Гюрза с бирюзой

Глава первая Утренний сюрприз

День своего рождения Артур встретил без особого восторга. Во-первых, у него, признанной поп-звезды, как следствие вчерашнего традиционного застолья после концерта ощущалась некоторая сухость во рту и легкое дрожание рук. Во-вторых, раздражала невозможность понять, откуда взялась белокурая красотка, мирно спящая в его постели (вспомнить ее имя Артур даже и не пытался: такие мелочи его, как правило, не занимали). И, в-третьих, день рождения вовсе не означал отмены его выступления в престижном ночном клубе.

Зеркало в ванной комнате явило, в общем-то, привычную картину: слегка потрепанные и хулиганистые метр восемьдесят, зеленоглазые, с модной трехдневной щетиной и — увы! — красными глазами. Ну, это-то как раз дело поправимое. По две капельки в каждый глазик (спасибо благодетелю-спонсору, бдит, вовремя пополняет запас необходимых медикаментов) — и никакой красноты в помине не будет.

Но приводить себя в порядок нужно срочно, у благодетеля есть привычка заходить проведать в самое неожиданное время суток. В принципе, Артурне сильно возражал против этих визитов: деньги вложены немалые, раскрутка, костюмы, то-се, а значит и приглядывать за объектом капиталовложения нужно обязательно. Иначе дарование может спиться, сесть на иглу, чрезмерно увлечься прекрасным полом (или, наоборот, сильным) — и привет, карьера! Сколько таких случаев уже было в диковинном мире шоу-бизнеса!

Итак, нужно было срочно приводить себя в пристойный вид, максимально быстро и с минимальными затратами энергии выставить из квартиры соседку по ложу наслаждений и готовиться к вечернему выступлению. А уж потом, после работы, можно будет расслабиться в кругу самых близких друзей. Юбилей было решено отметить в сауне с роскошным бассейном — идея, которой Артур гордился как свежей и изысканной.

Благодетель, правда, предлагал отметить знаменательное событие более консервативно: посидеть в отдельном кабинете ресторана с так называемыми «нужными людьми». Но тут Артур уперся и стоял насмерть: в любое другое время — пожалуйста, с дорогой душой; и смокинг напялит, который терпеть не может, и нужным людям улыбнется, и выпьет с ними, и подруг их страхолюдных обаяет. Но — не сегодня. В конце концов, день рожденья действительно бывает раз в году и человек имеет право отпраздновать его по собственному вкусу.

А кому не нравится, пусть идет прогуляться лесом. И вообще, амплуа «пай-мальчика» Артуру не свойственно. За ним уже укрепилась репутация отвязного и заводного парня, вот и ладушки.

Растолкать красотку сразу не удалось: она свернулась клубочком в самом центре широкой кровати и явно не собиралась оттуда выбираться. Артур временно оставил нее и отправился к почтовому ящику за корреспонденцией. Электронной почтой он не пользовался, хотя благодетель и подарил ему навороченный компьютер с многочисленными программами. Но Артур терпеть не мог выискивать буквы на клавиатуре, и вообще не жаловал этот новомодный способ общения. Фанаты и фанатки это знали, поэтому писали любимому певцу по старинке, ручкой на бумаге.

Поклонники и поклонницы, правда, не знали, что их письма Артур давно уже даже не вскрывал — надоело. Да и читать он любил не намного больше, чем писать, проще говоря, совсем не любил. Поэтому и на сей раз почти все конверты прямиком отправились в мусорное ведро вместе с рекламными проспектами. Внимания удостоился только один, где адрес и фамилия были явно отпечатаны на компьютере.

Рассудив, что любовную чепуху таким шрифтом не пишут, он вскрыл конверт и с первых же строк понял, что ошибся. Послание было почти любовным. Тем не менее, внимательно прочел письмо до конца, благо текст был не рукописным, а тоже набран на компьютере. И еще потому, что со второго абзаца был откровенно заинтригован.

«Артур, я поздравляю тебя с днем рождения. Не знаю даже, чего пожелать: у тебя есть все, что нужно для счастья, и сверх того. Поэтому просто: поздравляю!

У меня есть для тебя подарок. Загляни в карман пиджака, в котором ты вчера был. Хочу подарить тебе фамильную драгоценность — серебряный браслет. Конечно, это не мужское украшение. Но ведь не будешь же ты порхать от женщины к женщине до конца жизни! Когда полюбишь кого-нибудь так, как люблю тебя я, подари Ей этот браслет. У нас в роду есть поверье: женщина, которая его наденет, никогда не сможет изменить мужу или уйти от него.

Кто я? Год тому назад, тоже в день рождения, ты вышел после выступления на улицу. И поманил пальцем одну девчонку из стайки твоих поклонниц — меня. Этого было вполне достаточно, чтобы ошалевшая от неожиданного счастья девчонка запрыгнула к тебе в машину. Ну, а дальше случилось… то, что случилось. Ты провел ночь так, как привык ее проводить. И даже не заметил, что стал моим первым мужчиной. Но дело не в этом.

Дело в том, что утром ты просто вышвырнул меня за дверь, как приблудную кошку. Так спешил от меня избавиться, что даже чашку кофе не предложил. А я… я думала, что ты хотя бы выслушаешь. Ведь я два года любила, жила мечтами о тебе. Да и сейчас люблю… а иногда ненавижу.

В общем, дарю тебе самое дорогое, что у меня еще осталось. Мой далекий предок привез этот браслет из крестовых походов, откуда-то с Ближнего Востока. Несколько веков его передавали из поколения в поколение, от матери — к сыну, чтобы тот подарил его своей жене, матери будущих сыновей рода фон Хёнинген…

Нет, в паспорте у меня другая фамилия — измененная, русифицированная, почти неузнаваемая. Да и братьев у меня нет — я единственный ребенок в семье. Да и меня бы, наверное, не было — не поменяй фамилию мой дед, прибалтийский барон, женившись на русской княжне. Кстати, мать этой княжны была итальянкой из рода Медичи. Видишь, как нужно быть разборчивым в знакомствах! Ты понял, с кем обошелся так бесцеремонно?

Как говорил мессир Воланд: „Кровь — великая сила“. Я тебя прощаю и никогда больше не увижу. Родственники из Германии нашли меня, и теперь я уезжаю, чтобы выйти замуж за своего троюродного брата и принести ему в качестве приданого права на замок в Прибалтике и баронский титул.

Конечно, я должна была бы увезти браслет с собой и потом передать старшей дочери. Но — не могу. Во-первых, потому, что после встречи с тобой, точнее, из-за ее последствий, детей у меня быть уже не может. А во-вторых, хотя я и дорожу этой безделушкой, но не настолько, чтобы лишить себя возможности исполнить свою последнюю прихоть: заставить тебя никогда не забывать обо мне!»

Артур дочитал письмо до конца, поискал подпись, не нашел ее и страшно развеселился: «Во дают, приятели, во, затейники! Такое сочинить — это же надо! Тут тебе и утраченная девственность, и голубая кровь, и родовой замок!» Конечно, и штемпелей на конверте не было, его просто сунули в почтовый ящик. Не поленились ведь!

Настроение у Артура настолько улучшилось, что с неизвестной блондиночкой он обошелся почти нежно: разбудил, предложил умыться и разделить с ним завтрак. А сам, смеху ради, полез в карман своего костюма. И… обомлел.

В кармане оказалась потертая сафьяновая коробочка. А в ней — браслет: серебряная змейка с бирюзовыми глазками. Вещица не поражала воображение роскошью, но была в ней какая-то загадочная, старинная красота. Кончик жала чуть-чуть высовывался из пасти. Артур взял браслет в руки…

— Что это? — спросила уже одетая и подмазанная блондинка, которой полагалось ждать завтрака на кухне. — Ой, какая змеючка! Можно посмотреть?

И прежде чем Артур опомнился, схватила браслет и ловко надела его на тонкое запястье. Шустрая какая нашлась!

— Сними немедленно, — холодно приказал Артур, вовсе не собиравшийся дарить ювелирные украшения безымянной прелестнице. — Не доросла еще до драгоценностей.

— Драгоценностей? — сморщила носик блондинка. — Да таких драгоценностей в каждом подземном переходе…

— Снимай, — повторил Артур. — Про переходы ничего не знаю, в метро не езжу

— Пусть это будет сувениром на память о тебе, — предложила барышня.

— И так не забудешь. Снимай.

— Ты жадный?

— Очень, — охотно подтвердил Артур. — Скажи спасибо, что денег за ночлег с тебя не взял.

Блондинка вытаращила небесно-голубые глазки, поняла, что доля шутки в его высказывании крайне мала и нехотя стащила побрякушку с руки. И вдруг ойкнула и уронила браслет:

— Оцарапалась чем-то!

Но Артур уже достаточно владел ситуацией:

— Знаешь что, подруга, отчаливай… в сторону моря. Кофейку в другой раз попьешь и в другом месте. А мне некогда — дела. Ну, давай-давай, больше ничего интересного не будет. И не закатывай глаза, у меня самого голова со вчерашнего… Целую ручки, пани.

— Ты не только жадный, но еще и вредный, — огрызнулась на его блондинка. — Я ухожу, но ты об этом еще пожалеешь.

— Руки на себя наложу, — усмехнулся Артур. — Давай-давай, не задерживай движение транспорта.

Закрыв за блондинкой дверь, Артур с облегчением вздохнул. Подцепить даму — не проблема, стоит только пальцем поманить, это верно. А вот избавиться… Все обязательно норовят попить кофейку, взять телефончик, договориться о новой встрече. Он один, а их много, каждой телефончик давать — соскучишься отвечать на звонки. Да и благодетель не одобрил бы такого поведения: провести ночь с прекрасной незнакомкой — одна песня, а завязывать какие-то более прочные отношения — совсем другая. Вот Артур и не завязывал… На всякий случай.

Конечно, если бы вместо этой потаскушки с ним была Майя, неприступная, насмешливая Майя, все было бы по-другому. Красавица, снявшаяся в нескольких сериалах, мелькающая на страницах глянцевых журналов, соведущая популярной телепередачи. Вот это — подруга, с такой не зазорно время проводить!

«Пару месяцев», — мог бы добавить его внутренний голос. Но Артур давно к нему не прислушивался.

Браслет лежал на столе, и глаза змейки, казалось, смотрели прямо на Артура. По спине пробежал непонятный холодок. Была у него встреча с таинственной аристократкой или нет? «Хотя бы внешность свою описала, дворянка недобитая…»

Но ход мысли был прерван непонятным шумом во дворе. Артур вышел на лоджию, благо теплая майская погода позволяла держать все окна распахнутыми настежь. Со второго этажа отлично просматривался двор в молодой зелени, а также дорожка возле подъезда с непременной лавочкой и столь же непременными бабульками на ней. Вот ведь странность: дом новый, улучшенной, как принято говорить, планировки, а бабульки — чуть ли не те же самые, которых Артур помнил по прежнему жилью в панельной пятиэтажке на окраине столицы. Типовые такие бабульки. Только теперь у каждой на шее мобильный телефон болтается — связь с внешним миром, примета времени. Да и близким удобнее.

…Помимо бабулек прямо под окнами оказалась машина «Скорой помощи», и два человека в ярко-синей форме как раз грузили в нее носилки. На носилках Артур усмотрел свою недавнюю гостью: белокурая головка была неподвижна, одна рука безвольно свесилась вниз…

— Что случилось, баба Маня? — окликнул Артур знакомую соседку.

Та подняла глаза к лоджии второго этажа:

— Да вишь ты, девка какая-то: шла, шла, да и упади. То ли сознание потеряла, то ли вовсе померла. Лежит бе-е-лая. Мы сразу — «скорую», а они, видно, мимо проезжали, враз прибыли. Девка-то не наша. Не от тебя шла?

Артур затряс головой, замахал руками, открещиваясь от такой возможности, и попятился обратно в комнату. Только не хватало в день рождения попасть в свидетели. Благодетель со свету сживет, да и вообще…

Шагнув в прохладу комнаты, Артур замер: ему показалось, что в ней кто-то есть. Медленно осмотрелся. Пусто. Только по-прежнему на столе лежал таинственный браслет и холодно поблескивали змеиные глаза.

«Ну, хватит, — решил Артур. — Нужно приводить в порядок себя, квартиру, нервы. Позавтракать опять же — для начала. А почему, интересно, эта телка в обморок грохнулась? От голода, что ли? Или с перепоя? Хотя, вроде бы, была в порядке. А, один черт! Хорошо хоть на улице, а не у меня. Я ведь даже не знаю, как ее зовут. Наверное, письмо писала такая же придурочная. Только вот браслет…»

Но и браслет Артур на время выбросил из головы. Принял душ, поддержал состояние небритости в пределах модной нормы, щедро оросил себя одеколоном от Шанель, в котором ему нравился не столько запах, сколько запредельная цена, и, накинув махровый халат, направился в кухню.

Он еще не устал радоваться тому, что живет в такой замечательной квартире: и в ванной комнате, и на кухне — полы с подогревом, выложенные стилизованной под камень плиткой, по которой так приятно ходить босиком. В той же кухне — стальной холодильник в стиле «Техно», кофемолка, кофеварка, тостер, микроволновка, соковыжималка, имеются даже электрическая вафельница и прибор для варки яиц, хотя ими Артур еще ни разу не воспользовался. Но все равно — приятно.

А вот кофемашина не простаивала, кофе Артур любил и выпивал в день столько, сколько получалось. И почти каждый раз, включая поблескивающий хромом и никелем агрегат, вспоминал совсем еще недавнее прошлое в жуткой халупе с крохотной кухней, где стояла убитая двухконфорочная газовая плита, смертельно опасная для пользования, потому что газ просачивался через все конфорки, стоило только их включить.

И холодильник там был — ровесник Бородинской битвы, грохотавший не хуже тяжелого грузовика, и расшатанный стол с двумя колченогими табуретками, крытыми когда-то голубым пластиком. И протертый, порванный во многих местах линолеум, первоначальный цвет которого уже трудно было определить. В общем — мрак. И вдруг появился добрый волшебник и перенес Артура в нынешние двухкомнатные хоромы, где один холл был больше, чем вся прежняя квартира.

Ну, волшебник хоть и был добрым, но просто так чудеса не творил. За последние пять лет Артур полностью «окупил» вложенные в его раскрутку и обустройство капиталы, да еще и с процентами, и продолжал приносить существенную прибыль. Согласно подписанному контракту, ровно половина всех гонораров Артура доставалась его благодетелю-продюсеру. К счастью, молодой человек придавал мало значения деньгам и радовался тому, что имел. Редкое, между прочим, качество не только для актера, но и для людей вообще.

Был еще один нюанс: в самом начале певческой карьеры выяснилось, что к Артуру воспылала страстью юная дочка его благодетеля. Это привело папу-продюсера в настоящий ужас и он заставил Артура поклясться самой страшной клятвой, что тот близко не подойдет к невинному ребенку и пальцем его не тронет.

Артур поклялся с большой легкостью, потому что малолеток вообще недолюбливал из-за всевозможных связанных с ними заморочек, а кроме того, «это невинное дитя» могло дать фору взрослой искушенной женщине, хотя и было страшнее смертного греха. Папу девчушка, правда, побаивалась и сильно Артуру не докучала. Так, по мелочи, но и это доставляло определенные неудобства: приходилось все время держать ухо востро, чтобы запретная девушка ненароком не запрыгнула в «неправильную» койку.

Артур уже приканчивал вторую чашку кофе с тостами, когда во входной двери повернулся ключ. И хотя молодой человек ждал этого визита с самого утра, все равно непроизвольно вздрогнул.

В кухню вошел мужчина средних лет и средней наружности. Примечательными в нем были только глаза: цепкие, холодные, властные. Впрочем, при виде Артура взгляд заметно смягчился.

— Ну, с днем рождения тебя, — неожиданно глубоким и сочным басом пророкотал визитер. — Подарки принимаешь?

— Спасибо, Валентин Антонович, — несколько заискивающе улыбнулся в ответ Артур. — Вы меня и так задарили.

— Ну-ну-ну, не ломайся, на день рождения положено. Кстати, мне кофейку тоже сделай, уж очень аромат соблазнительный.

— Момент, — засуетился Артур. — Сейчас свежего смелю, как вы любите. Да что вы в кухне-то, Валентин Антонович, проходите в гостиную.

Гостиной Артур гордо величал двадцатиметровую комнату. В квартире имелась еще спальня — в два раза меньше гостиной, но туда Артур предпочитал никого не приглашать (кроме девушек, естественно), поскольку любовь к порядку в число его достоинств не входила.

Тем не менее, Валентин Антонович первым делом направился именно в спальню и, как и следовало ожидать, недовольно поморщился:

— Ты постель когда-нибудь застилаешь? — осведомился он через всю квартиру.

— А зачем? — искренне удивился Артур. — Потом опять расстилать придется.

Звук включенной кофемолки сделал дальнейшее общение временно невозможным. Артур даже понадеялся, что благодетель больше нотаций читать не будет, тем более, в день рождения, но ошибся. Пока он пересыпал смолотый кофе в кофеварку, пока включал любимый агрегат, Валентин Антонович успел провести беглую ревизию всей квартиры.

— Живешь в свинарнике, — констатировал он, снова появляясь на кухне. — Нужно срочно наводить порядок. Хотя бы косметическую уборку сделать.

— На днях сделаю, — неопределенно пообещал Артур.

— Завтра, — жестко отрезал Валентин Антонович. — К послезавтрашнему дню все тут должно сиять и сверкать. И чтобы никакие тряпки не валялись посреди комнаты.

— Да у меня вроде бы…

— Помолчи уж! Послезавтра к тебе приедет журналистка с фотокорреспондентом, я договорился. Будет делать о тебе большой репортаж в…

Валентин Антонович назвал сверхпопулярное издание, на страницы которого Артур давно мечтал попасть, и с интересом посмотрел на реакцию своего подопечного.

Реакция была правильной. Артур сначала застыл с пустой чашкой в руке, а потом издал что-то среднее между воплем футбольного болельщика и боевым кличем индейца.

— Вот именно, — сказал вполне удовлетворенный Валентин Антонович. — Если не напортачишь, считай, сразу на пару ступенек вверх поднимешься. Значит, заявим тебя на участие в «Евровидении». А там уж… как получится. Кофе готов? Давай.

Артур торопливо налил кофе и предложил:

— Может быть, все-таки в гостиную?

— Здесь почище будет, — отмахнулся Валентин Антонович. — Да и подарок я тебе принес, так сказать, целевой. Ты же, в основном, консервами дома питаешься. Так вот тебе цацка — любые банки за секунду открывает… если верить рекламе.

«Цацка» действительно оказалась патентованным электрическим приспособлением для открывания любых консервов и выглядела как деталь от какого-то космического аппарата.

— Спасибо, Валентин Антонович, — с чувством произнес Артур. — Я таких даже и не видел никогда.

— А что ты вообще в жизни видел? — усмехнулся Валентин Антонович, осторожно прихлебывая обжигающую ароматную жидкость. — Подожди, вот сделаю из тебя суперзвезду, то ли еще будет! Если ты, конечно, до этого что-нибудь не напортачишь. Кто, кстати, у тебя сегодня ночевал?

— У меня? — попытался потянуть время Артур.

— У тебя, у тебя, дурачком-то не прикидывайся. Ты же один не спишь.

— Иногда сплю, — с некоторой обидой отозвался Артур.

— Ну да, пару раз в год. Так сегодня-то кто был?

— А шут ее знает! — с полной искренностью ответил Артур. — Приклеилась какая-то коза после выступления. Но я ее с утра пораньше выставил… даже без завтрака. И вообще…

Артур хотел было рассказать о странном письме и более чем странном подарке, но тут же прикусил язык. Благодетель может пропустить историю мимо ушей, но может и так впиться, так начать вникать в мельчайшие подробности, что мало не покажется.

Да и зачем вообще кому-то рассказывать о письме явно чокнутой поклонницы? Браслетик она подкинула, конечно, симпатичный, при случае можно будет какой-нибудь невредной девушке сделать оригинальный подарок, не входя в расходы. Тем более, сама дарительница вроде как из страны уехала, значит, возникать больше не будет.

— Что вообще? — зорко глянул на него Валентин Антонович, от которого не ускользнула оговорка подопечного.

— Вообще пора завязывать с этим делом, — выпалил Артур. — Я имя-то не всегда знаю… Еще обчистит какая-нибудь… шустрая.

— Вот это ты правильно мыслишь, — одобрил Валентин Антонович. — Времена нынче неспокойные, абы кого в дом пускать опасно. Женить бы тебя…

— Женить?!!

Если бы Валентин Антонович предложил его отравить, Артур, пожалуй, был бы менее шокирован. Семейная жизнь — последнее, чего ему хотелось бы отведать.

— А что ты так шарахаешься? Если найти тебе подходящую жену, с положением…

— Лет на тридцать меня постарше, — подхватил Артур, уловивший, наконец, смысл предложения.

— Вот-вот. Это всегда срабатывает нужным образом. Главное, правильно раскрутить роман и подать его публике, тогда и «Евровидение», считай, пустая формальность.

— Думаете, я без бабы ничего добиться не смогу? — насупился Артур.

— А ты в бутылку-то не лезь, — доброжелательно пророкотал Валентин Антонович. — Сможешь, конечно, и без бабы. Только будет все труднее и дольше. А так — раз и в дамки, на всю оставшуюся жизнь прочное положение…

— Лучше я сам попробую, — уперся Артур. — Вы же говорили, что данные у меня есть. Да и публика, вроде, довольна.

— Все так. И данные у тебя есть, и публике ты нравишься. Только долго в холостяках ходить… Хоть бы настоящий роман завел, на годик-другой, а то о твоей личной жизни и писать-то нечего. Чем прикажешь журналистов заманивать?

Артур промолчал. Чем заманивать журналистов, он не знал и знать, в общем-то, не хотел — пусть у благодетеля голова болит. А заводить «долгоиграющий» роман… Пока, кроме Майи, у него никого на примете не было, а эта девушка себе цену очень даже знала и поклонников держала на расстоянии. Хотя наверняка кто-то у нее был: уж слишком быструю и яркую карьеру она сделала.

— Ладно, — сжалился над ним Валентин Антонович, — я тебя не тороплю. Подумай, прикинь варианты, присмотрись к возможным кандидаткам.

— В жены? — безнадежно осведомился Артур, по опыту зная, что спорить с благодетелем не только бесполезно, но и вредно.

— Пока в постоянные подруги, — усмехнулся благодетель. — Ну, в более или менее постоянные. Жену для тебя пока найти проблематично: кто свободен, не в том статусе, который нужен, а все более или менее престижные надежно заняты. Подождем… время пока терпит. Но с подружками на одну ночь завязывай, это я тебе серьезно говорю. Для имиджа нет ничего более губительного… да и для здоровья тоже.

— Спасибо, Валентин Антонович, — с нужной долей искренности произнес Артур. — Сегодня же и начну присматривать кандидатуру. Собственно говоря, я уже присмотрел, но…

Начавший было подниматься со стула Валентин Антонович сел обратно и впился взглядом в Артура.

— Кто такая? — жестко спросил он.

— Актриса.

— Уже хорошо. Молодая?

— Молодая, но уже известная. Майя…

Артур назвал фамилию и Валентин Антонович одобрительно хмыкнул.

— Умнеешь на глазах.

— Есть трудности, — быстро сказал Артур. — Девушка не очень доступная, точнее, совсем недоступная. А завлечь ее мне нечем.

Валентин Антонович снова хмыкнул, на сей раз совсем по-другому.

— Ладно, прибавлю тебе содержание, пора уже… Но только чтобы на дело! Иначе придется возвращать с процентами. Да, чуть не забыл! Что за браслет у тебя в гостиной на столе валяется?

Мысленно Артур досадливо крякнул. Углядел все-таки! Ничего скрыть невозможно, ну, буквально ничего. С другой стороны, сам дурак: убрал бы побрякушку в коробочку, а коробочку — подальше с глаз долой. Нет, оставил валяться на самом виду. Сказать правду? Тогда придется показывать это дурацкое письмо, выслушивать версии, гипотезы и, главное, бесконечные поучения. Оно ему надо?

— Браслет? — переспросил он, чтобы выиграть время. — Какой браслет?

— У тебя что — ювелирный магазин? Полно драгоценностей в доме? Женский браслет в виде змеи.

— Ах, этот… Наверное, вчерашняя гостья забыла. Если вернется, отдам, браслетик-то, по-моему, пустяковый совсем.

— Ну-ну, — вроде бы успокоился Валентин Антонович. — Браслет, конечно, верни. Только девицу эту больше не приваживай. Наверное, она нарочно браслетик забыла, чтобы был повод вернуться.

— Точно! — с облегчением воскликнул Артур. — И как я сам не допер?

Замечательное объяснение, всех устраивает и лишних вопросов не вызывает. Просто блеск!

— Кто тебя уже поздравил сегодня? — с обычной своей дотошностью осведомился Валентин Антонович.

Артур пожал плечами, потом хлопнул себя по лбу и пошел разыскивать мобильный телефон, предусмотрительно отключенный на ночь. Телефон отыскался не сразу, что было немудрено при «порядке» в квартире. Но все-таки нашелся, был включен и тут же выдал сообщения о пяти звонках плюс несчетном количестве эсмэсок. Звонили приятели, эсмэски слали явно поклонницы, поскольку ни подписи, ни номера телефонов Артуру ровным счетом ничего не говорили.

— Обычный набор, — доложил он Валентину Антоновичу. — Ничего интересного.

— Тогда я пошел. На твоем выступлении сегодня быть не смогу, извини. У нас семейное торжество.

— Поздравляю, — машинально сказал Артур и тут же спохватился. — А что отмечаете, если не секрет?

— От тебя — не секрет. Знакомимся с будущей родней. Диночка, кажется, замуж собралась…

Дина, она же Диана, была той самой дочкой благодетеля, которая неровно дышала к Артуру. Посему при этом известии он ощутил какое-то странное чувство: ревность не ревность, а так…

Хотя никаких видов на Диану он не имел и иметь не собирался.

— Тем более поздравляю, — с фальшивым энтузиазмом отозвался Артур. — Когда свадьба?

Валентин Антонович пожал плечами.

— Посмотрим. На жениха посмотрим, на родителей его… Может, и не дойдет до свадьбы-то. Может, Дина просто очередной раз дурью мается.

«Вот это — скорее всего, — подумал Артур. — Девчушке двадцать семь лет стукнуло, нормальные парни от нее шарахаются, только папенькины денежки и могут кого-то завлечь. Но тут уж сам папенька вряд ли даст благословение. Ладно, не моя печаль, лишь бы меня в женихи не записывали».

Валентин Антонович давно ушел, а Артур все слонялся по квартире, как неприкаянный, перебирал в уме события уже минувшего утра, и все время возвращался мыслями к злополучному письму. Теперь ему уже не казалось очевидным, что это — дружеский розыгрыш, браслет был явно из другой оперы. Слишком настоящий, слишком… зловещий, что ли.

По уму надо бы письмо порвать и выбросить, а браслетик подарить первой же подходящей прелестнице. Но что-то мешало сделать первое, а расставаться с безделушкой вот так сразу почему-то не хотелось. Точно приворожила его эта серебряная змейка с бирюзовыми глазками…

После неизвестно какой по счету чашки кофе и непременной сигареты к ней Артур все-таки взял себя в руки и состряпал на скорую руку обед. Плотно наедаться перед выступлением он не собирался, но и тащиться в клуб на голодный желудок было бы неправильно. Обязательно кто-нибудь (да еще и не один!) захочет угостить бокалом шампанского; удастся увильнуть от угощения или нет — неизвестно. Значит, яичница с беконом и помидорами будет в самый раз: сытно и необременительно.

Наверное, блондиночка действительно от голода в обморок брякнулась, иначе с чего бы? Нет, прав Валентин Антонович, нужно заканчивать с этими бабочками-однодневками (или одноночками?), ни проку от них, ни соку — одна головная боль. Попробовать начать планомерную осаду роскошной Майи: не может быть, чтобы он не справился в общем-то с кадрежкой, пусть и высокого класса. Сегодня же вечером и начнет.

Ближе к вечеру Артур почувствовал, что находится опять в замечательной форме. Голова была ясной, голос звучал так, как надо, и силы на проведение выступления не просто штатно, а даже с блеском, явно были. Он еще раз принял душ, придал довольно длинным волосам красивую форму, тщательно выбрал костюм, помня, что после выступления предстоит празднование не только за столом, но и в сауне, и в бассейне. И отправился навстречу новым впечатлениям и новым успехам, выбросив из головы все непонятные заморочки.

Но, выходя из дома, Артур все-таки взял с собой сафьяновую коробочку. Хотя даже самому себе не признался бы, что просто боится оставить «змеюку» без присмотра. Вдруг она исчезнет так же таинственно, как и появилась? Или еще что-нибудь эдакое произойдет. Нет, уж лучше взять с собой небольшой футлярчик, а там видно будет.

Береженого, как говорится, Бог бережет.