Формула отбора

Глава 11

Где-то через полпериода мы начали снижаться. Впереди показался массив нового острова. Он выглядел гигантским грибом: фиолетовая скала – это ножка, а огромная площадка с золотисто-зелёными облаками над ней – шляпка.

Когда мы «подплыли» ближе, повеяло прохладой, и судно окутал туман. Который, однако, вскоре рассеялся, и я ахнула от удивления.

Внизу амфитеатром раскинулся город, в центре которого выделялась белоснежная арена. От этого зрелища захватило дух. Ничего подобного не приходилось видеть даже в голливудских фильмах с навороченными спецэффектами.

Неожиданно из глубин памяти пришло воспоминание «Ризза – город в облаках». И хлынул поток информации: люди с голубоватой кожей, похожие на эльфов – коренная раса островитян и самая древняя на Тионе. Артарийцы – люди с золотистой кожей, иноверцы, мечтающие завоевать Элисею. И мы с Верноном тоже белокожие – наши предки родом с Артарии, с самого севера. Пришли, потому что заключили союз с островитянами и решили остаться, а теперь – правящая раса. Великий кай Сиол – отец Вернона – правит мудро, не допуская войн с иноверцами…

Я видела город с высоты птичьего полета и узнавала о нём всё больше, словно какая-то неведомая сила рисовала картины прошлого глазами Таиры или её предков. Больше он не казался мне чужим.

Снижались не только мы – многие воздушные суда медленно опускались в ячейки, расположенные по периметру огромного, внушающего трепет сооружения.

Сердце забилось от предвкушения, когда перед глазами предстала арена с рядами трибун, вздымавшихся к небу. Все места были заполнены. Сколько же здесь собралось народа? Миллион человек или больше?

Приглядевшись, я заметила на белоснежном песке арены красные линии и сразу догадалась, что это разделение на беговые дорожки. Десять полос, не меньше. Манеж скрыла розоватая дымка, а когда рассеялась, песок уже не слепил, и я перестала жмуриться.

Ял опустился в ячейку рядом с огромной золотистой ложей. По обе стороны от неё возвышались скульптуры: женская и мужская. И хотя память Таиры мгновенно подсказала, что это Витор и Эрра, я с любопытством и восхищением разглядывала божественную пару.

Бог-вседержитель – гигант с широченными плечами и клубящейся тьмой вместо лица, а его жена – красавица, затмевающая всех античных богинь вместе взятых. Волосы статуи полыхали огнём: ярко-алые у корней, они змеились золотисто-оранжевыми всполохами по груди. Идеальную фигуру скрывало сотканное из радужных лучей платье, которое переливалось тёплым светом. Неестественно большие глаза Эрры смотрели прямо и открыто. С трудом сглотнув, я пригляделась и увидела, что между ресниц блестят невысохшие слезинки. Фигуры тянули друг к другу руки. Во взгляде богини читалась надежда.

На моих глазах тоже выступили слёзы, а в голове зазвучали грустные строки:

В её глазах – тоска влюблённой женщины,

И синих брызг струится водопад…

Её глаза пророчеством отмечены —

Ночным паденьям звёзд в них нет преград…

Нет озера прекрасней и прозрачнее,

Нет омута порочнее, чем взгляд…

Её глаза – два факела горящие,

И пропастью к разлуке – камнепад…

(Прим. стихи Елены Громцевой)

– Идём, Таира.

Прикосновение Вернона вернуло в реальность. Опираясь на руку мужчины, я ступила на золотистую платформу.

Как только мы оказались на земле, к нам подбежали несколько эльфов, последовали поклоны и приветствия, на которые кайр ответил коротким кивком.

Повсюду царило возбуждение. Оно гудело в воздухе, трепетало на губах женщин, проявлялось нервными смешками мужчин.

Кажется, слух обострился вместе со зрением, и в общем гуле я даже улавливала отдельные обрывки фраз. Как бы ещё настроить чувствительность? Не хотелось всё слышать, и так голова идёт кругом!

Вернон вёл меня к рядам широких с высокими спинками кресел. Они отличались друг от друга цветом и обивкой, но гармонировали с окружавшей обстановкой. Подойдя к полупустому ряду, мы остановились. Предназначенные нам места находились довольно близко к арене.

На первом сиденье, положив руки на широкие подлокотники и выпрямив спину, восседала молодая женщина. Сказать, что она была очаровательна – значило ничего не сказать. Весь её облик излучал красоту и величие. Хрупкую изящную фигуру облегало платье изумрудного цвета, не скрывая ни соблазнительные изгибы плеч и бёдер, ни высокую приподнятую грудь, ни стройные длинные ноги. По вырезу платья змеились золотистые язычки пламени, делая его живым.

Незнакомка обернулась, и повеяло странной прохладой.

– Кайр Вернон, какой приятный сюрприз! – она улыбнулась, большие зелёные глаза сузились. Меня она будто не замечала.

– Кайра Нэйра, – холодно поприветствовал её сиятельный.

С уверенностью хозяйки положения молодая женщина, не отрываясь, продолжала смотреть на Вернона.

– Давно не виделись. Может, придёшь ко мне сегодня ночью? А то я уже начала забывать, как хорошо нам было вместе.

– Не приду, даже не мечтай, Нэйра. Как у тебя хватило наглости здесь появиться? – непривычно тихий голос кайра сочился болью.

Губы красавицы изломились в зловещей ухмылке.

– Смеешь оскорблять меня в присутствии калли?

– Да. И мне плевать, что ты при этом чувствуешь. – Вернон обернулся к стоявшим позади эльфам: – Проводите кайру до её ложи.

В тот же момент лицо женщины превратилось в ужасную маску: щека лопнула, обнажив нижний ряд сгнивших зубов, по дёснам потекла зеленоватая слизь. Огромные жёлтые глазные яблоки чуть ли не вывалились из запавшей ссохшейся плоти. Волосы цвета вороного крыла превратились в змей. Но миг – я даже отскочить не успела, – и к женщине вернулся прежний облик. Уголок рта опустился, кайра грациозно поднялась с кресла.

– Увидимся на балу, кайр. – Подняв бровь, она прошествовала мимо, так и не удостоив меня взглядом.

Я напряженно смотрела вслед незнакомке. Кажется, теперь поняла, как различить одноликих и двуликих: у первых маски проявляются только на половине лица, как у Дарса, а у двуликих полностью меняют внешность, как у этой дамочки. Жуть жуткая… Интересно, каков магический облик Вернона? Его я ещё не видела.

Нет, пожалуй, не хочу знать!

– Садись. – Вернон подвёл меня к креслу. – Здесь лучший вид на арену. Скучать будет некогда. Вижу, тебе страшно оставаться одной, но рядом Зарф и мои люди.

Заскучаешь тут!

– Господин, – я нервно заломила руки. – Мне страшно за вас…

Мужчина ласково провёл рукой по моим волосам, вытащил из причёски нечто похожее на шпильку, украшенную ярко-синим хрустальным цветком. И вдруг та сменилась в его руке на живой цветок, не экзотический или торжественно-букетный, а самый обычный, похожий на василёк: тоненький стебель, головка в форме корзинки, фиолетовые лепестки. Кайр положил его на мои колени и наклонился, обдавая жаром.

– Думай обо мне, девочка…

Он легко поцеловал меня в щёку, отчего задрожали колени и участился пульс. Мужчина развернулся и поспешил к проходу, где его поджидал неизвестно откуда появившийся Дарс. Братьев окутала серебристая дымка, и я вдруг услышала:

– Ты отказал самой Нэйре? Зря, брат… Она непременно отомстит!

– Знаю, – ответил Вернон, – и готов к этому! Смерть моей Эйнары на её совести.

– Она дала клятву Совету и доказала свою непричастность!

Ответ Вернона потерялся в невероятном гуле. На арене началось какое-то представление, но я словно оцепенела от услышанного.

Кайр потерял кого-то, возможно, любимую… Я чувствовала его боль. А значит, ничто человеческое ему не чуждо. Для меня это стало таким открытием, что всё в сознании перевернулось. Высокорожденные способны любить по-настоящему?!

В воздух поднимались разноцветные шары, раздавались звуки фанфар, я стряхнула оцепенение и оглянулась. Рядом сидел Зарф, чуть поодаль навытяжку стояли другие эльфы, их внимание тоже было приковано к арене.

Ну вот, уже началось. А я так и не успела пожелать Вернону победы.