Жажда твоих прикосновений

Шайла Блэк

Жажда твоих прикосновений

Серия: Братство судного дня (книга 3,5)

Автор: Шайла Блэк

Название на русском: Жажда твоих прикосновений

Серия: Братство судного дня

Перевод: ira_gricaenko, zhenechka_poyma

Сверка: Amelie_Holman

Бета-коррект: olgo4ka

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Глава 1

— Матиас напал на поместье Лоури и сжег его дотла. Семья мертва.

Рейден Вулвзи пошатнулся и оперся на стену. Эти ужасные слова снова проносились в его голове.

Вся семья мертва? И Табита… и ее нерожденный ребенок? Его ребенок?

Он не успел попрощаться, когда держал ее в своих объятиях последний раз.

Боль захлестнула его, стремительно и безжалостно, как лесной пожар. Он еле смог устоять на ногах. Несмотря на то, что он уже видел, что оставалось после подобных нападений, он отказывался верить в это, пока не увидит ее мертвенно-бледное тело самолично.

Спустя несколько месяцев после возвращения из ссылки Матиас д'Арк, злой колдун, затих. Повальное насилие и убийства представителей магического мира временно прекратились. Он утверждал, что все преступления направлены против касты Избранных во имя правления Лишенных.

Свобода, основанная на крови, боли и пытках? Чушь собачья! Рейден покачал головой.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Один ты не пойдешь, — встав в дверном проеме, сказал тот, кто принес плохие новости.

Брэм Рион. Он возглавлял Братство Судного Дня, команду воинов, поклявшихся остановить Матиаса.

Они скрылись в этих катакомбах, как чертовы подземные грызуны, сбежавшие в поисках убежища.

Пока остальные оставались снаружи и погибали один за другим. Как Табита.

Ее огненные волосы, ее смех, ее карие глаза… все исчезло?

Ярость хлынула потоком в его разум, и он едва сдерживал себя, чтобы не пересечь комнату и не оторвать Брэму его блондинистую голову.

— Я пойду. Я должен убедиться, нет ли…

Рейден провел рукой по волосам. Он не мог говорить о смерти Табиты, не говоря уже о том, чтобы принять этот факт.

— Соседи услышали выстрелы. Когда Кейден и Айс… — Брэм указал на двух других

членов Братства, — телепортировались на место, выживших они не нашли. То, что ты туда пойдешь, ничего не изменит.

— Если бы кто-то напал на дом Эммы, ты разве не захотел бы разведать все сам? — рыкнул Рейден, упоминая таинственную пару Брэма. Она связалась с ним, а затем исчезла после первой ночи, проведенной вместе.

Брэм приподнял бровь.

— Это другое. Табита не была твоей парой. Разве ты не провел последнюю ночь с другой?

Рейден замер. Да, так и было. Женщина, имя которой он даже не вспомнит. И разве он не жалел сейчас об этом? Избегая Табиту ради ее собственной безопасности, он оставил ее на милость Матиаса.

Отвращение к себе разъедало его сердце.

Он бросил на Брэма грозный взгляд.

— Я иду. Мне все равно, пойдешь ты со мной или нет.

Заставив себя сконцентрироваться, Рейден глубоко вздохнул, сосредоточился на своей магии и телепортировался в поместье Лоури.

Некогда величественный дом лежал в руинах, почерневший, разграбленный, как будто кто-то обыскал его сверху донизу.

Повсюду царил полнейший разгром — и это было как ножом по сердцу. Тела были разбросаны на лужайке. Ее мать, отец, два брата.

Табиты здесь не было.

Райден бродил по обугленным останкам дома, который все еще тлел, являя собой последствия пожара. В фойе, гостиной, спальнях — никого. Наверху и внизу, в крыле для слуг… везде пусто. С каждым шагом его страх за Табиту усиливался. Паника разрасталась.

В голову пришли только две причины, почему тела Табиты не было среди мертвых: либо она чудесным образом убежала, либо Матиас забрал ее с собой. Если последняя догадка верна, то этот ублюдок будет безжалостно мучить ее, прежде чем решит унизительно и болезненно прервать ее жизнь.

Внезапно он услышал легкий свист и резко развернулся в ожидании боя.

Черт, он не отказался бы сейчас почесать кулаки. Но это был Брэм. Снова.

— Ее нет здесь.

Рейден уже успел убедиться в этом. Но он не остановится, пока не найдет ее… так или иначе.

— Ты не говорил об этом.

— Ты не дал мне.

Гребаные слова. У Рейдена не было времени на это.

— Я должен продолжить поиски. Может… она скрылась и нашла убежище в другом месте.

— Может.

Брэм, видимо, не был уверен в своих словах, и Рейден подавил желание напасть на него. Тогда он почувствовал бы себя намного лучше, но это не вернуло бы Табиту.

Вздохнув, Брэм похлопал его по плечу.

— Я знаю, что она носит под сердцем твоего ребенка.

— Да, — выдохнул Рейден.

Боже, да. Всего три месяца. Если бы какая-либо другая женщина когда-нибудь забеременела от него, он точно знал бы когда, так как никогда не проводил больше одной ночи с кем-либо из них и никогда не возвращался. Никакой привязанности, никогда. Для Табиты он нарушил это правило. Неоднократно. Он был не в силах держаться подальше, независимо от того, насколько лучше была бы ее жизнь без него.

— Я понимаю, почему ты беспокоишься о ребенке, — произнес Брэм. — Для нас очень сложно зачать дитя, и я…

— Заткнись, — незачем признаваться Брэму в своих чувствах к Табите. Черт, да он их совершенно не знал.

— Или это касается самой Табиты? Если ты любил ее, почему не произнес Клятву?

Рейден не хотел об этом говорить.

— Я не связан как ты или кто другой. Ты знаешь, что моя семья была проклята, поэтому мы не можем чувствовать свою пару. Парный инстинкт был выжжен из нашей сущности несколько поколений назад, — сказал он, имея в виду то шестое чувство, которое позволяло колдуну попробовать женщину и узнать, была ли та его парой.

Брэм прищурился.

— Это не остановило твоего близнеца. Ронан смог осесть с Кари. С тех пор он не ищет других женщин.

Почти два года, если Брэм хотел уточнить. До того, как спарился с прекрасной человеческой женщиной по имени Кари, Ронан спал с другими. Магия должна пополняться энергией от сильного обмена эмоциями, а секс в таком случае всегда срабатывал. Игрища со многими партнерами продолжались до тех пор, пока они не произнесли Клятвы. Но почти с самого начала Ронан остановил свое внимание на Кари. И наконец связался с ней несмотря на то, что вся семья Вулвзи, вечные холостяки, считала его безумным.

Рейден понимал его. Встреча с Табитой казалась нереальной. Его первая мысль была о том, что никакая другая ведьма не может быть такой красивой. Как только он уложил ее в постель, его вторая мысль была о том, что никакая другая ведьма не может быть такой сладкой.

На следующее утро ему стоило немалых усилий оставить ее, и он поклялся никогда не возвращаться. Она была слишком соблазнительна, была слишком хороша, когда он погрузился в нее и занялся любовью. Но через три дня он вернулся снова, более голодный, чем когда-либо. Затем снова и снова…

— Я не Ронан, — заскрипев зубами, ответил он.

Брэм ухмыльнулся.

— Именно. Он умнее.

Когда Брэм отвернулся и зашагал по развалинам, Рейден последовал за ним.

— Что, черт возьми, это значит? У меня нет инстинкта!

— Но у тебя есть мозги. В теории, по крайней мере. И сердце. Ты знал, что эта женщина что-то значит для тебя, но… — Брэм пожал плечами. — Что ж, если она мертва, что было, то прошло.

Рейден зарычал:

— Я не поверю в это, пока не увижу доказательства своими глазами.

— Шансов не…

— Закончишь предложение, и я сверну тебе шею. Звони Шоку. Надо понять, что он знает.

Рейден пошел против себя, когда предложил Брэму позвонить предполагаемому двойному агенту Братства Апокалипсиса. Никто не любил противоречивого ублюдка. А доверяли ему еще меньше. Но только он один был достаточно близок к Матиасу. Может быть, Шок знал правду. Рейден закрыл глаза и помолился.

— Ты в своем уме? Если Шок скажет, что она у Матиаса, что ты будешь делать? Пойдешь за ней, как принц на белом коне? Ты сам себе подпишешь смертный приговор.

Если Табита у Матиаса, Рейден пойдет за ней. Точка. Матиас предпочитал убивать так: обрить, заклеймить, изнасиловать и оставить жертву истекать кровью. Никто не заслуживал такой смерти. Она была самой теплой женщиной, такой страстной под этой застенчивой внешностью, настолько умной, что смогла привлечь его интерес. Он был очень рад, что ему не хватило сил сказать «нет». Она была, одним словом, прекрасна.

Табита заслуживала лучшего отца для своего ребенка. Ее родители настаивали на этом и нашли ей подходящего мужа, с которым она могла бы связаться через несколько дней. Рейден никогда не думал, что его уход мог привести к такому исходу.

— Звони Шоку, — сказал Рейден. — Сейчас же!

Пожав плечами, Брэм вытащил телефон из кармана.

— Ты думаешь, что этот идиот ответит?

Нажав несколько кнопок, Брэм передал ему телефон.

Шок ответил… в своей манере.

— Что тебе нахрен надо?

— Это Рейден Вулвзи. Помоги мне.

— Нам не о чем говорить.

Черта с два не о чем.

— Мне нужна информация о нападении на семью Лоури.

Шок долгие несколько секунд ничего не говорил.

— Почему ты думаешь, что я стану тебе помогать? Что сделано, то сделано.

— Ты знал об этом? Знал, что Матиас нападет на семью Табиты?

Шок так долго молчал, что Рейден подумал о том, что колдун отключился. Но в конце концов Шок ответил: — Если бы ты был на месте Матиаса и мог завладеть нужной информацией, переспав с одной из самых популярных красавиц, что бы ты сделал?

— Значит, он хотел забрать ее и… — Рейден не смог закончить фразу. Возникшая перед глазами картина вызывала тошноту. — У него получилось? Она у Матиаса?

— Я не участвовал в нападении. Оно было внезапным. Эта дурная идея прилетела Матиасу в голову вчера. Он не поделился. Просто сказал, что решил свою проблему и ему нужна информация. Не знаю зачем. Не знаю, кого он взял с собой из поместья Лоури, если вообще оставил кого-то в живых. Но сейчас он не в настроении. Это все, что я знаю.

Послышался лёгкий щелчок, когда Шок закончил разговор. Выругавшись, Рейден всучил телефон Брэму, пока сам пытался сдержать нарастающие ярость и страх.

Матиасу нужна информация? Но теперь он был не в настроении? Значит, что-то пошло не так. И Рейден молился, чтобы дело было в побеге Табиты.

Он вцепился в этот лучик надежды. Он должен продолжить поиски.

— Шок ничего не знает, — пробормотал он. — Или же ничего не может признать. С ним не понятно, что он знает.

Действительно… Рейден прошёлся по месту, где раньше была спальня Табиты. Среди обломков на полу он нашел зеленое ожерелье, которое ей так было дорого. Он затаил дыхание. Она никогда его не снимала, и тот факт, что оно не было сейчас на ней… Он подавил желание швырнуть маленькую стекляшку куда подальше. Вместо этого он сунул его в карман. Это была, возможно, единственная вещь, которая от нее осталась. Эта мысль разрывала его сердце на кусочки.

Черт! Почему он чувствовал горечь из-за той, кому не отдал свое сердце?

Глава 2

— Если Табита у Матиаса, — размышлял вслух Брэм, — то он не упустил бы возможность позлорадствовать.

Рейден сжал руки в кулаки.

— Почему? Ты сам сказал, что она мне не пара.

— Но она мать твоего ребенка. Он увидит это в ее магической подписи, — сказал он, указывая на ауру, которая окружала каждую ведьму и колдуна. Она рассказывала об их силе и происхождении. — Он начал бы с мысли о том, что ты сделаешь все, что угодно, чтобы защитить своего ребенка.

Точное предположение.

Телефон в кармане Рейдена подал признаки жизни. Достав его, он уставился на экран и выругался. Отец.

Если Натаниэль звонит с предложением потрахаться с сестричками, которых он недавно закадрил, Рейден задушит его к чертям.

— Что? — рыкнул в трубку он.

— Добрый вечер, сын мой. Ты… занят?

Другими словами, трахался он с кем-то или нет? Рейден закатил глаза. Как у взрослого колдуна могли остаться мозги 15-летнего мальчишки? Рейден много раз уже пытался объяснить, что с тех пор, как он присоединился к Братству Судного Дня, ежедневный секс стал для него менее приоритетным. Для него это было просто дозаправкой. Семь воинов встали на тропу войны с одним из самых могущественных колдунов в истории и его армии последователей. Расклад не из приятных. Но его брат-близнец, Ронан, посвятил всего себя этой войне, и причина тому была соответствующей. Поэтому Рейден не мог оставить его в этой войне.

— Да, я занят, отец, — поисками Табиты. Ложь отвадит Натаниэля, по крайней мере, на час-другой.

— Прекрасно. Я так и скажу твоей беременной женщине.

Его женщина. Его беременная женщина. Сердце Рейдена ёкнуло.

— Табита у тебя?

— Да. Если нет другой…

— Нет. Она в порядке? — оборвал его Рейден.

— Немного потрёпанная, небольшая рана кровоточит.

Облегчение затопило чувства Рейдена. Что-то едва ли не умерло в нем при мысли, что он больше никогда ее не увидит. Но теперь он был полон желания отомстить.

— Я с радостью позабочусь о ней, — произнес Натаниэль.

— Не прикасайся к ней, — ему стоило больших усилий не раздавить в руках телефон.

Он никогда не вел себя так по-собственнически по отношению к женщине. Раньше они были взаимозаменяемы. С тех пор, как он встретился с Табитой, Рейден приложил немало сил, чтобы продолжить жить как раньше. Но теперь он хотел только ее.

Сейчас он снова получил возможность держать ее в своих руках.

Нет. Она была жива, но обещана другому. Так и должно быть.

— Хорошо, — отец, видимо, был оскорблен. — Кричать не обязательно.

— Задержи Табиту. Я скоро буду дома.

Он сбросил вызов и обернулся лицом к обожжённым телам членов ее семьи. Мать Табиты. Ее последние минуты жизни были полны жестокости, но смерть настигла ее быстро. В этом мало хорошего, но лучше так.

Женщина презирала его за то, что от него зачала ребенка ее единственная дочь. Она говорила, что ребенок испортил ей шансы найти достойную пару, и такой известный плейбой, как Рейден, не заслужил ее. Естественно, они успокоились, когда Шон Блэкборн, племянник главы Совета, согласился на брак с Табитой.

Шон был старше него, имел хорошие связи и теперь искал спутницу и наследника. Его пара погибла, прежде чем смогла привести в этот мир потомство. Он был лучшим вариантом для Табиты и ребенка. Противиться этому браку с его стороны было бы верхом эгоизма, поэтому Рейден проглотил свою гордость и пожелал Табите всего хорошего. Последний раз они виделись более двух месяцев назад. Боже, он хотел повернуть время вспять. Но даже если бы он мог, он не знал, что бы сделал по-другому. Ничего не изменилось, ее родители были правы.

Рейден обернулся лицом к Брэму.

— Помоги перенести ее семью в мой дом.

— Табита у тебя? — когда Рейден кивнул, Брэм покачал головой. — Она слишком расстроена. Не стоит ей сейчас видеть их тела.

Брэм думал, что Рейден совсем тупой?

— Я не планировал их показывать. Я отнесу их в сады и начну подготовку к похоронам.

Кивнув, Брэм забрал ее отца и среднего брата. Рейден поднял ее мать и старшего брата и, прикрыв глаза, сосредоточился на мыслях о доме. Мгновение спустя он, ощущая декабрьский мороз на коже, оказался в саду. Осторожно они положили ее семью в застекленную беседку.

— Я не понимаю, почему Лоури? — пробормотал Брэм. — Все кажется таким… случайным.

Нетерпение раздражало Рейдена. Он хотел увидеть Табиту, но этот вопрос тоже не давал ему покоя. — Я не знаю.

— Случайность — это не о Матиасе. Лоури публично не высказывались против Матиаса и не участвовали в борьбе. Табита должна была выйти замуж за Блэкборна, члена семьи, которая поддерживала Матиаса. Не могу представить, что Матиас мог хотеть от Лоури. Он был простым историком. Информация, которую он собирал, открыта для всего магического мира. Но учитывая руины, которые Матиас после себя оставил, он хотел что-то заполучить.

Действительно. И Рейден хотел докопаться до истины — но после того, как увидит Табиту.

Чувствуя, как быстро стучит сердце, он побежал к дому. Каждый шаг приближал его к ней, позволяя убедиться, что она жива и здорова, а ребенок все еще в безопасности.

Приблизившись к двери, он распахнул ее и увидел Табиту в разорванной юбке. Ее лицо было слегка вымазано в саже. Воздух покинул легкие Рейдена.

Ее огненные волосы, которые он так любил рассыпать по белым подушкам, были распущены. Прореха в мягкой коричневой блузке обнажила плечо. Ее карие глаза были широко раскрыты.

Она была самым прекрасным созданием, которое он когда-либо видел.

Увидев его, она бросилась к нему. Он знал, что только ради безопасности и комфорта. Все-таки Рейден раскрыл руки и обнял ее, крепко зажав ее миниатюрное тело.

— О-они пришли так быстро. Я… я не знала, что делать. Отец сказал мне бежать. Матиас сделал невозможным телепортацию и…

— Ш-ш-ш-ш, — он успокоил ее.

— Я понимаю. Я… видел. Сделай глубокий вдох.

Она отчаянно замотала головой, и еще больше огненных волос выбилось из узла.

— Он убил их, не так ли?

Боже. Она не знала, что вся ее семья мертва? И он должен сказать ей об этом. Она уже презирала его за то, что он ушел. Боль из-за ее ненависти уже чувствовалась так чертовски сильно…

Но она заслуживала знать. Никто другой не скажет ей об этом так мягко.

Подняв ее на руки, он отнес ее в ближайшую гостиную и закрыл дверь перед любопытным отцом. Он посадил Табиту к себе на колени, затем использовал магию, чтобы налить ей воды из ближайшего бара и магией поднести ту к ней.

— Выпей.

— Ответь мне!

Ее характер проявился горячо и внезапно.

— Они мертвы?

Что, черт возьми, он мог сказать?

— Да. Мне жаль, Табби.

Слезы тут же навернулись ей на глаза, а лицо исказилось от боли.

— В-все?

Он кивнул.

— Я привез их сюда, чтобы похоронить.

Ее карие глаза были как два колодца боли, и Рейден не знал, что еще делать, кроме как держать ее так долго, сколько она в нем нуждалась.

Табита уткнулась лицом в шею Рейдена и сделала то, что поклялась никогда больше не делать: прижалась к нему. Как всегда, он был тверд. Крепкое тело, широкие плечи. Его длинные золотистые волосы были убраны с мужественного лица. Это зрелище успокоило.

Все, кого она когда-либо знала, все, кого она когда-либо любила — за исключением Рейдена — были мертвы. Теперь она практически одна в этом мире. Она едва знала своего суженого, ей действительно не к кому было обратиться. И уж конечно, ни к кому из тех, кто хоть что-то знал о борьбе с Матиасом.

Рыдания захлестнули ее. Рейден мог быть настоящим ублюдком, и она не ожидала, что он сделает больше, чем защитит ее сейчас — скорее для безопасности ребенка, чем для ее собственной.

И все же она не могла не погрузиться в него, когда он крепко обнимал ее, ласкал спину, шептал обещания. Нет, все не будет в порядке. После нападения сразу после ужина она ни на минуту не чувствовала себя в безопасности. До сих пор. Этот Рейден был заботливым любовником, соблазнившим ее несколько месяцев назад, а не бесчувственным негодяем, разбившим ей сердце.

Табита отбросила эту мысль. Это больше не имело значения, главное было только здесь и сейчас.

— Э-это было ужасно, — пробормотала она.

— Настолько неожиданно. Мы только что закончили есть. Мама разливала вино, отец сообщил мне, что Шон будет завтра на ужине, а потом…

Рейден крепче сжал ее руку.

— Если не хочешь, можешь больше ничего не говорить.

Но она должна. Опасность еще не миновала.

— Окна разбились. Мужчины были повсюду. Волшебники и полусгнившие человеческие трупы.

Она вздрогнула.

— Анарки. Армия Матиаса.

Она кивнула.

— Я… я… они кишели, как саранча. Все разбежались. Отец схватил меня за руку и зашептал на ухо, затем, используя свое тело, чтобы защитить меня, втолкнул в потайную дверь своего кабинета.

Она задрожала от новых рыданий, когда горе пронзило ее до самой сердцевины. Боже, она помнила свой последний взгляд на его лицо, такое пугающе безропотное.

— Я… бежала, пока не оказалась достаточно далеко от силы Матиаса, а потом телепортировалась сюда.

— Мне жаль, что ты прошла через это. И мне жаль твою семью, Табби.

— Я не знала, куда еще пойти. Я знаю, ты и твои друзья сражаетесь с Матиасом…

— Ты поступила правильно.

Он обнял ее еще крепче, и Табита удивилась почему.

Рейден не любил ее. Когда ее родители потребовали, чтобы он ушел и никогда не возвращался, он легко подчинился. Если бы это не было вопросом жизни и смерти, Рейден был бы последним человеком, которого она искала.

Но только он мог помочь ей сейчас.

— Что сказал твой отец перед твоим побегом?

— Я… я действительно не понимаю. В этом нет никакого смысла. Может, я неправильно поняла…

— Что?

Он нежно вытер ее слезы.

Табита мысленно воспроизвела голос отца, полный вынужденного спокойствия. Потом нахмурилась.

— Он велел мне охранять тайное дерево.

Глава 3

— Тайное дерево?

Рейден замолчал, его мысли явно путались.

— У вас на участке было такое?

— Понятия не имею, о чем он говорил.

— Ты не знаешь, где он мог вырастить тайное дерево? Или почему это так таинственно?

Табита покачала головой. Разочарование боролось с паникой. Она должна выяснить, что отец хотел, чтобы она защищала, иначе его смерть будет напрасной.

Она проглотила слезы и заставила себя сосредоточиться.

— Раньше он никогда не упоминал о тайном дереве.

— Мы разберемся, — успокоил ее Рейден, прижимая к себе.

— В последнее время он вел себя иначе?

— С тех пор, как несколько месяцев назад начались эти дела с Матиасом, он стал осторожнее обращаться с историческими документами. Он забрал несколько из дома, но я понятия не имею, куда он их дел. Единственный раз, когда я видела, как он что-то перемещал с работы, был давно. Когда я была ребенком, он однажды привел меня с собой в офис. Может, в здание Совета? Но кто знает, используется ли оно до сих пор.

— Ты не помнишь, где это было? Может, тайное дерево там.

Она представила себе большое современное здание, вспомнила улыбающихся ей охранников, лабиринт лестниц, разноцветные плитки.

— Это было много лет назад. Воспоминания туманны. Я… ты думаешь, Матиасу была нужна работа моего отца?

— Возможно. Или, может, Матиас просто хотел вызвать ужас и спровоцировать насилие. Выпей, дорогая.

Рейден прижал стакан к губам Табиты.

Поколебавшись, она сделала маленький глоток.

— Спасибо тебе.

Мягкая улыбка тронула его губы.

— Всегда такая воспитанная.

У Рейдена была такая манера подшучивать над ее аристократизмом… и в то же время заставлять ее чувствовать себя женщиной.

Табита послала ему горько-сладкую улыбку.

Когда она влюбилась в Рейдена, эти чувства нахлынули на нее, как ураган — сильные, быстрые, неоспоримые. Она быстро поняла, что любить Райдена — все равно что есть слишком много шоколада — вкусного и невероятного, но определенно вредного.

— Ты уже говорил мне это раньше.

Конечно. Первый раз, когда он соблазнил ее. И показал ей, что такое страсть за пределами слов.

Лучше не думать об этом сейчас. Проведя удивительные дни с Рейденом и еще более удивительные ночи, она проснулась однажды утром и обнаружила, что ее магическая подпись изменилась, отражая тот факт, что теперь она носит его ребенка. Через двадцать четыре часа он исчез из ее жизни.

Табита отодвинулась от него, поднялась и стала расхаживать по комнате. Она должна сосредоточиться. Ее семья мертва, их убили за то, чего она не понимала и не знала, как защитить.

— Табби, — пробормотал он.

— Я вижу, как работают твои мысли. Мы скорее решим эту проблему вместе. Поговори со мной.

Она покачала головой.

— Слишком много нервной энергии.

А находиться рядом с ним было слишком опасно для ее хрупкого сердца.

Он встал. Жар в его глазах был очевиден. Он хотел ее. Очень сильно. Впрочем, так было всегда. Секс для него ничего не значил. Она поняла это на собственном горьком опыте.

Что ее удивило, так это искренняя теплота и забота во взгляде. Так непохоже на того Рейдена, который внезапно повернулся к ней спиной. Тот человек был холоден, как лед. Жалел ли он ее сейчас?

Эта мысль заставила ее поперхнуться.

Табита обошла диван, отходя от него. Он изменил направление и последовал за ней. Медленно.

Преследуя.

Бежать от Рейдена было невозможно. Когда ему что-то нужно, он безжалостно добивался своего. Он никогда ничего не делал без цели.

Она повернулась к нему лицом и положила руку ему на грудь, чтобы удержать на расстоянии. Под гладкой кожей и твердыми мышцами она чувствовала биение, биение, биение его сердца. Этот звук навсегда запечатлелся в ее памяти, когда он впервые накрыл ее своим телом, поцеловал в шею, а затем скользнул глубоко внутрь.

— Что ты хочешь?

Он вздохнул и нежно положил руку ей на плечо.

— Ты выглядишь испуганной и готовой упасть в обморок. Я хочу, чтобы ты отдохнула.

Не успела она ответить, как почувствовала, что его магия затягивает ее в глубокий сон. И она упала в его объятия.

«Черт бы тебя побрал! Я этого не потерплю».

Это была ее последняя мысль.

Рейден уложил Табиту на свою кровать наверху и укрыл одеялом. Темные круги легли тенью под ее красивыми глазами. Ожидание ребенка, естественно, истощало ее силы, и она только что потеряла всю семью. Она должна была быть в постели. Вместо этого Табби расхаживала бы взад-вперед, пытаясь самостоятельно решить эту дилемму.

Ни за что, пока в его теле еще оставалось дыхание.

Когда он уложил ее на подушки, она удовлетворенно вздохнула.

Поднявшись на ноги, Рейден начал строить планы. Во-первых, он должен обеспечить ее безопасность. Чтобы сделать это, он должен разгадать тайну дерева. И каким-то образом он должен заставить себя доставить ее Шону Блэкборну. Везучий, недостойный ублюдок. Но другой волшебник позаботится о ней и ребенке так, как не сможет Рейден.

Отбросив ужасную мысль, он потянулся к мобильнику и набрал знакомый номер. Брэм снял трубку после первого же гудка.

— С Табитой все в порядке?

— Потрясена. Обезумела.

И все еще такая красивая, она будто преследовала его. Рейден не мог отрицать, что его желание к ней зашло далеко.

Голос Брэма звучал тяжело.

— Этого следовало ожидать. Ее жизнь изменилась навсегда.

Конечно, и Рейдену было больно от горя, которое она, должно быть, испытывала. Но первым делом он должен защитить ее.

— Что ты знаешь о тайном дереве?

— Что?

В голосе Брэма звучало недоумение.

— Никогда о таком не слышал.

Это была плохая новость.

— Ты можешь просмотреть записи своего дедушки? — спросил Рейден, имея в виду дневники, которые великий волшебник Мерлин передал своей семье.

— Или поговорить с сестрой?

Затем он объяснил последние слова Лоури дочери.

Брэм вздохнул.

— Черт возьми, понятия не имею.

Не то, что хотел услышать Рейден.

— Когда взойдет солнце, я снова обыщу ее фамильное поместье.

— Я уверен, что есть зацепки. Черт возьми, мы просто упускаем их.

Пытаясь стряхнуть с себя мрачные сны о криках, разрушениях и смерти, Табита проснулась, когда ночь все еще струилась в окна. Тяжело дыша, девушка открыла глаза, желая избавиться от кошмара.

Но она видела только незнакомую кровать в незнакомой комнате. Руки Рейдена обнимали ее. Голубые глаза внимательно и озабоченно изучали ее.

Реальность обрушилась на нее. Боже, ее худшие мучения не были ужасным сном. Ее семья исчезла.

Она отвернулась, не желая показывать ему свои слезы.

— Мне так жаль твою семью.

Он нежно погладил ее длинные распущенные волосы.

Она смущенно спрятала их за плечо. Ее мать, выросшая в другое время, всегда проповедовала, что распущенные волосы — признак распутства. Когда-то она распустила волосы ради Рейдена, открыла свою внутреннюю соблазнительницу. Он разбил ей сердце. Она не должна видеть в его заботе ничего, кроме сострадания.

— Со мной все будет в порядке.

Она попыталась вырваться.

Рейден держал твердо.

— Может, позвать кого-нибудь посмотреть ребенка? Ты была в смятении…

Такие эмоции не годятся для будущей матери.

Табита сделала несколько глубоких вдохов и заставила себя успокоиться.

— Нет. Все в порядке.

Его большой палец ласкал ее щеку, а пальцы обвивали затылок. И его голубые глаза смотрели сквозь нее. Она вздрогнула, вспомнив тысячу интимных моментов между ними и глупо желая еще тысячу таких же.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Беременность нормальная? Есть проблемы?

Она никогда не слышала, чтобы его голос звучал так нежно, и не хотела согреваться от того, что он спросил.

— Проблем нет.

Это было не совсем так, но ему не нужны подробности.

— Табби, пока…

— Не называй меня так больше.

Он называл ее так, когда обнимал, целовал, занимался с ней любовью. Уходя, он назвал ее Табитой. Как только он это сделал, то потерял право использовать более интимное имя.

Он не обратил на нее внимания.

— Я слышал, что ты раньше заболела. Что чуть не потеряла ребенка.

Она ахнула. Откуда он мог это знать?

— Ты никогда не говорила мне.

Он действительно выглядел обиженным.

Табита сбросила одеяло и вскочила на ноги, с ужасом обнаружив, что он раздел ее до лифчика и трусиков. Пронзив его обвиняющим взглядом, она схватила верхнее одеяло, завернулась в него и снова убрала волосы за спину.

— Ты больше не имеешь права так смотреть на меня, прикасаться ко мне, знать о ребенке. Ты ясно дал понять, что не хочешь иметь ничего общего с браком и отцовством.

— Я тебе не подхожу.

Он поднялся.

— Ты же знаешь, я не создан для спаривания. Моя работа опасна. Я очень беспокоюсь, но не способен на преданность, которую ты искала. Я бы предпочел видеть тебя счастливой и довольной.

— И то, что мои родители отдали меня Шону Блэкборну, значительно облегчило твою жизнь, не так ли? Через несколько дней мы с ним должны были обменяться словами, которые позволили бы тебе уйти, освободившись от чувства вины, обратно к твоей войне и распутству.

Что-то холодное коснулось его лица.

— Именно.

— Я не должна быть здесь.

Она покачала головой.

— Мне не следовало приходить.

Безопасность была ее первой заботой. Рейден знает, как защитить ее от Матиаса, но, возможно, она недооценила Шона. Его семья была могущественной. Может быть, он знает, как защитить ее.

— Ты поступила правильно.

Очевидно, нет.

— Я иду к Шону. Сейчас.

— Черта с два! В моем доме ты не можешь телепортироваться без моего разрешения.

Это была обычная мера безопасности.

— Что касается моего мнения, то ты остаешься здесь. Я защищу тебя, даже если это будет моим последним вздохом, и ты это знаешь. Что ты знаешь о Шоне?

Что он собирается взять на себя ответственность, которую отверг Рейден.

Гнев вскипел в ней, превращаясь в новое царство ярости. Она подошла к нему и ударила по лицу. Рейден отшатнулся от удара, челюсть его задергалась, но он ничего не сказал.

— Я отдала тебе все! — крикнула она. — Все! Я открылась тебе так, как никогда не открывалась ни с одним другим любовником. Я открыла тебе свое сердце и тело. Да, я знала твою репутацию, но когда ты возвращался ко мне снова и снова, я позволяла себе надеяться, что тебе не все равно. И ты знал это, — зарычала она. — Ты знал, как сильно я хотела тебя в пару, как полностью отдавала себя снова и снова. Думаю, я пожелала, чтобы твое семя пустило корни, молясь, чтобы ты…

Боже, теперь это казалось таким глупым. Так глупо и наивно. Она переспала с одним из самых известных развязных колдунов и получила по заслугам. И все же боль ошеломила ее.

— Ты права. Я воспользовался этим. Я… Вспоминая то, как ты медленно открывалась мне, раскрываясь каждый раз, отбрасывая свои женские запреты, чтобы принять реакцию между нами, как я мог отказаться, когда ты продолжала искушать меня?

Он пожал плечами.

— Извини. В следующий раз не предлагай.

Глава 4

Когда взошло солнце, Рейден оставил ее.

Как это на него похоже.

Одевшись и приведя в порядок волосы, Табита бродила из комнаты в комнату в большом доме, пока не наткнулась на уютную библиотеку и не обнаружила там еще одного устрашающего вида волшебника.

— Привет, Табита.

Зеркальное отражение Рейдена, только волосы темные, как ночь.

Должно быть, это близнец Рейдена.

— Ронан, правильно?

Он кивнул, медленно приближаясь к ней.

— Жаль, что мы не встретились раньше.

А не потому ли, что Рейден изо всех сил старался не впускать ее в свою жизнь.

Тогда почему он просто не бросил ее на колени Шону Блэкборну и не умыл руки, особенно когда она потребовала именно этого?

Когда Ронан протянул руку, она осторожно приблизилась. В его глазах не было ничего, кроме беспокойства. Его подпись гласила, что он женат. Она вложила свою руку в его, и он улыбнулся.

— Приятно познакомиться.

Так оно и было. Она знала, что у Рейдена есть близнец, но не знала, насколько они похожи. На самом деле, она очень мало знала о жизни Рейдена, кроме разве что сексуальной.

— Мне жаль, что мы встретились при таких ужасных обстоятельствах, а не при более благоприятных, как рождение ребенка.

— Где Рейден?

Ронан помолчал, явно решая, что ей сказать.

— У него было поручение, и он попросил составить тебе компанию.

Демагогия. Рейден ушел, как обычно, избегая эмоциональной близости. Или, возможно, делает что-то для ее же блага, не посоветовавшись с ней. Обе возможности действовали ей на нервы.

— Каждый мужчина в вашей семье испытывает трудности с открытой и честной речью?

— Конечно. Моя пара пыталась научить меня…

Его улыбка была застенчивой.

— Значит, ты не хочешь ее разочаровывать. Давай попробуем еще раз. Где Рейден?

— Он сказал, что ты красивая, но забыл упомянуть, что ты хитрая маленькая штучка.

Она бросила на него убийственный взгляд.

— Не льсти мне. Я женщина, которая потеряла всю свою семью всего двенадцать часов назад. Я знаю, как его энсинта, что у меня нет к нему претензий, и он может быть с другой женщиной. Я понимаю твое нежелание признаться мне в этом, но…

— Нет. Рейден ищет подсказки относительно тайного дерева, о котором упоминал твой отец, а также заботится о некоторых деталях захоронения твоей семьи. Он не хотел тебя беспокоить.

Табита замерла, ошеломленная. Ее семья? Считает ли он ее слабой или неспособной?

— Это моя ответственность. Я позабочусь о них. Зачем скрывать это от меня?

— Мы оба считаем, что это слишком, учитывая твое состояние и недавнюю потерю.

Он бросил на нее испытующий взгляд.

— Рейден подозревал, что ты не согласишься.

И все равно сделал все, что хотел. Прекрасно.

— Я беременная, а не истеричка.

Ронан выглядел так, будто подавляет улыбку.

— Он придет к тебе, чтобы принять решение относительно одежды, места, времени и тому подобного. Он просто хотел избавить тебя от подготовки тел.

Физически тяжелая, эмоционально изнурительная задача, обычно предназначенная для семьи. Если Рейден действительно защищает ее, она должна радоваться. Вместо этого она не могла не спросить почему. И зачем избавлять ее от обмывания и сохранения тел ее семьи? Только для того, чтобы ей не надрываться и не навредить ребенку? Это было наиболее вероятное объяснение… но могла ли его забота значить больше?

Такие надежды привели ее к одиночеству и беременности. Она должна перестать мечтать о каком-то нелепом конце сказки.

— Хм. Не хочешь рассказать мне, почему он такой скрытный и замкнутый?

Ронан уставился на нее с веселым недоверием.

— Я скорее буду бороться в яме с разъяренными кобрами без палочки.

— Потрясающе. Надо было догадаться, что ты встанешь на его сторону.

Он пожал плечами.

— Любой хороший брат хранит секреты своего близнеца. Хотя, если он хотя бы наполовину так похож на меня, как я думаю, то наступит момент, когда он не сможет ничего утаить от тебя.

Это было совсем не похоже на Рейдена.

— Какой в этом смысл, если я угрожаю его жизни или мужскому достоинству?

Ронан подавил смех, затем покачал головой.

— Когда он перестанет отрицать то, что у него на сердце.

Рейден вошел в дом с проклятием на устах. Ничего. Ни единой чертовой зацепки, которая помогла бы ему защитить Табби или разгадать, что это за тайное дерево, чем бы оно ни было. И что, черт возьми, ему теперь делать?

Мгновение спустя он вошел в библиотеку. Ронан сидел в уютном кресле, изучая Табиту как интригующую головоломку. Рейден бы заревновал, если бы не знал, насколько его близнец без ума от Кари, своей пары. И так как Ронан был до смешного счастлив с Кари и верил, что каждый волшебник должен быть таким, Рейден знал, что Ронан планировал его падение в такое же гармоничное состояние.

Для них с Табби все было не так просто. Никогда не будет.

— Ты нашел что-нибудь полезное? Или хочешь, чтобы я взяла на себя обязанности, связанные с моей семьей? — спросила она, когда он вошел в комнату.

Рейден бросил взгляд в сторону брата.

— Вот тебе и секретность.

— Она имеет право участвовать. Это касается ее.

Мягкий упрек Ронана раздражал его.

Рейден ненавидел, когда его старший брат был прав.

— Теперь можешь идти.

— С нетерпением жду этого. Довольно больно сидеть здесь и смотреть, как ты выставляешь себя на посмешище.

— Отвали, — сказал Рейден с притворным весельем.

Ронан отсалютовал и телепортировался прочь.

— Итак? — подсказала она.

— Позволь мне позаботиться об этом. У тебя и так горе и…

— И попытка разгадать эту загадку, чтобы жертва моего отца не была напрасной, отвлекает меня от боли. Пожалуйста.

Рейден покачал головой. Она не собиралась оставлять это в покое. И он не мог позволить ей испытывать боль.

— Я ничего не нашел. Просто обновление для пэров и людей магического мира, которое должно быть опубликовано в ближайшее время, с описанием изменений в рождениях, смертях, спариваниях каждой семьи… все это, на самом деле, общедоступно. Зачем вообще за ним следить?

Она пожала плечами.

— Старшее поколение заботится о таких вещах. Отец страстно любил свою работу, любил отмечать время, записывая важные события в каждой магической семье.

— Не могу представить, как можно читать страницу за страницей чьего-то родословного древа.

Его последнее слово эхом разнеслось по комнате, и они оба замерли. Мысли Рейдена закружились.

— Дерево? — она поперхнулась.

— Отец зарабатывал на жизнь хранением генеалогических древ. Возможно…

— … мы имеем дело не с реальным деревом.

Он бросился через комнату и схватил ее за плечи, стараясь не обращать внимания на жгучее желание, которое грозило захлестнуть его каждый раз, когда он прикасался к ней.

— Ты знаешь какое-нибудь семейное древо, которое держится в тайне?

— Нет. Он старался переписываться со всеми семьями, какими бы Избранными или лишенными они ни были. Большинство людей добровольно вызвались изменить свою семью. О смертях, хотя и печальных, всегда сообщали незамедлительно. Спаривания, как правило, счастливые случаи. Он не всегда слышал о разрыве пары сразу, но часто узнавал в течение нескольких месяцев.

— Можешь ли ты вспомнить какие-либо обстоятельства, при которых этого не было?

— Нет.

Она помолчала.

— Подожди! Минутку. Это было в ту самую поездку, когда отец повез меня в тот таинственный офис в Лондоне, о котором я упоминала. Накануне вечером он отвез меня в больницу. Было уже довольно поздно, и мы встретились с человеческой парой. Женщина только что родила. Она обняла дочь один раз, заплакала и отдала ее другим людям. Ее муж умолял моего отца вычеркнуть имя ребенка из своих книг. Помню, я спросила его, кто эта семья, почему он вообще записывает человеческое рождение и почему они хотят сохранить ребенка втайне. Он ничего не ответил, только сказал, чтобы я никому не рассказывала о случившемся. Он никогда не говорил о людях. Это единственный секрет, который я могу вспомнить.

Рейден мерил шагами просторную комнату.

— Ты была в больнице до того, как он отвез тебя в офис?

Она кивнула, и он продолжил:

— Мы должны найти это здание. Возможно, он что-то там оставил.

— Но что?

Она пожала плечами.

— Почему Матиас вдруг заинтересовался человеческой девочкой, родившейся более двадцати пяти лет назад?

— Понятия не имею. Но если есть связь, я ее найду. И смирись с этим. Матиас больше никогда к тебе не подойдет.

Глава 5

Рейден говорил с Брэмом тихим, таинственным голосом, который привел Табиту в бешенство. Речь шла о ее семье и будущем. Неужели он действительно думает, что будет держать ее в неведении?

Когда он повесил трубку и повернулся, чтобы уйти, она схватила его за рубашку.

— Я пойду с тобой.

Он покачал головой.

— Слишком опасно.

— Это ты так решил? — едко спросила она.

Рейден бросил на нее настороженный взгляд.

— Да.

— Это слишком плохо для тебя. И ты не моя пара.

Она пожала плечами.

— Ты не имеешь права что-либо решать за меня.

Его ледяные голубые глаза сузились.

— Ребенок, которого ты носишь, мой. Я имею полное право заботиться о твоем благополучии.

— Заботиться — да. Решать — нет. Либо я пойду с тобой, либо продолжу поиски в одиночку. Если Брэм Рион знал, как найти офис, в котором, скорее всего, побывал мой отец, то кто-то другой тоже знает. В отличие от тебя, у меня больше шансов получить привилегии, учитывая, что я его ближайший родственник. По какой причине ты получишь доступ к его документам?

Рейден стиснул зубы.

— Брэм является членом Совета. Я уверен, он может потянуть за несколько ниточек для меня.

Он был прав, как поняла Табита. На самом деле, они оба были. Учитывая его связи и ее семью, у них не возникнет проблем с осмотром того, что ее отец мог хранить в здании.

— Мы должны тратить время на споры об этом, или мы должны работать вместе? Что может случиться на самом деле? Это здание Совета, мы там будем в середине дня. Другие должны быть там. Мы не делаем ничего плохого.

Рейден заколебался, как будто собирался отказаться.

— Привет? — сказал Натаниэль Вулвзи.

Табита вздрогнула. Отец Рейдена смотрел на нее слишком сексуально, учитывая, что она носила ребенка его сына.

Рейден смотрел на нее немигающим взглядом.

— В чем дело? Мой отец сказал тебе что-то, что заставило тебя чувствовать себя неловко?

Рыжая бровь приподнялась.

— Только то, что он понял, почему ты так сильно желаешь меня. Потом он заверил меня, что за прошедшие десятилетия вы делились между собой парой женщин.

Он поморщился.

— Черт побери!

Табита не спросила, лгал ли Натаниэль. Правда была написана на лице Рейдена, и боль пронзила ее. Он обращался с женщинами как с игрушками. Удобные источники энергии.

Скорее всего, до сих пор.

— Он сказал, что ты не будешь возражать, если я позволю ему это сделать…

— Я возражаю. Сильно.

Он стиснул зубы, но встретил ее взгляд не дрогнув.

— Мне очень жаль.

Сожалеет о своем поведении или о том, что отец открыл ей правду? Она отогнала эту мысль.

— Я вежливо отказалась, если тебе интересно. Но я больше не останусь с ним наедине.

— Приве-ет?

Шаги Натаниэля по блестящему деревянному полу приближались.

Рейден не колебался. Он схватил ее за руку.

— Пойдем.

Как всегда при телепортации, громкий сосущий звук наполнил ее уши. Затем наступила жуткая тишина. Внезапно она потеряла равновесие, и ее охватило чувство падения. Невесомость, незнание, где верх, а где низ, вызывали у нее легкую тошноту.

Мгновение спустя они стояли перед неомодернистским офисным зданием. Построенное в 1960-х годах, бетонное сооружение высотой примерно в пять этажей было украшено магическими рунами между рядами окон с белыми драпировками. Вокруг не было ни души.

— Оно выглядит заброшенным.

На самом деле, смотрелось жутковато.

Рейден нахмурился и крепче сжал ее руку.

— Действительно. Брэм предположил, что Совет больше не пользуется этим зданием. По-видимому, это было источником человеческих спекуляций, особенно значение рун.

— Я узнаю некоторые символы. Магия, власть, правда, судьба. Смерть.

Рейден пожал широкими плечами почти угрожающе в темной аллее.

— У нас нет времени расшифровывать их сейчас. У меня неприятное предчувствие. Давай действовать быстро. Я не хочу, чтобы ты была на открытом месте, где уязвима для Матиаса или любых глаз, которыми он может наблюдать.

— Скорее всего, он понятия не имеет, где я.

Он подтолкнул ее под портик здания, в глубокую тень, и пригвоздил взглядом.

— Ты действительно думаешь, что Матиасу потребуется много времени, чтобы выяснить, что у твоего отца была дочь, которую он не смог убить во время нападения? И что дочь носит моего ребенка? Как только он соберет всю информацию воедино, он будет дышать нам в спину.

Боже милостивый, она никогда не думала об этом раньше, но отец записал бы ее собственное рождение.

В списке пэров и людей магического мира не было записи спаривания, потому что она никогда не спаривалась.

Тот факт, что она носит ребенка Рейдена, не будет упомянут до рождения ребенка, но даже в этом случае волшебник с хитростью и ресурсами Матиаса мог найти эту информацию. В конце концов, ему удалось перехитрить большую часть Совета и остаться на шаг впереди Братьев Судного дня, будучи полоумным.

— Черт.

Рейден провел рукой по своим длинным светлым волосам.

— И как только он начнет преследовать нас, я знаю, где он будет искать в первую очередь. Мы не можем вернуться в твой дом. Или мой.

— Ты прав.

— Я велю Ронану предупредить отца, пока все не уладится. Он будет недоволен, но если мы найдем то, что ищем сейчас, то я смогу все исправить.

— То есть твой отец сможет идти домой, а ты сможешь умыть руки, бросив меня на пороге Шона Блэкборна.

Его лицо напряглось, потемнело. Характер Рейдена не был покладистым, и она подумала, не перешла ли черту.

Он выругался и отвернулся.

— Это было бы к лучшему.

— Для кого? — она бросила вызов, разъяренная до мозга костей его уклончивыми ответами.

— Для тебя это было бы проще всего. Тогда ты мог бы избавиться от меня, освободиться от чувства вины и…

Рейден схватил ее и притянул к себе.

— Слушай меня. Я старался всеми известными мне способами избавить тебя от страданий. Я был ублюдком по отношению к тебе, да. Я соблазнил тебя с намерением бросить. Я не спариваюсь. Я сын своего отца.

— Я отказываюсь в это верить.

Табита покачала головой.

— Я пытаюсь поступить правильно. Вместо того, чтобы соблазнять тебя снова, я предупреждаю тебя. Как ты думаешь, что мне больше нравится?

Он приподнял золотистую бровь, его горячий взгляд блуждал по ее телу.

Она покраснела.

— Ты держал меня с такой нежностью. То, как ты заставлял меня чувствовать себя в безопасности и шептал мне, когда мы были вместе, было…

— Чтобы вынуть хорошенькую женщину из ее трусиков.

Он заставил себя быть честным.

— Этот навык я совершенствовал десятилетиями. Твои родители знали об этом, когда угрожали вычеркнуть меня из твоей жизни.

Она моргнула, ее зеленые глаза расширились от изумления.

— Угрожали тебе?

— Веля отойти в сторону или позволить старейшине Совета, дяде твоего будущего супруга, осудить и заключить меня в тюрьму, пока вы не станете счастливой парой.

Тогда Братья Судного дня сражались бы, но у них на одного воина было бы меньше. Если бы Рейден позволил этому случиться, он мог бы с таким же успехом подписать смертный приговор своему близнецу, возможно, вместе с другими Братьями Судного дня. Их и без того было слишком мало. Он не хотел покидать Табби, хотя ни на секунду не верил, что смог бы осчастливить такую благородную ведьму, как она. Его желания были глубоки, темны. Он едва начал изливать их на нее. В конце концов, он шокировал бы ее, и она поняла бы то, что ее родители уже знали: он был недостаточно хорош для нее.

— Ты не боролся за меня.

Она не спросила, потому что знала ответ, но боль в ее голосе заставила Рейдена истекать кровью.

— Нет.

С чистой совестью, как он мог?

Табби отступила назад, прикрыв ладонью нежную выпуклость живота. Защищая от него их ребенка. Боль от осознания этого пронзила его грудь и едва не поставила на колени. Рейден заставил себя сглотнуть и послал ей холодный вызов.

— Почему ты помогаешь мне сейчас? Из-за ребенка? — спросила она.

Боже, она выглядела так, словно вот-вот разлетится на тысячу кусочков, и Рейдену не хотелось причинять ей еще больше боли. Его взгляд смягчился.

— Я не жестокий. Ты и ребенок важны. Я бы расстроился, если бы Матиас причинил тебе боль. И если ты останешься рядом со мной, он обязательно попытается. Кроме того, я просто не создан для обязательств. Чем скорее ты примешь это, тем счастливее будешь.

Она смотрела на него как на незнакомца, ее глаза были полны слез.

— Тогда ты прав. Мы должны быстро найти то, что находится в этом здании, чтобы разойтись.

Не говоря ни слова, она толкнула дверь. Та не сдвинулась с места.

— Проклятие!

Брэм предупредил его о доступе в эти здания, которыми когда-то пользовались чиновники Совета и их министры. Рейден закрыл глаза и произнес заклинание, которое дал ему Брэм, а затем соединил его со своей способностью ощущать присутствие других существ.

Через несколько секунд ручка в руке Табби щелкнула. Она моргнула и толкнула дверь.

— Как ты это сделал?

Он покачал головой, чувствуя, что они здесь не одни, и молясь, чтобы Матиас уже не был у них на хвосте.

— Тихо. Мы не одни, — прошептал он.

— Пойдем.

Рейден отвел их подальше от нападавших и на цыпочках поднялся по лестнице, держа Табби за руку. Как только они начали подниматься по лестнице, она сжала его руку. Он повернулся к ней.

— Это знакомо, — прошептала она, не мигая.

— Я помню, что была здесь.

Он взял ее за плечи.

— Ты точно помнишь, как добраться до офиса отца?

Она нахмурилась, словно пытаясь разобраться в своих воспоминаниях.

— Я постараюсь. Знаю, что мы прошли несколько лестничных пролетов через большую коричневую дверь. В приемной было много разноцветной плитки…

Насколько он знал, все этажи выглядели именно так, но он ободряюще улыбнулся.

— Мы пойдем дальше и посмотрим, все ли правильно.

Они поднялись еще на один лестничный пролет. Когда они заглянули в дверь, ведущую в офис, она покачала головой. Они несколько раз повторили процесс с тем же результатом. На четвертом этаже она энергично закивала.

— Кабинет моего отца находился по другую сторону фонтана, рядом с плитками в форме руны истины, гигантского Y-образного символа.

Она бросилась туда, прежде чем он успел ее остановить. К счастью, остальные обитатели здания, кем бы они ни были, не пришли сюда — пока. Рейден молился, чтобы так оно и осталось. Он должен защитить Табиту, помочь ей защитить дерево, за которое ее отец был готов умереть, а затем вытащить из своей жизни. Потому что, Бог ему в помощь, с каждым мгновением, пока он оставался рядом с ней, Рейден не хотел ничего, кроме как схватить ее, поцеловать, вспомнить каждый совершенный, пышный изгиб, проследить их своими руками, ртом.

Всегда держать ее рядом.

Она тихо прошла на цыпочках по кафельному полу и потянулась к двери. Рейден, моргнув, сократил расстояние между ними и накрыл ее руку своей, останавливая.

— Позволь мне, — потребовал он.

Он не чувствовал никого внутри… но не мог быть слишком осторожным, когда дело касалось Табби.

Она отступила в сторону.

— Будь осторожен. Пожалуйста.

И вот так она разрушила его добрые намерения держаться на расстоянии. Даже когда он был ублюдком по отношению к ней, ей было не все равно. Как может человек, никогда не знавший настоящих чувств, обойтись без них, когда нашел? Это все равно что жить без солнечного света.

Правильно ли он поступил, отпустив ее?

На мгновение Рейден закрыл глаза и стал перебирать какофонию в голове, которая сталкивалась с грохотом в его сердце. Но, в конце концов, он все еще не знал, способен ли заботиться об одной женщине всю оставшуюся жизнь. Справедливо ли рисковать ею, чтобы научиться любить? Нет. Тогда он поставит собственное желание выше ее безопасности. Матиас или Анарки могут убить его завтра, а она останется без пары и в трауре. Или она сама может стать мишенью.

Ему придется смириться с тем, что, как бы он ни желал Табби больше всех на свете, он окажет ей плохую услугу, позволив поверить, что у них есть будущее.

— Что-то не так? — спросила она. — Кто-то внутри?

Ее вопросы вывели его из задумчивости.

— Нет.

Рейден толкнул дверь, за которой оказался стандартный, хотя и устаревший офис. Неуклюжий стол с фальшивой деревянной столешницей и хромированными ножками. Телефон. Пустые папки. Рама для картины. Растение, удивительно живое.

— Выглядит знакомо? — спросил он ее.

Но когда он обернулся, она вбежала в комнату и подняла рамку. Слезы наполнили ее глаза, потекли по щекам.

— Папа и мама. Уинстон и Джеймс. Я не могу поверить, что они действительно ушли.

Табби с таким потерянным и одиноким видом встретилась с ним взглядом. Рейден не выдержал, он сократил расстояние между ними и сжал ее в объятиях.

Глава 6

Табита почувствовала, как сильные руки Рейдена обняли ее, защищая. Как спасательный круг для тонущего в море горя, он один удерживал ее на плаву.

Она отбросила неприятную мысль о том, что он скоро покинет ее.

Вытирая слезы нетерпеливыми руками, она вырвалась из его объятий.

— Извини. Я знаю, что сейчас у нас нет на это времени. Надо заглянуть в стол…

Рейден не позволил ей отойти дальше, чем на метр.

— Ты пережила невероятную потерю, Табби.

— Табита, — напомнила она ему сквозь стиснутые зубы.

Он подавил проклятие.

— И ты была такой сильной после нападения. Если тебе нужно опереться на меня, сделай это.

И что, он будет здесь для нее? Она изучала его, пытаясь разглядеть ответ. Но не могла. Его лицо выглядело, как гранит, неумолимо. И все же его голубые глаза излучали тепло, жизнь. Картина сострадания. Будет ли он здесь для нее сегодня? Если сегодня, то почему не завтра?

Потому что он жалел ее, а не любил. Боже, какая горькая пилюля.

— Я в порядке.

Но она солгала. Дрожащими руками она положила фотографию на стол. Ей не удалось удержать равновесие, и металлическая рама с грохотом упала на пол. Печаль и разочарование обрушились на нее, когда потеря снова поразила ее. Злые слезы хлынули из ее глаз, потекли по щекам.

Рейден выругался и схватил ее за плечи.

— Вот именно. Я признаю, что был ублюдком, и, я, вероятно, последний человек в мире, от которого ты хочешь утешения. Но будь я проклят, если буду смотреть, как ты истекаешь кровью и ничего не делаешь. Не отгораживайся от меня, если тебе нужно поплакать.

Она нуждалась в этом. Табита ненавидела признавать это, но, отброшенные ею шок и горе за прошедший день, наконец, догнали ее. Но если она обременит его еще больше, он уйдет быстрее. Он не хотел иметь ничего общего ни с эмоциями, ни с обязательствами, и, если воспользоваться его минутным состраданием, потом будет еще больнее, когда он уйдет.

Она опустила глаза, пытаясь скрыть от него свое растерянное выражение. Рейдену ничего этого не хотелось.

Когда первый всхлип сотряс ее, он приподнял ее подбородок и заглянул в полные слез глаза. Табита отвела взгляд, но знала, что он видит ее насквозь.

Рейден знал ее чертовски хорошо. Знал ее… и просто не любил так, как она любила его.

С проклятием Рейден прижал ее к груди. Ровное биение его сердца под ее ухом было одновременно радостью и печалью. Нуждаясь в том, чтобы Рейден отдалился, Табита прижалась к нему, обвила руками его шею и прижалась ближе.

— Рейден…

Мгновение спустя он смахнул слезы с ее лица и обхватил ладонями щеки, его голубые глаза, открытые и полные тысячей эмоций, пронизывали ее насквозь.

Табита затаила дыхание. Она видела Рейдена со многими выражениями лица, но почти в каждом из них окна в его душу были закрыты для нее. Горячий, вызывающий, соблазнительный — да. Но никогда ничего не показывающий, суровый. Обеспокоенный. Как сейчас.

Он медленно опустил голову, чтобы она могла остановить его в любой момент. Но остановить его было последним, чего она хотела. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди.

Рейден делал это каждый раз, когда прикасался к ней. Она не могла достаточно быстро переварить поток чувств и ощущений. Он всегда брал ее в новое место, и она знала, даже без магического инстинкта спаривания, что он был парой ее сердца.

Жаль, что у него не хватило инстинкта — или любви — поверить, что она его пара.

Первое прикосновение его губ к ее губам отогнало эти мысли. Он задержался, вздохнул, заставил ее открыться. Затем подождал, пока она, затаив дыхание, встанет на цыпочки, молча умоляя, схватит его за плечи и прижмет к себе. Внезапно он оказался глубоко у нее во рту, лишая ее рассудка, возвращая ее душу. Этот знакомый вкус преследовал ее, такой мужской. Такой вкус Рейдена. Такой неотразимый.

Со стоном она раскрылась навстречу его поцелую, и он нежно поцеловал ее… но в то же время она приняла его тонкую властность.

Не в силах вспомнить, почему не могла, Табита провела пальцами по его широким плечам, лаская его грудь. Райден схватил ее за бедра и прижал к себе, требуя. Он был таким твердым — во всех отношениях. Он был чем-то, за что она могла держаться. Ее тихая гавань в бушующем море.

— Я здесь, Табби, — прошептал он ей в губы. — Я помогу тебе. Я позабочусь о твоей безопасности.

Прежде чем она успела возразить, его губы коснулись ее шеи. Она задохнулась от электрического ощущения его дыхания, пробегающего по ее чувствительной коже; его губ, заявляющих права на плоть, которую он требовал так много раз прежде… но с новой настойчивостью, которой она никогда не чувствовала. Новое чувство собственности. Она склонила голову набок, давая ему доступ к себе, которого он так жаждал.

Одна рука соскользнула с ее бедра, лаская талию, грудную клетку, чувствительную сторону груди. Когда она выдохнула ему в ухо, он пробормотал:

— Вот так, Табби. Не делай ничего, только чувствуй меня. Позволь мне забрать твою боль и доставить удовольствие.

Невозможно. Она будет слишком сильно на него давить. Его не будет здесь позже, когда она будет нуждаться в нем и поймет, что никогда не научится справляться со своим горем в одиночку. Но его большой палец скользнул по ее соску. Все ее тело покалывало от одного этого прикосновения, и она выгнулась ему навстречу.

Внезапно он уткнулся носом в ее сосок прямо сквозь рубашку… в то время как его руки поднялись к ее пуговицам и начали расстегивать их, медленно, одну за другой, с соблазнительным ритмом. Через несколько секунд все они были открыты, и единственное, что отделяло его от ее груди, был тонкий кружевной лифчик.

— Рейден… — выдохнула она. — Мы не должны.

— С этой стороны здания никого нет. Тебе нужен кто-то, кто обнимет тебя так сильно, как я хочу.

Он не сказал больше ни слова, только запечатлел благоговейный поцелуй на выпуклостях ее груди, его губы парили над кружевом. Бороться с ним было бесполезно. Ощущение его губ на ней, его горячего дыхания, согревающего ее кожу… Всего этого было слишком. Она запустила руки в волосы у него на затылке и откинула голову назад, полностью открываясь ему.

Рейден застонал от удовольствия и отодвинул чашечку ее бюстгальтера, обнажив грудь. Его большой палец скользнул по чувствительной поверхности, возвращая его к жизни, как раз перед тем, как его рот последовал его примеру.

Ощущения, обрушившиеся на нее, были мгновенными. Они засосали ее в мир наслаждения. По коже побежали мурашки. Ее кожа казалась натянутой. Внутри у нее все зудело, ей не терпелось оказаться поближе к Рейдену.

Сняв с него плащ, она набросилась на свитер, стянула его через голову, обнажив широкую, рельефную грудь. Бронзовая кожа, коричневые мужские соски, легкий пушок светлых волос, мускулистый живот… он был чистой мужской животной силой, и Табита наслаждалась тем фактом, что она получит его снова. В свое распоряжение.

По крайней мере, сейчас.

Когда его зубы царапнули ее сосок, свободной рукой он отодвинул в сторону другую чашечку бюстгальтера. Он взял в рот и этот сосок и ущипнул первый дьявольскими пальцами. Удовольствие пронеслось от чувствительных точек прямо вниз, прямо между ее ногами, где она была влажной и приветливой и так болела, что не могла больше ждать.

Рейден делал это с ней. Каждый раз. Да, каждая ведьма или волшебник полагались на секс в большинстве своих энергетических потребностей, поэтому Табита не прожила свои тридцать шесть лет без физической подзарядки.

Но она никогда не купалась в этих ощущениях, никогда не задерживалась с любовниками, как с Рейденом.

Сегодняшний день не стал исключением.

Он разорвал на ней оставшуюся одежду и спустил ту вниз по бедрам, упав на колени, чтобы все еще поклоняться ее груди, раздевая ее донага. И она с радостью позволила ему это.

Сняв с нее юбку и трусики, он остался сидеть на корточках, уставившись на самую потаенную часть ее тела. Он провел пальцем сквозь ее скользкую плоть. Она ахнула.

— Всегда такая мокрая и готовая, Табби. Для меня? Только для меня?

Она не знала, как ответить на этот вопрос. Да, только для него. Ни один любовник не действовал на нее так сильно. Но признать это… он уже знал, как сильно она его любит, и все же не был готов остаться с ней, растить их ребенка вместе.

— Прикоснись ко мне, — сказала она вместо этого. — Я хочу чувствовать тебя глубоко внутри меня.

— Хочешь, — пробормотал он, придвигаясь все ближе и ближе…

Мгновение спустя он поднял ее ногу одной рукой, открывая ее для себя. Он облизнул губы, и сердце Табиты остановилось. Как бы близки они ни были, Рейден никогда не позволял себе попробовать ее на вкус. Да, он целовал ее. Но такое поведение было обычным среди волшебников, пробующих своих самок… по крайней мере, так она слышала.

Почему он делает это с ней сейчас?

Затем его рот прильнул к ней, и ответ не имел значения. Он нежно провел языком по ее щелочке, втянул чувствительную бусинку в рот. Нежные пальцы в гипнотическом ритме ласкали ее бедро. Потребовалось немного времени, чтобы все тело Табиты вспыхнуло. Внутри она напряглась, но все же разбухла.

Сгорая, она мчалась к кульминации. И безжалостный рот Рейдена оказался голодным, настойчивым.

Мысли навылет. Прикосновение его языка к клитору вызвало такое наслаждение, которое лишило рассудка. Табита не могла связать две мысли вместе, не могла найти в себе силы сделать что-либо, кроме как запустить руки в его волосы и попытаться поглотить все чувственные ощущения, пронизывающие ее.

Когда ее тело скрутило, а боль на маленьком бутоне превратилась в огонь, она взорвалась, как сверхновая звезда, крича в самый интенсивный пик. И сильные руки Рейдена удержали ее на месте, когда он пробормотал что-то об ее чувствительной плоти и облизал ее в награду.

— Рейден… — она не могла вздохнуть, не могла поверить, что его прикосновение вызвало такой ад наслаждения.

Внезапно он поднял губы, запечатлев серию нежных поцелуев на ее животе, на котором только-только начала проступать выпуклость растущего внутри ребенка. Он улыбнулся у ее кожи, его ладонь легонько коснулась ее живота. И ее сердце растаяло. Да, он мог доставить ей удовольствие, не похожее ни на какое другое, но он так же мог тронуть ее сердце. Этот большой, гордый воин заботился о ней и их ребенке где-то в этом толстом черепе. Он был способен на любовь и преданность. Так и должно быть. Конечно, он не мог прикоснуться к ней так и не быть.

С этой мыслью, промелькнувшей в ее голове, она позволила ему усадить себя обратно на стол. Табита зашипела от ощущения холодного искусственного дерева, но не успела закончить, как почувствовала, что его плоть прижалась к ее набухшим складочкам, проникая внутрь тела. Шипение перешло в стон, когда он начал проталкиваться… пока не вошел настолько глубоко, что она почувствовала себя восхитительно растянутой и наполненной им.

Завершенной.

— О Боже, — простонал он ей в ухо.

— Я скучал по тебе.

Она тоже скучала по нему.

Рейден обхватил ее бедра большими руками и завладел контролем. Быстрые, уверенные удары глубоко в ее жар… прямо в ее сердце. Он заполнял ее повсюду, терся о плоть, все еще теряющую сознание от ее последнего оргазма, он создал еще одно цунами экстаза так быстро, что Табита буквально почувствовала, как у нее закружилась голова.

Его пальцы крепче сжали ее. Он начал задыхаться. Он ускорил темп. Пот выступил у него на лбу, на висках, на спине.

— Что, черт возьми, ты со мной делаешь?

Он выдохнул эти слова ей в лицо, его глаза были потерянными и сердитыми, но все же так сосредоточены на ней.

Его вопрос был всем, что требовалось. Земля под ней зашевелилась. Ее тело прижалось к нему, содрогнулось, а затем помчалось в таком сильном наслаждении, что она вскрикнула, изо всех сил вцепившись в его плечи.

— Смотри на меня, — потребовал он.

Нет. Если она посмотрит на него, то потеряется. Ее сердце уже принадлежало ему. И даже после такого обмена удовольствиями он скоро покинет ее. И даже если она соединится с Шоном Блэкборном, часть ее навсегда останется его. Она покачала головой.

— Табби, сейчас! Пожалуйста…

Он застонал, почти умоляя, его бедра вколачивались в нее с силой и опустошительным удовольствием, удерживая оргазм бесконечно. Хотя она не смотрела на него, его взгляд жег ее. Его мольба отозвалась в ее голове. Ее сердце билось для него.

Табита открыла глаза. Его голубые глаза смотрели отчаянно, дико, голодно… и все же он был так сосредоточен на ней, когда застыл внутри нее и отпустил.

Он застонал долго и громко, когда вошел в нее, его голова откинулась назад, когда Рейден прижал их тела еще ближе и крепко держал ее, как будто никогда не отпустит.

— Табби…

Слово было похоже на расплавленную карамель, льющуюся на нее, и она вздохнула. Его голос звучал надрывно. И что она могла сказать? Рейден знал, что она чувствует.

Внезапно он напрягся и широко раскрыл глаза.

— Черт побери!

За долю секунды он выскользнул из нее, застегнул джинсы и натянул свитер.

Она догадалась, что это означало, что он сожалеет о том, что выказал ей свои эмоции или о чем-то еще.

— Одевайся, — прошипел он, возвращая лифчик на место.

— Слушай, если ты сейчас жалеешь, что прикоснулся ко мне или что это было реально, или…

— Дело не в этом.

Он нахмурился, протягивая Табите ее рубашку.

— Скорее! Кто-то идет.

Глава 7

Табита натянула рубашку, когда Рейден подтолкнул ее к двери, задаваясь вопросом, выживут ли они. Он понимал причины, по которым Совет сделал невозможным телепортацию в правительственные учреждения и из них, даже из таких почти заброшенных, как это. Безопасность от любопытных и неожиданных была важна — но чертовски неудобна.

Рейден выругался. Это его вина. Если бы он не был так ослеплен Табби и не был так увлечен идеей насытиться ее сладостью, то почувствовал бы приближение незваного гостя гораздо раньше.

Теперь может быть слишком поздно. Чертовски глупо!

Умелыми пальцами Табби накинула рубашку вокруг все еще стройной талии, застегнув только пуговицу на груди.

— Ты можешь задержать того, кто идет?

Рейден хотел спросить, какого черта она собирается делать в это время, но она обежала вокруг стола и рывком открыла ящик, роясь в содержимом.

— У нас нет на это времени.

Он схватил ее за руку и потащил к двери.

Она вырвалась из его хватки и продолжила поиски.

— Если кто-то идет, он знает, что мы здесь. У нас не будет возможности снова обыскать офис, и я не могу позволить, чтобы моя семья погибла напрасно. Мой отец хотел защитить это семейное древо. Если мне придется умереть за это… — она пожала плечами.

— Давай не будем спорить. Просто иди!

— Ты беременна. Если ты умрешь, ребенок…

— Умрет со мной, я знаю! Сделай все возможное, чтобы этого не случилось.

Она захлопнула первый ящик, нырнула во второй и принялась рыться в папках.

— Три минуты, — прорычал он.

— Если я пошлю красную искру до этого, это значит убирайся к черту.

Она кивнула, и он посмотрел на нее в последний раз, страх за нее пульсировал в его крови.

Упрямая женщина. Он понимал ее решимость исполнить последнее желание отца. После сегодняшнего дня эта возможность исчезнет. Но, черт возьми, позволить ей подвергнуть себя и ребенка опасности… Ради нее он пытался.

Выйдя из кабинета, он прокрался в некогда ярко освещенную приемную, оставаясь в тени, падающей на пыльные стены. На этом этаже было два входа. Тот, что перед ним, был как на ладони, по-прежнему виднелась плотно закрытая дверь. Что за углом — он не видел.

Это было рискованно, но Рейден закрыл глаза и просочился сквозь все звуки и запахи в здании, ища те, которые означали живое, дышащее существо. Или больше одного.

Там, на лестнице. Шаги.

Скрип двери подтвердил его худшие опасения. Тот, кто преследовал их, только что вошел в комнату и бесшумно закрыл за собой дверь.

Слишком поздно, чтобы позвонить. Оставалось надеяться, что их неожиданный гость не почувствует, что Рейден его ждет, и не ответит на его неожиданную атаку. Иначе они с Табби будут мертвы.

Когда незваный гость подошел ближе, Рейден почувствовал нечто большее. Мужчина судил по запаху. В воздухе висел запах пота. Взволнован, но не нервничает. Рейден готов был поспорить на свою волшебную палочку, что захватчик думает, будто загнал их в угол.

Возможно, он был прав.

Двадцать метров, пятнадцать, десять… Рейден затаил дыхание, держа палочку наготове. Он успеет нанести этому ублюдку один удар, прежде чем начнется драка.

Наконец из-за угла появилась высокая фигура, подвижная, почти элегантная. Готов к бою.

Рейден выпалил заклинание, чтобы оглушить волшебника.

В последнюю секунду незнакомец со смехом отступил в сторону.

— Неужели это все, на что ты способен?

Матиас.

Ох, черт.

Магический социопат взмахнул палочкой, и из окон за его спиной вырвалась дуга зеленого света, вспыхнув в небе жутким сиянием, прежде чем исчезнуть.

Он вызывал подкрепление.

Черт. Рейден знал, что у них с Табби есть несколько минут, чтобы выбраться отсюда, но он не мог побежать в офис Лоури, чтобы забрать ее. Помимо того, что он предупредит Матиаса о присутствии Табби, но и заманит их внутрь, не оставив другого выхода, кроме как через окно и свободное падение с четвертого этажа.

Внезапно между ними по дуге пронесся зазубренный луч белого света. Рейден упал на землю, едва увернувшись. Он почувствовал, как адский жар заклятия пронесся над его головой, опалил волоски на руках. Матиас выругался.

Рейден вскочил на ноги и побежал. Он должен поумнеть и использовать глубокие тени в комнате с любой возможной выгодой.

Пробравшись к дальней стене, он спрятался за большим растением в горшке и бросил в Матиаса огненное заклинание, оранжевый шар потрескивал и шипел в воздухе.

Он ударил его, и рукав ублюдка загорелся. Матиас бросил злобный взгляд в сторону Рейдена и поднял другую руку над предплечьем, опустив пальцы.

Рейден не стал тратить время на наблюдение. Он пополз по полу к двери кабинета отца Табби. Засунув палочку под щель, он послал быструю красную искру и понадеялся, что она не выскочит на пути Матиаса.

Когда Рейден снова поднял глаза, из пальцев Матиаса, словно из крана, потекла вода, гася огонь. То, что, как надеялся Рейден, могло изменить ход игры, на самом деле было не более чем минутным раздражением для кого-то с мощью Матиаса.

Черт побери, ему не приходилось сражаться с мерзким волшебником один на один. Он лишь готовился к этому.

Братья Судного дня обсуждали это. Он слышал рассказы о войне. Но встретиться лицом к лицу с одним из самых хитрых волшебников в истории магического мира? Его худший кошмар. Тот факт, что Табита может быть поймана в этой смертельной борьбе, только делало все более ужасающим.

— Выходи, выходи, где бы ты ни был, — пропел Матиас со смехом.

— Я позабочусь о том, чтобы твоя смерть не принесла боль. Во всяком случае, много.

Рейден перекатился под низкую скамью рядом с дверью кабинета Лоури. Шаги Табиты медленно приближались. Он чувствовал ее страх и осторожность. Рейден был единственным, кто стоял между Матиасом и Табби, и он должен был сделать все необходимое, чтобы отвлечь Матиаса, чтобы она могла сбежать.

Выкатившись из-под скамьи, Рейден вскочил на ноги и с ревом бросился вперед. Матиас развернулся, держа палочку наготове, когда Рейден запрыгнул на круглый стол посреди приемной.

Сверху он мог видеть все. Матиасу негде было спрятаться. Но Рейден также знал, что это делает его самого огромной мишенью.

Крякнув, он пнул букетик цветов на столе в сторону головы Матиаса. Волшебник пригнулся, чтобы избежать удара, затем взмахнул палочкой. Рейдену не хотелось знать, что за чары таила в себе эта зловещая синяя полоса. Вместо этого он перепрыгнул через молнию, затем взмахнул палочкой в сторону скамейки, которая когда-то была его укрытием. Та пронеслась через комнату к Матиасу, который спрятался за стойкой администратора. Скамейка с грохотом ударилась о стол.

В тот же миг Табби открыла дверь отцовского кабинета и выглянула наружу. Одной рукой Райден указал ей на лестницу. Другой он послал огненный шар в стойку регистрации. Та вспыхнула и взорвалась.

Матиас отскочил от костра и, подняв стену воды, потушил пламя. Рейден почувствовал, как в нем закипает гнев.

— Эта игра становится утомительной, новичок.

Рейден чувствовал каждое из столетий войны Матиаса и свою собственную явную нехватку опыта.

Он достиг своей магии только в последние шестьдесят лет и большую часть этого времени он был любовником, а не бойцом. Сегодня это было заметно, и он проклинал каждую ночь, проведенную в кутежах вместо того, чтобы научиться защищать себя и тех, кого любил.

В дальнем конце помещения он почувствовал, что Табита приближается к другой лестнице. Они были хорошо освещены, и как только она откроет дверь, свет прольется в темную приемную, если только он не замаскирует это.

Стиснув зубы и сосредоточившись, Рейден взмахнул палочкой и широко развел руки.

Ослепительный свет заполнил все пространство. Он закричал со всем своим разочарованием и страхом, молясь, чтобы звук перекрыл выход Табиты. Если он умрет, защищая ее, жертва того стоит. Он просто должен вытащить ее живой.

Матиас бросился через комнату, прикрывая глаза с яростным проклятьем. Рейден знал, что не сможет победить волшебника, но благодаря Марроку, единственному человеческому воину Братьев Судного дня, он был хорошо обученной обычным боевым методам машиной.

С криком он спрыгнул со стола на Матиаса. Злой волшебник попытался отползти, но Рейден схватил его, пригвоздив к полу своим большим телом. Палочка Матиаса выпала из его руки. С мрачным удовлетворением Рейден потянулся за ножом в ботинке, намереваясь перерезать Матиасу горло. Второй волшебник взревел и ухитрился упереться ногой в пол, оттолкнувшись и перевернув их. Внезапно Рейден забрался на Матиаса, который злобно улыбнулся.

— Наслаждайся своей смертью. Пришли мне открытку из ада.

Он наколдовал нож и приставил его к горлу Рейдена.

Мгновение спустя Рейден почувствовал, как острая холодная сталь давит ему на шею. Кровь хлынула из горла Рейдена и потекла в уши. Он должен был умереть. Он мог справиться с этим, чтобы Табита сбежала.

Матиас поднял руку, и давление клинка ослабло, но затем он сжал кулак, лезвие сверкнуло, и злой волшебник уставился на него со злобным ликованием. Затем его рука опустилась вниз.

Прежде чем лезвие вошло глубоко, Матиас обмяк.

Рейден выбрался из-под него и огляделся. Табита стояла у лестницы с протянутой трясущейся палочкой.

— Я не очень разбираюсь в самообороне, но отец однажды научил меня обездвиживать людей.

Сердце бешено билось в груди, он побежал через комнату, чтобы схватить ее в свои объятия.

— Тебе следовало уйти.

Ее голова дергалась взад-вперед.

— Он бы убил тебя.

— Смысл был в том, чтобы ты сбежала.

И спорить об этом здесь и сейчас было опасно.

Рейден оглянулся на Матиаса, затем бросил в него кроваво-красное заклинание, предназначенное для того, чтобы испарить всю его кровь и убить. Однако другой волшебник просто вздрогнул и начал пробуждаться.

Черт побери! Согласно легенде Матиас уже однажды умер. Сможет ли он когда-нибудь быть убитым снова?

Рейден не мог ждать, чтобы выяснить это. Несмотря на обмен энергией с Табби несколько минут назад, эти заклинания истощили его. Он должен отдохнуть или перезарядиться — и в ближайшее время.

Он схватил ее за руку.

— Пойдем.

Затащив ее на лестницу, Рейден прижал ее к себе как можно ближе. Он лихорадочно соображал. После того, как он бросил ее, она вернулась спасти его. Она рисковала собой в битве с самым опасным магом в истории магического мира, и если бы не она, Ронан оплакивал бы своего близнеца. Рейдену не нужно было спрашивать почему, он знал, что она любит его. И это унижало его как ничто другое.

Она была удивительной женщиной.

— Ты все время сталкиваешься с опасностью?

Она тяжело дышала, пока они бежали вниз по лестнице к выходу.

— Да.

— Ты… ты уже встречался с ним в бою?

— Не в одиночку. Братья Судного дня вместе сражаются с его армией.

Она крепче сжала его руку.

— Но вас всего семеро.

— Да.

Он увидел стеклянные двери перед ними, в то же время почувствовал, что другие существа пробираются в главный вестибюль здания, и они ближе. Толкнув Табби за спину, он собрал последние силы и швырнул огненный шар в ближайшего, мгновенно свалив его. Другой побежал к ним, посылая в их сторону потоки чего-то, похожего на красную воду. Табита ахнула, и он попытался придумать защитное заклинание, но его перегруженное тело отвлекало энергию от мозга.

Не успел он опомниться, как Табби подбежала к нему и взмахнула палочкой.

— Черт побери, я оставил тебя позади.

Она просто подтолкнула его вперед, затем схватила за рубашку, чтобы удержать его за толстой прозрачной защитной стеной, которую возвела.

— Она не будет блокировать много или держать долго. Может быть, две минуты.

Ее голос дрожал от усталости.

Он должен вытащить ее оттуда сейчас же.

Ярость и отчаяние, которые он испытывал из-за того, что Табби и ребенку грозила опасность, превратились в стену ветра, которую он швырнул в оставшуюся дюжину Анарки. Он прошелся по мебели в вестибюле, а затем принялся хлестать тела, доводя их до исступления, по крайней мере, на те драгоценные секунды, которые ему и Табби требовались для побега.

Они выбежали наружу, в зимние сумерки. Рейден обнял ее и подумал о пещерах Айса в Уэльсе. Через несколько мгновений, дезориентированные, они зависли перед домом на продуваемых ветром скалах, глядя в море.

Табби пошатнулась, но он крепко держал ее в объятиях, задыхаясь от усталости.

— Здесь безопасно, — пробормотал он.

— Пойдем внутрь.

Она кивнула и последовала за ним через арочный вход.

— Это было самое страшное, что я когда-либо делала в своей жизни.

Рейден не мог не согласиться.

— Как ты и другие волшебники можете сражаться с ним?

Вопрос на миллион долларов. Он вздохнул.

— Честно говоря, я не думаю, что мы можем. Но Ронан предан этому делу. Я с ним и теперь предан всему, что нужно для твоей безопасности. Но это еще одна причина, почему тебе лучше без меня. Я не знаю, как стать твоей парой, и я не проживу достаточно долго, чтобы понять это.

Эта реальность разъедала его изнутри. Меньше всего ему хотелось отдавать ее Шону Блэкборну, но это к лучшему, особенно теперь, когда он подвел ее в офисе Лоури.

— Рейден…

— Нет. Это правда. И мне вдвойне жаль, что ты рисковала жизнью, чтобы пойти в офис отца, но ушла с пустыми руками.

— Но я не ушла.

Она убрала руку с груди и показала семейную фотографию, которая лежала на столе отца. Его настроение упало. Он надеялся на что-то полезное, а не на сантименты.

— Я рад, что ты ушла с чем-то значимым.

Она покачала головой, ее великолепные рыжие волосы, выбившиеся из заколок, рассыпались по плечам, напоминая ему еще раз об одной из миллиона причин, по которым он всегда хотел ее.

Табби схватила его за руку.

— Я знаю, чего хочет Матиас. Я нашла дерево.

Глава 8

Из задней части рамки Табита извлекла длинный лист бумаги. Рейден придвинулся ближе, когда она развернула его. Имена, даты, множество ветвей на одном длинном дереве, тянущемся на тысячи лет назад. На всем протяжении было выделено несколько имен.

— Что это значит?

Он понятия не имел.

— Понятия не имею.

Она пожала плечами.

Рейден еще раз просмотрел, но с таким же успехом мог читать тарабарщину. Однако нижняя часть страницы была изменена. В последней записи в генеалогическом древе сохранилась дата рождения ребенка, но имя, выделенное на ней, было удалено.

— Думаю, я знаю кое-кого, кто мог бы нам помочь, — задумчиво произнес Рейден.

— Пойдем со мной.

— Кто-то заслуживающий доверия?

— Нет никого, кому бы я доверял больше.

Он взял Табби за руку и принялся прочесывать пещеры, пока не нашел сестру Брэма, Сабэль, которая сидела на кухне и пила чай. После представления прекрасная ведьма посмотрела на них с Табитой и улыбнулась.

— Ты наконец-то вытащил голову из задницы? Я надеюсь на это, и тот факт, что ты не спарился с ней, лишь временный. Ронан говорит, что ты ее любишь.

Рейден подавил желание придушить Сабэль.

— Прекращай сватовство. Несколько минут назад за нами гнались Матиас и его головорезы, когда мы забирали этот документ. Что это?

Он сунул бумагу ей под нос, и Сабэль взяла ее, внимательно изучая, ее голубые глаза становились все шире и шире. Затем она посмотрела на него, внезапно побледнев.

— Где ты это взял?

Табита схватила свиток, защищая их находку.

— Он принадлежал моему отцу, Найджелу Лоури.

— Хранителю записей?

— Да. Думаю, Матиас убил мою семью за это. Последние слова моего отца были о том, чтобы защитить тайное дерево и…

— Это действительно великая тайна.

Сабэль заколебалась, словно подыскивая нужные слова, чтобы сообщить плохую новость.

— Это фамильное древо Неприкасаемых.

Рейден почувствовал, как его желудок ухнул вниз.

Табби ахнула.

— О боже мой!

Священная раса, Неприкасаемые давно смешались с людьми. На самом деле, большинство из них были обычными людьми. Но каждую тысячу лет какая-нибудь рецессивная черта выходила на первый план, и родословная рождала ребенка, гораздо более могущественного, чем человека, но совершенно не подверженного влиянию магии. Согласно этому документу один из них родился в Лондоне всего двадцать пять лет назад. Отец Табби стер имя ребенка.

— Больница, которую мы посетили, когда я была еще девочкой!

Табби прикрыла рот ладонью.

Рейден кивнул.

— Отец Неприкасаемой убедил твоего отца сохранить ее имя в тайне.

— Да, и в тот же вечер они отдали ребенка, маленькую девочку, на удочерение.

— Чтобы защитить ее, полагаю.

Выражение лица Сабэль потеплело от сочувствия.

Любое дело, связанное с Неприкасаемыми, всегда опасно. Их часто убивали не только за кажущуюся невосприимчивость к магии, но и за способность подавлять магию рядом с собой. Вероятно, Матиас видел в ней угрозу. Кем бы ни была эта девушка, она в ужасной опасности, если Матиас узнает ее имя.

— Смотри.

Рейден указал на имя матери на пергаменте.

— Мать Неприкасаемой умерла вскоре после родов.

— Интересно, это из-за того, что она отказалась назвать имя дочери?

Табби выглядела смущенной из-за этой возможности.

— А ее отец умер всего несколько недель назад.

И он был слишком молод, чтобы умереть естественной смертью. Внутри у Рейдена все сжалось от беспокойства. Очевидно, Матиас пока не узнал, кто эта женщина, если все еще искал этот листок. И в результате все смерти по вине злого волшебника показали, что он без проблем убьет Табиту, чтобы получить то, что хочет.

— Думаешь, Матиас планирует убить Неприкасаемую? — спросил Рейден.

— Если он узнает, кто эта женщина, скорее всего, так оно и будет.

Сабэль внезапно нахмурилась.

— Только… зачем искать ее сейчас? Если она могла разрушить его планы, почему Матиас не стал охотиться за ней сразу после того, как вернулся из изгнания? Что изменилось?

Ужасная возможность поразила Рейдена.

— Или, возможно, Неприкасаемая — это оружие, используемое против Братьев Судного дня, предназначенное для того, чтобы отключить нашу магию на время, достаточное для того, чтобы Матиас предпринял ужасную атаку на магический мир и получил контроль.

— Вполне реальная возможность.

Сабэль покачала головой.

— Дай мне подумать. И я поговорю с Брэмом, когда он вернется. Но в любом случае, если Матиасу удастся каким-то образом использовать эту запись, девушка должна быть под защитой.

— Согласен. Где Брэм?

Она пожала плечами.

— Он ушел с Герцогом, Айсом и Марроком около часа назад. Сказал что-то о раскрытии тайны. Надеюсь, он скоро позвонит.

Рейден потер рукой пульсирующий лоб.

— Когда он вернется, пусть найдет меня.

Сабэль согласилась. Рейден поблагодарил ее и снова взял Табби за руку, ведя ее через затененные узкие пещеры к своей комнате.

По всем правилам, он должен послать сообщение Шоку прямо сейчас, сообщая ему, что семейное древо Неприкасаемых теперь во владении Братьев Судного дня. Это послание должно быстро дойти до Матиаса и снять угрозу с Табби. Рейден знал, что должен доставить ее к Шону Блэкборну, человеку, который будет отвечать за ее безопасность и счастье до конца жизни.

Тогда она будет в безопасности. У Матиаса не должно быть причин охотиться на нее.

Но Рейден не мог, пока не мог. Во-первых, он должен поговорить с Брэмом, убедиться, что это и есть тайное семейное древо. По всей вероятности, да, но… лучше перестраховаться. И это действительно было оправданием. По правде говоря, он жаждал удержать Табиту еще на одну ночь. Всю ночь. Не только для того, чтобы заняться с ней любовью.

Не для того, чтобы просто утешить ее после тяжелой потери или защитить от большей опасности. Но потому, что она нужна ему от заката до рассвета, в его объятиях, в его постели. Его.

Сглотнув, Рейден, наконец, добрался до двери пещеры, в которой остановился. Он провел ее внутрь.

— Я знаю, ты привыкла к лучшему. Твой отец прекрасно обеспечил семью, и эта пещера временная…

— Кровать! Я устала.

И голос у нее был такой.

— У тебя есть и душ тоже?

Он указал ей дорогу, и Табби закрыла дверь. Следующие двадцать минут он слушал, как вода стекает по ее обнаженной коже, и боролся с желанием выломать дверь и овладеть ею.

Как только его терпение иссякло, она появилась в облаке пара. И у него перехватило дыхание. На ней был его черный махровый халат. Рукава спадали с ее рук, подол волочился по земле, но что-то в ее огненных волосах, струящихся по его халату, делало его чертовски твердым.

Он безумно нуждался в ней. Сейчас.

— Рейден?

Она настороженно посмотрела на него.

Он должен позволить ей спать одной и спокойно. Это было благородно, потому что она не принадлежала ему и никогда не будет принадлежать. Но его никогда раньше не обвиняли в честности.

Поднявшись с кровати, он пересек комнату и взял ее за плечи.

— Табби. Я…

С чего начать?

Она опустила глаза.

— Я понимаю. Теперь, когда тайное дерево в безопасности, ты отведешь меня к Шону.

Он отказывался лгать ей. Бог свидетель, он не был подходящей парой или даже волшебником высокой морали, но он не собирался намеренно причинять ей боль снова.

— Я должен. Ради тебя.

Он опустил руку на мягкую выпуклость ее живота.

— Ради ребенка.

Табита покачала головой, ее рыжие волосы растрепались.

— Если ты беспокоишься из-за опасности для нас, то уходи отсюда! Не веди эту войну. Не подвергай себя риску.

Другими словами, останься с ней. Черт возьми, это было так соблазнительно. Он ничего так не хотел, как обнять Табиту, и, возможно, если бы волшебство было мирным, он поставил бы на карту их будущее и их сердца и попытался бы спариться, как сделал бы любой нормальный волшебник. Но все знали, что он ненормальный. Он рассмеялся. Среди скептиков все еще были ставки на продолжительность спаривания Ронана и Кари. И из близнецов Ронан всегда был более стойким. Рейден боялся, что у него нет никаких шансов сделать Табби счастливой больше, чем на одну ночь.

И магический мир не был мирным.

— Я не могу оставить Ронана, Брэма и остальных сражаться в одиночку. Но я не хочу, чтобы ты оказалась в центре опасности. Блэкборн позаботится о тебе. Его пара ушла в загробную жизнь, не родив ребенка, так что он будет лелеять твоего. У него есть связи и власть…

— Не ты.

Она поморщилась, на глаза навернулись слезы.

Сердце Рейдена перевернулось. Почему она его любит? Он покачал головой, все еще пытаясь понять.

— Он не будет значить для меня то, что ты значишь.

Ее карие глаза блестели от непролитых слез.

— Он не заставит меня чувствовать себя нужной. Он не бросит мне вызов. Он не сделает каждый день приключением. Он не вторая половина моего сердца.

Боже. Рейден закрыл глаза. Ее мольба была убедительной, а желание отбросить осторожность — сильным. Он собрался с духом. Это была их последняя ночь вместе. Так и должно быть. И он будет считать каждую секунду.

— Прости, Табби. Я не могу.

Рейден протянул ей руку.

— Будь со мной?

Слезы катились по ее щекам, и она пожала плечами.

— Ты же знаешь, что я не могу сказать тебе «нет».

И сказать " нет " на ее сладкие мольбы было самым трудным, что он когда-либо делал.

Рейден не сказал ни слова, просто сбросил халат с ее хрупких бледных плеч, развязал пояс и позволил ему упасть на пол, открывая взгляду ее прелестные изгибы.

Дыхание покинуло его тело. Господи, как же она красива! Он знал это, но каждый раз, когда он видел ее, Табби напоминала ему снова и снова. И не только физически. Она источала тепло, ум, дерзость… вместе с очаровательной уязвимостью и чистым сердцем. Она полностью раскрывалась каждый раз, когда он прикасался к ней, и было что-то такое неотразимое в том, чтобы глубоко войти в нее. Это было похоже на возвращение домой.

Положив ее на кровать, он быстро разделся и накрыл ее своим телом. Он поймал ее губы, зная, что это в последний раз. И это было чертовски больно. В идеальном мире он делал бы это каждую ночь: целовал, ласкал, показывал, как сильно хочет ее.

Но в этом порочном мире у него была только сегодняшняя ночь.

От первого прикосновения Табби выгнулась ему навстречу, и Рейден закрыл глаза, погружаясь в фантазию, в место, где она была его, и всегда будет. Каждая ночь будет наполнена ее любовью. И после того, как он проглатывал ее удовлетворенные крики своим поцелуем, он погружался в блаженный, безмятежный сон с ней рядом и их ребенком, крепнущим в ее животе.

Эта мысль была мощным афродизиаком. Он углубил поцелуй, овладевая каждым дюймом ее рта, как будто смог воплотить свое желание в реальность.

Он утонул в ее сладком вкусе, погрузившись в омут желания, такого глубокого, что знал, что никогда не выйдет.

А он и не хотел. Он позволил приливу желания утащить себя под воду, лаская ее нежную кожу, проводя губами вниз по шее, следуя к выпуклостям груди. Ее вздохи тронули его сердце. В последний раз он хотел, чтобы ее опыт был особенным. Она могла бы соединиться с Шоном Блэкборном и отдать ему свое тело до конца их дней, но Рейдену хотелось верить, что она никогда его не забудет.

Он покрывал нежными поцелуями ее кожу, задерживаясь на чувствительных вершинах грудей, наслаждаясь ее тонкими пальцами, просачивающимися сквозь его волосы, прижимающими его к себе. Он боготворил оба соска, в течение долгих минут ласкал их, пока она не начала извиваться, пока запах ее возбуждения не стал невыносимым, притягивая его ниже.

Рейден снова погладил выпуклость ее живота, чертовски сожалея, что не увидит, как родится его ребенок, и не узнает, каково это — держать его или ее. Послезавтра он потеряет большинство прав на ребенка. Да, все знали, что он отец ребенка Табби. Но как ее супруг, Блэкборн будет считаться отцом.

Отбросив эту мысль, он прижался лбом к ее животу и обхватил ладонями. Слезы щипали ему глаза, а губы поплыли по холмику.

— Рейден… я останусь. Опасность, это…

— Нет. Пожалуйста. Просто позволь мне… попрощаться.

Табби попыталась вывернуться, без сомнения, чтобы возразить, но он опустил ее на спину и встал между ее ногами, целуя сладкую шелковистую плоть. Он никогда не забудет ее вкус, независимо от того, скольких женщин взял, чтобы сохранить энергию для борьбы. Не будет никого, похожего на Табиту.

Под его ласками она стонала и дрожала, самоотверженно отдавая ему все свое удовольствие. Боже, даже после всего она доверяла ему свое тело так, что это унижало его и сводило с ума.

Когда она забилась в конвульсиях и ее крики эхом отразились от стен пещеры, он поднялся над ней и скользнул в нее. Глубоко-глубоко, так чертовски глубоко, что Рейден не знал, как ему выбраться. Она приветствовала его, ее скользкий жар был раем, местом, которое он всегда жаждал. Местом, где он хотел бы остаться навсегда.

Ронан верил, что Рейден любит Табиту. Ронан был прав.

Чертовски невозможное время, чтобы понять это.

Он обхватил ее лицо ладонями, не отводя от нее взгляда ни на секунду. Вместо этого он занимался с ней любовью мягко, благоговейно, направляя ее тело вверх, пока она не застонала, не напряглась, не ахнула, а затем полностью отдалась ему. Потерянный для нее Рейден последовал за Табби в бездну.

И когда она заснула в его объятиях, свернувшись калачиком, как доверчивый маленький котенок, он зарылся глубоко под одеяло с ней, положил руку ей на живот и уснул, притворяясь, что, когда он проснется завтра, Табита все равно останется его.

Глава 9

На следующее утро Рейден проснулся с Табитой в объятиях, ее ноги переплелись с его ногами. Он зарылся лицом в ее шею и вдохнул. Ее такие натуральные ароматы, как корица и свежий весенний дождь, мгновенно вызвали у него боль. Он узнает его где угодно. И он будет скучать по этому запаху вечно.

Солнце еще не взошло, но ночь его фантазий закончилась. Хотя он несколько раз будил ее, чтобы заняться любовью, этого было недостаточно. И никогда не будет. Но пришло время взглянуть правде в глаза.

Забота о безопасности Табби и ребенка была его первой обязанностью, даже если это означало вырезать собственное сердце.

Поцеловав ее в лоб, он высвободился из ее объятий и встал. Подавив сожаление, Рейден принял душ и оделся. Брэм пил кофе на кухне. Он налил себе кружку и, поморщившись, сделал глоток. Когда Брэм делал кофе, варево могло снять краску со стен.

Сегодня Рейден боялся, что это ему понадобится.

На лице предводителя Братьев Судного дня застыло настороженное выражение, не предвещавшее ничего хорошего.

— У тебя есть минутка? — спросил его Рейден.

— У меня проблема.

Брэм отхлебнул кофе.

— Буквально минута. Я должен встретиться с Герцогом утром. Длинная история.

Явно не со счастливым концом.

Рейден быстро рассказал ему почти обо всем, что произошло за последние два дня, включая листок с описанием генеалогического древа Неприкасаемых, которое они с Табитой нашли.

— Черт побери!

Брэм покачал головой.

— Ну, хорошая новость в том, что теперь тебе не нужно беспокоиться о безопасности Табиты. Матиас знает личность Неприкасаемой. Герцог нашел ее прошлой ночью и привезет сюда. Я расскажу тебе позже. Я должен встретиться с ними сейчас.

Прежде чем Брэм успел уйти, Рейден схватил его за рубашку.

— Ты хочешь сказать, что Матиас больше не нуждается в информации, которую отец Табби просил ее защитить?

— Точно. Мы нашли Неприкасаемую прошлой ночью, и Матиас сейчас на хвосте у Герцога. Он не должен больше беспокоить Табиту.

Мрачно кивнув, Брэм вышел из комнаты и покинул пещеры. Рейден прижался к стене и испустил вздох облегчения. Теперь у Матиаса не было причин обижать Табби. Она была в безопасности.

И как только Рейдену удастся увести ее от него и поселить с Блэкборном, он успокоится, зная, что она не попадет под перекрестный огонь этой кровавой войны.

Спасибо, Боже.

Только теперь это означало прощание.

Эта реальность утвердилась в нем, когда Рейден в слепом оцепенении побрел обратно в свою пещеру. Его ноги двигались, словно налитые свинцом. Теснота обхватила его грудь, и острая боль пробила его самого. Дышать было чертовски больно. Слезы кололи глаза, как иглы.

Сегодня он потеряет Табиту навсегда. Он никогда больше не узнает ни ее поцелуя, ни ее любви. Он никогда не поднимет их ребенка. Он никогда не думал, что этот момент поставит его на колени, как армия тупых ножей, пронзающих его душу.

Лучше так, чем Табби овдовеет или умрет. Знание того, что она в безопасности, должно было удовлетворить его до конца жизни.

***

Табита мерила шагами маленькую спальню, ее волосы были собраны на затылке, юбка развевалась вокруг ног.

Беспокойство кольнуло в живот.

Когда она проснулась, Рейдена уже не было. Разве это не метафора их отношений?

Только теперь она не беспокоилась, что он просто не любит ее. Он занимался с ней любовью прошлой ночью, она знала. Нет, сейчас ее беспокоила его безопасность. Неужели он оставил ее и отправился сражаться? Неужели сегодня Матиас победит Рейдена и убьет его?

Семеро против целой армии. Ошеломляющие шансы, конечно. Ради ребенка она должна быть счастлива, что Рейден скоро отдаст ее другому мужчине, который возьмет на себя ответственность за нее и ребенка.

Правда в том, что ей не обязательно быть парой Шона. Отец оставил ей многое. Она могла бы перестроить дом и жить в комфорте до конца своих дней. Но он хотел этого брака для нее, хотел отца для ее ребенка. Рейден не мог, или не хотел, играть эту роль. Она действительно поняла. Если Матиас нападет на них здесь, и ей придется бежать, утащить ребенка в безопасное место… скорее всего, Матиас убьет их.

Шон был добрым человеком, и он заставлял ее смеяться, чувствовать себя в безопасности. Для пары это было хорошо.

Он никогда не потребует ее сердце и душу, но всегда будет ставить ее на первое место. Это было больше, чем просто одно из многих организованных спариваний магического мира. Но теперь, когда она познала радость в объятиях Рейдена, Табита боялась, что простого утешения никогда не будет достаточно.

И все же как она могла не подчиниться воле родителей? И Рейдена тоже? Он боролся за такое благородное дело и так старался защитить ее.

Она не могла. И спор только причинит им обоим боль.

Мгновение спустя Рейден вошел в маленькую спальню с выражением покорности судьбе на лице. Ужас пронзил бесконечную пустоту в ее животе.

Табита старалась не думать о том, что он никогда больше не будет заниматься с ней любовью. С сегодняшнего дня это будет право практически незнакомого человека.

— Брэм говорит, что личность Неприкасаемой больше не является тайной. Матиас знает, кто она. Опасность для тебя исчезла.

И у нее не было причин остаться. Без сомнения, Рейдену не терпелось отправить ее восвояси.

— Тогда мне ее жаль.

— Конечно. Хочешь кофе? Завтрак?

Прежде чем он бросит ее и оставит навсегда?

— Нет, спасибо.

Он кивнул.

— Я уже поговорил со слугами Блэкборна, чтобы они занялись остальными деталями похорон твоей семьи. Они будут работать с тобой. Тела уже перевозят, так что не беспокойся.

Она проглотила гнев, вину и бесконечную печаль. Они кружились вместе, заставляя ее желудок переворачиваться. Она положила руку на живот, где покоилась жизнь, которую они с Рейденом создали вместе. Он никогда не узнает ни сына, ни дочь. Она никогда не сможет разделить с ним радость отцовства. Слезы отчаяния жгли ей глаза.

— Спасибо, — выдавила она и огляделась, понимая, что нет причин откладывать неизбежное.

— У меня нет ничего, что можно было бы упаковать и взять к Шону.

Рейден покачал головой, сжав челюсти, словно сдерживая ужасную боль внутри.

— У него будешь ты. Ему больше ничего не нужно.

Табита почувствовала, что ее глаза снова наполнились слезами, и она уставилась в потолок, пытаясь прогнать их. Но ничто не могло их остановить.

— Не могли бы мы…

Что? Найти способ быть вместе, да? Но как? Она понятия не имела.

— Нет, — отрезал он.

Затем он пнул кровать с разочарованным ревом. Матрац покатился по полу, задрожал и остановился.

— Меньше всего на свете я хочу тебя отпускать. Но вчера ты видела Матиаса. Он и его Анарки неумолимы. В прошлом они напали на нас в доме Брэма, сожгли его. Мы неоднократно вступали с ними в бой. Это только вопрос времени, когда потери возрастут. У остальных волшебников есть пары, и я не понимаю, зачем подвергать их опасности.

Он покачал головой.

— Но ни у кого из них нет будущего ребенка. Если эта борьба с Матиасом затянется на десятилетия, как это было во время его первого существования, то ребенок будет постоянно в опасности… нет. Кроме того, я не знаю, как заботиться о тебе так, как ты заслуживаешь. И ты заслуживаешь всего.

Она обхватила его лицо руками, желая, чтобы он понял.

— Ты заботишься обо мне так, как я только могу пожелать, Рейден. Если бы не ребенок, я бы сделала все, чтобы остаться с тобой.

— И помоги мне Бог, я бы, наверное, позволил тебе.

Он схватил ее за плечи.

— Я чертовски слаб, когда дело касается тебя.

Она погладила его по щеке, и он закрыл глаза, содрогнувшись.

Затем он наклонился и поцеловал ее в губы, нежно, с сожалением и прощанием.

— Я люблю тебя.

Табита почувствовала, как эти три слова осветили все ее тело. Воздух покинул ее легкие. Он любил ее?

Действительно? Да, это было в его голубых глазах. Он смотрел прямо на нее, не моргнув, не дрогнув.

Наконец, он позволил ей увидеть, как много она для него значила.

— Почему сейчас?

— Потому что я эгоист. Ты бы быстрее оправилась от меня, если бы верила, что мне все равно, но я не могу вынести, когда ты думаешь, что я ублюдок, недостоин того, чтобы любить тебя. И потому что часть меня надеется, что ты никогда меня не забудешь.

— Никогда, — поклялась она.

— Я молюсь, чтобы у нашего малыша были твои глаза, чтобы я могла смотреть на него или на нее и вспоминать тебя каждый день.

Табита сдержала рыдание. Боже, это разрывало ее изнутри. В то время как она будет в безопасности и под защитой мужчины, который будет наблюдать за ней и ее ребенком, Рейден будет один, сражаясь в войне, для ведения которой большая часть магического мира была слишком труслива, и, вероятно, умрет. И все это время она будет знать, что, как только Шон воззовет к ней и она произнесет заклинание, Рейден потеряет ее навсегда.

Чтобы обезопасить ее и ребенка, он причинял себе невыносимую боль. Как бы сильно она ни ненавидела эту ситуацию, она любила его еще больше за его жертву.

— Не делай этого. Я готова рискнуть, чтобы остаться здесь с тобой.

Он закрыл глаза и покачал головой.

— А я нет. Ваша безопасность значит для меня больше, чем… что-либо.

Черт побери, под маской плейбоя он был хорошим человеком.

— Но ты не будешь в безопасности.

Рейден пожал плечами.

— Все, о чем я прошу, — это чтобы ты меня вспоминала. Расскажи ребенку о его или ее отце, пожалуйста.

Она кивнула, но все внутри нее разваливалось.

— Я не хочу этого.

— Это к лучшему.

Он протянул ей руку.

— Пойдем. Блэкборн ждет тебя.

Когда она взяла его за руку, внутри у нее все оборвалось. Табита боролась, чтобы удержаться на двух ногах и не броситься ему на грудь и не умолять. Ее сердце ненавидело это. Ее голова знала, что он прав.

Вместе они прошли через пещеры, а затем вышли на скалистый выступ, возвышающийся над морем. Сегодня ветер был спокоен. Восходящее над водой солнце обещало новый день, новое начало.

— Я могу пойти отсюда, — прошептала она.

Рейден сжал ее руку.

— Хочу увидеть тебя в безопасности.

Он замялся.

— Не заставляй меня отпускать тебя раньше времени.

Табита сдержала слезы и кивнула. Мгновение спустя вокруг ее головы пронесся вакуум, и она пошатнулась, потеряв равновесие, когда Рейден перенес ее в поместье Блэкборна.

Когда они подошли, он в последний раз сжал ее руку… и отпустил.

Ей очень хотелось снова схватить его, удержать в последний раз, но перед ними были внушительные черные кованые ворота, защищающие дом Блэкборна от незваных гостей. По другую сторону ворот Шон решительно направился к ним.

Он все еще был в расцвете сил и по праву считался красивым мужчиной, и Табита знала, что должна чувствовать себя счастливой. Но не могла.

Шон поднял руку. Мгновение спустя ворота открылись. Рейден повел ее, пока они не оказались перед ее будущей парой.

— Слава богу, ты в безопасности, — пробормотал Шон, беря ее за руку. — После того, как я услышал о твоей семье, забеспокоился о тебе и малыше.

— Я в порядке.

«Физически — да. Внутри? Умираю. Как я могу соединиться с этим мужчиной? Или любым другим, кроме Рейдена?»

Шон твердо посмотрел на Рейдена.

— Ты отдаешь ее мне, верно? Ты понимаешь, что как только ты покинешь это поместье, она станет моей, и тебе больше не будут рады здесь?

Рейден не смотрел на нее, не колебался.

— Я понимаю. Так пожелали ее родители. Ты будешь беречь ее и ребенка.

Шон обнял Табиту. Ничто в нем не отталкивало ее. Она просто не любила его и знала, что никогда не полюбит.

— Ну тогда…

Шон послал Рейдену натянутую вежливую улыбку.

— Больше не о чем говорить.

Рейден кивнул.

— Еще одна просьба: когда родится ребенок, если я все еще… — он заколебался.

Буду живой. Это было слово, которое он искал.

Он прочистил горло.

— Если я все еще… буду сражаться, ты пошлешь сообщение о рождении ребенка? Я просто хочу знать, что он или она благополучно появились на свет.

Блэкборн колебался.

— Обязательно. Но больше ни о чем не проси.

Глава 10

Рейден мерил шагами голый дерн по периметру поместья Блэкборна, словно проклятый сталкер, погружаясь в свежевымоченную дождем землю, глядя на высокие ворота и внушительный дом за ними.

Он должен уйти. Табби больше не принадлежала ему. Но он остался. Ветер трепал его волосы, трепал голые ветви деревьев и гулко отдавался вокруг.

Два проклятых дня прошло с тех пор, как он оставил ее с Блэкборном и волшебник взял ее к себе домой. Неужели он уже воззвал к ней? Заявил права на нее?

Рейден сжал кулаки. Вероятно, так и было, и так лучше для Табиты. Но, черт возьми, было чертовски больно.

Скрежеща зубами от тщетности своей боли, Рейден услышал позади себя свистящий звук. Потом еще один. Затем еще несколько. С колотящимся сердцем он спрятался в тени за массивным деревом. Он выглянул из-за сучковатого ствола.

Матиас и дюжина Анарки появились в лучах света у ворот Блэкборна. Это был не светский визит. Все в их поведении кричало о насилии.

Черт! Почему они здесь? Между семьей Блэкборна и Матиасом есть связь, и тот факт, что он уже знал личность Неприкасаемой, подтверждал, что и Табита должна быть теперь в безопасности. Это проявление силы не имело смысла.

Только выражение лица Матиаса говорило, что он хочет отомстить.

Рейден не осмелился телепортироваться. Он был так близко, Матиас услышит. И он не мог оставить Табиту одну. Но он также не мог сражаться с дюжиной Анарки в одиночку.

Вознося молитву о том, чтобы его нестандартная идея сработала, он достал мобильный телефон и сделал снимок Матиаса и его головорезов, а затем послал его Брэму. Он добавил и текст: тащите задницы к Блэкборну и тихо.

До тех пор, пока не прибудет подкрепление, Рейдену придется замедлить вход Анарки в дом.

Потому что, если Матиас доберется до Табиты, сражение, скорее всего, будет жестоким, быстрым и односторонним.

Когда ветер стал особенно резким, он направил палочку на ближайшее дерево и отрубил тяжелую свисающую ветку. Он швырнул ее в двух бывших солдат-людей. Их мертвые тела упали, один оказался обезглавлен. Другой хрюкнул, потеряв руку и истекая маслянисто-черной кровью.

Матиас напрягся и уставился на дерево. Рейден знал, что он оценивает ситуацию и гадает, естественные причины или магические?

Рейден прижался к земле, пытаясь сообразить, как, черт возьми, задержать Матиаса.

Мгновение спустя он услышал тихий свист справа от себя. Рейден напрягся, но Брэм, Айс, Кейден и Ронан появились в тени рядом с ним, у стены. Рейден быстро огляделся по сторонам, проверяя, не слышал ли Матиас их приближения. Но Анарки уже исчезли, распахнув кованые железные ворота и топая по земле за кирпичными стенами.

Рейден встал, мысли жгли ему голову. Он подозвал остальных.

— Нам нужно идти. Табита внутри…

— Мы не знаем, во что ввязываемся, — возразил Кейден.

— Мне плевать. Он не может…

Боже, Рейден был так напуган, что не мог выговорить ни слова.

— Я не позволю ему прикоснуться к ней.

Айс и Брэм переглянулись и кивнули.

— Мы разделимся. Кейден, ты и Айс — идите к восточной стороне дома. Попробуйте определить, куда ушел Матиас и что он делает. Остальные займут западную сторону и сделают то же самое.

Никого не было видно, когда Рейден и остальные побежали по высокой траве к дому.

Когда они подобрались с западной стороны, один взгляд в окна оказался худшим кошмаром Рейдена. Блэкборн лежал на земле лицом вниз, не двигаясь. Без сознания? Мертв? А Матиас крепко прижимал Табиту за руку, злобно улыбаясь, когда он сказал что-то, заставившее ее вздрогнуть.