Гордость, сила и зима [СИ]

Гордость, сила и зима

Духота, стоявшая вокруг, просто сводила с ума. Казалось, что воздух превратился в какую-то вязкую субстанцию, которую можно спокойно разрезать ножом. Небо было затянуто тучами, но долгожданный дождь так и не начинался. В общем, погодка не особо располагающая к восприятию текста. Со вздохом закрыв книгу на главе «Применение полевых трав», я поднялась с земли, отряхнула штаны и направилась к особняку, который виднелся за деревьями. Пожалуй, лучше всего это трехэтажное здание характеризовало слово «внушительный». Построенное из серого камня, оно уже издалека казалось надежным и крепким, а также хорошо защищенным. Именно такое впечатление производило родовое поместье клана Прайд, к которому я и принадлежала.

Мысленно проклиная жару, я наконец-то вышла к дорожке, ведущей к дому. Ну, точнее, к здоровенной махине, которая по случайному недоразумению называлась нашим домом. У нас легко смог бы разместиться со всем комфортом какой-нибудь небольшой монашеский орден. На деле же половина помещений пустовала, ими не пользовались даже тогда, когда в гости приезжали родственники или устраивался очередной шумный прием. В общем, особняк однозначно был слишком велик для нашей семьи, но традиции есть традиции.

Открыв тяжелую дубовую дверь, я уже было направилась к лестнице, представив, как погружаюсь в прохладную ванну и смываю налипшую пыль.

Жара разогнала всех по относительно прохладным комнатам, но обычно на первом этаже всегда мелькал кто-то из слуг. Главное теперь проскользнуть наверх, не наткнувшись при этом на отца, который уже пару дней пытался отловить меня для серьезного разговора. Пока я успешно скрывалась, восхваляя тот день, когда территория вокруг особняка была превращена в парковую зону. Отец, разумеется, знал, что его непутевая дочурка где-то на территории особняка, поэтому особой паники не поднимал. А знал он это, потому что, реши я покинуть территорию особняка без его ведома, об этом тут же бы доложили.

– Валерия! – раздался откуда-то из пустоты окрик, не предвещавший ничего хорошего.

Помяни демона! Похоже, долголетие моему отцу, а это был именно он, обеспечено. Караулил у входа, решив поймать тепленькой во всех смыслах этого слова? Это вполне в его стиле. Если странствующий всадник по доброй воле не идет к проповеднику, дабы покаяться во всех своих грехах, то проповедник притаится около входной двери и до смерти напугает его. Судя по голосу, Дориан Прайд находился не в самом благоприятном расположении духа; в лучшем случае купание откладывалось часа на полтора, в худшем – славный род Прайдов лишится своего самого юного представителя, то есть меня.

Мысленно вознеся молитвы всем известным богам, я покрепче вцепилась в книгу, как в свою единственную защиту на данный момент, и обернулась:

– Да, папа?

– Будь добра, зайди в мой кабинет!

– Обязательно прямо сейчас? – умоляюще заглянула в глаза, пытаясь разжалобить. Вот откуда он здесь вообще взялся? Не прятался же за статуей!

– Обязательно! Я тебя уже два дня ищу по всему поместью. Никто из слуг толком не может сказать, куда запропастилась моя дочь! У меня начинают закрадываться подозрения, что ты меня избегаешь.

– Ну что ты, как можно? – «невинно» удивилась я, про себя похвалив его за проницательность. От слуг тоже приходилось усиленно прятаться на территории.

– Ну-ну, – насмешливо протянул отец. – А твоя новоприобретенная привычка - уходить из дома, когда я еще сплю, а возвращаться, когда я уже сплю - всего лишь воздействие погоды. Шагом марш в мой кабинет! И никаких отговорок!

Завершив свою тираду, он круто развернулся на каблуках и стремительно направился прямо по коридору, а затем скрылся за поворотом. Хотел попасть в кабинет за пару минут до меня, чтобы успеть войти в образ «Суровый старец отчитывает провинившегося отрока». Подождав немного, я последовала за ним. Потянув на себя дверь, обнаружила «сурового старца», в задумчивости стоящего у окна и смотрящего куда-то вдаль. Руки были сложены на груди, а правой ногой папа нетерпеливо постукивал по полу. В общем, полное попадание в образ. «Отрок» смущенно кашлянул:

– О чем ты хотел поговорить?

– Присаживайся, – он указал мне на низкое кресло, стоящее перед письменным столом. – Как ты помнишь, тебе недавно исполнилось восемнадцать лет.

– О да, своими постоянными напоминаниями о возрасте ты просто не даешь мне это забыть! – проворчала я, кладя книгу на стол и подходя к креслу. Сев в него, я тут же провалилась между подушек, попав в мягкий плен, а колени оказались практически на уровне ушей. Попытки принять более благородную позу не принесли никаких результатов. Со стороны это наверняка смотрелось забавно, а отец даже позволил себе короткую усмешку.

– Не перебивай, Вэл. Сама понимаешь, что я не вечен, а тебе пора бы уже остепениться и подумать о собственной семье, – отец уже начал ходить из стороны в сторону, – а ты только и делаешь, что копаешься в черноземе да сушишь свои гербарии. Хотя, нет, иногда ты отлавливаешь какого-нибудь несчастного и начинаешь лечить его, независимо от того, болен он или нет.

– Что-то ты не так сильно возмущался, когда я зимой твою сломанную ключицу сращивала.

– Я ведь не предлагаю забыть про твой дар и больше не вспоминать о нем. Просто сейчас тебе пора бы уже вспомнить о более важных вещах, в частности…

Вдохновенная речь о правах и обязанностях перед предками и потомками, а также о поведении истинной леди продолжалась еще пятнадцать минут. Отец продолжал ходить из угла в угол, а я, в свою очередь, украдкой наблюдала за ним. Что уж скрывать, в свои неполные сорок пять лет выглядел Дориан Прайд в глазах многих женщин весьма и весьма привлекательно – волосы были так же черны, как и на портрете, который писался в год двадцатилетия отца, а голубые глаза не утратили своего насыщенного оттенка. Стройный и подтянутый, он до сих пор вызывал одним своим появлением восхищенный шепоток у женщин и заставлял присутствующих мужчин втягивать животы. Одна половина высшего общества боготворила его, мечтала завязать с ним если не дружбу, то хотя бы стабильные деловые отношения, другая – завязать не менее крепкую петлю на его шее. Уже почти двадцать лет он и его младший брат Дэниэл, мой дядя соответственно, успешно руководили семейным предприятием – наша семья более трехсот лет разводила лошадей и поставляла их по всей Ламелии. Сейчас дядя и его жена Роксана отправились на переговоры в Зельну – соседнее государство, граничащее с Ламелией на западе. Если все сложится удачно, то наша семья официально займется поставкой лошадей в другие страны.

Кстати, фразы в духе «ты же девушка» или «леди себя так не ведут» были в нашем доме часты. Лично у меня в голове существовала своя классификация девушек: «настоящие леди» и «как-то так». Себя я относила ко второму варианту, а папе очень бы хотелось, чтобы дочь принадлежала к первой группе. Но детство с горячо любимым двоюродным братом сделало свое грязное дело – если выбирать между платьем и штанами, я всегда склонялась к штанам (точнее, склонялась бы, поскольку поездки с отцом всегда означали, что надо надеть юбку). Потому что в платьях трудно залезать на деревья, это я усвоила еще в младые годы, когда карабкалась с Кристофером на очередную высоту. Сколько одежды мы изорвали, страшно вспомнить. Крис, разумеется, на правах старшего всегда брал вину на себя, за что иногда получал дозу лекарства со скромным названием "Нравоучения". Рукоприкладство не относилось к традициям нашей семьи. Но иногда в голове проносились мысли, что от пары шлепков, может быть, мозг бы у меня вернулся в правильное для девушки русло.

Нет, я не вела себя, словно падшая женщина. И приличному обществу меня тоже можно было представить. Однако я абсолютно не находила для себя привлекательными шумные сборища с танцами, которые так должны нравиться дамам. Что сулило будущее? Замужество. Об этом отец неустанно напоминал, он хотел, чтобы обо мне кто-то позаботился. А я хотела быть в состоянии сама о себе позаботиться, хотелось самостоятельности. Главный минус аристократии – неустанный контроль, практически не оставляющий лазеек. Но кто ищет – тот всегда найдет. К чести отца надо заметить, что он тоже не желал, чтобы его дочь была слишком уж изнеженной. Так что у меня имелась иллюзия относительной самостоятельности, например, разрешенные поездки на лошади за территорию особняка. Но под бдительным контролем, который осуществлялся таким образом, что наблюдателей видно не было, но они точно находились где-то рядом.

– … Выезжаем завтра в пять часов вечера! И будь добра, надень что-нибудь поприличнее, – произнеся эту фразу, папа сел за стол и начал перебирать бумаги, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

– Куда мы едем завтра? – слегка опешила я. Неужели настолько задумалась, что пропустила какую-то важную информацию?

– Мы приглашены на прием к Райвэнам. Очень кстати, для тебя это прекрасная возможность познакомиться с сэром Уорреном, который тоже там будет, прекраснейшим человеком и моим старым знакомым.

– Надеюсь, с него хотя бы песок не сыпется? А то, что-то подсказывает, что ты будешь активно пытаться меня сосватать этому Уолтеру.

– Не язви! Во-первых, он Уоррен, а во-вторых - представитель одного из древнейших родов, владелец ткацких мастерских, в общем, прекрасная кандидатура для брака.

– Все твои предыдущие «прекрасные кандидатуры» годились мне в дедушки, в лучшем случае – в отцы, – возмутилась я, вспомнив предыдущего ухажера. Тот еще был старикашка – лысый, какой-то плюгавый, с хитрыми глазенками. Все ходил по имению и тянул свои загребущие ручонки к нашим подсвечникам. Помнится, в какой-то из своих визитов к нам он оставил свой зуб в бифштексе. А потом он как-то перестал к нам заглядывать: то ли нашел себе другую невесту, то ли слабительные капли, подмешанные в пунш, пришлись ему не по душе. Согласна, выходка со слабительным больше напоминает детскую проделку, но нужно же было отвадить его как-то. А то во время танца он уже начинал хватать меня отнюдь не за талию. Воистину говорят – седина в бороду, демон – в ребро!

– Да, и будь добра, не подсыпай больше ничего никому. Это негативно может сказаться на твоей репутации. Страшное дело, пообщавшись с Валерией Прайд, мужчины потом не могут расстаться с уборной! Согласись, не самый приятный слух. До ужина, дочка.

Да, еще пара баллов к проницательности. Интересно, сам догадался про капли или все-таки кто-то из слуг нашептал? Еще один минус аристократии – слуги, которых не всегда видно. Но которые видят тебя.

Вернувшись от отца, первым делом направилась в ванную, где провела почти целый час. Когда вода окончательно остыла, я вылезла из бадьи и кинула в нее серебристый кристалл, который мгновенно впитал воду. Все-таки, какое удобное изобретение – магические кристаллы! Нужно нагреть воду? Пожалуйста, красный кристалл к вашим услугам. Желаете охладить? Воспользуйтесь синим, соответственно. Удовольствие это было, конечно, недешевое, но потраченные деньги того стоили.

Я надела заранее приготовленный халат и подошла к полочке с различными флаконами и пузырьками. Где-то среди них лежала расческа. Точнее, лежала бы, будь я аккуратной девушкой. Еще одна иллюзия самостоятельности – спорами и уговорами мне все-таки удалось убедить слуг ничего не перекладывать в моей комнате. Уборку они должны были осуществлять, огибая предметы. Моя бы воля – вообще бы никого не пускала и лично бы прибиралась. В конце концов, я не белоручка. И прекрасно знала, с какой стороны швабру держать. Сколько раз тайком заметала осколки от разбитых ваз и перевернутых горшков с цветами.

Прислуга, кстати, давно смирилась со странностями господской дочки и перестала цепенеть, обнаружив меня, допустим, под диваном пятой точкой вверх, когда я искала какую-нибудь закатившуюся вещь. А вот наш новый управляющий до сих пор не привык к тому, что я могла оказаться на кухне. Недавно он обнаружил меня, вытиравшую там пол – случайно опрокинула стакан с молоком, когда тянулась за пирожком. Звать кого-то было лень, тем более, что от протирки полов еще никто не умирал. А вот Брэм, так звали управляющего, придерживался другого мнения, пришлось еще долго его успокаивать и заверять, что я не сошла с ума и вообще чувствовала себя просто прекрасно.

Расческа так и не была обнаружена, так что я осталась с носом, точнее, со спутанными волосами. Попыталась причесать взъерошенные кудряшки пятерней, но тоже в этом не преуспела. Волосы свои я не очень любила, если честно. Они были не очень густые, зато достаточно сильно вились. Из-за чего кошмарно путались, заставляя вспоминать такие слова, которые девушкам вообще знать не следовало бы. Впрочем, в минуты благодушия, приходилось невольно признавать, что каштановые локоны смотрелись вполне неплохо.

Дождь, тем временем, все-таки начался, и комнату постепенно наполняла долгожданная прохлада. Я всегда любила его, особенно мне нравилось засыпать под звуки бившихся в стекло капель, сразу появлялось чувство какой-то защищенности, спокойствия. Помню, когда была маленькой, во время дождя я обычно прибегала к маме, мы вместе садились в кресло около камина, и она рассказывала мне разные истории. Именно мама первая узнала о моем даре. Как же она обрадовалась! Ей всегда была интересна магия во всех ее проявлениях, но ни она, ни отец не обладали никакими магическими талантами, зато во мне проснулось, так сказать, наследие предков. Дар исцеления передался от маминой бабушки, но я ее не застала, да и мама тоже смутно помнила. Из напоминаний о ней были только записи, связанные с лечением, которые поступили в мое полнейшее распоряжение. Однако, судя по рассказам, внешне мы с прабабушкой чем-то были похожи. Во всяком случае, глаза у меня тоже ее – серо-зеленые, тогда как у отца и матери они голубые.

Мама… Амелия Прайд, в девичестве Родон, представляла собой классический образец истинной леди. Она умело сочетала в себе твердость характера и милосердие, красоту и ум. Я всегда ею восхищалась и никак не могла понять, как этой хрупкой светловолосой женщине удавалось сдерживать далеко не кроткий нрав отца. Мать могла успокоить его одним движением тонкой брови. Ну а уж лошадей она просто обожала и с удовольствием участвовала в семейном деле. Много раз она помогала заключить прибыльные сделки, отчасти очаровывая партнеров своей красотой, отчасти – обаянием. Все, кто жил в доме, обожали мать и благодарили небеса за их с отцом союз.

Мамы не стало восемь лет назад. В жизни у нее было два страстных увлечения – лошади и рисование. В тот день она отправилась к озеру, прихватив с собой мольберт и кисти с красками. За рисованием мама могла провести целый день, поэтому в особняке никто не удивился, что она не приехала к ужину. Когда же ее конь Ветер вернулся без всадницы, отец начал бить тревогу. Мама была великолепной наездницей, да и не мог Ветер сбросить свою обожаемую хозяйку. Помню, как папа в жуткой суете оседлал свою лошадь и вместе со слугами поскакал на ее поиски. Я же повела Ветра к конюшне, чтобы отдать на попечение конюха. Сняв седельные сумки и открыв одну из них, я обнаружила законченный пейзаж – озеро, на берегу которого паслась семья оленей – два взрослых и два олененка. Тут мне стало по-настоящему страшно – мама уже собиралась ехать домой, а скорее всего что-то случилось уже в пути. Заплакав от ужаса, я бросилась в свою комнату и принялась молиться всем известным богам.

Спустя некоторое время отец вошел в особняк с мамой на руках. Я не знаю, сколько времени прошло с его отъезда, может даже и полчаса, но мне они показались целой вечностью. Из груди матери торчала стрела, а из горла время от времени вырывались хрипы. Это был единственный раз, когда я видела папу таким испуганным, впервые в жизни он действительно ничего не мог сделать. А я стояла на лестнице, как вкопанная, и не могла сойти с места, с ужасом смотря на капающую на пол кровь.

– Не смотри, Вэл, не смотри! – почти кричал отец. – Демон! Да уведите ее кто-нибудь уже!

Кто-то взял меня на руки и отнес наверх, я же просила пустить меня к маме. На что мне был дан ответ: «Немного позже». Я сидела у себя в комнате на полу, прижавшись спиной к стене рядом с дверью и прислушиваясь к суматохе в коридоре. Помню, потом папа вошел в комнату, его лицо было все еще неестественно бледным.

– Пойдем к маме, Вэл, пока не приехал доктор.

Наш семейный доктор не проживал с нами постоянно, а обитал в Гасте – ближайшем городке, до которого минут пятнадцать езды. Но, как на грех, тогда он вообще уехал из города в столицу, поэтому пришлось в спешном порядке искать другого врача. Но первую помощь маме смогли оказать, оставалось только надеяться, что она доживет до прихода доктора.

– С ней же все будет хорошо? – прошептала я.

– Ты, главное, ничего не бойся, доктор уже в пути.

Наверное, вы сейчас мысленно произносите: ты же целитель, что тебе стоило пойти и вылечить мать? Сейчас, восемнадцатилетняя я пошла бы и исцелила эту рану. А тогда, в десять лет, я была маленьким напуганным ребенком, которому больше всего хотелось накрыться с головой одеялом, чтобы хоть как-то защититься от жестокости реального мира, так неожиданно обрушившейся на меня. Даже если бы я не была так напугана, то все равно не смогла бы полностью залечить ранение, в те годы я максимум могла заговорить зубы или снять головную боль, хотя пару раз все-таки залечивала царапины.

Мама лежала на кровати, ее длинные светлые волосы в беспорядке разметались по подушке, а все тело колотило от лихорадки. За своими приглушенными всхлипами я четко слышала ее частое и прерывистое дыхание, срывавшееся иногда на хрипы. Я подошла к кровати и присела на краешек, взяв мамину ладонь в свои детские ручки. Мама находилась в полубеспамятстве, но все равно смогла легонечко сжать свои пальцы. А я сидела и вглядывалась в ее бледное лицо с посиневшими губами и носом. Но даже в таком состоянии она казалась мне красивой, потому что… Потому что это моя мама, по-другому не могло быть.

Спустя некоторое время она провалилась в полусон-полузабытье. Тогда я все-таки решила попробовать исцелить ее рану. Если бы я не предприняла никаких попыток, то никогда бы себе этого не простила. Взяв с тумбочки ножницы, я аккуратно разрезала бинты, стараясь не потревожить маму. Вид окровавленной раны до сих пор иногда являлся мне во сне. Стоило снять повязки, как кровь потекла с удвоенной силой и нехорошо запузырилась. Помню, отчаянно зажимала ранение пальцами и никак не могла сосредоточиться, такая захлестнула паника. Кровь стекала по моим пальцам, а ранение все не затягивалось, как я ни старалась себе это представить. Никогда в своей жизни я не испытывала такого липкого ужаса, который ощутила тогда – у кровати умиравшей матери, сделав ей еще хуже. Комната так и заполнилась моими всхлипами и стонами ужаса.

Внезапно кончики моих пальцев озарились зеленоватым сиянием, из-под них начали вылетать маленькие искорки. Увидев это, я испугалась и зажмурилась, но рук не убрала. Сколько тогда просидела – не знаю, но внезапно дверь открылась, и на пороге появились папа и лекарь, пожилой мужчина плотного телосложения. Папа что-то крикнул и буквально оттащил меня от кровати, крепко прижав к себе. Услышав голоса, мама вздрогнула и слегка приоткрыла глаза. Доктор же наклонился к больной и начал осмотр.

– Господин Прайд, – произнес он спустя некоторое время с легким недоумением, – когда я вошел в дом, вы сказали, что у вашей супруги пробито легкое. Но я могу смело заявить – это не так. Более того, несмотря на то, что рана не представляет опасности для жизни леди Амелии. Я не знаю, что произошло в этой комнате, но это определенно можно считать чудом.

Все это время, что доктор осматривал маму, папа продолжал держать меня на руках. Звуки до меня долетали, как сквозь подушку, а в глазах иногда появлялась темнота. Единственное, что выхватывал взгляд – мои окровавленные руки. Но я все равно смогла расслышать, как облегченно выдохнул отец.

– Иди сюда, Дориан, – прошептала мама. Ей наверняка нельзя было говорить, но она ничего не смогла с собой поделать.

Папа подошел к кровати и поставил меня рядом. Мама медленно подняла руку и провела ей по моим волосам. Последнее, что я запомнила, прежде чем окончательно погрузиться в темноту – это мамина теплая улыбка, ставшая моим последним воспоминанием о ней.

Утром мамы не стало. Приехавшие специалисты установили, что причиной смерти Амелии Прайд стало отравление ядом, а не ранение от стрелы. Лекарь не смог распознать отравление, потому что зараза попала прямиком в кровь, не оставив внешних следов. Мама должна была ощущать ноющую боль в груди, но это списали на ранение. Если бы яд был принят внутрь, то его бы смогли опознать, но… Кому понадобилась выпустить в мою мать отравленную стрелу, дознаватели так и не смогли выяснить; следствие продолжалось около года, а потом дело закрыли, и оно осело где-то в архивах.

Похороны я смутно помнила, кажется, меня опоили тогда успокоительной настойкой, и все было покрыто туманной пеленой. Единственное яркое пятно – это папины полубезумные глаза. В какой-то момент я испугалась, что он прыгнет в могилу вслед за гробом. Хвала небесам, этого не произошло. Следующие полгода отец находился в ужасной депрессии. Он мог сутками сидеть, закрывшись в их спальне, не реагируя на стуки в дверь. Лучше бы папа рыдал и убивался, чем был фактически живым трупом. Мое состояние было ничем не лучше, казалось, что отец винит меня в смерти мамы. Я сама себя в этом винила, а полное игнорирование отцом только усугубляло положение дел. Однажды я подошла к нему и прямо об этом спросила. Тогда он наконец расплакался и сказал мне, что мама умерла от яда, а я подарила ей еще одну ночь жизни.

Наверное, что-то в его голове тогда щелкнуло, и папа понял, залившись до ушей алкоголем, он не воскресит жену. Но он должен достойно воспитать дочь, которая рано осталась без матери. А еще он должен найти убийцу жены. Я знала, что папа вел собственное расследование уже семь лет, но он никогда не делился догадками. Пару раз пыталась заглянуть в его записи, но каждый раз меня ловили с поличным и наказывали. А я, в свою очередь, активно изучала яды, чтобы распознать их в любой ситуации.

Раскат грома вырвал меня из потока воспоминаний. Вытерев непрошеные слезы, я подошла к шкафу, чтобы переодеться. Когда открыла его, то первым делом увидела на полке расческу! Совершенно не помню, чтобы ее туда клала! Переодевшись в серое домашнее платье, я подошла к туалетному столику и попыталась расчесать спутавшиеся волосы. Мои не слишком удачные попытки в этой деле прервал торопливый стук в дверь. В коридоре обнаружилась девушка примерно моего возраста, это Кристина – дочь нашей кухарки Марты. Сначала я даже не решила, что начался пожар - но это бликовали огненно-рыжие волосы девушки. Кристина частенько забегала ко мне по вечерам, и мы подолгу сидели и болтали о всякой ерунде. Но сейчас она явно не была настроена на длительные беседы, поскольку выглядела очень встревоженной.

– Госпожа Валерия, – сбивчиво начала она. – Там… Мама… Рука…

– Сколько раз просила называть меня просто по имени, – слегка улыбнулась я. – Не тараторь так, что произошло?

– Мама на кухне руку поранила сильно, кровищи натекло – жуть! Она пальцев не чувствует! Я ее в комнату отвела, но мама бледная - жуть просто!

– В шкафчике на кухне возьми флакон из зеленого стекла, с красной крышкой, он там один. Налей немного в стакан и дай выпить матери – это снимет боль. Я сейчас возьму, все, что нужно и прибегу. И еще, подготовь тазик с водой.

Кристина помчалась вниз, а я быстро подошла к комоду и открыла верхний ящик – там лежала аптечка. Вытащив ее, я выбежала из комнаты. Онемение пальцев – не шутка, если промедлить, то руку можно и не спасти. Комнаты прислуги размещались на первом этаже. Подбежав к нужному повороту, я случайно зацепила установленные там каким-то нехорошим человеком рыцарские доспехи. Грохот и громкие проклятья торжественно объявили Кристине и ее матери о моем приближении. Влетев в распахнутую дверь, обнаружила сидящую на кровати Марту. Правую руку она держала на весу, ее ладонь была вся в крови. Рядом с кроватью стояла табуретка, а на ней тазик.

– Марта, как же тебя так угораздило? – спросила я, присаживаясь рядом с ней так, чтобы свет попадал на ладонь. Выглядела рука не лучшим образом.

– Тык, я это. Графин с водой столкнула, а собирать осколки-то стала – оступилась да шмякнулась, прям на них, – охотно начала рассказывать Марта – полноватая женщина с волосами пшеничного цвета. Говорила она всегда громким голосом. Обезболивающее уже начало действовать, поскольку кухарка, по-видимому, не ощущала никакого дискомфорта.

– Ну что же ты так неаккуратно, – продолжила заговаривать я ее. Осколков в ране было, к счастью мало, так что я достаточно быстро вытащила их пинцетом. – Пошевели, пожалуйста, пальцами.

Она пошевелила.

– Другой рукой, – усмехнулась я

Медленно, но неуверенно, пальцы все-таки шевельнулись. Ура! Я еще раз промыла рану, а заодно и вновь ополоснула руки. Коснувшись своими пальцами ее ладони, я закрыла глаза и представила, что рана затягивается. Зеленоватые искорки полетели из-под моих пальцев, я почувствовала, как дернулась Марта и как удивленно вскрикнула Кристина. Спустя пять минут о порезах напоминали только красные тонкие полоски.

– Так, еще раз пошевели. Отлично! Вот, помажешь с утра еще раз, – я протянула баночку с мазью, которой до этого обработала полоски, – и не нагружай пару дней руку, пожалуйста, а то все лечение впустую будет.

– Спасибо, миледи.

– Марта! – возмутилась я. – Ну сколько раз просила по имени называть, мы же практически родные люди.

– Извини, Вэл. Кстати, ужин уже накрыт, а господин Дориан о тебе уже спрашивал.

– Хорошо, пойду посмотрю, что за вкуснятину сегодня на ужин, а ты – отдыхай.

Отец уже сидел за столом и ждал меня. Пока дядя с женой были в отъезде, мы ели, в основном, вдвоем. Кристофер пару месяцев назад уехал «собирать материал для диссертации», иными словами, развлекался и кутил. Он достаточно часто писал мне, описывая свои приключения, письма я надежно прятала, иначе тетю Роксану точно хватил бы удар. Крису скоро стукнет двадцать два года, и в следующем году он закончит Академию, но его страсть к проделкам так и не прошла. И иногда я уже приправляла свои письма брату дозой нравоучений, потому что авантюры его иногда становились слишком опасными.

Поужинав, мы с отцом разошлись по своим комнатам. Я собиралась лечь спать, потому что хочешь - не хочешь, а к пресловутым Райвэнам ехать придется. Прием, скорее всего, завершится далеко за полночь, поэтому надо отоспаться.

Примечание к частиДэниэл - младший брат Дориана, ему 43 года. Сын Кристофер у него родился в 21 год. Валерия родилась, когда Дориану было 26 лет.

Амелии был 31 год, когда она умерла.

Я отчего-то проснулась. Пару минут ворочалась с одного бока на другой, но сна не было ни в одном глазу. Решение встать с постели и подышать воздухом на балкончике пришло как-то само собой. Свесив ноги на пол, я попыталась нащупать свои домашние туфли. Ничего. Ругнувшись сквозь зубы, я слезла с кровати и начала шарить рукой под ней. Наконец, обувшись, мне удалось осуществить первоначальную затею – выйти на балкон.

Окна моей комнаты выходили на задний двор, прямо на парковую зону, где я сидела сегодня днем. Небо было усыпано звездами, а из-за тучки виднелся краешек месяца. Прохладный ветерок окончательно взлохматил волосы и приятно защекотал обнаженные руки. Внезапно внимание привлекла странная вспышка желтого цвета. На краткий миг она показалась среди деревьев. Сначала я решила, что мне померещилось, но вспышка повторилась. Странно. Судя по расстоянию, источник света находился либо в конце парка, либо совсем рядом с нашей территорией, за забором. Учитывая что вспышка периодически появлялась, а испуганных воплей и криков о помощи, доказывающих, что сторожевые псы, на ночь спущенные с привязи, кого-то поймали, не было, то второй вариант. Я продолжала вглядываться и вслушиваться в темноту, но это не принесло никаких результатов. А вспышка, видимо решившая, что хорошего понемножку, прекратила свои показательные выступления. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Тем более, что сонливость накатила с новой силой. Конечно, можно было бы пойти и посмотреть, что там происходит, но я не любитель одиночных ночных прогулок по темному парку, даже если он и находится на нашей территории. К тому же, трава после дождя все еще мокрая. Взвесив все за и против, я решила отправиться в теплые объятия постельки.

В очередной раз глаза я открыла, к моему немалому удовольствию, поздним утром. Выйдя на балкон, посмотрела вниз на солнечные часы – половина одиннадцатого. Ого, здорова же ты спать, матушка. Взгляд снова упал на деревья, видневшиеся вдалеке. Там, разумеется, ничего не было. Я мужественно боролась со своим любопытством, но уже через пару минут позорно ему проиграла. Поэтому сначала решила перекусить чем-нибудь, а потом уже направиться к забору, чтобы проверить территорию. О том, чем заканчивались истории про любопытство, я старалась не думать.

Проведя водные процедуры, я переоделась в привычные штаны и свободную рубашку голубого цвета, надела сапоги. Подумав, засунула в голенище сапога кинжал. Уже по пути вниз я стягивала волосы в косу, которая заканчивалась где-то на уровне лопаток. На кухне никого не обнаружилось, зато там стояла тарелка со свежими пирожками с малиновым вареньем – то, что нужно для быстрого завтрака. Наскоро перекусив, я вышла из дома и направилась в сторону парка.

Спустя десять минут я подошла к каменному забору. Его высота составляла примерно три моих роста, венчали забор небольшие, но наверняка очень острые пики, так сказать, от нежелательных визитеров. Следы вокруг имелись только мои собственные. Значит, вспышка появлялась все-таки за забором. Соблазн посмотреть, что же там такое, был очень велик, но каменная кладка не содержала в себе никакой щелочки. Я представила себя, натужно пыхтящую и несущую лестницу. Ну да, а еще можно сразу созвать всех и попросить подсадить, Всевышний с ней, с конспирацией.

Ветви дуба, растущего практически впритык к каменной кладке, раскинулись широко, заканчиваясь за забором. Спустя минут пять я сосредоточенно ползла по ветке, которая оказалась достаточно широкой и крепкой, в сторону забора, обхватив ее руками и ногами. Наверное, со стороны это было похоже на откормленную гусеницу. Пики сейчас были как раз подо мной. Я представила, что срываюсь вниз, и содрогнулась. Ну, зато вопрос о свадьбе отпал бы сам собой.

Луч солнца, проскользнувший между листвы, пробежал по траве и отразился от чего-то, ослепив меня на мгновение. Приглядевшись, увидела, что в траве лежит какой-то предмет. Как слезть вниз и посмотреть, что это, я не знала. Точнее, имела примерное представление, но это было бы последнее действие в моей жизни. Так ничего и не придумав, я дала задний ход. О том, какэтосмотрелось со стороны, я старалась не думать.

Слезая с дерева, я все-таки заработала ссадину. Придется завернуть домой и обработать ее заживляющей мазью, той самой, что я дала вчера Марте. Спокойно залечивая раны другим, самой себе я не могла исцелить простейшую царапину, нужная энергия просто не направлялась. Выйдя из парка, еще раз посмотрела на солнечные часы и прикинула оставшееся время. Вполне успею съездить на лошади на ту сторону. Попросив конюха оседлать моего жеребца, я вошла в дом. Обработка ссадины не заняла много времени. Определенно, сегодня аксессуаром к платью будут перчатки, так как находилась она на ребре левой ладони.

Перед домом уже стоял Дьёго - жеребец-трехлетка белого цвета, иногда на солнце его шерсть отсвечивала жемчужным сиянием, тогда как грива и хвост были насыщенного черного цвета. Через некоторое время я уже скакала рысцой вдоль забора. Прибыв на место, слезла с лошади, намотала уздечку на ветку и подошла к предполагаемому месту нахождения предмета. Первичный осмотр местности ни к чему не привел, пришлось присесть и поворошить рукой траву. Ага, нашла. Я с удивлением обнаружила, что держу порванную золотую цепочку с небольшим медальоном. Цепочка ничем особенным не отличалась, если только сломанными звеньями, а вот медальон был весь в каких-то непонятных символах, которые располагались по кругу. В центре была витиеватая буква «Ф». Интересно, медальон потерял наш ночной гость? Или он пытался найти пропажу? Если так, то, он скорее всего, вернется. Но что это за «Ф» и что ему нужно рядом с нашим поместьем? Так и не найдя ответы на свои вопросы, я положила цепочку в карман, запрыгнула на Дьёго и направилась к дому.

***

Поразмышляв, я решила пока не говорить отцу о своей находке, не стоит лишний раз его волновать. В конце концов, медальон могла обронить какая-нибудь Фелиция или Франческа, которая случайно там проходила. А то, что посреди ночи кто-то копошился в лесу… Этому я не смогла придумать никакого-то достойного объяснения. Если же вспышки будут повторяться, то я сообщу об этом папе.

Ровно в пять часов вечера мы с папой вышли из дома и направились к уже заранее приготовленной карете. На папе был черный бархатный камзол с зелеными манжетами, брюки и сапоги были также черные. В руках он держал свою любимую трость из красного дерева, которая была увенчана набалдашником, выполненным в виде головы орла. Я, в свою очередь, надела длинное платье изумрудного цвета, дополнив его черными перчатками и такими же туфлями на высоких, но устойчивых каблуках. Лучше бы выбрать обувь на плоской подошве, но тогда юбка волочилась бы по полу. Само платье было без бретелек, плотно сидело на верхней части туловища, юбка расширялась и струилась вниз красивыми складками.

– А нам обязательно ехать в карете, пап? В них так трясет.

– А если ехать верхом, то ты вся растреплешься и будешь похожа на ведьму. На очень хорошенькую и молодую ведьмочку, – исправился папа, поймав мой укоризненный взгляд.

– Все равно, верхом я чувствую себя гораздо комфортнее, я могла бы ехать в дамском седле, ехали бы, не спеша, любовались бы природой…

– А потом ты бы начала выкапывать очередной лопух, который представляет огромную ценность для врачевания. Не надейся, пропустить прием не получится, – папа в очередной раз угадал мои намерения.

Так, препираясь и подтрунивая друг над другом, мы скрасили время в дороге. На дороге около усадьбы Райвэнов уже собралось множество карет. Они что, созвали все королевство? Выглянув из кареты и посмотрев назад, я убедилась в своих предположениях. Сзади карет было еще больше. Подготовившись к не самым лучшим часам своей жизни, я направилась вслед за отцом в особняк. Хозяева стояли на ступенях, ведущих к входу, и приветствовали гостей. Судя по их вымученным улыбкам, они сами уже были не рады, что решили созвать такое количество гостей.

От нарядов пестрило в глаза – большинство девушек выбирало для своих платьев насыщенные оттенки, а обилие кружев и воланов, очевидно, было главным писком этого сезона. Присоединившись в группке девушек, я некоторое время постояла с ними и поддержала светскую беседу, сводившуюся к пустой болтовне, которая ничего не значила. Главная тема для обсуждения – его Величество король Филипп, недавно взошедший на престол после скоропостижной смерти своего отца от когтей вервольфа. Королю Филиппу, если мне не изменяла память, в этом году исполнилось двадцать пять лет. Он не женился, хотя был достаточно хорош собой, а статус короля придавал ему в глазах девушек особую венценосную привлекательность. Молодость правителя и отсутствие наследника – два компонента, идеально способствующие плетению дворцовых интриг. Многие его недолюбливали, в основном потому, что он стремился построить свое правление на чести и справедливости, а очень немногие из знати нажили свое богатство именно таким способом. На него уже было совершено несколько покушений, к счастью, неудачных. Лично я симпатизировала политике нашего нового короля, но мое мнение никто, собственно, не спрашивал.

И тут начались танцы. Одна заканчивалась, тут же начиналась другая, кавалеры менялись, слово стеклышки в калейдоскопе. В какой-то момент я оказалась в паре с высоким, голубоглазым красавцем-блондином, которому на вид было чуть меньше двадцати пяти лет. Его красота не поддавалась критике, словно само божество спустилось с небес. Девушки так и стреляли в его сторону глазками, а он, зная, какое впечатление производит, упивался своим триумфом. В общем, на редкость неприятный тип.

– Юная леди не желает прогуляться? – наклонившись, прошептал мой партнер, руки которого тем временем начали скользить все ниже и ниже. – Уй! Больно же.

– Извините, милорд. Иногда я бываю такой неловкой, – с нажимом сказала я, посильнее надавливая на каблук. – Пожалуй, вам стоит поискать себе другую партнершу, позвольте откланяться.

Я присела в реверансе, хотя на губах была плохо скрытая усмешка. Оставив слегка покалеченного красавчика в одиночестве, которое, впрочем, продолжалось недолго, я вышла из зала. Спустившись по лестнице, направилась было в сторону фонтана, но заметила большое скопление народа. Решив посмотреть, что их так заинтересовало, я подошла поближе. Ого, похоже, Райвэны прилично потратились, пригласив этих двух магов, которые сейчас создавали удивительные иллюзии. Выглядели миражи практически как настоящие, если бы не их неестественный цвет – малиновые единороги и синие орлы, желтые волки и зеленые лисицы, чародеи даже поднапряглись и создали огромного серебряного дракона, который со свистом пронесся над головами, выпустив при этом изо рта струю золотого огня. Иллюзии даже были осязаемые, присев, чтобы потрогать лисицу, я с изумлением почувствовала под рукой мягкую шерсть.

Мое внимание привлек один молодой мужчина, который смотрел на все не с восхищением, а скорее с профессиональным интересом. Прямые черные волосы до плеч, карие глаза, чуть смугловатая кожа выдавали в нем выходца южных островов. На правой брови виднелся тонкий шрам. На какой-то момент мне показалось, что он смотрит на магов с осуждением, видимо, считал, что негоже чародеям с дипломом размениваться на балаганные фокусы. Почувствовав, что на него кто-то смотрит, он поднял взгляд и улыбнулся мне уголком рта, а затем затерялся в толпе.

Дойдя все-таки до фонтана, я присела на его бортик и сняла туфли, с наслаждением погрузив стопы в траву. Слева послышались шаги, обернувшись, я увидела Веронику Кроули, мою хорошую подругу.

– Привет, Вэл, – сказала она, чмокнув меня в щеку и присев рядом. – Что ты тут сидишь в одиночестве? Пойдем, потанцуем!

– Давай попозже чуть-чуть, я уже ног совсем не чувствую.

– Пока будем сидеть здесь, всех красавчиков расхватают, – подмигнула мне Вероника. В этом вся она – любительница пококетничать со всеми, при этом, не переходя грани дозволенного. Как ей это удавалось, для меня всегда оставалось загадкой.

– Ты лучше расскажи, как у тебя дела? Ты давно к нам не заглядывала, все сопровождаешь родителей на приемах?

– Да. И надо сказать, мне это очень нравится, ты же знаешь, что я готова веселиться круглыми сутками. Чего о тебе не скажешь. Тебя вообще в свете не увидишь, все пропадаешь где-то.

– Ты же знаешь, что я не любитель шумных мероприятий, я и сюда-то не особо желала ехать, но папа поставил перед фактом, уж очень он переживает, что я замуж не выйду.

– И правильно переживает, ты ж всех женихов отвергла! Год-другой, никто и не захочет тебя в жены брать. Никому не нужен перестарок.

– Кто бы говорил, – засмеялась я. – Ты же меня старше на год, а приглашения на твою свадьбу я еще так и не получила. Так что мне некуда спешить.

– Ну, я другое дело, я хотя бы даю ухажерам небольшую надежду. И не жду от них, в отличие от кое-кого, ничего сверхъестественного. А вообще, хватит уже о мужчинах, я так и не сказала, что ты сегодня выглядишь просто великолепно, потрясающее платье, – искренне похвалила меня подруга. Тут к ней подошел слуга и что-то сказал.– О, меня родители ищут, я оставлю тебя ненадолго, смотри, не засни тут.

С этими словами, она встала и направилась вслед за слугой, что-то весело ему рассказывая. На самом деле, эту девушку невозможно не любить, одним своим появлением она как будто озаряла все вокруг. Вот и сейчас, Вероника уже скрылась из виду, а я продолжала сидеть с улыбкой на губах. Откуда-то из кустов появился молодой человек, споткнувшись о мои туфли, он чуть было не упал, но вовремя ухватился за бортик фонтана.

– Ох, извините. Вы не ушиблись?

– Ничего страшного, давай, будем считать, что меня сбила с ног красота сидящей рядом девушки, – сказал он, присев на бортик и улыбнувшись озорной мальчишеской улыбкой. На вид парень был примерно моего возраста, может, чуть старше, пепельные волосы сильно растрепались, а серые глаза со смехом смотрели на все вокруг.

– Давай, – улыбнулась я, сразу переходя на «ты». Почему-то мне было комфортно сидеть рядом с этим парнем. – Это, конечно, не мое дело, но тебе не кажется, что кусты – не самое веселое место здесь?

– Так и ты не в самом эпицентре веселья, – беззлобно хохотнул юноша.

– И все же, почему ты выбирался оттуда? Неужели прикопал там сокровища или свежий труп? Или все-таки ищешь кого-то? Валерия.

– Что - Валерия?

– Мое имя, а тебя как зовут? Согласись, немного невежливо разговаривать, не зная имени собеседника, особенно когда вокруг собрались такие ценители морали.

– Эван. Я смотрю, ты не в восторге от всего происходящего. Обычно девушки любят подобного рода мероприятия, во всяком случае, когда у нас устраивается что-то подобное, все дамы в восторге.

– Просто не очень люблю шумные сборища, – начала говорить я. Тут взгляд упал на шею моего собеседника. На ней висела цепочка с точно таким же медальоном, который я нашла днем. Неужели это наш ночной гость? Нет, его медальон на месте, вон, висит себе спокойненько. Значит, кто-то из его знакомых. – Красивый медальон. Он что-то обозначает? Или просто красивая безделушка?

– Слышал бы тебя мой отец, точно бы уши оборвал, – снова улыбнулся Эван, видимо, его позабавило мое высказывание. – Эта, как ты выразилась безделушка, обозначает принадлежность к клану. Как только рождается ребенок, ему сразу изготавливают такой медальон. Так что, если видишь такой же медальон, то можешь быть практически полностью уверена, что перед тобой один из членов клана Форс. Эй, тебе плохо?

Видимо, я все-таки очень сильно побледнела. На какой-то момент у меня все потемнело перед глазами, если бы я не сидела, то точно бы рухнула на землю. Небо! Не Франческа, не Фелиция, а Форс!

Несмотря на то, что наша страна являлась достаточно развитой, кровная вражда все еще встречалась между кланами. Конечно, это не та тема, которая обсуждалась на светских приемах, но о вражде как-то становилось известно, и представителей враждующих между собой кланов старались не приглашать на одно мероприятие. Встретив своего кровного врага, член клана обязан произнести душещипательную речь, в которой упоминались бы все славные деяния предков оного, а также все мыслимые и немыслимые грехи враждебного клана, попросить благословение небес и торжественно заколоть подвернувшегося под руку недруга. Именно так я должна была поступить с Эваном Форсом, который и знать не знал, с кем сейчас разговаривал. Кодекс кровной вражды как-то никто не придумал, официальные способы убийства кровников не оговаривались, так что не думаю, что мой собеседник стал бы заморачиваться поисками благородного оружия, а попросту утопил бы меня в этом несчастном фонтане, если бы узнал, кто я такая.

Кланы Прайд и Форс враждовали между собой не одно столетие, хотя истинных причин вражды уже никто не помнил. То ли мой пра-пра-пра-пра и так далее дедушка увел у кого-то из Форсов пра-пра-пра-пра и так далее бабушку, то ли наоборот, какой-то Форс подкинул к алтарю Прайду невесту, тем самым испортив ему всю жизнь. В общем, история уже давно поросла пылью времен, но точно была как-то связана с женщиной. С младых лет мне вдалбливали в голову, как надо вести себя при встрече с кем-то из Форсов – образец вы уже прочитали выше, я же все сделала с точностью да наоборот. Вместо того, чтобы убить Эвана и по-тихому прикопать его тело в тех самых кустах, из которых он недавно вылез, я вела с ним весьма приятную беседу. Приятную до тех пор, пока не выяснилось, что он Форс.

Я по своей натуре достаточно миролюбивое создание и без причины никогда не нападала. Но неизвестно, узнай Эван, что я из клана Прайд, остался бы он таким же улыбчивым. Я ведь знала, как выглядят его родители – Грегори и Кассандра Форс – и даже слышала, что у них двое сыновей, но узнать, как выглядят они, почему-то не потрудилась. Теперь надо поскорее уйти отсюда, да так, чтобы он ничего не заподозрил, осталось только уточнить кое-что.

– А ты здесь с родителями? – постаралась сказать это как можно беззаботнее.

– Ну… – на какой-то момент он слегка стушевался. – Я здесь не совсем официально. Я тут со своим старшим братом и, наверное, другом, по одному делу.

– И по какому делу? – без особого интереса спросила я, мысленно произнеся нецензурное словечко. Их еще и два здесь! Одно радовало, что Грегори Форса нет, иначе они бы точно сцепились с моим отцом.

– Да так, ничего интересного, – ушел от ответа. Определенно что-то замышлял.

– Знаешь, я, пожалуй, пойду, что-то голова разболелась, приятно было познакомиться, – это я, конечно, покривила душой, ну да ладно. Вежливость все-таки никто не отменял, даже по отношению к кровнику.

Быстро надев туфли, я поспешила на поиски отца, надо убедить его уехать. В конце концов, никто не гарантировал того, что он не знал в лицо младших Форсов. Эван, кажется, еще что-то сказал мне вслед, но я его уже не слышала. Если бы не вражда, мы, наверное, могли бы стать неплохими друзьями, все-таки уж очень он подкупал своим оптимизмом и жизнелюбием. А так, извини, для твоей же безопасности будет лучше, если мы сейчас разойдемся в разные стороны.

Папа обнаружился в зале, он разговаривал Виктором Кингом, подойдя поближе, я поняла, что речь о работе сэра Кинга – он был выдающимся адвокатом. Если он брался за какое-то дело, то выигрывал его. Доказывая невиновность своих подзащитных, он нередко проводил собственные расследования. И врагов у него было предостаточно, я бы даже сказала, больше, чем нужно.

– Добрый вечер, сэр Кинг. Как поживаете?

– Здравствуй, Валерия. Все просто прекрасно.

– Папа, можно тебя на пару минут? – отозвала я отца в сторону.– У меня что-то так голова разболелась, может, поедем домой?

– Хорошо, поедем через полчаса. Жаль, что не вышло представить тебя сэру Уоррену, он, к сожалению, не смог прибыть. Иди, попрощайся с подругами, встретимся у кареты. А я пока решу пару деловых вопросов с Виктором.

***

Я уже направлялась к каретам, как взгляд мой наткнулся сэра Кинга, который спускался вниз из бального зала по лестнице. Отца рядом с ним не было, я надеялась, что он уже ждет меня возле входа, так что не мешало бы поторопиться. Но внутри все почему-то сжалось в комок от какого-то нехорошего предчувствия.

Внезапно на сэра Виктора откуда-то выпрыгнула серая тень, сбив его с ног. Они покатились по траве, а вокруг тел появилась точно такая же вспышка желтого света, какую я видела сегодня ночью. Что за ерунда? В эту же секунду со стороны лестницы раздался мощный взрыв. Воздух наполнился запахами дробленого камня, серы и жженой травы. Все вокруг было затянуто серой дымкой, где-то валялись куски камня вперемешку со стеклами. Я же, не удержавшись на ногах, полулежала в метрах двадцати от места взрыва и пыталась прокашляться. В ушах невыносимо звенело, легкие, казалось, сейчас разорвутся от какофонии ароматов. Откуда-то, как сквозь одеяло, доносились испуганные крики. Наконец, начав более или менее ориентироваться, я с опаской огляделась. Слава Всевышнему, окровавленных трупов не наблюдалось. Гости были либо в танцевальном зале, либо гуляли по парку. Пострадать люди могли от разбившихся от взрывной волны стекол, если находились рядом с окнами.

Так вышло, что рядом с проклятой лестницей были я, сэр Кинг, который по ней спускался, сбивший его с ног человек, в котором я с изумлением распознала привлекшего мое внимание южанина, и … Эван Форс! Мужчина, оказавшийся магом, быстро уводил сэра Виктора куда-то в более безопасное место. Их все еще окружало желтое сияние, теперь я точно могла сказать, что это щитовые чары. Младший Форс же лежал на траве, придавленный отколовшимися кусками камня, и отчаянно пытался выбраться. Но обломки завалили Эвана таким образом, что практически полностью сковывали движения. Я видела, как он трепыхался, подобно выброшенной на берег рыбе, но вылезти не мог. Люди в доме предавались охвачены паникой, да и парке воцарился сумбур, никто просто не обращал внимания на парня, лежащего на траве. Помощи бедняге было ждать неоткуда. Спустя некоторое время клан Прайд избавится от одного кровника.

Выругавшись сквозь зубы, я сняла туфли, отломила у них каблуки, все равно потом выбрасывать, и завязала подол платья узлом повыше колена. Надев то, что осталось от моих туфель, я поспешила к Эвану, все еще кашляя и чихая. Подойдя, попыталась приподнять один из обломков, чтобы юноша мог хотя бы начать шевелиться. Бесполезно, не хватало сил. Все еще проклиная свою совесть, не позволившую бросить парня, я стала звать на помощь. Конечно, моего сиплого крика никто не услышал.

– Валерия? – с изумлением спросил парень. – Ты что тут делаешь?

– А сам как думаешь? Конечно же, на барабанах играю! Демон, да помогите кто-нибудь!

– Бесполезно, слишком тяжело для тебя.

– Ты удивительно проницателен, – съязвила я. Огляделась вокруг, понадеявшись увидеть что-то, что можно будет использовать в качестве рычага, тогда, возможно, я бы смогла приподнять один из несчастных обломков. Я опасалась, что может прогреметь второй взрыв, тогда нам точно конец. Умереть рядом со своим кровным врагом, не о такой гибели я мечтала. Да я вообще о гибели не мечтала.

Откуда-то сверху спрыгнул недавно покалеченный мною парень. Увидев нашу сладкую парочку, он бросился на помощь.

– Братец, ты как? Не шевелись, я сейчас приподниму камень, а ты вылезешь из-под него! – встревоженным голосом практически прокричал он. Вот я и встретилась со еще одним Форсом. То-то он мне сразу не понравился!

– Демон, Дик, я уж думал, что ты не придешь. Как там в зале дела?

– Все стандартно, дамы в истерике, мужчины пытаются их успокоить. Жертв нет. Впрочем, доктора там уже осматривают всех. Что с Кингом?

– Лекс его увел, в парке тоже все без жертв обошлось, только вот меня зацепило, когда я уже отходил.

– Извините, что прерываю вашу семейную идиллию, но, может, все-таки вытащим его и перейдем в более безопасное место? – мне до ужаса хотелось отойти подальше.

– А, ты та ненормальная, чуть не сломавшая мне ногу. Одного брата чуть инвалидом не сделала, теперь решила второго добить? – он наконец-то соизволил убрать обломки, давая брату возможность выбраться.

– Дик, она помочь пыталась, – прохрипел Эван, выползая. Выглядел он неважно, рубашка была запачкана известью от камня, на правом плече виднелось кровавое пятно.

Взяв под руки Эвана, мы отошли к фонтану и положили его на траву.

– Лежи и не шевелись, – практически приказала ему я. Внутренний голос подсказывал, что надо бежать со всех ног отсюда, но проклятая совесть опять начала грызть. – Я сейчас осмотрю тебя.

– Может, лучше подождать профессионала? Я не хочу, чтобы мой брат лишился жизни из-за того, что какая-то истеричка возомнила себя светилом медицины, – практически прошипел Дик.

– Может, тебе лучше заткнуться? – мысль об убийстве кровника больше не казалась мне такой ужасной.

Сняв перчатки и ополоснув руки в фонтане, я стала проводить ладонями над телом лежащего парня. Из-под пальцев посыпались серебристые искорки – знак идущей диагностики.

– Ого, так ты целитель! Надо же! Я о вас только слышал, но никогда не сталкивался с таким, нас все больше обычные лекари на ноги ставят, – похоже, старший Форс был действительно удивлен.

– Твои ценные комментарии ну ни капельки не отвлекают! – огрызнулась я, пытаясь сосредоточиться. В ушах все еще периодически звенело, а голова теперь действительно разрывалась от боли.

Надо отметить, что Форс-младший оказался просто идеальным пациентом, во время диагностики он гордо прикидывался полутрупом, не задавая глупых вопросов. В его глазах я отчетливо смогла прочитать благодарность, но не удивление. Такое чувство, что он знал о моем даре. Да уж, еще одна нерешенная за сегодняшний день загадка.

Диагностика показала, что внутренних повреждений не было, даже ребра не оказались сломаны. Оставалось осмотреть рану. Сняв рубашку, я с облегчением увидела, что это всего лишь большая ссадина, видимо, чиркнул какой-то камень. Залечить ее было делом пяти минут, в прямом смысле.

– Леди Прайд! Леди Прайд! – к нашей живописной группе быстро приближался дворецкий.– Пойдемте скорее, я провожу вас к карете. Тут такая паника начинается, вам лучше уехать поскорее.

Вот и конец. Сейчас один из братьев точно меня убьет. Или они оба разорвут на мелкие кусочки. Если Эван смотрел на меня с удивлением и разочарованием, то Дик явно хотел выполнить наставления предков, у него даже рука потянулась к мечу, который он, хвала небесам, не нашел. Голубые глаза смотрели с невероятной злобой. Торопливо встав, я практически бегом направилась к карете, опасаясь, что в спину всадят нож. Ножа не было, впрочем, как и заверений в вечной дружбе и обещаний никогда меня не убивать. Завернув за угол, я с облегчением увидела целого и здорового отца. Он, видимо, впечатлился моим перекошенным лицом, потому что даже не стал задавать вопросов. Вскочив в карету, мы начали быстро удаляться от Райвэнов.

Спустя несколько дней после событий, произошедших в доме Райвэнов, я сидела у себя в комнате и пыталась понять, что же там все-таки случилось. Итак, на деле мы имеем: взрыв, мимо проходившего сэра Кинга, странную троицу и меня, случайную свидетельницу событий. Я закрыла глаза и представила минувшие события. Вот Виктор Кинг спускался по лестнице, он уже был на последней ступени, когда внезапно его сбили с ног, а вокруг образовалось защитное поле. Случись это секундой позже, то пришлось бы заказывать гроб. Появившийся позже старший Форс уточнил, что с Кингом. Неужели то «неинтересное дело», о котором говорил Эван – устранение адвоката? Да, дракон меня раздери, устранение его подальше от эпицентра взрыва! Может, в своем очередном расследовании он копнул так глубоко, что от него решили избавиться? Еще повезло, что рядом с лестницей никого не было. Повезло? Нет, дело вовсе не в везении, а том, что буквально за несколько минут эти парни ловко устранили всех гостей подальше. Произошедшее все больше и больше напоминало заранее спланированную операцию.

Что же получается? Эван и Дик Форсы в компании мага-южанина, кажется, его зовут Лекс, тайком пробрались на прием к Райвэнам, чтобы спасти зашедшего слишком далеко адвоката. Их действия никак нельзя назвать внезапно появившимся благородством, эти трое точно знали, где и когда произойдет покушение.

Я потянулась к шкатулке с украшениями и достала найденный медальон. Теперь я была практически полностью уверена, что его потерял старший из Форсов – на нем такой цепочки не оказалось. И что же он забыл около нашей территории? Или не он, а они?

Я посмотрела в окно – уже достаточно стемнело, так что можно отправляться к забору и занять мою наблюдательную позицию. Уже несколько дней я, дождавшись наступления темноты, приходила в парк и залезала на облюбованную ветку, надеясь, что догадки подтвердятся. Пока что попытки не увенчались успехом, и я заработала только ноющие мышцы да укусы комаров. Но что-то подсказывало, что медальон захотят вернуть. Конечно, можно было бы кинуть его туда, где я его нашла, но, что скрывать, мне было до жути интересно самой посмотреть, что произойдет.

Большую часть своей жизни я провела в поместье, изредка выезжая на приемы с отцом или выбираясь в лес за травами. Но даже поездки в лес не осуществлялись в полном одиночестве, за мной был приставлен небольшой отряд стражников. Их, конечно, не было видно, но ощущение взгляда в спину никогда не оставляло в такие моменты. Читая письма двоюродного брата, я до смерти ему завидовала: то он какую-нибудь барышню спасет, то на разбойников наткнется. Сами понимаете, я сейчас в том нежном возрасте, когда душа просила романтики, а нижняя половина страстно желала приключений. И сейчас мне подвернулся случай, смахивающий на увлекательную историю. Если в первую ночь, увидев вспышку, я колебалась, то теперь, узнав личину гостя, просто не могла так это оставить. Тем более, ну не упускать же такую возможность!

Я повесила за спину меч в заплечных ножнах и положила в карман штанов узелок с засушенными плодами петунии и цветами пижмы. Первое – на всякий случай, а второе – от собак на территории. Вышеуказанное сочетание не давало животным ощутить мое присутствие, так что я без проблем добралась до дуба. К ветке были привязаны качели, по веревке от которых я и забиралась наверх. Передвинувшись по ветке над забором, я поудобнее, насколько это было возможно, устроилась и стала ждать.

Через пару часов я уже позевывала в кулак, а мое одиночество так никто и не стремился скрасить. Чтобы не заснуть, пришлось в уме начать перебирать названия лекарственных трав в алфавитном порядке. Я успела дойти до жимолости обыкновенной, когда внизу послышались голоса. Еще спустя некоторое время территория озарилась светом пульсара, и я увидела источник голосов. Так я и думала! Вся троица в полном составе!

– Ты хотя бы уверен, что обронил его на этой территории? Знаешь, «где-то здесь» – не самые четкие координаты, – произнес маг, всем своим видом показывая, что ночное блуждание среди деревьев не входит в число его скрытых увлечений.

– Уверен. Вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, лучше добавь пару своих светляков. Если не найдем, я – труп, отец меня убьет.

– Да нет, убить не убьет, – впервые подал голос Эван. – Но из клана точно может выгнать. А мне совсем не хочется взваливать на себя потом ответственность за весь род.

– А в чем проблема, обратись к ювелиру да закажи копию медальона. К отцу вы не скоро поедете, он ничего и не заметит.

– Маленькая проблема, на медальоне оттиск клановой печати. Ее незаметно одолжить – никак не получится. Мы и так уже сколько дней потеряли, может, его затоптали в землю. Или вообще местные воришки уволокли.

Неизвестно, чем бы закончились их пререкания, если бы не пролетевшая мимо сова. Проклятая птица сбросила прямо на меня пойманную мышь. Я, не ожидавшая от нее такой подлости, позорно свалилась вниз.

Поцелуй с землей-матушкой не состоялся по объективным причинам – меня оперативно поймал маг. Впрочем, он не менее оперативно отправил в дальнейший полет неожиданно свалившуюся на него ношу. Еще через секунду к моей груди был приставлен меч. Вот тебе и приключения! Даже в таком положении я не могла не отметить отличную реакцию старшего Форса. Я уже представила, что через пару мгновений он разворотит мне грудную клетку. Но тут меч вылетел из его рук и со звоном ударился о камень. Я не стала ждать другого подарка судьбы и на локтях отползла назад. Кое-как встала на ноги и прижалась спиной к ближайшему дереву, пытаясь унять дрожь во всем теле.

– С каких это пор благородный Ричард Форс атакует беззащитных девушек? – слегка нараспев протянул южанин, он-то и выбил этот злосчастный меч. – Впрочем, – взгляд его скользнул по моему мечу, который все еще висел за спиной, – эта девушка за себя постоять сможет.

Я не стала его в этом разубеждать. С мечом я действительно умела управляться, не то чтобы очень хорошо, но вполне сносно. В конце концов, всегда можно бросить оружие на ногу противнику, выгадав тем самым немного времени для бегства.

– Не лезь, Лекс! Она – кровник, и я обязан ее убить! Она наверняка следила за нами, чтобы по-тихому прикончить. Эван, не стой столбом, стреляй из арбалета!

Я с такой оригинальной идеей была совсем не согласна. Но младший брат и не спешил выполнять указания.

– Дик, успокойся! Если бы она хотела нас убить, то сделала бы это сразу, как только бы мы пришли сюда.

Как-то надоело, что обо мне говорят в третьем лице, да и первичный шок прошел, поэтому я решила слегка напомнить о себе.

– Вы не могли бы выяснять отношения потише? Не нужно привлекать внимание ночного патруля.

– Лучше скажи-ка, дорогуша, что ты тут делаешь посреди ночи? Только не надо говорить, что мимо пролетала, – прошипел Дик.

– Я хотя бы, до недавнего времени, была на своей территории, а там я могу делать все, что душе угодно.

– Получается, если я перелезу через забор, то окажусь прямо во дворе Прайдов? И даже смогу попытаться убить главу клана? – удивился мой невольный собеседник.

Настал мой черед обнажать меч.

– Шевельнешься – это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни, – мрачно пообещала я.

– Шевельнешься, я выстрелю, – тихо сказал Эван, направляя на меня арбалет.

– Довольно! Устроили тут детские разборки! – не выдержал Лекс, выбивая магией оружие из наших рук. – Либо вы объясняете, какого демона здесь происходит, либо я вас так заколдую, мать родная не узнает!

– Меня зовут Валерия Прайд, – вздохнув, начала я. – Исторически так сложилось, что Прайды и Форсы – кровные враги. Поэтому эти двое не слишком рады меня видеть. Да я предпочла бы не связываться с ними.

– Я тебя не понимаю, – перебил меня Эван. – Зачем ты спасала меня после взрыва? Ведь тебе уже было известно, что я Форс, по идее, могла бы просто добить.

– Может, не хотелось перчатки пачкать? На самом деле, я совсем не понимаю эту кровную вражду, ну увел кто-то у кого-то бабушку. Так эти люди уже давно отправились в мир иной, зачем растягивать кровавую цепочку на несколько столетий? Лично ты мне ничего не сделал, брат твой, правда, чуть мечом не проткнул только что, ну так я могу отомстить ему без летального исхода.

– Так, ладно, с этим более или менее разобрались. На дерево тебя как занесло?

– Уж лучше вы скажите, что за световое представление вы тут устроили в ночь перед приемом у Райвэнов?

– Ты всегда что ли на этом дереве сидишь? – удивился маг.

– С балкона вспышку увидела. И все же, чем вы тут занимались, и как это связано с покушением на Виктора Кинга?

– А про покушение тебе кто сказал? Официально все представили как несчастный случай, мол, магический светильник взорвался, – всполошился Ричард.

– Догадалась.

– А не слишком ли ты догадливая? Может, сама организовала покушение, ты и рядом крутилась, – не хотел униматься старший Форс.

Три укоризненных взгляда заставили его слегка покраснеть.

– Ну, может, и не организовала. Но все равно, как-то многовато она знает для простого очевидца!

– Просто я свою голову по назначению использую, а не как ты – чтобы прическу делать!

– Вы можете хотя бы пять минут не препираться? – не выдержал Эван. – Да, мы действительно были здесь неподалеку в ночь перед покушением. Тренировались перекидывать щитовые чары. Точнее, я кидал в Дика предметы, а Лекс пытался накрыть его щитом. А то, что мы делали это рядом с твоим домом – чистая случайность, честно.

Почему-то я ему верила.

– А про покушение вы как узнали?

– Давай, я лучше расскажу тебе все по порядку, – произнес Лекс, – меня зовут Александр Винтер, этих двоих, я так понимаю, представлять не нужно. Мы – члены ордена святой Линды, его после смерти отца основал Его Величество король Филипп. Параллельно с нами еще работают две группы по четыре человека.

– А вас почему трое? Не нашелся тот псих, который бы с вами связался? Или четвертый в кустах шпионит?

– Не нашелся надежный человек, который не предаст при первой же удачной возможности. Поэтому, в ордене всего одиннадцать человек, не считая Его Величества, и каждый из нас поклялся защищать короля и королевство любой ценой. Так вот, наш орден берет на себя, скажем так, деликатные дела, с которыми обычные дознаватели не могут справиться или делают вид, что не могут справиться. И вот недавно нам стало известно, что Виктора Кинга собираются убить. Ну, а что было дальше – тебе известно. Кинг, кстати, под надежной охраной, можешь не переживать за него, я так понял, что он близкий друг вашей семьи.

– А как вы узнали, когда именно и где будет совершено покушение? Неужели успели поймать кого-то и допросить?

– Кхе-кхе, – прокашлялся Эван. – Пожалуй, моя очередь рассказывать. Знаешь, Валерия, практически у каждого члена нашего ордена есть прирожденные способности. Правда, есть парочка просто очень хорошо подготовленных бойцов. Но большей части – у нас там кладезь талантов. Я – обладатель дара предвидения. Он, конечно, не всегда срабатывает тогда, когда нужно – так что порой я знаю о событиях, которые не имеют никакой важности.

– Вот почему ты не удивился, когда я тебя обследовала! У тебя было видение с моим участием! – озарило меня.

– Ты права. И мы бы в ближайшее время не встретились, если бы этот недотепа, – кивнул он на старшего брата, – не потерял где-то здесь фамильный медальон.

– Помолчал бы! Скорее всего, из-за тебя цепочка порвалась, ты ж в меня всем, чем можно и нельзя кидался.

– А ты хорошо подготовленный боец или носитель дара?

Мой вопрос был нагло проигнорирован. Я повторила.

– Я – вещевик, – буркнул Дик.

– Вещевики – работают с предметами, в частности, могут определить историю его происхождения, а также проследить его путь от владельца к владельцу, – объяснил Александр.

– Может, нам следует прекратить пустую болтовню и продолжить поиски? – в очередной раз вскипятился старший Форс.

– Ты всегда такой нервный? Похоже, уж очень нужна тебе эта цепочка… Хоть и пытался ты сегодня меня убить, я практически не в обиде. В общем, цепочку твою подобрала я, она лежит у меня в комнате. И если ты пообещаешь не причинять мне вреда, хотя бы сегодня, то я ее тебе отдам, а дальше – разойдемся, как в море корабли. По рукам?

– По рукам! Вернешь медальон, и я не стану тебя убивать. Пока не стану. Лекс, сможешь слевитировать ее обратно через забор?

Я сунула руку в правый карман своих брюк и похолодела.

– Эм, есть небольшая загвоздка – придется подождать до рассвета.

– Что на этот раз? Так не терпится побыть подольше в нашем обществе? – опять занервничал Форс.

– Если меня переправят через забор, то тут же налетят собаки, гуляющие по территории. Свою, конечно, распознают, но сначала перебудят своим лаем всех в доме. А мне бы не хотелось рассказывать, что я была за забором в компании трех малознакомых мужчин, двое из которых – мои кровники.

– Но сюда же ты как-то добралась, ведь не с захода солнца ты на дереве куковала.

– Я потеряла где-то мешочек с травами, который не давал псам почуять меня. Еще вопросы? Или все-таки хочешь встретиться с главой клана?

Судя по молчанию, встречи он не очень жаждал. Да уж, кажется, ночка будет длинной…

Бывают такие ночи, которые как будто специально предназначены для душевных посиделок с друзьями возле костра – безоблачное небо с перемигивающимися звездами, звуки природы, ласкающие слух, и теплая погода. Эта ночь – была одной из таких. Вот только окружавшие не приходились мне друзьями. Да и костер как таковой отсутствовал, ограничились пульсарами. Звуки природы вместо того, чтобы расслаблять, только нагнетали обстановку.

– Сэр Винтер, – обратилась я к чародею, сидевшему слева от меня. – Не сочтите за наглость, но могу я кое-что у вас уточнить?

– Да ты не «сэркай», я не из аристократов, обращайся по имени и на «ты». Я тебя старше всего лет на десять. Сколько тебе, шестнадцать? Семнадцать? И ничего, что я «тыкаю», а то кто вас, благородных, знает.

– Восемнадцать. Ничего, не люблю, когда ко мне на «вы», сразу чувствую себя древней бабулей.

– Ну а мне двадцать шесть зимой стукнуло, Ричарду двадцать два, а Эвану – девятнадцать. Даже сам не знаю, как меня угораздило связаться с этими малолетками. Еще и ты на голову свалилась, – подмигнул мне Лекс.

«Малолетки», сидевшие напротив, возмущенно засопели.

– Мы, вообще-то совершеннолетние, – проворчал Эван.

– И что? Один вечно по бабам шляется, другой – так и норовит какую-нибудь гадость предсказать.

– Я не шляюсь, вообще-то, а приношу им радость в жизнь!

– Все, понеслись кудахтать. Так что ты хотела спросить? – спохватился Александр.

– Это, конечно, не мое дело, надеюсь, что своим любопытством я вас… тебя не обижу. Винтер – фамилия достаточно распространенная в нашей полосе, но вот внешность твоя больше характерна для выходцев южных островов…

– И тебя интересует, в кого я такой загорелый? – хохотнул Лекс. – А ты наблюдательная девочка. Моя мать южанка, а отец – из этих земель. Он однажды посетил острова, где познакомился с мамой. Потом, сама понимаешь, пестики-тычинки, спустя девять месяцев появился я. Отец к тому времени давно уплыл к себе на континент. Мама, конечно, не растерялась, на последние сбережения приехала к нему и наглядно продемонстрировала пополнение в семействе. А папа, в свою очередь, оказался порядочным человеком – женился на ней. Надо сказать, они до сих пор вполне счастливы в браке и воспитывают моих пятерых братьев, а вот сестрички я от них так и не дождался.

Я вспомнила мамину последнюю картину – ту самую с семьей оленей. Никогда никому об этом не говорила, но, попытавшись спасти ее, я четко ощутила в ней недавно зародившуюся жизнь – мой так и не родившийся братик. Или сестричка.

– А где ваши лошади? Вы ведь не пришли от города пешком? До него километров десять.

– А мы и не из города пришли. Я телепортировал нас прям из столицы.

– Подожди, то есть ты можешь переместиться в абсолютно любое место? Это вам и кони тогда не нужны.

– Не совсем. Во-первых, я могу переместиться только туда, где был хотя бы один раз в жизни. А во-вторых, не очень я люблю это заклинание, то недолет, то перелет, своим ходом надежнее. Да и энергии много на него уходит.

– Я лично, после одного случая, вообще к телепортации с опаской отношусь, – хихикнул Эван. – Мы тогда родителей навестить собрались, попросили Лекса отправить нас прямо к дому. Ну он и переправил нас, прям на клумбу. Все бы ничего, но матушке на день рождения откуда-то из другой страны привезли жуткие на вид растения, от которых она пришла в восторг – зеленые, больше на шишки похожие, все в колючках. И из всех клумб, угадай, на какую нас выкинуло? Правильно. Лично я несколько дней нормально сидеть не мог.

– Я так понимаю, перебрасывать щит на другого человека тоже не всегда получается? Кинга-то пришлось с ног сбивать, и потом уже ты защиту создал.

– Это да, ну да я попрактикуюсь на досуге. А то, сама понимаешь, у нас особо не было времени оттачивать мастерство. И так чуть момент не упустили…

Маг еще что-то говорил, но я его уже не слышала, поскольку медленно погружалась в сон. Сидя и прислонившись спиной к дереву, это было выполнить достаточно проблематично. Но я хотя бы не мерзла, потому что мужчины проявили благородство (видимо, это один из особых критериев для члена ордена) и пожертвовали мне свои куртки, из которых я соорудила что-то похожее на гнездо. Выглядело это, наверное, забавно - ведь торчала только одна голова. Но представить свой внешний облик я не успела, поскольку окончательно провалилась в темноту.

***

Как ни странно, но я все-таки проснулась – рек крови вокруг не было, а мой меч не торчал из груди. Протерев заспанные глаза, я увидела, что мои вынужденные спутники сладко спали, прислонившись к деревьям. Солнце уже начинало вставать, значит, пора действовать.

– Эй, сони, вставайте! Скоро совсем рассветет.

Нда, крепкий у мужчин сон. Что мне теперь ждать, пока они выспятся? Я присела рядом с магом и аккуратно дотронулась до его плеча. Пришлось брать свои слова обратно. Я и моргнуть не успела, как Александр вскочил на ноги и плавно перетек в боевую стойку, а с кончиков его пальцев в любой момент была готова сорваться молния.

– Ты что так подкрадываешься? Я ж мог испепелить тебя!

– На голос никто из вас не среагировал. Давай, буди остальных, побыстрее разберемся со всем и разбежимся. Собак уже убрали, но зато теперь вокруг забора раз в два-три часа будет ходить наряд караульных.

Посмотрев на взъерошенных братьев, которых бил озноб от недосыпа, я невольно умилилась – ну как вот на них меч может подняться. Впрочем, умиление мое продолжалось недолго.

– Так, Лекс, забрасывай девчонку наверх, а то уже сил смотреть на нее нет.

– Ты, как всегда, джентльмен, Ричард. Не волнуйся, мне тебя тоже не очень приятно лицезреть. Александр, можешь до ветки меня поднять?

– Уверена?

Я утвердительно кивнула. Спустя несколько мгновений ноги оторвались от земли! Ощущение полной свободы накрыло с головой. Но полет длился недолго – почти сразу я оказалась на ветке дерева. Сунув руку в левый карман своих штанов, я достала медальон и кинула его на землю.

– Так он все это время был у тебя с собой?! Из-за тебя нам пришлось ночевать под деревьями в обнимку с насекомыми! – опять развопился Дик.

– Нужны же были хоть какие-то гарантии, что ты не попытаешься меня убить. Если Лекс и Эван – воспитанные и разумные люди, то в твоих умственных способностях я, мягко говоря, сомневаюсь.

– Все, я сейчас точно пристрелю эту заразу! Эван, дай арбалет!

Я не стала дожидаться, пока Форс выполнит свои угрозы, и быстро, по мере возможностей, скрылась в листве, мысленно пожелав им удачи.

Примечание к части

Технически Ричарду на данный момент - 21.

Т.к. дело происходит в начале лета, а день рождения у Дика в середине лета (Червенец-месяц), то Лекс просто округлил.

С момента последней встречи с ребятами прошел где-то месяц, и жизнь моя снова вошла в привычное русло. Дядя и тетя вернулись домой, заключив договор с представителями соседней страны, а вот Кристофер так и не объявился. Как он писал своей матери – «поиски материала для диссертации затянулись». Ага, диссертация. Ну-ну, ему диплом сначала защитить надо, а он диссертацию «писал». Впрочем, его родители прекрасно понимали, в чем дело, но палок в колеса не ставили и на немедленном возвращении в родное гнездо не настаивали.

Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Я уже собиралась ложиться спать и сидела за туалетным столиком, причесывая волосы. В зеркале отражался кусочек моей комнаты и приоткрытая дверь в ванную комнату. Внезапно там появился промелькнувший силуэт. Я резко встала и обернулась.

– Какого демона ты здесь делаешь?! – рука помимо воли швырнула в Ричарда Форса, а это был именно он, расческу.

– Разве так гостей встречают? – усмехнулся этот нахал, беззастенчиво меня разглядывая.

Девушка из приличной семьи не должна расхаживать перед мужчинами, особенно перед кровными врагами, в одной ночной сорочке, даже если оная скрывает полностью ноги. По идее, я должна была проскользнуть за ширму и предстать в подобающем облике, но мне сейчас было не до правил приличия. Больше всего хотелось медленно и со вкусом придушить этого паршивца, посмевшего влезть в мою спальню. Примерившись взглядом к шее, я с грустью осознала, что сломать ее никак не удастся. Никакого оружия под рукой тоже не было, поэтому следующей в незваного гостя полетела домашняя туфля.

– Нет, правда, ты могла бы быть поприветливей! – увернулся он от обуви.

– Да неужели? Не ты ли при каждой нашей встрече хочешь меня убить? Если ты так показываешь свое добродушие, то тебе следует поменять стратегию, эта не действует! – вторая туфля все-таки нашла цель.

– Да не кричи ты так! Давай, оповести всю округу, что у тебя мужчина в спальне! Я поговорить пришел!

– Хочешь рассказать мне о своей пустой голове? Так я и без этого в курсе. Сам уйдешь или хочешь, чтобы тебя вынесли вперед ногами? – осмотрелась в поисках того, чем можно было бы еще кинуть, но ничего подходящего рядом не оказалось.

– Нужна твоя помощь, Лекс…

Он не успел договорить, так как ручка двери начала опускаться, а потом раздался голос отца.

– Дочка, что у тебя там за шум?

Я стрелой подлетела к двери и не дала ее открыть.

– Папа, я не одета! Подожди пару минут! – взглядом я указала Форсу, чтобы он прятался под кровать, сама же подбежала к ширме и закуталась в халат. – Все, можешь входить!

– Что у тебя за шум?

– Ммм, мотылек! Мотылек в комнату залетел, а я его поймать пытаюсь.

– И обязательно было кидаться в бедную мошку туфлями?

Папа прошел к кровати и сел на нее. Проследив за ним взглядом, я чуть не упала в обморок – рядом с его ногой виднелась ладонь Форса, торчащая из-под покрывала.

– Возможно, я слегка погорячилась, но и ты меня пойми – ночь в компании мотылька – то еще удовольствие, всю ночь будет шебуршать своими крылышками, – подошла я к кровати и села рядом, попутно пнув руку, которая тут же нырнула вглубь.

– Ладно, но в следующий раз, в случае визита незваных гостей, выбирай менее шумные методы их устранения. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, папа.

Закрыв за ним дверь и повернув ключ в замке, я обернулась и посмотрела на Форса, выползающего из-под кровати.

– У тебя пять секунд, чтобы объяснить, что ты здесь делаешь. Я уже слышала, что тебе нужна помощь. Тебе не кажется, что ты обратился не по адресу?

– Лекс ранен, он умирает. Вэл, помоги ему. Пожалуйста.

Похоже, дело действительно серьезное, раз Дик просил о помощи меня, да еще и по имени называл. Вид у него был до того несчастный и потерянный, что я как-то разу поверила в то, что я в данном случае последняя надежда и опора больного. Но это чувство быстро прошло, поскольку я вспомнила, с кем разговариваю.

– А почему я должна верить тебе? Откуда мне знать, что ты не решил заманить в ловушку?

– Мы были на задании в Гасте, там что-то странное происходило – на кладбище бесчинства творились, каждое утро хоть одна могила да раскопана.

– Продолжай, – кивнула я. В последнее время ходили слухи, что на лежащем за ближайшим городом кладбище было нечисто.

– Приехав на место, мы выяснили, что не так давно отправился к праотцам владелец одной лавки. Родственники, впрочем, не особо горевали, поскольку моральная компенсация в виде наследства с лихвой возместила их потерю. Спустя неделю после похорон его старший сын возвращался из таверны, но до дома так и не дошел – его нашли в переулке с разодранным горлом. В общем, на кладбище прибавилась еще одна могила. А спустя еще пару дней было совершено нападение на дочь торговца, но нападавшего мы спугнули. Понимаешь, о чем я?

– Хочешь сказать, что…

– Именно, вурдалак. Иными словами, батя был недоволен тем, что детки редко навещали его могилку и решил исправить это упущение. Весьма оригинальным способом.

Я содрогнулась от ужаса. О вурдалаках я читала в какой-то книге, неделю после этого спать нормально не могла. Вурдалак – мертвец, по какой-то причине решивший оставить уютную могилку и отправиться поедать людей. Первоначально, впрочем, вурдалак питался трупами с кладбища, но спустя некоторое время, видимо, решал, что свежая кровь и плоть благотворнее влияет на пищеварение. И начинать монстр предпочитал со своих ближайших родственников. Укушенный вурдалаком спустя некоторое время тоже переходил на свежее мясо.

– Вы его выследили?

– Да, прошлой ночью он снова решил наведаться к дочурке. Там-то мы его и взяли. Надо сказать, что он не желал отправляться по своему новому месту жительства и явно решил захватить нас с собой. Добить все-таки удалось, но эта тварь, даже будучи на последнем издыхании, умудрилась подрать Лекса, причем, хорошо так подрать.

– Укусил? – этот вопрос я задала, направляясь к ширме с одеждой.

– Вроде нет, лекарь его осмотрел, прописал какие-то травки, но лучше ему не становится, наоборот, жуткая лихорадка. А раны не перестают кровоточить. Так ты посмотришь его? Я бы никогда к тебе не обратился, но Лекс, несмотря на то, что он заноза в одном месте, мой друг. Самый лучший друг. Только ему не говори.

– Постараюсь, – лаконично ответила я, выходя из-за ширмы и стягивая волосы косицу. – Где вы разместились?

– На постоялом дворе. Хозяйка дома, где мы второй раз упокоили ее мужа, предлагала нам остаться, но мы решили не пользоваться ее гостеприимством. Там особо и не настаивали – они со всем семейством явно решили сменить место жительства, уехали налегке, не дожидаясь рассвета. А сегодня мы видели, как рабочие складывают вещи в телеги. Ты готова?

– Надо аптечку взять еще. И будь добр, ответь все-таки на вопрос. Как ты попал ко мне в спальню - это я понимаю – на стене рядом с балконом очень качественный плющ, сама по нему пару раз залезала. Но вот как ты прошел мимо собак?

Вместо ответа он достал из кармана узелок. Приглядевшись, я узнала свою пропажу, из-за которой пришлось ночевать среди деревьев. Видимо, мое лицо приобрело какой-то нехороший оскал, потому что Дик сразу начал оправдываться:

– Я его не крал! Когда тебя Лекс наверх закинул, мешочек с ветки свалился. Я и подобрал. Как сегодня выяснилось, это твой сбор от собак.

– Ладно, я с тобой потом разберусь. Запомни, с рассветом я должна быть здесь. Надеюсь, хоть сегодня у тебя есть лошадь?

– Эван за забором ждет нас вместе с транспортом, мигом до города домчимся, – Ричард вышел на балкон и схватился за плющ. – Спасибо, – добавил он совсем тихо, но я его услышала.

Примечание к части

Жена, а точнее, вдова торговца и его дочь проживали в одном доме.

Постоялым двором то место, где остановились ребята, можно было назвать с очень большой натяжкой. Это оказалась таверна не самого высокого уровня, владелец которой за символическую плату сдавал жаждавшим уединения посетителям комнатушки на втором этаже. Внешне здание выглядело, мягко говоря, неказисто. Бывают случаи, когда за внешней обшарпанностью скрывается настоящая жемчужина. К данному заведению это не относилось.

Поднимаясь на второй этаж по скрипучим ступенькам, я с ужасом ждала, что они окончательно сломаются подо мной. Этого не произошло, зато боковым зрением я увидела разбегающихся клопов и тараканов.

– А вы не могли найти более приличное место?

– В приличных местах редко бывают настолько непривередливые хозяева, этому же все равно, что происходит в комнате, лишь бы деньги исправно капали. Последняя дверь в конце коридора – наша. Эван, ты запер лошадей?

– Запер, запер, не переживай. Хорошо, что помимо нас сейчас нет посетителей, а то тебе, Вэл, пришлось бы отбиваться от настойчивых клиентов. Шучу, шучу. Надо же как-то взбодрить вас, а то словно на похоронах.

– Еще одна подобная шуточка, и я лично тебя закопаю на местном кладбище, составишь компанию упырю.

– Не упырю, а вурдалаку! Вот исцелишь Лекса, он тебе всю классификацию нежити расскажет. Кстати, как Дику удалось тебя уговорить?

– Пусть основной причиной будет моя душевная доброта.

Парни хмыкнули в унисон, явно усомнившись в моем милосердии.

Хозяин таверны весьма погорячился, когда назвал это помещение комнатой. Три кровати размещались практически впритык, расстояние до стола и стульев, расположенных около окна, составляло пару-тройку шагов. Единственное окно оказалось настолько грязным, что я сомневалась, проходил ли в него солнечный свет. Источником освещения была призвана служить одинокая свеча, стоявшая на столе. Если бы не магические светляки Лекса, то разглядеть что-либо просто не представлялось возможным. Острый запах пота и спекшейся крови висел в воздухе.

Сам маг выглядел лучше, чем я предполагала. Неестественно бледный, с расширенными зрачками и налипшими на лицо волосами, он все-таки узнал нас, даже смог кивнуть. Выглядел он, конечно, весьма потрепанным, но умирать определённо не собирался.

– Этот ненормальный все-таки тебя притащил… Не мог до утра потерпеть.

Так. Похоже, сейчас у меня будет серьезный разговор с Ричардом Форсом.

– Какого демона ты мне наплел, что Лекс без пяти минут покойник? Да он тебя переживет!

– А целители и продолжительность жизни определять могут? – этот нехороший человек даже не попытался оправдаться.

– Только в очень редких случаях. Тебе осталось жить от силы пару мгновений – я сейчас тебя лично отправлю к торговцу в гости! Неужели нельзя было дождаться утра?

Даже не знаю, что больше задело: то, что Форс обманул меня, сгустив краски, или то, что я так легко ему поверила.

– Да? И как ты себе это представляешь. Стучусь я к вам в ворота и говорю: «Здравствуйте, господин Прайд. У нас тут вурдалак мага подрал, можно Валерию к нему? Кто я? Ричард Форс. Что, где познакомились? Да я вашу дочку недавно чуть мечом не зарубил, а она мне ногу сломать пыталась. Что вы, у меня и мыслей нет ее убивать, а с моим младшим братом они вообще чуть ли не лучшие друзья». Так, по-твоему, я должен был поступить?

Самое обидное, что он был действительно прав. Но вслух я этого никогда бы не сказала. Обойдется.

– В любом случае, я уже здесь. Так что отойдите подальше и не мешайте мне.

Укусов на маге не было, но рваные раны от когтей протягивались поперек всего живота. Кровь действительно непрерывно сочилась из ран, хоть где-то Форс не наврал. Даже не проводя диагностику, я видела, что повреждения уже воспалились, в некоторых местах отчетливо выступал гной. Но я на всякий случай закрыла глаза, и от пальцев тут же начали бежать серебристые искорки – неизвестно, чем этот вурдалак закусывал до Лекса.

Но переживала я напрасно, Винтер действительно может прожить очень и очень долго – раны не очень глубокие, а кровоточили они из-за инфекции. Днем воспаление сойдет на нет, тогда можно будет залечить ему все раны. Но сначала нужно было обработать пораженные участки и остановить кровь.

Под скрип половиц, разрезавший тишину, я подошла к столу и начала разбирать сумку с аптечкой. Спустя некоторое время он оказался весь завален склянками и пузыречками. Но зеленого флакона, в котором содержалась настойка, снимающая боль, не было. Ничего, и так должна справиться. Вернувшись к кровати и присев на краешек, привычным движением наложила руки на рану и начала под нос себе бормотать слова заговора, с ладоней сорвалось красноватое сияние – верный признак того, что всё удается.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросила я Лекса, аккуратно касаясь краев раны.

– Нет, – слегка хрипловатым голосом ответил маг. – Как ты это делаешь?

– Тс. Молчи.

Затем я долго и муторно вычищала грязь из ран и обрабатывала их настойкой календулы с добавлением шалфея, чтобы снять воспаление. Теперь можно было стянуть края и сделать перевязку. Я только-только закончила делать перевязку, как Лекс сразу же заснул.

– Вот это будете давать ему каждые два часа, – протянула братьям флакон с эликсиром, – это снимет лихорадку и убьет инфекцию, так сказать, изнутри.

– Но ты ничего ему не залечила, – удивился Эван.

– Я могу ему залечить раны прямо сейчас, но зараза все равно останется внутри. Я постараюсь приехать днем. Если ничего не получится - пришлю голубя, и кто-нибудь из вас заберет меня ночью. Кстати, постарайтесь найти ему бульон или какую-нибудь вязкую пищу. Только не в этом заведении, а то еще и расстройство желудка прибавится. Да и вам я бы не советовала бы здесь принимать пищу. Эван, отвезешь меня домой?

– Да, пошли. Спасибо.

– Спасибо… – донесся до меня голос Дика.

– Поблагодарите, когда Винтер на ноги встанет. И да, аптечку я здесь оставлю - не вздумайте что-то выпить или разбить.

***

Мы с младшим Форсом спустились вниз по лестнице и направились в сторону входной двери. Первый этаж этого заведения весь был заставлен столами и стульями, а сзади нас размещалась стойка, за которой обычно и трудился владелец. На освещении он предпочитал экономить, поэтому передвигались мы на ощупь.

Около входа что-то стояло. Ростом со среднего человека, и передвигалось это на двух ногах. На этом сходство заканчивалось. Колени существа были как-то странно подогнуты, а неестественно длинные руки наоборот не сгибались. Скрюченные пальцы заканчивались когтями, которые больше напоминали остро заточенные лезвия. Затем существо обернулось и уставилось на нас своими красными глазами. Я раньше никогда не видела вурдалаков, но сейчас почему-то была уверена, что это он.

– Вы же избавились от торговца, – сиплым от страха голосом произнесла я, судорожно хватаясь за Эвана. Мы с ним начали пятиться назад.

– Это не торговец, это его сын, – судя по голосу, провидец находился уже в той же кондиции, что и я.

Вурдалак начал приближаться к нам, а мы в свою очередь спинами врезались в дверь, которая, хвала небесам, была открыта. Практически ввалившись в кухню, мы захлопнули дверь прямо перед носом у опешившего от такой наглости монстра. Он явно не собирался придерживаться диеты, о чем нам очень прямо сказал – начав царапать своими когтями дерево.

– Этот хлипкий засов долго не выдержит! Почему он вообще сюда притащился? Он должен начать с родственников! – судорожно осмотрела я кухню. Лунный свет, пробивающийся в крохотное окошко, слегка освещал ее, позволив увидеть стойку с ножами.

– Его дом пустой, а мы – последние, кто в нем был. И наш запах еще есть в городе, вот он и пришел за нами!

– Как его убить?

– Самое верное – голову отсечь, а потом сжечь.

– Этими ножами мы до утра возиться будем, вряд ли он будет дожидаться!

Предмет нашего разговора громогласно рыкнул за дверью, как бы намекая, что проголодался.

– Я в одной старой книге читал, что если вурдалак на своем пути встречает рассыпанное зерно или крупу какую, то он не будет продолжать погоню, пока все не пересчитает.

Сказано – сделано. Рассыпали мы все, что только можно. По большей части, случайно. И случайно же переколотили все бутылки, которые здесь были. К запаху вурдалака, доходившего до нас даже сквозь закрытую дверь, прибавились запахи плохого вина и масла. Засов все-таки не выдержал и вылетел из пазух, преграда с громким стуком распахнулась, явив пред наши светлы очи сына торговца.

То ли эта книга была очень старой, то ли нам попался такой вурдалак, который не любит считать, но он даже не заинтересовался рассыпанной по полу крупой. С угрожающим рычанием этот монстр начал приближаться. Почему-то ко мне. Наверное, решил что молодые девицы сочнее и нежнее на вкус. Стоит ли говорить, что я была решительно не согласна с его планами на ужин.

Вурдалак все-таки прыгнул. Я, взвизгнув, попятилась назад и поскользнулась на масле, приложившись лопатками о пол. Оттолкнувшись руками, я проехала по полу прямо между ног у удивленного покойника. Я даже умудрилась относительно быстро подняться с пола. И еще смогла достать из голенища сапога серебряный кинжал и кинуть его в спину вурдалака. Попала! Тварь зашипела и начала извиваться, пытаясь достать причиняющее боль оружие. Я задержала его где-то секунд на пять. Эвану хватило и одной. Он откуда-то выскочил и отсек монстру голову топором. Я даже не успела удивиться, откуда он его взял на кухне. Обезглавленное тело пару раз вздрогнуло и затихло. На этот раз навсегда.

– Насколько старая, говоришь, эта книга была? – спросила я, опускаясь на пол. Сердце все еще лихорадочно колотилось, а дыхание никак не желало восстанавливаться.

Внезапно в дверном проеме появились лысоватый мужичок – владелец таверны – и еще один Форс.

– Что здесь произошло? – гневно начал лысый своим пропитым голосом.

Оставив братьев разбираться с владельцем, я вышла во двор и стала судорожно пить из ведра с колодезной водой, черпая живительную влагу прямо руками. Вот тебе и осмотрела умирающего – чуть саму в гроб не загнали. Еще и штаны с рубахой испортила. Эван появился очень быстро и протянул мне кинжал, который уже успел протереть.

– Ты забыла в нашем госте. Ты как? Не зацепил? И часто ты в сапогах серебряные кинжалы носишь?

– Не забывай все-таки, с кем я ехала. Я нормально. А ты?

– Тоже. Поехали, а то уже светает.

Я села на лошадь сзади Эвана и устало уткнулась лбом ему в спину. Бессонная ночь, обезболивание, а затем и обработка ран, в завершение – встреча с разъяренным вурдалаком, я просто валилась с ног от усталости. А еще в спальню залезать через окно, но об этом я старалась не думать. Всю оставшуюся дорогу мы молчали, сил разговаривать ни у меня, ни у Эвана просто не осталось.

Проснулась я с тяжелой головой, искренне надеясь, что ночные похождения были всего лишь не самым приятным сном. Но испачканные в масле штаны и рубашка, висевшие на ширме, служили немым упреком и доказывали обратное. Повернувшись на другой бок, чтобы не видеть этого печального зрелища, я стала обдумывать варианты своего попадания в город.

Вариант первый – самый простой. Спокойно пойти в конюшню и попросить оседлать лошадь, сказав, что хочу покататься. Главный минус этой затеи – несколько человек охраны, которая будет непрерывно следовать за мной по пятам. Одну отец никуда меня не опускал, и я его, надо сказать, вполне понимала – достаточно часто совершались нападения на одиноких путников мужского пола, а про женщин, думаю, можно и не говорить, и так понятно, что в одиночку они не путешествовали. Хотя еще лет пять назад такого разгула разбойников не было.

Второй вариант – тайком перелезть через забор и добраться до города пешком. Но я не уверена, что самостоятельно смогла бы найти дорогу – ночью было темно, да и обзор загораживала спина Эвана, а до этого до Гаста мы с отцом добирались на лошадях. Тем более, неизвестно, сколько времени на это уйдет, меня запросто могут хватиться в особняке.

Третий вариант – дождаться темноты и повторить ночную вылазку. Похоже, придется все-таки воспользоваться им. Надо отправить голубя Форсам, чтобы кто-то из них забрал меня ночью.

У нас во дворе была целая голубятня с заговоренными птицами – специально нанимали магов. Каждый голубь был, так сказать, привязан к более или менее крупному городу, он долетал до почтового отделения, а из отделения письма уже разносились служащими. Если необходимо отправить послание в какое-то небольшое поселение, то нужно было выбрать самый ближний город. Впрочем, у моего двоюродного брата был специально обученный сокол, который доставлял послания непосредственно адресату в руки.

Написав на конверте название таверны и описание тех, кому следует его отдать, я направилась к голубятне. Когда я вышла во двор, то увидела, что папа и дядя Дэниэл вывели своих лошадей из конюшни и явно куда-то собрались.

– Доброе утро. Куда собираетесь ехать?

- В Гаст, уладить кое-какие вопросы.

На ловца и зверь бежит! Вот он – мой способ легально попасть в город!

– Ой, а мне тоже нужно, подождите меня, пожалуйста.

– Я тебе зачем? – с подозрением спросил меня отец.

– Мне нужно к… к портному. Я хотела его вызвать к нам, но раз уж вы едете в город, то и я с вами могу поехать – да и человека лишний раз не стоит гонять. И развеяться хочется.

– Ладно, егоза. Иди, переодевайся, а я скажу, чтобы Дьёго оседлали. Только сама с мастером разбирайся, мы тебя у него оставим, а потом с делами разбираться поедем. Уж не обижайся, но фасон твоего нового платья мы оценить не сможем.

Стоит ли говорить, каким бальзамом на мою душу пролились эти его слова?

***

У портного пришлось провести почти два часа – сначала дядя рассматривал шляпки для своей жены, потом все-таки решил сделать заказ по собственному эскизу. Изведя стопку бумаги, он наконец понял, что художник из него, мягко говоря, никакой, и выбрал какой-то из предложенных вариантов.

Когда до меня дошла очередь, я ткнула пальцем в первое попавшееся платье, и мы начали снимать мерки. То ли я отвыкла от этого, то ли мастер уже утомился, но мы чуть оба не заснули – в какой-то момент из его рук выпала измерительная лента. Наконец, освободившись, я выскочила во двор и практически ласточкой взлетела на Дьёго. Следовало поторопиться, чтобы успеть к возвращению отца и дяди.

Ехала я аккуратно, периодически осматриваясь, чтобы не натолкнуться на родственников. Надо было все-таки уточнить, в какой части города они должны находиться. Я живенько нарисовала в воображении картину нашей неловкой встречи и слегка поежилась. А еще я никак не могла вспомнить, как проехать к таверне. Вот бестолковая индейка! А те люди, у которых я спрашивала дорогу, как-то странно округляли глаза и начинали испытывать резкие приступы кашля, после чего они практически растворялись в толпе. Это позволило окончательно убедиться, что в то заведение приличные люди не ходят.

Внезапно я почувствовала, что кто-то дернул меня за подол платья. Посмотрев вниз, увидела очень высокую женщину, которой что-то было нужно.

– Милая госпожа, будьте так любезны, скажите напутствие ребеночку, – произнесла эти слова женщина хорошим таким басом, от которого я подпрыгнула в седле.

– Вы знаете, я тороплюсь… Эван?!

– Да, как ты так быстро догадалась?

– В жизни не встречала столь неказистой женщины. Что за маскарад? И как ты узнал, где я?

– Я же все-таки ясновидящий.

– Да, только ночью твой дар тебе как-то отказал.

– Это издержки, все же обошлось. Пойдем отсюда, в моем видении ты была рядом с отцом и еще каким-то мужчиной, недалеко отсюда. Собственно, из-за этого я и переоделся, женщина просит женщину пожелать что-то ребенку, что может быть невиннее? Правда, здорово придумано?

Если бы папа и дядя увидели такую женщину, то они бы наверняка разочаровались бы во всех жительницах этого славного города. Но Форс светился такой радостью, что я как-то не решилась его разочаровать, и мы быстро скрылись в ближайшем переулке.

Как выяснилось, вещи парень одолжил «в одном из домов». Точнее, какая-то хозяйка постирала свою одежду и вывесила на веревках сушиться. Она и предположить не могла, что ими воспользуется какой-то ненормальный, решивший поиграть в прятки с маскировкой.

Надо было придумать способ, как попасть в комнату, не воспользовавшись при этом парадной дверью. В противном случае придется прорываться с боем, потому что сейчас таверна полным полна мужчин различной степени порядочности, а точнее, непорядочности. Обсудив все возможные варианты, решили одолжить лестницу. Владельца рядом не наблюдалось, видимо, тоже пропадал в таверне.

Сначала было нужно залезть на крышу первого этажа, а потом по черепице пробраться к окну комнаты на втором. Вы когда-нибудь пробовали выполнить эти действия в длинном платье? И не пытайтесь. Пару раз я чуть не съехала по черепице на Эвана, который, в свою очередь, едва не упустил лестницу. Наконец, едва не выломав окно, мы ввалились в комнатушку.

– Угораздило же меня связаться с такими ненормальными.

– И тебе не хворать, – улыбнулся с кровати Лекс, выглядел он куда лучше, чем ночью, – я тут слышал, что вы с Эваном ночью с вурдалаком не поладили.

– Возникли разногласия с питанием. Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, больше не лихорадит. Дик за бульончиком пошел, так что скоро совсем на ноги встану. А если и ты подлатаешь меня, то к вечеру вообще распрощаемся с городом.

Воспаление действительно спало, о чем мне сообщила проведенная диагностика. Раны не гноились, перестали кровоточить и больше не пугали своей отечностью. Теперь можно было со спокойной душой начать их залечивать.

Надо признать, это были первые серьезные ранения, которые мне доводилось лечить одним моментом. Сосредоточившись, я закрыла глаза и представила, как раны затягиваются под моими пальцами. Медленно, но верно, повреждения сходили на нет, а вот силы у меня убывали с катастрофической скоростью. Когда я закончила с ранами, мое состояние практически таким же, как ночью у Винтера – казалось, что каждая мышца в теле трясется сама по себе, в глазах то и дело прыгали мушки. Последнее, о чем я успела подумать: «Все-таки, надо было позавтракать».

Очнулась я, надо сказать, достаточно быстро – не очень-то просто лежать в обмороке, когда тебя трясут за плечи так сильно, что голова практически ходуном ходит. Я пробормотала что-то невразумительное, и меня догадались отпустить. Комната кружилась перед глазами, так что попыток сесть не было предпринято.

– Сколько я пробыла без сознания?

– Недолго, я быстро привел тебя в чувство! Часто с тобой такое? – с удивительной заботой спросил Эван, мой доморощенный врач на данный момент.

– Знаешь, целительство – явно не твой скрытый талант. Просто поесть не успела сегодня, вот и вырубило с непривычки. Сейчас пройдет. Эй, – тут я заметила стоявшего у двери Лекса, – не смей вставать! А то все лечение впустую будет – хотя бы пару часов отлежись.

– Слушай, это было действительно здорово! У меня даже шрамов не осталось! Я твой должник, ты спасла мое прекрасное тело!

Я хмыкнула, впрочем, мысленно с ним согласившись – мускулатура действительно была приличная, сразу видно, что он постоянно тренировался.

Дверь без стука отворилась, и на пороге появился Ричард Форс собственной персоной, а в руках у него был кулёк, содержимое которого весьма аппетитно пахло. Парень даже попятился назад, поскольку мой взгляд, полный искренней радости, слегка его смутил. Впрочем, он быстро понял, что причиной восторга послужила еда, и облегченно выдохнул.

– Что у вас тут произошло? Оставлял я Лекса в состоянии полутрупа, а теперь у нас тут несвежего вида девица.

– Ты как всегда любезен, Форс. Умеешь девушке комплимент сделать.

– Валерия поставила меня на ноги, правда, слегка переусердствовала, пришлось уступить ей твою кровать, Дик.

Внезапно я ощутила необычайный прилив бодрости и практически скатилась с кровати. Кто его знает, чем он на ней занимался. Мой маневр не остался незамеченным и был прокомментирован неопределенными смешками.

А старший Форс тем временем начал разворачивать сверток с едой, не знаю, у кого он это покупал, но этот кто-то явно был больше озабочен чистотой, нежели владелец таверны. Небольшой глиняный горшочек содержал в себе наваристый куриный бульон, а в чистые льняные салфетки таили в себе румяные пирожки, на проверку оказавшиеся с капустой. Просуществовала пища весьма и весьма недолго, быстро сгинув в желудках оголодавших постояльцев.

– Мне пора идти, а то отец хватится, тогда самой придется к врачам обращаться. Кто-нибудь из вас, вынесите мою аптечку, а то спуска по крыше она не переживет, – встала я и, отряхнув крошки с юбки, направилась к окну. Только-только сев на подоконник и уже практически перекинув ноги, я услышала голос Лекса.

– Знаешь, я все-таки твой должник. В общем, если помощь какая понадобится, то голубя в столицу отправь, а на письме пометку сделай: «В. Линда», тогда его послание сразу мне доставят. Надо еще придумать слово, которое ты в тексте должна употребить, чтобы точно быть уверенным, что Валерия Прайд – действительно отправитель.

– Я буду писать что-нибудь про Кима Раслера.

– Кто это?

– Не важно, – улыбнулась я. – Просто запомни.

Когда мы были с Кристофером маленькими, то часто залезали в наш домик на дереве и придумывали различные сюжеты для игр. Я обычно отыгрывала то принцессу, то герцогиню, то сельскую девушку, в общем – классическую деву в беде. А вот Крис был у нас Кимом Раслером – отважным мореплавателем, который путешествовал по свету и спасал попавших в передрягу дам.

– В общем, если что - постараюсь помочь, на этих двоих тебе вряд ли придется рассчитывать. Вы, по идее, вообще должны друг другу глотку перегрызть, так что не жди, что эти Светлоокие Прынцы поедут тебя спасать.

– Не дай Всевышний! С такими спасителями и враги не нужны!

Попрощавшись с ребятами, я таки вылезла на крышу и достаточно аккуратно и без потерь сползла вниз по черепице. А спуск по лестнице и вовсе был пустяковым делом после всех тех кульбитов, которые я сегодня исполнила. Эван подал мне аптечку, и я поехала обратно к дому портного. Скорее всего, наши пути больше не пересекутся, и это, если честно, огорчало. Конечно, большую часть времени, что мы виделись, мои нервы подвергались нешуточным испытаниям – кто знает, вдруг Форсы решили бы все-таки вспомнить о своем долге перед предками. Но я очень уважала этих троих за то, что они делали – скольких невинных людей парни уже спасли, и скольких еще спасут. Они точно знали, что им делать дальше, чего они хотят от жизни. А я, а я впервые задумалась о том, что хотела бы увидеть жизнь такой, какая она есть – без мишуры и блесток светского мира.

Я как-то неудачно повернулась во сне, и запястья пронзила резкая боль. Открыв глаза, обнаружила, что лежу на прелой соломе, а руки скованы за спиной. Я находилась в небольшой полутемной камере, единственным источником света которой было маленькое зарешеченное окошко. С потолка периодически капала вода, из-за чего все помещение наполнялось запахом сырости.

Переждав вспышку боли, я попыталась сесть. Удалось мне это только с пятой попытки, поскольку ноги были опутаны веревкой, до синяков впивавшейся в кожу. Понять, сколько времени я здесь уже находилась, было невозможно. А начиналось все вполне невинно…

Второй месяц лета уже перевалил за свою середину, когда нам пришло приглашение в гости от сэра Дерека Уоррена – того самого папиного друга, с которым он хотел меня познакомить. Отец сразу же согласился и велел мне собираться, я же отнекивалась, как могла, но он был непреклонен. И в результате, следующим утром мы отправились в дорогу.

Путь до поместья сэра Уоррена занял у нас четыре дня, все это время папа пел оды хозяину и описывал все его мыслимые и немыслимые качества. Прямо не мужчина, а пряник в глазури – уж больно идеальный портрет получился - и состоятельный, и надежный, и воин отличный, и дела вести умеет, и так далее, и тому подобное… Также мне делались недвусмысленные намеки, что это была бы прекрасная партия для меня. В общем, к концу поездки я уже начинала подумывать, что было бы неплохо завести кровную вражду с еще одним родом, а папа все не замечал или делал вид, что не замечает, моего каменного выражения лица.

На деле Дерек Уоррен оказался мужчиной тридцати пяти лет и производил впечатление человека, который никогда и ничего не делает просто так. Манеры его были просто великолепны, а эрудиции мог бы позавидовать и завсегдатай библиотеки, а уж нас с отцом он встретил с такой радостью и благодушием, что заподозрить его в неискренности казалось просто невозможным.

Сэр Дерек сразу же раскусил план отца свести нас и охотно ему подыгрывал. К удовольствию отца, он часто приглашал меня погулять по территории или же покормить лебедей на пруду. На деле мы с ним уходили в библиотеку, где он разбирал свои бумаги, а я рассматривала различные книги. Впрочем, иногда мы с ним действительно уходили гулять и подолгу разговаривали о разных вещах. Уоррен оказался удивительно интересным собеседником, а самое главное – он не пытался никак меня скомпрометировать.

Но было в нем что-то, что никак не давало мне расслабиться рядом с ним. Вот он рассказывал какую-то занимательную историю из своей жизни, а его карие глаза смотрели на меня чуть ли не с благоговением, а вот, случайно обернувшись, я ловила на себе холодный и расчетливый взгляд. Но, заметив, что я на него смотрю, Дерек Уоррен тут же надевал маску радушного хозяина.

В паре дней езды от поместья сэра Уоррена располагался лес Терпимости. Не знаю, почему его назвали так, но представители местной фауны действительно весьма терпеливы по отношению к назойливым охотникам. Но, наверное, этот лес следовало бы переименовать в лес Тишины – по пути мы проезжали его и не встретили ни одного животного. Даже звуков никаких не было слышно, из-за чего становилось действительно жутко. Хотя нет, все-таки удалось заметить цепочку муравьев, которая тянулась ИЗ леса – мы как раз выехали на дорогу, когда мне удалось их рассмотреть. Это все показалось странным, что я решила написать Александру записку следующего содержания:

Здравствуй, Лекс!

Надеюсь, что ты и твои друзья пребываете в добром здравии и сохранили при себе все свои конечности.

Я и мой отец сейчас гостим у одного друга, он живет в двух днях пути от леса Терпимости. Так вот, в этом лесу сейчас происходит что-то странное – такое чувство, что все животные срочно решили сменить место жительства, а сам лес - как будто мертвый. Если у вас появится возможность, то проверьте, пожалуйста, что там происходит – уж больно зловеще это все выглядит.

Вэл.

P.S. Передавай привет Киму Раслеру, если ты его встретишь.

Отправив записку в столицу, я и думать забыла о том странном лесе.

В один из дней сэр Уоррен устроил прием, на который были приглашены, как он выразился, самые близкие люди. «Самых близких» оказалось человек тридцать, в основном присутствовали друзья сэра Дерека, но было несколько семейных пар, которые приехали со своими дочерьми, девицами на выданье.

Основным развлекательным мероприятием была охота, точнее, мужчины развлекались, затравливая животных, а мы, женщины, под неспешную беседу следовали за ними верхом. В какой-то момент, лошади чего-то испугались и бросились в разные стороны. Мой Дьёго стал просто неуправляемым и поскакал прямо в лесную чащу. Пока я пыталась с ним совладать, ветви знатно отхлестали меня по всему телу, кое-где даже порвался плащ. Поминая всю лошадиную родню скакуна, я все-таки смогла его приструнить.

Развернув коня в обратную сторону, я стала выбираться из чащи, как вдруг меня в шею кольнула игла. Дьёго встал на дыбы, и, уже теряя сознание, я почувствовала, что выпадаю из седла.

И вот я в гордом одиночестве, связанная по рукам и ногам, сидела в сырой камере. Левая сторона лица, которой я приложилась о землю, как-то подозрительно пульсировала, но тошноты и головокружения не ощущалось.

Дверь камеры с противным скрипом отворилась, и на пороге появились два представителя преступного мира. Внешне они были практически одинаковые – бритоголовые верзилы размера два на два, на поясе поблескивают кинжалы, а на лицах такие ухмылки, от которых хочется выть волком. Тот, который был справа от меня, щеголял шрамом, который разделил его левую половину лица на две неравные части. Может, в душе они были милые и добрые, но они явно не спешили это доказывать.

– Смотри, Джек, какую крошку к нам занесло, так бы и съел! – произнес левофланговый, практически раздевая меня глазами.

Ну все, прощай, моя девичья честь!

– Умерь аппетиты, Джон! Хозяин сказал, чтобы девчонку не трогали, – остановил его мужик со шрамом и обратился ко мне. – Ты, вставай и топай на выход!

– Не могу.

– Я тебе сейчас покажу - не могу! Пару ребер как сломаю – мигом побежишь, – угрожающе начал приближаться ко мне помеченный.

– У меня ноги связаны, – сквозь зубы прошипела я, стараясь не показать им своего страха.

Левый резко шагнул вперед и достал меч, я в ужасе закрыла глаза и попыталась отползти. Но почувствовала только, как веревка упала с ног, а меня весьма грубо схватили за плечи и поставили на пол.

– А теперь – пошла!

Судорожно сглотнув, я повиновалась, и наша похоронная, во всяком случае, для меня, процессия вышла из камеры. Первые шаги давались с невероятным трудом, но потом онемение прошло, так что шла я уже вполне твердым шагом. Вели меня по каким-то темным коридорам, которые петляли, словно дорожки лабиринта.

Потом меня грубо втолкнули в какую-то комнатушку без окон, в голове мелькнула мысль, что попытаться сбежать не получится. Здесь находились лохань с водой, что-то вроде ширмы и небольшой письменный стол, на котором лежал какой-то кулек. Сзади что-то щелкнуло, и через секунду я почувствовала, что руки свободны. Дверь за спиной тут же захлопнулась, и до меня донесся грубый голос:

– Приводи себя в порядок. У тебя десять минут, не уложишься – пойдешь, в чем есть. – Какой из бритых произнес эту фразу, я не смогла определить.

Я не решилась спросить имя (Небо, Прайд, зачем тебе имя этого человека?) и покорно начала умываться. Левая сторона лица буквально взорвалась от боли, стоило только коснуться ее пальцами, так что я и без зеркала поняла, что там налился огромный синяк. В свёртке лежало простенькое платье белого цвета, больше напоминающее ночную сорочку, только с длинными рукавами, которые плотно фиксировались на запястье. Платье слегка мне велико, из-за этого приходилось периодически подтягивать его на плечах. Обуви не предоставили, поэтому я надела свои изрядно потрепанные туфли на плоской подошве.

Закончив умываться, я начала обыскивать комнату в поисках того, что могло сойти за оружие. К моему немалому огорчению, ящики стола оказались пусты, словно кошелек рабочего за день до оплаты труда. Думай, Вэл, думай.

За дверью послышались шаги, как вдруг я увидела свой порванный плащ. Стремительно бросившись к нему, я с треском вырвала застежку, выполненную на манер булавки, и судорожно засунула ее в правый рукав. Как раз вовремя – практически сразу же дверь распахнулась, и появился мой тюремщик.

Руки опять сковали, на этот раз спереди. К счастью, Джек-Джон не заметил, что я что-то спрятала. Затем меня очень грубо толкнули в спину, да так, что я чуть не прочертила носом по каменной стене.

– А нельзя ли поаккуратнее? – огрызаться в такой ситуации очень глупо, но я, переполненная страхом и отчаянием, ничего не смогла с собой поделать.

Меня схватили за волосы, и голова оказалась запрокинута, я ощутила, как холодная сталь прижалась к горлу.

– Вот что, дорогуша, если не хочешь, чтобы твоя хорошенькая мордашка пострадала, иди и не выкобенивайся.

Затем меня опять-таки втолкнули в какой-то зал, я, не удержавшись на ногах, упала и отбила колени о каменный пол.

– Джек, я же просил быть повежливее с нашей дорогой гостьей, не забывай, она благородных кровей и не привыкла к такому обращению! А теперь, оставь нас.

Я подняла голову и увидела перед собой пожилого мужчину с полностью седыми волосами, который смотрел на меня блеклыми глазами. Он протянул шишковатые руки и помог подняться.

– Надеюсь, что вас, леди, не сильно испугали мои подчиненные, они не привыкли к общению с представительницами прекрасного пола.

– Кто вы? И что вам от меня нужно?

– О, ничего существенного, я всего лишь хочу пригласить вас поучаствовать в одном мероприятии.

– А, похищение людей теперь так называется? Надо же, ни за что бы не догадалась. А если я откажусь?

– А вас, милочка, никто и не спрашивает. Участие, так сказать, добровольно-принудительное. К сожалению, ваш чудесный скакун скрылся от нас, придется вам воспользоваться моей кобылкой.

– Да неужели? А не боитесь, что ваши шалости всплывут наружу? Вы уже не в том возрасте, знаете ли, чтобы отправляться на рудники – можете и не вернуться.

– Ну, с вашей помощью, моя дорогая, я надеюсь избавиться от такой проблемы, как возраст.

– Хотите, я и так помогу вам от нее избавиться? Посмертно, правда. И вообще, почему именно я?

– А ну, цыц! Грубиянка! Знаете ли, девственницы - нынче товар дефицитный, и ваши очаровательные спутницы, хоть и из благородных и незамужних, мягко говоря, не подошли. Давайте будем считать, что вы стали жертвой своего хорошего воспитания.

Дверь опять отворилась:

– Хозяин, единорог готов к транспортировке, можем ехать.

Девственница. Единорог. Мама дорогая, дела действительно очень плохи!

Кобылку, на которой мне предстояло ехать, рассмотреть не дали – сразу же натянули на голову мешок. Руки зафиксировали веревкой на передней луке, но каким-то образом я умудрялась держаться в седле. Кстати, о седле – своей нижней половиной я смогла ощутить, что оно на редкость неудобное и твердое. Хоть бы подушечку положили что ли!

Я усмехнулась своим мыслям – подушечку. Если учесть, что до рассвета я не доживу, то это самая нужная мне вещь. Угораздило же угодить в капкан к этому некроманту. Он принесет нас с единорожкой в жертву, и поминай, как звали. И помощи ждать неоткуда.

Погруженная в невеселые мысли о скорой кончине, я не сразу почувствовала, что мы остановились. Меня весьма грубо сдернули с лошади и куда-то потащили, несли, впрочем, недолго, так что я даже не успела испинать носильщика. Затем меня, опять-таки, весьма грубо швырнули на землю, и я почувствовала, что ноги снова опутывают веревкой.

Наконец, мешок с головы сняли. Странно, мне на какой-то момент почудилось, что откуда-то донесся то ли кашель, то ли хрип. А передо мной стоял пресловутый старикашка.

– Ну-с, милая леди, отдохните пока что, скоро ваши услуги мне потребуются. А чтобы вы не скучали, вот вам единорог в компанию, – произнес он, привязывая единорога к дереву.

– Прекрасно, всегда мечтала провести свои последние минуты жизни в компании с рогатой лошадью, – пробормотала я и тут же заметила, что единорог возмущенно на меня косится лиловым глазом. – Извини, малыш, нервы.

Единорог, кстати, выглядел точь-в-точь, как я себе представляла – снежно-белый, высокий и грациозный, на лбу сверкал золотистый рог. Если бы не столь печальные обстоятельства нашей встречи, то я бы непременно им бы восхитилась.

А некромант и его подельники тем временем суетились неподалеку от меня – на полянке. Я пригляделась и увидела, что они сосредоточенно счищают землю, пытаясь что-то откопать. Спустя некоторое время на свет, а точнее, на тьму, поскольку даже луна не освещала местность, предстала каменная плита. Старик начал делать свои темные приготовления, а вот его головорезы стояли неподалеку и о чем-то разговаривали, иногда посматривая в нашу с единорогом сторону.

Я между тем сидела и пыталась развязать веревки на ногах, может, получится сбежать. Наконец это удалось сделать, но поздно – ко мне уже направлялся мужик со шрамом, имя которого я никак не могла запомнить.

– Ну, все, крошка, пора, приятно было познакомиться, – ухмыльнулся головорез и схватил меня за кандалы, волоча вперед, поскольку я напрочь отказалась вставать.

– Пусти, зараза! Помогите! Кто-нибудь, люди, убивают, режут, пожар! – внезапно я ощутила небывалый прилив энергии и начала извиваться, словно уж на сковородке. Почему стала кричать про пожар – сама не понимаю, но, как известно, страх – великая сила.

В какой-то момент я изловчилась и пнула его в коленку. Безуспешно, собственно. Его напарнику, может, и надоело смотреть на противостояние, и он бы с радостью помог, но у него была другая задача – привести не менее протестующего единорога. Некромант, кстати, не спешил им помогать – то ли не хотел мараться, то ли был занят приготовлениями своих злодеяний. Если честно, я была немного занята другим, нежели разглядыванием деятельности старика.

– Милочка, хватит противиться, вы послужите на благо! – все-таки решил вставить свое слово некромант.

– Ах ты, старый пенек, вот сам и ложись туда! А я тебя с удовольствием заколю!

Я как-то умудрилась достать из рукава застежку плаща и вонзить ее в руку, э, Джеку! Точно, так его зовут!

– Ах ты дрянь, – взревел он и отвесил мне такую оплеуху, что в глазах тут же потемнело.

Потом он почему-то откинул меня в сторону, и я какое-то время катилась по земле, а до ушей донесся звон мечей. Когда в глазах прояснилось, я увидела, что некромант тащил упирающегося единорога, а Джон и Джек сражаются с… Нет, не может быть!

Но глаза меня не обманывали – на поляне скрестились оружием с бандитами Александр Винтер и Ричард Форс. Эвана, видимо, где-то потеряли.

Поднявшись на ноги, я начала крутить браслет от кандалов, как можно сильнее прижимая большой палец к мизинцу. Наконец, металлический ободок соскользнул с моей руки. Свобода! Но и старик не дремал – он привязал единорога, подкрался ко мне и потащил к алтарю. Точнее, попытался потащить, потому что я, заметив его коварные намерения, все-таки изловчилась и ударила некроманта кандалами по голове. Охнув, старик осел на землю.

Я, в свою очередь, подбежала к привязанному единорогу. Веревка на его шее была продета сквозь металлическое кольцо на каменной плите, поэтому он едва ли не царапал поверхность рогом. Схватив нож, не иначе как ритуальный клинок, так опрометчиво отставленный некромантом, я перерезала веревку.

– Давай, беги! – пусть хоть несчастное животное спасется сегодня.

Махнув на прощанье хвостом, единорог скрылся в лесной чаще.

– Ах ты, проклятая девка! – колдун пришел в себя, о чем звучно сообщил.

Он схватил меня за руки, выворачивая их, клинок выпал и затерялся где-то в траве. Я толкнула старика, и некоторое время мы с ним перекатывались по земле. Потом я вспомнила, что моложе, стало быть, сильнее, и ударила его лбом по голове.

Кажется, колдуну действия не понравились. Меня отшвырнуло назад какой-то неведомой силой, и я ощутимо приложилась о землю лопатками. А старик встал и сотворил сверкающий шар желто-зеленого цвета. Я попыталась отбежать в сторону, но сделать это не удалось. И не потому, что обезумела от страха, а потому, что этот хрыч слегка приподнял меня над землей, полностью сковав магией движения.

– Что ж, придется по-плохому. Раз уж обряд сорвался, хоть душу отведу. Извините, милочка, но уж больно вы строптивы, поищу более сговорчивую девицу!

Но торжеству зла не суждено было случиться! Меня схватили в охапку, вырвав из колдовских пут. Затем, Форс, а героем-спасителем оказался он, вцепился в руку, и мы углубились в лесную чащу, петляя между деревьями.

– Джек, Джон, за ними! Убейте их! – раздался визгливый крик старика.

– А как же Лекс? – на бегу спросила я.

– Он на себя некроманта взял, а у нас и так проблем хватает.

Это он попал прямо в точку – сзади слышался неумолимый треск веток, который периодически смешивался с крепкими словечками.

Свист – справа от меня пролетел арбалетный болт. Мы слегка изменили направление и продолжили продираться вперед, на этот раз сквозь кусты. Опять свист! Дик толкнул меня вбок, прикрывая собой, и стрела пробила ему левое плечо насквозь. Он оступился, и мы упали на землю, впрочем, достаточно быстро с нее поднимаясь.

– Демон, – ругнулся Ричард сквозь зубы, обнажая меч и отодвигая меня за спину.

Больной рукой он вложил мне в руку кинжал, который до этого висел у него на поясе. Форс правша, но ранение все равно причиняло ему жуткую боль при малейшем движении, хоть он этого и старался не показывать. Сколько Ричард протянет со стрелой в плече, я не знала, а у нас не было ни капли времени. Бритоголовые не собирались ждать, пока я выдернула бы стрелу и залечила ранение.

– Попались, голубки! Джек, подержи девчонку, мы с ней потом развлечемся, а я пока займусь пацаном.

Я, ошеломленная столь оригинальной идеей, не сдержалась и показала бандитам жест, о существовании которого леди, по идее, не должны знать.

И тут головорезы, по-видимому, решили, что хватит разглагольствовать, и бросились на нас. Джон, как говорилось ранее, предпочел вещевика, а вот щеголявший со шрамом направился прямиком ко мне.

Стоит отметить, что даже с серьезным ранением, Форс сражался более, чем хорошо. Он успешно парировал удары нападавшего и даже провел пару удачных атак. Мои дела шли не столь хорошо – мы с Джеком кружили вокруг деревьев, словно коршуны над падалью. У мужика со шрамом был меч, поэтому мое положение еще более осложнялось.

В конце концов, решившись, я метнула в него кинжал. И попала!

В дерево.

Он, кажется, передумал «развлекаться» и практически прыгнул на меня, делая взмах мечом, намереваясь раскроить напополам.

Звяк!

Сама не знаю, как это удалось, но я схватила второй ободок кандалов и натянула цепь в качестве блока. Шрамолицый слегка опешил, явно не ожидая сопротивления, что дало немного времени. Я поднырнула под его руку и со всех ног побежала к кинжалу, который торчал из дерева. Но не успела его выдернуть, оставив слегка покачиваться в древесине. Сзади донесся угрожающий треск, так что я едва успела развернуться к врагу лицом.

Хрясь!

Своим мечом он слегка подрубил мне кончики волос. Я едва успела присесть, точнее, ноги сами подкосились. Орудие Джека плотно засело в стволе чуть пониже кинжала. И он не спешил его доставать, решив задушить меня голыми руками.

Я почувствовала, как огромная ладонь сжалась вокруг моей шеи, а затем ноги оторвались от земли. Я судорожно начала хватать воздух ртом, пытаясь стопами достать до помеченного. Правая рука тем временем шарила справа, силясь нащупать кинжал.

– Знаешь, у нас могла бы быть неплохая ночка, будь ты посговорчивей. И мы, пожалуй, сохранили бы тебе жизнь. Правда, пришлось бы…

Не знаю, что он там хотел еще добавить, но я из последних сил все-таки вонзила ему кинжал чуть ниже локтевого сгиба. Да, у меня опять состоялась встреча с землей. Кажется, сегодня это мое любимое развлечение.

Затем раздался такой звук, как будто кого-то ударили по голове. Собственно, так и было – Форс опять подоспел мне на помощь. Его недавний соперник распластался метрах в трех от нас.

Некоторое время мы смотрели друг на друга ошалевшими взглядами и пытались отдышаться.

– Они оба мертвы? – спросила я, прокашливаясь.

– Нет, без сознания просто. А что, хочешь оказать им помощь? – Форс поморщился от боли.

– Хочу. Тебе. Рану надо залечить, пока заражение крови не началось.

– Времени нет, они в себя скоро придут, а нам надо скрыться. Выдерни просто, а то бежать со стрелой в плече слегка неудобно. Не спорь, – оборвал меня парень, заметив, что я хотела что-то сказать.

Я с сомнением посмотрела на руки и стащила ободок кандалов, обретая полную свободу. Кое-как обтерла ладони о потрепанное местами платье, а затем приблизилась к моему кровному спасителю. Какая ирония! Второй раз осознанно помогала кровнику.

– Присядь.

– Ну что еще? Прошу же – выдерни просто.

– Я это и хочу сделать! Не забывай, что я ниже тебя. Или предлагаешь стрелу под углом вытаскивать? Я должна хорошо видеть, что делаю, – взяла я Форса за здоровую руку и потянула вниз. Он, наконец-то сообразил, что только затягивает наше пребывание здесь, и послушно опустился на землю.

Времени у нас действительно мало, но использовать его необходимо с максимальной пользой. Для начала я пробормотала себе под нос заговор, который снимает боль. Затем, почему-то задержав дыхание, отломила древко у оперения и вытянула остатки стрелы со стороны наконечника. Пальцы начали отбрасывать зеленоватый свет, края раны слегка стянулись, а кровотечение остановилось. С треском оторвав кусок рукава, я выбрала наиболее чистый участок, чтобы подложить Дику под рубашку. Осталось только затянуть потуже заплечные ножны, чтобы их ремень придерживал ткань, не давая ей сползти вниз.

– Ты знаешь, куда нам идти?

– Да, пошли. Ого, совершенно не чувствую боли! – удивился парень, двигая плечом то вперед, то назад.

– Ты им особо-то не орудуй, а то кровь опять пойдет, – мрачно сообщила я.

Затем, под слегка непонимающий взгляд моего спутника, я подошла к лежавшему бандиту и сняла с него арбалет со стрелами. Бритый издал сдавленный стон, который быстро прекратился, потому что он получил удар по голове своим же оружием. Надо сказать, что это была какая-то новая модель арбалета, облегченная и достаточно миниатюрная. Никогда бы не подумала, что бандиты следят за новшествами оружейного рынка.

Наша гонка по лесу опять продолжилась. Сначала старались бежать как можно быстрее, затем перешли на шаг. В какой-то момент у меня начали закрадываться подозрения, что Форс на самом деле не знает куда идти, поскольку петляли мы среди деревьев, словно лоси в брачный период.

Наконец, мы практически на полном ходу вошли в мелкую речушку; глубина была небольшая, вода не выше моих колен, а Форсу в сапогах так и вообще не на что жаловаться. Я искренне надеялась, что не подхвачу простуду, вода не ледяная, но и с парным молоком ее нельзя сравнить. Теперь мы продолжали двигаться прямо сквозь слабые потоки, направляясь вверх по течению. Юбка тут же намокла и начала предательски опутывать ноги, мешая идти. Подумав, я приняла решение не в пользу целостности платья и оборвала материю чуть выше колен. Демон с ними, с правилами приличия.

– Давай рану промою, – предложила я, потрясывая мокрой тканью. – Раз уж до воды дошли, преследования вроде нет…

– Потом, мы почти пришли на место. А там бинты нормальные есть, – произнес парень, отдавая мне арбалет и стрелы, которые я ему вручила, пока обрывала юбку.

– Где «там»? – решила я использовать ткань иначе, привязав арбалет себе за спину крест-накрест, неприятно, конечно, но зато руки свободны.

– Ты там нормально вообще? – проигнорировал он вопрос. – Голова не кружится?

– С чего такая забота, Форс? – фраза застала врасплох. – Прикидываешь, сильно ли я буду сопротивляться, когда ты будешь меня топить?

– Ты явно нарываешься на это. Прайд, почему мы всегда с тобой цапаемся?

– Потому что мы должны друг друга ненавидеть? – вкрадчиво спросила я.

– Должны. Но на Эвана, это правило явно не распространяется, хоть мы с ним принадлежим к одному клану. Брата моего ты не доводишь до белого каления. Я ни на что конкретное не намекаю, но если ты меня все-таки убьешь, то и сама долго не проживешь.

– Угрожаешь?

Я остановилась и с вызовом посмотрела на него. Он некоторое время молчал и пытался прожечь во мне дырку взглядом. Но это Форсу не удалось, и, в конце концов, он усмехнулся:

– Предупреждаю. Да расслабься, Вэл, я не намерен тебя убивать.

– И даже не будешь добавлять слово «пока»?

Он не ответил, некоторое время мы шли и молчали, слушая звуки спускающейся вниз воды.

– Дик, – аккуратно прикоснулась я к его рукаву.

– Что?

Мы опять посмотрели друга на друга, но на этот раз без злости. А, наверное, с удивлением. Во всяком случае, лицо Ричарда сейчас выражало именно удивление, что придавало ему детский вид. Я думаю, что выглядела сейчас точно также.

– Спасибо.

– Не за что, – улыбнулся Форс уголком рта. – Сейчас налево.

– Опять в кусты? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Внезапно до нас донесся треск сухих веток откуда-то слева. Мы с Форсом переглянулись, и я сразу же сняла арбалет. Дик взглядом показал мне, чтобы я держалась чуть позади.

– Если что – стреляй, – произнес он одними губами, доставая меч.

Треск, тем временем, усиливался и усиливался, мы уже отчетливо видели, как шевелились ветки кустов. И вот предстал сам источник шума.

– Э, ребята, я тоже рад вас видеть.

– Лекс! Какого демона ты пугаешь? – с облегчением произнес Дик.

– Меня больше интересует, какого демона вы добрались практически одновременно со мной? Вы скрылись гораздо раньше.

– Возникли небольшие трудности.

– Небольшие? – скептически приподнял бровь маг, рассматривая окровавленную рубашку Форса и то, что недавно было относительно приличным платьем. Сам он, кстати, тоже выглядел весьма помятым.

И вот наша потрепанная троица вышла к небольшой пещере, возле которой уютно горел костерок, а рядом были привязаны кони. На костре в походном котелке что-то готовилось, и это что-то находилось на стадии кипения, поскольку крышка уже ходила ходуном. Из темноты пещеры появился силуэт с каким-то свертком в руках – это Эван. Увидев нас, он удивленно присвистнул.

– Валерия? Ты просто притягиваешь к себе неприятности! – произнес юноша, кладя сверток на землю. Затем Эван снял с себя плащ и накинул мне на плечи.

Я с благодарностью посмотрела на ясновидящего, только сейчас осознавая, как же замерзла. Затем, присев на заранее приготовленное бревнышко, сняла туфли, а потом поставила их ближе к огню.

– Принеси аптечку, если она у вас есть, – попросила я Эвана.

Он утвердительно кивнул и исчез в темноте. Лекс присел к костру и начал в его свете рассматривать трофейный арбалет со стрелами, а я хлопнула по бревну справа от себя, намекая Форсу, чтобы он сел рядом. Парень с неохотой подчинился, и лицо его исказила гримаса боли. Это мне совсем не понравилось, поскольку боль эта никак не связана с его травмированной рукой.

– Интересно, стрелы отравленные? – задумчиво протянул Лекс.

Я почувствовала, что Ричард сразу напрягся. И я его понимала – никому не захочется умирать в глухом лесу, да еще и такой сомнительной компании.

– Эти – нет. Дик, долго будешь сидеть? Раздевайся! В смысле, рубашку снимай.

– Откуда ты знаешь, что стрелы не отравлены? Может, я через пять минут в корчах биться буду, – парень поморщился и стянул рубашку.

– Большинство ядов действуют в течение получаса. Мы шли явно больше, тем более отравленные люди так не возмущаются.

– Большинство, но не все. Может, это какой-то медленный яд, – подключился к дискуссии Лекс. – И он убьет его через месяц, долго и мучительно. Ну, или к рассвету.

– Нет. От таких ядов остаются характерные следы возле ран, для каждого – разные. У Форса их нет, так что он не умрет от отравления. Не сегодня. Хотя, есть такие, которые надо внутрь принять, но вряд ли он что-то ел или пил из рук этого головореза. Лекс, наколдуй лучше своих светляков, а то не видно ничего.

Винтер послушно создал парочку пульсаров, которые подлетели к нам и зависли над головами. Рана на плече опять начала кровоточить, но опасности для жизни она не представляла, даже воспаления нет. А вот правый бок парня переливался всеми оттенками синего, к тому же было сломано два ребра. Я еще раз поразилась его сдержанности – за то время, что мы бежали, он ни разу не показал, что ему больно, только сейчас позволив себе расслабиться.

– Сразу не мог сказать, что ребра сломал? – принялась ворчать я, сосредотачиваясь на повреждениях. Сразу залечить не получится, но хоть что-то. – Я бы хоть боль тебе заговорила.

– Некогда было. Кстати, почему ты так уверена, что яда все-таки нет?

Вот прицепился. Я его точно прибью сейчас.

Но коварному плану не суждено было сбыться – из темноты опять вынырнул Эван:

– Вот, – юноша положил рядом со мной объемный сверток, – тут штаны и рубаха, великоваты будут, но лучше, чем эти обрывки, что на тебе. О чем разговор ведете?

– О том, от чего погибнет сегодня твой брат – от несуществующего яда или от меня, доведенной его бесконечными вопросами. А за одежду – спасибо.

– О, даже не знаю, на что поставить, – усмехнулся провидец и присел рядом с костром, начиная помешивать еду в котелке.

Я провела диагностику бока – одно ребро теперь с трещиной, а второе все еще сломано. Ну, ничего, ночь на заговоре потерпит, не маленький. Осталось залечить ранение от стрелы – здесь тоже работы немного, так что спустя несколько минут плечо было как новенькое. Затем я кончиками пальцев коснулась его правой щеки, поворачивая лицо Дика к себе. Он слегка вздрогнул от моего прикосновения.

– У тебя руки холодные, – как-то смущенно пробормотал он.

Я лишь повела плечами и принялась лечить ссадины на лице.

– Готово. Лекс, что там у тебя?

– Да, пара ссадин на лбу, но я тоже могу раздеться, – подмигнул мне южанин. – Да ладно, тебе, Вэл, не злись, тебе не идет, я же пошутил просто.

Закончив с магом, я подобрала кулек с одеждой и направилась к воде.

– Тебя покараулить? – встал маг.

– Покараулить, но будешь подглядывать…

– Что? Синяков наставишь?

– Нет, отравлю.

***

Надо отметить, что подглядывать Александр все-таки не стал, он бдительно смотрел по сторонам, безыскусно насвистывая какую-то мелодию.

Когда я закончила с водными процедурами и переоделась, маг окинул меня взглядом, словно проверяя, не заработала ли я еще парочку синяков, и потянул за руку по направлению к лагерю.

Братья позволили себе короткие смешки, завидев меня. Я их вполне понимала – штаны пришлось подвернуть и подвязать обрывками платья, а рукава рубахи то и дело сползали вниз, закрывая ладони. Подойдя к костру, я все равно закуталась в плащ.

Эван тем временем закончил готовить и разложил еду по походным тарелкам.

С первого взгляда я не смогла определить, чем же он нас собрался кормить. Со второго тоже. Если честно, выглядело блюдо так, как будто один раз его уже пытались есть, причем, безуспешно. Мы вчетвером сидели с тарелками и смотрели друг на друга, не решаясь попробовать. В конце концов, я не выдержала и поднесла ложку ко рту. Три пары глаз посмотрели на меня со смесью восхищения и ужаса.

Как показала практика, в тарелке - каша. Вкусовые качества отличались от внешних свойств в лучшую сторону. Но не сильно. Определить, из какой крупы приготовили сие чудо, я так и не смогла. Но, как говорится, на безрыбье и рак – рыба.

Когда с трапезой было покончено, Эван протянул мне блестящую крышку от котелка. Я недоуменно на него посмотрела, он хотел, чтобы я ее вымыла? Тогда разумнее отдать весь котелок, в котором уже лежали тарелки.

– Зеркала у нас нет, но отражение будет вполне четким. Хочешь, я подержу, пока ты будешь синяк свой залечивать?

– В этом нет необходимости.

Все трое уставились мне в лицо, как завороженные. Я даже слегка смутилась:

– Нет, образцово-показательного самоисцеления не будет. Прекратите таращиться, как дети малые! – вспыхнула я, затем со вздохом добавила: – Я не могу сама себе повреждения залечить.

– Вот как. Но почему? Ведь твой дар, это, по сути, такое же проявление магии. В плане, я ведь могу сам себя слевитировать, к примеру, или наложить на себя иллюзию, – поинтересовался маг.

– Откуда я знаю? Просто не могу направить энергию внутрь себя, так сказать, побочный эффект.

– И как же ты лечишься? Услуги обычных докторов? – тихо спросил Ричард.

– На этот случай у меня лекарства, которые я сама и готовлю. Заживает все, конечно, медленнее, но следов и шрамов не остается. Кстати, ваша аптечка не годится совершенно. Кто вам ее вообще собирал? Вреда, конечно, не будет, как и пользы. Так, теперь моя очередь вопросы задавать. Откуда мы сбежали, и как вы там оказались? И да, что стало со стариком, Лекс?

– Все началось с твоего письма, – начал маг. – Мы как раз закончили писать отчет по очередному заданию, новых поручений от короля не поступало, ну мы и собрались в этот лес Терпимости. Добравшись до места, обнаружили, что вокруг действительно происходит что-то странное.

– Странное – еще мягко сказано, – перебил его Эван. – Никакой живности нет, все разбежались, к нашему приезду даже муравьев не было, а всю жизненную силу как будто выкачали. Честно, даже трава какая-то пожухлая – прошлогоднее сено, а не лесной ковер. Хотя засухи на этой территории не было. В общем, мы решили отыскать источник, который поглощает энергию.

– Дай угадаю, он был в том месте, откуда мы сбежали?

– В яблочко. Ты слышала что-нибудь о культе Октуса?

– Октус – это же покровитель мира мертвых?

– Да, – продолжил Дик. – Сама понимаешь, что представители культа не цветы сажали. У них больше практики в жертвоприношениях, в основном, конечно, для того, чтобы получить желаемое – там богатство, слава, женщины, власть. А в твоем случае, единорог плюс невинная девушка – гарантия вечной молодости. Но иногда среди них попадались ярые фанатики, желание у них, как таковое, одно – заколоть кого-нибудь на алтаре. Так сказать, в качестве эмоциональной разрядки.

– Ну да, их же, бедняжек, все гоняют и люто ненавидят, вот они от нервов-то и убивают. Я ужасно растрогана этой несправедливостью, платок не одолжите? Но, поправьте меня, если я ошибаюсь, этих сумасшедших всех разогнали лет пятьдесят назад?

– Пятьдесят три, если быть точными, – поправил меня Лекс. – Большинство, конечно, убили, кто-то сбежал и прятался. В общем, в наше время, иногда все-таки попадаются такие вот яблоки на снегу, как наш знакомый. Редко, последний случай был года четыре назад. На том месте в лесу раньше был храм приверженцев культа, после событий полувековой давности, этот храм, как и все другие по стране, уничтожили. А вот алтарь – то ли специально кто оставил, то ли недоглядели – сейчас уже и виноватых не найдешь.

– А почему раньше никто не обратил внимания, что лес умирает?

– На алтаре изображена пентаграмма. Если ее не активировать, то она так и останется вполне безобидным рисунком на камне. Активированная пентаграмма – своего рода портал в мир мертвых, который закрывается после принесения жертвы. Но нам попался не особо умный некромант – оставил готовую к жертвоприношению пентаграмму и отправился по своим делам, видимо, девиц отлавливать. За несколько дней брешь между мирами так разрослась, что начала вытягивать энергию из окружающей среды. Но тут появляемся мы, храбрые спасители всего живого, – колдун с ироничной улыбкой поклонился и продолжил: – и приводим алтарь в нерабочее состояние, точнее, я привожу, а эти двое суету разводят. Так что, теперь плиту можно использовать только для украшения гостиной. А старик, кстати, даже не удосужился проверить плиту перед обрядом – какая безалаберность!

– Представляю, какое лицо было бы у некроманта, когда он бы обнаружил, что ничего не вышло, – нервно хихикнула я. – Даже не знаю, на поиски чего он бы потратил потом больше времени – девственницы, единорога или нового алтаря, все вышеперечисленное дефицитное в стране.

– Мы уже собирались уезжать, как моего любимого братца посетило очередное видение, мол, старик ночью приедет и будет непотребства всякие устраивать. Только вот Эван не смог точно сказать, какой именно ночью сие действо произойдет. Хорошо, что вы на вторые сутки заявились, а ведь могли и вообще не приехать – случались и такие накладки.

– Подумаешь, не сбылось один раз, я же не знал, что картинка из прошлого была, теперь-то уж различаю! – возмутился младший Форс. – К тому же, напомни, кто на прошлом задании умудрился потерять карту с тайными ходами?

– Они всегда так? – спросила у мага, пока эти двое продолжили препираться.

– По большей части, но друг за друга порвут.

Я вспомнила, как Эван угрожал мне арбалетом, когда троица искала медальон. Я тогда даже и не сомневалась, что он выстрелит. А сейчас явно было видно, что братья спорили скорее из интереса. Интересно, как скоро им это надоест?

А надоело им достаточно быстро, но я успела за это время кратко рассказать Лексу, что со мной произошло.

– Так вот, – продолжил Дик спокойным голосом. – Согласно видению, появляются старик, единорог и девушка с мешком на голове. А потом, чуть попозже выходят два головореза, вместо обещанного одного! А теперь представь, как нам стало «хорошо», когда мешок сняли.

Я вспомнила какие-то звуки, которые тогда приняла за свои галлюцинации. Значит, не показалось.

– Что с колдуном, Лекс?

– Сбежал, гад, успел телепортироваться. Ты не запомнила, где тебя держали?

– Я прекрасно запомнила внутреннюю сторону мешка, в котором была почти все время. Но, судя по моим ощущениям, ехали мы недолго. И практически сразу свернули в лес Терпимости… Ребят, – слегка дрожащим голосом продолжила я, – сколько времени прошло с того момента, как вы мое письмо получили?

– Дней десять, если до сегодняшнего дня

Я начала считать. Мы были в гостях у сэра Уоррена не больше десяти дней, но до леса от него ехать два дня. Ох, отец меня, наверняка, уже мысленно похоронил. Получается, я отсутствовала где-то трое суток. Или даже больше, ума не приложу, сколько в камере пришлось просидеть.

Я с тихим стоном опустила лицо в ладони.

– Вэл?

– Отец… Я почти уверена, он считает, что лишился своего единственного чада, по моим расчетам, меня нет суток трое. Но, скорее всего, ищет меня, живую или мертвую. Вам по пути не попадались никакие развалины, вырванные с корнем деревья? Это я к тому, что он в бешенстве и жаждет покарать того, кто на меня покусился. Лекс, помоги мне! Отправь меня к поместью сэра Уоррена, пожалуйста! Я уверена, что они вместе меня ищут.

– С ума сошла! Я там никогда не был, Всевышний знает, куда нас может занести! Нет, не смотри на меня так, – отрезал Винтер, но быстро сдался, поскольку вид у меня действительно несчастный. – Рядом с поместьем есть город какой? И почему ты уверена, что тебя так долго нет? Ведь некромант мог также телепортацией воспользоваться.

Я задумалась над его словами. Может, он прав, и меня похитили сегодня днем? Потом я расслабленно засмеялась над своей глупостью, хороша целительница! Ссадины, когда я в первый раз после падения с лошади открыла глаза, были еще свежими, кое-где даже не успела запечься кровь. От этой мысли становилось легче.

Я поделилась с ребятами своими догадками, а затем умоляюще посмотрела на Лекса. Он как-то неопределенно пожал плечами, но я решила, как говорится, ковать железо, пока оно горячо:

– Там рядом храм небольшой есть! А чуть подальше храма – деревушка, Малые озера называется, слышали о ней что-нибудь? Два ориентира, ты не промахнешься, тем более, что ты профессионал, – подольстилась я к мужчине.

– Ладно. Попробую утром, но ничего не гарантирую, занесет в эти самые озера – сама выплывать будешь.

От радости я порывисто обняла мага и поцеловала в щеку. Потом я осознала, что сделала, и почувствовала, как щеки вспыхнули от смущения. Южанин же улыбнулся и потрепал меня по голове, окончательно взлохматив волосы. Но я не стала одергивать его за этот вольный жест.

– Так, девочка, отправляйся-ка ты на боковую, у тебя был трудный денек. Об охране не беспокойся – я поставлю контур защитный, и мы попеременно будем на наблюдательном посту.

Я только сейчас почувствовала, как же устала, и не стала спорить, направившись к пещере. Внутри были сооружены лежаки из еловых веток, прикрытые одеялами. Кстати, спальных мест было четыре, Эван заранее позаботился о неизвестной гостье.

Скинув туфли, я легла, накрылась и позволила себе расслабиться, отгоняя все тревоги минувшего дня. А парни еще довольно долго сидели у костра и о чем-то разговаривали. Последнее, что я запомнила, перед тем как провалиться в сон, это короткая вспышка гаснущего пульсара.

Я шла по густой траве за светящимся желтым шаром. Мне до смерти хотелось развернуться и уйти или, на худой конец, отвести взгляд, но пульсирующий сгусток словно сковал и манил за собой. До моих ушей долетала какая-то смутно знакомая мелодия, но я никак не могла определить, откуда же она доносилась.

Внезапно светящийся импульс приобрел красноватый оттенок и разорвался на сотни маленьких искорок, которые начали кружиться вокруг в своем огненном танце. Музыка, которая настойчиво преследовала меня, исчезла, я поняла, что она звучала из шара. Контроль над телом постепенно возвращался, и вот я уже смогла идти по собственному желанию, а не по принуждению.

А завел меня шар в поле, посреди которого стоит заброшенный, полуразрушенный храм. Практически во всех окнах стекла выбиты полностью, относительно неплохо сохранился витраж над входной дверью – не хватало только небольшого кусочка, как будто камнем кинули. Двустворчатые двери храма рассохлись, правая створка висела на одной петле, угрожающе поскрипывая на пронизывающем ветру. Ступеньки, ведущие к входу, заросли мхом и лишайниками.

Я еще некоторое время разглядывала витраж, а посмотреть там было на что – в центре изображена женщина в ярко-красном платье, со светлыми, торчащими в разные стороны волосами. Неизвестно, какая задумка была у автора, но выражение лица и больше напоминало оскал тещи, которая увидела на пороге загулявшего зятя как раз в тот момент, когда к ней пришли гости. Вроде и прибить хочется, но как-то свидетели смущают. Кстати, правая рука женщины была поднята над головой. Я мысленно вложила ей в руку скалку, так сказать, для завершения образа. Что сам автор «дал» женщине в руку, я так и не узнала – именно этого участка витража не хватало.

Вдоволь налюбовавшись мрачным сооружением, я уже хотела было покинуть это негостеприимное место, но разразившаяся гроза спутала все планы. Взвизгнув, я практически влетела в храм, едва не растянувшись на ступеньках. Внутри оказалось еще более мрачно, чем снаружи. Такое чувство, что здесь была какая-то битва – скамьи перевернуты, кое-где висели обрывки ткани. Я подняла глаза к алтарю и поперхнулась.

Там кружились в вальсе мой отец, Дориан Прайд, и Дерек Уоррен! Я поблагодарила Всевышнего за то, что оба были в камзолах, а не в платьях. Этого моя психика бы точно не перенесла. А эти двое продолжали вальсировать с самыми блаженными улыбками на лице.

Меня, наконец, заметили:

– Леди Валерия, позвольте пригласить вас на танец, – обратился ко мне сэр Уоррен.

Через секунду уже я кружилась с ним в вальсе и заметила, что на мне точно такое же платье, как на женщине с витража. Внезапно сэр Дерек толкнул меня назад, и я упала. Руки тут же сковали откуда-то взявшиеся цепи. Я попыталась закричать, но из горла не вырывалось ни звука. А отец в это время танцевал сам с собой…

Появилось новое действующее лицо – некромант. Он достал откуда-то из складок одежды ритуальный нож и занес его над моим телом.

– Милочка, это ради всеобщего блага, – произнес нараспев проклятый колдун.

Клинок с первого удара пробил сердце.

***

Я резко села и начала лихорадочно себя ощупывать. Приснится же ерунда такая. Определенно, дома следует валерьяночки попить, а то нервы совсем расшатаны. В пещеру уже начал пробиваться солнечный свет, скоро совсем рассветет. Поняв, что заснуть уже не удастся, я вышла наружу, на ходу стягивая волосы в косу.

Комар, решивший испить кровушки из моей шеи, быстро поплатился за свое злодеяние. Вздрогнув, я начала трогать шею. Так и есть! Потеряла цепочку. Заметно расстроенная этим фактом, я мрачно кивнула Эвану, который сидел у костра, и отправилась умываться. На берегу и на дне речки я, естественно, ничего не нашла, так что вернулась еще более мрачная. Наверняка порвал этот громила, когда схватил за горло. Или же цепочка слетела во время бега по лесу.

Цепочка и висевший на ней кулон в виде олененка были сделаны из серебра и не представляли особой материальной ценности. Окажись это любое другое украшение из моей шкатулки, я бы не особо расстроилась. Но это - мамин подарок на десять лет – мой последний День Рождения, который она еще застала.

Мое дурное настроение не осталось незамеченным.

– Что так рано проснулась? Иди, поспи еще немного.

– Не хочется, – разочарованно пробормотала я.

– Кстати, ты обронила, – парень залез в карман и достал что-то, а затем вложил мне в руку. – Будить не стали.

Я раскрыла ладонь и увидела свою цепочку. На глаза тут же навернулись слезы умиления:

– Ох, спасибо! Я уж думала, что в лесу где-то потеряла, – радостно начала я разглядывать украшение. Замочек сломан, но это не страшно – дома сразу отдам ювелиру на починку.

– Да не за что, а вообще, Дика благодари – он ее подобрал. Впрочем, – ясновидящий подмигнул мне, – за ним должок был. Хотя, если бы мы не нашли тогда его медальон – папа, конечно, не стал бы его убивать или лишать наследства, это мы краски тогда сгустили, но ворчал бы долго. А потом торжественно бы вручил новый. Твой олененок – как-никак, подарок матери…

– Откуда знаешь? – сказать, что я ошарашена, ничего не сказать. – Очередное видение с моим участием? Знаешь, у меня закрадывается чувство, что ты знаешь обо мне больше, чем я сама.

– Нет, на этот раз дар моего братца проявился во всей своей красе, – засмеялся Эван, но замечая мой заинтересованный взгляд, добавил, – он просто сказал, что его раньше твоя мама носила. И потом подарила тебе, незадолго до своей гибели. Извини, не стоило это упоминать.

Некоторое время мы смотрели на тлеющие угли. Лес тем временем начал оживать, во всех смыслах этого слова – стали доноситься звуки природы: пение птиц, шелест травы, в которой прошмыгнуло какое-то мелкое животное.

– А как ваши родители относятся к тому, чем вы занимаетесь? И, кстати, как тебя вообще приняли в орден? Я, конечно, ни на что конкретное не намекаю, но тебе девятнадцать только. Как-то не сильно ты тянешь на защитника короля.

– Родители… Мама, конечно, жутко переживает всегда. Когда мы домой приезжаем, каждый раз не хочет отпускать нас обратно. Но в глубине души она нами гордится, а про папу и говорить нечего – ему более чем нравится, что его отпрыски занимаются благородным делом. Согласись, здорово поднимает престиж, когда ты в разговоре с поставщиками говоришь что-то в духе: «Помните Зейнский тракт? Там теперь безопасно, мои сыновья недавно обезвредили банду разбойников, которые там промысел вели».

Я согласно кивнула. Насколько мне известно, Форсы уже много веков занимались добычей и продажей драгоценных камней.

– А в орден-то ты как попал? И как давно ты в нем?

– Ордену чуть меньше двух лет – король Филипп, как взошел на престол, практически сразу его основал. Я в ордене почти полгода, зато Лекс, так сказать, стоял у истоков. Уж где они с братом познакомились, я не знаю, не сознаются ни в какую, но Лекс стал иногда его просить прикрыть спину на задании, а год назад Дик стал полноправным членом ордена святой Линды.

– А тебе надоело, что старший братец путешествует без тебя?

– В точку. Один раз у меня было очередное видение, связанное с заданием Дика и Лекса. Тогда я и поставил условие, мол, берете меня с собой, я вам тогда говорю, что, где и когда будет. Постепенно я вошел в круг доверия Его Величества, и оп, Эван Форс – представитель ордена.

– А почему, если Лекс был в ордене с самого его основания, то он с вами в команде? Я так поняла, что у вас там закрытое общество, кого попало не берут, только тех, кто свою преданность доказал. Почему же Винтер с теми, кто вступил в орден позже всех? Или…

– Я понял, о чем ты подумала: у него раньше была команда, но все волею судьбы погибли, выжил он один, и с тех пор работает с теми, кто потом присоединяется. Это не так. На самом деле, он утверждает, что привык работать в одиночку. В общем, не сработался ни с кем. Если честно, то и мы между собой довольно часто цапаемся.

– О да, я это заметила вчера. Слушай, а ты мне часом не секретную информацию разглашаешь? Тебе по голове не настучат потом?

– Да нет, я же тебе не тайные ходы замка описываю. Или еще что-то в этом духе. Так, надо начать кашу варить.

– Может, лучше я? – с надеждой задала я этот вопрос, поскольку воспоминания о вчерашней стряпне до сих пор были свежи.

– А ты умеешь?

– В любом случае, получится лучше, чем у тебя.

Парень возмущенно засопел, но все-таки кинул мне мешочек с крупой.

Ха, значит, это было пшено! Никогда бы не догадалась.

После смерти мамы моим воспитанием занималась гувернантка, тогда как Кристофер сначала обучался в школе, а потом в Академии. Меня же отец не захотел никуда отдавать, опасаясь, что я попаду под дурное влияние. Посещали мысли, чтобы выучиться в соответствии с даром, но, вот незадача, учебных заведений для целителей (именно целителей, а не врачей) не существовало. В основном потому, что их раз, два и обчелся. Иногда посещали мысли, чтобы стать лекарем, но отец оказался решительно против, мол, девушка должна дома сидеть, семью держать, а не по госпиталям таскаться.

Читать, писать, считать я умела благодаря матери, еще она успела посвятить меня в основы школьной программы, поэтому гувернантка обучала чисто женским вещам – пение, игра на фортепиано, рисование, вышивание, оставляя на изучение наук совсем немного времени. Впрочем, уроки рисования были быстро заброшены, поскольку маминым талантом к живописи я не обладала, а вышивание вызывало у приступы ярости, потому что нитки немилосердно путались, и это просто выводило из себя. Относительно неплохо меня удалось научить играть на фортепиано, я до сих пор иногда, по папиной просьбе, садилась за инструмент и исполняла несколько романсов.

Папа, кстати, быстро заметил, что все эти женские занятия доводят меня до зубовного скрежета, и, чтобы как-то скрасить горечь пилюли, начал обучать меня боевым искусствам. С ним занятия были более успешны. Я, конечно, не стала великим воином, но мечом владела вполне сносно. Но опять-таки, с кем сравнивать – с кем-нибудь из городской шпаны я бы не побоялась вступить в бой, а вот за исход серьезного поединка с тем же Эваном поручиться не могла.

Когда услуги гувернантки больше не потребовались, у меня появилось много свободного времени, и я стала проводить его с Мартой и Кристиной на кухне. Мы с Кристиной болтали о всякой ерунде, попутно помогая ее матери готовить. На деле готовка мало чем отличается от варки зелий, так что с приготовлением пищи у меня нет особых проблем.

Когда Лекс и Дик наконец проснулись, пшенная каша была готова и похожа, собственно, на пшенную кашу, а не продукт вторичной переработки.

Наконец, с завтраком было покончено. Лекс и Эван начали собирать вещи, а я принялась залечивать бок Ричарда.

– Спасибо, – поймала я на себе недоуменный взгляд и добавила: – за цепочку.

– Квиты. Там, правда, замок сломан, но ювелир быстро сделает, скоро носить сможешь.

– А что вы решили делать с некромантом? Нельзя же его оставлять на свободе, кто знает, что этому ненормальному в голову взбредет. Не вертись, Форс.

– Лексу удалось его след зацепить, так что направление для поиска у нас есть. Впрочем, он сейчас будет тише воды, лишний раз высовываться не станет. Жаль, по горячим следам взять его не удалось. Мы с Эваном его здесь подождем, пока он тебя телепортирует. Уж извини, Прайд, – язвительно сказал Дик, а потом добавил: – торжественно провожать не будем. Представь, как твой папочка изменится в лице, если узнает,ктоспас его драгоценную дочурку.

– Ну да, а как твой папочка изменится в лице, если узнает,коготы спас, – отбила я подачу вещевика.

Спустя еще минут пятнадцать ребра полностью восстановили свою целостность. Я встала и сделала парочку робких шагов, но особой слабости не ощущалось, только легкое головокружение, которое достаточно быстро прошло.

А Лекс тем временем начертил на земле пентаграмму для переноса и уже был готов отправить нас троих в Малые Озера – себя, меня и коня.

– Ну что, красавица, запрыгивай. Пора возвращать тебя папочке. Хе-хе, как думаешь, какова вероятность, что он отдаст тебя в жены благородному спасителю?

– А что, это идея, – с притворной радостью подхватила я, – я выхожу за тебя замуж и сопровождаю на всех заданиях, как приличная жена.

Перекошенное лицо Ричарда Форса стало мне прекрасной наградой.

***

Папа, разумеется, не стал выдавать меня замуж за Винтера, но проникся к нему самыми теплыми чувствами. А узнав, что он находится в непосредственном подчинении у короля, так и вовсе чуть ли не усыновил мага. Лекса спасло только то, что оба его родителя пребывали в добром здравии и по сей день. В общем, сошлись на том, что папа пообещал отправить во дворец, где жили все члены ордена, лучших скакунов из наших конюшен.

Также отцу мы не стали сообщать, кто навел команду на лес Терпимости, а рассказали придуманную по пути историю про проверку аномалий на территории, а также про то, как меня случайно обнаружили в компании некроманта. Еще Лекс пообещал отцу, что он и его друзья, имена которых остались неназванными, обязательно найдут колдуна. Эта фраза еще больше укрепила симпатию моего отца по отношению к Винтеру.

А вот сэр Уоррен принял Александра довольно холодно и явно пытался побыстрее выставить его за ворота особняка. Чем была вызвана столь ярая антипатия, я так и смогла определить.

Практически сразу же мы покинули его поместье и вернулись домой, где я, как и обещала, пропила курс валериановых капель. Кристина долго охала над моими приключениями, точнее, над их подправленной версией. О том, что в спасении принимали участие Форсы, я решила никому не говорить, береженого Всевышний бережет.

В один из дней я сидела у себя в комнате рядом с камином и читала письмо, которое прислали из столицы:

Валерия!

Передавай своему отцу огромную благодарность за скакунов от всех членов нашего ордена, они просто великолепны! Король даже хочет заказать партию лошадей у сэра Прайда для городской стражи.

Думаю, что тебе будет интересно узнать, чем же все-таки закончилась история с некромантом. Мы нашли то место, где он предпочел схорониться – старая заброшенная тюрьма, находящаяся недалеко от леса, он там, кстати, прочно обосновался.

В одном из помещений мы и обнаружили некроманта с подельниками, точнее их трупы. Кто-то нашел их раньше нас. Уж не знаю, кому они еще успели перебежать дорожку, но этот кто-то явно не из простого народа. Как потом нам сообщили специалисты, некроманта с сообщниками отравили «Весенним листопадом» минимум десятилетней выдержки. Думаю, ты сама понимаешь, что это значит.

Надеюсь, еще когда-нибудь свидимся.

Лекс.

P.S. Недавно я обыграл в карты нашего общего знакомого, Кима Раслера. Но твой привет скрасил ему горечь проигрыша.

Я смяла прочитанное письмо и бросила его в камин, некоторое время наблюдая, как пламя пожирает бумагу. Значит, «Весенний листопад»…

Так иронично назвали сильнодействующий яд, который изготавливается из плодов норлака – многолетнего кустарника, внешний вид которого больше напоминает болотную кочку. Собственно, на болотах норлак и растет, точнее, рос. Все кустарники вырубили почти десять лет назад. Ради этого благого дела объединились представители всех королевств.

Как и большинство ядов, «Весенний листопад» с годами не только не терял своих свойств, а наоборот – накапливал их. А самое интересное заключалось в том, что противоядие готовилось на основе пресловутого «ВЛ». Иными словами, жертва практически во всех случаях погибала.

Даже в то время, когда норлак еще не истребили, достать этот яд было чрезвычайно сложно – изготовители заламывали неимоверно высокую цену, что легко объяснялось риском – за одно изготовление можно было отправиться на рудники на добрый десяток лет. Но кто-то, похоже, сделал запасы «Весеннего листопада» и весьма успешно ими воспользовался…

Моя мама скончалась от этого яда.

Связан ли как-то человек, отравивший колдуна, с маминой гибелью? Распознать связь между свихнувшимся некромантом и Амелией Прайд я так и не смогла. Жаль, что он теперь смог бы что-то рассказать только своему коллеге… Кому потребовалось его устранять? И главное, за что? Неудачно воскресил покойника с ближайшего кладбища по заказу незадачливых родственников, а результат не оправдал их надежд? Нет, скорее устранили как свидетеля, как человека, который может раскрыть карты раньше времени.

Вопросов без ответов становилось все больше и больше.

Осень медленно, но верно вступала в свои права. Сейчас была именно та чудесная пора, когда деревья одевались в золотой наряд с красными вкраплениями, а сезон дождей еще не наступил. Тем не менее, ночи становились все холоднее и холоднее, а землю постепенно начинал украшать шуршащий ковер из листьев.

Я еще немного полюбовалась пейзажем, который был виден в окошко кареты, и откинулась на спинку сидения, закрыв глаза. Хвала Всевышнему, сегодня последний день нашего путешествия.

Вот уже пятый день мы с тетей Роксаной тряслись в этом гробике на колесиках, который не иначе как по недоразумению назывался каретой. Периодически в окошко заглядывал дядя Дэниэл, с ехидцей осведомляясь, как мы там. Два угрюмых взгляда красноречиво говорили сами за себя.

Путь мы держали в место под названием «Роза ветров» - так назывался особняк, располагающийся к северо-востоку от нашего родового поместья. А в трех часах пути от «Розы ветров» находится столица Ламелии – Алия.

Начали строить этот особняк приблизительно семьдесят лет назад, изначально планировалось, что там будет располагаться летняя резиденция Его Величества короля Генриха – прадеда нашего нынешнего правителя. Конечно, и название было другое – «Сталь», но оно никак не соответствовало его внешнему виду, и я сейчас объясню, почему.

Король Генрих всегда отличался любовью к вычурным постройкам – чем больше узоров и вензелей, тем лучше. Основными чертами этого здания являлись статуи, которые разместили везде, где только можно. Например, крышу торжественно венчал орел, балюстрады* опять-таки были выполнены в виде всевозможных представителей местной фауны, а пилястры** призваны просветить общественность о многообразии растений в нашей стране. В завершение, все описанные выше детали оказались золотыми, прошу прощения, позолоченными, у короля хватило ума не тратить попусту казну.

Собственно, любовь к лепнине и сыграла злую шутку с Его Величеством. Спустя два года после начала строительства король приехал полюбоваться на свою «Сталь», так сказать, хотел лично посмотреть, как в новый век вступила его будущая резиденция. Как поговаривали люди, увиденное ему очень понравилось, он даже не удержался и одобрительно похлопал по одной из колонн, которая была обильно украшена лепниной. Зима в тот год выдалась холодной, а клеящий состав оказался некачественным, так что украшение напрочь отказалось крепко держаться на вершине колонны и торжественно отправилось в свой первый и последний полет.

Прямо на голову королю.

В 903 году, спустя три года после скоропостижной кончины монарха, особняк все-таки сдали под ключ. Но взошедший на престол Генрих II (с фантазией у его отца было не очень, если честно) отказался посещать «Сталь», видимо, этот несчастный случай оставил в его душе глубочайшую рану, впрочем, скорее он боялся наткнуться на разгневанный призрак отца.

Таким образом «Сталь» торжественно переименовали в «Розу ветров» и отдали под пансион с одноименным названием, который вот уже шестьдесят пять лет открыт для всех девушек из благородных семей. Моя гувернантка, кстати, была одной из выпускниц этого пансиона.

Следующий наш правитель – Генрих III (скудная фантазия определенно передается по наследству, кстати, короля Филиппа тоже сначала хотели окрестить Генрихом, но его мать – королева Агата - настояла на другом имени) достаточно рано овдовел. Впоследствии он так и не женился. Не потому, что свято хранил память о безвременно ушедшей жене или не хотел, чтобы у его сына была мачеха. Связанный очередными узами брака, он бы не смог так часто менять своих любовниц, все-таки иногда монархам не чужда совесть.

А предпочитал наш предыдущий правитель молодых девиц, с целью выбора хорошенькой девушки на звание своей любовницы и было придумано ежегодное мероприятие – Бал Дебютанток. Проводился Бал в последний день зарня*** в пресловутой «Розе ветров». Принимали участие в этом торжестве все девушки из благородных семей, которые достигли совершеннолетия – как и выпускницы пансиона, так и находившиеся на домашнем обучении. Здесь юных леди торжественно представляли королю, чуть позже некоторые девушки приглашались ко двору в качестве фрейлин. Затем кто-то становился вхож в спальню к королю, думаю, и так понятно, что вероятность отказа меньше нуля – опасно злить сильных мира сего, к тому же многие глупышки надеялись стать королевами.

Хотя Генрих III скончался два года назад, традиция эта по-прежнему осталась, но король Филипп явно чтил ее, как память об отце, а не как способ найти себе грелку в постель.

***

Сумерки уже опускались на окрестности, когда мы, наконец, подъехали к «Розе ветров», но даже наступающая темнота не смогла скрыть всего «великолепия» здания. Лепнины, вензелей, статуй животных оказалось гораздо больше, чем описывала Вероника, в прошлом году участвовавшая в Бале Дебютанток. Я еще раз удивилась ее деликатности, ведь подруга назвала это четырехэтажное здание «немного вульгарным, но вполне симпатичным», тогда как я стояла и недоуменно смотрела на этот выкидыш архитектуры.

Роксана Прайд, тоже впервые здесь оказавшаяся, удивленно приподняла бровь, но от комментариев воздержалась. Сопровождавший нас дворецкий по-своему расценил молчание:

– Восхитительное здание, не так ли? – с гордостью произнес он.

– Просто сногсшибательное, – сказала я, тут же получая тычок в ребра от тети, которая, впрочем, сама еле сдерживала улыбку.

Миновав злополучную колонну, которая обладала столь знаменитой историей, мы вошли в особняк, и нас тут же захватила происходящая там суета: слуги торопливо перебегали из зала в зал, разнося различные предметы мебели, наставницы распекали своих вчерашних подопечных за неподобающее поведение, а без пяти минут выпускницы с интересом рассматривали прибывших.

Дядя Дэниэл одобрительно усмехнулся, разглядывая девушек, но тут же встретился с моим кулаком, подсунутым ему под нос – нечего на молодняк заглядываться. Он шутливо поднял руки вверх в защитном жесте. Несмотря на то, что дядю можно смело назвать любителем и ценителем женской красоты, жене своей он не изменял, хотя соблазны подстерегали его на каждом шагу. Во избежание искушения тетя Роксана и путешествовала постоянно вместе с мужем.

Мы поднялись на четвертый этаж и направились к выделенным нам комнатам, где вещи уже дожидались своих хозяев. По пути нам попалась стайка щебечущих о чем-то девушек, которые, заметив новенькую, тут же замолкли. Меня тут же одарили самыми разнообразными взглядами – от откровенно пренебрежительных до заметно разочарованных. Эти леди, видимо, уже заранее репетировали завтрашний бал, поскольку их наряды и прически не поддавались никакой критике, а от блеска со вкусом подобранных драгоценностей слепило глаза. По сравнению с ними я, целый день протрясшаяся в карете, облаченная в дорожную одежду, выглядела словно взъерошенный воробушек, а окончательно растрепавшаяся коса только добавляла сходства с этим пернатым. Впрочем, парочка девушек посмотрела на меня вполне дружелюбно.

Спальни, выделенные для проживания, оказались разделены между собой ванной комнатой, обставлены по необходимому минимуму – кровать на четырех столбиках и с пылесборником, то есть с балдахином, шкаф для одежды, а также письменный стол. Зеркало было прикреплено к дверце шкафа, мельком посмотрев на себя, я невольно хихикнула – воробей, он и есть воробей. Вся мебель выполнена из темного дерева. А вот текстильная составляющая комнаты: занавески, покрывало на кровати, пресловутый балдахин - окрашены в розовый цвет, который ассоциировался с цветом молодого поросенка. Я ничего не имела против оттенков розового, но предпочитала все-таки более приглушенную гамму, а не такую кричащую.

Смыв с себя всю дорожную пыль, я практически плашмя рухнула на кровать, с ужасом представляя завтрашний день. Сил на ужин просто не осталось.

***

Наступившее утро плавно перетекло в день, а затем наступил долгожданный для многих вечер. Все время до него слилось в одну бесконечную суматоху, связанную со сборами. Из коридора то и дело доносились раздраженные крики девушек, иногда разбавляемые хлопаньем дверей или битьем посуды. Мужчины, приехавшие в качестве сопровождения, вообще старались лишний раз не высовываться, оставив своих дочерей на попечение матерей. Отцы семейств, включая дядю, собрались где-то на третьем этаже, где жили самые спокойные дебютантки. Там они заперлись в одной из комнат и покуривали сигары, ведя неспешную беседу. Тетя, спустившаяся вниз, чтобы найти супруга, вернувшись, отметила, что там просто прекрасная атмосфера для сборов и что надо было приезжать парочкой дней раньше – тогда соседи были бы тихими.

Впрочем, общий хаос, творящийся за пределами комнаты, не мешал нам собираться в нормальной обстановке. Пару раз даже заглядывали слуги, словно опасаясь, что мы переубивали друг друга. Служанки предлагали помощь, но от нее мы отказались, потому что и сами неплохо справлялись.

Закончив одеваться, тетя Роксана начала колдовать над моей прической, в переносном смысле, а я украдкой стала разглядывать женщину. Выглядела она гораздо моложе своих сорока трех лет, выбранное ею черное платье только подчеркивало стройность, свои золотисто-русые волосы она подняла в высокую прическу, оставив по бокам две прядки, которые обрамляли лицо.

Тонкие пальцы ловко копошились в моих волосах, приятно щекоча голову. Эти движения удивительно успокаивали, так что в какой-то момент я задремала.

– Подъем, спящая красавица, – сквозь сон донесся задорный голос тети.

Я слегка вздрогнула от неожиданности, поднялась со стула и одернула платье. Оно мне нравилось, даже очень - сидело, как влитое, юбка не очень пышная. Длинные рукава платья слегка расширялись от локтей. Подол, а также места локтевых сгибов расшиты серебряными нитями. Талию опоясывала тонкая серебряная цепочка, которая терялась где-то в складках юбки. Еще и цвет замечательный - оттенка лазури. Рука машинально поправила перекосившуюся цепочку с олененком.

Надев туфли в тон к платью, я подошла к тете, которая протянула мне веер.

– Какая ты красивая, жалко, что Амелия тебя не видит, – с нежностью произнесла леди Роксана, ласково касаясь моей щеки, словно благословляя.

Я без слов обняла ее, покрепче прижав к себе. Нашу идиллию прервал дядя Дэниэл:

– Мои леди готовы? Ух ты, – восхищенно присвистнул он. – А Дориан многое пропускает, отправившись на встречу с клиентом, зато мне все будут завидовать, поскольку я сопровождаю двух самых красивых девушек.

И вот мы вошли в бальный зал. Здесь собралась уже практически вся знать, осталось дождаться короля.

В конце зала находилась сцена, выполненная из белого мрамора, на ней по бокам уже расположился оркестр. А в центре сцены стоял трон, подготовленный для венценосного зада Его Величества. По бокам расположены столы с напитками и закусками, а сверху нависли два этажа лож. Видимо, здесь иногда проводились концерты. Высота потолка – все четыре этажа здания, расписан он был неизменными животными, а также украшен лепниной. Я надеялась, что последняя держалась крепко и не намеревалась обвалиться от громкой музыки. Каждый уголок зала освещался люстрами, заправленными магией.

Оркестр заиграл туш, двери распахнулись, и на пороге появился король Филипп, собственной персоной. По залу пронеслись восхищенные вздохи и ахи.

Следовало признать, он действительно был красив. Аккуратно подстриженные волосы насыщенного каштанового оттенка придавлены короной, пропорциональные черты лица, четко очерченные скулы. Король хорош той мужественной красотой, которая присуща настоящим мужчинам. Карие глаза правителя бегло осмотрели зал, во взгляде сочетались мудрость правителя и мальчишеский задор. Камзол из дорогого материала, а также тяжелая бархатная мантия, отороченная горностаем, подчеркивали его статность и придавали определенный шарм.

И вот началась та нудная часть, именуемая представлением дебютанток. Чуть поодаль от короля расположился черноволосый мужчина с вислыми усами, развернул свиток и начал называть имена девушек.

А король стоял около подготовленного трона и галантно целовал каждую протянутую ему ручку. После шестого десятка он заметно погрустнел и с тоской окинул оставшихся дебютанток. Рядом с ним, кстати, не было никакой охраны, но я почему-то не сомневалась, что кто-то определенно рядом, может, даже кто-то из ордена святой Линды.

А имена все не кончались: Виктория Колсон, Анжелика Крейг… Розалинда Лейн, Игрейн Ликсон… Хельга Ортон…

– Леди Валерия Прайд, – произнес усач.

Звуки его голоса выхватили меня из задумчивости, во время которой я успела пересчитать все ложи – по сто десять на каждой стороне.

Пока я шла к ступеням, молодой король разглядывал меня с неприкрытым интересом, словно сравнивая с каким-то составленным заранее образом. Он как-то неопределенно улыбнулся уголком рта, так что я не смогла понять, что это означает – то ли полное разочарование, то ли наоборот – я превзошла все его ожидания. Второй вариант был еще более сомнительный, чем первый. Впрочем, мне вполне могло показаться, что на лице короля написаны хоть какие-то эмоции, кроме скуки.

Присев в глубоком реверансе, я протянула ему руку.

– Рад с Вами познакомиться, леди Валерия, – произнес он приятным голосом и затем прикоснулся губами к тыльной стороне моей ладони.

– Это большая честь для меня, Ваше Величество.

Еще раз присев в реверансе, я вернулась назад, а мужчина со списком продолжил оглашать имена девушек.

Затем всех пригласили пройти в ложи, чтобы посмотреть представление. Выступления действительно потрясающие – здесь были и маги со своими иллюзиями, и бородатая женщина, дрессированные животные: кошки, собаки, питоны и даже обезьянки. Больше всего мне понравились гимнасты, которые летали практически под потолком без страховки, выполняя на трапециях сложные элементы.

Когда представление закончилось, все направились вниз, чтобы начать танцевать. Некоторые девушки так яро кинулись к дверям лож, стремясь попасть в зал первыми, чтобы получить приглашение на танец от самого короля, который, кстати, следил за выступлениями прямо со сцены, так сказать, с первого ряда.

Мы с дядей и тетей практически покинули ложу, как вдруг я заметила, что обронила свой веер. А вошла я точно с ним.

– Я догоню, спускайтесь без меня.

Оставшись в одиночестве, я начала копошиться под креслами в поисках пропажи. Похоже, здесь не протирали полы с лета, клоки пыли так и забивались в нос, провоцируя на чих. Наконец веер был обнаружен, и я уже собралась встать, как рядом раздался голос:

– Проходи, здесь никого, – слегка скрипучим голосом произнес кто-то.

Я уже хотела встать и действительно оставить нежданных гостей наедине, кто знает, чем они собрались заниматься, не хотелось бы стать свидетелем пикантной сцены. Но фраза второго участника беседы заставила посильнее вжаться в пол, молясь, чтобы меня не заметили. В носу засвербело с утроенной силой, так что пришлось его зажать, чтобы не выдать себя.

– Подсыпь ему в бокал и проследи, чтобы выпил. Впрочем, если что есть и запасной вариант, но не хотелось бы к нему прибегать при таком скоплении народу, – у этого мужчины голос оказался более низкий, вкрадчивый.

Дальше они начали бормотать себе что-то под нос, я слышала только отдельные звуки, а просить говорить погромче было как-то неловко. Я до боли закусила костяшку указательного пальца, опасаясь, что меня обнаружат. Тогда отравят сначала меня, я была уверена, что посыпать будут яд. От страха сердце колотилось с бешеной скоростью, казалось, что его стук услышат убийцы.

Звуки начавшегося вальса заставили вздрогнуть, теперь до меня не доносился даже шепот. Я подождала еще некоторое время, а потом с опаской выглянула из-за спинки кресла. Никого.

На трясущихся ногах я опустилась в кресло и попыталась выровнять дыхание. Кто эти люди? Я даже не уверена, что их всего двое. Кого они собрались отравить?

Веер с легким стуком упал обратно на пол.

Король Филипп!

Примечание к части

* Балюстрады - ограждение (обычно невысокое) лестницы, балкона, террасы, и т. д., состоящее из ряда фигурных столбиков (балясин), соединённых сверху перилами или горизонтальной балкой; перила из фигурных столбиков.

** Пилястр - вертикальный выступ стены, условно изображающий колонну.

*** Зарень - первый осенний месяц

В зал я практически влетела, чуть не сбив с ног по пути какого-то мужчину. Он что-то крикнул мне в спину, но я его уже не услышала.

Я вполне могла ошибаться, и намеченной жертвой может оказаться кто-то другой, но интуиция упорно подсказывала, что отравители нацелились на самую крупную рыбку в этом пруду.

Я лихорадочно осмотрела зал в поисках Лекса, Эвана или на худой конец Дика, но не обнаружила их. Даже если здесь и есть другие члены ордена, то я все равно не знала их в лицо. Как же узнать, кому можно верить, а кому нет? Воображение услужливо подкинуло мне следующую сцену: вот я торжественно встаю в центр зала и произношу следующую речь: «Кто желает убить нашего короля или кого угодно в этом здании, встаньте, пожалуйста, по левую сторону от меня, кто же настроен миролюбиво – займите позицию справа». Бр-р-р.

Запах горького миндаля и ландышей заставил меня обернуться и на мгновение остолбенеть от ужаса – мимо прошел король с бокалом в руке. Значит, все-таки кто-то решил устроить спешную смену власти. На ходу Его Величество начал поднимать бокал к губам, готовясь сделать глоток, который станет роковым.

Тут я сделала первое, что пришло мне в голову – резко прошла мимо правителя, дёрнув за мантию. Король от неожиданности остановился, а красное вино из его бокала по инерции вылилось прямо на камзол. Синяя ткань тут же потемнела от влаги. Прикрыв лицо веером, я постаралась затеряться в толпе. Отошла, впрочем, не слишком далеко, чтобы молодой король оставался в пределах видимости.

Так, интересно, какой второй вариант? Допустим, что первый я только что сорвала…

Еще раз осмотрела окружающее пространство, но знакомой троицы так и не обнаружила. В голову пришла мысль, пойти и рассказать все Его Величеству, но шансы на то, что представитель рода Блейков поверит моим словам, меньше, чем нулевые. Скорее уж незадачливые убийцы, поняв, что их затея с ядом провалилась, торжественно покаются в своих грехах и совершат самоубийство, чтобы впредь таких недоразумений не возникало.

Боковым зрением я заметила, что люди вокруг начали расступаться, словно пропуская кого-то. Так и есть, король решил направить в эту сторону свои венценосные стопы. Ближайшие девушки начали приосаниваться, некоторые приспустили декольте, а кто-то и вовсе практически лишился чувств. Перешептывания стали чуть громче, два молодых человека даже пожали руки, заключая пари.

– Юная леди, – обратился ко мне король, сверкая улыбкой. – Вы испортили мой камзол, позвольте испортить вам танец.

Оркестр опять начал играть вальс. Я приняла его руку, старясь смотреть куда угодно, только не на короля. Умеет же смутить девушку одной фразой. И ведь не объяснишь при всех, что жизнь ему спасала. Тут мое внимание привлекла темная фигура, находящаяся в одной из лож. Лицо разглядеть было невозможно, так как его почти полностью скрывала черная повязка. Но это точно мужчина, а в руках у него арбалет, нацеленный прямо на короля.

Под разъяренное шипение ближайших девушек, я практически силой развернула короля и начала с ним вальсировать. Траектория танца больше напоминала попытки завсегдатая кабака вернуться домой, но это мешало притаившемуся наемнику выстрелить. Яростные пляски распугивали окружающих, которые, завидев наше приближение, тут же отскакивали, опасаясь быть сбитыми с ног. Король, кстати, тоже оказался шокирован моей бурной деятельностью. С каждым новым кругом вальса его брови поднимались вверх все выше и выше, я начала серьезно опасаться, что они сольются с корнями волос.

Глубоко втянув в себя воздух, я все-таки решилась сказать королю правду. Не можем же мы, в конце концов, бесконечно нарезать круги по залу.

– Ваше Величество, – шепнула я под недоуменный взгляд моего танцевального партнера. – Вальсируйте в сторону выхода.

Брови поползли еще выше, а глаза так и вовсе практически сравнялись по размеру с кофейными блюдцами.

– Правая сторона от вас, двадцать пятая ложа слева, нижний ряд, – все еще шепотом добавила я. – Я понимаю, что у вас нет никаких причин мне доверять, но все же…

Сделав очередной виток, король бросил взгляд на указанное место. Глаза правителя тут же сузились, а тело стало напряженным, словно сжатая пружина. Теперь уже он задавал направление танца – мы кружились практически под ложами, под таким углом стрелку ни за что не попасть. Бегло осмотрев противоположную сторону, мы, хвала Всевышнему, никого там не обнаружили, арбалетчик был всего один. Пока один.

Продолжая двигаться в более быстром темпе, чем того требовала музыка, мы наконец смогли покинуть зал, практически захлопывая за собой двери. Звук привлек внимание мужчины, который как-то подозрительно ходил по коридору то назад, то вперед. Он обернулся и начал двигаться в нашу сторону, а я узнала в нем того человека, которого едва не сбила с ног по пути в зал. На вид ему было около тридцати лет, может, чуть меньше, светло-русые волосы стянуты сзади в низкий хвост. Больше всего он напоминал хищную кошку, которая вышла на охоту – движения плавные, экономные, но в любой момент он был готов совершить выпад. На какой-то момент мне даже показалось, что его глаза сверкнули желтыми бликами.

Я неосознанно встала перед королем, закрывая его от наступающего, что не особо помогло – все-таки я пониже и поуже, нежели наш правитель.

– Юная леди, я весьма польщен вашей заботой, – раздался над головой голос Филиппа Блейка. – Но не стоит так переживать. Впрочем, я объясню все немного попозже, когда мы дойдем до безопасного места.

Я и второй мужчина посмотрели друг на друга с ярко выраженным подозрением, но перечить королю не осмелились.

***

Под «безопасным местом» Его Величество подразумевал библиотеку пансиона. По площади ее она была как половина танцевального зала, вдоль стен расставлены стеллажи высотой от потолка до пола, полностью заставленные книгами. По центру размещены несколько рядов столов и стульев, чтобы девушки могли заниматься. Единственная стена, свободная от полок, целиком была занята картой, изображавшей наше королевство. Карта, кстати, оказалась весьма подробной, с обозначениями не только крупных географических объектов, как города или села, но и просто выдающих строений – например, той же «Розы ветров».

В библиотеке нас уже ожидал еще один мужчина, в котором я узнала мага, выступавшего перед началом танцев. Увидев на пороге живого и здорового короля, он с облегчением выдохнул, а вот я удостоилась приподнятой брови и недоуменного взгляда.

Маг, кстати, был самым старшим из здесь собравшихся. Одет он в достаточно простую одежду по своему фасону, но не по качеству, ткань явно очень дорогая. Черные волосы коротко острижены, но как-то неровно – словно маг сам второпях кое-как подравнял их кинжалом. На поясе висели ножны с боевым двуручным мечом, к которому сразу же скользнула его правая рука, как только приоткрылась дверь в библиотеку.

– Ваше Величество! Почему вы здесь, а не в зале? – произнес маг приятным баритоном.

– Я обнаружил их в коридоре около зала, но король и эта леди явно спешили куда-то, – промурлыкал встреченный в коридоре, еще больше становясь похожим на кота.

– Стоун, давай без твоих двусмысленных намеков, – беззлобно одернул его король Филипп, а затем обратился ко мне: – леди, вы уже слышали об ордене святой Линды, с некоторыми его представителями даже знакомы, позвольте представить Вам еще двух людей, являющихся членами ордена. Леди Валерия Прайд, – представил меня монарх.

Хм, надо же, запомнил мое имя.

– Артур Рейн, – произнес маг, поднося мою руку к своим губам. Краем глаза я заметила на его безымянном пальце обручальное кольцо, ага, обет безбрачия в ордене не распространен. – Позвольте выразить благодарность вашему отцу за столь прекрасный дар.

– Оливер Стоун, – повторил процедуру «кот». – Теперь же давайте прервем церемонии и разберемся в ситуации. Ваше Величество, почему вы покинули зал?

– Камзол решил застирать, а сам не умею, девушку попросил помочь, – язвительно произнес монарх. Я про себя отметила, что у них у всех между собой панибратские отношения. – Эта леди обнаружила в одной из лож арбалетчика, так что нам пришлось в срочном порядке ретироваться с поля танцев, так сказать. Но леди Прайд, зачем вы решили "пригласить" меня на танец таким своеобразным способом?

Мантию король, кстати, снял еще в бальном зале. Я присела на один из стульев и кратко передала суть подслушанного разговора.

– Дела, – раздался голос Оливера Стоуна. – То-то вы в зал ворвались, словно ураган. Но с чего вы решили, что предполагаемая цель – король?

– Предположила, но, когда Его Светлость прошел мимо меня с ядом в бокале, окончательно в этом убедилась.

Лица моих собеседников выражали явное сомнение, кажется, они не верили, что яд был в бокале. А маг и Стоун так и вовсе потянулись к мечам, однако король жестом их остановил.

– Леди, будьте добры, просветите нас, как вы узнали, что яд в вине? – елейным голоском произнес сэр Рейн. – Откуда нам знать, что вы не в сговоре с убийцами и сейчас они не ворвутся в библиотеку?

В его словах был определенный резон, если бы мне какая-то сомнительная девица доказывала, что она как-то узнала про покушение на короля и каким-то чудом помешала ему выпить яд, я бы тоже поставила ее слова под сомнение. Но я говорила правду, и это надо было как-то доказать. Да, вина в нашей стране делали самые разнообразные, и некоторые, особо дорогие сорта, могли иметь совершенно не подходящие для этого запахи, например, ландыша. Но не в сочетании с горьким миндалем, здесь я не могла ошибиться.

– Ваше Величество, – вкрадчиво начала я. – Скажите, чем пахнет пятно на вашем камзоле?

Похоже, мне удалось их всех удивить, не каждый день девушка предлагает королю обнюхать испорченный ей же камзол. Но правитель, тем не менее, снял вышеуказанный предмет одежды, оставшись в рубашке и штанах, и попытался распознать запах.

– Хм… Цветами какими-то, но это не мой парфюм, я таким не пользуюсь. И пирожным миндальным, – протянул, наконец, король с недоумением. - Странный запах для вина.

– О да, если быть точнее, ландыши с горьким миндалем. Сочетание, безусловно, интересное, но вот в природе в чистом виде не встречающееся, как и не применяется оно в искусстве виноделия, – на меня смотрели три ничего не понимающих взгляда. Вот интересно, как они спасали короля, если в ядах не особо разбирались? – Название «Холодный поцелуй» о чем-нибудь говорит?

– Яд?

– Именно, обычно от него в первую очередь немеют губы, поэтому его так и назвали. Думаю, не стоит объяснять, чтобы с Вашей Светлостью стало часа через два, испейте вы из бокала? А то, что губы онемели – вы могли бы подумать, что с алкоголем перебрали. В общем, потом концы в воду, да здравствует смена власти.

Не знаю, чем бы закончился для меня этот разговор, если бы не появилось еще одно лицо – Александр Винтер. Словами не передать, как я ему обрадовалась, уж Лекс-то точно не станет бросаться на меня с мечом.

Проскользнув в кабинет, он тут же сделал то, о чем мы все даже забыли подумать – забаррикадировал дверь. Затем обвел встревоженным взглядом всю нашу честную компанию, а завидев меня, позволил себе короткий смешок:

– Я должен был догадаться, – начал маг под недоуменные взгляды присутствующих. – Начнем по порядку, король Филипп, вас в очередной раз хотят убить.

– Не хочется тебя расстраивать, Винтер, но твоя новость уже не сенсация, меня пытались отравить, а потом целились из арбалета.

– О, тогда перейду сразу к делу. Я шел по коридору четвертого этажа и увидел, как в одну из комнат проскальзывает какая-то подозрительная тень, явно не похожая на дебютантку.

– Ну, не шел, а выходил из одной из спален, – пробормотал себе под нос Артур Рейн.

– Не суть, – не стал отрицать Винтер. – Мне сначала это не показалось странным, и я хотел было пройти мимо. Но дверь в комнату оставалась приоткрытой, так что до меня донесся обрывок фразы «Пора его кончать». В общем, я как истинный представитель ордена, решил дослушать столь многообещающий разговор. Если кратко, то короля хотят убить, а какая-то, цитирую, «неуклюжая девка расплескала весь яд, а потом устроила с королем дикие танцы». Я так понимаю, это они про тебя говорили, Вэл. Не хочу расстраивать, но тебя тоже решили грохнуть на всякий случай.

– О, я весьма польщена.

– Ты узнал, сколько всего там человек было? – не теряя времени, промурлыкал Стоун.

– Поисковый импульс указал, что там пять человек. Но разговаривал один только, знакомый голос, если честно.

– Что ж, тогда самое время выследить этих нехороших людей и обсудить, чем же они недовольны, – прищурившись, сказал монарх. – Леди, арбалетом пользоваться умеете?

Я кивнула, снимая с себя туфли и отламывая каблуки. Вечер обещал быть горячим.

Примечание к части

Поскольку Лекс упоминает о том, что Валерию тоже решили убрать, то Артур Рейн и Оливер Стоун автоматически перестают ее подозревать в причастности к покушению

Ветер решил атаковать нас со всех сторон – он словно залезал под одежду и заставлял меня и короля Филиппа зябко ежиться. Попытки спрятаться за деревья, растущие по всему парку, ни к чему не приводили – порывы тут же меняли свое направление и начинали обдувать тело с утроенной силой.

Впрочем, обо все по порядку.

Впопыхах придуманная стратегия поимки была простой до ужаса – ловля на живца. Чтобы никто в особняке не пострадал, решили переместиться в парковую зону и там торжественно поместить короля в тени деревьев, дожидаясь, пока на него кто-нибудь в очередной раз покусится. А потом в план включили меня, дескать, король, изучающий рябину в гордом одиночестве, выглядит неправдоподобно, а вот с девушкой – самое оно, мол, романтическое свидание.

И вот мы изучали эту рябину вдвоем. Теплую одежду, естественно, никто не догадался прихватить, так что в попытках согреться мы разве что хороводы не водили.

Арбалет, кстати, мне сначала дали в руки, но тут же отобрали – отсутствовали болты. Да и не берут женщины на романтическое свидание, которое мы должны были разыграть, опасные предметы. Так что оружие осталось лежать где-то в библиотеке.

Наши маги, тем временем, наложили на себя какое-то заклинание, практически полностью сделавшее их невидимыми. Размытые изображения тел проявлялись, стоило только пошевелиться. Пока что вокруг было тихо, так что мы вчетвером могли переговариваться между собой, дожидаясь появления Оливера Стоуна.

Сегодняшний вечер выдался богатым на удивления, но практически отвисшей от шока челюстью меня наградил именно сэр Стоун. Этот напоминающий хищника мужчина оказался метаморфом, причем, как объяснил Лекс чуть позже, высшего уровня.

Метаморфы – носители уникальной магии, они способны по собственному желанию перекидываться в какое-то определенное животное. Но находится долго в животном облике весьма опасно – чем дольше пребываешь в своей второй шкурке, тем больше вероятность застрять в ней навсегда. Человеческое сознание сохраняется до поры до времени, а потом… Потом остается только безмолвное четвероногое (или пернатое, как уж выйдет) с инстинктами.

Метаморфы высшего уровня способны обратиться в любое животное по своему желанию, а риск застрять во втором обличии нулевой – высшие полностью контролируют себя в другой ипостаси. Это качество врожденное, обычные метаморфы со временем могут развить в себе фактор контроля до какого-то определенного уровня, но полностью – никогда. Еще один маленький плюс - метафморфы высшего класса обращались, сохраняя при этом целостность одежды. Я не представляла, куда она девалась на время превращения в животное, но факт оставался фактом.

– Следует признать, что у вас не орден, а просто ларец с секретами и талантами, – произнесла я, ни к кому конкретно не обращаясь, а продолжая всматриваться в темноту. Мы терпеливо дожидались появления сипухи, в которую превратился сэр Оливер.

– Это точно, – в голосе короля послышались нотки гордости. – Кстати, Артур, как там успехи у твоей дочери, ей же тринадцать исполнилось в этом году? Поступила в МагАкадемию?

– О да, хоть только-только начала обучаться, но ей безумно нравится все. Ха, не знает еще, какими тяжелыми будут эти десять лет, особенно, когда их профессор Тайлер на третьем курсе в склеп поведет.

– Это точно, – хихикнул Лекс. – У нас после этого добрая треть девчонок от любого шороха месяца три вздрагивала. Так старик Тайлер еще преподает? Не видел его пять лет, как с Академией распрощался.

После слов южанина я начала активно сомневаться в своих математических способностях.

– Ты же говорил, что тебе двадцать шесть?

– Ну да.

– Тогда куда два года делись? Ты же должен был закончить Академию в двадцать три, а покинул ее в двадцать один год.

Я пытливо вглядывалась в пустоту перед собой, пытаясь разглядеть очертания мужчины.

– Я чуть левее, – хмыкнул Винтер. – А по поводу двух лет… Малышка, ты же уже знаешь, что я из обычной семьи, с деньгами туговато было в основном. В Академии я был на стипендии, и, скрывать не стану, обучался там весьма хорошо. Я и еще два паренька были местной грозой Академии, все шуточки разные шутили, кутили по молодости. После очередной нашей забавы терпение руководства лопнуло, и меня отчислили. Без права восстановления. А тех двоих родители откупили, они диплом получили. Но я не жалею ни о чем, иначе-то я в орден мог и не попасть. Вот так-то.

Надо же, а я-то думала, что королю подавай товар высшего сорта. Все-таки он, как оказалось, ценил внутренние качества, а не замысловатую родословную. С каждым новым фактом из его биографии, я проникалась к монарху все большей и большей симпатией – человек он и правда оказался хороший…

Пролетевшая мимо сипуха разом обрубила веселое перешептывание. Птица скрылась где-то среди деревьев – метаморфу требовалось время для того, чтобы сменить облик и подобрать оружие. Маги замерли, и темнота полностью поглотила их слабые очертания.

От нахлынувшего напряжения у меня начало звенеть в ушах, рука помимо воли потянулась к цепочке на шее и начала ее теребить. Мой жест не остался незамеченным монархом, он слегка сжал мои пальцы, словно желая подбодрить.

– Жаль прерывать вашу идиллию, – раздался низкий голос, в котором слышны насмешливые нотки. – Но пора заканчивать вечер.

Даже в темноте Его Величеству удалось разглядеть, как расширились мои глаза – я узнала голос, это был один из тех людей, чей разговор был подслушан.

В книгах обычно описывалось, что главный злодей, завидев героя, долго и муторно рассказывает о своих коварных планах, которые он осуществит после зловещего убийства.

Подошедшие напали сразу. Как и говорил Лекс, их было пятеро.

Впрочем, они недолго оставались в полном составе – одного, самого низкого, сразил кинжал, который метнул подоспевший Стоун.

Остальных противников слегка отшвырнула назад силовая волна, пущенная кем-то из магов. Меня небрежно отпихнули назад, как бы намекая, чтобы я расслабилась и не мешалась.

Воздух наполнил звук ударяющихся друг о друга мечей. Периодически проскальзывали такие словечки, которые в приличном обществе произносить не принято. Пожалуй, силы подобрались примерно равные – воины кружились в танце смерти, нанося то ложные выпады, то настоящие удары. Хуже всего дела шли у Артура Рейна – он и доставшийся ему наемник уже отошли от основной группы на приличное расстояние, все больше углубляясь в темноту. Я тихонечко передвигалась вслед за ними, стараясь не высовываться.

В какой-то момент сэр Рейн споткнулся о корень дерева и завалился на спину, его меч отлетел в мою сторону. От прямого удара его спас магический щит, выставленный на уровне рефлексов. Противник наносил удары по щиту, явно собираясь его пробить. Маг продолжал лежать на спине – чтобы встать, ему было необходимо сначала убрать защиту, уберет защиту – тут же отправится путешествовать с Черной Странницей*. Я тем временем попыталась подобрать меч, но двуручник был слишком тяжелый. Замахнуться и ударить, как следует, не выйдет, скорее он меня перевесит. Взгляд наткнулся на одну из обрубленных веток, ее-то я и назначила на пост импровизированного оружия.

Закинув сук на плечо, я постаралась подкрасться как можно тише. Наконец, на загривок наемника обрушился удар, от которого ветка сломалась. Удивились все трое: я, лишившаяся единственной защиты, маг, получивший помощь, а воин так и вовсе прокомментировал свое изумление сочными выражениями, опешив на пару секунд. Я тут же начала пятиться назад, а магу хватило времени на то, чтобы убрать щит и откатиться в сторону. Его противника опять сбила с ног магия, а спустя еще пару мгновений не успевший прийти в себя наемник был заколдован. Сэр Рейн сковал его невидимыми путами, а затем подошел и оглушил.

– Знаешь, бить сзади по голове, вообще-то подло, – подметил маг, слегка отдышавшись.

– Зато эффективно.

– И то верно, премного благодарен, а теперь пора вернуться к нашим, и этого обалдуя прихватить надо.

Звон мечей тем временем стих; когда мы вышли обратно, то увидели, что все противники повержены и привязаны друг к другу колдовством. С нашей стороны потерь не было, только Лекс щеголял с фингалом под глазом, а остальные успели обзавестись несколькими ссадинами.

А вот несостоявшиеся убийцы лишились одного своего человека – того самого, который словил кинжал грудью. Я некоторое время отстраненно смотрела на него, а потом осознала, что это труп, и отшатнулась, сглатывая комок, внезапно подкативший к горлу.

Вдалеке появился еще один человек, который начал призывно махать руками. Как сообщил Филипп Блейк, это один из советников. Договорились с мужчинами о следующем: мы с королем отправляемся к Рихарду Норсу, а троица транспортирует заключенных.

Подойдя поближе, я окинула взглядом внешность советника – на вид он ровесник моего отца, чуть лысоват, но этот недостаток с лихвой перечеркивают густые усы, придающие Норсу сходство с моржом. Монарх и советник тут же начали переговариваться между собой. Я краем уха слушала их, но в смысл слов не вникала – давало о себе знать схлынувшее напряжение, да и облик покойного еще стоял перед глазами. Парк остался позади, и мы продолжили приближаться к особняку в таком порядке: по центру король, а мы с советником по бокам.

Тут я все-таки сбросила с себя нахлынувшее оцепенение и прислушалась к голосу советника – такой неприятный, скрипучий, словно плохо смазанная дверь. Скрипучий…

Осознание истины обрушилось подобно грому среди ясного неба. У меня откуда-то появились силы – резко развернувшись, я отпихнула короля чуть назад. От неожиданности король пошатнулся и упал на траву. Его падению предшествовал треск разрезающейся материи – это Рихард Норс попытался вонзить кинжал в правителя. Но из-за моего внезапного рывка у него вышло только прочертить острием по ребрам.

Эффект неожиданности сработал, дав немного времени. Мне удалось проехаться по влажной траве в подсечке (эх, прощай, платье) и сбить нападавшего с ног. Не дав ему прийти в себя, я практически запрыгнула на него верхом. Обеими руками схватилась за правое предплечье, стараясь максимально прижать его к земле. Но удача решила, что хорошего понемногу – свободной рукой Норс схватил меня за волосы, спустя секунду уже я лежала под ним. Теперь необходимо не подпускать кинжал к себе.

Но лезвие продолжало приближаться к моему горлу медленно, но верно. Слабые попытки выкрутить руку ни к чему не приводили. От отчаяния я плюнула советнику прямо в лицо, которое и до этого-то не было милым и участливым. А после моего действия так и вовсе перекосилось от ярости.

Внезапно тяжесть его тела исчезла – это Его Величество оттащил Норса и продолжил драться с ним. Когда я села, все уже закончилось – поверженный советник лежал на траве без сознания, а король Филипп связывал ему руки за спиной ремнем от штанов. Значит, все-таки советник - наниматель, а та пятерка - исполнители. Правда, яд, который доставил главарь нападавших, ему все равно самому пришлось подсыпать, что логично - вряд ли бы король взял что-то из рук совершенно незнакомого человека.

Затем Филипп из рода Блейков подошел ко мне и протянул руку, помогая подняться с земли. Я машинально залечила его рану на боку – ничего серьезного, просто длинная и немного глубокая царапина - попутно окончательно испортив рубашку.

– Благодарю. Знаете, то, что о вас говорят, леди, правда, – с усмешкой произнес король, замечая мою заинтересованность его фразой, добавил: – вы и правда – демон в юбке. Короля на землю швыряете, а про советника я вообще молчу.

– Ну, Ричард Форс, попадись ты только мне, – возмущенно зашипела я.

– Вы еще и проницательны. Как вы поняли, что это он, если не секрет?

– Кто ж еще, если не он, так меня «приласкал».

Подошедшие к нам маги и метаморф только присвистнули, увидев пленника. Когда наша процессия попала в холл, в нем, как назло, собралась толпа народа, никто не понимал, что произошло. Но, правильно сориентировавшись, все начали гулко чествовать короля и его верных подданных.

Воспользовавшись общей суматохой, я змейкой проскользнула вверх по лестнице и направилась в наши комнаты. Там я без сил упала на кровать и устало закрыла глаза, не веря, что этот длинный день закончился.

Примечание к части

*Черная Странница - смерть.

Вести о том, что короля собирались убить во время Бала Дебютанток, быстро разлетелись по всему государству. Рихард Норс был осужден, остаток своих дней ему придется провести на рудниках, ибо заговор против правителя – это не шутки. Теперь уже бывший советник планировал после кончины Филиппа Блейка посадить на трон свою марионетку – наследников у короля нет. Норс обладал достаточной властью, поэтому смог бы убедить всех подержать его кандидата.

Мою роль в этом деликатном деле не стали предавать широкой огласке, однако благодарственную грамоту я все-таки получила, и она на законных основаниях лежала в кабинете у отца среди других документов. Папа, кстати, не сильно удивился, когда узнал, что я оказалась втянута в очередную переделку. Но и скрывать своего облегчения не стал, узнав, что все завершилось благополучно.

Рижень* уже подходил к концу, когда я достала из шкатулки письмо, прибывшее из столицы. Окончательно сорвав печать, я еще раз перечитала содержание, смысл которого лишил меня покоя два дня назад.

Решив, что дольше тянуть не стоит, я направилась с письмом к отцу в кабинет. Он как обычно занимался делами конезавода, закопавшись в своих бумагах. Кабинет был насквозь пропитан ароматом кофе, а на столе уже скопилось с полдюжины чашек.

– Ты пьешь слишком много кофе.

– А, это ты, Вэл, проходи, – отец поднял голову и улыбнулся мне. – Что-то хотела? Ты просто так в мой кабинет не заглядываешь.

– Что думаешь по этому поводу? – подошла я к нему, протягивая письмо.

Пока отец его читал, я собирала чашки вокруг него и переставляла их на кофейный столик. За моей спиной раздались шаги – это отец отошел к окну. В помещении воцарилось молчание, единственные звуки – это треск дров в камине. Прошла минута, другая…

– Ты ведь уже все решила, – не спросил, а скорее утвердительно сказал отец, поворачиваясь ко мне.

– Да, – еле слышно шепнула я.

Папа подошел к креслу и сел в него, слегка прикрыв глаза рукой. Переубедить меня не получится, но он и не пытался – слишком хорошо знал мой характер. Вслух он не озвучивал своих мыслей, а я и так знала, о чем он думал.

– Папочка, – я подошла к нему и забралась на колени, обвив шею руками. – Помнишь, ты просил меня подумать о более важных вещах. Я подумала.

– Просто твоему старику трудно осознавать, что его маленькая девочка выросла, для меня ты всегда останешься ребенком, за которого я буду переживать.

– И этого ребенка ты хотел замуж выдать? – скорчила я забавную рожицу, заставив отца улыбнуться.

– Это другое, так я был бы уверен, что о тебе позаботятся. Кстати, могла бы и возразить по поводу старика, – ворчливо сказал папа, гладя меня по волосам.

– Ты у меня самый молодой, – ласково поцеловала я его в щеку.

– Так-то! Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе. А по поводу замужества - все-таки подумай, шучу-шучу, – папа остановил мой кулачок, нацеленный ему в плечо.

Мы еще долго сидели и разговаривали, разошлись только тогда, когда поленья в камине окончательно прогорели.

***

Прошла неделя. Этого времени хватило на то, чтобы собрать вещи и добраться до места.

И вот я, Валерия Прайд, стояла в небольшой комнатке перед дверью и тряслась от волнения, напряженно вслушиваясь в разговоры за стеной. От нервного напряжения я просто не знала, куда деть свои руки – то косу поправляла, то начинала штаны одергивать, то рубашку. Как меня там примут?

Доставленное мне письмо прислал король. А содержание было следующим – Филипп Блейк предлагал мне вступить в орден святой Линды, поскольку, «он убежден в моей преданности государству и чистоте помыслов». Там присутствовало еще много витиеватых фраз, половину которых я пропустила, ведь это всего лишь никому не нужная формальность. Основная суть ясна – мне доверяли. И не просто торгаш с улицы, а сам король. Эта мысль приятно грела и давала надежду на то, что я могу стать кем-то большим, чем просто наследницей богатого клана. К тому же, среди членов ордена не было ни одного целителя, так что мои способности будут весьма кстати. Эту фразу я приберегла на тот случай, если мужчины из ордена будут, а они точно будут, скептически настроены против девушки в их стане.

Разговоры за стеной, тем временем, начали касаться меня лично, пока что в завуалированной форме.

– Итак, основные вопросы мы обсудили, – раздался приятный голос монарха. – Теперь перейдем более приятному делу. Сегодня в наш орден вступит еще один человек.

Пронесся одобрительный гул, который достаточно быстро стих, Блейк продолжил:

– Присоединится ваш новый товарищ к Винтеру и Форсам, им давно пора четвертого найти. Так, шебутная троица, не спорить – я уверен, что вы сработаетесь, а я редко ошибаюсь в людях.

О да, Дик будет в восторге.

Раздались шаги, и дверь комнатушки распахнулась, на пороге появился король.

– Готовы? Пойдемте. Не переживайте, леди, все будет хорошо.

Зал оказался ярко освещен, но постепенно глаза привыкли к слепящему с непривычки свету, и я начала разглядывать присутствующих.

Мама дорогая!

Я дернулась назад, но король предусмотрительно крепко взял меня за локоть на выходе из комнатушки, видимо, догадывался, насколько я впечатлюсь. Почти все члены ордена были гораздо старше меня, да что там, старше короля. Самые молодые – троица, к которой меня прикрепляют, да еще пара человек, один из которых Оливер Стоун. Возраст остальных – около тридцати и старше. На всех надеты темно-синие мантии, прошитые серебряными нитями по краям, закреплявшиеся застежкой в виде лиры.

Александр хитро мне подмигнул, Эван даже не попытался скрыть улыбку, а лицо Ричарда выражало что-то среднее между «глаза б мои ее не видели» и «а других вариантов нет?».

Мужчины, увидевшие меня впервые, всем своим видом показывали, решение короля вызывает у них сомнения. Наконец, один из них – высокий шатен с непослушными кудрями – произнес:

– Ваше Величество, вы уверены, что девушке, тем более такой юной, надлежит быть в ордене? – он искоса бросил на меня взгляд своих угольных глаз. – Тем более, вы хотите включить ее в команду, где и так один молодняк собрался. Винтеру с тремя детьми не управиться.

– Джейсон, – неожиданно заговорил сэр Рейн вперед короля. – Напомню тебе, что все среди нас уже давно вышли из детского возраста, а молодняк, как ты выразился, в некоторых вещах нам с тобой вперед сто очков даст.

– Ладно, но Форсы – мужчины, а женщине не место в тех змеиных клубках, которые мы распутываем!

– Грей, – раздался голос монарха. – В минувшем месяце эта девушка спасла мне жизнь. Дважды. Она не побоялась рискнуть своей репутацией в обществе, а ты и сам знаешь, как леди дорожат ей. Да что репутацией – Валерия Прайд поставила в какой-то момент на кон свою жизнь. И выиграла. Тем более, неужели ты думаешь, что я бы пригласил к нам человека, если бы был не уверен, что он справится?

– Нет, милорд, ваше слово – закон. Кстати, леди Прайд, не желаете что-нибудь сказать? А то мы о вас в третьем лице говорим, невежливо как-то, – Джейсон Грей был вынужден смириться с моим присутствием в ордене.

Многие поддерживали Грея, но перечить королю не решились, здраво рассудив, что сначала надо посмотреть, что из всего этого получится.

Я слегка откашлялась и начала свою импровизированную речь, голос мой, что удивительно, звучал весьма твердо:

– Господа, я трезво оцениваю свои возможности. Если бы я не была уверена в том, что по праву буду здесь находиться, то отклонила бы приглашение Его Величества. Сэр Грей, поверьте, женские змеиные гнезда – весьма частое явление в обществе. А вас всех я прошу – не относиться ко мне предвзято только потому, что я женщина.

– Леди Прайд забыла упомянуть об одном своем качестве, – продолжил Блейк.

– Премерзком характере, – проворчал старший Форс, вызывая смешки. Но король одним движением брови их оборвал.

– Валерия Прайд – целитель. Истинный. Теперь, леди, пора пройти посвящение.

После слов о моем даре взгляды тех, кто впервые об этом услышал, становятся заинтересованными, как бы говоря: «Кто знает, может и от девчонки толк будет».

Затем все расступились, и король достал меч из ножен. Я встала перед ним на одно колено.

– Леди Валерия, принести клятву.

– Я, Валерия Прайд, здесь и сейчас клянусь верой и правдой служить королевству. Клянусь защищать короля не только словом, но и оружием, а предателей карать по справедливости. Каждый, обратившийся за помощью, получит ее. Порученные мне задания клянусь выполнять даже ценой собственной жизни. Да будет верность моя несокрушима. Да пребудет справедливость на землях Ламелии, – произнесла я на одном дыхании. Меч короля поочередно коснулся моих плеч, начиная с правого.

– Отныне Валерия из клана Прайд полноправный член ордена Святой Линды. Да будет верность ее нерушима, ибо предательство – смерть, – король взял меня за руки и поднял. Затем у него каким-то неизвестным образом в руках оказалась точно такая же мантия, как у остальных.

Все склонили головы в вежливом поклоне. Закрепив мантию, я подошла к своей, теперь уже своей, команде.

– Поздравляю, Вэл, это большая честь! И самое главное, теперь я не самый младший! – Эван, не скрывая своей радости, обнял меня и по-свойски поцеловал в щеку.

– Целоваться не будем, даже не проси, но руку – в знак перемирия – пожму, – язвительно пропел Дик, а затем наши ладони ударились друг о дружку.

– Добро пожаловать в команду, малышка, – Лекс в свойственной ему манере взъерошил мне волосы.

Видимо, сама судьба так решила, что дальнейший свой путь я буду проходить плечом к плечу с двумя кровными врагами и одним недоучившимся магом. Я никогда не верила в судьбу, но мне кажется, что это правильно. Мне еще только предстоит вписать себя в историю ордена, а также придется многому научиться. В дальнейшем я должна буду доказать своим более опытным товарищам, что по праву занимаю место в ордене.

Но это будет потом, а пока что – да будет верность моя несокрушима!

Примечание к части

*Рижень - второй месяц осени.

История знакомства Дика и Лекса описана в работе "Полкоролевства за штаны"

Дорогие читатели!

Если вы сейчас это читаете, значит, вы прошли с Валерией часть ее пути, за что я вас всех горячо благодарю!

Теперь мне хотелось бы рассказать, как же все-таки родилась эта история, а также ответить на некоторые вопросы, которые могли возникнуть в ходе прочтения.

Основные персонажи

Фамилия Форс пришла в голову сразу – и звучит, вроде, неплохо, да и звать в случае опасности легко. Имя старшему брату тоже легко подобралось – Ричард. Видимо, сказался тот факт, что я недавно перечитала «Айвенго». Кстати, сначала я упорно пыталась сокращать его до Рича, а потом (спасибо Брюсу Уэйну) сообразила, что Дик – звучит гораздо лучше.

Этот молодой мужчина получился красивым, причем, он знает о своей красоте и иногда этим пользуется. Когда образы основной четверки относительно обрисовались, получилось так, что Дик единственный был без способностей. Получалось как-то нехорошо, тем более, что его младший братишка не обделен даром. Почесав маковку, я решила сделать его вещевиком. Про вещевиков я прочитала в книгах Елены Малиновской, творчество которой мне безумно нравится. Хотя, пока что способность Ричарда получилась какая-то пресная, но он еще себя покажет в дальнейшем.

Младшего брата ему я тоже сразу придумала. Вот только с именем была накладочка, ну не ложилось никакое на созданный образ! А вот предсказанием я его сразу наградила – полезная вещь, как ни крути.

По характеру они тоже получились разные, Дик – дамский угодник, Эван – задорный мальчишка. Младший Форс более мягкий, открытый для всего нового, иногда кажется, что они с братом не переваривают друг друга, но это не так – просто не положено парням сюсюкаться между собой.

Теперь перейдем к самому старшему члену команды – Александру. Вот уж кто претерпел больше всех изменений в биографии. То, что он будет без диплома, я сразу решила, а вот дальше пошло перечеркивание изначального плана. Начнем с того, что сначала его звали Линх Оутум. Потом я поняла, что имя «Линх» не вяжется как-то с именами остальных персонажей. Так родился Александр Оутум. Дальше пошла беда с фамилией – как-то совсем уж грубо смотрелась английская осень, записанная русскими буквами. "Что же, пес с тобой, будешь зимой," – решила я.

И вот, та-дам – Александр Винтер, прошу любить и жаловать.

Кстати, в первоначальном сценарии семью, а также невесту Линха-Лекса, убил некто, поэтому-то он Академию и не закончил – решил посвятить свою жизнь поискам убийцы. Но это было как-то слишком жестоко, поэтому родители Лекса живы и здоровы, а для полного счастья я наградила их еще пятком детишек.

И-и-и-и, главная героиня – Валерия Прайд.

Какая главная героиня обходится без жизненной драмы? Правильно, никакая. Поэтому я лишила Вэл матери в возрасте десяти лет. Да еще и провернула дело так, чтобы девчонка себя некоторое время винила. Вухаха!

Внешне Вэл достаточно симпатичная и со своими "таракашками в голове". Этой девушке подавай приключения. Правда, влипнув в историю, она начинает испытывать страх – еще бы, всю жизнь провести под папиным крылом, а тут вурдалаки и некроманты. Ну да какие ее годы, успеет еще осмелеть.

Наградив ее даром исцеления, я, пожалуй, хотела подчеркнуть, что за всей сумасбродностью и ребячеством, она – женщина, любящая и заботливая. Колкие фразы – защита от мира, который, как она выясняет, не так уж и безоблачен.

В общем, Валерия будет еще развиваться и развиваться.

А кровную вражду я вставила, чтобы жизнь медом не казалась.

Ответы на некоторые вопросы

Думаю, все вы заметили, как в тексте постепенно раскрывались новые подробности гибели Амелии Прайд – матери Вэл. Но имя убийцы так и не прозвучало.

Поисками убийцы Валерия будет заниматься в продолжении (-ях) «Гордости, силы и зимы». Да-да, я не смогла придумать ничего лучше, как окрестить своей детище фамилиями основной четверки.

Следующий вопрос может быть таким: Почему Валерия и Форсы не переубивали друг друга?

По идее, кровники не размениваются на долгие разговоры, а сразу – чик ножичком. НО!

Все-таки Вэл, Дик и Эван – это новое поколение, которое искренне не понимает этой кровной вражды. Им с малолетства втирали, как они должны поступать с кровниками, но нет! Эти паршивцы против батек поперли. Кстати, их отцы, встретившись на узкой дорожке, без разговоров бы устроили поединок.

В общем, в дальнейшем ребятам предстоит решать еще и извечные проблемы отцов и детей.

Кстати, пусть вас не смущает, что Вэл единственная девушка в ордене – они там все до фига благородные, если не по происхождению, то по поведению, так что никто на ее честь не покусится. (прямо представляю, как любители пикантных подробностей горестно развернулись и ушли, забрав свои узелки)

Пожалуй, пока что это все.

Откланиваюсь. Ваша Неидеальная.

P.S. Если вас интересует, где познакомились Дик и Лекс, честно скажу - в борделе. Но об этом в другой раз...

:http://ficbook.net/readfic/2235034