Герой

Глава 4

Они спорили уже больше получаса. Мне даже показалось, что Кэт расплакалась, потому что из комнаты доносились странные всхлипы.

Я выпила три чашки сладкого ванильного капучино и ужасно хотела в туалет. Однако, мне было интересно наблюдать за тем, как красивые длинноногие женщины в блестках и с ярким макияжем щеголяют по коридору. У них были необычные прически и забавные наряды, они говорили что-то типа: “Плевать я хотела на этого говнюка из “Т…”, если он не заплатит по контракту!”

Когда Тайлер вышел из комнаты вместе с Кэт, она пошла прочь, не обратив на меня внимания.

— Все в порядке, Кесс? — спросил Шоу.

— Мне кажется, я зря пропустила занятия в колледже. Сейчас десять, а мне нужно быть в два пятнадцать в “Мей-шире”. У меня смена.

— Успеешь на свою смену, — бросил Тайлер.

Я подняла на него взгляд. Этот мужик выглядел крайне уставшим. На щеках щетина, под глазами залегли тени. От него пахло алкоголем и сигаретами.

— Ты опоздал.

— Я задержался… на чуток. Не отчитывай меня, ладно, девочка?

— Ты пьешь? У тебя проблемы, старик. Ты выглядишь, как… ну, как те, которые не могут остановиться.

— У меня нет проблем.

— Помнишь, что я говорила про вранье, Тайлер? — изогнула я бровь.

— Черт, ты самая умная, Кесс? Или ты гребанная олигофренка?

— Задело? — усмехнулась я, поднимаясь. — У меня нет настроения, Тайлер. Я устала и… хочу писать.

— Что? — прошептал он изумленно.

— Хочу пи-пи. Ну что ты, как маленький?

— Боже, Кесс, — он схватил меня за руку, потянул куда-то. — Давай быстро, потом на грим. Кэт не очень довольна тем, что я ее не предупредил насчет тебя.

— Ей не понравилось, что я такая несуразная?

— С чего ты взяла?

— Я слышала… когда вы ругались в комнате.

— И что ты еще слышала, Кесс?

— Как она плакала.

Тайлер усмехнулся.

— Она не плакала, — сказал он просто: — я ее трахнул.

Он впихнул меня в дамскую комнату и закрыл дверь.

Спустя пару минут я сидела на высоком стульчике перед зеркалом. Девушка по имени Гвинет наносила мне макияж, и я чувствовала себя кинодивой. Я постоянно спрашивала ее: “А что это? А что ты сейчас делаешь? А для чего ты берешь эту баночку?”

Тайлер, который стоял рядом и небрежно листал какой-то журнал, время от времени поднимал взгляд и бросал: “Хватит трепаться, Кесс!” Этот приказ действовал всего пару минут, пока Гвинет не бралась за очередную кисть.

— Неплохо, — сказала Кэт, заглянув в гримерку. — Поторопитесь, у меня следом еще одна съемка.

Ей определенно пошло на пользу лекарство по имени Тайлер Шоу.

— Тебе нужно раздеться и накинуть простыню, — сказала мне Гвинет с улыбкой, но я обеспокоено посмотрела на Тайлера.

— Я же не буду голой? — спросила у него.

— Ты будешь в простыни.

— Я… — и смущенно пролепетала: — Я думала, что буду сниматься одетой.

— Кесс, ты всех задерживаешь, — строго сказал Тайлер. — Я обещал, что ты не будешь обнаженной — так и есть. Тебя не устраивает простынь? Девственно-белая чистая простыня, Кесс… они хотят невинность, трепет и воздержание. Ты можешь выглядеть невинной и трепетной в своей старой футболке?

— Я и так невинная и трепетная, разве это не очевидно? — бросила недовольно. — Я не хочу раздеваться.

Тайлер мгновение покусывал губу, пытаясь успокоиться, но затем схватил меня за локоть, увел в сторону.

— Твою мать, ты смеешься надо мной? Кесс, мы договорились. Я не хочу облажаться из-за тебя.

— Я… — и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха: — У меня… я без белья.

Тайлер молчал всего пару минут, но я успела покрыться красными пятнами.

— Прости, что? — не понял он.

— Без трусов.

— На тебе нет трусов? Ты фетишистка, Кесс?

— Я не люблю носить трусы… Боже, я об этом никому не рассказывала. Только не пялься туда, Тайлер!

Он серьезно смотрел мне в глаза, отчего мне было только хуже.

— Просто охренеть, Кесс, — наконец, он рассмеялся. — Ты чокнутая, Кесс! Твою мать, я никому не скажу, правда! — и он смеялся уже громко, привлекая внимание Гвинет.

— Замолчи! Хватит! — зашипела я, приходя в отчаяние от того, что он сейчас всем обо мне разболтает. — Если ты не перестанешь, я уйду!

— Ладно, Кесс, — и он приподнял мой подбородок. — Возьми простынь и иди в туалет, если ты такая скромница. Поверь, здесь никого не удивит вид твоей голой задницы.

Шумно выдувая воздух, я прошла мимо Тайлера, взяла простынь у Гвинет и вышла из гримерки.

Я понятия не имела, как устроен шоу-бизнес, кто такие модели и как ими становятся. Я не знала, что им плевать на приличия и скромность, они могли позировать перед камерой нагими и чувствовать себя превосходно. У меня от одних лишь мыслей оказаться под прицелом фотокамеры в непристойном виде, начиналась тахикардия.

Я робко стояла напротив Кэт, пока она командовала кому-то выставить свет “так и этак”. Босая и абсолютно голая под простынею, я чувствовала себя на грани обморока.

— Расслабься, Кесс, — Тайлер стоял, привалившись спиной к стене, и курил. — Всего пара снимков.

Меня трясло от внутреннего холода.

Когда Кэт сделала несколько фото, она позвала Тайлера, и они снова спорили. Затем он подошел ко мне, и пока сигарета тлела в его пальцах, он пытался объяснить мне очевидное:

— Перестань зажиматься, Кесс. Здесь нет ничего страшного. У тебя именно та внешность, которая нам нужна, но ты слишком напугана. Постарайся подумать о чем-то… приятном. Подумай о сексе, девочка. Ты же не стесняешься, когда занимаешься сексом?

Он делал только хуже.

— Ты же занималась сексом, Кесс? — видя мою растерянность, добавил: — О, черт… тогда, что ты любишь делать?

— Я люблю смотреть мультики.

— Мультики?

— Да…

— А еще? Кроме… твоих мультиков?

— Не знаю, я… читаю… Ах, да. Я люблю считать. Вот попробуй, попроси меня… эм… перемножить какое-то число…

Тайлер смотрел на меня так, будто я предлагала ему прыгнуть с крыши.

— Крошка, я… — мягко сказал он, взглянул вниз на простыню, которую я комкала на груди, — даже не знаю, чем тебе помочь. Ну, умножь двести пятнадцать на шестдесят три.

— Тринадцать тысяч пятьсот сорок пять!

Он удивленно присвистнул.

— Как ты это сделала? Это правильный ответ, Кесс?

Его удивление было таким искренним, что я просияла. Этим трюком я обычно привожу всех в восторг, но после меня начинают сторониться. Отец говорит, это оттого, что окружающие не очень любят тех, кто умнее их.

— Подумай о цифрах, Кесс, — сказал Тайлер. — Посчитай, сколько шагов я сделаю, сколько раз щелкнет затвор камеры, сколько раз кто-нибудь мелькнет в дверном проеме… Сложи это количество, умножь на тридцать пять и подели на восемь.

— Хорошо, — кивнула я.

Это было проще, чем выполнять то, что велит Кэт.

В конце съемки Тайлер подошел ко мне со словами:

— Ну все, Кесс. Переодевайся.

Когда я вышла в холл, мужчина безмолвно протянул мне бутылку с водой, и я с благодарностью к ней приникла.

— Пошли, отвезу тебя домой.

— Мне нужно быть на работе. И, кстати, четыре тысячи триста девяносто шесть целых восемьсот семьдесят пять сотых…

Тайлер посмотрел на меня мрачно.

— Как у тебя голова от этого не взрывается, Кесс, — лишь бросил он. — Давай живо в машину.

И я уныло пошла следом за Тайлером, чувствуя, что подвела его.