Жена Эмина. Его наследник

Глава 1

Диана

- Диана! Придите в себя!

Я распахнула глаза, когда крик выбил уже весь воздух из легких. Мне разрешили проснуться. Выйти из транса.

Юлия Вебер сжала губы в тонкую линию и тяжело вздохнула. По ее виду я поняла, что все плохо.

- Вам не помогает даже гипноз. Я бессильна, Диана.

Женщина развела руками и поднялась с кушетки, на которой я лежала. Ей, как специалисту, было невыносимо принять свое поражение.

- Пожалуйста, не бросайте меня. Я вам плачу, - напомнила я.

- В том и дело, Диана. Я больше не могу брать с вас деньги и не видеть результата.

- Мне уже лучше, - я сжала кончик платья в руке, - я стала надевать юбки.

- Я не стилист, Диана, я - психотерапевт. Причем лучший в своем деле и в этой стране. Меня интересует то, что внутри, а внутри у тебя... – Вебер резко замолчала.

Я безучастно оглядела белоснежный кабинет. Здесь только кушетка и рабочий стол моего врача. В портфолио известного доктора Вебер сотни излеченных душ, но моей души там, похоже, не прибавится.

- Сны снятся мне все реже. И я научилась убегать от него. Почти не кричу.

- Такой мизерный результат за три года, - женщина покачала головой, - остается лишь одно, Диана. Я не советую, я настаиваю!

Я вскочила с кушетки. Лишь при одной мысли о встрече с ним меня бросало в пот.

- Вы сошли с ума, - горячо бросила я.

- Чего мне только не говорили, но в конце своей работы я слышала лишь благодарности, - надменно ответила женщина, - если он приходит к вам во снах, вероятно, между вами осталась недоговоренность.

- Еще какая недоговоренность! – гневно выпалила я, - я валялась в его ногах и рыдала от боли! Физической и моральной! Он уничтожил меня, растоптал, убил! Его ботинки были начищены до блеска, а мои ступни были босыми!

- Успокойтесь, Диана.

Я не плакала – давно разучилась. И не кричала. Разве что внутри сердце обливалось кровью, оно единственное не атрофировалось и все еще работало.

- Я на коврике спала. На входном.

- Я понимаю, Диана.

- Его отец преследовал нас долгие годы.

- Я понимаю…

- Ни черта вы не понимаете! – вспыхнула я, - он перешагнул через меня на своих ботинках. Они так блестели!.. вы ничего не понимаете.

Я обессиленно опустилась на кушетку. Сколько еще ты будешь преследовать меня, Эмин? Скажи, умоляю.

Вебер сняла очки и потерла переносицу.

Я знала: во всем Калининграде не сыскать профессионала лучше. Это я сложный пациент. Я взяла свои вещи и оделась – больше ничего не оставалось.

- Простите. Вероятно, я безнадежна.

Круто развернувшись, я положила на стол Вебер круглую сумму. Женщина отвернулась, я услышала ее тяжелое дыхание.

- До свидания, Юлия.

Я схватилась за ручку, собираясь навсегда покинуть кабинет, в который неизменно приходила вот уже три года.

- Диана, - окликнула Вебер, - когда станет хуже, приходи. Я окажу экстренную помощь.

На улице стоял август. Первое.

Теплый воздух чуть приглушил болезненные воспоминания. В конце концов, прошло больше четырех лет. Он уже не такой, я совсем другая.

Нам не пересечься больше.

Я сделала глубокий вдох: свобода пахнет вкусно, но вкупе с моим прошлым она отдает горечью. Я все положила ради этой свободы: свою невинность, свое сердце, я ее выстрадала. И я пережила много смертей и его ревность - а последнее многого стоило.

На часах не было даже девяти утра, до работы еще оставалось время. Натянув улыбку, я направилась в сторону дома - забегу буквально на пятнадцать минут.

- Мам, я дома, - крикнула я, шагнув на порог.

Мама не ответила, тем самым заставляя меня понервничать. На втором этаже послышался детский плачь - мама редко справлялась с Эльманом.

В мыслях творился полный хаос: что случилось? Когда я уходила к доктору Вебер, сын крепко спал.

- Я тут решила перед работой заскочить. Мам? У вас все хорошо?

Я с тревогой приблизилась к детской. Все-таки я солгала Эмину, когда сказала ему, что в моей жизни больше не будет мужчин.

Один все-таки появился. Ему три с половиной года и у него серые глаза.

Твои глаза, Эмин.

И я сделаю все возможное, чтобы ты никогда не узнал о моей маленькой тайне по имени Эльман.

Глава 2

- Я тут решила перед работой заскочить. Мам? У вас все хорошо?

За дверью в детской раздались торопливые шаги.

Не успела я улыбнуться, как в проеме спальни появилось тревожное лицо мамы.

- Скорее проходи, Диана! Не могу я его успокоить, все плачет и плачет! Разрывается он без тебя!

- Что значит без меня? – нахмурилась я, - может, его что-то беспокоит?

- Ой, я как-то не подумала.

Мама заторможенно посмотрела на Эльмана и отступила, снимая с себя ответственность. Эльман стоял посередине комнаты. Я опустилась перед сыном на корточки и ласково потрепала его по макушке, взъерошивая темные волосы.

- Мой мальчик, я вернулась. У тебя что-то болит, да?

- Животик. И душа.

Я с недоумением посмотрела на сына. Эльман еще плохо выговаривал букву «р», зато знал много слов, порой даже не понимая их значение.

- Ты точно хотел сказать это слово? – уточнила я.

- Да. У меня болит душа, когда ты не рядом, мамочка.

Я тихо выдохнула и улыбнулась.

- Малыш, давай сейчас я приготовлю для тебя теплый вкусный чай, а перед работой я полежу с тобой и поглажу животик? Сильно болит?

Эльман отрицательно покачал головой и широко улыбнулся, а я выпала из реальности.

Боже, мой мальчик, твоя улыбка сведет меня с ума.

Как же ты похож на своего папу… ты бы только знал.

Эмин улыбался редко, но каждую его улыбку я помнила. А спустя годы даже нарисовала портрет – где он улыбался, и сохранила его. Когда-нибудь я покажу сыну, как выглядит его отец. Не в телевизоре - холодного и жестокого, а на бумаге - улыбчивого и любящего.

Оказывается, я отлично рисовала, только после смерти папы я напрочь забыла об этом.

Зато в новой жизни этот навык сильно помог мне в поступлении. Еще год, и я получу диплом дизайнера.

Я повернулась к маме:

- Если Эльману не станет лучше, вызови врача, хорошо?

- Может, сегодня ты просто не пойдешь на работу? – нахмурилась Анна.

- Мама, это работа. Туда нельзя не пойти, - пояснила я, - я многим обязана директору, он взял меня без опыта.

- Я просто не понимаю: неужели тебе нужно работать, если он оставил тебе столько денег?

Я поднялась, притягивая к себе сына. Мама снова заводит старую песню, и ее тоже можно понять: она хочет обустроить свою личную жизнь.

- Уволься с работы, Диана. Ты ни дня в декрете не просидела, а тех денег хватит с лихвой. В конце концов, сколько крови он выпил – имеем право!

- Я не хочу брать его деньги. И давай не при ребенке, прошу, - попросила я.

Я уложила ничего не понимающего Эльмана в кровать. Она у него хоть и небольшая, но своя.

- Сынок, сейчас я заварю теплый чай и тебе принесу. А ты пока ложись на правый бок и подогни ножки к животику. Вот так, хорошо.

- А ты скоро вернешься? – нахмурился сын и почти требовательно заявил, - я жду тебя.

Мы с мамой спустились вниз.

- Ты помнишь, что у Эльмана аллергия на глютен? Вы точно не перепутали продукты, которые ему запрещены?

- Что ты такое говоришь, Диана? – нахмурилась мама, - все запрещенные продукты в нашем доме под строжайшим запретом. Бабушка давно готовит пирожки только из безглютеновой муки и других безопасных продуктов.

- Хорошо.

Я поставила чайник и еще раз заглянула к Эльману. К счастью, ему становилось лучше, поэтому тревога сразу ушла. Просто переел, такое с бабушкиными пирожками случается.

Я вернулась на кухню и выглянула в окошко. Четыре года назад мы с мамой бежали в Санкт-Петербург, но стоило нам сойти с поезда, как мама взяла меня за руку и увезла под Калининград.

Я сначала не поняла, зачем она привезла меня сюда.

Да, если бежать от безумно влюбленного в тебя мужчины, то бежать далеко, но почему именно под Калининград?

Я не понимала.

До последнего не понимала.

Пока не увидела ее – одинокую старушку на фоне маленького, но кирпичного дома. Она копалась в земле, ее сгорбленная осанка хорошо проглядывалась через деревянный забор. Это была одинокая мать, которую покинула единственная дочь.

На долгие двадцать лет.

Именно столько лет назад дочь с матерью не сошлись характерами и разругались в пух и прах. И тогда моя мама сбежала к тирану.

Мою бабушку звали Марина, и мы никогда не виделись. 

- Анна? – просипела старушка едва слышно.

- Мамочка! - Анна глотала слезы, - здравствуй, это я. Твоя дочь.

Старушка перевела на меня взгляд, напрочь забыв про огород.

- Кто это рядом с тобой?

- Твоя внучка, - заплакала мама.

Глава 3

             (с) Все совпадения случайны. Автор не несет ответственность за одновременное совпадение ФИО, названия городов и улиц и последующих событий.                                                                                                      

- Диана, иди сюда! Ты посмотри, кого по телевизору показывают!

В доме бабушки было четыре комнаты. Бабуля почти все время проводила в гостиной и на кухне, мама заняла спальню на первом этаже, а наверху жили мы с Эльманом.

- Иду, - откликнулась я.

Мама звала меня из гостиной - только там был телевизор, по которому чаще всего бабушка смотрела домашние сериалы.

- И зачем ей на него смотреть? Не насмотрелась еще? – фыркнула бабуля, когда я спустилась вниз.

- Что-то срочное, мам? Я на работу опаздываю. Сегодня пятница, я же говорила, что к нам генеральный с заказчиком должен приехать!

Посмотрев в экран телевизора, я резко замолчала. Тело сиюминутно стало ватным, как и язык, а легкие сжались до немыслимых размеров. Дышать стало не просто тяжело – больно.

Не понимаю, зачем мама это делает? Зачем каждый раз заставляет меня вспоминать о нем?

Сердце пронзила боль.

Эмин.

Красивый, высокий. Мечта многих девушек, завидный холостяк Волгограда, да и не только. Немерено богат, влиятелен, амбициозен.

Мой бывший муж. Моя личная боль и отец моего ребенка.

- Тоже мне - меценат, благотворитель! - продолжала бурчать бабуля, - он не детям помогает, а грехи замаливает за всю боль, что принес моей внучке.

Нельзя винить бабулю в таком отношении к Эмину. Она слишком много знает о нас, ведь я лично плакалась ей ночами после того, как поднимала весь дом своими криками. Не маме, а бабуле – именно она знает, какой год я прожила с Эмином.

Знает количество пощечин.

И в жестокость его не по слухам верит, а по моим рассказам.

- Мам, бабуль, - выдавила я, - я пойду. Уже опаздываю.

- Беги, дорогая! Удачи на работе!

Круто развернувшись, я вышла из гостиной. Я не слышала, что говорили о нем по телевизору – только смотрела в его серые глаза и дышала через раз. Они стали еще бездушнее. Серые, глубокие, опасные глаза Эмина Шаха.

На работу я пришла вовремя. Поздоровавшись с дядей Костей, я поднялась на лифте и окунулась в наш офис. Надеюсь, что генеральный директор не задержит нас надолго, безумно хотелось вернуться к сыну.

Я и раньше видела Эмина по телевизору.

Но сегодня все было по-другому, словно иначе. В душе поселилась неясная тревога - а в такие моменты мне всегда хотелось чувствовать, что Эльман рядом, что сын в безопасности.

- Все в сборе. Отлично, - напряженно произнес Мирон Алексеевич, - через пять минут жду сданные проекты. К вечеру ожидаем гостей.

Нашему директору было далеко за тридцать, вот только перед приездом генерального он волновался больше, чем все семь сотрудников в его подчинении, включая меня.

А едва мы расселись по рабочим местам, как в офис зашел мужчина.

Его никто не заметил. Походка его была тихой, вкрадчивой, а взгляд – тяжелым. Сердце отчего-то забилось быстрее, когда я встретилась с ним взглядом.

Незнакомец смотрел не на Свету. Он даже не собирался в кабинет к Мирону Алексеевичу, что было бы логичным. Мужчина в упор смотрел на меня.

Неведомая сила заставила меня подняться.

- Здравствуйте, Дамир Ахмедович.

В жизни я видела его впервые, но в свое время достаточно изучила компанию, в которой собиралась работать, поэтому я знала, как выглядит наш генеральный директор.

Дамир Ахмедович, возможно, и удивился бы моим познаниям, но не успел: из своего кабинета к нему навстречу шел Мирон Алексеевич. Его волнению не было предела:

- Дамир Ахмедович, но мы ждали вас вечером!

- Планы изменились, Мирон. Я не повезу заказчика в эту глушь. Скажи, кто тот прекрасный эстет, которому ты доверил проект моего дома?

Наступила тревожная тишина. При этом генеральный не сводил с меня взгляда, а я не сразу поняла, что речь идет обо мне и моем проекте.

- Она прямо перед вами. Туманова Диана Альбертовна, - Мирон Алексеевич указал на меня.

- Блеск, - похвалил Дамир Ахмедович, - собирайтесь, Диана.

- Куда? – не поняла я.

- Я хочу вывести такой талант в свет и познакомить вас с нашими потенциальными заказчиками. И да, по пути в Калининград мы обсудим с вами детали проекта моего дома с глазу на глаз. Мирон, отправь мне по почте работу Дианы.

Дамир Ахмедович попрощался со своими сотрудниками и ушел, оставив меня в полном раздрае.

Я перевела недоуменный взгляд на Мирона Алексеевича, встретив его напряженный взгляд.

- Ну же, чего стоишь? Дамир Ахмедович ждет. Считай, это твоя первая командировка.

Глава 4

- Диана, вы меня заинтересовали. Мирон всегда умел разглядеть потенциал.

Я вздрагиваю.

Совсем забывая о том, с кем я нахожусь в машине.

В моих руках сотовый – я сжимаю его так сильно, что костяшки белеют. И в этот момент мои пальцы накрывает смуглая ладонь.

Ничего не осталось незамеченным. От прикосновения генерального становится только хуже, хочется одернуть руку и выйти из машины, но Хаммер несется на большой скорости и едва ли мне позволят сойти.

Я знаю таких людей, как он.

Прекрасно знаю.

- Все хорошо, Диана?

Я открываю рот, пытаясь дышать как можно глубже, а не урывками. Только в душе все равно полный раздрай и ощущение такое, что все катится к чертям.

Моя размеренная жизнь.

Почти восстановленное душевное равновесие.

И что сама я иду в пропасть, из которой сбежала четыре года назад.

Спустя время мне удается прийти в себя. Только смуглая ладонь тяжело давит не только на пальцы, но и на душу.

Не хочу, чтобы меня касался другой мужчина.

- Вы преувеличиваете мои заслуги, Дамир Ахмедович. Я только учусь, а вот мои коллеги не просто дипломированные специалисты – они имеют куда больший опыт, - я осторожно вытягиваю ладонь из-под сильной руки.

- Вы не правы, - нахмурился генеральный, - я искал новый, чистый глоток воздуха. Свежего воздуха – который бывает лишь весной в начале марта.  И я вас нашел, Диана.

Я бледнею, не в силах справиться с волнением. И отворачиваюсь, лишь бы его взгляд не прожигал мое лицо так сильно.

Внимание мужчины действует на меня не совсем благотворно.

Я не хочу нравиться другим. Не хочу ничьего внимания, оно пугает меня.

- Сколько вам осталось учиться?

- Один год, Дамир Ахмедович.

Генеральный кивает своим мыслям.

- Называйте меня просто Дамир. Неуютно чувствовать себя стариком на фоне столь юной девушки.

Я не хотела называть его просто Дамиром. Сужать рамки, в которых мы стали заточены, было страшно. Знал бы этот мужчина, что у меня есть трехлетний ребенок, разговор был бы совсем иным.

Но Эльман - лишь моя тайна. Тайна, спрятанная за семью печатями.

Оставшееся время до Калининграда мы посвятили работе.

- Вы построили очень большой дом. Но к заказу мне предоставили информацию, что вы планируете жить в нем один.

- Это правда. У меня нет семьи, - мягко перебивает Дамир.

- И детей? – вспыхнула я.

И вмиг густо покраснела.

Боже, зачем я это спросила?

Когда я вновь повернулась, губы Дамира растянулись в усмешке.

- Да. Я одинок.

Эмин всегда говорил мне, что дети и жена – это большие слабости. В их мире иметь семью было непозволительной роскошью, но ведь Дамир совсем другой.

Мне хотелось верить, что этот Хаммер не принадлежит бандиту, и что сегодня вечером я буду дома.

В чем же тогда причина? Он показался мне надежным мужчиной.

А я, кажется, понравилась ему.

Время пролетело незаметно, и вот из-за темных окон уже проглядывался большой город.

- Мы приехали, Дианочка.

Следующие два часа ушли на сборы. Мне подобрали платье длиной чуть ниже колена, с Эмином я всегда ходила только в таких - ему было важно, чтобы вещь закрывала все части тела, которые должны быть доступны только ему.

Укладка и макияж, которые мне сделали под руководством Дамира, лишь заставили меня больше разнервничаться, ведь в зеркале я неизменно видела ту самую Диану – которую так любил Эмин.

- Вы готовы, Диана? Можно сказать, это ваш звездный час.

Слова бабушки гудели в голове, когда я посмотрела на Дамира. Он предложил взять его под локоть, и я растерялась.

- Если сегодня у нас все получится, я буду рад перевести вас в свой главный офис. Вы будете работать под моим чутким руководством, Диана.

Я прикрыла веки и сделала глубокий вдох.

Перед тем, как войти в вестибюль под руку с Дамиром Ахмедовичем.

Все это время меня бросало то в холод, то в жар, и я совсем не понимала, что со мной происходит. Мысли роились в голове: каким он стал? Есть ли у него женщина? А если он будет не один?

Я боялась встретиться со своим кошмаром наяву.

И в то же время я сильно этого хотела.

- Вы нервничаете, - заметил Дамир, - пройдемте к столу?

- Простите, но меня ждут дома. Мы бы не могли встретиться с потенциальными заказчиками сейчас? – выдохнула я, крепко сжимая локоть генерального.

Без его поддержки я бы точно упала. На каблуках, которые не носила со времен Эмина, и в платье, которое лишь притягивало взгляды окружающих, ноги становились ватными.

Глава 5

Я заминаюсь лишь на минуту. Предложение заманчивое. И опасное. Если отказаться от встречи – это вызовет подозрения. Если пойти… боже, думать об этом было волнительно и в то же время страшно.

Увидеть Эмина спустя столько лет?

Внутри что-то туго сжалось в узел.

Я подняла на Дамира беспомощный взгляд. Насколько хорошо они знакомы с Эмином? Насколько тесно их общение? Он бандит или просто глубокоуважаемый человек? Стоит ли бояться этого мужчину?

Внутри все дрожало и сжималось от бури охвативших меня чувств. Я давно не ощущала ничего подобного, но снаружи я точно надела маску. Ни эмоции. Нельзя показывать чувства, которые связывают меня с Эмином. 

- Впрочем, я приму решение за вас, - вдруг припечатал Дамир. 

- Нет! – воскликнула я, - Дамир, я готова сообщить вам свой ответ. 

Неужели он не захочет, чтобы я встретилась с Эмином? Приревновал? Не понравилось, как я смотрела на Шаха?

Или, напротив, Дамир только для этого меня сюда и привез? 

- Жаль, но кое-какое решение для себя я уже принял, - вдруг прищурится Дамир, - вам остается только подчиниться, дорогая Диана. 

Смерив меня тяжелым взглядом, Дамир Ахмедович направился в сторону Эмина.

А я так и осталась стоять на месте, скрываясь за длинной густой пальмой. Что это было? Нежелание знакомить меня с тем, кого я назвала привлекательным? Кого сочла за богатого и красивого?

Внутри бешено колотилось сердце, снаружи дело усугубляли официанты – они проносились мимо с огромной скоростью, поднимая во мне давно забытый круговорот эмоций от текучести жизни.

Я ведь я сильно полюбила спокойную жизнь.

А Эмин говорил, что дважды не отпускает.

Дамир Ахмедович принял решение за меня – безапелляционно, сурово, не желая услышать мой ответ. Он все больше походил на тех мужчин, которые были не просто бизнесменами.

Я должна узнать, кто он такой.

Обойдя несколько пальм, я оказалась ближе к мужчинам.

Ближе к нему.

Слишком непозволительно, слишком запредельно. Все слишком.

Рядом с Эмином на таких же креслах, расположенных в тени, сидели еще несколько мужчин – они были мне не знакомы. А вот за спиной Эмина стоял Коля. Подобно верному солдату, он охранял своего хозяина. Его кулаки были сцеплены ниже бедер, а глаза неотрывно наблюдали на Дамиром Ахмедовичем.

Так цепко наблюдали, словно Эмин и Дамир – лютые враги. Значит, Эмин искал глазами именно его. Чтобы поскорее решить дело и вернуться в Волгоград.

Публике не видно, но по Коле и без слов все понятно – охрана бывшего мужа ожидает удара. Тем более, что Эмин не у себя дома, он в чужом городе.

- Извини, Эмин, но сегодня встреча не состоится, - услышала я сквозь общий гул.

- Что такое, Алиев? В твоей компании не оказалось исполнительных дизайнеров?

Ответ Дамира я не услышала. Только увидела, как Эмин презрительно ухмыльнулся моему директору – эту ухмылку я хорошо знала. А еще фамилия… я, конечно, знала фамилию своего директора, но из уст Эмина она прозвучала сильно роднее.

Будто я уже где-то слышала ее. В прошлом.

- Я разочарован, Алиев. Так дела не делаются.

- Напомнить ли мне о твоих слабостях, Эмин?! – ответил ему генеральный.

Эмин… иногда ты был нежен со мной. Я каждую ночь, проведенную под тобой, помню.

Я стояла в тени и не могла отвести от него взгляд.

Смотрела, смотрела. Впитывала.

Каждую эмоцию – такую родную, знакомую и уже слишком чужую - впитывала, запоминала. Власть сделала его сильнее, но и она же отобрала большую часть его чувств.

Интересно, какой он внутри? А чувства ко мне – власть тоже отобрала?

Я продолжала жадно вглядываться в его лицо, пока однажды он не повернулся.

В мою сторону.

Я открыла рот, стараясь дышать как можно глубже. И отойти не посмела – не смогла, ноги приросли к полу. Кандалы надели неподъемные. Тело замуровали и заставили стоять под суровым взглядом хищника.

Серые глаза Эмина смотрели в никуда. Расплывчато, мимолетно. Так смотрят, когда пытаются поймать призрак.

Но так и не могут его поймать.

На секунду в его глазах мне померещилась боль. Или тоска. Или одиночество, что, впрочем, невозможно для человека, окруженного вниманием.

Я не знала, есть ли у Эмина женщина, но увидеть его одного, а не в окружении роскошных девушек, стало моим спасением. Ноги будто ожили, и я смогла сделать шаг назад и вправо, окончательно скрываясь за стеной.

Ты дважды не отпускаешь, Эмин. Я хорошо это помню и послушно следую твоей угрозе.

- Пойдем, Диана.

Я едва на задохнулась – так сильно воображение заставило меня услышать другой голос. Голос Эмина.

К счастью, это был не он.

Глава 6

Пожалуйста, никогда не повторяйте действия, описанные в книгах! Помните, что книга – это вымысел. Сказка. В реальной жизни в конце главы у Эмина был бы лишь один исход: смерть от обморожения!

Не повторяйте. Берегите себя.

Глава 6. Воспоминание

Твоя вальяжная поза может обмануть всех. Кого угодно.

Но только не меня.

Твой взгляд – взгляд хозяина мира – может подавить кого угодно. Заставить преклонить голову и носить тебе еду на белом блюдце.

Раньше я носила.

Ты можешь убеждать каждого в твердом самоконтроле. В спокойном, дремлющем хищнике внутри тебя. Кого угодно убеждай.

Только не меня.

Ведь я знаю, каким ты был. И каким ты остался.

Ты не стал мягким, как пластилин. Из тебя не слепить семьянина.

Большой человек. Хозяин. Эмин Шах. Так называют тебя они.

А я всегда звала тебя своим не ручным зверем.

- Эмин, остановись! Умоляю!

Я вцепилась в его локоть, когда он собирался нанести очередной удар по стене. Это была последняя стадия, если даже я ринулась в этот неравный бой.

Последние дни все считали, что Эмин убил своего отца.

Не родного, но все же.

Он прославился этим, его все боялись.

- Эмин, пожалуйста. Я тебя умоляю! Ты все кулаки разбил, стены запачкал…

Эмин посмотрел на меня как на призрака. Вроде есть, вроде и нет. Я набросилась на мужа и безустанно целовала его лицо. Шершавое, но такое родное.

Я его утешала – зверя – чтобы он перестал крушить наш дом.

А он схватил меня за талию и вывел из дома на прогулку. Посадил в машину, отвез далеко, заставил выйти на холодный февральский воздух.

- Зачем мы здесь, Эмин? – я содрогнулась.

Стоял февраль. Я еще не была беременна – это случится позже.

Я зябко огляделась: он привез меня к воде, покрытой льдом. Безлюдная набережная. Темная, жуткая. 

После смерти отца Эмину было плохо. Моим словам он не внимал – двигался ровно на лед, а подо льдом притаились воды - ледяные, смертельно глубокие.

И никого рядом. Мы всегда ездили с охраной, а здесь – одни, будто Эмин знал, что сегодня он хочет умереть.

- Эмин, остановись!

Муж ускорился.

Я погналась за ним, пытаясь наверстать его широкие шаги. Самое сложное было – ступить на лед. Самое страшное. Но я ступила и больше о страхе не думала. Просто бежала за Эмином, пытаясь его догнать.

Не догнала.

Он шел, не разбирая опасности. И в один момент провалился. Под лед.

Я истошно закричала и ускорила шаг. Внутренности свело от прозвучавшего всплеска воды. От зрелища, в котором высокий мужчина ушел под лед. В один миг.

Мозг рисовал страшные образы, сердце пошло навылет – разбилось до крови.

Глаза затуманились влагой. Я добежала до искусственно созданной проруби – Эмин барахтался внутри, словно вновь хотел жить. Позже я пойму, что это временное помутнение.

Я упала на колени, протягивая к нему руки.

Я не знала, что делают в таких случаях. Только предложила свое тело в качестве спасательного круга, ведь в этот момент мне было все равно, если мы оба уйдем под лед.

Главное, чтобы не он один.

- Эмин! Дай мне руку, Эмин!

От моей помощи он отказался. Он ведь мужчина – большой и самостоятельный, а я всего лишь его женщина – покорная и послушная.

Эмин лишь схватился за толстый обмерзший слой льда.

Его пальцы стали совсем белыми, и тогда он поднял на меня взгляд.

- Помнишь, я обещал тебе?

- Что обещал, Эмин?! Дай же мне руку! - истерично закричала я.

«- Здесь глубоко и страшно, - поежилась я возле набережной.

- Ты никогда не ныряла ночью?

- Что? – выдохнула я.

Эмин усмехнулся. Вода пугала меня.

- Я нырял. Мы обязательно попробуем это летом».

Я вспомнила. Он обещал мне, что мы искупаемся. Ночью.

- Но то было летом! Сейчас февраль! – мой голос охрип, - немедленно вылезай! Как я могу тебе помочь?! Скажи, Эмин!

Эмин молчал. Улыбался, вонзаясь серыми глазами в мое лицо, словно был сильно в меня влюблен.

А он и был.

Безумно.

Одержимо влюблен.

- Ты должна знать: я отца не убил, маленькая. Не убил, - вдруг прохрипел он.

- Мне все равно! Все равно! Выбирайся, молю.

Глава 7

- Нет. Я не согласна, Дамир Ахмедович. 

Оказывается, говорить «нет» было не тяжело.

И я научилась это делать.

- Простите, Дамир Ахмедович, но в договоре не указано, что я должна посещать все строения, дизайн-проект для которых разрабатывается мной.

Я подумала, что генеральный разозлится. Пересмотрит свое отношение ко мне, как минимум. Как максимум – уволит за то, что я не хочу становиться его любовницей.

Уверена, что он рассчитывал именно на это, когда думал, что я поеду к нему домой.

Но Дамир Ахмедович отреагировал спокойно. Даже с улыбкой:

- Тогда я отвезу тебя домой, Диана.

Я с удовольствием вдохнула свежий воздух, когда Дамир увел меня с вечера. С удовольствием шла за ним, не переставая оглядываться. Где-то здесь оставался Эмин в окружении ему подобных – таких же могущественных людей.

Вечером этого дня я была уже дома.

Бабуля сразу накинулась на меня с вопросами, но я обняла ее и сказала, что все хорошо. Что Эмин не видел меня, я скрывалась и всячески избегала с ним встречи.

Ответив на все вопросы близких, я скорее отправилась в детскую.

И всю ночь из нее не выходила.

Прижимала к себе Эльмана, целовала его щеки и смотрела в серые-серые глаза, пока сын рассказывал мне, как прошел день и сколько бабушкиных пирожков он съел.

- Смотри, чтобы от жирного снова не болел животик, - сказала я, - пойдем, малыш, я тебя искупаю, и мы ляжем спать.

- Вместе?

- Да.

Эльман широко улыбнулся и почти вприпрыжку побежал в ванную. Я тихо рассмеялась. Из-за прошедшей встречи с Эмином я слишком перенервничала. Страх разлуки поселился в груди, мне не хотелось упускать Эльмана из виду ни на минуту.

Все выходные мы провели с семьей дома. Следующая неделя тоже прошла спокойно, только однажды Дамир Ахмедович дал о себе знать.

Он позвонил мне в воскресенье.

- Диана, у тебя все хорошо?

- Спасибо, все прекрасно. Что-то случилось? – усомнилась я.

- Нет, - задумчиво произнес Дамир, - скоро я буду вынужден уехать в Санкт-Петербург, но перед этим мне бы хотелось встретиться с тобой, чтобы подписать акт приема-передачи проектной документации. Это необходимо сделать лично.

- Хорошо, конечно, - согласилась я.

- Я заеду за тобой после работы в будущую пятницу.

Я отложила сотовый. Мама была у своего мужчины – у полицейского на другом конце города. Кажется, его звали Борей. Из дома доносился запах вкусной выпечки, а мы с Эльманом расположились на веранде. Сын редко бывал на улице, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания.

Так было нужно. Так безопасно. Я не понаслышке знала, о чем говорю.

- Мама, я видел, что у соседской девочки есть папа. А где мой папа?

Вопрос был тяжелый, но я готовилась к нему. Еще с того дня, когда родила Эльмана.

- Твой папа очень хороший мужчина, - сказала я, целуя сына в макушку, - он сделал все для того, чтобы мы с тобой были в безопасности.

- А мы в опасности? Поэтому я не могу гулять, где хочу? Поэтому папа не рядом с нами?

- Да. Но скоро, когда мы уедем в большой город, ты сможешь гулять там, где тебе захочется.

- А где папа сейчас? – любопытству Эльмана не было предела.

- Он далеко, малыш. Он живет в городе Волгограде и его зовут Эмин.

- Почти как меня! – удивленно воскликнул сын, а затем грустно вздохнул, - Волгоград – это так далеко…

Эльман был спокойным ребенком. Тихим, любящим ласку… похожим на Эмина.

Я совсем не переживала, что в этом году сын не пошел в садик, ведь благодаря современным технологиям Эльман получал все необходимые знания, которые дети получали в садике, а вопрос с социализацией решится позже, после переезда.

- А в какой город мы поедем? Когда-нибудь я смогу увидеться с папой? Мы съездим в Волгоград?

- Думаю, да. Непременно сможешь. Как только ты будешь готов, Эльман, ты увидишься с папой.

Я вспомнила благотворительный вечер. Нашу встречу.

Вспомнила, как торопливо Дамир уводил меня прочь.

Как в один миг, пробираясь из-за многочисленных кустов пальм, я будто поймала его взгляд на себе. Взгляд Эмина.

Он увидел меня. Издалека.

В ту секунду мне так показалось.

Но затем вместо ожесточенности на лице Шаха резко появилась широкая улыбка с белоснежными зубами. Эмин рассмеялся и быстро отвернулся, принимая из чужих рук бокал и закуску.

Он не мог увидеть меня.

Разве что почувствовать, но увидеть - не мог.

Правда?

Но почему тогда на душе так неспокойно? Почему хочется спрятать и себя, и Эльмана туда, где зверь нас точно не найдет?

Глава 8

Я набрала номер Алины. Так звали девушку, на которую был записан сын. Мы заплатили ей за молчание и на тот случай, если Эмин станет нас искать.

- Алина, зайди к нам через задний двор, - мой голос дрожал, - без паники. Сохраняй спокойствие. Как договаривались.

- Поняла.

Я положила телефон.

Вместе с Эльманом я побежала в детскую – за свидетельством.

- Сынок, - я опустилась на корточки, - помнишь, как мы договаривались с тобой? Ты сейчас выйдешь с Алиной к гостям. Это ненадолго. Хорошо?

- Хорошо, мамочка.

Я нежно потрепала сына по щеке и поцеловала.

Не плакать. Нельзя. Все будет хорошо, мы готовы к любым проверкам врагов Эмина. После благотворительного вечера их стоило ожидать.

Алина пришла быстро. Взяв Эльмана за руку, она направилась к бабушке и Хаммеру. Я пригнулась и на полусогнутых ногах вышла на веранду.

- А вот и внучка моя – Алина. И Дамир.

Амбалы взяли документы и скосили взгляд на ребенка. Сын опустил голову, Алина ровно стояла рядом с ним, поддерживая. Сердце изливалось кровью – всем было страшно. И все из-за меня. Из-за нас с Эмином.

- Мальчик, тебя как зовут? – пробасил один из них.

- Дамир.

- Красивое имя, Дамир.

Они отдали документы Алине. Тонированные окна на веранде позволяли мне неотрывно наблюдать за сыном. Я готова была в любой момент сорваться к нему.

- Нам бы дом осмотреть, бабуля, - вдруг сказали они, - пустишь?

- Что вам нужно? Вы мне и без того правнука напугали!

- В дом, спрашиваю, пустишь? Очень надо. И уйдем по-хорошему, - гнули они свою линию.

Я не успела испугаться. Не успела подумать, смогу ли я спрятаться от них.  

Послышался визг тормозов. Резкий, громкий. Страшный.

Я едва не задохнулась, увидев его. Лицо Дамира было недовольным. Его высокая фигура стремительно приближалась.

- Вы кто такие? Скажите своему хозяину, что это моя территория. А теперь проваливайте, иначе… - Алиев понизил голос.

Двери Хаммера распахнулись – это вышла охрана Дамира Ахмедовича. Люди в черном встали за его спиной, готовые оборонять не только его, но и… нас.

А сам Дамир загородил собой бабулю и сына. Он не чувствовал опасности от приезжих. Дамир сказал, что это его территория. Все это не нравилось мне.

Амбалы даже слова не сказали – сели в машину, развернулись и уехали. Остался только Алиев, который теперь знает, где я живу. С сыном. Он откуда-то знал об этом.

Я потерла виски, напряженно наблюдая за ним. Генеральный сел на корточки перед Эльманом и протянул ему руку.

А я все думала о том, как стремительно моя жизнь покатилась в бездну.

- Здравствуй, малыш. Как тебя зовут?

- Дамир.

- Какое совпадение. Меня тоже так зовут.

- Правда? – воскликнул сын.

- Конечно. Я лучший друг твоей мамы. Пригласишь меня в гости, Дамир?

Я застыла изваянием, понимая, что от меня здесь мало, что зависит.

И это разозлило. Заставило вспыхнуть от негодования.

Через несколько минут Дамир Ахмедович был на пороге нашего дома. Бабуля рассыпалась в благодарностях, и я тоже должна была испытывать это чувство, ведь все могло закончиться намного хуже.

Алина быстро ретировалась из дома – перед Дамиром глупо было разыгрывать спектакль. Он и без того все понял, лишь взглянув на моего сына.

- Как вы узнали, что…

- Что это твой ребенок? – мягко перебил генеральный, - разве тебе не говорили, что мальчик – твоя копия?

Я покачала головой. Бабуля посадила Алиева за обеденный стол, и генеральный совсем не был против этого. Я напряженно села рядом, бабуля и Эльман были напротив.

- А как вы познакомились? – полюбопытствовала бабуля.

- Дамир Ахмедович… - я замешкалась, - точнее Дамир – мой генеральный директор, бабуль.

Следующие полчаса прошли для меня как в тумане.

Оказывается, я многое не знала о своем сыне. Он не только болтал с Дамиром без умолку, но порой и удивлял его.

А удивить генерального было чем.

- Вы воспитали мальчика прекрасно, - похвалил меня Дамир.

В его голосе проскользнула горечь.

Все это время Алиев не сводил с Эльмана взгляда. Даже я переставала для него существовать – так сильно мужчина увлекался разговором с Эльманом.

- Можно вас на несколько слов? – попросила я Дамира.

- Конечно, Диана.

Я направилась в гостиную, спиной чувствуя прожигающий взгляд Дамира Ахмедовича. Оказавшись наедине, он прикрыл за нами дверь.

Хотя в этом не было необходимости. Я напряглась.

Глава 9

Эмин

Это был снежный апрель. Прошло два года, как я отпустил ее.

Зима не желала уходить из Питера, как и лед не собирался сходить с моего сердца. Он проникал все глубже и глубже. Жизни во мне осталось немного.

Она остатки забрала на том вокзале, где так сладко прощалась. Моя маленькая девочка.

Я опустил окно, впуская в салон холодный воздух. Нужно быть готовым, если сейчас я увижу ее. Нужно остыть.

Холод осточертел, как и снег в этом городе. А ей, кажется, все в радость было. И снег в апреле, и лед мой она умела растапливать почти профессионально. Одни ее поцелуи чего стоили… жаркие, горькие, сладкие – все в одном намешано. Иногда она целовала меня добровольно.

Я заблокировал двери и вытянул ноги, стараясь не обращать внимания на восторженные взгляды проходящих мимо девиц. Тачка им зашла судя по тому, как они пытаются заглянуть внутрь салона через тонировку с огромным процентом.

Диана.

Вот, кто интересовал меня в целом городе. До ее планки никто не дорос. Никого не вижу.

- Где же ты, моя маленькая?

Я знал, в каком университете она училась. На каком факультете, курсе и даже полностью изучил ее расписание.

Безумец.

Ревнивый. Влюбленный. Жестокий. Она так думала обо мне.

Она училась заочно. Лишь два раза в году – так мало и так много одновременно – я мог смотреть на нее. Я не знал, где она живет остальные 11 месяцев, зато знал всю ее группу и поминутное – расписание.

Университет был нашей нейтральной зоной.

Днем я приезжал сюда, чтобы убедиться – она добралась до университета. С ней все хорошо.

А вечером провожал до дома. Чтобы знать, что она уходит одна. Ночует одна. Что спит в одиночестве. Что иногда такими ночами – она вдруг – вспоминает меня.

Диана не жила в Санкт-Петербурге, куда я отправил их с матерью несколько лет назад. Это все, что я знал. Маленькая приезжала сюда учиться, сдавала сессию и отчаливала обратно.

Куда?

Не знаю.

Всегда боялся знать. Потому что сердце в такие моменты, твою мать, начинало стучать бешено в желании узнать о ней все.

А этого делать было нельзя.

Хуже будет. И ей, и мне. Всем хуже будет.

Если я хоть раз позволю себе сжать ее в объятиях – руки разомкнуть я уже не смогу. Решение сорваться и увезти ее обратно в Волгоград перечеркнет здоровую сущность.

Я глянул на время: последняя пара закончилась. Где же ты, маленькая? Ты должна выйти. С минуты на минуту. Я прищурился, жадным взглядом окидывая толпу – студенты посыпались из здания веселой гурьбой.

И в этой толпе не было ее.

Твою мать.

- Маленькая, ты заставляешь меня волноваться, - прохрипел я, до безумия сжимая руль новой бездушной тачки.

В полной тишине мой голос потерял человеческие окраски.

Я подался вперед, содрогаясь от жажды. Жажды увидеть ее.

Минуты тянулись вечностью, пока она не вышла.

Диана была не одна.

С сумкой наперевес она вышла с каким-то парнем. Они учатся на одном курсе. Фролов.

На хрена я это знаю? Больной придурок. Я изучил каждого, с кем она учится и дружит. Хотел знать о ней максимум, который безопасен для нас двоих.

В рации раздается голос Коли:

- Эмин Булатович, я прослежу. Как обычно. Вам небезопасно здесь находиться.

Ты прав, Коля: небезопасно для нее. И для этого парнишки. 

Вот только как обычно не подойдет. Я рывком схватился за дверную ручку, собираясь о многом напомнить ей. О своей любви, например.

Но тут же опомнился.

Что ты творишь, черт тебя раздери?

До сих пор считаешь, что она принадлежит тебе?

Я сцепил челюсти и отпустил. Расслабился, вытянул ноги, опустил ворот на шее. Чтобы дышалось легче.

Так сильно ныла душа только в первый раз - когда приехал увидеть ее на первом курсе. Это было спустя год после того, как Диана с матерью отбыли из Волгограда.

Потому что в первый год было не до нее. Совсем. Я остывал, приходил в себя, решал проблемы. А после всей заварухи этих проблем было по горло.

Я замер, прислушиваясь к тишине. И взгляда от пары не отрывал. Фролов с улыбкой ей что-то говорил, Диана держала дистанцию.

Я сверну тебе шею, Фролов Евгений Олегович.

- Смертник, - процедил я, - завтра вылетишь отсюда как пробка.

Я быстро опустил окно, впуская внешние звуки в новенький салон.

Ее шаги. Легкие, нежные.

Ее дыхание. Мне казалось, я его отсюда слышу. Оно до самого нутра проникает, внедряя образы и проигрывая их в голове. Она красиво дышала, когда я трахал ее.

Глава 10

- Сдаем зачетки! Кто не сдаст – тот сам будет бегать в деканат!

Староста у нас была боевая и дважды повторять не любила.

Сентябрь подошел к концу, а вместе с ним – и сессия.

Предпоследний семестр я закрыла на отлично, как и все остальные сессии, ведь хлопот в виде неразделенной любви, как у половины группы, у меня не было, а из всех мужчин в голове был один Эльман.

Как бабушка справляется с внуком? Часто ли ссорятся старшие? Слышит ли их ругань маленький Эльман?

Это все, что волновало меня.

- Туманова, я долго буду ждать?

Староста материализовалась из ниоткуда, гневно нависая надо мной. Я задумалась и забыла отдать ей свою зачетку.

- Прости, пожалуйста, - улыбнулась я, - держи. И спасибо, что заботишься о нас.

Одногруппница кивнула, а я быстро покинула стены университета.

Эта сессия была тяжелой.

И совсем не в плане науки.

На груди отчего-то было тягостно. Я часто звонила домой и поэтому знала, что с Эльманом все хорошо. Справляются, в деньгах не нуждаются.

Тогда что это - плохое предчувствие или пережиток прошлого?

- Диана!

Я обернулась, за мной бежал Женя Фролов. Я мысленно застонала: что ему нужно на этот раз? Несмотря на возраст, Женя казался мне несмышленым малым. После Эмина иначе быть не могло.

- Я забыл, что тебя нет в соцсетях. Мы с группой решили отметить закрытие сессии, ты с нами?

- Нет.

Парень растерялся, но почти следом натянул улыбку.

- Может, все-таки…

- Нет, не может. Но спасибо за приглашение. Пока, Женя.

Я развернулась и шагнула к воротам. Так будет лучше. И для тебя, Женя, и для группы, и для меня.

Уже завтра вечером я буду дома рядом с сыном. Так тоже будет лучше.

Эта мысль грела душу весь мой путь. Эта мысль и мое прошлое. Которое не вынуть из памяти, не забыть. Напоминание о котором поселилось в моем сердце навечно.

Эльман.

Думать об этом не хотелось, но мысли все не оставляли в покое.

Что будет, если когда-нибудь Эмин узнает о том, что у него есть сын? А он определенно узнает, ведь Эльман уже сейчас горит желанием познакомиться со своим отцом, и я - этому желанию не помеха.

Я зашагала дальше. В сентябре темнело быстро.

А если за то время в неведении у Эмина родится другой наследник? От другой женщины. Он ведь не обязан хранить мне верность. Эмин может иметь свою семью. Или он уже ее имеет, просто прячет так же хорошо, как однажды прятал меня.

Это может быть правдой. Горькой только, больной, но правдой.

Меня ведь никто не знал в лицо. По сей день не знает.

Только имя – Диана Шах - бродит по узким кругам с завидной регулярностью.

И что, если у Эмина уже есть – его новая девочка?

Я зашагала быстрее. Дыхание стало глубоким, промозглым, а ноги потяжелели.

Больно, Диана? От мысли, что у него может быть семья – больно?

Но ведь это ты ушла, когда он отпустил. Ты утаила от него ребенка. Да, тогда еще свежая память о пощечинах лишь подогревала твою обиду, и ты с легкостью села в вагон поезда.

Но отчего болеешь сейчас? Почему тебя так сильно тяготит мысль, что он может быть счастлив с другой, а про тебя – давно забыл?

Неужели думаешь, что он изменился?

Неужели хочешь узнать, как все было бы сейчас между вами?

Я резко покачала головой, туже затягивая пояс на легком плаще. Прохладно и уже темно. Жаль, что заочная форма проходит на вечернем обучении, почему-то сейчас это показалось мне таким глупым и неуместным. А еще опасным.

Я замедлила шаг, пытаясь перевести дыхание.

И тогда я заметила его.

За мной ехал автомобиль. Медленно, словно провожая до дома.

Такой же автомобиль был у генерального. Дамир с трудом подписал мой учебный отпуск и отпустил меня на сессию. И такой же авто приезжал к нам под Калининград. Дамир убедил меня в том, что это люди Эмина.

Не останавливаясь, я продолжила идти. Почти бежать. До квартиры, оплаченной по завтрашний день, оставалось всего ничего.

- Боже, - выдохнула я, - это сон. Всего лишь сон!

Я говорила сама с собой и трясущимися руками доставала телефон из сумки. Одновременно.

Я была зла. Дамир устроил за мной слежку – надо же! Я так и думала, что нельзя было принимать его предложение. Ничем хорошим это не закончится.

- Дорогая, здравствуй. Как прошел твой день?

Голос Дамира был наполнен любовью и заботой.

А я совсем не понимала, когда наши отношения успели перерасти в любовь.

И никогда бы точно я не подумала, что меня будет любить мужчина, которому глубоко за сорок.

Глава 11

- Я с тобой никуда не поеду, Эмин, - выдохнула я.

Мое сердце колотилось бешено. Его близость и гнев наводили на страшные мысли: он узнал об Эльмане? О Дамире? И что из этого всего – хуже?

Эмин ответил отрывисто, жадно, тяжело:

- Я кое-что узнал. Ты поедешь со мной, маленькая. И мы поговорим. Наедине.

Наедине. После стольких лет разлуки остаться наедине – это почти что безумие. И Коля пытался спасти нас от него. Уберечь. Четыре года он служил нашим громоотводом, но сегодня не сработало.

Что-то пошло не так.

Платина рухнула.

В чувства меня привело прикосновение. Правая рука Эмина по-прежнему сжимала пальцы, а левая двинулась дальше, к бедру. На нем же и замерла – собственнически, жадно.

Тело вдруг охватила дрожь - неведомое за четыре года чувство. Эмин был моим первым мужчиной, а я хорошо помнила свое обещание больше ни с кем не быть. Никого не целовать. Ни с кем не спать.

Эмин так и остался моим первым и последним.

И сейчас это могло сыграть против меня.

- Поехали ко мне домой.

Отчаянно качаю головой:

- Я не поеду с тобой в Волгоград.

- Я не про Волгоград, - процедил Эмин, - у меня есть дом. Отсюда неподалеку.

Зачем Эмину дом в Санкт-Петербурге? Какую игру он затеял? 

Я отсчитывала время до приезда людей Дамира, когда Эмин освободил мои руки и тело и отошел на полшага. Отошел, чтобы заново впиться в мое тело своим цепким взглядом. Он соскучился, я по его глазам вижу.

В эти серые глаза я смотрела ежедневно. В глаза Эльмана - нашего сына, о котором Эмин ничего не знает.

И эти же глаза снились мне каждую ночь.

- Все напрасно? – спросила я.

Я тянула время.

Забыв о том, что зверя не провести. Увидев кольцо, Эмин наверняка обо всем догадался. Понял, что за мной приедут. Что мне попытаются помочь.

Поэтому его охрана не уходила далеко. Выстроившись в стену возле нас, они прощупывали местность.

- Слова о том, что отпускаешь – это ложь? – повторила я.

Эмину по-прежнему было тяжело говорить.

Он открывал рот и снова закрывал. Его напряженные губы говорили о том, что ему тяжело. Но почему? В чем Эмин сдерживает себя?

Я пригляделась к нему. Изменился. Но Дамир был прав: даже ямочка у них с Эльманом одинаковая. Меня бросило в дрожь.

Если он знает о сыне – мне конец.

- Ты следил за мной?

Эмин молчал. Словно думал, как лучше перехватить меня без звука – насильно или упрашивая. Как лучше увезти, чтобы снова спрятать.

Возможно, об этом он и думал.

Мы ощупывали друг друга взглядами, не стесняясь. Не чужие ведь, даже общего ребенка имеем. О котором он, правда, не знает.

Горечь.

Какая же горечь.

- Подготовьте машину, - скомандовал Эмин.

Я с тревогой бросила взгляд за его спину: люди Шаха бросились врассыпную, чтобы выполнить приказ.

Что теперь будет с Колей? А со мной?

Я опустила взгляд на ключи – они так и валялись под ногами.

- Даже не думай, - раздалось над головой.

Эмин шагнул ко мне молниеносно.

Но не тронул.

Только дышал, открыв рот. Смотрел. Как безумный. А трогать боялся – словно прикосновение ко мне его убьет. Погубит.

- Диана, - он прожевал мое имя, - мы поговорим, ладно? Без сопротивления. И силы.

Ты так умеешь, Эмин?

Научился?

- Хорошо, - кивнула я, - о чем ты хочешь поговорить?

- Нет, - он покачал головой, - не здесь. Садись в машину.

Эмин указал в сторону – для нас уже распахнули двери его авто. Зверь ждать не любил. Он прислонил свою пятерню к моей щеке - лаская, подталкивая. В глаза смотря с наваждением, с болью.

- Куда мы поедем? – хриплю я.

Я безутешно оглядываюсь: вокруг никого. Не успели. Дамир не смог мне помочь, а Эмин не собирался отступать.

- Помочь или заберешься сама? – спрашивает почти ласково.

- Только не в твой дом. Любое нейтральное место. Максимум, на что я согласна, - сказала я.

- Я не обижу тебя.

Эмин больше не трогал меня. Не касался. Словно боялся, что сорвется вновь. Что крышу снесет, что больно сделает.

Раньше он не боялся сделать мне больно.

Меня посадили на заднее. Эмин забрался следом и дал приказ трогаться. Все произошло молниеносно: машину с Колей повезли в другом направлении, а мы двинулись на центр. Я искоса бросила взгляд на бывшего мужа.

Глава 12

- Ответишь?

Я сделала глубокий вдох.

Звонок шел слишком долго. Дамир волнуется, Эмин негодует. И чувства обоих мне непонятны.

Я сняла трубку. 

И хотела уйти – куда-нибудь, неважно.

Но он не дал мне ступить и шагу. Плеча коснулась жесткая ладонь, останавливая.

Из динамика раздался взволнованный голос Дамира:

- Диана, у тебя все хорошо? Диана?!

Эмин стоял близко. Очень. Нельзя так близко, а он стоял и уйти не позволял.

Я часто задышала, с трудом глотая воздух.

И непроизвольно сместила взгляд на губы Эмина. Ровно очерченные, с ямочкой наверху посередине. В основном эти губы никогда не улыбались. Чаще – жестоко усмехались.

Я сделала глубокий вдох, заставив себя ответить Дамиру.

И почти не дернулась, когда Эмин шагнул ближе, вжимая меня в стену.

Все кончено. Все барьеры сломлены.

- Диана, с тобой все хорошо? Ты дома? - Дамир не отключался.

Эмин целует меня.

Со мной не все хорошо.

- Со мной все хорошо.

Я зажмуриваюсь.

Горячие губы касаются шеи. Скользят выше – к подбородку, к мочке уха.

Из губ вырывается судорожный вдох.

Так нельзя. Нельзя.

- Ты дома? – настойчиво повторяет Дамир.

Почему-то именно сейчас его настойчивость раздражает. И вместе с тем мне становится стыдно.

Он переживает, волнуется.

А я стою в объятиях своего кошмара и принимаю его поцелуи. Мое тело до сих пор ему одному принадлежит, безвозвратно. Не разум - тело.

Но мне так хочется доказать иное. Что я научилась жить без Эмина. И что вовсе не поддаюсь его умелым рукам. 

- Ты дома, - шепот в ухо лишает разума, - повтори. Скажи ему. 

- Я дома, - сдаюсь и убеждаю Дамира во лжи, - не беспокойся. 

Я сбрасываю телефон – становится так паршиво. От собственной лжи. От того, что происходит в эту минуту.

Эмин не спрашивает, кто мне звонил.

Он меня трогает. А это куда больше, чем иметь власть задавать вопросы. Его руки скользят также настойчиво, как и губы.

А я почти забыла, как выглядит мужская ласка.

И только сейчас почувствовала, как сильно в ней нуждалась.

Только совесть не позволяет полностью отдаться этим рукам. И былой страх. Страх прошлого.

- Это неправильно. Я так не могу, - простонала я.

Я упираюсь руками в грудь. Она каменная, неподъемная. Эмин напирает, пытаясь завладеть моими губами, а я все еще хорошо помню, как он не терпит отказы.

- Пусти, Эмин.

В ответ он схватил меня за щеку. Грубо, порывисто. На миг туман в наших глазах рассеялся, вернулся первобытный страх.

Пока он не поцеловал меня.

Пока не поймал губы и жадно не впился в них.

Что между нами происходит, мама?

- Все это неправильно! Я так не могу.

Я вырываюсь. Ненадолго.

Эмин злится, давит дальше, заставляет забыться. Вынуждает растечься.

- Можешь, - припечатывает он.

И раздевает меня. Хватает сумку, откидывая ее прочь. Тетради разлетаются по темному паркету. Здесь везде темно. Мрачно. Слишком откровенно. И он хочет взять меня под стать своему дому - также дико взять, также бездонно.

Мужские руки ловко подхватывают меня под бедра. Я вскрикиваю, чудом успев зацепиться за плечи. Широкие, сильные.

В его власти многое. Хозяин города, безумец. Я - его наваждение, а он - моя боль.

- Всего один раз. Ты тоже хочешь этого, - ему сносило крышу.

- Не хочу, - простонала я, - не хочу в твою спальню. Не хочу к тебе. Не хочу тебя.

Эмин опускает меня на лестнице. Резко, молниеносно. И также быстро стягивает плащ, а следом – кофту. Под лифом обнаженная грудь и торчащие соски.

Мое тело. Раньше оно принадлежало ему. Его зверь скучает по тому времени, когда мое разрешение не требовалось. 

И вот сейчас голодный взгляд лишает меня надежды на спасение.

Я не помню, как мы оказываемся в спальне. Как оказываюсь обнаженной – не помню. Как границы стираются, как спина ощущает холодный шелк постели – забыла. Все проходит в тумане. Плывет.

Я задыхаюсь.

От чувств.

От эмоций.

От ласк, которые смела позабыть.

- Эмин, умоляю. Я так не могу. Я больше не твоя, слышишь?

Затуманенным взглядом замечаю оскал на его губах. 

В следующую секунду он хватает меня за пальцы и стягивает кольцо. Я не успеваю охнуть.

Глава 13

На том вечере он увидел меня. Вместе с Дамиром.

- Мне все равно, - вдруг произносит Эмин, - все равно. Но я хочу знать, как ты вышла на Алиева. Что вас связывает?

- Твои вопросы не входят в секс без обязательств, - я тяжело вздохнула.

Если он считает, что меня потянуло на мужчин в возрасте… что же, пусть так и считает. Ведь я не могу признаться ему, что работаю на Дамира. Это подставит под удар все. Все мои тайны и даже - Эльмана.

Развернувшись, я дернулась к краю кровати.

Сползти, упасть, встать по-человечески – неважно как, но я хотела покинуть его спальню. Уйти. Снова сбежать.

Эмин настиг меня в считанные секунды. Я ахнула, а он разложил мое тело как пластилин на доске. Раскатал горячими пальцами, построил фигуру, зафиксировал. И толкнулся между бедер.

Я распахнула глаза.

Открыла рот в немом крике.

Но вместо боли я ощутила дрожь.

Эмин не вошел в меня. Горячая плоть пронеслась по касательной, задевая все струны души. Только внутрь он не добрался.

Не сделал больно. Запомнил, поверил, что все годы я не знала мужских ласк. Подумал, что может быть больно. Тесно. Слишком.

И не вошел.

- Испугалась? – горячий воздух опалил щеку.

Я не отвечала. Только воздух глотала. В стиле Эмина делать больно, и я эту боль ждала. А он… удивил.

Я прикрыла веки и уткнулась носом в ароматную постель. Вся простынь им пропахла. Не нами, а им – мужчиной, зверем.

Поцелуй в макушку застал меня врасплох.

- Прости, моя девочка.

Легкие поглаживания. Голос, полный нежности. Скольжения там, где влажно. Я перестала ждать боли.

И ощутила прилив желания. Вспомнила, что я тоже могу жаждать ласки.

- Четыре года, - он целовал шею и бормотал, - наверное, ты сильно хочешь? Ответь мне, Диа-ана…

Он протянул мое имя и толкнулся. Играючи.

Хочу.

Я живой человек. А у него наверняка были сотни женщин после меня. Он мог позволить себе каждую. Любую, кроме меня.

При этих мыслях в голове всплыл образ Дамира.  

Я зажмурилась, пытаясь избавиться от мук совести. Все это некрасиво. Нехорошо по отношению к Дамиру, но без кольца на пальце образ Алиева постепенно растворялся.

Его быстро сменял Эмин. Мы с Эмином всего год прожили – но такой, что его вовек не забудешь. Я помню его спустя годы.

- Моя маленькая… о чем ты думаешь?

Широкая ладонь обхватила мою челюсть. Приласкала, пожурила. Шершавые пальцы нежно потерли губы, другая ладонь сжала грудь, вырывая из моей груди непроизвольный стон.

Я схожу с ума. Не иначе.

Быть с Эмином добровольно – полное безумие. Но ведь он сказал, что только раз. И я с ним согласилась: только раз, и тоска уйдет. Нам обоим станет легче.

- Ты похорошела, - шептал он безумно, - красивая девочка стала. Чувственная.

Грудь стала больше, но об этом ты умолчал. Тебе она понравилась, ведь поэтому ты так жадно упиваешься ею.

А после надеваешь защиту и нетерпеливо входишь в меня. Тяжело, открыв рот от жадности входишь.

Я вгрызаюсь в простыни от новых ощущений. Глушу вскрик.

А ты нежно целуешь меня в волосы, прилипшие к виску. Поглаживаешь, обманываешь, что мы сможем это забыть. Я послушно принимаю тебя. Не сразу. Не быстро. Пытаюсь привыкнуть к давно забытым ощущениям, сминая пальцами бордовые простыни.

- Я просто возьму тебя. Как раньше. А потом сделаем вид, что ничего не было. Да, маленькая?

Сделаем вид. Конечно. У нас получится.

- Эмин, - выдохнула я.

Он вошел до конца. С рыком, с хрипом. С надсадным дыханием.

В глазах потемнело от наслаждения. От тяжести внизу живота, от заполненности.

- Еще. Скажи еще раз мое имя, - приказал Эмин.

Я качаю головой. Понимаю, что для него это спусковой крючок. Как наркотик. Еще и еще.

- Скажи!

Он толкнулся во мне, вызывая шквал эмоций.

И я не сказала. Прокричала. Эмин сделал несколько жадных толчков, а затем перевернул меня к себе лицом.

Лучше бы он этого не делал.

Я замерла, встречая взгляд серых глаз над собой. Я видела Эмина только по телевизору и давно попрощалась с ним навечно.

А сегодня я позволила ему взять меня.

Своему кошмару. Жестокому, беспощадному.

Он во мне. Близко спустя годы. Такое возможно?

- Маленькая…

Эмин обхватил мою шею, надавив на подбородок. Поднял мою голову, чтобы я взгляда не смела отвести. И задвигался вновь. Стискивая челюсти до одури, но взгляда не отводя.

Глава 14

Эмин

Она лежала на постели. На моей. Обнаженная, ничем не прикрытая.

Недолго.

Всего до утра.

Она лежала рядом, и все годы катились в бездну. Все часы, что мне латали раны. От любви поганой. От ее тела манящего. От глаз, от голоса, от волос.

Меня лечили от любви, но так и не вылечили. Не успели.

Моя девочка выросла. Стала красивее, притягательнее. Но осталась такой же хрупкой и острой на язык.

Хотя сдерживаться пыталась.

Особенно когда заговорила о брате.

- Расскажи о Камале, пожалуйста.

- С ним все хорошо.

Диана замолчала. Ненадолго. Я делал вид, что смотрю перед собой, но взгляд мой то и дело падал на ее тело.

Коля ошибся: врачи здесь не помогут.

Не спасут.

Горбатого могила исправит – любимая фраза моего отца.

Я и отпустил ее из-за него. Благодаря ему. Хреново было вспоминать, как Булат избивал Анну при мне, а в спальне продолжал дела похлеще.

Я же говорил себе, что не такой. И что таким непременно не стану. Но последние месяцы рядом с маленькой показали, насколько я «другой».

Почти такой же ублюдок.

- Мама была бы рада увидеть его, Эмин. Можно?

- Можно, - я мысленно усмехнулся, - но только тебе. И если ты согласишься поехать в Волгоград.

Не согласится. По доброй воле не вернется. Но предложить было интересно, чтобы на реакцию посмотреть. 

Диана свернулась калачиком и замолчала. Необычное ощущение: она вроде рядом, но в то же время совсем не здесь. Не со мной. Возможно, дома ее ждут. 

Интересно, кто? 

Жаль, подобные вопросы не входят в нашу встречу. Испугается, подумает, что почву прощупываю. Закроется.

А ведь так и есть. Я прощупываю.

- Эмин…

Тяжело вздыхает девочка. Собирается с мыслями.

Дурное сказать хочет, заведомо глупое.

- Нам больше не стоит видеться, Эмин.

Так и думал.

Конечно, не стоит. Всего одна ночь – мне этого достаточно. Мне просто еще не полегчало. Наверное, должно пройти время.

И тогда точно станет легче.

Главное, самому себе только не завраться.

Я притянул Диану ближе. Маленькая дернулась, но быстро поняла, что тщетно. Точно не стоит больше видеться. Ты права, маленькая. Я получил все, что хотел.

И на этом наши пути разойдутся. Обязательно.

- Я думаю иначе.

Я думаю, что ты его не любишь.

Но я обязательно выясню, что ты чувствуешь к Алиеву.

Еще я думаю, что твое тело не способно трахаться с кем-то, кроме меня.

Ты сама в этом призналась, маленькая. Ни одного мужика за четыре года… Я же не святой ни хрена и все равно бы взял свое, но твоя правда оказалась куда приятнее.

Я поцеловал ее в волосы. Длинные, отросли после того, как она их искромсала. Диана напряглась. После моих слов почти не дышит. Зато аромат, который исходит от нее… он сносит крышу.

Ее аромат действует на меня как снотворное.

Я давно по-настоящему не спал. Пять часов – мой максимум, дальше бессонница. Гребаная, паршивая. Я к ней привык.

А здесь отрубился. Выключился, прижимая к себе хрупкое тело, а проснулся только в обед. Сел на кровати, хмуро огляделся. В голове намертво засел образ с темными длинными волосами и голубыми глазами, но на кровати было пусто.

Сбежала.

В доме ее нет – просто чувствую, что нет. Даже запах ее испарился. Цветочный… она полюбила этот запах. Я ей его подарил. Не разбудила меня – испугалась. Убежала, поджав хвост, но ведь я все равно тебя найду. Надо будет – найду, а мне ведь очень надо. 

Что ты задумала, Диана? Против кого идешь, маленькая?

Неужели думаешь, что я позволю тебе крутить шашни с равным себе?

Маленькая моя. Моя девочка, без тебя хреново. 

Этой ночью она извивалась подо мной. Страстно, красиво… раньше Диана боялась меня. Сейчас хотела. это разные вещи. 

Я бегло потер лицо руками. 

Этими руками я трогал ее. Они до сих пор чувствуют нежность ее кожи. 

Я тяжело вздохнул. Сам не заметил, когда это началось: каждое мое действие стало сопровождаться тяжелым вздохом. Как у отца бывало – везде недовольный, всюду тяжелый, грузный.

- Не хочу, чтобы как у отца, - я сжал челюсти.

Я вдруг это четко осознал.

Хочу, чтобы Диана не автоматом слушалась, а сама желала. Как сегодня.

Я поднял телефон, набрав охране:

Глава 15

Диана

- Поздравляю тебя с отлично сданной сессией, Диана.

Мягкий голос Дамира утешал. Обволакивал. Заставлял довериться.

Его поздравление было мне приятно. Мама не сочла нужным мне даже позвонить – так сильно она увлеклась Борей и новой жизнью. Наши отношения стали прохладными, хотя, казалось бы, судьбы так похожи.

- Спасибо, Дамир, - искренне поблагодарила я.

Я зажмурилась, вспоминая сегодняшнюю ночь. Мне было очень стыдно. Ведь я приняла кольцо от этого мужчины, а после – переспала с Эмином.

- Дамир, мне нужно будет с тобой серьезно поговорить, - вымолвила я.

Пора было расставить все точки над «и». Признаться, сделать откровение. И завершить откровение тем, что после этой ночи я не могу быть его невестой.

- С удовольствием. Ты уже купила билеты домой? У меня есть предложение, Диана.

- Какое?

- После твоего звонка я встревожился и сегодня ночью прибыл в Санкт-Петербург.

- Из-за меня? – глухо спросила я.

- Не совсем, были еще кое-какие дела, - уклончиво ответил Дамира, - и я их уже решил, поэтому могу составить тебе компанию в поездке домой.

- Я поеду на поезде. Боюсь самолетов.

- Это прекрасное время для того, чтобы узнать друг друга получше. Обещай подумать, Диана. У тебя есть несколько часов до отбытия. К тому же, твой сын настойчиво приглашал меня в гости.

Дамир отключился.

Эльман действительно очень ждал Дамира, но я все равно не хотела оставаться с Дамиром наедине на целые сутки. Моя правда может оказаться слишком горькой для него.

Время только подходило к четырем, и я уже приехала к вокзалу. Лучше приехать пораньше и подождать. Я решила сделать звонок домой и только потом проходить через охрану в зал ожидания.

Пока шли гудки, я отошла в менее людное место, скрываясь ото всех глаз за местным привокзальным кафе.

- Мама! Мама, когда ты вернешься?

Бодрый голос сына чуть успокоил тревожное сердце.

И в голове снова всплыл образ Эмина. Это навечно, навсегда.

- Здравствуй, дорогой. Я приеду завтра, и мы снова будем вместе. Как ты? Сильно скучаешь?

Я улыбнулась. Где-то далеко-далеко раздавались звуки поездов, они прибывали в Санкт-Петербург. Скоро я покину город, в котором, кажется, оставила свое сердце. Второе по счету. Первое – в Волгограде.

- Я очень скучаю, мама. И еще жду, когда мы поедем в Волгоград. К папе.

Я замолчала.

Больно-то как.

Неужели я совершила ошибку, сбежав четыре года назад? Нет. Тогда это было единственно верным решением.

И теперь не повернешь время вспять. Не придешь к Эмину и не скажешь: «Прости, Эмин, но у тебя есть сын».

В таком случае Эмин не пощадит меня. Никого не пощадит.

Но когда Эльману исполнится восемнадцать, я не стану его держать. Не смогу. Их встреча все равно состоится, ведь упорству Эльмана в стремлении увидеть отца можно позавидовать уже сейчас.

- Обязательно, дорогой. Я очень тебя люблю.

- И я тебя, мама.

- Я скоро приеду. Жди.

Я даже не успела отключить звонок.

Просто в один миг почувствовала, как дыхание сбилось. Самопроизвольно. И сердце ухнуло вниз.

Макушку обдало ветром – едва заметным. К слову, сентябрь был совсем безветренным и жарким. Я даже представляла, как будет тяжело ехать в поезде в такую жару.

- Ты так уверена?

Я прикрыла глаза. Из губ вырвался судорожный вздох.

Испытания – они ведь делают сильнее, правда?

Меня испытания только ломали. Эмин ломал.

- О чем ты, Эмин?

Я сжала руки в кулаки и повернулась. Набралась решительности.

Он стоял в метре от меня. Далеко, но так близко. И я совершенно не знала, слышал ли он голос своего сына.

- Что приедешь скоро. Ты уверена в этом, маленькая? – повторил он хрипло.

Красивый. Сегодня Эмин был в том образе, в котором я всегда привыкла его видеть. Черная рубашка обтягивала широкую сильную грудь. Рукава были закатаны до локтей, подчеркивая рельеф его крепких рук.

Я опустила взгляд ниже. Такого же цвета брюки и лакированные ботинки. Он не любил яркость. Разве что на мне.

Эмин поднял темные очки, обнажая серые глаза.

Под его откровенным взглядом хотелось укрыть все обнаженные участки тела, только длина все равно бы не позволила. Раньше я не могла носить короткое – жене Эмина было многое запрещено. 

- Я уезжаю, Эмин. Ты сказал, один раз.

Мой расплывчатый взгляд поймал за спиной Эмина живого Колю и всю охрану.

- Дорогой. Признания в любви. Скучаю, - каждое слово Эмин почти выплевывал. И вместе с тем приближался. Стремительно и без шансов на хороший исход.

Глава 16

- Я никуда не поеду, - сказала я твердо.

И тогда из-за спины зверя вышел Коля.

Неторопливо, медленно.

Будто давая мне шанс отговорить Эмина от безумной затеи, ведь сам Коля уже пытался. Ценой своей жизни.

- Ты совершаешь ошибку, Эмин. Одну за другой.

- Быстрее, - скомандовал Эмин.

Я с мольбой посмотрела на Колю.

А он покачал головой, мол, ничем не могу помочь, я тоже хочу жить.

- Я сама. Не трогай меня, - бросила я гневно, отшатываясь от чужих рук.

- Так будет лучше, Диана Булатовна, - тяжело вздохнул Коля.

Машину прикатили прямо к кафе. И даже открыли передо мной дверь, но мои глаза зацепились за узкий проход между кафе и бампером.

Я бы смогла.

Я смогу.

Эмин забирался на водительское, уверенный в моей покорности, когда я оторвалась от Коли и сделала рывок.

Жаль, закричать не успела.

Здесь либо рывок, либо голос. Силы на большее - поедал страх.

Меня схватили здесь же. И почти безболезненно затолкали в машину.

- Это было наивно. Впрочем, в твоем стиле, маленькая, - хмыкнул Эмин и тронулся.

В шестом часу меня увезли с вокзала. Истерить я не стала – это не возымеет смысла. На лице бывшего мужа непроницаемая маска, а дома меня ждал сын, которому я пообещала скоро вернуться.

А по факту? Эта мысль терзала мое сердце.

- Эмин, за что? – только и спросила я.

Зверь молчал, утопив педаль газа в пол.

Мы неслись по городу в неизвестность. Скорее всего – на выход.

- И что дальше? – я пыталась говорить спокойно, но голос то и дело срывался, - повезешь меня в Волгоград? Без документов, потому что сделаешь новые? Без права на голос, потому что снова запрешь меня на Батальонной? А «выгуливать» будешь опять по расписанию?

Судя по ожесточенному лицу Эмина, все так оно и будет.

Но для себя я все давно решила. После рождения Эльмана ничего не станет, как прежде.

Я отвернулась, кусая губы и заедая собственную речь - она здесь ни к чему. На вокзал я уже не успею, слишком далеко уехали. Почти к выезду из города.

- Почему вся боль достается мне? У тебя ведь тоже были женщины, Эмин!

- Дело не в этом.

Я ухватилась за его голос. Повернулась, дернулась.

И тут же спросила:

- А в чем?

- Я просто не могу без тебя.

Просто… для него это так просто - взять, наобещать, увезти. Мой муж самый жестокий человек.

Я всхлипнула. Вспомнила, какого это – плакать.

Рядом с Эмином все вспомнишь.

- Эмин, я так больше не могу.

- Я тоже, маленькая.

- Ты не понимаешь… я много лет ходила к психологу. Я больше не хочу такой жизни!

Я повернулась к нему.

Холодный. Жестокий. Беспринципный.

Его грудная клетка вздымалась все чаще. Глаза зверя смотрели на дорогу. Он не собирался тормозить. За окном проплывали безжизненные пейзажи. На их фоне я увидела, как дернулся кадык. Эмин тяжело сглотнул.

- Достань свой телефон.

Эмин протянул руку.

Я выудила мобильный из сумки. Заберет все равно - обыщет с пристрастием. Лучше самой. Эмин забрал, отключил телефон на ходу и положил его к себе в карман.

- Я ненавижу тебя.

- Тоже чувство. Больше, чем ничего, - выдавил он напряженно.

Зверь говорил так, словно это смертельно тяжело – просто говорить.

Мы были на грани. Там, где заканчивалась нежность и начиналась суровая жизнь.

- Это не любовь, Эмин. Это безумие.

- Тогда мы в нем погрязли. Мне жаль, маленькая.

Сердце тревожно забилось в груди. И тогда я достала из сумки бумагу. Специальная с шероховатой поверхностью – она дольше хранит рисунок, я трудилась только на такой бумаге.

Я быстро начала ее разворачивать.

Эмин скосил на меня взгляд и тяжело сглотнул. На его лбу прорисовалась капелька пота. Он перевел взгляд на дорогу, затем снова на бумагу в моих руках.

И так несколько раз.

- Красивый, правда? – шепнула я.

- Когда? – прохрипел он.

- Утром. Пока ты спал.

На бумаге был нарисован Эмин. Нежный, безмятежный, домашний. Я только такие рисунки показывала сыну – пахнущие любовью.

- Вот, здесь любовь. Любовь на рассвете. А то, что ты делаешь сейчас, это безумие. Ты снова делаешь мне больно. Понимаешь?

Глава 17

Эмин сразу понял: Дамир гнался за мной.

- Отпусти меня, Эмин. Не начинай войну.

- Войну начал он, маленькая. Когда положил глаз на мою жену.

- На бывшую жену, - поправила я.

- Я это исправлю.

Резкими движениями Эмин пристегивает мое тело к сидению, намереваясь увезти меня из города. Я отчаянно схватилась за воротник его черной рубашки. 

- Эмин, не надо! 

Слева раздался оглушительный скрежет.

Дамир. Он догадался, что Эмин готовился к погоне, и подпер нас. Его автомобиль протаранил нашу машину. Сквозь ливень я увидела, как Алиев выбирается из машины. Мужчины настроены решительно.

При виде приближающегося Дамира моя уверенность возросла. Адреналин подскочил. Не мешкая, я отстегнула ремень и разблокировала дверь, а в следующую секунду мужская ладонь подхватила меня под локоть.

- Диана, как ты?

Сильные руки прижали меня к своей груди.

Чужие руки – ну и пусть. Зато от них не приходилось ждать пощечин. И больно они мне не делали. 

Эмин выскочил следом за мной, но силы были явно не равны. Ребята Алиева держали на прицеле в том числе и Колю, их всех вытащили из машины.

- Дамир, не надо, - я подняла голову высоко вверх, чтобы посмотреть на мужчину, - не делай хуже.

- Хуже некуда, Диана, - вдруг разозлился Дамир. 

От дождя мое лицо тут же стало мокрым, а порывистый ветер взъерошил все волосы. За спиной сквозь шум потасовки мне почудился звериный рык - это Эмин пытался подойти, но он так и не смог прорваться сквозь охрану Алиева. Меня сразу отвели дальше.

- Ничему тебя жизнь не научила, Эмин! 

В голосе Дамира не было снисходительности.

Он говорил это с горечью, сильно прижимая мое взмокшее тело к себе. Дождь никого не щадил, и все мы промокли до ниточки, но я молилась лишь об одном: чтобы сегодня все остались живы.

- Отойди от моей жены! - процедил Эмин.

В голосе зверя угроза.

Я уткнулась в грудь Дамира, пытаясь заглушить лишние эмоции. Они ни к чему. Только с Дамиром я вернусь домой, без него Эмин собирался насильно увезти меня в Волгоград.

А у меня сын дома. Меня Эльман ждал. Мне нельзя в Волгоград.

- О чем ты, Эмин? Диана – моя невеста. А ты на моей территории.

С этими словами Дамир притянул меня к себе крепче. Не позволил отодвинуться.

- Это мой город. И ты знаешь правила, Эмин. Незыблемые правила, - пригрозил Дамир.

- В твоем городе моя женщина, - выплюнул Эмин, - и я могу…

- Нет, Эмин, ты не можешь. Ты уже ничего не можешь. Кстати, в твоем городе я не устраивал беспредел, когда ты унизил меня своими действиями.

- Так и знал, что ты не забыл, - насмешливо ухмыльнулся Эмин.

Дамир проигнорировал эмоции.

- Фактически ты похитил мою невесту. Поэтому предупреждаю, Эмин: в следующий раз за нарушение наших порядков последует наказание.

Дамир дал знак, и его люди провели меня к машине. К той, что протаранила нас с Эмином, а сейчас стояла далеко в стороне.

- Научись вести себя с женщиной, которую ты любишь. Научить любить, как она.

Я села внутрь, и водитель тут же тронулся. Мы развернулись в сторону города, и теперь я видела обоих мужчин сразу. Они стояли друг напротив друга, их промокшие фигуры были сгорблены.

Они о чем-то напряженно говорили. Эмин и его люди были окружены, фактически – взяты в плен.

Через несколько минут Дамир последовал за мной. Уже в салоне мужчина стянул с себя мокрый пиджак, а затем склонился ко мне:

- Все хорошо, Диана? Он не причинил тебе вред?

Я смотрела прямо перед собой, не смея отвести взгляда. Серые глаза с другой стороны трассы чуть поодаль прожигали меня яростным взглядом. Эмин все видел и даже то, как интимно Дамир наклонился к моему лицу.

- Нет, все хорошо, - я отстранилась, - почему мы не уезжаем? О чем вы говорили?

Я вздрогнула: Дамир пальцем коснулся моей щеки. На глазах у Эмина.

Дождь давно усилился, перейдя в ливень, но я все равно чувствовала: Эмин все видит. До последней капли.

Это значит, что Алиев либо бессмертный, либо… равный Эмину.

- Кто вы такой, Дамир?

Я неосознанно перешла на «вы». Так казалось безопаснее.

Я повернулась, Дамир был очень близко. Он нарочно это делает. Конечно. Назло Эмину.

Но зачем?

- Я тот, кто должен был стать союзником Эмина. Но он счел меня за врага из-за того, что я был не в ладах с его ненормальным… - Дамир запнулся, - отцом.

- Несмотря на это, вы высоко забрались, - заметила я, - и что вам от меня нужно? Территория? Я не стану вам помогать.

Глава 18

Вокзал. Шесть вечера.

- Дамир, прости, но я не поеду с тобой в этом купе. И вообще в этом вагоне.

Пока я пыталась переварить увиденное, дверь за моей спиной закрылась. За ней остались люди Дамира – вооруженная охрана. Всего их было четверо: пока двое отсыпались в соседнем купе, другие караулили в коридоре за дверью нашего номера.

Именно номера.

Иначе это назвать нельзя.

В нашем купе была двуспальная кровать, посередине над которой висело зеркало, а напротив - телевизор. Здесь же была дверь, ведущая в другую комнату - в собственный санузел. В этом вагоне была даже своя кухня. Это означало, что всю поездку домой мы с Дамиром должны были провести наедине без необходимости покидать пределы «отеля на колесах».

- Диана, прости, - мужчина нахмурился, - я редко разъезжаю на поездах, предпочитая экономить время на самолете. Но безопасность во всем - это залог долгой жизни. Ты прекрасно понимаешь: при передвижении я должен соблюдать все меры.

Этот вагон сочетал в себе высококлассный уровень сервиса и последнее слово техники для тех, кто привык себе ни в чем не отказывать. Темное дерево добавляло купе уюта и тепла.

Я боялась даже представить, сколько стоит одна поездка в подобном вагоне люкс. Интересно, Эмин тоже предпочитает такие меры безопасности?

- Хорошо, - кивнула я, - ты можешь поехать в этом вагоне, а я сойду и постараюсь купить билет на плацкарт.

Я развернулась, намереваясь выйти из «восточных хором», но в следующую секунду меня резко качнуло в сторону. Я едва успела схватиться за дверную ручку.

С характерным звуком поезд тронулся.

Твою же… я никогда не материлась, но сейчас очень захотелось!

- Дамир! Останови поезд! – попросила я и добавила с иронией, - уверена, для тебя нет ничего невозможного.

- Диана, успокойся, - сказал Дамир настойчиво, - ты уже не успеешь ничего купить. Мы тронулись.

Я полностью доверилась Дамиру, когда он предложил переоформить мой билет, аргументируя это тем, чтобы всю дорогу мы провели рядом – так безопаснее.

Рядом, но никак не наедине. Только внутри я осознала, что Дамир выкупил целый вагон. И мы в нем были одни. Три купе рассчитаны как раз на шесть человек, есть еще большая переговорная в конце вагона, но сбегать туда будет как минимум глупо.

- Даже если ты сойдешь на землю, ближайший поезд прибудет через два дня. Учитывая ситуацию с Эмином, это крайне опасно. Я не могу тобой рисковать. И не стану.

Я повернулась к Дамиру и подняла голову. Мужчина стоял очень близко, а мои лопатки и без того упирались в дверь.

- Вы очень похожи с Эмином.

Я с трудом перевела дыхание, увидев, как Дамир изменился в лице.

- Вы оба лишаете меня выбора, - закончила я.

- Диана, я тебя не обижу, - сказал Дамир, придя в себя.

- Тогда для чего двуспальная кровать? – вспыхнула я.

И резко отвернулась.

Страх растекался по моим венам. Я поняла, что против Алиева я бессильна. Если он захочет обидеть – обидит. У него есть сутки, пока поезд будет в движении.

На мои плечи тут же опустились тяжелые руки, и за спиной раздался тягучий голос:

- Мне жаль, что он так запугал тебя. Жаль, что ты видишь во мне мужчину, который может сделать неприятно и больно. Да, я специально умолчал о том, что мы поедем одни. Но пойми, Диана: я не мог оставить тебя в поезде одну. Ты должна быть у меня на глазах.

Дамир чуть отодвинул меня, а сам вышел в коридор. Поезд набирал обороты, за окном появлялись редкие деревья. Дамир чуть повернул голову в сторону, но на меня не смотрел:

- Понимаю, что твоего доверия я пока не заслужил. Я буду спать в переговорной.

Мне стало стыдно.

От испытываемого страха к этому мужчине. От недоверия, от беспочвенных подозрений. Дамир никогда не делал мне больно. И сыну тоже. И каждое обещание он сдерживал. Я не имею права обвинять его. Не имею права равнять к Эмину.

Мое молчание Дамир расценил иначе:

- Никакие переделы не коснутся тебя, пока ты будешь со мной, Диана. Я обеспечу тебя и твоего сына защитой. Взамен на это…

Дамир замолчал, и я затаила дыхание.

- Что ты хочешь взамен на это, Дамир?

- Мне не нужно твое тело. Мне не нужна дочь Анархиста. Мне нужна Диана и ее замечательный сын. Я давно не чувствовал себя таким нужным, как с Дамиром.

- Хорошо, - кивнула я, - только его зовут Эльман.

- Что?

Дамир повернулся и прищурился.

- Моего сына зовут Эльман. То, что в документах – все неправда.

Дамир отвернулся, но тени упали на его плотно сжатые челюсти. Желваки заходили на его скулах. Мужчине не понравилась эта информация.

Я попыталась исправить ситуацию:

- Ты знаешь, что моя семья много лет бежала от Анархиста – от моего биологического отца. А когда Анархист нашел нас, он убил папу, который растил меня, и забрал маму. В тот день Эмин фактически спас меня, благодаря ему я выжила. Через год я узнала, что беременна, и не сказала ему. А сейчас и подавно страшно признаться в этом, понимаешь?

Глава 19

- Значит, это был ты, - выдохнула я, - ты послал своих людей в наш дом?

Как же я не догадалась раньше?

Эмин не солгал: он здесь не причем. Это были люди Дамира.

- Дамир, ты хотел увидеть маму? Но тогда почему ты сказал мне, что это были люди Эмина? Зачем запугивал?

Дамир долгое время молчал, подбирая слова. Я медленно приходила в себя, отпуская из мыслей папу и Эмина, когда Дамир неожиданно взял меня на руки, как пушинку, и притянул выше, на подушку.

- Так тебе будет удобнее, - пояснил мужчина, встретив мой взгляд, - прости меня за тот обман и вторжение, Диана. Но тогда моей целью была не Анна, а ты.

Поглаживания ненадолго прекратились, Дамир задумчиво перебирал мои волосы.

- Я долго искал Диану Шах. Найдя тебя, я должен был убедиться, что ты и есть та самая Диана – дочь Анархиста и жена Эмина. Я знал, что маму Анны звали Мариной, и твоя бабушка лишь подтвердила мои догадки.

- Значит, ты искал меня, - задумчиво шепнула я, - и как хорошо ты знал мою маму? Что вас связывало?

Мужчина неожиданно улыбнулся, и глубокие морщины на его лице на миг разгладились.

- Очень хорошо знал, Диана. По молодости.

Дамир замолк, думая о своем – о нежном, о любимом в прошлом.

- После того, как Анна забрала документы из университета и переехала к Анархисту, она не сразу почувствовала боль от пощечин и прочего, чем баловался тиран. Мы познакомились чуть позже, когда в ее глазах уже появился отчетливый страх к ублюдку.

Я зажмурилась.

И вспомнила тот день, когда Дамир впервые приехал к нам домой. Мамы тогда не было дома – она находилась у дяди Бори и поэтому не застала Дамира. Интересно, как она отреагирует на Алиева завтра? Вспомнит ли?

Какой будет ее реакция?

- Тогда я и попытался спасти твою маму. Увезти, спрятать, оберегать ее. И не только ее, но и мальчика. Эмина.

- И что дальше? – с придыханием спросила я.

- Дальше все закрутилось сильно, Диана. Как итог: слишком многое вскрылось, - Дамир поджал губы, - и я выпал из мира на долгих двадцать лет, десять из которых заняла реабилитация.

- Что? – не поняла я, - о чем ты говоришь, Дамир?

- Узнав, что я пошел против него, Анархист сделал из меня овоща, Диана. Фактически инвалидом. Он прятал меня под землей - и жить не давал, и умереть не позволял.

Я похолодела. А руки Дамира стали жесткими, как и выражение его лица.

- У меня не было шансов выбраться.

Дамиру вдруг стало тяжело говорить. Он глотал буквы и тяжело дышал, а через несколько секунд обнажил запястья на руках и ногах.

Я зажмурилась, отчаянно качая головой.

Этого не может быть.

Господи.

- Надеюсь, за все свои деяния Анархист сейчас горит в аду.

Дамир произнес это с такой злостью, что у меня не осталось сомнений: у него есть личные счеты с умершим.

В следующий миг Дамир распахнул рубашку, оголяя грудь. Я отшатнулась, привстав на кровати: вместо груди передо мной было узорчатое полотно. Одни шрамы. Страшные шрамы, парализующие своим видом. Ни живого места. Сплошное израненное тело.

Горечь и боль в одном флаконе.

- Я был привязан как скот. За то, что хотел вернуть свою… - Дамир не договорил, яростно кусая губы.

Он встретил мой взгляд, в нем – шок и боль.

- Извини, Диана. Это уже слишком. Я не хотел пугать тебе перед сном.

Дамир поднялся с постели, на ходу застегивая рубашку, и вышел в коридор.

Рубашка дорогая. А цена этой рубашки нарисована прямо под ней – на груди. Цена этого поезда нарисована. Цена охраны и мер безопасности. Дамир боится: за двадцать лет он научился это делать – бояться. Но он не отказался от меня, он снова пошел наперекор - только теперь приемному сыну Анархиста.

Его любовь ко мне очевидна. Она выше страха, который Анархист породил в нем за годы заточения. Дамир возродился из пепла, воскрес, но не ушел во тьму, а нашел меня. Он оберегает меня от Эмина, как в свое время пытался уберечь Анну от Анархиста.

Дамир - Бессмертный.

В моих глазах менялись картины – одна за другой. Запястья с толстым белом шрамом. Это следствие прикованных рук и ног. В свое время эта кожа были перетерта до крови. Я тяжело сглотнула: Анархист не мертв – он жив в нашей памяти, он втерся под кожу навечно.

Я отыскала Дамира в переговорной. Он сидел на кресле и пил воду, смотря ровно перед собой. Я присела рядом.

- Дамир Бессмертный, - сказала я зачем-то, и тут же пожалела.

Мужчина улыбнулся, а я в ответ погладила его запястья – там, под рубашкой, были ужасные следы пыток.

Все пострадали от рук Анархиста.

Но больше всего от зверя досталось Алиеву. Израненное тело - тому подтверждение.

- Я только одного не понимаю, Дамир, - я нахмурилась, - за что же Эмин так сильно ненавидит тебя? Почему отказался от твоей поддержки, когда Анархиста не стало? Я помню, это было ужасное время: на нас давили со всех сторон, Эмину любая помощь была чрезвычайно важна. 

Глава 20

Я замолчала. Правда, ненадолго.

- Нет, - я нервно усмехнулась, - нет. Этого не может быть. В конце концов, у Анархиста не бывало осечек.

- Я его первая осечка, как ты говоришь, - печально усмехнулся Дамир.

Я одернула руку. И от Дамира отшатнулась.

- Вы спали с моей мамой?

- Твоя мама - это та самая причина, по которой Эмин ненавидит меня.

- Но Эмин сказал, что Игрок мертв, - вспомнила я.

- Он сказал это для того, чтобы ты не искала связей, которые могут рассказать тебе о прошлом, - пояснил Дамир, - меньше знаешь, крепче спишь. Все годы в заточении я ничего не знал о жизни Анны. Я не знал, что она сумела сбежать, выяснил это чуть позже. Оказывается, твоя мама много лет жила на свободе, смогла полюбить обычного мужчину и воспитала такую прекрасную дочь.

Чуть помедлив, Дамир поднялся следом за мной. Поезд иногда сильно покачивало, я отступила к стене.

- Я не спал с твоей мамой, Диана. Признаюсь, хотел: мы были молоды и горазды на страсть, но я пообещал Анне, что сначала помогу ей спастись от Анархиста. И вот, не успел - ни того, ни другого.

Я тихо выдохнула: значит, с мамой их ничего не связывало. Эта мысль немного охладила, привела меня в чувства, и я села обратно за стол переговоров.

Жестоко было бы узнать, что в свое время мама имела много связей… хотя это была ее жизнь – нелегкая, больная. По этой причине все годы Анна скрывала от меня свое прошлое, притворяясь обычной матерью и строя из нашей семьи пример.

- Однако, у меня есть шанс исправиться. Помочь ее дочери сегодня. И я непременно это сделаю. Я буду оберегать вас с Эльманом.

Я кивнула, только легче оттого не стало. Дамир помогает нам явно не из-за того, что в прошлом он мог стать потенциальным любовником моей мамы.

Я должна докопаться до правды. У него было много шансов увидеть маму или хотя бы спросить о ней – но нет, Дамир равнодушен к Анне. Полностью. Ему также не нужно мое тело, значит, и любви женской он тоже от меня не ждет. Власти у Дамира тоже предостаточно, скелеты Эмина из меня он не вытаскивает клещами.

Тогда кто или что нужно Алиеву?

- Если бы тем вечером я знал, что ты и есть Диана Шах, я бы не повез тебя на благотворительный вечер. Но дело было сделано, и Эмин тебя заметил. Он, конечно, сделал вид, что не увидел. Чтобы я чуть ослабил контроль, и он смог подобраться к тебе.

- Дамир, я тоже должна тебе признаться.

- В чем, Диана?

- В ту ночь после сессии, когда я подходила дому и позвонила тебе, Эмин нашел меня. Я была с ним. Мы провели ночь вместе.

- Я знаю.

- Что? Откуда?

Дамир бросил взгляд на мое кольцо. Помолвочное.

- В нем маячок. Я знал, где ты находишься. Но позже ты сказала, что все хорошо, и я не полез к вам. Надеюсь, ты была с ним добровольно?

Добровольно или нет – это все, что волновало мужчину. Я кивнула и отвернулась.

Маячок, конечно же.

- Это было помутнением. Я так долго ходила к психологу, что мой поступок – это просто непозволительная ошибка.

- Психологи исцеляют от страхов, моя девочка. Но не от любви, - печально улыбнулся Дамир.

Фраза красивая. Болезненная, но мудрая.

- Тебе нужно поспать, Диана. Обещаю, что не трону.

За окном давно стемнело, мы проговорили весь вечер. Поезд во всю мчался в Калининград – туда, где меня ждали сын и бабушка с мамой. К маме у меня было много вопросов.

Дамир провел меня в купе и закрыл за нами дверь.

- Ложись к окну.

Я забралась на высокую постель и отодвинулась на самый край, почти вжимаясь в вагон.

- Я потушу свет. Переоденусь. И лягу на другой конец кровати.

- Хорошо.

Я не заметила, как провалилась в сон, а проснулась от того, что сильно прогнулся матрас. Дамир лег, а затем наступила тишина. Я буквально чувствовала, как разные мысли витают в воздухе.

Он что-то не договорил.

О чем-то умолчал. Я это подсознательно ощущала. И то, что Дамир скрыл от меня сейчас – это сильно ударит в будущем. Я знала. Просто знала.

На следующий день я оказалась дома. Люди Дамира встретили нас на вокзале и вернули меня домой. Мужчина проводил меня до калитки и остановился.

- Зайдешь? Мама, наверное, дома, - предложила я.

Дамир отрицательно покачал головой, напряженно глядя в окна бабушкиного дома.

- Я не зайду. И не говори маме обо мне. Не тревожь ее раны.

- Разве бы ты не хотел увидеть ее? – не понимала я, - да, годы с Булатом немного изменили ее, но…

- Да и я уже не тот красивый и влюбленный мальчик, Диана. Но дело не в этом.

- А в чем?

- Анна и так в моей коже. В прямом смысле этого слова. Встреча с ней породит много боли, и никому из нас это уже не нужно.

Глава 21

Эмин

- Когда прибудем в Волгоград, реши вопрос с Аленой, - скомандовал я Коле.

- Вы уверены, Эмин Булатович?

Коля резко нахмурился, понимая, к чему я клоню.

- Она испортила мне встречу. С Дианой, - процедил я, - и это очень плохо сказалось на моем спокойствии. Понимаешь, о чем я?

Диана никогда не зазнавалась. Хотя знала, кто я, но допросы не устраивала и звонками не доставала. Другой вопрос, конечно, в том, что телефона у моей маленькой никогда не было, поэтому она покорно ждала меня. Иногда ревновала, когда я возвращался слишком поздно, но до сцен не доходило за редким исключением.

Впрочем, Диане и без того было дозволено больше. Всегда.

Я ей весь дозволен был. Маленькая на все имела право. Кроме свободы, разумеется.

- Я понял. Найти другую? – подобрался Коля.

Я усмехнулся. И отрицательно качнул головой:

- Нет, Коля. Другую не нужно. Осталось немного подождать. И не забудь выяснить, кто приезжал к ним домой. Они напугали мою маленькую от моего имени.

- Будет сделано.

Я снова посмотрел в экран телефона. Который раз по счету?

У Дианы был далеко не модный мобильник серого цвета. Недорогой, чисто для звонков и некачественной съемки. Я еще когда из Сибири ее забирал, знал, что Диана не избалованной девочкой была.

Хотя и странно: ведь теперь денег у маленькой было предостаточно – и отцовских, и моих. Пачки долларами измерялись.

Но, судя по этому телефону, Диана гордо ими не пользуется.

- Эмин Булатович, лететь надо, - подталкивал Коля, - Расторгуев нервничает. Ходят слухи, что люди Сычева объявились.

Нежная девочка смотрела на меня с экрана телефона. Она всегда такой была – нежной, заботливой – и с тех пор ничуть не изменилась. В нашу встречу Диана даже не пыталась разонравиться мне, да и волосы снова отрастила.

Чудесная. Любимая.

- Какого хрена без звука, Коль? – я чертыхнулся, - хочу слушать и слышать, что она говорит.

- В настройках заведомо указано снимать без звука, - подсказывает Коля.

В телефоне маленькой все видео, а их нашлось около пяти, были без звука.

И вот это тоже.

Что ты говоришь на камеру, Диана? Я тоже хочу знать. Хочу слушать тебя.

Я смотрел в маленький экран и пытался понять ее речь по губам. Не выходило. Она лежала на кровати в бордовой пижаме в снежинках, волосы ее были аккуратно собраны в косу – бабушкина выдержка, я почти уверен.

В ее счастливых глазах плескались смешинки.

Я такой ее не видел. Не довелось. Хотя зрелище интересное – ее беззвучный смех, смешинки…

Это было домашнее видео. Личное, откровенное. Нежное. Смотреть его было лучшим лекарством от тоски, только не от любви.

Я пригляделся: и вот она снова смеется, запрокидывая голову. Затем прикрывает зубы губами - мило улыбается, вертит головой влево и вправо. Возможно, позирует для фото и совсем не знает, что ее снимают.

Знать бы только, кто снимает, и о чем она говорит с оператором.

Я недовольно вздохнул и перелистнул видео. На камеру она болтает без умолку. Беззвучно. Диана нарочно звук выключила, скрыла, утаила. Будто знала, что однажды ее телефон может попасть в мои руки.

Я открыл фото. Здесь было погуще, около десяти кадров. Остальное маленькая наверняка хранит на жестком диске, а это оставила, чтобы пересматривать на работе. Теперь я знал, как выглядит ее работа и бабушка Марина – в телефоне нашлось и селфи, и снова чертовое без звука видео, на котором Марина шустро сажала картошку, а Диана заливисто смеялась рядом с ней. Весна этого года, свежее видео.

Уже губы сводит от улыбки, но все равно наблюдаю, как Диана ставит камеру на сруб и принимается помогать бабушке. В какой-то момент камера выключается, улавливая последние моменты изгибов ее тела.

Листаю дальше.

Фото с коллегой. Фото с мамой – тут уже без улыбки, сердито. Чисто на память. Здесь и гадать не нужно: отношения с бабушкой в семье лучше будут, оно и не мудрено – характером в Марину моя девочка пошла.

Листаю дальше. Фото с Дамиром нет. Интересно, не успела?

- Эмин Булатович, вы слышите?

Я поднял глаза: Коля то и дело поглядывал на часы.

- Лететь пора. Край.

- Сейчас, Коля. Еще раз пересмотрю и пойдем. Подождут.

Пальцы немного затряслись, когда я начал быстро пролистывать кадры. Снова.

Бабушка. Мама. Коллега. Несколько подружек с потока. И сама Диана. Пятнадцать файлов. Чертовски мало. И людей мало. Неужели это весь круг ее общения? Не верю.

Ладно.

Хватит.

Я потушил экран. Довольно смотреть на нее, довольно раны потрошить.

Я сяду в самолет на Волгоград, а Коля полетит в Калининград. Я решил вернуть телефон и не хочу поручать эти видео никому чужому. Не хочу, чтобы Диану кто-то видел такой – домашней, уютной.