Хочу тебя напрокат

Глава 14

Я переодеваюсь в лёгкую, светло-серую тунику и джинсы скинни, тщательно высушиваю волосы, но без привычного бальзама, волосы распушаются во все стороны, как одуванчик. С трудом собираю их в высокий хвост на затылке.

Гипнотизирую взглядом часы. Хочется, чтобы минутная стрелка замерла и никогда не приближалась к назначенному часу, когда должен состояться ужин.

Моё желание остаётся неисполненным, время бежит галопом.

Тук-тук-тук по двери спальни.

– Диана Климовна…

Морщусь, услышав, как звучит моё отчество. Я люблю своего отца безмерно, но имя в сочетании с отчеством звучит глупо!

Подхожу к двери и распахиваю её, смотря в лицо прислуге.

– Вас приглашают к ужину. Спуститесь?

«Ни за что на свете! Только через мой труп!» – лишь мысленно.

– Конечно, я уже иду, – вслух.

Плотно закрыв дверь комнату, медленным шагом направляюсь к лестнице, спускаясь по ней.

Отсчитываю ступеньки, и на каждой четвёртой сжимаю и разжимаю пальцы.

Почему так сложно и нервно?!

Никогда так не волновалась. Всегда была бойкой и весёлой.

Всегда до событий трёхлетней давности. Потом я словно во всего разбегу решила проскочить на Платформу 9¾, но лишь влепилась в кирпичную стену реальности, и никаким волшебством здесь не пахнет.

Только суровая проза жизни, которая, к сожалению, часто оказывается сукой.

Внизу уже слышны голоса. Высокий, приторный – Люськин. Детский, звонкий смех, низкий бас – Хана.

Бум. Бум. Бум.

Ещё сильнее удары пульса по вискам. От страха и неуверенности к горлу горьким комом подкатывает тошнота.

Я не знаю, как смогу отсидеть ужин и не шлёпнуться в обморок.

Замираю на последней ступеньке и цепляюсь пальцами за перила лестницы, чтобы не упасть. Холодные пальцы скользят по перилам, не в силах удержаться на одном месте.

Мне нужен глоток свежего воздуха и оказаться как можно дальше отсюда.

В-ж-ж-ж-ж…

В голову ударяет что-то острое. Я вскрикиваю от испуга и слышу мерное жужжание, от которого почему-то дёргает волосы и жжёт кожу головы.

Я поднимаю вверх руку и с ужасом понимаю, что мне в волосы вцепилась какая-то игрушка!

С лопастями.

В комнату с громкими криками:

– Папа! Папа! Папа! – влетает мелкий пацан, а в ручонках у него пульт управления.

Следом громкий топот.

– Тимур, отдай! Не то вертушка куда-нибудь…

Темирхан замирает на пороге, смотря на меня.

– Влетит.

Сын Темирхана останавливается на месте, разглядывая меня. Пальцы левой руки ползут вверх, ковырять ноздрю. Темирхан отдёргивает его руку, говоря:

– Иди к маме, пусть нос вымоет. Нечего есть козявки! – и отправляет сына лёгким шлепком по попе в сторону столовой.

– Ма-а-а-а-а… – срывается с места мальчуган.

Издалека голос Люськи, обращающейся к няне:

– Женечка, постойте, не уходите. Займитесь сначала Тимуром, его нужно в ванную отвести и нос промыть! – командным тоном.

Лицо Хана темнеет после этих слов. Кажется, Люська стала сильно важной, настолько, что и сопли сыну сама не подтирает, просит сделать это няню.

– Ну, давай, посмотрю, что у тебя с волосами, – говорит миролюбивым тоном Хан, подступая в мою сторону.

– Не надо! Я сама! – выставляю вперёд руки. – Сама справлюсь!

– Не дури, глупая. Лопасти игрушки в волосах запутались. Сама ты не сможешь, – уговаривает, словно маленькую.

– Лучше вычисти козявки сыну, а я у зеркала немного постою и всё выпутаю.

Хан отходит в сторону, но уже через несколько мгновений ловит меня с ножницами в руках.

– Не смей резать мои волосы!

– Да я только посмотрю. Много не отчикаю, клянусь… – наступает на меня, озорно щёлкая лезвиями, ещё и бровь иронично заламывает.

Смешно ему, гаду сорокалетнему.

А мне вот ни капельки!

Я вынуждена смотреть, как любимый-ненавистный мужчина счастлив в браке и семье, в то время как я… никто!

Во всех смыслах никто!

Резкие, горячие слёзы вырываются из глубины души. Я резко опускаюсь на ступеньку, пряча лицо на сложенных локтях.

– Диана, ты чего? – удивляется Хан.

Он подходит и осторожно перебирает пальцами волосы, выпутывая из них игрушку.

Щелчок.

– Смотри, как и обещал, много не отрезал. Всего лишь несколько волосинок…

Чурбан непробиваемый. Не в волосах дело. Я бы и лысой согласилась стать, если бы так можно было отмотать назад много-много и вот так же легко, как клок запутавшихся волос, вырезать всё то, что развело нас по разным сторонам.

Горячая ладонь Хана опускается на мою голову, гладя.

– Это всего лишь мелкий казус… – говорит, словно не понимает, почему я расстроена.

Может быть, в самом деле не понимает? Прошёл не один год, мы изменились. Оба. Всё, что было в прошлом, там и осталось.

– Темирхан, у нас гости, – слышится голос Сары, из числа прислуги. – Жена вашего брата с детьми. Запускать?

– Разумеется! – мгновенно отвечает Хан, отходя в сторону от меня. – И скажите сразу, чтобы стол накрыли на большее количество персон. Еды хватит?

– Ну-у-у-у, – вздыхает Сара и подходит к Хану ближе, понижая голос. – Людмила Васильевна отдала повару приказ на изысканный ужин.

– Изысканный?! – переспрашивает Хан. – Зашибись! Значит, поесть нормально не получится. В общем так… Позвони и закажи нормальной еды. Изысканный ужин Людмиле оставь. Пусть жуёт свою траву, если ей так хочется! Алия, наверное, со всеми четырьмя мелкими пришла? Значит, пиццу обязательно… Диана? – смотрит в мою сторону. – Ты какую пиццу любишь?

– Никакую! – шиплю в его сторону.

– Не дури.

– Маргариту!

– Говоришь так, чтобы отбрить меня? – заламывает бровь Хан.

– С чего ты это решил?!

– Я помню, Клим говорил, ты любишь пиццу с ананасами и копчёной курицей.

– Может быть, у меня вкусы изменились? Столько времени прошло!

– Может быть, и изменились. Именно поэтому я не пру напролом, а спрашиваю. Неужели так сложно сказать?

– Пиццу с креветками, – говорю наобум.

Терпеть не могу пиццу с морепродуктами! Зачем только говорю то, чего не хочу?

– Эх ты, глупая… – сокрушённо качает головой Хан. – Назло маме не надену шапку и отморожу уши, да?

– Всё никак не можешь не сравнивать меня и маму, да? – злюсь. – Так сильно любил её?! – спрашиваю с обидой.

Темирхан делает опасный шаг в мою сторону, а его глаза стремительно темнеют.

Нас спасает случайность.

Слишком много голосов, ворвавшихся в просторный холл дома Асадовых.

Жена брата Темирхана прибыла. Хан качает головой и отходит к ним поздороваться.

– Какой приятный сюрприз, Алия!

Хан тепло обнимает жену младшего брата и её детей.

– Извини за неожиданный визит…

– Ерунда, Алия! Мы договаривались, что я сегодня загляну к вам на ужин, но, как видишь, я и к своим только приехал. Задержался на работе. И извини, что не позвонил!

– Дел невпроворот?

– Так и есть. Хорошо, что приехали. Я бы поздно освободился, какой уж тут ужин…

– Зарина заскучала по дяде Хану, и я решила сама к вам заскочить. На часик, не больше. Надеюсь, не помешала? – спрашивает Алия, метнув в мою сторону подозрительный, острый взгляд.

– Нет, не помешала, вы же – моя семья! И насчёт ужина, о котором мы договаривались, не переживай. Мы с Тимуркой обязательно к вам приедем. В следующий раз. Ну, проходите, не стойте…

Хан провожает гостей, но напоследок успевает подойти и сказать мне:

– А с тобой о прошлом я ещё потолкую. Сегодня ночью.

И глупое сердце подскакивает высоко вверх.