Глава 27

Чувствовать безоговорочную поддержку рациональной и рассудительной Фэй было до того хорошо и приятно, что Мелора позволила себе замяться на пару мгновений, чтобы насладиться этим. Подозревала, что как только прозвучит имя её мужа, сестра может и изменить своё мнение.

— Знаю. — ответила Фэй, стрельнув глазами на стоящего в ожидании Стэфана. — Шэн сказал. И о том, что твой супруг помог меня спасти. Даже намекнул, что твой выбор никто не одобрил. Но так и не сказал, кто же этот мужчина, ставший твоей Парой.

Мелора вздохнула глубоко, отстранилась от сестры, подошла к мужу и, взяв его за руку, произнесла.

— Фэй, познакомься. Это мой любимый мужчина. Стэфан Ассавирг Тибус. — почувствовала лёгкое пожатие от своего супруга и решилась наконец поднять глаза на сестру.

Одно точно. Фэй — это не она. Что означает это имя, поняла сразу. Иначе не стояла бы с таким ошарашенным видом, и не клубилась бы за её спиной взбудораженная тьма.

— Рад видеть вас в материальном виде, бодрствующей и здоровой, доэнни Феисия. — скупо улыбнулся Стэфан, явно ничего хорошего не ожидающий.

Тем более после того, как её отец едва не обернулся чтобы напасть, когда он пришёл забрать её из родительского дома. А мама, узнав имя зятя, плакала так, словно Мел себя монстру в жертву принесла. Хотя для них в некоторой степени так и было. Слишком живы были воспоминания о последствиях его деяний. Вот и сейчас, девушка чувствовала, как со всей серьёзностью готовится её мужчина отражать удар от её сестры, прикрывая и её на всякий случай, чтобы не зацепило ничем.

Однако Фэй не ударила. Нахмурила тонкие брови, качнула поражённо головой, смиряя гнев и неприятие.

— Не ожидала. Честно. Мне нужно время, чтобы осознать. — она потерянно посмотрела на Шэанарда и, покачиваясь, направилась к нему.

В то же мгновение стремительная гибкая фигура князя оказалась рядом и её сестра очутилась у него на руках.

— Маленькая, я же говорил, что ты ещё не восстановилась. Ну что ж ты упёртая такая?

— Ничего, ничего. Ты подержи меня немного. Сейчас я приду в себя. — устало прошептала её непробиваемая Фэй и прислонилась к сильному плечу. — Мел, ты прости, но я понимаю… всех. Как тебе отец только голову не оторвал?

— Не успел. Пока он проорался, вернулся Стэфан из этого вашего нигде и никогда. Дальше папа переключился на нового противника. — с истеричным смешком рассказала Мел, наблюдая как усаживается со своей ношей в кресло Шэн,

— Он хоть жив? — с нотками тревоги спросила Фэй.

— Я не стал бы убивать вашего отца. Хотя желание было. — ответил вместо неё сам виновник конфликта.

И Мелора поневоле вспомнила его вымораживающий внутренности взгляд, когда он стал между ней и отцом. Откуда ему было знать, что вспыльчивый, рычащий и сыплящий угрозами дан Кираш Сэйрано на самом деле никогда не сделает своей дочери ничего плохого.

Возможно в другое время папа бы оценил то, что её таким образом защищают. Но, на тот момент, он видел только появившегося внезапно врага, позарившегося на самое дорогое, на родного ребёнка. Она даже среагировать не успела, как мощная фигура отца взбугрилась мышцами, пошла рябью, начиная оборот,… а потом внезапно застыла, словно замороженная.

— Слушайте меня, уважаемый дан Кираш Сэйрано. Никогда больше не смейте даже голос повышать на Мелору. Иначе вам придётся иметь дело со мной и поверьте, вам это не понравится. — процедил её муж таким тоном, что кровь в жилах реально застыла.

— Да как ты смеешь?!! — едва преодолевая сковавшее его заклинание, прорычал её отец. — Ты, принесший ей столько боли, смеешь являться в наш дом и зариться на мою дочь?

— Смею! Потому что так решила Мел. А для меня её мнение не пустой звук. — гигантские глыбы льда ворочались и гудели в этом голосе.

— Мел, о чём он говорит? — вмешалась мама, заламывая руки, и умоляя воспалёнными глазами. — Ты действительно, узнав кто он, позволила ему прийти к тебе?

— Нет, мама. — возразила она тогда, заставляя каменеть спину любимого. — Я не разрешала приходить к себе, я попросила забрать меня.

– Не смей! Я запрещаю тебе!!! — Кираш Сэйрано рвался из магических пут, а его жена неверяще смотрела на свою старшую дочь.

— Простите, что расстраиваю вас опять. Но я люблю Стэфана. И иду с ним. — произнесла она не в силах смотреть на это. Хотелось верить, что отец, остыв, поймёт. Но она слишком хорошо его знала. Может быть пройдут годы, прежде чем он готов будет хотя бы выслушать. Мел изо всех сил храбрилась, стараясь не плакать. Не дать никому усомниться в своём решении. — Мама, я не буду от тебя закрываться. Ты знаешь, как меня позвать. Я буду рада видеть вас. Но не вернусь.

Тогда она тоже держалась за руку Стэфана, черпая в его присутствии силу. А потом плакала в его объятиях, когда они очутились в его доме.

— Зачем ты это делаешь? — горько спросил мужчина, чувствуя её страдание. — Зачем, ты травишь себя этой болью, ради меня?

— Не ради тебя. Ради нас. — возразила тогда Мел. И сейчас была готова держать новый удар. На этот раз от сестры.

А внутри колючим пламенем разгоралась жгучая обида. На всех, кто считал себя в праве осуждать её желание быть счастливой. Пускай даже с тем, кто для остальных казался монстром. Он её монстр. Личный.

— Шэн поставь меня на ноги, пожалуйста. — услышала она голос Фэй. Подняла глаза и настороженно пронаблюдала как та осторожно выбирается из рук своего князя и идёт к ней. Они снова оказались лицом к лицу.

— Ну говори уже. Как я не права, выбирая своего мужчину. — криво улыбнулась Мелора, встречая серьёзный взгляд тёмных глаз сестры и сжимая руку Стэфана, чтобы не сорваться.

— Не буду. Я лучше скажу, как ты не права, считая, что я тебя осуждаю.

— Но ты ведь сама…

— Я сказала, что понимаю всех. И тебя тоже. Больше остальных. И, догадываясь, что наговорил тебе отец, хочу попросить не обижаться на него. Он боится за тебя, он помнит всё, и эти воспоминания не позволяют ему сейчас понять, что для тебя значит твой мужчина. Он поймёт. Со временем. А пока знай — я с тобой. Я желаю тебе счастья. С кем бы ты его не нашла.

Она выдержала гнев папы, слёзы мамы, но эти слова Фэй и громадное, сбивающее с ног, облегчение пробили брешь в её самоконтроле. Слёзы потекли по щекам и из горла вырвался всхлип.

— Я люблю тебя, сестрёнка.

— А я тебя. Очень сильно. — Фэй тоже всхлипнула, улыбаясь сквозь слёзы.

Они опять бросились обниматься, и долго плакали вместе, рассказывая друг другу о своих приключениях. Мужчины поначалу смотрели на всё это с неприкрытой тревогой, а потом поняли, что девушкам просто нужно выговориться и выплеснуть накопившееся. Шэн подумал, подумал и отправил на кухню приказ подать чай со сладостями для сестёр. А сам достал бутылку виски и протянул Стэфану стакан со словами.

— Кажется, это надолго. Я свою такой ещё не видел.

Стэфан лишь молча принял угощение.


Возвращаться домой со своей женой ему до сих пор было странно. Особенно после всех тех событий, что произошли за последние сутки. В голове не укладывалось. Он раз за разом пытался понять, как такое возможно, но его разум давал сбой. Она выбрала его. Она пошла против всех, чтобы быть с ним. Даже то, что они Пара не объясняло тот поразительный факт, что, кажется, она его действительно любила. И это чувство в ней было таким сильным, таким отчаянным, словно его девочка была готова сразиться со всем миром за право любить его.

И это было больно. Потому, что означало — его решение принесёт ей страдания. Стэфан крутил эту мысль в голове и так и эдак, скрипел зубами. И всё равно не видел другого выхода. Он не имел права принять её жертву. Не имел права раз за разом смотреть, как она плачет от непонимания близких. И может её сестра права, может со временем их родители смирятся ради дочери. Но точно никогда не примут его. И это снова и снова будет причинять Мел страдания. А значит его решение верное.

— Ты снова собираешься закрыться у себя в лаборатории? — спросила его жена. Как же он успел прикипеть душой даже к этому слову.

— Да, маленькая. А тебе советую поспать. Ты едва на ногах держишься. — он бережно, обнял её за талию, подталкивая к кровати.

— А ты? Ты со мной ляжешь? — она развернулась в его руках и требовательно уставилась в глаза.

— Нет. Мне нужно поработать. Твой ритуал почти готов.

— Стэфан. Я прожила без второй ипостаси двенадцать лет. Проживу и ещё одну лишнюю ночь. Я сейчас очень хочу, чтобы ты остался со мной. Пожалуйста. — девушка привстала на носочки и потянулась к нему всем телом, обнимая руками за шею.

Его намерения пошли прахом. Разве может он отказать ей, после того, как она во всеуслышание заявила, что любит его, назвав своим мужчиной. Быть её, ощущать свою принадлежность и нужность, это пьянило похлеще того виски, что ему наливал сегодня его нежданный союзник. Стэфан подхватил хозяйку своего сердца под ягодицы и поднял так, чтобы ей было удобней его целовать, вручая всю власть в её нежные руки.

Впервые с тех пор, как их свело судьбой, Мелора почувствовала его полную перед ней капитуляцию. Стэфан отдал ей весь контроль, отдал себя. И она упивалась этой властью, чувствуя, как реагирует его большое сильное тело на её прикосновения, как бугрятся под её пытливыми пальцами его мышцы, как тяжело и хрипло он дышит оттого что её зубы вонзаются в его подбородок, а язык тут же зализывает этот укус и ведёт влажную дорожку по запрокинутой шее.

— Я хочу тебя. — отрываясь от его горла, шепчут её губы.

— Я весь твой. — хрипит он.

— Опусти меня. — стоило прозвучать просьбе, как Стэфан, придерживая, позволил ей скользнуть вниз по его телу.

Почувствовав ногами пол, Мелора сразу же потянулась к его камзолу, чтобы расстегнуть и стащить с широких плеч. Дальше наступила очередь рубашки. После каждой пуговки она целовала открывающуюся её взгляду бледную кожу, с восторгом замечая, как вздрагивает и стонет её любимый. Когда же ее ладони легли на пряжку его ремня, и вскоре потянули расстегнутые брюки вниз, освобождая возбуждённую плоть, он не выдержал и попросил хрипло.

— Мелора, скажи, что любишь меня.

— Люблю тебя. — послушно шепнула она и потянула его за руку к кровати.

— Ты всё для меня, девочка. Знай это.

От щемящей нежности в его голосе она снова почувствовала влагу на глазах. И, заставив его развернуться, толкнула на кровать. Длинное тело упало на простыни, распластавшись именно так как ей хотелось.

— И ты для меня не меньше.

— Не говори так. — он нахмурился, наблюдая как Мел раздевается, не пытаясь подняться. — Ты не можешь так думать.

— Это мне решать. Ты позволишь мне сегодня решать? — она уронила жилет и блузку, оставшись в одной юбке. Под его голодным взглядом её соски напряглись и сморщились в тугие бутоны.

— Ты же чувствуешь, что да. Насколько мне хватит сил.

Мел улыбнулась в ответ на это уточнение, прекрасно зная, как любит контролировать её этот мужчина. Ей и самой нравилось ему подчиняться. Но не сегодня. Сегодня она хотела подчинять его. Знать, что будет так, как она хочет. Ей было это нужно. Завела руки за спину, чтобы разделаться с последней мешающей сегодня пуговицей. Юбка упала мягким ворохом вокруг ног и Мел, оставшись в чулках и трусиках, перешагнула её, купаясь в его восхищении.

В его руках она уже познала так много наслаждения. Он уже любил её столькими способами, что она себе и представить не могла, что так можно. И целовал её везде, сводя с ума тем безумным наслаждением, что дарили его губы и пальцы. А сейчас Мел хотела отплатить ему сторицей. Её взгляд обласкал мужское тело, остановившись на вздыбленном члене, девушка под пристальным взглядом Стэфана опустилась на край кровати на колени и поползла к нему, облизывая губы. Его зрачки расширились настолько, что почти поглотили молочно-голубую радужку, превращая глаза в чёрные омуты, полные жажды.

— Скажи, если я что-нибудь сделаю не так. — прошептала возле самой головки, обдавая его своим дыханием.

— Это невозможно, девочка. Любое твоё действие будет идеальным. — прохрипел он, откидывая голову.

А она лизнула. Солоноватый привкус бархатистой кожи и напряжённые, как струны, мышцы его выгибающегося тела. И хлещущие через край эмоции Стэфана, возбуждающие её до того, что между ног всё сводит в сладком спазме. Мелора осторожно обхватила твёрдый ствол рукой и взяла головку в рот. Обвела языком и двинула ртом вниз, вбирая как можно глубже. Гортанный стон и его острое наслаждение было ей наградой. Пьянея от своей смелости и власти над этим мощным телом, Мелора повторила движение, а потом ещё раз, и ещё. Брала его ртом, посасывая и лаская языком, двигая навстречу рукой, пока Стэфан не взмолился

— Если ты прекратишь, я умру. И умру, если продолжишь. Это выше моих сил. Девочка, остановись иначе я пролью семя тебе в рот.

— Это плохо? — вскинула она бровь.

— Нет. Я не хочу тебя этим оттолкнуть.

— Разве меня может оттолкнуть твоё наслаждение? — улыбнулась она нежно и снова опустила голову, продолжая свою игру.

Его тело напряглось и выгнулось дугой, пальцы внезапно оказались в её волосах, направляя движения, а плоть увеличилась ещё больше, пульсируя у Мел во рту. Стэфан протяжно застонал, вздрогнул всем телом, находя освобождение в глубине её рта. Горячая жидкость его семени не показалась ей отталкивающей или неприятной. Тем более, когда, она так остро ощущала его наслаждение, восхищение и благодарность.

— Мел, ты едва не свела меня с ума. — хрипло признался ей муж. — Иди сюда. Моя очередь.

— Как? А разве не я решаю? — рассмеялась она.

— Ты, конечно. Сейчас тебе нужно решить придёшь ли ты ко мне сама, либо тебя заставлю я. — озвучил ей альтернативу Стэфан.

— Вот как? Ненадолго же тебя хватило, муж мой.

— Ненадолго, жена моя. — покаянно улыбнулся мужчина, приподнимаясь на локтях. — Я чувствую как просит твоё тело моих прикосновений. Разве я могу отказать? Иди ко мне, маленькая.

И она пошла, с радостью уступая ему контроль. Медленно, стараясь двигаться, как можно красивее, скользнула по его телу выше, пока не замерла лицом к лицу.

— Скажи, чего ты хочешь? — спросил он, приблизившись к её губам. Длинные пальцы привычно запутались в её волосах, сжимая, не позволяя уклониться, заставляя жмуриться от удовольствия.

— Тебя. — шепнула ему в губы, чувствуя как в самую её возбуждённую сердцевину упирается снова готовый к бою ствол.

— Это хорошо. Потому что я хочу взять тебя. Брать тебя всю ночь, чтобы она запомнилась тебе навсегда. Скажи, ты хочешь этого? — его властный голос пробирал её до дрожи, до сладких спазмов внизу живота и поджающихся пальцев на ногах.

Почти теряя голову от животного желания, Мел дала единственно возможный ответ.

— Да.

В его глазах блеснул победный огонёк и рука потянула девушку ниже, пока её губы не попали в обжигающий плен его рта, мгновенно здаваясь на милость победителю.

Стэфан двигался стремительно и хищно. Миг и она уже была под ним, а он всё продолжал целовать её, скользя губами по губам, изучая её рот языком, толкаясь им в извечном ритме. Его тяжесть так идеально давила на её распростёртое тело, член скользил по мокрым складочкам, раз за разом задевая пульсирующий клитор, отчего перед глазами у неё вспыхивали искры и дыхание сбивались ещё больше, до чёрных точек перед глазами и ощущения кружащейся реальности. Ещё одно скользяще-острое движения и она забилась под ним, молотя пятками по матрасу, мыча что-то нечленораздельное ему прямо в рот, слишком возбуждённая, чтобы сдержать подкатывающий оргазм, и ничего так не желая как ощутить наконец его в себе. Но вместо этого снова почувствовала дразнящее, почти невыносимое, прикосновение твердой плоти. В тот же миг жёсткие пальцы нашли её соски и больно сжали, немного оттягивая. И Мел задохнулась в крике освобождения, дрожа и выгибаясь, снова и снова чувствуя, как её накрывает с головой волной острого, как лезвие, оргазма.

Не позволяя ей прийти в себя, Стэфан немного отстранился, находя головкой вход, и ударил резко бёдрами, заполняя её до отказа. Объединяя их в одно целое. Мелора запрокинула голову, рыча как животное, упираясь макушкой в матрас и мечтая, чтобы этот миг острого на грани с болью единения длился вечно. Чтобы этот мужчина любил её вечно. Так иступлённо, словно в ней целый мир. Она хотела быть его миром.

— Люблю тебя. — стонала Мел снова и снова, мотая головой по сбитым простынями.

Стэфан же сжигая её в пламени своих глаз, выпрямился, не выходя из её тела, и подхватил под колени, заставляя поднять и выпрямить ноги, сводя их вместе и закидывая себе на плечо. Мужские ладони крепко держали её лодышки, делая абсолютно открытой и беззащитной. И в этой позе толчки его плоти чувствовались ещё сильнее, он словно пронзал её, раз за разом вбиваясь в покорное тело.

— Скажи ещё раз, маленькая. — прорычал он, кусая её за икру.

— Люблю тебя. — уже почти рыдала она от пронзающего её удовольствия, вскрикивая от каждого толчка.

— И я тебя. Запомни это. Люблю тебя больше жизни. Я только твой и для тебя.

Кровь шумела в ушах. Её тело, чувства, душа больше ей не принадлежали и для Мел существовал только этот мужчина, только его власть над ней, а её над ним, только их любовь и страсть, которая творила с ней невыносимое безумие. Только эти удары его плоти, толкающие её в бездну оглушающего и ослепляющего наслаждения. Толчок, шаг, толчок, шаг — падение, полёт.

И как кульминация, его губы выпивающие её дыхание и вдыхающие своё. И крепкие объятия, смыкающиеся на безвольно дрожащем теле.

— Спи, маленькая. Я так люблю тебя. Прости меня за всё. — тихое ей на ухо.

— Я простила. — прошептала она, зарываясь лицом ему в подмышку. И позволяя себе уступить, внезапно накатившей, непреодолимой усталости и сонливости. — Не уходи. Держи меня.


“Я простила.” Слова стянувшие ему жилы в болезненной смеси облегчения и сожаления. Его великодушная храбрая девочка смогла простить ему его злодеяния, значит, возможно, сможет простить и то, что он собирается сделать ей во благо. Стэфану отчаянно хотелось в это верить. Иначе было слишком больно. И невозможно избавиться от чувства, что он её предает.

Он не плакал, когда его ребёнком лупила родная мать. Не проронил ни единой слезинки, когда его секли храмовники плетями в угоду придурковатому старику, он всю жизнь считал себя выше этого. А сейчас глаза жгло непролитыми слезами, и к горлу подкатывал горький ком. Ему не хотелось уходить от неё, хотелось растянуть эти мгновения навечно. Но решение было принято. Он должен вернуть ей то, что отобрал. Вернуть полноценную жизнь. И семью.

Отпуская мирно спящую под его заклинанием девушку, чувствовал себя так, будто отрывает куски от сердца. Глупой мышцы, что смогла полюбить. Как немощный древний старик, поднялся с кровати и подобрал свою одежду. Небрежно натянул на мёрзнущее тело и, открыв портал, как был, босиком шагнул на каменный пол своей лаборатории. Поборол трусливое желание спрятаться от своих чувств в аналитическом трансе. Нет. Он выпьет эту чашу до дна и насладится каждой каплей. Потому что даже боль и страдания делали его во стократ живее, чем он когда либо был до Мел.

Его записи с формулой ритуала лежали на том самом столе, где он взял её в их брачную ночь. И, притянув к себе гримуар, мужчина будто наяву ощутил её запах, присутствие, услышал сладострастные стоны. Мотнул головой, прогоняя видение. И сосредоточился на записях. Все его исследования показали, что востановить связь её человеческой ауры с животной ипостасью уже нереально. Возможно, если бы Мел попала ему в руки тогда, после использования артефакта, он бы смог это сделать по свежим следам. Но не сейчас, когда эти линии уже атрофировались. Поэтому, Стэфан нашёл только один вариант. Наростить новые. Эта поначалу безумная идея, в конце концов укоренилась в его мозгу, заставив искать варианты воплощения. И способ был. Вот только почти нереальный. Требующий колоссальной затраты сил. В первую очередь от Мел. Её организм мог не справиться.

И Стэфан сделал всё возможное, чтобы обеспечить себе возможность подпитывать её магические и жизненные силы, связав их в одно целое. Когда придёт время и она окажется в пентаграмме, именно он будет платить выставленную цену. Жаль только он никак не сможет себе забрать всю боль, постарается только облегчить… и оборвать брачную связь в последний момент, чтобы не утянуть её с собой. И чтобы уж наверняка, обеспечить любимой удачный исход, мужчина сознательно позволил Шэанарду навесить на свою жену маячок. Она сможет позвать помощь, когда всё закончится. Уж Аданар в компании жрицы Тёмной смогут выходить его Мелору.

А сейчас нужно собраться и доделать нужные рассчёты. И подготовить всё для ритуала. Уже на рассвете наступит самое благоприятное время и нужно будет начать.

Загрузка...