Громов

Пролог первый

Впервые Илья Громов появился в моей жизни тогда, когда по вине брата подруги я попала в ужасно неприятную историю.

Ульянка напилась в ночном клубе и позвонила мне среди ночи, попросив её забрать. Она никогда не отличалась примерным поведением, но человеком была хорошим, отзывчивым, и я просто не могла ей отказать. К тому же, если не выручать друг друга, то зачем тогда такая дружба нужна вообще?

Спешно одевшись, я ещё сонная, быстро умылась ледяной водой. С тоской взглянув на время, прикинула, что поспала всего три часа. При том, что вставать на работу мне обязательно нужно было в семь. Учитывая то, что на часах было почти четыре, стало понятно, что этой ночью больше я не посплю.

Но Ульянка, судя по голосу, было очень напугана, и даже несмотря на то, что у неё заплетался язык, я поняла, что надо спешить. Она рассказала о каких-то двух мужиках, которые к ней пристают, хотят увезти домой и не дают уехать одной. Попросила отзвониться, когда я подъеду к клубу, чтобы выбежать из него, быстро прыгнуть в машину, и таким образом избавиться от настойчивых, но хамоватых и наглых ухажёров.

Тогда я ещё не знала, что её младший брат - алкоголик и наркоман, задолжал им кучу денег, после чего их кинул. А поскольку она неплохо зарабатывала, они решили вытрясти деньги с неё.

И я тогда представления не имела, как влипну, когда вызывала и ждала это такси.

Конечно, мне было страшно. Я ведь не какой-то там амбал с навыками вышибалы, а обычная хрупкая женщина. Но не выручить подругу я просто не могла.

Немного поразмыслив пока одевалась, я решила написать коллеге по работе, бывшему военному. Чтобы если что, он мог подключиться и помочь нам. Но сообщение так и осталось непрочтённым, а будить его среди ночи звонком я не решилась.

Когда я подъезжала в такси к этому притону, у меня сердце колотилось так, будто я на американских горках только что прокатилась. И в ногах слабость была неприятная до одури просто. Чуть дрожащим голосом я попросила таксиста остановиться у входа, где в свете мелькающей вывески тусовались группками какие-то то ли мажоры, то ли криминальные элементы. Ещё там были девчонки явно лёгкого поведения. Вызывающе одетые, пьяные, кокетливо курящие и пьющие из банок то ли энергетики, то ли алкоголь. А у входа, у металлического ограждения, то и дело вспыхивающего яркими неоновыми огнями вывески, дежурил охранник в белой рубашке и чёрных штанах. Единственный, на мой взгляд, адекватный и трезвый там человек.

Несколько раз набрав Юльянку, я к своему ужасу поняла, что она не отвечает на вызов. Что у неё либо сел телефон, либо она просто не может этого сделать. А значит, мне нужно выйти из такси, зайти в клуб и найти её там.

Спокойнее от этого осознания мне, по понятным причинам, совершенно не стало.

Решалась я минуты две. Попросив таксиста подождать на стоянке неподалёку, потому что ждать у входа он отказался, я вышла, поправила сумочку, и на негнущихся ногах направилась ко входу в злачное заведение.

Нет, этот клуб не производил впечатления какой-то дыры. Напротив, он выглядел довольно презентабельно, находился в собственном здании, славился активной ночной жизнью, и люди в нём, насколько я знала с Юлькиных слов, были самыми разными.

Но ят ут же почувствовала на себе заинтересованные, сальные взгляды тусующихся рядом мужчин. Кто-то меня даже окликнул, выкрикнув какую-то похабень. Следом раздался хохот. Уютнее от этого, разумеется, не стало. Я даже слегка поёжилась. И предпочла сделать вид, что не услышала. Подойдя к охраннику, сказала ему, что мне нужно забрать из клуба подругу.

Хмуро на меня взглянув, он покачал головой и сквозь зубы нехотя ответил, что сегодня вход только по приглашениям, и если у меня его нет, то я не войду. А когда я подтвердила, что у меня его нет, он просто отвернулся и принялся угрюмо наблюдать за что-то выясняющими между собой тремя мужиками неподалёку. Они явно ссорились, и он был наготове. Даже рацию приподнял ко рту. Но пока ничего не говорил.

Ужасно волнуясь, я стала торопливо объяснять, что мне очень-очень нужно войти, что я не могу дозвониться до подруги, а она попросила, чтобы я приехала за ней.

Ему было плевать. Нехотя посмотрев на меня ещё раз, он опустил рацию и раздражённо заявил:

- Девушка, отойдите от входа. В ином случае я вас вытурю отсюда сам.

Спустя мгновение мимо нас в клуб прошла парочка: хихикающая девица в коротком коричневом платье с голой спиной и какой-то бородатый мажор в белом пиджаке и голубых джинсах. Их охранник запросто пропустил.

Я попыталась было юркнуть вслед за ними, но он тут же преградил мне путь, схватил за локоть, и довольно сильно оттолкнул назад.

- Я сказал "отойдите от входа", - скверкнув маленькими тёмными глазами, зло процедил он.

И я поняла, что он меня не пропустит. Сколько бы я его не уговаривала.

Отойдя в сторону, я схватилась за голову. Воображение рисовало картины - одну страшнее другой. Ульянка уже влипала как-то в историю, где её чуть не изнасиловали, а теперь, когда она не отвечала на вызовы - а я ведь попыталась дозвониться до неё ещё пару раз - я понимала, что дело принимает очень неприятный оборот. К тому же ждущий поодаль таксист, принялся мигать фарами и настойчиво бибикать, заставляя волноваться ещё сильнее.

Я подошла к его жёлтой машине и, чуть наклонившись к окошку, попросила подождать ещё.

- Вы оплачивать это ожидание будете? - жуя жвачку, поинтересовался он. - У меня вызовы вообще-то. Пять минут давно прошли.

- Я всё оплачу, - кивнув, быстро сказала я. - Вы только подождите, пожалуйста.

- Мне вам на слово поверить? - прищурил глаза он.

Я сунула ему в руку пятисотенную купюру и он, чуть подобрев, деловито сообщил, что готов подождать ещё пять минут, не больше.

В кошельке у меня осталось всего полторы тысячи, а карту я не взяла. Просто совершенно не ожидала, что всё получится именно так. Хорошо хоть, что денег взяла с запасом. Но при озвученных таксистом условиях даже если бы я управилась минут за пятнадцать, и при этом оказалась бы, что у Ульянки денег нет, мы бы просто не смогли уехать отсюда.

Пролог второй

Он вышел из этого клуба уверенной трезвой походкой хозяина жизни. И он очень отличался внешне от тех людей, которые тусовались поблизости от входа и которых я на каком-то инстинктивном уровне сильно побаивалась.

Тогда я ещё не знала, что он куда опаснее, сильнее и страшнее их.

Высокий, очень по-мужски красивый, широкоплечий и узкобёдрый, он был одет в тёмно-коричневый пиджак, чёрную водолазку, чёрные джинсы и аккуратные классические туфли того же цвета. На запястье поблёскивали дорогие часы.

Выйдя на улицу, он кивнул охраннику, который тут же расплылся в почтительной улыбке и едва не встал по стойке "смирно". Затем достал из кармана пиджака пачку сигарет и, закурив, направился к чёрной блестящей машине, больше напоминавшей страшного массивного хищника, чем автомобиль.

Не знаю, что меня тогда подтолкнуло ринуться ему навстречу и обратиться за помощью. Наверное, отчаяние. Или реакция охранника клуба. А может понимание того, что этот мужчина совсем не похож ни на наркомана, ни на альфонса, ни на гопника из подворотни. Но, скорее всего, всё вместе и сразу.

- Мужчина, извините, пожалуйста... - нагнав его и приложив руку к груди, нервно окликнула его я.

Он остановился и обернулся. Удивлённо приподнял прямую тёмную бровь.

- Мы знакомы?

- Нет, - покачав головой, я принялась говорить быстро, потому что боялась, что он вот-вот потеряет ко мне интерес и уйдёт, в то время как время шло: - Вы меня извините, пожалуйста, понимаете какая ситуация...

Нахмурившись, он оглядел меня и покачал головой.

- Я не подаю.

Я вспыхнула, а он отвернулся и продолжил путь к машине.

Совершенно ошарашенная, я стояла, как вкопанная секунд, наверное, пять. Я не считаю себя страшной, совершенно точно не выглядела отвратительно и уж точно не была похожа ни на нищенку, ни на алкоголичку. И меня конечно очень задели его слова. Но поскольку причина, по которой я обратилась к нему, была куда серьёзнее, чем попытка понравиться какому-то, пусть и привлекательному, но совершенно незнакомому мне мужчине, я решилась повторить попытку. Присмирив своё задетое эго. Просто потому, что другого шанса просто не видела, а жёлтая машина в тридцати метрах от нас вновь замигала фарами и вновь разразилась истеричными воплями клаксона.

Спустя пару мгновений я увидела, как к ожидающему меня такси стремительно направился один из пугающих мужиков, стоящих в группе таких же неподалёку от входа в клуб. Его кто-то окликнул, попросив не буянить, но он, явно агрессивно настроенный, только пьяно отмахнулся. Подойдя нетвёрдой походкой к жёлтой машине, он шарахнул по быстро закрывшемуся стеклу ладонью и крикнул:

- Хули ты гудишь здесь, мудила?! Уёбывай нахуй отсюда!

Такси, взвизгнув тормозами, немедля рвануло с места и вскоре скрылось за поворотом. Пьяный агрессор с видом победителя направился обратно к таких же поддатым и быдловатым друзьям, улыбающимся и что-то говорящим ему.

Чёрное ночное небо будто упало мне в душу. Я поняла вдруг, что в этой ситуации совершенно обескуражена. Мне стало очень страшно от понимания, что я ничегошеньки не могу сделать. В то время, как с Ульянкой могло прямо сейчас происходить всё, что угодно. Возможно её затащили в туалет, или ещё что-нибудь подобное.

Я ринулась к машине этого стильного парня, который меня так грубо отшил. Он уже сел за руль и завёл свой большой чёрный автомобиль. Включив музыку, и выставив локоть из окна, он спокойно докуривал, глядя на людей на площадке перед входом, будто на тараканов.

- Мужчина, - подойдя к окну его автомобиля, нервно предприняла новую попытку я, - пожалуйста, выслушайте меня. Я не побирушка, честное слово. Мне просто очень нужна ваша помощь.

Он пристально оглядел меня с головы до ног. В его тёмных, красивых глазах сверкали мерцающие огоньки вывески клуба.

- Я вас слушаю, - спокойно произнёс он низким, глубоким голосом.

От интонаций этого голоса у меня мурашки по спине пробежали. Настолько он очень по-мужски прозвучал. Он был сексуально притягателен. Это очень чувствовалась. Я как-то просто отзывалась на его флюиды, несмотря на ситуацию, которая совершенно к этому не располагала.

- Дело в том, что мне очень нужно попасть в этот клуб, - уцепившись за возможность хотя бы объяснить ему что-то, нервно принялась рассказывать я. - Моя подруга попросила забрать её, а я не могу до неё дозвониться. Она сказала, что там какие-то мужчины...

Я осеклась, потому что увидела в его глазах явный скепсис.

- Девушка, - слегка мотнул головой он, - в этом клубе полно мужчин. И если вашей подруге будет нужно, она выйдет к вам сама.

Он полностью высунул руку из машины и щелчком отправил окурок в сторону. Ударившись об асфальт, тот брызнул мелкими красными искрами и чуть прокатившись, замер, отпустив вверх тонкую струйку бледно-серого дыма.

- Да вы не понимаете! - снова повернувшись к своему собеседнику и отчаянно всплеснув руками, воскликнула я. - Она, возможно, не может выйти сама! Она в опасности может быть, понимаете?! Мне срочно нужно попасть в этот клуб! А вход только по флаерам...  - сведя ладони в умоляющем жесте и приложив их к губам, я с колотящимся от волнения сердцем осторожно спросила его: - Может, у вас ещё остался флаер?

Он усмехнулся.

- Он мне для входа не нужен.

Почувствав надежду, я чуть воспряла духом.

- Тогда, может быть, вы проведёте меня туда? Пожалуйста... Я вас очень прошу.

- Нет, - хмуро глядя на меня, он покачал головой. - Придумайте что-нибудь другое. Пока вы не очень убедительны. Хотя актриса хорошая. И лучше расскажите новую басню местному секьюрити. Не мне.

- Да не вру я вам! - воскликнула я. - Поймите вы! У меня вон такси моё уехало!

Было заметно, что я его уже утомила. И что он мне не верит.

Затем он, властно поведя рукой, завёл машину, и из-за этого отчаяние только сильнее накрыло меня.

- Пожалуйста... - одними губами тихо повторила я.

Глава 1

Пожалуй, именно сегодня, узнав, что компания-заказчик обеспечила мне перелёт в бизнес-классе, я впервые ощутила себя действительно очень востребованным специалистом. И это чувство гордости за саму себя, за то, что я не напрасно столько пахала, меня приподнимало над землёй всю дорогу в аэропорт. С учётом того, какие деньги мне предложили в случае, если я удачно пройду собеседование, моё чувство внутреннего полёта иногда превращалось в нехилый такой мандраж.

А если не справлюсь?

Если на заказчиков не произведут впечатление все эти шикарные рекомендации, которыми я так горжусь?

Если я банально переволнуюсь и облажаюсь на этом собеседовании  из-за того, что не смогу правильно выстроить переговоры?

Всё-таки я куда более уверенно чувствую себя за клавиатурой ноутбука, не во время таких вот встреч. Хотя их в том числе можно назвать частью моей работы.

В любом случае, поднимаясь по трапу самолёта, я решаю для себя, что наслажусь по полной как минимум этим перелётом.

Потому что я впервые лечу в бизнес-классе. Потому что даже сам по себе интерес ко мне со стороны таких крутых заказчиков - уже кое-что да значит. А с учётом того, что я два вечера и две ночи готовилась к этому собеседованию и того, что они уже были расположены ко мне вполне лояльно, раз оплатили этот перелёт в Санкт-Петербург, у меня есть все шансы.

И значит надо наслаждаться. Поволноваться я ещё успею. Вот как прилечу и сяду в любезно предоставленную машину с водителем, так сразу и начну.

Пассажиры бизнес-класса заходят в самолёт первыми. Учитывая то, как я выгляжу - чувствую себя сейчас едва ли не принцессой какого-нибудь европейского княжества, вроде Монако.

Лук я подбирала руководствуясь двумя основными соображениями.

Я должна выглядеть, как деловая женщина.

И я должна быть секси.

Просто потому, что некомфортно себя чувствую, когда чувствую себя похожей на главную героиню известного советского фильма "Служебный роман". И если я буду выглядеть так, переговоры сорвутся точно.

А это собеседование пройти мне нужно обязательно. Учитывая то, что меня ждут трое солидных мужчин в костюмах (ну, по крайней мере, я примерно так себе это представляю на базе переписки и общения по видеосвязи), нужно создать положительный образ. Тем более, что это умение - основа моей профессии.

Тут главное не переборщить. Сексуальность должна быть сдержанной, подспудной и ни в коем случае не нарочитой. Никакой пошлости, только изысканность стиля и подчёркнутая женственность.

Легонечко так, флёром.

Поэтому после долгих раздумий и пары походов по торговым центрам, я выбрала приталенный брючный костюм нежно-голубого цвета, бело-серые босоножки на каблуке средней величины, бело-серую аккуратную сумочку, достаточную для того, чтобы в ней уместились файлы и, конечно, мой маленький белый макбук, и в силу особенностей сегодняшней погоды, накинула сверху очень женственное светло-серенькое пальто. Тоже, разумеется, приталенное.

Поскольку украшений у меня - кот наплакал, я ограничилась своими любиыми серьгами-кольцами из белого золота и деловыми женскими наручными часами из того же материала. К сожалению, не с бриллиантами, а с фианитами. Но на бриллианты я пока ещё не заработала. Ничего, всё ещё впереди.

Последним штрихом послужил парфюм. Водичка от "Герлен" - новый, нежно-цветочный аромат. Никакой приторной ванили и никакого резковатого ужаса в духе "Пуазонов". Лёгкий, очень приятный, свежий и ненавязчивый.

Конечно я сходила в салон красоты, где мне привели в полный порядок ногти, сообразив совершенно прелестный френч, где я заказала маску (чисто для уверенности в себе) и где мне аккуратно подстригли кончики моих волнистых тёмно-русых волос, которые перед выходом из дома я убрала в конский хвост, небрежно выпустив одну прядь.

Теперь, когда я особенно волнуюсь, я то и дело сдуваю её с лица или заправляю за ухо. Привычка ещё со студенческих времён.

Занимая своё место у иллюминатора, я смотрю сквозь чистое стекло и улыбаюсь сама себе. Да, пожалуй, и мама и подруги были всё-таки правы. Я, наверное, действительно, карьеристка.

Ну а как ещё назвать женщину, которая в двадцать шесть лет только и делает, что работает, причём в основном на перспективу? Ту самую, у которой уже больше года нет совершенно никакой личной жизни, если не считать пару эпизодов, о которых даже не хочется вспоминать, настолько это всё ерунда и вообще не имеет никакого отношения к чему-либо серьёзному.

В любом случае мужчины у меня нет. Это немного грустно, но так уж сложилось исторически.

Зато у меня есть любимая работа и весьма приятные перспективы. Может быть я даже квартиру себе куплю. Лет через пять. А может и раньше. Главное вот это собеседование не завалить.

Так, ладно, спокойно, не надо себя дополнительно накручивать. В этом ты, Алина, иногда бываешь просто мастерицей.

Поворачиваюсь к проходу. С другой стороны моего ряда рядом усаживается пожилая пара. Им лет по шестьдесят. Он в сером в полоску костюме, она в платье в пол и пушистой такой сиреневой кофте. Вся в жёлтом золоте. Кольца практически на всех пальцах. Интересно, чем они занимаются? Хотя, судя по всему, занимается только он. А она, наверное, счастливая домохозяйка и бабушка.

Мысленно вздыхаю. Ну, может и у меня так будет на старости лет. Выйду же когда-нибудь замуж? Сделаю карьеру и выйду. Наверное... Проблема в том, что просто выйти замуж мне совершенно неинтересно. Мне для этого нужен любимый человек. А вот как раз его на горизонте пока нет совершенно.

В проходе мелькает полноватый мужчина в кожаной куртке, затем девушка в полосатом платьюшке и белой курточке из замши, а место рядом со мной до сих пор совершенно не занято. Хм. Неужели билет на него не продали? Прикольно будет, если так. Никто не будет рядом пыхтеть, храпеть или ещё чего-нибудь там.

На кресле впереди - монитор. Можно посмотреть кино, можно поиграть в игры, а можно просто наблюдать за полётом на интерактивной карте. Очень удобно. Можно даже музыку послушать.

Глава 2

Трудно описать его взгляд в этот момент. Он смотрит на меня так, что я успеваю усомниться в том, что он меня не помнит. Хотя это противоречит здравому смыслу. Он видел меня минут десять и я совершенно ничем не выделялась из толпы. К тому же с того августа прошло более года. Нет, он меня точно не помнит.

- Да, вам, - усмехается он.

Впечатление, будто я погрузилась в какой-то кисель. Всё замедленное, звуки, за исключением его голоса и музыки фоном в правом ухе, пропали... Жёсткий, но чарующий древесный парфюм с едва заметной сладкой ноткой, белозубая улыбка на щетинистом лице с удивительно правильными чертами. Он похож на голливудского актёра годов 50-х прошлого века. Чёрная водолазка, чёрный с чуть заметными тонкими полосами пиджак, синие джинсы.

- Вам не будет мешать мой портфель? - взгляд его светло-карих глаз невольно заставляет меня вспомнить сериал "Сумерки" - он был фишкой героев этих фильмов... - Просто не хочется убирать его наверх.

Блин, какие у него ресницы длинные...

И как же классно от него пахнет... Прижаться бы к груди и потереться щекой...

Алина, очнись! Тебе вопрос задали!

- Эм, - сглатываю, едва не подавившись слюной. - Н...нет. Совсем нет. В смысле - не будет.

- Отлично, - с улыбкой кивает он. - В таком случае оставлю его здесь.

Он чуть наклоняется и ставит чёрный кожаный портфель между ног. Аккуратная ткань чёрных носков, идеально ухоженные - а может быть просто новые - чёрные кожаные туфли со шнуровкой. Заострённые, но овальные носы. Классика итальянской мужской обуви.

Стюардесса повторно просит перевести телефоны в режим самолёта. Поскольку я этого ещё не сделала, растерянно выполняю команду. Руки дрожат и я роняю смартфон под ноги. Чувствую себя идиоткой, истеричкой и вообще... блин, что ж так колотится сердце?

Подняв, позволяю себе взглянуть на своего соседа. Пристёгивая ремень, он отвечает мягкой закрытой улыбкой. Едва заметной, но такой, что игнорировать очень сложно.

Затем теряет ко мне интерес. Стараясь унять волнение, снова отворачиваюсь к иллюминатору. Самолёт вовсю набирает скорость - вот-вот взлетит.

Он меня не помнит. Это точно. Иначе бы уже выдал себя. Ну что ж, это даже к лучшему. Мне не о мужиках думать надо, а о предстоящем собеседовании. Сейчас немного успокоюсь, полюбуюсь видами, когда самолёт поднимется на землёй и примется набирать высоту, а затем погружусь в файлы в макбуке. Всё хорошо, всё под контролем. Надо только немного успокоиться.

И чего я так взбудоражилась? Ну, мужик и мужик. Красивый только, сильный, стильный, и с потрясающими губами. Но это же не повод забить на карьеру, не так ли?

Толчок. Самолёт отрывается от поверхности взлётной полосы и принимается набирать высоту. Чуть закладывает уши и я, слегка приоткрыв рот, сглатываю и тянусь за жевательной резинкой. Она у меня где-то в сумочке.... Так, вот, нашла.

Закусываю кончик упаковки зубами и отправляю на язык две гладкие, твёрдые и сладкие пастилки со вкусом мяты. Глядя сквозь стекло на уменьшающиеся домики, принимаюсь задумчиво жевать.

Ловлю себя на мысли, что как дура сижу по прежнему в одном наушнике, а второй болтается на груди. Вставляю его в ухо и понимаю, что у меня предательски дрожат пальцы. Интересно, как в таком состоянии перестать волноваться перед ответственной встречей? Это вообще возможно?

Мельком, буквально краем глаза, смотрю на своего соседа.

Чуть откинув голову, прикрыв веки и скрестив на груди руки, он просто расслабленно сидит в кресле. Ровная осанка, длинная, но крепкая шея, мужественный щетинистый подбородок. Похоже он собирается продремать всю дорогу. Ну и славно. Ну и отлично. Я бы даже сказала: прекрасно! Иначе я не успокоюсь.

Снова смотрю в окошко. Блестит изогнутая серая река среди квадратиков-домов. Теперь едва заметных. Автомобилей на тонких полосках-дорогах уже не видно. Панорама очень красивая, особенно в этом мистическом свете проникших между туч солнечных лучей.

В бизнес-классе очень удобные, широкие кресла. Для подремать - самое то. Но даже если бы я хотела, фиг бы заснула сейчас. Надо же, как меня колбасит... Прям всплеск адреналина какой-то...

Спустя несколько минут сквозь тихий приятный блюз в наушниках доносится голос пилота. Он представляется и сначала по-русски, а затем по-английски кратко рассказывает о полёте. Сообщает, что мы набрали нужную высоту, курс проходит так, как нужно и вообще всё в полном порядке. Затем стюардесса сообщает, что можно отстегнуть ремни.

Что я и делаю. И вижу, что это же делает мой сосед.

Не уснул.

Он ловит мой взгляд и внимательно чуть щурит глаза.

Ужасно смущаюсь,  и принимаюсь доставать из сумочки макбук.

Разложив его на коленях, боковым зрением вижу усмешку на его лице. Поворачиваюсь к нему. В его руке смартфон, а на включённом экране какие-то графики.

- Вы писательница? - спрашивает он.

Делаю вид, что не услышала вопрос. Достаю наушник из уха и переспрашиваю. Пускай не думает, что я в нём заинтересована. Наоборот. Он меня от работы отвлекает вообще-то.

- Я спросил: вы писательница? - голос такой, что с ума сойти можно.

Он кивает на экран моего макбука, на котором узнаваемо светится "Ворд" с набранным текстом.

- Нет, - едва не задохнувшись от новой волны будоражащих эмоций, отвечаю я, и зачем-то добавляю: - Я - сторителлер.

- Звучит солидно, - усмехается он. - И что это значит?

Да что ты пристал-то ко мне? Не видишь, что ли, что я не в себе уже от твоих взглядов, голоса и внешности?!

Саму себя не понимаю. Меня просто таращит от его столь близкого присутствия рядом. И как я должна выдержать полтора часа режиме такого накала эмоций?!

Не припоминаю, чтобы раньше так реагировала на мужиков. Может на меня высота так действует? Ну, говорят же, что банка пива на высоте - почти как маленькая бутылка водки. Может с впечатлительностью так же?

Глава 3

Всё во мне разом подаётся навстречу его вопросу. Всхолыхнувшись, рвётся наружу. Будто вулкан принимается извергаться с бешеной скоростью. Мне так хочется сказать ему, что "да, мы знакомы!", но...

...но я слишком долго шла к этому собеседованию в Питере, чтобы не понимать, что будет означать это "да" для моей карьеры.

Потому что во взгляде его слишком заметный мужской интерес.

Потому что мне сейчас думать нужно только о том, чтобы не завалить предстоящую встречу.

Потому что моя жизнь после этого собеседования разделится на "до" и "после" вне зависимости от его результата.

Потому что я с первых мгновений, что увидела этого мужика, неровно задышала к нему, при том, что мы даже не знакомы...

И лучшее, что я сейчас могу сделать - это отшить его так, чтобы у меня было время прийти в себя и сосредоточиться на предстоящей важной встрече.

Все эти мысли, а скорее даже ощущения, проносятся в моей голове за секунду, может быть две.

И этого достаточно, чтобы я совершила над собой невероятное по сложности волевое усилие и ответила так, как надо, вместо того, чтобы ответить так, как хочу.

- Нет, - натянув на себя тактичную улыбку, говорю я. - Думаю, что нет, - а затем, буквально заставляю себя добавить: - Извините, мне нужно работать.

По ощущениям - у меня будто сердце заплакало. Потому что я понимаю, что произойдёт далее.

Так и происходит.

- Оу, - поднимая ладонь, смущённо произносит он, - извините. Приятной работы.

- Спасибо...

Он вновь поворачивается прямо, вновь включает смартфон и больше не проявляет ко мне интерес. По крайней мере внешне.

Сижу, держа на коленях ноут, и бегая взглядом по строчкам, понимаю, что не вижу смысла написанного. Не читаю их. В мыслях совсем другое. Я может быть сейчас просрала шанс в своей жизни наконец-то выстроить нормальные отношения. Как минимум я просрала офигенного мужика.

Держа подрагивающие пальцы над клавиатурой, на пару секунд прикрываю глаза и медленно-медленно выдыхаю сквозь едва приоткрытые губы. Внутреннее меня сейчас прям трясёт, но внешне я просто замерла над макбуком.

Полёт проходит будто в полусне. Очень много эмоциональной энергии я трачу лишь на то, чтобы просто не смотреть на своего соседа. А это сложно, потому что у иллюминатора сижу я. А он - сидит рядом с проходом. Где, например, стюард и стюардесса с тележкой раздают еду и напитки, и я просто вынуждена поворачиваться в ту сторону и лицезреть этого мужественного, сурового и теперь хмурого красавца с волевым подбородком, полными губами, прекрасными тёмными и ровными бровями, очень мужским прямым носом, будто светящимися светло-карими глазами и густыми, длинными ресницами.

От которого пахнет так, что хочется уткнуться носом и балдеть.

Зато уже на выходе из самолёта я испытываю не только горечь, но и эмоциональный подъём. Потому что горжусь своими силой воли и самообладанием.

Это был трудный полёт. Но хватит строить иллюзии. Подумаешь, виделись раньше. Ничего, оба переживём отсутствие и дальнейшего общения. Не факт, что он вообще был мной заинтересован. Мне просто показалось. А может он к каждой юбке клеится. В конце-концов, что я о нём знаю? Только то, что он круто дерётся, и, пожалуй, ещё курит. Или курил. В полёте табаком от него не пахло. И всё. Всего-то. Маловато для того, чтобы так лихо строить планы на мужика, которого вижу второй раз.

Забавно, но я жалею, что этот самолёт летел внутренним рейсом, а не международным.

Потому что если бы он летел международным, я бы смогла увидеть этого мужчину ещё раз. Стоя в очереди для прохода паспортного и таможеного контроля.

Но вместо этого я просто иду в толпе незнакомых людей, прибывших в Санкт-Петербург. Этот мужчина давно скрылся впереди.

И, похоже, больше я его не увижу.

Грустно.

Так, Алина, взяла себя в руки. Хватит пускать сопли. Ты помнишь, какой сегодня день?

Сегодня тебя пригласила для ребрендинга охрененно крутая итальянская компания, в представительством и широкой сетью дистрибьюции в России.

Вспомни, какие деньги тебе сулит успешно пройденное собеседование. Вспомни, как ты мечтала о том, чтобы выйти на такой уровень. Подумай о том, как будет круто, когда эти ребята начнут рекомендовать. Осознай, что на выходе из аэропорта тебя ждёт автомобиль с шофёром, чтобы доставить в их офис в Питере. Который, к слову, находится не где-нибудь там, а на самом Невском проспекте! В центре города!

И ты правильно сделала, Алина, что не повелась на обаятельную улыбку этого парня. И на эту вызывающую маскулинность. И на этот аромат, от которого... Так, стоп! Направь мысли туда, куда нужно! Собеседование, вот о чём надо думать! Собеседование, Алина. Собеседование.

Собеседование.

Всё, больше ничего.

Ты за этим в Питер и прилетела.

Аэропорт Пулково кажется бесконечным. Я всё иду и иду, нервно посматривая на присланную смс о том, что меня ждут у конкретного выхода с табличкой "Алина, Москва".

Наконец, миновав очередной проход, за заграждением я вижу полного мужчину лет пятидесяти в чёрном костюме и белой рубашке. Он немного бородат, аккуратно подстрижен и, среди толпы других встречающих, держит в руках аккуратную белую картонку, где синим фломастером крупно написано: "АЛИНА, МОСКВА".

- Добрый день, - улыбнувшись, говорю я, подходя к нему.

- Добрый, - приятно улыбается он, и опускает картонку. - Вы - Алина, сторителлер?

- Всё верно, - киваю я.

- Тогда пойдёмте, - кивает он в сторону выхода из аэропорта. - Доедем быстро, привезу вас вовремя.

- Отлично, - снова улыбаюсь я.

Хотя мне нифига не отлично. Мне откровенно погано.

И с этим надо что-то делать.

Причём, срочно.

Глава 4

Переговорная выглядит впечатляюще. Мраморные колонны, мраморный пол, аквариумы в стенах, экзотические растения, запах цветущих лилий в вазах, лилий, овальный стол из тёмного дуба, изогнутые стулья в классическом стиле с упругими подушками, картины импрессионистов на стенах, камин, сигарный лаунж.

Эти ребята любят роскошь и умеют производить впечатление.

Моё волнение принимает форму отчаяния, когда я сажусь напротив трёх мужчин, одетых, как завзятые метросексуалы. Наверное, иначе топ-менеджеры итальянской одёжной сети выглядеть и не могут. В том смысле, что не могут позволить себе выглядеть не столь сногсшибательно.

- Джованни Риччи, заместитель генерального.

- Владимир Подгорный, глава рекламного отдела российского представительства компании.

- Александр Сергеев, бренд-менеджер.

И я. Алина Белова - сторителлер по найму.

Собеседование поначалу напоминает светскую беседу с очарованием улыбок, обилием комплиментов и моей скромной приятной смущённостью. Затем первращается в что-то вроде допроса, а после трансформируется в идеально деловой разговор: что вы можете дать нам взамен на все те плюшечки, что мы предлагаем вам.

Довольно скоро становится очевидно: мы нужны друг другу в равной степени, и всё, что мне нужно сделать для них - это исправить ситуацию с незашедшей в России рекламной компанией.

- Особенности российского менталитета, - будто извиняясь, с улыбкой пожимая плечами, доверительно сообщает мне этот смазливый брюнет с зализанными назад волосами - Джованни.

- Я понимаю, - улыбаюсь я. - Больше того, у меня уже сейчас есть ряд идей, которые на мой взгляд несмоненно адаптируют вашу рекламную компанию под особенности российского рынка.

- Это интересно, - подавшись вперёд, скрещивает пальцы Владимир. - Поделитесь?

Делюсь заготовками, создавая презентацию на базе только что прошедших переговоров.

Судя по всему, они в восторге. В то время как я внутренне вся трясусь от страха и тем не менее, похоже, очень неплохо хорохорюсь. Всё это во многом из-за отчаяния. Я очень, очень хочу заняться этим брендом. Тем более, что они предоставляют мне и огромную свободу действий и просто потрясающее финансирование.

- Таким образом, - завершаю я свою пламенную речь, - мы получаем в сухом остатке более яркий бренд, лояльность российской аудитории, возможность в ближайшей перспективе увеличить долю рынка и абсолютнейшую свободу в плане выпуска рекламных роликов. Потому что они все проходят под маркировкой 16+, при том, что делают акцент на сексуальности образов. Намёк на вопиющую мужественность. К тому же при таком раскладе вы охватываете большую возрастную вилку. С учётом выпуска новой линии мужской одежды, потенциальная аудитория - от 18 до 60 лет. Это огромный охват. А поскольку в контексте ценовой политики - соотношение цены и качества лучше, чем практически у всех конкурентов, мы этой ребрендиговой и последующей рекламной компанией выведем клиентуру на покупку одежды не только в именных бутиках, но и в контексте коллабораций с компаниями, торгующими сопутствующим товаром.

- Почему? - прищурившись, уточняет Александр.

- Потому что ставка как раз на бренд. А не на товар.

Он усмехается, и поворачивается к Джованни. У того на тонких губах играет змеиная улыбка. Заметно восхищённо качнув головой, он произносит:

- А вы хороши. И да, мне нравится тот шаблон, который вы показали. Ярко, интересно, интригующе.

Александр согласно кивает. Снова повернувшись ко мне, он спрашивает:

- И вы собираетесь полностью создать эту концепцию?

В глазах бесовкие огоньки. О, ты думаешь, я не понимаю, о чём ты?

- Нет, конечно, - уверяю я. - Без вас, Александр, я совершенно точно не потяну такой масштаб. Но с вами, - заправляю локон за ухо, чуть искоса смотрю на этого настороженного, напряжённого парня в идеальном итальском костюме серого цвета, - уверена, мы горы покорим.

Он усмехается. Теперь расслабленно. И во взгляде теперь - "Ах, ты ж хитрая, ушлая сука... А ты мне нравишься...".

Очаровательно улыбаюсь ему. Затем двум другим.

- Ну что ж, - хлопает в ладони Джованни, а затем потирает руки, - я считаю, что с вашим уровнем вы вполне потянете эту задачу, - он подмигивает мне, - Я сегодня же обсужу вашу концепцию с боссом. Уверен, он будет заинтригован.

А я сижу напротив, улыбаюсь, а сама думаю: "Вот нахрена я им столько наобещала?!". И продолжаю улыбаться. Идиотка самонадеянная. Они же на меня все косяки повесят, если что.

Как бы там ни было, мы останавливаемся на том, на чём останавливаемся.

Они готовы меня взять, если я сделаю им тот ребрендинг, который пообещала. И готовы теперь перейти к обсуждению вопроса оплаты моих услуг.

Предварительно оплата была договорной.

Вопрос этого договора - стал актуален только сейчас. Тут главное - не продешевить.

- Сколько вы хотите? - напрямую, в лоб, спрашивает меня Владимир.

- В месяц или за всю четырёхмесячную компанию? - задаю встречный вопрос я.

- По сути напрямую работать вы будете только месяц, - хмурится он. - И три месяца кураторства проекта. Это разные деньги.

- Разные, - соглашаюсь я. - Потому и уточнила.

- За всю компанию. С учётом рисков, штрафов и срывов данных нам обязательств.

- Без учёта. Со своей стороны я сделаю всё без накладок.

- Алина,  - снисходительно вздыхает Владимир, - я видел предоставленные вами рекомендации. Для того уровня, на котором вы работали, они, наверное, впечатляющие. Но поймите правильно, мы будем исходить из заявленного бюджета, а он несколько отличается по масштабам от тех бюджетов, с которыми вы ранее работали. К тому же, как вы надеюсь, поняли, нам недостаточно яркой концепции. Нам нужна именно её реализация. И вот тут, при всём уважении, прогносировать успех с точностью 100% вы никак не можете. Накладки будут в любом случае.

- Не с моей стороны.

Глава 5

День солнечный и приятный. Зелень в парке тихо колышет ветер. Мимо неспешно прогуливаются люди, в основном мамочки с колясками.

А у меня на душе кошки скребут.

Они мне дали время подумать.

Недолго.

Два часа.

И, учитывая мой выход из здания бизнес-центра, на данный момент у меня осталось чуть больше часа. Лезть в сумочку за мобильным и узнавать точное время принципиально сейчас не хочу.

С учётом того, что они мне сказали, а также с учётом того, что я видела эти документы, они действительно могут создать все условия, которые похоронят мою карьеру. Нет, они не заявили об этом прямо. Но мне было достаточно и полунамёков. Достаточно прозрачных, чтобы разночтений не возникало.

Я будто замороженная. Мне даже позу менять не хочется, хотя нога затекла.

Просто смотрю перед собой на увядающие цветы на клумбах, на осенние листья разнообразных парковых деревьев, на приятные лица прохожих, попадающих в кадр.

И пытаюсь понять.

В какую сторону мне сейчас шагнуть.

Я столько к этому шла... Но к этому ли?

Бессонные ночи, дедлайны, телефонные переговоры, реклама, встречи, нервотрёпки из-за страха профукать сроки исполнения... Похвалы, добрые напутствия, благодарности, рекомендации... Резюме...

В последние месяцы мне удавалось заработать и двести тысяч за один заказ и двести пятьдесят.

Эти ребята предлагали такую сумму, на которую, выполнив их задание, я действительно смогу наконец купить квартиру. О чём и мечтала. Он как знал, как сказал это... То, что этих денег хватит для покупки квартиры... Будто в душу мне заглянул...

А кто такой, этот Громов?

Что я о нём вообще знаю?

Да ничего.

Просто мужик, который в прошлом году заступился за нас с подругой, а потом, даже не выслушав благодарностей, умчал с сигаретой в зубах в ночь на своей большой чёрной машине.

Они дали понять, что он - мерзавец. Ушлый, беспринципный конкурент. И они теперь готовы воевать с ним его же методами. Намекали на то, что он делал так же.

Но в документах не было ничего подобного. Да и не могло быть.

Там было только подтверждение тому, что он действительно довольно агрессивно вёл свою политику в бизнесе. Когда мог перекупить - перекупал. Когда мог подкупить - подкупал. Когда хотел получить дополнительные площади - знал, с кем нужно это обсуждать, и не терял времени. Но в своих рекламных компаниях он не позволял себе нечестной конкуренции в виде антипиара. А они предложили мне создать условия именно для такого хода.

Но кто он мне? Никто. Просто какой-то богатый мужик.

Причём, без кольца на пальце. И без семьи.

Он - одиночка. Это следовало и из документов.

Не женат, детей нет. Ни братьев, ни сестёр тоже.

И насолив ему, они насолят только ему и его бизнесу.

А сами займут другие позиции.

И для этого им нужна я.

Интересно, была бы я им нужна исключительно для ребрендинга их компании?

Впрочем, они сами сказали, что это две составляющие одного целого. Им необходим качественный ребрендинг с обновлённой легендой, которое мне необходимо придумать, взяв за основу, уже существующую, но без второй составляющей моей работы, они вряд ли смогут занять те позиции, которые хотят.

Мысленно я горько усмехаюсь.

Легенды, которые создают компании - обычно красивая сказка, не более.

Средства по уходу за телом от выдуманной сибирской травницы, исключительный "секретный рецепт "всемирно известной газировки, другой "секретный рецепт" который придумал матёрый полковник и который бережно хранят производители популярного фастфуда, парфюм, создаваемый только из натуральных ингредиентов, "эко-еда" для тех, кто занимается фитнесом...

Все эти байки придумывали такие, как я.

Была у политика или предпринимателя одна биография, стала другой. Благодаря таким, как я.

Умеющим облекать мысли в слова. Умеющим убедительно и красиво их подавать.

Я - профессиональная лгунья.

Снова мысленно усмехаюсь.

В принципе, кому какое дело? Работает - значит сделано хорошо.

Разве нет?

Да, вот такая у меня профессия. Придумывать убедительные истории, которые помогают лучше продавать за счёт грамотного позиционирования. Продавать самое разное. Всё то, что нуждается в историях.

Сторителлер.

Но в задачи моей профессии антипиар не входит. Наоборот - я осветляю биографии и рассказываю красивые сказки для того, чтобы потребителям больше нравился купленный ими товар.

Моя карьера, такая убедительная, такая во многом прямая, как палка - я ведь пёрла, как танк - сейчас висит буквально на волоске.

И от того, какое решение я приму в течение данного мне на это времени, зависит то, буду ли вообще этим заниматься дальше или нет.

Если я откажу им - они создадут антипиар уже мне. Эти ребята могут. Как только зашла речь о второй составляющей работы, которую они мне предложили, это стало понятно чётко. Это буквально читалось в их глазах.

Надо же как получилось... Я ведь даже не мечтала увидеть его вновь... Думала, что после этого полёта, во время которого мы не обменялись контактами, хотя могли, я больше никогда его не увижу...

В третий раз горько усмехаюсь.

Если я соглашусь - увижу.

И вновь меня взбудоражит эта встреча. Только теперь взбудоражит серьёзнее.

Им ведь нужны будут аудиозаписи с дополнительной компроментацией. И для этого у них есть его контакты и понимание мест, где он предпочитает тусоваться.

Он - тридцатидвухлетний предприниматель, сделал себя сам.

Они хотят малого. Вытеснить его с питерского рынка и поуменьшить его долю на рынке общероссийском.

Качество одежды и обуви - у их компаний примерно одинаково. И там и там шьют китайцы по итальянским лекалам и под контролем российского менеджмента.

Но он более напорист.

А они хотят сбить с него спесь. Это выгодно.

Глава 6

Мучила ли меня совесть?

Да.

Несколько ночей я спала очень плохо. Всякий раз перед сном и питерской четырёхзвёздочной гостинице и затем, уже дома, в Москве, я думала о том, что, возможно, поступила неправильно.

И эти мысли не давали мне покоя. Поэтому сон, вне зависимости от моего желания, сам собой откладывался на потом. И засыпала я уже под утро, измотанная и обессилевшая от душевных метаний, которые по сути были уже неактуальны. Потому что решение было принято, договор подписан, и работа получена.

Причём, что было самое удивительное во всём этом: с точки зрения логики я была абсолютно права. И поступила совершенно верно.

Просто потому, что этот мужик - Илья Громов - был мне никем, а на кону стояли моя выстраданная потом и бессоницей карьера и просто счастье трудолюбивого и амбициозного человека.

Это ведь реально глупо - грохнуть свою карьеру ради неизвестно кого, кто даже не оценит этого.

А если честнее, то просто идиотизм.

Однако мне всё равно каждую ночь не давала покоя мысль, что я всё же сделала что-то не так.

Наверное потому, что в какой-то мере я чувствовала себя обязанной этому Громову, компанию которого мне по сути нужно было теперь поприжать.

Как ни крути, он действительно вступился тогда за нас с Ульянкой.

И в целом неважно, что им двигало - желание защитить или желание выпендриться.

Важно то, что эти двое уродов Ульянку не увезли. И проблему с долгом брата ей удалось решить куда более мирным путём.

К тому же меня парила сама мысль о том, что с момента заключения той сделки, я перестала быть исключительно сторителлером. Я стала кем-то иной. Кем-то, чья профессия была с душком.

И это отравляло радость карьерной победы.

Но когда эти мысли вконец измотали меня, наступило новое состояние. Равнодушие. Я банально устала от умственного пережёвывания одного и того же. От этого переливания из пустого в порожнее.

И отпустила себя.

Тем более, что как бы я к этому не относилась, а мысль о том, что теперь я снова увижу этого атлетично сложенного и явно неглупого красавца, меня грела.

Теперь это было не просто моим желанием. Теперь это стало моим заданием.

Мне нужна была встреча с ним.

Чтобы понять, кто он вообще такой. А также понять то, в каком направлении на него рыть.

Я распланировала дальнейшие действия таким образом, чтобы устроить с ним случайную встречу. У меня не было никаких сомнений в том, что он узнает меня и сможем разговориться. Дальше дело обстояло за малым: мне просто нужно было согласиться на свидание с ним.

Нет, я не планировала с ним спать, хотя мысли об этом порой одолевали меня так, что я теряла связь с реальностью. Я понимала, что я на задании.

Но для того, чтобы я смогла выведать у него что-то такое, что действительно могло бы послужить основой для компромата, мне необходимо было с ним сблизиться.

Потому что: лучшая ложь - основана на правде. В данном же случае, я собиралась основать на правде всю свою работу по нему.

Я хотела накопать что-то такое, за счёт чего он стал бы реально уязвимым в плане репутации.

И оправдывала себя именно этой честность в подходе к нему.

Я не оболгу его. Ничем и никак. Я просто найду то, за счёт чего его можно скомпрометировать.

Я была уверена в том, что при масштабах его бизнеса, где-нибудь да стопроцентно у него было рыльце в пушку.

Убедив себя в том, что моя работа будет хоть и грязноватой, но всё-таки честной в самой сути подхода, я стала планировать нашу новую встречу.

Он жил в Москве. Отлично. Я жила там же.

Он много времени проводил то дома, то в офисе, то в главных магазинах своей компании. Иногда улетал в Италию на производство.

Италия мне не подходила. Его дом - тем более. В его офис меня попросту бы не пустили.

Оставались магазины. Но я не знала, когда конкретно он в них бывает.

К тому же, я не очень понимала, как там, при посторонних людях, по сути его сотрудниках, выстроить этот первый контакт, который неминуемо вёл бы к сближению.

И тогда я придумываю историю с аварией.

Потому что теперь я знаю, откуда он едет и какими дорогами.

Нужно просто создать маленькое "случайное" ДТП. План этого "мероприятия" чётко вырисовывается в моём воображении.

Таким образом, там, среди улиц большого города, я смогу наладить нужный мне контакт. И обеспечу его продолжение.

Так я мыслю, воображая себя кем-то вроде Джеймса Бонда в юбке.

Но, если правде в глаза, я просто чисто по-женски хочу увидеть его вновь.

Глава 7

Только сейчас, сидя за рулём каршеринговой иномарки и следуя за огромным "Брабусом" Громова по улицам огромной солнечной Москвы, я понимаю, что слишком много на себя взяла.

Я просто не смогу специально создать ДТП.

Сама себя не понимаю. Понимаю только, что мой план провалился. Я не смогу.

Даже легонько поцеловать передком "Хонды" задницу этой большой мощной машины, с то и дело вспыхивающими на перекрёстках и в пробках красными стоп-сигналами.

Казалось бы, ничего сложного. Чуть позже остановиться, чем нужно - и всё, дело сделано.

Но нет. Не могу. Вдруг не рассчитаю скорость? Вдруг причиню ему вред - он же не будет ожидать этого удара.

Блин. Гадство. И что же мне теперь делать?

Вот он, Громов, в крутом чёрном седане впереди. Один, я проверила. Сидит за рулём, одной рукой крутит баранку. Задумчиво слушает музыку, которую слышно и на улице. Какой-то рейв, или что-то типа того. Ритмичная диджейская композиция.

Деньги на оплату поломки каршеринговой "Хонды" тоже в наличии.

Просто легонько ткнуться в его машину и всё.

Но я не могу. Не понимаю, что со мной. Я даже вспотела от того, как меня сейчас трясёт. У меня пальцы на руле дрожат. Судорожно вцепилась ими в баранку и взволнованно отслеживаю маршрут Громова.

И чем больше я медлю, тем меньше шансов создать эту маленькое ДТП.

Он ведь, похоже, едет к своему офису. Если так, то осталось только проехать около полукилометра по проспекту, послпе которого будет один-единственный следующий перекрёсток, а дальше всё: - он свернёт налево и припаркуется рядом со зданием своего офиса. Белым двухэтажным отреставрированным особняком девятнадцатого века.

Загорается зелёный свет светофора и "Брабус" Громова устремляется вперёд.

Утапливаю педаль газа и еду прямо за ним.

И слева и справа длинные сталинские высотки, с аккуратно рассаженными у обочин высокими тополями.

Две четырёхполосные дороги. Громов перестраивается в крайний левый ряд и его машина тут же набирает скорость.

Я, вслед за ним, делаю то же самое.

Сердце колотится. Мандраж такой, будто я затеяла банк ограбить и стою перед входом, держа наготове оружие, а не просто чуть толкнуть носом бампер чёрной машины.

До следующего перекрёстка всего-ничего.

Там тоже зелёный!

Он же сейчас не остановится, сразу свернёт влево! Блин, стрелочка потухни! Потухни!

И она, будто услышав меня, принимается мигать и вскоре зелёный свет светофора сменеятся на жёлтый.

"Мерседес Брабус" Громова, вновь всыхнув красными стоп-сигнальными огнями, лихо тормозит, и я, как-то на автомате, резко следом за ним.

Останавливаюсь в метре от капота его машины.

Бли-и-и-н.... Какая же я трусиха...

Устало выдохнув и прикрыв глаза, утыкаюсь лбом в краешек руля.

Не смогла...

Но тут же, услышав стук в окно, вскакиваю и выпрямляюсь. Резко обернувшись вправо вижу Громова в чёрном пиджаке и рубинового цвета рубашке с расстёгнутой верхней пуговицей. Сузив глаза,  согнутым пальцем стучит по стеклу.

Сглотнув от ужаса, что он меня засёк, растерянно пытаюсь сообразить, что теперь делать.

Он вышел из своей машины и стучит в моё окошко.

Что мне делать теперь?!

Загорается зелёный свет впереди и сзади принимаются многоголосо и истерично гудеть класкосны стоящих позади машин.

Громов вздыхает и возвращается в свой "Брабус". Садится за руль, хлопает дверью и едет вперёд.

Не влево.

Следую за ним, поскольку позади машины, а стрелочка влево уже не горит.

Твою мать... Мало того, что не смогла типа случайно врезаться в него, ещё и спалилась... Джеймсбондка хренова... Вот дура-то, а! Кем ты себя возомнила, Алинка?! Бандиткой?! Дура, дура, дура...

Мчусь по Ленинскому вперёд, и перестроившись в следующий справа ряд, обгоняю чёрный "Брабус". Снова утапливаю педаль газа. Теперь, главное, смыться. Чтобы хотя бы не пришлось ничего объяснять Громову.

Но он не даёт мне этого сделать.

Разгоняется и, шутя обогнав меня, теснит правее.

Чтобы не врезаться на полной скорости в его машину, сворачиваю на вторую слева полосу.

Сразу после этого, его машина занимает и её, вынуждая меня, уйти в крайний правый ряд.

Из-за паники я вся трясусь. Напугана до ужаса! Что делать теперь не знаю, но Громов, похоже, теперь от меня точно не отцепится! Похоже, он что-то заподозрил! Гадство какое! Гадство!!!

"Брабус" вылетает справа едва ли не прямо передо мной и... потихоньку принимается тормозить, виляя и не давая мне уйти теперь вправо.

Он тормозит всё больше, вынуждая снижать скорость и меня.

До тех пор, пока я, хлопнув от отчаяния по рулю, не останавливаюсь у обочины.

Вот ведь гад какой...

Дверь его машины резко распахивается, он выпрыгивает оттуда и стремительной походкой идёт ко мне, не давая возможности объехать его и смотаться отсюда.

Судя по выражению лица, он злой.

Мамочки...

Подходит к "моей" машине и принимается стучать по стеклу. Уже кулаком.

- А ну открой! - доносится до меня его жёсткий повышенный голос. - Открой, я сказал! Живо!