Жемчужина для королей

Глава 1. Мужик сказал - мужик сделал

— Найдите нам Жемчужину! - требовал разъяренный король у своей знати. Тут собрались сливки общества: маги, волшебники и другая придворная братия. Которая обычно трётся у ног повелителя. — У нас с Леном не осталось и полугода! А вы, придворный глава магов, что сделали для того, чтобы найти Жемчужину? — Глаза короля налились кровью, а вены на лице безобразно вздулись.

Рука его Высочества Клена грозно указывала на дрожащего от страха мага. От одного только этого вида правителя можно было от ужаса помереть. Ну или, как вариант, остаться навеки заикой. У кого как выходило. Кто помирал моментально от сердечного приступа, а кто и порядком мучился перед смертью от нехватки кислорода. Потому как вид двуликого короля в гневе приводил провинившихся смердов в первобытный ужас. Трепет сковывал их трусливые сердца. Страх парализовывал тела.

Придворные невольно отшатнулись от бедного мага. Которого ждала немедленная расправа, если такова будет воля двуликого короля. Жуткие острые когти. Готовы были порвать любого, кто захочет перечить их величествам. Они говорили сами за себя: «Бегите несчастные!»

Но таких смельчаков, конечно же, не нашлось. Густой запах страха и пота раздражали правителя. И он то и дело морщился. У короля Клена было огромное желание разорвать пару глоток особо пахнущих, но он сдержал рвавшегося наружу зверя.

- Я, - придворный маг смахнул со лба холодный пот. — Я-я-я?

- Да ты. Козёл старый! Чего бестолку блеешь? — прорычал король. — Что ты сделал для того, чтобы найти нам с братом Жемчужину?

Ну вот, наша история приобрела того самого козла отпущения грехов. Который обычно обитает в королевском стаде. Магу сегодня повезло стать именно этим самым жертвенным животным. А ведь ещё утром многие ему завидовали. Выходило, что зря. Народ считал, что чем ближе к правителям, тем теплее и прибыльнее место. В принципе, так оно и было, когда их величества не гневались. Но не сегодня. Не сегодня.

Главному магу не хотелось терять своё теплое насиженное место. И он, прочувствовав гнев правителя, в лепешку разобьётся для того, чтобы найти «Жемчужину» для королей. Обязательно. Он обязательно её найдет. Чтобы правители были счастливы и спокойны.

Ну вот что за напасть такая? Два короля в одном теле? Проклятая магия, не иначе. С младенчества они такие. Видимо, малышей ещё в материнской утробе прокляли злые духи, наказав за грехи предков. Да и в придачу зачислили грехи будущих поколений. Короче королям досталось за всех и сразу. То один лик у короля, то другой. И две души в одном теле.

— Позвольте Ваши Величества слово молвить? – старец прижался лбом к идеально чистому полу. Клен устало махнул рукой. Но, поняв, что маг его не видит, разрешил тому говорить. – Не велите казнить (не хотелось быть растерзанным монстром). Велите говорить!

—Глаголь уже, — недовольно рыкнул разозленный король.

И старик заговорил о том, как его маги денно и нощно трудятся. О том, что добились уже некоторых успехов. И что уже совсем скоро они найдут девушку. Старик ещё много чего говорил, но король уже устал от пустых слов. Он хотел видеть свою ненаглядную звездочку подле себя. Клен, рыкнув на мага, отпустил из зала придворных. Королю нужно было время для того, чтобы успокоиться.

В такие минуты на него, вернее на них, было страшно смотреть. Их величества, когда гневались, превращались в чудовище. Тёмная сторона королей выползала наружу. Одна сторона зверя - волк, другая - тьма клубящаяся. И обе стороны - погибель всему живому. Если не найти «Жемчужину» предназначенную королям, то придет конец государству. И все это прекрасно понимали. Грозным именем в простонародье называли братьев. И имя им Пандемия. Мало кто выживет после того, как спустится тьма на Землю обетованную. Была большая вероятность того, что лишь король и останется жив в тёмном мрачном мире.

Но ныне живущим и здравствующим в царстве королей народу такая перспектива пришлась не по вкусу. Сделать, конечно, ничего обычный народ не мог. По причине того, что с проклятьем справится лишь неведомая девушка по имени Маргарита. Эту новость по секрету всему свету поведала старая провидица! А она в королевстве была авторитетным человеком. Доводилась троюродной бабкой отца Кондрактивного, ныне покоящегося на пустошах пропащих душ. В общем, была далекой родственницей ныне правящих королей.

Где искать «Жемчужину» для королей, было непонятно. В стране такой не нашлось хоть претендентки на царственный престол. Поменяли все разом свои имена и стали Маргаритками. Но толку от этого не было. Куда не плюнь, в какой угол не попади, везде будут разодетые в цветастые платья Маргаритки. И все они лишь пустышки.

Их величеств уже изрядно подташнивало от обилия цветов и навязанного женского общества. Братья с каждым днем всё больше и больше зверели. И всё потому, что не могли толком ни есть, ни пить. Везде их преследовал образ девушки в белом коротком платье с аппетитным высоким бюстом. Сны были настолько жаркими, что ломались ножки у кровати. Плотники устали после каждой ночи чинить крепкую кровать из сталь дерева. Мастера облегченно вздохнули, когда король выкинул многострадальный объект из спальни. И теперь спал на полу на звериных шкурах. Зато это сильно тревожило докторов.

«В себе ли их величества?» — спрашивали себя многоуважаемые столпы медицины.

Потому как такие, вроде бы на первый взгляд обычные порывы не свойственны их величествам. А это означало лишь одно - звери над Леном и Кленом брали верх. Всё чаще придворные видели то образ Лена, то Клена.

Какие же братья разные и в то же время одинаковые. Лен с примесью эльфийской крови, с серебряными волосами, доходящими до пояса. Худ, но поджар. Бледная кожа Лена затмевала кожу всех красавиц чистотой и мягкостью. И была тонка и нежна, словно шелк. Голубые глаза, прохладные озера красивы и глубоки. Он взглядом подчинял людей, ставил на колени девушек и… В общем, Лен не знал отбоя от женщин. Каждая хотела почувствовать в своих ладонях немалый и объемный царственный орган. Припасть к величию губами и целовать, целовать. Ох, и ах! Некоторым доводилось даже быть насаженными на королевское достоинство. Но разгул происходил раз в год на царственных смотринах.

Глава 2. Ведьма

Лен робко постучал в дверь. Комната матери была для него своеобразным мрачным святилищем. Его всегда пробирал предательский страх, когда он заходил внутрь её жилища. Братья полностью зависели от матери.

Странные все же чувства она в них вызывала. Глубинный ужас и благоговение в одном стакане. Братья ещё в отрочестве научились прятать ото всех свои эмоции. Им нельзя показывать слабость и страх. Правитель должен быть жестким, властным и непоколебимым как Клен. Холодным, умным и расчётливым, как Лен.

Дверь отворилась, и Лен увидел мать, которая сидела у окна с вышивкой в руках. Девушки - прислужницы находились подле своей хозяйки. Как только Лен вошёл, все как одна поднялись и удалились из комнаты. Служанки всё выполняли синхронно. С пустыми безжизненными глазами и отрешенными лицами. Не было в это месте привычного шумного щебетанья и девичьей болтовни. Не было лишних движений и суеты. Они двигались, словно заворожённые бездушные куклы. И кто бы их ни увидел, всегда прижимался к стене, пропуская молчаливую процессию.

Зайдя в комнату, Лен низко поклонился. Тем самым выражая уважение к королеве матери. Это она дала им с братом жизнь. Это она заключила две души в одно тело. И теперь они такие, какие есть. Двуликие звери.

Мать была прекрасна. Как может быть прекрасен самый опасный на свете цветок. Волчий цветок во время лунного цветения. Яркие красные губы на бледном лице смотрелись жутко и одновременно завораживающе. Глаза королевы лихорадочно блестели. Она явно была чем-то обеспокоена.

— Лен, вам с братом придется покинуть и королевство, и этот мир. Сегодня в полночь духи для вас откроют портал. Смело сделайте шаг в молочный туман. Брату своему не дай время опомниться. Он не должен взять контроль над телом. Иначе все испортит. Впрочем, как это обычно у него бывает.

— Хорошо, мам,— Лен покорно кивнул.

—Ты должен был первым появиться на свет. Должен был взять бразды правления в свои руки. Но упрямство твоего брата и тут сыграло немалую роль. Лен, я не знаю, что за мир там, за гранью, но точно могу сказать, лишь там вы избавитесь от проклятия и найдете с братом свою истинную любовь. И помни, Лен, обратной дороги не будет. Этот поход лишь в одну сторону. Этот мир для вас более не будет существовать. Вам придется стать малыми детьми во взрослых мужских телах. И познать чужой мир вы должны самостоятельно. Вы не глупы. Раз смогли без моей помощи столько лет править нашим государством. То и там вы, уверена, приспособитесь, – Ленкления тяжело вздохнула, поцеловав в макушку Лена, отдала ему гребень.— Возьми его, он несет частичку моей силы. Когда будет слишком тяжело, расчеши им свои волосы. А теперь иди, мальчик мой. Передай пост короля достойному. Духи подскажут, кто это будет. Как зайдет солнце, народ соберется на главной площади. Там будет тот, кто станет править страной и нашим миром.

Лен молча поднялся. И осторожно взял из рук матери костяной гребень. Он был мастерски сделан и казался невесомым. Ажурная структура напоминало тонкое кружево. Но впечатление хрупкости было обманчивым. Лен прикрепил гребень к массивной цепочке в два пальца шириной. Металл был особенным. Снять цепь без заклинания было невозможно. Она соединяла две души, находящиеся в одном теле.

Ох, и намучились они в юности с братом, таская тяжелый метал на хрупкой детской шее. Но делать было нечего, приходилось терпеть неудобства. Если снять завороженную цепочку, то души покинут бренное тело. Братьям королева как-то сказала, что таково было условие духов. Со временем короли привыкли к холодному металлу и даже сроднились с ним. Лен быстрым шагом покинул мрачную башню. Его мысли были обращены к матери и её словам.

После того, как мать исполнила наставление духов и прокляла своих сыновей. Она добровольно заперлась в башне и стала служить демонам. Была их глазами, ушами и голосом, вещавшим их наставления. Порой Лен не понимал, с кем он в действительности общается. И находится ли душа матери в теле? Её холодность и надменность говорили о том, что это уже давным-давно не их мать. А захвативший тело королевы злой дух. Но иногда за холодностью и безразличием он видел живые, полные грусти глаза. Вот как сегодня, когда мать приказала передать их трон неизвестному счастливчику. Он на миг почувствовал её любовь, заботу. У Лена был порыв обнять мать в последний раз, прижаться к ней. И, как в детстве, почувствовать её прохладные ладони на своих щеках. Но нет, он этого не сделал. Детство безвозвратно ушло, а он уже не ждёт от королевы ни любви, ни заботы.

«Клен, — обратился мысленно Лен, — забирай тело обратно, тебе оно сейчас нужнее. Ты король, тебе и писать завещание тому, кто взойдет сегодня после полуночи на престол. Как думаешь, кто это будет?»

«Без понятия кто, — тело Лена замерцало, и на месте худощавого эльфа появился черноволосый мощный мужчина. – Если бы не наша мать змея, у каждого из нас было бы не только королевство, но и жена, дети, любовницы. А нам приходится довольствоваться лишь урывками жизни. Мы не живём, а лишь существуем».

«Ну, братец, не тебе мне об этом рассказывать. Ты больше времени проводишь в теле, чем я. Мне кажется, что я вообще лишь отголосок в твоей голове,— горько пожаловался Лен».

«Хм. Ну если так подумать, то да. Тебе гораздо хуже, чем мне. Я хоть всласть с девками кувыркаюсь. И имею кого и как хочу. А тебе приходится присутствовать и наблюдать весь процесс. Хех. Слушай, давно хотел у тебя спросить, а ты удовольствие получаешь, когда у меня оргазмы? — Лен молчал. — Ну чего молчишь? Говори уже».

«Получаю. Но не такие сильные, как когда сам кувыркаюсь со служанками и придворными дамами. А ты?»

«И я тоже. Гораздо слабее оргазмы, когда тело в твоём распоряжении. Но вот что странно: меня всего прошибает, когда я вижу сны с участием Марго».

«Ты тоже видишь сны с Марго?»

«Ну, да! Я как-то видел сон. Да, ты тоже его видел. Помнишь?»

«Не напоминай. Я бы разорвал ту сволочь, который ее…»

Глава 3. Цыганка

Марго.

А в это время в другом мире…

Я задремала в комнате отдыха для медперсонала. Воспоминания вторглись в сон, и реальность перемешалась с фантазией.

Лето. Яркое солнце, тепло. Машины сигналят, мужики улюлюкают. А на мне лёгкий короткий сарафан в мелкий голубой цветочек на тонких бретельках. Кружевные голубые трусики прикрывают стратегически важные места. На ногах удобные босоножки и в руках тяжеленная сумка. Уже всё на свете прокляла, что надела сарафан, а не удобные потёртые джинсы и старые кроссы. Проклятый подол сарафана всё время пытался задраться выше бедер, пока, пыхтя, как паровоз, тащила сумку в сторону вокзала.

А всё бабушка. Возьми, Маргарита то, возьми это. Соления, варения, копчения. Такое впечатление, что Катька в деревне голодает. Бабушка уже как пару лет переехала из посёлка в город. Но привычку запасаться впрок так и не утратила. Что поделать, жизнь её приучила к тому, что в её время в магазинах продуктов раз, два и обчёлся. Привычки пожилых людей запасаться впрок никуда не делись. И это несмотря на то, что в наше время магазины ломились от товаров. Но своё, домашнее, бесспорно, и полезнее и вкуснее. Жареная картошечка и соленые огурчики. М-м-м объедение. Правда, жареная картошка для фигуры и здоровья не полезна. Но это же такие мелочи, когда за ушами трещит и во рту полно слюней от одного только запаха.

Так что у нас банки с солениями были везде. И в подвале, и на антресолях. И даже любимая старушка умудрилась занять ими нижние полки в моем шкафу. Собралась сестру проведать, называется. Благо муж сестры Славик обещал меня забрать с вокзала. Женаты они были уже как года три. Двоюродная сестра пригласила в гости. Маленькому Артемке сегодня исполняется ровно два года. Будут гости, торт, свечи. И, конечно же, подарки: машинки, книжки, шарики. Это тоже всё лежало у меня в сумке. Торт, правда, я несла во второй руке, дабы кулинарное бабушкино чудо доехало до пункта назначения без повреждений.

Видя мои страдания, ко мне обратился местный бомжеватого вида забулдыга:

— Слышь, красавица. Давай сумку донесу до вокзала, а ты мне полтинник дашь за это. Меня дядькой Костей кличут.

И глаза сделал такие, как у кота в мультике про Шрека. Только он был не котом, а тем еще гоблином. С зеленым цветом лица и с небритостью в несколько дней. Сразу вспомнилась песня:

«О Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына.

И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!

О Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына.

И я хочу от тебя дочку. И точка, и точка!» (с) Натали

Так же вспомнился ролик с ютуба, где бомж танцевал под зажигательную песню. До сих пор у меня эта песня ассоциируется с пьющими людьми. Я категорически не давала денег алкоголикам, дабы не поощрять их нездоровые наклонности.

— Денег не дам, — мужик погрустнел, — но накормить, накормлю. Вон как раз блины горячие продаются. Будете?

— Эх, — горестно вздохнул забулдыга, — ну, купи тогда хоть пожрать. Но смотри, тебе это дороже обойдется! Может, всё же денежку дашь? — попробовал меня уговорить мужик.

— Нет. Не дам. Либо еда, либо ничего! — была настроена серьёзно.

— Такая молодая и такая категоричная, — грустно прошепелявил беззубый дядька.

— Я заказываю еду, а вы относите сумку и получаете чек на еду. Договорились?

— Договорились. Что ж с тобой делать-то раз денег не даешь. Сумку давай! — дядька подхватил сумку и грязно выругался. — Ох, ёперный балет. Тяжелая какая. Как ты такая худоба и такие тяжести таскаешь? Ты побереглась бы, что ли? Тебе еще детей рожать! И куда только твой хахаль смотрит?

— Никуда не смотрит. У меня его просто нет, — ответила с грустью я.

— Такая красавица, и мужика нет? Ты что, из этих, что ли, розовых девок? И что с миром творится?— глаза дядьки недобро прищурились. И он демонстративно сплюнул на землю. Видимо, розовый не его цвет.

— Вы, простите, что имеете в виду?

— Ну-у-у,— протянул дядька и почесал грязной пятернёй давно не чёсаную макушку. — Так, знаешь, когда девки тесно дружат. Ну, там очень близкие подруги. Ну что тебе объяснять. Чпокаются они.

— И? — я нахмурилась.

— Ну что и? И всё. Мужики им не нужны. Вот, — брови от усилия дядька свёл вместе. Мыслительный процесс - не его сильная сторона.

— Вы решили, что я лесбиянка, что ли?

— Ну а что думать то еще? Мужика то у тебя ведь нет. А ты красавица, — резонно он сделал вывод из моего одиночества.

По его представлениям, если у меня нет парня, то всё. Я пропащая женщина.

— Нет мужика. Это верно. Да мне и некогда заводить отношения. Я днем учусь, ночью работаю в ночные смены. Закончила мед училище, теперь вот получаю высшее образование. Буду доктором, — почему-то захотелось оправдаться, за то почему молодая и одинокая. Ох, уж это бабушкино воспитание. И накрепко вбитые в голову слова: «а что люди подумают, что скажут?»

— Аа-а-а, - протянул забулдыга, — теперь понятна твоя категоричность. Вам, видимо, с первого курса вдалбливают в голову, что алкоголь вреден для печени, мозга и других жизненно важных органов. Ну, раз студентка, тогда заказывай на своё усмотрение. Ты только шибко денег не трать. Знаю, как они зарабатываются. Сам не так давно грузчиком работал, пока спину не сорвал. Слушай, а что мне попить, чтобы спина не болела? Может, травки какие? Или подорожник приложить?

— Вам нужно к доктору - неврологу сходить. Да рентген сделать. А потом уже доктор лекарства пропишет.

— А ты что, так сказать не можешь? Ну, типа глаз, рентген. И что это мне таблетки пропишут и их нужно будет пить? — слово мне дядька вставить не давал. Задавая всё новые и новые вопросы. — Не, ну я думал, у нас современная медицина шагнула далеко вперед. А тут нате, опа Новый год! Колёса глотать. — Я физически ощутила, как в глазах мужика современная медицина упала ниже плинтуса.

— Шаманы, экстрасенсы и ведьмы принимают в других местах. И не имеют к медицине ни какого отношения. Это у ведьм жабьи глазки да паучьи лапки настояны на мухоморах. У нас таблетки и микстуры.

Глава 4. Озеро

— Оставшиеся деньги тебе нужны. А вот триста рублей были лишними, — нравоучительным тоном сообщила мне цыганка.

Как деньги могут быть лишними? Ну вот как? Тем более, когда они не просто даются. Работа в больнице не сахар и ни мёд. И даже не сахарная вата. Каждая заработанная копейка на счету. Скоро осень, нужны сапоги и пальто. Нужно купить зонтик, а то у старого спицы сломались. Нужно обновить рабочий костюм. Да и как обычно это бывает осенью, сбор денег на подарки заведующим и главврачу. От размышлений меня оторвала цыганка, которая продолжила мне сообщать о важных моментах моего скорого будущего.

— Слушай внимательно и запоминай! Встретишь свою судьбу, не сопротивляйся ей. Иди по дороге той смело. Два короля на твоем пути - одна дорога. Они - твоя судьба. Обретешь ты счастье, лишь слившись с ними воедино. И падёт проклятие и твоё, и их. И хоть не вняла ты моему бесплатному совету, не твоя это будет вина, ни твоя! Не черни свою душу, это твоё испытание.

Я сидела и переваривала полученную информацию: «Какая судьба? Что за дорога? Какие ещё короли? Что за вина?»

Так задумалась, что не заметила, как объявили мою станцию. Очнувшись, вскочила. Цыганки уже не было.

«Да и была ли она? — промелькнула в голове мысль. — Видимо, заснула, вот и приснилась ерунда».

Двери открылись. И я, подхватив сумки, попыталась пройти сквозь толпу. Но на этой станции выходили многие, и мне пришлось ждать своей очереди. Услышала шум и возмущенные окрики. Бабки на чём свет стоит кого-то материли. Но, похоже, их ор не возымел действие. Так как возмущение приблизилось. И виновник беспорядка предстал пред моими очами. Два метра ростом, широкоплечий детина с голубыми глазами, улыбкой до ушей и рыжей густой шевелюрой.

— Маргоша, давай быстрее. Скоро отправление электрички. Чего ты так долго возишься с сумкой? — здороваться Славика не научили. Он одной рукой схватил сумку, а другой цепко уцепился за моё запястье.

— Здравствуй, Славик, — поморщилась от боли. — Так, сумка тяжелая. Да и торт у меня. Имениннику везу. Подарок от бабушки.

— О, тортик - это хорошо. А то сеструха твоя фигню какую-то испекла. Лепешки намазала вареньем. Вот и все стихотворенье.

Славик громко загоготал, словно конь на водопое. Мужчина считал себя сверх остроумным. Я же лишь закатила глаза к потолку. Славик, поставив сумку и коробку с тортом на перрон, заключил меня в свои медвежьи объятья. Мужчина снял меня с верхней подножки электрички. Я бы ему была благодарна, если бы не одно, но. Мой сарафан задрался до талии, показав всем присутствующим на перроне моё нижнее белье. Я задёргала ногами, а Славик смачно запечатлел на моей щеке поцелуй.

— Славик! Отпусти меня! — я громко зашипела, — люди кругом. Смотрят же.

И как с ним сестра живет? Вряд ли Славик ей верен. Он ещё до женитьбы гулял. Ходил по бабам, менял одну постель на другую. И ни для кого это не было секретом. Наоборот, девки шептались, что он в постели хорош и что Катьке повезло с таким активным мужем. Катька же на всё закрывала глаза.

Моя сестра горячо и предано любила этого рыжего медведя. Веселый, жизнерадостный, любитель женских тел. Рядом с ним всегда крутились молодые девки. Я бы не смогла вот так смотреть на своего мужчину и всё ему позволять. И самое главное, прощать. Я не должна быть одной из многих. Я хотела быть единственной женщиной. И чтобы у меня была обычная семья, любящий муж и дети. И я не желала сидеть у окошка и ждать своего благоверного, когда он там нагуляется и придёт от очередной бабы. Уставший, разомлевший, довольный. Удивлялась Катькиному терпению.

С женой Славику повезло: готовит, стирает, пашет как лошадь. Сына родила и тут же вышла на работу. Всё в дом, всё для любимого. Что ещё нужно? Главное - любимый дома, ну а если не дома - занят на работе. И ничего, что выпить любит. А когда выпьет, то руку поднимает на свою жену. Трезвый же он, золото, пылинки сдувает, подарки дорогие дарит. Просит слезно прощение и клянётся, что никогда больше не поднимет руку на свою умницу жену. Только проходит время, а избиения возобновляются. Руку на жену Славик поднимает регулярно. Раз в месяц после получки. Святое дело - вусмерть напиться. И подебоширить.

Есть люди, которым спиртное противопоказано. И Славик был именно из этой категории людей. Если он начинал пить, то остановиться уже не мог. В его безумных глазах поднималась ярость и гнев. Он ничего не видел, никого ни слышал. Даже малейшее не повиновение вызывало у мужчины приступ бешеной ярости. Ну это же ничего. Гены они такие.

Отец Славика тоже в свое время мать побивал. Пока в итоге на тот свет не отправил. И несмотря на всё это, Катька своего мужа видела в розовом цвете. Он у неё самый лучший, самый хороший, самый заботливый. А то, что синяк под глазом, так сама дура, не увидела в потемках дверь, вот и ударилась об косяк. В общем, Славик имел две стороны: оду светлую, а вот вторую чёрную. Зато он безумно любил своего сына. И всё самое лучшее, самоё дорогое ему покупал. Славик во время посевных и уборки всегда пропадал на полях. Работал с утра до поздней ночи. Но как только получка, стабильно пару дней был в загуле.

— Ой, да ладно, пискля, я же по-братски. Или щёку расцарапал щетиной. И поэтому ты орешь?

— Нет, Славик, не поэтому. Ты сарафан мне задрал до пупка, и все видят моё белье, — я недовольно посмотрела в его глаза.

— Оу, прости, — сказал Славик, аккуратно ставя меня на перрон. — Ладно, Маргоша, поехали, а то мелкий уже подарки заждался. Прикинь, он говорит, папа: «дай ляблю». Знаешь, что это? — я покачала головой. — Это яблоко.

Лицо Славика засияло, а глаза загорелись. И я почувствовала, как от него пошёл тёплый ласковый свет. В этот момент Славика переполняла любовь. И я стояла некоторое время в немом изумлении и смотрела на него, умиляясь. Начинала понимать Катьку. Видимо, за такие моменты она усиленно цеплялась. Видимо, сестра надеялась, что под толщей черноты она сможет вытащить на поверхность настоящий свет. Она так хотела изменить Славика, что сама попала в плотные сети. Из которых выбраться самостоятельно не могла.

Глава 5. Тебе не понять

— Слав, мне больно. Отпусти.

— О, прости. Силы не рассчитал. У тебя были такие глаза, когда я слизывал молоко, — Славик пошленько хихикнул. — Ты явно была в шоке, Маргоша. Ты же уже не девочка-целочка. Не видела порнушек что ли? Там и не такое показывают. Недавно смотрел фильмец, один друг подогнал. Там у телок такие дойки, а жопы ух-х-х. Одна сразу троих мужиков обслуживала. И рот был занят и жопа, и писька. Я бы тоже замутил что-нибудь подобное, но с бабами. Прикинь, их много, а я один.

— Ты, Славик, похоже, забыл, с кем разговариваешь? Ты муж моей сестры, и я считаю, ей было очень неприятно смотреть на то, как ты сосал грудь её подруги. А мне противно слушать о порнушках и твоих эротических фантазиях. Ты же хороший мужик, Славик, но как выпьешь, становишься полным отморозком и гавнюком.

— Вот с этим не соглашусь, куколка. Я хорош в любом состоянии. Сегодня ночью твоя сестрица мне отсосет и даст в жопу. Можешь присоединиться к нам. Замутим тройничёк! — Славик как конь заржал. Муж сестры меня, похоже, не слышал и гнул свою политику. Очевидно, на берегу на солнце его сильно развезло.

— Фу-у-у. Это мерзко, Славик. Как ты о таком можешь говорить? Ты пьян и несешь всякую чушь. Совсем себя не контролируешь, когда напьешься!

Такого Славика мне было неприятно слушать. И общаться с ним не было ни какого желания. Вся ситуация была мерзкой и гадкой. Я не должна была ни видеть, ни слышать всего, что он на меня сегодня вылил. Ускорила шаг, оставляя Славика позади себя. Пришли на ум слова цыганки о том, что мне нужно было выйти на ближайшей станции. Пока думала, вышла на лесистый участок дороги. Где кроме деревьев ничего не было видно. Катерина с Артёмкой уже были далеко впереди.

Славик быстро догнал меня и, дернув на себя, прижал к своей мощной груди. Я и пикнуть не успела, как оказалась в его объятьях. Одной рукой он крепко удерживал за талию, вторая же лихорадочно бродила по всему моему телу.

— Вот здесь тебе будет удобно, — Славик приподнял меня так, что ноги оторвались от земли. Пронес пару шагов и прижал к шершавому стволу дуба.

Навалившись на меня своим мощным торсом, с силой вдавил хрупкое тело в ствол дерева. Однозначно на моей спине останутся следы. Я попыталась отпихнуть от себя здоровяка. Но с таким же успехом могла двигать горы.

— Славик, отпусти! — я начинала паниковать и злиться.

Мало ли что взбредет в голову пьяному? Хотя, что ему взбредёт, по его действиям, было и так понятно. Если, не дай бог, он позволит себе лишнее и возьмет меня прямо здесь, у дерева. Я этого ни себе, ни ему не прощу. И как я после такого буду смотреть в глаза сестре? Он проспится и ничего не вспомнит. Я же с таким грузом буду жить всю жизнь.

— Да. Да, конечно, — пробормотал Славик и провёл языком по моей влажной от пота шее. От его ласки задрожала. — Закрой глаза, котёнок. Тебе будет хорошо, так же как и мне сейчас. — Славик втянул носом исходящий от меня запах, и я почувствовала, как мужской орган в его штанах дёрнулся.

Предательское тело отвечало на его страстные ласки и агрессивный напор. И я, послушав мужчину, действительно закрыла глаза. В голове проносились страшные картины. Разум вопил о том, что мне нужно сопротивляться, кричать и бежать от него подальше. Но тело хотело иного, оно было лишено свободы, и это жутко возбуждало. У меня уже давно не было мужчины, и несмотря на то, что Славик был пьян, мне было непозволительно хорошо.

«О Всевышний! Славик, муж моей сестры! Я так не могу! Не могу!»

— Отпусти меня! Слышишь, больной ты недоумок. Отпусти меня! — но это не возымело действия. Славик, задрав к горлу майку, целовал вершинки моих грудей. Благо на мне был кружевной чёрный бюстгальтер. — Ты спишь с моей сестрой. Ты её муж. — Пыталась словами вразумить пьяного идиота.

— Верно. Хочешь, я с ней разведусь? Хочешь? И мы тогда будем вместе. Или будем встречаться тайно. Так даже лучше. Измены будоражат кровь, — Славик отогнул кружева лифчика и высвободил правую грудь.

Горячее дыхание мужчины и прикосновение воздуха к оголённым участкам кожи послали по телу целый рой мурашек. Мои глаза лихорадочно горели, а волосы, стянутые в низкий хвост, растрепались.

«Чёрт! Ну, может, ну его всё? И поддаться соблазну, податься искушению?»

Тем временем Славик оголил и вторую грудь. Они поддерживались косточками бюстгальтера и смотрелись соблазнительно. Мужчина то целовал одну грудь, то другую. А я прибывала в смятении. Ведь понимала, что он сволочь, бабник и отвратительный человек. Что не я виновата в том, что нахожусь сейчас в его объятьях. Я никогда не думала его провоцировать. У меня и в мыслях такого не было. Он муж моей сестры, и это негласное табу. Он - чужая территория, на которую я не хотела и не имела права заходить!

— Славик. Я прошу тебя, остановись. Слышишь? Ты больше никогда меня не увидишь. Я больше не приеду к вам!

Говоря всё это, я уже приняла решение. Чтобы между нами не произошло, ноги моей больше не будет в их доме. Никогда и ни за что я больше к ним не приеду! Всё! Баста! Хватит льва дёргать за хвост, а в случае Славика - за яйца! Но вместо того, чтобы меня оставить в покое, мужчина лишь поднял затуманенные страстью глаза и хрипло спросил:

— Хочешь меня?

— Нет! Не хочу! — сказала это и невольно поджала губы.

Мой взгляд метался из стороны в сторону. Я ждала, что кто-нибудь появится из-за поворота и прекратит это безобразие. Но, видимо, Наташа заснула под очередным деревом или кустом.

— Врёшь, и я тебе это докажу.

Одним резким движением он стянул с меня шорты вместе с трусиками. И они у меня сейчас находились на уровне щиколоток. Своим коленом Славик раздвинул мне ноги, да так, что затрещали швы на нижнем белье. Я знала, что трусики от смазки уже давно намокли. И что моё тело безуспешно ведёт борьбу с разумом. Всё это я знала и не хотела, чтобы об этом узнал и Славик. Мне стало стыдно. Муж сестры видит меня голой. Мне было неловко за то, что он хочет меня. И что я скоро не выдержу и накинусь на мужика, словно голодная львица.

Глава 6. Страсть

— Я не могу понять тебя, Катя. Как ты можешь ему прощать обиды и побои? Как можешь сквозь пальцы смотреть на его измены? Для меня это такая дикость. Разве нас не учили тому, что мужчина должен быть верен своей супруге?

— Господи, Марго, какой ты, по сути, ещё ребенок. Не видела жизни ни, влюблялась так, чтобы один раз и на всю жизнь. Да как ты не поймёшь, я не могу без него жить. Я люблю его. Люблю. Поэтому и прощаю все его слабости. Думаешь, я не знала, за кого замуж выходила? Знала. Он, как только тебя на нашей свадьбе увидел, потерял покой. И это уже не выносимо. Я прошу тебя, переспи с ним. Уверена, что у него пройдет увлечение тобой, как только он получит тебя. Я как женщина, как твоя сестра, прошу. — Катька, чуть не плача, просила меня переспать со своим мужем? О, как у них всё печально. Раз она решила таким образом его удержать. — Я знаю, что он не уйдет от меня. Если будет знать, что ты будешь его. Я жена, ты его постоянная любовница. Уж лучше ты одна, чем вся деревня! — я ошарашено смотрела на сестру. Им обоим пора идти к психиатру. Дело было даже хуже, чем я предполагала.

— Катя, ты в своём уме? Ты просишь переспать со своим мужем. Кого? Свою двоюродную сестру. Это дикость, Катя.

— Вон, за границей живут втроём и вчетвером. Воспитывают общих детей - и нормально. В восточных странах не порицается многожёнство. Я же не прошу тебя жить в нашем доме. Не прошу спать в нашей кровати. Ты не девочка, Марго. Неужели так сложно перед мужиком раздвинуть ноги? Ты просто не знаешь, на что он способен, — не стала ей говорить, что мне не так давно посчастливилось узнать поближе Славика.

— Всё. Всё. Хватит, Катя! — я подняла руки вверх, останавливая льющийся изо рта сестры поток уговоров. — Вам нужно всё-таки сходить к врачу. Могу узнать, кто работает по вашей проблеме.

— Да ты его проблема, Марго. Ты. И ему ни какие врачи не помогут. Он на тебе помешан. Марго, согласись, я тебя прошу, — из глаз Кати полились потоком слёзы. Сестру стало жалко. И ещё мне стало жалко себя. И зная, что сегодня будет, я бы сошла с поезда без долгих раздумий.

— Прости, Катя, это просто жутко. Я больше к вам не приеду. Никогда, — развернувшись, быстрым шагом покинула дом.

Было тошно. Ком стоял в горле. Это как нужно человека любить, чтобы искать для мужа любовницу? Я не хотела находиться в их доме, в их дворе. Жалела, что сидела с ними за одним столом. Ругала себя, что пошла на поводу своих желаний и эмоций. Выйдя во двор, осмотрелась. Гости разошлись. Уже был час ночи. Полная луна хорошо освещала двор. Решила прогуляться к реке. Вода всегда меня успокаивала. Идея посидеть до утра под ивой показалась соблазнительной.

Я шла по знакомой дороге, и меня не пугали деревья и плохо освещенная тропа. Зверь, если он тут и водился, был сейчас не так страшен, чем дом, в котором живёт Катерина. Меня всю колотило от разговора с сестрой. Во мне вскипал гнев от того, что Слава испоганил Катьке жизнь. Что он изменил её до неузнаваемости. Пришла в голову запоздалая идея, что нужно было упросить отца уехать. Но бабушка уже спала, а отец после командировки и тяжелой дороги. И я не могла рисковать своими родными только лишь из-за того, что мне было не комфортно ночевать в Катькином доме. Навряд ли бы я сказала правду. У них своя жизнь, свой уклад. И не мне совать нос в их такие странные семейные отношения.

Сев под ивой на песок, крепко обняла ноги и дала волю чувствам. Захотелось сжать руки в кулаки и шандарахнуть по одной конопатой морде. Вместо этого я громко заорала, выпуская из себя злобных демонов. Резко встав, подошла к воде, скинула шлепки, стянула треники вместе с трусами, на песок бросила майку. Зайдя в воду, замерла. Ногам было тепло и приятно, а вот прошедший по коже ветерок оставил после себя колючие ощущения. Поежившись, зашла по пояс в воду и быстро присев, сразу окунулась по шею. Плавала я неплохо, но на глубину старалась не лезь, тем более ночью. В стороне послышался всплеск воды. Оглянулась на звук. Прислушалась, но все было тихо. Решила, что это была, видимо рыба. Развернувшись, повернула в сторону берега. Так как страх внезапно стал комом в горле.

Подплыв ближе к берегу, увидела стоящего на песке Славу. Он был обнаженным, капли сбегали с его волос и груди. Мужчина уже успел окунуться и теперь дожидался моего возвращения. Не могла отвести взгляд от его тела. Не могла ни смотреть на его мощную атлетическую фигуру. Руки он заложил на груди. А мужское достоинство под моим пристальным взглядом приподнялось. Мысленно присвистнула. Недаром за ним деревенские девки бегали. Природа наградила его не только ростом, но и крепким мужским достоинством. Орган был большим при лунном свете на крупной головке даже рассмотрела капельки воды.

— Будешь и дальше плавать? — лениво спросил Слава. — Если да, то могу к тебе присоединиться.

— Нет. Оденься, и я выйду.

— Зачем одеваться? Когда я опять разденусь.

— Тогда отвернись. Я выйду.

— К чему такая скромность, котенок? Пару часов назад я прекрасно тебя рассмотрел. И то, что я увидел, мне понравилось, — Слава ухмыльнулся. Я же под его пристальным взглядом поёжилась.

Похоже на всё, чтобы я не сказала, у него уже был подготовлен ответ.

— Я не выйду, пока ты стоишь над душой.

— Ладно, — он пожал плечами. И, отвернувшись, сделал пару шагов по направлению расстеленного на песке одеяла. — Не одевайся, — предупредил он меня. — Всё рано раздену.

— Ты и твоя жена долбанутые на всю голову! — психанула я. На мои слова он лишь одобрительно хмыкнул.

А я мысленно отругала себя за то, что оставила одежду на берегу. И Слава наверняка её убрал. Не заботясь о том, чтобы красиво выйти из воды и наплевав на природную скромность, нехотя покинула теплую воду.

— Где моя одежда? — обратилась к Славику, который сидел как раз на каком-то ворохе.

— Очевидно, подомной, — он откровенно меня рассматривал. И глаза его при этом покрывались поволокой.

Захотелось заложить руки на груди и засунуть, как это делают страусы, голову в песок. Но, представив позу, в которой бы находилась, сразу же отмела пришедшую в голову мысль. Поняв, что никто одежду мне не вернёт, тяжело вздохнула. И, развернувшись, по песку пошлепала в сторону деревьев. Далеко уйти не успела, как и в прошлый раз, Славик, схватив меня за руку, дёрнул на себя. Днём я хоть стояла у дерева, в этот раз лежала на спине, задыхаясь от давящей на грудь тяжести. Легкие жгло от нехватки кислорода.

Глава 7. Сон

Встала поздно. Всё тело болело. На сеновале спать было неудобно. В бока впивалась солома. Настырно жужжали мухи. Они то и дело садились на лицо. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь щели сарая, жутко раздражали. Пришлось вставать. Спустившись по приставной лестницы, во дворе застала Славика. Он на уличной печке, стоявшей под навесом, жарил картошку с мясом. Пахло изумительно вкусно. Живот громко заурчал, сообщая хозяйке, что пора бы уже и поесть.

— Ну ты и горазда спать, Маргоша. Чем только ночью занималась? — Славик громко заржал, чем изрядно перепугал соседскую собаку. Та громко и визгливо залаяла в ответ.

— Чего к девчонке пристал? Ей вчера было плохо, пол вечера на горшке просидела. Колодезная вода ей не подходит. А из-под крана хлорированная, поди на ура усваивается, — бабушка ни то меня защищала перед Славиком, ни то ругала. У неё всегда было так.

— Да ну вас! — сообщила им и отправилась в ванную.

Проведя утренние манипуляции и искупавшись. Попыталась рассмотреть себя в небольшом зеркале. Увиденное меня совершенно не обрадовало. Кровоподтёки на груди и животе жирными мазками украшали большую часть тела. На бёдрах явственно отпечатались Славкины пальцы. На шее был смачный засос. Благо, что в Катькиной косметичке нашла тональник. После тщательных затираний удалось замазать следы ночной страсти.

На кухню уже вошла в линялых домашних штанах и в любимой растянутой майке, прикрывающей бёдра. Я всё гадала, как буду смотреть сестре в глаза. Но та, на удивление была счастлива и безмерно довольна. Много смеялась, много разговаривала. И всё в её руках спорилось. Проходя мимо меня, шепнула короткое:

— Спасибо.

Катька поняла, где ночью был её муж. А вернее с кем. И, судя по счастливому лицу сестры. Славик утром успел отметиться и в её владениях. Сидя за столом, мне кажется, одной не было весело. Ближе к вечеру родители засобирались в город. Меня же все уговаривали остаться на недельку в деревне. По словам мамы, свежий воздух и парное молоко мне пойдут на пользу. Мама пообещала отнести на работу написанное мной заявление на отпуск. Брала неделю за свой счёт. И я согласилась остаться погостить лишь тогда, когда узнала, что Славик отправляется работать на дальние поля. И днём его не буду видеть. Что мне сулили ночи предпочитала об этом заранее не думать.

Славик вёл себя как обычно. Так же время от времени незлобно подкалывал, так же широко улыбался. Я же, как обычно, вяло огрызалась. Идиллия счастливой семейной жизни. Где Катька - старшая жена, а я младшая и самая любимая. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Я страстно мечтала скрыться куда-нибудь подальше от горячо любящих благодарных взглядов.

Подворье у Славика было огромным, и, приезжая к ним в гости зачастую брала книгу и уходила в сад. Там Славик установил широкие качели со спинкой. На них, поджав ноги, при желании можно было даже вздремнуть. Проводив родителей, решила отправиться в сад. Читать уже было поздно. Под деревьями сейчас царил полумрак. Поэтому, прихватив с собой плед, решила насладиться вечерним пением птиц. Я слушала шум ветра в ветвях, вечерний стрекот кузнечиков. Вздрогнула, когда услышала, как под чьими-то ногами хрустнула сухая ветка.

—Это я. Не бойся.

Я и не боялась. Ну, если только чуть-чуть.

— Я и не боюсь. Уже нечего бояться. Все, что было скрыто под одеждой, ты уже видел.

— Неправда. В сумерках я тебя голенькой не видел.

— О нет, — тихо прошептала я.

— О да, — в ответ услышала такое же тихое эхо.

Слава, встав передо мной на колени. Начал стаскивать с меня штаны.

— Знаешь, кто ты? — мне пришлось приподняться, чтобы он не порвал ткань по швам. Та уже под его руками трещала.

— Знаю, — он в это время на меня смотрел с огнем в глазах, с желанием. И от его взгляда моя кровь по венам заструилась быстрее.

— И кто же? — в моём голосе слышалось удивление.

— Ненасытный, страстный. Твой.

Я сидела на качелях с широко расставленными ногами. В позе распятой лягушки. А Славик, крепко держа меня за попу, страстно вылизывал мои влажные складочки. Я бесстыдно отдавалась ему. А он брал и требовал с каждым разом всё больше и больше.

Позже, когда всё закончилось, с ужасом поняла, что мне это всё до безумия нравится. Что я готова с ним трахаться по его команде. Скажи он мне ходить без трусов - ходила бы. Сказал бы: задрать платье и отдаться на улице, в поле, в лесу. Выполнила бы команду, не задумываясь. Чёрт! Да я уже на всё была готова. У меня уже выработался инстинкт кончать под его жадным, ненасытным взглядом. Я подсела на секс. Подсела на мужа моей сестры. Он стал для меня зависимостью. И было хорошо, что эта зависимость продлится всего лишь неделю. И плохо, что, уехав в город, я буду вспоминать эти безумные ночи, раздвигать ноги и кончать от вибратора, пальцев, от одних лишь мыслей о нём. Я буду думать о том, что этот юркий язык вылизывает меня всю, без остатка. Что этот крепкий, увитый венами ствол имеет меня во всех позах. И буду по-тихому плакать в подушку, страстно ненавидя рыжеволосого детину с канапушками на лице. Который принёс в мою жизнь хаос, страсть, любовь и разруху.

***

Кто-то тряс меня за плечо. Сон не хотел отпускать. Я тонула в воспоминаниях, цеплялась за них. Опять в голове события минувших дней.

— Маргарита, проснись. Нужно вставать и идти на обход. Вставай. Сейчас придёт Дмитрий Сергеевич. Ни тебе, ни мне тогда не поздоровится. Ты же знаешь, что на посту нельзя спать.

Я, еле разлепив веки, не понимающими глазами уставилась на санитарку Марию Николаевну. Кажется, во сне я плакала. Ресницы слиплись от слёз. И я их еле разодрала. Сон не хотел выпускать меня из своих сладких, волнующих сердце объятий.

— Ну что, глазища вытаращила? Поднимайся. Иди лицо умой холодной водой, вон щёки как пылают. Ты случайно не заболела? – рука тут же легла мне на лоб. – Да ты вся вспотела, весь халат мокрый. Сейчас термометр принесу, померяешь температуру. Болеешь сиди дома. Нечего заражать послеоперационных. Ты же сама будущий врач, а ведешь себя безответственно, - строго отчитывала меня санитарка.

Глава 8. Ритуал

Клен очнулся от сильного толчка. Во сне чёрная змея ударила его в грудь, тем самым приведя в чувства. Представшая перед глазами картина даже его, бывалого воина, привела в шок. Двор походил на поле битвы. Растерзанные тела, оторванные головы. И всё эти останки когда-то были людьми. Звериная стая, ворвавшаяся в их замок, знатно попировала. Только не было никаких зверей. А был один король, который на глазах испуганных служанок превратился в кровожадное злобное чудовище. Это он жрал ещё тёплое мясо. Это он разрывал на части женские тела. В груди Клена образовался тугой ком, состоящий из гнева и ненависти. Король вытер губы тыльной стороной ладони и выплюнул застрявший кусок мяса в зубах. Был бы сейчас на месте Клена Лен, того бы сейчас нещадно рвало и скручивало. Братец слишком утонченная личность, и насилие не для него. Дипломатия - это да, но не убийства, истязания и смерти. Клен же ко всему относился совершенно по-другому. И его не стошнило от представшей перед ним жуткой картины.

Король, будучи без сознания, лишил жизни невинных женщин. Да пусть они и были зомбированы ведьмой, но они ничего ему плохого не сделали. Клен привык к сражениям на поле боя, но там грозные воины, а тут… Как же он ненавидел себя за то, что так и не смог взять под контроль чудовище, сидящее в нем. Лен притих и не подавал признаков жизни. Видимо, его сознание было всё ещё в отключке.

Клен посмотрел в сторону башни. У окна стояла та, которую он люто ненавидел и в то же время опасался. На него смотрела его мать и хищно улыбалась. Она радовалась? Чему? Тому, что они с братом убийцы? Нет. Хватит идти на поводу злобной ведьмы. Нужно покинуть этот мир. Оставить трон и уйти. Уйти в тот мир, где нет матерей, которые проклинают своих не рожденных детей. Где нет злобных духов, которые простому народу не дают продохнуть. В этом мире его ничего не держит, кроме одного. Долга. Он должен назвать приемника, передав тому свой кинжал, переходящий из поколения в поколение. Кинжал власти. Лишь только он своей магией выберет приемника, нового правителя. Солнце уже приближалось к горизонту. Пора было идти на городскую площадь и выбирать приемника. Но вначале необходимо переодеться. Так как его одежда и сапоги были все в крови и человеческих ошметках.

Собравшийся на площади народ возмущённо гудел. Новости о произошедшем побоище рядом с «ведьмовской» башней привели всех в ужас. Для чего их созвали? Не для того ли, что бы их король мог выпустить зверя и дать подпитку тёмным силам? Или духи решили всё же смилостивиться над ними, и король покидает свой трон? Как только вышел на площадь король Клен, шум и споры стихли. Несмотря на то, что правитель имел сущность зверя, о народе заботился, был всегда справедлив. Люди не голодали и ни бедствовали.

«Заплати налоги и живи спокойно»— вот его девиз. Платили и жили спокойно. Не зная голода и бед. Но людей пугал их король. И многие думали, что если он уйдет, то все сразу же заживут счастливее.

Клен, глубоко вздохнув, вытащил ритуальный кинжал из ножен. С последними лучами солнца он должен призвать чёрный камень власти. Король, сосредоточившись, прислушался к себе. Пальцы покалывали не только от напряжения, но и от когда-то полученной магии. Пусть они с братом и были слабыми магами, зато были сильными правителями. Их государство, которое все пинали и имели, как хотели во время правления дяди. Стало с приходом братьев сильным и стабильным. Заморские государства начали бояться и уважать их королевство. С ними теперь считаются. Они теперь диктуют политику в мире. И всё это придётся бросить на милость нового правителя и уйти. Клен выдохнул. Толпа с молчаливым нетерпением ждала дальнейшего развития событий.

Клен ножом полоснул свою ладонь. Густая алая кровь закапала на хорошо утрамбованную землю. Как только первая капля оросила землю, появились и жрецы. Они, образовав круг возле короля, громко запели древнюю песню призыва. Из мира богов, если будет такова воля сильнейших. В наш мир на какое-то время попадёт камень верховной власти. Черную глыбу в народе называли камнем королей.

Сегодня король покинет этот мир, и власть перейдет к новому правителю. Все, кто был на площади, внимательно следили за каждым действием короля. В этот день любой мог стать правителем. Король добровольно отдаст власть избранному духами. Воздух замерцал и в центре круга появился камень. Чёрный обсидиан. Камень, рождённый огнем, имел огромную магическую силу. Он мерцал. А это означало, что камень находится на границе мира богов и мира людей. Нужно было всадить кинжал в глыбу, пока та не обрела твердую структуру. Медлить нельзя. Клен, подняв кинжал, воткнул в зыбкую дрожащую поверхность обсидиана.

Луч света, вырвавшийся из камня, как масло, прорезал толпу, высасывая из них жизненную силу. Многие, как подкошенные попадали на землю. Эта добровольная жертва для нового правителя. Луч остановился на грязной тощей девчонке. Он не причинил ей никакого вреда. Девочка подняла свои карие глаза и прямо, без боязни посмотрела на Клена. Он утратил титул короля. Он теперь никто.

По площади пошёл гул. Люди не могли поверить своим глазам. Грязная босоногая попрошайка станет их королевой? Послышались возмущённые крики. И когда она сделала шаг по направлению к камню, толпа отшатнулась от девчонки. Как будто её прикосновения в себе несли страшные муки и болезни. Клен нахмурился. Он не понимал такого выбора. Духи, как обычно, его разочаровали. Девочка не могла править государством. Так любимая им империя скоро перестанет существовать. Об этом говорила звериная интуиция, а интуиции он своей доверял. Зверь, сидящий в нём, глухо зарычал. Придётся народу подчиниться божественному выбору. Придётся ему передать власть несмышлёной девчонке.

— Подойди, дитя, и вытащи кинжал из камня. Если ты сможешь это сделать, ты станешь править этими землями.

Девочка вначале робко, а через пару шагов более уверенно двинулась к бывшему правителю. Клен внимательно на неё смотрел. Пока она шла к нему сквозь расступающуюся перед ней толпу. Хрупкая фигура, чёрные, как смоль волосы, чумазое лицо. Но в этом тощем теле таилась тёмная, страшная, необузданная сила. И как только такую кроху не разорвало от мощной твари, сидящей в человеческом теле. Клен не понимал.

Глава 9. Авария

Марго.

Потянулась, разминая затекшие мышцы. Капельницу убрали. Заботливая Ленка укрыла меня одеялом. Удивительно, но пока я лежала на кушетке, никто не заходил в комнату отдыха. А может и заходил, но я так крепко спала, что ничего не слышала. Лекарства помогли, и жар спал. Хотя я изрядно пропотела. Измученный кошмарами разум решил, что на сегодняшний день ему потрясений хватит и тяжёлых снов больше не видела. Тревожных мыслей в голове тоже не наблюдалось. Перегруженный эмоциями мозг решил взять таймаут. Бросив взгляд на часы, поняла, что моя смена уже давно закончилась и пора ехать домой.

Встав, убрала одеяло в шкаф. Сняв с себя медицинский костюм, бросила его в корзину для грязного белья. Надела потёртые синие джинсы и красную, обтягивающую тело майку. Посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась. Бледное обескровленное лицо, синие круги под глазами. Губы потрескались, щёки впали. Слизнув выступившую каплю крови, поморщилась. Некоторое время будет больно говорить и улыбаться. Хотя улыбаться я, очевидно, ещё буду ой как не скоро. Вся моя жизнь катится под откос. Я как сошедший с рельсов товарняк. Меня утягивает в пропасть, а я даже сопротивляться не могу. И нет бедам на моём пути ни конца, ни края. Стало себя жалко, захотелось поплакать. Смогу ли я когда-нибудь полюбить? Но так, чтобы любовь была тихой, спокойной, а не с ухабами и стрессами?

Внутренний голос сказал: всё в твоих руках.

Я же в ответ криво улыбнулась и тут же скривилась от боли. Забрав из холодильника не съеденный обед, положила его в сумку. Ленку не стала искать, наверняка занята. Решила её завтра поблагодарить за заботу. Без приключений на лифте спустилась вниз. Голова кружилась и слабость никуда не делась. В таком состоянии садиться за руль чистое безумие. Но меня не привлекала мысль ехать в час пик в общественном транспорте. Решила на дороге передвигаться медленнее черепахи. Неспешно и уверено. Нужно было взять больничный и отлежаться. Но это минус к зарплате, а я к такому ни морально, ни материально была не готова. За квартиру и коммунальные услуги нужно платить вовремя, а иначе окажусь у родительских дверей. А им сейчас явно не до меня. Боль резанула по сердцу. Его больше нет, а я есть. И нужно собрать себя по осколкам и жить дальше.

Мне так хотелось принять душ и смыть с себя все беды и тревоги. А еще хотелось расслабиться, выпить травяного чая, надеть мягкую пижамку и вырубиться под турецкий сериал. Где у героев проблемы похлеще моих. Поплачу вместе с героиней, потерявшей память и забывшей, что она родила ребенка от мужа сестры. Нет. Пожалуй, такой сериал сегодня смотреть не буду. Хватит с меня сложных отношений. Нужно было позвонить маме, но и этого делать не хотелось. Слезы, причитания на несправедливую жизнь я попросту не выдержу. Мысленно себя уговаривала что нужно всё забыть, как страшный сон. Но я не могла поверить в то, что Славика нет в живых. Странные отношения закончились, а я так ему и не сказала, что чувствовала.

И что на самом деле я чувствовала? Зависимость? Ведь такие эмоции сложно назвать любовью. Когда любишь, не должен страдать. Ну, это если, конечно, любовь взаимна. Когда любишь, так не поступаешь. Как я убедилась, хороший секс - это далеко ещё не любовь.

Обо всём об этом я думала, идя к своей машине. Прогрев свою кормилицу, тронулась с парковки. Повернув за поворот, влилась в общий поток машин. Все спешили с работы домой. Температура спала, но жуткая слабость и вялость меня делали не внимательной. Я чуть не сбила пьяного, вывалившегося из ниоткуда перед машиной. Резко ударила по тормозам. На моё счастье водитель, ехавший сзади, успел затормозить. Включив аварийку, поставила машину на ручник.

— Вот же чёрт! Что мне там Ленка в капельницу добавила? — гневно пробурчала я.

В своей невнимательности всегда легче винить кого-то, но как обычно не себя. Убедившись в отсутствии по близости машин, открыла дверь и вышла. Я ожидала увидеть сбитого человека, истекающего кровью, но на моё счастье там никого не было. На капоте машины так же отсутствовали вмятины и царапины. Повертев головой, ничего подозрительного не обнаружила. Ну всё, мой мозг явно сбоит. Мне срочно нужно принять контрастный душ и лечь в кроватку. Ещё раз посмотрев по сторонам, убедилась, что всё тихо и спокойно. Пожав плечами, села в машину и пристегнулась. Начал накрапывать дождик, образовывая на дороге, как говорят автомобилисты, «сало». Мимо меня с воем промчалась неотложка, видимо впереди авария. И точно, как в воду смотрела пешеходный переход без светофора. «Дорога смертников» так зовут это место в народе. Тут вечно кого-то сбивают. Народ писал петицию главе района об установке светофора. Но городские власти упорно отписываются жалобщикам, что вопрос находится на стадии рассмотрения. А стадия рассмотрения исчисляется количеством смертей.

Увидела полицию и скорую. Рыдающую длинноногую блондинку в красном сверхкоротком платье. И новенький белый спортивный автомобиль мордой в столбе. Краем глаза заметила сработавшие подушки безопасности. И кровь на дороге. Неотложка удалялась с места аварии с включённой мигалкой. Ближайшая больница была та, в которой работала. Значит, в приёмном отделении будет, как обычно, жарко. Стоявшие до этого машины тронулись. Отсутствующее настроение совсем скукожилось. Очень надеялась, что того, кого увезли на скорой, выживет.

После увиденного взяла себя в руки и сосредоточилась на дороге. За рулем я недавно, всего несколько месяцев. Когда пошла, учиться мечтала, что меня будет обучать водить Славик. Но Славик из моей жизни ушёл, а я всё-таки и без его помощи получила права. Переехав от родителей, поняла, что машина - это не роскошь, а необходимость. Частые опоздания на работу из-за транспорта. Могли в итоге привести не только к выговорам, но и к увольнению. Да и ночью было удобнее добираться все же на своей машине, а не на такси. Денег, как обычно, не хватало, поэтому зачастую приходилось спать на неудобных кушетках в сестринской.

Водить старалась крайне осторожно, но с нетерпеливыми водителями на дороге это было делать очень сложно. Хотелось материться, показывать язык и неприличные жесты проносящимся мимо идиотам. Потому, как и моё титаническое терпение зачастую заканчивалось. Поправила зеркало заднего вида и тут же ударила по тормозам. На заднем сидении кто-то сидел. Увидела смазанный силуэт. Глубоко вздохнув, повернула голову, но там никого не было. Второй раз за дорогу мне мерещится всякая чертовщина. Очнулась от сигналов машин. Теперь меня справедливо все считали дурой. Больше желания смотреть в зеркало заднего вида у меня не было. Благо до дома оставалась пара кварталов. И я, матеря себя на чём свет стоит, всё-таки доехала до дома. Припарковав с большим трудом машину, с облегчением выдохнула.

Глава 10. У руководства

Ленка за чашечкой крепкого чая как-то рассказывала. Как она делала нашему заведующему минет, сидя под столом во время совещания. Ленка рисковая баба, так как на этом совещании присутствовала и жена нашего заведующего. Я порой удивлялась её бесшабашности и бесстрашию. Так как Карен Арменович всегда очень бурно реагировал на присутствие Леночки в его кабинете. На их счастье, совещание было не долгим. А то представляю глаза жены босса, когда благоверный с придыханием начал бы выкрикивать имя медсестры.

«О. Да. Леночка, ещё, детка. Быстрее. Быстрее, моя ненасытная тигрица. Р-р-р».

Бр-р-р. Жуть. Но в этом вся Ленка. Добрая, веселая, заботливая, не злобная. Любящая мужиков на лево и на право. Принимающая дорогие подарки от ухажёров и состоятельных пациентов. Конечно же, в качестве благодарности за спасение жизни от последних. И при всей её загульной жизни, наша Леночка замужем. Муж её работает в морге. Обожает и любит свою ненаглядную жену и отказывается верить ходящим о ней лживым слухам. Те, кто попытался ему открыть глаза на блудливую супругу, чуть позже оказывались в травмпункте. У одних неудачное падение с лестницы, у других слишком скользкие полы. После пары несчастных случаев желающих открывать глаза на неверную супругу заметно поубавилось.

Ну, а Ленка тем временем вовсю флиртовала, заигрывала с состоятельными пациентами. И вступала с молоденькими врачами в горячие «оральные споры». Дискутируя, о жизни в различных кабинетах. Вот и сейчас, проходя мимо закрытого кабинета гинеколога, слышала странные причмокивающие звуки. По коридору навстречу мне несся чем-то обеспокоенный санитар Павел.

— О, привет, Марго. Ты Ленку не видела? Там ее Мария Владимировна разыскивает. Я набирал Ленку несколько раз, но она не отвечает. Видимо, как обычно, поставила на беззвучный.

— Нет, Паш, не видела. Я только сама зашла. Проспала. Вчера плохо себя чувствовала, – грустно констатировала факт опоздания. Да и по внешнему виду тоже можно было понять, что опоздала. Потому как ещё не успела переодеться в рабочий костюм.

—О. Так ты не слышала последние новости? — безмерно обрадовался санитар. Я прям видела, как Пашик мысленно в предвкушении рассказа потирает потные ручки. Это же такая удача - найти свободные благодарные уши.

— О чём ты? Ждём очередную проверку или мэр города решил нас посетить?

— Хуже, Марго. Вчера с огнестрелом привезли Клементия Захаровича! – я непонимающе уставилась на санитара. — Ты не знаешь, кто это? Ну ты даешь. Это же наш местный олигарх, занимается строительным бизнесом.

— М-м-м, — глубокомысленно ответила я.

— Ага, он сейчас в коме. Прикинь, у него оказалась редкая группа крови. А у больницы её не было в запасниках. Но наш Клементий Захарович не так прост. С ним Бог. Ну или дьявол. Не знаю, кому он там служит. Но хочу тебе сказать, мужику явно везет. Привезли парня с ДТП, так вот, группа крови та же самая. Чертовски везучий наш благодетель!

— Почему благодетель, Паш? — мне нужно было бежать переодеваться. Но и дослушать Павла то же очень хотелось.

— Так он полгода назад нам в больницу подогнал в качестве благотворительности новенький аппарат МРТ.

—Ничего себе. Не хилые деньги пустил на благотворительность.

— А я тебе о чём. Такие люди, Марго, достойны жизни. И Всевышний не оставил нашего благодетеля без своего внимания.

— А что с пострадавшим в ДТП?

— А-а-а. Да нормально с ним всё. В отключке пока. Но не это самое странное. Когда его привезли в больницу, у парня волосы были густые, красивые, прям до жопы. Вначале подумали девка, потом, что он трансвестит. Но нет, оказался нормальным мужиком. Но с эльфийскими ушами.

— Да ладно тебе. Настоящими эльфийскими ушами?

— Ага. Вот тебе крест. Сам их видел. Ему санитарки волосы сбрили. У него травма черепа. А там заострённые уши. Вот дела! На что только не идут косплейщики, даже на хирургические операции по удлинению ушей.

Павел у нас был местным балаболом. И, конечно же, являлся неограниченным источником информации. Он всё обо всём знал. Если нужно было что-то узнать, все шли к нему. Если кому нужно разнести по больнице сплетни, то же шли к нему. Но вот что самое удивительное, он никогда не говорил о Лене. Видимо, ей удалось покорить сердце местного сплетника. И заткнуть жадный до сплетен рот Паши бюстом пятого размера. О своих похождениях Паша никогда не рассказывал. А соответственно молчал и о Леночке.

Было желание схватиться за голову. Олигарх с огнестрелом, эльф после ДТП. Кого еще сегодня, интересно, привезут? Вервольфа или вампира? Не больница, а прямо сказочное царство - государство. Да любой дурдом обзавидуется, когда узнает о лысом эльфе с настоящими эльфийскими ушами. Слушая и переваривая последние новости, я слишком задержалась в коридоре. И, конечно же, попалась на глаза нашей мегере, старшей медсестре Светлане Ивановне. Она у нас была грозой отделения. Её даже побаивался Карен Арменович. Светлана Ивановна была суровой поджарой женщиной. Не терпящей опозданий. И безответственного отношения к работе. Она весь коллектив держала в чёрном теле и ежовых рукавицах. Зато наше отделение было самым лучшим. И зачастую обслуживало вип клиентов. Чем без зазрения совести пользовалась Леночка.

— Марго! — грозно рыкнула вышедшая из своего кабинета старшая медсестра. — Ты опять опоздала на смену! — после того, как открылась дверь грозы нашего отделения, Пашу сдуло ветром. И я начала глазами искать пути отступления. Мне просто физически необходимо было держаться подальше от злобной фурии.— Я урежу с тебя коэффициенты. Пиши объяснительную! Немедленно! Я еще подам на тебя докладную записку Карену Арменовичу. Что бы он… — она не успела договорить, так как из-за угла вышел взъерошенный и чем-то недовольный зав. отделением. — А вот как раз и он! Сейчас и решим с тобой вопрос.

Всё… Мне кранты. День пошел насмарку. Мне только зав. отделением не хватало для полного счастья.

— Здравствуйте, Светлана Ивановна. Маргарита, — обратился он ко мне, — переодевайтесь. Нас приглашает к себе главврач. Меня вызвали из командировки. Пришлось срочно возвращаться. И лететь из самой Москвы. — Карен Арменович для пущего понимания ситуации поднял указательный палец.