Хочешь быть принцессой?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Так тебе удалось нанять ее?

Принц Томазо Скорсолини разговаривал по мобильному телефону, вышагивая по гостиничному номеру люкс в Гонконге. Принц едва сдерживал нетерпение, желая понять, попалась ли на удочку та, за кем он охотился.

– Она приехала во дворец на собеседование, как мы условились, и произвела на меня очень приятное впечатление, – с одобрением произнесла Тереза.

– Я не знаю, где ты разыскал ее, однако девушка мила и, думаю, поладит с детьми. Вот только…

– Что только? – спросил принц.

– Она беспокоится по поводу того, что ее отъезд через пару лет сильно повлияет на Анну-Марию и Джанфранко, особенно если учитывать смерть Лианы…

– Она собирается уехать через два года?

– Мэгги намеревается открыть собственный детский сад, ей лишь нужно накопить необходимую сумму. Поэтому она и согласилась заниматься с Анной-Марией и Джанфранко.

– А дети ее видели? – осведомился он.

– Я последовала твоему совету и представила ее Джанни и Анне. Они сразу друг другу понравились. Знаешь, насколько робка Анна-Мария, однако к концу нашего разговора она уже сидела у мисс Томсон на коленях. Я никогда не видела ничего подобного. – Тереза прервалась, будто собираясь с мыслями. – Я понимаю, что тебе все покажется странным, Томазо, но сцена напоминала ситуацию, будто она их мать, которую они давно потеряли…

Терезе не следовало этого говорить, так как они с Томазо знали, что особых взаимоотношений между детьми и их матерью не было. Лиана оказалась не созданной для воспитания детей.

– Рад это слышать, – сухо произнес принц.

– Да, я еще сказала ей, что, если она подпишет двухгодичный контракт, мы выдадим ей щедрую премию, чтобы помочь начать свой бизнес.

– Это убедило ее?

– Не сразу. Она все еще беспокоилась по поводу детей, однако я объяснила, что двухгодичный контракт – не такой уж и короткий срок. К тому же мы вряд ли найдем кого-то лучше ее, а значит, могут пострадать дети.

Томазо вовсе не собирался отпускать Мэгги Томсон через два года после истечения срока контракта, но Терезе этого знать не следовало.

– Великолепно! Так она согласилась на работу?

– Да, – ответила Тереза.

– Хорошо, – Томазо был явно доволен. – Спасибо, Тереза. Скажи Клаудио, что я увижусь с ним, как только вернусь на Королевский остров.

– Ты можешь увидеть его раньше, – в голосе невестки Томазо послышалось нечто, обеспокоившее его.

– У тебя все в порядке? – спросил он.

– Конечно. Мисс Томсон согласилась приступить к работе немедленно. Знаешь, а мне будет не хватать общества моих племянников…

– Извини, – виновато произнес Томазо, который и не подумал об этом.

– Не глупи, я действительно наслаждалась их обществом, однако детям нужна более квалифицированная няня. Если бы ты жил здесь, во дворце, все сложилось бы по-другому. Но с тех пор, как ты поселился на Алмазном острове… Никак не могу привыкнуть, что у детей нет матери…

Тереза помолчала и уже более бодрым голосом закончила:

– В любом случае Мэгги Томсон прекрасно справится со своей задачей. Я уверена в этом.

Положив телефонную трубку, Томазо улыбнулся.

Все складывалось лучше, чем он ожидал.

Очевидно, дети и Мэгги понравились друг другу с первого взгляда. Мисс Томсон осталась такой же приятной особой, какой была когда-то в университете. По отзывам ее прежних работодателей, Мэгги профессиональна, спокойна и неприхотлива. В прошлом Томазо не оценил эти качества в мисс Томсон, тогда его привлекала в женщинах лишь внешняя красота.

Он считал само собой разумеющимся то, как гладко протекала его жизнь, пока Мэгги служила у него домработницей. Но четыре года взрывоопасных отношений в браке с Лианой лишили его самодовольства.

В первый год после смерти жены Томазо боялся даже подумать о том, чтобы жениться вновь. Не хватало только в очередной раз испытать все эти адовы муки! Однако закончить жизнь подобно своему отцу он также не желал. К тому же в последние месяцы ему начало нравиться то спокойствие, которое обрел в браке его старший брат вместе с доброй и уравновешенной Терезой.

Всякий раз, мечтая о гармоничных отношениях в браке, Томазо представлял рядом с собой только одну женщину – Мэгги Томсон. Он, например, с легкостью воображал, как утром она зовет его своим нежным голоском на завтрак…

Ему снова хочется той гармонии, которой наполнила его жизнь Мэгги, и на этот раз он не позволит ей уйти.

Однажды она уже покинула его, заявив, что их связывают только деловые отношения. Томазо поверил в эту явную ложь по двум причинам. Во-первых, он понимал, что обидел Мэгги, и поэтому должен был уважать ее желание избавиться от него.

Во-вторых, Лиана ревновала Томазо к мисс Томсон. Тогда эта неблагоразумная ревность даже льстила ему. Более того, он воспринимал ее как доказательство любви жены. Только Лиана, как оказалось, не любила никого, кроме самой себя…

Томазо оказался всего лишь средством на пути достижения Лианой той жизни, которую она хотела вести. Выйдя замуж за принца, она получила титул принцессы.

Томазо же, наоборот, старался не выпячивать тот факт, что он принц. Любой человек, узнав о его титуле, стал бы относиться к нему по-другому. Именно поэтому Томазо учился в университете под вымышленным именем Том Принс.

Он принципиально не хотел пользоваться своим титулом, завязывая с кем-то отношения, и желал доказать, что в состоянии преуспеть самостоятельно. Во всяком случае, свои способности к учебе он оправдал, окончив университет с отличием.

И вот теперь Томазо задался вопросом: не изменит ли к нему свое отношение Мэгги, узнав о его королевском происхождении?

Он признался себе, что это не имеет никакого значения. Мэгги подходила ему и в качестве жены, и как мать для его детей. И его не волновали мотивы, по которым она решилась бы на этот брак.

Томазо не хотел становиться подобием своего отца-вдовца, развлекающегося на стороне, так как считал такое поведение неподобающим. Сам король Винсент считал, что над их семейством висит древнее проклятие. Выражается оно в том, что все мужчины их рода обречены быть однолюбами. Говоря по справедливости, Винсент очень любил мать Клаудио и Томазо, и после ее смерти ни одной женщине не удалось завладеть его сердцем. Правда, несколько месяцев спустя после смерти королевы он женился на Флавии – только потому, что та оказалась беременна и вскоре родила ему сына Марчелло.

Впрочем, счастье их длилось недолго – Флавия отказалась терпеть измены мужа, вернулась в Италию с маленьким сыном и начала бракоразводный процесс. После этого король Винсент сменил уже не одну любовницу…

Томазо было наплевать на предполагаемое проклятие семейства Скорсолини. Он хотел только одного: не вести такую жизнь, как его отец, который так и остался одиноким, изо всех сил пытаясь заполнить душевную пустоту встречами со случайными женщинами.

Конечно, они с отцом разные люди.

Женившись на Лиане, Томазо искренне считал ее своей истинной любовью, однако быстро понял, что ошибся. Тем не менее, он хранил ей верность, несмотря на возникшие проблемы.

Но разве легко быть верным мужем той, которую не любишь, а всего лишь уважаешь?

– А папа скоро приедет домой?

Мэгги улыбнулась и уложила Анну-Марию в кроватку.

– Дорогая, придется подождать еще два дня, – сказала она Анне-Марии.

– Я так скучаю по нему.

– Я знаю, – Мэгги убрала прядь темных волос с лица девочки, наклонилась к ней и поцеловала ее в лоб. – Спокойной ночи, Анна.

– Спокойной ночи, Мэгги. Я рада, что ты приехала.

– Спасибо, я тоже рада.

Оставив включенным маленький ночник, Мэгги направилась в свою комнату, но сначала зашла проверить, уснул ли Джанфранко. Она нашла мальчика спящим в его кровати, сделанной под гоночный автомобиль.

Мэгги хотела задать своему постоянно отсутствующему работодателю много вопросов. В доме уже есть домработница, выполняющая обязанности повара, две горничные и садовник, однако все они по любому поводу обращались именно к ней – как к последней инстанции. Все это казалось несколько странным.

Нынешняя работа Мэгги была не похожа на то, чем она занималась прежде, но ведь теперь она работает на королевскую семью!

Сегодня отец Анны-Марии и Джанфранко не позвонил, как делал это всегда, отчего было довольно трудно уложить ребятишек спать. Маленькие дети так нуждались в отце! К Мэгги Анна-Мария и Джанфранко привязались очень быстро, что, собственно, и неудивительно, ведь они остались сиротами в юном возрасте.

Странно испытывать такую любовь к неродным детям, однако Мэгги почувствовала к ним душевную привязанность уже с момента их первой встречи. Согласившись заключить двухгодичный контракт, она задалась вопросом, сможет ли оставить своих маленьких питомцев по истечении этого срока. Мэгги казалось, словно она находится рядом с этими детьми всю жизнь. А ведь она проработала в качестве няни всего десять дней!

Никогда и ни к кому она не привязывалась так быстро! Может, за исключением лишь Тома Принса… Знакомство с этим человеком принесло ей душевное страдание, то же самое может произойти с ней и сейчас. Анна и ее старший брат подолгу не видели своего отца-трудоголика. Но и назвать его бессердечным и невнимательным было нельзя – он ежедневно звонил детям и подолгу разговаривал то с одним, то с другим.

На прежнем месте Мэгги проработала два года и могла на пальцах сосчитать количество праздников, которые провел дома ее работодатель. Ей не нравился такой образ жизни, несмотря на то, что в нем присутствовала и роскошь, и возможность много путешествовать по миру. Если она когда-либо и выйдет замуж, то за настоящего семьянина, а не за того, кто просто обеспечивает семью. Именно о дружной и крепкой семье, о частых семейных праздниках, о вечерах, когда все домочадцы собираются за столом, Мэгги мечтала с детства.

Вздохнув, она присела на маленький элегантный диванчик эпохи королевы Виктории. Мэгги было уже двадцать шесть лет, и порой она начинала сомневаться, что когда-нибудь встретит мужчину, за которого захочет выйти замуж. Но еще сильнее ее мучила перспектива остаться бездетной…

Да, сейчас ей, можно сказать, повезло. Она попала на работу в королевскую семью. Девушке очень нравилась принцесса Тереза, вот только ее муж… Клаудио, наследный принц, оказался таким же трудоголиком, как и его младший брат Томазо. Его почти никогда не было дома. Мэгги сомневалась, что ситуация в семье Терезы изменится с появлением детей.

Включив телевизор, она выбрала канал, где демонстрировался ее любимый фильм, снятый еще в сороковых годах. Главный герой чем-то напоминал ей человека, который завладел ее сердцем… К сожалению, Том Принс, как и главный персонаж фильма, женился на другой женщине – красивой, утонченной и сексуальной. А Мэгги… Она слишком хорошо знала, что никогда не станет такой.

Том был не только ее работодателем, но и самым близким другом… Он – Мэгги так на это надеялась! – им и остался, невзирая на то, что она наговорила ему при расставании. В последнее время Мэгги много думала о нем, видела мучащие ее чувственные сны, в которых заново переживала те ощущения, что испытала в его объятиях в тот роковой вечер шесть лет назад…

А как ей было тяжело, когда он женился на Лиане!.. С того дня Мэгги пришлось научиться жить одной. Решив не думать о прошлом, принесшем одни страдания, она сосредоточилась на просмотре фильма, однако вскоре снова погрузилась в воспоминания, не в силах справиться с ними.

В письме, в котором ее приглашали на собеседование, не было указано, как следует одеться, тем не менее Мэгги Томсон хотела произвести хорошее впечатление.

Нервно пригладив руками юбку, она затянула свои длинные вьющиеся белокурые волосы в хвост, а затем уложила их в пучок. Мэгги надеялась, что с такой прической она будет выглядеть старше своих восемнадцати лет. На ней была длинная юбка пшеничного цвета и классическая белая блузка с мелкими пуговками, купленная в магазине подержанных вещей.

Мэгги тщательно вымыла свои единственные белые босоножки, купленные ее приемной матерью на деньги, которые Мэгги заработала за стрижку газона. Ногти девушки – коротко обрезанные, без лака, на непримечательном лице с немногочисленными веснушками – ни тени косметики.

Мэгги нуждалась в этой работе. И хотя оплата была не слишком высокой, однако ей все-таки удастся выкраивать нужную сумму и платить за учебу. К тому же не надо будет искать другие источники заработка.

Позвонив в дверь, она поспешно отступила назад, так как на пороге практически сразу же появился мужчина, судя по виду, ненамного старше ее. У незнакомца вьющиеся темные волосы, идеальные черты лица, ангельские голубые глаза и мускулистая фигура.

– Должно быть… Я думаю, что ошиблась, – Мэгги отвела взгляд от умопомрачительного красавца и оглянулась на другие дома, расположенные на той же улице.

Вытащив газету из сумочки, она еще раз взглянула на адрес и поняла, что пришла туда, куда надо.

– Вы хотите устроиться домработницей? – спросил роскошный незнакомец, отчего у Мэгги сжалось в груди. Получив утвердительный ответ, он осмотрел ее с головы до ног, оценивая. – Откровенно говоря, я думал, что вы окажетесь старше.

– Я тоже, – с трудом сглотнув, сказала она.

– Вы считали, что вам больше лет? – с изумлением спросил он.

– Я думала, что старше окажетесь вы, – поправила она себя и покраснела.

– Значит, нам обоим судьбой предопределено удивляться, – он отступил назад, предлагая ей войти. – Меня зовут Том Принс, а вы, должно быть, и есть Мэгги Томсон.

– Да, приятно с вами познакомиться, мистер Принс.

– Зовите меня по имени, – сказал он. Проведя девушку в гостиную, он предложил ей сесть в кресло у стеклянного журнального столика, а сам устроился напротив. – У вас есть опыт работы по дому?

– Немалый, – с живостью кивнула Мэгги, вспоминая время, когда заботилась о сводных братьях и сестрах и заболевшей приемной матери.

Решив прояснить ситуацию, она рассказала, что входило в ее обязанности последние несколько лет. Выражение лица Тома было странным.

– Значит, вы занимались домом, детьми и приемной матерью, одновременно работая на полставки?

– Я хорошо справляюсь со всеми своими обязанностями, – гордо произнесла она.

– Однако теперь вам восемнадцать, и, полагаю, вы уехали из дома, где жили прежде?

– У меня больше нет права жить там. Приемная мать не смогла бы содержать меня, поэтому я и уехала, освободив место для очередного ребенка-сироты…

Мэгги слишком хорошо понимала, что теперь, после того как государство перестало выплачивать пособие на нее, она больше ничего не значила для своей приемной матери. Конечно, ей было очень горько, но об этом она ничего не сказала Тому. Не хватает только жаловаться на свою жизнь! Однако по его внимательному и невероятно сострадательному взгляду Мэгги поняла, что Том обо всем догадался.

– Вас не испугает маленькая зарплата? – спросил он.

– Нет. Честно говоря, для меня это просто удача. Моей стипендии не хватает на жизнь…

– Вы обучаетесь в университете и получаете стипендию? – искренне удивился он. – Должно быть, вы очень талантливая студентка.

Мэгги пожала плечами. Она всегда считала свои способности чем-то само собой разумеющимся. Не будь Мэгги сообразительнее любого среднего студента, она бросила бы обучение в университете за неимением времени. Ведь девушка была вынуждена работать и заботиться о приемной семье.

– Я люблю учиться, – только и сказала она.

– А кем вы хотите стать?

– Воспитателем детей дошкольного возраста, – твердо произнесла Мэгги.

Удивительно, но Том не рассмеялся, услышав ее ответ, как делало большинство людей, которым казалась нелепой сама идея получить диплом университета для того, чтобы вытирать детские сопли.

– Я хочу когда-нибудь открыть собственный детский сад.

– Тогда вам следует посещать и курсы ведения бизнеса, – сказал он достаточно повелительно, однако она не обратила на это внимания.

– Как раз это я и собираюсь сделать.

Он одобрительно кивнул, и собеседование продолжилось. Удивительно, но у Тома и Мэгги оказалось много общего. Они оба не очень любили смотреть телевизор, им нравились одни и те же писатели, они обладали схожим чувством юмора.

Мэгги предполагала, что будет робеть рядом с ним, однако этого не произошло, потому что Том оказался самым прекрасным собеседником из всех, кого она когда-либо встречала. В нем не было ни тщеславия, ни дерзости, ни бестактности. И он был очень умен…

– Прежде чем я приму решение, мне нужно обсудить с вами еще одно, – впервые за почти часовой разговор лицо Тома было очень серьезным. – Я думаю, что мы могли бы стать друзьями. Ты нравишься мне, Мэгги.

– Ты мне тоже, – сказала она, затаив дыхание. Выражение лица Тома стало еще серьезнее.

– Нам придется жить под одной крышей. Если я найму тебя на работу, ты должна пообещать, что никогда не станешь пытаться выйти за рамки дружбы между нами. Видишь ли, я полагал, что ты старше… Я не думал, что придется говорить об этом, но считаю, что следует предупредить тебя. Я никогда не завязываю любовных отношений с теми, кто работает на меня.

Она уставилась на него, не зная, что сказать. Том казался очень молодым для того, чтобы вести себя таким образом.

Мэгги молчала, и выражение его лица стало мрачным.

– Если, проснувшись, я обнаружу тебя в своей кровати в чем мать родила, то сразу же уволю, – печально произнес он.

Не сдержавшись, Мэгги расхохоталась. Его предположение о возможном развязном поведении домработницы показалось ей настолько абсурдным, что она не могла остановиться. Наконец, увидев, как он хмурится, она заставила себя прекратить хохотать.

– Извини, мне не следовало смеяться, – пробормотала Мэгги.

– Я говорю вполне серьезно.

– Наверное, с тобой происходило что-то подобное раньше? – спросила она недоверчиво.

– Да, – отрывисто сказал он.

– Клянусь прахом обоих своих родителей, что никогда не заберусь к тебе в постель, в чем мать родила.

– Твои родители умерли? Мне жаль.

– Спасибо тебе, – проговорила она.

– Значит, ты не будешь предпринимать попыток соблазнить меня? – спросил он, будто все еще сомневаясь.

С трудом подавив новый приступ смеха, Мэгги сказала:

– Узнав меня лучше, ты поймешь, насколько глупым было твое предостережение. Поверь, уж на этот счет ты можешь меня не опасаться.

– Почему? Ты лесбиянка?

Мэгги ахнула и закрыла глаза, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

– Нет, я не лесбиянка, – она гордо посмотрела на него. – Я просто не из тех, кто соблазняет кого-либо, – не важно, мужчину или женщину. – Том продолжал недоверчиво смотреть на нее, и она вздохнула: – Послушай, ты сказал, что я достаточно умна. Я прекрасно понимаю, что ты мне не подходишь. Не знаю, откуда ты приехал, если женщины сами прыгали к тебе в постель, чтобы заняться сексом. Однако меня воспитали в строгости, и я намерена отдаться мужчине только после свадьбы. Даже если бы я влюбилась в тебя, то не стала бы умолять о близости, понял?

Внезапно лицо Тома осветила улыбка, и Мэгги сразу почувствовала слабость. Ей даже пришлось прислониться спиной к стене, чтобы удержаться на ногах.

– Ты принята на работу, – сказал он.