Город грез

Пролог Венеция, Италия

Тени наполнили большой зал с декоративными гипсовыми и рисованными медальонами. Девушка нервно оглянулась вокруг, потом поспешила внутрь. Кромка ее золотистого бархатного платья, мягкая кожа зеленых вышитых комнатных туфель тихо шелестели по бело-розовым мраморным плиткам пола. Неподалеку капала вода.

Высокие ставни в дальнем конце зала были закрыты, но полосы угасающего света говорили о том, что сумерки стремительно приближаются. Ощущение срочности подгоняло ее. Она опаздывала.

О Боже милый, только бы не было слишком поздно!

Она задержалась у лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, который выходил к каналу. По воде она добралась бы быстрее, но не посмела рискнуть быть замеченной. Девушка вздохнула и неохотно отвернулась. Проходя через небольшой вестибюль, оттянула тяжелый занавес, закрывавший дверь, ведущую в заброшенный двор.

Подняв свои бархатные юбки, чтоб не запачкаться, она беззвучно двигалась по саду, освещенному светом первых звезд. Краешек венецианского кружева зацепился за шершавые кирпичи древнего каменного колодца, и она рывком освободила его.

Достав накидку цвета красного вина из тайника в алькове позади статуи, надежно завязала шнурки своей маски. Она поклялась своей жизнью во что бы то ни стало встретиться с ним. Он уже будет на месте, ожидая ее.

Калитка в дальней стене, которая вела на calle, была заперта, но у нее в кармане лежал ключ. Она посмотрела через замысловатый узор из кованого чугуна, вделанный в толстое дерево, потом проскользнула в узкий проход между домами. Заскрипели петли, и дверь, щелкнув, закрылась позади нее. Теперь путь назад отрезан. На наружной стороне ручки не было, и калитку можно было открыть только из сада.

С обеих сторон возвышались глухие стены зданий из четырех и пяти этажей. По мере того как темнота сгущалась, их нежные персиковые и розовые тона угасали, уступая место тусклым красновато-коричневым и бледно-лиловым оттенкам. Скоро они совсем лишатся цвета и сольются с ночными тенями.

Она прислушалась, чтобы убедиться, что никто не идет за ней. При дневном свете она чувствовала себя здесь в безопасности, представляя, что идет по тайному проходу, ведущему к приключению. В этот же вечер, когда ее дорогу освещали только сгущающиеся сумерки, она трепетала. Путь к свободе мог так легко стать ловушкой.

Никаких шагов. Никаких звуков, кроме ее собственного неровного дыхания. Через мгновение она пойдет дальше.

Calle сузилась, потом разветвилась в лабиринт других таких же улочек. Она никак не могла заблудиться. Ей только нужно ориентироваться на высокую остроконечную крышу Кампаниле Сан-Марко, возвышающуюся над черепичными крышами соседних домов и указывающую ей путь.

Вдруг ветер принес заунывный зов гондольера, и где-то вдали отозвался, словно эхо, еще один. Звук был такой одинокий, такой мучительный, что ей казалось, что у нее может разорваться сердце.

Для храбрости она прикоснулась к ожерелью на шее. Это была единственная вещь, которую она взяла с собой, убегая из дома. Его подарок. Кончики пальцев скользили по гладким бусинам, на которых висел рубиновый кулон в форме сердца, словно она перебирала четки. От света звезд кольцо на ее пальце мерцало таинственным светом. Раньше она никогда не осмеливалась надевать его.

Мысли о любимом, об их совместном будущем придавали ей смелости. Он будет ждать ее на мосту. Но чем ближе подходила она к месту свидания, тем сильнее колотилось сердце под кружевным корсажем.

Она скрылась в тени. Доменико там не было. Ей вдруг стало страшно.

Очень страшно…

У меня были свои сны о Венеции.

Но ничто из того, что мне снилось, не было столь невозможным, как то, что я обнаружил.

Артур Саймонс "Города"