Горький шоколад

Глава первая: Максимилиан

Глава первая: Максимилиан

— Как думаешь, мне стоит увеличить моих девочек?

Элен обхватила грудь руками и покачала, будто взвешивая.

«Только теленку нужно вымя», - про себя подумал Максимилиан, но говорить такое женщине после секса казалось неуместным. Поэтому он пожал плечами, стараясь выглядеть не слишком безразличным. Даже если секс с ней давно перестал доставлять удовольствие и превратился в какую-то механическую рутину. Сбросить напряжение – не больше. Как будто они сто лет жили в браке и до почечных колик осточертели друг другу, но супружеский долг ставили превыше всего. А ведь она оказалась в его койке всего-то месяц назад. То есть, формально говоря, это Элен затащила его в свою квартиру в Верхнем городе, потому что Макс придерживался правила никогда не водить разовых женщин к себе домой. Без исключений. Печальный опыт знакомых и друзей показывал, что чаще всего именно так начинаются все те вещи, которые он про себя называл «хрень с любовью».

— Тебе все равно? – Элен надула губы. Она утверждала, что вся их пухлость досталась ей от матери афро-американки, но Макс ни на секунду не сомневался, что Элен регулярно подкачивает их какой-то дрянью в салоне.

— Да нет, я думаю, что грудь… - Он поморщился, проталкивая вранье в горло, - сделает тебя еще более сексуальной.

Элен определенно рассчитывала на другой ответ. То есть, по злости в глазах, Макс совершенно точно понял, на что именно она надеялась: улучшить свои формы за счет щедрого любовника. Что ж, жаль будет ее разочаровывать, тем более после ее сегодняшнего минета он твердо решил, что этот секс будет последним. Расставаться нужно до того, как начнут разбухать никому не нужные претензии и, не дай бог, начнутся истерики.

Он откинул простыню, натянул боксеры, брюки. Рубашка безнадежно помялась, поэтому Макс просто закатал рукава, не потрудившись одеть пиджак. Элен сложила руки, выпятив свою и без операции выдающуюся грудь с невыразительными коричневыми сосками. У нее была хорошая задница - больше, чем в его вкусе, но упругая и отличной формы. Материнство в некоторой степени украсило ее: два года назад они познакомились на автовыставке, где Элен составляла компанию одному из тогдашних партнеров Максимилиана. МаркусФилд был мужчиной в почтенных сединах, и Макс сомневался, что его член настолько могуч, чтобы удержать около себя этакую кобылицу. Впрочем, к чести своей, Элен не слишком-то старалась скрыть свои далеко идущие материальные цели. Через год богемную жизнь Манхэттана взорвал скандал вокруг дележа наследства скоропостижно почившего сморчка Филда. Трое его жадных до денег отпрысков сцепились с молодой вдовой не на жизнь, а на смерть. В итоге они добились теста на признание отцовства ее трехмесячнего сына, который, как подтвердил анализ, не имел к Филду никакого отношения. Так Элен осталась без солидного пособия, без квартиры, без «Ролс-Ройса» и золотой кредитной карты, но с ребенком на руках.

Она так часто жаловалась, через что ей пришлось пройти, чтобы вернуть себе хотя бы тень прежней жизни, что Макс, в конце концов, перестал обращать на это внимание. В данный момент Элен устраивала его как непритязательная любовница, достаточно зрелая, чтобы дать себя оттрахать на первом свидании и не ждать по этому случаю конфет и воздушных шаров.

То есть, до сегодняшнего дня.

— Поужинаем в «Сити»? – спросила она, пока Макс пятерней приводил в порядок волосы.

— Боюсь, я буду очень занят всю следующую неделю, - ответил он, взглядом шаря вокруг в поисках часов – и нашел их на полу, под ее чулками.

— Тогда, на следующей? Моя подруга с приятелем собираются провести уик-энд на яхте, я надеялась, ты выкроишь время для совместного отдыха.

«Полегче, детка!» - мысленно отозвался Макс. Совместная прогулка с друзьями - это то же самое, что знакомство с родителями. В свои тридцать Максимилиан Ван Дорн железобетонно решил, что все это семейное счастье не для него. Как говорится: плавали, знаем. После таких заявлений лучше сразу рубить по живому, да и не в его стиле поджимать хвост, как трепетный подросток.

— Слушай, Элен, мне жаль, что своим поведением дал повод думать, будто для меня это что-то большее, чем секс.

Он щелкнул застежкой часов, отметив, что время перевалило за полночь. Когда повернулся, женщина уже успела накинуть халат и нервно накручивала локон на палец. Что ж, она не врезала ему сразу, есть надежда порвать без бурной сцены. Впрочем, из своего богатого опыта Макс вынес еще и то, что любая, абсолютно любая женщина реагирует на разрыв либо криком, либо слезами, либо упреками. А чаще мозгодробительной комбинацией всего сразу. Единственным исключением из правил была Тина - его бывшая жена. Двойным исключением, потому что была еще и единственно женщиной, бросившей миллионера Максимилиана Ван Дорта. Может именно поэтому он до сих пор частенько ловил себя на том, что воспоминания об их совместной жизни заставляют его становится твердым в известном месте.

Макс тряхнул головой, выбрасывая неуместную ностальгию.

— Погоди-погоди, ты что – посылаешь меня к черту? – На лице Элен проявилась смесь злости и недоумения. – Да я час назад тебе отсосала, засранец!

Макс мысленно выругался. Все-таки сцены не избежать. Но раз любовница – теперь уже бывшая любовница – перешла на визг, он тоже волен не особенно расшаркиваться. В конце концов, ей за тридцать, не тот возраст, чтобы изображать оскорбленную невинность.

— Я сразу сказал, что долгоиграющие отношения меня не интересуют.

— И поэтому вваливался ко мне каждый день?!

Бесполезно разговариваться с женщиной, когда она сама все решила. Можно сколько угодно доказывать, что инициатором их встреч, как правило, была она же – бесполезно. И то, что за каждый их секс он расплатился щедрыми подарками, уже не имеет значения. Вот черт, как он упустил момент, когда эта охотница за деньгами решила сделать его папашкой для своего выкормыша?

Глава вторая: Габриэль

Глава вторая: Габриэль

Доктор приехал без четверти четыре. Брат Марго завел его в комнату, вкратце описал произошедшее, высказал соображения насчет возможных повреждений. Потом вышел, предоставив доктору заняться делом.

Так Эль узнала, что у нее растяжение.

— Несколько дней походить с тугой повязкой и не трудить ногу – и будет полный порядок, - уверил ее круглолицый мистер Сильвер. – Я выпишу рецепт для мази.

Эль поджала губы. Интересно, сколько она стоит? В ее кошельке было полторы сотни, и на эти деньги предстояло как-то прожить две недели. Столько они с Марго планировали задержаться в Манхэттене. Столько времени требовалось учредительному совету «Колледж Манхэттен» чтобы рассмотреть их с Марго кандидатуры.

Пока доктор выписывал рецепт, Марго как ураган носилась по комнате и вносила хаос в гармонию. Вот так с ней всегда – она меняет под себя абсолютно все, к чему дотрагивается. Эль потянулась за листочком с названием мази, но подруга опередила ее: бесцеремонно выхватила рецепт и понеслась вручать брату. Эль чувствовала себя совершенно раздавленной. Хотя бы потому, что они были из разных миров, и мир, в котором жила Маргарита Ван Дорт был так же далек от ее мира, как Юпитер от Земли. Стоило переступить порог дома мистера Ван Дорта – и Эль как никогда остро это поняла.

Единственное, чему она не могла найти объяснения – дружба с Марго. Девчонке, выбравшей «Колледж Манхэттен просто «за компанию» совершенно не было резона водить дружбу со сверстницей, которая подрабатывала посудомойкой, официанткой и сменщицей в универмаге, ради того, чтобы заработать денег на еду.

— Я рад, что все обошлось. Было бы очень неприятно, если бы гостья Марго сломала ногу на первом часу визита в мой дом. Завтра я куплю все необходимое.

Максимилиан Ван Дорт сложил листок и спрятал его в карман брюк. Он чуть посторонился, позволив Марго влететь в комнату, но сам так и остался стоять в пороге.

— Мне так неловко, что доставляю столько хлопот. – Эль ни на грамм не лукавила.

— Это незначительные хлопоты, - улыбнулся он.

Эль вздрогнула, когда к своему ужасу поняла, что ерзает попкой.

Марго так часто повторяла, что у нее потрясающий брат – она звала его только «Макс» - что у Эль задолго до приезда сложился о нем определенный образ. Она несколько раз видела его фотографии в журналах о бизнесе, которые приносила Марго. Однажды Максимилиан даже засветился на обложке «Men'sHealth», примерно в том же виде, в котором стоял сейчас в десятке шагов от нее: брюки с заниженной талией облегают узкие бедра, рукава рубашки фривольно закатаны до локтя. Уже тогда Эль не могла не отметить его великолепное сложение. Не нагромождение мышц, но четкие выпуклые контуры, широкая спина, узкая талия, длинные ноги. И, о боже, невероятная задница!

Господи, она только что впервые в жизни подумала о мужской заднице!

Эль забылась и не заметила, что позволила мыслям уйти слишком далеко. Непозволительно далеко. Глупо далеко.

Брат Марго был, совершенно точно, самым красивым мужчиной из всех, которых она встречала своей жизни. И фотографии не могли передать даже сотой доли его бешенной энергетики.

— Пойду найду нам что-то перекусить, а то от тебя дождешься, - заявила Марго.

Ну и зачем она так с ним? Эль знала всю подноготную их отношений: про разводто, что отец Марго, моложе ее матери на десять лет, в один «прекрасный» день имел горничную и Александра Ван Дорт застала его за этим занятием как раз, когда на день раньше выписалась из реабилитационного центра, где восстанавливалась после курса химиотерапии. Потом был развод, и огромная сумма денег, которую молодой кобель возжелал получить по условиям брачного договора, беспощадно пеняя на то, что на измен его толкнуло отсутствие нормального секса и тот факт, что его жена осталась без груди. Максимилиан был в ярости, требовал, чтобы мать наняла столько дорогих адвокатов, сколько потребуется, лишь бы оставить подонка ни с чем. Александра отказалась и безропотно отдала теперь уже бывшему мужу всю сумму. На почве этого между сыном и матерью случился разлад: ему не нравилось, что Александра дала прессе повод судачить об их семье, а она обижалась на его черствость. Во время одной з «сцен» Марго стала случайной свидетельницей того, как Макс, не стесняясь в выражениях, обозвал ее отца пи*аром, который не способен ни на что, кроме траха и заделывания детей.

Эль снова не удержалась от сравнения. Все, что она получала от своего отца – широкий и изощренный ассортимент побоев. И это была единственная вещь на свете, которую он ей давал. Не считая попыток всучить своему приятелю, которому проигрался в карты.

— Все в порядке? – Вкрадчивый вопрос Максимилиана буквально за шиворот выудил ее из тошнотворных воспоминаний. – Ты побледнела.

— Просто усталость после перелета.

Обоим было ясно, что лгунья она посредственная. Но он не стал допытываться.

— Тогда не буду мешать. Вам с Марго нужно как следует выспаться.

Он уже почти вышел, когда Эль отважилась сказать:

— Мне так стыдно из-за того, что накинулась на… вас… из-за мазни. – Слова едва проскальзывали в горло, она сама себя слышала с трудом. – Просто Моне…

Глава третья: Габриэль

Глава третья: Габриэль

Эль провалилась в глубокий сон, а когда открыла глаза – солнце уже заглядывало в окна. Стрелки часов показывали девять утра. Эль с опаской покосилась на Марго, но та спала без задних ног. Можно перевести дух. Эль помассировала затекшие плечи, осмотрела ногу. Похоже, доктор все же преувеличил: лодыжка почти вернулась к своему естественному размеру, лишь некоторая отечность указывала на последствия вчерашней травмы. И только Эль решила, что день обещает быть интересным, как затылок надвое расколола острая боль. Она едва не закричала, прижала ладони к щекам и на цыпочках, ковыляя, вышла за дверь. Спуск на второй этаж оказался тем еще испытанием, потому что уменьшившийся отек никак не отразился на количестве боли, которая она продолжала испытывать при каждом жестком «приземлении» на стопу.

На шум ее шагов откуда-то из недр первого этажа безразмерного дома Максимилиана Ван Дорта появился мужчина в летах. Эль никогда не видела реальных дворецких, но их так част показывали в кино, что она без труда угадала, кто перед ней. Сэмюель, так, кажется, его зовут?

— Доброе утро, мисс Кромби. – Его чопорный английский акцент заставил Эль срочным порядком искоренить из разговора молодежный слэнг. И откуда он знает, как ее зовут? – Мистер Ван Дорт предупредил меня, что у мисс Маргариты гости. Как вы себя чувствуете?

Эль кое-как расправились с последними шестью ступенями и оказалась на том же самом месте, где и вчера. В голове воскресло воспоминание от первой встречи с Максимилианом. Он смотрел на нее с той уверенной решимостью, с какой хозяин жизни взирает на недостойную внимания мошкару. Не надменный, но безучастный.

«Хватит, Эль! – выругала она себя. – Слишком много непотребных мыслей в адрес мужчины на двенадцать лет старше тебя».

— Доброе утро, - поприветствовала она и приправила слова улыбкой. – Мне жаль, что из-за меня столько хлопот. Как видите, уже почти все в порядке.

— Не сочтете ли вы бестактностью с моей стороны, если я позволю себе усомниться в ваших словах?

Этот человек говорил, как Альфред из «Бэтмена», а то и лучше. Эль еще больше устыдилась своего фривольного пижамного вида. Желание врать и храбриться улетучилось, ему на смену пришла острая потребность почувствовать чью-то заботу, хотя бы раз в жизни.

— Максимилиан просил передать вам это, - дворецкий протянул бумажный пакетик. Внутри лежали два тюбика с мазями и коробка с обезболивающим. Там же Эль нашла рецепт с показаниями к дозировке и количеству растираний. – У вас есть какие-то пожелания касательно завтрака?

— Я совершенно неприхотлива в еде, - быстро выпалила она, но видя, что Сэмюель продолжает ждать более внятный ответ, исправилась: - Достаточно того, что любит Марго.

Он едва заметно кивнул, и оставил ее одну.

Эль никогда не бывала в таких домах. До вчерашнего вечера особняк матери Марго казалась ей самым красивым местом на земле: там пахло дорогим парфюмом, изредка появлялись мужчины и женщины в дорогих нарядах от Гуччи и Валентино, и на кухне всегда была гора лакомств. Лучшие моменты в ее жизни были неизменно связанны с этим домом и обитавшим в нем людьми. Александру, мать Марго, Эль без колебаний поместила на собственноручно воздвигнутый пьедестал «Мировая мама». Между Александрой и Марго существовала невидимая связь, они никогда, совершенно никогда не ссорились, понимали друг друга с полуслова. Эль на всю жизнь запомнила вкус ее первого в жизни шампанского, которого попробовала на вечеринке по случаю окончания Марго школы. Тогда Александра превзошла саму себя.

А Эль знала, что даже если небеса рухнут на землю – Александра Ван Дорт навсегда останется для нее идеалом матери. Той, которую Эль хотела бы для себя самой.

Эль пристроилась на диван, натерла ногу мазью и, как было написано в рекомендациях, втирала ее в кожу до тех пор, пока кожа не впитала все. Не самая приятная процедура, но совершенные пустяки в сравнении с побоями. Лодыжка покраснела, однако боль постепенно отступила. Зато под кожей будто огонь растекся. Он-то и выгнал Эль прогуляться по дому. В котором, как она успела убедиться, было на что посмотреть.

Интерьер гостиной был лаконичным, выдержанным в темно-синих и серых тонах. Ничего лишнего, каждая деталь на месте, даже черный рояль, который в другой ситуации она бы сочла демонстрацией доходов владельца. Сегодня Эль видела перед собой великолепный инструмент в благородной лакированной древесине. Она стиснула ладони в кулаки, чтобы не поддаться порывы поднять крышку, скользнуть пальцами по клавишам. В памяти всплыла сцена из «Красотки». А следом другая: интересно, скольких женщин Максимилиан Ван Дорт имел на спине этого красавца?

«Мне нужно срочно проветриться», - скомандовала она себе и вышла через заднюю дверь. Марго говорила, что там – бассейн, и ее брат не будет против, если они будут киснуть в нем двадцать четыре часа в сутки.

Утренняя прохлада немного остудила щеки, хотя ни капли не облегчили тяжесть внизу живота от мыслей о Максимилиане. Эль прошла в тени каких-то экзотических деревьев, свернула на дорожку из темно-зеленых мраморных плит, котораявела вдоль беседки в зарослях дикого винограда.

А вот и бассейн. Марго рассказывала, что он по-настоящему огромный, но Эль почему-то была уверена, что подруга преувеличивает. Реальность доказала, что на самом деле подруга сильно преуменьшала. Раза этак в три. Кроме того, у реальности для нее был еще один сюрприз – Максимилиан Ван Дорт, жестким кроллем рассекающий голубую воду.

Глава четвертая: Габриэль

Глава четвертая: Габриэль

Они договорились встретиться в столовой через пятнадцать минут: ровно столько Макс собирался потратить на душ, бритье и одевание. Эль быстро, насколько позволяла травма, поднялась в комнату, потихоньку скользнула в приоткрытую дверь, мысленно молясь, чтобы Марго продолжала спать. Убедившись, что подруга в постели, юркнула в душ.

Настоящая проблема нарисовалась ровно через десять минут, когда она, умытая, с почищенными зубами и влажными волосами, оценила свой скудный гардероб. Возможно, брюки и белую футболку? Или джинсы и бежевую блузку в цветочек, а-ля «гипси-стайл»[1]? Отлично, ну и на кого она будет похожа? Эль уже почти склонилась в пользу брюк, но в последний момент в голове будто что-то щелкнуло – и мысли вернулись в прежнее русло. Какая разница, что она оденет? Они просто позавтракают. Формально, удовлетворяя физиологические потребности своего организма в насыщении – и ничего больше.

В джинсах и белой футболке, Эль спустилась на первый этаж, и, ориентируясь по подсказкам дворецкого, нашла столовую. Правда, все равно немного заблудилась, поэтому, когда, наконец, вошла в столовую, Максимилиан уже сидел за столом и, изучая первую полосу газеты, потягивал кофе. Увидев ее, он поднялся, но Эль успела сесть напротив него. Вот так, чем дальше он будет, тем меньше риск превратиться из рациональной Габриэль в Эль-идиотку-с-гормональным-недержанием.

— Итак, какой факультет? – вежливо поинтересовался мужчина, когда она положила в тарелку ломтик омлета с какими-то совершенно невероятными приправами и овощным наполнителем. На вкус это было будто приперченное пряное облако: нежное и тающую на языке. – Честно говоря, удивлен, что Марго выбрала этот университет.

— Наверное, об этом лучше спросить у нее, - ушла от ответа Эль.

Не говорить же Максимилиану, что его сестра бросила попытки покорить куда более перспективный ВУЗ ради того, чтобы составить компанию своей нищей подружке. Даже демократичная Александра не очень одобрила эту идею, а Макс, кажется, вовсе не из тех людей, кто знает о существовании «импульсивности». Хотя, чего душой кривить: решением Марго руководила вовсе не импульсивность.

— Возможно, так и поступлю. – Макс отложил газету, ловко разрезал свою порцию на несколько ломтиков и, прожевав один, повторил вопрос: - Так какая специальность у тебя, Габриэль?

— Журналистика.

Он выглядел удивленным и заинтересованным одновременно.

— Честно говоря, был уверен, что ты выбрала педагогику.

— Я произвожу впечатление ботаника? – натянуто улыбнулась она.

— Нет, Габриэль, ты производишь впечатление девушки, которая очень торопиться делать выводы за других, - урезонил он.

Ну вот, отлично, она снова покраснела. И на этот раз – совершенно заслужено, потому что в который раз наступила на те же грабли, позволив личным страхам и комплексам говорить вместо нее.

— Я прошу прощения. – Восхитительный завтрак превратился в безвкусную вату, но Эль все-таки заставила себя проглотить еще ломтик. – У меня целый букет дурных привычек. Иногда мне кажется, что некоторые из них родились вместе со мной.

— Значит, журналистика. – Максимилиан отхлебнул кофе, мельком глянул на часы.

— Я пишу книги. То есть… книгу. Но она уже третья по счету и…

Эль сглотнула, мысленно щедро врезав себе подзатыльник. Она же не собиралась говорить об этом ни одной живой душе. Господи, даже Марго не знал, хоть имела привычку совать нос буквально везде.

— В колледже я вела колонку в местной газете, - чтобы хоть как-то скрасить неловкость от затянувшейся паузы, продолжала откровенничать Эль. Конечно, ему это совершенно не интересно. – Ничего выдающегося, но у меня есть грамоты, и рекомендации, и несколько удачных интервью. И я подумала, что это будет неплохим подспорьем.

— Полагаю, университет – не тот случай, когда все дело заключается лишь в наличии грамот и хорошем интервью. То есть, я хочу сказать, что от всего в жизни нужно получать удовольствие, в особенности от ремесла, которое, предположительно, должно обеспечивать безбедное существование. И если ты уверена в своих силах, и знаешь, что это – твое, стесняться совершенно нечего. По крайней мере, твои родители будут гарантировано застрахованы от того, что ты бросишь обучение на полпути, вдруг решив, что жизненный вектор давно кренит в противоположную сторону.

— У меня только отец, и вряд ли его интересует моя жизнь, - пробормотала она.

— А мать?

— Она умерла от инсульта полгода назад. – Эль отодвинула тарелку, теперь уже твердо решив, что разговор окончательно испортил аппетит.

— Сожалею, что напомнил об этом.

— Ерунда. – Она как могла изобразила беззаботность. –Положа руку на сердце, наша семья была далека от того, что принято показывать в семейных комедиях с рейтингом «G». Моим воспитанием занимались герои книг и девчонки из «Беверли-Хиллз 90210».

Макс улыбнулся, снял фарфоровую крышку с плоского блюда, на котором горкой лежал пастообразный сыр. Мужчина ловко намазал парочку тостов, поверх уложил по колечку помидоров – и вместе со всем этим отправился на другой край стола. Эль с трудом выдохнула, когда он уселся рядом и вручил ей тост, недвусмысленно намекая, что будет смотреть до тех пор, пока не убедится, что она его хотя бы попробовала.

Глава пятая: Максимилиан

Глава пятая: Максимилиан

Макс сидел на просторном диване и смотрел, как на сцене у шеста извивалась полуголая девица. Сцена была подсвечена кроваво-красными всполохами, а девица изображала голодную вампиршу, готовую сожрать первого, кто попадется ей в руки.

Вот «вампирша» скинула с себя бюстгальтер, в несколько движений поднялась на шесте метра на три, а потом резко рухнула вниз, затормозив лишь в последний момент, у самого пола.

Макс смотрел в пол глаза, мыслями витая далеко от представления. В престижный закрытый клуб «Sweetsweets» он заехал, имея при себе паршивое настроение и коробку дорогих конфет. Хотя нет, конфеты остались в машине.

Приехав в офис, первым делом потребовал чашку крепкого черного кофе, чтобы взбодриться, и вызвал начальника охраны, чтобы поручить ему разузнать все о Габриэль. Кто такая, где живет, чем занимается в свободное время, сколько денег тратит и на что, были ли приводы в полицию. Большой мощный афроамериканец Ник, с блестящей, как шар для боулинга, бритой головой, был настоящим профессионалом. Вопросом не задавал: за время работы на Макса он доставал на свет божий грязное белье всех его конкурентов, подружек, в чьей чистоплотности Макс не был уверен, а еще ухажеров матери и редких подружек Марго. Однажды его семья уже пострадала из-за связи с придурком, второго раза Макс обещал не допустить.

К концу дня у него на столе лежало тонкое досье. Убедившись, что все неотложные дела решены, а нерешенные преспокойно можно отложить до завтра, Макс заперся в кабинете и углубился в чтение. Габриэль СамантаКромби, уроженка штата Калифорния, единственный ребенок в семье: старший брат скончался пару лет назад от передозировки героина. Предусмотрительный Ник собрал кое-что и на него, но там как раз все было предсказуемо: ранние приводы, кражи, штрафы, хранение и распространение. Смерть была единственным логичным концом его короткой двадцатилетней жизни. Вот только жил Стивен Кромби на другом конце города и никаких связей с семей не поддерживал.

Мать Габриэль скончалась примерно полгода назад: пила давно и много, болела циррозом, но в конечном итоге ее убил обширный инсульт. Неотложка приехала, когда миссис Кромби была окончательно и бесповоротно мертва. Все это время Габриэль пыталась реанимировать ее, но на этот случай у идеальной девочки не нашлось подходящих знаний и практики.

Оставался отец: азартный игрок, живущий на пособие. Тунеядец, одним словом. Играл много и часто, имел приводы, но никогда не попадался по-крупному. Баловался марихуаной.

Что ж, семейный анамнез буквально вопил о том, что его теория не так далека от истины. Марго была настоящим джек-потом для кого-то, вроде Габриэль. И все же…

Макс допил кофе и продолжил чтение.

В отличие от своей насквозь гнилой семейки, Габриэль была сущим ангелом: училась в обычной муниципальной школе, занималась общественно-полезной деятельностью - вела колонку в газете, занималась подготовкой мероприятий, даже взяла шефство над несколькими младшекласниками. Была участницей драмкружка, занималась фотографией. И ее имя было в десятке лучших выпускников. Нику даже удалось раздобыть те самые рекомендации, о которых проговорилась Эль. Макс вскользь прочел их: ответственная, талантливая, креативная, настойчивая и чрезвычайно одаренная. Бла-бла-бла.

За пределами школы Габриэль Кромби подрабатывала в нескольких забегаловках, иногда нанималась няней на выходные. Некоторое время назад устроилась работать в приличный магазин, но была уволена оттуда через месяц: без рекомендаций, без оплаты, с формулировкой «конфликтная». Макс попытался за это зацепится, но жизненный опыт подсказывал, что скорее всего дело было либо в какой-то истеричной клиентке, либо – почему-то именно эта версия казалась более правдоподобной – на хорошенькую милашку запал хозяин. Иначе стали бы брать голодранку на такую работу?

Похоже, девчонка в самом деле говорила правду. Она подала документы, значилась списке на стипендию.

Имея на руках все эти сведения, Макс испытывал что-то похожее на угрызения совести за то, что утром надавил на гостью, повысил на нее голос. Даже если шансы, что она врет и говорит правду, были пятьдесят на пятьдесят. Желающих что-либо поиметь с него самого или членов его семьи всегда было много - нормальное положение дел среди людей с очень высоким достатком. Макс научился с подозрением относиться ко всем, кто казался слишком… хорошим.

Но… Он до сих пор видел перед собой ее испуганные, полные непонимания и обиды глаза, когда обвинил в попытке манипулировать Марго. Нехорошо вышло, что и говорить. Следовало пойти проторенной дорожкой и сперва найти доказательства, чтобы потом с чистой совестью прижать милашку к стенке. Чего завелся? Тогда бы совесть не ела его поедом. А так, вспылил как какой-то юнец. И объяснение внезапному всплеску тестостерона было только одно - Габриель ему понравилась. Неожиданно вторглась в его жизнь, в его мысли. Глупость? Блажь? Желание подсознательно что-то доказать самому себе? Или все куда проще – и его действительно привлекает ее свежесть, невинность, необычная для его круга естественная красота?

Короче говоря, желая хоть как-то загладить перед гостьей свою вину, Макс заехал в дорогущую шоколадницу и купил коробку шоколадных конфет, самых лучших какие у них были: в, мать его, помадке с вкраплениями золота. Ничего подобного девчонка в жизни не пробовала и вряд ли когда-нибудь попробует. Так что воспоминания о лакомстве останутся с ней надолго.

Глава шестая: Габриэль

Глава шестая: Габриэль

За весь минувший день они с Марго едва ли обмолвились десятком слов.

Как ни странно, несмотря на неловкость, эта пауза была необходима Эль, как воздух. Собраться с мыслями, попытаться как-то организовать образовавшийся в голове хаос.

И начать следовало, прежде всего, с того чтобы решить для себя – что она будет делать, если Марго прямо сейчас в лоб заявит, что ей самое время убраться домой. И ведь подобные слова были вполне в ее духе. Марго вообще часто поступала исключительно импульсивно. Она могла легко что-то вколотить себе в голову – и тут же разметать прошлые отношения, которые строилось годами. И при этом впоследствии совершенно не заморачивалась угрызениями совести. Похоже, в этом они с братом были одного поля ягоды.

Эль откинулась на кровати, прикрыла глаза тыльной стороной руки. Что она себе думает? Снова и снова возвращается мыслями к этому мужчине - хоть он, кажется, последний человек на свете, который этого заслуживает. И почему ее так задели оскорбления Максимилиана? Не все ли ей равно, что придумал богатый развращенный мужчина? Если в его кругу общения такие вещи в порядке вещей, это не означает, что он имеет право той де мерой мерить совершенно незнакомого человека.

Марго появилась, когда день уже катился к вечеру. Судя по полотенцу и золотистому оттенку кожи, все это время она провалялась у бассейна. Они обменялись взглядами: Марго пожала плечами, как бы говоря, что обсуждать случившееся нет необходимости. Эль кивнула, принимая ее условия. Последнее, что ей сейчас нужно, так это выяснение отношений. Она сделает то, что умеет делать лучше всего: прикинется, что ничего не случилось - лучшее решение практически всех ее проблем.

Когда Марго приняла душ, они сделал то, что делали обычно, когда выдавался спокойный вечер, и никому не хотелось выбираться из дома: приготовили попкорн, сэндвичи и завалились в который раз смотреть «Красотку». Почему-то Марго буквально плавилась от этого фильма и, как успела заметить Эль, привлекала ее вовсе не роль героини Робертс, а харизматичный и богатый герой Гира. Она так часто смотрела этот фильм, что проговаривала наперед большую часть фраз героев.

После «Красотки» была новая порция неполезных вкусностей и «Неспящие в Сиэтле».

Когда Эль открыла глаза – огромный экран был черен, а комната-зал, в котором проходил «киносеанс», едва подсвечивали тусклые лампы. Марго спала, растянувшись на просторном диване и обложившись подушками. Сама же Эль вырубилась прямо в кресле. Часы на стене показывали без четверти три ночи. Эль потерла глаза, осмотрелась. Максимилиан уже пришел? Увидел их спящими и сделал из этого одному ему понятные выводы?

Эль разбудила Марго, и они вернулись в свою комнату. На этот раз она все-таки рискнула лечь на кровать, но когда подруга во сне стала забрасывать на нее то руку, то ногу, пришлось возвращаться на софу. Остаток ночи Эль провела в бесплодных попытках уснуть.

— Макс не ночевал дома, - за завтраком, который случился ближе к полудню, заявила Марго. – Я же говорила, что брат откупится «пластиком». Вообще он редко ночует у своих баб, так что эта наверняка была профессионалка. Ему повезло, что вымотался и не попал мне под горячую руку.

«Не ночевал дома».

Эль доела овсянку и буквально в несколько глотков приговорила чашку горячего шоколада. Какое ей дело того, где ночует посторонний мужчина, Чем меньше они будут пересекаться, тем лучше, а где и с кем он занимается сексом – ее вообще не должно касаться. У свободного, богатого и красивого молодого мужчины нет ни единой причины сдерживаться.

И все же Эль весь день ловила себя на том, что Максимилиан Ван Дорт постоянно возникает в ее мыслях. Что бы она ни делала: читала учебник, собирала информацию о том, что может пригодиться в студенческом общежитии – Макс был с ней. Как будто стоял за спиной и насмехался над тем, как без труда разрушил тонкую душевную организацию бестолковой девственницы. К счастью, Марго всегда была поблизости. Еще вчера вечером доставили ее покупки, но она так и не притронулась к горе пакетов и коробок. Призналась, что была в отвратительном настроении. Марго и «отвратительное настроение» - эти вещи Эль считала равнозначными и равнозаменяемыми.

— Раз уж мы снова помирились, - Марго обняла ее за плечи и чмокнула в щеку, - предлагаю вскрывать эту гору.

Эль согласилась и следующие пару часов наблюдала за тем, как Марго снова и снова примеряет обновки. Талант сочетать несочетаемое наверняка передался ей от матери: Александра Ван Дорт по праву считалась одним из самых экстравагантных модных дизайнеров, и удерживала это первенство уже несколько лет.

— Тебе очень идет, - сказала Эль, когда Марго появилась в длинном сиреневом платье с глубоким декольте.

В отличие от нее, Марго определенно было что показать, и Эль множество раз замечала жадные мужские взгляды на выдающихся прелестях подруги. А та все время твердила, что этим неприкрытым желанием ее трахнуть мужики только еще раз доказывают свою приземленность.

— Жаль, что ты не нашла ничего для себя, - сказала Марго, разглядывая себя в ростовом зеркале. Повертелась, скорчила недовольную физиономию. – У меня словно на лбу написано: «Хочу заняться сексом без обязательств».

Глава седьмая: Габриэль

Глава седьмая: Габриэль

Практически не видя дороги, Эль вышла на улицу, остановилась, чтобы выдохнуть. Хотелось кричать, вопить, ругаться. Сделать хоть что-то, чтобы избавиться от напряжения. Но не делать же это здесь, под пристальным взглядом охранника и прицелом нескольких камер слежения.

За воротами улица растекалась в бесформенное пятно: куда хочешь – туда и иди. Хорошо бы, конечно, пойти туда, где не будет Ван Дортов с их «глубокими семейными секретами и сложными отношениями».

Эль побежала вниз по улице, постепенно набирая темп. Бежала так быстро, что ветер свистел в ушах. Вот только даже когда он без сил уселась на встречную лавочку, дурные мысли так и остались при ней. Похоже, на этот раз потребуется больше времени, чтобы взять себя в руки и в который раз осознать, что для таких, как она, жизнь все-таки дерьмо.

Она пришла в себя, когда на небо наползли сумерки, и тусклые звезды слабо пульсировали за рваными, пророчащими дождь облаками.

Натруженная нога ныла от тупой боли.

«Ну и что ты будешь делать?» - напомнило о себе отчаяние.

Если бы все было так просто и однозначно: переехать в гостиницу, запереться от мира в четыре стенах, где ее никто не сможет достать, и сосредоточиться на том, какое будущее строить в случае провала со стипендией.

— И чем я только думала?

Жалеть себя она точно не будет. Сама виновата: надо было думать головой, а не гоняться за мечтами. Если бы мать была жива и могла влезть ей в голову, то от души посмеялась бы над своей нерадивой дочерью.

«Но она не жива».

Когда рядом затормозила машина, Эль насторожилась. Район хоть и приличный, но на улице же темно, вокруг ни души - и она, кажется, понятия не имеет в какую сторону идти, чтобы вернуться в особняк Макса. И кричать, наверное, тоже бесполезно – отсюда даже ни одного дома не видно, зато впереди, метрах в десяти, как раз начинается парк. И хоть он достаточно освещен, но…

— Габриэль? Я думал, мне померещилось.

Когда водитель подошел ближе, Эль сразу узнала его невероятно-голубые глаза. И с облегчением, будто скинула тяжелую ношу, выдохнула.

— Привет, Джонатан. – Они стояли достаточно близко, но Эль все равно зачем-то помахала в знак приветствия. И брякнула: - Если что – я просто гуляю.

— Я так и понял. – Парень задумчиво осмотрел ее с ног до головы. – Надеюсь, у тебя все хорошо?

— Да, все в полном порядке, - слишком быстро и слишком беззаботно ответила она.

— Ага, обычно именно так и выглядят люди, у которых все в порядке, - не поверил Джонатан. – Я живу неподалеку. Если могу чем-то помочь…

— Никаких проблем. Вообще.

— И все же позволь мне не поверить в это, хотя ты можешь остаться при своем мнении. Где твоя подруга? – Он осмотрелся.

— Полагаю, у себя дома.

— Я могу тебя подвезти.

— Спасибо, не стоит.

— Мне совсем не сложно.

— Я не хочу сейчас туда ехать, - по словам проговорила Эль и снова тяжело опустилась на скамейку. – Просто хочу немного побыть одна. Нет никакой необходимости за меня волноваться.

Джонатан кивнул и вернулся к машине. Эль подумала, что самое время остановить его, но парень вовсе не собирался оставлять ее одну. Вернулся с пледом.

— Вечером здесь быстро холодает. Глазом моргнуть не успеешь, как продрогнешь до костей. Не возражаешь?

Он потянулся к ней с намерением завернуть в плед, и Эль приняла помощь с немой благодарностью. Судя по сочувствию на его лице, у нее до безобразия жалкий вид.

— Значит, лучший выпускник Йеля? – чтобы как-то разбавить неловкую тишину, спросила она.

Джонатан сперва удивленно вскинул бровь, а потом кивнул, очевидно соглашаясь со своими же мыслями.

— Видела статью?

— Ага. Хорошее фото.

— Пожалуй, это все, на что я оказался способен после того, как в нашем доме появились журналисты, камеры и диктофоны. Чувствую себя до чертиков неловко, когда приходится давать интервью и говорить какие-то пафосные речи, чтобы потом не было еще более стыдно перечитывать свой бред уже с отпечатанных страниц.

— В таких случаях, прежде чем соглашаться на интервью, следует оговорить, что они опубликуют его только после согласования, - подсказала Эль. – Не все журналисты на это соглашаются, но обычно можно согласовать нюансы, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

— Ничего себе, - Джонатан одобрительно улыбнулся. – Дай угадаю – ты тоже будущая журналистка?

— Если повезет, то да.

— Повезет?

Эль отмахнулась, мол, ерунда, не о чем говорить.

— Как скажешь, - не стал настаивать он. – Может быть, есть какие-то другие темы, на которые ты согласна поговорить откровенно, или мне никак не обойтись без сыворотки правды?

Глава восьмая: Габриэль

Глава восьмая: Габриэль

Максимилиана она нашла в библиотеке. Мужчина задумчиво смотрел в окно, без особого вкуса потягивая что-то из массивного стакана. На виски не похоже, скорее уж на какой-то сок. Хотя, кто она такая, чтобы на вид отличать напитки, которые предпочитают миллионеры?

— Входи, - не поворачивая головы, предложил Максимилиан.

— Я…

— Услышал, как ты скребешься, - ответил он на незаданный вопрос.

Эль проскользнула внутрь, но на всякий случай предусмотрительно оставила дверь открытой. Сделала несколько шагов от порога и остановилась. На столе так и лежала подаренная Максом коробка конфет. Воспоминания о том, как она ни с того ни с сего стала корчить из себя великую соблазнительницу, скрутили живот ноющей болью. Если бы она держала себя в руках, если бы не спровоцировала Максимилиана на ответную реакцию, никакого скандала могло бы и не произойти. У него есть все основания желать вышвырнуть ее из своего дома еще сильнее, чем прежде.

Понимая, что разговор начать должна все-таки она, Эль прочистила горло кашлем и произнесла:

— Я хотела извиниться за то, как себя вела. Это было совершенно недопустимо.

Ну вот, она сказала это - и небо не упало на землю, и под ногами не разверзлась геенна огненная. Осталось только дождаться ответной реакции.

— Все в порядке, Габриэль, - после некоторой паузы отозвался Макс. Повернулся, опираясь бедром на подоконник, отхлебнул из стакана. – Мне жаль, что ты узнала обо всем вот так. Следовало дать Маргарите шанс объясниться самой. Хотя, - тут же с раздражением прибавил он, - она должна была сказать раньше, а не водить тебя за нос. В итоге получилось то, что получилось.

«Знаешь, Эль, а я вообще-то лесбиянка и тут подумала: а может нам заняться сексом, потому что ты мне вроде как нравишься».

Эль не смогла сдержать разочарованный стон. Даже в воображении это выглядело ужасно. Нет ничего страшного в том, с кем и каким образом человек строит свою сексуальную жизнь. Если Марго предпочитает женщин, то это ее личное право, и Эль совершенно точно не стала бы осуждать ее за нетрадиционную ориентацию. Но то, что Марго имела на нее совершенно определенные виды, зная, что подруга совершенно точно гетеросексуальна, казалось странным. Эль не припоминала за собой радикальных высказываний на тему неодобрения чьей-то сексуальной ориентации, у Марго точно не было оснований утаивать такие вещи. Тем более, когда сама Эль всегда выворачивала душу наизнанку, не утаивая от лучшей подруги совершенно ничего. Уж чего-чего, а возможностей признаться у Марго было предостаточно. Но она предпочла молчать.

В памяти вспылили странности в поведении Марго - то, как она не упускала шанса пройтись перед ней голой, обнять ее. Ее недвусмысленные прижимания и поглаживания.

Ну и дура же ты, Габриэль Кромби. Набитая дура. В эпоху, когда чуть ли не каждый день кто-то из знаменитостей совершает каминг-аут[1], не увидеть того, что лежало под самым носом.

— Ты нравилась ей, Габриэль, это было очевидно с первого взгляда. Поэтому я был уверен, что ты, зная о ее предпочтениях, используешь слабости Маргариты в своих целях. Мне и в голову не могло прийти, что она держит это в тайне.

— Я просто слепая идиотка, - простонала Эль. – Марго пыталась дать мне понять. Но я вечно по уши в своих проблемах.

— Пыталась дать понять? – Макс одним махом опустошил стакан и с торжественным видом водрузил его на подоконник. – Если сестра хочет что-то сказать – она это говорит самым прямым способом и не стесняется в выражениях. Собственно, что сегодня и произошло. Не стоит винить себя в том, что Марго имела на тебя определенные виды, Габриэль. Она моя сестра и я люблю ее и всегда буду защищать, но это не отменяет того факта, что Маргарита – расчетливая стерва. Если бы она была парнем, я бы начистил ей физиономию.

— Она моя подруга. Нам просто нужно обо всем спокойно поговорить. – И хоть Эль пока не представляла, какими словами начать разговор, с ним определенно не стоило затягивать.– Где она?

Максимилиан Ван Дорт взглянул на часы, устало потер переносицу.

— Полагаю, в самолете. Летит домой.

— Летит домой? – тупо повторила Эль.

— Ну, такие у нее были намерения. Водитель отчитался, что отвез ее в аэропорт, а мой начальник службы безопасности удостоверился, что пассажир с таким именем зарегистрирован в числе тех, кто поднялся на борт.

Эль поняла, что на этот раз у нее не хватит сил даже устоять на ногах. К счастью, до стола было рукой подать, и она вовремя ухватилась за столешницу. Колени пустились в пляс, перед глазами все поплыло. Ее словно сунули под пресс, раскатали, как какую-то ненужную запчать.

— Марго летит домой? – чувствуя себя полной бестолочью, все еще не верила Эль. – Без меня?

— Последние ее слова были: «Пусть она остается здесь, раз хочет твой член у себя между ног». – Макс поморщился. – Это дословно. Насколько я понимаю, это означает, что Маргарита не планировала советоваться на этот счет с тобой.

— Она не могла так поступить.