную шапочку и длинный голубой шарф она снимать не стала. Ее светлые кудри струились по плечам, а лицо было грустным и сосредоточенным. Вчера Артур снова звал ее замуж, и она снова объясняла, что рано, что она еще не работает, а на его зарплату они не проживут, да и где жить? С родителями и на шее у родителей? Маше не нравился такой расклад, но он вполне устраивал Артура. Они поссорились. Маша всегда тяжело переживала ссоры. Ей казалось, что она во всем всегда виновата. Она осознавала, что слишком импульсивна, прямолинейна, вспыльчива. Она холерик по натуре. Неугомонный холерик. Вот и вчера можно было быть корректней, а не лезть в пузырь. Ладно, после пар она соберется с силами и пойдет к своему кавалеру домой, помирится, может, и замуж согласится. Они уже пять лет вместе, и он неплохой, и вроде любимый, а в постели точно любимый. Ее мысли прервал мужской голос:

-Девочка Снегурочка, почему синие глазки потухли?

Маша подняла глаза на мужчину. Это был он, тот, кто ворвался в ее сердечко той ничего не значащей фразой.

-Просто устала, скоро сессия.

-Так как зовут мою снегурочку?

-Маша.

-Я запомню. Маша... Красиво. И на каком ты факультете?

-На лечебном. Кто вы?

-Всему свое время. Увидимся.

Он вышел из кафе. Сел в какую-то темную машину и уехал. Маша твердо решила пойти к Артуру. Все, сегодня или никогда.

Около семи Мария позвонила в квартиру. Артур открыл и отпрянул от удивления.

-Машка, не ждал.

-Артур, я долго думала, взвешивала и поняла, мы должны быть вместе, я согласна.

-Артур! - раздался из комнаты женский голос.

Маша, не раздеваясь, вошла. В кровати лежала Оля, аспирантка Борисова.

-Маша? Вы же расстались?

-Да, теперь расстались. - Маша развернулась и пошла домой.

Она сразу прошла в свою комнату, легла в постель и расплакалась.

-Машенька, ты почему не ешь? - Люба стояла в дверях.

-Не хочется. Мамочка, как тяжело, когда тебя предают.

-Предательство не забывается. Я знаю. Машенька, а может, все к лучшему? Артур не плохой, но и не хороший, так, ни рыба ни мясо. Да и Беллу в свекрови врагу не пожелаешь, не то что родной дочери.

Машка смеялась, из глаз продолжали течь слезы, но она искренне смеялась.

-Мамуль, как ты все смешно обставила! Даже легче стало.

-Машенька, ну правда. Представь общение с Беллой чаще раза в месяц. С ума можно сойти! Володька был нормальный мужик, а с ней даже способность мыслить утратил.

-Мама, я почти замуж за него пошла, он обещал, понимаешь, обещал, что никогда мне не изменит, а сам тут же с Ольгой папиной. Ну, та, которая «Что мне для вас сделать?» Ма, я понимаю умом, что так лучше, но мне обидно. Вот если бы я его бросила! Как оно вначале и было, так все на месте, а так он меня растоптал.

-Гордость взбунтовалась?

-Наверно. Я отомщу!

-Нет, жизнь отомстит. Машуня, умей держать себя в руках, не делай импульсивных поступков и не лезь на рожон.

-А Ольга какова? Я ее с Андреем познакомила, но он с ней дружить не стал. Раскусил ее что ли? Борис тоже как-то ее не воспринял, но я думала, что это потому, что у него дочка, Алина. Ему вроде как не до друзей. А он просто умный, а я дура.

Слезы опять полились из глаз девушки.

-Мама, а с кем мне теперь сексом заниматься?

-Воздерживаться.

-Я не могу, я привыкла, у меня потребность, понимаешь?

-Через какое-то время потребность пройдет. Маша, я тебя очень прошу, не лезь, куда не надо. Ты должна быть уверена в человеке, и только если ты полностью ему доверяешь, можно пойти на физическую близость.

-Я постараюсь быть хорошей, мамочка.

-Ты всегда стараешься, только вот что из этого получается? - с улыбкой сказала Люба и вышла из комнаты.

Утром следующего дня в приемной Любу ждали Володя с Беллой. Люба тяжело вздохнула, но пригласила их в кабинет.

-Люба, - начала разговор Белла,- ты должна убедить дочь простить Артура и выйти за него замуж. Ты же понимаешь, что такие длительные и стабильные отношения заканчиваются свадьбой. И потом, эти недомолвки вредят вашей и нашей репутации.

Володя закрыл глаза, вздохнул, но промолчал.

-Белла, ты сразу обозначила несколько вопросов, и я отвечу тебе на каждый, но прошу меня не перебивать, выслушай, я тебя выслушала. Во-первых, я ни тебе, ни Артуру, ни Володе ничего не должна. Мы дали вам все, что могли. Ты живешь не в однокомнатной квартире на окраине Питера, а в центре Москвы. Ты работаешь в ведущем институте и получаешь оклад врача, хотя с твоим уровнем знаний ты можешь выполнять только сестринскую работу, что ты и делаешь. Но мы тебя терпим, потому что твой муж хороший специалист. Что касается длительных и стабильных отношений между нашими детьми, то позволь тебе напомнить, что Маше только исполнилось девятнадцать лет. То есть под стабильными отношениями ты подразумеваешь секс с маленькой девочкой. Ей было четырнадцать, как твоей Еве сейчас. А теперь представь, что твоя Ева спит с двадцатилетним мужчиной. Ну как, впечатляет?

-Ее насильно никто в постель не тянул, она сама на нем висла.

-Сходи, расскажи это в суде.

-Люба, не кипятись, - в разговор вступил Володя, - все ошибаются, ты вон Сашку простила. А тут, ну, из духа противоречия он переспал с другой. Люба, будь проще.

-У меня было четверо детей и один из них больной, почти умирающий ребенок, понимаешь? И, кроме Саши, у меня никого на всей земле не было. А вот ты был проще по жизни. Ты просто уехал, и с глаз долой - из сердца вон. Ты ошибся тогда, только почему я твоего ребенка растила? И вырастила достойного человека. Значит, генетика у твоих детей нормальная. Так почему Артур так поступает с моей дочерью?

-Люба, ну, дело молодое, Машка тебя слушает, убеди ее вернуться, простить Артура.

Часть 7

Маша тяжело переживала произошедшее, ее подбадривали, с ней разговаривали, убеждали. Особенно старалась Марина, она много времени проводила с сестрой. Они гуляли вместе с детьми, Машка помогала племянникам с уроками. И вроде отвлекалась, но ночь приносила только горе и разочарование. Она в который раз прокручивала в голове свои отношения с Артуром и становилась от этого все несчастней.

Был обычный вечер, Маша вернулась домой от Марины. Надо было еще много чего учить, началась топографическая анатомия. Ее спрашивали каждый урок, она все время делала доклады. Преподаватели старались узнать у девушки, как и над чем работает сейчас ее мать. Маше же приходилось перелопачивать кучу литературы и обходить все острые углы. Люба, конечно, ей помогала, но Машка возненавидела хирургию. На кафедре биохимии сложилась та же ситуация. Только тут их интересовали разработки Борисова. Дикая занятость спасала Машу от самокопания, а информация, которую она получала, готовя доклады и сообщения, давала возможность развиваться нестандартно и учила мыслить.

Она стала лучшей студенткой на курсе. И ей это льстило. Ее уважали, с ней считались. Не из-за красивого личика и стройной фигурки и не из-за профессоров-родителей, а потому что Маша была личностью, многообещающей личностью. Прошло два месяца после разрыва с Артуром, и жизнь налаживалась. Так вот, был вечер. В комнату Маши постучал и вошел Саша Корецкий.

-Учишь?

-Угу.

-У меня к тебе дело. Встретил я сегодня одного знакомого, бывшего моего аспиранта. Он уже давно работает в Москве. Он рассказал, что при Первом Московском государственном медицинском университете им. И.М.Сеченова есть лаборатория молекулярной генетики человека в составе Научно-исследовательского института молекулярной медицины. Ключевое направление, в котором работают сотрудники лаборатории, - поиск нарушений на уровне ДНК и разработка систем маркеров (с их помощью можно проводить молекулярно-генетическую диагностику злокачественных новообразований). На сегодняшний день этот метод исследований является наиболее объективным и информативным при обнаружении не только наследственных, но и приобретенных болезней. Несмотря на то, что сегодня в диагностике онкологических заболеваний лидируют биохимические и иммуногистохимические исследования, молекулярно-генетическая диагностика становится все более актуальной, так как именно нарушения в ДНК приводят к появлению аномальных белковых молекул. Так вот, специалисты лаборатории заявляют, что изменения в структуре ДНК, которые впоследствии приводят к развитию раковых заболеваний, можно обнаружить за три-пять лет до возникновения самой болезни. Благодаря этому можно вовремя пройти необходимый курс лечения и предупредить заболевание. Интересно?

-Угу. Дядя Саша, а как туда попасть? Ты же мне это зачем-то рассказал. Это круто, ново и я это люблю.

-Я знаю. Машуня, мне завтра некогда, но ты поедешь в лабораторию. Я не говорил кто ты, просто сказал, что у меня есть интересная студентка, я ведь у вас биохимию читаю. Илья покажет тебе свою вотчину, а дальше решай сама. У тебя есть потенциал, дерзай.

В эту ночь Маша не думала об Артуре.

В три тридцать следующего дня она уже стояла у дверей лаборатории. Она попросила охранника вызвать доцента Илью Павловича Громова. Сама отошла к окну и смотрела на улицу, там заканчивалась зима. Еще было холодно, но уже не морозно, а промозгло и сыро.

-Девушка, вы ко мне?

Маша обернулась и обомлела. Это был он. Тот мужчина из кафе.

-Девочка-снегурочка по имени Маша, протеже профессора Корецкого?

-Он просто сказал, что мне будет интересно.

-Идем.

Он проводил ее в свой кабинет, усадил в кресло напротив и рассказал о проблемах рака, об их разработках, о том, что безумно рад возвращению Корецкого в Москву. И еще о том, что планируется совместная работа с самим Корецким и с академиком Борисовым. Он говорил так красиво и увлеченно, что Маша втянулась, вросла в проблему, в лабораторию и начала ощущать, как у нее за плечами растут крылья.

-А можно мне тоже попробовать с вами работать? Я понимаю, что мне еще учиться и учиться, но в виде факультатива я смогу, вот увидите, я буду полезной.

Он посмотрел на нее как-то по-доброму снисходительно и в то же время восторженно.

-Давай попробуем, но наука - это колоссальный труд, который требует полной самоотдачи. Подумай, девочка, ты хочешь сказать, что предпочтешь кропотливую, монотонную работу дискотекам и развлечениям? Что сможешь отказаться от многих мирских утех ради мечты, которая может и не осуществиться?

-Да, я знаю, что такое наука.

-Тебе придется читать много литературы, иностранной литературы. Как у тебя с английским?

-У меня свободный английский, немецкий, французский и итальянский. Я говорю и думаю на этих языках, - сказала Маша на английском.

-Ты удивляешь меня все больше и больше. Ну что ж. Начнем. Вот тебе список того, что ты должна прочитать, жду тебя через неделю. На вахте у тебя будет пропуск, сейчас оставь там копию паспорта и студенческого билета.

У Маши началась новая жизнь. Она нашла всю литературу и перечитала ее несколько раз. То, что она не понимала, она спрашивала у отца и Саши Корецкого. Они ей помогали, давали информацию, растолковывали то, что она еще в силу возраста и уровня знать не могла. Раз в неделю она ходила к Илье Громову, и он ее спрашивал, выяснял, что и как она усвоила, и давал новую литературу. Так подошел конец учебного года и началась зачетная неделя и сессия. В это время она генетикой не занималась, да и Громова не видела.

Саша Корецкий пришел в лабораторию молекулярной генетики за результатами тестов.

-Здравствуй, Илья, как дела движутся?

-Дела идут. Что-то вы совсем уставший, Александр Александрович.

-Так у меня жена родила сына. Бессонные ночи, орет как резанный.

-Поздравляю. А как поживает ваш подарок - снегурочка Маша?

Часть 8

После сессии была практика, Мария проходила ее в институте в отделении реанимации у Вани. Артур приходил, просил прощения. Но она не простила. Даже не стала с ним разговаривать. Он ушел ни с чем. Но повторял попытки каждый день, и Маша просто устала от него.

-Считай, что я тебя простила. Я буду с тобой разговаривать, но я больше не люблю тебя. Даже не старайся попасть в прежнюю экологическую нишу. Там нет для тебя места. Ты просто друг моего брата.

-Уже не друг. Борис и Андрей отказали мне в дружбе.

-Это ваши дела, я ни при чем. Оставь меня, пожалуйста, в покое.

Месяц практики пролетел незаметно, она научилась делать уколы, ставить системы, внутривенные катетеры. Часто она ходила на операции, посмотреть в живую, понять, что и как. Но хирургия была не ее. Зато она заходила в лабораторию к дяде Саше и могла часами помогать делать сложнейшие анализы.

В августе у Маши начались каникулы, и она решила их провести в институте молекулярной биологии. Она пришла рано, за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Илья Павлович был у себя в кабинете.

-Можно войти?

-Маша! -он подбежал к ней, но остановился и тихо произнес: - Какая вы сегодня красивая. Вы снова решили вникать в молекулярную генетику?

-А можно?

-Конечно, мне вас не хватало.

Маше стало тепло от его слов. Она улыбнулась ему. Дальше они смотрели результаты исследования ДНК у семей с наследственной патологией и контрольные тесты. Сегодня он доверил ей самой провести ряд тестов. Она очень старалась. Руки предательски дрожали, и она иногда не могла попасть пипеткой в пробирку.

-Почему ты так волнуешься? Давай спокойней, ровнее. Я тебе сейчас покажу.

Он встал позади нее, взял ее руки в свои и стал показывать, что движения должны быть плавными и медленными. Маша откинула голову, обернулась и невзначай прижалась к нему. Она почувствовала, как напряглось его тело. Но он старался не подать вида.

-Илья Павлович, я вам нравлюсь как женщина?

-Машенька, ты безумно красивая девочка, и не нравиться ты просто не можешь.

-Я не девочка, уже давно не девочка. Вы прекрасно поняли, о чем я спросила, не надо юлить, я к вам в постель не лезу.

-Хамишь? - он смотрел на нее удивленно. - Маша, для меня ты девочка по возрасту. Ты пытаешься перейти черту. Но перейдя ее, ты попадешь в другой мир, не такой, каким ты себе его представляешь. Ты не знаешь жизни.

-Я не знаю? –У Маши глаза раскрылись еще больше, чем были. - Я знаю жизнь, я знаю все чувства и ощущения, которые несет жизнь. Хочешь, я тебе докажу?

Он заметил, что она перешла на ты, но не акцентировал на этом внимание. У него был шанс понять, что таит за собой эта ангельская внешность с синими распахнутыми глазами. И он решил воспользоваться этим шансом.

-Хорошо, расскажи, какие ощущения несет жизнь?

-Предательство! Все предают друг друга, и после того, как ты пережил это, становишься черствым и циничным. Циники и равнодушные - это те, кого предали однажды.

-Я не стану с тобой спорить, я хочу тебя выслушать, продолжай.

-Боль, физическая боль. Она существует в нашем подсознании и может перекрываться другими чувствами, которые в тот момент сильнее.

-Конкретизируй.

-Когда мне прострелили легкое, я не чувствовала боли, вернее, ее было столько, что она была всем, она даже имела цвет и переливалась, как радуга, только если радуга светлая, то боль темная. И на фоне этого я больше всего боялась не успеть, боялась, что ребенок пострадает.

-Чей ребенок?

-Моего брата. Он не пострадал. Я успела.

Илья промолчал.

-Любовь. Я знаю, как меня любит мама. Я тоже хочу уметь любить, как она.

-Кого любить?

-Детей, мужа, жизнь и свое дело.

-А мама умеет?

-На все сто.

-Еще, Маша, что еще?

-Еще ложь, но она рядом с предательством. Все-все остальные чувства вытекают из этих или их дублируют. Видишь, я знаю жизнь.

-Тебя так сильно ранил твой любимый?

-У меня нет любимого, пока нет. Но я знаю человека, который мог бы им стать.

-Не продолжай. Видимо, он, правда, тебя ранил. А кто в тебя стрелял?

-Ты не веришь, хочешь видеть шрам? Я покажу.

Маша скинула с плеча ткань платья, и он увидел еще темно-багровый, но, видимо, уже давно заживший шрам. Илья промолчал, но потом опять спросил с улыбкой:

-А чего же ты не испытала в жизни?

-Только не смейся. Дефицита денег и других материальных неудобств.

-Ты дочь миллионера? – он все же рассмеялся.

-Нет, но мне хватает того, что я имею. Конечно, я живу за счет родителей, но деньги - не моя цель.

-А твоя цель какая?

-Я должна быть достойна своих родителей, особенно мамы.

-Маша, мы с тобой заболтались, а работа стоит. Я дам тебе книги и биологический материал. Ты будешь самостоятельно проводить анализы, затем интерпретировать результат и делать вывод. Потом мы все обсудим.

Он показал ей стол, оборудование, которое ей сегодня понадобится, и ушел в бокс.

-Какая девочка! Смотри, Илья, может, это твое счастье?

-Наталья Викторовна, у меня такой груз за плечами, что о счастье думать не приходится. Но мой бывший руководитель подарил мне живого ангела. И я не знаю, что с ним делать. Отпустить и жить воспоминаниями или связать и сделать несчастным?

-Дай времени сделать свою работу. Илюша, ты достоин счастья в жизни. Груз ты везешь сам, может, пора его скинуть?

-Давайте работать, а то я сегодня совсем не в форме, а Корецкий спросит и не пощадит. Кстати, у него сыну третий месяц.

-У нас что, земля перевернулась? Ты говоришь о профессоре из Гарварда, о том, который утверждал, что секс нужен для нормализации уровня гормонов, что создает оптимальные условия для работы мозга?

-Да, его жене двадцать шесть, он вернулся в Москву и родил сына.

-Да, давай работать, - она периодически усмехалась и говорила свое: - Да!

Часть 9

После работы Илья Громов долго бродил по городу, домой идти жутко не хотелось, но завтра был новый рабочий день и надо было отдохнуть. Он открыл двери своей квартиры и прошел в свою комнату. В дверь постучали.

-Войдите.

На пороге стояла его жена.

-Илья, Зое надо дать деньги за английский и купить туфли.

-Хорошо, я дам. Что еще?

-Я теперь работаю на кафедре внутренних болезней, ассистентом.

-Хорошо. Какой курс берешь?

-Третий. Начало.

-У меня там учится знакомая, ее Корецкий привел. Чудо-девочка.

-А фамилия как?

-Не спросил. Какая мне разница? Но мышление у нее нестандартное, и вообще, развита не по годам.

-Красивая?

-Безумно.

-Илья, пока ты не выучишь дочь, о разводе не мечтай. И зубы мне не заговаривай.

-Да я вообще не об этом.

Он прошел на кухню, сварил себе магазинных пельменей и сел есть. Из комнаты жены слышался разговор:

-Мама, так он мне денег даст?

-Сказал, что даст. Ты бы хоть пошла поговорила с ним.

-Зачем? Он же сказал, что даст.

-Он твой отец.

-Мне не охота. У нас с ним ничего общего.

«Кроме денег», - подумал Илья.

Утро началось с появления Маши. Сегодня она сделала макияж, что подчеркивало ее естественную красоту. Илья встретил ее, рассыпался комплиментами. Маша читала у него в кабинете, когда вошла его жена.

-Так вы и есть та чудо-девочка?

-Мария Борисова. А что, меня так называют? И с кем имею честь?

-Громова Галина Евгеньевна. Я ищу Илью Павловича.

-Он вышел, куда не знаю.

-А вас оставил в своем кабинете?

-Да, я у него учусь. Он дал мне задание и ушел. Он передо мной не отчитывается.

-Наглая девочка для третьего курса.

-Какая есть, родители довольны.

-Машка, ты здесь? Хорошо, где Илья? - Корецкий без стука влетел в кабинет. - Добрый день, дамочка. Маша, ты всю жизнь живешь с племянниками, когда дети ночью перестают орать?

-Когда женятся.

-Типун тебе на язык. Вредная ты девочка. Ты пойми, я спать не могу. Мы почти всю ночь его на руках носим, в четыре утра он засыпает, а мне в шесть вставать. Но мама говорит, что так надо, что все в порядке.

-Значит, ему лучше знать.

-Илья, наконец-то.

-Здравствуйте, Александр Александрович. Галина, что хотела?

-Ты денег на сапоги мало оставил.

-Сколько? - Он достал кошелек и отдал ей почти все деньги. Женщина ушла.

-Все по-старому? - спросил Корецкий.

-А что может измениться?

-Уйди.

-Куда? Это моя квартира, и она говорит, что я обязан выучить дочь. Я бы ей платил, лишь бы не видеть.

-Ты думаешь, что твоя безропотность доведет до добра?

-Нет, я вообще не думаю на эту тему.

-Ты спишь с ней?

-Иногда, когда ей очень хочется. Мы живем в разных комнатах.

-Понятно. И понятно, почему ты завис в работе. Тебе нужна муза.

-Вон сидит ангел и нас подслушивает.

-Она не для тебя. Но когда я встретил Дашу, я снова смог творить. Поверь, женщины -великая сила. А Машку не тронь.

Вечером, когда все разошлись, Маша вошла в кабинет Ильи. Она подошла тихо сзади и стала разминать его плечи. Он коснулся ее руки своей щекой и прошептал:

-Не надо, девочка. Иначе я не смогу тебя отпустить.

Маша наклонилась и поцеловала его в щеку.

-А ты возьми меня крепко, Илюша. Попробуй, вдруг тебе понравится.

Он сжал ее руку, потянул к себе, и вот она уже оказалась у него на коленях. Он покрывал ее лицо и шею поцелуями и шептал:

- Что ты делаешь со мной? Моя снегурочка, мой ангел.

Маша ласкала его руками и все время просила:

-Не останавливайся, продолжай, возьми меня. Ты же хочешь, Илюшенька, возьми меня.

Вдруг он опомнился, оттолкнул ее и произнес:

-Ты хочешь придти сюда завтра?

-Да, конечно, хочу.

-Тогда давай не будем делать то, что разрушит нашу совместную работу. Я женат, у меня дочь чуть младше тебя. Не искушай меня, ангел.

-Но я очень хочу тебя.

-Я тоже.

Маша ушла. Всю дорогу домой она думала о нем, о его поцелуях, о его жене и о том, что, видимо, он очень одинокий человек.

Часть 10

Дверь в кабинет Борисова открылась без стука. Он уже сидел за столом и готовился к приходу Корецкого. Тот предложил ему интересный вариант: он хотел, чтобы они оба стали руководителями докторской диссертации одного молодого человека. Корецкий очень лестно и как-то по-отечески отзывался о нем. И вот буквально с минуты на минуту тот должен был прийти. Борисов был почти уверен, что это он, но в дверях стояла Маша.

-Папа, помоги, мне срочно нужны от тебя две вещи.

-Заходи, ребенок. Говори, только быстро, у меня важная встреча.

-Папа, я хочу сделать подарок мужчине и не знаю, что ему подарить. И еще мне нужны деньги на подарок.

-Это твой мужчина? Ты с ним встречаешься?

-Нет, но я хочу, чтобы он был моим. Мне нужен такой подарок, чтобы он меня понял.

-Маша, ты задала очень сложный вопрос, и я даже не знаю, как мне на него ответить и как тебе помочь.

В это время раздался звонок громкой связи и секретарь объявила:

-Александр Борисович, к вам профессор Корецкий и доцент Громов.

-Маша, у меня кончилось время.

-Папа, я посижу у тебя в подсобке, я там подожду, - девочка в панике скрылась за дверью личной комнаты отца.

-Маша, у тебя занятия, возьми деньги и иди в институт, Маша, что за глупости? - возмущенно говорил Борисов.

Девушка вбежала в подсобку и с ногами залезла на диван.

-Саша, привет, - Корецкий входил в кабинет вместе с Громовым, - ты что, в подсобке любовницу прячешь? - Он расхохотался.

-Нет, дочь. Проходите, садитесь. А вы и есть протеже моего шурина? Илья Павлович, если не ошибаюсь?

-Да. Александр Борисович, безумно рад личному знакомству, вы – легенда!

-Ну да ладно, давайте поговорим, только я сейчас жену найду.

Он позвонил секретарше:

-Татьяна, пожалуйста, найдите Корецкую и соедините со мной.

-Саша, что случилось? И кто из моих племянниц у тебя спрятался?

-Марина уже такие фокусы не выкидывает. А эта пришла и просит помочь с выбором подарка, чтобы кого-то соблазнить. Представляешь?

-И? А кого, ты не выяснил?

-Не успел, да и вряд ли она мне скажет. Вот матери - другое дело. У вас есть дети, Илья Павлович?

-Да, дочь, ей пятнадцать.

-Самый сложный возраст для девочки.

-Мы мало общаемся. Александр Борисович, я понимаю, что груб, но семья не самая сильная моя сторона. Давайте ближе к теме.

-А у меня семья - это моя жизнь. И все, чего я достиг в этой жизни, это то, что я вырастил пятерых детей. Это моя вершина и мое главное достижение.

-А работа?

-В работе, как и в семье, у меня всегда была одна муза. Моя жена Люба. Видите ли, Илья, тыл для человека - это его нирвана. Мы не можем полноценно творить, если нет отдыха, а отдых и покой можно обрести только рядом с любимым человеком. Только так можно расслабиться, для того чтобы собраться и рвануть вперед. Вы не сможете сделать что-то великое, если у вас за плечами груз, который тянет вас назад. Сбросьте груз, и вам самому станет легче.

-Есть вещи, которые легче сказать, чем сделать.

-Видимо, у вас не было повода. Поверьте моему жизненному опыту, я достаточно прожил в этом мире. Я женат уже сорок лет.

-И вы помните каждый день?

-Да, помню, потому что рядом была она.

-Саша,- вступил в разговор Корецкий, - я никогда не думал, что ты так можешь говорить о ней, ты суперрациональный человек, а говоришь как влюбленный мальчишка.

-Ты мне не веришь?

-Еще пару лет назад я бы усомнился в твоих словах. Но встретив Дашу, я тебя понимаю.

-Саша, что ты хотел? - Люба вошла в кабинет, все встали. - Ой, извините, здравствуйте. Саша, - обратилась она к Корецкому, -выглядишь уставшим. А вы, молодой человек?

-Громов.

-Илья?

-Откуда вы меня знаете?

-Да, Люба, откуда?

-Ну, вы же работаете в лаборатории молекулярной генетики, мне говорила о вас дочь, Маша.

-Маша - ваша дочь?! - Илью охватила паника.

-Да, Мария Борисова - наша младшая дочь. Теперь я понял, почему она прогуливает институт, сидя у меня в подсобке, - произнес Борисов. Его глаза смеялись.

-Я разберусь, Саша, - сказала Люба и вошла в подсобку.

Мужчины продолжили разговор, и он касался уже только работы.

-Мам, я все слышала.

-Догадываюсь. Маша, он сломанный человек, по глазам видно.

-Осуждаешь?

-Нет.

-Запрещаешь?

-Не имею права. Да и не хочу. Любой запрет ведет не к исполнению, а к обману. Я не хочу, чтобы ты меня обманывала.

-Что же мне делать?

-Жить. Маша, может быть, это ошибка, может, нет, может, иллюзия, может, правда, а может, судьба. Я не знаю, дочь. Очень хотела бы знать, но мне не дано.

-Мама, ты самая лучшая!

-Надо учиться, ты опоздала на первую пару, иди на вторую.

-Я, может быть, задержусь.

-Только позвони.

Маша вышла из подсобки, поздоровалась, взяла деньги у отца и пошла на занятия.

Часть 11

В четыре к Громову пришла Маша. Он дал ей задание, она выполнила, он попросил прочесть статью и спросил, что она о ней думает. Маша ответила . Но потом вдруг спросила:

-Ты не знал, что я их дочь?

-Нет, хотя должен был.

-Это меняет твое отношение?

-Маша, у нас не может быть отношений. Найди себе ровесника.

-Они придурки. Я нашла тебя. Вот, я поздравляю тебя с днем рождения.

Она вытащила из сумки куколку, маленькую фарфоровую куколку с соломенными волосами и яркими стеклянными синими глазами.

-Я все равно дарю тебе себя. Делай, что хочешь, не нравится - выкинь, я пойму.

Она подскочила, поцеловала его в щеку, схватила свою одежду и убежала.

Вечером после работы и ужина Люба пошла к Саше Корецкому. Дома были только Даша с ребенком и Екатерина Семеновна.

-Здравствуй, Дашенька, как вы тут справляетесь?

-Потихоньку. Семен растет, толстеет, только кричит по ночам, днем вроде ничего, я даже сплю часок-другой, а ночью до четырех на руках. Я нормально, а Саша совсем не отдыхает. Я предлагала ему спать в другой спальне, но он сказал, что без меня не может. Говорит, что Сема ему не мешает. Он носит его, качает, иногда засыпает с ним в кресле. Екатерина Семеновна говорит, что все хорошо, что Семочка просто день с ночью перепутал. А мне Сашу жалко.

-Даша, а ты его на ночь прикармливать не пробовала?

-Нет.

-А ты попробуй, так, немножко, может, он голодный и ему просто ночью не хватает еды.

-Попробую.

-Саша скоро придет?

-Нет, сегодня он пошел к другу на день рождения, сказал, что тот стажировался у него, а потом защитился. Я его не знаю, да и с малышом по гостям еще боязно. А вы знаете, что я заочно в институт поступила? На биофак.

-Молодец, что еще скажешь?

-Так Саша со мной все учил, к экзаменам готовил.

Люба посидела с ними немного и вернулась домой.

***

За чаем, Саша Борисов спросил Марию:

-Дочь, так ты купила Илье подарок?

-Да. Папа, есть вещи, которые я еще не готова обсуждать. Я сама не разобралась в себе.

-Я мог бы помочь.

-Нет, мы люди разных поколений, но я безумно благодарна вам с мамой, что вы даете мне право выбора и право быть собой, что я всегда знаю, что моя семья - самая лучшая семья в мире. Где меня всегда поймут и помогут, что бы я ни натворила и какой грешной бы я ни была. Это чувство защищенности и тыла спасает меня от многих глупостей, к которым толкает меня мой неуемный характер. Папа, я произношу не пафосную речь, а стараюсь донести до тебя, что я тебя безумно люблю. А ты меня любишь?

-Неужели ты сомневаешься, Машка?

-Папа, я помню, как ты меня забрал тогда и принес к маме, это самое дорогое и светлое воспоминание моей жизни, я была маленькой и не совсем помню образы, но я хорошо помню ощущение «пирожки с соком на руках у мамы», и я знаю, что такое счастье, а это семья. Это вы с мамой.

-Золотой ты наш ребенок! - он обнял ее и расцеловал, как маленькую девочку.

***

-Привет, Илья, Я думаю, что уже надоел тебе, но в Москве у меня очень мало друзей. А я считаю тебя другом. - Саша Корецкий сидел в кабинете у Громова.

-Вы действительно мой друг, наставник, руководитель. Алекс, я знаю, что вы для меня сделали то, что мой родной отец никогда бы не сделал. Мне повезло, что я познакомился с вами, и я ценю нашу дружбу.

-Настолько, что влюбился в мою племянницу?

Громов промол, виновато опустив голову.

-Ладно, шучу. Она, правда, чУдная или чуднАя девочка. У моей сестры все дети неординарные. Я тебя с ними познакомлю. Два сына уже доктора медицины, третий пока в разработке, он хирург. Понимаешь, когда мой отец умер, его заменили мне Саша Борисов и сестра. Они несли его идеологию, его мысли, настроение, атмосферу, идеи. Они оказались теми людьми, кого он успел воспитать, вырастить, слепить, и он в них оставил свою душу, бессмертную душу великого человека. В Саше Борисове я видел продолжение отца, и самое интересное, что именно в Саше отец сам видел продолжение себя.

-Вы настолько дружны?

-Мы семья!

-Зачем же вы уехали в Америку?

-Для самоопределения, я боялся, что мне очень понравится по крылышком у родни и я перестану быть собой, а я хотел быть гением, как отец.

-А в личной жизни?

-Вот тут я совершил ошибку. Я хотел женщину такую, как Люба. Проблема в том, что Люба одна. Она как солнце, второго нет и быть не может. Я погорел на этом. Я нашел женщину, похожую на Любу внешне. Я много лет радовался их внешнему сходству, но затем я стал искать суть и наткнулся на непреодолимые горы. Я их не покорил. Потом была привычка, а вот потом моя жена не захотела жить с мамой. Ты уже понял, что главное семья. Мы расстались с ней и с тем, что было мной нажито. Я вернулся в Москву и встретил Дашу.

-Она тоже похожа на Любу?

-Нет, полная противоположность. Она умна, но это другое, она индивидуальна, у нее есть свои амбиции и стремления. Она хорошая жена и она умеет чувствовать. В конце концов, она родила мне сына. Ему полгода, он рыжий, как она, и мне с ними хорошо, спокойно. Ты знаешь, Любин старший сын, Валера, Валерий Александрович Корецкий. Заметь, он с детства боготворил мать и тоже искал женщину, аналог матери. И ведь ему тоже не удалось.

-Он разведен?

-Нет, у него трое детей. Он смирился. Там вообще особый случай. Инна нормальная порядочная женщина, у нее хороший уровень и непомерные амбиции. Но она не дотягивает до уровня семьи, в которую попала, и очень тяжело это переносит. Остальные снохи проще и не пытаются встать в позу, они хотят быть счастливыми и им это удается.

-Маша говорила, что хочет уметь любить, как мама.

-Маша - особый случай. Она боготворит Любу. Я тебе еще раз говорю, моя сестра как солнце, во всем: в работе, в мыслях и помыслах, в любви, в дружбе, в детях.

-Значит, Борисов счастливый человек.

Часть 12

Вечер Илья провел дома, он мастерил крылья, маленькие белые, легкие. Он приделал их на спину фарфоровой белокурой куколке и остался собой доволен. Завтра он поставит куколку с крыльями у себя на столе в кабинете и будет любоваться ею каждый раз, когда поднимет глаза. В комнату постучали, затем в дверях появилась его жена.

-Илья, я хотела с тобой поговорить о Маше Борисовой.

-И?..

-Она у меня в группе.

-И?..

-Ты знаешь, она впечатляет. Ты прав, она чудо-девочка. Но, Илья, я хочу знать, для тебя она кто?

-Зачем? Тебе будет легче, если я скажу, что она дочь моего руководителя?

-Академик Борисов твой руководитель?

-Да, я утверждаю тему на следующей неделе.

-Ты не говорил.

-Галя, с каких пор тебя интересуют мои дела? Мы договорились до совершеннолетия Зои жить под одной крышей, хотя я не знаю, зачем. Зоя меня не слушает, со мной не разговаривает. Я не знаю, чем она живет. И в этом твоя заслуга. По твоим словам, я неудачник. Может быть, нам пора развестись? Ты найдешь своего человека, а я свою женщину. Сколько можно расплачиваться за пьяный секс в общаге? Мы разные люди. Давай разменяем квартиру и будем свободны друг от друга.

-Илья, ты не понимаешь, я привязана к тебе. И потом, кто твоя женщина? Маша?

-Галя, иногда мне кажется, что если бы мы не были женаты, мы могли бы быть друзьями. Ты осталась в Москве, у тебя московская прописка, я предлагаю тебе разделить жилплощадь, но давай освободимся друг от друга. Мы сможем нормально общаться, и я смогу жить, наконец, смогу быть нормальным полноценным человеком и буду работать с душой, не оглядываясь назад и не думая, что я что-то кому-то должен.

-Илья! - она расплакалась и вышла из комнаты.

Маша пришла в лабораторию. Она улыбнулась, увидев на столе у Громова свою куколку с крыльями. Но сегодня ей было не до этого. Илья дал ей статью, попросил прочитать и попробовать вникнуть. Она пыталась, совершенно искренне, но у нее ничего не получалось. В голове было только одно - Артур пригласил ее на свою свадьбу. Маша снова и снова вспоминала их встречи, их прогулки после школы, их слова, обещания, мечты. Неужели все это было ложью? Или миражом? Но это продолжалось не год, не два, а целых пять лет. И все рухнуло в один момент. А может, это закономерность, может, это и есть логическое завершение их любви? А была ли любовь? И что такое любовь, если то, что было между ними, ею не является? Маша вспоминала и вспоминала, и новые вопросы вставали перед ней. Чем Оля лучше нее, почему он предпочел эту безмозглую девку ей, такой красивой и умной? Может быть, Оля лучше в постели? Но он был ее первым мужчиной. Она так старалась угодить ему, через боль, через страх, через осуждение и непонимание. Как теперь жить дальше, как строить свои отношения, как верить людям и быть счастливой? Из глаз катились слезы. Она так хотела быть счастливой! Хотела быть нужной, необходимой и значимой. Как она хотела быть на месте Оли! Это должна была быть ее свадьба, ее самый главный день в жизни! Неужели она сама виновата? Может, еще не поздно, может, пойти и сказать Артуру, что он выбрал не ту, что вот она его, Маша, а вовсе не Оля?

Илья вернулся из бокса и смотрел на плачущую девушку.

-Маша, ты оплакиваешь «Мусорную ДНК»?

-Илья Павлович, я не могу сегодня, если бы вы только знали, как мне сейчас плохо, а вы со своей дурацкой ДНК!

-И кто посмел обидеть ангела?

-Никто, просто я пожинаю, то что посеяла. Вот! - Она достала приглашение на свадьбу.

-Ты пойдешь?

-Нет, что я там забыла? Но вы знаете, как болит?! Как ужасна душевная боль?! Она сильней и масштабней физической. Она захлестывает меня всю и определяет положение моей души. Я точно знаю, где моя душа и с какого межреберья она начинается и в каком заканчивается. Не надо улыбаться, я не шучу, Илья Павлович!

-Я не улыбаюсь, просто мне понравилось твое образное местоположение души.

-Да, о чем я? Я сама все разрушила, а он... – она взвыла, - он меня предал, ведь именно это и есть предательство?! Или нет?! Что, объясните, что это? Вы защищаете диссертации, вы пытаетесь вылечить самые грозные болезни, на самом сложном уровне, но как можно вылечить вот такую боль? Страшную, мучительную и такую острую?! На каком уровне можно оказать помощь?! Вы же врач, Илья Павлович! Помогите мне!

-Тебе сейчас невозможно помочь, Машенька. Твою боль облегчит только одно лекарство - время. И пусть я говорю банально, но я говорю истину. Сколько осталось до его свадьбы?

-Две недели.

-Я думаю, что тебе стоит пойти. С высоко поднятой головой. Ты будешь самой красивой девушкой на свадьбе, и он поймет, что упустил своего ангела. Хочешь, я пойду с тобой?

-Со мной? Но вы сами оттолкнули меня, когда я вам себя предложила!

-Нет, я все расставил по местам. Видишь твою куколку? Я каждый раз, когда поднимаю взгляд, цепляюсь за нее глазами и думаю о моем ангеле, о тебе.

-Так почему же вы отталкиваете меня?

-А вот почему ты сегодня все время называешь меня по имени-отчеству и на вы? Ты сама перешла эту грань и очень давно. А сегодня ты меня отдалила, ты пытаешься меня обидеть? Или причинить мне боль, чтобы я смог почувствовать твою?

-У меня получилось?

Он ухмыльнулся.

-Если тебя это утешит, то да, получилось.

Илья протянул ей пачку бумажных платочков и обнял ее. Она была такой хрупкой, испуганной и обиженной. Маша не реагировала на его прикосновение, просто посмотрела ему в глаза и утонула в его сочувствии и теплоте. Он долго обнимал ее, а она тихо плакала. Наконец девушка высвободилась из его рук и спросила:

-А ты мог бы полюбить меня?

-Я давно тебя люблю, но…

Он хотел еще что-то сказать, но Маша остановила его:

-Не надо , не говори сегодня ничего. Я пойду, я потом все выучу, и твою мусорную ДНК пойму. А ты не убирай куколку с крыльями, она на своем месте.

Она ушла. Илья смотрел ей вслед и думал, как ему жить дальше.

Часть 13

Прошла неделя. После окончания ученого совета, посвященного утверждению темы докторской диссертации Ильи Громова, Илья подошел к Борисову.

-Александр Борисович, есть минутка?

-Мне позвать Любу?

-Думаю, да.

Они втроем сидели в кабинете Борисова. Илья смущался, Саша выжидательно смотрел на него.

-Илья Павлович, - Люба начала первой. - Я знаю, вы хотите получить наше одобрение или неодобрение по поводу ваших взаимоотношений с Марией.

-Да, Любовь Александровна, - он опустил голову.

-Тогда выслушайте меня оба, Саша, не перебивай. Мы все, здесь присутствующие, взрослые люди и мы все понимаем, что вы и Маша в разных возрастных категориях.

-Но…

-Илья, я просила меня выслушать. Я пока говорю только факты, я их не оцениваю. Итак, вы старше Маши на шестнадцать лет, вы взрослый, состоявшийся мужчина, вы женаты. Официально вы женаты. Кроме того, ваша жена преподает у Маши. Теперь о Марии. Ей девятнадцать лет, с одной стороны она уже совершеннолетняя, с другой - она еще ребенок. Саша, не надо мне напоминать, что в девятнадцать у меня был годовалый сын, у меня уже Гарвард был за плечами, и я не жила с родителями с двенадцати лет. Маша не я, слава Богу. Илья, вы мне нравитесь, и если бы не было той кучи «но», я бы считала вас неплохой партией для дочери. Но Маша переживает разрыв с человеком, который очень сильно влиял на ее поведение, мировоззрение и формирование характера в течение многих лет. К тому же, она не стабильна. Она сама не знает, чего хочет, и я боюсь, что вы окажетесь втянутым в ее жизнь, где, в принципе, вам нет места. Не форсируйте события. Дайте возможность ей разобраться в себе и сделайте то же самое со своей жизнью. Расставьте приоритеты. И пусть все идет, как идет. Мне очень понравился ваш сегодняшний доклад, мне понравилась манера его изложения, и я еще раз повторюсь, вы мне симпатичны. Вы услышали, что хотели?

-Да, спасибо, Любовь Александровна.

Завтра была свадьба Артура. Маша не виделась с Ильей с того самого дня, как получила приглашение, но пару дней назад она позвонила и спросила:

-Илюша, ты пойдешь со мной на свадьбу, как обещал?

-Да, конечно, и ты будешь самой красивой девушкой на свете.

-Тогда приготовь костюм и учти, я украду тебя в субботу и, может быть, навсегда. Так ты идешь со мной?

-Да, конечно.

Сегодня после работы он забрал из химчистки костюм, погладил белую рубашку и остался собой доволен. Он уже лег спать, когда в его комнату вошла Галина.

-О, а куда это ты собрался? Я думала, что завтра ты сходишь со мной в универмаг, я бы продуктов купила, себе и тебе. А то твои пельмени уже всю кухню завоняли. Подвинься, я с тобой лягу.

-Галя, я не хотел затевать этот разговор сегодня. Я не буду с тобой заниматься сексом. Я не хочу. Я не люблю тебя и никогда не любил. Да и ты меня никогда не любила. Зачем это? И на завтра у меня другие планы, и пельмени меня пока устраивают. Иди спать.

-Все из-за нее? Ты мой муж.

-На бумаге? Из-за кого, ты считаешь у нас все не так? Ответ очевиден, из-за нас с тобой. Мы чужие друг другу люди. Когда ты родила, я пытался любить дочь, но что я от тебя слышал? «Не подходи, ты из больницы, там зараза», «Ты не умеешь ее держать, ты не умеешь с ней обращаться, ты сделал ей больно, ты не умеешь играть с ребенком». Я был ей врагом? Я желал ей зла? Нет, я хотел быть отцом, но ты построила стену между мной и ею. Потом я уехал и четыре года счастливо прожил без вас с Зоей. А когда я вернулся, ничего не изменилось.

-Ты просто не любишь дочь. Что тебя волнует, кроме формул и пробирок? Где твои чувства? Их просто никогда не было. Если бы не твоя мама, ты бы нас с дочерью никогда не принял, оставил бы без крыши над головой.

-У вас есть крыша, иди спать.

С Марией он встретился около ресторана. Выглядела она безупречно. Он смотрел в ее синие глаза и понимал, что не может жить без этой девушки. Если бы она его любила, хоть на сотую долю от его чувства! Но увы, она не любит его, а любит Артура.

-Илюша, какой ты сегодня!

-Какой, моя красавица?

-Ты такой, что я даже не хочу идти на свадьбу, а хочу просто гулять с тобой по городу. Ты какой-то волшебный сегодня, у меня не хватает слов.

-Маша, Маша, твои глаза все сказали. Не нужно слов, моя маленькая девочка. Пойдем, а погуляем мы с тобой в другой раз. Сегодня же мы должны доказать всем, что ты ангел и что до тебя им всем очень-очень далеко. И не плачь, не смей, ты выше этого, и ты будешь счастливой. Я обещаю.

Они вошли в ресторан, сдали верхнюю одежду, и Илья снова залюбовался своей спутницей. На ней было надето шифоновое платье цвета морской волны. Оно так оттеняло ее глаза, белизну ее кожи! Он взял ее под руку, и они поднялись в зал.

Артур нервничал. Даже сегодня утром он думал о Маше. Почему она его не простила? Сама крутила им, как могла, а когда он показал, что на ней свет клином не сошелся, то встала в позу. Теперь пусть локти кусает. А Оля вполне, без диких амбиций, без претензий, и с мамой вроде общий язык нашла. Во время регистрации он искал глазами Машу, даже не заметил, как кончился обряд, как обменялись кольцами, как расписались. Он видел Борисова с Любой, Сергея с Мариной и детьми, Андрея, Борьку с Алиной. Но Маши не было. Теперь уже все сидели за столами в ресторане. Артур решил, что она не придет, теперь точно не придет. Прозвучал первый тост, когда двери в зал открылись и вошла Мария под руку с молодым мужчиной.

-Извините за опоздание, - сказал Илья, - мы с Машенькой от всего сердца поздравляем вас с вашим праздником, примите наш подарок.

Он протянул невесте букет цветов, а Артуру коробочку с часами.

-Пусть эти часы тикают всю вашу счастливую жизнь, - добавила Мария, лучезарно улыбнулась и прижалась к Илье, он пригнул к себе ее голову и поцеловал.

Артур чувствовал, что сейчас вскочит со своего места и вцепится в горло Машиному кавалеру, но его за руку взяла Оля и прошептала:

Часть 14

Прошла неделя, затем другая. Маша училась, она не видела Илью со дня свадьбы, не видела Артура и вообще никого не хотела видеть. Сегодня занятия кончились, она сидела в своем любимом кафе и потягивала чудесный горьковатый напиток. Она заметила Илью с порога, он был с женой. Они выпили по чашечке кофе, и Галина Евгеньевна ушла. Маша наблюдала за ними. Нет, в их отношениях не было тепла, скорее, отчужденность. Они не разговаривали, даже не перекинулись парой фраз. Он просто сказал, что заплатит, а она поблагодарила и все. Когда Галина ушла, Илья подошел к Маше.

-Пирожное хочешь?

-Да, с кремом.

Он подозвал официантку и заказал пирожное для Маши и еще кофе для себя.

Маша ела, она облизывала губы, на которые попадал крем, а Илья улыбался.

-Ну и что смешного? Сыплется, а я сладкоежка, люблю торты и пирожные. Вот растолстею через пять лет и буду как колобок.

-Ты очень мило ешь, а твой острый язычок очень ловко облизывает крошки. Я ждал тебя все это время.

-Илья, мне очень нравится молекулярная генетика, но…

-Тебе не нравлюсь я. И поскольку ты не можешь вернуть грань учитель - ученик, ты решила бросить генетику.

-Я не просила меня перебивать. Если ты все знаешь, то разговаривай сам с собой.

-Маша, не сердись, прости, просто я правда ждал, а ты даже не позвонила.

-Не надо меня упрекать. Илья, я не хочу быть любовницей женатого мужчины.

Илья промолчал.

-Вот видишь, молчишь. А что кроме этого ты можешь мне предложить? Молекулярную генетику? Ты прекрасно понимаешь, что я ее возьму от тебя или без тебя, не имеет никакого значения. Мне нужно время, я сдаю часть предметов за четвертый курс, я много занимаюсь, я хочу перескочить через год. Я не могу тратить свою жизнь на мелочи, вроде любви.

Она опустила глаза и из них потекли слезы.

-Не плачь, доедай, сладкоежка, и пойдем, я провожу тебя домой.

Они молча шли по городу, шли и шли уже больше двух часов. Илья смотрел на нее, и у него щемило душу. Она была его человеком и ему абсолютно не мешала ее вспыльчивость, обидчивость, взбалмошность. Но он действительно ничего не мог ей предложить. По крайней мере, сейчас. Наконец они дошли до ее дома.

-Мария, приходи в лабораторию. Я не заговорю с тобой о чем-то личном, пока не буду готов тебе предложить что-то более значимое, чем генетика, а пока давай займемся ею. По крайней мере, и я, и ты ее любим и понимаем.

Маша подняла на него глаза, полные слез, но в них играли черти.

-Я обязательно приду, Илюша. Ты только жди.

Она поцеловала его в щеку, а он схватил ее и впился ей в губы. Он ловил ее рот, ее дыхание, прижимал ее тело к себе и вдруг почувствовал, что она не только не сопротивляется, но сама ищет его губы. Они целовались долго, но их время истекло.

-Я приду, Илюша, ты жди.

С этими словами Маша скрылась в подъезде.

Началась летняя сессия. Маша была занята как никогда. Она учила, сдавала сразу третий и четвертый курс. Девушка похудела, побледнела, осунулась, даже потеряла свою природную красоту. Круги и отеки под глазами не красили, а скорее, наоборот. Во вторник Маша зашла к Громовой поставить зачет по терапии. В кабинете преподавателя сидела девочка лет четырнадцати-пятнадцати.

-Мария, хорошо, что ты зашла.

Маша заметила волнение и тревогу во всем облике Галины Евгеньевны.

-Познакомься, моя дочь - Зоя Громова.

Девочка усмехнулась и проронила:

-И ему нравится эта мымра?

-Зоя, замолчи, мы должны просить Машу об услуге, и я не понимаю, почему ты не можешь сдержаться.

-Потому что я ненавижу его. Он ничтожество, ты сама всегда говорила. Он не дал нам ничего, ни денег, ни положения, ни приличного жилья. Я стесняюсь носить его фамилию, а ты еще знакомишь меня с его любовницей. Посмотри, какая она белобрысая и страшная, что он в ней нашел, хотя сам урод.

-Зоя, я прошу тебя, от этой девушки зависит сейчас твоя жизнь. Маша, Зоя больна, и я хотела поговорить с тобой о том, чтобы ты попросила родителей помочь нам с дочерью.

-А почему вы решили действовать через меня? Илья Павлович работает с моим отцом, а его друг профессор Корецкий является одним из владельцев института. И я не любовница вашего мужа и к вашей семье вообще никакого отношения не имею. А ваша дочь действительно больна, только на голову. Я не буду ставить у вас зачет, я пойду к заведующему кафедрой, лучше еще раз отвечу, а то у меня такое чувство, что я о вас запачкаюсь.

-Маша, подождите, она сама не понимает, что говорит, пока она росла, Илья жил в Америке, она просто обижена, ей не хватало внимания, и она видит, что мы живем в разных комнатах, но только потому, что Илья работает дома, и я ему буду мешать, если бы мы спали вместе. А так у нас с ним прекрасные отношения, понимаете?

-Да сидите в своем мыльном пузыре и сидите, мне-то что? Вы хотите, чтобы я договорилась с отцом или с мамой? Или с братом? А тогда с каким? Какой врач вам нужен? А просите вы через меня, чтобы лечение было бесплатным, я правильно все поняла?

-Да, так вы позвоните?

-Позвоню, из уважения к Илье Павловичу.

Она позвонила, поговорила буквально минуту и сказала:

-Папа сказал, чтобы вы подъехали к приемному покою и вызвали его. Удачи.

Она пошла к заведующему кафедрой.

Маша вернулась домой, сдав зачет и два экзамена. На душе было паршиво. После свадьбы Артура она пересмотрела, а затем перепланировала свою жизнь. Она решила, что семья - вещь второстепенная, надо стать личностью, как мама, как Иван. И не ниже. Она хотела, чтобы ей восторгались, уважали, чтобы она могла свысока посмотреть и на Артура, и на Ольгу. Она решила, что ей не должно быть равных. Девушка понимала, что внешне она очень хороша, и умело пользовалась своим природным обаянием, но с возрастом красота проходит. А она хотела всегда быть на высоте. И своей вершины надо достичь как можно скорее. А для этого требуется окончить институт. Она написала заявление с просьбой досрочной сдачи экзаменов за третий и индивидуального графика занятий на четвертый курс. И понеслось. Она работала, как вол. Учила, сдавала, отрабатывала часы и темы в клинике, бегала за преподавателями, умоляла их провести с ней лишнее занятие, дать отработку, показать тематических больных и у нее получалось. Она сдала почти все за два курса одновременно. Впереди были еще два курса, но она твердо знала, что через год получит диплом. Родители не поняли ее в данном вопросе, но она настаивала, и они решили, что если человеку некуда девать энергию и он хочет выполнить пятилетку в три года, то пусть будет так. К Громову она не ходила. Очень хотела, но он ей слишком нравился. А Маша решила, что больше никогда не будет ничьей любовницей. Она думала, что если он любит ее, а она была в этом почти уверена, то он сам сделает все возможное и невозможное, чтобы добиться ее. И именно так, а не иначе. Но сегодня все опять изменилось. Она увидела его дочь. Монстра, как ей показалось. Нет, внешне девочка была ничего, правда, на Илью совсем не похожа, да и на Галину Евгеньевну тоже. Но то, что она говорила, было настолько ужасным и вообще не соответствовало человеческому пониманию и облику. Ведь ее отец не был алкашом, насильником, садистом. А она его ненавидела просто за то, что он был. Но ведь и мать она ненавидела тоже, просто не выражала этого открыто. Маша не понимала, она вообще не умела ненавидеть. Она пыталась ненавидеть Артура, но поняла, что ненависти у нее к нему нет, скорее, жалость. Она раньше думала, что ненавидит свою родную мать Валентину и опять-таки поняла, что, в конце концов, она ей просто благодарна. Она ее родила и отдала отцу с Любой, а разве может быть большее счастье, чем иметь таких родителей? Получается, что Маша в результате выиграла и по - крупному. А эта малолетняя моральная уродка не понимала, что жить - это счастье. Просто счастье надо осознавать и чувствовать, несмотря ни на что. И еще в ее глазах сильно упала Галина Евгеньевна. У нее были разные пути лечить дочь. Илья мог попросить отца или Сашу Корецкого, но нет, она решила действовать через Марию, чтобы получить бесплатное лечение, и при этом еще подняла постельный вопрос. Сама сказала Марии, что спит отдельно от мужа. Господи, бедный Илья, как он живет в этой клоаке? Интересно, что же все-таки случилось с его дочерью и чем она больна? Маша подумала, собралась, оделась и пошла в институт.

Часть 15

Галина Евгеньевна с Зоей сидели в приемном отделении. Они не разговаривали. Даже смотрели в разные стороны. Галина Евгеньевна была расстроена, растеряна, она периодически вскидывала руки, как будто спорила с кем-то или пыталась доказать что-то. Зоя сидела неподвижно, уставившись в пол. Ее лицо ничего не выражало. Александр Борисов подошел к ним и спросил:

-Громовы вы?

-Да, - Галина оживилась, - Александр Борисович, простите, что мы с такой просьбой, но я не могла поступить иначе, Зоя - все, что у меня есть. Вы знаете, что такое ребенок, который болен. Я прошу вас…

-Пройдемте в смотровую, там мы поговорим и не надо воды, вы врач, а я занятой человек. Я консультирую вашу дочь, и мы вместе решаем, что делать дальше. И давайте будем конструктивны.

В смотровой у девочки сразу взяли все анализы.

-Так что тебя беспокоит, Зоя? - спросил Борисов.

-Можно мама выйдет? Я не хочу при ней говорить.

-Я думаю, что мама просто помолчит, а мы с тобой поговорим. Ты несовершеннолетняя, и мы с тобой можем разговаривать только в присутствии мамы.

-Хорошо, я вам все расскажу. У меня кружится голова, и я не хочу вставать утром, а ночью не могу заснуть. Я боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить маму, а то она пристанет ко мне с вопросами. Я не хочу ни с кем говорить. Еще меня тошнит, у меня бывает рвота с кровью, иногда с алой, иногда с темной. И у меня понос, тоже с кровью.

-Зоя, мне нужно положить тебя в стационар, то, что ты рассказала очень серьезно, и тебя нужно долго и хорошо лечить. Мы сделаем тебе ряд обследований и решим, как тебя лечить.

-Вы будете моим врачом?

-Нет, но я буду следить за твоим обследованием и лечением.

Он дал распоряжение персоналу насчет девочки. Позвонил Ивану, велел заняться ребенком. И после всего этого, когда Зою уже подняли в отделение, он сказал Галине:

-Как вы с мужем, два врача, довели ребенка до такого состояния? Я жду вас обоих через три часа у себя в кабинете. Я буду иметь результаты обследования, приглашу консультантов, и мы с вами будем разговаривать. Я не хочу обсуждать с вами план обследования, вы обратились ко мне, значит, у вас больше нет вариантов. Я же буду делать то, что посчитаю нужным, нравится вам это или нет.

Через три часа Илья и Галина Громовы находились в кабинете Борисова. Оба молчали. Галина сидела за столом и теребила руками ручку. Илья стоял у окна и смотрел на улицу. Оба были напряжены. Саша Борисов наблюдал за их поведением и вспоминал слова Громова, что семья не является его сильной стороной. Он видел, что эти двое вообще не являются семьей.

В кабинет вошли Люба, Иван и еще один мужчина, которого Илья вовсе не знал.

-Итак, что мы имеем? – Люба начала говорить. - У вашей дочери тяжелое, реанимационное состояние. В результате обследования у нее выявлена язва желудка с кровотечением, язва двенадцатиперстной кишки, эрозивно-язвенный проктосигмоидит. Анемия тяжелой степени. Гемоглобин тридцать шесть. Кроме того, у девочки тяжелейшее депрессивное состояние, которое усугубляется анемией. Короче, вот порочный круг. Я пригласила психоневролога, вот Василий Николаевич, он будет работать с Зоей над ее проблемами. Для начала я предлагаю перелить ей эритроцитарную массу, и я ее уже заказала, первой группы резус отрицательный.

-Подождите, Любовь Александровна, - Илья вступил в разговор, - почему первую отрицательную, вы же можете переливать ее группу?

-А я о чем? Илья, у вашей дочери первая группа, резус отрицательный. Мы определили, и я заказала ее группу крови.

-Но этого не может быть. Вы проверяли? Значит, ошиблись. Давайте я сам перепроверю. У меня четвертая положительная кровь, моя дочь не может иметь первую отрицательную!

-Хорошо, перепроверьте сами, - Люба испуганно смотрела то на Илью, то на его жену. А та уронила голову на руки и тихо произнесла:

-Да, у Зои первая отрицательная, вы не ошиблись. Проводите лечение, я согласна со всем.

-Мы начнем с консервативного лечения, если в течение суток, кровотечение не остановится или усилится, будем переходить к оперативному вмешательству. Вы согласны?

-Да, - прошептала Галина.

-Насколько я понял, я права голоса не имею, так как Зоя не моя дочь. Но, Любовь Александровна, я очень прошу вас помочь этой девочке. Она ни в чем не виновата, и, видимо, ее состояние действительно результат той жизни, которой она вынуждена жить.

-Илья, я все объясню.- Галина пыталась привлечь ксебе его внимание.

-Объяснять надо было пятнадцать лет назад, разрешите, я пойду?

Он вышел из кабинета Борисова и по лестнице спустился вниз, затем прошел в парк и присел на лавочку. Сердце бешено колотилось, в висках стучало. Ненависть, злоба, отчаяние, боль, жалость нахлынули и захватили все его естество. Он даже не мог сейчас думать о девочке, он думал только о себе. Галина обманула его. Все годы она его обманывала. Вот зачем она не давала ему сблизиться с Зоей. Он мог бы узнать ее страшную тайну. А так она умело держала их на расстоянии, и все было по ее. Илья готов был орать от ненависти к Галине и к себе. Вдруг он почувствовал прикосновение к своему плечу. Он дернулся, открыл глаза и уже хотел оттолкнуть рядом стоявшего человека, как увидел Машу.

-Илья Павлович, я напугала вас? Я не хотела, просто я пришла, чтобы узнать, я беспокоилась… Илья Павлович, вам плохо? Я могу помочь?

Он ничего не смог сказать, просто уткнулся головой ей в грудь и рыдал. А Маша теребила его волосы, прижимала его к себе и приговаривала:

-Все будет хорошо, Илюшенька, вот увидишь, все будет хорошо, все образуется.

Когда эмоции вместе со слезами нашли выход, Илья смог взять себя в руки. Маша села рядом с ним на лавочку и смотрела ему в глаза. Она ничего не говорила, только смотрела.

-Машенька, прости, - он искренне засмущался. - Хорошо, что это была ты. Спасибо. Я тебе потом все расскажу, не сейчас, я сам еще не знаю. Но ты и вправду мой ангел, самый добрый и светлый. Прости, Машенька, меня за слабость, за все прости, мне нужно идти, как ты помогла мне моя девочка! Если бы ты только знала!

Часть 16

Вечером в его комнату вошла Галина. Он смотрел на нее и даже не знал, что сказать.

-Илья, мы должны все обсудить, ты должен меня понять, у меня не было другого выхода, я хотела как лучше, я пыталась защитить дочь. Я сделала все правильно и не жалею ни о чем! Понял?

Она перешла на крик.

- Что, сидишь и жалеешь себя? Бедный, несчастный, обиженный и обманутый? Смешно! Ты просто безвольный тюфяк. Я даже забеременеть от тебя не смогла за все годы, а ведь хотела, тогда бы ты сейчас не выпендривался. Ну что ты сидишь? Ну ударь меня, покажи, что ты мужчина! Сделай хоть что-нибудь! Ну, будь мужиком! Или ты даже ненавидеть не способен? Ты думаешь твоя белобрысая красотка на тебя клюнет? Да у нее таких, как ты, знаешь сколько? За ней все парни с курса бегают, дочка академика, та еще фифочка. Она поиграет тобой и бросит, потому что ты безвольный и никчемный тюфяк!

-Ты закончила? Я подал на развод. Думаю, что через три месяца мы уже не вспомним друг о друге. Зачем ты довела Зою? Ты же вроде любила ее? Или как?

-Тебе-то что?

-Она носит мою фамилию, и она не участвовала в твоих играх. Конечно, Корецкая ее вылечит, а что дальше? Ты ее до психушки доведешь? Почему у пятнадцатилетней девочки тяжелая депрессия? Ты мать, которая с ней общалась, причину знаешь?

-Ты не имеешь права, ты не будешь меня попрекать, сам ничтожество…

-Уйди, иди орать в ту комнату и ищи себе жилье, потому что здесь ты жить не будешь. Галя, не доводи меня, ты это успешно делала все шестнадцать лет. Чего ты хочешь? Бить я тебя не буду, я так устал от тебя, если бы ты только знала!

Она ушла, а он всю ночь ворочаясь в постели, слышал, как она рыдает и всхлипывает.

Прошло четыре месяца. Позади остались летняя практика, путешествие с отцом и матерью по Перу. И очередная тяжелая пневмония. Пневмонии были роком для Маши, с самого детства один-два раза в год ее подкашивало, и она вынуждена была лежать, лечиться, а потом так тяжело восстанавливаться. Вот и сейчас очередная пневмония поменяла ее очередные планы. Она мечтала снова за год пройти два курса и дальше поступать в резедентуру, но родители возмутились и запретили. А запрещали они очень редко и по очень весомым причинам. Короче, Маша опаздывала на учебу на целый месяц. Курс был пятый, люди новые и вовсе незнакомые.

На занятия она пришла пятого октября. Вошла в группу, спросила где свободное место, представилась.

-Садись со мной,- предложил высокий видный парень. - Меня зовут Руслан.

Она села, быстро освоилась и к концу дня стала своей для девочек и предметом разговоров для мальчиков. Жизнь потекла своим чередом. К концу недели она узнала, что Галина Евгеньевна ушла с кафедры, и говорили, что даже уехала из Москвы. Маша восприняла новость спокойно, она, как всегда, начала новую жизнь и очень надеялась, что с чистого листа. Дома все шло по-своему, братья заняты женами, детьми, работой. Мама с папой, как всегда, в институте, на лекциях с аспирантами и докторантами. Дядька руководил лабораторией, стал замом отца. Даша ждала второго ребенка, и по УЗИ опять мальчика. Бабушка совсем не выходила на улицу, но сохраняла светлый ум, хотя с памятью были проблемы. Маша каждый день заходила поговорить с бабушкой, она совершенно искренне считала ее своей бабушкой и никто не мог разубедить ее в этом, да и не пытался. Ильи в Москве не было, Саша Корецкий сказал, что он уехал в Бостон и должен сделать там кусок работы, а это займет как минимум год. И еще Саша передал ей маленькую фарфоровую куколку с крыльями, сказал, что Илья просил.

В институте у Маши появились подруги, две. Вера Сафонова и Кристина Божова. Они тоже хорошо учились, были в той же группе и увлекались генетикой. Они втроем стали посещать кружок, который вела Наталья Викторовна Власова, с ней когда-то работал Илья Громов. Наталья Викторовна тоже была кандидатом наук, она обладала интересной и неординарной внешностью. На вид ей было около пятидесяти, высокая немного крупноватая женщина была ассом своего дела и могла увлечь за собой. Руслан тоже стал посещать кружок, но генетика его волновала мало, больший интерес представляла Мария Борисова.

Дни шли за днями, недели за неделями. Приближался Новый год. Сессия и праздники одновременно. После занятий Маша с Верой, Кристиной и Русланом сидела в своем любимом кафе, они болтали о том и о сем и собирались через час на заседание кружка. Сегодня Наталья Викторовна обещала сюрприз. К назначенному сроку они пришли в лабораторию молекулярной генетики. Наталья Викторовна светилась от счастья. Она дала ребятам практическую работу, попросила почитать материал в виде распечаток, а когда пришло время обсуждения, вдруг произнесла:

-Сегодня с нами один из ведущих ученых в данной области Илья Павлович Громов, он приехал в Москву на праздники и по делам и сегодня встретится с вами.

Илья вошел в лабораторию, поздоровался, представился, познакомился с присутствующими, расспросил о планах Веру, Кристину и Руслана, рассказал о своей работе, о перспективах и задачах. Все это время он поглядывал на Машу, но не мог определить даже, куда она смотрит и слушает ли его. Маша была вне времени и пространства. Полтора часа пролетели слишком быстро. Девочки собирались по домам.

-Маша, пойдем в кино, - предложил Руслан.

Она не успела еще ничего ответить, как Илья спросил:

-Ты с ней встречаешься?

-Пытаюсь. А что, завидуете?

-Да нет. Просто интересуюсь. И как, получается?

-Дорогу осилит идущий.

-Удачи.

И он вышел из кабинета.

-Маша, так в кино пойдем?

-Нет, не сегодня, я задержусь.

После ухода Руслана Маша пошла в старый кабинет Ильи. Он сидел за своим столом и смотрел на чистый лист бумаги.

-Ты ничего не хочешь мне сказать? - Машино лицо пылало от возмущения.

-Как Корецкий назвал второго сына?

-Юлиан. Значит, ты все знаешь?

-Я не надолго с отчетом.

Часть 17

Утром Маша спала на первой паре. Вера с Кристиной старались ее прикрыть, но преподаватель все заметил.

-Борисова, ночью спать надо, кто же вам мешал?

-А, простите, мой друг приехал, давно не виделись, вот проболтали всю ночь.

После ее реплики вся группа прыснула смехом, даже преподаватель не удержался от улыбки.

В перерыве Вера с Кристиной расспрашивали Машу:

-Ну, скажи, это ты с Ильей Павловичем ночевала? Дома ты не была, одета, как вчера. И на Руслана он вчера напал, явно приревновал.

-Не надо, девочки, мне так хорошо, что я готова петь.

-А сегодня ты тоже с ним?

-Да, он зайдет в кафе.

-У вас с ним все серьезно?

-А что такое серьезно? Мне все равно серьезно или нет, я не спрашивала о его планах, я не требовала каких-либо решений, я не просила обязательств. Я была счастлива, как никогда в жизни. И еще я поняла разницу между занятием любовью и сексом.

-Так ты с ним первый раз?

-Да, раньше мы только целовались и то как будто воровали друг друга. Как я не хочу, чтобы он уезжал, если бы вы только знали!

-Маша, а ждать ты не пробовала?

-Я не привыкла ждать, но буду, столько, сколько надо. Боже, это так волшебно, как в сказке!

-Чудная ты, Машка. С твоей внешностью, при твоем положении любой мужик рад бросить жизнь к твоим ногам, а ты страдаешь по научному сотруднику, который не дал тебе вообще ничего. И даст ли?

-Вера, ты не понимаешь. Он мне дал так много, чтобы я перед ним в неоплатном долгу.

-Что конкретно? Ночь любви?

-Нет, он дал мне возможность найти себя в медицине, он заставил меня полюбить генетику, он помог мне определить приоритеты, и он сам слишком хорош, как мечта. Единственное, о чем я жалею, что он не первый мой мужчина. Но с ним все по-другому, с ним я хочу расти, понимаете, мне не тесно, я могу быть собой.

-Не понимаю, да, он милый, умный, но Руслан молодой, красивый. Их же даже рядом не поставишь.

-А я и не ставлю. Руслан мне просто подруга, как вы. А Илья - человек, на которого хочется опереться.

-Но что-то он не очень подставляет тебе плечо. Спустись на землю.

-Сейчас мне хорошо в облаках.

После занятий, они сидели в кафе.

-Добрый день, девушки. - Илья возник около их столика с огромным пакетом в руках. - Маша, готова? Пойдем.

-Что за пакет?

-Твоя мама передала, там твоя одежда и белье на смену.

-Мама ???!

-Да, я отчитывался перед руководством. Вдруг входит она, извинилась, что отвлекает, и спрашивает меня: «Вы сегодня рассчитываете увидеть Марию?» Отвечаю: «Да, после занятий», а она говорит: "Я сейчас принесу ее вещи, она не должна ходить в одном и том же. Пусть она звонит, мы беспокоимся. И еще, Илья, проследите, чтобы она не переохлаждалась». Вот так.

-А что отец?

-Ничего. Смотрел на нее с восхищением. Интересно, когда я учился, мы считали ее железной леди, синим чулком, старой девой, но никто никогда не видел в ней сильную и прекрасную женщину.

-Отец видел. Разве мало? Ладно, девочки, до завтра.

Она поднялась, он помог ей надеть шубку.

Закончились зимние каникулы, начались занятия. Настроения у Маши не было, Илья давно улетел, они даже как следует не попрощались. У него были дела с Корецким, они сидели за компьютерами чуть ли не круглосуточно. И последние пару дней, когда они могли быть вместе, Маша провела с Дарьей и малышами. Даша пыталась ее подбодрить, но что она могла, когда любимый человек был так рядом и так далеко? Она вместе с Корецким провожала его в аэропорту и все, дальше надо было ждать до осени. Встреча с подругами внесла какое-то разнообразие в ее жизнь, а Руслан пытался снова занять место ее парня, но…

Сегодня снова были факультативные занятия. Вера делала сообщение, после которого Наталья Викторовна предложила девочкам взять часть исследования по теме и сделать свою работу, которую затем можно будет оформить в виде статьи. Она обещала помочь с публикацией и написанием. Она дала тему Вере и Кристине, сказав, что работа у них будет одна на двоих.

-А у тебя, Мария, спецзадание.

-Это как?

-Илья Павлович, просил тебя, именно тебя сделать для него выборку по теме проблем патологического старения в юношеском и детском возрасте. Болезнь такая - прогерия.

-Хорошо, я поговорю с мамой и дядей, я знаю, что это значит, это то, над чем работал дед. Эти материалы не были опубликованы, и еще был разработан препарат, останавливающий преждевременное старение, но он не успел пройти испытания при жизни деда, а после его смерти им никто не занимался. У отца было другое направление, он занимался реаниматологией, мама хирург. А дядя не вернулся к производству и испытаниям препарата. Он больше теоретик и к медицине старается не прикасаться. Но вы же понимаете, что без разрешения наследников я не имею права затрагивать эту тему.

-Грамотно, - Наталья Викторовна улыбалась, - Маша, речь идет не о работе Ильи. Речь идет о твоем направлении работы. Просто доцент Громов посчитал, что пришло время тебе заняться делом, что ты готова и потянешь наследие деда. Они обсуждали это с профессором Корецким, у него ты получишь материалы академика Корецкого, но до этого ты должна знать о проблеме все. И это все сначала приму у тебя я, затем Александр Корецкий, а потом вы с Ильей определитесь в мелочах. Илья Павлович очень рассчитывает, что к окончанию института у тебя будет готов скелет кандидатской диссертации и несколько сильных публикаций.

У Маши горели глаза, она была счастлива, и теперь она точно знала, что такое счастье. Маша работала, а как говорил Вальтер, «Работа спасает нас от трех зол: скуки, порока и нужды». Поэтому время полетело параллельно работе и его катастрофически стало не хватать. Библиотека и интернет заменили кино и кафе, прогулки и бары. Руслан отпал сам собой, подруги тоже вроде работали, но не столько, такого темпа и усердия они выдержать не могли.

Часть 18

Двадцать пятого марта, проходил очередной факультатив. После занятия Мария подошла к Наталье Викторовне.

-Меня не будет неделю, дней десять. У отца пять лекций в Гарварде, я лечу с ним. Если вы хотите что-то передать Илье Павловичу, то я передам.

-Как ты отца уломала?

-Он же видит, как я скучаю. У меня классные родители, понимаете?

-Да, я сейчас письмецо чиркну, подожди.

Вечером двадцать шестого у Ильи раздался телефонный звонок.

-Добрый вечер, узнал?

-Конечно, Александр Борисович, и вам добрый вечер, или что там у вас.

-У меня вечер, я в Бостоне. Может, встретимся? Ты уже отработал?

-Да, направляюсь в кампус, давайте встретимся, где?

-Так ты бери такси, записывай адрес, это рядом с квартирой Корецкого. Жду.

Илья стоял около двери и никак не мог решиться позвонить. Ему хотелось чуда, может, Борисов хоть письмо от Маши передаст. Они общались по скайпу, в соцсетях, но письмо, написанное ее мелким, красивым почерком, такое родное, его можно читать и перечитывать и как будто она сама рядом. Наконец он позвонил.

Подождал немного и позвонил еще. Дверь открылась. На пороге стояла Маша. Он сначала опешил от неожиданности, затем схватил свою любимую девочку на руки и закружил. Они целовались, он никак не мог ее отпустить, а она в свою очередь тоже никак не могла от него оторваться.

-Может, вы хоть входную дверь закроете? - раздался голос Борисова. - Проходи, Илья, как тебе сюрприз?

-Господи, даже не верится! Я все дни считаю до следующего прилета в Москву, а вы мне такой подарок!!!. Вы на сколько?

-Почти на две недели. Она тебе еще надоест.

-Маша? Никогда! Как хорошо, Боже! Как хорошо!

-Ну, расквохтался, как курица. Пойдем ужинать, Мария хоть и с самолета, но готовила.

Они ужинали практически молча, он никак не мог налюбоваться ею. И так боялся, что скоро ему придется уходить и как-то жить до завтрашнего вечера, потому что надо работать. А как не хочется! Он бы все отдал, чтобы круглосуточно смотреть в ее синие огромные, на пол-лица глаза, видеть их свет, такой яркий, как будто в нем собралась вся сила, мощь и желание жизни.

- Илья, ты останешься у нас? - вопрос Борисова прозвучал как гром среди ясного неба.

Илья растерялся, как хотелось кричать – да, конечно, она моя и только моя! Но как он мог сказать такое ее отцу?

-Ну, ты же спал с ней? Ребята, что вы, право, как будто только родились? Машка плачет, ты взрослый мужик, ты меня испугался? Илья, я знаю, как хочется любить и быть с любимым человеком, я не монстр. Я привез ее тебе, чего же ты меня стесняешься?

-Простите, я даже еще не просил ее руки, я хотел…

-Не оправдывайся. Я когда-то был на твоем месте, и когда я просил руки Любы, Корецкий кричал, что я ее уже взял. Ты знаешь, теперь я его понимаю, и мне очень не хочется отпускать свою маленькую, младшенькую девочку. Но жизнь есть жизнь. Я понимаю. Принимаю ли? Не знаю, но понимаю, что чем меньше я буду ее держать, тем ближе она ко мне будет по жизни. И тебя мы с Любой тоже уже приняли, понимаешь? Пока нет, поймешь лет через двадцать, когда у тебя будет своя взрослая дочь. Все, я все сказал, спать идите.

-Ты раньше бывала в Бостоне?- спросил Илья.

-Да, и не раз. С мамой. Я жила здесь год, училась в школе. Я была тогда безумно счастлива и поняла, как надо любить жизнь.

-Что же тебя толкнуло?

-Мама выздоровела, и я не стала сиротой. У меня замечательный отец, он дал мне жизнь, но мама дала мне гораздо больше, она научила меня любить эту жизнь. И вообще научила любить. Илюша, я не хочу больше ждать, когда ты вернешься в Москву?

-В сентябре. Машенька, я должен сделать работу. Маленькая моя, если бы только знала, как я хочу быть с тобой, каждый день! Я хочу ложиться с тобой в постель и, просыпаясь, видеть твои синие глаза, я хочу целовать тебя столько, сколько ты захочешь. Я обезумел от любви к тебе. Я вернусь, и мы будем вместе.

-Ты хочешь, чтобы я целых пять месяцев жила без тебя? Илюша, давай я останусь с тобой, а в сентябре мы вместе вернемся.

-А кто будет учиться? Маша, пять месяцев - не так много.

-Это для тебя не так много, а я уже не могла ждать и прилетела к тебе, а ты мне твердишь, что пять месяцев не много, может, с тобой и не много, но я все время без тебя.

-Маша, вот ты пока ждала, сделала замечательный литературный обзор, и мы с тобой завтра вечером составим план работы, а за работой ты не заметишь, как пролетят все пять месяцев, и я к тебе вернусь. Ну вот, ты снова плачешь! Придвинься, я обниму тебя.

Совершенно незаметно пролетели десять дней. Борисов с Марией вернулись в Москву.

Маша училась, с Ильей они общались по скайпу, по телефону. Мария скучала, скучала так, что хоть волком вой. Часто плакала, капризничала. А теперь еще стала перебирать в еде: то пахнет масло не так, то колбаса не вкусная, то соли мало, то рыба вонючая. Люба отнеслась к капризам дочери с осторожностью, сначала присматривалась, а недели через три решилась на разговор. Маша уже была в постели. Люба зашла к ней в комнату со стаканом кефира и вдруг спросила:

-Мария, тебя по утрам тошнит?

-Откуда ты знаешь?

-Я мать и женщина. Что ты думаешь делать? Ты Илье сказала?

-Нет. Мамочка, это сложно, я хотела посоветоваться с вами, понимаешь, получается, что я совсем как Галина, прижму его к стенке. Я не хочу так. Я хочу, чтобы он сам, а все не к месту.

-Может, поедешь к нему?

-Не стоит. Мама, вы мне с папой поможете?

-Конкретней.

-Я понимаю, что аборты в нашей семье неприемлемы, я и не хочу. Вы мне поможете закончить учебу? Ну, в смысле, прокормите меня с ребенком, пока я не начну зарабатывать? Я понимаю, что мне двадцать, пора было соображать, не знаю, как так получилось, мы не всегда предохранялись.

-Странно, что ты усомнилась в нас с папой. Мы сделаем для тебя все. Речь не об этом. Как ты собираешься сообщить Илье? Если хочешь, ему скажем мы.

Часть 19

Был конец мая, шла сессия, Мария сдавала, факультатив она больше не посещала, чтобы Наталья Викторовна чего не заметила. С подружками тоже общаться перестала, а с Ильей поссорилась по телефону из-за какой-то мелочи и перестала отвечать на звонки. Он пытался с ней связаться, спрашивал о ней у Корецкого и Борисова, но они особо информацию не давали. Борисов сказал, что в личную жизнь дочери не вмешивался и не собирается. А Илья, видя тщетность своих попыток, проклинал океан и полмира, которые разделяли его с девочкой, которую он искал всю жизнь.

Вместо практики весь июнь Маша пролежала на сохранении, Август провела на даче, с Дашей и детьми. К концу августа она вернулась в Москву, надо было что-то купить из одежды, в свою она не входила, ребенок рос, живот тоже рос. Маша волновалась, скоро, уже совсем скоро Илья должен будет вернуться в Москву. Они не общались с конца мая. Три месяца ожидания чуда. Каждый раз утром она ждала, что, проснувшись, увидит его, но… Каждый раз, подходя к кабинету отца или гуляя в сквере, она ждала, что он, как принц из сказки, вдруг появится перед ней. Но сказка не случалась. А тут еще попала под дождь…

Маша лежала в палате и смотрела в потолок, ее знобило, тело мучительно кидало то в жар, то в холод. Опять пневмония, антибиотики, капельницы, невозможность дышать, постоянно кислородная маска, у нее же ребенок, объем легких и так сокращен, а тут… Слезы катились по щекам, она даже встать не могла.

Илья еле дождался утра. Ночью он прилетел в Москву. Все, теперь он никуда не уедет. Он твердо решил найти Марию. Даже если у нее другой, он будет за нее бороться. Она не могла просто так с ним расстаться, а даже если и могла, то он был уверен, что сможет победить любого соперника. В первую очередь он разыскал Веру и Кристину.

-Добрый день, девочки, а где Мария?

-Она опять с пневмонией, так ее мама по телефону сказала. А вообще, Илья Павлович, мы ничего не поняли. Она вернулась из Бостона, была живой, веселой, все, как обычно. А потом как будто подменили, занятия стала пропускать. В кафе вообще не заходила, как-то мы мимо проходили, и запах кофе, так ее рвать стало. Сказала, что гастрит. Она всегда кофе любила, каждый день в кафешку бегала, мы с ней редко, там кофе дорогой, но она себе позволяла, а тут вот так. На практику с нами не пошла, мы в Боткинской проходили, а она у отца, хотя раньше договаривались все вместе. Лето все на даче просидела. Короче, мы ее после экзаменов ни разу не видели. А теперь снова пневмония. Мы к ней в больницу собирались, она же наверняка в Институте экспериментальной медицины лежит.

-А друга она не завела?

-Илья Павлович, какой друг? Она Вас ждала. Может, правда заболела?

Илья ушел ни с чем. Поймал такси и поехал к Борисову. В приемной столкнулся с Любой.

-Илья Павлович, вы к шефу? Он на обходе, придется подождать. Извините, я тоже опаздываю.

-Стойте. Любовь Александровна, либо вы отвечаете на мои вопросы, либо я применю физическую силу, а мне не хотелось бы.

-Пройдите в кабинет.

Они сели.

-Илья, я слушаю. Говорите.

-Что с Машей? Только честно и все. Или вы считаете, что я не имею права знать?

-У нее пневмония, она попала под дождь. У нее каждый год пневмония в это время. Может, что-то цветет и провоцирует, но мы не смогли связать с чем-то, кроме переохлаждения. Температура высокая, сбиваем, она в палате. Нам легче следить за ней здесь, чем дома, поэтому положили в стационар, мы с Сашей по очереди с ней ночуем. Вот и все.

-Давно?

-Пять дней. Но температура у нее, как правило, недели две держится.

-Почему она перестала со мной разговаривать?

-Вы спрашиваете у меня?

-Любовь Александровна, я знаю, что вы, как умная женщина, сейчас уйдете от ответа, но я должен знать правду, и вы мне ее скажете.

-На каком основании вы должны что-то знать, и почему вы решили выяснить у меня, а не у нее? То, что вы с ней спали, не дает вам никаких прав. Извините, но я сейчас вижу перед собой агрессивного человека, и мне это ой как не нравится.

-Извините, я еле дождался встречи с вами, чтобы разузнать, у нас было все хорошо, я люблю ее, я собирался связать с ней жизнь, все изменилось без причины. Я еле прожил три месяца до возвращения сюда. Хотел все бросить и уехать, но не смог, я закончил работу. Я не агрессивен, я просто должен знать.

- Илья, она сейчас больна, не мучайте ее. Пройдемте в палату. Я еще раз призываю вас взять себя в руки.

Она дала ему халат, и они пошли по лабиринту больничных коридоров. Илья даже не мог запомнить их путь. В институте он, конечно, бывал, но в отделениях нет. Лабораторный корпус стоял отдельно. Он сообщался с клиникой воздушными коридорами на каждом этаже, но тут, в клинике, он не был. Его изумило, когда они вошли в отделение патологии беременности, затем в отделение обсервации, затем Люба остановилась.

-Илья, я очень прошу…

-Я понял, не продолжайте.

Они вошли в палату. Она полусидела на кровати и, казалось, спала. Бледная, с синяками под глазами, какая-то совсем худенькая. Он подошел к ней совсем близко, взял за руку и тут увидел живот. Илья стоял и не мог собраться с мыслями. Люба тронула его за плечо и показала на дверь. Они вышли.

-Какой у нее срок? - Илья был в замешательстве.

-Вас это волнует? - ответила Люба вопросом на вопрос.

-Любовь Александровна, я не отступлюсь, я намерен за нее бороться и намерен победить, она должна быть моей! Я приму ее вместе с ребенком, мне все равно, чей он, понимаете? Неужели она кого-то встретила, такого человека, который достоин ее? И вы целиком на его стороне?

-А вы достойны? - он заметил улыбку на лице Любы.

-Хотел бы.

-Двадцать третья неделя. Ребенок в порядке, мальчик. Вы хотите генетическую экспертизу?

Он схватил Любу, поднял над полом и закружил. Она пыталась вырваться, к ним стал приближаться персонал отделения.

Часть 20

Маша проснулась, она сначала даже не поняла точно. Рядом сидел Илья и гладил ее руку.

-Илюша, ты вернулся?

-Конечно, моя красавица. Счастье ты мое!

-Илюша, я никогда тебе не изменяла, я не Галя.

-Я знаю. Маленькая моя, зачем ты заболела?

-Так все время, каждый год. Еще когда я не жила с мамой и папой, меня клали в больницу месяца на два. А мама всегда брала больничный, и я достаточно быстро выздоравливала. Ты знаешь, я даже любила болеть пневмонией. Тогда мама все время была со мной и была только моей. А теперь я заболела, и ты вернулся.

-Я бы все равно вернулся. Ты не писала и не звонила, и я чуть не сорвал контракт. Зачем ты так? Ладно, проехали, я безумно рад тебя видеть.

-Он родится в декабре. Я плохо хожу, то токсикоз, то на сохранении, то пневмония.

-Ты нервничаешь, оттого и плохо. Но теперь я буду оберегать мою девочку, и все будет хорошо. Ты мне веришь?

-Я так ждала тебя, а ведь я совсем не умею ждать. Илюша, я вредная, вспыльчивая, ты сам сказал Наталье Викторовне, что я безбашенная. И ты хочешь, чтобы я была с тобой?

-Я хочу, чтобы ты была моей женой. И наш сын родился в законном браке.

-Ты из-за ребенка?

-Нет, Мария, из-за тебя. Я люблю тебя, ты все знаешь и издеваешься.

-Нет. Просто мне безумно нравится, как ты признаешься мне в любви. И я готова и хочу слушать это все время.

-Так ты согласна?

-Конечно, Илюша. А когда?

-Как только спадет температура.

Она рассмеялась и закашлялась.

-Скорей, бы.

Уже почти неделю Мария была законной женой Ильи Громова. Пришлось ждать, не только пока спадет температура. В квартире Илья сделал ремонт, поменял мебель. И только затем туда вошла молодая хозяйка. Машке все безумно нравилось, она умудрялась радоваться каждому ящичку, каждой кастрюле. Каждый день она просила родителей заехать в ее новый дом и с неподдельным восхищением все снова и снова показывала. Илья умилялся, глядя на нее. Борисов же с удивлением спрашивал:

-Илюша, как ты терпишь этот детский сад? Боже, и это моя дочь?

-Ваша, ваша. Неужели вам не понятно? Она живет, она радуется, она умеет ценить и радоваться жизни. У вас замечательная дочь.

-Илюша, закончи работу, у тебя защита и ребенок случатся одновременно.

-Я закончил. Теперь только рецензии, отзывы, ну, и мелочи.

-Хорошо, подходи, внесем последние штрихи. А Машку береги.

Приближался конец ноября, а с ним и день рождения Ильи. Машу одну из дома Илья не отпускал, он сам отвозил ее на занятия, затем сам забирал. Шла тридцать четвертая неделя беременности. Сегодня была пятница, зачет по циклу Мария получила вчера и сегодня находилась дома. Она приготовила плов, нарезала салаты, позвонила мужу, чтобы не забыл купить торт, и села смотреть телевизор. Сегодня будут гости, мама с папой, Наталья Викторовна и, может, Вера с Кристиной. У Корецкого был грипп, и он сказал, что сегодня не придет. Маша смотрела мультфильм, когда в дверь позвонили. Она решила, что это Илья вернулся пораньше, и, не задумываясь, открыла. Перед ней возник пожилой мужчина, он удивленно разглядывал Машу, наконец произнес:

-Илья Громов здесь живет?

-Да, конечно. Вы к нему? Я позвоню. Как вас представить?

-Ты же не Зоя?

-Нет, я Мария. Зоя и Галя живут в Краснодаре, вы можете спросить адрес у Ильи.

-А ты ему кто? Тебе же рожать вот-вот.

-Я его жена, а рожать мне под Новый год.

-А я его отец, Громов Павел Ильич. Да, сын даже о молодой жене не сообщил.

-Проходите, будем вместе ждать.

Он прошел, удивленно оглядывая квартиру.

-Да, таких красивых женщин, как ты, эта квартира еще не видела, да и тут все изменилось на все сто. Где работает мой сын, сколько тебе лет?

-Работает там же, в лаборатории молекулярной генетики, у него защита через три недели. А мне двадцать один год, я студентка шестого курса меда.

-Фамилию его взяла?

-Нет, у нас в семье все женщины оставляют свою, а все снохи берут фамилии мужей.

-И как твоя?

-Борисова. Илья не возражал, что я свою фамилию оставила. Чаю хотите? У нас сегодня гости, оставайтесь.

-Спасибо, как сын решит, я с ним не очень лажу. Он меня стесняется. Но я сегодня трезвый, ради встречи с ним неделю в рот не брал. Понимаешь, дочка, я скучаю по нему. У меня единственный сын. Но вот не сложилось.

-Хорошо, я спиртное на стол не поставлю. А что не сложилось, так ведь все можно исправить. Вы же не чужие, и зла друг другу не желаете. То, что мне Илья рассказывал, было хорошим, светлым. Все зависит от вас.

-Кого ждете? Девочку?

-Нет, сына. Я, когда институт закончу, буду работать с Ильей. У меня уже есть публикации, две. Одна в сборнике института, другая в Американском журнале.

-Тоже проблемы рака?

-Нет, препарат от преждевременного старения.

-Интересно, а с ребенком кто?

-Няня. А вечером мы сами.

Гости и Илья пришли одновременно. Илья тепло встретился с отцом, представил его гостям, но шепнул Маше на ушко, чтобы на столе был только сок. Они хорошо посидели пару часов, и гости ушли. Отец остался.

-Папа, - спросил Илья, - ты останешься у нас или поедешь? Темно, поздно, ты бы оставался. Расскажешь, как живешь.

-Лучше ты расскажи. Значит, ты женат на внучке академика?

-Да, и дочери академика. Но дело не в этом. Рядом с ней хочется жить.

-Да, по ее животу видно. Я ее мать знаю, приходилось сталкиваться. Значит, ты счастлив?

-Да. Представляешь?

-Не пара тебе была Галка, хоть мать ее любила, но не твоя она. Я рад, искренне рад. Я пришел к тебе с просьбой, сын. Помоги мне бросить пить. Я с внуком общаться хочу и с тобой, и чтобы ты меня не стеснялся. Пусти меня в свою жизнь.

-Решил стать человеком?

-Да, и отцом, и дедом.

-Ну что ж, добро пожаловать.

Часть 21

Июль пришел совершенно не дождливый и жаркий. Было душно. Илья трудился в своем кабинете с включенным кондиционером. Маша только-только вышла на работу. Борисов переживал, что Мария не пошла в институт, даже предлагал Илье открыть для него лабораторию, только бы не отпускать дочь, но услышал от зятя категоричный отказ. Пришлось смириться. Интересно было, что Машку при всей ее коммуникабельности и общительности коллектив принял в штыки. Веру и Кристину нормально, а Мария была по душе только Наталье Викторовне. Девушка переживала, она всегда пыталась быть для всех хорошей, а тут все пошло не так. Илья посмеивался.

-Машенька, проблема не в тебе, а во мне. Я руководитель, а ты молодая жена руководителя. Ты даже не темная лошадка, ты троянский конь. Понимаешь? Пройдет время и все наладится. Работай и со временем тебя оценят.

Она работала, пожаловалась маме, но та сказала, что и ее в свое время так же принял коллектив, лишь потому, что она была женой ведущего врача клиники. И Машка решила, что расположения сотрудников она добьется и докажет, что не просто жена руководителя, а что она лучшая. Она взялась за работу и через две недели уже могла дать статью, хорошую, сильную и грамотную. Сыну Павлику исполнилось семь месяцев, и родители в нем души не чаяли. Няня попалась приличная, за ребенком хорошо смотрела, не возмущалась длинным рабочим днем и что родители слишком заняты. Варила она только ребенку, а вот для мужа готовила только Маша. Отец Ильи приходил к ним каждую пятницу вечером, а иногда и в субботу и пока не пил уже целых восемь месяцев. Он обожал внука и любил сноху.

В общем, был обычный рабочий день, Маша в боксе, Илья в своем кабинете. В дверь постучали и на пороге возникла Зоя с чемоданом.

-Здравствуй, папа. Не ждал? Я и не сообщала, решила сюрпризом.

-Добрый день, - Илья опешил и удивленно смотрел на девушку. - Проходи, садись. Ты одна? Или с матерью?

-Одна. Сейчас расскажу. Я поступила в первый мед, то есть прошла по баллам тестирования. Через пару дней у меня собеседование. Вот я приехала. А у тебя я вижу большие перемены в жизни. Во-первых, ты уже доктор наук, а во-вторых, ты с обручальным кольцом. При маме ты никогда кольца не носил. И кто твоя супруга?

-Так, Зоя, я, конечно, рад тебя видеть, но где ты остановилась?

-Я думала, у тебя. Я тебя считаю отцом, что бы мне ни говорили. И потом, я Громова Зоя Ильинична. Папа, а что, твоя жена не захочет, чтобы я жила с вами?

-Почему ты не поступала в кубанский мед?

-Во-первых, московский престижней, во-вторых, я хотела обратно в Москву, в-третьих, я не могу жить с мамой.

-А со мной можешь? Зоя, я помню, как ты сама поливала меня грязью.

-Прошло около трех лет, отец, я поняла, я выросла. Я не знала, что ты так быстро найдешь кого-то. Я думала, что если буду за тобой ухаживать, стирать там, убирать, готовить, то ты меня быстрей примешь. Неужели ты женился на Наталье Викторовне? В принципе, она к тебе всегда неровно дышала.

-Зоя, без обид. Мне трудно принять тебя, ты мне слишком насолила. Но хорошо, даже если я тебя прощу, у меня семья. Понимаешь, я не могу решать без жены. Мы должны обсудить твое появление и разобраться. Ты врываешься, как не самое светлое мое воспоминание, в мою счастливую жизнь. Я не намерен вносить раздор в мою семью.

-Папа, а что за ребенок на фотографии на столе?

Она подошла и взяла фотографию. Долго рассматривала смеющуюся рожицу.

-Это мой сын, Павел. Ему семь месяцев.

-Значит, у тебя настоящий сын, - она сникла. - Папа, ну, может, попробуем жить вместе? Если не получится, ты меня устроишь в общежитие. Я правда изменилась, я пересмотрела все, у меня было время.

-Теперь ты не ладишь с матерью?

-Она тебя ненавидит, а как мы уехали, так все стало еще хуже. Теперь она ненавидит меня. А тут еще этот мужчина, Владимир Иванович. Она живет с ним, так, два раза в неделю. На меня орет, что если бы не я, она бы за него замуж вышла. Короче, сама меня нагуляла и всю жизнь пристроить хочет.

Зоя расплакалась. Илья налил ей воды в стакан и обнял ее за плечи.

-Зоя, у тебя все образуется. Я понимаю, ты считаешь, что и я, и Галя только пинаем тебя, что ты вроде как лишняя.

-А что, не так?!

-Нет. Зоя, я должен поговорить с женой.

-Папа, я все буду делать, я и сына твоего любить буду, он же мне брат, единственная родная душа, понимаешь?

Она рыдала все больше и больше.

-Зоенька, дочка, остановись. Сейчас я приглашу жену, и мы поговорим.

Он набрал внутренний номер Натальи Викторовны и попросил прислать к нему Марию с результатами тестов. Ждать пришлось около получаса. Зоя все это время плакала, умоляла Илью разрешить ей жить с ним, говорила, что все осознала, что она о нем больше не думает плохо, что он именно тот человек, с которого она хочет брать пример.

Через полчаса в кабинет вошла молодая женщина среднего роста, стройная, подтянутая, с гордо поднятой головой, в белом, ниже колен халате и юбке до середины бедра. Она оказалась обладательницей стройных длинных ног с красивыми икрами и коленками. Волосы белокурые, вьющиеся от природы, собраны на затылке. Лицо практически без косметики, но это было и не нужно, так как она была потрясающе красива, а ее синие бездонные глаза просто завораживали. Зоя невольно залюбовалась ею. «Неужели вот она и есть жена отца? До чего же хороша, а он смотрит на нее как на богиню! Да, это она. Какая молодая, и сыну всего семь месяцев. Нет, она не разрешит мне остаться, она старше-то всего на несколько лет!» Из состояния размышлений вывел голос вошедшей:

-Илья Павлович, я только распечатку получила, еще не анализировала, может, через часок?

-Мария, я тебя по другой причине позвал, - он поднялся из своего кресла и подошел к жене. Нежно обняв ее за талию, он повернул ее лицом к Зое. - Машенька, познакомься - моя дочь Зоя, Зоя, перед тобой моя жена Мария.

Часть 22

Шло время, Зоя прошла собеседование, встретилась с прежними друзьями. Общалась с дедом, который приходил каждую пятницу вечером к внуку. С Машей и отцом они ходили по магазинам, купили новый гардероб для Зои, туфли, сапоги. Зоя удивленно смотрела, как отец старается купить что-то для Маши - пусть мелочь, но внимание. А Маша восторженно радовалась всем мелочам. Вообще, Зоя все время удивлялась, глядя на отца, она никогда не видела его таким счастливым. Она часто заставала их с Машей, целующимися на кухне, он всегда оглядывал жену перед уходом на работу, просил надеть то, а не другое, накраситься так-то, именно этой заколкой заколоть волосы, и все время ее целовал. А она отвечала ему взаимностью, никогда не возражала, не противилась и всем видом показывала, что рада ему подчиняться. Они часто в обнимку смотрели телевизор вечерами или играли с ребенком, а иногда читали что-то в компьютере, затем обсуждали. И вот тут Зоя замечала, что отец свое мнение держит при себе, старается выслушать Марию. Иногда он даже не подводит итог их разговору, оставляя тему открытой. Тогда Маша просит его высказаться, говорит, что ей очень важно его мнение, но он все равно уходил от ответа, говоря, что надо подумать. И еще Зою удивляло, что Маша читает сказки сыну на иностранных языках, причем одну и ту же сказку читает и по-английски и по-русски, и так неделю. Зою тянуло к Маше, она с удовольствием бы стала ее подругой, но Маша была ее мачехой, и это ставило их отношения в определенные рамки, которые обе соблюдали. Но они все равно стали достаточно близки. Зоя была удивлена и даже немного возмущена, что Мария, а затем и отец стали следить за ее учебой в институте. Она не понимала такого контроля, но Мария объяснила:

-Зоя, ты дочь профессора медицины, и это значит, что ты не получаешь оценки по блату, а зарабатываешь их трудом. Ты понимаешь, что такое честь семьи?

Зоя рассказала отцу, он поддержал жену. И стал больше внимания уделять образованию дочери.

Зоя пришла домой после экзамена, первого в своей жизни в институте. Она открыла двери своим ключом и услышала голоса, доносившиеся из гостиной:

-Я против, я понимаю, что у нее хороший материал, что можно его опубликовать. Так давайте опубликуем и будем получать отзывы на статью. Зачем выпускать Машу с докладом на конференцию? - говорил женский голос.

-Любовь Александровна, она готова, ее можно выпустить с докладом. Сенсационный материал, конференция в Москве, мы все рядом. Ну надо же когда-то начинать, - услышала она голос отца.

-Люба, Илья прав, начинать надо и выступать надо, и перед аудиторией уметь себя поставить тоже надо. Хороший значимый материал, это действительно сенсация.

-Да вы представляете, как ее воспримут? Я не говорю о сенсации, я говорю о Маше. А если она сломается? Это вы можете выступать среди акул и быть на плаву, а она еще ребенок.

-Люба, в твоих глазах она всегда будет ребенком. Ты хочешь видеть ее домохозяйкой?

-Нет, но, Илья, ты второй пожалеешь, что не прислушался ко мне.

-А кто первый?

-Я, естественно, потому что не смогла переубедить двух тщеславных и упертых мужиков.

-Люба, Люба! Ну нельзя же так категорично!

-А для вас сенсация дороже моей девочки.

-Обвинила отца и мужа! Ты перегибаешь палку. Вон кто-то пришел, может, она?

Илья встал и вышел в коридор. Вернулся он в комнату вместе с Зоей.

-Зоя сдала физколлоидную химию на «отлично», вот заслуга вашей дочери.

-Да, я эту муть только с Машей смогла выучить. Я пойду, не буду мешать. А может, чаю или кушать?

-Да, Зоя, разогрей, накрой на стол и чайник поставь, мы еще поговорим.

Разговор на повышенных тонах кончился, они обедали, пили чай. Говорили о работе, об учебе, хвалили Зою. Затем Борисов с Корецкой ушли, так и не дождавшись дочь. Мария действительно вернулась с работы очень поздно. Илья укладывал сына спать и не вышел встретить жену. Маша ела на кухне, Зоя сидела рядом.

-Маша, а почему твоя мама не хочет, чтобы ты выступала на конференции?

-Почему не хочет? Зойка, тебе-то откуда знать?

-Они сегодня ругались, когда я пришла. Мама твоя говорила, что ты еще типа не доросла, а папа и Александр Борисович были на твоей стороне.

-Не поняла! Зоя, ты ничего не путаешь? Мама никогда… она любит меня.

-Ну, она папе угрожала, говорила, что он пожалеет, если ты выступишь.

-Мама?

-Ну да, Маша, я в этом ничего не понимаю, мне тебе врать не зачем. Сама спроси, они подтвердят.

Маша вскипела. Она доела и позвонила матери.

-Мама, почему ты считаешь, что я не доросла до доклада на конференции?

-Маша, во-первых, здравствуй, во-вторых, вопрос стоит не так, в-третьих, я не поняла претензий на повышенных тонах.

-Я, по-твоему, глупа? Я не достойна? Почему? Потому что я не внучка Корецкого?

-Маша, остановись, подумай и перезвони.

В трубке раздались гудки. Маша совсем потеряла голову. Снова набрала номер.

-Я тебя матерью считала, думала, что ты искренне ко мне относишься, а ты пожалела, что дядька мне материалы твоего отца отдал?! Кому? Ванечке своему любимому все отдать хотела или дальше их в тумбочке держать, как собака на сене? Я выступлю на конференции, я докажу тебе, что я могу, что я не бездарь, как ты думаешь! Выступлю и брошу эту тему, подавитесь! И разговор этот у нас последний, я больше с вами никаких дел иметь не хочу и не буду. Я и фамилию поменяю, чтобы никто не заподозрил меня в родстве с вами! Ясно?!

-Ясно.

В трубке опять раздались гудки. Маша вытерла слезы и пошла в ванную. Просидела она там более часа, затем пошла спать.

Илья ждал жену, он уже минут сорок лежал в кровати и ждал, но вода в ванной лилась и лилась. Затем Мария юркнула под одеяло. Он хотел обнять ее, но она его оттолкнула.

-Не сегодня, Илья, вот не до тебя, честное слово.

-Что-то случилось?

-Не прикидывайся овечкой, у самого тоже рыльце в пушку.

Часть 23

Утром она тоже с ним практически не разговаривала, сразу прошла в свой бокс. Илья же занимался своим докладом и двумя стендовыми сообщениями. С Ильей была Наталья Викторовна. Они обсуждали сообщение Веры, когда в дверь ворвался Валерий Корецкий. Илья встал ему навстречу, но не успел он сделать и пары шагов, как был сбит с ног мощным ударом в голову. Наталья Викторовна закричала и потянулась к телефону, чтобы вызвать охрану, но ее остановил голос Ильи:

-Валера, если хочешь драться, пожалуйста, но я на тебя руку не подниму, можешь хоть убить меня.

-А ты думаешь, что я за мать не могу убить?

-Давай поговорим.

-Хорошо, но ты у меня еще получишь.

Он дал Илье руку и помог подняться.

-Наталья Викторовна, оставьте нас, пожалуйста, с профессором Корецким, и ничего не говорите Маше.

Она вышла, оценивающе оглядев Валеру.

-Хорошо, ты меня решил убить за мать, но чем я провинился перед Любовью Александровной?

-Ты что, в несознанку решил поиграть?

-Валера, сядь. И объясни, я, правда, ничего не понимаю. Кстати, удар у тебя классный, боксом занимался?

-Борьбой. Ты знаешь, что благодаря тебе Мария вчера отреклась от матери?

-Что???

-Ну, не делай вид, что ты не в курсе. Тебе настолько важно было получить материалы деда, что ты пошел по головам. Неужели ты не понимаешь, почему они не были опубликованы?

-Подожди, давай последовательно и четко, эмоции оставь на потом. Я и так не был в курсе, а после твоего удара голова раскалывается. Вчера мы с твоими родителями обсуждали доклад Маши на конференции. Я и Александр Борисович посчитали, что московская конференция будет хорошим стартом. Материал сильный, в принципе, скандальный. Но начинать надо, и если мы все будем рядом, то ей будет легче. Мама была против, она говорила, что Маша не выплывет среди акул. И что я сам пожалею, если ее сломают. Потом пришла Зоя, мы сменили тему. Мария вчера была какая-то дерганная, я с ней не разговаривал, когда она пришла, я Пашку спать укладывал, а это целое дело, сам знаешь.

-Дааа!

Илья пытался думать, но голова раскалывалась.

-А твоя дочь не могла передать извращенную информацию?

-Может, и могла, но она же ничего в этом не понимает!

-Вот потому Машка и получила извращенную информацию. Ты меня за драку прости!

-Да, я понимаю. Иначе дал бы сдачи. И я могу, я мастер спорта по рукопашному бою. Так что с Любовью Александровной?

-Гипертонический криз, давление еле сбили. Марию, когда несет, то спасу нет. А ее вчера несло. Мама плакала, отец взбесился, он вообще не переносит слез матери. А тут еще давление со всеми вытекающими. У отца руки дрожат, он внутримышечный укол сделать не мог. Ну, я ее прокапал, давление сбили, дали успокоительное, и она уснула. Отец рядом сидел, я смотрю, он красный как рак вареный. Ему померил давление, тоже криз. Короче, с ними сегодня Иван, а я решил, что ты целым не останешься.

-Да, не думал я, что Машка такое устроит. А Зойка-стервоза не поняла ничего и брякнула. Так что делать будем?

-Для начала надень темные очки, у тебя фингал. А потом, что за материал у Марии?

-Препарат от преждевременного старения. Понимаешь, там сенсационный материал. Академик над ним работал до самой смерти. Он бы Нобелевскую премию получил, если бы его опубликовал. А последние его статьи на эту тему шестидесятилетней давности. И все! Материал есть, препарат, испытанный на приматах, есть, а публикаций нет. Я везде смотрел, даже в архивах спецслужб. И материал в рукописи, понимаешь, не на машинке, не отпечатанный, а именно рукописи. Я сначала не понял, а потом дошло, только рукописи можно идентифицировать, почерк, графологическая экспертиза и так далее. Если бы у него было наше оборудование и наши возможности, мы бы уже жили вечно. Но, понимаешь, есть но. Я не понял, почему Борисов, его ученик, его соратник, не работал по этой теме.

-Тебе дядька дал рукописи?

-Не мне, Маше. Да, он. Он мне сказал, что привел ее ко мне и подсадил на генетику только из-за этой работы. И у нее пошло, она очень толковая. А под такой материал, сам понимаешь, какое финансирование можно взять.

-Илюша, ты не в курсе. Я понимаю, но из-за этого материала убили мать Любы, мою бабушку. Дед любил ее. А получил труп и новорожденную дочку с дефицитом веса и кучей проблем. Пойми, дед не смог получать премии и почести за работу ценою в человеческую жизнь. А отец, видимо, просто боялся, за мать, за детей. Вот почему мама не хочет доклада Марии. Она знает цену этого открытия. Но, с другой стороны, я понимаю дядьку, он желает, чтобы все знали, насколько велик его отец.

-Ты раньше не мог сказать? Она же твоя сестра! Я не знаю, что делать, я не хочу ее доклада, можешь мне верить, можешь, нет, но она и сын - самое дорогое, что у меня есть. Зачем я пошел на поводу у Алекса? Занималась бы Машка онкологией и все спокойно, понимаешь, тут под нее никто копать не будет, потому что я рядом. Нет, все кувырком! Хороший у нее доклад, правда, хороший.

-Илья, прошло шестьдесят лет, я понимаю, что Машкиному докладу скандал обеспечен. И дело до графологической экспертизы дойдет, и придется опубликовать весь материал. Но он действительно не может просто лежать в сундуке. А Мария его достойна. Она продолжит дело деда.

-Да, ну что, поехали к родителям, буду за жену извиняться.

-С фингалом?

-А что теперь делать? Ты же понимаешь, что фингал дней на десять, как раз к конференции сойдет. Башка раскалывается. Ну, удружил ты мне, Валера!

-Прости, я не нарочно, верней, нарочно, но за дело. Ты лучше с Марией поговори. Спокойно и обо всем.

-Валера, вот ты мне объясни, если бы на месте Маши была Марина, ты бы Сергея тоже бил?

-Понял, куда клонишь. Не парься, приняли мы тебя. Кстати, правда, можно было бы общаться и быть поближе, и я, и Сережа хотели бы. Ты с Сергеем работал, он о тебе хорошо отзывается, а Марине ты вообще приглянулся. Надо, надо быть ближе, прав ты, Илья, прав. Ладно, говори с женой, она тебя слушает. Я, если честно, не представляю, как ты с ней живешь? Она же вулкан, то молчит, то извергается. И это при ангельской внешности.

Часть 24

Двери открыла Люба. Машка с порога кинулась к ней, обняла, потом сползла на колени и причитала, плакала, снова причитала и так тараторила, что разобрать слова и фразы было невозможно. Да оно было и не нужно, все понятно. Люба подняла ее с колен.

-Мария, прекрати. Просто пора взрослеть, девочка, пойми, сначала надо думать! Илья, сними очки.

-Любовь Александровна, у меня…

-Глаз подбит. Не ври мне, никогда. Валера постарался?

-Проехали!

-Хорошо, если так хочешь. Машке мозги вправил - молодец. Дочь твоя ей все передала? Как поняла, видимо, так и передала. Я ночью думала, решила, что ты не мог, иначе я в тебе сильно ошиблась, вижу, что не ошиблась. Чего же внука не взяли?

-Мы с работы.

-Илья, у меня к тебе и Сереже дело есть, но не сегодня. Я потом позвоню, подъедешь? Мария, не хлюпай носом, все уже прошло. Вот так по жизни, если Машка плачет, то водопадом.

-Мама! Я же не хотела, мне даже вспомнить страшно.

-Да, у тебя центры возбуждения преобладают над торможением. Отсюда все твои неприятности. И ты привыкла, что все всегда руки подставляют, чтобы тебе падать небольно было. А я не хочу твоего доклада, потому что там некому будет руки подставить, понимаешь? А сама ты еще не справляешься, только плачешь.

-Мама, ты мне поможешь подготовиться?

-Да, и буду присутствовать. Маша, пойми, проблема не в тебе, а в материале деда.

-Мне Илюша объяснил, но все равно начинать-то надо. Мама, и правда, Илья ни в чем не виноват, это я послушала Зойкин бред, а анализировать не стала.

-Знаю, у тебя хороший муж. Мне он действительно нравится. Кстати, из Питера приехал Артур, на неделю, я думаю, что он будет искать с тобой встречи, он о тебе расспрашивал.

-А он как?

-Особо не вникала, он и Ольга работают в центральной больнице, детей нет. Выглядит хорошо, Белла с Володей рады приезду сына. Что еще тебя интересует?

-Ничего. Он давно в прошлом, просто любопытство.

Илья слушал их спокойно, но при известии о приезде Артура напрягся. Люба заметила.

-Пойдемте на кухню, я вас накормлю.

-Любовь Александровна, да мы лучше домой.

-Илья, идите руки мойте и к столу.

С Артуром Маша встретилась случайно, в институте. Она пришла к дядьке показать окончательный вариант доклада. После того как он все прочитал несколько раз, сделал свои замечания, заставил вслух прочитать доклад. Она вышла из его кабинета и направилась в хирургию к Борьке и Валере, но на лестнице столкнулась с Артуром.

-Маша! - он бросился к ней и хотел обнять. - Как я рад, я так хотел тебя видеть!

-Здравствуй, - она отстранила его, показав, что не хочет близости ни в каком выражении.

-Какая ты стала!

-Какая?

-Безумно красивая!

-Я всегда была красивая, это не новость. Зато, Артур, я стала умная. А вот это уже достижение.

-Маша, как ты живешь?

-Хорошо, я работаю, у меня сын, ему год. У меня все нормально.

-А муж?

-Что муж? Артур, я люблю своего мужа, не так, как любила тебя. Я более спокойна, сдержанна, но моя любовь к нему гораздо глубже, понимаешь? Хотя ты не поймешь.

-Думаешь, я любить не способен?

-Я не об этом. Любовь - это когда ты живёшь для другого человека, живешь его жизнью, ты дорожишь каждой минутой с ним, тебе с ним хорошо всегда, даже когда он что-то не по-твоему делает. Любовь- это когда рядом с твоим человеком тебе хочется творить и из единения с ним ты питаешь для этого силы. Мой муж -мой человек.

-Маша, я всегда хотел жить твоей жизнью и жить только ради тебя.

-Может быть. Проблема в том, что я не способна жить твоей жизнью. Прости, но я, видимо, сама тебя любила как-то не так. Виновата я, а вовсе не ты. Я же никогда даже не беременела от тебя, а от него сразу. Я хочу только его детей, мне комфортно с ним во всем, я спокойна с ним и чувствую себя защищенной. Артур, мои отношения с Ильей возникли не в отместку тебе, у меня мысли не было о мести. Все было неожиданно, сначала параллельно, затем он стал моим мужчиной. Но я никогда тебе не изменяла. Физическая близость с ним пришла только когда мы оба были свободны.

-Упрекаешь?

-Нет. Ты с Ольгой как?

-Она злится, когда я ее в постели называю твоим именем. Маша, может быть…

-Не может! Мне пора, я тут по делам и мне нужно на работу. Если хочешь, запиши мой домашний, ты же мой друг.

-Спасибо, видимо, еще рано. А в Питере красиво, это мой город.

-А мой - Москва, - она улыбнулась одними губами и вошла на этаж.

 Артур еще долго стоял на лестничной клетке. «Вот вернусь в Питер и тоже заведу ребенка, пусть не думает, что я не могу. От меня она не беременела! Потому что я от нее детей не хотел! Ненавижу! Ненавижу ее!!! А как люблю, как хочу ее физически! Она мне, видите ли, не изменяла! Ненавижу!!! Маша, вернись ко мне!!!» Он пошел в дом родителей, совершенно подавленный встречей.

Часть 25

Маша почти не разговаривала весь вечер. Она тихо готовила, затем молча накрывала на стол, практически не слушала Зойкину болтовню за ужином. И только когда она, уложив ребенка, укрыв его одеяльцем и поцеловав на ночь, легла в постель, заговорила:

-Илюша, ты сейчас ничего не говори, просто слушай, ладно?

Он собрался спросить ее, что случилось, но она приложила палец к его губам и продолжила свою речь:

-Я сегодня в институте видела Артура, мы разговаривали. Ты знаешь, я совершенно спокойно могу с ним разговаривать, нет, не совсем спокойно, но могу. И сегодня я поняла, что любить можно много раз, но по-настоящему только однажды. Понимаешь, можно с удовольствием подчиняться только одному мужчине, причем, я говорю не о физическом подчинении, хотя когда твое тело находится в руках любимого - это невообразимый кайф! Я говорю о подчинении души, мозга, мыслей и помыслов, о владении над интеллектом и животными страстями. Я говорю о том, что когда любишь, то слова «Я» уже не существует, а существует только понятие «Твоя». Так вот, я все это говорю тебе, чтобы еще раз показать, что я Твоя, что ты только мой единственный и любимый мужчина, а я счастлива оттого, что ты мной владеешь. Молчи, это монолог! Я сожалею только об одном, что ты не был первым. Я поняла, что ты тот самый, когда встретила тебя в кафе. Если бы ты знал, как я хотела тебя увидеть после нашей первой случайной встречи, как я ждала каждого свидания с тобой, как волновалась! У меня до сих пор каждый раз, когда мне нужно войти в твой кабинет, дрожат коленки от волнения. Понимаешь? И это несмотря на то, что ты обладаешь мной каждую ночь. Илюша, я не люблю генетику, я люблю тебя и генетику в тебе. Знаешь, когда я приехала к тебе в Америку, я так хотела забеременеть, что это случилось. Я хотела, чтобы ты всегда был рядом и мы никогда не расставались. Я не умею ждать, я все хочу сегодня и сейчас. Мне даже трудно находиться в боксе и проводить анализы, потому что я в это время не с тобой. Не оставляй меня одну никогда.

Она расплакалась. Он прижал ее к себе крепко, почти до боли, и целовал ее слезы, слизывал их и снова целовал.

-Илюша, почему ты молчишь? – спросила Маша, всхлипывая.

-Слушаю монолог. А вот чего же ты плачешь?

-Я боюсь тебя потерять.

-Я рядом, ты моя, и я тебя хочу, настолько, что ты сейчас это почувствуешь. Молчи, мой монолог будет без слов.

Он жадно впился в ее губы.

Часть 26

Мария закончила читать свой доклад. Она смотрела в зал, где сидели профессора и академики, передовые исследователи и аспиранты. Только сейчас, глядя на них всех, ей стало страшно. До этого была цель - достойно прочитать доклад, и она справилась, а вот теперь ей было страшно и ужасно одиноко. Она искала глазами Илью и никак не могла найти, голова предательски закружилась. Она еле сдержалась, чтобы не упасть, даже облокотилась на стол. «Почему так тихо?» - возник вопрос в ее голове, она еще раз взглянула в зал, ища любимые глаза, но тщетно.

-Если нет вопросов, то огромное спасибо за внимание, - каким-то изменившимся голосом произнесла она. Собрала свои бумаги и стала спускаться со сцены. Кто-то подал ей руку и поддержал. Она оперлась на руку и увидела мужа.

-Сядь на крайнее место в первом ряду, - прошептал он. - Маша, это только начало, соберись.

Она села. Стало легче. А главное, Илюша рядом. Маша почувствовала прикосновение к своей руке, посмотрела направо. На соседнем месте сидела мама.

-Молодец, умница. Маша, соберись, сейчас они очухаются и начнется. Ты прекрасно владеешь материалом, а в остальном мы все возьмем на себя.

-Простите, кто руководитель очаровательной леди, которую мы только что слушали? - раздался голос с первого ряда, и вопрос прозвучал по-английски.

-Илья Громов, к вашим услугам, доктор Миллер. Так в чем ваш вопрос?

-Я вырос на трудах доктора Корецкого, я знаю о существовании препарата, мне даже посчастливилось иметь с ним несколько бесед, но откуда у вас его исследования? Насколько я понимаю, неопубликованные материалы являются собственностью семьи.

-Спасибо за вопрос, я думаю, что Мария сама могла бы на него ответить. Рукописи академика Корецкого, действительно, являются собственностью его сына, профессора гарвардского университета Александра Корецкого и его дочери, профессора медицины, хирурга с мировым именем Любови Корецкой. Именно они сочли необходимым продолжить исследования в данном направлении.

-Почему их выбор пал на вашу аспирантку? Доктор Громов, вы успешно работаете в онкологии и являетесь одним из прогрессивных ученых в своей области, зачем вам такой неподъемный груз?

-Я не совсем понимаю, вас волнуют личности или доклад?

-Я перефразирую, что вас связывает с Марией Борисовой?

-Она моя жена и мать моего сына. Но это еще не все, Мария -дочь профессора Корецкой, то есть внучка академика, и ее способности позволяют ей продолжить дело деда.

По залу прошел ропот.

-Мама, они нас съедят?

-Подавятся. Маша, соберись.

Машу снова пригласили на сцену, ей задавали вопросы, она отвечала. С виду очень непринужденно. Никто даже не подозревал, как она волнуется. Заседание подошло к концу.

Вечером на банкете от Ильи с Марией не отходили ведущие генетики мира. Все они выразили пожелания плодотворной работы юной аспирантке и просили опубликовать труды деда.

-Илюша, вот видишь, я им понравилась.

Ее голова лежала у него на плече. Он рассмеялся, погладил ее волосы.

-Малыш, они оценили восходящую звезду, но ты им не понравилась, не обольщайся, они не люди - акулы.

-А ты кто? Илюша, неужели все улыбки, комплименты, пожелания, все притворство?

-Нет, Машенька, это игра. Мало быть гением, надо быть акулой.

-Ты хочешь сказать, что в этой игре либо ешь ты, либо тебя?

-Да.

-А кто же тогда мама с папой, дядя Саша? Тоже кровожадные акулы?

-Нет, они киты. Их даже акулы укусить не могут. Вот ты вырастешь и тоже станешь китом.

-А ты?

-Рыбой-прилипалой. Маша, мы с тобой лежим в кровати, я ощущаю рядом с собой потрясающе привлекательные женские формы, и мне хочется не обсуждать морских обитателей, а заняться тем, что вечно и недоступно океанским животным.

-Животные тоже этим занимаются.

-Я не о сексе, я о любви.

Неделя пробежала в делах и заботах. Мария готовила аннотацию диссертации, Илья -статьи по итогам конференции. Сегодня он пришел на работу к обеду. Сразу, ни с кем не разговаривая, зашел в свой кабинет. Наталья Викторовна заметила, что шеф не в духе и последовала за ним.

-Илюша, что случилось? Не отпирайся, не замыкайся, говори. Говори, как всегда, все честно и открыто.

-Не могу. Сегодня не могу. Но я раздавлен. У меня нет сил подняться. Ладно, скажу, вы мой единственный друг. Только не передавайте Маше. Она еще не понимает правил игры. Она ребенок, не игрок. Я от Борисова. Он велел мне быть к десяти. В кабинете присутствовали все, в смысле, акционеры. То есть, Корецкая, Корецкий, Валера и сам Борисов. Они мне сказали, что я зря не принял в свое время предложение перейти в институт, а теперь они по-любому откроют лабораторию и заберут Машу. Борисов объяснил, что другого выхода у них нет, что работа деда должна продолжаться в стенах его института, что они обеспечат лабораторию всем, что Маша одна из претендентов на контрольный пакет и вообще на акции. Он объяснил, что ничего личного в этом нет. Что понимает, что я не могу принять решение моментально. Он снова предложил мне лабораторию, виварий и свободу выбора сотрудников. Я не знаю, что делать. Я вырос здесь, я привык к вам всем, я не смогу без Маши.

-Значит, ты уходишь?

-С одной стороны, это повышение, там вся группа генетики в моем распоряжении, и надо мной только Борисов и Алекс. Там я буду иметь свою клиническую базу. И Маша будет со мной. С другой стороны, я подвожу коллектив и мое сегодняшнее руководство. Я уйду вместе со своими материалами и они теперь будут не их. Но приняв предложение Борисова, я как будто продаюсь, прогибаюсь.

-Не хочешь склонить голову перед тестем?

-Перед китом. Хотя он был крутым руководителем, и я ему обязан. Я не о Маше, вы понимаете. Если бы не он, я бы еще не защитился.

-Кого бы ты забрал отсюда?

-Вас, Машу, Веру, Кирила и все.

-Тогда соглашайся, только поторгуйся с зарплатой. Сделай людям приятное. Кстати, на счет Кирила, он не потянет. Борисов его съест.

Часть 27

Данил пришел в институт к концу рабочего дня. Он очень боялся предстоящего разговора, боялся реакции отца. Они были друзьями всю жизнь, все его семнадцать лет. В этом году он заканчивал школу. Летом будет поступать в институт. Куда? Так вопрос не стоял. Конечно, в мед! И конечно, на лечебный факультет. Он будет хирургом, всю жизнь он себя представлял только за операционным столом. Весь последний год он страшно завидовал своему двоюродному брату Димке. Тот уже учился на первом курсе. Вообще последний год был какой-то неудачный. Друг и брат в одном лице - уже студент. Тетя Маша живет с мужем, а он с ней всегда любил поболтать. Отец много работал. Нет, они все выходные проводили вместе: то рыбалка, то охота, то на дачу. Мама с ними не ездила. Он вообще не помнил, чтобы мама поддерживала их увлечения, только читала мораль. Вот бабушка была другой, теплой, домашней, с пирожками.

Дед-затейник всегда что-нибудь придумает, даст задание то как капитану пиратов, то как археологу, то еще что-нибудь. И они с Димкой соревнуются, кто лучше выполнит, кто интересней, с изюминкой. Вот кто лучше, тот и получит приз, правда, приз они все равно поделят пополам, но дед им расскажет что–то такое, чем потом можно будет жить и вправду стать предводителем пиратов. А искать с дедом клад на даче! А в лес по грибы! Нет, Данил совершенно отчетливо понимал, что детство у него счастливое.

Его даже брат с сестрой не напрягали. Он любил им покровительствовать, любил им читать книжки и тоже придумывать игры, как дед с отцом. И никто не мог отнять их счастья, но он стал замечать, что с мамой что-то не так. С мамой контакта ни у него, ни у младших никогда не было. Ее любили, потому что нельзя не любить маму. Ее слушали, потому что маму надо слушать. Ее не боялись, уважали, просто другом она не была. А была просто мамой. Она готовила, стирала, покупала вещи, делала все, что положено. И они делали все, что положено: ей рассказывали об успехах в школе, в спортивных секциях, о тщеславных планах на будущее. Она это любила слушать. Но никогда ему в голову бы не пришло рассказать маме о своей девочке, о чувствах. А вот папе запросто. Но месяц назад он заметил, что мама стала с кем-то постоянно болтать по телефону, затем у нее появилась новая цепочка с крестиком. Он слышал, как папа спрашивал откуда, и как она ответила, что сама купила и что покрестилась. Данил знал - она врала. Он чувствовал и стал за ней следить.

Пару дней назад он увидел маму с посторонним мужчиной. Он уже слишком большой, чтобы понять, что это не просто друг и не коллега по работе. А вчера вечером мама спрашивала у сестры, с кем та останется, если мама от них уйдет. Юля плакала, просила маму не уходить, а Ярик сказал, что пусть уходит, он останется с папой. Когда Данил спросил, в чем дело, мама быстро перевела разговор на другую тему, но он все понял. Получается, что единственный человек, который ничего не знал, был отец. По крайней мере, Данил так думал. И сегодня он решил с ним об этом поговорить.

-Даня! Что в коридоре стоишь? Заходи, садись. Сын, что у тебя, у меня еще работы вал. Так что говори побыстрее, а если терпит, то подожди, но часа два, не меньше.

-Хорошо, подожду.

Он разглядывал отца, таким он его видел редко. Одет Валера был в сине-зеленую пижаму и белый халат. Он писал за столом. Данил заметил отсутствие обручального кольца на пальце. «Неужели он знает?» промелькнуло в голове, но затем он понял, что отец с операции и просто забыл или не успел его надеть. Пару лет назад они с отцом ходили к ювелиру, расширяли кольцо. Тогда отец как-то поправился, а учитывая его немаленький рост, он стал крупным мужчиной. Мама тоже была полновата, хотя вроде с талией. Чисто внешне она всегда была хорошенькой, такой миловидной, моложавой пышечкой, но всегда старалась быть очень сосредоточенной и серьезной. А отец был хорош, Данька всегда любовался им. И вообще он идеализировал отца.

Сегодня он нес ему все, все свои переживания, неопределенность, страх за будущее и нежелание потерять сестру с братом. Все последние дни он анализировал взаимоотношения родителей и сравнивал. Сравнивать было с чем. С ними вместе жили бабушка с дедушкой, а в квартире напротив тетя Марина с дядей Сережей. Сергей был всю жизнь лучшим другом отца и был отцом его друга и брата Димки. Так вот в тех семьях отношения у взрослых совсем другие, они жили друг для друга, и рядом с ними было хорошо, как-то уютно, а вот родители… Они вроде и не ссорились никогда, но и были не вместе. Данька не заметил, как пролетело время. Он только увидел, как отец закончил писать, вызвал сестру, отдал ей истории, сделал несколько распоряжений по больным. Затем достал из кармашка пижамы кольцо и надел на палец.

-Даня, я переоденусь и пойдем, или сейчас говорить будешь?

-А камеры у тебя в кабинете есть?

-Камеры есть везде, просто я предупрежу охрану и выключу звук.

-Тогда давай здесь. Ты знаешь, что мать тебе изменяет?

- Что?

-Мне повторить вопрос? Я сам видел ее с ним, нет, не в постели, а в машине и секса там не было, просто они…

- Сын,что ты сейчас делаешь?

-Я не понимаю, я тебе рассказываю, что …

-А я прошу мне не рассказывать! Ты сын, что ты знаешь о нас с матерью? Какое право ты имеешь лезть в мою и ее личную жизнь? Ты хочешь развода? Ты хочешь, чтобы мы не жили под одной крышей? Какая выгода от этого тебе? Ты же понимаешь, что как только я узнаю то, что ты мне решил сказать, я должен говорить с матерью. А дальше я должен принимать решение. Я люблю вас всех троих, так люблю, что готов вынести все, только бы вы оставались со мной. Что же ты делаешь, сын?

-То есть прятать голову в песок для тебя выход?

-А остаться без отца или без Юльки с Ярославом выход для тебя? Как у вас, молодых, все скоро и просто. Растоптал жизнь и пошел дальше.

-Да она сама у Юльки спрашивала, с кем та хочет остаться после развода, Яр сказал, что только с тобой, а Юлька не знает. Ты же видный мужик, ты что, себе бабу не найдешь?

Часть 28

Валера с Инной и Данилом поднялись в квартиру.

-Валера, давай я …

-Иди спать, время позднее, ты устала. Ужинать будешь?

-Да, немного. Я все время хочу есть.

-Пойдем на кухню. Данька, ложись спать, иди, сынок, не волнуйся, все образуется.

Данил исчез за дверью спальни.

-Инна, ты голодная из-за стресса, или беременная?

-Я не знаю, Валера, прости.

-Ты его любишь?

-Да, это как наваждение какое-то, Валера, я сопротивлялась, как могла, я понимаю, что у нас дети. Но я с ним другая, мне с тобой так хорошо было только до свадьбы, а потом все пошло не так, а с ним мне комфортно везде, и в постели тоже. Я впервые за много лет поняла, что такое любовь.

-Вкусно?

-Да, очень, спасибо.

-Я лягу в комнате Маши, не переживай. Вещи я перенесу завтра. Инна, не отнимай у меня детей. Подумай. Ты сможешь видеться с ними сколько захочешь, ты хорошая мать, но ведь и я хороший отец.

-Валера, дети будут со мной. В смысле, Юля и Ярик. Данил большой, и он от тебя не уйдет, я же понимаю.

-Я не отдам детей, давай не будем ссориться. Потому что наша ссора отразится на них, а я не хочу, они все чувствуют и переживают, страшно переживают. Инна, я не в претензии, но я отдал тебе свою жизнь только ради них.

Он лег спать, но уснуть не мог, долго ворочался, затем встал. В комнате кто-то был.

-Данька, ты?

-Да, папа. Мне не спится, и я за тебя волнуюсь.

Они проговорили до утра. Валера пытался объяснить сыну, что мать не виновата, что, видимо, изначально они с ней не понимали друг друга. Что все восемнадцать лет брака пытались что-то изменить, как-то приспособиться. Что все годы они жили вместе только ради детей. Что, наверное, хорошо, что мать встретила человека, которого полюбила. Что, видимо, ей с Олегом будет лучше, что последние годы у них нет интимной жизни, а так тоже нельзя, они оба еще молодые и потребность остается. Но они друзья с матерью. И даже ее любовника он готов принять как должное, при условии что она не будет претендовать на детей.

-Папа, я всегда буду с тобой.

-Я знаю, Даня.

В шесть Валера разбудил малышей, накормил завтраком, отправил в школу. А сам собрался на работу.

Около четырех в двери кабинета постучали.

-Да, войдите.

-Здравствуйте, Валерий, можно без отчества.

-Конечно, Олег. У нас с вами как никак общая жена. Что вы хотели?

-Я хотел поговорить, вчера все так нехорошо получилось. У вас же рабочий день заканчивается? Кстати, я не думал, что вы профессор.

-Я хирург, заведующий хирургией всего института, и до конца рабочего дня мне еще очень далеко. Вот операции закончились, если экстренных не будет. А вы кто по профессии?

-Я владею строительной компанией, а вообще инженер-строитель. Я хотел поговорить, объяснить все. Инна о вас очень хорошо отзывается, она вас очень уважает и совершенно не винит.

-В чем? Что я восемнадцать лет пытался жить ради нее? Вы мне не поверите, но я за все годы не разу ей не изменил.

-С вашей внешностью?

-Причем внешность? У меня были приоритеты.

-Валерий, Инна не сможет без детей. Она беременна, вы понимаете, что ей уже сорок лет, и для нас это последний шанс завести общего ребенка.

-Я рад за вас, только оставьте мне моих детей.

-Вы понимаете, что Инна обратиться в суд. У вас есть к ней претензии, как к матери?

-Нет. Все сложнее.

-Вы еще молоды, вы создадите другую семью, у вас будут дети.

-Они у меня есть! Простите, у меня много работы, а вечером мне надо проверить уроки и позаниматься языками.

Олег ушел. Валера не мог пошевелиться. Случилось то, чего он так боялся всю жизнь. Вечером, когда он вернулся домой, вещей Инны в их комнате больше не было, на трюмо лежало ее обручальное кольцо. Он побежал в комнату дочери, там тоже было пусто. На ее кровати остался только медвежонок, с которым Юля никогда не расставалась. Валера взял его в руки, слезы безысходности катились из глаз, он выл от горя. Под медведем лежало письмо, написанное красивым и правильным почерком его дочери:

«Папочка, я тебя очень люблю и даже не смогу без тебя жить. Но мне очень жалко маму. Данил ругался на нее и кричал, а она плакала, она все время плакала, пока собирала свои вещи, потом и Ярослав сказал, что никуда с ней не пойдет, чтобы она забыла, что у нее есть сын. Папа, она была такой несчастной, печальной и одинокой, что я не смогла отказаться от нее. Она мне обещала, что я смогу ходить к тебе в гости, когда захочу, потому что и тебя я бросить не могу. Не сердись на меня, я буду звонить и приходить. Если бы ты знал, как мне тяжело сейчас, думать, что я должна теперь приходить из школы в чужой дом, где нет тебя. Но я считаю, что поступаю правильно. Я оставляю тебе моего мишку вместо себя, чтобы ты знал, что мысленно я всегда с тобой. Я скоро приду, правда. Твоя дочь Юля Корецкая»

Валера прошел в комнату сына, тот спал на кровати, все его лицо было перепачкано слезами и грязью и даже, несмотря на то, что мальчик спал, из его закрытых глаз катились слезы.

Часть 29

Прошла неделя, в субботу после школы Юля пришла домой к отцу. Выходные Валера провел с детьми, они ездили на дачу. В воскресенье вечером за ней приехал Олег, сказал, что Инна хочет видеть мальчиков, просил с ними поговорить. Валера обещал.

В понедельник после планерки в его кабинет вошел профессор Исаков.

-Нам нужно поговорить, это важно, и ты не можешь мне отказать.

-Федор Яковлевич, о чем? Мне сейчас не до всего, у меня жуткие личные проблемы, понимаете, я даже оперировать не могу.

-Оперировать ты можешь, сынок, даже на ощупь, и даже если ты будешь без головы, ты сможешь мыслить спинным мозгом. Не ври мне, я тебя знаю. Я прошу отключиться от твоих проблем и переключиться на мои. Мне нужно уехать, ты знаешь, что мои дети и жена уже в Америке, я остался один. Я думаю, что именно ты понимаешь, как я живу. Я не уезжаю только потому, что у меня есть обязательства перед твоими родителями, и я им обещал найти себе замену. Так вот, я таки ее нашел.

-И кто это?

-Ты, мой мальчик, ты. Потому что ты лучший хирург, после матери, конечно. Потому что ты умен и собран. Потому что ты терпелив и выдержан. И потому что ты знаешь, что такое семья. Мафия по-итальянски. Ты член мафии и будешь во главе мафии. Только ты прямой наследник всех - деда, отца, матери. Сейчас ты сядешь в мое кресло и начнешь учиться, а ты хороший ученик. Я знаю, ты и мой ученик тоже.

-Мне надо подумать.

-Нет, за тебя уже подумал всевышний, не расстраивай его. Пойдем к отцу, я должен видеть его радость. Я столько лет служил ему, что не могу упустить такого удовольствия.

-Дядя Федор!

-Я должен ехать к семье, сынок. Я должен жить там, где живут мои сыновья. Мне трудно уезжать, я всю жизнь с двадцати пяти лет любил ее. Понимаешь, все что мог, я ей отдал. Теперь только семья.

-Дядя Федя, а можно вот так безответно любить всю жизнь?

-Почему безответно? Она была и есть мой друг, и я ее друг, и ее мужа. Я не желал ее, как женщину, меня устраивало духовное родство. Пойдем к отцу, освободи меня. Я в том возрасте, когда дорога каждая минута. Вам, молодым, не понять.

Они вдвоем вошли в кабинет директора.

-Не понял, что случилось?

-Успокойся, Саша. Я обещал найти себе замену, так я таки ее нашел. Я нашел замену себе, а потом замену тебе, но это уже как ты его научишь.

-Федя, давай без одесских штучек, говори прямо.

-Я говорю, ты хотел видеть преемником старшего сына?

-Да, но он…

-Я не прошу тебя говорить, я прошу только слушать. Саша, я долго думал и понял, что единственный человек, который является преемником всех нас, - он, твой сын. Я поговорил с ним, он не смог мне отказать. Ты рад? Я не понимаю, ты рад?

-Федя, я не смог, а ты!.. Что же ты ему сказал?

-Правду! Саша, правда - это такая сила! Только ее надо вовремя сказать, так, чтобы ее услышали. Ты меня понимаешь?

-Мне будет тебя так не хватать. Федя, у меня нет слов. И если бы я мог выразить свою благодарность!

-Так, я пишу заявление на увольнение, ты подписываешь, вечером мы идем в ресторан, а завтра я улетаю. Я полгода не видел Наташу. Я тебе еще надоем в Штатах.

Когда Федор ушел и Валера написал все заявления, его отец спросил:

-Так все-таки почему ты вдруг изменил свое мнение?

-Знаешь, отец, я вдруг понял, что дети должны оправдывать надежды родителей, что это очень важно. Важно передавать и принимать опыт, и важно наследие семьи. Я готов учиться.

Часть 30

В понедельник на общей пятиминутке Борисов объявил об изменении в структуре института. Он рассказал об открытии нового подразделения молекулярной генетики, которое возглавил профессор Громов Илья Павлович и об изменении в руководстве, так как замом директора по науке с этого дня стал профессор Корецкий Валерий Александрович.

После планерки все подходили к Валере и поздравляли. Казалось, больше всех радовался Сергей. Иван обнял брата и сказал:

-Исполнил мечту родителей! Молодец, можешь всегда на меня рассчитывать, брат.

Инна ничего не сказала и вышла из зала.

После обеда Инна подала заявление на увольнение. Но Борисов вызвал ее к себе.

-Инна, почему ты уходишь?

-Я ушла из семьи и это мой выбор.

-Ты действительно беременна?

-Да, четыре с половиной месяца.

-Значит, нужно дождаться декрета. Инна, не надо капризов, есть закон, и мы ему следуем. Ни мое, ни Любино отношение к тебе не изменилось. И внуки как были, так и остались нашими. С Валерой у вас семьи никогда не было. Да вы пытались, детей вон нарожали троих. Но вы как на разных планетах жили, мы же видели. И то, что ты смогла найти своего человека - хорошо, мы так думаем.

-Правда?

-Ты нас знаешь двадцать лет.

-Я жалею, что ушла от Валеры. Александр Борисович, выслушайте.

-Давай я Татьяну предупрежу, чтобы никого не пускала.

Он позвонил секретарше. Затем налил чай Инне и себе, поставил конфеты.

-Так чего же ты жалеешь, и ребенок у тебя чей?

-Не Валеры, мы давно, то есть мы несколько лет уже …

-Я понял.

-Я знаю, что романы с пациентами недопустимы, но все началось, когда Олег выписался. Цветы, мелкие подарки, прогулки, рестораны. Меня ничего не останавливало, я уже давно не любила мужа, да и честно сказать, я так и не поняла, любила ли я его когда-то. Не сердитесь на меня, я сумбурно говорю, просто последнее время я все анализирую и пересматриваю. Многие вещи с высоты прошедших лет выглядят по-другому. Мой брак с Валерой изначально был ошибкой. Я думала, что люблю его, а на самом деле мне было просто престижно быть девушкой самого сексуального врача института. Потом я решила, что ваша семья почти что рай. Я думала, что смогу, как мама, прожить без любви, основываясь только на обязанностях. Может, так бы и получилось, но Валера хотел любви. А мне было нечего предложить, но и отпускать его я не собиралась. Я родила детей и привязала его к себе настолько, что когда я сама полюбила, то поняла, что его связь со мной так крепка, что разрушить ее уже невозможно. Тогда я придумала план, что мой роман кончится, и муж ничего не узнает. Что я смогу, как и он, жить только ради детей. Но я забеременела, потом нас с Олегом застал Данил. И пришлось разрывать семью, а это так кроваво! Юля все время плачет и просится к папе. Да, Валера идеальный отец!!! Я сама всю свою жизнь мечтала о таком отце. Олег просит узаконить отношения, хочет удочерить хотя бы Юлю. Ярик отказался с ним общаться, Данил со мной не разговаривает. Я пыталась поговорить с дочерью, она же заявила, что у нее один отец, и она согласилась пожить со мной из жалости, что как только я рожу, она вернется к Валере. Я поняла, что надо было терпеть. Я как всегда все испортила. Я понимаю, что обратного пути нет. Я хочу уволиться и не видеть всех вас!!!

-Глупо. Ты же понимаешь, что нас ты все равно будешь видеть. Я поговорю с Данилом и Ярославом. Ты их мать, и что бы ни произошло у вас с мужем, ты остаешься их матерью. Они не имеют права причинять тебе боль. Валера сделал шаг вперед, ты слышала на планерке. Что касается Юли, не трогай ее. Да, видимо, ваши дети будут жить на два дома, но постарайся не давить на них, не навязывай им чужого человека. Пойми, они не считают, что ты имеешь право любить, они эгоисты и считают его, твоего Олега, во всем виновным. Что все сломалось гораздо раньше, они узнают, когда у них самих будут дети. Инна, если ты нашла свою половину, то будь счастлива. С детьми постепенно все уладится, и мы тебе поможем. Успокойся, живи, не форсируй события.

-Так вы не сердитесь?

-С чего? Только не настраивай детей против родного отца.

-Что вы, я слишком уважаю Валеру. Хорошо, я доработаю до декрета. Спасибо за все.

Прошел месяц. Валера втягивался в новую работу. Ему помогали отец, дядька, Сергей и Иван. Плохо было то, что оперировать, сколько хотел, он уже не мог. А так все складывалось. Он достаточно быстро освоил бюджет и все манипуляции с ним. C Инной у них сложились какие-то странные, дружеские отношения. Он проводил с ней и детьми все выходные, они много разговаривали, вспоминали всякие истории их совместной жизни и, в принципе, если бы не другой муж у Инны, их можно было бы назвать идеальной семьей. Инна даже согласилась на переезд дочери обратно к отцу. Мальчики с ней общались не только в выходные, они ежедневно ей звонили и рассказывали обо всех своих делах. Сначала это было требование отца, затем стало потребностью.

Наступило лето. Десятого июня Инна родила мальчика. Валера вошел к ней в палату с огромным букетом алых роз. Инна увидела его и расплакалась.

-Валера, милый. Олег еще не приходил, а ты! Зачем я от тебя ушла?

-Потому что мы несовместимы. Поздравляю, сейчас дети зайдут, а я пойду, не буду нервировать твоего мужа.

Дети пробыли с матерью довольно долго. Затем Юля с Ярославом ушли, а Данила Инна попросила задержаться.

-Сынок, я хотела спросить насчет отца. У него есть женщина?

-Нет, я точно знаю. Мама, он настолько боится негатива с нашей стороны, что не вступает ни в какие отношения.

-Даня, пойми, ему еще нет сорока пяти. Он молод и ему нужна женщина.

-Надо поговорить с малыми, если они не возникнут, то ты права. Я-то понимаю, а вот они вряд ли. Посмотри, он сумел наладить отношения между нами и с твоим мужем, а сам…

-Даня, ваш отец необыкновенный человек. Кажется, я совершила большую ошибку.

Часть 31

Юля сидела и ждала Сергея. Ждала она уже долго, часа два. Неля принесла ей чай с булочками и конфетами. Портфель Юля оставила в лаборантской и просто беседовала с Нелей. Она выясняла график работы лаборантов и врачей-лаборантов, в каких лабораториях нет ночных дежурств, как работают научные сотрудники. Неля удивлялась вопросам девочки, но беседовать с ней было интересно . Сергей вернулся в лабораторию, когда Неля показывала Юле микротомы, аппараты-лаборанты и знакомила с сотрудниками.

-Юля! Какими судьбами? Почему на работу? Ты ко мне или как?

-Дядя Сережа, не надо столько вопросов сразу. Вы мой дядя и друг папы, а значит, и мой друг. Вот у меня есть идея, и вы мне, как друг, поможете ее осуществить.

-Сначала я твою идею выслушаю. А потом решу, помогать тебе или нет. В вашей семье все женщины с большой придурью, и думаю, что ты не исключение.

-Это ты про бабушку и тетю Марину говоришь?

-Юля, допрыгаешься. Говори, что хотела.

-Говорить буду с тобой и дядей Ильей. Пойдем к нему.

-Юля, мы работаем, извини, давай вечером.

-Ну, пожалуйста, мне очень важно, понимаешь?

-Подожди, позвоню.

Он набрал номер Ильи, объяснил, что разговор требует времени и важен для их общей племянницы. Илья пригласил их к себе.

-У меня светлее, я не в подвале работаю.

-Юля, чай, конфеты?

-Да, что у вас тут, то булочки, то конфеты, вы вообще нормально питаетесь?

Мужчины рассмеялись. Юля была блондинкой двенадцати лет. Она еще не начинала оформляться в женщину и в то же время не была маленькой девочкой. Она была миловидной, больше похожей на мать, только светлее, и глаза у нее были не синие, а голубые, немного с сероватым оттенком. Слегка полноватая девочка с несуразной фигурой не казалась внешне очень привлекательной, по крайней мере, пока.

-А ты у нас на диете?

-Я не о себе, я о вас пытаюсь заботиться. Короче, речь не о булочках и конфетах, а о папе. Вы же ему друзья?

-Как-то да, - сказал Илья, а Сергей просто кивнул головой.

-Вот поэтому я вас и беру в сообщники. Прошу мне не возражать.

-Слушаем шеф.

-Ехидничать тоже не надо. В общем, мы с Яром и Данькой решили, что папе надо найти женщину. Понимаете, с тех пор как ушла мама, все легло на бабушку и папу, а это нехорошо. В доме должна быть женщина, своих детей бабушка уже вырастила и за нами тремя ухаживать не обязана. К тому же папа красивый мужчина, а вот случайные связи нас тоже не устраивают. Если он найдет себе подругу сам, она может не подойти нам. Вот мамин муж нам не подошел, потому что она у нас не спрашивала. И поскольку у нас остался только один нормальный родитель, я решила, что я сама найду ему подругу. А вы мне поможете.

Илья с Сергеем только переглянулись, но поняли друг друга на все сто. А Юля тем временем продолжала.

-Я понимаю, что она должна понимать папу, а значит, должна быть врачом. Но те врачихи, которые дежурят, не смогут заниматься домом, а нас интересует именно этот аспект. Значит, она должна работать в лаборатории, без суточных дежурств. Вот вы два заведующих, кого можете предложить?

-Юля, мне кажется, что так нельзя, - Сережа обнял девочку. - Ты совершенно не думаешь о подруге для отца, как о живом человеке, да и об отце ты не думаешь. Ты пытаешься устроить быт, взять бесплатную домработницу. Я не стану тебе помогать. Кроме того, ты сама достаточно большая, твоя бабушка занималась домашней работой лет с шести и не искала подруг для своего отца. Ты бы лучше сама ей помогла.

-Я еще маленькая. И вообще, мама тоже предлагает помочь ей с ребенком. А я не просила его рожать.

-Кстати, он тебе брат, могла бы и помочь. И она тебе мама, а ты ее об этом тоже не просила. И Данил вами с братом занимался, и времени своего на вас не жалел. Юля, ты слишком эгоистична.

-Просто вы, дядя Сережа, хорошо устроились. Тетя Марина сидит дома и воспитывает ваших детей и живет как домработница. А вы сами не слишком ли эгоистичны? Вы посадили под домашний арест красивую жену, чтобы никто не увел? Сам-то внешне не вышел. Мама всегда поражалась, что Марина в вас нашла. Нечего меня учить, я без вас умная. Я просила показать мне ваших сотрудниц и все, а мораль мне есть кому читать, у меня отец есть. Ясно?

Илья взял трубку служебного телефона.

-Валера, свободен? Да, это Илья. Валера, тут твоя дочь к нам в гости пришла, ты бы ее забрал. Я понимаю, что ты теперь замдиректора и наш шеф, но ведь ты не она.

-Можно? - в кабинете Ильи появилась Вера Сафонова, - Илья Павлович, у меня все не сходится, ладно, я позже зайду.

-Вот симпатичная девица, а вы мне сотрудниц показывать не хотели. Замужем, нет? И фигура ничего, и лицом вроде. Пойдет.

Валера примчался со всех ног.

-Юля, что ты делаешь? Зачем ты пришла?

-Папа, вот девица, тебе нравится?

-Ты о чем? Что тут у вас происходит?

-Я ищу для тебя женщину, вот первый экземпляр, - она рукой показала в сторону Веры. - А они, которые, типа, твои друзья, мне не хотят помочь.

-Юля, прекрати безобразие. Вера, извините нас, пожалуйста. Вы идите, работайте.

В кабинет вошла Люба, все встали.

-Привет, бабушка. У нас тут мужчины все какие-то недоделанные.

Люба повернулась к Валере.

- Валерий Александрович, выведите посторонних из лаборатории, а вы, Сергей Владимирович, пройдите ко мне в кабинет.

Сергей молча подошел к двери.

-Вон, смотри, учить меня вздумал, а как хозяйка приказала, так как собачка выслуживаешься.

Валера со всего маха ударил дочь по лицу так, что она отлетела от него и упала.

-Папа, ты что с ума сошел?

На лице отпечатались пальцы и сразу превратились в синяк.

-Замолчи ! И не смей, никогда не смей так разговаривать! И не смей кидаться на Сергея.

-Кого ты защищаешь? Он всю жизнь вами пользовался, он благодаря вам только и работает, мне мама говорила. Он только из-за Марины пост занимает, и то начальник над трупами. Я к маме уйду, раз ты меня не ценишь.

Часть 32

Валера поднялся в кабинет матери.

-Можно?

-Заходи, мы с Сережей почти закончили.

-Мама, прости ее, она еще маленькая, не понимает.

-Сын, лучше займись ее воспитанием. Только не бей и еще прилюдно. Валера, она уже не маленькая, и она манипулятор. Я вам больше помогать не буду, по крайней мере, видимо. Твои младшие уже многое могут, но ведь палец об палец не стукают. А теперь они еще играют роль несчастных сироток и все вокруг них. И кстати, насчет личной жизни твоя дочь права. Ты собираешься жить только ради детей?

-Да, мама, что мне остается?

-Оглядеться вокруг, все и всех расставить по местам, определить каждому круг обязанностей и понять, наконец, что ты руководитель.

-Ты о работе или о доме?

-О тебе.

-Поможешь?

-А как же!

***

-Сын, не спишь?

-Нет, заходи. На работе ничего не успеваю, дома тоже. Вот пишу отчет. Мне его завтра тебе сдавать. Мать отказалась помогать и сразу возник жуткий дефицит времени. Магазины, продукты, готовка, ну и остальное.

-Кстати, вчера твоя рубашка желала лучшего. Ты не имеешь права так ходить. Внешний вид в первую очередь. А что, твои дети готовить не могут?

-Ты знаешь, не хотят. Данька с Яриком перебиваются бутербродами, а Юля решила ходить в гости.

-Кстати, насчет Юли. Если ты ее сейчас не возьмешь в руки, то плакать будешь всю жизнь. Не знаю, почему, но у нас все девочки проблемные. Марина - так я думал, что не доживу, пока она вырастет. А она оказалась подарком в сравнении с остальными. Я понимаю, что виновата мама, но и сделать ничего нельзя.

-Ты о чем? Мама чудесный человек.

-Да, чудесный, но, понимаешь, сын, она другая, вот она ни разу не купила себе ничего. Я всю жизнь делаю из нее ту женщину, которую хочу. Она не сопротивляется, даже полностью подчиняется. Но одежду, парфюм, белье, обувь покупаю ей я. В ней уничтожено женское начало. Не материнское, она потрясающая мать, а именно женское, и его она не может передать дочерям. Ты понимаешь, она знает и чувствует все тонкости мужской одежды, она знает, что с чем гармонирует и у нее прекрасный вкус. Но ей все равно, что надето на ней. Главное, чтобы было удобно. А косметикой она вообще никогда не пользовалась. И когда девочки начинают кокетничать, капризничать, взрослеть, одним словом, она просто теряется. Эта область ей не доступна. Она привыкла работать, учиться, быть нужной, но она не привыкла быть женщиной.

-Папа, а как же ты? Как ты с ней жил всегда?

-Я ее люблю такой, какая она есть, вот такой необыкновенной. Может, за это и люблю. Я ее слепил, как скульптор Галатею. И я всю жизнь стремился до нее дорасти и быть ее достойным. Твой дед боялся женского начала в дочери, он не хотел, чтобы она походила на свою мать, и он ее подавил, выжег каленным железом все, что ему доставляло боль, то есть бывшую жену.

-Папа, ты хочешь сказать, что мама не умеет любить?

-Глупости, любовь ее спасла. Не зря же она сама Люба. Видишь ли, когда мы встретились впервые, случайно столкнулись, еще детьми, каждый вынес из встречи свое. Она была судьбоносной. Я понял, кем я должен стать и к чему стремиться. А она получила мечту о любви, как в книжке. Потому что из живых людей она общалась только с Женькой (мамой Сережи) А та вообще не человек, а ураган, с полным отсутствием моральных принципов. У Любы не было такого темперамента, зато появился эфемерный друг, который пригласил ее на танец. Ее - девочку, существование которой тщательно скрывалось от общества, у которой никогда не было подруг, зато всегда была куча обязанностей. И ради этого друга она жила. До своих семнадцати лет. Она верила, что тот мальчик предназначен ей судьбой. И представляешь, каким шоком для нее была наша реальная встреча.

-А как ты понял, что это она?

-Сначала не понял. Сын, я же земной в отличие от нее. Меня сразил ее интеллект, потенциал. Она была как вершина, которую невозможно покорить. Инопланетянка, одним словом.

-Хорошо, а физическая привлекательность?

-Она  красивая. Всегда была и есть красивая. Ты не понимаешь, нас видят такими, какими мы себя представляем. И ее не замечали потому, что чисто внешне она о себе не думала. Но она была очаровательна, просто надо было присмотреться.

-Да, а я искал женщину, похожую на маму.

-Бесполезно, да и не нужно. Женщина должна зацепить своим содержанием, ее внутренний мир должен быть сродни твоему. Потому ты и не смог жить с Инной. Вы были и есть разные люди. Кстати, вспомни мой роман с Валентиной. Она, если ты помнишь, внешне была двойником матери. Но разве можно было поменять одну на другую?

-Да, отец, ты прав. Но что касается Юли, то как мне ее переделать, я не знаю.

-Старайся больше с ней говорить, объясни ей свои ценности. Дай ей понять, что ты ее любишь такой, какая она есть, но если она будет соответствовать твоим требованиям, то ты будешь любить ее еще больше. Не знаю, попробуй.

-Попробую.

-И еще, займи кабинет деда для работы. В спальне спят, а не отчеты пишут.

-Да ладно, спать мне все равно не с кем.

Часть 33

-Тетя Маша, - Юля стояла у входа в институт и пыталась дозвониться. - Тетя Маша, ну наконец-то. Это я, Юля. Ты совсем к нам не приходишь, а папа меня никуда вечером не пускает. А выходные мы у мамы. Мне очень нужно поговорить. Я у входа у центрального. Нет, тетя Маша, войти я не могу. Меня охрана не пропускает. Спустись, дело есть.

Маша вышла и сразу увидела Юльку. Они обнялись.

-Я скучаю по тебе. Почему ты не приходишь?

-Некогда, Юлечка. Я домой бегу к Пашке, а там ужин, заботы.

-Приходи с Пашкой. Я и по нему скучаю.

- Юля, давай твое дело, у меня работы вал.

-Я о папе. Мы в ссоре. Я хотела, как лучше… Я не знаю. Мама говорит одно, папа другое. Бабушка раньше нам стирала, гладила, готовила. А после моей ссоры с папой перестала. Он домой прибегает, готовит, кормит нас, а потом опять уходит в институт. Дед с мальчишками нормально, а на меня дуется. Чем я виновата? Я хотела как лучше. А на меня все шишки.

-Юля, ты зачем Сергея обидела?

-Мама говорит, что он папу против нее настраивал. Вот они и разошлись.

-Юля, но именно мама нашла другого мужчину, а папа как был с вами, так и остался.

-Не знаю, я ничего не знаю. Ничего не понимаю. С одной стороны, боюсь, что папа женится, а с другой, ему же тоже надо. Только бы она нас любила, понимаешь?

-Понимаю, вот с нами живет Зоя, и норм. Ноу проблем. Я к ней хорошо, она вроде тоже. Пока так.

-А Илья ее любит?

-Особо нет, но он ее никогда особо не жаловал. А Валера вас точно любит. Ты бы лучше отца слушалась, да помогала бы ему. Я вот домой приду, покажу, как надо рубашки гладить.

-Хорошо, давай в субботу. Я к маме не пойду, буду учиться. Я люблю папу, правда, люблю.

Часть 34

Валера вышел из операционной. Он понимал, что операция закончилась только физически, что мозг еще не отключился, что он все еще там… Надо взять себя в руки, подняться в кабинет и записать ход операции. Шансы на выживание больного минимальны, но что теперь делать? Он сделал все что мог, теперь все зависит от самого пациента. Валера пошевелил плечами, тело затекло и ныло. Вошел в лифт…

Ему казалось, что он увидел ее впервые. Его как будто ударило током, и он не мог отвести от нее глаз. Его поразила ее толстенная, длинная коса. Русская красавица. Темные каштановые волосы, немного раскосые большие карие глаза, милый носик и бледные губы. И вообще она слишком бледная. Раньше он этого не замечал. И вообще он ее не замечал. Она уже полгода работает в институте, и он неоднократно видел ее и даже слушал ее сообщение на ученом совете. Как же он ее не замечал раньше? Неужели она сейчас уйдет и он ее отпустит? Интересно, ни капли косметики, а до чего же хороша!

-Валерий Александрович, - она поправила халат под его взглядом. – Что вы так на меня смотрите?

-Вера, зайдите ко мне в кабинет через десять минут. - Он сам удивился своему голосу, а она покраснела.

Душ он принимал прохладный, надо было прийти в себя. Что за наваждение, она ведь в дочери ему годится. Господи, неужели такое бывает? Вот она сейчас войдет в кабинет, и что он ей скажет? Что он может ей предложить? Себя, на двадцать лет старше, и трех детей в придачу? Ну почему же не отпускает? Где здравый смысл? Где воспитание? Порядочность? Почему ничего нет, кроме желания? Давно не было такого чувства, да и было ли? С Инной точно не было, а до Инны?

Он пытался вспомнить своих женщин, но не мог. Вернее, мог, только тела без лиц и чего-то более определяющего. Какая у нее коса! Почему же она такая бледная? Может, болеет? А вдруг у нее есть мужчина? Конечно, у такой девушки не может не быть мужчины! Куда он лезет, что делает? И вообще, который сейчас час? Что делать, она уже скоро будет, она не ослушается начальника, а он просто пользуется своим положением? Что же делать? Надо выключить воду. Он замерз, тело все покрыто пупырышками. И вообще его знобит. Валера открыл дверцу душевой кабины и ступил на коврик…

Она стояла напротив. Он остолбенел в шоке. Какая глупость! Он, сорокачетырехлетний мужчина, стоит голый перед молоденькой девушкой и даже не пытается прикрыться. Он стал искать полотенце. Она взяла его руку, положила себе на грудь, подошла вплотную и прижалась к нему. Они стояли вот так довольно долго. Она обвила руками его тело, а он положил щеку ей на голову, она же лицом прижималась к его груди. Казалось, они оба боялись пошевелиться, они даже боялись дышать. Время шло. В дверь кабинета постучали. Они оба пришли в себя. Она отступила и протянула ему махровый халат. Он хотел что-то сказать, но она не дала, а просто прошептала.

-Я подожду тебя здесь. Ты же вернешься?

-Да. Сиди тихо.

В двери снова постучали. Валера подошел и открыл защелку.

-Илья! Я был в душе после операции.

-Понятно, а Вера с тобой?

-Ты о чем?

-Ни о чем, это не мое дело. Ты ее вызвал, она тут же убежала. В приемной ее нет, а ты был в душе. Я не об этом, я о Маше и обезьянах. Так, давай ты оденешься и поговорим. Да ты что, с дуба рухнул? Валера, ты меня слышишь? Я не вовремя? Тогда назначь время.

-Илья, уже закончен рабочий день, давай завтра с утра. Какие обезьяны?

-Шимпанзе для опытов. Все, иди мойся дальше. Ты заболел?

-«Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него пожар сердца.

Скажите сестрам, Люде и Оле,-

Ему уже некуда деться»

-Понял, валериану дать? Хорошо, давай завтра, и смотри глупостей не делай.

Валера снова закрыл дверь на защелку.

Он вернулся в подсобку. Она сидела на диване, закинув ногу на ногу. У нее были длинные стройные ноги в темно-бронзовых тонких колготках и черные лаковые туфли на среднем каблуке. Юбка выше колена задралась и открывала немного больше, чем хотелось хозяйке.

-Вера, что мы с тобой делаем?

-Разве ты меня не хочешь?

-Но…

-Не говори ничего, я все знаю. Я же не прошу тебя … верней, я именно прошу тебя, без объяснений и всяких но. Так ты меня хочешь?

-Здесь?

-Если можно, то не здесь. Я хочу, чтобы все было красиво и мягко. Ты очень красивый, очень привлекательный, и я очень давно тебя люблю. Последние три года.

-Мы так долго знакомы?

-Да, я подруга Маши и часто бывала у вас дома.

-Прости!

-За что? Что ты меня не видел? Зато я видела тебя.

-Я не хочу вести тебя в гостиницу. Я хочу, чтобы ты сегодня со мной ночевала дома. Ты согласна?

-Да. У тебя есть еще дела на работе?

-У меня тяжелый больной в реанимации. Вера, это не сон?

-Нет, мы с тобой реальны. Ты не передумаешь?

-Конечно, не передумаю, надо быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого подарка, как ты. Ты вернешься на свое место в лаборатории, а я займусь работой. Когда я закончу, мы пойдем в ресторан, затем домой. Предупреди родителей. Я зайду за тобой.

-Нет, я поднимусь к тебе сюда в восемь. Илья Павлович ничего не должен знать.

-У тебя с ним были отношения?

-Никогда! Я докажу тебе.

-Не надо, я верю. Все, иди, до встречи.

Он оделся и сел за работу, но перед глазами то и дело появлялся образ девочки с косой. Боже, какая коса! Да и сама девочка! Она приходила к ним домой! Она подруга Маши! Как же он ее не видел? После написания истории пошел в реанимацию. Больной пытался выжить, он был в сознании. Хороший признак и показатели лучше, чем он ожидал. Ладно, с пациентом можно распрощаться до завтра. Валера поднялся в приемную. Там горел свет, и в одном из кресел сидела она. Опять нога на ногу.

-Все ушли, и директор с Любовью Александровной тоже ушли. Они спросили, кого я жду, я сказала тебя. Ты сердишься?

Часть 35

В шесть прозвенел будильник. Он повернулся к ней.

-Верочка, вон за той дверью туалетная комната, там ванна и душ. Я быстро в душ и готовить завтрак. А хочешь, пойдем в душ вместе. А еще…

-Не сегодня, Валера, я не могу сегодня.

-Хорошо, купайся и проходи на кухню, надеюсь, помнишь, где она.

Вера села за стол. Валера готовил омлет. За столом сидели Данил, Ярослав и Юля. Валера раздал тарелки и налил детям молоко, а себе и Вере кофе.

-Вера, ты придешь к нам сегодня вечером? - спросила Юля.

-Да, Вера, ты придешь к нам сегодня вечером? - в тон дочери спросил Валера.

-Ты хочешь, чтобы я пришла?

-Да, пришла и осталась с нами.

Следующий вечер и все последующие она провела с его детьми, а ночи с ним. И ей было радостно, тепло, уютно. Только вот утро сегодня не принесло ничего хорошего.

У него была операция, а она уснула в боксе. Громов заметил и орал. Как он орал! Он припомнил ей все: и разбитую посуду, и сбой компьютера, и то, что она «шляется» по ночам. Она никогда не видела шефа в гневе, а он был в гневе. Он вообще был смурной последние дни, а тут она подвернулась под руку. Вот и получила. Машка тоже всю неделю не в духе. Но Вере так хорошо, что их проблемы пусть остаются с ними, а она будет жить в собственном раю. Илья обещал доложить руководству о несоответствии Веры. Он кричал, что тема еще не утверждена, а при таком отношении к работе, он отказывается от Веры как от аспирантки и сотрудника. Все-таки он довел ее до слез.

В приемную вошла женщина лет пятидесяти. Стройная, прямая, аккуратно и строго одетая. По ее взгляду сверху вниз, по одежде и осанке в ней угадывалась учительница. Женщина подошла к секретарше и спросила:

-Скажите, как я могу найти Валерия Корецкого?

-Профессора Корецкого? Зама по науке? Вон его кабинет, вторая дверь справа. Но Валерий Александрович на операции. Вам придется либо ждать, либо записаться после обеда.

-Я подожду. А директор?

-У него сегодня лекции в военно-медицинской академии. У Любови Александровны тоже. Они будут после трех.

-А кто еще есть из руководства?

-Профессор Тельман - ученый секретарь. Если хотите, я его вызову. Он до обеда исключительно в своем отделе.

-И что он делает?

-Трупы вскрывает. Я пошутила, но он действительно патологоанатом. Вызвать?

-Нет. Я подожду Корецкого. А вы давно здесь работаете?

-Да, с восемнадцати лет. Как профессор Борисов стал директором, так я при нем всю жизнь. Чай, кофе?

-Чай, если вам не трудно.

Они разговорились.

-А Борисов – отец Маши?

-Ну да, и Маши тоже. Она у них младшенькая. Красивая девочка, копия отец. А он в молодости какой был! Не было женщины, которая бы равнодушно на него смотрела.

-А как же вы в восемнадцать лет?

-А что я? Секретарша без интима, вы не думайте. У него кабинет жены напротив его. Он на нее все жизнь молился. Она внешне ничего, но ему всегда проигрывала, зато в остальном! Она и рожала, и воспитывала, и работала, и его в тонусе держала. Не женщина - кремень.

-Вы о Корецкой?

-Ну да. У него одна жена.

-А Валерий Александрович? Ее сын?

-Общий, старший. Куда ее? Борисов на ней женился, когда ей только восемнадцать исполнилось. Она бы и не успела раньше. Это дед потребовал, чтобы ему их фамилию дали. Дворяне же, как теперь модно, вот он продолжение рода. Он и вправду мужик хороший, только несчастный. Жена его бывшая у нас работала, а как бросила его с тремя детьми, так уволилась. Не пара она ему была. Но родители детям не перечат, кого те приводят, так им все хороши. Машку вот взять. Замуж вышла, он старше лет на пятнадцать. Профессор Громов. Пока живут, но дальше-то что? А родители ее довольны. Я бы не отдала. Или Марина, тоже их дочь, вот где мадонна. А замужем за нашим Тельманом. Живут вроде хорошо, но ведь их рядом не поставить, а семья довольна. Не понимаю. Иван Александрович, копия отец, а взял деревню глухую, она говорит неправильно, и всем хорошо. Не понимаю я их.

-Да, вот и моя дочь влюбилась и все, уже с ним живет. Ни брака, ничего, а сколько их у него, этих студенток, аспиранток, любовниц, пациенток. Не знаю, что делать? А Громов ее научный руководитель, Маша – подруга, еще с института. Вот пришла просить оставить мою дочь в покое.

-Вы о ком?

-О Валерии Александровиче. Она даже не сказала, что он профессор. Теперь-то понимаю. Она курсе на третьем все уши нам с отцом прожужжала о профессоре-хирурге, он у них лекции читал, все понравиться ему хотела, но у нее аллергия на косметику, а сейчас без боевой раскраски, сами понимаете, кто глянет? Вот у меня в школе войдешь в класс и не знаешь, где ты - на уроке или в панк клубе. А последнюю неделю домой не приходит. Позвонила, сказала, что влюбилась, чтобы не осуждали. Назвала только имя - Валера, и фамилию - Корецкий. А оно вон как, значит, профессор. Вот дурочка, что же делать-то?

-Да вы не расстраивайтесь так. Может, у них серьезно, он не гуляка. Живет с ним? Не видела я никого. Не знаю. Тихо, вон Громов идет.

-Добрый день, Татьяна. Корецкий у себя?

-Нет, Илья Павлович, он еще не подходил. Оперирует.

-Закончилась операция, я звонил, узнавал. Когда нужно, никого нет. А Тельман где?

-У себя в отделе. Вызвать?

-Позже. Ладно, у вас подожду.

Валера вышел из лифта и направился в свой кабинет. В приемной был Илья и еще какая-то женщина.

-Всем добрый день. Илья, ко мне? А вы?

-Слушай, ты обещал поговорить и разобраться, но когда? Я тоже сотрудник института и имею право на помощь руководства.

-Понял, холерик, понял. Сейчас разберемся. Вот темперамент, ты же все снесешь на своем пути!

-Не смешно!

-Не сердись, заходи. А вы по какому вопросу?

Она смотрела на него, немного ошалев. В этого мужчину она сама могла бы влюбиться. Он лез в душу и становился там чем-то светлым и близким. Взгляд теплый, ласковый, уютный. И это не говоря о внешних данных.

Часть 36

-Вера, ты мне подруга? - Маша стояла опустив голову.

-Ты что сомневаешься?

-У меня все плохо, помоги.

-Рассказывай, а то мы с тобой совсем не говорим.

-Меня отец увольняет из института, Илья подает на развод. А мама уехала. - Машка плакала, смешно растирая ладошками слезы по лицу.

-Что ты опять отчебучила?- Вера обняла подругу.

-Сейчас расскажу, Верочка, а ты мне про своего мужчину расскажешь?

-Мы же подруги, конечно, расскажу, только ты не сердись.

-Я его знаю?

-Лучше, чем ты думаешь. Но давай по очереди, и ты у нас первая.

-Понимаешь, мне придется апробировать препарат на обезьянах. А я не хочу, потому что так не правильно, они милые, живые и почти люди. Только лучше людей, потому что более искренны, безгрешны, и вообще они ни в чем не виноваты, а я должна их мучить. Я Илюше сказала, а он на дыбы. Говорит, что у меня детство в одном месте, что я глупая и безбашенная, что я кошмар на его голову. Я ему объясняю, что есть принципы, что я пойду в зеленые. А он сказал, что я не ученый, не жена, не мать, а просто идиотка и принципы у меня дурацкие, и вообще, что это не принципы, а капризы. Он написал докладную отцу. Папа на меня орал, он никогда не орал, а тут… я его таким никогда не видела. Я убежала, хотела к маме, а она в Берлине. Я Илье сказала, что он поступил подло. А он ответил, что ему надоело со мной нянчиться. Я сказала, что уйду к родителям, а он ничего не ответил. Так что сегодня вечером заберу Павлика и вернусь домой. Сейчас напишу заявление на увольнение и все.

-Значит, будем жить вместе.

-Как вместе? Я же к родителям вернусь!

-Мой мужчина – твой брат Валера.

-Валера? Ты живешь с Валерой?!

-Да, ты, можно подумать, не знаешь? Илья знает, а ты нет.

-Ему сорок четыре. Вера, у него трое детей!

-Да мы нашли общий язык и с детьми тоже.

-Вера, у тебя же никого не было и ты девственница.

-Это поправимо, я не монашка. Послушай, Маша, значит, ты имеешь право жить с кем хочешь, а я нет? Это ты утверждаешь, что я должна быть старой девой. Которой ты будешь плакать в жилетку. И будешь рассказывать, как сознательно и глупо рушишь жизнь свою, своего ребенка и своего мужа. Ты Ильи просто не достойна. И не сетуй, взвесь все, посмотри на мир не глазами избалованной куклы, а взрослой женщины. Что ты ведешь себя как блондинка по жизни? Тебе далеко не четырнадцать лет.

-И ты туда же, а как же обезьяны? Как человеколюбие? Неужели быть взрослой женщиной - это перестать быть человеком?

-Неужели тебе обезьяны дороже собственного сына?

-Я люблю сына, но я не хочу, чтобы какой-то высший разум проводил на нем опыты. А ты, как ты можешь с Валерой?

-Я, по-твоему, не подхожу твоему брату?

-Я не об этом, просто он взрослый.

-А Илья – мальчик. Машка, ты плохая подруга.

-Теперь ты тоже против меня.

-Маша, а может, против тебя и нет никого, может, это ты против всех? Пошла я работать, а то меня тоже попросят заявление написать, а мне здесь нравится.

Часть 37

Маша пришла домой, сложила в сумку белье и одежду, шмотки для Павлика и поехала на такси к родителям. Она открыла дверь своими ключами, прошла в свою комнату незамеченной и разрыдалась. Павлик устал с дороги и спал. Она положила его на кровать, выпила два флакона валерианы, опьянела и уснула рядом с сыном.

Валера готовил на кухне. Вечером должны были подойти родители Веры. Он предчувствовал нехороший разговор с отцом своей невесты, и он, наверное, тоже отнесся бы к такому зятю негативно. Во всяком случае, своей дочери он бы такого жениха не пожелал. Но надо найти общий язык с будущим тестем. Пришли дети. Он организовал их себе в помощь. К восьми часам стол в гостиной накрыли и сервировали. Наконец в дверь позвонили.

-Добрый вечер, очень рад, что вы пришли в наш дом, - приветствовал Валера вошедших.

-И вам не болеть, - ответил Андрей Сергеевич.

Валера помог раздеться Виктории Павловне и затем Вере. Пригласил всех к столу.

Они сели, он налил женщинам вино, а себе и отцу водку.

-Где же ваши дети?

-В комнате, уроки делают.

-Позовите, Валера, их же надо кормить.

-Давайте сначала поговорим, а то их уши явно не нужны.

-Они общаются с матерью?

-Конечно, вы поймите, это мы с ней расстались, а дети как были, так и есть общие.

-А у вас с ней какие отношения?

-Можно даже сказать, дружеские, пока так. У нее семья, ребенок в той семье. Вроде, она наконец счастлива.

-Почему вы разошлись?

-Это был длительный процесс непонимания и противостояния.

-Зачем же вы столько детей нарожали?

-Думали с их помощью наладить то, чего никогда не было, семью. Но ничего не получилось.

-Вы ей изменяли?

-Нет, я дал клятву и ее придерживался, хотя до моей женитьбы у меня была бурная жизнь.

-А после развода?

-Дети живут со мной, я - пример для подражания, да и годы не те.

-Вы говорите, как педагог.

-А я педагог. Я читаю лекции в первом московском, в институте усовершенствования. Иногда веду занятия, принимаю экзамены. У меня есть аспиранты. Периодически меня приглашают с лекциями за границу.

-Валера... Можно просто Валера?

-Да, конечно.

-Спасибо, а почему вы выбрали Веру?

-Отвечу вопросом на вопрос. А почему вы выбрали свою жену?

-Ну, знаете, это было как удар током.

-Вот вы и ответили.

-Вам палец в рот не клади! Ладно, так что вы предлагаете?

-Я хочу зарегистрировать брак, ну и семью. Вот, пожалуй, и все. Материально я обеспечен.

-Может быть, стоит подождать, может, вам нужно время на осознание взаимоотношений с Верой?

-Вы не хотите нашего брака? Поймите, мы все равно уже живем вместе, а репутация не последняя вещь.

- Вы хотите большую свадьбу?

-Я предпочел бы узкий семейный круг, скорее, на даче. Почему на даче, я объясню. Нас у родителей пятеро, у всех семьи и дети. Круг не очень узкий, но семейный. Дача немаленькая, выдержит.

Они рассмеялись. В это время в гостиную вбежал мальчик в кофточке и памперсе. Подбежал к Валере и, показав на свой открытый рот, прокричал:

-Ням-ням!

-Павлик, ты откуда взялся? - Валера поднял на руки ребенка, тот захныкал. - Хочешь кушать?

-Да!

-Давай буду кормить. Где же твои родители?

-Валера, это чей?

-Сестры Маши и профессора Громова.

Он достал телефон и набрал вызов.

-Илья, ты где? На работе? Тут твой сын у меня на руках собирается ужинать. Я не знаю, как он у меня оказался. Пришел босой, в памперсе. Давай с работы к нам, Мария опять что-то учудила, нет, ее я еще не видел.

-Валера, Маша сегодня со мной болтала, сказала, что с Ильей у нее все плохо, а отец ее уволил.

-Эти шимпанзе уже меня достали. Верочка, сходи к ней в комнату, глянь.

Вера вернулась через пару минут.

-Маша спит, и она пьяная. На столе два пустых флакончика из-под валерианы. Там сумка с вещами. А вот и дети, Юля, Ярик садитесь кушать.

Дети познакомились с родителями Веры. Они сидели и ели, а Валера с ложечки кормил племянника. Наконец в дверь позвонили. Валера пригласил Илью к столу.

-Добрый вечер, - сказал Илья, - мы как будто и не расставались.

Сын уже сидел у него на руках и дергал его за галстук.

-Валера, извини, я не к месту. Сейчас я ее разбужу, заберу домой. Нет на нее управы.

-Мама, но она в Берлине. Вернется и все образуется. Ты уходил, не посмотрел, у отца свет горел?

-Не глянул.

Зазвонил телефон. Валера взял трубку и сообщил, что в институте аврал - массовая травма и он уходит на работу. Тут же позвонили в дверь. На пороге стояли Ваня и Влада.

-Валера, идешь?

-Естественно, только я пил.

-Работать можешь?

-Да, Иван, конечно. Пошли.

Часть 38

Они ушли. Вера беспокоилась.

-Вот лучше бы он не пил, не дай бог что.

-Верочка, как пьют хирурги, я знаю. И спиваются от такой работы. Это в институте себе не позволяют, потому что Борисов быстро всех поувольняет, а зарплату с госучреждениями не сравнить. Так что там все живут по его правилам, а будет Валера пить или нет, зависит от тебя. До сих пор он не пил, только по случаю, как сегодня. А вообще он много выпил?

-Рюмки две.

-Ерунда, даже анализ будет в норме.

-Илья Павлович, - спросила Верина мама. - А когда вы будете утверждать тему Веры?

-В следующем месяце, мы немного изменили формат работы. Осталось обсудить детали и распланировать. Теперь работа будет на стыке с хирургией. Это хорошо, потому что сразу будет видно практическое применение и эффект. Интересно и ново, совсем ново. Борисов одобрил.

-Классно, Илья Павлович, только меня забыли спросить, - Вера возмущалась.

-Тебя спросят при планировании докторской диссертации. А пока радуйся тому, что имеешь. Право иметь свое мнение надо заслужить. Мы пытаемся создать тебе имя, так что работай над этим, и с тебя пока хватит.

-А у Машки есть имя?

-Есть, только оно не очень лестное. Дочь академика, типа протеже. Это не имя, это клеймо. А она, вместо того чтобы стать личностью, пытается закатывать истерики с обезьянами. Все сметает на своем пути. Но Валера утверждает, что мать ее образумит. Будем надеяться.

-Илья Павлович, но она, по-моему, очень мягкая женщина.

-Твоя будущая свекровь?

-Да, она домашняя, милая, ласковая. Ее дети ее боготворят. Внуки тоже.

-Ага, это дома в семье. Ты чуть-чуть забыла, что она генерал в юбке, хозяйка института, профессор с мировым именем. Мой тесть тоже очень милый человек, добрый, прекрасный отец. Но как он умеет выкручивать руки, я испытал на собственной шкуре. Благодаря этому ты попала в институт. Кстати, после того как он меня сломал, он очень мило заявил: «Илюша, так надо, ничего личного». И твой жених, кстати, тоже личность, очень сильная личность. Именно он будет следующим директором. Вера, с ним очень непросто. Он только с виду рубаха-парень.

-Вы же друзья?

-Да, с ним, и с Тельманом. Нам делить нечего, мы в одной команде, у нас общие интересы и одна семья.

-Кстати, Илья Павлович, вы Марину видели?

-Сразила?

-Я не представляла, что можно быть настолько красивой.

-Ты знаешь, ее внутренний мир соответствует ее внешности. Вот кто не стремится быть публичным человеком. Но она хороша, чертовски хороша. Вера, ты способна посидеть час с ребенком?

-С Павликом?

-Ну да, мать его в отключке, а я твоих родителей домой отвезу и к дочери заеду. Потом вернусь.

-Хорошо.

Часть 39

Прошло несколько дней после свадьбы. Вера кормила мужа ужином. Юля и Ярослав сегодня были у матери, а Данил еще не вернулся.

-Валера, почему ты изменил концепцию моей работы?

-Что тебя не устраивает?

-Просто интересно.

-Я посчитал, что так будет лучше. У тебя есть возражения?

-Ну, как-то вы с Громовым все решили без моего участия, просто немного обидно.

-А у тебя есть право голоса?

-Не поняла?

-Дорогая жена, я хочу тебе напомнить, что жена ты мне в постели и на кухне. Вот тут ты имеешь все права. Еще ты имеешь право рожать и воспитывать детей. Но как лучше на работе, знаю я. А ты пока никто. Или я для тебя средство сделать карьеру? Так извини, это я уже проходил, не устраивают мои методы работы - вон дверь. Еще есть вопросы?

-Валера!

-Я тебе еще раз повторяю, я не игрушка и манипулировать мной ты не будешь. Надо же! Заговорила после ЗАГСа! Ты что думаешь, что если ты влезла ко мне в постель, то следующим этапом будет руководство института? Может, тебя замом отца поставить? Что ты о себе возомнила? Ты никто! Ясно? У нее спросить забыли! Ты хоть читать научилась, чтобы так разговаривать?

-Валера, я не хотела, извини, я не понимаю. Валера, постой, не уходи.

Но было поздно, он вскочил со стола и заперся в кабинете деда. Всю ночь Вера ворочалась в кровати. Она ничего не поняла, вроде не было повода для скандала. Но сегодня он с ней не спал. На работу они тоже отправились врозь. В обед Вера подошла к кабинету мужа, секретаря не было. Она постучала и вошла. Валера сидел за столом.

-Прости меня, пожалуйста, я больше не буду.

-Что тебе надо? Я работаю, мне некогда, а выслушивать твои глупые извинения тем более некогда. Иди!

Она закрыла за собой дверь, повернулась с закрытыми глазами и тяжело вздохнула полной грудью. Девушка покачала головой, не открывая глаз, вся внутренне сжалась и казалось, что сейчас слезы наконец вырвутся из того заточения, куда она сама их посадила, и станет легче. Но она не выпустила слезы, а когда открыла глаза, перед ней стоял Борисов.

-Что случилось? - Он внимательно и настороженно смотрел на нее.

Взгляд его был ласковым и теплым, но Вера помнила, что он умеет выкручивать руки. И если ее муж, такой милый и добрый, вдруг стал холодным и чужим, то чего можно ждать от свекра?

-Я не стану жаловаться, извините. Мы сами разберемся.

Вера бежала к себе в лабораторию, в висках стучало и казалось, что она несет такой тяжелый груз, который вовсе не по ее плечам.

Саша вошел в кабинет.

-Валера, что с твоей женой?

-Стучит? Очередная карьеристка. Отец, почему мне не везет с женщинами?

-Во-первых, не стучит. Просто если бы ты ее видел там, за дверью, то глупости мне бы сейчас не говорил. Я спросил, она мне сказала, что жаловаться не будет. И с чего ты взял, что она карьеристка?

-Предъявила претензии, что ее не спросили о планировании работы.

-Чьей работы?

-Ну, ее кандидатской.

-Сын, не перегибай палку. Она не Инна. А ты растоптал девочку. За что? Очень хочется показать свою власть? Почему же ты выбрал настолько слабый и незащищенный объект?

-С какой стати она слабая и незащищенная?

-Слабая, потому что ей всего двадцать три, и она раскрыла душу для любви. Она смогла даже полюбить твоих детей, и они ее полюбили. А дети не станут любить плохого человека. Незащищенная, потому что ее муж должен ее защищать, а что делаешь ты? Она не карьеристка, и кстати, она очень цельный и достойный человек. Я ее не первый год знаю, в отличие от тебя. Если тебя в ней волнует только молодое тело, то ты правда ошибся. Я никогда не лез в твою личную жизнь, но если Вере потребуется защита, то она ее от меня получит.

Валера вернулся домой пораньше. Он ругал себя все дорогу домой. Действительно, зачем выплескивать на голову бедной девочки весь негатив, который накопился за годы жизни с Инной? Зачем он так с ней? Ладно, сейчас он ее увидит, попросит прощения, и все будет хорошо. Еще надо поговорить, объяснить, что жизнь и предыдущий брак его сильно поломали, а теперь бьют по ней рикошетом. Дома Веры не было.

-Папа, а что сегодня на ужин? - Юля стояла в дверях своей комнаты.

-Не знаю, видишь, малыш, я только пришел. А Вера не готовила?

-Она еще не возвращалась. Я ее ждала, хотела про Митьку рассказать, а ее все нет.

-А мне расскажешь?

-Нет, ты такой же, как мама, а я маме стала рассказывать, так она раскричалась и сказала, что завтра в школу пойдет. И что всякое желание общаться с Митькой и другими мальчиками у меня исчезнет. Потом сказала, что это ваше семейное, а дальше матом. Потом она собралась побеседовать с Верой и вообще решать вопрос о нашем проживании. Она говорит, что ты нас предал, а потому она меня с Яриком заберет. Папа, я ей говорила, что Вера хорошая, что мы ее любим. А она кричала, что мы мать родную должны любить, а не «половую прихоть вашего отца».

Девочка расплакалась. Валера поднял дочь на руки, занес в гостиную и сел в кресло вместе с ней.

-Юля, ты хочешь жить со мной?

-Да, я хочу с тобой и с Верой.

-Ты уже большая девочка и можешь сама принимать решения. Может быть, тебе придется говорить в суде, перед чужими людьми, с кем ты будешь жить. Но мы справимся. Мама ревнует. Ей не нравится, что я женился на другой женщине. Она считает, что этим я ее предал.

-Но она сама вышла замуж за другого, и у нее там ребенок!

-Юленька, ты думала, что у меня с Верой тоже могут быть дети?

-Зачем, папа, а как же мы?

-Вот сейчас ты думаешь так же, как твоя мама. Юленька, я не ваша собственность. Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.

-У вас с Верой будет ребенок? - Юля плакала.

-Пока нет, но я хочу еще детей.

-Не надо! Папочка, не надо! Очень тебя прошу! Тебе же хорошо с нами, мы тебя не бросим, и к маме мы не уйдем, только не надо больше никаких детей. Нам хорошо с Верой, она прикольная, все понимает, но не надо, нам нас хватает, еще мамин этот Витя. Все хорошо. У тебя есть женщина, есть на кого тратить энергию. Но еще дети! Сдурел ты совсем!

Часть 40

Валера зашел в лабораторию молекулярной генетики.

-Илья, ты в курсе экстренного ученого совета?

-Да, мне звонили, просили подготовить отчет и взять с собой рабочие материалы. Вызывают меня, Машу и Веру.

-Да, мать прилетела, ни с кем не разговаривает, сердита, и это она назначила совет. Приглашены все акционеры, но это неважно, решающий голос ее. Мы ничего не сможем сделать. Наберись силы духа, думаю, что ты будешь мальчиком для битья.

-Я понимаю. Я действительно плохо работаю, не справляюсь с коллективом. Жизнь покажет. В крайнем случае, уйду. Я люблю сына и жену, и ради них я вытерплю все. Я не сделал твоим родителям ничего плохого. Я всегда могу найти работу, но как только я уйду, я потеряю семью. Они держат меня на коротком поводке. Валера, если бы ты знал…

-Догадываюсь, но помочь не могу, сам знаешь. Я хоть с Верой вчера помирился. Но отец на меня зол, и он прав, как всегда прав. Инна опять претендует на детей. Я не имел права жениться, понимаешь? Я подлец, поставил свои интересы выше права проживания с детьми. Она что, считает, что дети – способ спекуляции?

-Считает, мне вон Галина звонила, она хочет приехать пожить с дочерью. Я сказал, что только не в моем доме. И главное, Зойка к ней ехать не собирается. Я хочу покоя во всем: в работе, в семье, хочу еще детей и равновесия. Но с Машей покоя не будет, она ураган, торнадо. А просить ее рожать сейчас, когда она должна делать работу?

-Вот тут ты не прав. Мама докторскую защищала беременная. И дети им в карьере не мешали. Я думаю, что Мария тоже хочет детей. И я хочу от Веры, но Инна считает, что я должен воспитывать только Юлю и Ярослава. Ладно, готовься к совету и не дрейфь.

Они уже подходили к лифту.

-Илюша, ну почему ты так волнуешься? Там же все свои.

-Мария, там не твои родители, там хозяева института, пойми, наконец, что мама с пирожками и борщом дома, а здесь она «железная леди», понимаешь? Нет? Так сейчас поймешь, только вот я вылечу, а ты останешься одна с ребенком. Машенька, милая, смотри на вещи реально, спустись ты из облачного детства на грешную землю.

-Илюша, я с тобой, что бы ни случилось.

Заседание проходило в кабинете директора. По одну сторону стола сидели Борисов, Александр Корецкий, Сергей Тельман и Валера. Одно место по центру было пустым.

По другую сторону расположились Илья, Вера и Мария с папками и бумажками. В помещении висела тишина.

Люба вошла, шумно открыв дверь, в помещении раздался цокот ее каблуков. Халат, идеально выглаженный, расстегнут. Одежда -строгая белая блузка и черная юбка до середины колена. Черные туфли на тонком каблуке. Тонкая, стройная, прямая, на лице нет эмоций. Она поздоровалась, все встали. Проходя мимо Ильи, она взяла его за плечо, как бы позволяя садиться. Но он понял, что она его подбадривает перед «расстрелом». Люба прошла к своему месту, села. Хитро, с прищуром посмотрела на Илью и произнесла:

-Илья Павлович, почему с вами всегда проблемы?

Она встала, подошла к окну и оперлась на подоконник. Илья тоже поднялся и стоял перед ней, как нашкодивший мальчишка. Она же продолжала:

-Вы все всегда делаете наперекор с нашей первой встречи. Илья Павлович, вы единственный выпускник, которого я умоляла не бросать хирургию и работать со мной. У вас был талант, редкий талант. Но вы заявили, что хирургия не ваша область и у вас, видите ли, свой путь. Вы доказали мне тогда, что ваши идеи имеют право на жизнь. Я помогла вам, замолвила слово перед братом. И вы стали тем, кем стали. Илья Павлович, за полгода работы под вашим руководством не вышло ни одной достойной статьи. Я не говорю о ваших статьях. Илья, ваш профессиональный уровень не обсуждается. Я говорю о вас, как о руководителе, наставнике. У вас в отделе анархия - мать порядка. У вас низкопробные сотрудники, за полгода вы не смогли сформировать коллектив. И теперь этим займусь я. Вы привели с собой трех человек. Давайте их обсудим. И выясним настолько ли они вам нужны, как вам казалось. Наталья Викторовна - во-первых, она стара и дальше своей кандидатской, которую она защитила еще в прошлом веке не пойдет. Зачем она вам? Почему я должна ей платить зарплату?

-Любовь Александровна, Наталья Викторовна - хороший педагог, она умеет построить стратегию эксперимента, она пунктуальна и дотошна.

-Вы хотите сказать, что она незаменимый старший лаборант? Так давайте дадим ей именно эту должность. Зачем она занимает ставку ведущего специалиста? Илья не надо выбрасывать средства на ветер. Это вам не первый Московский. Здесь зарплата идет из моего кармана. Значит, с Натальей Викторовной мы решили, вы переводите ее на другую должность. Хорошо, с сохранением заработной платы. Но у вас освобождается вакансия. Объявляйте конкурс. Теперь Вера Андреевна. Я читала ее пробные труды. В принципе, есть над чем работать. Но вы с ней не работаете, она так, болтается без дела. Теперь мне вдруг присылают совершенно другую аннотацию, и это при том, что в пятницу, в эту пятницу, то есть через три дня у нее утверждение темы. Написано классно, не придерешься, два кита писали, видно, ценю. Дружно поработали в команде. Все хорошо, интересно, ново, красиво, выигрышно. Но где там сама Вера Андреевна? А если я сейчас ее начну спрашивать по тому, что вы мне прислали, она, хоть поймет о чем речь? Не смешно! Два профессора! Что вы делаете, где стимул для продвижения молодых? Молчите? Понятно. Теперь поговорим о Марии Александровне. За прошедшие полгода она похорошела, поправилась, даже излишне. Короче, очаровательная блондинка. Я понимаю, что как жена она вам должна нравиться, но почему она занимает должность научного сотрудника? За какие заслуги? Ни одной публикации после конференции, виварий не оборудован к приему обезьян, а они прибывают через неделю. Кадры, которые с ними будут ежедневно соприкасаться, не имеют санитарных книжек. Нет кабинета для забора анализов. Я надеюсь, вы не собираетесь это делать в вольерах? И где разработанные правила для работы с экзотическими животными? Что касается остального сброда, который вы набрали, я предлагаю устроить им квалификационный экзамен и уволить по несоответствию. К утру материалы Веры Андреевны и Марии Александровны должны быть у нас. Завтра в десять мы продолжим в том же составе. Свободны.

Часть 41

Валера принимал экзамен. Пришел он с ночи, вечером его вызвали на консультацию, которая плавно перетекла в операцию. Закончил он часа в четыре утра, идти домой смысла не было, только народ будить. Он лег у себя в кабинете, а утром принял душ и двинул на экзамен.

Вера накормила детей, отправила в школу. Повторила тест на беременность, вернее, три теста, разных фирм, чтобы наверняка. Все три показали по две полоски. Вера позвонила Илье, предупредила, что будет только к обеду и отправилась в мединститут. Она стояла возле аудитории и ждала перерыв. Вот он выйдет, и она ему сообщит, а рассказать не терпелось. Интересно, он обрадуется? Вера не знала, они никогда не говорили о совместных детях, но никогда и не предохранялись. Они вместе уже пять месяцев и четыре из них женаты. Ей хорошо с ним, он говорит, что и ему с ней хорошо. С Данилом они просто друзья. Он как-то сказал ей, что безумно благодарен, что она смогла вернуть отца к жизни. Ярослав ей делает маленькие подарочки, что-то мастерит, помогает по дому. Даже с Юлей все неплохо. По крайней мере, пока было неплохо. Как она отреагирует на беременность Веры, девушка даже предположить не могла.

Вокруг были студенты. Как это все уже далеко, какими мелкими и глупыми они кажутся Вере теперь! Стоят, обсуждают профессора. Вспоминают его лекции, его внешность, его комплименты, вопросы. Ищут в его словах что-то личное, мечтают с ним встретиться, выспрашивают друг у друга о его жене. Он ведь с кольцом, а кольцо крупное, заметное. А вот Вера стоит рядом, слушает их, и они даже не подозревают, что она-то и есть его жена. Вера вспомнила, как сама когда-то влюбилась в него на лекции. Он вошел в аудиторию и заговорил, и весь мир поблек для нее тогда. Вспомнила, как садилась на первый ряд, чтобы лучше слышать, как пыталась сделать все, чтобы он хотя бы увидел ее. Но он не видел, то есть видел, но не считал, что она его судьба. Он даже не обращал на нее внимания, когда она с Машкой учили у них дома, он не заинтересовался ею после ее сообщения на ученом совете института. А она ждала именно его, не ходила ни с кем на свидания, не целовалась с парнями. Она хотела быть только его. И Господь ее услышал, и теперь он принадлежит ей и у нее внутри даже есть его продолжение.

-Вера, а ты чего тут? - перед ней стоял Данил. - Что, тебя можно поздравить? Только зачем сразу три теста? Думала, одного будет мало? Не удивляйся, я мусор выносил, увидел коробочки, а на умывальнике все три теста с двумя полосками. Хочешь отцу сообщить? Он обрадуется, можешь не сомневаться. Ну чего ты совсем сникла-то?

-Даня, я не убрала, я на эмоциях. Не сердись!

-Чего ты? Я тебя искренне поздравляю. И потом, это ваша ванная комната, я просто мусор выносил.

-Ты не ревнуешь?

-Я? Нет! Я правда рад. Вот насколько будет рада Юлия Валерьевна, я не знаю, а за меня не беспокойся. Ты мне нравишься, ты отцу подходишь. Он с тобой открытый, целостный, живой. Ты его любишь по-настоящему. Готовишь вкусно, это уже я ценю. Выше нос, мамочка.

-День добрый, а вы тоже сдавать? – Валера стоял рядом с ними, - так одному явно рано, а другой поздно. Что у вас? Давайте быстро, у меня еще две группы.

-Па, короче, во-первых, дай денег, во-вторых, звонила мама, просила подъехать к ним после экзамена. Они с Олегом едут на неделю в Турцию, хотят взять малых с собой. Необходимо твое согласие. Вот у меня все. Она тебе звонила, но ты телефон с вечера отключил.

-Да, отключил, хорошо, подъеду. Денег тебе сколько?

-Ну, на аптеку и вечер.

Валера достал несколько купюр и дал сыну.

-Только про аптеку не забудь, и в одиннадцать чтобы был дома. Вера, а ты на работу не пошла?

-Все, пока, дальше вы сами…

-Мне нужно тебе что-то сказать. Я так готовилась, а Данька меня сбил с мысли.

-Ну, что у тебя неделя задержки, я знаю. Тест положительный?

-Все три.

-А три зачем? Волнуешься?

-Жду твоего решения.

-Верочка, ты со мной к Инне поедешь?

-Если хочешь, а это удобно?

-С женой к бывшей? Удобно, вы одних детей воспитываете. Я так долго ждал от тебя этой новости, что даже уже почти не надеялся, думал, надо идти обследоваться. Спасибо, малыш.

Он обнял ее на глазах у всех.

-Валерий Александрович, а эта девочка с косой с какого курса?- к ним подошел доцент кафедры общей хирургии.

-А это Вера Андреевна, аспирантка и моя супруга по совместительству. Она генетик.

-Красавица! Слышал, что вы Громова переманили.

-Не переманили, а скрутили и заставили, используя запрещенные приемы.

-Вы даже так можете?

-Ну, смотря кого, Громов был слишком нужен.

Доцент рассмеялся. И пошел своим путем. После окончания экзамена Валера с Верой приехали к Инне.

-А, Валера, наконец-то. Проходи, чай будешь?

-Не откажусь. Инна, Олег, познакомьтесь, моя жена Вера.

-Очень приятно, а она у тебя и вправду красавица, - Олег поцеловал руку Вере.

-Валера, а как же Эдипов комплекс? Вера не похожа на твою мать.

-Зато я ее люблю. Инна, не надо, я понимаю, что, наверное, не очень приятно увидеть мою жену и понять, что я люблю другую женщину, но я нормально отношусь к твоему мужу. Не думаю, что Вера вызовет у тебя отрицание, тем более, что дети у нас на всех общие.

-Да, Юля о вас очень много говорит.

-Мы с ней подружились.

-И кстати, ваша дружба на нее положительно влияет. Вы знаете, у них в семье, ну, у Корецких –Борисовых, очень красивые и самоуверенные мужчины и слишком сильные женщины.

-Женщины у них тоже очень красивые.

-Согласен, Верочка, - Олег улыбался во весь рот. - Когда я увидел Марину и Марию, то решил, что попал в рай.

-Валера, ты сказки Марины читал?

-Да, конечно, Инна, ты правильно догадалась, она писала о нашем детстве. Интересно, кстати, очень интересно написано. Через ее восприятие, ее понимание происходящего, мы с Сережкой старше ее на семь лет и для нее были, как взрослые. Мы всегда были вместе, старались меньше находиться дома, чтобы подальше от бабушки и тетки. Мы уходили гулять по Москве и Маринку брали с собой, бродили по улицам, обследовали дворы и подвалы домов, играли, придумывали и рассказывали ей всякие страшилки и истории, которых не было, сочиняли на ходу, а она то пугалась, то верила, то разоблачала нас, ловила на лжи, и из всего этого сделала сказки.

Часть 42

-Мама, проходи. Пойдем в гостиную, я сейчас чай организую. - пригласила родительницу Вера.

-Пойдем, живот у тебя огромный, ты уверена, что ребенок один?

-Один, мальчик. Александр Борисович просил назвать его Александром. Теперь все братья и сестры Валеры уверены, что я вынашиваю наследника.

-А муж твой где? Опять на работе?

-Нет, дома, но он спит. Давеча домой пришел поздно, только поел, как вызвали, всю ночь оперировал, потом рабочий день, а потом какого-то судью сбила машина. Он снова на операцию. Вот так двое суток без отдыха. Пришел в пять, даже не ел, спит уже два часа. Я его будить не буду. Пусть отдыхает.

-Вера, мы с отцом поговорили, обсудили твою просьбу. И я говорю нет. Я с ребенком нянчиться не буду. Только в гости и только поиграть. Я еще не пенсионерка. Для чего мне бросать работу? Вон свекровь твоя пенсионного возраста, почему бы ей с внуком не посидеть? А то раскатали губу. Вера, не обижайся и не плачь. Я тебя замуж не толкала, рассчитывай на свои силы.

-Не вопрос! Добрый вечер, теща.

-Что уже проснулся?

-Пары часов хватило, а так у меня еще ночь впереди. Жена, ты нас с тещей кормить будешь?

-Садись, сейчас все накрою. Дети ели. Данька не приходил.

Она ушла на кухню, затем стала накрывать на стол в гостиной. Было обидно, так хотелось, чтобы мама помогла с малышом, но, видимо, не судьба. Как всегда, ученики и школа дороже дочери и внука. Но она привыкла и не обижалась, разве чуть-чуть. На кухне появился Валера.

-Давай помогу. Говори, что куда, а я сделаю. Не бери в голову, мы справимся и еще родим следом. Счастье ты мое! Ну вот, глазки со слезками, прекращай, в крайнем случае, Марину попросим, она не откажет. Забыл сказать, Данька вышел на работу, сегодня его не жди.

-Санитаром?

-Ну да. Кстати, оба Тельмана уже работают: и Дима, и Злата.

-Господи, что, вам денег не хватает? Зачем детям работать, да еще ночью? 

-Теща, они должны привыкать, а потом, это опыт, практические знания. Мы все работали с начала института, и никто не умер. А Машка последовала нашему примеру, Илья в ауте. Две сотрудницы уходят в декрет. Он просто рвал и метал, когда она ему сообщила.

-Это надо было видеть! - Вера рассмеялась.

-Веруня, театр нервно отдыхает. В кабинете у отца Илья с Марией отчитываются по первым заборам материала у обезьян. Сидит мать, Саша Корецкий, отец, я и Сергей. Машка говорит, все нормально, затем ее тошнит, и она бежит в туалет в кабинете. Слышимость прекрасная. Она возвращается и продолжает отчитываться. Отец тихо хихикает, мать улыбается. Дядя Саша спрашивает: «Мария, а срок какой?» Ну, Илья бледнеет и говорит: «Не понял, вы о чем?» Машка делает невинную рожицу и говорит: «Самое начало, но уже токсикоз. Илюша, я так боялась тебе сказать. Столько работы, я думала, ты рассердишься». Он бьет кулаком по столу, потом хватается за голову и говорит: «А другого места для подобного признания ты не нашла?» А она, вытаращив глаза: «Ну я же не знала, что все так выплывет наружу!» Короче, родители их поздравили. Остальные разборки будут дома.

-Думаешь, будут?

-Нет, до дома он остынет, там увидит Павлика, представит, что ребенок - это хорошо, и все. Да проблема не в беременности, а в том, что ему работу надо работать, а вы тут пузатые.

-Но Мария!.. Она им крутит, как может. Ведь все продумала, чертовка.

-Крутит, потому что он крутиться. Потому что, по большому счету, ему нравится все, что она творит.

-Валерий, но ваша Маша совершенно невыносима. А в школе?

-Не вспоминайте, родителей вызывали каждую неделю. Мы график составили, кто в какую очередь ходит на разборки. Ходили и я с Мариной и Сергеем. Но училась она всегда отлично. Самое интересное, что когда говорят «Хотел как лучше, а получилось как всегда», то это про Машу. Знаете, у нее светлая душа, она открытая, добрая, заботливая. У нее нет тормозов, а так она потрясающий человек. И для Ильи она открытая книга. Он простил ей все заранее и счастлив тем, что она есть. А вообще она подарок и в прямом, и в переносном смысле. Не знаю, нет, она просто вулкан, а невыносима? Если бы вы знали, как по ней скучают родители, да и я тоже. Мама как-то сказала, что отец в своей жизни сделал ей два невероятно значимых подарка, и первый - это он сам, а второй - Машка.

Часть 43

Вера вылезла из машины, ноги невероятно затекли, живот мешал сидеть, да и сидеть в машине она ужасно устала. Машину она закрыла, а брелок сунула в сумочку.

-Вера? Ты? Какими судьбами?

Вера оглянулась на голос. Перед ней была Кристина.

-Господи, как я рада. Мы не виделись уже триста лет. Кристина, ты тут по работе?

-Да, вот работу ищу, может, где на кафедре. А ты все успела, как я погляжу! Замужем?

-Год.

-Конечно, меня тогда Илья не взял. Видимо, так Машка выбрала. Ты ей всегда была ближе.

-Перестань, Машка совсем ни при чем. Илье было трудно на новом месте, и ему команду подбирали, не очень считаясь с его мнением. А теперь еще лучше, я не работаю, мне рожать со дня на день, а Машке через четыре месяца.

-Как вы мне в душу плюнули, слов нет. Мне в лаборатории после ухода Ильи совсем житья не стало. Шеф решает вопросы только через постель, вот я и уволилась. А молекулярная генетика нужна далеко не в каждой поликлинике. Ищу работу. Да ладно, что на свадьбу не пригласила? И кто твой принц? Ты же все принца ждала, для него себя берегла. Хоть оценил?

-Не поверишь, я вышла замуж за мужчину моей мечты. Оценил, не беспокойся. Мне вашей критики по жизни хватило, но я рада, что все так вышло. А свадьбы у нас не было, только самые близкие родственники, родители и сестры с братьями. Так что извини. Кристина, поверь, мы не выбирали, кто уйдет в институт, а кто останется. Наталья Викторовна теперь старший лаборант, и сама знаешь, что Илья ей такого не желал.

-С мужем познакомишь?

-Не вопрос. Он в деканат пошел за графиком и тематикой лекций.

-Верка, мужчиной твоей мечты, насколько я помню, был профессор Корецкий, хирург. Он, когда читал, всегда смотрел на тебя, но тебя не видел, просто ты слушала, открыв рот, а комплименты он дарил другим, Варе, Татьяне, они ему глазки строили, свиданья назначали. Они были яркие, броские, доступные, а ты рядом с ними никакая.

-А ты не помнишь, он с ними встречался?

-Они утверждали, что да. Рассказывали, как проходили встречи, ночи.

-Врали. Никогда в жизни я не встречался со студентками. Добрый день. Вера, представь нас друг другу.

-Это Кристина, мы учились вместе, затем работали у Громова.

-А теперь вы где?

-Ищу работу. Валерий Александрович, я не хотела вас оскорбить или…

-У меня иммунитет. И очень давно. Главное, чтобы жена не расстраивалась. Почему вы не перешли в институт?

-Научной ставки не было, а о лаборантской я тогда не думала. Не знаю, Илья Павлович мне ничего не предложил, а Вера и Маша о работе не говорили, так ведь проще, с глаз долой из сердца вон. Да, Валерий Александрович, я обижена. Так друзья не поступают.

-Наверное, не поступают. Пойдемте в кафе, я позвоню, переговорю. Может, придумаем насчет работы.

Они сели за столик, Валера сделал заказ.

-Девочки, я отойду, мне нужно позвонить, а вы поговорите.

Вера пила чай с эклером, Кристина кофе.

-Вера, я от тебя не ожидала. Как ты его добилась?

-Просто, столкнулись в лифте случайно. И моя мечта сбылась. Он меня увидел и все, больше мы не расставались. Как в сказке про Золушку.

-Он тебе в отцы годится. Нет, он мужик видный, слов нет. Но у него наверняка семья. И ты влезла, на тебя не похоже, ты же правильная.

-Он был разведен, Кристина, мы общаемся с его бывшей женой, у меня хорошие отношения с его детьми. Вот общего ждем. А у Машки так уже второй на носу. Не сердись на Илью, он не виноват. Ему паршиво в институте. Он привык к тому, что над ним никого нет, свободный художник. И в лаборатории он заведующим не был, они им пользовались, его работами отчитывались, и всем было нормально. Он работал на себя и в свое удовольствие. Теперь он заведующий, ведет сразу несколько тем. Руководство с запросами. На него давят. Я сама уйти вначале, хотела, было тяжело, но потом осталась, меня свекор уговорил.

-Кристина, ты на практическую ставку пойдешь? - Валера к ним вернулся.

-Да, конечно.

-Тогда давайте поедим и едем в институт, поговоришь с замдиректора по клинике, и она уже решит. Но работу тебе обещали, Илья дал положительную характеристику. Вера, а тебя я положу в стационар. Таскать тебя с собой везде я не могу. Ты не рожаешь. Значит, будешь лежать. Тебе присмотр нужен.

На следующий день в палату к Вере вошли Мария и Кристина уже в халате.

-Лежишь?

-Ты уже сотрудник?

-Да, спасибо твоему мужу. Я теперь практический врач-генетик. А ты долго лежать собираешься?

-Не знаю, я перехаживаю уже дней шесть. Я и прыгала, и бегала по этажам. Ничего. Я домой хочу, но Валере надо работать. Он же не будет мне сиделкой.

Ночью Вера родила сына.

Утром на маленького Александра пришли смотреть все. Саша Корецкий пищал от радости, говорил, что этот даже красивей его рыжиков. Борька выражал восторг по поводу темных глаз у малыша. Ваня молча улыбался у входа в палату. Верина мать, подойдя к палате, не могла скрыть возмущения:

-Вы чего тут все? Она же только родила, а все тут столпились. Вера, отец предлагает назвать ребенка…

-Мама, его зовут Александр Валерьевич Корецкий.

-Ну как же? А нас не спросили?

-Перед вами наследник, тезка великого деда, - Ваня обнял женщину за плечи. - Поздравляю вас с внуком.

Часть 44

-Валера, так значит ее сын Александр?

-Инна, не начинай. Так решил отец. Ни ты, ни я, ни наши с тобой дети к этому решению отношения не имеют. В институте грядут перемены. Родители хотят уйти. Мать не оперирует. Отец серьезно готовит себе замену. Кто будет преемником, неизвестно, да мне и не интересно. Я поддержу любое их решение.

-Неужели ты не понимаешь, что преемником будешь ты?

-Почему? Есть Саша Корецкий, есть Иван. И ты знаешь, есть Мария. Я не говорю о Сереже, он давно правая рука отца. И он был бы преемником, но он не хочет, считает, что не имеет прав на место детей. Но достоин-то он! И кто бы ни был следующим директором, без Сережи он институт не потянет. Инна, ты хотела власти, вся твоя трагедия в том, что ты всегда примеряла чужую корону. Успокойся, ты к институту не имеешь никакого отношения.

-А Данил? Он студент, чем он хуже твоего новорожденного ребенка?

-Не лезь не в свое дело.

-Значит, мои дети уже списаны заранее? Он твой старший сын, чем он плох?

-Ничем он не плох, и не вздумай свои бредовые идеи передавать Даньке. Инна, ты разрушила нашу семью своим стремлением захватить власть. Все решит отец. Зря я тебе сказал, теперь ты детей настроишь против брата, против Веры. Ты не поймешь, но с ней я себя человеком чувствую, мне жить хочется, я домой бегу с работы. Почему ты всегда стремишься лишить меня радости жизни, радости творчества, радости любви? Всегда у тебя в голове только власть. Только должность должна быть, почему? Ведь человек важнее. Инна, успокойся, твоего места в руководстве никогда не было. Иди и живи с Олегом, займись его бизнесом и не трогай, не приближайся к моей семье со своим ядом. И детей не тронь, может, они без тебя людьми станут.

-За что ты меня так ненавидишь? Валера, как у тебя язык поворачивается?

-А я должен быть тебе благодарен за сломанную жизнь? Слава Богу, я хоть в сорок пять прозрел, а так бы похоронил себя ради твоего тщеславия. Я тебе повторяю, не приближайся к моей семье и к моим детям. Услышу от них твой бред - выжгу каленым железом, ясно?

Часть 45

Вера удивилась звонку в дверь, нет, домофон молчал, сразу в дверь. Она решила, что это Марина, только она может прийти к обеду и позвонить сразу в дверь. Вера открыла, не спросив и не глядя в глазок. На руках ребенок, неудобно к глазку тянуться. Сашеньке уже почти три месяца, уже ищут няню, но те о приходе договариваются заранее, и Валера всегда сам с ними беседует. Борисов и Любовь Александровна живут на даче, дома бывают совсем редко. Первый месяц Люба брала отпуск и помогала Вере с ребенком. Вера привязалась к ней, сроднилась как-то. А затем они стали бывать дома все реже и реже, старались не мешать, не вмешиваться. Вера замечала, что даже скучает по свекрови. Так вот, когда она открыла дверь, то перед ней стояла чужая, совсем незнакомая женщина лет пятидесяти, может, чуть старше. Ухоженная, накрашенная, хорошо одета. Вера понимала, что другая-то и прийти не могла.

-Добрый день, вы к кому? - спросила Вера.

Женщина опешила, увидев ее. Даже немного растерялась.

-Я хотела бы видеть Марию Борисову или Валерия.

- Маша живет у мужа, а Валере я позвоню.

-Вы кто, его сноха? Что, сын его из молодых да ранних?

-Нет, я его жена, проходите, пожалуйста, сквозит, а малыш легко одет.

Женщина не заставила себя долго просить и прошла. Она расположилась на диване в гостиной.

-Я позвоню, как вас представить?

-Не звони, давай мы с тобой поболтаем, по-бабски. Ты мне телефон, адрес Маши дашь? Муж ее кто, Артур?

Вере не понравилась ее гостья, и она уже сильно сожалела, что пригласила ее в дом. Она еще раз сказала:

-Представьтесь, как мне к вам обращаться?

-Сама-то даже имени не сказала. Я старая приятельница семьи, почти родственница. Борисов где?

-На работе, все на работе. День на дворе.

Ребенок заплакал, Вера не могла вот так прямо перед незнакомкой начать его кормить, и оставить ее одну в комнате она тоже не могла, а он расходился и кричал, что было сил. Девушка взяла в руки сотку.

-Покорми ребенка, ты что, не мать что ли?

Вера нажала вызов Валеры.

-Алло, алло. Верочка, почему сын кричит?

-У нас какая-то женщина, я ее пустила, она не говорит, кто она, тебя спрашивала.

-Дай ей трубку.

Вера послушалась. Но уже сильно волновалась.

-Валера, милый. Узнал? Слышу, что узнал. Я к Машке, а она, говорят, замужем. Ну что ж, приезжай, нам есть что вспомнить.

Вера сунула соску в ротик малыша. В висках стучало. Кто эта незнакомка, она так и не представилась. Но было в ней что-то скользкое, темное и злое. Никакая внешность не могла скрыть этого мерзкого внутреннего содержания. Прошло минут пять в молчании, таком напряженном, что слышалось сопение Сашеньки.

-Добрый день. - Валера обнял жену. - Иди покорми сына. Валентина, что ты опять задумала? Какая гадость на этот раз?

Вера вошла в спальню, но двери не прикрыла. Сын сосал причмокивая.

-А ты хорош, теперь вижу. Шикарный мужчина, красавец, импозантный. Наверное, и в постели хорош. За столько-то лет научился любить женщин? Я бы попробовала. Сравнила бы поняла, кем ты стал. Зачем взял в жены девочку? Она тебя не оценит. Зря я родила тогда не от тебя, у меня был выбор, я ошиблась. А так жила бы у тебя, мальчик под боком.

-Замолчи. Зачем пожаловала? Сколько тебя не слышно было? Лет десять? Жила себе без нас, что надо?

-Дочь. Она уже взрослая, теперь я ей глаза раскрою, она узнает кто есть кто. Она моя дочь, мой единственный ребенок.

-И что? Факт ее рождения дает тебе какие-либо права? Ты же отказалась от нее! Ты сама ее отдала. Ты ей никто и никогда не была ей матерью.

-Ты не понимаешь, ее у меня отняли. Да, у меня тогда были обстоятельства...

-Очередной хахаль?

-Из-за твоей матери я больше не могу иметь детей, это она мне отомстила, она виновата, заставила меня мучиться. За что? За то, что он предпочел меня ей!

-А он предпочел? Не смеши людей.

-Он любил меня!

-Он любил мать, всегда. А ты была интрижкой, так, по мелочи. И не обольщайся, ты была не единственной проходящей в его жизни. Бабы за ним всегда табуном ходили. Они мечтали, чтобы он им хоть улыбнулся. Просто ты не была исключением. А мать тебе жизнь спасла, я бы не стал, а вот она выше этого.

-Твоя малолетняя жена тебя слышит, не стыдно?

-Чего я должен стыдиться? Связи с тобой? Так это так далеко в прошлом, она и не родилась тогда.

Сашенька уснул, Вера положила его в кроватку. Слезы текли у нее по щекам. Она слышала каждое слово, только не понимала, чья же это любовница? Валеры или отца? И кто ее дочь? Юля? Но они двойняшки с Ярославом, а та говорит о дочери, взрослой дочери. Но все равно было жутко обидно. Она сама впустила в дом любовницу мужа. Даже не поняла, не подумала, что эта женщина может быть в отношениях с Валерой. Она же старая, она как мать, тетка. Неужели он мог смотреть на нее, спать с ней? В дверь снова позвонили. Вера открыла. На пороге стояли Машка с Ильей.

-Верочка, милая, что случилось? - Машка обняла подругу, - мы так волновались, что с Сашенькой?

-С ним все хорошо. Вы почему приехали?

-Маша увидела в окно, как Валера подбежал к машине и быстро уехал. Я позвонил секретарше, она сказала, что что-то дома. Вот мы и здесь. Вера, что ты плачешь?

Валера вышел из гостиной за ним и незваная гостья.

-Маша, вот ты нужна была меньше всего! - Валера всплеснул руками.

Маша смотрела на Валентину. Та на нее. Казалось, что воздух загорится от этих пересекающихся взглядов. В квартире висел запах войны. Илья растерялся.

-Валера, братик, все хорошо, ну, явилась суррогатная мамаша, что из этого? Поставим все точки над И. И все. Илюша, Вера познакомьтесь эта женщина, Валентина Скокова, меня родила, хотела отдать в детский дом, но отец меня забрал, а мама вырастила. Периодически у нее возникает тоска, не по мне, по отцу. И она является, разыгрывая безутешную мамашу. Затем она получает деньги, много денег и исчезает удовлетворенная. Тоска уходит, жить снова хочется. Если ее бросит очередной мужчина, все повторится.

Часть 46

Марина сидела в кабинете Ильи. Она никак не могла сказать, зачем пришла, но время выбрала удачно. Маша родила, ребенку месяц. Мальчика назвали Антоном. Но для Марины сегодня главное, что Маши нет в лаборатории. Илья ее не выдаст, в этом она уверена. Вот так, вся семья врачи, а поделиться сомнениями решилась с Ильей. Только вот никак не могла начать разговор.

-Марина, что случилось? Говори уже. Ты просила встречу, о которой никто не узнает. Я сделал вывод, что у тебя серьезные причины. Все, что ты скажешь, останется между нами, только говори, ладно?

Она продолжала молчать, только внимательно и сосредоточенно смотрела на Илью.

-Чаю будешь? Давай налью. Конфеты? Зефир? Печенье?

-Налей, все буду, я все равно не толстею.

-Знаю, Машка тебе завидует. Ты рожала и не поправлялась, а она прибавила пятнадцать кило и теперь собирается голодать. Но она кормит и голодать не получается.

-Мама тоже не поправлялась. А Маша тебе полненькой не нравится?

-Она сама себе не нравится. Мужчины любят полненьких, и я не исключение. Но, ты знаешь идеальный образ женщины, как правило, не совпадает с внешностью избранницы. Наверно, все-таки дело не во внешности.

-Илюша, ты мог бы провести тест на онкологию человеку, чтобы он не знал?

-Кому?

-Илья, я не могу сказать, давай ты дашь мне тест, я все сделаю, и ты оценишь результат.

-То есть ты незаметно возьмешь кровь из вены, затем в домашних условиях сделаешь тест?

-Поняла, но как я могу заставить врача сдать кровь? Он меня не слушает, смеется и говорит, что я гоню пургу, а я необразованная, но не дура. Я помню, как умирала тетя Женя, и я боюсь, беспокоюсь и боюсь!

-Что с Сережей?

-Ага, я сейчас нажалуюсь, ты поднимешь панику, а он меня убьет.

-За то, что ты о нем беспокоишься? Марина, давай я его позову, и ты при нем все расскажешь. Только не плачь. Все будет хорошо, может, ты права, может, он болен, но, может, это вовсе не онкология. Ты просто боишься, а мы все решим.

Он набрал внутренний номер Сергея.

- Серый, зайди ко мне. Тут дело на миллион.

Сережа не заставил себя ждать. Он вошел, рассмеялся и произнес:

-Что, она тебе нажаловалась и попросила незаметно провести анализы? Илья, я с этой женщиной живу тридцать семь лет, знаю ее как облупленную. Мариша, я сделаю все, что ты хочешь, только не плачь.

-Значит, симптоматика есть?

-Да, есть. Ну у кого ее нет? Мне далеко не двадцать, это сыну моему скоро двадцать. Боли в эпигастрии, ночные боли. Язва желудка, очевидно. Заживет, не беспокойся.

-А наследственность?

-Илюша, смотри, какие она слова знает.

-Серый, давай обследоваться. И не морочь голову ни жене, ни мне, а то я шефу позвоню. А он не любит, когда его дочь плачет. Завтра ты с женой приходишь натощак, и мы все смотрим, Валере скажу, он тебя смотреть будет, или предпочитаешь Любовь Александровну?

-Только не маме. Знаешь, как она реагирует, когда дети болеют?

-Знаю, я ее на родах Маши видел. А ты нашел с чем играть, с собственным организмом. Сережа, я же понимаю, что если у твоей жены паника, то все очень серьезно. Что ты творишь? У вас дети малые, тебе Костика и Ольгу еще ой сколько поднимать. И жена у тебя не работает по твоему указанию. Что ты делаешь? Так трудно обследоваться, не выходя с работы?

-Я знаю результат. Я ФГС сделал неделю назад, биопсию смотрел сам.

-И?

-Нужна резекция, но я не хочу под нож. Марина, Марина, я еще живой, перестань реветь.

-Я иду к маме. Возражения не принимаются. Ты будешь жить, я сказала! Под нож он не хочет! Я тридцать семь лет прожила с тобой и мне мало, хочу еще столько же.

-Мариша, маму не трогай. Иди домой, вечером поговорим. Я обещаю, что вечером все тебе расскажу, и мы обсудим.

-Я ничего тебе не обещаю. Я волнуюсь, и ты должен понимать, что я на тормозах это не спущу. Отец твой знает? Он смотрел биопсии?

-Нет, зачем ему? Он старый человек, и потом, какой он мне отец? Биологический? Марина, мы не настолько близки, чтобы я мог просить его о помощи.

-А папа? Вы тоже не настолько близки? Я понимаю, что ты жалеешь маму, но папе я сама все расскажу.

-Давай я сам.

-Нет. Я говорю, нет.

Она почти бегом добралась до кабинета отца.

-Шеф у себя?

-Как вас представить?

-Татьяна, сколько можно? Борисова Марина Александровна. Вы специально делаете вид, что не узнаете?

-Вы так изменились и глаза куда делись?

-Отец у себя?

-Марина, ты что шумишь? Господи, что случилось? Дети? Кто?

-Нет, Сережа! Папа, помоги!

Он завел ее в кабинет, усадил на диван, и она, вся в слезах, всхлипывая, стала объяснять, что муж болен и давно, но теперь он сам все узнал, но лечиться не хочет. Что, видимо, все серьезно, так серьезно, что она даже осознать не может. Марина вцепилась в плечи отца, так что у нее побелели пальцы. Она все время говорила, просила, всхлипывала и снова просила.

-Мариша, подожди, родная, подожди, моя хорошая. Остановись. Я не думаю, что все так плохо, как ты говоришь. Давай позовем Сережу и Володю.

-Сережа не хочет говорить дяде Вове.

-Он и мне не хочет, раз не сказал. Все, успокойся, твои слезы проблему не решат. Я позвоню Федору, и мы поедем к нему. У матери тоже есть хорошие хирурги в Штатах. Марина, мы сделаем все возможное и невозможное, но Сережа будет жить и будет полноценным человеком. Я тебе обещаю, я не намерен терять детей.

-Дядя Саша, можно?

-Конечно, давай все обследования, что есть. Так, понятно. Значит, про язвы ты знал. Лечился?

-Относительно. Ну давайте на чистоту. У вас язвы нет?

-Есть, но я ее держу под контролем. Сережа, завтра с утра мы делаем полное обследование, ты все терпишь. А потом мы будем решать что, когда, где и кто. Ты ее когда заработал?

-Когда Марина уехала, было серьезное обострение, затем, как всегда, весна-осень. А сейчас опять сильно прихватило. Язва глубокая с пинетрацией в поджелудку, малегинизации вроде нет, во всяком случае, в тех стеклах, что я смотрел, нет. Стеноз есть, сужение сфинктера есть, а так жить можно. Но если увидят хирурги, то вы же понимаете, что они ее вырежут.