Грань. Выбор есть всегда

Глава 2

«Лучшее лекарство от страха — знание».

Мультсериал 80 дней вокруг света

Где-то в южном море.

Полина.

Наша песня хороша, начинай сначала. День сменяется ночью, ночь сменяется днём. Это те немногие изменения, которые были мне доступны благодаря лучикам света, проникающим сквозь узкие щели в потолке. Еще, из разнообразия, несколько раз в день мне приносили еду. Вот только этих мгновений я хоть и ждала, но в большей мере всё же боялась, а попривыкнув, опасалась. Так что было не до времени. Да и какая в целом разница…

Каждый раз все повторяется: со скрипом распахивается дверь и в проеме появляется громоздкая фигура матроса. Возможно стоило попытаться с ним поговорить, а не просто вжиматься в стену стараясь слиться с темнотой, но я опасалась ещё больше усугубить свое положение.

То, что меня не отпустят, и так ясно, а о чем тогда спрашивать? Вести светскую беседу? "Как погода?". "Не припекает ли солнышко?". "Не подскажите ли, куда направляется наше комфортабельное судно?".

Не все ли равно, куда именно меня везут, если это все равно будет клетка…

В конце концов, я не в худшем положении: жива, относительно цела и здорова, меня не бьют, не насилуют, не пытают, а значит, есть надежда, что я нужна в трезвом уме и памяти. Подтверждая это предположение, тело понемногу приходит в норму, я могу шевелиться, и даже доползти до узкой койки и очистительного агрегата в уголке. Но как говорится, надежда есть, уверенности мало. А проверять степень лояльности моих пленителей почему-то не тянет.

По сути, выделенное мне помещение напоминало больше гроб, чем комнату. Деревянный ящик без освещения, зато с сыростью, качкой и предположительно крысами. Нет, я этой живности пока не встречала, но живое воображение и тишина мигом превращала любой малейший шорох в сцену из фильмов ужасов. Потоки воды бьются о борт, словно хотят развалить это судёнышко и затянуть его обломки в пучину. В голове шумит, отсыревшее платье не даёт согреться, и только периодически расходящаяся от плеча огненная волна даёт ощущение тепла и поддержки.

Да, даже в безнадежной ситуации нужно искать что-то хорошее, и тогда все обязательно наладится. Ведь хорошему тоже нужна точка опоры, точка отсчёта. Вот выберусь из этой передряги и буду рассказывать: «Все было плохо, но вот кораблик был с антуражем пиратов Карибского моря, хлеб напоминал сухарики из родного мира, а то, что меня похитили и заперли в трюме, так это тоже новый опыт». Самоубеждение — наше все, даже если слова и проговариваются сквозь дрожащие зубы.

— Кап-кап, капает вода — скукот-а-а-а, — прозвучал в тишине звонкий голосок.

— Добби, ты вернулась! — правда радостное восклицание больше походило на карканье старухи курильщицы, но саламандре это безразлично, а у меня и без того забот валом.

— Да! И посмотри, что со мною стало! Я прозрачная! Жу-у-уть какая… — Пропищала моя любимая, моя родная, моя самая замечательная напарница, привычно растягивая гласные.

Саламандра и вправду напоминала призрака или голограмму, зависнув в воздухе эдаким полупрозрачным огоньком.

— Я виновата, Добби. Прости, — действительно виновата… Не разглядела Алара, слишком рано расслабилась, решив, что все беды позади. — Но мы живы — это уже что-то.

— Прости-и-и… — передразнила меня она — Надолго ли мы живы? Я вон и вовсе не совсем — она театрально всхлипнула — жива.

Отвечать я не стала, и на какое-то время в трюм вернулась так опостылевшая мне за последние дни тишина.

— А ведь это я виновата, — неожиданно покаянно опустила голову Добби, говоря в этот раз совершенно серьезно. — Если бы твоим фамильяром был грифон, пегас или хотя бы карликовый дракон, ты бы здесь не оказалась. Я бесполезная…

— Ты не виновата. Нас бы в любом случае нашли, рано или поздно. В моём мире говорят "Чему бывать, того не миновать". Думаю это наш случай. Но мы ведь вместе — значит, обязательно что-нибудь придумаем!

— Обязательно! Я даже знаю что, — встрепенулась фигурка, вспыхивая светом — Ли-и-ин, а расскажи сказку.

— Сказку? Может, лучше придумаем план побега?

— План подождёт, а сейчас нужна сказка. Поверь мне… — многозначительно улыбнулась саламандра, и я, довольная уже просто тем фактом, что она рядом, не стала спорить.

— Какую? — спросила улыбаясь.

Чем ещё можно заняться, оказавшись в плену посреди моря…

— Про воздушного элементаля заточенного злой колдуньей в зеркало.

— Ты имеешь в виду… Белоснежку?

— Ее! Про зеркало.

— Ладно. В некотором царстве, в некотором государстве жил-был король…

Я не помнила этой истории дословно, и каждый раз рассказывала по-разному, но обязательно с той частью, в которой колдунья в гневе разбивает зеркало. Очень уж полюбилась саламандре именно эта версия.

И вот настал ключевой, по мнению Добби, момент. В сказке зеркало, что ожидаемо, разлетается вдребезги. А вот чего я не ожидала, так это того что в жизни, а точнее в трюме стены начнут скрипеть, вздыхать и… плакать?!

— Добби, — спросила шепотом, при этом недоуменно озираясь. — Это что значит?

По стенам и правда потекли потоки воды. Там что палубу заливает? Я «накаркала» и мы тонем?!

— Значит, что я была права! И элементаль этого корабля со мной полностью согласна. У этой сказки неправильное название. Ты только взгляни на сюжет, ведь магическое зеркало — явно призванная элементаль воздуха. И вот, она верно и честно служила колдунье, а что взамен?! Ее уничтожили, обрекая на скитания по грани. Несправедливо! И в подтверждение этому восклицанию стены всхлипнули особенно громко и несчастно.

С такой стороны я эту сказку не рассматривала, но нужно признать — логика в этом есть.

— Хочешь сказать, что и это элементаль? — указала подернутые дымкой стены, и когда Добби уверенно кивнула, добавила. — И она все слышит, а значит, знает, куда нас везут?

— Во-о-от! Правильные вопросы задаешь. На остров нас везут, южнее Шалтара. Умные гады, понимают, что посреди моря ты от них никуда не денешься.

— Ну, это мы ещё посмотрим. Я почти восстановилась и если подгадаем момент, можем переместиться вместе с небольшой лодкой. Запасы продуктов можно доставать из моей хижины в Грани, а там уже и берег. Нескольких прыжков должно ведь хватить?

— Вот и узнаем. В конце концов, сбегает тот, кто пробует сбежать.

Каждый день теперь начинался с зарядки, продолжался зарядкой и заканчивался ею же. Онемевшие, не то от слабости, не то от холода, конечности снова вернулись к жизни, постепенно прошла головная боль, окончательно восстановился резерв. Добби просушила платье и выжгла на корню зародившуюся было простуду. Каждый раз, когда кто-то приближался к двери, я старательно падала на лежанку, изображая полудохлую бледную и несчастную моль. В оставшееся же время развлекалась, пробуя себя в роли сказочника. Стены то плакали, то смеялись, но информацией все равно делились неохотно.

То, что корабль пристал к берегу, стало понятно сразу. Стыковка, шум, гам, крики чаек. С побегом я решила не затягивать, но и виду, что оправилась от заклинания, не подавать. Лежу «царевна-лебедь», жду. А кто ждёт, тот всегда дождется. Знакомый угрюмый гигант распахнул двери, вытаскивая меня на свет, и на миг кажется, что я сейчас ослепну. Жёсткая рука стальной хваткой сжимает плечо, глаза режет от яркого дневного солнца. Похоже, изображать особо не нужно — мои ноги и впрямь еле плетутся по узкому трапу.

— Плохо! Меня тошнит… — говорю якобы ослабевшим голосом, прикрывая рот и сгибаясь пополам, думая при этом только о том, что мне нужно время оглядеться.

Нехитрая импровизация, если можно так сказать, учитывая, что этот сюжет я проигрывала в голове уже десятки, если не сотни раз, срабатывает. Мою многострадальную тушку облокачивают на какой-то бортик, и я с удовольствием вдыхаю свежий морской воздух, продолжая изображать недомогание. Так или иначе, но я получила неплохой обзор из-под ресниц… Например, на вон ту пустующую шлюпку, привязанную у берега.

Решиться оказывается не так просто, но бежать нужно сейчас, пока на меня не навесили каких-нибудь ограничителей. Добби хватает сил, чтобы появиться только на секунду, но и этого достаточно, чтобы обжегший руку надзиратель отшатнулся от меня, как от прокаженной. Один миг и я делаю шаг за грань, перемещаясь в примеченную шлюпку.

Маленькая хлипкая рыбацкая лодочка рассчитана всего на одного человека. Широким ножом, найденным здесь же, я поспешно перерезаю канат, чувствуя, как сквозь пальцы утекает время. А «утекать» между тем должна я. И желательно, чтобы хоть в этот раз за углом не было никаких маньяков. На берегу поднимается паника, люди несутся ко мне, но я впервые за последнюю неделю радостно, даже счастливо улыбаюсь. Нет уж дудки, не получите меня!

Ставлю точку привязки на несколько десятков километров севернее. Переливается светом воронка перехода, в которой радостно исчезает моя лодка… Вот только насладиться свободой не дало жесткое приземление. Вместо лазурных волн в свои объятия мою шлюпку принимает серая брусчатка. Днище идёт трещинами, разваливаясь в щепы. Доски торчат в разные стороны, увитые старыми, пропахшими рыбой и солью, сетями и в этом гнезде, посреди внутреннего двора угрюмого каменного замка лежу недоумевающая я.

Сбоку раздаются хлопки, и, приподнимаясь на ослабевших руках, я понимаю, что меня окружает множество людей. Мужчины и женщины, дети и старики, одетые кто в рваньё, кто, напротив, в роскошные костюмы, но взгляд цепляется лишь за одного. Того, кого я вправе винить во всех своих бедах.

Анурх! Он стоял ближе всех, словно наизусть знал каждый мой шаг и с ухмылкой аплодировал, моим, наверное, нелепым на его взгляд попыткам сбежать. Смотря на его довольное самоуверенное лицо, я и сама начала сомневаться — а сбегала ли я вообще или это мне просто позволяли "сбежать"?..

— Как прошло твое путешествие, милая? Ты каждый раз так спешишь нас покинуть, что я право могу обидеться. Это крайне невежливо с твоей стороны, не оценить мое гостеприимство в полной мере.

— Если это предложение, я могу отказаться? — робко подняла голову моя истлевшая надежда, хотя голос прозвучал не так уверенно, как в моих мыслях, больше походя на тихий писк, но и его прекрасно расслышали.

— Конечно, — проговорил Анурх с улыбкой человека готового убивать. — Но возможно не стоит так поспешно принимать решения? Поездка была не из лёгких, тебя приведут в порядок, а после мы обсудим наше, без сомнений выгодное, сотрудничество.

Ответа от меня не ждали, просто выдернули из обломков (в этот раз уже два амбала) и, подхватив под руки, просто внесли в здание. Боятся, что опять сбегу? Зря. Я понимаю свои ошибки с первого раза и не хочу дважды наступать на одни грабли. Судя по всему, защита стоит вокруг всего острова, и я могла бы гордиться, тому, как высоко оценили мои способности… Но в данном случае лучше бы меня считали полной бездарностью.

Я автоматически отмечала каждый пройденный коридор и поворот, но даже когда меня оставили одну, в просторной светлой комнате с набранной горячей ванной, не смогла избавиться от тревожных мыслей.

Если не получилось сбежать самой, нужно, хотя бы попытаться предупредить Тита! Проверенный способ, к счастью, не подвёл и, уже через несколько секунд, в воздухе растворилась маленькая записка, написанная каким-то косметическим карандашом на небольшой салфетке. "Меня нашли. Алар предатель. Беги!"

Только после этого я смогла скинуть, кажется вросшее в меня, некогда любимое платье, от белого воротничка которого остались лохмотья, и погрузиться в ванну. Нужно тянуть время, чтобы Тит мог сбежать. Нужно вывести его из-под удара, тогда я смогу хоть что-то сделать. Нужно… На последнем я уснула прямо в воде, и очнулась только, когда в комнате появился посторонний. Вернее посторонняя.

Служанка стояла посреди комнаты, держа на вытянутых руках длинное платье, и что-то пыталась мне втолковать.

— Ар Тирот ждёт вас к ужину, — повторила она замороженным голосом уже, похоже, не первый раз.

Несколько секунд понадобилось, чтобы вспомнить, что это фамилия чокнутого заговорщика Анурха. И под отрешенным взглядом девушки, которая так и застыла молчаливым изваянием, я принялась поспешно одеваться. Пора поставить точки, и выяснить, что ему все же от меня нужно.