Жажда мести: Жажда мести. Храм любви

Глава тридцать восьмая

— Эй, Динеш! Ты где? Чтоб тебя…

Вернувшись в дом, Санджей тщательно вымыл руки, глядя на себя в зеркало. На него смотрел человек, которого трудно было назвать красавцем, — запавшие глаза горели лихорадочным огнем, черты лица заострились.

Куда же подевался этот проклятый слуга? Придется поучить его, как надо работать. Молодой человек прошел в комнату Динеша и с первого взгляда понял, что тот сбежал.

Где-то в глубине дома настойчиво зазвонил телефон. Кто бы это мог быть? Наверное, опять Нандинья. Как она надоела со своей любовью, и почему он не влил ей тогда яд? Все равно на нем уже не одна смерть.

— Сейчас, иду! — бормотал убийца. Он поймал себя на том, что стал разговаривать вслух с теми, кого уже нет в живых. Только что перед ним промелькнула Арти, она грозила ему пальцем, а потом поманила за собой.

— Нет уж, спасибо, — говорил Санджей, — идти в пасть крокодила? Мне и здесь хорошо.

Телефон звонил, не умолкая.

— Да иду, иду, вот он я, — задыхался молодой человек, хватая трубку. — Алло, слушаю вас.

— Это Джотти.

— О, как я рад слышать ваш голос. Это большой подарок для меня.

— Вы всегда были очень любезны.

— О, Джотти, мы еще так мало знакомы, мне хотелось бы, чтобы вы узнали, как много у меня других достоинств, кроме любезности.

— Что же, если вы считаете, что я вас недостаточно знаю, давайте встретимся.

— Великолепная идея.

— У меня есть свободное от съемок время.

— Предлагаю вам провести его на моей загородной ферме. Там чудесные места, вам понравится.

— Не сомневаюсь.

— Итак, скажите только, когда и где вам будет удобно встретиться?

— На том же месте у парка, в два часа.

— Отлично.

— Я надеюсь, вы возьмете с собой на ферму детей, мне хотелось бы с ними пообщаться.

Санджей замялся, не мог же он сказать, что Бобби и Кавиту теперь никуда нельзя взять с собой, надо как-то выкручиваться из создавшейся ситуации. Он так жаждал эту женщину, что решил идти напролом, не обращая внимания на такие мелочи, как пропавшие дети.

— Конечно, конечно, Джотти. Мы будем все вместе и прекрасно повеселимся.

— Не сомневаюсь. До встречи.

В трубке раздались короткие гудки. Санджей тупо смотрел на нее, повторяя про себя:

— Мы прекрасно проведем время, Джотти, или вы никуда не уедете с фермы…

Убийца аккуратно положил трубку на рычаг. Ему почудились жалобные детские крики: «Дядя, дядя, куда вы нас везете?» Схватившись за голову, он сильно потер стиснутыми кулаками виски — и крики исчезли.

Нандинья бродила по комнате с бокалом мартини, к которому регулярно прикладывалась. Она ждала любимого, но его все не было. Так проходили дни и часы — долгие ожидания, короткие встречи, и опять пустота, опять одиночество.

Она жила, словно во сне, ей все казалось, что Санджей испытывает ее любовь, что он вдруг скажет: «Дорогая, любимая Нандинья, мне никто не нужен, кроме тебя, будь моей женой, мы станем жить долго и счастливо».

Но он молчал, навещал вечерами, а утром уходил, как всегда, и так день за днем. Сколько это может продолжаться? Сейчас она молода и красива, а что потом? Ей хотелось иметь семью, детей, похожих на любимого человека. Она очень любила детей, а какие они были бы славные! Самые красивые, самые умные, лучше всех на свете. Ведь это как чудо — вдруг появляется существо, ниспосланное Богом, маленькое, кричащее, оно продолжение жизни, со своей судьбой, которая будет, конечно, счастливее, чем у родителей.

Телефонный звонок вырвал Нандинью из туманных грез, заставил вздрогнуть от неожиданности. Бокал выпал из рук и разбился, обрызгав ее вином.

— Алло, кто это? — неуверенным голосом спросила девушка.

— Джотти говорит.

Вот уж кого совсем не ждала Нандинья, так это своей соперницы.

— Джотти? Что тебе нужно?

— Ты ведь ждешь Санджея?

— Допустим.

— Не жди. Он без ума от меня, выполняет все мои желания. Этот человек предал твои чувства, он готов на все, лишь бы я ответила ему взаимностью.

— Ты лжешь! Не может быть! Санджей любит только меня, ты напрасно вешаешься ему на шею, он мой!

— Не веришь? Ты слепа или хочешь обманываться, чтобы не видеть правды. Хорошо, я докажу тебе. Мне вздумалось отдохнуть на его ферме, если не веришь мне, поезжай туда и сама убедишься, с кем ты связалась.

Нандинья еще что-то кричала в трубку, но ее давно уже никто не слушал.

Мрачноватый переулок приютил ряд неказистых домишек, принадлежавших средней руки торговцам, ремесленникам и людям с сомнительными источниками доходов, которые предпочитали жить вдали от шумных, многолюдных улиц.

Посреди дороги, в пыли, играла кучка босоногих ребятишек. Они с воодушевлением встретили дорогой автомобиль, не часто сюда заезжают люди из другого мира, где течет спокойная, обеспеченная жизнь в рамках закона.

— Эй, — крикнул водитель, — где тут дом управляющего Хералала?

Ребятишки подняли такой гвалт, что Джетти выбрал одного из них, самого смышленого на вид.

— Полезай в машину, покажешь мне дорогу, — сказал он.

Мальчишка с радостью бросился выполнять указание, победно оглядываясь на приятелей. Впрочем, они и не думали отставать — припустившись бегом, вся компания сопровождала автомобиль до самого дома.

— Вот здесь живет дядя Хералал, — заявил мальчишка, — только стучите громче, он, наверное, спит, давно на улице не показывался.

Сорванец выскочил из машины, присоединился к ватаге приятелей, и они с криками побежали по пыльной дороге на поиски новых приключений.

Дом выглядел необитаемым. Джетти поднялся по ступенькам, вежливо постучал и прислушался — внутри не слышно ни звука. Постучал громче — и тоже безрезультатно.

— Что-то уж слишком крепко он спит, — пробормотал мужчина.

Обошел вокруг, заглядывая в окна, но ничего не увидел. Тогда он выбрал окно подальше от улицы, поднял увесистую палку и ударил по стеклу. С жалобным звоном полетели осколки, однако никто не поинтересовался, что происходит. Соседи, видимо, привыкли к буйству Хералала.

Нащупав оконную задвижку, фотограф открыл окно, легко подтянулся и спрыгнул в комнату. Он сразу понял, что здесь совершилось, а когда приоткрыл дверь в спальню, тут же выскочил оттуда, как ошпаренный. Закрывая нос платком, Джетти бродил по дому. Детей нигде не было.

Значит, он ошибся, придется возвращаться ни с чем. На всякий случай позвал громким голосом:

— Бобби! Кавита! Где вы?

Он повторил это несколько раз, никто не откликнулся. Что ж, больше тут нечего делать.

Когда Джетти уходил, случайно обратил внимание на сундук, который стоял почему-то посредине комнаты. Он подошел ближе, откинул крышку. Внутри лежало белье, какая-то одежда и другие вещи. Его поразило то, что поверх всего в сундук накидали совершенно неподходящие предметы, которые объединяло только одно — они были тяжелые.

— Ах вот в чем дело! — воскликнул обрадованный спаситель. — Теперь понятно, где они!

Он подвинул сундук в сторону, и его догадка подтвердилась — в полу обнаружился люк. Джетти поднял крышку за вделанное металлическое кольцо, из открывшегося подземелья пахнуло сыростью.

— Бобби! Кавита! Отзовитесь!

— Мы здесь! — послышались слабые детские голоса.

— Идите сюда, я ваш друг!

В подвале что-то зашуршало, и показались перепуганные лица детей. Щурясь от дневного света, они стали вылезать по лестнице.

— Бедняжки, чего же вы натерпелись. Ну ничего, скоро все кончится. Какой же негодяй этот человек!

— Дядя, а кто вы? — спросил дрожащий Бобби.

— Кто я? Преданный друг Джотти.

— Дядя, не отдавайте нас Санджею, — попросила Кавита, — мы его боимся, он хотел нас убить, а потом сказал, что мы сами тут умрем и запер в подвале.

— Не бойтесь. Больше он никогда не появится. Прежде всего давайте уйдем из этого ужасного дома.

Обняв дрожащих детей за плечи, Джетти вывел их в коридор, стараясь держаться подальше от спальни. Дверь была закрыта на замок, изнутри он легко открылся, и ребятишки вместе с Джетти вышли на солнечный двор.

Сколько же им пришлось перенести испытаний, как близки они были к своей гибели! Беспощадный убийца, не решаясь пролить кровь детей, обрек их на мучительную, медленную смерть в темном подвале. Что пережили они, сидя в подземелье в кромешной темноте? Самый отъявленный разбойник не решился бы на такое. Санджей заслужил самое суровое наказание за свои преступления. Но он все еще на свободе, надо как можно скорее оборвать цепь его злодеяний.