Господин директор

Константин

Честно говоря, о том, что первая четверть учебного года будет паршивой, я знал уже давно. Истекали контракты с некоторыми крупными спонсорами, департамент образования настаивал на хороших показателях в олимпиадах, поставщики оборудования и школьной мебели начали наглеть и поставлять явный неликвид. И это лишь самые крупные задачи, которые нужно было решить к концу октября. Были проблемы и помельче: увольнение части преподавательского состава в качестве бойкота лично мне; зарвавшиеся старшеклассники, постоянно попадающие на передние полосы новостных лент со своими выходками; их родители, являющиеся акционерами моей частной школы и требующие особого отношения к их двухметровым дитяткам.

Я был директором школы больше пяти лет, и все эти проблемы периодически уже возникали. Ничего нового, да, но моей голове от этого было не легче.

Допив утренний кофе, я наметил себе план работы. Конечно, для этого стоило подключить ассистентку, но она сидела в приемной совсем для других нужд. В ее обязанности входило быть красивой и соглашаться. Или не соглашаться - это уж как я решу. Это была моя школа, и я здесь был главным. Я и мои желания.

Я успел сделать несколько звонков спонсорам и обсудить с ними обстановку, когда в кабинет ворвался Эд, тяжело дыша и одергивая пиджак. Он что, бежал прямо от своего кабинета, спасаясь от преследовавших его учениц? Такое бывало, когда он только начинал работать в школе - его смазливое лицо не оставляло шансов малолетним дурочкам.

Эд без приглашения повалился в гостевое кресло и ослабил галстук.

– Костяныч, мать твою, ты где свои мозги оставил?!

Я, вообще-то, таких вольностей по отношению к себе не позволял никому. Но с Эдом мы ходили в один спортзал и как-то незаметно сдружились. Он был лучшим историком в стране, и я переманил его в свою школу за огромное количество плюшек. И он, надо сказать, окупал вложенные в него затраты.

– Ты сейчас о чем?

– О том, что нанимать стриптизершу в качестве учителя это перебор даже для тебя, чувак.

Я нахмурился. По школе шастала стриптизерша, а я узнал об этом спустя три часа после начала занятий?

– Не въезжаешь? - продолжил Эд. - Преподаватель английского - она себя так назвала. Одета так, что... ей бы вместо школьной доски в кабинете пилон поставить. Выглядела бы куда органичнее.

– Бля-ять! - простонал я.

Этого ещё недоставало! Новая англичанка, черт побери.

Неделю назад мне позвонил один хороший товарищ и слезно умолял ему помочь:

– Мне нужен этот сталелитейный завод, бро! А для этого надо умаслить одного старого хрыча. Вокруг него все вьются, подкупают, развращают, а он - кремень! Но я узнал о его ахиллесовой пяте - дочке. Ей что-то около 22-23 лет, никак работу не найдёт. Училкой английского хочет быть. Возьми к себе, а, бро? Не в службу, а в дружбу? За мной не заржавеет.

– Дружище, у меня элитная школа, - ответил ему я. - Мне большие люди платят большие бабки не для того, чтобы их детей учила английскому девчонка, которая не может найти работу. У меня только настоящие профи.

– Бля, Костяныч, мне иначе никак, понимаешь? Без этого завода... Может, все-таки, возьмёшь ее, а? Я ж не говорю «навсегда». Пусть поторчит у тебя с месяцок, потом турнёшь с работы, как профнепригодную. Она, кстати, красивая. Ноги длиннющие, и задница - огонь!

Я мысленно закатил глаза. Лучше бы у неё мозг был огонь. На что мне ее задница? Впрочем...

– Красивая, говоришь? - уточнил я. - Я мог бы взять ее ассистенткой. Моя мне уже начала надоедать.

– Не, бро, девчонка принципиальная. Хочет нести знания в массы и всё-такое. Ну, и папик ее не обрадуется, если узнает, что я ее под кого-то подстелил, - друг хохотнул. - Возьми англичанку эту? Ты ж сам говорил, что проблемы с персоналом, что увольняются.

Говорил, да. Увольнялись. Как раз красивые и увольнялись, потому что кретины старшеклассники много себе позволяли. И оставались безнаказанными, уроды. Только физической силы боялись. Одного одинадцатиклассника мне даже пришлось хорошенько приложить пару раз к косяку в прошлом году. Хорошо, хоть родители у него адекватные оказались.

Вот и крутись меж трёх огней - учителя, ученики и их родители. А, да, ещё департамент образования и тридцать три комитета. Всех ублажи, всем пообещай, всем помоги. А я один.

– Образование-то хоть есть у англичанки твоей?

– Конечно! - радостно ответил друг. - Училась в МГУ, не где-нибудь там!

Мне сразу это «училась» ухо резануло.

– Училась? Или закончила?

– Ну там... что-то не срослось у неё, - друг начал мямлить, но я уже и так всё понял. - Но умная она - жуть!

– Ага, ещё скажи, что слишком умная для МГУ, - хмыкнул я.

– Вот ты смеёшься, а ведь так оно и есть, - подхватил мою мысль товарищ. - Ну так как, бро? Берёшь?

Я покачал головой. Такие кадры мне были не нужны. Скорее всего, она глупее тех же старшеклассников. Вот и работу найти не могла. Мда.

Но мне нужен был преподаватель английского языка для старших классов. В ближайший месяц ожидалась комиссия, и я должен был закрыть брешь в преподавательском составе. Хотя бы временно. А там - может и сделаю своей ассистенткой.

Друг скинул мне ее контакты, а я переслал их в отдел кадров, даже не глядя, с пометкой, что «объект» выходит на работу через неделю с зарплатой по нижней границе зарплатной вилки. Потому что трудоустройство я обещал, а золотые горы - нет.

И вот теперь выходило, что эта самая девушка не нашла ничего лучшего, как в первый же рабочий день вырядиться, как стриптизерша? Ну, ей точно все дороги в мои ассистентки.

Эд уставился на меня с непониманием:

— Ты чего ухмыляешься?

– Пойду взгляну на эту куклу.

Почему кукла? Потому что пустоголовая. Была бы умнее - оделась бы, как монашка.

– Лучше к себе вызови, - посоветовал историк и пояснил. - Там половина школьников кружит вокруг и слюни пускает. Утонуть можно.

Варвара

Я быстро срывала с себя платье, закрывшись в узкой кабинке школьного туалета.

Стоило признать, показательная акция протеста потерпела фиаско. Меня выбесил папин приказ, поданый мне под соусом великого одолжения. Вот, мол, дочь, ради тебя расстарался, напряг все связи, лишь бы ты могла заниматься любимым делом. Я ему сразу сказала, что не хочу быть обязана никаким связям, но он только сильнее насел. Попробуй, школа элитная, людей с улицы не берут - говорил он. А сам даже не улыбался и смотрел так давяще, будто и впрямь мог раздавить одним взглядом. У директора, кстати, такой же взгляд. И поведение - сразу видно, что царём себя возомнил. Мне ли не знать, я выросла в доме отца, я это сразу видела.

Вариантов-то у меня, на самом деле, не было. Деньги подходили к концу, просить у отца было слишком унизительно, я же сама бросила ему тогда, что в его подачках не нуждаюсь. Но и соглашаться так просто я не хотела! Решила устроить маленький бунт. Думала, меня в первый же день выгонят. Вот папа бы в ярость пришёл! Работу, конечно, пришлось бы потом попроще искать, но зато сама бы нашла.

Специально оделась совершенно не по-школьному. И что в результате? Получила нагоняй от директора. Ну, это ещё куда ни шло. Хотя, конечно, нагоняй был весьма фривольный, но я понимала, что мой образ был тому виной. Зато все школьники сделали миллион фото и видео с моим участием, и теперь за мной закрепится слава училки-шлюшки, в этом я уверена! А уж среди мужчин-преподавателей сколько вдруг оказалось тайных любителей английского! Физрук приходил, потом историк, потом, кажется, завхоз. И все искренне так вздыхали, что плохо знали английский и просили поднатаскать. Может, пари заключили - кто первый переспит со мной?

Я вздохнула и начала натягивать свой красный мотоциклетный костюм. Что удивительно, завуч Мила Борисовна отнеслась ко мне вполне спокойно. Порекомендовала только одеваться теплее, чтобы не простыть. В школе действительно было прохладно. И я благодарила небеса за то, что ткань платья была достаточно жесткая и не выпирала из-за замерших сосков. Особенно это было актуально, когда директор пожаловал. Я его сразу заметила, когда он пялился на мой профиль. Весь из себя надменный, широкоплечий, высокий. В костюме-тройке был. Ну, прямо аристократ. Вёл себя, будто был владельцем не только школы, но и всех вокруг, включая меня. Приказы сходу стал раздавать. Но меня этим не испугаешь. Стычки с папой меня закалили, я этих властолюбцев на место ставить умею.

Директор меня не выгнал, к моему удивлению и... и облегчению. Если говорить на чистоту, в школе мне понравилось, и было бы жаль не воспользоваться такой грандиозной возможностью. Столько ресурсов, огромная библиотека - бумажная и электронная, техника - учи да учи детей! Расписание вполне щадящее, интерьер красивый, питание бесплатное - знай я это всё, оделась бы утром куда приличнее! Ну, завтра исправлюсь. Хотя забавно, конечно, директор так настаивал на целомудренной одежде, а между тем, пока я была в отделе кадров, туда забежала запыхавшаяся девушка в блузке, расстёгнутой чуть ли не до пупка.

– Танечка! - всплеснула худыми руками кадровичка. - Что-то случилось с Константином Демидовичем?

– Нет-нет, но он срочно попросил личное дело новой англичанки.

Танечка, видимо, не знала, что новая англичанка - это я. А кадровичка стрельнула в меня глазами и ответила:

– Я заканчиваю его оформлять. Давай сама занесу минут через 15?

Танечку это устроило, и она упорхнула, сверкнув напоследок краем чулок, которые мелькнули в беспощадном разрезе юбки.

– Ассистентка Константина Демидовича, - пояснила мне кадровичка. - Ни разу за год сюда не приходила, а тут на-тебе.

– А Константин Демидович это?.. - решила заодно узнать я.

– Директор наш! - ах, вот оно что. - Он тебя не собеседовал, что ли? - удивилась кадровичка.

– Нет, - коротко сказала я.

– Странно, - ответила кадровичка и углубилась в мое дело.

А ничего странного тут не было, так всегда и происходит, когда пользуешься чужими связями.

Вспоминая это сейчас, я внезапно сложила два плюс два и поняла, какого рода ассистенткой была Танечка. Очень мило, господин директор! Значит, мне нельзя оголять ничего выше колен и локтей, а ей можно? Конечно, она же должна услаждать взгляд.

Что ж, будь по-вашему, Константин Демидович! Завтра вам будет не к чему придраться.

Я вышла на почти пустую парковку и подошла к своему мотоциклу. Шлем лежал на сидении, а под ним я обнаружила красную розу и записку:

Вы прекрасны, как этот цветок!

Ваш тайный поклонник.

Который из? - хотелось уточнить у автора записки. По-моему, за сегодняшний день я смогла собрать целую армию поклонников. Мой телефон разрывался от упоминаний меня в соцсетях. Даже хештег новый появился #горячаяангличанка. Я успела просмотреть несколько десятков фото со своим участием, пока шла на выход из школы. В основном вид сзади, а в комментариях - сердечки, разного рода эпитеты моему телу и, разумеется, сообщения о желании вдуть. Школьники были младше меня на 6-7 лет, но скромностью не отличались. Мажоры. Я видела их насквозь, потому что раньше и сама была такой же.

Я отшвырнула и розу, и записку в сторону. Поправила кошачьи ушки на шлеме и нацепила его на голову. Потом села на байк, завела его и выскочила с парковки, подняв облако пыли.

Наконец-то я мчалась на своей любимой Ямахе! Скорость, адреналин и рокот мотора - вот составляющие моего личного антидепрессанта. Какие бы проблемы передо мной ни стояли, как бы ни была трудна жизнь - поездка на байке всегда возвращала мне боевой настрой и повышала настроение.

Я подъехала к светофору и остановилась на красный сигнал. Рядом подъехал ещё один мотогонщик - весь в чёрном на не менее чёрном байке. Он глянул на меня и крутанул ручку руля, газанув. В переводе с мотогонщицкого языка это было предложение погоняться. Я газанула в ответ, согласившись. Почему бы и нет?

Константин

Я возвращался со встречи со спонсорами злой, как черт. Они хотели видеть отдачу – чтобы ученики светились в интернете с рекламой их продукции ещё больше. Потому что продажи стали падать, а вместе с ними – прибыль и желание спонсировать школу. Мне впору было школу превращать в рекламное агенство, чтобы удовлетворять их растущие аппетиты.

Мне срочно была нужна идея, только где ее взять?

Я так увлёкся своими мыслями, что не сразу услышал разговоры, сопровождавшие меня в коридорах школы. Была перемена, дети ходили туда-сюда, и из всех углов только и слышно было:

– Варвара Юрьевна такая горячая!

– Она просто бомба!

Ну, просто Наоми Кембелл, а не англичанка - раздраженно подумал я.

– Я вчера нашёл такие видосы с ее участием!

– Я бы вдул этой англичанке!

От последней реплики я скрипнул зубами. Стриптизерша посмела нарушить мои правила? Наверняка, опять оделась, как для танца у шеста? Ну, она сама напросилась.

Я резко развернулся и сменил курс. Варвара, блять, Юрьевна, имя-то какое! Я ознакомился вчера с ее личным делом – слишком тонким пока что. Но это не проблема. Сейчас я сорву на ней свою злость и запишу первый выговор. Посмотрим, как она потом запляшет у воображаемого шеста.

Около ее кабинета я рыком разогнал старшеклассников-извращенцев, стоящих с телефонами и, видимо, снимающими происходящее на камеры. Какое у неё на этот раз выступление? Я остановился на пороге кабинета.

Англичанка стояла ко мне спиной и аккуратно рисовала огромную таблицу на тач-экране доски. Писала что-то там в верхних ячейках таблицы. Несмотря на каблуки, она стояла на носочках вытянувшись вверх. На ней была очень узкая юбка до колен, обтягивающая ее как перчатка. То есть на столько сильно, что я вновь невольно задался вопросом - а были ли на ней трусики? Задница выглядела так шикарно, как могла выглядеть только голая задница. Она так и просила сделать пару шлепков...

Над юбкой была белая рубашка, к моему удивлению, вполне целомудренная. Рукава закатаны до локтя - это единственное, что обращало на себя внимание.

Я перевёл дыхание. Сегодня мне было уже легче на неё смотреть.

– Варвара, - я обратил ее внимание на себя.

Она резко обернулась, и я с шумом втянул воздух. На ее шее был затянут не то ошейник, не то галстук, украшенный небольшими шипами и спускавшийся до талии. Она как будто точно знала, на какие кнопочки надо нажать, чтобы моментально завести меня! Галстук-ошейник взывал к руке хозяина, и я мог бы стать им прямо сейчас.

Между тем Варвара увидев меня расплылась в торжествующей улыбке. Стриптизерша решила, что одевшись, как я просил, но не менее сексуально, чем раньше, она могла победить меня? Какая наивность.

Я захлопнул дверь в кабинет и с некоторым наслаждением увидел промелькнувший в ее глазах испуг. Однако она быстро его скрыла и вздёрнула подбородок. Понятно, без боя не сдастся. На мою удачу я был мастером боев.

– У вас ко мне какой-то вопрос? - спросила она с усмешкой. - Возможно, новые правила относительно внешнего вида?

Я подошёл к ней ближе, но, помня о ее коварном парфюме, остановился в паре шагов. Она стояла передо мной такая гордая и независимая, как статуя свободы. Глаза смотрели с хитринкой, руки скромно поправляли прическу, а галстук-ошейник всё не давал мне покоя. Я знал, если немного его стянуть во время секса, то ее оргазм будет ярче обычного. Как стриптизерша выглядит, когда кончает? Она стонет или кричит? Блять, я должен это узнать! И я узнаю. А пока что мне пришлось вновь засовывать руки в карманы брюк, пока мой стояк не стал виден из космоса.

– Я не меняю правил. За послушание – пять, хорошая девочка, - похвалил я стриптизершу, а ее лицо вмиг скривилось и стало злым. - За выполнение домашней работы – три. Ты выглядишь по-прежнему слишком сексуально для преподавателя.

Ее злость исчезла с лица. Она жеманно улыбнулась и промурчала:

– А вас напрягает моя сексуальность, господин директор?

Да, напрягает, блять! Хочешь посмотреть на мое напряжение?! Господин директор разрешит тебе сделать ему минет.

Я сжал кулаки и приложил максимум усилий, чтобы мозг продолжал мыслить:

– Это тебя должен напрягать сперматоксикоз у старшеклассников, который ты вызываешь своим видом. Здесь учатся отморозки разной степени тяжести. А их родители привыкли откупаться от последствий проблем, а не предотвращать их.

Англичанка-провокаторша стала серьезнее и кивнула:

– Я видела пару статей в интернете...

– В прессу не попадает и десятая доля происшествий, - перебил я ее. – Эти дети привыкли творить зло.

Она фыркнула и беззаботно отмахнулась от меня рукой, как от назойливой мухи:

– Я с ними справлюсь. Я знаю, как себя вести.

Я осмотрел ее с ног до головы - эту девчонку, чей внешний вид требовал немедленно ее трахнуть - и вернул ей взгляд полный сарказма. Пока что она явно НЕ знала, как себя вести и одеть.

– К тому же, - стриптизерша кокетливо взглянула на меня. - Я не одна такая. Танечка, например, совершенно спокойно носит вырезы невероятной глубины.

Танечка? Кто ее вообще так называет? Слишком милое имя для девушки, которая без зазрения совести работает моей ассистенткой..

– Она находится под моей юрисдикцией, - отрезал я.

– Под вашей... ах, вот как это теперь называется! - англичанка наиграно удивилась и прикрыла ротик ладошкой.

Я усмехнулся. Она играла со мной. Кошка, которая думает, что забавляется с мышкой, и не замечает, что на самом деле это хвост тигра. Пустоголовая кукла, я же говорил.

– Если хочешь, то и ты можешь попасть под мою юрисдикцию, - я проговорил это медленно, смакуя подобную возможность.

Кокетливая кошка превратилась в гневную пантеру и аж кулаки сжала.

– Что?! Да я лучше отдамся старшеклассникам! - выплюнула она. - Я лучше пересплю с историком, физруком и завхозом одновременно, чем лечь под такого самодура, как ты!

Историк, физрук и завхоз? Любопытный набор.

Варвара

Я стояла перед длинной библиотечной полкой и не могла сосредоточиться. Я пыталась найти несколько нужных мне методичек, но вместо этого вспоминала ощущение его пальца во рту. Ох, это было так волнующе! Когда он прижал меня к шкафу, я думала, что получу поцелуй. Его губы были так близки, я чуть сама не потянулась к ним. Но он засунул мне палец в рот, и это было в разы эротичнее! Я чувствовала, что если бы он продолжил, если бы действовал дальше, то я не смогла бы ему отказать. В тот момент мне хотелось почувствовать его желание не только трущимся о мой живот, но и у себя между ног и во мне.

Зато теперь меня это порядком выводило из себя. Начать с того, что я его не знала. Я не сплю с мужчинами, о которых знаю только имя и уровень их самооценки, невероятно завышенной к тому же. Во-вторых, он директор этой школы, а я здесь учитель! И если я хотела тут задержатся, то не стоило раздвигать ноги на второй день работы. А я бы раздвинула, я знала. Меня, можно сказать, только узкая юбка и удержала. Да и как было не поддаться?! Он сильный и строгий. Его руки запросто могли бы меня поднять! Его жесткий взгляд ломал все мои барьеры и проникал в мои мысли. Его каштановые волосы, легкая небритость, прямой нос и упрямый подбородок как будто изначально были созданы для того, чтобы подчинить себе моё тело.

Тело. Но не душу, нет! Я сильная, сильнее, чем он думал. Я не хочу с ним спать, не хочу ему подчиняться. Если я это сделаю, то на моей карьере учителя можно было ставить жирный крест. А я, между прочим, начала входить во вкус! У меня возникли идеи по преподаванию, и я хотела их реализовать. Они были новаторские и ломающие шаблоны, но я была уверена в их результате. Я ведь сама совсем недавно была школьницей и я знала, что нужно дать ученикам, чтобы они выучили английский язык. Да, они его выучат, сами того не заметив.

Но для этого мне нужно было умаслить господина директора, потому что он точно не одобрит мой план.

Зато потом только спасибо скажет.

Я решительно сосредоточилась на методичках и, наконец, нашла те, которые искала. Библиотекарь быстро выписала их мне. Я открыла сумку, чтобы убрать методички, как увидела там галстук директора. Меня вновь охватил жар от воспоминаний. Конечно, я сразу сняла этот галстук, как только директор ушёл. Не хватало его ещё носить на себе! Но то, как он надел мне свой галстук, какими властными были его движения, как он смотрел потом на меня - он будто оставлял на мне свою метку! Как будто хотел заявить «это моё!». И я приняла этот символичный жест. В тот момент.

Но не минутой позже, когда директор ушёл, и с меня спало наваждение. Я не его собственность, и не собираюсь становится таковой! Особенно в свете моего плана по обучению. Лучше будет сохранять дистанцию.

Я вышла из библиотеки и отправилась к кабинету директора. Я не хотела попадаться ему на глаза - лишь оставлю галстук и всё.

Но в приемной сидела Танечка, и мне не оставалось ничего другого, как вручить галстук ей.

– Это что? - с подозрением спросила она.

– Галстук, - ответила я, стараясь не краснеть. - Отдай, пожалуйста, дир... Константину Демидовичу.

– В смысле? - допытывалась она.

– Я сама ничего не знаю, меня попросили, пока! - ответила я скороговоркой и пулей выскочила из приемной.

Если мозг этой ассистентки хотя бы вполовину такой же большой, как её грудь, то она может теперь решить, что я её конкурентка.

Я со стоном прикрыла глаза и прислонилась к прохладному окну.

– Держу пари, в постели вы стонете громче, - услышала я за своей спиной.

Я резко развернулась и увидела одного из своих учеников. Кажется, он был школьной звездой. Смазливое личико, голубые глаза, жевачка во рту и тонна самоуверенности.

– Скажи это по-английски, и тогда сможешь узнать наверняка.

Он опешил от моей подачи. Видимо, он ожидал отпора или гневной тирады, но никак не фактического согласия. Я даже увидела работу мысли, отобразившуюся у него на лице.

– I... I... - начал он.

– Ай-ай-ай, - передразнила я его. - Садись, два.

Я резко отвернулась от мямлившего подростка и с улыбкой пошагала прочь. Он, конечно, младше меня, но мне все равно было приятно отбить его выпад.

Константин

Было утро следующего дня. Я лениво проверял почту на рабочем компьютере, еще не проснувшись окончательно, когда услышал нерешительный стук в дверь кабинета. Это точно была не Таня - она стучит иначе, да и не приходит так рано.

– Войдите.

Дверь приоткрылась, и в кабинет тихо вошла англичанка. Назвать ее стриптизершой у меня сейчас язык не повернулся бы – до того скромно она выглядела. Волосы собраны в аккуратный пучок, на лице - минимум косметики, а надет на ней был темно-синий балахон. Она свою бабушку раздела, что ли? Длинные рукава, воротник закрывает шею, никакого намёка на грудь, талию или бедра, а низ платья почти целиком скрывал и туфли.

Сама она стояла, скромно потупив глазки и сцепив ручки.

– Доброе утро, Константин Демидович, - мягко сказала она и улыбнулась ангельской улыбкой.

Я нахмурился. Она впервые назвала меня по имени, да ещё и оделась так, что не придраться. Это было подозрительно.

– Это ещё что такое? - намеренно грубо спросил я.

– Я послушная девочка, вы сами так сказали.

Ага, после чего чуть не трахнул твой рот, я помню.

Я встал и медленно подошёл к англичанке. Она определенно играла в какую-то игру, и мне юследовало разгадать её прямо сейчас.

– Что под балахоном? - задал я следующий вопрос, обходя ее по кругу.

Она выйдет из кабинета, снимет эту жуть, а под ней окажется что-то невероятно короткое и соблазнительное. Наверняка. Троянский конь, классика.

– Ничего! - вспыхнув ответила она.

Я нахмурился. Ничего - в смысле, нет второго слоя одежды? Или ничего - в смысле, вообще ничего? Она, возможно, опять без трусиков? Я скрипнул зубами. Надо было уже решить проблему с этими её трусами.

Я провёл пальцами вдоль её позвоночника так, чтобы почувствовать наличие одежды. Она вздрогнула, но не остановила меня. Что ж, у меня были две новости. Одежды под балахоном не было - это хорошо. Там вообще ничего не было - и это было плохо. Я мог бы задрать подол этого платья и удостовериться в этом, а заодно и убедиться в сногсшибательности её задницы. Я мог бы запустить руки под ткань платья и и узнать, каково её тело на ощупь. Мои пальцы помнили ее горячий ротик и могли бы сравнить его с её киской. Член немедленно напомнил о себе - он тоже мог бы сделать это, а так же многое другое.

Мой телефон тренькнул, выводя меня из этого транса. Похоже, мне можно и даже нужно было её отпустить. Я сунул руки в карманы и пошёл к своему столу, бросив находу:

– Можешь идти.

Я услышал легкий шорох за спиной и её смешок, прежде чем дверь захлопнулась:

– Хорошего дня, господин директор.

Блять! Я резко обернулся, но она, конечно, уже ушла. Я рыкнул от злости - стриптизерша обвела меня вокруг пальца! Это было как пить дать. Но что она задумала? Мне оставалось только ждать.

Свою злость я перенаправил на должников по оплате. Обзвонил всех, наорал на всех. Почти все сразу же перевели необходимые суммы - бухгалтер отчиталась моментально. Порой слегка раздражало, что этот мир понимает только силу и признает только властность. Хорошо, что у меня было и то, и другое.

Ко мне в кабинет заглянула Таня и попросила помочь с молнией на платье. Мне было плевать на неё и её молнию, которая заела аккурат под грудью. Но я помог, застегнул молнию ассистентке до шеи, а потом нагнул и отымел её. Быстро и жестко. Яйца после визита стриптизерши так и звенели. После секса немного полегчало, но не сильно.

Таня ушла к себе довольная, но быстро вернулась и молча положила галстук мне на стол.

– Что это? - с недоумением спросил я, отвлекаясь от почты, в которую успел углубиться.

– Галстук. Его вчера принесла новая англичанка.

Я удивился. Значит стриптизерша не пожелала носить мой галстук. Знай я это утром, мог бы иначе построить диалог.

– А почему я узнаю об этом только сейчас? - закипая спросил я.

– Я ... я не подумала, что ... что это так важно ... - заблеела она.

– Ты здесь не для того, чтобы думать! - прервал я её невнятное бормотание.

– Извини, Ко-ость, - протянула она.

– Ушла, - я кивнул ей на дверь, и она поспешно ретировалась.

Я понял, что за диверсия сейчас была. И почему именно сейчас - тоже понял. Таня решила, что я принадлежу ей, и вернула галстук после секса, подчеркнув свой особый статус. Для меня это был один из тех звоночков, намекающих, что пора менять ассистентку. Иначе дойдёт до того, что после моих телефонных разговоров она будет спрашивать, кто звонил.

Я вздохнул - очередное дело в моем бесконечном списке дел.

В районе обеда мне позвонил Эд, и мы пошли на обед в столовую. Обычно мы куда-нибудь ездим, но сегодня Эд настоял на обеде в школе. Сказал, что я не пожалею, и я решил не спорить. Мы встретились на втором этаже, набрали на подносы тарелки с едой и уселись за столик, с которого открывался хороший вид на внутренний дворик школы. По середине дворика располагался фонтан, вокруг него - скамейки. Я лениво скользил взглядом по сидящим там людям, когда внезапно мой взгляд наткнулся на интересную группу.

На скамейке сидела стриптизерша и что-то объясняла ученицам. Вокруг них стояли ученики и чего-то ждали. Что-то в образе англичанки показалось мне странным и, когда она встала, я от злости воткнул нож в недоеденный стейк. На стриптизерше было синее платье - во всяком случае верх был тот же, что и у балахона. Но нижняя часть была серебристой и заканчивалась чуть ниже попы. Выглядело так, будто она подняла подол платья, согнула его и подвязала на талии изнанкой наружу. Её бедра соблазнительно качнулись, когда она шагнула, а талия казалась особенно тонкой из-за подвязанного вокруг неё подола. Стриптизерша приняла какую-то кокетливую позу, и надула губки. Ученицы встали рядом с ней и скопировали ее позу, а парни начали фотографировать. Потом стриптизерша изменила позу, ученицы последовали её примеру, и парни вновь снимали. Она показывала им, как проводить фотосессию? Лучше бы рассказала, как пользоваться Past Continuous’ом!

Варвара

Я мчалась по коридорам школы, не разбирая дороги. Кажется, я забежала в крыло начальной школы, где сейчас уже никого не было.

Что я натворила?! Вот черт!

Как только директор опустил своё колено - с мокрым пятном моего оргазма на нем - меня вдруг будто ледяной водой окатило. Я стояла в подсобке с широко раздвинутыми ногами, а передо мной стоял директор, чьи пальцы только что были во мне! И его член так выпирал из брюк, что он, наверняка, рассчитывал на взаимную любезность с моей стороны. Минет в подсобке! Я пулей выскочила оттуда, потому что знала, что ещё минута, и я бы опустилась перед ним на колени. По собственному желанию, да.

А что потом? Стать очередной его ассистенткой и раздвигать ноги по первому требованию?!

Я забежала в туалет и всмотрелась в своё отражение в зеркале, оперевшись руками о раковину. Я хотела видеть своё лицо, свои глаза, потому что часть меня вдруг решила, что стать ассистенткой директора было не так уж и плохо. Что плохого в оргазмах? Ничего, если только они не происходят в школе. В подсобке!

Мне стало не по себе, и я плеснула холодную воду себе на лицо. Плевать на макияж, я должна была прийти в себя. Это были не мои мысли в голове, нет! Они не могли быть моими. Я никогда не была заложницей тела и сейчас не собиралась ею становиться.

Мне следовало понять, как я вообще допустила подобное? Почему не возмутилась, не остановила директора, когда наш разговор перестал быть разговором? Мои щеки вспыхнули от воспоминаний. Я знала, почему. Он раздвинул мои ноги так властно и так непререкаемо, что я захотела ему подчиниться. Захотела, чтобы он зашёл так далеко, как только хотел. Потому что за всей этой властностью и силой я видела его непоколебимое желание обладать мной. И мне это нравилось.

Я вновь плеснула воды. Объект! Я снова становилась объектом!

Ведь я проходила это с отцом - он требовал полного подчинения. Я ходила в школу, которую он посчитал лучшей, посещала кружки, которые он считал подходящими, дружила с подругами, которых он одобрил. Даже универ и специальность он выбрал для меня сам! В тот раз мне удалось сбежать от него - скопимая к этому моменту кучу денег, я улетела учиться в Оксфорд под вымышленным именем. Отец нашёл меня, но не сразу. Пару месяцев я была на счастливой свободе. Это было невероятное чувство - быть хозяйкой самой себе!

Когда отец нашёл меня, то он смирился лишь с выбором университета. Квартиру мне купил, выбрал мне машину на свой вкус и сообщил, с кем мне не стоит общаться. И приставил ко мне ещё пару соглядатаев - охранниками я их назвать не могла. Они докладывали отцу о моих перемещениях, и он разрешил им уводить меня силой, если я находилась там, где не должна была.

Оксфорд я всё же закончила. Потом поставила отцу ультиматум - я сказала, что наложу на себя руки, если он продолжит меня контролировать. Ему пришлось уступить. Устроил только меня в эту школу и вроде бы отвязался.

Я уже начала думать, что меня ждала долгожданная свобода, как тут я встретила очередного властолюбца. Как назло, слишком горячего, красивого и сильного, чтобы я могла ему противостоять. Директор мог меня подчинить в два счёта, ему бы для этого пришлось лишь ещё пару раз пальцами пошевелить. Двумя или тремя.

От этой мысли я вновь почувствовала тяжесть внизу живота. Моё тело меня предавало. Что я могла сделать?

Я в третий раз плеснула воду на лицо и принялась думать. Какой ультиматум я могла поставить ему?

Кое-какие мысли стали приходить ко мне в голову, когда в туалет забежала ученица. Она плакала, размазывая слезы и тушь по лицу. Увидев меня она застыла, а потом разрыдалась пуще прежнего. Мне не оставалось ничего другого, как обнять её. Она плакала уткнувшись мне в плечо, а я гладила её по голове. Когда она стала успокаиваться, я отстранилась и спросила:

– Что случилось, милая?

– Меня... меня бросил парень, - заикаясь от слез ответила она.

– Ох, - ответила я и прижала её к себе.

Она ещё какое-то время всхлипывала, а потом отодвинулась сама.

– А вы? Почему вы плакали? - спросила она, глядя на моё лицо.

Посмотрев в зеркало я поняла, что мы с ней выглядим как две панды с чёрными кругами под глазами.

– Я не плакала, я просто умывалась.

– Но зачем, если у вас макияж на лице? - недоумевала девушка.

– Тебя бросил парень, а я не знаю, как бы отвязаться от одного мужчины, - честно ответила я.

– Ну, это просто, - девушка махнула рукой и пошла отмывать лицо. - Сделайте ему пакость.

Я усмехнулась:

– На самом деле, это решение для нас обеих.

Она хмыкнула в ответ, а я последовала ее примеру и принялась приводить в порядок лицо.

Спустя пару часов - когда я привела себя в относительный порядок и даже смогла провести занятие - я переоделась в свою мотоэкипировку и шла на выход из здания школы. В коридорах было пусто - шли уроки. Моё же расписание сегодня было коротким, и я хотела съездить погулять в парк, чтобы немного проветриться и обдумать разные вопросы.

– Вы такая сексапильная, мисс Варвара, - раздалось откуда-то сбоку.

Я повернулась на голос и увидела нескольких парней, сидящих на диване в рекреации. Один из них был тот, что вчера уже подходил ко мне и говорил про стоны. Его звали Артём, я узнала это на своём уроке сегодня утром.

– Я бы вас трахнул, - сообщил парень, сидящий рядом с Артемом.

– И я, - добавил третий.

– Да, собственно, мы все были бы не прочь, - резюмировал четвёртый парень, и они дружно загоготали.

Я обвела их взглядом. Они все были накаченные и спортивные. А ещё - уверенные во вседозволенности. Как там говорил директор? Эти дети привыкли творить зло? Эти уж точно. По их ухмылкам, по их взглядам можно было с уверенностью утверждать, что они не раз марали руки и выходили сухими из воды. Могла ли я дать им отпор? Стоило рискнуть.

Я неспешно пошла к ним, улыбаясь и соблазнительно покачивая бёдрами. Мотоэкипировка обтягивала каждый миллиметр моего тела, и парни, не отрываясь, смотрели на меня горящими глазами.