Жена моего брата

Глава 7 Альянс

Сегодня воскресенье. Я сижу и разгребаю тучу документов дома в кабинете отца, а Родион проводит время со Златой. Меня порвал этот факт. И я смотрю в бумаги и нихрена не вижу.

Родион. Хочешь Родиона? Пусть будет Родион!

Это так уничтожающе. Что я познаю себя заново. Шокированно и растерянно, я узнаю про себя много нового. Оказывается, я несколько иной, чем привык думать о себе. Меня оказывается легко ранить. Не каждому. Но ей удалось. Единственной. Какая по сути мелочь – свидание с другим мужчиной. Она же не моя женщина, в конце концов. Но моё нутро требует, чтобы она определилась также быстро и бесповоротно как я!

Иначе… Иначе, мне невыносимо её присутствие в моем периметре. И я жду, когда это разрушающее ощущение отпустит. Но оно только нарастает, не позволяя мне спать, дышать, есть…

Я хреново выгляжу, убито себя чувствую и не могу включиться полностью в реал. Возможно, мне стоит провести время с другой женщиной. Я ведь тоже не ее мужчина. Поможет? Едва ли…

Вдыхаю, как перед погружением в воду. Выхожу в гостиную. Семейный ужин – это нерушимая традиция и дань уважения бабушке.

– Наталья! – зовет отец в столовой. – Еще один прибор. У нас будут гости.

Наталья. Никак не могу привыкнуть, что она существует. Новая жена отца. Для меня она пустое место. Я просто терплю её, потому что это решение отца. Зачем было оформлять эти отношения я не понимаю. Она моложе его лет на тридцать. К тому же глупа и безвольна. Хорошо хоть знает своё место.

Наталья – это покупка. Кукла. Она была никем, когда он ее подобрал. Никем и осталась. С небольшой поправкой на более приятный уровень жизни. В нашей семье она уже лет пять. Светленькая, миловидная овечка, которая побаивается всего и всех, держится в тени отца.

– Добрый вечер, Демид, – не поднимая взгляда бросает она.

Киваю.

– Гости? – дергаю бровью. – Это что за новости?

Пожимает плечами. Вот и все наше общение. Стол уже накрыт. Отец садится с торца. Я – по правую руку. Слева от него место Натальи. Потом – Родиона. На противоположном торце стола – бабушка. Между бабушкой и Родионом всегда пустой стул. Это место его гипотетической жены. А между мной и ей – два стула. Там могли бы сидеть Злата и Тихон. Бабушка, проходя мимо меня приветственно сжимает моё плечо.

– Привет, ба.

– Привет, внук.

С Натальей она не здоровается. И вообще делает вид, что ее не существует. Решение отца жениться в свои почти шестьдесят на молоденькой девочке ее покоробило и оскорбило. Я даже знаю, что она предлагала Наталье небольшой откуп. Но та не согласилась и приняла предложение отца. Встаю, отодвигаю бабушке стул.

– Как чувствуешь себя?

– Не задавай глупых вопросов, Демид. Доживаю в этом отвратительном мешке из кожи, мяса и костей. Всё к чертям перемешалось в нём. Сердце стучит в голове, про остальную требуху вообще молчу.

Бабушка сурова к себе и к нам. Мизантропична, суха и ядовита. Но я, пожалуй, люблю ее больше всех остальных.

– Прошу прощения за опоздание! – слышу со спины полный энтузиазма голос Родиона. – Мы заезжали за вином.

Мы?

– Здравствуйте, – слышу спокойный голос Златы.

Разворачиваюсь. На запястья широкие золотые браслеты. Волосы собраны. Коктейльное платье обнажает роскошные безупречные ноги. Мой взгляд скользит по ним, замирая на золотистых сандалиях. Я все также остро и непобедимо желаю обладать этой женщиной. И не готов уступить её брату. Они присаживаются за стол. Злата садится на место «жены» Родиона.

– Раз уж Злата все равно станет членом нашей семьи, я решил пригласить ее на ужин.

А так можно было, да? Да ты тупой, Черкасов! Перевожу на неё тяжелый взгляд.

– Наша золотая девочка, как я понимаю, – рассматривает бабушка Злату.

– Нина Андриановна, – представляет ее Родион. – Моя бабушка. Злата – моя невеста.

Злата вздрагивает и на мгновение теряется. А я взрываюсь!

– Ты определилась с выбором, Злата? – цежу я.

– Нет. Пока еще нет.

С вопросом смотрю на брата.

– Могу я помечтать? – как ни в чем не бывало улыбается он, сжимая ее кисть, лежащую на столе.

И у него она свою руку не отбирает. Просто зависает, теряясь взглядом в пространстве.

– Но и тянуть не стоит, – вмешивается отец. – Иван Михайлович просит и тебя, Злата, и нас поторопиться, чтобы самому проконтролировать оформление всех документов.

– Я помню.

Наши взгляды периодически сталкиваются. Я вижу, что ей некомфортно. Кусок не лезет мне в горло. Там занято. Там огромный распирающий его ком. Бросаю это мучительное занятие – есть при ней. Залпом выпиваю стакан минералки.

– Говорят: карелки – все сплошь ведьмы, – глядя пытливо на Злату бросает бабушка.

– А разве женщины из других краёв – нет? – подрагивающим голосом парирует Злата.

– Не все, – удосуживает бабушка скучающим взглядом Наталью.

– Но как по мне, так лучше уж ведьма.

Встаю, наполняя бокалы женщинам.

– Каково это – жить на краю света? – интересуется бабушка. – В глухой деревне.

Злата смотрит ей в глаза.

– У нас была хорошая усадьба. Не хуже вашей. Правда немного поменьше. Современная техника. Интернет. Городские репетиторы.

– Мм… То есть не совсем дикарка?

– Мама! – одергивает ее отец.

– Я не могу судить о себе – насколько я дикая, это судить вам.

– Тебе нравилось твоё детство?

– Вполне.

– Что сейчас с твоим прииском?

– Истощен.

– Выставишь на торги?

– Нет. Нечего там продавать, – немного нервно. – Порода в шахте пустая. Жила давно иссякла. Посёлок и земля будут принадлежать моему брату, Тихону.

– Кстати, – вмешиваюсь в разговор я. – Почему ты без брата?

– Потому что я еще не сделала окончательный выбор в пользу Вашей семьи.

Мои безопасники пробили уже всех наших конкурентов.

– Не говори так, – шепчет ей Родион. – Иначе мне придется убить соперника.

Закатываю глаза. Дешёвый пикап. Злата тоже недовольно хмурится.

– Из двух моих внуков, золотая девочка, я как женщина, советую тебе предпочесть старшего.

– Ну, ба! – недовольно смотрит на неё Родион. – Бабушка шутит, Злата.

– Шучу? У меня вообще нет чувства юмора, – сварливо.

– Почему старшего? – с вниманием смотрит на нее Злата.

– Он уже настоялся как приличное сухое вино. А Родион… он как шампанское. Пены много, в голове шум, весело, но недолго. А наутро от него должно быть болит голова.

– По твоей логике, бабушка, Злата вообще должна выйти за нашего отца.

– Пф! Что за глупости. Альберт – это уже уксус. Им только кусок мяса замариновать можно, – бросает она снова взгляд на Наталью.

Та всегда делает вид, что ее не касаются оскорбления бабушки. Отец не заступается за нее.

– Что тебе больше нравится, Злата, шампанское или сухое вино?

– Боюсь, не разбираюсь ни в том, ни в другом.

– Тогда доверься вкусу опытной, прожившей жизнь женщине. Сладость – не главное. Главное – послевкусие…

– Спасибо. Я подумаю над вашими словами.

Бабушка скептически смотрит на мою нетронутую лазанью.

– Наш повар разучился готовить?

Нет, это я разучился есть.

– Нет аппетита. Если ты поела, Злата, то перед десертом, могу я выкрасть тебя для делового разговора? – отодвигаю от себя чашку.

– Брат! Не время о делах.

– О делах всегда «время», Родион, – осаживает его отец.

Отодвигаю ей стул, увожу в сад.

Молча медленно идём рядом. Она останавливается у розового куста, который только набрал бутоны.

– Если хочешь, их срежут для тебя.

– Нет! – отшатывается назад. – Я не хочу. Пусть расцветают.

– Хорошо… Не всегда умею быть тактичным. Я прямой человек. Простишь мне это?

– Говорите, Демид.

– Я знаю какие кандидатуры ты рассматриваешь еще. Если отбросить личное, то брак с мужчиной из нашей семьи тебе более выгоден.

– Возможно.

– Абсолютно точно. Я даю ей краткий, но ёмкий расклад по каждой кандидатуре. Их бизнесу. И бесперспективности ее вложений. Обосновываю – почему. Внимательно слушает.

– Быть может только Киров. Но Кирову прилично за сорок. Такая разница в возрасте… – качаю я головой. – К тому же три жены за плечами и целый выводок наследников.

– Киров – нет, – качает она головой.

– Могу я узнать почему? Мне это важно.

Мне кажется мы чем-то похожи с Кировым. Может быть подходом к делам.

– Не хочу вдаваться в детали.

Терпеливо вздыхаю пару раз. Почему-то хочется наорать на неё. За то, что так одаренно осложняет мне любую задачу. Но я, конечно же, сдерживаю себя. Повышать голос на женщину последнее дело. Тем более на такую юную и прекрасную.

– Кирова я не рассматриваю. Я рассматриваю его старшего сына, – останавливается, поднимая взгляд.

– Ему… восемнадцать! – припоминая фыркаю я.

– А мне девятнадцать. Год разницы.

– Да! Но… – развожу руками.

– Но?

– Твой лемби уже был в моих руках! – недобро улыбаюсь я, решаясь пошутить.

Ее рука тут же взлетает, прикасаясь к медальону через одежду, словно проверяя на месте ли он.

– Но Вы же сами… – растерянно.

– Ладно. Оставим лемби в покое. Коль уж ты ни разу не пошла с ним на свидание… А она не пошла! Мою люди контролируют каждый ее шаг. – То, – продолжаю я. – Перед тобой стоит вопрос: я или Родион.

Отворачивается, пряча эмоции. Прислоняется к старым навесным качелям.

– Твой сын или дочь будет старшим наследником в нашем роду. Ваше состояние и Вы будете защищены. Я лично тебе это обещаю. Ты же не пойдешь к Кировым, правда?

– Не пойду… – шепчет она.

– Тебе неприятна… необходимость брака, так?

– А Вам? – разворачивается, заглядывая в глаза. – Вам приятна необходимость взять в жёны чужую незнакомую девушку?

Опускаю взгляд.

– У мужчин всё иначе, Злата.

– Да. Это так. Я Вас поняла! – срывается ее голос.

– Вряд ли… – качаю головой. – Не нужно драматизировать. Я постараюсь тебя защитить от всего, чего ты боишься.

Протягиваю ей ладонь. Очень-очень медленно тянется к ней пальцами, не сводя с нее глаз. Словно это капкан. Не выдержав, подаюсь вперед, ловлю и сжимаю ее тонкие пальцы. Мы смотрим друг другу глаза.

– Можно влюбиться в девушку с первого взгляда? – неожиданно спрашивает она.

В голосе столько болезненности, что это трогает меня.

– В ведьму? Можно, – сглатываю я.

Не торопясь тяну её за руку к себе, сердце выпрыгивает из груди. Сейчас, по тому, как она трепещет и открывается эмоционально, мне кажется, что она сделает правильный выбор. Вот он – коннект между нами. И моя вся болезненность развеивается. Грудь наполняется совсем иными ощущениями. Это похоже на парение. Меня снова глушит от неё.

С усилием преодолевая незримый барьер, я веду костяшками пальцев по обнажённому плечу, наблюдая, как ее кожа покрывается мурашками. Она вздрагивает, но не отстраняется от моего прикосновения, а словно прислушивается к нему. Башню сносит. И я прихожу в себя, когда мои губы уже касаются её ладони. Вдыхаю глубоко-глубоко головокружительный запах!

Звонок ее телефона резко и безжалостно обрывает это волшебство ощущений.

Злата делает несколько шагов в сторону, отворачиваясь от меня.

– Да? – немного заторможенно. – Да, это я.

Я ревниво прислушиваюсь к каждому слову и интонации. И мне не нравятся интонации и как поднимаются ее плечи, словно она пытается сжаться.

– Вы звоните не по адресу, господин Дагиев. Я больше не распоряжаюсь этим имуществом, – голос подрагивает, как в ситуациях, когда она волнуется. – Я ничем не могу Вам помочь, даже если захочу. Не надо мне звонить!

– Кто это, Злата? – негромко спрашиваю я, бережно разворачивая за плечи.

Ее шея в пятнах. И на лице волнение, смешанное с тревогой. Забираю из рук телефон. Никто не будет с ней разговаривать так.

– Черкасов. Юридический представитель Златы Романовны. С кем я говорю?

– Черкасов? Демид Альбертович?

– Он самый… – хмурюсь я.

– Дагиев Армаш. Значит, дела Ольховских теперь ведут Черкасовы?

– Да.

– В таком случае, я пришлю вам наше коммерческое предложение на почту. И очень советую принять по нему положительное решение.

– Это угроза?

– Ну что Вы, Демид Альбертович, это совет! – елейно. – Кстати, нам и Ваш бизнес интересен тоже. Говорят, у Вас долги?

– Врут! Предложение мы рассмотрим. Всех благ.

Скидываю вызов.

– Что за черт? – дергаю бровью.

– Эти люди… они скупают земли в нашем районе, где есть золотоносные жилы.

– Понял. Угрожают?

– На грани… – уклончиво.

– Не разговаривай с ними сама, хорошо? И номер смени. Я куплю тебе симкарту на левое имя. Пусть выходят сразу на меня.

– Я муха в паутине… – задумчиво, словно констатирует факт, без попытки изобразить из себя жертву. – Никуда мне от Вас не деться.

– Муха?… Ну какая же ты муха? Ты бабочка… – срывается мой голос от трепета.

Протягиваю ей раскрытую ладонь.

– Это хороший взаимовыгодный альянс, который может осчастливить нас обоих.

И мы снова делаем это: она нерешительно зависает пальцами над ней. Но я в этот раз не перехватываю. Ну, давай… сама… пожалуйста! Рисует на моей ладони восьмерку, как я ей в ресторане.

– Не бойся. Я не паук.

– Сказал паук…

– Ну, может, самую малость мне и хочется тебя пленить и… съесть, – хрипло признаюсь я. – Но не обидеть.

В порыве перехватываю ее руки, веду губами по пальцам. Фак… это так мучительно сладко! Моё тело сводит от желания. Не контролируя себя горячо выдыхаю, зарываясь носом в её волосы. От запаха отключаются тормоза.

Теперь в моём кармане звонит телефон. Злата, отмерев, отлетает от меня, прячась за навесные качели, как за преграду между нами. Бросаю взгляд на экран. Номер незнакомый.

– Черкасов.

– Демид, это я, – женский знакомый голос. – Не дозвониться!

– Юля?

– Да.

– Перезвоню.

Скидываю вызов. Делаю шаг к качелям.

– Не убегай…

«Моя… моя… моя!» – стучит в голове. Я чувствую, что моя! Её янтарного цвета ясные глаза приближаются, закрывая и поглощая все вокруг. Я понимаю, что уже прижимаю ее к дереву. И как зачарованный поглаживаю пальцем её губы, пытаясь не сорваться. Потому что… поцелуем я не смогу ограничиться сейчас. Я так голоден… по ней голоден! Я вообще, мля, не умею ограничиваться! А она девочка… И нам вообще-то не стоит торопиться.

Надо насладиться прелюдией и растянуть ее максимально. И я глажу эти мягкие, приоткрытые губы, мучительно агонизируя и балансируя на тонкой грани. Злата замерла, её ресницы медленно падают вниз.

– Мм… – гашу я стон, сжимая зубы.

Да гребанный телефон!! Но годами отточенный рефлекс срабатывает вперед выключенных мозгов. Я подношу его к уху.

– Да! Придерживая Злату пальцами за подбородок, утыкаюсь своим лбом в её, не позволяя ей нарушить эту близость и сбежать.

– Дэм! Я просто скажу это и всё, это важно!

Опять Патоцкая!

– Десять секунд у тебя, – рычу я в губы застывшей Злате, успокаивающе лаская пальцем нижнюю.

– У меня СПИД, Дэм. И ты в группе риска. Всё.

– Чего?…

СПИД?! Причем здесь я? Потому что Черкасов, в этом случае обзванивают всех партнеров, чтобы они не заразили следующую партию…

Фак! Испуганно отдергиваю руки от лица Златы, пытаясь переварить осмысленное. Медленно дыша, аккуратно поправляю прядь ее волос. Отстраняюсь.

– Что-то случилось? – шепчет она тревожно.

– Да. То есть – нет. В смысле… – в шоке, отрицательно и положительно качаю головой.

Мне срочно нужно сдать кровь.

– Мне нужно уехать сейчас. Вернись за стол, пожалуйста. Я позже позвоню…

Растерянно смотрит мне в глаза. А я прячу свой взгляд. Мне страшно, что она прочитает в нем «что случилось». Поспешно сбегая, иду к своей тачке. Господи… хоть бы пронесло! Мы же пользовались резинками. Точно? Всегда? Я не уверен на сто процентов. Не всегда был трезв, может и косячили по мелочам. Но этого уже достаточно! Как давно мы расстались? У нее были другие партнёры? Месяца три. Наверняка были…

Она могла заразиться после меня? Но если диагноз «свежий», она бы сказала ВИЧ, а не СПИД, так? К сожалению, я нихрена в этом не разбираюсь. Все время ведь кажется, что это пройдет мимо тебя.

– Сука!! – в ярости пинаю колесо свой тачки.

– Демид Альбертович?… – вылетает охранник с вопросом глядя на меня. – Все нормально.

Доезжаю до первой приличной лаборатории. Воскресенье, вечер. Не работают. Хочется расхреначить эту долбанную дверь. Спокойно, Черкасов. Нужно вернуться домой. И успокоиться до утра. Но я не могу. Там же Злата. Она ни в коем случае не должна знать про это. А мне кажется, у меня неоновая надпись на лбу, что я на измене и по какому поводу.

Сижу в тачке, нервно выстукивая по рулю дробь. Бегло просматриваю на телефоне информацию про вич, спид, как это влияет на качество жизни…

Если анализ будет положительным – это всё. Крах! Как жить дальше неполноценным я не представляю. Я бы не пошел на такой брак в её положении. Ни за что! Это как постоянная игра в русскую рулетку. Один выстрел в себя, второй в ребенка и снова крутим барабан. Нет. Нет, конечно. Я и сам такого не хочу для неё. И я корю себя за все дешёвые связи, что я себе позволял. Не стоили они того!

– Мать твою! Где ты была раньше, девочка?! Мы были бы женаты, счастливы, у нас были бы дети, а не вот это всё дерьмо!..

Акстись, Черкасов, она еще вчера школьница. Я бы, сука, подождал! Всё равно ничего стоящего за последние годы не было. Протираю руками лицо. Без паники! Может еще и пронесёт.

Доезжаю до аптеки, покупаю три ферментных теста на ВИЧ. Сидя в тачке, с колотящимся сердцем, распечатываю тест. Читаю инструкцию. Провожу, как написано, тестером по десне. Включаю будильник и ложусь на руль, закрывая глаза. Нужно ждать двадцать минут. Это самые долгие двадцать минут в моей жизни. За эти двадцать минут я просматриваю в голове два альтернативных фильма. В первом в главной роли я и Злата. Это очень охрененный фильм! От того насколько он может быть замечательным, у меня до боли сжимается в груди. Второй фильм – короткий и печальный. Там только я и непроглядное гадливое ощущение беспомощности и пустоты.

Будильник пикает.

– Господи… никаких больше шлюх, никогда! – клянусь я. – Только жена.

Опускаю взгляд на тест. Две полоски… Я – положительный.

ААААА!!!

Дни идут, я чувствую себя в каком-то непроницаемом коконе. Я как автомат выполняю все обязанности, что привык выполнять. Живу в своей небольшой студии, не готов возвращаться домой пока. Мыслей нет. Только белый шум в голове и панически сжатый живот.

Позвони ей, Черкасов. Позвони, пока не поздно. Беда в том, что уже месяца три как поздно. Листаю серию фоток на ноутбуке, которую сделал мой человек за последние трое суток, пока я разбираюсь со своей личной катастрофой. Родион от неё не отходит. О развлечениях он знает всё. А мне некогда. Я, мля, всегда работаю! Но в завоевании молоденьких девочек это не оправдание. Я взял бы ее и так, без всей этой пены. Я уже почти сделал это. Но для того, чтобы «удержать результат», как минимум, нужно разговаривать. А я что-то не могу. Что я ей скажу? Что пообещаю?

В завещании прописан общий наследник, который получит право управления компанией по достижению тридцати лет. Какого наследника я могу ей дать?! Больного ребенка? Да, при нужной терапии есть высокие шансы родить здорового. Но риски не отменял никто. Зачем ей эти риски? Она не влюблена в меня до беспамятства, чтобы так рисковать. Я не имею права вмешиваться в развитие их отношений с Родионом. Я не готов её губить следом за собой. Да?

Одна надежда на то, что результат ложный. Эти тесты косячат…

– Дем? Ты меня слушаешь? – отрывает взгляд от бумаг Регина.

– Конечно.

– Итак, счет на оплату таможенной пошлины.

Я смотрю на сумму. Мне нехорошо…

Это неожиданно падение акций спутало все планы. Риск был менее пяти процентов, но мы влетели в него! Что-то в последнее время, судьба не на моей стороне. Я попадаю во все минимальные риски.

– Обрати внимание на сроки.

– Неделя. Я понял.

– Еще. Ты просил напомнить тебе позвонить Злате Романовне.

Словно, я в состоянии забыть! Да я каждую минуту думаю об этом.

– Дальше…

– Дагиев прислал тебе предложение. Он готов перекупить наш долг и концерн. Вот сумма… А это сумма за прииск и земли Ольховских. Кладет передо мной.

– Класс! А чего так дешево-то? Пф…

– Он звонил мне лично.

– Даже так?

– Вернее его человек. Предложили крупную сумму за содействие… любого плана. Звучало неоднозначно.

– Ну всё, забегали падальщики! Если мы быстро не решим вопрос нас сожрут рейдеры. Надо вывезти из офиса печать и часть документов. Займусь с понедельника.

– И последнее на сегодня: в приемной ждёт врач. Ты назначил встречу.

– Пригласи.

Это один из ведущих инфекционистов. Я отправил ему свои анализы. – Добрый вечер, Демид Альбертович.

– Добрый вечер. Присаживайтесь. Давайте сразу к делу, без предисловий.

– Окей. ПЦР тоже дал положительный результат… Зажмуриваюсь. Глохну. Всё!

– Демид Альбертович…

– Я слушаю, да.

– И все же несмотря на это, я бы не поставил Вам диагноз.

– Ну? Продолжайте! – нервно делаю глоток из бутылки с минералкой. – В анкете вы указали деловую поездку в Африку накануне. Вас вакцинировали?

– Ну конечно!.. – развожу руками. – Несколько вакцин.

– По срокам эта вакцинация может дать ложноположительный результат.

– То есть, я не заражен? – вытираю пот со лба.

– Пока что нельзя достоверно сказать ни да, ни нет. Но вы обязаны сообщить всем вашим партнершам, которые были в этот период, что есть риск. Достоверно можно сказать только после того, как вакцинирование перестанет влиять на результат тестов. Предполагаю, что тогда мы получим отрицательный результат. Но это не будет значить, что вы здоровы. Незащищенный контакт был. Инкубационный период может быть затяжным.

– Когда я узнаю точно?

– С Вашим анамнезом контрольное тестирование через полгода после вакцинации. На данный момент, я склонен считать, что этот результат ложноположительный. Косвенные анализы не подтверждают диагноз.

– Полгода?!

– Если бы не было контакта с инфицированным, и дело было только в прививке, то было бы все проще. Но контакт был. Поэтому необходимо максимально корректно провести тесты и исключить редкий случай затянутого инкубационного периода.

– Да, конечно.

– Не отчаивайтесь. Шансы очень высоки.

– Спасибо, что обнадежили.

– Вы точно понимаете Вашу ситуацию?

– Вроде да. Антитела есть, но это не значит, что я болен. Вероятно, скоро они не будут обнаруживаться в анализах, но это не будет значить, что здоров?

Я грёбанный «Кот Шрёдингера»…

– Всё верно. Мне проконсультировать Вас по безопасности?

– Да. Но не сегодня.

– Я бы посоветовал некоторые имунномодуляторы.

– Тоже – да. Но тоже – не сегодня. Спасибо.

Коротко улыбнувшись, врач уходит. Полгода. У нас нет столько времени со Златой, увы. Придется отдать её без боя? Аут. Давлю на рычаг кресла, оно раскладывается подо мной. Складываю ноги на подложку, откидываясь назад. Вот так вот в тридцать с копейками вылететь на обочину жизни. И наблюдать как мимо несутся другие. Методично вливаю в себя минералку.

В холодной ярости зашвыриваю бутылку в стеклянный шкаф с папками. Звон… грохот… Я не готов к этому! Мне нужно полгода. Полгода для меня и Златы. А деньги нужны сейчас… Буквально – послезавтра.

– Демид Альбертович? – заглядывает секретарша. – Регина ушла?

– Ушла.

– А который час?

– Девять.

– Иди тоже домой.

– Здесь… кое-что… не знаю, уместно ли…

– Говори.

– У нашей работницы… клинниг… убирается у Вас здесь и в кабинете Родиона Альбертовича.

Который пустует.

– У нее несчастье в семье, дочь попала в аварию. Она просит помочь. На операцию. Иначе девушка останется инвалидом. Родион Альбертович отказал, сказал, что у компании непростые времена.

Вот и еще кого-то несет на обочину. Девушку…

– Сколько нужно?

– Сто тысяч. Остальное собрали.

– Всего-то? Скажи, что я распорядился выдать.

– В долг?

– Господи… – оскаливаюсь я. – Так ей дай денег! Выдвигаю ящик стола, там тысяч сто пятьдесят. Отсчитываю сотку, отдаю.

– Скажи, что у нее отпуск десять дней.

– Оплачиваемый?

– Да.

Не люблю мелочиться.

– Спасибо.

Раздражённо взмахиваю рукой. Если бы все проблемы решались так!