Жестокие игры мажора

17.2

Толчок в плечо отвлекает меня от бездумного рисования на полях тетради.

— Что-то случилось? — шепчет Ира, а у меня тошнота подступает к горлу от ее лицемерия. — Почему ты плакала?

— Все нормально, — бурчу я, не глядя на соседку. Я не могу на нее смотреть после того, что услышала в туалете.

— Алис…

— Давай не будем отвлекаться от лекции, — прерываю я ее и крепче сжимаю ручку в кулаке.

Ира больше не предпринимает попыток заговорить, и я невероятно ей благодарна за это.

Мне нужно время, чтобы эмоции улеглись и не поднимали головы от одного звучания голоса этой предательницы.

Следующие пары я продолжаю избегать общения с ней. Любыми способами. Делаю вид, что звоню по телефону в перерыве, разговариваю с Владом, общаюсь с преподавателем или ухожу в туалет. Все что угодно — лишь бы только не контактировать с Ирой.

Почему-то на нее я обижаюсь больше всего: я доверилась ей и, мне показалось, что она искренне поддержала со мной беседу, поняла меня и не осудила. И так же искренне пообещала никому не рассказывать о том, что я ей доверила. Но я ошиблась. Очень сильно.

Я надеюсь, что к тому времени, как мы все встретимся в столовой, я смогу себя перебороть и не подать вида, что слышала всю грязь, которую они вылили в туалете. Но… я не могу. Я еще никогда не чувствовала себя настолько грязной, преданной и уязвимой.

— Вот ты где! — Ира появляется из ниоткуда, и я вздрагиваю, сворачивая к лестнице. — Ну что, пошли в столовку? Марина и Леся уже там, — тараторит она и как ни в чем не бывало берет меня под руку, а у меня внутри все узлом завязывается.

Мне требуется много усилий, чтобы не выдернуть руку и не побежать в туалет отмываться от лживого прикосновения.

Сцепив зубы, я терплю.

Спускаюсь по лестнице, стараясь не слушать бессмысленную болтовню Иры.

Вот как? Как так можно?

Ведет себя, будто ничего не сделала.

Неужели ее уверенность в том, что я ничего не знаю, так окрыляет?

— Ир, ты иди, — я медленно высвобождаю свою руку из ее. — Мне надо до секретаря дойти.

— Хочешь, схожу с тобой?

— Нет. Лучше займи место и найди Лесю с Мариной, — я натягиваю улыбку и очень надеюсь, что она не выглядит пластмассовой.

— Ну ладно, тогда не задерживайся, а то там все разберут.

Я киваю с той же натянутой улыбкой и, развернувшись, как можно скорее увеличиваю между нами расстояние.

Теперь мне будет необходимо держать эту дистанцию максимально часто.

Господи, стоит задуматься как минимум о переезде в другой блок, потому что в университете все куда сложнее с переводами.

Да я и не хочу отказываться от своей мечты из-за каких-то обозленных девчонок.

Но я ненавижу то, какой жалкой неудачницей себя ощущаю.

И виновата во всем в первую очередь я сама и мое глупое доверчивое сердце.

Вот зачем я ей все рассказала?

Я сбавляю шаг, когда наконец могу свободно дышать. Но даже несмотря на горечь разочарования, урчащий желудок напоминает, что сейчас время обеда.

Черт.

Я останавливаюсь и опускаю взгляд на испачканные носки своих кед, делая мысленную пометку постирать их сегодня и одновременно прикидывая в уме, где бы перекусить.

Явно не в универе.

Поэтому я иду в гардероб.

Забрав куртку, выхожу на улицу и вбиваю в поиске телефона ближайшую булочную. Поем там.

Вот только найти я ничего не успеваю, потому что мобильник выхватывают из рук.

Я испуганно отпрыгиваю в сторону, и, прижав ладонь к груди, замечаю Багирова, скептически исследующего мой телефон, будто он его только что поднял из грязной лужи. Пф.

Я глубоко вздыхаю и разрешаю своему сердцу немного успокоиться. Немного. Потому что рядом с Багировым я вечно как наэлектризованный комок нервов.

— Это старье еще работает? — усмехается он, поворачивая гаджет из стороны в сторону, а потом я оказываюсь в ловушке его стальных глаз: — Из какого он века, Ведьма?

Не имея никакого желания сталкиваться с ним в словесной перепалке, я делаю шаг и пытаюсь выхватить телефон из его огромных рук, но он поднимает его над моей головой.

Багиров хмурится, саркастично поддевая меня:

— Эй, где твои манеры, милая?

— Отдай мой телефон и отвали.

Глаза Илая вспыхивают опасным огоньком, как бы предупреждая меня, но я действительно не в том настроении, чтобы играть в его игры.

— Такая грубиянка.

Он делает шаг ко мне, я — шаг назад.

— Грубиян здесь один, — бросаю я, насупив брови.

— Я могу показать, насколько бываю грубым, Ведьма.

— Спасибо, но я как-нибудь обой… — мои следующие слова застревают в горле вместе с визгом.

Багиров одним ловким движением закидывает меня себе на плечо и уносит… да черт знает, куда он меня уносит.

Я делаю тяжелый вдох, опуская руки, как тряпичная кукла.

Наверное, я должна сопротивляться, колотить его кулаками по спине, дергать ногами, кричать. Но я сдалась ровно в тот момент, когда его сильное плечо соединилось с моим животом.

Потому что в этот самый момент я понимаю, насколько бессильна перед этим человеком и насколько нуждаюсь в нем, как бы ни пыталась отрицать это в глубине своей души.

Возможно, все дело в том, что я все еще не могу прийти в себя после подслушанного разговора уже бывших подруг. Я не готова к эмоциональным качелям еще и с Багировым. Я вымоталась.

Думаю, он — то, что мне нужно, чтобы переключиться с того дерьма на что-то другое.

Наверное, поэтому в животе сейчас разливается странное, но приятное тепло и поднимается в грудь. Хотя это может быть и от трения об его плечо, но что-то мне подсказывает, что ощущения, которые расходятся во мне мягкими волнами, прямиком зависят от этого парня.

Я вздыхаю от безысходности, и мои легкие наполняются приятным мужским ароматом, кружа голову. Но, несмотря на это, мне становится чуть спокойней.

Я же говорю: его запах, его тепло и присутствие делают со мной странные вещи.

Багиров опускает меня на ноги возле своей машины и, открыв дверь, помогает забраться на переднее сиденье. Пристегивает, будто не доверяет мне. Затем захлопывает дверь и, стремительно обогнув капот, садится за руль.

— Ты сегодня слишком тихая, Ведьма, — его голос глубокий, хриплый и успокаивающий. Мотор машины оживает. — Мне стоит переживать?

Я с видимым равнодушием склоняю голову набок и смотрю на его красивый профиль, пока сам он, сосредоточившись на дороге, выруливает с парковки.

— Ты вообще хоть раз можешь не быть пещерным человеком, а просто меня пригласить?

Этот вопрос вырывается из меня прежде, чем я успеваю его обдумать.

Да и ладно.

Илай выпячивает языком губу, а потом его кадык дергается на татуированной шее и он отвечает мне абсолютно невозмутимым тоном:

— Ты явно сегодня не в порядке.

Ну да. Ну да.

Я испускаю усталый вздох и переключаю внимание на дорогу.

— Куда ты меня везешь?

— Твой старик сообщил мне, что его хозяйка голодна. Так что для начала перекусить.

— Для начала? — а потом я немного раздражаюсь: — И у меня нормальный телефон. Прекрати его оскорблять.

Но Багиров пропускает мимо ушей мое рычание.

— Здесь недалеко годный рестик. Ты как к морепродуктам?

Я хлопаю глазами и с минуту смотрю перед собой, туго соображая, какой подвох кроется во всем этом.

— Ведьма, отвечай быстрее. Можем зарулить в гастропаб с немецкой кухней.

Сердце колотится в унисон с вздымающейся грудью.

— Я. Не. Поеду. Ни. В какой. Рестик. — Говорю спокойно, четко и с расстановкой.

— Ну проблема в том, что мы уже едем.

Только через мой труп.

— Я не поеду ни в какой рестик!

Мы останавливаемся в небольшой пробке.

И теперь я чувствую, как меня прожигают его стальные глаза.

— Почему нет?

Жар подбирается к моему лицу и начинает щипать щеки.

Почему?

Он издевается?

— Если ты не ответишь, я затащу тебя туда, как пещерный человек.

И тогда я взрываюсь.

— У меня нет денег на такие места! — я тяжело дышу, ощущая, как стыд затапливает меня с головой. — Ясно? — добавляю тише, избегая встречаться с ним взглядом.

Неужели он не видит, что я не могу позволить себе не то что морепродукты, а даже отходы от них?

— Я похож на того, кто возьмет деньги с девушки за обед? — он говорит таким тоном, что теперь я чувствую себя виноватой. Вот как ему это удается?

— Нет… Я не знаю, — я щелкаю ногтем большого пальца о другой. — На самом деле это не важно, потому что я не собираюсь есть за твой счет.

— Ты можешь отблагодарить после…

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Это не смешно, Илай! Я не ем в таких понтовых местах. Мне некомфортно. Даже если еда там будет бесплатная, я все равно откажусь. Потому что… — я перевожу дыхание, — потому что привыкла к другому уровню жизни, — произношу сдавленно, прижимая крепко сжатые кулаки к бедрам. — Доходчиво объяснила?

Илай дергает челюстью, и ухмылка сходит с его лица.

— Ладно, — он откидывается на спинку сиденья. — Тогда назови место, куда я могу тебя отвезти.

— Ты издеваешься надо мной?

— Нет. Как раз таки наоборот, Ведьма. Не испытывай мое терпение.

— Ты тиран.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

— Похер.

Я втягиваю носом воздух и медленно выдыхаю, выдерживая на себе его тяжелый взгляд.

— Фастфуд, — шиплю я сквозь зубы.

Илай выгибает бровь, небрежно дергая рукой на руле: мол, это какая-то шутка?

— Я хочу бургер, — повторяю я решительней и умоляю свои щеки не гореть настолько сильно от смятения, которое поглощает меня так же быстро, как мой рот затапливает слюна.

Если что и сделает мой день лучше, так это сочный, ароматный, жирный бургер, хрустящая соленая картошка фри и холодная, с брякающим льдом, кола… как в детстве. И что я пока не могу себе позволить сама…