Жемчужина пустыни. Любовь сквозь боль...

Глава 1

…Саид властно сминает мои губы в жёстком напоре, кусая до лёгкой приятной боли… Сжимает в объятиях настолько сильно, словно пытается растворить в себе и больше никогда не отпускать. Подчиняет своей воле мгновенно, без шансов на сопротивление, а я и не пытаюсь оттолкнуть его... без него задыхаюсь… он нужен мне… только рядом с ним чувствую наполненность...

Принадлежу ему – и это непреложный закон!

Отвечаю на поцелуй с не меньшим натиском, голова плывёт в пьянящем ощущении от потока нахлынувших эмоций. Возбуждение растекается по телу обжигающими волнами – распаляет, разжигает страсть, будит чувственность… А мышцы между ног стягивает в ожидании близости. 

Он порвал моё платье, обнажая грудь. Жадно припал к соскам, поочерёдно втягивая их в рот – посасывает, облизывает, обводит языком контуры ареол... Выгибаюсь дугой навстречу ласке и не сдерживаю рвущиеся стоны. Для Саида это сигнал продолжить. 

Хочу окунуться в наше персональное безумие… Немедленно! 

Нас обоих трясёт от дикого первобытного желания. И не оттягивая самый восхитительный момент, он приспустил штаны, освобождая эрекцию, чтобы тут же ворваться в меня до максимального упора, на всю длину, заполняя собой ноющую пустоту внутри.

Сплетаемся в ритмичном танце… Саид двигается так бережно, будто я хрупкая ваза и могу сломаться в любой момент от неосторожного жеста. Шепчет на ухо слова любви, от его частого хриплого дыхания моя кожа покрылась мелкими мурашками, усиливая и без того зашкаливающие ощущения. Таю… таю как горячий воск в мощных и одновременно нежных руках…

Я словно натянутая струна, превратилась в оголённый воспалённый нерв, каждый толчок-удар стремительно приближает к финалу… ещё немного и лопну… 

– Саи-и-д… – протяжно застонала. И задрожала.

Оргазмом накрыло подобно разрушительному огненному урагану, сносящему всё на своём пути, сжигая дотла… Фееричный взрыв и мы оба уносимся на вершину блаженства, где, без преувеличения, распадаешься на миллионы частиц… Это истинное наслаждение – единение душ, высшее предназначение созданных друг для друга мужчины и женщины.

Целуемся, не переставая, не в состоянии остановиться.

– Я вернусь за тобой… – он оторвался от моих губ. Посмотрел глубоким пронзительным взглядом. – Вернусь… вернусь… вернусь…

***

…Проснулась резко, прогоняя сон, преследующий меня почти каждую ночь, как мучительное наваждение – терзает, выматывает, лишает сил... До сих пор слышу ЕГО голос – слово «вернусь» навязчиво звенит в голове...  И кажется, будто всё происходило наяву: тело охвачено жаром, дыхание сбилось, а трусики намокли – в промежности влажно и, судя по приятным ощущениям, испытала удовольствие, пока спала. Раньше со мной такого не было.

Совру, если скажу, что не думала о Саиде все эти долгие восемь месяцев… Часто вспоминаю о нём. Да разве забуду мужчину, отца моих детей – сыновей, о которых он так мечтал. Скоро они появятся на свет... С нетерпением жду нашей встречи. Но есть один существенный факт, не устраивающий в корне: теперь я замужем за Марком, и не хочу, чтобы мои мальчики называли «папой» другого человека. Саид имеет право знать, по отношению к нему – нечестно скрывать детей… Как дальше быть? – пока не представляю. 

Это не жизнь, а изощрённая пытка.

***

Поднявшись с кровати, надела халат. 

И поплелась на кухню.

Надо приготовить завтрак.

Обязанности жены никто не отменял... В остальном: наш брак с Марком – фиктивный, для меня ничего не значит, быть с ним как с мужчиной не могу, не нужен ни в каком качестве. Он, конечно, неоднократно предпринимал активные действия сблизиться со мной, но я пресекла все его попытки, больше похожие на сексуальное домогательство (хоть без насилия обошлось – и на том спасибо).

Оба устали друг от друга и, тем не менее, продолжаем изображать на людях видимость образцовой ячейки общества, готовящейся стать родителями. Мы – не семья и настоящей семьёй не станем. Никогда. Пожениться – было ошибкой. Особенно если учесть, что Саид за всё прошедшее время не объявился и никоим образом не напомнил о себе, даже вскользь…

«Смирился? Интересно, как он живёт сейчас?» – пролетела мысль. А в груди, как это не редко бывает в такие моменты, когда думаю о нём, болезненно сдавило, защемило… 

На фоне беременности и бушующих гормонов стала излишне сентиментальной. Наверное, поэтому со мной всё это творится…

– Опять? – неожиданно прозвучало сзади.

Я вздрогнула испуганно, обернувшись в сторону Марка.

– Доброе утро.

– Доброе ли? – недовольно произнёс «муж».

«Объелся груш…» – тошнит от его кислой физиономии. Изменить своё отношение к нему я не в состоянии, несмотря на все громкие заявления и откровенные признания: как перегорело давно, так и не зажглось искры в душе.

– Не с той ноги встал? – почти ежедневно между нами возникают конфликты буквально на пустом месте: взаимные упрёки, претензии, споры ни о чём, в основе чего лежит неустроенная жизнь и отсутствие перспектив на будущее.

Такое положение дел надоело обоим – поперёк горла уже. Я мечтаю о разводе, но пока это только в планах. Надеюсь, до родов мы решим сложившуюся ситуацию кардинальным путём. Записывать детей на Лихолетова не хочу.

Глава 2

– Нет! – с трудом оттолкнула от себя Марка, когда он оторвался от моих губ, выпустив из своих цепких рук ненадолго. Я залепила ему звонкую хлёсткую пощёчину со всей силы, на которую способна сейчас, вытерла рот от его слюней и закричала: – Ты обезумел?!! 

– Прости… Диана, прости… – «муж» рухнул на колени передо мной. Обнял мои бёдра ладонями, прижавшись лбом к животу.

Близость постороннего мужчины сыновьям не нравится, мальчики начали беспокойно шевелиться, активно толкаться, словно пытаются защитить меня в отсутствие их папы, прогнать другого дядю (во всяком случае, так чувствую, именно так воспринимаю).

– Не трогай… не надо… – аккуратно отстранилась от Марка, отойдя на комфортное расстояние. Плотнее запахнула края халата.

– Ну чем он лучше? Чем? Ты из-за него такой стала? – опять акцентирует внимание на Саиде, не произнося его имени, хотя ему известно, как зовут отца моих детей, но ни разу не назвал вслух. 

– Какой – такой? – уже устала от претензий.

– Чужой… далёкой… как будто совсем не знаю тебя… – он тяжело вздохнул. – Я помню, какой ты была: лёгкой, весёлой, открытой, искренней. Сейчас же в твоих глазах поселилась боль… – поднялся на ноги, сделав несколько шагов в мою сторону.

– Не подходи, – я прижалась спиной к стене.

Просьба подействовала, Марк остановился.

– ОН сломал тебя… ты страдаешь, мучаешься… Полагаешь, незаметно? – провёл рукой по густым волосам, покачав головой. – Куда делась моя Диана – та светлая, солнечная, жизнерадостная девочка?

– Я давно не твоя. И мне абсолютно всё равно, нравлюсь тебе, такой как есть, или нет.

– Посмотри, на кого ты похожа… – не унимается.

– На кого?! – возмутилась я.

«Привязался ведь…» – копил-копил столько времени и теперь решил высказать всё?

– Ты – красивая женщина, вспомни об этом.

– Меня волнуют и заботят исключительно мои дети! Остальное – не имеет значения. 

– Дети, дети… – усмехнулся нервно. – О себе тоже нужно подумать. Носишь безразмерные балахоны, как монашка, и такое ощущение, что специально прячешься за слоями ткани, опять же – ни грамма косметики на лице, бледная, словно все жизненные соки из тебя высосали, превратилась в собственную тень.

– С каких пор скромность во внешнем виде стала недостатком? В чём удобно, в том и хожу. 

«Не для кого прихорашиваться!». 

– Дело не в скромности… – Марк нахмурил брови.

– Не хочу, чтобы кто-нибудь смотрел на меня, пусть лучше отворачиваются. Неприятно чувствовать на себе заинтересованные взгляды — что тут непонятного? И так весь военный городок шушукается о нас с тобой. Или я должна выглядеть как некоторые жёны ваших офицеров? – «тупые, дешёвые, размалёванные куклы, умеющие хвастаться шмотками и цацками, из кожи вон лезут, лишь бы перещеголять друг друга, вдобавок – сплетницы, от безделья суют нос в чужую жизнь».

– Ты считаешь его настоящим мужем – вот, в чём причина, поэтому хранишь ему верность, соблюдаешь негласные правила каждой мусульманки – быть красивой только для своего мужчины. Осталось принять ислам и надеть хиджаб. Не слишком много чести для него? Учитывая все события...

– Занимательный вывод.

«Хотя не скрою: он в чём-то прав».

– История ещё не окончена – да, Диана? Недосказанность между вами не даёт тебе покоя, причиняя боль, а когда беременна и вовсе – не можешь выкинуть его из мыслей, вычеркнуть из памяти... «С глаз долой, из сердца вон» – в твоём случае не работает. 

– Хватит, пожалуйста… – по щекам потекли слёзы: эти замечания ударили в самое нутро, метко попав в цель – то, в чём боюсь признаться себе, в первую очередь, не говоря о том, чтобы озвучить это вслух.

– Ясно всё… Не отрицаешь – значит, правда. Но и я не намерен отступать. Развода не будет. Учти это, – Марк всё-таки приблизился. Обхватил мой подбородок, заставляя посмотреть на него: – Продолжишь изводиться прошлым – просветление в будущем не наступит. Никогда... Это совет и почва для размышлений.

***

Полдня из головы не выходил разговор с «не-мужем»… Особенно фраза: «история ещё не окончена…», которая прозвучала утвердительно, нежели вопросительно. Или даже как пророчество? – причём со зловещим подтекстом, не обещающим ничего хорошего. Хотя есть бесспорная истина в этих словах: так продолжаться дальше не может – пока не отпущу прошлое навсегда, закрыв туда условную дверь безвозвратно, не получится нормально жить. Ради своих мальчиков должна всё изменить, переломить ситуацию в корне. 

«Счастливая мама – счастливые дети!» – пока я только мучаюсь, и они чувствуют мою нервозность. Разрываюсь на части от неопределённости и неизвестности…

Ну а Марк… Специально давит на больное, причиняя ещё больше страданий. Запугивает намеренно, чтобы боялась одного лишь упоминания о Саиде и повторения случившихся со мной событий, но уже в другом качестве, с худшими последствиями… Не нужно быть ясновидящей: несложно догадаться, какое будущее ждёт, если ОН объявится. Во-первых, не простит бегство, ведь, по сути, бросила его – оскорбила и унизила как мужчину, а, во-вторых, заберёт у меня детей и не подпустит к сыновьям (сейчас как никогда понимаю Халиму).

Глава 3

В издательство я так и не перезвонила. Не решилась… 

Или требуется больше времени, чтоб «созреть»? Пока не знаю, нужно ли мне это: связывать свою жизнь с писательством и в мыслях не было. Наверное, сомнения преследуют любого автора вне зависимости от опыта, а новичка в этом деле – тем более.

Есть опасения, что мою историю неправильно воспримут: кто-то как красивую восточную сказку, насмотревшись фильмов про султанов и гаремы, «попасть в плен к незнакомцу – это так романтично!» – восхитятся они; «какая героиня редкостная дура, мужик готов был весь мир кинуть к ногам любимой женщины, могла жить как королева, а она предпочла свободу» – скажут другие. 

Но если бы всё было так просто… Едва ли хоть у кого-то возникнет ощущение реальности описанных событий, что заставит задуматься и сделать соответствующие выводы. Единственный смысл, который вложен в сюжет – не повторять чужих ошибок. И это касается всего, у правды, как известно, две стороны...

Книга для меня была способом выплеснуть наружу накопившиеся эмоции, чувства и боль, по принципу – «бумага всё стерпит», то, в чём никогда не признаюсь открыто, не поделюсь ни с кем – всё равно никто не поймёт, даже мама, а вот нарваться на осуждение можно с лёгкостью. Не хочу, чтобы лезли в душу.

Именно тогда, когда поставила финальную точку, осознала, что поступи я иначе, сейчас бы так не страдала, не мучилась бы от ядовитой разъедающей тоски – да, тоски… ведь обратной дороги нет… а если и есть, то только прямиком на дно глубокой пропасти…

«А значит – продолжения не будет».

***

Муженёк вернулся ближе к утру. Не один... Женский мелодичный смех разбудил меня. 

Но спросонья не сразу поняла, что происходит…

Поднявшись с кровати, я надела халат и вышла из спальни. Прислонилась плечом к дверному косяку. И, скрестив руки на груди, внимательно посмотрела на парочку – оба в нетрезвом состоянии, судя по амбре в воздухе и поведению. 

Он зажимает в углу любовницу и, торопливо расстёгивая её пальто, настойчиво целует изгиб шеи. Она же игриво хохочет от прикосновений его губ. Откинула голову назад, прикрыв веки, дышит томно и выгибается навстречу ласке.

Марк – красавчик по мнению многих женщин. Не раз слышала, как о нём восторженно и завистливо говорят: «какой шикарный мужчина, мне б такого». Согласна, на него сложно не обратить внимания: высокий, стройный, статный брюнет с зелёными, яркими, как молодая трава, глазами, в обрамлении тёмных густых ресниц, что придаёт взгляду особый магнетизм и притягательность.  

Хотя, как оказалось, с прогнившей насквозь душой… 

Привести любовницу – верх наглости и циничности. И после этого будет говорить что-то о чувствах? Впрочем, плевать. 

– Я вам не мешаю? – наконец, обозначила своё присутствие, не хватало, чтобы в коридоре начали предаваться страстям. Меньше всего хочется наблюдать весь процесс в действии.

– Почему ты не сказал, что твоя жена дома?! – возмутилась дамочка. Оттолкнула Марка, запахнув края пальто.

«Женой себя не считаю, но какие-то элементарные приличия надо соблюдать».

– Вроде как, живу здесь, – ответила ей, – где, по-вашему, я должна быть?

Муженёк растерянно посмотрел в мою сторону. Такое ощущение, будто просто забыл обо мне.

А ведь я права:

– Серьёзно? – усмехнулась устало, глядя на него. Ну, если всё обстоит таким образом, то зачем я ему? Развелись бы тихо-мирно и не трепали бы друг другу нервы.

– Не спишь… – вздохнул он.

– Больше нечего добавить? – нет, я не предъявляю претензий. Ситуация омерзительна.

– Иди к себе, – произнёс приказным тоном.

– Гостью проводи. Или сними номер в гостинице на часок-другой, если так не терпится.

– Сам разберусь, – ухватив свою мадам под локоть, повёл её за собой. 

Они скрылись в его комнате.

Через минуту Марк появился снова.

– Что тебя не устраивает? – недовольно спросил.

– У нас здесь не место для свиданий. Прояви каплю уважения.

– Может, ты ревнуешь? – улыбнулся уголком губ, изогнув бровь.

– Боже упаси. Делай, что хочешь. 

– Тогда не лезь не в своё дело, – улыбка тут же сошла с лица.

– Дай мне развод – и хоть оргии организовывай.

– На эту тему я уже всё сказал: не нужен тебе как мужчина – да пожалуйста, навязываться не стану, но и ты не получишь свободу, в твоём положении нас не разведут, если один из супругов против… – прошипел сквозь зубы.

Я скривилась от запаха перегара. 

– Мстишь? – конечно, как иначе. – Это так мелочно и низко.

Он промолчал. И ушёл.

А спустя какое-то время за стенкой послышались характерные звуки секса…

Терпеть «такое» у себя под носом я не намерена. Поэтому, недолго думая, достала чемодан из-под кровати и стала собираться в дорогу. 

«Ещё успеваю на проходящий поезд до Москвы. Надеюсь, билеты есть». 

Глава 4

– Вот мы и встретились с тобой, Диана… Не ожидала? – произнёс Саид, шумно втянув воздух, а руки сжал в кулаки до хруста костяшек пальцев. На меня даже не бросил мимолётного взгляда, смотрит перед собой. На лице нет каких-то явных эмоций, кроме того, что хмурит брови и ощутимо напряжён. А ещё – он заметно похудел.

Миллионы раз представляла этот момент, когда увижу его снова – мечтала об этом, как бы ни опасалась неизбежных последствий. Бессмысленно отрицать очевидное: забыть этого мужчину я не в силах, между нами осталась недосказанность – и это угнетает. И сколько ни думала о нашей возможной встрече, не приблизилась к правде ни на шаг: всё случилось слишком быстро – стихийно и стремительно.

«Интересно, почему только сейчас, спустя восемь месяцев, он объявился? Где был всё это долгое время?» – сомневаюсь, что не мог найти меня раньше. Наверняка, уже в курсе, как жила… и сделал соответствующие выводы… В корне неправильные!

– Знаешь, чего я хочу? – и вроде говорит спокойно, но такая тихая, вкрадчивая интонация голоса пугает больше, чем самый громкий крик.

– Саид… – осторожно потянулась рукой к его лицу.

Он перехватил моё запястье, не позволяя прикоснуться к нему.

– Убить тебя хочу… – прошипел сквозь зубы. – Придушить. И никогда не вспоминать.

Резко навис надо мной, от чего я вздрогнула, съёжилась и вжалась в спинку сидения. 

– Выслушай… пожалуйста… – взмолилась я. Нервозность передаётся малышам – пожалуй, так активно они ещё не пинались, даже больно немного... или чувствуют, что рядом их отец…

– Ну, давай, расскажи, как ты вышла замуж, как забеременела, как счастлива со своим уже-небывшим… Любишь его?! – взгляд злющий-презлющий, а в чёрных глазах – одна лишь ненависть...

– Нет, всё не так… 

– Не так, а как тогда? – усмехнулся. – Я похож на идиота? – тут же оскалился подобно зверю. Руку переместил на мою шею и довольно сильно сдавил.

– Это твои дети, твои… – прохрипела. – Можешь по срокам прикинуть, роды через три недели примерно. В конце концов, есть ДНК-тест – убедиться, вру я или нет, несложно.

– Дети? Мои? – удивился. Но хват не ослабил.

«Не верит».

– Да, у нас будут близнецы, мальчики – сыновья, о которых ты всегда мечтал, – в душе ещё теплится надежда, что поймёт. Услышит!

– Допустим… – пока никакой реакции. – А замужество? Женой стала по принуждению?

– Брак фиктивный, я не люблю того мужчину и мужем не считаю. Родственники пытались спрятать меня… чтобы ты не нашёл…

– Кого ты обманываешь?! – Саид обхватил мой подбородок, а я смогла вдохнуть полной грудью. – Хочешь сказать: ОН облизывался, глядя на тебя, и пальцем не тронул?

– Я не была с ним близка... ни разу… – если не учитывать общее прошлое с Марком. Впрочем, в данном случае это не имеет никакого значения.

– В общем, так… Мы поступим следующим образом: сейчас летим в Катар, мой самолёт готов и ждёт только нас. Когда родишь, станет ясно, правду говоришь или притворяешься, изображая из себя невинную жертву. А дальше… – склонился ко мне. И на секунду показалось, что поцелует… Но он отстранился. –  Если всё подтвердится, то дети останутся со мной, а тебя вышвырну на улицу и забуду о твоём существовании!

***

Саид изнывает от дикого желания прикоснуться к Диане по-настоящему: впиться поцелуем в манящие пухлые губы, почувствовать их сладость и нежность; прижать девушку к себе до лёгкого приступа удушья, чтоб умоляла продолжить; жадно вдыхать её цветочный утончённый аромат; насладиться красивым телом, ощутить в своей власти и, наконец, утолить голод истосковавшейся души… С трудом сдерживается, мечтая наброситься на неё. Магнитом тянет непреодолимой силы. ОНА – его слабость, зависимость, персональный сорт наркотика. 

Измучился и извёлся весь – всё это время до заветной встречи сходил с ума от невозможности быть с любимой женщиной, от разъедающей ревности, от жгучего гнева, тревоги и… ненависть затопила разум, простить жену не в состоянии… 

«А жена ли теперь… после всего…» – одна лишь мысль, что Диана была близка с другим мужчиной, причиняет невыносимую нестерпимую боль. 

Вроде хочет поверить сказанным словам, но не может…

Он горько усмехнулся, глядя, как она спит, забавно сопит своим маленьким носиком и обнимает живот руками. Ах, этот милый животик с бесценным сокровищем внутри – беременность украсила её точёную фигурку. Хотя вида Саид не подал, насколько новость обескуражила и обрадовала, стоило услышать о детях. 

Его детях! Мальчиках! И очень надеется, что это правда.

«Соврала или нет? Или пытается играть на моих чувствах? Понимая, как наследник важен для меня… а тут сразу два…» – продолжает думать и улыбается, уже представил, как поочерёдно возьмёт на руки сыновей. Десять лет ждал их появления на свет…

Обязательно выяснит всё, разберётся.

***

Вспоминая события последних месяцев, Саид выдохнул с облегчением…

…Когда докопался до истины, хотелось волком выть от безысходности, хотелось содрать кожу живьём – настолько сильно выворачивало душу наизнанку, а сердце рвалось в клочья… Был ещё один непредвиденный момент: после бегства Дианы, он слёг с болезнью, которая затянулась надолго – и это выбило из колеи окончательно… 

Глава 5

Как же сложно ему оторвать от Дианы взгляд… Смотрит и не может налюбоваться – надышаться не может! Сидит рядом с ней и, подобно верному псу, охраняет её сон. Истосковался до одури. Эмоции зашкаливают, на части разрывает от желания прикоснуться к ней – и бороться с собой больше не в силах. 

Саид невесомо провёл пальцами по лицу девушки, а потом переместил ладонь на живот и нежно погладил... И каково было его удивление, когда ощутил толчки – плавные, осторожные, словно дети знакомятся с ним, приветствуют таким образом. Чувствуют своего отца?

«Надеюсь, вы мои…» – теперь все мысли о сыновьях. 

Он улыбнулся, подумав в очередной раз, а правда ли это? Так не хочется обмануться снова… Поверить Диане на слово? – нет. Только ДНК-экспертиза внесёт ясность, пусть даже по срокам всё сходится, если, опять же, не солгала, то тогда получается – беременность наступила незадолго до их свадьбы, что тоже проверить проще простого.

На фоне этого вспомнил давнее пророчество Фатимы: «будут мальчики, господин, будут…» – твердила она, повторяя одну и ту же фразу много лет, без каких-либо подробностей.

Причём, когда Саид собирался в дорогу, старуха пришла к нему на разговор и честно призналась во всём, что всегда знала, кто родит ему наследников, ещё с того дня, как Диана оказалась в его доме. На логичный вопрос: «почему раньше молчала?», та ответила: «хотела, как лучше, пыталась уберечь вас от душевных страданий, а в итоге совершила непоправимую ошибку… сделала только хуже…», о сговоре с Алией против девушки так же упомянула... А ещё целительница долго просила прощения, чувствуя за собой едкую вину во всём произошедшем, рассказала бы о своём видении с весомыми уточнениями – многие события удалось бы предотвратить. 

Но для Саида её раскаяния – не показатель искренности, ничего не значат. И разбираться с предательницами в тот момент – у него не было ни времени, ни настроения, ни желания. 

Хотя, что касается второй жены, давно принял важное решение: не нужна она ему, устал от её капризов и склочного характера, особенно за последние месяцы надоела излишней навязчивостью, требуя к себе внимания. Ни с Алией, ни с Халимой всё равно быть не сможет (впрочем, в отношении старшей жены кардинальных мер не будет – про данное когда-то обещание не забывал). 

Наверное, в это сложно поверить, учитывая мужскую физиологию, но он не имел сексуальной близости ни с кем из своих женщин (ну не «стоит» на них, как будто импотентом стал). Единственная, кого хочет – Диана. И что бы ни говорил, какими громкими словами не бросался, как бы гнев вперемешку с ревностью не травили бы разум, это ничего не изменит: потребность в НЕЙ сродни с болезненной зависимостью, словно околдовала собой – пленила! От этого не деться никуда. Да и любить не перестал, а наравне с этим ненависть тоже одолевает – вот такой парадокс, её поступок ранил до глубины души, точным ударом в сердце… Для него ОНА – и подарок судьбы, и проклятье одновременно.

Ненавидит, любя… Два чувства борются в нём.

***

Увлёкшись поглаживанием животика, Саид не сразу заметил, что Диана проснулась. И лишь когда девушка прикоснулась к рукам, посмотрел на неё.

– Малыши шевелятся, – сказала, улыбнувшись. Потом крепко ухватилась за его запястья, чтоб не отстранялся. Расстроенной и напуганной ничуть не выглядит.

– М-нн… – замешкался он.

– Выслушай… пожалуйста… – она выпрямилась, оказавшись лицом к лицу к нему.

Саид резко встал на ноги. В ответ промолчал, хотя в просьбе не отказал – уже хороший знак.

– Знаешь… – вздохнула Диана, собираясь с мыслями. – А я рада, что ты приехал за мной… у детей будет настоящий отец…

Он нахмурился. Конечно, не верит ей. Не поведётся на сладкие речи, которые звучат обманчиво-прекрасно.

– Я очень прошу: не разлучай меня с сыновьями. Сделаю всё, что пожелаешь. Только позволь быть рядом с нашими мальчиками, без них погибну… Это тебе я больше не нужна, а им необходимо материнское тепло и забота.

«Не нужна?» – чего-чего, но такого не говорил. 

– Поднимайся. Пересядь в кресло и пристегнись. Скоро приземляемся, – пока ему добавить нечего, хотя над её словами подумает, используя в личных целях.

***

Ну, вот и пустыня… и снова неизвестность ждёт впереди…

Изменит ли Саид своё мнение? Его слова: «если всё подтвердится, то дети останутся со мной, а тебя вышвырну на улицу и забуду о твоём существовании» – конечно, пугают. Лишиться сыновей для меня – смерти подобно. И даже не сомневаюсь, он может так поступить, желая наказать или отомстить – как угодно назови, чтоб на собственной шкуре прочувствовала, каково это, когда жизнь превращается в ад – изощрённую пытку. Но знал бы, как я мучилась, то не делал бы поспешных выводов, основанных на недоверии… 

Единственный выход из этой непростой ситуации – убедить его, что готова на всё ради детей, лишь бы не разлучал с ними. В первую очередь, Саиду надо подумать о наших сыновьях, нежели своём оскорблённом мужском самолюбие. Не нужна ему в качестве жены – да и пусть, хотя бы позволил быть матерью, остальное неважно, главное – находиться рядом, о большем не мечтаю...

Он помог выйти из машины и, ухватив мой локоть, повёл за собой. Одна проблема – идёт слишком быстро, еле поспеваю за ним.

Глава 6

– Саид… – я села, машинально прикрылась руками, обнимая себя в защитном жесте. – Мы можем поговорить?

– Фатима, оставь нас, – он встал с тахты. – Подожди в моём кабинете, скоро приду.

– Слушаюсь, господин.

Целительница быстро собрала свой небольшой чемоданчик и покинула спальню, не забыв поклониться напоследок.

– Ну, – приблизился ко мне, – о чём хотела сказать?

Я посмотрела на него снизу вверх. Внутренне сжалась под его тяжёлым сканирующим взглядом – уже отвыкла от этого ощущения давящей сумасшедшей энергетики, порабощающей мгновенно и не оставляющей шансов на сопротивление, а в обнажённом виде – вдвойне некомфортно. Как и раньше остро реагирую, чувствую каждой клеточкой направленную на меня ментальную волну, словно вернулась в тот день, когда впервые здесь оказалась, познакомившись с хозяином... моим хозяином… Насколько бы не нравилась такая трактовка, от правды не деться никуда: принадлежу ему – и телом, и душой… именно так… 

«Вот и призналась себе…» – причём, это странная, необъяснимая, болезненная зависимость и потребность в одном единственном мужчине – невидимые прочные путы, которые нас неразрывно связывают, и дети тут ни при чём (хотя дело и в них, конечно, тоже). Это нечто бо́льшее… но назвать любовью происходящее всё равно не могу… запуталась… 

– Рожать дома небезопасно. Неужели, не понимаешь? – я отвернулась, не в состоянии выдержать пристального изучения. – Это же твои сыновья… Долгожданные! Готов ими рисковать?

– Справишься, – невозмутимо ответил. – Фатима опытна в этих вопросах, поможет. Ни о чём не переживай.

– Пожалуйста… – беременность и так не самая лёгкая выдалась: токсикоз мучил долгое время – от чего не могла нормально питаться, что помешало правильному набору веса, а с увеличением нагрузки, по мере роста живота – иногда тонус матки повышен. Оргазм истощён, дети забрали все силы. Только на таблетках и держусь. В остальном – проблем со здоровьем нет. Но… – Я боюсь… Прошу: можно рожать под контролем врачей?

– М-м, просишь… – он прикоснулся к моему подбородку, приподняв лицо и заставляя смотреть в глаза.

– Домашние роды – это дикость какая-то, особенно на фоне современной медицины. Мы же не первобытные люди. Тем более, речь идёт о двойне, а если что-нибудь случится? 

– Тогда попроси лучше, возможно, соглашусь на клинику и докторов, – Саид хитро улыбнулся уголком губ, – или умоляй… ласково, нежно, чувственно… – при этом медленно раздевается.

Несложно догадаться, что ему нужно. Сейчас секс мне противопоказан: гинеколог запретил, зная, что я «замужем». Во избежание непредвиденных реакций и преждевременных схваток. Раньше соблюдать рекомендации было проще простого – близость с мужчиной и так отсутствовала. 

– Э-э… – я замешкалась.

– Пойдём в душ, ополоснусь сначала, – избавившись от одежды, он ухватил мою руку. И потащил за собой.

Да разве ему что-то объяснишь…

***

– Давай, я жду, – приказным тоном произнёс Саид. – Сама сказала: сделаешь всё, что захочу. Докажи. На колени!

«Обидно слышать такое…» – понятно, чего добивается: пытается унизить, показать моё положение и будет беспрепятственно пользоваться мною, а я как послушная кукла буду выполнять любые желания.

Выбора нет…

Не отрывая взгляда от него, приблизилась. Он заметно взволнован и ощутимо дрожит от нетерпения.

Прикоснулась губами к его груди, вдыхая знакомый до щемящей боли мужской запах – терпкий, мускусный, с нотками сандала. Саид шумно втянул носом воздух, сжал мои плечи и, надавив, заставил опуститься на пол (если всё обойдётся оральными ласками, то не страшно – на данный момент нужно выносить малышей до максимально возможного срока). 

Провела языком вдоль возбуждённой плоти…

– Возьми в рот… – прошипел сквозь зубы. Намотал мои волосы на руку, слегка оттянув голову назад. 

Но этим он не ограничился…

После первой разрядки, поднял меня на ноги, грубо развернул к себе спиной и ворвался в тело, растягивая собой на всю длину до упора. И начал вколачиваться в беспощадном жёстком темпе. 

Дискомфортно с непривычки – от долгого воздержания, в промежности сухо… 

«Не хочу, ничего не хочу…» – по щекам потекли слёзы.

Упёрлась в стену ладонями для опоры. Прикрыла веки, думая лишь об одном: надо немного потерпеть. Удовольствия никакого, не в том состоянии нахожусь, чтобы изнывать от желания. Больно и неприятно. Да и Саиду плевать: не заботится о моём самочувствии, берёт «своё», подобно обезумевшему зверю, и доволен. 

А как только кончил во второй раз, спешно вышел из меня и покинул душевую кабинку. 

«Отодрал как шлюху и бросил» – я сползла вниз. 

И расплакалась… 

Между ног сильно жжёт, как будто раскалённой палкой насиловали. Низ живота тоже тянет, дети беспокойно толкаются.

Просидев несколько минут на полу, я кое-как встала, включила воду и стала обмываться, а когда коснулась рукой внутренней стороны бёдер, заметила кровь…

***

– Господин, – Фатима поклонилась, стоило Саиду войти в кабинет, – я правильно вас поняла: нужны подробности осмотра?

Глава 7

Кровь… немного, но есть…

Пока не могу понять: с чем это связано? Что именно Саид повредил у меня внутри? И насколько серьёзно? Почему-то низ живота продолжает ныть, с нарастающим эффектом… 

Такое состояние пугает…

«Неужели, роды начались?» – стоило подумать об этом и сконцентрироваться на своих ощущениях, острая режущая боль внезапно пронзила тело. Я рухнула на колени и закричала. Длилось это недолго – буквально несколько секунд. 

Может, это ложные схватки, спровоцированные сексом?

А спустя пару минут всё повторилось – и сомнений не осталось… 

Когда отпустило, я с трудом выползла из душевой кабинки. Судорожно хватаю воздух ртом. Помимо этого тошнит, голова кружится и трясёт неконтролируемой дрожью.

На четвереньках добралась до кровати. И держась за боковую стойку, поднялась на ноги. Надела тунику. После чего медленным шагом направилась к выходу из спальни, обнимая животик – малыши затихли, что вызывает панический ужас. 

Дёрнула за ручку двери – та, ожидаемо, закрыта на ключ. 

– Помогите! – долблюсь изо всех сил. – Помогите! Кто-нибудь!

Почти сразу послышался звук отпирания замка. Потом показалось лицо служанки:

– Вам запрещено выходить из комнаты – это распоряжение господина, – произнесла женщина. – Я Зейнаб – ваша личная помощница. Если что-то нужно – скажите, всё сделаю.

– Позовите Саида, пожалуйста, – корчусь от тянущих ощущений, – кажется, я рожаю…

– Сейчас, госпожа, – девушка ушла. Но замок не закрыла.

Я дошла до кровати. Легла. И тут же накатила новая волна разрывающей на части боли. А потом из меня обильно потекло…  

***

– Диана! – Саид влетел в спальню, как разъярённый зверь. 

Когда услышал от служанки о преждевременных родах, его запоздало настигли сожаления: корит себя за несдержанность, грубость и неподобающее обращение с беременной женщиной, находящейся на последнем сроке.

Правильно она сказала, говоря о детях: «Это же твои сыновья… Долгожданные! Готов ими рисковать? А если что-то случится?».

«А я – идиот… сорвался…» – теперь раскаяния не помогут. 

Кинулся к кровати: девушка мечется в муках на постели, сминая простыни, тяжело дышит и истошно кричит. Под ней расползлось большое пятно, а местами есть следы крови.

– Воды отошли… – Диана схватилась за руку Саида, приподнявшись на локтях.

– Фатима возьмёт всё необходимое и придёт сейчас.

– Нет, надо ехать в больницу… что-то не так… чувствую… Слышишь?! – в глазах отчаяние и страх. – Неужели, ты не понимаешь: ещё рано! Я три недели не доходила!

– Маленькая моя… – поцеловал её в лоб. – Хотя бы первоначальный осмотр требуется.

– Мне плохо, – она отпустила его, откинулась на подушку и мотает головой в разные стороны. – Сделай что-нибудь… пожалуйста… – умоляюще произнесла. По щекам текут слёзы.

– Потерпи… – глупо звучит, конечно: как тут можно терпеть, когда родовая деятельность уже началась, осталось лишь ждать... 

Сейчас он растерян и напуган не меньше Дианы. Какие слова подобрать, чем успокоить? – не знает. Ни на одних родах своих жён не присутствовал раньше. В данный момент хочет остаться до самого конца. Поддерживать…

***

Фатима деловито приступила к осмотру, отмечая для себя все важные детали. 

Через несколько минут подытожила:

– Ну, причины, спровоцировавшие преждевременные роды, понятны… – с осуждением сказала целительница, бросив недовольный обвиняющий взгляд на Саида. – Это недопустимо.

Пояснения тут не нужны. 

И он промолчал. Вполне справедливо ему указали на недостойное для мужчины поведение.

– Откуда кровь? – с беспокойством спросила Диана.

– Небольшой разрыв влагалища… Но воды прозрачного цвета – это хорошо, так и должно быть, а значит – ничего страшного с детьми не происходит. Не переживайте. Справитесь.

– Отвези меня в больницу, – обратилась девушка к мужу.

–  Роды скоротечными ожидаются, судя то тому, что успела увидеть, – добавила целительница, – в клинику не успеем доехать – хуже сделаем, навредим, лучше дома, чем трястись в дороге и родить по пути. Соберитесь, госпожа, приложите все усилия… схватки будут болезненными и частыми… раскрытие шейки матки уже на два пальца… Буквально пара часов и мальчики появятся на свет. А вам, господин, – опять посмотрела на него, – не стоит здесь находиться. Выйдите. И пригласите Халиму, пожалуйста, если несложно, мне потребуется всесторонняя помощь.

Саид покинул комнату, никак не прокомментировав колкие фразы Фатимы с приказными нотками. Сейчас напоминает себе побитую собаку, которую закидали камнями и палками, прогоняя прочь. Хотя все сказанные в его адрес слова и обвинения – были в самое «яблочко». 

Как только он вышел в коридор, за стенкой раздался душераздирающий крик…

*** 

Прошло около двух часов… 

Глава 8

Пока Халима пыталась привести в чувства Диану, хлопая девушку по щекам, Фатима заканчивала свою работу. Сначала целительница убедилась, что в полости матки не осталось ничего лишнего, во избежание воспаления, после чего сделала обезболивающий укол и стала зашивать внутренний разрыв влагалища (в её арсенале много чего имеется: не только лекарства собственного приготовления, но и некоторые медицинские препараты – как раз на случай непредвиденный ситуаций при родах).

– Возьмите в моём чемоданчике нашатырный спирт, госпожа, – обратилась к Халиме. – Я как раз заканчиваю, ещё один шов наложу… Там же у меня есть тонизирующая настойка, тоже достаньте, пожалуйста – Диане надо восстановить силы… непростые роды получились… думала, лёгче будет… – «во всём виноват господин…» – мысленно подытожила. Она крайне возмущена поведением хозяина, недостойным мужчины. То, что он полностью потерял контроль, хотел свою женщину до безумия, истосковался до одури и не смог совладать с собой, никак его не оправдывает – низко поступил.

– Конечно, сейчас всё возьму, – Халима встала с кровати. И лишь потом заметила застывшего в дверях мужа – на нём «лица нет», выглядит растерянным; бледный и напуганный. – Саид… у нас тут…

– Что с ней? – говорит сквозь зубы, смыкая челюсти от перенапряжения, поэтому слова даются с трудом.

– Сознание потеряла, – пояснила жена.

– Давление резко упало, – добавила Фатима, не оборачиваясь и продолжая шить. – Всё будет хорошо. Лучше взгляните на сыновей – ваши маленькие копии, а на правых пяточках у них родимые пятна в форме полумесяца, как у вас и всех мужчин в роду Аль-Сулайти. Ещё доказательства отцовства требуются? 

И ответить нечего… Понял, насколько был не прав: вина давит тяжким грузом, гложет изнутри, отравляя своим ядом – от этого ему тошно и мерзко вдвойне. 

Он, наконец, скинул охватившее его оцепенение. Приблизился к кровати. 

Новорождённые мальчики лежат рядом с Дианой, завернуты в одну большую  пелёнку и тёплое одеяльце. Они прижимаются друг к другу, держась за ручки, как привыкли в животике у мамы, как единое целое. У Саида глаза увлажнились от этой умилительной, трогающей до глубины души, картины. И опустившись возле сыновей на колени, залюбовался ими, а губы растянулись в улыбке.

«Похожи на меня… мои… долгожданные» – сомнений у него не осталось. В ДНК-экспертизе нет смысла. Верит теперь.

– Госпожа, поторопитесь, пожалуйста, – Фатима тщательно обработала швы, затем положила заранее подготовленную грелку со льдом Диане на живот.

– Нашла, – Халима открутила колпачок пузырька и протянула целительнице.

Та приподняла голову девушки и поднесла к носу нашатырь:

– Ну же, девочка, очнись… давай…

Она почти сразу зашевелилась, отмахиваясь руками от неприятного резкого запаха. А открыв глаза, растерянно уставилась. Несколько секунд думала, приходя в себя окончательно, и тут же вспомнила о детях:

– Где мои мальчики?! – спросила по-русски. Хотела сесть.

Но Фатима не позволила:

– Вам нельзя вставать пока, иначе швы разойдутся, – и хоть не поняла ни слова, догадалась, о чём идёт речь: – А малыши – да вот же они, – кивнула в сторону, – крепыши, здоровенькие. И доношенные по всем показателям, не волнуйтесь, что они раньше срока родились. Всё будет хорошо – вот увидите. Вы умница.

Диана повернула голову. Увидела Саида: он увлеченно разглядывает детей, поглаживая щёчки.

– Первый контакт очень важен, – целительница подтолкнула девушку лечь обратно на подушку, поставила пузырёк с нашатырём на прикроватную тумбочку.

Затем взяла чистую пелёнку, постелила на Диану и поочерёдно положила мальчиков ей на грудь. 

– Какие они маленькие… как сладко пахнут… – говорит с восторгом, от переизбытка эмоций у неё потекли слёзы. Целует макушки сыновей, бережно обнимая их. И не нарадуется. 

Вот оно – безграничное счастье! 

Малыши забавно кряхтят, а почувствовав материнский аромат и тепло, захныкали – тычутся носиками в поисках сосков. 

– Покорми детей, надо молочные железы разрабатывать, – вмешалась Халима. Улыбается, глядя на эту идиллию. Она искренне рада за Диану и мужа, конечно. Теперь у него есть наследники.

– Дальше мы сами. Идите, – сказал Саид, желая побыть с женой и сыновьями без свидетелей. – Фатима, распорядись, чтоб слуги подготовили комнату рядом с моей спальней.

– Слушаюсь, господин, – поклонилась целительница, – я зайду через час, проверю госпожу, лёд с живота пока не убирайте. Всё необходимое для детей лежит на комоде.

– Я справлюсь, – поторопил её, хотя пеленать младенцев не доводилось раньше. Сейчас готов попробовать, ведь Диане нужна помощь. А ещё хочет извиниться перед ней…

***

Женщины ушли, оставив новоиспечённых родителей наедине.

В коридоре их ждал «сюрприз» – навстречу идёт Алия. Разумеется, недовольная – ничего не меняется.

– Ну? – спросила она, скрестив руки на груди. Перегородила собой дорогу, что оказалось несложно: за последнее время сильно растолстела, потеряв былую красоту.

– Чего тебе? – спокойно уточнила Халима. Обошла её.

Глава 9

«Неужели, я сделала это… Теперь мама!» – до сих пор не верится, что всё благополучно завершилось, а мои мальчики и выглядят здоровыми, доношенными, и чувствуют себя хорошо. Когда смотрю на них, охватывает бесконечной нежностью и любовью – на фоне этих эмоций, родовые муки уже кажутся ерундой. Дети – это абсолютное счастье, в моём случае – двойная радость!

Ещё бы с Саидом договориться, примирить наши разногласия. Надеюсь, не исполнит своих угроз – не выгонит, не лишит возможности быть рядом с сыновьями, растить и воспитывать; надеюсь, жизнь наладится и всё у нас сложится…  

Ради малышей мы оба должны постараться изменить возникшую ситуацию. Лично я готова на многое, в том числе – забыть о неприятных моментах, которых накопилось достаточно. А вот он, готов ли? Если не совсем очерствел и озлобился, то простит. Вижу ведь: ему не плевать, как бы ни пытался изображать безразличие. Мы можем быть счастливы, стать настоящей семьёй, стоит только захотеть.

Наблюдая, как заботливо Саид пеленает детей, лишний раз убеждаюсь, что права. И не могу не улыбаться, с трудом сдерживаю смех. Это очень трогательно, забавно и мило: отцовство всё-таки по-особенному украшает мужчин – сила и нежность слились воедино.

– Да, знаю… – бросил на меня короткий взгляд, улыбнувшись, – криво и косо получается.

– У тебя отлично получается, для первого раза сойдёт, – сама пока ничего не умею, лишь в теории понимаю, как надо.

– Это так заметно? – усмехнулся по-доброму.

– Есть такое.

Один из сыновей заплакал.

– Кажется, мы определились, кто более требовательный к маминому вниманию, кто не будет ждать своей очереди на кормление, – взял малыша на руки. – Держи. 

Я устроилась на подушке повыше, забрала ребёнка, он сразу успокоился, а приложив его к груди, быстро прососался. Нет ничего прекраснее и восхитительнее, чем этот момент – непередаваемые ни с чем несравнимые ощущения.

– Уже думал, как назвать сыновей? – пока у Саида хорошее настроение, расположен к разговору, нужно налаживать контакт.

– А ты? – тут же переспросил. Укачивает второго малыша – он тоже захныкал, но терпит, на плач не срывается.

– Ну… – конечно, были мысли, – наверное, одному из мальчиков надо дать имя Мухаммад, в честь твоего отца, – традиции – есть традиции, дань уважения старшим членам семьи.

– Согласен, а ещё?

– Второго можно назвать Гаясом… или…

– Или? – изогнул бровь.

– Как зовут твоего деда? Он жив?

– Нет, умер два года назад, его звали Саид.

«Могла бы догадаться».

– Мухаммад и Гаяс – всегда мечтал назвать этими именами, – присев на кровать, посмотрел долгим глубоким взглядом: – Спасибо тебе за сыновей. Они просто чудо.

– Сомнений больше не осталось? – осторожно уточняю.

– Не осталось… Прости за моё поведение, я не должен был…

– Не забирай их у меня, – перебила его, озвучив свои переживания, – не прогоняй... Обещаю: я не сбегу.

– Сейчас закончишь кормить, позвонишь матери, сообщишь о детях, где находишься, и главное – скажешь, что никогда не вернёшься. Она может приезжать сюда, навещать тебя и внуков, но вас к ней не пущу. А вот Владимиру здесь нечего делать.

– Хорошо, – это лучшее предложение. – Ты ведь в курсе, что он мой отец?

– Разумеется. И чем руководствовался, желая вызволить тебя, понимаю… хотя ничего общего иметь с ним не хочу…

– Для меня этот человек тоже не существует.

– Тогда проблем не возникнет.

– А твои родители… Как они отнеслись к моему бегству? Примут обратно в семью?

– Разберёмся, – уклончиво ответил.

За разговором мы не заметили, как в комнату вошла Алия. Лишь когда завопила как истеричка, обратили на неё внимание…

***

– Замолчи, женщина… – прошипел Саид сквозь зубы, обернувшись на жену через плечо, – детей напугаешь криками…

– Вот, значит, как… – уже спокойнее произнесла Алия. По щекам потекли слёзы. – Ясно… получил желаемое и рад… на дочерей плевать… А твои ли это сыновья? Веришь? Кому? – шлюхе! Она же бросила тебя! Предала! Готов забыть всё и простить? Зачем привёз эту женщину? Неужели, любишь? После всего…

С одной стороны, я согласна с ней: есть истина в прозвучавших словах, что касается девочек – пол ребёнка не имеет значения. Саид, и правда, мало времени проводит с дочками (во всяком случае, так было раньше и вряд ли что-то изменилось с тех пор – впрочем, пусть это остаётся на его совести), они же вовсе – побаиваются отца, относятся настороженно. Но с другой стороны – девушку ни капли не жаль, каждый сам выбирает себе путь, брала бы пример с Халимы (лично я искренне восхищаюсь этой сильной мудрой женщиной). 

Алия тоже могла бы раствориться в заботах о детях, была бы счастлива, а для неё смысл жизни – мужчина. Любит Саида, безусловно. Только это нездоровые губительные чувства, поэтому терзается, находясь в состоянии отчаяния и ощущая собственную ненужность – по лицу всё заметно. Да и выглядит несчастной, а судя по тому, как располнела, заедает стресс.

Глава 10

«Какие они сладкие, хорошенькие» – сыновья уснули, сопят маленькими носиками, а я любуюсь ими, улыбаясь, и не могу от них оторвать взгляд.

Параллельно думаю о предстоящем звонке маме, мысленно выстраивая весь разговор с ней… 

Заранее знаю, как она отреагирует, что скажет. Будет отчитывать как несмышлёного ребёнка, устроит скандал и обязательно подключит дядю Борю. А дальше несложно догадаться… Опять примут незамедлительные меры по спасению, решив, что я попала в беду, даже если миллион раз повторю одну и ту же фразу: «всё в порядке, мне не нужна помощь». Для родственников это будет звучать с точностью наоборот: «нахожусь под давлением, похитили и удерживают насильно».

Это моя жизнь! Больше никому не позволю вмешиваться! Хватит! Надоело! Сейчас я на своём месте. Жертвой обстоятельств и пленницей себя не чувствую. 

Наконец, наступил душевный комфорт.

Важнее детей нет никого, они – мой смысл и счастье. Ради малышей я готова на всё, тем более – Саид настроен серьёзно, иначе вёл бы себя по-другому, и, кажется, у наших отношений есть будущее. Простил? – вряд ли, ему требуется время, чтобы проанализировать случившиеся события и разобраться, кто и в чём был не прав, ведь сам виноват не меньше. Но мы на правильном пути. Главное – желание. 

Свои ошибки я уже осознала… и ощутила с лихвой...

***

«Ну а теперь пора позвонить…» – я дотянулась до телефона и набрала мамин номер.

Гудок, второй, третий… 

И она ответила:

– Да? – устало произнесла. 

– Привет, мам, это я…

– Диана! Девочка моя! Мы обыскались тебя! С ума сходим от переживаний, – во множественном числе выразилась. Интересно, кого имела в виду? Моего «папочку»? – так на него мне глубоко плевать.

– Не волнуйся, со мной всё хорошо, – сразу озвучила, хотя сомневаюсь, что это её успокоит. Конфликта всё равно не избежать, когда услышит новости.

– Где ты находишься? – уточнила мама.

– Там, где и должна быть – с мужем.

– Подожди… – громко выдохнула. А по возникшей паузе, я догадалась: она включила «громкую связь». – Ничего не понимаю… Как с мужем? Марк ничего не сообщал… да и ты не успела бы доехать обратно так быстро…

– Я с настоящим мужем. В Катаре.

– В Катаре..? – растерянно переспросила она.

– Диана! – а вот и дядя Боря. – Послушай!

– Нет, – перебила его, едва не повысив голос, но сдержалась, заботясь о сне моих мальчиков. – Это вы все послушайте меня: приезжать сюда не надо, спасать не надо, помогать не надо. Уехала добровольно, и возвращаться не собираюсь.

– Саид запугал тебя? Угрожал? – вмешался Владимир Васильевич. – Он следил за тобой? Как ему удалось попасть в Россию?

– А с вами вообще не желаю говорить, – кстати, об этом: – Мам, когда ты планировала поделиться со мной переменами в личной жизни? – зато сами лезут не в своё дело.

– Милая, я… – замешкалась она.

– Нечего ответить? Всё с тобой ясно… Тогда почему вы считаете, что имеете право указывать мне, как жить.

– Это не одно и то же, – возмутилась мама.

– Отчего же? – усмехнулась я. – Представь, тоже хочу быть с отцом моих детей. Без принуждения.

– Тебя заставили сказать эту чушь? – снова дядя вклинился в беседу.

Проигнорировав его вопрос, продолжила:

– Мам, я родила час назад. Да, раньше срока. Мы с малышами чувствуем себя хорошо. Они чудесные, – посмотрела на сыновей, – Гаяс и Мухаммад.

– Диана… – удивилась она.

– Что-то не слышу радости в голосе, – меня расстраивает её реакция. Или выбранные арабские имена не нравятся?

– Девочка моя, я поздравляю тебя! Рада за вас! Конечно, рада!

– Но что? – нотки недоверия отчётливо прозвучали.

– Ты точно в порядке?

– В полном.

– Бред какой-то… – дядя Боря не унимается.

– Согласен, – поддакивает Владимир Васильевич. – Зная Саида, могу сказать, что он никогда не прощает предательства, а значит – устроит «райскую» жизнь Диане…

– Вы ничего о нём не знаете. Надеюсь, я понятно выразилась. Не мешайте нам. И разберитесь в себе сначала, кто есть кто, прежде чем других оценивать, осуждать и совать свой нос, куда не следует.

– Диана, не отключайся! – воскликнула мама.

– Я позвоню ещё. Поговорим, когда будешь одна. Целую, пока, – нажала «отбой».

Как раз вовремя. В комнату вбежала Халима. Выглядит взволнованной, напуганной и вот-вот расплачется.

– Там такое…

***

– Успокойся, – догадываюсь, о чём пойдёт речь.

Я похлопала по кровати, предлагая Халиме присесть рядом.

– Саид запер Алию в подвале, – тихо произнесла она, поглядывая на моих мальчиков. – Как всегда, закатила истерику, после того, как он сообщил о намерении развестись с ней. 

Глава 11

Слова Халимы не выходят из головы… 

Как обычно, она думает об окружающих, совсем не заботясь о себе, лишь бы дочери были рядом – о большем не мечтает. Умение радоваться каждому моменту, жить в гармонии с собой – не может не восхищать. Но девочки вырастут и выйдут замуж, а что останется ей? Одиночество? – никому ненужная, всеми забытая, без перспектив на будущее… 

Нет, этого нельзя допустить. Ведь молодая женщина, тридцать лет всего. Так хочется, чтобы была по-настоящему счастлива, не только как мать, чтобы познала взаимную любовь, чтобы другой мужчина оценил по достоинствам, оберегал, окружил вниманием, теплом и лаской – именно это ей необходимо, хоть и не признается.

Такие, как она – редкость, сокровище!

Но как помочь? Чем? – даже не представляю. 

Саид с лёгкостью отпустил бы жену, без проблем дал бы развод, при условии отказа от детей, на что, конечно, Халима никогда не согласится и предпочтёт тихую неприметную жизнь в тени, нежели решится на перемены. Опять же, идти некуда. 

Да и где, спрашивается, ей с кем-то знакомиться. Мусульманская страна, со своими законами и менталитетом – выбора не оставляет. Нормы поведения, основанные на предписаниях религии, обязывают соблюдать негласные правила. Максимум, что можно сделать: найти нового мужа, а это ничем не лучше, чем сейчас. Очередной договорной брак – не вариант, особенно, если быть не единственной женой. Чувства важны, а не факт замужества. Искренне желаю, чтоб она испытала весь спектр эмоций и ощущений.

Тупиковая ситуация. И пока не стану затрагивать эту тему. Посмотрим, что будет дальше.

А вот насчёт верности Саида… не знаю… есть сомнения… Правду ли Халима сказала? Или всего лишь озвучила то, что для меня, действительно, имеет огромное значение. Возможно ли, чтобы мужчина столько времени обходился без женщины? – я не сталкивалась с подобным. Если он вдруг не стал импотентом, в чем уже убедилась – с эрекцией у Саида всё в порядке. Хотя… То, каким был изголодавшимся, нетерпеливым, одичавшим в сексуальном плане, наводит на мысли о длительном воздержании.

Зато история про болезнь точно невыдуманная… 

Со слов Халимы, он долго хворал, даже ноги отнялись временно... Врачи разводили руками, строили разные версии, в итоге: так и не смогли поставить правильный диагноз – обследование не выявило никаких проблем со здоровьем. 

Фатиме удалось вылечить Саида, уж кто-то, а эта женщина видит то, что другим недоступно, и сразу во всём разобралась. Причины оказались глубже: нервное это – переживания его подкосили, лишив сил. Теперь ясно, отчего заметно похудел, а на бороде местами появилась лёгкая седина, словно пепел прилип. 

«Я виновата в этом…» – тысячи раз пожалела о своём поступке. Обрекла на душевные мучения обоих. Если бы знала, чем обернётся, если бы был шанс вернуться назад, то всё исправила бы: свобода не принесла ничего кроме боли…

***

– Вот так бывает, Диана… – Халима похлопала меня по руке, закончив пересказывать события прошедших месяцев. 

– Спасибо, что поделилась, – обязательно учту это.

– Саид, конечно, сильный мужчина, с волевым несгибаемым характером, хотя и у него есть слабость, зависимость, потребность – это ты. Не бросай его больше. Второго такого удара он не перенесёт, достаточно вспомнить, что с ним творилось, когда ты сбежала: места себе не находил, метался как раненный, запертый в клетку, зверь, озлобился, бессонница терзала, аппетит потерял, утратил интерес к жизни, погрузившись в затяжную депрессию. Любит – да, одержимо и безумно, помешан на тебе. Но разве это плохо? Столь мощным чувствам позавидовать можно. Каждая женщина мечтает об этом: быть смыслом, единственной и неповторимой для своего мужа. 

«Ну, наконец-то, она призналась, что хотела бы того же: простого и понятного счастья» – впрочем, перебивать её не стала. Подниму этот вопрос позже.

– …твоя любовь ему нужна как воздух, солнце, вода и еда, – продолжила Халима. – Скажи, только честно: ты когда-нибудь сможешь полюбить Саида? Он и за двоих будет любить… и всё-таки это не то…

– Я…

Ответить не успела.

В комнату вошёл объект наших обсуждений. Не один. С младшей дочкой, которую держит на руках: девочка прижимается к папе, хватаясь за шею, и, судя по всему, боится отпустить его хоть на секунду. А лицо раскраснелось и заплакано.

«Ещё бы, отняли от матери…» – в этой ситуации всегда страдают дети.

У меня в груди болезненно защемило, глядя, как малышка ищет защиты в объятиях отца.

***

Саид посмотрел на меня:

– Поднимайся, Диана. Предельно аккуратно, перекатываясь через бок – так Фатима сказала, чтоб швы не разошлись, и пока не заживёт полностью – садиться нельзя. 

– Спальню подготовили? – уточнила Халима. 

– Да. Остальное, чего не хватает, куплю завтра.

– Давай, потихоньку, – она убрала грелку со льдом с моего живота, – не делай резких движений, – помогла встать на ноги.

– О-ой… – в глазах потемнело, когда выпрямилась. Я пошатнулась, схватившись за неё. Голова немного кружится.

– Осторожнее. Идти сможешь? – придерживает меня за талию.

Глава 12

Среди ночи сыновья разбудили меня. Но проснулась не только я... 

Саида тоже зашевелилась, открыла глаза и спросонья, не увидев свою маму, едва не заплакала: уставилась растерянным взглядом, губки задрожали, а глаза увлажнились.

«Хорошо, что хоть по периметру комнаты включены бра – приглушённый свет помог малышке не испугаться».

– Т-ш-ш… – прижала девочку к себе, поглаживая по волосам.

Она быстро успокоилась. И снова уснула. 

Укрыв её одеяльцем, я встала с кровати. Взяла на руки Гаяса, Мухаммад пока лишь куксится – и даже без разноцветных лент, которые повязаны на кроватках, различаю: кто есть кто.

Первым делом перепеленала сына. И устроившись на тахте, полусидя, начала его кормить.

Молока ощутимо прибыло. Были опасения, что процесс увеличения лактации затянется на несколько дней. Тем лучше, теперь на троих хватит: стала многодетной матерью в одночасье – чего никак не ожидала, и в моих силах сделать счастливыми всех малышей, никого не обделяя теплом и заботой. Пожалуй, той же Саиде требуется больше внимания, чтобы не почувствовала себя лишней и ненужной в отсутствие родной мамы. В своём возрасте уже многое понимает и это может негативно отразиться на детской, ещё не сформированной, психике.

Именно психологическое состояние девочки волнует сейчас. 

Что ж, буду стараться, безвыходных ситуаций не бывает. Заменить ей мать? – нет, это не совсем правильно, она не должна забыть о ней и, возможно, Саид позволит дочерям иногда общаться с Алией, для их же блага. Стать близким человеком – вот, к чему надо стремиться. Надеюсь, справлюсь.

Задумавшись, не сразу заметила, как в комнату вошёл Саид.

– Как вы тут? – тихо спросил.

Я обернулась на него:

– Тебя плач разбудил? – спальни находятся рядом (а то, что дверь не заперта на замок и в любой момент, при желании, в случае необходимости, могу свободно выйти – вдвойне радует, всё-таки это элемент доверия). – У нас всё хорошо.

– Не спится мне… – сказал он, приблизившись к кроватке. Достал оттуда Мухаммада. Переложил на пеленальный столик.

Интересно наблюдать, как Саид тщательно вытирает сына влажными салфетками, смазывает кожу кремом, меняет подгузник, переодевает. Ему очень идёт. Ну, наконец, узнает опытным путём, что значит быть папой на деле, а не по факту. И о других детях вспомнит теперь, начнёт принимать активное участие в их жизни, исполнять отцовские обязанности касаемо воспитания, пока не упустил драгоценное время безвозвратно. 

– Почему не спится? Что-то беспокоит?

Он хмуро посмотрел в мою сторону:

– Боюсь… – тяжело вздохнул. – Боюсь прикрыть глаза хоть на минуту… боюсь расслабиться… боюсь отпустить ситуацию и не думать, что снова сбежишь…

– Боишься… – повторила за ним, остро чувствуя, как его разрывает на части от боли. Это отзывается во мне ответной волной, бьёт точным ударом в сердце.

– Боюсь проснуться, и всё вдруг окажется искушающим сном, призрачной иллюзией, сладкой ложью и жестокой правдой, недосягаемой мечтой, манящим наваждением… а ты не со мной… Одна лишь мысль, что потеряю тебя опять – сводит с ума, мучает и травит, как будто яд капает на мозг…

«Ничего себе признания» – никогда не слышала ничего подобного в свой адрес. Эти откровения лично мне о многом говорят, вселяя надежду на лучшее: всё у нас получится, ведь оба одинаково хотим простого семейного счастья, достаточно открыться друг другу навстречу.

Поднявшись с тахты, уложила уснувшего Гаяса в кроватку. И подошла к Саиду.

– Никуда я не денусь. Честно, – на нём одни пижамные штаны: прикоснулась к его обнажённому торсу, обрисовывая пальцами контур выпуклых мышц груди и рельеф мощного пресса. 

Понимаю, сложно поверить… Какими словами убедить, чтобы развеять сомнения и страхи, унять душевные терзания? Поступками! – да, как бы это желание ни звучало странно. Нужно показать ему, какими бывают отношения между мужчиной и женщиной, доказать, что достоин любви – чего ещё не познал.

«И со своими противоречивыми чувствами разобраться тоже необходимо…». 

– Давай отпустим прошлое, забудем обиды и претензии, перестанем оглядываться назад. Есть только мы, наши сыновья, здесь и сейчас. Остальное – неважно, – оба виноваты, каждый из нас внёс «вклад» и натворил ошибок. 

Но всё можно исправить! Уверенна в этом.

– Диана… – резко сжал мои плечи. Блуждает взглядом по лицу, – любить тебя невыносимо больно… Смотрю в твои красивые глаза, как бездонные озёра чистейшей голубой воды, и тону в этой губительной пропасти. И одновременно сгораю изнутри от желания: твои прикосновения обжигают меня, словно расплавленный металл или раскалённая лава течёт по венам вместо крови. Что ты делаешь со мной, околдовала, поработила… твоя близость будоражит фантазию, возбуждает, волнует… хочу тебя до одури, до дрожи… из головы не выходишь, постоянно думаю… превратился в одержимого безумца… жить нормально не в состоянии…

– Саид… – такая реакция немного пугает. Лишь бы не сорвался снова. Минимум месяц потребуется на полное восстановление после родов и женского здоровья в целом.

– Твой страх, который отчётливо вижу и чувствую, вонзается под кожу ножами и режет по живому… – он отстранился. Опёрся ладонями на пеленальный столик по обе стороны от Мухаммада. – Я настолько тебе противен? – обернулся через плечо. Хмурит брови.

Глава 13

– Рассказать, как я жила эти месяцы? – не жду, что поверит на слово, но выговориться жизненно необходимо. Причём, обоим, или так и застрянем в прошлом.

На мой вопрос Саид пожал плечами, присел рядом со мной. Улыбнулся, глядя на сына (Мухаммад издаёт забавные причмокивающие звуки при сосании).

– Разве тебе неинтересно?

– И да, и нет… – покачал головой. – С одной стороны хочу узнать все подробности, начиная с того вечера на яхте, после свадьбы… в общих чертах мне известно, конечно… 

– А с другой стороны?

– А с другой… – вздохнул тяжело. – Боюсь услышать то, что не понравится. Хватило уже… Когда докопался до правды, был немало удивлён и дико взбешён, особенно факту твоего замужества и тому, кто твой отец… Я же звонил Владимиру, чтобы прояснить ситуацию. Увиливать от ответов он не стал. Тем более, камера засекла его, тогда я и понял, с чьей подачи всё было организовано, хотя в тот момент ещё не догадывался об истинных причинах… Сначала думал: виды имеет на тебя, приглянулась ему, поэтому вмешался, а он папочкой оказался… совесть вдруг очнулась… ошибку решил исправить… на пару с твоим дядей ловко сработали… – Саид резко замолчал, сжимая руки в кулаки, лицо перекосилось от злости. Но тут же шумно выдохнул и продолжил: – Диана, о чём ты говорила? Там, на палубе, пока я лежал без сознания… даже поцеловала… Я внимательно изучил запись, да и сейчас повторю в мельчайших деталях: ты не хотела уходить – не сомневаюсь в этом. Почему так поступила?

– Не хотела уходить… – согласилась с ним, – бросать тебя в беспомощном состоянии...

– Больше ничего не остановило? 

– Уйти, не попрощавшись, не могла… – наизусть помню те слова. – В тот момент я говорила, что если бы ты учитывал мои потребности, то отпустил бы, попробовал выстроить отношения по-другому, раз любишь, а всё случилось бы иначе… ещё пожелала тебе счастья… и попросила прощения… 

– И ушла. Нет – резво убежала, не оборачиваясь, судя по видео… – горько усмехнулся. – Похоже на месть. Испытала облегчение?

«Ну вот, опять звучат обвинения». 

– Никакой мести. Пойми, такая жизнь была не для меня. Представь, если бы тебя вырвали из привычной обстановки, как бы ты себя чувствовал? Радовался?

– Была не для тебя такая жизнь… – перефразировал, акцентируя внимание на слове «была». – А теперь, когда стала матерью и боишься потерять детей, на всё согласна?

– Да, ради сыновей я готова на всё, – не отрицаю, в этом смысле он прав. Хотя из всего сказанного слышит лишь то, что хочет слышать. – Ради нас всех, – добавила важное уточнение, – ты нужен мне. Поздно это поняла… – беременность тоже повлияла на моё мнение.

– Допустим. И всё-таки вышла замуж.

– Фиктивно, ничего с тем мужчиной не связывает, мужем его не считала, – ведь объясняла уже, а Саид по-прежнему выискивает грязь, извращая события – в чём уверена (наверняка, продолжает думать об измене). – У меня не было выбора… Родственники давили, насели со всех сторон. Тогда я не осознавала до конца, на что подписываюсь, и вообще – находилась в угнетённом состоянии, не зная, как дальше жить. И только будущие дети помогли не свихнуться от болезненных воспоминаний…

– Выбор был. Остаться. Со мной. А ты предпочла вернуться на Родину, вместо того, чтобы «попробовать выстроить отношения по-другому» – так ты сказала. Ну, или приехала бы обратно, если сильно мучилась, как говоришь. Значит, не хотела, значит – всё устраивало.

«Такие мысли посещали, но я боялась последствий, да и сейчас есть опасения».

– Саид, пожалуйста, не нагнетай… – ещё немного и доведёт до слёз. – Попытайся взглянуть на ситуацию моими глазами, – одной мне известно, насколько тяжело далось то поспешное решение, как страдала потом, как разрывало на части от боли и нощей пустоты в душе, словно оторвали кусок плоти, оставляя зияющую кровоточащую дыру в груди. – Честно, если бы была возможность вернуться назад и всё исправить, то обязательно это сделала бы. Каждый ошибается, – не буду сыпать встречными обвинениями, хотя ему не мешало бы напомнить себе, с чего началась наша история, что сам натворил…

– Я нужен тебе… А зачем? Не любишь ведь, – смотрит исподлобья, подобно зверю перед тем, как совершить прыжок и напасть на добычу.

– Чего ты добиваешься? – не в состоянии выдержать его прожигающий насквозь взгляд, отвернулась.

– С ума схожу… тошно и паршиво… – встал с тахты, схватился за голову. А потом ударил кулаком в область своего сердца: – Ревность жрёт изнутри… ломает… выворачивает наизнанку… ты не моя – в истинном понимании… как представлю, что тот мужчина обнимал тебя, целовал, ласкал… 

– Перестань, прошу. Не было ничего, ни с кем, ни разу, – не скоро он успокоится на данную тему, ох не скоро – изводит себя, а заодно и меня терзает.

Я тоже поднялась на ноги. Уложила спящего Мухаммада в кроватку. 

И приблизилась к Саиду, осторожно прикоснулась к рукам, поглаживая нежно пальцы.

– Ты мой муж, я твоя жена, твоя во всех смыслах, хоть и не веришь. Теперь у нас два сына – вот, о ком мы должны думать, – прижалась к его груди, прикрыла веки, вдыхая насыщенный терпкий аромат кожи и наслаждаясь близостью. – Давай не будем ворошить прошлое, а главное – никому не позволять вмешиваться в наши отношения.

Он выдохнул облегчённо:

Глава 14

…А в это время, пока Саид с Дианой разговаривали, лёжа на тахте в обнимку, Алия, находясь в полутёмном прохладном подвале, тоже не спала, вынашивая план мести… 

Соперница не даёт покоя. В своих бедах винит одну Диану и, конечно, на неё обрушит гнев. Смириться, оставить ситуацию, как есть, не сможет, не угомонится, не увидев разлучницу поверженной. И ладно бы о детях волновалась, но нет же, не дочери заботят – мужа не хочет потерять, как и быть опозоренной разводом. 

Ничего не меняется, как всегда девушка думает исключительно о собственной персоне: «Кому буду нужна потом? Если только какой-нибудь дряхлый старикашка возьмёт в жёны…».

– Уничтожу тварь… ответит за всё содеянное со мной… пожалеет… не дам спокойно жить… никому… – прошипела Алия подобно змее. 

«Пусть сдохнет, а заодно её сынки отправятся на тот свет…» – мысленно добавила, улыбнувшись злорадно. 

Она так и не поняла, кто является истинной причиной неудач и сломанной жизни, продолжая проклинать всех, о своих поступках, ошибках и поведении даже не вспоминает, считая себя правой. Совсем обезумела: ядовитая ненависть, жгучая зависть с ревностью – затопили разум и душу. Мечтает оказаться на месте Дианы, быть единственной, любимой и неповторимой для Саида, чтобы никого не замечал больше, принадлежал только ей.

– Надо найти сообщницу, которая будет доносить о происходящем в доме… – Алия сжала руки в кулаки.

«Но кого привлечь?» – задалась вопросом. 

Фатима отпадает сразу: целительница давно отвернулась от госпожи и не станет принимать участие в воплощении «гениальной» затеи, а вот умение предвидеть события, влиять на них и предотвращать – может помешать коварным замыслам. 

– Предательница… – девушка психанула, пнула со всей дури стоящий на полу подсвечник: огонь погас – и помещение мгновенно погрузилось в кромешную тьму (сидеть в темноте её не пугает).

«Значит, старуху надо устранить!» – воодушевилась очередной идеей и продолжила размышлять: «Халиму просить о помощи тоже бесполезно. Она первая побежит к мужу, сдаст, не раздумывая – боится всего да над своими драгоценными дочками трясётся, как курица-наседка. Пресмыкается перед Дианой, дружить пытается, унижаясь, лишь бы мужа не разозлить и не оказаться следующей, кого он вышвырнет на улицу… и от старшей жены было бы неплохо избавиться…» – подытожила Алия, у неё на всё найдется своё мнение.

Месть всех коснётся! 

– Как быть тогда? – бурчит себе под нос. – Мне некому помочь… никто не осмелится идти против хозяина…

***

В какой-то момент за дверью послышались шаги, а потом и засов кто-то открыл. И прозвучал знакомый голос:

– Госпожа…

– Бушра, ты?  

Это личная помощница Алии.

– Я, – ответила служанка. Она спустилась в подвал по лестнице, светит фонариком перед собой. – Принесла вам плед, и поесть – тёплое молоко, лепешки с сыром.

– Не хочу, не буду, – тут же отказалась девушка. Подогнула колени к груди, обнимая себя за плечи в защитном жесте.

Когда муж (пока ещё муж) запер её здесь, та объявила голодовку, надеясь, что Саид сжалится над ней, изменит своё решение, но чуда не произошло. На это громкое заявление, дабы прекратить истерику жены, он резко сказал: «будь по-твоему, похудеть тебе не помешает» – что вдвойне обидно было услышать.

– Прохладно тут, – Бушра поставила пакет с едой на матрац, где сидит госпожа, и протянула плед, – хотя бы укройтесь, а то замёрзнете, не хватало заболеть. 

– Пришла в нарушение приказа господина… – удивилась.

Саид запретил кому-либо приходить сюда. И уже созвонился с отцом Алии, поставив в известность о намерении развестись. А вот родителям он так и не сообщил – ни о том, что привёз Диану, ни о рождении внуков, не желая омрачать радостное событие неприятным разговором. После бегства девушки, они против такой невестки, ведь она опозорила семью. Впрочем, его это не остановит. Привык сам решать, по-другому не умеет, а на чужое мнение ему плевать. 

– Да разве это правильно так поступать с законной женой, – причитает женщина.

– Помоги мне, – издалека начала Алия. Какой бы глупой она ни была, но когда дело касается дальнейшей судьбы, будет бороться до последнего, по принципу «всё или ничего», причём, никому. 

«Саид мой!» – сейчас план расправы ей не кажется невыполнимым: ухватилась за идею использовать служанку в своих целях, а та даже не догадается, как станет частью изощрённой игры... А если не добьётся справедливости, то нагадит уж точно.

– Конечно, – Бушра охотно согласилась, подумав, что речь пойдёт о детях.

Но… Алию дочери не интересуют – эгоистка до мозга костей. Человек гнилой и мать никакая…

– Кого муж приставил… к этой? – имени соперницы произносить не хочет.

– В помощницы госпоже Диане? – уточнила она. 

– Не называй её так… – раздражённо сказала сквозь сомкнутые зубы.

– Зейнаб и Фатима приставлены. Больше никому не разрешено заходить к ней в спальню.

– Фатима-а-а… – повторила протяжно, размышляя:

«Что же делать? Моя главная проблема – целительница, старуха глотки перегрызёт всем, если с наследниками что-то случится, а у шлюхи тоже теперь появились привилегии, да и не подпустит к ним близко, будет, как верный цербер, смотреть в оба, охраняя их покой».

Глава 15

«Близость любимой женщины – это что-то волшебное, невероятное, запредельное, ласковое, как тёплые воды залива, и нежное, как пуховое одеяло – бережно укутывает, будто коконом…» – Саида переполняет от избытка чувств, эмоции зашкаливают, улыбка не сходит с лица: прижимает к себе Диану, перебирает пальцами её светлые шелковистые волосы, наслаждаясь утончённым сладковатым ароматом. 

Девушка крепко спит, устроившись головой на его груди, обнимает так сильно, словно боится отпустить, потерять, лишиться защиты... Он же отдохнул от силы два часа, открыл глаза с первыми лучами солнца, когда комната постепенно стала заполняться ярким светом. 

А вот проснулся Саид с едким страхом и звенящей тревогой внутри… Испугался опять, что ОНА вдруг окажется не рядом, а ему всё это приснилось. Лишь ощутив жену в своих руках, выдохнул облегчённо. Хотя душа по-прежнему не на месте, и пусть разговор немного успокоил, пока не удаётся заглушить в голове нескончаемый поток навязчивых мыслей. И вроде хочет поверить жене, простить, забыть мучительные воспоминания, отпустить прошлое навсегда, но не получается, раз за разом представляя свою девочку с другим мужчиной. Это невыносимо больно…

«Точно! Надо прочитать книгу… гм… обо мне… нужен ЕЙ… приятно…» – подумал он, улыбнувшись ещё шире. Может быть тогда, познакомившись с этой историей, лучше поймёт, что творилось с Дианой и, наконец, прислушается к ней, начнёт учитывать не только свои интересы и желания. Жалеет о многом, в частности, о потерянном безвозвратно времени, поведении и совершённых ошибках, ведь всё могло случиться иначе, ничего не стоило пойти любимой женщине навстречу! 

«А я пытался сломать её, прогнуть под себя, подчинить, превратить в послушную игрушку, безвольное существо с потухшим затравленным взглядом… это тупик…» – хоть что-то осознал, уже не плохо. Поступки! — лишь поступки имеют значение. Хочет добиться взаимности, без давления и принуждения – сомнениям тут нет места.

Он поцеловал жену в макушку, девушка потёрлась щекой об него, продолжая спать.

Сейчас, то хрупкое зарождающееся доверие и перспективу отношений – нельзя упустить. Счастье близко… ждало своего часа – незримо, неотъемлемо, неизбежно… 

***

Саид обернулся в сторону двери, когда та скрипнула и отворилась.

– Господин? – заметив хозяина, Фатима вздрогнула от неожиданности и резко остановилась. – Извините, не знала, что вы здесь. Хотела проверить самочувствие госпожи и детей.

– Проходи, – тихо произнёс он и, не желая потревожить сон Дианы, пальцем показал на неё: – Не разбуди её, – ночной разговор затянулся, а выспаться жене необходимо: материнские обязанности и заботы теперь будут отнимать немало сил.

– Вижу, у вас всё хорошо, – целительница говорит чуть слышно. Улыбнулась уголком губ, глядя на эту идиллию – двух предназначенных друг другу мужчину и женщину. – Вы заслужили это.

– Видишь? – уточнил он, интересуясь подробностями.

– Не в этом смысле, – она сразу поняла, о чём Саид спрашивает. – Озвучила данность. Вам обоим требуется время, чтобы прийти к полному согласию.

– Но ведь видишь? – настаивает он.

– Нет, господин… – Фатима отрицательно покачала головой, – я не стану копаться в будущем, как и вмешиваться со своим мнением, если только не заподозрю угрозу – о чём обязательно сообщу. Ваша судьба – в ваших руках. Однажды, уже ошиблась, в случившемся есть и моя вина. Не разобралась толком в видении, неправильно трактовала события: тогда думала, что причина несчастий в Диане, а на самом деле – всё было предрешено свыше, против чего я бессильна… простите… Искренне желаю вам счастья.

– Давай не будем вспоминать о плохом, – зла на целительницу не держит, лишь благодаря ей: с женой и сыновьями не произошло ничего ужасного — живы, здоровы.

– Хороший совет, воспользуйтесь им тоже, иначе душевный покой не наступит никогда. Причём, добавлю: раз прошлое изменить невозможно – смотрите вперёд, не оглядываясь назад.

– Спасибо, Фатима, – на словах всегда проще звучит, но он постарается, приложит максимум усилий, чтобы они были счастливы, тем более – Диана стремится к тому же.

– Единственное, о чём предупрежу – это Алия, она маниакально одержима вами, совсем сдурела девка... Лишиться статуса жены – для неё недопустимо, оскорбительно. Будет мстить. Обиженная и униженная женщина, находясь в отчаянии, способна на многое, даже на убийство... Пожалуй, в данных обстоятельствах более изощрённого, беспринципного, циничного и жестокого врага не найти.

– Ага, я в курсе, – слишком поздно разглядел, на ком женился, хотя те же родители были против брака, уговаривали сына не делать этого, да разве послушает кого-то... 

Умный мужик, а повёлся тогда, до банальности, на внешнюю красоту девушки, не вникая в её человеческие качества и характер. Семья, опять же, уважаемая – не вызывала вопросов. Откуда он мог знать, какой окажется их дочь – истеричной особой, его уверяли, что она получила традиционное воспитание. В общем, поводов сомневаться не было, и Алия, несмотря на свои капризы, умело подстраивалась под него, используя один и тот же действенный метод – ублажить мужа в постели. И если поначалу всё равно побаивалась Саида, хитрила, маскировалась за образом «невинной овечки», то позже обнаглела, проявила истинную натуру – ничего ценного за душой не осталось.

«Пригрел змею на груди…  не хотел замечать творящегося бардака в собственном доме… возомнила себя главной и важной…» – подытожил мысленно Саид. А когда охладел к ней, вовсе — не интересовался глубже происходящим вокруг, не интересовался жизнью своих женщин в целом – ничем не интересовался!

Глава 16

Каждая мать, у которой есть маленький ребёнок, тем более, не один, как в моём случае, хорошо поймёт меня: можно крепко спать и ничего не замечать вокруг – посторонний шум, разговоры, даже музыка не помеха, никакими внешними раздражителями не потревожить женщину, нуждающуюся в отдыхе. Но стоит услышать детский плач, требовательно вонзающийся сквозь сон, то всё меняется моментально. Это как команда к активным действиям, словно красная лампочка загорается внутри и начинает тревожно навязчиво сигнализировать: «взять на руки, прижать к себе, утешить, покормить…».

Так произошло и со мной. Я резко проснулась, приподнявшись с груди мужа. 

В комнате, помимо нас, находится целительница. Она пытается успокоить Саиду. Именно девочка плачет, а ещё постоянно повторяет: «Ня! Ня! Ня! Ня!».

«Няня?» – если соединить слоги, то получается это слово.

– Тише-тише, – говорит Фатима, поглаживая её по волосам.

– Не удалось тебе подольше поспать… – произнёс Саид… хм… расстроено..? Или показалось?

«Неужели, считает, что его дочь в тягость мне, доставляет проблемы?» – нет, нет и ещё раз нет! И мельком в мыслях не пролетало подобного, наоборот – рада помочь, быть полезной. Он, конечно, неоднократно сказал, чуть ли не в приказном тоне: «ты должна заменить ей мать», акцентируя внимание на «должна», хотя это не означает, будто теперь через силу буду выполнять свои обязанности, без особого на то желания или, того хуже, изображать видимость, лишь бы вопросов не возникало.  

Дети не виноваты в разногласиях родителей!

– Почему сразу не разбудил? – возмутилась я. 

На это замечание муж промолчал, пожав плечами, и всё же ответил потом:

– Хотел, чтобы ты выспалась.

Забота о моём самочувствии приятна – не скрою, только не в данной ситуации.

Разве можно было доводить ребёнка до слёз? А если бы сыновья проснулись? Что бы я тогда делала, как разрывалась бы между малышами, не зная, к кому в первую очередь подойти, кого кормить, всем пришлось бы ждать: и пока один ест, другие будут просить того же… об этом никто не подумал… 

Я встала на ноги. Приблизилась к Фатиме.

– Дайте Саиду...

– Ня! – девочка сама тянет свои ручки, даже трясётся от нетерпения. – Ня!

– Не плачь, красавица, – забрав её, обняла и поцеловала в щёчку. Малышка ухватила меня за шею, мгновенно затихла. Прижимается доверчиво – и это не может не подкупать, откликаясь в моём сердце нежностью.

– По утрам она всегда грудным молоком питается, – пояснила целительница, – а в течение дня обычно пару раз требует, ну и на ночь…

– Поняла, – учту это. И надеюсь, справлюсь.

Положив одну подушку на другую для удобства, вместе с Саидой легла на кровать, развязала тесёмки ночной сорочки. Девочка, не дожидаясь, пока предложу грудь, подалась вперёд и жадно присосалась. Я прижала её к себе теснее. 

«Подгузник полнёхонький…» – как закончу кормить, нужно искупать и переодеть.

– Ой… – я скорчилась. Молока прибыло так много, вплоть до болезненных ощущений, кожа словно рвётся изнутри от большого объёма – моему организму ещё предстоит подстроиться под потребности детей, чтоб избытка не было, и хватало всем.

– Сцеживайте излишки, иначе застой будет и может воспаление начаться, – посоветовала Фатима, словно мои мысли прочла (впрочем, ничему не удивляюсь). Смотрит на нас с малышкой, улыбаясь: – Хвала Аллаху, теперь у ребёнка появилась настоящая мать, которая не предаст и не бросит.

Странная фраза… 

Мы с Саидом переглянулись.

– Господин, вот об этом я и собиралась рассказать вам, – она обернулась в его сторону.

– Что именно? – он поднялся с тахты. Подошёл к нам. Нахмурился.

А я вообще не понимаю, о чём речь.

– Алия почти не занималась второй дочерью.  

– В смысле… – спросили мы с ним одновременно.

– Всё это время девочку кормила жена нашего повара, она родила в том же месяце… Ну и госпожа быстро нашла замену себе, спихнула ребёнка на своих помощниц… И если к Самире отношение, в целом, не изменилось – мало-мальски да заботилась, то Саиду невзлюбила, ведь та не мальчиком родилась, а должна была, по её мнению, поэтому младшую дочь тоже винит в неудавшейся жизни, и, как она говорила: случись всё иначе, вы бы никогда не отвернулись от неё…

«Вопросов не осталось… Сейчас ясно, почему малышка назвала меня няней и охотно тянется сама – цепляется за тех, кто окружит вниманием и любовью, а детям больше ничего не надо» – честно, я не допускала мыслей, что дела обстоят настолько печально и плачевно. В голове не укладывается: родной ребёнок совсем не нужен матери! Даже думать об этом страшно и больно…

Так нельзя… 

– И о столь важных вещах ты молчала? – муж ожидаемо разозлился, а чем это закончится – несложно догадаться.

– Простите за то, что скажу, и как бы мои слова ни прозвучали грубо, не задели вас, не оскорбили... Вы же не интересовались жизнью близких, позабыли о семье, полностью ушли в себя, ничего не замечая вокруг, наплевали на всё – и это всего лишь констатация фактов… – довольно резко ответила целительница, вполне справедливо указав Саиду на ошибки. – Я неоднократно пыталась поговорить с вами о происходящем в доме, только это оказалось бессмысленно: вы не слушали и не слышали – закрылись в скорлупе и жили в своём мире.

Глава 17

На первый взгляд, день не предвещал ничего плохого… 

Саид уехал в город за всем необходимым (я составила большой список – муж лично решил заняться покупками). Ну а со второй женой, в скором времени бывшей, он не стал разбираться. Правильно посоветовала Фатима: хочет мирно развестись – надо включать голову и контролировать эмоции. Что было – то было. Сейчас для меня мой статус имеет значение: делить ЕГО с другими женщинами не хочу. И не буду!

Если бы Саид сорвался, то Алия точно воспользовалась бы возможностью «надеть маску», изображая невинную жертву обстоятельств. После рассказанной Фатимой истории, эта девушка не заслуживает ни малейшего снисхождения, ни единого шанса на исправление ошибок в отношении дочерей. Это тот самый случай, когда непутёвую мамашу нельзя близко подпускать к девочкам, им будет лучше без неё и не видеть вовсе. Они ничего не потеряют, лишившись общения с «такой» матерью, в особенности это касается Саиды. 

Хотя поначалу была иного мнения… 

Мы приложим максимум усилий, чтобы все дети чувствовали себя счастливыми. От поведения Саида тоже многое зависит. Надеюсь, он сделал соответствующие выводы.

Душа болит за малышку… В голове не укладывается: как можно не любить свою кровиночку, как можно отказаться от этого маленького чуда с огромными вишнёвыми глазами? – отсутствие материнского инстинкта и безразличие к детям за гранью моего понимания. Винить в неудачах младшую дочь, лишь по причине того, что та не мальчиком родилась, это не просто глупо... Мужчину вообще ничем и никем не удержать, если женщина ему не нужна ни в каком качестве, вряд ли появление на свет сына чем-то помогло бы.

Никому не позволю причинить Саиде вред. 

Одно радует: недостаток маминой заботы не сказалось на психике девочки. Конечно, нехватка внимания заметна, но при этом в развитии малышка не запущена – с ней занимались и играли по возрасту. Жаль, Алия не принимала участия в её жизни – редкостная дура всё-таки… Ну, ничего, на собственной шкуре скоро испытает, каково это – лишиться самого дорогого. Осознает всё да будет поздно.

А Саида, между прочим, замечательный ребёнок: умненькая, сообразительная, любознательная, ласковая как котёнок, совсем не капризная, зато требовательная, жадная до нежностей и объятий – то, чего не получала от матери, пытается восполнить всеми способами. Охотно тянется навстречу сама, и при любом удобном моменте просится на ручки, подставляет щёчки для поцелуев, желая урвать кусочек тепла, и заливисто смеётся. Она такая хохотушка, ей очень понравились потешки, которыми обычно наши женщины развлекают своих детей, причём, на русском языке их рассказывала, с задорной интонацией – и это вызвало у девочки яркие эмоции, дикий восторг с интересом.

Я покорена! Окончательно и бесповоротно! Глядя в её выразительные, сумасшедшей красоты глаза – бездонные, тёмные, чарующие омуты, без преувеличения, проникаюсь всё глубже и глубже. В них целый мир отражается! – открытый, наивный, чистый, без злобы и грязи. А наблюдая отдачу, чувствуя зарождающееся доверие в детском сердечке, я счастлива вдвойне. 

В её возрасте на взрослых не обижаются, но каждый раз у меня слёзы наворачиваются, когда прижимаю малышку к себе, а мысленно постоянно возвращаюсь к тому, что натворила Алия – окружила младшую дочь равнодушием, обрекла на существование в пустоте и одиночестве, ничего не давая взамен. И едва ли та же Самира получала от матери намного больше внимания, чем сестра. Няньки и кормилица не в счёт, для них уход за ребёнком – всего лишь работа, в их обязанности не входит любить чужих детей.

Больно от несправедливости… 

Терпением и любовью помогу Саиде быстро освоиться в новых условиях, даже вспоминать не будет о женщине, подарившей ей жизнь (а знает ли, кто мама? – сомневаюсь). 

Не брошу, не предам! Теперь она – моя!

***

– Диана… – дверь отворилась, и показалось лицо Халимы. – К тебе можно?

– Заходи, – тихо ей ответила.

Она прошла в комнату и устроилась в кресле.

Я как раз покормила Саиду: девочка уснула на руках, хотя ещё продолжаю её укачивать, не отпускает меня – ухватилась за локон моих волос, крепко сжимая в ладони.

– Справляешься? – поинтересовалась Халима, улыбается, глядя на нас.

– Пока сыновья только едят да спят, справляюсь, – а когда не надо заниматься домашними делами, и того проще – уделяю детям всё своё время, погружаясь в заботы с головой. Понимаю, не всегда будет так легко. Впрочем, трудности не пугают. Привыкну. 

Плюс есть помощница Зейнаб, которой я обозначила чёткий фронт работы: следить за чистотой в комнате, забирать на стирку грязное бельё и одежду, тщательно проглаживать детские вещи и прочее, что касается обеспечения комфорта. А вот к малышам не подпускаю, запретила трогать и проявлять инициативу, присмотреть – да, просила, если я отлучалась ненадолго в туалет или душ. На этом всё. 

– Саида не капризничала? 

– Нет, на удивление, послушная для своего возраста.

– Или почувствовала настоящее материнское тепло и… – она замолчала, потом добавила со злостью: – Я в шоке от поведения Алии. Какая из неё «хорошая» мать – ни для кого не секрет… но что бы так цинично и жестоко поступила с дочерьми… даже не догадывалась…

«И знала бы больше… Дальше что? Был бы от этого смысл?» – всё равно Халима не стала бы жаловаться Саиду: боится всего и донимать его своими переживаниями никогда не будет, а значит – предпочла бы никуда не лезть.

Глава 18

– Ты-ы… – раздражённо прошипел свёкор, всем своим важным видом показывая, насколько возмущён. На лице всё написано: хмурит брови, глаза превратились в узкие щелочки, губы сжаты в тонкую жёсткую линию, а суровый взгляд ничего хорошего не обещает.

Саид очень похож на отца, характером в том числе, не раз слышала, как их сравнивают… И сейчас мне не по себе стало, а по спине пробежал холодок, сковывая животным страхом, стоило лишь представить, что снова увижу моего мужчину в образе грубого жестокого человека, испытаю все грани его сложной глубокой натуры, а наши отношения вдруг резко изменятся... есть опасения…

Но в данный момент больше интересует другое: неужели, муж до сих пор не сообщил родителям обо мне и детях? – иначе реакция была бы не такой... Я же спрашивала, как они отнеслись к исчезновению невестки и примут ли обратно в семью. Он не ответил тогда, ограничившись словом «разберёмся». Значит, было что скрывать, чем делиться не пожелал. Хотя чему я удивляюсь, после моего поступка родственники Саида с распростёртыми объятиями точно не ждали возвращения беглянки.  

– Здравствуйте, – «платок надеть не помешало бы, привести внешний вид в порядок» – но пока не могу отойти от кроватки: малышка не отпускает мой большой палец, тревожить её сон не хочется, а второй рукой я придерживаю края расстёгнутого платья.

– А я всё думал, что же случилось… Саид не объяснил толком, когда звонил… – произнёс второй мужчина. – Причина в ней? – смотрит на меня изучающим сканирующим взглядом, от чего некомфортно.

– Не кипятись, Валид, – обратился к нему свёкор, – ты хоть немного в курсе был, а я находился в неведении. Меня с матерью сын не посчитал нужным поставить в известность. Зато теперь ясно, из-за кого разводится с твоей дочерью…  

«Так вот, кто это – отец Алии» – не знаю, был ли он на свадьбе или нет, нас не представляли друг другу. Впервые его вижу. 

– Господин Мухаммад… – с чего бы начать? 

Взглянула на Халиму в поисках поддержки, но она отвернулась – понимаю, боится попасть под «разнос». Мать Саида тоже не встревает в разговор, прячась за спиной мужа. 

– Давно вернулась? Ты подкинула идею избавиться от второй жены? – повысил голос свёкор. – Ну а ты, Халима, чего молчишь? Заодно с ней? Сговорились? – посыпались обвинения. – Бардак устроили… а сын на поводу идёт…

– Пожалуйста, потише, детей разбудите… – возмутилась я. 

Странно, что защищает Алию, она ведь ему и Ирам никогда не нравилась, и они пока даже не догадываются, как та «отличилась»... А когда узнают «чудо-историю» – изменят своё мнение. Почему с Саидом не обсудить всё, почему именно я должна выслушивать претензии? Моей вины нет. И вообще с их стороны нетактично, некрасиво врываться в спальню к женщине в отсутствии её мужчины. Или, если я не мусульманка, то можно не соблюдать эти правила? 

«Саид, приезжай быстрее, без тебя не справлюсь…» – мысленно взмолилась.

– Дети… О детях волнуешься? – свёкор изогнул бровь и стал медленно приближаться: каждый его шаг отзывается в груди учащённым сердцебиением (понятия не имею, чего ждать от него). – О детях нужно было беспокоиться в первую очередь. Каково девочкам будет без матери?

«Замечательно всё будет: жизнь в любви и заботе – что может быть лучше для детей» – хотя вслух не озвучу эти слова, не желая накалять и без того непростую ситуацию. И не мне отвечать за поступки, которых не совершала – все вопросы к Саиду. 

– Кто это? – с интересом уставился на мальчиков, наконец, обратив на них внимание.

– Ваши внуки: Гаяс и Мухаммад, – я аккуратно освободила свой палец из крепкого хвата Саиды. Быстро застегнула верхние пуговицы платья.

И внимательно наблюдаю за реакцией: так сразу не скажешь, о чём свёкор думает, могу лишь предполагать…

– Что… Внуки? Наши? – удивлённо произнесла Ирам. Быстро подошла к кроваткам. Смотрит на малышей, разглядывая их жадно. – Это сыновья Саида? – она улыбнулась: по лицу видно, как эта новость обрадовала её. Хоть кто-то адекватно воспринял.

– Да, это его дети.

– Бред полнейший… – конечно, отец Саида не верит.

– Я забеременела ещё до нашей свадьбы.

– Думаешь, куплюсь на эту чушь? – недовольно произнёс он. – Без теста ДНК?

«Плевать: верит или нет. Главное – мой мужчина больше не сомневается в своём отцовстве».

– Мухаммад, да ты только посмотри: мальчики – копии нашего сына, на тебя тоже похожи. А у них есть родимые пятна на правых пяточках? – уточнила Ирам.

– Есть, – отличительный родовой знак Аль-Сулайти, передающийся по мужской линии – против такого не поспоришь.

– Это ничего не значит, – свёкор покачал головой. – Алия где? – вопрос предназначался нам с Халимой. Сверлит нас разгневанным взглядом поочерёдно.

– Давай дождёмся Саида, он всё объяснит и расскажет. Какой смысл давить на Диану? – снова вмешалась Ирам. 

«Кажется, она на моей стороне».

– Где Алия? — я спрашиваю, – настаивает.

– И мне интересно: почему Саида здесь спит, что с Самирой? Где моя дочь? – добавил отец Алии. 

– Муж запер её в подвале… – Халима не стала отмалчиваться. Ещё немного и расплачется. Она с трудом сдерживается, заметно дрожит.

Глава 19

Случилось то, чего боялась больше всего… И пусть не Саид «привёл приговор в исполнение»,  от этого не легче. Странное ощущение не покидает, кажется, будто это он выгнал меня сейчас, а в голове навязчиво звучат сказанные им угрозы: «когда родишь, станет ясно, правду говоришь или притворяешься, изображая из себя невинную жертву. Если всё подтвердится, то дети останутся со мной, а тебя вышвырну на улицу и забуду о твоём существовании!».

– Пошла вон отсюда! – свёкор силой вытолкал за ворота.

Я не устояла на ногах, упала на колени, ударившись больно. Ладони тоже поцарапала: колючий, как мелкие камешки, песок вонзился подобно иглам. Вдобавок, босиком, отсутствие платка или накидки так же беспокоит – мой организм не терпит высоких температур. Долго находиться под палящим солнцем без последствий для себя не получится. Перегрев – самое простое из этого, а вот моя чувствительная кожа может покрыться волдырями, если незащищённые открытые участки обгорят. 

– Господин Мухаммад, пожалуйста… сжальтесь… – кое-как поднялась. Низ живота ещё подозрительно тянет...

– Уходи, – он скрестил руки на груди. Смотрит с презрением. 

– Как же я уйду… никогда не брошу своих малышей… мой дом теперь здесь… 

– Если мальчики, действительно, сыновья Саида, как утверждаешь, то воспитаем и вырастим сами. Проваливай! 

– Выслушайте хотя бы… – обняла свои плечи, стараясь спрятать кисти рук. 

– Неужели, ты думала, что после твоего бегства, мы обратно примем в семью? Даже не надейся.

«Как бы там ни было, но решать только Саиду. Не даст меня в обиду! Не позволит причинить вред!» – я уверена в этом. Приедет и поставит родню на место.

– Так сложились обстоятельства.

– Да плевал я на эти обстоятельства. Бросила моего сына – значит, не нужен! Он же мучился… долго болел… потерял интерес к жизни… превратился в собственную тень с потухшим взглядом… Вернулась, чтобы добить Саида окончательно? – свёкра перекосило от злости. – Когда-то я принял его выбор, не был против вашей свадьбы и невестки, как ты. Если мужчина любит – бесполезно что-то доказывать и переубеждать, ведь женщина имеет особую власть над ним. И чего тебе не жилось… Твой поступок перечёркивает то хорошее, что сын испытал рядом с тобой. Но эти болезненные чувства, одержимость в чистом виде, ни к чему не приведут – это пропасть, тупик, дальше будет хуже. Поэтому прощения и благосклонного отношения ты не заслуживаешь.

– Позвоните Саиду, он всё объяснит, раз меня слушать не хотите… – достучаться до его отца нереально сложно: упрямый до невозможности, с несгибаемым тяжёлым характером. Мой мужчина весь в него, хотя я не сомневаюсь, что защитит от нападок.

– Нет, не собираюсь звонить, и надеюсь, по возвращении смогу вправить ему мозги.

– Прошу вас, – подошла к свёкру и, опустившись на колени, склонила голову. 

Ради детей я готова на всё: и унижаться, и умолять, лишь бы он не был столь категоричен и разрешил дождаться мужа не под солнцепёком, на жаре и духоте. Уже самочувствие неважное, плюс – тянущая боль в низу живота вызывает серьёзные опасения…

– Убирайся! – он резко обхватил мой подбородок, сильно сжимая пальцы на лице и заставляя смотреть ему в глаза. – Хм… Жемчужина… Так Саид называет тебя? Пустыня обрадуется такому подарку: слабых духом и физически неприспособленных людей – она сжирает на раз-два, без шансов на спасение… 

– Господин Мухаммад… – осторожно прикоснулась к его руке.

Но последовала не та реакция, на которую рассчитывала. 

Внезапно он замахнулся… Щёку обожгло от хлёсткого удара наотмашь. И я отлетела в сторону, потеряв сознание…

***

Мухаммад не пощадил Диану, не сжалился над ней, и даже увидев её в «отключке», лежащей на раскалённом песке под палящим солнцем, ни капли раскаяний от низкого поступка по отношению к чужой женщине не испытал... оставил в беспомощном состоянии… 

Отстаивая интересы семьи, он способен на многое. Погорячился? – нет, так не думает, в данной ситуации считает себя правым, а совесть спит крепким сном. 

Охране он приказал не впускать девушку, ни под каким предлогом, игнорировать просьбы, когда она очнётся, и если будет долбиться в ворота. 

Вернувшись в дом, запер все замки, чтобы ни у кого не возникло желания вмешаться, и настоятельно предупредил, что если кто-нибудь ослушается его, попытается тайком выйти во двор, помочь Диане, то прямиком присоединится к предательнице. Телефоны тоже, на всякий случай, забрал у всех. 

Затем освободил из подвала Алию. После чего узнал её версию событий, хотя выводы Мухаммад будет делать позже, не выслушав сына, сложно объективно оценить ситуацию. Да и невестке доверять на слово нельзя – хитрая и изворотливая особа. Какой бы глупой ни была, когда надо, умеет маскироваться, а в присутствии родного отца вовсе осмелела – тем более, он защищает и во всём поддерживает дочь. 

И, разумеется, она не упустила возможность прикинуться «невинной овечкой». Слёзно рассказывала, как муж несправедливо обошёлся с ней, хочет развестись без видимых на то причин, кроме одной, конечно – возвращение Дианы и рождение мальчиков, которых та нагуляла, а выдаёт их за сыновей Саида, ведь, по мнению Алии, всё обстоит именно так…  

«Не любила, не любит, и никогда не будет любить его так, как я!» – вот её единственный аргумент, своя правда на любой вопрос. Но даже в этих обстоятельствах о дочерях не вспомнила. Во всех фразах сплошное «Я» звучало: с большой буквы, с восклицательным знаком в конце и подчёркнуто красным цветом.

Глава 20

– Диана! – Саид кинулся к жене, рухнув на колени рядом с ней. 

Перевернул девушку на спину и… ещё больше ужаснулся… а в груди сдавило, защемило колкой острой болью, сердце трепыхается раненной птицей…

На лице отчётливо виден след от удара – очертания пальцев отпечатались на нежной коже, скула с левой стороны заметно опухла и покраснела.

«Несложно догадаться, кто причастен к этому…» – такого низкого поступка он никак не ожидал… 

Знал, конечно, чего можно ждать от отца: не станет тот молчать, обязательно вмешается и способен на многое, защищая интересы семьи, но что бы опуститься до насилия по отношению к женщине – даже не предполагал. Это предательство: нож в спину! Как посмел трогать чужую жену? Тем более – бить и выгонять под палящие лучи солнца! А ещё устанавливать свои правила в его отсутствие!

Саид аккуратно приподнял голову Дианы. Убедился в наличие пульса и дыхания. Но от этого не легче…

– Девочка моя, маленькая, очнись… – погладил по пострадавшей щеке. Внимательно прошёлся взглядом вдоль тела девушки.

Оказалось, ссадина далеко не всё… Кисти рук и босые ступни ног выглядят так, как если бы их опустили в кипяток и долго там держали. Последствия могли быть гораздо страшнее – ему известно, какая у неё чувствительна кожа, не терпит высоких температур. От неминуемого обгорания спасло лишь то, что она лежала на песке лицом вниз, а распущенные длинные волосы, плюс закрытая одежда – дополнительно уберегли от пекла. Хотя это не гарантия: насколько сильно Диана ударилась при падении и нанесён ли другой вред здоровью – только предстоит выяснить. 

«Отец ответит за всё содеянное с тобой…» – подумал Саид. Осторожно поднял жену с земли, и понёс в дом.

А ведь он хотел сделать то же самое: вышвырнуть её на улицу сразу после родов… Сейчас от этих мыслей, вспоминая угрозы, брошенные тогда сгоряча, со зла, от ревности и недоверия, испытал отвращение к собственной персоне.

– Не дам тебя в обиду, не дам… – поцеловал девушку в лоб.

И направился дальше.

***

На крыльце ждал очередной «сюрприз» – запертый замок. Не дожидаясь, пока кто-нибудь откроет ему дверь, он со всей дури выбил ногой препятствие на пути, и даже не пошатнулся – бесценное сокровище у него в руках, уронить нельзя.

Теснее прижав Диану к своей груди, прошёл внутрь.

«Замечательную встречу организовали мне в моём же доме – ничего не скажешь…» – с сарказмом и горечью одновременно ухмыльнулся.

В холле наткнулся на встревоженную прислугу. Люди испуганно жмутся вдоль стеночки, почтенно склоняют головы перед хозяином, опасаясь его разгневать.

Мухаммад с Валидом тоже вышли из гостиной. 

«Устроили самосуд…» – претензий накопилось немало к ним. Хотя пока Саид никак не реагирует на их присутствие: бросил на мужчин мимолётный взгляд и, не останавливаясь, идёт в свою спальню.

И так с трудом контролирует себя, чтобы не выпустить рвущуюся на волю жгучую ярость немедленно: живущий в нём зверь требует расправы, крови – много крови! Рвать и метать! Драть на куски! Перегрызть всем глотки!

Но в данный момент волнует исключительно самочувствие Дианы, а уж потом… можно не сдерживаться…

– Фатиму позовите! Быстро! – приказал он слугам (а для них это ещё команда – не стоять в коридоре, не маячить перед глазами, не путаться под ногами, и они стали спешно расходиться).

– Сын! – крикнул ему в спину Мухаммад.

Саид проигнорировал отца.

– Стой!

– Чего тебе? – он всё же остановился и развернулся к нему лицом.

– Я жду объяснений! – потребовал тот, приближаясь.

– Объяснений? А ты ничего не хочешь сказать? – посыпались встречные обвинения. – Полюбуйся на результат своих «стараний»! Она же родила всего сутки назад! Кормящая мать! Диана могла серьёзно пострадать… – эти мысли причиняют невыносимую боль.

Конечно, Мухаммад уже обратил внимание на то, что натворил: когда выставил девушку за ворота и вернулся в дом, не задумывался о последствиях поступка. Впрочем, едва ли муки совести терзают его, да и не жалко её.

– Ради семьи сделаю и не такое, буду вмешиваться, если посчитаю необходимым, как бы тебе это не нравилось.

– Выгнать мою жену, ударить, бросить на солнцепёке в бессознательном, беспомощном состоянии – ты это называешь «ради семьи»? – справедливо возмутился. – Прежде чем лезть, куда не просят, разобрался бы во всём вначале. Позвонил бы, в конце концов…

– Я за этим и приехал: хочу услышать правду! Ты же молчал, ни о чём не сообщил… Почему от Валида должен узнавать о разводе? Нам обоим нужна правда! 

Саид посмотрел на отца Алии: тот старается держаться в стороне, не подходит и в разговор не встревает.

– Правда вам нужна… – вздохнул. – Правда здесь одна и другой уже не будет: никогда не откажусь от Дианы!  Я люблю её! Без этой женщины не представляю дальнейшей жизни – сдохну, загнусь, превращусь в пустоту. Теперь понятно?

– Ты не здоров: безумен, одержим, помешан на ней… – подытожил Мухаммад.

– Да! И не отрицаю этого. Счастлив от того, что имею возможность проживать эти сумасшедшие эмоции! – Саид ещё больше закипел от злости. – Если с Дианой что-нибудь случится, то… – пошипел сквозь сомкнутые зубы, не договорив фразу. 

Глава 21

Неприятный резкий запах нашатыря ворвался в нос... Я отмахнулась и, кое-как разлепив веки, открыла глаза. 

Первым, кого увидела: Саид.

– Как ты? – заботливо спросил. Смотрит встревожено, жадно блуждая взглядом по моему лицу. 

– Не оставил меня… –  выдохнула облегчённо. 

«А главное – муж вовремя приехал… успел… спас…» – если бы не он, боюсь представить, какими последствия были бы...

Слёзы навернулись от боли, унижения и обиды… 

Свёкор несправедливо со мной обошёлся, даже объяснить ничего не дал, не захотел выслушать. Зато выгнал и ударил, не раздумывая ни секунды – не ожидала столь низкого поступка. В отличие от него, Саид никогда не опускался до такого: да, бывает грубым и несдержанным, хотя бить – не бил, причём насколько знаю – к другим своим жёнам тоже не применял физическое насилие.

– Разве я мог бросить тебя… – он грустно улыбнулся уголком губ. – Так как твоё самочувствие?

– Сносно… – голова немного болит, но терпимо, сейчас это меньше всего волнует. – Что с детьми? – почему-то нахожусь в спальне мужа.

– Не переживай: они спят и ещё не просыпались, как ты их уложила. Халима с ними сидит. 

– Хорошо… Долго я была без сознания?

– Минут двадцать, чуть меньше... Я уже ехал домой, когда Фатима позвонила и сообщила о визите нежданных гостей.

– Ты поговорил с отцом?

Саид не ответил. 

И молчание, в данном случае, плохой знак.

«Значит, не выяснили отношения…» – конфликт между ними неизбежен… А чем это закончится? – сложно предположить. Когда сталкиваются двое сильных мужчин, со схожими характерами, то каждый будет отстаивать свою позицию и защищать интересы.

«Надеюсь, мужчины решат все разногласия без мордобоя» – не хочу стать причиной раздора и вражды в семье, тогда на нормальную жизнь можно не рассчитывать.

– Господин, – вмешалась Фатима. Она крутится рядом, расставляет какие-то баночки на тумбочке. – Вашей жене нужно обработать и забинтовать руки. Заживляющая мазь поможет.

– Делай всё необходимое, – муж хотел встать с кровати.

Но я остановила Саида, не желая отпускать:

– Пожалуйста… – схватилась за его рубашку. И сильнее сжала ткань в кулаке: больно – кожу стягивает от сухости, а местами уже появились трещины и волдыри. 

– О чём ты просишь? Не понимаю.

– Не уходи, останься со мной, – боюсь за него.

– Я скоро вернусь.

– Пообещай, что разговор с отцом пройдёт мирно.

– Извини… – отрицательно покачал головой. – Дать такое обещание не могу… просто не в состоянии…

– Саид, пожалуйста… 

– Ни о чём не волнуйся, – склонился к моим губам, – отдыхай и поправляйся, – быстро поцеловал.

– Прошу, будь осторожен, – прошептала в его рот, обняв лицо ладонями. 

– Мне надо идти.

«Так сразу не скажешь, на взводе он или нет» – глядя ему вслед, по щекам потекли беззвучные слёзы. Ничем хорошим эта история не закончится, к сожалению…

***

А Саид на взводе… 

Это при жене контролировал себя, насколько хватало выдержки, старался не показывать истинных эмоций, чтобы не напугать Диану ещё больше, она и так встревожена – цеплялась за него. Излишние волнения сейчас вредны ей, как кормящей матери. 

Но как только он вышел из комнаты, дикий алчный гнев вернулся с удвоенной силой, накатил подобно огненному разрушительному смерчу, затопил душу, разливаясь по венам жидким металлом, обжигая и отравляя ядом разум. А перед глазами постоянно видит одну и ту картину: пострадавшие от солнечных лучей руки Дианы. И пусть Фатима заверила, что шрамов на коже не останется – едва ли это успокаивает Саида, наоборот – ярость лишь нарастает.

«Поразительно, и в этой ситуации ОНА думает обо мне!» – пролетела мысль, вспомнив, как жена отчаянно не хотела отпускать, просила остаться с ней.

– Да что со мной будет… – ответил себе. Хотя, что скрывать, такая забота приятна. 

Нужен ей! – и это придаёт уверенности. Диана нуждается в защите!

***

Мухаммад и Валид сидели в гостиной, пили чай, ели сладости, общались, обсуждая дальнейший план действий, а вели себя так, словно ничего особенного не произошло.

Заметив Саида в дверях, они обернулись в его сторону.

– Неужели пришёл, уделил нам время… – с сарказмом произнёс отец. – Эта женщина полностью поработила тебя, плохо влияет, делая слабым и зависимым. Мужчина не должен допускать подобное.

– Видимо, должен применять твои методы, чтобы приструнить женщину, добиться от неё абсолютной покорности, – усмехнулся Саид. Сам уже проанализировал своё поведение и не допустит повторений. – С матерью так же обращаешься?

– Не извращай! – возмутился Мухаммад. Если бы он знал, каковы причины развода, то так не говорил бы сейчас. Понял бы тогда, насколько ошибся в своих выводах, как был не прав. Но вот будет ли ему прощение? – вряд ли.

Глава 22

«Восток – дело тонкое…» – не поспоришь. 

Здесь соблюдают и чтят негласные законы. Причём, в отличие от других народов, у людей с восточным мышлением и менталитетом – это более выражено, проявляется во многих сферах жизни. Каждый уважающий себя человек старается поступать честно, по совести, жить в гармонии с собой и окружающими. Религия обязывает, в том числе.

И Саид находится в своём праве, желая восстановить справедливость, и он будет защищать меня любыми способами. Мужчина, позволивший в отношении чужой женщины некорректное поведение, особенно – ударить, наносит оскорбление её мужу. Такое не прощается. Порой, это становится поводом для кровной мести, пока обидчик не искупит вину, не ответит за всё содеянное в полной мере...

Всё понимаю, хотя… 

Лично я против того, чтобы конфликт решался с помощью кулаков, а это неизбежно, учитывая взрывные характеры отца и сына – последствия представить несложно. Саид не сможет, молча, проглотить унижение, свёкор же, в свою очередь – тоже так просто не угомонится. Ведь оба позже пожалеют, стоит им разобраться во всём: один о поспешных выводах касаемо меня и детей, а также развода с Алией, второй – о своей несдержанности. Но до этого натворят непоправимых ошибок, разругавшись до такой степени, что исправить что-то будет едва ли возможным… 

В итоге – именно я стану главной виновницей раздора в семье. Допустить этого никак нельзя. 

Правильно поступила или нет… не знаю… посмотрим…

Я должна была остановить мужа от разборок с отцом. Поэтому единственная идея, которая пришла в голову: уговорить Фатиму подыграть мне, якобы плохо себя чувствую – на деле всё не так. Да, пришлось прибегнуть к обману. 

Это маленькая ложь во благо. 

Целительница охотно согласилась помочь, посчитав моё предложение разумным выходом из сложившейся ситуации, лишь бы не усугублять и без того накалившуюся до максимального предела обстановку. Она, как и я, хочет сохранить мир и покой. Мужчины могут выяснить отношения без мордобоя, тем более – это ни к чему не приведёт.

***

– Диана! – Саид влетел в комнату подобно разъярённому зверю. Ожидаемую реакцию вызвало вмешательство Фатимы: взгляд у него безумный и дикий – глаза бегают от тревоги, а в голосе звучит нескрываемый страх.

Мне очень стыдно за то, что заставляю его беспричинно волноваться за мою жизнь и здоровье, только отступать уже поздно. Надо довести задуманное до конца. 

И я продолжаю изображать острую режущую боль, схватившись руками за живот, свернувшись в позу эмбриона. А для пущего эффекта – издаю истошные мучительные стоны.

– Где и насколько сильно болит? – муж присел на кровать рядом со мной. Положил ладонь на мою щёку и нежно поглаживает.

– Низ тянет… и ещё знобит… – корчусь специально, дрожу, делая вид, что замёрзла. 

«Эх, не переиграть бы…».

– Едем в клинику, – сразу заявил он.

Предполагала, что будет именно так. И сейчас необходимо остановить его от намерений отвезти меня в город немедленно. Если заподозрит обман, то… 

«Нет, не хочу углубляться в это…» – боюсь подорвать то зародившееся между нами доверие – хрупкое и тонкое, как лёд.

– Я не оставлю детей, они скоро проснутся, их кормить нужно. Кто о них позаботится? – единственный аргумент, который может повлиять на Саида.

– Господин, я дала госпоже лекарство, – Фатима всячески поддерживает мой замысел (за это благодарна ей). – Подождём, когда подействует.

– А вдруг кровотечение начнётся? Ты же так сказала, – возмутился муж, нахмурив брови.

– Ну, ведь пока всё в порядке, я проверила – выделения умеренные, в пределах нормы для первых суток после родов. 

– Вот именно: пока в порядке, – интонацией выделил слово «пока». – Надо ехать к доктору.

– Саид… – не знаю, что же ещё придумать?

– Десять-пятнадцать минут ничего не решат, – настаивает целительница.

«Любой врач ответил бы с точностью наоборот. Время – один из важных показателей в оказании скорой помощи. Если бы на самом деле требовалась госпитализация, то затягивать нельзя, ни при каких условиях» – и хорошо, что это не так. 

– Зачем панику поднимаешь тогда? – обратился он к Фатиме. Ощутимо раздражён и напряжён.

– Я была обязана поставить вас в известность, да и госпожа жаловалась. Извините, если напрасно потревожила. Понаблюдать за общим состоянием всё равно необходимо и, на всякий случай, вызвать на дом гинеколога, во избежание осложнений и для прочих рекомендаций, – достоверность, так до конца.

– Вызову, – муж кивнул.

– Побудь со мной, – цепляюсь за него. – Рядом с тобой становится легче, а болезненные ощущения потихоньку отступают назад.

– Диана… – обнял моё лицо ладонями. – Посмотри в глаза, – Саид въедливо вглядывается, словно пытается прочитать мысли.

«Не проведёшь» – видит и чувствует…

– Останешься? Поговори с отцом позже, – «когда успокоится и сможет адекватно себя вести, без вспышек гнева».

– Ты специально это спланировала? Чтобы я пришёл? – всё-таки быстро раскусил. – Я похож на идиота?

Глава 23

– Ох, и рискованная идея была… Учитывая вспыльчивый характер господина, он мог ещё сильнее разозлиться, – Фатима выдохнула облегчённо, как только Саид вышёл из комнаты. При этом женщина выглядит очень довольной.

– Думаю, если бы вы точно знали, что из моей затеи ничего не получится, то сразу отговорили бы меня, – я удобнее устроилась на подушке, а целительница положила на мой лоб прохладный компресс.

— Именно так и поступила бы, – она мягко улыбнулась, – обязательно предупредила бы о последствиях. И надо отметить: результат того стоил – ваш муж взял себя в руки, собрался с силами и мыслями. Теперь сможет со светлой головой и разумом, не затуманенным гневом, выяснить с отцом отношения и, наконец, рассказать всё, по каким причинам разводится с Алией, что в этом нет вашей вины, а решение зрело давно, ну и вас защитить от нападок заодно. Господин Мухаммад отходчивый – поймёт, насколько ошибся. Но вот будет ли ему прощение? Сомневаюсь. Столь низкий поступок не скоро забудется…

«Не могу не согласиться» – зато сейчас на душе стало спокойно, ведь разговор мужчин будет протекать уже в другом русле. Это радует. И я без каких-либо внутренних терзаний отпустила Саида. 

– Спасибо вам за помощь и поддержку, – прикоснулась к её худенькой руке. – Значит, вы «видели», чем всё закончится? – как бы скептически не относилась к предсказаниям, но когда сталкиваешься с необычными людьми, как Фатима, начинаешь верить в существование подобных способностей. Интересный она человек. 

– Нет, как ни странно, сейчас я стараюсь целиком и полностью довериться интуиции, не копаясь в будущем, – её ладонь легла поверх моей, и я ощутила, как сквозь бинты проникает приятное тепло, унимая боль. – А вы, безусловно, обладаете особой властью над мужем.

– Что угодно, только не в таком контексте, – эта трактовка мне совсем не нравится.

– От правды никуда не деться, и не вижу ничего плохого в том, как умело вы влияете на господина, нашли подход к нему и его сложной, без преувеличения, натуре. Когда рядом с мужчиной находится предназначенная судьбой женщина, то ради любимой он готов на всё, даже поступиться сложившимися годами принципами, лишь бы не огорчать её, сделать, как она захочет.

– Ну, пусть будет так, – я пожала плечами. – Верите в судьбу?  

– Судьба – это благословенное знание, которое нам даровано сверху... Именно благодаря этому, верующие способны противостоять выпадающим на пути трудностям. Случайностей не бывает, всё предначертано и предопределено свыше – это истина. В Коране сказано: «любое несчастье постигается исключительно по воле Всевышнего. Сердце того, кто уверовал в Аллаха, он наставляет на правильную дорогу», – целительница задумалась ненадолго и добавила: – Я уже поплатилась за то, что вмешивалась в будущее, пытаясь увидеть больше, чем положено каждому из нас… наказана за это… и не раз…

Неожиданно слышать от неё такие откровения.

– Вы одиноки? Это имеете в виду?

– Одиночество – не самое страшное в жизни... С этим давно смирилась.

«Значит, речь о детях» – хотя спросить об этом не решусь, если только Фатима сама продолжит тему.

И она ответила:

– Была у меня дочь… – женщина тяжело вздохнула. 

– Была… Что случилось?

– Умерла в раннем возрасте, в три года. 

– Сочувствую... – невозможно представить, какую жгучую боль и адские муки испытывает мать, теряя своего ребёнка – это незаживающая кровоточащая рана в душе. 

– Её звали Даяна… – на удивление, Фатима вспоминает о дочери с улыбкой на лице. 

– Даяна? – вот это совпадение.

– Да, созвучно с вашим именем, один из вариантов произношения… Она была поздним ребёнком, и сейчас ей было бы столько же лет, сколько и вам.

– Отчего умерла ваша дочь? – от этой истории слёзы на глаза навернулись.

– Ядовитая змея укусила – смерть наступила почти мгновенно. Всех лечу, а своей девочке не смогла ничем помочь… причём, даже не предвидела этой ужасной трагедии… не уберегла Даяну...

– А где ваш муж? Он ведь был у вас? Откуда вы родом?

«Катар – богатая страна, экономика которой построена на нефти. Коренное население зачастую ничем не занимается, живут на дивиденды в своё удовольствие, и уж тем более – они не прислуживают в чужих домах, это участь приезжих, с низким социальным статусом – и так во многих сферах, где работать не престижно».

– Из Египта я… а муж… – целительница с грустью усмехнулась, – он отверг меня, развёлся со мной и выгнал… Я скиталась, даже попрошайничала, бралась за любую возможность заработать на еду… Потом присоединилась к группе паломников, совершила Хадж* – и в тот момент наступило озарение, лёгкость появилась и желание жить дальше (*прим. Хадж – паломничество, связанное с посещением Мекки, является пятым столпом ислама, после шахады – принятия религии, намаза – молитвы, подаяния – закят, поста – саум).   

– Почему муж выгнал вас? – неужели, в произошедшем с дочкой обвинил? От этого никто не застрахован. 

– Дело не в этом – дефективная женщина моему мужу была не нужна, я стала для него обузой – кормить и содержать больше не захотел. 

– Дефективная? – ничего не понимаю.

Глава 24

– Прости меня… – Мухаммаду, наконец, стыдно стало после всего, что услышал. Разумеется, он осознал, насколько несправедливо обошёлся с чужой женщиной, сделав поспешные выводы в отношении неё, поддавшись гневу. Сейчас это угнетает его, чувствует едкую вину за собой, прекрасно представляя последствия – единственный сын может отвернуться от него. Навсегда… и будет, безусловно, прав…

Саид рассказал всё в подробностях, начиная со дня свадьбы с Дианой. Упомянул о людях, которые увезли её, и как искал потом, о чём ранее не распространялся среди родственников, не желая нарваться на осуждение и какие-либо комментарии по этому поводу; как нашёл, спустя долгое время, и планировал привезти жену обратно, чего бы это ему ни стоило. Поделился возникшими сомнениями касаемо беременности, но как только сыновья появились на свет – безоговорочно поверил, что они его! А в ДНК-экспертизе больше нет смысла, мать-природа обманывать не умеет, тем более, когда мальчики как две капли воды похожи на своего отца, плюс родовая метка многое значит.

Ну и о причинах развода с Алией добавил он в завершении рассказа, чем немало удивил всех. Конечно, отчасти, есть истина в том, что на это решение повлияло возвращение любимой женщины, в данном случае Саид руководствовался лишь одним: чтобы вторая жена не строила козни, никому не трепала нервы истериками и гадкими выходками. В ней нет ни мизерной доли тех человеческих качеств, которыми обладают Халима и Диана. Покоя и мира в семье не достичь до тех пор, пока Алия своим присутствием будет всячески отравлять их жизнь.

– Извини… – повторил Мухаммад, понимая, что не заслуживает прощения, а сын не скоро успокоится, если это вообще произойдёт (хоть без кулаков выяснили отношения – уже прогресс). Низкий поступок – как вечное напоминание, теперь будет стоять между ними, словно они оказались по разные стороны огромной пропасти.

Саид промолчал. 

Простить? – наверное, не такая уж проблема, тут гораздо важнее забыть и не думать о содеянном ужасе с Дианой, ведь раньше за отцом не замечалось ничего подобного. Он был примером того, каким должен быть мужчина: сильным, уверенным в себе, с твердым характером, сдержанным в проявлении эмоций, ответственным, справедливым, а главное – уметь правильно оценивать ситуации и, не разобравшись, не торопиться с выводами. Саид всегда стремился к тому же: и поступил так, как его учили, что прививали с детства.

– Послушай, – Валид прервал затяжную паузу, обращаясь к зятю, – я заберу дочь домой. Обещаю тебе: за три месяца она полностью исправится, осознает все ошибки. Запру в комнате, ограничив общение и контакты, от капризов не останется следа, будет покорной женой и хорошей матерью, – себя он тоже винит. И ничуть не шокирован поведением дочери: единственной девочке в семье многое позволялось, поэтому выросла избалованной особой. Когда Саид пришёл к нему с предложением заключить брак, то специально умолчал о скверном характере дочери, надеясь, что та, выйдя замуж, изменится, но чуда не случилось. 

– Без разницы, кто увезёт Алию – мои родители или вы, – Саид покачал головой (ожидал услышать такие слова от тестя). – Это уже не имеет значения, она мне не нужна ни в каком качестве. В воспитательных мерах сейчас нет необходимости, если, конечно, захотите найти ей нового мужа – тогда, да, возможно, есть смысл. В чём, лично я, не уверен. Живёт в своё удовольствие и по-другому не будет.

– И всё-таки раньше времени не принимай решение, – настаивает Валид, желая переубедить его.

– А зачем? После того, как узнал, какая она «мать»… – с сарказмом сказал Саид и сжал руки в кулаки. – Разве может быть иначе… Алия, как вы её выпустили из подвала, даже не поинтересовалась ни разу, как чувствуют себя девочки – поразительное наплевательское отношение, не правда ли? Какие события должны ещё произойти, чтобы она внезапно одумалась? – возмутился. – Между прочим, Саида всего за один день успела привязаться к Диане. Наконец, рядом находится женщина, которая по-настоящему заботится о ней, а не куча нянек, сомнительно выполняющих свои обязанности. Не отрицаю, я виноват не меньше, но впредь этого не допущу. Отныне в моём доме будет порядок. 

– Ясно, я услышал тебя, – «впрочем, не оставлю попытки примирить супругов, и теперь от дочери зависит, вернётся ли она к мужу или останется ни с чем» – мысленно добавил Валид. – Алию всё равно заберу. Сегодня же мы уедем.

– Ваше право, – согласился Саид. Этот вариант его вполне устраивает. – Не держу вас. Пусть она собирается, – «а мозг выносит своим родителям, с меня хватит!».

– С детьми позволишь попрощаться?

– Нет, дочери Алию не волнуют, как и дальнейшая судьба Самиры и Саиды, не нужно лишний раз травмировать их психику, – привилегии и поблажки для второй жены закончились давно.

Валид понимающе кивнул в ответ, тем более – спорить с зятем бесполезно. И он поспешил покинуть гостиную, а для себя решил, что спросит с дочери за всё устроенное ею – позор, унижение, испорченная репутация в глазах всех уважаемых семей, ведь им станет известно о разводе. Кто потом возьмёт в жены? Если уж Аль-Сулайти отказался от такой женщины, то это о многом говорит – клеймо на всю жизнь, слава будет впереди неё бежать. Поэтому пришёл к выводу, что так просто, не испробовав все способы, не смирится с этой ситуацией и ещё поборется за положение Алии.

Как только Валид скрылся за дверями, Мухаммад продолжил:

– Разрешишь извиниться перед Дианой? 

– Не надо её тревожить, и так досталось с лихвой, – в отношении отца Саид тоже непреклонен.