Хочу быть вашей любовницей

Глава 1

Наши дни

Сегодня было особенно жарко, южное солнце старалось, на разогретую гальку невозможно было становиться босыми ногами, и Анна перебралась под шезлонг. Полусидя на лежаке, молодая женщина наблюдала за отдыхающими на пляже. Но, в отличие от неё, они были счастливы, или, по крайней мере, выглядели таковыми.

Таким, именно, она и представляла счастье: высокий мужчина с небольшим животиком лет тридцати пяти, женщина примерно такого же возраста и двое детей, где-то десяти и пяти лет. Отец семейства неторопливо с детьми вышел из воды, мать укрыла полотенцем плечи младшего ребёнка. Все о чём-то говорят, улыбаются, слышен смех.

Рядом с лежаком прошла молодая, стройная женщина, ведя за руку кудрявую девочку, следом последовал мужчина, навьюченный сумкой, сложенным ковриком, зонтиком.

«Какие они счастливые», - подумала Анна.

В душе она очень завидовала другим женщинам. Зависть это было то чувство, которое испытывала очень часто и не помнила даже, когда это произошло в первый раз.

В детском садике она уже завидовала детям, у которых были оба родителя. Отец, конечно, у неё был, но он ушёл из семьи, когда маленькой Анечке было три года.

Как ни странно, но она помнила, хоть и смутно тот день. Отец кричал и винил бабушку, что она разбила их семью, постоянно вмешивалась своими советами, которые никому не были нужны, приводили только к ссорам, и что он уходит туда, где нет тёщи. Анечка не понимала, как бабуля могла мешать своими замечательными подарками, шоколадками и конфетами.

В школе Аня завидовала, но не красивой, трендовой одежде, а красивым, стройным девочкам, которым мальчики в младших классах помогали носить ранцы и писали записки, а в старших приглашали в кино и писали смски.

Как хочется быть стройной и красивой!

Не поверю, если кто-то скажет, что никогда никому не завидовал. Если даже ты богата, стройна и красива повод для зависти всегда найдётся, нельзя иметь все и сразу. Если судьба чем-то награждает, то обязательно потребует компенсацию.

«С лица воду не пить», - так говорила бабушка, глядя на внучку.

«Неприметная внешность, небольшой рост, лишний вес – вот противовес моему счастью», - грустно подумала она.

Печальные мысли прервала мать, пришедшая на пляж попозже, но с пакетом пончиков, самсы и, как детстве, фруктовым коктейлем. Анна взяла пончик и коктейль, который оказался банановым, мысленно вынеся себе приговор: «Страшной обезьяне - банановый коктейль», и опять позавидовала отдыхающим на соседнем лежаке: они ели раков и барабульку, пили пиво, смеялись и громко разговаривали.

Мать Анны, Татьяна Ивановна, считала такое поведение неприемлемым для своей уже взрослой дочери, и если бы она рискнула, и купила бы себе пиво на пляже, то по возвращению в номер её ждал бы скандал.

Да и дочь давно смирилась со своим положением.

«Некрасивая, толстая, невезучая, одинокая тридцати двухлетняя тётка никому не нужная, кроме матери», - она давно это поняла.

Вообще-то это их семейное, им не везёт с мужчинами.  Бабушку муж оставил с годовалой дочкой на руках, ради молодой и красивой любовницы. Старшую сестру Ирину, вырвавшуюся из рук матери в семнадцать лет на учёбу в столицу, муж оставил с двумя детьми, он ушёл к женщине на семь лет старше сестры.

Но Аня с завистью думала о сестре: «У неё было предложение руки и сердца, свадьба, муж, десять лет брака, семья и, наконец, у неё есть дети». Ирина имела высокооплачиваемую работу, она пошла по стопам матери, работала главным бухгалтером, муж москвич, уходя, оставил квартиру детям, платит хорошие алименты, дополнительно оплачивает летний отдых детей.

Мать считала, что повезло именно младшей дочери, благодаря её постоянной заботе и опеке. Татьяна Ивановна не раз себя хвалила себя в том, что не пустила младшую в «омут разврата», куда была, с подачи ещё живой бабушки отпущена старшая дочь Ирина.

«Двое детей, мне ли не знать, как тяжело, их растить, учить нужно. Мотается там, как белка в колесе. Работа, магазины, дом, а ты живи со мной без забот - для себя, а внуков мне и так хватает. Постарею, болеть стану Ирочке некогда со мной возиться - детки, да мужики на уме, не может она без них, а ты всегда рядом будешь».

Вечером, гуляя с матерью по набережной, загромождённой многочисленными открытыми кафешками с громкой и весёлой музыкой и зазывалами у входа, Аня вспомнила, как на второй день приезда уговорила мать зайти и посидеть.

Они пили вино, ели салатики, смотрели на танцующих, когда она услышала: «А, почему мы не танцуем? Разрешите вас?»

Мать резко оборвала эту фразу: «Проходите, молодой человек, не мешайте отдыхать, никто с вами танцевать не собирается».

А ведь в тот момент Анна мечтала, чтобы её кто-нибудь пригласил, ей очень хотелось, чтобы сильные мужские руки обняли хотя бы в танце.

Но завтра уже отъезд, десять дней, девять ночей на российском берегу Краснодарского края подходили к концу. Так много надежд она возлагала на поездку, мечтала о знакомствах, встречах, любовных приключениях, представляла героя своего романа. Но, конечно, не с матерью она собиралась поехать отдохнуть, а со своей коллегой Еленой Владимировной.

Визуализация: Игорь

Игорь - директор школы

Глава 2

12  лет назад

Это было на день учителя, этот день был самым первым её  счастливым днём. Вначале букеты от её первоклашек и их родителей, потом уроки и после намечался праздник.

Мать приказала Ане долго не задерживаться, возвращаться пораньше: «Осень на дворе, темнеет рано, в шесть вечера уже темно, а тебе добираться с пересадкой около часа, да и потом идти от остановки дворами, не везде горит свет, да и я второй день плохо себя чувствую, опять давление подскочило, совсем плохо станет, а рядом никого нет. Вчера Петру Егоровичу плохо с сердцем было, два раза капли капала».

Пётр Егорович, сосед по лестничной клетке, был весёлым, легким в общении пожилым человеком, знающим много интересных историй, анекдотов и всегда к месту их рассказывающим. Татьяна Ивановна, тогда ей ещё не было и пятидесяти лет, сдружилась с пенсионером-вдовцом.

Свою дружбу мать объяснила так: «Пётр Егорович, как свою Валентину похоронил, целыми днями один, да один. Люди должны помогать друг другу. Мы не обеднеем, если тарелку супа ему нальём. Кто ему теперь его сварит, один сын, и тот за тысячу вёрст. А так, то он зайдёт к нам, то я к нему чайку попить». 

 Да и сама Анна никогда не задерживалась на праздниках.  В педколледже учились почти одни девчонки, и если какой-то самый незаурядный парень попадал в стены этого учебного заведения, пусть даже низкого роста, некрасивый, всё равно выбор подружек для романтических свиданий был у него огромный, так что девушка понимала, что с её внешними данными ничего не светило. 

А больше всего она не любила медленные танцы: «Мечтай, не мечтай – всё равно в пролёте, вокруг так много красивых девчонок с «ногами от ушей», как трудно найти свою любовь и счастье среди них, таким девушкам, как я», - размышляла Аня.

 Анну не интересовало, будут ли на этом празднике танцы, но если и будут, то одни быстрые, так как на весь педагогический коллектив было только шесть мужчин.  

Ещё в период застолья, назначенное матерью время, в семь вечера, Анна Александровна, тихонько, не привлекая внимания, выскользнула из-за стола. Под предлогом попудрить носик, оделась и, прихватив несколько наиболее понравившихся, из подаренных ей букетов и сумку с непроверенными тетрадями, спускалась по ступенькам крыльца школы, как вдруг услышала хлопок входной двери.

«Кто-то тоже спешит домой, - подумала она и обернулась.

- Куда вы так спешите, Анна Александровна? На свидание торопитесь, к молодому человеку? Завидую я ему, такая красивая девушка,  даже с праздника к нему  сбежала.

Услышала она голос  Игоря Николаевича. Девушка очень растерялась. Её первый раз назвали красивой, пусть, она знает, что это была неправда, пусть он ей льстил, но было очень приятно.

 - Да нет, Игорь Николаевич, я иду домой. Мне добираться с пересадкой на двух маршрутках. Да и у мамы давление опять поднялось.

 - Чем больше вас узнаю, тем больше восхищаюсь. Вы, Анна Александровна, не только восхитительная девушка, но и заботливая дочь. Раз вы так спешите, а ехать вам на двух маршрутках, предлагаю свои услуги, довезу быстро и без пересадок.

- Нет, спасибо, Игорь Николаевич, не надо, я сама доеду.

Она попробовала отказаться, но директор школы властно взял под руку и повёл к припаркованному автомобилю. Открыв элегантно дверь машины, Игорь Николаевич бережно усадил Анну Александровну.

Такое с ней было впервые.  Она ехала с мужчиной в машине, который ей был не безразличен, и не верила, что это происходит с ней. С замиранием сердца Аня смотрела на мелькающие огни встречных автомобилей. Ей было так хорошо, тепло и уютно она почувствовала себя счастливой. 

«Вот, как это быть счастливой, как бы хотелось вот так с ним ездить вместе на работу и с работы», - подумала она и затаилась, как бы боясь спугнуть его - своё счастье.

Прошло довольно много времени прежде, чем Анна Александровна опомнилась:

 - Я не там живу.  А куда мы едем?  

 - А куда глаза глядят. Вам когда-нибудь хотелось уехать на край света с человеком, который вам очень симпатичен.

- Нет.

- Вот и мне тоже раньше нет, а вот сейчас хочется, и я наверстываю упущенное. Вы ещё очень молоды, Анечка. Разрешите я вас буду так называть.

И, не дожидаясь её ответа, продолжал: «У вас многое впереди, я ведь в два раза старше вас, мне нужно торопиться, чтобы всё успеть».

Когда машина остановилась, Игорь Николаевич повернулся к ней, взял Анину руку и бережно накрыл своей другой рукой, затем поднёс её к губам и стал целовать нежно, едва касаясь губами. У девушки начала кружиться голова.

- Анечка, Анечка.

Шептал он тихим, ласковым голосом.  Затем осторожно повернул её голову в свою сторону и легко и ненавязчиво, еле дотрагиваясь, точно смакуя, начал целовать её губы.  Его поцелуи становились более продолжительными, пока не слились в долгом поцелуе.

Руки мужчины ласково гладили тело девушки, вначале это была спина, шея, потом рука спины медленно, как бы играя, переместилась на Анины колени, а другая слегка запуталась в пуговицах блузки. Девушка ни о чём не могла думать, она принимала ласки, отвечала на поцелуи и злилась на пуговицы блузки. Спинки сидений автомобиля медленно опустились, увлекая за собой Аню, и она сама начала помогать ему с колготками.

Глава 3

Раньше она всегда ждала выходных, первые классы учатся с двумя выходными.

«Ещё два долгих дня впереди, скорее бы понедельник», - торопила Аня время.

Когда она сказала матери, что ей нужны туфли, то получила солидную надбавку к своим небольшим накоплениям. Сославшись на головную боль, Татьяна Ивановна не стала навязываться дочери в компаньонки, чем ещё больше удивила последнюю. С огромным удовольствием Анна тщательно осматривала каждую покупку, планируя, чтобы на всё задуманное хватило денег. Туфли она выбрала недорогие, но красивые на тоненьких каблучках-шпильках, две пары чулочек, а остальную большую часть истратила на нижнее бельё. До этого времени, другого типа бельё Анюте, дочь с матерью покупали вместе, и обеих это устраивало.

Под вечер вернувшись домой, девушка была довольна своими покупками.

«Ну, что, Анют, купила? Показывай», - спрашивала мать, выходя из кухни в прихожую, услышав шум открываемой двери.

Анна увидела, выглядывающего из кухни, Петра Егоровича.

«Ну, что он, этот петух переселился к нам что ли?» - возмутилась она.

Анна представила на обозрение матери и соседа только туфли.

«От поклонников отбоя не будет», - поддержал сосед выбор девушки.

Пока Аня переодевалась, Пётр Егорович успел сбегать в кондитерскую, расположенную на первом этаже их дома, и они сели пить чай с тортом. Она отделила от куска торта, разрезанного матерью, маленький кусочек, чем удивила мать и обидела соседа.

- Что с тобой, Анют, ты же так любишь сладенькое, или стесняешься? Пётр Егорович от чистого сердца решил нас угостить.

- Может, какой-нибудь другой нужно было торт купить? Какой ты любишь? Подсказала бы мне старику, Аннушка.

«Очень вкусный торт. Такой и люблю, просто я в кафе два куска пиццы съела», - солгала Аня.

«Раз решила худеть - буду худеть», - подумала она, чтобы не поддаться искушению в отношении торта, быстренько покинула кухню.

Бессонная ночь, беготня по магазинам днём помешали девушке предаваться мечтам, и она быстро уснула. Утром рано проснувшись, Аня долго нежилась в постели, всё думая об Игоре Николаевиче.

Даже в мыслях она называла его по имени и отчеству. Мать уже проснулась, она слышала её присутствие на кухне. Анна поймала себя на мысли, что раньше она закатила бы маман скандал в отношении соседа: «Сейчас мне это по фиг». Её интересовали другие отношения и другой мужчина.

Завтракали они только вдвоём, Пётр Егорович зашёл позже, чтобы отвезти мать в квартиру, которая осталась после бабушки. Татьяна Ивановна её сдавала, и раз в месяц ездила за деньгами и просматривала оплаченные квартирантами счета.

После ухода отца бабушка сразу переехала в их трёхкомнатную квартиру, а свою меньшую стала сдавать. Эти деньги очень помогали, когда старшая из сестёр красивая хохотушка Ирина уехала учиться в Москву.

Анна Александровна пошла в свою комнату, первым делом проверила тетради, написала планы занятий, тщательно продумала, в чём завтра пойдёт на работу, пересмотрела много сайтов, перечитала кучу советов по похуданию.

После переселения бабушка усиленно занялась воспитанием и питанием внучек.

Ане она говорила: «Кушай, детка, кушай, а то головка кружиться будет, расти здоровенькой, крепенькой».

Для старшей Ирины, которую начали интересовать мальчики, у бабушки были свои прибаутки: «Ешь, Иришка, а то побежишь за парнем, загремишь костями, испугаешь мальца».

И подкладывала в тарелку ещё одну ароматную пышку.

«Вот и стали мы пышками, Ирке повезло, уехала сразу после школы и без бабушкиных харчей быстро похудела, - размышляла она. - А я из рук бабули плавно, без потерь лишних килограммов перешла в хлебосольные руки матери».

Аня всё старалась представить их встречу с Игорем Николаевичем в понедельник. Она знала кодекс школы и не собиралась его нарушать. Завуч по воспитательной части ещё в августе провела с новенькими педагогами беседу. Она предупредила, что даже их молодым людям недопустимо появляться в стенах школы, уважительной причиной считается кольцо на безымянном пальце правой руки, вокруг дети, их пример должен быть безукоризненным, а поведение достойным уважения.

Анна понимала, что никто ни о чём не должен догадаться. Она будет вести себя осторожно.

Наши дни

Её воспоминания прервал вопрос матери: «Анют, ты спишь? Спускайся, проводница ужин предлагает. Тебе взять, что-нибудь?»

Из сумки мать доставала контейнеры с цыплёнком-гриль, купленной в дорогу, с сырокопченой колбасой, пакет с всевозможными булочками, с нарезкой сыра для бутербродов.

- Я буду только чай.

- А, курочки кусочек, я видела у проводницы микроволновку, попрошу разогреть.

- Нет, нет. Не хочу есть. Только выпью чай.

- Сколько тебе бутербродов сделать? Или с булочкой будешь? Положить в булочку сыр?

- Спасибо, мама, я буду только чай.

Анне иногда казалось, что мать специально закармливает её. При её росте метр пятьдесят восемь и весе семьдесят килограммов ей не хотелось лишний раз подходить к зеркалу, дабы не разочаровываться. Выпив быстро чай, Аня залезла на полку, чтобы не мешать ужинать пожилой семейной паре, ехавшей с ними в купе. Повернувшись лицом к стене, она старалась вспомнить даже мельчайшие детали своего романа.

Глава 4

- Да. Как где? Ещё на работе. Скоро буду собираться. Всё. Пока.

Анна не знала, с кем он разговаривает, не стала спрашивать, боялась получить ответ, что жена, но надеялась, что звонила мать. Она не знала, женат он или нет. Кольца Игорь не носил, но многие женатые мужчины, да и замужние женщины не носят обручальных колец, то мало стало или велико, а некоторые просто так. Аня знала, что она обязательно будет носить кольцо.

- Тебе помочь одеться.

- Нет, я сама.

Одевая трусики, она вспомнила про время. Часы на приборной доске машины показывали одиннадцать вечера.

- Мне надо домой.

«Сейчас, милая, отвезу», - ответил он, выходя из машины и поправляя одежду.

Возвращались они молча, только нежная, приятная музыка наполняла салон. Наскоро попрощавшись, Аня спешила домой, она побаивалась матери, да и не любила скандалы. Свет в окнах квартиры не горел, Анна надеялась, что мать спит, и она тихо придёт и ляжет спать. Утром у матери не будет времени на чтение морали, а к вечеру она уже подобреет. Тихо зайдя в квартиру, не включая свет, Анна прошла к себе в комнату. Быстро раздевшись, закуталась в одеяло и быстро уснула.

Аня проснулась с чувством страха, она не понимала, что её разбудило. Девушка услышала, как кто-то пытается проникнуть в квартиру, ключом старается отпереть дверь. Она вспомнила и обрадовалась, что закрыла помимо замка дверь и на задвижку. Стараясь не шуметь, на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок. Анна была в замешательстве, увидев на лестничной площадке мать и соседа.

«Что вы тут делаете? Вы знаете, который час?», - пошла в наступление дочь.

- От вас, Петр Егорович, совсем не ожидала, вы человек военный, всё про дисциплину мне нравоученья читали и вдруг такое.

- Аннушка, мы гуляли, решили молодость вспомнить.

 - От вас ещё и алкоголем пахнет. А давление. И куда вы катитесь, по наклонной.

Анна копировала мать, так именно она встречала опоздавшую к указанному её времени дочь.

- Больше этого не повториться, даю слово офицера- пенсионера.

Довольная собой Анна ушла к себе в комнату. Она  долго не могла заснуть, не знала, с чего начать разговор с матерью. Девушка хотела жить отдельно, но не знала, как уговорить строгую Татьяну Ивановну не сдавать бабушкину квартиру, а разрешить ей там жить.

«Тогда бы я вечерами ждала его».

Она вспомнила о телефонном звонке.

«Как- то надо узнать, может он женат, а если женат и звонила ему жена, а вдруг у него дети есть? У него спрашивать не буду, надо кого-нибудь расспросить», - решила она.

Но всё разрешилось само-собой.  И то, что она узнала, больно резануло её влюблённое сердце.

На перемене она услышала его голос, выглянув в коридор, увидела Игоря Николаевича отчитывающего Юлию Сергеевну.

- Юль, что случилось? За, что это он?

- С женой дома, наверно, поцапался, вот и нападает на людей.

- А что он женат?

- Конечно, ты удивляешь меня подруга. Мужику сорок лет. Сходи в школьный музей, там их фотка есть, когда они только после института пришли работать. Историк и химичка.

- Где она сейчас?

- Да, вот в соседней пятиэтажке магазин канцтоваров видела?

- Она там работает?

- Нет, она хозяйка. И перемены, и после уроков сидишь со своими двоечниками, и ничего не знаешь.

- У меня нет двоечников.

- Ну, отстающими. Не придирайся к словам.

- Нет у меня отстающих, запомни, у меня все вундеркинды.

- Ну да? И чего ж ты со своими вундеркиндами каждый день по два часа после уроков сидишь?

Звонок прервал не очень дружественную беседу подруг. Юлия Сергеевна винила себя в ссоре, через час она считала, что подруга не виновата в её испорченном директором настроении. После уроков решила заглянуть к подруге и помириться.

«Как всегда со своими вундеркиндами возится», - подумала Юля, заглянув в класс.

- Анна Александровна, можно вас на минутку?

«Я сейчас вернусь, а ты пока ещё раз прочитай», - сказала Анна Александровна и вышла к подруге.

- Ань, не обижайся, не знаю, что на меня нашло. Вчера вечер дома просидела, одной куда идти. Давай вечером сходим, потанцуем или в кино. Я подожду тебя, пойдём домой вместе.

- Хорошо. Я не долго.

«Какая же Юлька хорошая, добрая, не то, что я, - стыдилась своего поведения Аня. - Она ведь не виновата, что он женат. Что мне делать? Встречаться, значит, стать любовницей. Хочется быть любимой девушкой, чтобы он меня так представлял, хочу быть невестой, свадьба, поехать в путешествие. Он женат. У меня этого ничего не будет».  

Закончив занятия, Аня зашла за подругой, и они решили пойти пешком через парк, как делали две первые недели сентября. Потом Анна  Александровна стала задерживаться на работе.

Глава 5

Но надежда быстро испарилась, когда она услышала голос сестры в трубке.

- Привет, сестрёнка, как твои дела?

- Привет, у меня всё нормально.

- Как начало трудовой деятельности?
- Всё хорошо. Мне интересно.

- Значит, это твоё. Ну и хорошо. Как дома?

- Маман ещё на работе. А так всё по-старому.

- Мать звонила, свои новости рассказала. С соседом у неё отношения, жить вместе собираются. Волнуется, что против Петра Егоровича буду. Я сказала, что подумаю, ей отвечу, как ты скажешь, мне всё равно, я далеко, а тебе с ними жить.

- Да, я не против. Мне всё равно. Пусть поступает, как хочет.

- Почему голосок такой грустный? Давай рассказывай старшей сестре.

- Никто не любит. Так и жизнь пройдёт.

- Как никто? А я, а мать?

- Я не это имела в виду.

- Да я поняла. Ох, Анька, мне бы твои годы. Давай приезжай ко мне, жизнь завертится, скучать некогда будет, быстро парня тебе найдем.

- Мать не разрешит.

- Ну, дорогая, если бы я её слушалась, то одна бы была. У женщины одновременно в должно быть четыре мужчины: муж, любовник, доктор и друг.

- Меня она не отпустит.

- Да, Ань, мать права, нет в тебе самостоятельности. «Не отпустит, не разрешит». Сама решать должна, твоя жизнь, второй не будет. Матери полтинник и то себе кавалера завела. Венчаться хочет. Ладно. Привезу тебе сверхмодный прикид, вмиг все влюбятся. Так, что не переживай. И женихи у тебя будут. Какие твои годы. Ну, пока.

В трубке раздались короткие гудки.

«Ирка молодец, всё успевает. На десять лет всего старше, а дочка уже во втором классе. Маман в моём возрасте Ирку родила. А я жирная корова, страшила и недотёпа. Личной жизни никакой. Займусь подготовкой к урокам», - решила она.

Её занятия прервав звонок в дверь. Она сидела в нерешительности открывать или нет, перебирала, кто мог прийти: «Сосед без матери не заходит, а ей ещё рано, наверно, Нина Филипповна со своим любопытством. Не пойду открывать. А, вдруг это он?»

Со скоростью турбореактивного самолёта Аня метнулась к входной двери. На пороге появилась Юлька.

- Почему долго не открывала? Я уже подумала, что тебя нет дома. Максу сочинение по «Тарасу Бульбе» задали, если не уйду, мама придёт с работы, он как всегда, подлижется, на жалость ей начнёт давить, и меня заставят сочинение ему писать, я и так ему геометрию решила. Пусть сам пишет, хватит ему мой мозг эксплуатировать, пора свой начинать задействовать.

Решительно заявила подруга, жалуясь на брата-лодыря.

- Давно пора. Я тебе говорила, хватит с ним нянькаться, он уже с тебя ростом, сама говорила, что тарелку никогда за собой не помыл за тринадцать лет жизни.

- Чем занималась? Как всегда планы составляла? Давай, сходим в суши-бар. Роллов поедим. А то так и молодость пройдёт, дома просидим. Пойдём, ну пожалуйста, Ань. От японской кухни не поправишься. А ты, кстати, кажется, похудела. За маму переживаешь? Не переживай. Если не можешь ничего изменить, то отпусти ситуацию.

- Я не переживаю, осень, погода, депрессия.

- У меня тоже депрессия. Есть у вас, что-нибудь вкусненькое? Я поищу. А то я за братом ничего не успеваю, он быстро всё сладкое срубает. А ты пока собирайся.

Юля прошла на кухню, в поисках вкусняшек. Аня решила не огорчать подругу, иначе целый вечер дома.

«Вдруг по дороге или в баре его увижу», - мечтала она.

Выходя из подъезда, подруги увидели беседующих Татьяну Ивановну и Нину Филипповну.

«Нине Филипповне в уголовном розыске нужно было работать, цены ей бы не было», - подумала Аня, ей стало жалко мать: «Как она там выкручивается».

- Девчонки, вы куда собрались?

Татьяна Ивановна обрадовалась, увидев подруг, поспешила подойти к ним, спасаясь компрометирующих вопросов от пытливой соседки.

- Мы в суши-бар, только не говори, что хочешь с нами.

- Нет, нет. У меня много дел. А вы обязательно сходите, набери себе побольше, а то ты последнее время похудела, осунулась. Долго не задерживайся, поговорить надо.

- А ты знаешь, какие у неё дела?

Спросила Юля, когда отошли на приличное расстояние, сама себе и ответила: «К твоему новому папаньке спешит. Твоей маме уже полтинник, и она мужика себе нашла, старый правда, но у нас с тобой и такого нет. Мы Анька с тобой невезучие, и в клуб, и в кино, и в бар, и полный фиаско. Слушай, а где твой настоящий папанька? Ты никогда про него ничего не рассказывала».

- Не знаю, да и знать не хочу.

Аня отца помнила плохо, все разговоры о нём были под запретом бабушки. Девушка знала только то, что тайком рассказала старшая сестра: мать вышла замуж за отца в девятнадцать лет, через полгода родилась Ирина, а через десять она, Анна.

- Слушай, а вдруг он богатый, ну бизнес у него. Тебе жирок откачать, мне, как подружке, нос подкорректировать. Представляешь, идём мы тогда такие красивые доску, все мужики наши. Илью встречаем, он увидел тебя - и сразу в осадок выпал.

- Успокойся ты, Юль. Когда бабуля заставила мать отказаться от алиментов, он рад был.

- Ты откуда знаешь?

- Откуда, оттуда. Бабушка рассказывала.

- Может она врала? Откуда ты знаешь? Ты, что с ним виделась.

- Нет, отстань, Юль. За семнадцать лет не приехал ни разу, ни ко дню рождения, ни на новый год подарка не было. Бизнес, богач, если и было бы так, мне от него ничего не нужно.