Жена дракона

Пролог

Мужчина жутко хотел спать. Это была глупая идея – поехать домой именно сегодня. Стоило все же остаться в гостинице до утра и возвращаться уже на свежую голову. Время неуклонно приближалось к четырем утра, к тому же пошел проливной дождь. Поэтому силуэт в длинном облепившем тело платье он увидел лишь в последнюю секунду. Удар был страшным, и то, что он в последний момент нажал на тормоза, ничего уже не могло изменить. По мокрой дороге крутящуюся волчком машину протащило еще метров шестьдесят. Водителя спасли только качественные подушки безопасности. Кровь заливала глаза – лоб он как-то все же рассек. Мужчина, вывалившись из машины, всматривался в темноту. Нет, конечно, девушка просто не могла уцелеть после такого жуткого столкновения…

Но произошло чудо, и она выжила. И именно чудом называли это врачи, и с их легкой руки это подхватили журналисты, и покатилась волна информации. Особенную пикантность всему придавал тот факт, что в результате аварии пострадавшая совершенно забыла, кто она. Она не знала языка и не помнила абсолютно ничего о себе прежней. Полиция, изучив странное платье, что было на ней в момент аварии, пришла к мнению, что, видимо, девушка участвовала в каких-то ролевых играх на тему средневековья и каким-то образом потерялась. Но опрос всех участников подобных мероприятий не дал никаких результатов. Ее не знал никто. Несколько месяцев ее фотографии показывали по всем каналам телевидения – искали родню или хотя бы знакомых – но все без результата. Пока шли поиски, пациентка удивительно быстро шла на поправку и училась жить в новом для нее мире – занималась языком и знакомилась с правилами поведения. Врачи определили примерный биологический возраст – где-то от восемнадцати до двадцати трех лет. Так же выяснили, что она никогда не рожала. Единственной вещью, что была при ней, кроме погибшего после аварии платья, был красивый старинный перстень, который она на цепочке носила на шее. Журналисты затеяли очередную компанию – потеряшке всем миром решили придумать имя. Объявили конкурс с призами и т.д. В итоге победило имя Ясмина. Во время всей этой шумихи красивой потерявшей память незнакомкой заинтересовался единственный сын местного олигарха – Феликс Лавров и пришел в больницу взглянуть на диковинку. Пришел, увидел, да так и остался в тот день до позднего вечера. А на следующий день появился снова, и так каждый день. Ко времени выписки через полтора месяца у загадочной девушки уже была фамилия – Лаврова.

Глава 1

– Черт, я просто ненавижу эти огромные торговые центры. И охрану твою ненавижу. Неужели это так необходимо, чтобы они все время таскались за нами?

– Ясми, родная, ну не бухти. Мы ведь уже миллион раз об этом говорили!

– Ну, тогда давай поговорим в миллион первый.

– Ясми, солнышко. Ну, прошу тебя! Хотя бы до того времени, как я завершу это разбирательство! Как только все закончится, ты опять сможешь ходить как тебе вздумается. Ребята и так стараются быть совершенно незаметными.

– Ну, да, с их-то габаритами, да еще в количестве двух штук – они просто сливаются с окружающим ландшафтом! Попросил бы одеваться что ли по-другому. Тогда их хоть бы изредка принимали за моих любовников!

– Ясми, ну, прошу тебя! Что с тобой, почему ты такая раздраженная?

Почему? Как будто он сам не знает почему. Ясмина посмотрела в очередную зеркальную витрину, мимо которой они проходили. В ней абсолютно точно отразилось ее настоящее. Мужчина, все еще привлекательный, но уже с очень заметной сединой на висках и морщинками на лбу. И она – все такая же, как прежде – юная, с гибким, роскошным телом, обтянутым сейчас белоснежным платьем до колен. Белые же сапожки на высоченной шпильке делали ее еще стройней и ярче. Никакого вызывающего макияжа и сложных причесок – просто шикарная грива свободно спадающих огненно-красных волос длиной ниже поясницы. На смуглой коже ни единой морщинки, большие ярко-синие глаза, окруженные густыми, неимоверно длинными ресницами. Мягкие, чувственные губы, заставляющие встречных мужчин останавливать на них горящий желанием взгляд. Такой она была всегда, сколько себя помнила. С того времени, как впервые увидела свое отражение в зеркале больницы пятнадцать лет назад. Такой она была на их с Феликсом семейных фото. Год за годом он становился старше, а в ней ничего не менялось.

Их с Феликсом роман начинался как безумство, как взрыв невиданной силы. Они желали заниматься любовью постоянно, без перерывов и выходных, не в состоянии оторваться друг от друга. Им все время не хватало времени и места, чтобы было наконец достаточно. Так прошли первые несколько лет. Но затем Ясмина заметила, что муж все реже вспыхивает и все чаще уделяет время делам. На самом деле, ей не у кого было спросить, нормально ли это – у нее не было подруг. Так что приходилось верить дурацким статьям в интернете и глупым женским журналам. А потом еще начались эти вопросы о ребенке. Ребенке, который, несмотря на все усилия и заверения врачей, что они оба совершенно здоровы, никак не получался. Разговоры об этом стали бесить Ясмину, и в сердцах она неоднократно кричала мужу, чтобы он убирался и делал так нужного ему наследника с кем угодно. Отношения стали разваливаться. Почему-то оказалось, что без их безумного секса им и поговорить-то вообще не о чем. Так длилось около двух лет, и ежедневные скандалы стали нормой. Жить было невыносимо обоим. А потом Ясмине позвонила незнакомая женщина с неприятным голосом, и потребовала, чтобы она дала развод мужу, так как у него родился сын и они хотели бы пожениться. Ясмина собрала вещи и ушла из их с Феликсом дома. Просто села в машину и ехала незнамо куда. И уже в пути поняла, что на удивление не испытывает боли от предательства. А ведь должна? Внутри не было совершенно ничего, кроме противной, тянущей пустоты. Когда она успела настолько остыть к Феликсу, что даже его такой поступок не трогал ее?

Тогда ее быстро нашли, сидящей в машине на дороге. Феликс сам приехал за ней и, упав прямо в полицейском участке на колени, плакал, никого не стесняясь, и просил простить его. Говорил, что просто хотел ребенка, и с этой девицей у него был контракт, она же возомнила, что может получить больше, чем уже получила. А Ясмина смотрела на него сухими глазами и понимала, что этот мужчина не вызывает в ней больше никаких чувств, кроме привычного тепла и удобства. Когда безумная страсть, что отрывала их от поверхности земли, превратилась в привычку? Когда из пылких влюбленных они стали просто соседями? Горя она от этого не испытывала, было лишь горькое осознание факта, что, вроде, роднее, чем Феликс, у нее никого нет, но при этом настоящей близости между ними уже тоже больше нет.

Вернувшись домой, они стали жить по-новому. Больше они не поругались ни разу. Просто было не из-за чего. Ясмина легко смирилась с тем, что у мужа растет сын. И даже позволила приезжать ему в сопровождении няни к ним по выходным и праздникам. А Феликсу пришлось принять то, что у Ясмины появился любовник. Они поговорили об этом только раз, и он, поняв, что в этих отношениях нет ни капли романтики – только физиология, решил смириться. Сходил к психологу, и тот разъяснил ему, что, несмотря на реальный возраст, его жена все же во многом остается подростком, совершенно не желающим себе в чем-либо отказывать, и все еще нуждающимся в испытании окружающего мира на прочность… И больше эту тему они не поднимали.

И теперь из-за предвыборной кампании и разбирательства в суде Ясмина двадцать четыре часа в сутки находилась под охраной. К тому же не следовало забывать о журналистах и конкурентах. Поэтому о свиданиях пришлось забыть уже на целый месяц. И после этого Феликс еще спрашивает о причине ее раздражительности.

Иногда Ясмина даже ненавидела эту часть своей натуры. Злилась и казалась себе самой похожей на животное. Но бороться с этим было бессмысленно. Желание текло в ее венах вместе с кровью, а иногда и вместо нее. Иногда Феликс, смеясь, говорил, что ей нужно было родиться мужиком, и она бы сводила женщин с ума своей ненасытностью и бешеным темпераментом.

– Ясми, солнышко, ты о чем задумалась?

– О нас.

Феликс как-то странно глянул на нее и обнял за плечи.

– Я говорил тебе о том, что счастлив, что ты все же осталась со мной? – тихо спросил он.

– Кажется, было что-то такое пару сотен раз.

– Ну, тогда пусть это будет еще один раз. Я люблю тебя и, несмотря ни на что, безумно рад, что ты все же рядом. Ты ведь знаешь, что я сделаю для тебя все что угодно? Я хочу, чтобы ты была бесконечно счастлива, мое неожиданное сокровище. Плевать на всех и на все – ты важнее всего, такая, какая есть.

Глава 2

Ясмина не торопилась открыть глаза. Из-под ресниц она осмотрела насколько возможно окружающую обстановку. Похоже, она лежит на диване в гостиной незнакомого дома. Интерьер богатый, но не безвкусный. Прямо напротив она могла видеть мощные ноги сидевшего в кресле мужчины. Он сказал что-то на незнакомом языке и нагнулся вперед. Видимо, заметил, что она очнулась. Ясмина открыла глаза и села, глядя прямо на жуткого незнакомца. Он опять что-то сказал рычащим голосом, указывая на нее. Звучало как приказ.

– Я не понимаю вас! – почти крикнула Ясмина.

Ее отчетливо накрыло чувство, испытанное тогда, когда пятнадцать лет назад она очнулась, крича от боли в совершенно незнакомом месте. Вокруг были пугающие люди в белых халатах и масках, свет бил прямо в глаза, тело разрывали страшная боль и невозможность даже шевельнуться. Тогда ей тоже что-то говорили, а она ничего не понимала. Ясмина передернула плечами от этого воспоминания.

– Прекрати ломать эту комедию, Кариба! Я велел тебе снять одежду. Ты не будешь носить тряпки, купленные на деньги другого!

– Эти вещи куплены на деньги моего мужа!

Мгновенно лицо незнакомца оказалось впритык к ее, и она почувствовала, как их дыхания смешались.

– Я – твой единственный муж, – прорычал он ей прямо в губы, – не беси меня! Или я верну Кириша, и мы привезем и выпотрошим этого человечишку прямо у тебя на глазах сегодня. Не хочешь дать ему пожить до завтра?

Такая близость дикого незнакомца и его будоражащий запах свели внутренности Ясмины от страха и… возбуждения. Резкого, жесткого, такого, что рождается не в голове, медленно охватывая пожаром все тело. Нет, это было полностью противоположным, противным ее сознанию, но при этом сильным и настолько неожиданным, что Ясмина, охнув, попыталась отстраниться. Но она была буквально вжата в спинку дивана и сделать этого не могла. А мужчина чуть опустил голову так, как будто собирался поцеловать ее.

– Нет! – в отчаянии крикнула Ясмина, упираясь в твердую как скала грудь.

Едва она дотронулась, стальные мышцы под ее руками дрогнули, сокращаясь, а по всему огромному телу мужчины прошла судорога. Издав болезненный стон, он отшатнулся от нее.

– Сними одежду, или я сорву ее с тебя и тогда уже не остановлюсь. Твоя одежда на стуле, Кариба.

Он резко поднялся и покинул комнату

– Мое имя Ясмина. Вы меня с кем-то перепутали! – крикнула она ему вслед.

Оставшись одна, она рысью обследовала комнату, проверяя ее на возможность побега. На окнах решетки, да и вообще, сколько она ни дергала, они не открылись. Дверь в эту гостиную только одна, и где-то там этот псих, почему-то считающий ее своей женой. Нигде в комнате не было сотового или другого средства связи. Ее телефон пропал. Теперь надо подумать, если отбросить бред о жене, зачем ее могли похитить? Давить на Феликса? Но это просто глупо, и сейчас не то время, когда можно чего-либо добиться такими методами. Все давно решается в залах суда. Но тогда зачем она этому придурку? Он маньяк? Весеннее обострение? Господи, что же делать? Как там говорили в книгах – с шизофрениками не нужно спорить. Нужно во всем соглашаться. Ладно, попробуем. Чего он там хотел? Чтобы она переоделась? Так, посмотрим.

На стуле действительно лежало длинное платье цвета старого вина. Длинное, до пола и с расшитыми серебром и стразами рукавами и лифом. Взяв его в руки, она охнула. Камни не были стразами, в этом она поклясться могла! Никакого белья к платью не прилагалось. Поэтому, сняв с себя все, трусики Ясмина все же оставила. Едва закончила застегивать пуговички на лифе, вернулся псих.

– Отдай одежду, – велел он.

Она протянула ему свои вещи. Он осмотрел их и, повернувшись к ней, реально угрожающе зарычал

– Я велел снять все!

Ясмина нервно сглотнула.

– Отвернись.

– Нет. Ты моя жена и будешь делать это при мне.

– Да какого черта! Я вижу тебя второй раз в жизни, когда это мы пожениться-то успели?

– Шестнадцать лет назад в моем замке в Драконьей долине! Не надоели еще самой эти игры?!

– Ты сумасшедший!

– Да, с тех пор, когда увидел тебя в замке твоего отца! Снимай! – Незнакомец был непреклонен.

Сгорая от стыда, Ясмина подняла подол и стянула трусики.

– Отдай, – приказал псих.

Дрожащей рукой она протянула ему черное кружево. Он выхватил его из рук и неожиданно поднес к своему лицу.

– Ты возбуждена, – прохрипел он и, отбросив вещи, стал надвигаться на Ясмину.

Натурально взвизгнув, она бросилась от него, заметавшись по комнате.

– Нет, ты не можешь сделать этого со мной! – кричала она, загнанная в угол.

– Почему? Ты моя жена перед всеми богами Дараисса! И даже не будь это так, у меня есть право взять любую женщину по моему желанию!

– Ну, так и бери любую, меня не трогай!

– Я желаю тебя, свою жену! И ты не смеешь мне отказать! У тебя нет такого права! – продолжал надвигаться псих.

– Не подходи!

– Зачем ты сопротивляешься? Твое тело помнит и желает меня!

– А я не помню! И не стану я слушать глупое тело! У него вообще мозгов нет!

– Перестань противиться, я знаю, как сделать так, что ты будешь кричать от наслаждения до изнеможения!

– Да я и сейчас готова кричать до изнеможения! Только от страха!

– Кариба, прекрати! Ты будешь делить со мной постель! – рычал мужик.

– Меня зовут Ясмина! И нам нечего делить – можешь все себе забрать!

– Ты что, действительно ничего не помнишь?

– Действительно! Я очнулась в больнице пятнадцать лет назад, без памяти, не зная языка, после того, как чудом уцелела в аварии. Меня сбила машина! И что бы нас ни связывало в прошлой жизни, я ничего не помню! Поэтому вам лучше отпустить меня домой к мужу, и если есть ко мне какие-то претензии – обратитесь к нашим адвокатам!

Мужчина долго всматривался в ее лицо, видимо выискивая признаки лжи.

– Даже если все правда, это ничего не меняет. Ты моя жена! Была ею раньше и останешься! Обратно ты не вернешься. Мы уходим в Дараисс через два дня. Я не стану… постараюсь не трогать тебя до возвращения домой. У тебя два дня, чтобы привыкнуть к мысли, что каждую ночь ты будешь проводить в моей постели. Я слишком долго ждал, Кариба.

Глава 3

Раэм Дараисский

Раэм сидел на кухне за столом, склонив голову на руки. Кариба не помнила его! Это была не игра. В ее глазах он видел неподдельные эмоции, и узнавания там точно не было, как и притворства. Да, его Кариба не умела притворяться. Это он видел каждый день, когда они были вместе. Каждый мучительный и сладостный день, что он хранил в своей памяти все эти годы. С того момента, как увидел ее на тренировочной площадке в замке ее отца, куда заехал отдохнуть по дороге из столицы. Раэм закрыл глаза. Это было как удар кинжала в самое сердце. Волосы костром метались вокруг ее прекрасного тела в мужском костюме, когда она успешно отражала нападения двух мужчин. А вокруг стояли еще десятки воинов, и все не сводили глаз с движущейся женской фигурки, свистели и подбадривали. Его собственные воины, несмотря на усталость, тут же пополнили ряды зрителей, жадно пожирая глазами ее тело.

А Раэм почувствовал, как бешенство накрывает его черной волной. Дракон взревел внутри: «Наша! Убей их всех!» и рванулся на волю. Чудовищным усилием тогда Раэм удержал обращение, которое закончилось бы побоищем. Резко обернувшись к хозяину замка, он прорычал:

– Суфус, кто эта девушка?

– Это моя дочь, повелитель, Кариба, – склонил голову его верный вассал.

– Почему она в мужской одежде и занимается столь непотребным для женщины занятием? Разве твоя жена не знает, как должно воспитывать дочь?

– Прошу прощения, повелитель, но моя жена умерла при родах. Кариба – моя единственная радость и смысл жизни. Я, может, плохой отец, но я не могу отказать своей дочери ни в чем. У девочки с детства проявился непокорный характер. Она не желает посвящать себя занятиям, подобающими женщине. Ей гораздо больше нравится постигать боевые искусства и верховую езду, нежели учиться вести домашнее хозяйство.

– Как же ты намерен выдать ее замуж?

– О, повелитель, этот вопрос решен уже давно. Ее жених безумно влюблен в мою девочку. Он так же, как и я, готов позволять ей все и принимать ее такой, как есть.

Ярость опять закипела внутри у Раэма. Жених? Не-е-ет! Он не потерпит соперников!

– Откуда же жених, если твоя дочь не показывалась при моем дворе? Кстати, почему этого до сих пор не произошло?

– Повелитель, Карибе лишь через месяц исполняется семнадцать. Поэтому мы и не были еще при дворе. А жених у нее давно. Это сын моего соседа Кориуса Серебряного – Лаэмин. Они давно влюблены, с самого детства. Договор о помолвке был заключен еще год назад. Они поженятся, как только Кариба сочтет нужным.

– Вот даже как? Тогда советую тебе, друг мой, расторгнуть этот договор и готовить дочь к свадьбе.

– Повелитель?

– Что ты не понял? Твоя дочь выйдет замуж в ближайшее полнолуние. За меня.

Суфус застыл как громом пораженный. Ужас и отчаяние отразились на его лице.

– Пощадите, повелитель! – сильный мужчина, упал, не стесняясь никого, перед ним на колени. – Кариба – моя единственная радость! Пощадите, повелитель!

– Я не понял, разве ты не рад, что твоя дочь удостоится чести стать женой твоего повелителя?

– Нет! – в гневе вскричал мужчина. – Моя дочь не станет женой мужчины, чей дом полон рабынь для удовлетворения его похоти и высокородных шлюх, готовых выполнить любую его прихоть! Она достойна лучшего! Ее муж должен любить мою девочку и не унижать ее, деля постель с другими!

– Да как ты смеешь! Ты отказываешь мне?! Своему повелителю!?

– Простите меня, повелитель, но да. Моя дочь выйдет замуж за любящего ее дракона.

– Ты считаешь, что я не смогу любить твою дочь? – напрягся всем телом Раэм, сдерживая рвущуюся наружу ярость.

– Для вас женщины – ничто, игрушки, шлюхи! Я не отдам мою девочку вам, – отчаянно крикнул Суфус.

Раэм взревел в бешенстве. Он едва сдержался, чтобы не свернуть шею строптивцу, и то лишь потому, что все замерли, наблюдая за ними. Но самое главное, что на него не отрываясь смотрели огромные ярко-синие озера ее глаз, заставляя пылать его голову и дрожать тело. С трудом оторвавшись от них, он опустил голову к коленопреклоненной фигуре ее отца.

– Ты приготовишь дочь к свадьбе. Обещаю, что она будет единственной в моей постели. Но если ты ослушаешься или позволишь еще хоть кому-то коснуться МОЕЙ невесты, я вернусь сюда уже не как гость и жених, а как твой повелитель, и осуществлю свое право брать любую женщину по своему желанию. И тогда она будет моей наложницей столько, сколько захочу. Так что подумай, какую судьбу ты выберешь для своей единственной дочери – быть равной мне, моей женой или стать моей постельной игрушкой? Я получу ее в любом случае.

Раэм, взмахнув своим людям, отправился к лошадям, оставив посреди двора сломленного, рыдающего сильного мужчину.

Уже отъехав достаточно, они услышали стук копыт догонявшей их лошади. Оглянувшись, Раэм увидел ошалело несущегося в их сторону вороного и костер развевающихся волос всадницы. Его воины обнажили мечи.

– Прочь! – взревел Раэм. – Езжайте вперед, я догоню.

– Но, повелитель!

– Прочь! – сверкнул он на них бешеными глазами.

Воины повиновались и поехали вперед. Всадница неслась прямо на него и лишь в последний момент осадила яростно хрипящего, покрытого пеной жеребца, прямо перед конем Раэма.

– Раэм Дараисский! – выкрикнула она звонким голосом, что отдался внутри сладкой болью, и дракон блаженно потянулся к этому звуку.

Ее огненные волосы разметались, синие глаза пылали гневом и дыхание сбилось. Раэм сразу представил ее обнаженную, распростертую под его телом, с глазами, горящими страстью, и задыхающуюся от наслаждения от его ласк.

«Наша!» – взревел дракон, опять бушуя под кожей. – «Возьми сейчас!»

– Я никогда не выйду за тебя замуж! Тебе не заставить меня! – ярилась Кариба.

– Ты ошибаешься, малышка, – Раэм с трудом заставил свой голос звучать спокойно. – Меньше, чем через месяц мы будем стоять в храме перед ликом Светлых богов, а потом ты окажешься в моей постели. И я поступаю очень благородно, давая тебе время подготовиться.

Глава 4

Ясмина уловила, как в двери поворачивается ключ. Она едва успела нырнуть под одеяло и притвориться спящей. В дверном проеме показалась огромная фигура ее чокнутого похитителя. Он вошел, и Ясмина услышала, как щелкнул опять замок. Страх сковал все ее тело. Что он задумал?

– Я знаю, ты не спишь, Кариба, – раздался его низкий рычащий голос.

Она села на постели, подтянув до подбородка покрывало. Нужно попробовать еще раз договориться с ненормальным.

– Почему вы называете меня этим странным именем?

– Потому что это твое имя.

– Послушайте, давайте попробуем поговорить спокойно. Почему вы так уверены, что я именно ваша жена?

– Я знаю тебя. Мой дракон знает тебя.

– Дракон… ну, ясно… Но послушайте, даже если допустить, что мы были женаты пятнадцать лет назад, разве я не должна была… ну, как-то измениться? Как вы смогли меня узнать?

– Пятнадцать лет для драконов – это ничто. А по поводу изменений... Ты и так изменилась, но это ничего не значит. Мое тело отзывается на тебя так же, как в первый день, когда я увидел. Я желаю тебя с такой же силой, даже намного сильнее. Мне очень трудно сдерживать себя.

– Ну неужели вы не могли ошибиться? – с надеждой спросила она.

– Нет. Этот разговор не имеет смысла, – жестко ответил он.

– И где же мы жили?

– В моем замке в Драконьей долине.

– Мы… Я любила вас?

Повисло долгое молчание.

– Да, – наконец сказал мужчина. – Ты очень сильно любила и желала меня. Я ведь твой муж. Мы наслаждались друг другом ночи напролет и никак не могли насытиться. Ночей нам было мало.

Ясмина внимательно всмотрелась в мужчину в полумраке. Если честно, встреться они в других обстоятельствах, она действительно не отказалась бы наслаждаться его обществом. От него исходила такая мощная волна сексуальности, что даже сейчас, когда она боялась его до чертиков, тело невольно откликалось. Да еще этот поцелуй в гостиной.

– Но если все было так хорошо, почему вы так отреагировали на мое прикосновение?

– Я безумно скучал по тебе все эти годы.

– Но вы говорили о неразделенной любви.

– Неразделенной она была только поначалу, потом ты пылала ко мне такой же страстью, что и я к тебе. – Она видела, это – ложь.

– Как вышло, что мы расстались? – Мужчина опять замер, обдумывая ответ.

– Это была случайность. Тебя обманули, убедив в моей неверности, и ты, разозлившись, убежала. Почему-то теперь Ясмина была просто уверена, что он врет.

– А неверности не было?

– Нет. С того дня, как я увидел тебя, я желал только тебя. У меня было много женщин до нашей встречи, но после одного лишь взгляда на тебя, они перестали для меня существовать.

– Разве такое возможно? Столько лет прошло. Мужчины не самые верные существа.

– И это говоришь мне ты? – незнакомец опять перешел на откровенный рык. – Та, что изменяла не только мне, но даже тому, кого считала своим нынешним мужем? Будь на твоем месте любая другая, я давно убил бы ее за измену!

– Так что же меня пощадили? Зачем вам неверная жена?

Мужчина замер в замешательстве, Ясмина вся сжалась. Что она делает, зачем дразнит этого психа?

– Я не решил еще окончательно твою судьбу. Если ты по-прежнему будешь ласковой и покорной, возможно, я прощу тебя.

– А если мне не нужно ваше прощение, – вдруг ярость вскипела внутри, – если мне от вас вообще ничего не нужно? Почему бы вам не вернуться к себе и не найти себе другую, на все согласную и покорную? Разве нам нельзя развестись?

– Нет! – заорал псих и подошел вплотную к кровати, отчего Ясмина еще больше зажалась в угол. – Ты моя жена! Навсегда! Я не отпущу тебя и не отдам другому!

– Но это же какой-то каменный век! Если люди не любят друг друга, они просто разводятся и живут дальше счастливо!

– Я люблю тебя! И только это отделяет тебя от смерти!

И мужчина стал расстегивать рубашку.

– Что вы делаете?

– Уже ночь, и я собираюсь лечь спать.

– Здесь?

– Да. А где же мне быть, кроме как не в постели со своей женой?

– Но вы ведь обещали, – в панике взвизгнула Ясмина. – Два дня! Вы же мне обещали!

– Успокойся! Я не буду брать твое тело, как и обещал, если ты сама не захочешь этого, но спать мы будем вместе, и я буду прикасаться к тебе. Иначе как ты привыкнешь ко мне?

– Нет! – панически заорала Ясмина и выскочила из кровати, утащив за собой покрывало.

– Да. Немедленно вернись в постель, не провоцируй меня вернуть тебя самому, – он спокойно снимал брюки. – Если это сделаю я, спать мы сегодня не будем и я нарушу свое обещание. И не скажу, что мне бы этого не хотелось. Вернись в постель. Сейчас же!

Ясмина словно окаменела. Перед ней стоял огромный, абсолютно обнаженный мужчина, и доказательство его возбуждения гордо возвышалось, ничем не прикрытое. Даже сейчас, будучи смертельно напуганной, она не могла заставить себя оторваться от созерцания его совершенства. Этот человек был определенно наилучшим образчиком того, каким должно быть великолепное мужское тело. Даже ее молодой любовник, тренер по фитнессу, буквально помешанный на собственной внешности, не смог бы без стыда за свое несовершенство встать рядом с этим мужчиной. Все в нем было просто мучительным соблазном для женщины: широкие плечи, четкие, скульптурные вылепленные мышцы, мощная грудь, переходящая в жесткий живот, узкие бедра и длинные мускулистые ноги. Это тело, покрытое гладкой, смуглой кожей было настоящим искушением, а мощная волна сексуальной энергии, исходящая от него, просто делала это искушение практически непреодолимым. Опустившись взглядом к его тяжелой, возбужденной плоти, Ясмина сглотнула, ощущая, как волна жара опять окатила ее тело, и поспешила отвести глаза. Ну почему она не встретила этого мужчину при других обстоятельствах? Почему такой совершенный образец мужественности обязательно должен был оказаться чокнутым, считающим себя драконьим повелителем. Ну почему красивый и сексуальный мужик не может быть просто тем, кем кажется на первый взгляд, а не наполненным сюрпризами и тараканами придурком? Очередной окрик психа заставил ее вздрогнуть.

Глава 5

На улице их встретила толпа, кричавшая с фальшивой радостью поздравления. Все жители родного замка Карибы едва могли скрыть слезы и опускали глаза, горящие ненавистью к нему. Его воины приветствовали их громкими криками, но смотрели на его будущую жену с настороженностью. Они все еще не привыкли, что теперь им придется склонять головы перед этой девчонкой, что обжигала всех вокруг ледяным взглядом.

Раэм хотел помочь Карибе подняться в экипаж, но она сама поднялась в него так, как будто взошла на эшафот. Раэм усмехнулся. Да, злись, гордая драконица. Как скоро ты станешь ласковой, как кошка? Эта игра все больше затягивала его. Дракон замер в предвкушении. Уж он то, в отличие от самого Раэма, точно чувствовал отклик красной драконицы – между драконами с первой минуты возникло полное взаимопонимание и непреодолимое взаимное притяжение. Сев напротив своей невесты, Раэм всю дорогу до храма любовался ее прекрасным лицом и изгибами совершенного тела. Ожидание закончено, совсем скоро их соединят боги, и она будет принадлежать ему безраздельно.

Кариба сосредоточенно смотрела в одну точку над его головой, не позволяя ему перехватить ее взгляд. Брови нахмурены, и он знал, о чем она думает. Надеется, что Светлые боги не примут их брак и ему придется уступить. Глупая девчонка. Жрецы сделают то, что нужно ему. Но даже если бы так вышло, что боги отвергли бы их союз, он все равно не отступился бы. Обратной дороги для нее нет.

Вся площадь перед храмом была заполнена празднично одетыми людьми. Тут многие искренне радовались, желая им долгих лет и прекрасных наследников. Губы Раэма скривились. Не так быстро. Пока она нужна ему самому.

Жрецы в ярких радужных одеждах вышли им навстречу. Он спустился с подножки экипажа и протянул руку свой невесте. На этот раз под взглядами тысяч глаз она вложила свою ледяную ладонь в его руку, и Раэм, переплетя пальцы, больше не выпустил ее. Так, держась за руки, они и предстали перед статуями Светлых богов.

Всю церемонию лицо Карибы не выражало никаких эмоций, даже когда жрец полоснул ножом по ее нежной ладони, не дрогнул ни один мускул на лице. Зато дракон Раэма взвился, желая убить тех, кто посмел заставить показаться кровь его подруги. Огромным усилием Раэму удалось успокоиться, потому что и самому хотелось оторвать руку, нанесшую эту рану.

Их рассеченные ладони соединили, и мгновенная ослепляющая боль пронеслась по их венам, пропитывая общей сущностью. Оба не смогли сдержать вскрика от неожиданности, впились взглядами друг в друга. Взгляд Раэма ясно говорил о ликовании, а в глазах Карибы плескался ужас. Из них вырвалось пламя – алое, как кровь, из тела Карибы и черное, как ночь, из Раэма, и, поднявшись к потолку храма, закружилось в диком танце, а на стенах ясно отразились тени двух переплетенных в страстном объятии драконов, и восхищенный вздох вырвался из десятков раскрытых ртов наблюдавших за действом людей.

– Светлые боги признали брак ИСТИННЫМ! – громовым голосом возвестил жрец, и по толпе побежал ропот, окончившийся взрывом ликующих криков на улице.

– Нет! – побелевшими губами прошептала Кариба.

– Да, жена моя. Навечно! – торжествовал Раэм, притягивая безвольное тело к своему и впиваясь в твердые, холодные губы властным поцелуем.

Кариба сначала не сопротивлялась, хоть и не открывалась для поцелуя. Раэм бесстыдно терзал ее губы, требуя, заявляя права. Неожиданно ее рот приоткрылся, впуская его. Кариба ответила на поцелуй не менее жестко, чем он сам. Его легкие мгновенно окаменели, лишившись воздуха. Тело завибрировало от так давно сдерживаемого дикого желания, и раскаленная, расплавившаяся сталь, прокатившись по телу волной, собралась в паху, становясь опять твердой. Раэм застонал и сжал жену в железных объятиях, уже не понимая, где находится.

Но Кариба резко оборвала поцелуй, возвращая его на землю…

– Ненавижу! – прошептала она в его губы. – Я сделаю все, чтобы наша жизнь стала для тебя таким же адом, каким она является для меня, муж.

– Идем, нас ждут наши гости, – громко сказала она, отвернувшись, улыбаясь окружающим ангельской улыбкой...

Когда они вышли из храма, никто вокруг не подумал бы, что они не счастливые молодожены. Кариба, обливавшая до этого всех льдом своих глаз, теперь сияла и расточала улыбки, покоряя сердца тех, кто смотрел на нее. Уже на свадебном пиру драконий повелитель давился от лютой ревности, то и дело ловя восхищенные, влюбленные взгляды мужчин, которым посчастливилось удостоиться ее улыбки. А улыбалась она всем, кроме него. Когда ее лицо обращалось к нему, оно тут же меркло, как будто на прекрасный лик луны набегала черная туча. Раэм терпел пару часов, пока дракон не взбунтовался, желая вырваться и уничтожить каждого мужчину в этом зале. Он явно почувствовал, как чешуйки прорвали кожу на спине и, решив не омрачать кровью собственную свадьбу, вскочил и увлек жену за собой.

– Дорогие гости, оставляем вас праздновать и дальше, а нам с моей молодой женой не терпится уединиться. Думаю, глядя на нее, меня поймет каждый мужчина, – и, повернувшись к Карибе, он тихо произнес только для нее: – И поверь, тебе завидует каждая присутствующая здесь женщина. – И он увлек ее из зала.

– Я с радостью готова уступить эту ночь, как и последующие, любой желающей, – прошипела Кариба.

– Зато я не готов уступить ни минуты твоего внимания, любимая. И запомни это.

Вместо спальни Раэм практически потащил жену к кабинету. Втолкнув внутрь, плотно закрыл за ними дверь.

– Мой повелитель, госпожа, – им навстречу поднялась старуха.

– У тебя все готово, Аграна? – спросил Раэм.

– Да, повелитель. Я давно вас жду, – и старуха протянула ему дрожащей рукой тяжелый серебряный кубок.

– Как долго это будет работать? – Раэм поднес его к носу и понюхал.

– До тех пор, пока мы не решим дать госпоже противоядие, – с поклоном ответила старуха.

– Что это такое? – с тревогой спросила Кариба.

Глава 6

Раэм Дараисский

Раэм метался по двору коттеджа, и жгучая ярость струилась по его венам вместо крови. Как он позволил Карибе сделать это с собой? Столько лет он боролся в себе с этой разрушающей зависимостью. Столько лет поисков, во время которых он разжигал в себе ненависть к непокорной жене, убеждал себя, что сможет противостоять той власти, что обрела она над ним. И вот лишь одно касание ее рук и губ, и он готов упасть на колени, упиваясь счастьем, отдавая ей власть над собой, прощая все, смиренно кладя к ее ногам свою душу ради возможности прикасаться. Неужели годы поисков вместо того, чтобы укрепить его волю, наоборот полностью разрушили ее? Он так хотел быть жестким с ней, но мысль о том, что она сама притронулась к нему, по собственной воле коснулась его губ, заставляла его тело сотрясаться как в лихорадке.

Раэм медленно съехал по стене и, откинув голову, закрыл глаза, желая вспомнить, когда же это случилось с ним, когда он, жаждая подчинить себе ее душу, потерял свою. Вспомнить, как они, наконец, оказались в их спальне, за закрытыми дверями. Жарко пылал камин, и из огромной дубовой бадьи поднимался пар. Ванна ждала их уставшие за день тела. Кариба замерла хрупкой статуэткой посреди комнаты. Хоть она и старалась казаться безразличной, Раэм четко чувствовал волны страха, расходящиеся от нее. Он подошел сзади и стал по одной вытаскивать сапфировые шпильки из ее волос, постепенно выпуская на волю плененную огненную волну.

– Что, ты уже не такая смелая и острая на язык, а, любимая? – сказал он, касаясь губами ее шеи.

Он видел, с каким трудом Кариба сдерживает дрожь. Волосы тяжело упали на ее спину, и Раэм с наслаждением зарылся в них лицом. Дракон торопил его, но Раэм не хотел спешить. Он желал, чтобы после этой ночи его юная жена сама стремилась в его объятия. А для этого он должен быть терпелив. Его пальцы нежно скользнули по ее шее и повернули голову навстречу ему. Упрямая драконица держала свои сладкие губы плотно сжатыми, но он помнил тот их поцелуй в храме, чуть не лишивший его способности мыслить.

– Непокорная, – прошептал он в ее губы, – хочешь казаться холодной, но я уже увидел, какой огонь полыхает внутри тебя. Я доберусь до этого пламени и заставлю обжечь нас обоих.

Пальцы Раэма рисовали невидимые узоры на ее шее и открытой вырезом платья груди. Кариба оставалась неподвижна и холодна, лишь только ускорившийся пульс под его губами на ее шее сказал ему, что она все же реагирует на его ласки. Медленно и осторожно он вынул из ее ушей тяжелые серьги и расстегнул сапфировое колье. Следующими были браслеты. Теперь на Карибе из украшений оставалось лишь его кольцо – символ ее принадлежности ему. Раэм поднес ее руку к губам и поцеловал палец с кольцом, чувствуя, как инстинкт собственника наполняет душу.

На столике рядом стоял кувшин с вином и кубки. Раэм налил сладкого ягодного вина в один из бокалов и поднес к губам жены.

– Выпей, тебе станет легче.

Кариба дерзко вздернула подбородок.

– Зачем? Думаешь, это сделает меня сговорчивей? Это срабатывало с твоими шлюхами?

Раэм накрыл ее губы пальцами.

– Здесь только ты и я. Ни моего, ни твоего прошлого здесь нет. Сегодня мы будем принадлежать друг другу, и так останется навсегда. Выпей.

Кариба сделала несколько глотков, не отрывая от него глаз, в которых трещал мороз.

– Вот умница. Мы будем продвигаться медленно, очень медленно, хоть мой дракон и умоляет меня сорвать с тебя это платье и овладеть, не теряя больше ни секунды. Он слышит зов твоей драконицы, хоть ты и изображаешь тут ледяную скульптуру.

Драконий повелитель опять зашел жене за спину и одним движением распустил шнуровку на платье. Алая ткань стала медленно соскальзывать вниз под собственной тяжестью. Кариба прижала руки к груди, останавливая позорное бегство своего наряда. Раэм тихо рассмеялся и стянул ткань по ее рукам, отрывая их от груди. С тихим шорохом ткань упала к ногам новобрачной. По традиции ничего больше на ней не было надето, поэтому Кариба предстала перед ним обнаженной. Раэм обошел ее вокруг, пожирая взглядом каждый сантиметр смуглой кожи, каждый изгиб. Он чувствовал, как его и так измученное желанием и воздержанием тело твердеет, наливаясь тянущей болью от этого зрелища.

– Ты совершенна, жена моя, – хрипло прошептал он. – Я знал, что ты прекрасна, но то, что я вижу, просто лишает меня дыхания. Я готов убить любого за право обладать тобой.

Глаза его жены полыхнули пламенем.

– О, ты уже начал с крови, убив Лаэмина!

– Я сделал нам обоим одолжение. Даже будучи глупым юнцом, он прекрасно понимал, чего лишается. Он не отступился бы. А ты бы страдала. Я избавил тебя от страданий, – усмехнулся он самодовольно.

– Ты отвратительное чудовище, – сузила глаза девушка.

– Так ли? – его взгляд стал дразнящим.

Встав прямо перед ней, Раем стал раздеваться, обнажая свое великолепное тело. Он прекрасно знал, как действует это зрелище на женщин, и был уверен в себе. Он встал перед женой абсолютно голым и раскинул руки.

– Так ли я отвратителен, жена моя? – с торжествующей ухмылкой посмотрел он на нее.

Он ждал ее реакции – любой. Ждал, что в глазах зажжется пусть и тщательно скрываемый огонек желания. Или что она, вспыхнув, отведет глаза в смущении. Даже что закричит на него в гневе. Но ее глаза медленно скользнули по его телу от лица до восставшей плоти, и с таким же ледяным безразличием вернулись обратно.

– Я изменила мнение. Ты – самовлюбленное, отвратительное чудовище, – сказала она не дрогнувшим голосом.

И, пройдя мимо него, она шагнула в бадью с водой, опускаясь по самую шею. Раэм опять расхохотался.

– Маленькая жестокая драконица! Я люблю тебя все больше! – И он присоединился к ней в теплой воде. Кариба мыла свое тело быстрыми, решительными движениями, но Раэм подтянул ее к себе, развернул, прижав спиной к своей широкой груди, давая ощутить свою твердость, и стал мыть медленными, ласкающими движениями.

Глава 7

Ясмина опустилась на стул на кухне. Что только что произошло? Судя по всему, ей удалось убедить Раэма не убивать Феликса и Антона, и этот факт почему-то привел его в дикую ярость. Или она просто как дурочка попалась на разыгрываемый спектакль? Может, никто и не собирался идти дальше разговоров, и все это было затеяно, что бы она испугалась и была более сговорчивой? Но зачем это и кому нужно? Если Раэм хотел просто переспать с ней, так она и так уже растаяла, растеклась у его ног сладкой лужей, стоило ему только обнять ее покрепче. И что за дикая реакция у нее на этого мужчину. Ведь любой разумный человек при взгляде на этого яростного мощного мужика, наверное, испытал бы желание отойти подальше. Да, он, несомненно, красив, но красота его жестокая, устрашающая в своем совершенстве, такая, которой хочется любоваться лишь издали. А вместо этого ее тело в его присутствии просто изнывает от возбуждения. Нет, конечно, она в общепринятом смысле вовсе не образец идеальной верной супруги. Однако, то, что с некоторых пор происходило между ней и Антоном, и то, как к этому относился Феликс, касалось только их троих. Но даже отношения с Антоном развивались постепенно, она никогда ТАК на него не реагировала. Антон был чем-то приятным, необременительным в смысле отношений и дающим так необходимую разрядку ее телу. А когда к ней прикасался Раэм, было похоже, что у нее закипает кровь именно от ощущения узнавания этих прикосновений. Словно ее тело стремится к нему, как к давно знакомому, по чему оно истосковалось. Даже внутренние мышцы сжимались так, как будто помнили, как он должен там чувствоваться. Этому не было никаких разумных объяснений, кроме одного – видимо, действительно в ее прошлой жизни они были очень близки.

Конечно, безумные упоминания о драконах и других мирах очень смущали Ясмину. Оставалось надеяться, что этот самый переход в другой мир, что должен был состояться завтра, не будет заключаться в том, что ее распнут на алтаре и всадят в сердце нож, чтобы этот самый переход и устроить.

Хлопнула входная дверь, и вскоре появился господин псих. Его лицо больше не искажал гнев. Видимо, он ходил проветриться, чтобы не прибить ее ненароком. Раэм сел напротив и уставился на нее своими темными глазами. Ясмина чувствовала себя ужасно некомфортно под этим сканирующим взглядом.

– Не хочешь меня о чем-нибудь спросить? – наконец раздался его низкий бархатистый голос.

Она пожала плечами.

– Ты говорил о переходе в другой мир. Это будет больно?

– Вообще-то ты не должна чувствовать боли. Хотя меня беспокоит, что твоя драконица очень слаба и не сможет оказать тебе помощи при переходе. Но тебе не о чем волноваться – моей магии хватит на нас обоих.

Ну, да, магии, конечно. Чего ж тут непонятного?

– А как это будет, вы станете читать заклинания и танцевать с бубном, отрежете голову черному петуху, или что там еще?

Красивая бровь Раэма поползла вверх. Потом уголок рта дернулся, и на его губах на краткий миг родилась мимолетная улыбка. Ясмина следила, как завороженная, за этим кратким всполохом тепла, мелькнувшим на его жестком лице.

– Танцевать с бубном? Пожалуй, нет, любимая. Для меня это несколько экстремально. Просто для нас откроют дверь с той стороны, и мы в нее войдем.

– Я прям разочарована. Просто дверь? Так прозаично? Никакого мистического антуража, никаких спецэффектов, – поджала губы пленница.

– Ну, прости, что разочаровываю. Магия не терпит лишнего шума, знаешь ли. Но обещаю, что когда мы попадем на Дараисс, я покажу тебе много разных чудес.

– Ну что ж, раз мне не избежать, по твоим словам, путешествия в твой мир, то ловлю тебя на слове.

Раэм нахмурился от ее слов.

– Не стоит воспринимать это как путешествие, любимая. Мы возвращаемся домой. Навсегда. Сюда ты больше не вернешься. Дараисс – наш дом. Ты и так слишком долго отсутствовала.

– А когда я окажусь там… ну, в смысле дома, что я там буду делать? Чем я раньше занималась? Ну, кроме того, что согревала твою постель – это-то ты мне уже неоднократно доступно объяснил.

Красивый рот маньяка опять изогнулся в подобии улыбки. Ясмине стало до ужаса интересно, каким станет его лицо, если он вдруг улыбнется по-настоящему? У нее, наверное, сердце остановится. Все же он потрясающе привлекателен. Но она реально безумна, если позволяет себе это замечать.

– Мне нравится, что ты больше не паникуешь и не кричишь, говоря о нашей совместной постели.

– А смысл рефлексировать? Изменить прямо сейчас я ничего не могу. Так что лучше буду наблюдать и думать. Ведь из любой ситуации всегда есть выход.

Настроение у захватчика вдруг резко испортилось. Брови сошлись, и глаза сощурились и превратились в две горящие черным пламенем щелки.

– Если ты надеешься, что сможешь снова убежать от меня, то очень сильно ошибаешься. Я не идиот и учусь на своих ошибках, – прорычал он. – Поэтому выброси из головы все мысли о побеге, он невозможен. Просто привыкай к мысли, что твоя жизнь снова принадлежит мне.

– Почему ты все время злишься и рычишь на меня? Это пугает меня до жути!

– Да неужто? Что-то непохоже, если ты продолжаешь спорить со мной.

– А ты бы предпочел, чтобы я упала перед тобой на колени, как этот твой Кириш?

Лицо Раэма вдруг исказила судорога чистого вожделения.

– Нет, любимая. Я бы предпочел видеть тебя на коленях передо мной обнаженной, в спальне. – И его откровенно возбужденный взгляд совершенно недвусмысленно остановился на ее губах.

– Ты просто потрясающе нахален! Тебе об этом не говорили? – разозлилась Ясмина, против воли загораясь под этим наглым взглядом.

– Кто бы мне мог об этом сказать, Кариба? Я повелитель, и все вокруг склоняют передо мной головы и говорят только приятные моему слуху вещи. Но тебе всегда было позволено говорить мне все что угодно. Хотя больше мне нравилось слышать сладкие стоны из твоих уст.

Этот мужчина был просто невыносим!

Глава 8

Раэм Дараисский

Раэм вышел во двор и наблюдал за угасающими отблесками солнца на облаках. Это последний закат в этом чужом мире, завтра на рассвете они перейдут в Дараисс, и его жизнь вернется в прежнее русло. Хотя на самом деле он сомневался, что она будет прежней. Кариба как-то неуловимо изменилась в этом мире, стала мягче и легче шла на контакт с ним. И такой она нравилась ему даже больше прежней. Сейчас Кариба не помнила о прошлом, и между ними не стояли обиды и его ошибки. Ошибки? Он что, уже был готов признать, что совершил ошибки, когда пытался заполучить ее и подчинить своей воле? Кажется, да. Он никогда не сказал бы это вслух или признал бы это прилюдно, но, однако же, наверное, можно было сделать по-другому, обойтись с ней не так жестко. А что ему было делать? Ухаживать за ней, соперничая с мальчишкой-соседом? Выставлять себя на посмешище, если бы она все же предпочла этого Лаэмина? Нет, все он сделал правильно! И если бы он не позволил ей сбежать, то она уже давно смирилась и жили бы они прекрасно.

Оставался другой вопрос: хотел ли он, чтобы она вспоминала? Пожалуй, нет. Такая, как сейчас, она его вполне устраивала. Он отчетливо видел желание и неподдельный интерес к нему как к мужчине в ее глазах, вместо прежнего ледяного презрения, и этот взгляд делал его мягким, выворачивал его душу ей навстречу. Он чувствовал, что сейчас он мог вылепить их отношения заново, совсем по-другому, именно так, как он и мечтал всегда. Просто ему нужно укротить свой дикий нрав и властность. Ей явно нравилось, когда он вел себя спокойно, изображая из себя простого смертного. Что же, ради того, чтобы Кариба улыбалась ему и даже целовала его сама, он готов немного поиграть в простого парня. Ровно столько, сколько нужно, чтобы прочно привязать ее к себе. Он убедит ее в том, что она была безумно влюблена в него.

Оставалась одна трудность: кто-нибудь в замке или за его пределами мог просветить ее о характере их прежних отношений. Можно, конечно, запретить, но всегда были те, кто ослушается приказа.

Тогда, пятнадцать лет назад Карибе удалось очень быстро завоевать любовь почти всех его людей. Целые дни она проводила в заботах, общаясь со слугами и с просителями из деревень, старательно избегая встреч с ним. Слух о доброй госпоже быстро распространялся, и поток просителей не иссякал. Люди словно сошли с ума и решили отыграться за все те годы, когда он игнорировал нужды простых подданных. Они все шли и шли к ней. Его молодая жена просто рвала себя на части, стараясь всем помочь. У нее было время для всех, кроме него. Стоило ему лишь появиться рядом, и Кариба мрачнела и опускала глаза, при этом выпрямляя словно окаменевшую спину, и вздергивала упрямый подбородок. От глаз людей не ускользало это, как и то, как мгновенно она обмякала, стоило ему исчезнуть. Ночами она по-прежнему сводила его с ума своим упрямством. Каждый раз как за ними закрывалась дверь спальни, он набрасывался на нее с неутолимым голодом, упорными ласками заставляя ее драконицу подступить близко к коже и затуманить звериным началом разум его восхитительной жены. Ее тело послушно загоралось в его руках дикой страстью, сжигая его самого с такой силой, что порой это пугало. Но стоило лишь отхлынуть страсти, и Кариба становилась холоднее льда, отгораживаясь от него каменной стеной. Она по-прежнему не могла спать с ним рядом, и Раэм вскоре увидел следы усталости на ее прекрасном лице. Тогда скрепя сердце, он стал уходить из их спальни, едва ослабевал его чувственный голод, чтобы она могла поспать. Все это не ускользнуло от слуг, так же, как и напряженное молчание во время трапез и то, что юная госпожа никогда не звала своего мужа по имени, да и вообще не обращалась к нему сама. Вскоре слухи о том, что юная жена повелителя совсем не так счастлива, как должна, расползлись почти по всему Дараиссу. Когда они, сделав круг, наконец дошли до Раэма, он взбесился. Одно дело знать это самому, но узнать, что это так очевидно для всех, было точно нож в сердце.

Пройдя через нескончаемую толпу просителей и ворвавшись в шатер во внутреннем дворе замка, где его жена принимала просителей, он взревел:

– Вон! – и впился в Карибу яростным взглядом.

В этот момент вокруг жены было несколько детей, видимо, сироты. Они сжались от страха, и Кариба невольно прикрыла их собой.

– Прощу прощения, мой повелитель, – холодно сказала она, – мы еще не закончили.

– Мне плевать. Все вон! – рычал Раэм.

Кариба спокойно обернулась к служанке.

– Лана, вымойте и накормите, пожалуйста, детей. Устройте их в комнатах для прислуги, я навещу их позже.

Как только шатер опустел, Раэм шагнул к Карибе и, схватив за руку, дернул на себя, с ощутимой силой впечатывая в свою грудь. Он знал, что причиняет ей боль, но Кариба не издала ни звука, только крепко сжала челюсти.

– Сколько будет продолжаться то, что я вижу тебя только по ночам в постели? – зарычал он ей в лицо.

– Прошу прощения, повелитель, но не понимаю причин вашего раздражения, – холодно сказала она, отказываясь встретиться с ним взглядом.

– Раэм! Я твой муж, и ты должна называть меня по имени. Повелитель я для всех остальных, но не для моей жены. Ты не говоришь со мной, избегаешь целый день и просто позволяешь ласкать себя по ночам. Прошло два месяца, и я был терпелив, но теперь довольно!

Кариба упрямо молчала. Раэм вздернул ее подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Его, как обычно, больно обжег ледяной взгляд любимой жены. Несмотря на это, он, не сдержавшись, накрыл ее губы алчным поцелуем. Кариба не отвечала ему поначалу, но потом он ощутил ее отклик, она стала горячее и податливее в его жадных руках. Он не хотел ждать ночи, хотел добраться до ее тела прямо сейчас, ему было плевать, что за тонкой тканью шатра находятся десятки людей. Упрямый рот Карибы наконец поддался его натиску, и он углубил поцелуй, требуя ее полной капитуляции. Раэм зарычал в нетерпении, жаждая ощутить ее под собой немедленно. Он, не прерывая поцелуя, рванул шнуровку, раздирая ткань ее платья, и стянул его по плечам, открывая для себя доступ к груди и позволяя ему скользить на пол к ее ногам. Подняв ее так, чтобы розовые затвердевшие соски оказались на уровне его рта, он впился в одну из восхитительных вершин. Кариба задрожала в его руках. Он знал, что она, как всегда, борется со своей реакцией на его прикосновения и ласки. Она каждый раз упорно боролась, не желая сдаваться этим ощущениям без боя, и всегда проигрывала.

Глава 9

– Кариба, проснись. – Ясмину кто-то тряс за плечо.

Она с трудом сообразила, где находится, увидев над собой лицо Раэма. Оглядевшись, поняла, что в спальне еще царит полумрак.

– Что случилось? – хрипло спросила она.

– Нам пора. Скоро откроется дверь, а еще нужно добраться до места. Просыпайся, одевайся и выходи, – и псих выскользнул из комнаты.

Вставать в такую рань Ясмине было непривычно. Ворча и поминая недобрыми словами здоровенных психов, которым нет покоя, когда едва светает, она быстро натянула платье и пошла умываться.

– Кариба, пожалуйста, поторопись! – услышала она голос псевдосупруга. – Нам нельзя опаздывать, или придется сидеть в этом мире до следующей Луны.

Будто бы она из-за этого должна расстроиться. Выйдя наконец из комнаты, она увидела стоящих у входной двери обоих мужчин. Кириш молча склонил голову, приветствуя ее, но глаз не поднял и вообще выглядел мрачным. Не говоря ни слова, Раэм накрыл ее плечи теплым пледом и подтолкнул к выходу. Во дворе уже стоял, негромко журча двигателем, знакомый тонированный черный внедорожник. Захватчик открыл заднюю дверь и помог Ясмине забраться. Сам сел рядом, а его соучастник занял водительское место. Они выехали со двора и вырулили на трассу. Насколько Ясмина поняла, направлялись они прочь от города. Горизонт только начал окрашиваться первыми проблесками рассвета. Проехав около получаса, они свернули на малозаметную проселочную дорогу. Проехав по ухабам еще какое-то время, Кириш остановил автомобиль.

– Идем, любимая, еще совсем чуть-чуть, и мы будем дома.

Раэм явно не мог сдержать радостного возбуждения. Напротив, его помощник, казалось, с каждой минутой становился все мрачнее. Выбравшись из машины, они пошли по направлению к лесу. Очевидно, мужчины прекрасно ориентировались в темноте, так как шли быстро и не глядя под ноги, Ясмина же постоянно спотыкалась. Видимо потеряв терпение, главный похититель подхватил ее на руки так, как будто она совершенно ничего не весила и, ускорив шаги, стал быстро продвигаться в глубь леса.

– Разве тебе не тяжело? – робко спросила Ясмина спустя минут пятнадцать такого продвижения.

– О чем ты, жена моя? Я готов идти так сколько угодно, лишь бы быть уверенным, что ты со мной, – ответил рокочущим голосом Раэм, с удовольствием вдыхая запах ее волос.

Ясмина вздохнула и устроилась поудобнее в надежных объятиях сильных рук. На самом деле ей очень нравилась эта близость и мужской запах его тела, а то, как он без всякого усилия нес ее на руках, заставляло чувствовать себя хрупкой и защищенной. Они шли еще где-то минут десять, все углубляясь в лес. Вдруг Раэм остановился.

– Мы на месте, – сообщил он.

Женщина огляделась. Прямо пред ними медленно проявлялось нечто. Это было похоже на ажурную огромную паутину, покрытую мельчайшими искрящимися росинками, повисшую прямо в воздухе. Тончайшие нити подрагивали, а капли переливались и пульсировали как живые в завораживающем постепенно ускоряющемся ритме.

– Это и есть дверь? – пораженно спросила Ясмина.

– Да, любимая, это и есть дверь, – ответил Раэм.

– Очень красиво.

В ответ мужчина пожал плечами, судя по всему, он не видел в этом ничего стоящего внимания. Ну, для него это дверь как дверь, чего уж тут необычного. Ясмина попыталась соскользнуть с рук «супруга», но он только крепче прижал ее к своей широкой груди.

– Нет, я пронесу тебя через портал.

– Это что, ритуал какой-то?

– Нет, просто твоя драконица чуть жива, и у нее совсем не осталось магии. Я прикрою своей магией нас обоих.

– А это не опасно? – забеспокоилась жертва странного похищения.

– Со мной тебе нечего бояться. – Ну да, этот чертов повелитель чего-то там, как всегда, самоуверен.

Раэм взглянул на Кириша и кивнул. Мужчина, сжав челюсти, подошел к двери и, замешкавшись лишь на мгновение, шагнул в центр сплетения нитей. Радужные капли вспыхнули так ярко, что Ясмина на секунду прикрыла глаза, а когда открыла – подельника маньяка уже нигде не было.

– Теперь наша очередь, – сказал Раэм.

Он подошел вплотную к паутине, и Ясмина невольно сжалась в его руках. Вдруг мощная грудь мужчины завибрировала и послышался негромкий низкий рык. И тут женщина увидела, что весь воздух вокруг их тел словно стал уплотняться, образовывая странный кокон, кожу начало покалывать, и Ясмина испуганно ойкнула и посмотрела в лицо Раэма, но он явно сейчас был слишком занят и никак не отреагировал на ее вопросительный взгляд. Когда «кокон» полностью охватил их тела, Раэм резко шагнул в портал. Яркий свет больно ударил по глазам Ясмины, и она опять зажмурилась. Вдруг куда-то исчез весь воздух, и она стала задыхаться. Испуганно дернулась в железных объятиях мужчины. В страхе она открыла глаза, но увидела только полную темноту. Окончательно запаниковав, несчастная похищенная стала рваться из рук захватчика, отчаянно пытаясь вдохнуть.

– Тише, тише, любимая. Успокойся, дыши, – услышала как сквозь вату шепот Раэма. – Сейчас все закончится, главное успокойся.

Да ничего себе, успокойся! Оказаться в безвоздушном пространстве в кромешной темноте, что может быть более располагающим к успокоению. Ага, к вечному прям покою.

Но, вздохнув в очередной раз, Ясмина поняла, что воздух все же вернулся. Отдышавшись, она сообщила:

– Я ничего не вижу! Здесь что, ночь? – голос хрипел так, как будто по горлу прошлись железным ершиком.

– Нет, это сейчас пройдет. Полежи спокойно, – услышала она спокойный голос Раэма.

Вдруг раздались шум и крики на незнакомом языке. Кириш что-то закричал, и Ясмина почувствовала, что ее дернули как тряпичную куклу. Теперь Раэм, похоже, отдал резкий и гневный приказ помощнику, и она почувствовала, что ее передали с рук на руки, а затем довольно бесцеремонно перебросили через плечо и понесли. Сзади слышались явные звуки борьбы и звон оружия.

– Что случилось? Раэм? Кириш? – испуганно закричала Ясмина.

Глава 10

Ясмина вздохнула и тоже решила осмотреться. Место, в котором они находились, очень напоминало границу обычного земного леса и степи, причем лес обрывался резко, без перехода, мелкого кустарника и молодой поросли – просто огромные деревья заканчивались, будто кто-то провел черту. Присмотревшись, она заметила, что оттенок листвы немного другой, он больше напоминал цвет сине-зеленых водорослей, растущих в земных океанах, к тому же между огромными стволами не было и намека на подлесок. Лес скорее напоминал ухоженный парк, где вся поверхность земли, не занятая деревьями, была покрыта невысокой синеватой травой с бледно-голубыми цветами.

– Красиво, – залюбовалась Ясмина.

– Конечно, красиво. Дараисс – твой дом, Кариба, – голос Раэма раздался прямо над ее плечом. – Кириш возвращается.

И действительно, из-за деревьев показался воин. Он вел в поводу две оседланные лошади, а третья, навьюченная всякой поклажей, была привязана к седлу сзади.

– Мы может выезжать, повелитель.

– Я не езжу верхом, – решительно заявила Ясмина, отступая на шаг.

– На самом деле ездишь. И просто великолепно. Ты просто забыла, – спокойно заявил повелитель.

Он без всяких предупреждений подхватил ее и поднес к лошади. Попытку закричать пресек, закрыв рот рукой, и совершенно без усилия вскочил в седло вместе с ней.

– Не надо кричать. Лошадь может испугаться, – прошептал он.

Ясмина не нашла ничего лучше, как укусить его за ладонь, чтобы хоть как-то отомстить за бесцеремонность.

– Не провоцируй меня на эти игры, любимая. У нас сейчас нет для этого времени, – выдохнул муж ей в ухо, заставляя опять затрепетать все внутри, – но скоро, очень скоро.

Руку он убрал, не забыв нежно провести по ее губам большим пальцем и поцеловать мочку уха.

– Кириш! – Ясмина в очередной раз поразилась, насколько отличается тон, которым он говорил с нею от того, каким обращался к подчиненному. – Где мы находимся, на твой взгляд?

– Похоже, мы на самой границе со степняками. Думаю, место выбрано было не случайно. Если бы им удалось вас убить, все свалили бы на засаду степняков. Жаль, что дракон никого не оставил в живых, нам бы сейчас пригодились более точные сведения.

– В любом случае нам стоит побыстрее убраться вглубь страны, чтобы и правда не нарваться на отряд степняков.

– А что будет, если мы их встретим? – решила осведомиться девушка.

Но мужчины проигнорировали ее вопрос и направили лошадей вглубь леса. И Раэм, и Кириш настороженно вертели головами по сторонам, то ли высматривая опасность, то ли пытаясь сориентироваться. Ясмина явно чувствовала настороженность спутников и решила помолчать, чтобы не отвлекать их. Все же этих двоих она уже знала, а у других непонятно что за намерения, хоть Раэм и сказал, что убить хотели именно его, вряд ли ее и Кириша оставят в живых. Поплутав среди деревьев, они наконец выехали на лесную дорогу и пустили лошадей быстрее. Ехать прижатой к мощному телу дракона быстрым аллюром было неудобно, но пленница молчала и сжимала зубы, понимая, что сейчас им нужно оказаться как можно дальше, однако Раэм все же как-то почувствовал ее неудобство и придержал лошадь, переводя ее на быстрый шаг. Кириш удивленно взглянул на своего повелителя.

– Кириш, будет лучше, если ты поедешь вперед и разведаешь дорогу, а мы не спеша за тобой.

– Но, повелитель!..

– Кириш, я отдал приказ.

– Почему ты так сделал, нам ведь нужно торопиться? – спросила Ясмина, когда Кириш скрылся за деревьями.

– Мы с драконом чувствуем, что тебе неудобно и больно. Я не могу этого допустить, – мрачный раздраженный тип, каким он был вначале, вернулся и не собирался, видимо, уходить. Хотя можно было понять – сейчас не до шуток.

Раэм постарался переместить супругу так, чтобы ей было максимально удобно – насколько это возможно в таком положении – и они тронулись дальше. Дорога была совершенно пустынна и петляла в лесу так, как будто прорубал ее пьяный дровосек.

– Могу я тебя спросить? – начала Ясмина.

– Ты все можешь, любимая.

– Почему ты думаешь, что эти люди хотели убить тебя?

– В любом государстве есть недовольные.

– А чем именно они недовольны?

– Ты считаешь, что я интересуюсь такими вопросами? Если кто-то отказывается подчиняться, я его уничтожаю. Я воин и повелитель. Любой несогласный – мой враг. А с врагами я не церемонюсь.

– Но ведь ты правитель, и твоя обязанность знать, чем могут быть недовольны твои люди.

– Ты так считаешь? Я дал им сильное государство и защитил от набегов степняков. Я прекратил распри между драконьими баронами и построил дороги. Разве этого мало?

– Ну, судя по всему, мало, если они решились на убийство, – настаивала Ясмина.

– Не говори о том, чего не знаешь! – зарычал Раэм. – Эти ублюдки бароны недовольны тем, что я лишил их власти распоряжаться жизнями людей. Право казнить или миловать теперь принадлежит только мне. А еще им не нравится, что приходится платить налоги, содержать армию и отправлять на службу их бездельников сыновей. У них масса претензий, и если я стану вникать в каждую – сойду с ума. А напасть они решились потому, что надеялись на то, что после перехода я буду слаб, и им удастся со мной справиться. Жалкие трусы! Чтобы убить твоего мужа, родная, нужно было взять армию, а не три десятка воинов, затрясшихся как девчонки при виде моего дракона.

– Тридцать? Ты убил тридцать человек? – шокированно произнесла женщина.

– Я тоже думаю, что они идиоты, раз взяли так мало людей. Совсем уважать перестали, – самодовольно заявил Раэм.

– Раэм, ты убил три десятка человек, и единственное, что тебя волнует, это то, что они проявили недостаток уважения, придя столь малым числом? – ужаснулась Ясмина.

– А что ты предлагаешь – начать рвать на себе волосы? Они пришли меня убить! Убить своего повелителя! Или ты предпочла бы видеть меня мертвым?

– Нет, Раэм! Просто, столько жизней! Это так печально! Может, можно было договориться?

Глава 11

Оглядевшись, вдруг четко поняла, что стоит в лесу и не знает, как быть дальше. Опять одна в совершенно незнакомом мире. Захотелось заплакать. Что же она везучая-то такая, что мотыляет ее туда-сюда между мирами? В темноте смутно различались огромные стволы деревьев, под ногами в густой траве, которую она еще днем рассмотрела, мерцали голубоватыми звездочками те самые понравившиеся ей цветы. Красиво, конечно, только страшно. Какие существа населяют этот странный мир, если ее собственный муж время от времени становится огромным драконом, и для всех это в порядке вещей? Предательски заурчало в животе, и от этого стало еще тоскливей. Потеряшка стала всматриваться в темноту, силясь рассмотреть хоть отблеск костра. Ничего. Ни света, ни запаха дыма, ни звука. А, может, поорать, и Раэм найдет ее? Но вдруг он по-прежнему зол на нее? Она ведь сдуру задела его самую больную тему – ревность. Вот кто за язык-то тянул, не могла промолчать? Хотя так ему и надо, вон, до сих пор живот тянет, как будто в него пнули. Нет, ну какого черта домогаться, а потом говорить «прости, любимая, но тут небезопасно», это ли не натуральное свинство со стороны мужчины? Ясмина со вздохом села на поваленное дерево и решила подождать еще немножечко, а потом уже паниковать. Пускай Раэм, пока будет искать ее, слегка поостынет. А то как-то стремно, особенно если вспомнить, что внутри у него прячется здоровенная зверюга, способная не напрягаясь убить три десятка человек.

Сзади тихо хрустнула ветка, и женщина радостно подскочила, оборачиваясь.

– Раэм, прости, я не хотела… – и так и замерла с открытым ртом, потому что вместо внезапно обретенного супруга перед ней стояли три огромных обнаженных по пояс воина. В этот момент, видимо для большей драматичности, из-за деревьев показалось очередное ночное светило этого чокнутого мира. Яркий желтый диск, гораздо крупнее и ярче первого, залил все вокруг светом. Ну да, подсветку включили, чтобы Ясмина получше рассмотрела новых персонажей и смогла испугаться до полусмерти. Потому что стоящие перед ней воины вряд ли уступали в росте и физической силе Раэму или Киришу. Особенно тот, что стоял впереди и внимательно ее рассматривал. К тому же воины были увешаны разным устрашающим оружием. Из одежды на них были только штаны, похоже, что из замши. На обнаженных торсах ясно прорисовывались мощные, просто прям скульптурные мышцы, заставившие ее сглотнуть. Вот что значит неудовлетворенная женщина. Еще немного таких издевательств, и на каждого встречного бросаться с домогательствами начнет. В ярком свете луны стало видно, что у мужчин смуглая кожа и слегка раскосые глаза, причем, похоже, голубого или зеленого цвета. Светлые волосы тех, что стояли позади, были коротко пострижены, но у того, что возглавлял маленький отряд, они были длинными и собраны в высокий толстый хвост почти на макушке, и при этом достигали ему поясницы. Мужчина был привлекательным, даже красивым, но отталкивало выражение почти звериной жестокости, словно запечатленное на его лице. И этим он чем-то напоминал Раэма в моменты, когда тот включал режим «я правитель Дараисса».

Мужчины тоже были явно удивлены встречей, и так же внимательно изучали Ясмину. Ей даже неловко стало. Затянутая кое-как шнуровка едва удерживала платье на ее теле, и оно все время сползало то с одного, то с другого плеча. Ясмина поправила ткань, и взгляд переднего пришельца, проследившего за ее движением, вдруг вспыхнул неприкрытым звериным голодом. Бедняжка почувствовала, как стадо ледяных мурашек ломанулось по телу от этого откровенного взгляда. Судя по всему, первый шок прошел, и Зверь, как его про себя окрестила Ясмина, что-то резко сказал, обращаясь к ней. Она же стала пятиться, стремясь создать побольше расстояния.

– Простите, я не понимаю вас, – произнесла беглянка-неудачница, стараясь придать голосу как можно больше мягкости. Чего зверюг-то дразнить. Одного разъяренного мужика ей на сегодня уже достаточно.

«Зверь» сделал шаг вперед, Ясмина отступила. Он опять шагнул чуть вперед и в бок, и на губах появилась предвкушающая улыбка. Она зеркально повторила его движение, отступая.

Незнакомец опять что-то сказал ей, и на этот раз голос его напоминал тихое, угрожающие рычание дикого кота. При этом улыбка стала еще шире, и он облизнул полные губы. Он что, сожрать ее собирается? Девушке становилось действительно страшно.

В следующий момент произошло два события: треснула позади ветка, и Ясмина, обернувшись, увидела появившегося на поляне Раэма с побелевшим от ярости лицом. Только успела подумать, что теперь ей точно конец – застал он ее в обществе трех полуголых мужиков, и уже стала прощаться с жизнью. Но тут почувствовала холодную сталь у своего горла, и ее жестко притиснули к твердому мужскому телу. Замерев от ужаса, она смотрела в глаза мужа, где сейчас кипела дикая смесь ярости и беспокойства.

Над ее головой раздался резкий окрик ее захватчика, и вдруг, даже не возражая, Раэм сложил руки за спину и опустился на колени, не сводя с нее взгляда.

– Раэм! – Ясмина услышала свой жалобный голос, и, дернувшись, ощутила, как сталь сильнее вжалась в горло, причиняя боль.

– Тише, любимая. Умоляю, не шевелись, чтобы эти ублюдки не навредили тебе. Я вытащу нас обоих. Верь мне и ничего не бойся. – Голос повелителя Дараисса звучал легко и беззаботно, словно и не происходило ничего необычного.

Подошел один из стоявших сзади воинов и сковал руки Раэма за спиной странного вида кандалами, на что тот резко нечто сказал захватчикам, все так же не отрывая от нее глаз. Державший ее мерзавец торжествующе расхохотался и что-то ответил, упоминая его имя, явно оскорбляя его. На лице дракона не дрогнул ни один мускул. Тогда ублюдок, наклонившись, провел горячим языком по шее Ясмины от ключицы до уха. Раэм взревел и дернулся вперед, и его взгляд обещал целый океан нестерпимых мук перед смертью посмевшему прикоснуться мужчине.

Раэм голосом, больше похожим на жуткое рычание, что-то высказал захватчикам, явно угрожая. Они рассмеялись в ответ, но в смехе Ясмина точно уловила нотки страха. Державший ее, хоть и смеялся, но чуть ослабил хватку, позволяя слегка отстраниться. В этот момент на месте действия стали появляться еще воины, похожие на первых. Они бесшумно выскальзывали из темноты и приветствовали своих, с опаской поглядывая на скованного Раэма. Было понятно, что они боятся его даже такого – стоящего на коленях и беспомощного.

Глава 12

И опять, стоило прикрыть глаза, память вернула его на пятнадцать лет назад.

Уже почти шесть недель он занимался с Карибой, и шаг за шагом они становились ближе друг другу: Кариба все чаще сама заговаривала с ним, и пусть это были простые, ничего не значащие обыденные фразы, но раньше не было и этого, она уже без ненависти смотрела на него за столом и часто даже поддерживала беседу. А когда Раэм предложил ей верховую прогулку наедине, причем разрешил ей поехать в мужском костюме, ему на миг показалось, что жена бросится ему на шею.

– Могу я сама выбрать лошадь, Раэм? – с надеждой посмотрела она.

Он едва не рявкнул «Нет!», но, сдержавшись, кивнул. Быстро переодевшись, Кариба едва не приплясывала в дверях их покоев, ожидая его.

Когда они спустились во двор, воины встретили его жену шокированными взглядами, и Раэм даже успел заметить отблеск мужского интереса в глазах некоторых, особенно урожденных драконов. Глухой яростный рык вырвался из груди, и его пылающий ревностью взгляд буквально согнул спины всех воинов, заставляя потупить глаза и предупреждая о запретности даже тени мыслей о его жене. Кариба вздрогнула и оглянулась на мужа, но Раэм ей беспечно улыбнулся.

– Идем, любимая, выберем тебе лошадь, – спокойно сказал он.

Кариба быстрым шагом прошла по проходу конюшни, даже не взглянув в сторону спокойного мерина, на котором обычно сопровождала его в поездках. Она уверенно прошла в конец и остановилась перед денником ярко-рыжего жеребца, которого подарили своему повелителю почти два года назад после победы над вторгшимися с севера дикими племенами благодарные местные жители. Конь был сказочно красив, но с дурным, буйным нравом и довольно подлыми замашками. Самому дракону он противиться не решался, чувствуя его силу и опыт, но конюхи часто страдали от его характера.

– Я хочу его, – сказала окрыленная Кариба.

– Нет, любимая. Этот жеребец слишком своеволен и подчиняется только мне, – попытался мягко возразить супруг.

– Ты считаешь, что я не смогу с ним совладать? – глаза его красавицы сверкнули обидой.

– Я просто не хочу, чтобы ты пострадала. Он слишком силен и довольно тугоуздый. Я не уверен, что тебе хватит силы рук, чтобы управлять им.

– Раэм, я дракон, как и ты! И у меня достаточно сил и опыта, чтобы справиться с упрямым жеребцом. К тому же не все решается силой! – возразила его упрямая жена. – Он мне нравится, и я поеду только на нем. А эту клячу, что ты выбрал для меня, отправь какой-нибудь престарелой даме!

Раэм тяжело вздохнул, подавляя гнев.

– Хорошо. Но если этот конь повредит тебе, я убью его и не стану больше заниматься с тобой так долго, как посчитаю нужным, – прорычал он сквозь зубы.

– Хорошо, муж мой. Но если я справлюсь, ты отдашь мне его и позволишь ездить на нем повсюду, вместо той клячи, засыпающей на ходу.

Мужчина вынужден был кивнуть и сделал знак конюхам вывести жеребца в проход.

– Нет! – заупрямилась Кариба, отбирая уздечку у конюха. – Пусть они уйдут. Я все сделаю сама.

Она сама почистила нетерпеливо танцующего коня, не обращая внимания на ворчание супруга, что для такой работы есть слуги. Нервный конь сначала вздрагивал от незнакомых прикосновений и даже один раз поднял заднюю ногу, как будто намереваясь нанести Карибе удар. Раэм подался вперед, сжавшись для прыжка, готовый сломать шею строптивому животному, если оно причинит вред его жене. Но девушка продолжала бесстрашно скользить по блестящей шкуре щетками, стараясь делать это нежно, и все время что-то нашептывала напряженному строптивцу. Вскоре Раэм заметил, что животное расслабилось, прислушиваясь к нежно журчащему голосу Карибу. Потом аккуратно, чтобы не напугать его, жена стала седлать коня, давая тщательно обнюхать каждый предмет и продолжая убеждать его своим тихим голосом, что никакой угрозы нет.

Когда она вывела оседланного жеребца из денника, Раэм внимательно осмотрел амуницию.

– Мне кажется, ты слабо затянула подпругу. – И он хотел затянуть ремни сильнее.

– Нет, не надо! Я легкая и хорошо держу равновесие. Ему не нравится, когда затягивают слишком сильно. Он от этого злится.

Дракон фыркнул, выражая презрение к мнению безмозглого животного, но делать по-своему не стал.

Конюхи хотели придержать нетерпеливого рыжего, чтобы Кариба села верхом, но она отказалась и взлетела в седло, как птичка. И хотя драконий повелитель невольно морщился при виде мужской посадки, но все же не мог не любоваться грациозной тонкой фигуркой, так уверенно сидящей на спине огромного коня.

Они выехали в поле, и Кариба, дав лошадям слегка разогреться, задала быстрый темп, оглядываясь на Раэма с проказливой улыбкой. А рыжий упрямец, видимо, почувствовал, что она отвлеклась, и, закусив удила и подобрав голову, стал прыгать, то взвиваясь на дыбы, то пытаясь вытолкнуть наездницу из седла спиной. Раэм едва не закричал от страха за жену и сдержался только из боязни напугать строптивое животное. Он мог лишь с ужасом наблюдать за борьбой упертой скотины и не менее упрямой его жены. Конь буйствовал, но Кариба держалась на нем крепко, словно клещ. Мужчина соскочил со своего вороного и метнулся к бушевавшему жеребцу, собираясь поймать поводья и унять разошедшегося коня, пусть даже убив его. В этот момент рыжий упрямец, поняв, что сбросить всадницу не выходит, просто опрокинулся на спину, пытаясь подмять Карибу под свое огромное тело. И тут уже Раэм не сдержал вопля ужаса. А дальше наблюдал как в медленном сне, как в самый последний момент его жена выскользнула из седла и, перекатившись, оказалась на ногах рядом с упавшей огромной тушей, так и не выпустив из рук повод. Хитрый мерзавец тут же вскочил на ноги и хотел метнуться в сторону, в надежде, что его пакость удалась, но поняв, что ничего не вышло, сразу сдулся, и уже через секунду Кариба опять гордо восседала в седле.

Раэм стоял и никак не мог унять бешено бьющееся сердце. Эта женщина просто сумасшедшая, думал он, глядя на блеск возбуждения в глазах своей жены. Она сейчас была просто прекрасна, и его сердце пропускало удары от восхищения и страха. В этот момент он и понял, что все его попытки подчинить ее силой, рано или поздно рассыпались бы прахом. Такие, как она, не сдаются и всегда ищут способ одержать победу. Его жена была такой же, как он, и все же совсем другой. Он бы убил сейчас строптивого коня, а она обнимала его, улегшись на его шею, и шептала ему ободряющие слова. Схватка возбуждала ее, но победа не ожесточала.