Глупенькая

Глава 1

Маша, обойдя работающий робот-пылесос, остановилась у зеркала, чтобы пройтись по нему специальным спреем и мягкой тряпкой. До того, как брызнуть, приостановилась, привычно глядя на своё идеальное отражение.

Длинные светлые волосы лежат волнами, красиво струясь по высокой груди и стройной спине, и спускаются до тонкой талии. Плечи — не широкие и не узкие, в меру покатые. Восхитительная белая шея, правильные черты лица, изящные ушки с небольшими серьгами, пухлые губы и огромные голубые глаза, в которых застыло выражение наивности и некоторой застенчивости. Глядя на собеседника, Маша словно просила прощения за свою наивность и… недалёкость что ли. Для пущей убедительности Маша несколько раз хлопнула длинными густыми ресницами.

Из динамиков стереосистемы доносилась ритмичная музыка, и Маша сделала несколько энергичных движений стройными бёдрами, подражая одной известной латиноамериканской певице. Потом вздохнула и брызнула на гладь зеркала из флакона, сжатого в изящной руке с наманикюренными пальчиками. Идеальное отражение тут же смазалось и расплылось.

Надо поспешить. Ей ещё готовить праздничный ужин. Сегодня у них с Артёмом годовщина: три года с того дня, как они начали жить вместе. Маша по этому случаю заранее освободила день, — в студии красоты сегодня работала напарница и ученица Маши, Рита.

Маша не стала напоминать Артёму о годовщине: он никогда раньше не путался в датах и ничего не забывал. Интересно, сделает ли он ей сегодня, наконец, официальное предложение? Всё-таки три года они живут вместе душа в душу, а до этого ещё встречались полгода.

Маша и Артём познакомились три с половиной года назад, в мае, вскоре после того, как Маша открыла студию красоты в популярном торгово-развлекательном центре.

Вообще-то за год до этого Маша получила красный диплом, окончив социально-философский факультет классического университета. Однако по специальности не работала ни дня, за исключением практики во время учёбы.

Ещё в период обучения Маша поняла, что окружающие, мягко говоря, недолюбливают слишком умных женщин, не доверяют им, особенно, мужчины. Ведь мужчина от природы — охотник, и ему очень нравится чувствовать некоторое превосходство над женщиной. Быть для неё самым сильным, решительным и мудрым.

Нет, это совсем не означает, что мужчинам не нравится поговорить о вечном за рюмкой чая с умным человеком. Но те мужчины, которые нравились Маше, предпочитали выбирать в подруги жизни женщин красивых, в меру умных, тактичных, заботливых и хозяйственных. Таких, которые всегда готовы уступить пальму первенства супругу.

А Машу с юности осаждали мальчики, которым лучше всего удавалось говорить, напиваться вдрызг и жаловаться на всех и вся. Собственно, на этом их «достижения» заканчивались.

В стремлении переломить ситуацию, Маша почти полностью изменила себя. К счастью, Бог не обидел её внешностью, и вскоре Маше удалось достичь совершенства. Кроме того, выбранная однажды маска этакой наивной и жизнерадостной простушки идеально «приросла» к Маше.

Маша окончила курсы по перманентному макияжу и татуажу, несколько месяцев стажировалась в салоне красоты, а потом открыла собственную студию. Ей очень нравилось принимать участие в преображении других женщин, клиентура росла, а красный диплом социально-философского факультета был спрятан в надёжном месте.

Однажды вечером, закрывая студию, Маша столкнулась в коридоре с двумя молодыми людьми, которые шли из тренажёрного зала, расположенного рядом. Парни с интересом посмотрели на привлекательную девушку и прошли мимо.

Через два дня ситуация повторилась, а ещё через два дня один из парней, симпатичный кареглазый брюнет, сказал, что это судьба и предложил Маше познакомиться.

Брюнета звали Артём. Парень сразу приглянулся Маше. Видимо, это было полностью взаимно, потому что на следующий день, когда у него не было тренировки в зале, Артём неожиданно появился один, без приятеля, которого звали Павел, зато с букетом, и проводил Машу до дома.

Ухаживал Артём красиво, полностью соблюдая конфетно-букетный протокол. Через месяц молодые люди поняли, что безумно влюблены друг в друга, и только тогда впервые стали близки. А ещё через пять месяцев, в конце ноября, начали жить вместе, — Маша переехала к Артёму.

Артёму тогда было почти двадцать семь лет, он родился в начале января, сразу после Нового года. Теперь же ему было почти тридцать, а Маше — двадцать шесть с половиной. Чувства свои влюблённые проверили, жили дружно, прекрасно ладили во всех сферах жизни.

Самое время официально оформить отношения и стать родителями.

Поставив в духовку утку в мандаринах и приступив к приготовлению нового салатика, рецепт которого нашла на проверенном сайте, Маша вздохнула. Если честно, она ждала от Артёма предложения руки и сердца ещё в первую их годовщину. А потом во вторую. Однако Артём всё не спешил.

Маша очень любила Артёма, не представляла без него жизни. Она не видела себя рядом с каким-нибудь другим мужчиной. Артём, вроде, тоже любил её, однако, обжегшись когда-то на молоке, изо всех сил дул на воду.

Артём был некогда женат на однокласснице. Они поженились очень рано, в восемнадцать лет, а через год Артёма призвали в армию. Любимая жена не дождалась его. Если честно (конечно, вслух Маша этого не говорила), Маша не очень-то и осуждала бывшую жену Артёма. Крепкие браки, заключённые в столь юном возрасте, безусловно, существуют. Однако являются исключением, а далеко не правилом. Возможно, Артём в восемнадцать лет и был готов к семейной жизни, а его юная супруга — нет.

Зато теперь Артёму скоро тридцать, а он всё ещё не готов полностью довериться любимой женщине. Вот такие дела. Или всё-таки готов? Маша всегда была оптимистом, и сейчас надеялась на лучшее.

Было начало восьмого, когда хлопнула входная дверь. Обычно Артём приезжал с работы в половине седьмого, иногда раньше Маши, если у неё была вечерняя запись в студии. Сегодня Артём задержался. Неужели всё-таки заехал в цветочный и в ювелирный?

Маша слышала, как Артём снял куртку и обувь, прошёл в ванную. Сама она стояла в гостиной у окна. Стол, украшенный свечами, был накрыт. Маша выглядела сногсшибательно в маленьком чёрном платье, которое купила специально к сегодняшнему вечеру, так же, как и новое ажурное бельё, — а его Артём увидит чуть позже.

— Какие потрясающие ароматы, Машунь! Ты сегодня приготовила что-то новенькое? — бодро поинтересовался Артём ещё из ванной комнаты.

Маша загадочно молчала. Наконец Артём появился в дверях гостиной. Он уже снял пиджак и ослабил галстук. В руках Артёма, кроме пиджака, ничего не было. Зато в его расширившихся глазах застыл немой ужас.

— Прости, любимая, — пробормотал, наконец, Артём, переводя взгляд с шикарно сервированного стола на бесподобно выглядевшую Машу. — Я забыл совсем… Закрутился…

— Ничего страшного, Тёмочка! — Маша сделала несколько взмахов ресницами, как бабочка крыльями, пытаясь отогнать набегающие слёзы. — В конце года всегда напряжёнка на работе. Ты, наверно, очень устаёшь?

— Я сейчас… Сейчас… — Артём попятился обратно в прихожую. — Я быстро.

— Нет, не надо никуда ходить, Тёма! А то утка будет холодная, а салат — тёплый. Тем более, я и вино уже открыла, а полчаса давно прошли, минут двадцать назад. Давай пиджак. И проходи к столу.

Артём послушно устроился за столом и, пока Маша раскладывала по тарелкам салат, разлил вино. После первого тоста смущение удалось побороть, а первоначальную неловкость — смазать. Но всё равно, такого настроения, какое обычно было во время их праздников для двоих, не чувствовали ни Маша, ни Артём.

Конечно, на следующий день Артём приехал с работы вовремя, привёз шикарный букет и дорогое шампанское. Однако это было уже не то, и совсем не так. Да и предложения руки и сердца Маша опять не дождалась.

Артём понимал, что накосячил не по-детски. Забыть о годовщине спустя три года — это неописуемая оплошность. А всё потому, что вот уже два месяца он пребывает в сомнениях и смятении.

Началось всё в сентябре, когда, вернувшись из отпуска, Артём обнаружил, что в фирме, в которой он руководил одним из отделов, произошли некоторые кадровые изменения. Была организована пресс-служба, которую возглавила Ольга Анатольевна, новая сотрудница.

Ольга Анатольевна была разведена и очень хороша собой: высокая стройная брюнетка двадцати семи лет от роду. Тёмные глаза Ольги светились интеллектом и юмором, глубокой низкий голос звучал всегда немного насмешливо. Ольга водила машину, которую не всякий мужчина решился бы купить для себя. Жила она в одном из элитных домов в самом центре города.

— Как тебе Ольга Анатольевна? — спросил Павел, друг и коллега Артёма, когда они обедали в столовой, расположенной в офисном здании.

Ольга как раз вошла в столовую и, купив какой-то лёгкий салат, устроилась за одним из соседних столов, рядом с коллегами из пресс-службы.

— Не знаю, — пожал плечами Артём. — Никак. А почему ты интересуешься моим мнением?

— Женщина просто супер, как мне кажется. Ты бы присмотрелся. Тем более, она, по-моему, тоже к тебе приглядывается. Ты же у нас парень симпатичный, да и не женат, свободен.

— Паша, ты о чём? — нахмурился Артём. — С чего вдруг я стал свободным? А Маша?

— Если ты не свободный, так что же ты не собрался жениться на своей Маше за три с лишним года? А?

— Что изменит штамп в паспорте, Паша? Нам с Машей и без того хорошо вместе.

— Да-да, все, кто избегает похода в ЗАГС, так говорят. Типа, штамп ничего не изменит, но при этом боятся штампа, как огня.

— Паша, не говори ерунды! Ничего я не боюсь! Просто ты сам женат, потому тебе и невтерпёж отправить под венец всех окружающих. У нас с Машей всё прекрасно.

— Точно? — Павел сузил глаза, пристально глядя на Артёма. — Интересно, о чём вы говорите целыми вечерами? Или не говорите вообще? О чём можно поговорить с Машей? Она, конечно, красотка, но глупа до неприличия. Прости за прямоту, друг, но такие, как Маша, умеют, по-моему, только посты строчить в социальных сетях.

Паша сделал нарочито наивное лицо, расширил глаза, захлопал ресницами и смешно заговорил:

— Девааачкииии, есть свободная запись на ресничкииии. На завтрааааа, на четырнадцать ноль- ноооооль. Сделаю скидочку тридцать процентов. И двадцать восемь смайликов.

— Не смей так говорить о Маше! — вскинулся Артём. — А то не посмотрю, что ты мой друг!

— А ты не заводись. Если так любишь Машу, так чего кота за это самое тянешь? Женись. А если не готов жениться, не морочь голову девушке, отпусти. Пусть она найдёт себе мужа, пока молода и красива. А то потом, сам понимаешь, она уже будет вообще без шансов с её-то мозгом, который размером с грецкий орех.

— Мы сами разберёмся, Паша. Я тебя предупредил. Ещё раз я что-то подобное услышу, — не обижайся.

Паша махнул рукой и сменил тему разговора.

Неприятный вышел разговор, и Артём старался не возвращаться мыслями к нему, однако зерно сомнений, брошенное Пашей, неожиданно прижилось в душе Артёма.

Он стал невольно обращать внимание на поведение Ольги Анатольевны, и понял вдруг, что Паша не так уж неправ, во всяком случае, в отношении неё. Руководитель пресс-службы, и вправду, выделяла его, Артёма, среди других коллег.

Артём стал замечать, как часто она останавливает на нём свой взгляд, подолгу смотрит. И всегда-то у неё находятся вопросы к Артёму как к руководителю одного из отделов.

В общем, он, вроде, и не хотел этого всего замечать, но замечал, и всё чаще об этом думал. Он не знал, нравится ему Ольга Анатольевна или нет, но её повышенное внимание совершенно точно ему льстило.

А ещё Артём всё чаще возвращался мыслями к словам Павла: «Если так любишь Машу, женись!». Вроде, это решение, которое очень давно лежит на поверхности. Но почему-то же он избегает принятия этого самого решения! Почему?

Признаться, — даже самому себе! — в том, что не так уж сильна его любовь, судя по всему, Артём не был готов.

А в тот день, когда Артём забыл о годовщине, он задержался, поскольку Ольга Анатольевна, с которой они до конца рабочего дня обсуждали статью для одного из изданий, предложила Артёму завершить разговор в кофейне.

Артём, который был напрямую заинтересован в статье, согласился. Они провели в кофейне полчаса, и Артём понял вдруг, что не заметил этого времени, — настолько интересно было разговаривать с Ольгой Анатольевной.

А в это время Маша ждала его дома, нарядившись для него и приготовив шикарный праздничный ужин.