Горничная особых кровей

Глава 1

— Владетель получил ваши протесты и остался при своем мнении, — безучастно объявил инспектор. — Дома будет снесены, а территория закрыта.

Каждая встреча с ним заканчивалась скандалом – это стало уже недоброй традицией – а сегодня из толпы недовольных не раздалось ни единого слова упрека. Ранее упрямившиеся люди вышли из кабинета, чтобы получить компенсацию, только сухонькая старушка осталась.

Элеонора? Снова сбежала! Пора бить тревогу.

Я подошла к бывшей соседке. Надеюсь, сегодня удастся обойтись без криков и крушения мебели…

— Что же это делается-то? — проговорила Элеонора беспомощно. — Как же так? Столько лет жила, дом родной… а вы – сносить… Звезды вас накажут.

— Не нужно драматизировать, — скучающим тоном ответил инспектор. — Дома ветхие, того и гляди, развалятся. Не могу понять вашего недовольства: компенсация покроет расходы на покупку лучшего жилья.

— Вам просто нужна земля, на которой стоит мой дом, — робко проговорила пожилая женщина.

— Владетелю нужна. Владетелю.

— Какой же он владетель? Он не знает нашу землю, он не рос на Энгоре! Пустили чужака…

Инспектор поджал губы, а его помощник высокомерно бросил:

— Мы сделаем вид, что ничего не слышали.

— Так вы всегда глухи! Слух у вас появляется, только когда дело касается взяток.

— Мне это начинает надоедать. Я не намерен выслушивать оскорбления!

Моя бывшая соседка разволновалась, раскраснелась, по пока что еще была в себе. Я взяла ее под руку и вывела из кабинета.

— Ну вот и все, — горестно протянула женщина. — Выжили нас, Региночка. Не ожидала я такого от владетельницы Элайзы…

— Бывшей владетельницы.

Я подвела Элеонору к диванчику, усадила на него и отошла ненадолго, чтобы позвонить в больницу и сообщить о беглянке. Когда я вернулась, Элеонора все так же тихонько сидела, смиренно опустив сухие ручки на колени, и растерянно моргала.

Все изменилось в один миг, и виной тому были центавриане, появившиеся в коридоре. Все как один высокие, стройные, черноволосые и белокожие, с идеальными чертами, они даже двигались одинаково – не быстро и не медленно, без суеты.

Люди ли это вообще или андроиды из одной партии?

Увы, все же люди. Они несколько месяцев шастали на нашей земле, вынюхивали что-то, вызнавали, и вот случилось страшное: наша владетельница продала титул центаврианину. Первым же его приказом было снести дома близ заповедных земель. Он даже не скрывал намерений – сказал, что на их месте будет построена фабрика по выращиванию кристаллов эо-ши, накопителей энергии.

У нас, жителей этих самых земель, никто не спрашивал мнения. Слово владетеля – закон. Будь это настоящий владетель, заслуживший право на землю, никто бы не возражал, но подчиняться приказам чужака, купившего титул – это уже слишком. Это даже не пощечина нашим устоям, а пинок.

Я покосилась на старушку Элеонору: ее глаза остекленели. Она всегда так подвисает перед тем, как из миролюбивой женщины превратиться в мегеру.

— Эй! — хрипло рявкнула она.

Началось…

— Тетя Элеонора, давайте выйдем? — попыталась я ее отвлечь.

Она только отмахнулась от меня и, слетев с диванчика с молодецкой резвостью, снова рявкнула:

— Центы! Да-да, вы!

Один из них обернулся; двое других тоже остановились.

— У вас к нам дело, гражданка? — спросил тот, что обернулся.

— Гражданок здесь отродясь не водилось! — залепила Элеонора. — Зарубите это себе на носу! Планета Энгор не состоит в Союзе людей! Я хочу сказать то, что остальные говорить боятся: ваш хозяин – узурпатор!

Центаврианин даже бровью не повел.

— Узурпатор – тот, кто захватил власть насильственным путем, — ответил он. — Владетель же приобрел права на землю по договоренности.

— Ха! — пренебрежительно «плюнула» старушка в ответ.

— Если вы недовольны владетелем, можете вызвать его на поединок и оспорить его право владения, — добавил цент.

— А вот и вызову!

Мужчина дернул уголками губ. Это показалось ему смешным.

— Чего кривишься, клонированный? Думаешь, я такого, как ты, не одолею?

— Тетя Элеонора, не надо, — снова встряла я и схлопотала затрещину от разошедшейся женщины. Она бы меня еще одной угостила, да цент ее отвлек:

— У вас все? — спросил он.

— Я все сказала!

Цент продолжил путь как ни в чем не бывало. Еще бы… разве имеют для таких, как он, значение жизней таких, как мы с Элеонорой? И как он смотрел… вроде бы равнодушно, но презрение все равно ощущалось. Неприятны ему, видимо, старость и безумие. Центавриане-то даже в семьсот лет выглядят на тридцать, их расе неведомы болезни и старение.

Я посмотрела на Элеонору, готовая к брани, воплям и проклятиям, но буйная часть ее личности уже уснула, получив желаемое, и старушка вернулась в свое обычное миролюбивое состояние. Женщина посмотрела на меня и шепнула виновато:

Глава 2

Утром я позвонила в службу контроля зоны. Да, о крушении уже знают. Да, аэрокар заберут и будут проверять. Сколько – неизвестно.

Расстроенная, я пошла на кухню завтракать. Там за меня взялась прислуга, посыпались вопросы: где аэрокар, почему так поздно вчера прилетела? Я ответила, что оставила его в сервисном центре в Ферисголде, обновлять прошивку. Не могла же я признаться, что потеряла его? Особенно после того, как прожужжала всем уши, что скоро улечу из Дарна на своем собственном аэрокаре.

Повар Гу косо на меня поглядел, словно что-то заподозрил, но в этот момент на кухню вихрем влетела Маришка. Раскрасневшаяся, возбужденная, она шлепнула ладонями по столу и выпалила:

— Той Ильмонг в Дарне! Представляете? Тот самый Ильмонг из «Звезды любви»!

В Дарне не признают кумиров Союза, так что все продолжили завтракать как ни в чем не бывало.

— Вы что? — обиделась горничная. — Той Ильмонг здесь!

— Ильмонг, значит. Кудрявый такой? — уточнил Гу и усмехнулся. — Как же, знаем этого черта.

— Сам ты черт! — вспылила Маришка. — Той – звезда высокого статуса. Его даже в Центаврианской Федерации привечают.

— Наверняка прилетел его двойник. С технологиями Союза так легко менять внешность…

— Чушь! Он настоящий!

Маришке все равно не поверили и начали перемывать косточки артисту. Чтобы отвлечься от своей аэротрагедии, я слушала о том, как Ильмонг «отбил» роль у прославленного артиста-лирианца, как увел у центаврианского генерала любовницу, а потом жену, а потом и вторую любовницу, как его импровизация на сцене произвела фурор…

В самый разгар обсуждения на кухню зашла Гримми.

— Доброе утро, ребята. Надеюсь, вы помните, какой сегодня важный день? Точнее, вечер. Владетельница принимает в особняке гостей, и мы просто не имеем права оплошать.

Мы переглянулись: об этом важном вечере нас задолго уведомили и столько задач повесили, что мы уже начали ненавидеть гостей, что прибудут сегодня.

Еще раз напомнив о значении сегодняшнего вечера, Гримми начала раздавать новые указания. Мне досталось задание вымыть полы и стены на первом этаже, или, как сейчас принято говорить – уровне. На уровне и так было не грязно, но управляющая требовала идеальности. Зарядив роботов-уборщиков и заправив их чистящим средством, я принялась за работу; после вчерашнего побаливали спина и руки, поэтому мне было тяжело наклоняться, чтобы программировать роботов вручную и подчищать за ними в местах, где они пропустили мусор.

Вообще-то, роботов в особняке должна контролировать управляющая система, но она не работает: сказывается близость зоны деструкции. На Энгоре со сложной техникой проблемы.

С роботами я так вымоталась, что под вечер уже не могла разогнуть спину, да еще из службы контроля зоны весь день названивали, уточняли всякие детали. Как я и думала, вряд ли аэрокар будет подлежать восстановлению… но хоть штраф не влепят за пересечение границ владений, потому что отследить перемещения теперь невозможно: системы машины в хлам.

Уставшая и расстроенная, я зашла на кухню, чтобы что-то съесть.

— Что, умаялась, Регинка? — спросил Гу, попивая чай. Он тоже, видимо, устроил себе перерыв.

— Не то слово…

— Опять роботы не фурычат?

— Фурычат, но еле-еле.

— А раньше, — повар ударился в воспоминания, — у нас все хорошо работало: и роботы-шмоготы и управляющая система. Даже андроид был, представляешь! А сейчас и свет сбоит... Может, новый владетель с этим разберется?

Я пожала плечами.

Что-то заскрежетало, потом хлопнуло.

Мы обернулись и увидели, что кто-то пытается активизировать давно уже не работающую автоматическую дверь. Послышалась затейливая брань, и вскоре открылась обычная дверь. В кухню уверенно, по-хозяйски, вошел невысокий мужчина в желтых очках и синей шапке; за ним торопливо зашла Гримми.

Незнакомец огляделся; что-то в нем мне показалось знакомым. Когда он заговорил, я узнала в нем вчерашнего апранца. Он, и вправду он! Пора тихонько двигаться в направлении выхода, а то мало ли...

— У вас тут полная анархия! — объявил раздраженно апранец, взмахнув руками. — Ничего не работает!

— Я говорила, что та дверь не работает! — возмущенно ответила Гримми.

— Безобразие! Как вы только выживаете без управляющей системы, а, красотка?

— Извольте обращаться ко мне как положено! — отчитала его женщина, покраснев еще больше. Она у нас фамильярности не терпит.

— А как положено?

— Любой здравомыслящий человек перед посещением другой планеты и конкретной ее области обязательно изучит, каковы принятые там нормы поведения!

— Ух, как завернула!

— Вам не помешало бы почитать о Дарне!

— Женщина, вы чего такая злая? — непритворно удивился незнакомец и обратился к Гу: — Чего она злая?

— Голодная, наверное, — улыбаясь в бороду, ответил повар.

— Вы хотели посмотреть меню, так смотрите! — напыщенно проговорила «злая женщина». — Гу, покажи гостю меню!

Глава 3

Первым опомнился охранник:

— Увести?

— Нет, — сказал альбинос, с интересом разглядывая старушку.

Элеонора вскинула подбородок, смело встречая его взгляд.

— Не обращайте внимания, светлейший, эта женщина больна и проходит лечение. Она не в себе, — объяснила Элайза.

— Молчи, пьянь, — осадила ее «больная». — Предательницам слова не давали!

Бывшая владетельница машинально потянулась к бокалу; сделав несколько жадных глотков, она с волнением посмотрела на Малейва.

— То, что эта женщина не в себе, я понимаю. А вот чего я не понимаю, — голос владетеля приобрел угрожающие интонации, — так это того, как она сюда проникла.

— Я не дура, любую охрану пройду! — заявила Элеонора.

— Это похвально. От меня вы чего хотите?

— На поединок вызвать.

— Она не осознает, что говорит! Уведите ее! — обратилась Элайза к охраннику.

— При всем уважении, светлейшая, это отныне моя подданная и только мне решать ее судьбу, — мягко возразил альбинос, пристально глядя на Элеонору. — Значит, вы хотите вызвать меня на эо-поединок?

— А что делать, раз больше ни у кого смелости не хватает? Дарн скатился. Раньше сюда всякая чухня нос сунуть боялась. Столько мужиков в зале, а против узурпатора идет сражаться старуха!

Элеонора решительно пошла вперед.

Охранник попытался ее задержать.

Охранник отлетел в сторону.

В зале закричали.

Мое сердце упало, когда я представила, как будут утихомиривать старушку-мощного психокинетика… Но она утихомирила сама себя, потому что банальным образом споткнулась и упала. Это заставило ее почувствовать себя неловко, а неловкость свойственна миролюбивой стороны ее личности.

Элеонора подняла на владетеля взгляд, испугалась до полусмерти и задрожала. Представляю, какой ужас она сейчас испытывает: очнулась в зале, на полу, кончики пальцев жжет от применения эо, а вокруг все такие серьезные…

Я машинально двинулась к ней, но Томас удержал меня за руку.

Альбинос поднялся, призвал гостей к спокойствию и приказал оказать Элеоноре помощь. Тихо, не производя шума, подошли еще люди из охраны и увели несчастную старушку.

Инцидент был исчерпан.

— Судя по всему, — промолвил Ветров, — у этой женщины выдающиеся психокинетические способности. Хотя с виду не скажешь…

— На планете Энгор у многих способности выдающиеся, — сказала Элайза. — Долгое время ступать на нашу землю запрещалось всем, кроме просветленных лирианцев; они и поделили Энгор на владения. Шло время. Земляне начали освоение межзвездного пространства и прибыли на Энгор, и им разрешили здесь остаться. Началось смешение рас. Так что любой энгорец в этом зале может оказаться таким же сильным психокинетиком, как и первые владетели-лирианцы, даже если выглядит как человек младшей расы.

— Благодарю вас за ответ, светлейшая.

— Я не светлейшая больше, а предательница в глазах народа…

— Не забивайте голову такими глупостями, — посоветовал Малейв. — Вы приняли единственно правильное решение, Элайза. Чтобы эффективно управлять владением, нужно полагаться не на мнение необразованного большинства и тем более не на устаревшие традиции. Я не вызвал вас на поединок, как того требуют ваши обычаи, но меня всегда интересовала природа эо, психической энергии. Ваша планета в этом плане – просто находка.

— Находка? Зона деструкции распространяется, все ближе подбираясь к городам. Техника не работает, люди умирают внезапно, без причины…

— Причина есть. Это явление мы называем «синдромом внезапной смерти», — очень оживился Ветров. — Исследования показывают, что умирают не просто эо-одаренные, а психокинетики.

— Так это одно и то же.

— Нет, светлейшая. Эо обладают все люди, но уровень силы у каждого разный. Те, у кого эо-уровень низкий, не способны к психокинезу. Люди с уровнем эо выше – способны. Их мы и зовем психокинетиками.

Той Ильмонг страдальчески вздохнул и повернулся к Элайзе:

— Не слушайте одержимого.

— Кого? — не поняла женщина.

— Этого! — указав на Ветрова, ответил апранец. — Он озабоченный, думает только про свои исследования. Дайте ему волю поболтать, так потом не заткнете.

Я по-новому взглянула на здоровяка Ветрова. Надо же, он, оказывается, ученый! А с виду и не скажешь. Скорее фермера напоминает, с такими-то плечищами.

— Значит, — протянула Элайза, — я действительно не ошиблась, продав владение вам, светлейший. Может быть, вам удастся то, что не удалось мне.

— Для вас я просто Гоин, — улыбнулся альбинос.

— Гоин… я надеюсь, вы найдете способ сдержать зону. Потому что я не нашла. Я знаю только одно – зона опасна и непредсказуема, даже лирианцы не могут понять, как ее сдержать. Все чаще замечают яркие сгустки энергии в зоне, которые нападают, если приближаешься.

— Вы сами их видели? — подобрался Ветров. — Какого они размера? Они испускают сияние?

Глава 4

Сначала я направилась в женскую спальню, но уже у самой двери до моего уставшего мозга дошло, что я в таком состоянии не засну – буду думать, переживать, в голову придет какая-нибудь дурацкая мысль, и я все испорчу.

Так что я свернула и пошла на кухню, чтобы выпить чая и успокоить нервы. Я открыла дверь, но свет автоматически не включился; в дальнем углу кухни у стола слабо мерцала одна-единственная лампа. Значит, кто-то здесь есть…

— Регинка? Чего не спишь? — донеслось до меня сонное.

— А ты, Гу? — спросила я, прикрывая дверь.

— Не могу, — вздохнул устало повар.

Подойдя к нему, я увидела в его руках темную бутылку, а на бороде – крошки. Какие бы деликатесы Гу не готовил, любимой его закуской остается кусок хлеба с салом.

— Я тоже не могу…

— Будешь? — он протянул мне бутылку.

Я отказываться не стала. Выпивка принесет мне сейчас больше пользы, чем чай…

Я глотнула прямо из горла. Жидкость огнем опалила рот, пищевод и теплом разошлась по телу. Вздохнув, я вернула бутылку повару и села на свободный стул.

— Сальца будешь? — спросил Гу.

— Ага.

Черный душистый хлеб с салом зашел очень хорошо, особенно после глоточка алкоголя. Кстати об алкоголе… Что это за забористая штука? Я выпила-то всего ничего, а кухня уже качается!

— Гу, а что в бутылке? — спросила я.

— Настойка на можжевельнике. Хороша, да? Пробирает до костей!

— Дай еще, — попросила я и на этот раз действительно почувствовала сладковато-пряный привкус.

Повар одобрительно на меня поглядел, придвинул ко мне ближе тарелку с салом и хлебом и поинтересовался:

— Как тебе новый владетель?

Хорошо, что я уже проглотила настойку, иначе бы точно подавилась.

— Мне он не нравится, — протянул Гу, не дождавшись от меня ответа. — Я-то как думал сначала: пусть владетели меняются, на кухне все равно все будет по-моему. Ан нет! Они и сюда влезли. Тридцать лет без малого на этой кухне вкалываю, и за эти годы ни разу упрека не слышал, всем все нравилось: и Элайзе, и муженьку ее почившему, и остальным. А как прилетел этот альбинос, так сразу началось: и жира много, и масла, и приправ надо поменьше. Неправильно мы, оказывается, питаемся. Жареное – нельзя, соленое – запрещено, копченое – вредно. Все подавай отварное да безвкусное. Гримми так и жужжит над ухом… А раньше все ее устраивало!

— Меня она вообще приказала выставить.

— И я уволюсь, — решил Гу. — Невозможно так! Бедные гости весь вечер фруктами давились и шипучкой накачивались, ведь больше ничего толкового не подали.

— Не переживай, на приемах не принято объедаться. А барышни фигуры берегут.

— Да где фигуры-то? Досок парад! Одна другой худее.... Женщина должна быть круглая, крепенькая, сдобная, а эти еле плетутся от голода, говорят как на последнем издыхании. Такую тронуть страшно – сломается!

— Бледность и изящество в моде.

— Значит, ты тоже у нас модная: худющая, бледнючая… Только вот не пойму почему, аппетит-то у тебя хороший. Только выстави тарелку – все разом сметаешь, как свинья.

— Свинья?

— Свинка, — исправился Гу.

— Сказал медведь бородатый!

Повар наш и впрямь напоминает косолапого: мощный, крупный, свирепый с виду. Но только с виду, а на деле создание он славное. Когда я только устроилась горничной в особняк, он глядел на меня хмуро и порыкивал, а потом даже стал заботиться обо мне в своей грубоватой манере, подкармливать. Оценил, что я не боюсь отвечать ему и голову в плечи не вжимаю, когда он ко мне обращается; все остальные женщины из прислуги при нем на цыпочках ходят. Кроме, пожалуй, Маришки. Маришку он тоже по-своему опекает.

— Медведь – хороший зверь, — проговорил повар, довольный сравнением, и огладил с достоинством бороду. — А вот наш новый владетель – змея. Уволюсь я. Не хочу такому человеку служить.

— Увольнение ничего не изменит, Гу. Дарн все равно принадлежит ему. Так и получится, что куда бы ты ни пошел, придется служить владетелю.

— А я поменяю владение, вот как ты хотела. Кстати, почему ты еще здесь? — удивился мужчина.

— Возникли сложности, придется перенести переезд, — соврала я, но повар этого не заметил: можжевеловая настойка сделала свое дело.

— Ничего, все решится.

— А если не решится? Если новый владетель не отпустит?

— По обычаю владетель должен отпустить подданного, который не желает ему служить и жить в его владении. Служба, она только по доброй воле допустима, иначе не по-нашенски.

— По обычаю, говоришь… — задумчиво проговорила я, вспомнив, что Малейв обещал уважать наши традиции.

Мы долго еще сидели с Гу, обсуждая нового владетеля, предыдущих владетелей, Дарн и другие владения, куда легче переехать; пока мы болтали, то и дело прикладывались к настойке, так что, когда я, наконец, вернулась в спальню, меня уже не волновал владетель и его странное предложение. Меня вообще ничего не волновало – мне было хорошо.

Глава 5

Мы поехали по тому же маршруту, что и тогда, когда меня вывозили из зоны. Зима в этом году снежная, так что статные красавицы-сосны все были приодеты в белое, а сугробы нанесло высоченные. Снег сверкал, как бриллианты, в свете Эн, нашей звезды; небо было серо-розовое, матовое.

Любуясь лесом, я думала об альбиносе.

Когда я узнала, что Дарном теперь владеет центаврианин, сильно удивилась, но меня это не поразило, а когда вышел приказ снести дома близ заповедных земель – не расстроилась. Снесенный дом – это компенсация, а компенсация – это хорошо. Я и не думала о том, как изменится наша жизнь с приходом чужака. Местные бунтовали и исходили пеной, требуя у Элайзы соблюдения традиций: собирались в Ферисголде, устраивали демонстрации. А я не ходила. Мне было все равно, я давно уже утратила веру в то, что владетели пекутся о народе.

А теперь я «помощница» этого… этого гада центаврианского! Как такое могло произойти? Что за нелепое стечение обстоятельств?

Остается надеяться, что Малейв вряд ли задержится в Дарне надолго: побродит еще немного по зоне, выберет невесту на Отборе, оставит заместителя – и улетит в ЦФ, где ему самое место.

Эта мысль меня успокоила.

Мы остановились у знакомого маленького домика: здесь в прошлый раз дежурил мужик и стояли снегоходы. Владетель отошел, начал изучать энергетику места.

Ко мне подошел Ветров. Лицо его было мрачно.

— Вы психокинетик, — обвинительно сказал он. — Разве эо не подсказывает вам не перечить владетелю? Зачем смотрите на него с вызовом? Зачем так ведете себя? Он же проверяет вас, давит нарочно, чтобы вы показали свои силы во всей красе.

— Это я поняла.

— Раз поняли, зачем возражаете?

— А как не возражать?

— Очень просто – не возражать и все! Прикиньтесь хотя бы, что боитесь его.

— Я и боюсь.

— Вот уж нет, смотрите вы на него без страха, — возразил Ветров и, вздохнув, сказал: — Не вступайте в эту игру, Регина. В ней он всегда побеждает.

— Какую еще игру?

— Какую… такую, — проворчал ученый. — Понятно же, что он приглядел вас для себя. Но не обольщайтесь: женщин у Малейва много. По-настоящему много. На любой вкус, под любой костюм. Подумайте, надо ли вам это?

Я секунду смотрела на ученого (он серьезно?), а потом расхохоталась. От моего смеха снег с ближайшей веточки упал прямо на плечо мужчины, и тот нервно его стряхнул.

— Аркадий, вы сейчас сказали чушь, — отсмеявшись, сказала я.

— К этому человеку, — Ветров указал на владетеля, стоящего в отдалении, — нельзя относиться просто. И тем более нельзя с ним играть.

— Я не играю.

— Признайте его главенство.

— Так я признаю.

— На словах – может быть. Но ваше поведение, тон…

— Что тон? Что поведение? — раздраженно спросила я; назойливость ученого начала мне надоедать. — Думаете, я не понимаю, что альбинос опасен? Так он сам ко мне лезет!

— Но почему он лезет именно к вам? — зацепился за мои слова Ветров. — Что вы сделали?

— Ничего, — отрезала я и, посчитав разговор законченным, отошла от землянина.

Взгляд мой зацепился за высокую фигуру владетеля.

Теперь понятно, почему он не таскает за собой охрану – она ему попросту не нужна. Разве что для прикрытия, иллюзии того, что он уязвим. А так, если ориентироваться по ауре, получается, что Гоин Малейв практически бессмертен. Но выглядит при этом больным... Интересное несоответствие.

Кстати о несоответствиях… Что творится с моим эо? Рядом с владетелем мои силы пробуждаются сами собой. Наверное, это вызвано его сходством с тем, который исковеркал мне жизнь.

Тем временем мужики вытащили из дома коробку и достали из нее сверкающий небольшой куб в прозрачном чехле. Следом за первой вытащили еще одну коробку, и еще один куб; Ветров подошел к центаврианину, и они начали оживленно что-то обсуждать.

— Регина, — окликнул меня альбинос, и я подошла к нему. — Мы идем в зону. Присмотри за снегоходами.

— Да, светлейший. Благодарю вас.

— За что?

— Вы не заставили меня идти в зону.

— Слишком грубо, — усмехнулся Малейв. — Подхалимство должно быть изящным.

— Мы люди простые, светлейший: как умеем, так и подлизываемся.

Наконец, владетель, ученый и мужики из местных ушли в зону. Как только они исчезли из виду, я обратила все свое внимание на снегоход. Чипы-управления они забрали с собой, но разве это проблема для меня?

Я подошла к крайнему снегоходу и коснулась его. К технике у меня особенное отношение. Снегоход не взбрыкнет, как ездовой медведь, не заартачится просто так, а робот не сломается, не начнет ошибаться без причины, в отличие от живого человека. К любому механизму, любой системе можно найти подход.

Я достала универсальный чип управления из кулона на цепочке и склонилась над снегоходом. Такие чипы незаменимы при работе с роботами и вообще любыми простыми системами. Правда, их нужно в обязательном порядке регистрировать; мой не зарегистрирован, и я рискую, пользуясь им. Но когда меня останавливал риск? К тому же у меня есть еще один управляющий чип, который дала Гримми, чтобы роботов в особняке программировать. Если что, можно сказать, что снегоход я активировала им.