Пролог

– Где она?! – властно прорычал мужчина и вломился в мою спальню.

Сразу захотелось стать меньше ростом. Где-то спрятаться от этого грозного исполина.

Вид нежданного гостя внушал трепет. Он был просто огромный.

Такой сильный, что, наверное, одной рукой поднял бы грузовик. Широкие плечи с трудом помещались в дверном проеме.

А я лежала. В постели.

Иначе меня просто сшибло с ног мощной мужской энергетикой и неукротимым напором.

Гость яростно откинул полог. Застыл над кроватью, исподлобья глядя медово-карими глазами.  

Он явно с трудом сдерживался. Вот сейчас набросится и прибьет меня к чертовой бабушке. Или того похлеще…

Ой, ёк-макарёк!

Да, и насчет кровати… Что-то не помню, чтоб покупала двуспальную с балдахином.

Вчерашний девичник, конечно, удался на славу. Но не до такой же степени!

Хм… Мебель в месте, где я распахнула свои светлые очи, была какой-то странной. Незнакомой.

Вся окружающая обстановка тоже.

Да и одежда незваного гостя какая-то диковинная.

Будто он явился ко мне в будуар прямиком со съемок голливудского фэнтези, где играл главного злодея. Могущественного сурового мага, командующего темными легионами. Прическа у мужчины тоже… довольно экзотичная. Его длинные волосы были собраны в низкий хвост и перевязаны лентой.

Но главная странность заключалась… во мне самой!

Одеяло сползло, а там... Прозрачный кружевной пеньюар! Да такого срама у меня отродясь не было! Я обычно сплю в широких уютных футболках с медвежатами или единорогами.

Никакой футболки! Вместо нее – вещица из интим-шопа. А рядом –  огромный мужик в плаще, подбитом мехом.

Эта кружевная тряпочка не скрывала моих пышных соблазнительных форм… Которых раньше там не было и в помине!

Я уже давно смирилась, что грудь у меня отсутствует, как класс, а тут такое богатство!

Третий размер, не меньше.

Потом наткнулась взглядом на свое отражение в зеркале напротив кровати и вовсе подавилась воздухом. Оттуда смотрела зеленоглазая красавица с волосами до самой попы.

Это я, что ли?

Да ко мне как в институте приклеилось прозвище Серая мышь, так и не отлипло до сих пор.

Назвать «серой мышью» девушку в зеркале язык бы не повернулся.

Но вдоволь насмотреться на неземную красоту не дали.

– Леди Цицинателла де ла Мередит, вы часом не забыли, что наше бракосочетание должно состояться ровно через полчаса? – рявкнул гигант, стаскивая с меня одеяло целиком.

Ко всему прочему, пеньюар оказался коротким.

Очень.

Даже не знаю, от чего я больше обалдела: леди Цицинателлы, своей новой внешности, новости о грядущей свадьбе…

Или от того, что под пеньюаром на мне не оказалось белья?!

– Вы что-то напутали, уважаемый! Я не собираюсь замуж за вас! – пискнула я, поражаясь, как по-другому звучит мой собственный голос.

У меня-то он тоненький, как у Настеньки из советского фильма «Морозко». По телефону меня часто принимают за школьницу.

Хрипловатый голос, которым я обзавелась теперь, скорее мог принадлежать какой-нибудь красотке из привата по телефону.

– Не собираетесь? – взревел мужчина и я была за шкирку поднята над постелью.

Потемневшие глаза уставились с такой ненавистью, что я сглотнула.

– Вы опоили меня приворотным зельем. Своим темным колдовством сделали так, что я постоянно желаю вас. Но этого вам было мало. Грязным шантажом вы вынудили меня пойти на этот брак. А теперь вдруг передумали? Что ж, это в вашем стиле, леди Цицинателла. Вот только я, как вы помните, не какой-то лощеный болван из высшего общества и расшаркиваться перед вами не собираюсь. Я не тот, с кем вы можете шутить, миледи. Вы станете моей женой прямо сейчас, хотите того, или нет!

– Я не хочу! Я вообще не Цици Нутелла де ла какая-то там, а Яна Ершова, – пискнула я и замолотила руками и ногами. – Куда я попала?

Но вместо того, чтобы любезно ответить на мой вопрос, атлет, как пушинку, перекинул меня через плечо и куда-то потащил.   

Глава 1

Из одежды на парне были только красные шелковые стринги.

Бедняга явно напутал с размерным рядом. Они так обтягивали его между округлых ягодиц, что резинка прямо норовила лопнуть и отскочить кому-нибудь в лоб.

Но думаю, девы, которые с жадным любопытством обступили данного товарища, были этому только рады.

И тут же порвали несчастные труселя на сувениры. Так же, как и самого паренька, который в данный момент выделывал под музыку зажигательные па.

– Чего кислая такая, Ян? Ты посмотри только, какой красавчик!

Светка подсела ко мне на диванчик и протянула коктейль в запотевшем бокале. На трубочке болталась одинокая клубничка, которую я успела поймать, иначе она шлёпнулась мне на колени.

И слава богу – отстирывать клубничный сок с платья цвета мяты то еще удовольствие!

Сама я подобный яркий по моим меркам наряд точно не надела, да и не шел он мне. Но Светка выбрала для подружек невесты на девичник именно такой дресс-код. Не могла же я ее подвести и явиться в своем любимом черном или коричневом!

Это еще что, на самой подружкиной свадьбе мы вообще должны быть в розовом.

Вот где самый ужас!

– У него трусы на три размера меньше, чем нужно, – серьезно сказала я. – И светятся в темноте, а это пугает.

– По-моему, тебя нормальные мужики пугают в принципе. Или ты их?

А вот сейчас было обидно. Светка знала, что я не люблю обсуждать свои отношения с противоположным полом, и тут ударила, так ударила.

Она вообще отличалась изрядной долей ехидства. Иногда это напрягало.

Ну не было у меня парня, не было. Зачем это нужно лишний раз подчеркивать?

– Мне точно пугать их нечем.

– Как нечем? – округлила глаза Светка. – А медведями своими, которые уже всю твою квартиру заполонили? Ты, поди, и нам с Олегом на свадьбу собралась одного впарить?

Я покраснела. Вообще-то да, собиралась. И не одного, а двух. И, между прочим, очень старалась, когда делала необыкновенно милую парочку мишек – жениха и невесту в цветочках. Сама рисовала лекала, искала редкий курчавый плюш, шила парочке свадебные одежки и делала цветы из фоамирана.

О моем небольшом хобби мало кто знает. В свободное от работы время я делаю медведей.

А что такого? Кто-то занимается танцами, кто-то рисует, а я вот – шью плюшевых мишек.

Правда, родители моего увлечения не одобряли, считая его детским, а еще очень дорогим и затрачивающим много времени и сил.

Сколько споров было с мамой…

«Займись чем-нибудь серьезным, Яна! Окончи бухгалтерские курсы, обучись маркетингу или созданию лэндингов, я не знаю... Что это за увлечение такое – кроить плюшевых медведей?»

Но мне-то хотелось создавать не сайты, а винтажные игрушки…

Да и Светка – лучшая и единственная подружка – относилась снисходительно.

Я решила показать всем им, что эта "прихоть" может приносить доход, и попыталась делать медведей на продажу. Но дело не очень задалось. Парочку игрушек удалось продать через страничку в соцсети, но на этом все. Может, из-за того, что лучших своих Топтыгиных я отправляла в детский дом, и отказаться от этого не могла даже ради выгоды.

В общем, я махнула рукой на желание кому-то что доказать, но увлечения своего не бросила.

Ведь плюшевые мишки такие славные, пушистые, теплые! В мишку можно уткнуться носом и пореветь вволю – и уже даже кажется, что не так одиноко…

– Ты это брось! – погрозила пальцем Света. – Мне и так прошлых трех девать некуда – одна пыль от них!

– Очень по-дружески, – усмехнулась я, делая вид, что меня не задели ее слова.

– И вообще, медведи… Какие в твоем положении медведи? – стала развивать свою мысль прагматичная подружка. – Не о медведях надо думать, а о том, что тебе уже немного за тридцать, дорогуша! Ты, мало того, что не замужем, так еще и ни разу в серьезных отношениях не состояла. Мужа надо искать, понятно тебе? А не возиться с медведями. Ты вот на этого мишку лучше посмотри! Его, кстати, правда, Мишкой зовут, прикольное совпадение, да?

Как только стало известно, что в программе ведущей подругиного девичника есть мужской приват-танец, среди девушек возник ажиотаж. А пуще всех радовалась сама Светка. Видимо, действительно хотела как следует оторваться перед замужеством.

– Не очень, – честно ответила я, покосившись на танцора.

– Наша скромница! – пихнула меня в бок Светлана. – Ну, неужели совсем не нравится?

От ее тычка я чуть не пролила коктейль на платье. Бедное – второй раз оно оказалось в опасности! Что-то подсказывает мне, третий раз окажется роковым.

– Совсем нет.

– Тебе надо немного развлечься. Сбросить напряжение! Ты, поди, с таким красавчиком и рядом никогда не стояла? А ведь, между прочим, можно еще трогать…

Не успела я отреагировать, как Светка поднялась, подошла к парню и что-то ему шепнула, указав на меня.

Стриптизер с готовностью направился ко мне, сверкая белозубой улыбкой. Мой диванчик расположен в самом углу клуба, потому пути к отступлению не было.

Глава 2

Когда тебя тащит вниз головой разъяренный мужлан, мысли в нее приходят странные.

Удивительные, я бы сказала, мысли.

Я что, вчера на девичнике переборщила с выпивкой? Потому и словила сегодня наутро такие бешеные галлюцинации?

Похоже, в том клубничном коктейле было намешано что-то прям ядерное. Встречу Светку – прибью на месте за такую подлянку!

Не может же все это оказаться взаправду! Моя необычно прекрасная внешность и этот мужчина, решительно заявивший о нашей скорой свадьбе – не более, чем плод моего воображения.

Что там надо сделать, чтоб проверить, спишь ты или нет? Посмотреть на часы, да?

Часы мне по пути, к сожалению, не попались. Поэтому я просто решила закрыть глаза, успокоиться и проснуться.

Не получилось.

В этот самый момент плод моего воображения перехватил меня поудобнее, отчего кружево пеньюара задралось на моей пятой точке как-то совсем неприлично. Еще пара сантиметров и прямо беда-беда…

– Отпустите меня! – не выдержала. – Я на вас заявление напишу! Что вы себе позволяете?

– Ничего из того, чего не мог бы себе позволить ваш без пяти минут муж, сударыня, – злобно хохотнул этот отморозок.

Так мало того, что хохотнул, он и лапищу свою огромную прямо мне на филейную часть положил. К слову, его широкая ладонь оказалась на удивление теплой и мягкой.

Но это в первые мгновения. Не успела я предательски разомлеть от невиданного и сильного прикосновения, как он повернул голову и легонько куснул меня прямо за…

– Маньяк! – ахнула я, и с утроенной силой заколотила его кулачками по широкой непробиваемой спине.

– Разве вы не об этом мечтали, когда насылали на меня приворот, сударыня? – мрачно ухмыльнулся псих. – Или все-таки больше о моих деньгах?

– Да не мечтала я ни о вас, ни о ваших деньгах! Я вообще вас впервые вижу! – возопила я. – Я – не та, которая вас приворожила. Меня зовут Яна, и я не понимаю, что происходит!

– Даже не пытайтесь заболтать меня, леди. Все прекрасно знают, вы соврете – недорого возьмете. Лучше признайтесь, ваши планы поменялись? Обедневшей аристократке расхотелось выходить замуж за простого эсквайра? Даже мое богатство уже не нужно?

Нет, ну псих! Натуральнейший псих и дикарь! Бесполезно ему что-либо объяснять.

О, люди! Настоящие, живые и, надеюсь, нормальные люди! У подножья лестницы, с которой силач спустился вместе со мной, стояли трое мужчин и две женщины. Судя по униформе и чепцам на волосах у женщин – слуги.

– Помогите, убивают! – во все горло завопила я. – Вызовите полицию и бригаду скорой психиатрической помощи!

Пожарные, кстати, тоже бы не помешали: уж больно мой похититель был горяч!

Но странное дело, чем больше я орала и вырывалась, прося о помощи, тем ниже склонялись головы слуг. Никто и с места не сдвинулся, чтоб помочь! В их взглядах, наоборот, было лишь одно злорадство.

М-да, атмосферка тут, конечно, так себе…

– Бесполезно. Вам ничто и никто уже не поможет, леди Цицинателла. Наша свадьба состоится, и точка, – отрезал мужчина. – Раньше надо было думать, с кем вы посмели связаться.

– И с кем же?

– Хотите притвориться, что у вас отшибло память? Можете, конечно, почему нет? И я даже вам подыграю. Эсквайр Теодор Рутланд, к вашим услугам, миледи. Поверьте, я заставлю вас запомнить это имя. Вы будете повторять его много, много раз, и уж точно никогда в жизни больше не забудете.

– Звучит жутковато, – честно сказала я.

– Как и весь наш брак в целом, – недобро усмехнулся Рутланд. – Вам страшно? Вы жалеете о своем поступке? Поздно. Вы станете моей женой, даже если земля разверзнется, небеса падут, а горы полетят по ветру, как листья.

– Что, прямо в таком виде? – пискнула я, впечатленная таким серьезным подходом.

Одновременно я безуспешно пыталась натянуть тонкое кружево пеньюара на свою пышную, как у Ким Кардашьян, пятую точку.

– Пожалуй, это было бы для вас неплохим уроком. Коней на переправе не меняют. Впрочем, вряд ли вы способны понять такие сложные истины, – выгнул бровь Рутланд. – У вас есть пять минут, чтобы одеться подобающим образом. И учтите, миледи, я делаю это не ради вас, а ради моей семьи, которая находится среди приглашенных. Лишь только для того, чтобы она могла не краснеть, я даю вам эти пять минут. Можете позвать служанку.

Эсквайр выяснил у слуг, где гардеробная, и, распахнув дверь пинком ноги, бесцеремонно сгрудил меня на диван. Хорошо хоть, тот был доверху завален подушками.

– Пять минут, – грозно напомнил мужчина и резко притворил за собой двери.

Оказавшись в одиночестве, я вылезла из подушечного завала и забегала по гардеробной.

Мысли скакали, как блохи.

Это не сон! Происходящее – реально. Я могла в этом убедиться, посмотрев на часы – они отсчитывали время!

Восемь пятнадцать утра.

Тогда что это? Что за реальность меня окружает?

Единственным разумным объяснением, которое пришло на ум, было то, что Светка решила устроить мне дикий розыгрыш. Это вообще в ее стиле.

Можно допустить, что меня увезли в какой-то старинный особняк, а этот Теодор Рутланд – нанятый актер. Но каким образом мне смогли поменять внешность? Это не вписывалось ни в какие границы разумного.

Глава 3

Теодор

Клянусь богами старыми и новыми, леди Цицинателла де ла Мередит заслуживала того, чтобы отправить ее на костер!

И наплевать, что у нас в Равенне лет двести, как уже не сжигали ведьм… То есть тех, чья вина в темном колдовстве была доказана.

Леди Цицинателла заслужила. Я бы самолично бросил огненную сферу на сухой хворост. И рука бы не дрогнула, отвечаю.

Когда мне казалось, что хуже быть уже не может, что Цицинателла просто физически не сможет разозлить меня сильнее, она брала все новые и новые вершины в этом нелегком деле.

Поразительная женщина, если так задуматься…

Люцифер бы ее побрал!

Впрочем, она с ним явно на короткой ноге, так что вряд ли нечестивый смог бы причинить ей хоть какой-то вред. Скорее уж она ему!

Не сомневаюсь – попади она в преисподнюю, темные духи не выдержали бы и пары дней и стали слезно умолять своего господина вернуть ее обратно, подальше от них.

И на этой женщине я собрался жениться!

Спятил, не иначе. Именно так мне и сказал старший брат, который командовал корпусом офицеров почетного эскорта короля. Вернее, как сказал – написал в письме, так как в данный момент Тристан сопровождал Его Величество в дипломатической поездке в соседнюю страну.

Я помнил его почти наизусть, хотя, когда сломал печать, то даже не вчитывался, так, пробежал глазами…

Не вздумай брать в жены эту ведьму, Тео! Она превратит твою жизнь в ад. Не удивлюсь, если де ла Мередит в первую же ночь соберется тебя отравить, чтобы завладеть наследством. Эта девка – подлая, циничная и жестокосердная тварь, и ты ни в коем случае не должен ввести ее в свой дом!

Она же на все пойдет, ради денег удавится, неужели не понимаешь? Эта история с приворотом возмутительна. Я считаю, что Цицинателу де ла Мередит нужно судить, как преступницу! Не только за это, но и за шантаж! Да как она вообще посмела провернуть такое с членом семьи Рутланд?

Хотя, пожалуй, тут нет ничего нового. Зная скандальную репутацию Мередит в нашем городе, от нее еще не такого можно ожидать. Во-первых, девка происходит из хоть и знатной, но гнилой семейки. Предки занимались темной магией, а во времена Великой Инквизиции ее тетку за это дело отправили на дно реки – и поделом!

Во-вторых, ее братец – настоящий бандит с большой дороги и сейчас находится в королевском розыске.

Ну, а в-третьих, девка сама, благодаря своему мерзостному характеру заслуживает носить «почетную» фамилию Мередитов. Всех скандалов, в которых она была замешана, и не упомнишь сразу. Из последнего – несчастный юнец Персиваль О`Нил, который из-за нее покончил жизнь самоубийством. Говорят, эта гадина развела его на крупную сумму денег, а затем бросила беднягу.

Ни в одном приличном доме этой, с позволения сказать, леди не рады! Да и вообще, Тео, задумайся – а леди ли вообще она? Только не говори, что не знаешь про возмутительные слухи об ее распущенном нраве и о том, что Мередит уже давно не девица…

И вот этот гнилой, залежалый, проченный товар ты хочешь взять? Я решительно тебя не понимаю, братишка!

С приворотом что-нибудь придумаем – я проконсультируюсь с королевскими магами. Не может быть такого, чтоб нельзя было его снять.

Тебе нужна добрая и кроткая жена с безупречной репутацией, вроде этой милашки Лидии Гарднер. Уж она бы составила тебе прекрасную партию и никогда не опозорила, как эта наглая дрянь Цицинателла.

Отмени свадьбу, или хотя бы повремени с ней до моего возвращения.

Окстись от Мередит, Теодор! Одумайся, брат мой!

Последнее предложение звучало особенно драматично. Да, Тристан всегда любил драматизировать. И, сколько я помню, недолюбливал семейство Мередитов. Даже презирал.

Что касается меня… Я никогда не судил о человеке по слухам. В народе говорят – с ветра пришло, по ветру и пошло. Я всегда был склонен полагать, что местные дамочки из высшего общества завидуют Цицинателле, вот и придумывают про миледи невесть что…

Лидия Гарднер, конечно, и правда милая девушка, но она и в подметки не годилась Цици.

Мне всегда было приятно смотреть на нее издалека. У девушки была роскошная фигура по типу песочных часов: тонкая узкая талия, широкие округлые бедра и поистине шикарная грудь. Боги не обделили ее ярким благородным лицом, на котором, словно два изумруда, мерцали загадочные зеленые глаза. Чуть вздернутый носик придавал этому лицу особенную прелесть, не говоря уже о пухлых коралловых губах в форме сердечка.

Боги создали само совершенство, воистину.

На нее было не только приятно смотреть, но и слушать низкий, откровенно сексуальный голос с чарующей хрипотцой.

В общем-то, смотрел я на нее, смотрел, пока не понял, что хочу большего.

Сильно так хочу. Подозрительно сильно и страстно до безумия.

Поначалу меня это не удивило – Цицинателла действительно та, кого не грех захотеть. Но я не узнавал себя – обычно хладнокровный и сдержанный, я мчался к ней, дрожа от страсти, как юнец, от одного ее благосклонного взгляда.

Мне хотелось бросить к ее ногам весь мир, задарить драгоценностями и замками, залюбить до беспамятства…

Но даже в таком состоянии я не мог изменить себе – и решил ее проверить.

Глава 4

В следующее мгновение девушка на портрете отвернулась – что-то позади привлекло ее внимание.

– Слушай, некогда мне тут с тобой… – торопливо сказала Нутелла, вернувшись ко мне. – Второй день Светкиной свадьбы, сама понимаешь, отгулять надо. Да и магия связи двух миров заканчивается. Маловато ее в этом мире. Зато есть масса других возможностей. Привыкну.

– Эй, стой! – задохнулась от возмущения я. – Как это некогда? Отправила меня в этот мир, подвергла такой опасности, и, что не дашь вообще никакой подсказки? Ты обалдела, что ли?

– Если честно, то да, – Нутелла в моем теле мечтательно закатила глаза. – Я тут с таким парнем познакомилась, закачаешься! Его Мишель зовут...

Страшное подозрение закралось ко мне в голову:

– Это, случайно, не тот, который танцует? В красных стрингах? Не смей!

– Вот еще! – фыркнула Нутелла. – Хочу и буду! А тебе б враз теперь со своими проблемами разобраться.

– С твоими!

– Можешь забрать их себе. Я добрая. И великодушная.

– Вот вернусь и устрою тебе доброту и великодушие! – пригрозила я.

– Не-а. Не вернешься, – в руке Нутеллы возник тот самый лотерейный билет и она небрежно им помахала. – Вот он, твой единственный билет в прошлую жизнь. Только благодаря ему ты можешь вернуться. Но вот незадача…

И эта мерзкая подлая гадина демонстративно разорвала билет на две части, а затем сложила и порвала их на еще более мелкие части! Затем она легонько дунула на обрывки и они закружились в пространстве картины, после чего упали к ее ногам.

– Уже не можешь. Наш обмен завершился и он окончательный.

– Как окончательный?

– А вот так! – довольно усмехнулась я-она. – Так уж и быть, дам тебе подсказку, а то совсем пропадешь. Погляди… хм… в районе изголовья своей кровати, может, что полезное и найдешь... Все-все, убегаю! Пожелай мне удачи в моем новом теле, Цици.

– Я! НЕ! ЦИЦИ! – заорала я, пораженная тем, как цинично и нагло она отрезала мне путь назад. – Что ты наделала?

Вообще-то я всегда отличалась умением держать себя в руках, контролировать ситуацию, не выплескивать эмоции.

Но сейчас… Меня поместили в абсолютное чужое – хоть и фантастически красивое, но чужое! – тело – раз! В невиданный средневековый мир, где, наверное, не было анальгетиков, прокладок и кроссовок, а была магия – два! Ко всему прочему, мне грозила опасность в лице моего без пяти минут мужа – это три!

Тут у кого хочешь бы нервы сдали!

На эмоциях я схватила графин с водой и швырнула его в портрет, что произвело эффект разорвавшейся стеклянно-водяной бомбы. Осколки и вода повредили полотно, но… Все краски на нем и так смешались, возвращаясь в свое первоначальное состояние.

С портрета на меня смотрела никакая не Яна, а леди Цицинателла де ла Мередит.

Новая я.

Теперь это была я, хотела того, или нет.

Я без сил упала в позолоченное кресло, что стояло перед огромным зеркалом в тяжелой деревянной оправе.

И попыталась не то, чтобы привыкнуть, а хотя бы присмотреться к своему отражению.

– Леди де ла Мередит, вы позволите?

Тон служанки, что заглянула в мою гардеробную, был очень далек от почтительного. Да хотя бы просто добродушного!

Она подошла и бесцеремонно принялась расчесывать мои волосы. Ой, то есть волосы этого тела. Тела Цицинателлы...

Нет, все-таки теперь мои.

При этом она совершенно их не жалела. Такое ощущение, что, наоборот, хотела выдрать из них клок покрупнее.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Колла, госпожа, – с непонятной усмешкой ответила служанка. – Никак запамятовали? Я ж ваша личная камеристка.

– Колла, можно аккуратнее? – вежливо попросила. – Больно.

– Да, госпожа Мередит. Конечно, госпожа Мередит.

И все так же продолжила драть мою разнесчастную шевелюру. Затем девушка при помощи магии воздуха быстро соорудила мне прическу, наверное, призванную называться праздничной.

Чтоб вот так испортить мое прекрасное лицо, это нужно было постараться. Она накрутила темно-русые волосы во множество мелких и совершенно неестественных локонов, хаотично торчащих вокруг головы. Да еще и зацепила их на затылке вычурной заколкой, которая, по-моему, весила целую тонну.

Затем Колла подошла к одной из стен и нажала на какой-то невидимый рычаг, отчего панели разъехались в стороны, являя в своих недрах кованый каркас-манекен со свадебным платьем на нем.

Оно было великолепным, слов нет! Классического средневекового силуэта, с расширяющимися книзу кружевными рукавами и жемчужным лифом, расшитым, очевидно, вручную лилиями и розами. Довершал образ роскошный длинный шлейф, который, наверное, должны были нести какие-нибудь милые дети, как из рекламы шоколада.

Если мне не изменяет память, в подобном наряде разгуливала владычица эльфов Галадриэль из одного небезызвестного фильма.

Умереть не встать!

Глава 5

Теодор

Зачем она наслала на меня приворот, было ясно, как белый день. Цицинателле нужны были мои деньги.

Пожалуй, это и бесило меня больше всего.

Я не привлекал ее, как мужчина. Судя по ее поведению, вообще вызывал отвращение.

Наверное, поэтому перед самой свадьбой она решила все переиграть. То есть вообще не выходить за меня замуж. Самое интересное, что она даже не потрудилась мне об этом сообщить.

Даже если написала бы в последний вечер перед свадьбой – что раскаивается в своем темном колдовстве и просит отменить церемонию, я бы это принял и согласился.

В глубине души я понимал, что это было бы разумно.

Но нет – она просто не явилась в назначенное время к священному холму бракосочетаний. А ведь я ждал ее, как последний дурак!

И тогда уже, во весь отпор гнав коня по улицам города к дому Мередитов, я знал, что ни за что не отступлюсь от этой женщины. Из-под земли ее достану, но приволоку под алтарь.

Ее слуги даже не пытались меня задержать. Во-первых, понимали, что это бесполезно. А во-вторых, наверное, не особо-то и любили свою хозяйку.

Так что в ее спальню я вошел без особых проблем. Но даже если бы они и возникли – даже если на двери стояла сложная многоступенчатая магическая защита, или бы ее охранял злобный дракон, я все равно бы открыл эту чертову дверь! Снес ко всем чертям.

Хотя, если задуматься, этим злобным драконом была она сама.

Вместо того, чтобы собираться на церемонию бракосочетания, моя несравненная невеста сладко нежилась в своем уютном теплом гнездышке.

Мысль о том, что она просто-напросто проспала, лишь только промелькнула у меня, и тут же исчезла.

О нет, миледи не проспала. Она действительно НЕ СОБИРАЛАСЬ приходить.

Не собиралась выходить за меня замуж. Передумала, угу. А, может, нашла жениха побогаче? Знатенее? Кого-нибудь из королевского двора?

Ярость полыхнула внутри ослепительной вспышкой.

Именно в этот момент, когда я увидел ее роскошное тело в шелках и атласе постели, я готов был ее убить.

Или любить. Любить до изнеможения.

Магия ее приворота действовала на меня со страшной силой. Хотелось в клочья разорвать кружевную тряпочку, прикрывающую ее от того, чего я так вожделел… И не скрывающую вообще ничего.

Чтобы сдержаться, пришлось мысленно призвать магию железного обруча. Все должно было пройти по обряду. Она хотела этой свадьбы – церемония состоится.

И наплевать, чего она хочет сейчас!

Единственное, от чего не было сил удержаться  – так это от того, чтобы попробовать на вкус ее аппетитную налитую попку, которая оказалась слаще самого сахарного плода, что растет в саду короля.

Нужно потерпеть еще немного. Совсем немного – и она будет моей. Вся целиком, от макушки до нежных маленьких мизинцев босых ног.

Клянусь, я в жизни не видел таких волшебных, изящных ножек!

Совершенство… Почти мое. Скоро мое. Целиком, без остатка.

Проклятый приворот! Проклятый, но такой… сладкий.

Того, что совершенство попытается бежать через окно в своей гардеробной, я, признаюсь, не ожидал.

Неужели ее планы так поменялись? Неужели настолько меня не хочет, что готова чуть ли не босиком по снегу от этой свадьбы бежать, лишь бы не со мной?

Догнать беглянку труда не составило. Раскрасневшаяся от мороза, она смотрела так испуганно и несла какой-то дикий бред про то, что она не Цицинателла.

Снова лгала и изворачивалась, конечно. Но так вдохновенно, так красиво, что на минуту я даже готов был ей поверить.

Тем более ее глаза… Мне показалось, или они стали светлее? Раньше они были более темными, почти черными, опасно и неведомо мерцающими… Сейчас же зеленый цвет стал ярче и глубже, но все так же притягательно переливался, излучая нездешний свет.

Русалочьи глаза – чарующие, гипнотические, манящие.

Все бы отдал… Все на свете, что не пожелаешь… Хочешь сбежать от меня, любовь моя? Так беги – вот тебе мой конь, плащ и все деньги, что у меня есть…

Я тряхнул головой и резко дернул поводья, сбрасывая дурман наваждения, навеянного ее приворотом.

Ведьма. Как есть ведьма.    

Слава богам, что в моих жилах течет магически заговоренная кровь инквизиторов – мой дальний предок охотился на ведьм. Поэтому и могу сопротивляться ее темному колдовству. Только поэтому.

Но отказаться от нее не могу. Это выше моих сил.

Да и не хочу, по правде. Не отпущу, как бы не сопротивлялась!

Моя. Моя истинная.

Я посадил ее перед собой, обняв тонкую талию. А хотелось прижать к себе до одури крепко. Она дрожала – от холода и, наверное, ненависти и отвращения.

Последний ее план рухнул – сбежать от меня и свадьбы не удалось.  

Эта чертова свадьба состоится, даже несмотря на то, что она напялила на себя траурное платье, желая показать свое отношение ко мне. 

Глава 6

Я оказалась в некоем подобие цеха.

Вернее, почему в подобии? Это и был самый настоящий ткацкий цех!

В помещении с низкими сводами стрекотали машины с растянутыми на них рулонами тканей. Многочисленные пружинки и шестеренки работали на магии, которая светлым дымком вилась над станками.

Сначала я подумала, что это пар, но затем пригляделась к таинственному молочному мерцанию дымка и мельчайшим крупицам золотистой пыли, что вилась в нем, и поняла, что это самая что ни наесть магия.

– Господин Рутланд!

К Теодору подскочил мужчина с фигурной бородой, как будто только что вышедший из барбер-шопа. Одет он был в простую, но опрятную рабочую одежду.

– Третий станок починили, проблема была в тормозном цилиндре, – четко отрапортовал обладатель модной бороды. – Повозку с бостонами для ателье миссис Фиц-Патрик догружаем. И еще из столицы прибыл нарочный с бумагами на поставку пятидесяти рулонов перкалей для пошива постельного белья для королевского дворца. Простите, господин Рутланд, сегодня вас не ждали… У вас же сегодня светлое торжество? Никак, отменилось все? Да ба, миледи-то в трауре! Никак кто из родни скончался?

Работник пытливо взглянул на меня черными, как жучки, глазами.

– Слава богам, у миледи никто не скончался, Редж, – обрадовал Теодор, но мне крайне не понравился тон, которым он это сказал. – Дело в том, что моя невеста переусердствовала с магией утюжки и сожгла свое свадебное платье.

– Вот горе-то! – всплеснул руками эмоциональный бородач. – Прикажете послать к миссис Фиц-Патрик за новым подвенечным нарядом? Лично поеду и мигом обернусь!

– Боюсь, что на это уже нет времени – ее ателье на другом конце города, – остановил неравнодушного работника Теодор. – Придется справляться своими силами.

– Как повелите, господин Рутланд. Прикажете белого шелка, тафты, вуали, органзы?

– Нет, ничего такого. Неси отрез миткаля.

– Миткаля?! – работник, кажется, подумал, что ослышался. – Но, господин… Миткаль – никак не для свадебного наряда ткань. Полуфабрикат ведь, для упаковки используем…

– Вот мы сейчас ее и упакуем, – плотоядно посмотрел на меня будущий муж. – Делай, что велено, Редж.

– Но, может быть, мне все-таки послать к Фиц-Патрик… – пролепетал до крайности шокированный Редж. – Негоже миледи появляться в таком, да еще на собственной свадьбе. Не сочтите за наглость, но вы владеете самой крупной текстильной мануфактурой в стране и ваша невеста должна быть одета соответствующим образом. Да и самой миледи вряд ли понравится…

– А она у меня с придурью, – перебил Теодор, нисколько не смущаясь, что я стою рядом. – Неси миткаль, да поживее. Времени осталось немного.

Сказано это было таким властным, повелительным тоном, что Редж оставил все свои сомнения, и побежал исполнять.

– Что вы задумали? – я сверкнула глазами в сторону владельца самой крупной текстильной мануфактуры в стране.

– Что бы я не задумал, вы будете паинькой и безоговорочно это примите, – эсквайр послал в мою сторону такую зловещую улыбку, что мне сразу поплохело.

– Я напоминаю… – дрогнувшим голосом сказала я. – Напоминаю, что нет совершенно никакой необходимости заключать наш с вами союз. Касательно же приворота, мы придумаем, как его снять, каким бы сильным он не был…

– Неужели вы считаете, что я уже не проконсультировался по поводу того, как развеять действие этой темной магии, с лучшими магами страны?

– И что же сказали лучшие маги страны?

– Обнадежили.

– Вот видите! – обрадовалась я.

– В том плане, что его хотя бы можно попробовать ослабить и он не на всю жизнь. Но более-менее станет ясно лишь по прошествии трех лет, когда пройдет самая сильная, вступительная фаза этого колдовства, – со злостью продолжил Рутланд.

– Трех лет? Господи…

– Я не знаю, кто этот Господи, которого вы упомянули, возможно, маг, который обучил вас темному искусству приворота. Но все эти три года я намерен получать причитающееся мне сполна, миледи.

Теодор сделал ко мне шаг, плотоядно глядя на мои губы, но в этот момент, слава богу, вернулся Редж.

Работник тащил на себе большой, в человеческий рост, рулон полотна.

Было оно не кипенно-белым, а, скорее, серым. И совершенно непрезентабельным на вид. Этакая тоненькая, шероховатая на ощупь и просвечивающая полумарля.

– Что вы хотите…

– Стойте смирно! – велел Рутланд.

Вот сейчас прямо, когда этот эсквайр что-то злокозненное удумал! Я было рванулась назад, но Теодор махнул рукой, и я тут же застыла соляным столбом. Вот так и стояла, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой!

Выходит, у Рутланда была магия и очень даже сильная. Это делало мое положение еще более беспомощным и зависимым от него.

– Для вашего же блага, миледи, – заявил мой мучитель.

А затем развернул полотно и, не церемонясь, рванул от него приличный такой кусок, как будто вкладывая в это действие всю свою злость.

Глава 7

И тогда я вспомнила первый курс института. Вернее, свою преподавательницу по истории. Она вечно носила огромную черную шляпу с вуалеткой, и у нее просто нереально было получить зачет с первого раза!

Я сдала со второго, что считалось небывалой удачей. Как сейчас помню вопрос, который мне достался.

Свадебные обычаи средневековой Европы.

Было там что-то про скамейку и метлу… Если не ошибаюсь, невесту таким образом действительно проверяли на причастность к темным силам.

Так что, если сделаю что-то не так, возможно, действительно полечу в ближайшую речку. Связанная.

К великой радости Теодора Рутланда.

Я примерилась к скамейке: она была достаточно высока.

Я приподняла свои юбки практически до самых бедер. Что, наверное, выглядело не особо прилично, но без этого было никак нельзя.

А затем я собралась с духом и перепрыгнула скамейку с лежащей на ней метлой. Метла при этом никак не отреагировала, то есть в воздух не воспарила.

И это, судя по раздавшимся жидким аплодисментам гостей, было хорошо.

Да, теперь я точно вспомнила свой ответ на зачете. Существовала такая традиция – по дороге к алтарю невеста должна была перепрыгнуть скамейку с метлой, чтоб доказать чистоту своих намерений. Ну, что она не ведьма и не приворожила жениха.

Считалось, если приворот имел место, то метла должна была приподняться в воздухе…

Хм, а вот интересно, чего ж она не поднялась?

– Не сомневался, что это вас не смутит, миледи.

Теодор освободил дорогу от скамейки легким пинком ноги и снова подхватил меня под руку.

– Может, это значит, что я вас не привораживала? – усмехнулась я, пытаясь незаметно ослабить его хватку.

Силы мой без пяти минут муж был немереной, а косточки у меня в запястье, между прочим, не железные.

– Может, это значит, что ваше темное заклятье так сильно, что обойти эту детскую проверку ему труда не составит? – в тон мне отозвался Теодор. – Думаете, я ожидал, что метла взлетит?

Мужчина так сильно сдавил мою руку, что я чуть не вскрикнула. В очередной раз ясно дал понять – не вздумай рыпаться.

– А хорошо б, она взлетела! – прошипела я. – И унесла меня подальше от вас!

– На это можете не рассчитывать, сударыня. Сбежать даже не надейтесь. Я так пылаю от… любви к вам, что найду вас даже на краю света. И дня без вас прожить не смогу, поверьте.

Слово «любви» Рутланд произнес с таким остервенением, что мне немедленно захотелось оказаться как можно дальше от него.

Что, увы, было невозможно.

Ох, и крепко же я влипла, когда согласилась купить лотерейный билет у милой добродушной тетеньки!

Уж я от тебя сбегу, ясный сокол, обещаю, что сбегу! Дай только время осмотреться!

Мягкий запах лаванды кружил голову. Интересно, что я чувствовала, если все было по-настоящему? Настоящая любовь и настоящая свадьба…

Мужчина рядом со мной был так силен, статен и красив, что дух захватывало. Я видела, как другие женщины кидают на него плотоядные взгляды, а в особенности – Лидия Гарднер, «милая благодетельная» Бо Пип.

Так вот, когда она думала, что никто не видит, ее взгляд был далек от благодетельного. С похожим голодным выражением девчонки на Светкином девичнике смотрели на танцора…

Хотя, Рутланд, конечно, был во сто крат шикарнее того парня, Миши. Даже несмотря на то, что не раздевался…

При этой мысли меня кинуло в жар.

Как назло непристойная картинка возникла в моем мозгу, на самом торжественном, блин, моменте, когда мы уже подошли к алтарю и храмовник завел венчальную речь.

– Сочетаю вас, как цельное существо, как идеальное мужское и женское начало… – вещал почтенный старец в розовом.

Соединив наши руки, он выпустил из ладони неведомую фиолетовую магию. Подобно ленте, она обвилась вокруг них, соединяя. Ради интереса, я попробовала чуть высвободить свою конечность – фиолет угрожающе зашипел. Кожу обожгло.

Но не сильнее, чем обожгло меня взглядом Рутланда, который намертво ухватил меня за запястье – теперь вообще не шелохнешься.

Спустя минут двадцать храмовник закончил венчальную речь и предложил нам обменяться клятвами, которые я, конечно же, не знала.

Рутланд проговорил клятву без запинки, с усмешкой глядя мне в глаза.

Ну а со мной, конечно же, вышла заминка. Запомнить за ним заковыристый текст, изобилующий тяжеловесными формулировками и магическими формулами, было нереально!

– Даже текст клятвы не потрудилась выучить, что за неуважение? – послышался среди гостей возмущенный ропот. – Мередит – она Мередит и есть!

Пришлось действовать экспромтом. Просмотренные одинокими вечерами романтические фильмы про любовь со счастливым концом мне в помощь!

– Перед лицом собравшихся клянусь быть с эсквайром Теодором Рутландом в радости и печали, болезни и здравии, богатстве и бедности, любить его и оберегать наш союз до конца своих дней! – с чувством пообещала я.

Глава 8

Обратно добирались большим кортежем. Ненаглядный супруг выказал мне перед всеми явное неуважение, так как изволил ехать верхом.

К своему неудовольствию, я обратила внимание, что Теодор как-то слишком уж часто подъезжал к открытой повозке, в котором находилась Лидия Гарднер с подругами. Дамы что-то живо обсуждали и смеялись. Подозреваю, даже знаю над кем…

Вот, по идее, я, наоборот, радоваться была этому должна… Но нет. Почему-то нет.

При виде статного красавца на вороном коне блондинка сияла, как начищенный пятак и вообще всем своим видом демонстрировала щенячий восторг.

Тьфу!

Я же в гордом одиночестве восседала в белом свадебном экипаже, помпезно украшенном цветами и лентами. Внутри было тоже так… Ничего.

Мягкие белые бархатные сиденья, белая медвежья шкура на полу, чтобы накрыть ноги в случае холода и большой букет белых клематисов.

Рай для молодоженов, да и только!

Жаль, что главное положить забыли. А именно что-то съестное. Хоть какую-нибудь завалящую коробочку конфет!

К этому моменту и после всех перенесенных треволнений я проголодалась, как волк. Желудок урчал протяжно и тоскливо. Особенно ему, бедному, было неприятно видеть, как Бо Пип и остальные в ее повозке угощаются чем-то, с виду похожим на вафли. Это угощение достала из кулечка и любезно протянула всем некая пожилая дама – ну вылитая мисс Марпл.

Кажется, Рутланд поймал мой голодный взгляд, потому что улыбнулся так паршиво, что мне захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым. Теодор даже направил своего черного коня ко мне, видимо, чтобы сказать что-то колкое.

Но я в ответ наглухо захлопнула шторку в окне кареты и откинулась на сиденье.

Есть же у них, в этом дурацком темном средневековье что-то вроде свадебных пиров?

Так что скоро я все-таки поем. Наверное.

Остальные проблемы будем решать по мере поступления.

К моей огромной радости, места, куда прикатил кортеж, были мне знакомыми. А именно в мой дом. Дом леди Цицинателлы де ла Мередит, из спальни которого меня так нагло выволок эсквайр Рутланд, если говорить точнее.

Родные пенаты! Дом, милый дом! Хоть и видела я его утром всего ничего, мельком, но все равно очень обрадовалась. И правда, как родному.

Чуть позже увидела на участке перед домом горящие тут и там магические костры и огромный багрово-красный расписной шатер, внутри которого были накрыты столы.

Зрелище он представлял великолепное и грандиозное, и по размерам был гораздо больше особняка Цицинателлы.

Одновременно с этим я припомнила еще кое-что из своего давнишнего ответа на зачете по истории.

А именно, что у некоторых народов свадебный пир проходил в доме невесты, а не жениха…

О, значит, я, по крайней мере, поем! И то радует.

Столы действительно были заставлены потрясающими яствами, издающими волшебные ароматы. У меня глаза разбежались от разнообразия местной кухни. Я могла назвать только парочку простых блюд, вроде пышного ноздреватого хлеба, глянцевых овощей и сочных фруктов, в изобилии разложенных на огромных тарелях. Какое у них тут изобилие, даром, что зимнее время года! Или из южных стран каких-нибудь везли?

Есть же тут далекие-предалекие южные страны? Надо поинтересоваться географией, если я хочу спрятаться от своего мужа далеко и надолго.

А я хочу!

Но в основном еда была незнакомой, хоть и выглядела очень аппетитно. А еще, несмотря на холод, в шатре было очень тепло, даже жарко. Магией он обогревался, что ли?

Да, точно, магией… Вон, по бокам горят полупрозрачные синеватые огни пламени. Любопытно было бы рассмотреть поближе. Что будет, если сунуть руку? Нет, я, конечно, не рискну, но все же...

Еще мне уж очень хотелось уже перестать быть чучелом у всех на глазах и избавиться от миткалевых полотнищ, в которые Теодор меня замотал. Вот подкреплюсь и займусь этим.

Главное сейчас – восстановить утраченную энергию и набраться сил.

Жениху и невесте было отведено два позолоченных, не побоюсь этого слова, трона в центральном месте шатра. Теодор даже любезно отодвинул мне тот, что был поменьше и стоял слева.

Я смерила его уничижительным взглядом и, прежде, чем сесть, проверила, что эсквайр его не отодвинул. А то еще у всех на глазах шлепнусь на свою им же и укушенную пятую точку! Конечно, таких хулиганских выходок вряд ли приходилось ждать от взрослого мужчины, и все же…

Что-то подсказывает мне – от Рутланда можно ожидать всего.

В пугающем таком смысле – всего.

– Благодарю, милорд, – чинно сказала я и скромно сложила руки на коленях.

– Всегда к вашим услугам, миледи.

Самые важные гости, которые расселись за нашим столом, с интересом наблюдали за этой сценой. Видимо, они думали, я буду оскорблена тем, что он не присоединился ко мне в карете. Возможно, даже ждали сцены.

Щас!

Положа руку на сердце, поездка в карете прошла намного лучше без него. И плевать мне на неуважение и на Лидию Гарднер. Я не такая гордая, когда хочу есть!

Глава 9

Затем мой муж подошел к толстому лорду и одним резким движением встретил его луноликое лицо с поверхностью дубового стола. После чего его из-за этого самого стола с легкостью достал.

Несмотря на внушительный вес толстяка, мой эсквайр сделал это вообще без каких-то усилий, словно держал на весу не многокилограммовую тушу, а какой-нибудь фитбол.

Я в очередной раз смогла убедиться, как нечеловечески силен Теодор… И как он страшен бывает в гневе.

– Что вы себе позволяете, милорд Рутланд? Я – почтенный лорд! – пропищал любитель потоптаться на непаханых бороздах. – Род Макинтошей намного древнее вашего, и вы должны…

– Должен попросить вас незамедлительно покинуть мое торжество, лорд Макинтош.

Учтивость этих слов абсолютно не вязалась с тем, как грубо Теодор вышвырнул толстяка из шатра. Словно как куль с удобрениями! При этом он не обратил никакого внимания на угрозы и уверения про то, что у него будут проблемы на самом высоком уровне.

Та же самая участь постигла товарищей пузатого лорда – тех, кто засмеялся над его «шуткой». Всех их. До единого.

По моему скромному мнению, из шатра следовало выгнать еще Лидию Гарднер, которая так неприлично ширяла глазищами в сторону Теодора. Но на такую удачу рассчитывать не приходилось.

– Еще есть желающие предъявить на право первой ночи с моей женой? – эсквайр обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.

Судя по гробовой тишине, более таких не нашлось, после чего музыканты заиграли еще веселее, а слуги еще резвее стали подавать гостям аппетитные закуски и подливать в бокалы напитки.

К огромному сожалению, меня это не касалось. Лишь только мне подносили какую-нибудь вкуснятину, от которой я нацеливалась оттяпать хотя бы малюсенький кусочек, как блюдо исчезало, точно по мановению пальцев.

Но в очередной раз, когда исходящая соком голень фазана, запеченная с грушами и лимонами в меду, исчезла в буквальном смысле у меня изо рта, я не выдержала.

– Прекратите.

Сказала я негромко, но эсквайр, который в этот самый момент аккуратно отрезал от птички кусок, услышал.

– Прекратить что, миледи?

– Вряд ли вам поможет обрести наследника, если вы заморите меня голодом!

– Даже не думал, – Теодор с видимым удовольствием, явно напоказ отправил сочный кусочек на вилке в рот. – Вам всего-то и надо продержаться до полуночи.

– Почему я должна терпеть до полуночи, если есть я хочу сейчас? – возмутилась.

– Ну, я же как-то терплю, – с каким-то равнодушием пожал плечами муж, и сделал глоток из своего кубка. – Причем не какие-то шесть часов, а дольше. Много дольше, Цицинателла. Вам ли не знать?

– Прекрасное сравнение, – я пару раз по-королевски соединила ладошки – похлопала, стало быть. – Только я вам не салат, запеченная дичь, и не какой-нибудь десерт, чтоб отзываться обо мне в таком оскорбительном ключе!

Внезапно я замолчала, потому что его рука легла поверх моей руки, лежащей на столе, и крепко ее сжала. Эта мужская рука была большой и сильной. По-настоящему тяжелой, но при этом с очень красивой формы пальцами, широкими ладонями и ярко выраженными костяшками.

Медовые глаза мужа потемнели.

– Именно как десерт, – хрипло проговорил он, когда наши взгляды встретились. – Я рассматриваю вас как самое изысканное и желанное на свете лакомство, сударыня, которое отныне принадлежит только мне одному. И которым я намерен насладиться. Вот только не знаю, смогу ли когда-нибудь насытиться?

От голодного взгляда Теодора, скользнувшего по моим губам и ниже, меня кинуло в жар.

Бежать! Мне нужно немедленно и без оглядки бежать от этого мужчины!

Я просто не смогу, не выдержу, если он…

Не думай, Яна. Просто об этом не думай! Лучше не вспоминай, чем закончился твой первый и единственный опыт интимных отношений с мужчиной…

Я отвернулась и высвободила руку. Теодор позволил это сделать. Только проговорил негромко:

– Зачем нужно было делать приворот на того, к кому вы не чувствуете ровным счетом ничего? На чью страсть вы не сможете ответить страстью? Это так глупо...

«И так жестоко», – подумала я. Но вслух вырвались совершенно иные слова:

– Зачем жениться на той, кого вы ненавидите и презираете?

– Потому что я вас хочу. Потому что теперь вы – моя. А знаете, почему еще? – его ласкающий голос обволакивал меня, как мягкая меховая накидка на голое тело. – Потому что ваше колдовство никогда не подействовало бы, не ляг оно на благодатную почву.

Час от часу не легче…

Чертова Нутелла, чтоб ей там в моем теле икалось! Почему я должна отвечать за ее отвратительные поступки? Испытывать на себе страсть и ненависть мужчины, который мне небезразличен, терпеть презрительные взгляды местного общества чистоплюев?

Голодать, в конце-то концов?!

Давняя и почитаемая в этих краях традиция, говорите? Магически одаренный наследник, говорите, нужен?

Я резко поднялась и тут же поймала на себе внимательный взгляд Теодора.

Глава 10

Да, я была готова ко всему, что угодно, но только не к этому.

Чуть не завизжала от восторга. Божечки мои, какая прелесть!

Оказывается, под одеялом разлегся небольшой, но просто невообразимо милый медведь! У него было коренастое тело, массивная голова и короткий хвостик. Словно белый мишка собрался на карнавал: надел черные очки, жилетку, перчатки, чулочки, и в довершение образа – черные наушники.

Панда! Это был панда!

Медведь склонил голову набок и посмотрел на меня вроде как с осуждением.

Тут что-то у меня в голове щелкнуло, и я вспомнила, как засыпала вчера, хоть вчерашний день и отдалился, словно был полгода назад.

– Несквик, это же ты! – закричала я и прижала к себе пушистого колобка. – Несквик, ты вместе со мной попал в этот мир и здесь ожил! Превратился в настоящего мишку! Ты мой хороший!

Другого слова у меня просто не нашлось! Любимец тут же обнял меня своими мягкими лапами, тыкаясь мокрым носом в щеку.

Пахло от него почему-то шоколадом. Он был такой славный и мягкий, и его очень не хотелось спускать с рук.

Однако времени на обнимашки у меня не было, поэтому я посадила мишку на кровать и принялась методично осматривать изголовье.

Помниться, Нутелла с портрета говорила, что я могу обнаружить здесь что-то полезное. К огромной радости, вскоре мои усилия увенчались успехом – при нажатии на декоративный элемент фигурная часть изголовья отъехала в сторону, явив небольшое углубление, в котором лежала книга.

Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять – в моих руках Нутеллина книга заклинаний. Готова поспорить, именно отсюда она и вычитала то сильнейшее заклинание приворота на Рутланада. Возможно, здесь же и найдется, как приворот снять!

На удивление, язык, на котором была написана книга, не оказался для меня незнакомым – глаз выхватил и легко прочитал несколько строчек.

Что ж, тем лучше.

Переплет был такой ветхий, что рассыпался в руках. Перед тем, как сунуть ее в сундук, я замотала гримуар в ночную сорочку. Довольно милую, кстати, а не то безобразие, в котором я проснулась сегодня утром. Надеюсь, Теодор не извращенец какой-нибудь, чтоб лезть в женское белье!

К тому моменту, как мой муж широким шагом переступил порог спальни, явно намереваясь отчитать за то, что в десять минут я не уложилась, я встретила его с милой улыбкой.

В одной руке у меня была панда, вцепившаяся в меня, как маленький ребенок, в другой – небольшой сундучок.

– Это что еще такое? – опешил муж.

– Обнимемся? – с энтузиазмом предложила я, едва его завидев.

Желание обнять эсквайра было мягким, обволакивающим и очень-очень приятным. А еще казалось правильным и как будто само собой разумеющимся.

Действительно, почему бы нам не обняться? По мнению психологов, для душевного здоровья человеку нужно не менее двенадцати объятий в день. А день-то как раз заканчивался, поэтому мне срочно нужно было восполнять пробелы.

– Собираетесь вонзить нож мне в спину? – изогнул тяжелую соболиную бровь Теодор.

Я тут же просветила этого черствого человека по поводу психологов, после чего сердечно обняла его трижды, похлопав его по спине и каждый раз меняя сторону. На объятие муж не ответил, глядя на меня со все возрастающим подозрением.

Самое удивительное, что во время этих обнимашек откуда ни возьмись, вокруг нас закружились розовые сердечки, отлетая под потолок и там лопаясь наподобие мыльных пузырей.

А невидимый хор маленьких розовых мишек запел тоненькими голосами:

– Хать-хать-хать-хать, хать-хать-хать-хать!

Они замолчали лишь тогда, когда объятие закончилось. Тогда же под потолком полопались последние розовые пузыри, а я в недоумении уставилась на Рутланда, не понимая, что на меня нашло.

– Это вы сделали!

– Знаете, Цицинателла, я конечно горю от нетерпения ощутить вас в своих объятиях, но явно не таким образом.

Цинически хмыкнув, мой муж посмотрел на Несквика, которого я на время обнимашек ссадила на тумбочку. Панда в этот момент решил почесаться, но не рассчитал вес, и шлепнулся на пол.

Я ахнула и бросилась его поднимать, а Теодор с презрением проговорил:

– Прежде, чем заводить магического питомца, потрудились бы поинтересоваться его способностями.

– А какие у него способности? – рассеянно поинтересовалась я.

Вместо ответа Рутланд вытянул в сторону панды руку и тот под действием этой магии засветился розовым светом цвета вышеупомянутых сердечек.

– Вам лучше оставить его здесь, – сказал муж.

– Вот еще! Я его не брошу, к тому же он голоден!

А что касается способностей – в принципе, ничего страшного не произошло. Ну, и что, что розовые сердечки? Романтика в отношениях с мужем нам бы не помешала.

– Ладно, черт с вами, – устало проговорил Теодор. – Пока возьмите его, а там разберемся. Надеюсь, теперь вы готовы?

Я попыталась заикнуться о том, что хотела бы взять еще пару платьев, но Теодор так зыркнул на меня своими золотисто-карими глазами, что я сочла за нужное все-таки промолчать.

Глава 11

По сравнению с особнячком Цицинателлы дом Теодора Рутланда оказался раз эдак в десять больше. И вообще, какой дом, это был настоящий замок, расположенный на вершине крутого холма!

В детстве у меня был хрустальный шар с крошечным дворцом внутри. Я любила легонько его встряхивать, наблюдать, как внутри кружатся блестящие снежинки и мечтать…

Трентон оказался почти точной увеличенной копией того романтического дворца. Крупные снежинки летели по небу, словно мягкие перья неведомой птицы. И весь замок был покрыт белым снегом, немного мрачный, но все равно фантастически огромный и нереально красивый. Его окружали оранжевые огни, и каждая башенка была ярко освещена.

Нас здесь явно ждали – все слуги замка выстроились во внутреннем дворе стройной шеренгой.

Ой, вот не надо бы мне такой чести!

Теодор уже спешился и отдавал указания какому-то молодому человеку с длинными платиновыми волосами, завязанными в хвост. Тот кивал с величайшим вниманием.

Покидать теплое и безопасное нутро кареты не хотелось совершенно. Даже голод отступил, уступив место волнению. Благо, рядом находился Несквик, которого можно было обнять и немного успокоиться.

А можно, мы прямо здесь заночуем? Ну, пожалуйста!

Ага, сейчас…

Рутланд распахнул дверцу и вытащил меня из кареты. Довольно бесцеремонно, надо сказать.

Слуги с интересом таращились на меня в обнимку с пандой.

– Мы рады приветствовать в Трентоне молодую хозяйку, – платиновый молодой человек с почтением поклонился. – Меня зовут Джьюд, я – главный дворецкий замка и управляющий имения. Если вам что-то понадобится, леди Рутланд, вы всегда можете ко мне обратиться.

При ближайшем рассмотрении дворецкий оказался очень даже ничего – у него были светло-серые глаза и приятное благородное лицо. Несквик, который так и не покидал моих рук, с интересом к нему присмотрелся…

А затем со мной снова случилось странное. Я как будто перестала подчиняться сама себе.

– Обнимемся? – дружелюбно предложила я дворецкому.

После чего мы у всех на глазах троекратно обнялись и расцеловались в щеки.

– Хать-хать-хать-хать-хать, хать-хать-хать-хать! – тонкими голосками затянули невидимые розовые мишки и розовые же пухлые сердечки-шарики полетели под небеса.

Джьюд был ошарашен таким приветствием еще сильнее, чем я сама. И чем слуги, у которых чуть ли не глаза на лоб полезли. Хорошо, хоть никто пальцам у виска не покрутил.

Господи, да что со мной такое происходит-то? Я вот так никогда на мужчин не вешалась!

На своего новоприобретенного мужа мне было страшно даже смотреть. Но пришлось.

Он же смотрел на все это, скрипя зубами и явно сдерживаясь. И коротко велел:

– Уберите от нее магическое животное.

– Не отдам Несквика! – воспротивилась я и вцепилась в панду, а он в меня.

– Медведя убрать, накормить и утроить в западном крыле! – Рутланд рявкнул так, что у меня заложило уши. – Или вы так хотите с половиной моих слуг мужского пола переобниматься?

– Не совсем понимаю… – озадачилась я и посмотрела на Несквика, как будто видела его в первый раз.

Хотя, соглашусь, моя внезапная тяга к обнимашкам, розовые сердечки и писклявый хор мишек действительно были довольно странными и даже подозрительными.

Не может же быть, что…

– Леди, вы позволите?

Следуя указанию хозяина замка, главный дворецкий осторожно изъял у меня питомца, заверив, что ему будет оказан самый лучший уход и кормление.

– Панды едят бамбук! – вдогонку крикнула я. – У вас есть бамбук?

В ответ мне было заявлено, что у местного повара никто еще голодным не оставался.

Ну да, наверное, никто. Кроме меня!

Однако, я не успела открыть рта, как увидела очень странную картину: слуги раскланялись и дружно загрузились в большую повозку. И вот это мне очень не понравилось.

– Я отпустил слуг, чтобы никто нам с вами не помешал, миледи, – Рутланд зловеще ухмыльнулся и сделал размашистый шаг ко мне.

– Моей дочери и ее бонны тоже сегодня здесь не будет. Так что можете не стесняться, миледи, и кричать так громко, как вам заблагорассудится.

Кричать? Ой, серьезно он за меня собрался взяться. Будет мстить за приворот по полной. Может быть, даже мучить. В мой первый раз с Сергеем мне по крайней мере, не было больно. Неприятно, дискомфортно, но не больно.

Сейчас я, наверное, даже надеяться на подобное не могла…

– Дворецкого не отпустили, он может помешать! – пискнула я, отпрыгнув от него.

– Джьюд – мое доверенное лицо, за него можете не переживать. Или вам понравилось с ним обниматься? – голос мужа стал крепче стали, а в медово-карих глазах блеснула грозовая вспышка.

– Не понимаю, что на меня нашло. Я вообще ни о чем таком не думала…

– Да, я знаю, что, вы не контролировали себя… – усмехнулся эсквайр, окидывая нехорошим взглядом мою фигуру. – Какое совпадение, я ведь тоже себя практически не контролирую.

Глава 12

ТЕОДОР

Наверное, только одни боги знали, как же сильно я ее хотел.

Она была красива. Дьявольски красива, и даже полотнище миткаля, которое вместо свадебного платья смотрелось на ней нелепо, ничуть не портило Цицинателлу.

Пожалуй, даже хорошо, что она была не в восхитительном свадебном наряде, а в этом… Иначе я просто мог не выдержать.

Я сходил от нее с ума.

И мне хотелось не одевать, а раздевать ее.

Медленно. Очень медленно, растягивая удовольствие и превращая свое нетерпение в сладкую муку, которая должна была закончиться тогда, когда эта девушка будет, полностью обнаженная и покорная, лежать передо мной на простынях в моей спальне в Трентоне.

На свадебном пиру она сидела по левую руку от меня, такая близкая – стоило лишь протянуть руку и положить под столом на ее колено, ощутить ее тело под складками ткани…

Все равно бы никто не заметил. А даже если бы и заметил – в тот момент мне было на это совершенно наплевать.

На все было наплевать, по сравнению с ней…

Но я ограничился ее рукой. Такой нежной маленькой ручкой с аккуратными розовыми ноготками, которая исчезла под моей ладонью. Дрожащая, холодная, точеная девичья ручка – хотелось крепко сжать ее своими руками, согревая и поднести к своим губам.

Ощутить гладкость фарфоровой кожи и представить, как эта волшебная рука ложится на…

Будоражащая картина, от которой меня кинуло в жар, быстро промелькнула в сознании и пропала, потому что Цицинателла вырвала руку, прошипев что-то язвительное и злобное.

В этой бессильной злобе она казалась еще очаровательнее.

С одной стороны, я понимал, что морить девушку голодом – идея не из лучших, но с другой – смотреть, как полыхают от негодования зеленые глаза моей новоиспеченной жены, доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.

Нет, я, конечно, знаю, что доставило бы мне большее удовольствие, но до этого нужно было ждать несколько часов.

Под пристальным, завидующим и яростным взглядом Цицинателлы елось с необыкновенным аппетитом, тем более, нанятые мной специально для свадебного пира повара оказались весьма недурны.

Не то, что мой личный повар из Трентона, конечно, но все же.

Именно там, в моем любимом имении, я и собирался ее покормить, но не раньше. После дня воздержания Цицинателла оценит кухню Трентона по достоинству, готов поклясться.

И, может быть, хоть немного поймет то, что испытываю по отношению к ней я… Хотя, сомневаюсь, что она ПО-НАСТОЯЩЕМУ понимает последствия своего приворота и то, какие чувства я к ней испытываю.

То, как сильно мне хочется увидеть в ее глазах ответную страсть. Хотя бы тень того урагана, что я ощущаю к ней. Хотя бы легкий ветерок.

Но я ни на минуту не забываю, кто она.

Стараюсь не забывать, хотя порой, на мгновения, она кажется другой - такой ранимой и хрупкой, такой доверчивой и беззащитной... Совершенно незнакомой, как будо я ее впервые вижу.

Она заполучила надо мной слишком большую власть. И это нужно искоренить, выжечь.

Цицинателла Рутланд, в девичестве де ла Мередит - лживая, лицемерная, вероломная дрянь, которая пошла на обман, чтобы завладеть моими деньгами.

Тристан прав, тысячу раз прав. Старший брат не смог явиться на свадьбу, так как задерживался в своей дальней поездке, но, может, оно и к лучшему. Он не понимал, что я уже давно не мальчик и имею свою голову на плечах. Правда, сейчас я терял ее, впервые в жизни терял...

Но, если я решил, что эта женщина будет моей женой – то быть по тому.

Как бы опасна она не была.

Женой и матерью моего второго ребенка. Наследника. Трис мне все уши прожужжал, что такая, как Цици, будет отвратительной матерью. Я и сам это понимал… Но все-таки была какая-то небольшая надежда, что, когда я упомянул ребенка, на ее прекрасном лице появится хоть какой-то отклик настоящего чувства.

Разумеется, ничего подобного не произошло. В ее глазах промелькнул страх. Цицинателла не хотела детей, о чем ясно сказала мне ранее. Впрочем, я и не собирался оставлять ребенка ей. Если у нее вообще получится зачать.

Хотя я собирался сделать так, чтобы получилось. И приступить к этому намеревался уже этой ночью, причем постараться собирался как следует.

Этот болван, лорд Макинтош, просто не понимал, как близок он был к печальному финалу, когда высказал про право первой ночи.

Отдать Цицинателлу кому-то другому? Шут гороховый спятил, не иначе!

Багровая пелена застила мне глаза при одной этой мысли. Я бы оторвал ему голову, все равно в ней никаких хороших мыслей не водилось – потеря была бы невелика.

Но это был свадебный пир, Макинтош являлся приглашенным гостем, и в шатре находилась моя дочь.

Я не хотел, чтобы Брианна видела мою жестокость, а потому ограничился тем, что вышвырнул наглеца с торжества, не взирая на его смешные угрозы. И его лучших дружков, которые хохотали над пошлыми шутками и бросали на мою жену сальные взгляды, заодно.

Загрузка...