Холод в ее глазах

Глава 1.

Глава 1.
- Что значит, нет, Роман? - моя мать никогда не считала нужным сдерживать свои аппетиты и эмоции.
- Мам, я оплачиваю твою квартиру, твою домработницу, твоего повара, твой отдых, твою машину и твои занятия с фитнес-тренером. Два раза в месяц, без каких-либо условий и задержек на твою карту поступают приличные суммы на то, чтобы ты могла жить, не ограничивая себя.- Перечислял я, не переставая просматривать отчёты. - На ту сумму, которая тебе падает, люди живут всей семьёй несколько месяцев. Но у тебя регулярно какие-то непонятные расходы. То очередное сто двадцать первое колье с брюликами, теперь вот шуба. Мало того, что неизвестно какая по счёту, так ещё и за такую цену. Из кого она сделана? Из шкуры саблезубого тигра? А вместо пуговиц алмаз "Орлов"?
- И что? Я что не заслужила не важно какой по счёту шубы!? - не получив желаемого криком, мать перешла на жалобы о тяжёлой жизни. - Я жизни не видела, ни юности, ни молодости, я родила тебя в семнадцать!
- Мам, моей вины в том, что ты связалась с откровенным бандитом и родила меня в семнадцать, да ещё и по тюрьмам моталась к отцу, которого я никогда не видел, но из-за которого поимел воз неприятностей, нет никакой. - Оборвал я неуместные стенания. - Свободных денег сейчас нет, у меня новый проект и вытащить даже рубль из оборота, я не могу.
- Конечно, это не безродную девку на помойке подобрать, жениться на ней и содержать, пока она под своих дружков ложилась! - со злостью начала она.
- Мать! - осадил её я. - Выйди из кабинета.
- Ром...
- Выйди. - Процедил я.

Тема моего брака была под строжайшим запретом. За прошедшие со дня развода десять лет в моем окружении мало осталось людей, кто вообще знал, что я когда-либо был женат. А кто знал, тот молчал. Тех, кто не понимал, что я не желаю даже намёка слышать об этой твари, я увольнял одним днём и с волчьим билетом даже просто за сплетни в курилке. В результате, чуть не развалил свой собственный бизнес.

Сейчас у меня была любовница на контракте. Я платил и снимал квартиру. Ровно год. Потом менял девку. Её обязанностью было сидеть дома и ждать. Если у меня появлялась потребность, я приезжал в удобное для меня время.

Ручка со стола полетела в стену. Только облегчения это не принесло. Злые слова матери словно вскрыли давний болезненный нарыв.

Её звали Алиса. Алиса Макеева. Она была сиротой, ей даже фамилию дали по названию улицы, где её нашли прохожие ещё совсем младенцем. Родителей и вообще каких-либо родственников не нашли. Страшная судьба для ребёнка, но сволочам всегда везёт. Вот и этой стерве везло с детства.

Она попала не в обычный детдом, а в тот, где директором была одинокая, но очень любящая своих воспитанников женщина. Многие из выпускников этого детдома поддерживали место, ставшее им домом. И Алиса не знала, что такое голод, издевательства, отсутствие сладостей на столах или нехватка необходимых педагогов. Более того, именно эти педагоги заметили у неё талант к рисованию и развивали, как могли.

Директор детского дома убедила окончившую школу с отличием девку, попробовать себя в архитектуре. И это была любовь с первого чертежа, как смеясь, говорила сама бывшая жена. Так я её и встретил.

Она училась на архитектора-реставратора и срисовывала уцелевшие элементы декора в здании, которое я выкупил под снос. Там сейчас один из моих центров. Та директриса выбила сиротке и жильё, причём не просто квартиру, а пусть и старенький, но кирпичный дом. Да, не в Москве, но в области, до Москвы на электричке меньше двух часов. И бюджетное место в ВУЗе. Хватанула моя жёнушка удачи за двоих.

Но главное, это была её внешность и наивная мордашка. Красива была с@чка так, что и сейчас зубы сводит. Ноги, что говорится от ушей, талию я ладонями обхватывал. Вся худенькая, хрупкая, но фигура... Одна грудь чего стоила, высокая, упругая. Целая грива вьющихся крупными кольцами волос того удивительного цвета, который хочется назвать белый с серебром. Но главным в ней были глаза. Настолько ярко-голубого цвета, что казались нарисованными. Кто бы устоял?

И конечно, я чуть не захлебнулся в собственной слюне. Приглашения в ресторан, цветы охапками, подарки полетели в комнату общежития, которую ей предоставили на время обучения. И возвращались обратно. Мне попалась не просто красивая, но хитрая тварь!
- Я не верю в сказку о Золушке. - Совершенно серьёзно ответила она мне на вопрос, почему она держит меня на расстоянии. - Зачем красивому, успешному и богатому принцу затюканная бедная сирота? О чём им говорить? Они привыкли жить по разным правилам, у них разные цели и ценности. Знаете, в моей любимой "Собаке на сене" было сказано, что "любовь предпочитает равных". Вот и для вас я игрушка, диковинка. Зверёк, не согласившийся попрыгать за лакомство. Для вас я развлечение, а вот я возможно никогда не смогу вас забыть. Понимаете? Я не хочу рисковать и быть глупой бабочкой, которая сожгла свои крылья за просто так. Извините.

Она тогда убежала, а я стоял, как дурак, и смотрел ей вслед. Какой мужик отступил бы после таких слов!? Вроде нет, но так сказано, что невозможно устоять. И я добился своего, точнее того, на что эта дрянь и рассчитывала. Через полгода мы сыграли свадьбу.

Надо сказать, мать сразу Алису не взлюбила. Её буквально корёжило от моей жены.
- Роман, что за дурацкая блажь? Зачем ты уволил повара? - возмущалась как-то мать, приехав к нам в гости.
- А зачем он нужен? Нас учили готовить. Что и где подправить мне Рома подскажет. Ну и что, что не по рецепту, зато как Роме нравится. - Ответила вместо меня Алиска.
- Может, тогда и домработницу уволите? Полы мыть тебя тоже наверняка учили. - Съязвила мать.
- Да я давно предлагаю. Рома против. - Рассмеялась эта актриса.

Играла она виртуозно, так запудрила мне мозги, что я был бесконечно уверен в её рассказах. И про выезды на "натуру", и про архивные чертежи, и про дополнительные лекции каких-то приглашённых спецов, даже из других стран. Даже про вдруг понадобившийся английский и какой-то конкурс по реставрации чего-то там в Канаде.

Глава 2.

Прошло две недели со дня похорон. Работа и новый проект, набиравший обороты, забирали у меня всё свободное время, не оставляя и минуты на тяжёлые мысли и сомнения. А они были. Чувство вины росло в геометрической прогрессии, я часто, возвращаясь домой почти уже ночью, заходил в комнату с вещами Алисы. Стоял на пороге и уходил.

Десять лет прошло. Все эти годы я считал её актрисой, тварью и шалавой. А кем меня считала она? Можно конечно её найти, поговорить, попросить прощения... И что? Предложить жить вместе? Сейчас, когда я знал о том, что она меня не обманывала, я мог себе признаться, что хотел бы всё вернуть назад.

Но у меня-то чувства к той девочке с удивительными глазами. Что с ней стало за десять лет? Да и может от её кукольного личика ничего не осталось. Время, возможные травмы. Я ведь в ту ночь бил, желая причинить как можно больше боли, а куда не думал. И я бы не захотел ещё раз в своей жизни встретить человека, с которым связаны такие воспоминания.

А ещё, иногда сквозь рабочую суету пробивалась мысль, что моя мать, тот фотограф и я не просто виноваты перед Алисой, а в большом долгу перед ней.

Фотограф однозначно сядет, и надолго. Мать погибла, живя перед этим несколько лет в постоянном страхе разоблачения. Не по тому ли счëту расплата? И чем тогда заплачу я сам?

Негромкий звонок, просигналивший об остановке лифта на нужном мне этаже, меня словно встряхнул, напомнив, что раскисать у меня времени нет. Иначе мой проект, над которым я не спал днями и ночами, может остаться без тендера.
- Дядя Рома! - встретил меня криком мой тëзка и внук Лидии Львовны, юное хоккейное дарование.

Я давно вырос, и из спорта ушёл. Но сделал его делом своей жизни, своим бизнесом. И охотно спонсировал родной клуб, когда-то бывшим моим убежищем.
- Вернулся, хоккеист? С победой? - улыбнулся я мальчишке.
- Нет, - сразу насупился Ромка. - Продули канадцам в финале. Мы вторые.
- Так это хорошо. Вы первые соперники победителя, в тройке сильнейших. К тому же Канада и Россия сражаются за лидерство столько лет, что и не сосчитать. - Решил поддержать его я.
- Это да, там сильная команда. Новый тренер, сам из национальной сборной. И одна пятёрка почти полностью поменялась. - Тут же начал делиться новостями со спортивного фронта парень. - Один вообще бешенный. Алекс Маккейн. Хвалёный белый медведь. Медведь это вообще-то наш символ!

Сказано это было с хорошо читаемой спортивной ревностью.
- Ну, не переживай ты так! В следующий раз встретитесь и возьмёте реванш. - Подмигнул я тёзке. - Парень сильно старше?
- Да не-е. Он вообще младше меня на год. - Ромка тяжело вздохнул. - Но играет он и правда классно. Сразу видно перспективы.

Я еле удержался, чтобы не рассмеяться, видя с каким серьёзным выражением на лице рассуждает о спортивных перспективах этот эксперт десяти лет отроду.
- Вот и готовься! Чтоб значит эти перспективы перекрыть. - Растрепал я ему волосы на макушке.
- А куда мы денемся? Только и остаётся, что тренить. Канадцы приглашали к себе, на совместные тренировки и дружеские матчи вне соревнований, но Стас Димычу на это денег не дали, а к вам он только если важные соревнования ходит. - Вздохнул Ромка.
- Лидия Львовна, я думаю, что вам сегодня просто необходим короткий день. Нашей будущей звезде хоккея помимо тренировок нужен ещё и отдых. - Улыбнулся я, прикинув, что ничего важного на вечер не планируется, и я вполне обойдусь без секретаря.

Я обложился документами и отчётами, лично проверяя и перепроверяя готовность к старту. Тендер, конечно, поможет нам резко взлететь, но и на случай его отсутствия я тоже готовил решения.
- Ром... - в кабинет без стука, впрочем, как и всегда, зашёл Глеб. - Помнишь, после похорон, ты просил пробить по больнице, что там было с Алисой?
- Я? Если честно, то не помню, видно уже хорошо на тот момент выпил. - Удивился я.
- Я бы тоже не вспомнил, если бы записи в заметках периодически не проверял. - Он включил голосовое сообщение, где он себе диктует найти больницу, куда отправили Алису и узнать, что с ней было. На заднем фоне было слышно мой пьяный голос.
- Да я верю, с чего ты мне тут доказывать решил, что не сам додумался полезть? - неуверенное выражение на лице друга будило нехорошее подозрение. - Что с ней? Инвалидность? Была необходима пластическая операция?
- Вот. - Глеб протянул мне мед. карту Вознесенской Алисы Михайловны. Ведь до развода она носила мою фамилию.

Я выдохнул и открыл карту. Строчки бежали перед глазами. Ушибы мягких тканей, гематомы, кровотечение, переломы и трещины. Последней строкой добавлена другой рукой и другими чернилами надпись, от которой у меня земля ушла из-под ног. Беременность семь-восемь недель. И отказ Алисы от прерывания беременности.

В ушах загрохотало, галстук резко начал сдавливать горло.
- Ром... Ром! - в лицо мне прилетает холодная вода,
- Что это? - я и сам читать умею, но это... Это тогда пиз@дец.
- Освидетельствование. Не знаю что они там делали, рентген или УЗИ, но вот обнаружили. - Кивает Глеб на документы.
- А разве рентген во время беременности можно делать? - почему-то сейчас это единственная мысль, что есть в голове.
- А кто знал? Им девочку переломанную привезли, наверняка без сознания. И я так понял, что Алиса до больницы сама не знала. - Второй раз друг воду мне подаёт уже в стакане, а не выплеснув в лицо.
- А потом? Что случилось с ней и с ребёнком? - жду продолжения.
- Выписалась. На момент выписки ещё была беременна. Потом ты получил документы на развод. Дальше я не узнавал. - Ответил Глеб.
- Да какого хрена ты не узнавал? Ты что не понимаешь... - срываюсь я на крик.
- Я понимаю! Я охренеть как понимаю! И это ты похоже не понимаешь, что из-за пиз@ежа твоей матери ты отх@рачил почëм зря беременную девочку.- Заорал в ответ друг. - После больницы она прислала тебе документы на развод. По-моему, более чем красноречивый ответ на то, стоит ли тебе узнавать про жену.
- Глеб, ты дебил или так прикидываешься, что не отличишь? Это моя жена, которая беременна моим ребёнком! - эмоции рвутся наружу, выплескиваются словами.
- Была, Ром. Была твоя жена, беременная твоим ребёнком. Десять лет назад. Что произошло за эти годы? Ты знаешь? - Глеб меня даже пальцем не трогает, но у меня ощущение, что я пропустил хороший такой джеб, в лучших традициях дяди Влада. - Ты даже не знаешь, где её искать...
- Знаю! - подскакиваю я. - У неё же дом. Ей как детдомовской дали... Надо архив бухгалтерии поднять. Я после свадьбы там ремонт делал. Думал, будем как дачу использовать, не продавать же. Там и бригада работала, и крышу меняли, и окна, и коммуналку всю. А платил я через фирму.
- Смотри, какой молодец. - Съехидничал Глеб.
- Глеб, ну что теперь? Я виноват. Не послушал умного тебя, копать и разбираться не стал. А ты себя на моё место поставь. Ты был бы таким правильным? - снова срываюсь на крик.
- А зачем теперь лезть собрался? Ты что делать будешь? - с какой-то усталостью произнёс друг.
- В смысле зачем? - не понимаю я.
- Ты ещё час назад не думал её искать. - Прилетает в ответ.
- Сомневался. Две недели как маятник в башке. Да-нет, да-нет, да-нет. - Признаюсь я. - Не знаю я, что теперь делать! Вроде смирился. Десять лет прошло, тут ты прав. Мы давно друг другу чужие. Может у неё другой мужик уже. Ну, виноват и виноват. Чего теперь ворошить... Подумаешь, считает она меня муд@ком! И пусть считает, что мне от этого? А тут... У меня, оказывается, ребёнок есть. Никогда не думал, не представлял. А прочитал и как по башке вдарило. Кто у нас родился, как живёт, как растёт?
- Ну, как минимум живёт и растёт в отремонтированном доме, с новой крышей, окнами, и чем там ещё? - опирается задницей на край стола Глеб, а у меня в голове мысли друг с другом на перегонки понеслись.

Глава 3.

Роман.

Дни до первого заседания суда тянулись, как тугая резина. Как Алиса отреагировала, проживает ли по прежнему адресу, что изменилось в её жизни за прошедшие годы, я не знал.
- А ты что, ждал, что следак повестку повезёт? - рассмеялся Андрей, когда я спросил его об Алисе. - Этим мы уже не занимаемся.

Чем ближе был назначенный день, тем больше я нервничал, чаще срывался. Приходилось десятки раз напоминать себе, что бизнес, как и спорт, нервов и лишнего волнения не прощает.

Ничто и никогда не заставляло меня так переживать, как предстоящая встреча. Разговоры, точнее споры, с Глебом успокоения мне тоже не приносили. Во мне как будто одновременно существовало два человека, с совершенно разными взглядами и ожиданиями. И друг видимо решил стать дополнительным голосом того, который категорически не допускал и шанса на нормальное разрешение этого вопроса.
- Всё-таки не хочешь оставить Алису в покое? Собираешься ей о себе напомнить? - в очередной раз спорили мы за несколько дней до заседания.
- У неё напоминалка обо мне и так девять лет перед глазами бегает. - Ткнул на очевидное я.
- Ты прям, так уверен, что она родила? - усомнился Глеб.
- Не хотела бы рожать моего ребёнка, не было бы отказа в медкарте. Её мало того, что никто бы тогда не осудил, уверен, врачи и уговаривали, поди, ещё. - Параллельно просматривал документы я. - А раз она сохранила ребёнка, значит, не настолько меня ненавидит, чтобы примирение было совсем невозможным.
- Во-первых, с чего ты взял, что родила? С такими-то проблемами в самом начале? Там говорят волноваться и нервничать нельзя, а тут явно просто волнениями не обошлось. А ты прям, уверен, что выносила и благополучно родила. - Озвучил мысль, которую я усиленно гнал от себя, друг. - Во-вторых, почему ты считаешь, что Алиса не согласилась избавиться от беременности, потому что отец ребёнка ты? По-моему, более вероятная причина, потому что это её ребёнок.
- Ты специально меня добиваешь? - оторвался я от созерцания плана собственного дома. - Я вот тут озабочен, в каких цветах делать ремонт в комнате для ребёнка.
- А я тебя спрашиваю, кто тебя к нему подпустит. Ты то ли на самом деле не понимаешь серьёзности проблемы, то ли слишком в себе самоуверен. - Налил себе воды Глеб и привычно облокотился на край стола. - Вспомни мою маму.
- У твоей мамы был твой батя, своя квартира, и ты уже в школу ходил, а не был беспомощным младенцем. - Откровенно объяснял я свою уверенность. - А теперь, давай поговорим об Алисе. Семьи нет, совсем, никакой. Поддерживать некому, образование незаконченное, работы нет. После выписки из больницы, она вернулась в свой дом в деревне, просто больше некуда. Беременность с осложнениями, это я сейчас говорю, не потому, что жажду, чтоб она по полной отхватила, а просто потому, что с той выпиской из медкарты, без осложнений было не обойтись. Дальше что? Мама-одиночка с новорожденным на руках. Сколько там те пособия? А работу она могла найти только на неполный день и низкооплачиваемую. Опять же, потому что мама-одиночка, и сама сирота. Как бы это сейчас не прозвучало, она за эти десять лет нахлебалась по самое не могу. А я, как минимум, предложу комфортные условия ей и ребёнку. Хотя бы ради ребёнка, но Алиса примет мою помощь.
- Возможно. Но это при условии, что она не замужем. - Глеб помолчал, а потом гораздо тише добавил. - И не сломалась.
- Глеб. Я тебе сейчас морду набью. По дружески. - Ответил я.

Только мысли эти были и у меня самого. Отмахнуться от них было куда сложнее, чем от слов друга. Алиса была красива. Удивительной, невероятной красотой. Я смеялся и называл её Снегурочкой, любовался как снежинкой, упавшей на руку. Вспомнил себя. Много мне понадобилось времени, чтобы решить, что вот эта Льдинка будет моей, во что бы то ни стало? Остановило бы меня наличие у неё ребёнка?

В том-то и дело, что нет. Да и пример Глеба и его бати перед глазами, далеко ходить не надо. И вполне возможно, что пока я тут думаю, какая из комнат больше подойдёт для ребёнка, Алиса готовит обед или ужин для своей семьи. Может уже и новому мужу ребёнка родила. А мой собственный сын или дочка даже не подозревает кто его отец на самом деле.

А возможна и другая, куда более обычная история, повторяющаяся сотни и тысячи раз. Что если я действительно сломал её? Эта дорожка сама ложится под ноги. Безденежье, болезни, ком проблем, которые кажется не кончаются никогда. И обида... Сколько там до первого стакана, второго, бутылки...

Нет, моя Алиска не могла сдаться и спившись пойти по рукам! Только не моя талантливая девочка! Возможно, что именно ребёнок и желание рисовать не дали ей скатиться на дно этой жизни.

В зал суда я собирался, как в ЗАГС, в день нашей росписи. Лёгкая небритость, как она любила, я этого терпеть не мог и предпочитал ходить гладко выбритым. Всю дорогу думал, купить букет или нет.

С одной стороны, Алиску я заваливал букетами, и было бы неплохо напомнить о чём-то ещё, кроме нашего расставания. С другой, припрусь я с цветами в зал суда... И куда я их дену? Смотреться точно странно буду. Особенно если она приедет вдруг с мужем.

В итоге решил просто дождаться конца заседания, и попросить просто поговорить. Не откажет же она мне в простом разговоре? А на заднем сидении ждал появления будущей хозяйки сиреневый футляр. Серьги и кольцо с теми самыми топазами, как и в её серёжках, на которые она ещё до свадьбы полгода копила.

Набор я купил по наитию, в тот день, когда Глеб притащил мне её медкарту. В бардачке ждал приготовленный конверт с наличностью. Я решил, что хорошим поводом для разговора может послужить моё незнание того факта, что у меня оказывается есть ребёнок. Спрошу, почему не подала на алименты, мол, чего одна тянула, когда могла и меня к ответу призвать. Заодно и о её жизни узнаю.

К залу заседаний подходил с громко бьющимся сердцем. Нелегко, оказалось, увидеть ту, перед которой виноват выше головы. Но Алисы не было. Не появилась она и на заседании. На вопрос судьи ответил почему-то обвинитель.
- Макеева Алиса Михайловна, в отношении которой обвиняемый фальсифицировал снимки, что и стало основанием для дальнейших противоправных действий, шантажа, вызвана в суд быть не может. - Мне показалось, что сердце у меня остановилось от этих слов. - По указанному адресу она не проживает, не прописана, дом давно продан. Спустя две недели после развода, Алиса Михайловна пересекла государственную границу, уехав на обучение по гранту в Канаду. Сведений о возвращении на Родину нет.

Глава 4.

Алиса.
10 лет назад.
Всё тело болело. Иногда я чувствовала, что-то вроде тряски, какие-то прикосновения. После них наступало облегчение. Всё переставало существовать, до следующего появления боли, которую отгоняли прохладные прикосновения.

Когда я открыла глаза, то надо мной дико кружился потолок, а от запаха лекарств стало только ещё хуже. Тошнота подкатила к горлу.
- Тише девочка, тише. Вот сюда, умничка. Рот сможешь прополоскать? Ну, вот видишь, как хорошо! Сюда сплюнь. А сейчас чистенькой водички попьём, я тебя аккуратненько оботру и поспишь, да? - тихо говорила со мной санитарка.

Мне почему-то бросились в глаза морщинки в уголках её глаз, те, которые говорят появляются только от улыбки. Вероятно, это было моё первое пробуждение с того момента, как я пришла домой и Рома... Уже однозначно бывший муж набросился на меня, не объясняя причин. Словно оборотень из фильма ужасов, превратившись из внимательного и заботливого мужчины в обезумевшего маньяка, он осыпал меня ударами и оскорблениями.

Разыгравшаяся за окном гроза словно сопровождала весь этот оживший кошмар. В какой-то момент я уже ничего не различала, мне было больно даже от удара грома. А потом меня накрыла благословенная темнота, по выходу из которой меня ждал тихий и мягкий голос разговаривающей с самой собой бабушки-санитарки.

Я не плакала, слëзы сами катились из глаз. И непонятно от чего. То ли от боли, что прорывалась сквозь, как я сейчас понимала, действие обезболивающих, то ли от радости, что пальцами и кистями рук я могла шевелить без боли. А значит, руки были целы, и я не потеряла возможность рисовать.

Как только я пришла в себя настолько, что перестала себя ощущать себя в постоянном полузабытьи, я позвонила в детский дом. Этот номер не менялся никогда, и он был первым, что мы, воспитанники, учили наизусть. Мне кажется, что и сохранялся этот стационарный аппарат только потому, что слишком много воспитанников знали его номер.

Уже через пару часов в мою палату стремительно, словно порыв ветра, вошла Анна Тимофеевна. Следом за ней, как адъютант за генералом, шла наш лейб-медик. Почему её так называли, никто не знал, просто вот она лейб-медик и всё. В этот момент у меня внутри словно лопнула тугая струна, не позволявшая мне успокоиться. Наверное, сработала память ещё со времён детского дома, раз наша Анна Тимофеевна рядом, значит, все проблемы решаться, какими бы они не были.

Я устало прикрыла глаза и даже не вслушивалась в то, о чём вокруг меня шли разговоры. Анна Тимофеевна вызвала врачей, потребовала назначения... Наша медик их проверяла и перепроверяла, шелестели странички.
- А это что? - вдруг резко спросила Елена Николаевна. - Почему вы назначили Алисе этот препарат, да ещё и капельницей? Насколько знаю, его назначают для вызова родовой деятельности. Алиса ты решила прервать беременность?
- Что? - распахнула я глаза чуть не подскочив, забыв о всех своих болях. - Как... Какая ещё беременность?
- Вы что? Решили прервать беременность пациентки, даже не поставив её в известность о её положении? - Елена Николаевна умела говорить таким голосом, что сразу все чувствовали себя идиотами, наверное, поэтому и получила добавку к должности.
- Там срок небольшой. Пациентке делали рентген, она несколько дней находилась на обезболивающих. Вы список повреждений видели? Да такое ощущение, что по ней комбайн проехал, да ещё развернулся пару раз! - выдала моя лечащий врач. - Последствия для плода могут быть необратимы. Зачем девочке ещё и испытывать чувство вины за прерванную беременность? Так бы она даже не поняла и не знала бы.
- Вас кто допустил до врачебной деятельности, девушка? - по сравнению с нашей Еленой Николаевной врач, что меня лечила, действительно выглядела девушкой.
- У неё и так угроза, - добивала врач. - Не выносит всё равно.
- И это тоже не даёт вам права принимать подобные решения самостоятельно. Подсудное дело. - Припечатала Елена Николаевна. - Алиса, ты что решила? Будешь мамой?
- Постараюсь, - ответила так же, как и всегда отвечала на вопрос Елены Николаевны: "Будем выздоравливать"?

А руки сами легли поверх живота.

Глава 5.

Алиса.

Наша лейб-медик никогда не скрывала от нас, вечно находивших приключения на ровном месте, ни подробностей наших заболеваний, ни их последствий. Помню, нам всем разъясняли, что такое аллергия. Зато когда у нас появилась тихая Машенька, у которой обнаружилась аллергия на цитрусовые, никто не рискнул угостить её мандаринкой, или подсунуть шкурку от апельсина в постель.

Вот и я сейчас слушала о том, что у меня не так. И прогноз... Не знаю, как объяснить, но с первой минуты, как только я услышала, что я беременна, у меня появилась уверенность, что именно этот ребёнок меня спас. Он дал мне сил выжить, и врачам было кому оказывать помощь, а не констатировать летальный исход. И как бы наивно и в то же время пафосно это не звучало, но я не побоялась озвучить эту мысль.
- Видишь ли, Алиса, могу сказать как медик, что чудеса случаются. И иногда, совершенно необъяснимые вещи, становятся реальностью. - Погладила меня по ладони, лежащей поверх живота, Елена Николаевна. - Так что давай постараемся сохранить твоего ангела-хранителя. Да?
- Да, пожалуйста. - Тихо попросила я.
- Так, и чего это ты реветь удумала? - нахмурилась наша врач. - Слëзы всегда в минус иммунитету! Так что тебе теперь за двоих улыбаться надо. Я пошла, согласую лечение, оставляю тебя Анне Тимофеевне. Нюра, помним, девочку волновать нельзя.
- Помню, Лен. - Улыбнулась Анна Тимофеевна. - Алис, мы можем отложить разговор.
- Нет, смысла нет откладывать. - Прикрыла я глаза. - Я хочу вернуть свою фамилию.
- Даже так? Расскажешь, что произошло? - Анна Тимофеевна присела рядом на стульчике и достала блокнот в твёрдой обложке.

Ещё одна знакомая черта. Анна Тимофеевна всегда выслушивала, не перебивая. Давала выговориться, озвучить все свои мысли. Лишь изредка что-то помечая вот в таком блокноте. Сколько их уже сменилось на моей памяти? И я говорила, искренне, детально вспоминая весь тот день.
- Ты не думаешь, что надо поговорить с ним и выяснить, что произошло? - осторожно спрашивает Анна Тимофеевна. - Может ему что-то рассказали, или он что-то не так понял?
- Анна Тимофеевна, помните, вы нас учили, что всегда нужно разговаривать, а потом только решать? Со мной не разговаривали. Если что-то сказали, или что-то вызвало сомнения или обиду, почему у меня никто не спросил? То, что Роман говорил мне, как называл... Нет, это не может быть сиюминутным порывом. Я буквально ощущала эту его вырвавшуюся на свободу ненависть. - Ничего общего иметь с бывшим мужем мне не хотелось, и встречаться тоже.
- За что тебя ненавидеть? - удивилась наша директор.
- А за то, наверное, что не соответствую, а ярмом на шее повисла. - Озвучила я терзавшее меня сомнение. - Я ведь видела тех девушек, что сопровождают мужчин его круга, жён... Они как из другого мира, со странными мыслями и взглядами. И на их фоне я. Обычная, не отличающая Шанель от Диор, неинтересная, наверное. Вот и копилось. Я же уже давно с ним на всякие встречи не ходила, а он и не настаивал. В последнее время вообще, просто предупреждал и всё.
- Но поговорить, выяснить... Неужели не хочешь справедливости? - тихо спросила Анна Тимофеевна.
- Сейчас мы поговорим, возможно, из-за того, что я не виновата, возможно, из-за страха последствий Роман начнёт просить прощения, оправдываться... А через год? Я снова, как было заявлено в скорой, упаду с лестницы? Только уже окончательно? - озвучила я поселившийся в душе страх. - Хочу ли я выслушивать оправдания или угрозы? Нет, я хочу больше никогда не пересекаться с этим человеком. Тем более сейчас, когда я знаю, что получила что-то очень ценное и важное. В идеале вообще держаться как можно дальше от любых мест, где я могла бы столкнуться с ним или с кем-то из его знакомых. Жаль, что успела отказаться от поездки в Канаду.
- Как? Тогда нужно срочно позвонить и узнать, возможно ли ещё воспользоваться этой возможностью! - спохватилась Анна Тимофеевна.

Как оказалось, было ещё не поздно, но я успела буквально в последний момент. Не желая усложнять свой отъезд, я не стала говорить правду, сославшись на озвученную причину попадания в больницу. Как и писать заявление.

Та самая тихоня Машенька, которая заканчивала учиться на юриста и подрабатывала в конторе одного из давних выпускников Анны Тимофеевны, занималась продажей дома, что я получила как сирота. Благодаря ремонту, цену за него назначили куда выше, чем числилась в документах на момент его передачи мне.

Мария же заставила меня вытребовать полную выписку из истории болезни и принесла мне нотариально заверенные переводы на английский и французский языки. От неё же я получила полный пакет с необходимыми анкетами и документами для получения гражданства в Канаде. Машенька вместе со своим начальником занималась и моим разводом. Так как имущественных претензий у меня не было, а беременность я решила скрывать до последнего, то развод проходил по упрощённой программе.

В учёбе мне тоже пошли навстречу и разрешили сдать экзамены досрочно. Вот только то, что в жизни всё вроде налаживалось, меня совершенно не радовало. Прогноз по моей беременности стал только хуже. А на десятый день после того, как я пришла в себя, у меня началось кровотечение.

Ситуацию успели вовремя купировать, благодаря неизменно дежурившей рядом бабушке-санитарке. Но даже снимая капельницы, и осматривая меня, врач старалась не поднимать на меня глаза. Боясь её ответа, я не задавала вопросов. Только даже засыпая, прижимала руки к животу, надеясь хоть так удержать своё чудо в этом мире и не потерять.

Проснулась я ночью, и не сразу поняла, что происходит. Поверх моих ладоней на моём животе лежали чьи-то ещё. Я повернула голову и увидела бабушку-санитарку, что-то невнятно шепчущую с неизменной улыбкой на лице. Я не перебивала её вопросами, и только когда она мягко похлопала меня по руке и спросила, не хочу ли я чаю, а то у неё как раз заварился, я поинтересовалась, что это сейчас было.
- Так я ж из деревни, а у нас там завсегда болезни всякие зашептывали. Оно же как бывает, вот все за человека борются, объясняют, лекарства всякие дают, а результата нет, потому что сил не хватает. Потому что не от тела иногда здоровье зависит, а от души. - Подала она мне бокал. - Вот держи. На подушечку облокотись и пей. Горячий чай, да с молоком. Вкуусно!
- А вы, значит, шептали для нас? - улыбнулась я, делая первый глоток.
- Конечно. Человек то когда спит, то и разум спит, со своими знаниями не лезет, и душе слышать не мешает. Самое время о помощи попросить! - присела рядом с чашкой санитарка. - Хорош чай. И согреет, и отдохнуть поможет, и когда младенчика кормить будешь, чай с молоком первый помощник.
- Знаете, а вы ведь столько времени рядом, а я даже имени вашего не знаю. - Вспомнила я. - А как вас зовут?
- Да зачем оно? - улыбалась пожилая женщина.
- Чтобы знать, как ребёнка называть. - Ответила я, решив про себя, что если сохраню беременность, то имя малышу дам в честь этой удивительно доброй женщины.
- Да баб Шура я. - Как-то несмело произнесла она.
- Шура... Александра, ну или Александр. Красивое имя. - Ответила я.

Глава 6.

Мне повезло. Вот просто сказочно повезло, что я ехала не сама по себе, а на учёбу, да ещё и с выигранным грантом.

Я была включена в группу реставраторов, как автор победившего проекта. А значит, у меня был шанс показать себя и получить постоянное место работы. У меня было учебное место и комнатка в студенческом кампусе. И у меня была при себе очень хорошая сумма денег, что позволяло думать о собственном жилье. Поисками которого я и занялась, едва улеглась суматоха первых дней.

Небольшой домик с аккуратными газонами перед крыльцом и маленьким задним двором съел почти все мои сбережения, что я смогла собрать и выручить за продажу дома. Остатки я поместила на открытый уже здесь счёт. Никаких излишков я себе не позволяла, да и не возникало у меня такой потребности. Поэтому вполне комфортно жила на стипендию по гранту и ту небольшую сумму, что получала от работы в компании архитекторов.

Я жила, не урезая себя в необходимом и нужном. И следующей моей большой тратой стала расширенная медицинская страховка. И когда я подавала заявление на получение гражданства, благодаря тому, что имела в собственности жильё, источник дохода, была квалифицированным специалистом, спасибо неполному высшему, полученному на родине, и продолжала обучение здесь, я получила продвинутый уровень соискателя. Что заметно облегчало и само получение гражданства и условия пребывания в стране.

Даже моё положение, вкупе с заявленным намерением остаться жить в Канаде сыграло мне на руку. Ведь по закону, мой ребёнок получал гражданство по праву рождения.

Незадолго до родов меня ожидали экзамены. Конечно язык, я сдавала сразу два. Французский, который учила ещё со времён детского дома. И английский, за который взялась уже когда получала высшее образование. В Канаде оба языка были официальными и считались государственными. В зачёт шёл лучший результат, но так было больше шансов выполнить все требования для получения статуса гражданина.

И самое удивительное, но для получения гражданства в Канаде необходимо сдать экзамен по истории страны. Так как я имела специализацию реставратора, то историю я изучала очень подробно. Пусть и в свете влияния происходящих событий на архитектуру. На экзамене меня спросили и о том, как я отношусь к идеям строительства на территории национальных парков.

Как я поняла позднее, это был тот самый коварный вопрос, ответ на который мог перечеркнуть всё достигнутое ранее. Как мне объяснили уже после прохождения испытаний на гражданство, необходимо не просто соответствовать минимальным требованиям, которые в принципе необходимы в жизни, но и разделять ценности той страны, где намерен остаться и жить.

Мои слова о недопустимости массовой или уж тем более промышленной застройки, нашли живой отклик у комиссии. Завязался небольшой спор, где я горячо отстаивала позицию, что на территории заповедников возможны только восстановительные базы для отдыха и лечения. Но и тогда они обязаны быть построены с соблюдением этнических традиций и вписываться в окружающую природу. Так как внедрение архитектуры в природный ландшафт было темой моей выпускной работы для получения степени, то при себе оказалась и учебная папка с эскизами и чертежами. Получилась своеобразная предзащита.
- Алиса, в заявке вы указали, что хотели бы при получении гражданства изменить имя. Вместо Алиса Макеева, стать Элис Маккейв. С чем это связано? - спросила меня одна из членов комиссии на последнем собеседовании.
- Оба варианта созвучны, как вы могли заметить. Но второй не будет вызывать отчуждения. Я планирую связать свою дальнейшую судьбу с Канадой и не вижу смысла выставлять напоказ своё иностранное происхождение. - Ответила я.
- А если вас будут искать? Через несколько лет? - прозвучал ещё один вопрос.
- В моих документах представлены выписки из приюта. Никто не знает, кто мои родители и есть ли вообще какие-то родственники. По крайней мере, их никто не смог найти. И за всё время моёго пребывания в детском доме мной никто не интересовался. Что же касается моего замужества, то я искренне надеюсь, что бывший муж не станет меня искать. Здесь описаны причины расторжения брака. - Протянула я папку с теми самыми нотариально заверенными переводами.
- О, Боже! - воскликнула задававшая вопросы экзаменатор. - Почему вы не указали, что подвергались на родине домашнему насилию?
- Всё это в прошлом. Я хотела бы начать новую жизнь. - Улыбнулась я, отходя от этой темы.
- Вы сильная женщина и сильный человек! Но вы должны, обязаны просто запомнить, что есть закон, и он призван защищать вас. Вы не должны молчать о подобном. Каждый гражданин нашей страны, имеет право на безопасность и защиту закона! - подвела итог моему собеседованию член комиссии. - Я желаю вам удачи в построении вашей прекрасной новой жизни, Элис Маккейв.

Всё это на фоне скорого появления ещё одной или одного Маккейва, максимально ускорило получение мной гражданства. И в положенный срок, к счастью без всяких эксцессов и осложнений, на свет появился мой сын, которого, помня о своём обещании, я назвала Александром.

Алекс Маккейв отличался спокойным и покладистым характером, хорошо кушал и любил спать на свежем воздухе. Совершенно не капризничал, когда я его тискала, и заливисто смеялся, стоило опустить его в детскую ванночку. Внешне сын был моей копией, тот же цвет волос и глаз. Так что о событиях той ночи и вообще моём замужестве мне напоминала только сделанная год спустя после рождения сына татуировка по моему эскизу к "Фаусту", и панический страх, появлявшийся в грозовые ночи.

В каждом проблеске молний мне виделся мужчина с занесённым для удара кулаком. Каждый раскат грома отзывался дикой фантомной болью в рёбрах. Но и здесь моим спасением и защитой от кошмара стал Алекс. Прижимая к себе сына, я ощущала, как отступает страх, как выравнивается дыхание и сердце перестаёт заходиться в бешенном ритме.

К счастью, мне почти не понадобились услуги няни. Заниматься своими чертежами я прекрасно могла и дома, моя работа не требовала от меня постоянного нахождения в офисе. Собрания, получение заказа и техзаданий заказчика, сдача проектов, корректировки... Обычная жизнь архитектора.

Глава 7.

Йер О'Донохью.
- Йер, послушай, не лезь в бутылку! Давай выберемся из этого дерьма без потерь, а? Ну, хотя бы с минимальными. - Который уже час распинался Тиджей, пиар менеджер команды. - Ты ведь прекрасно понимаешь, какие проблемы нам может сулить вся эта ситуация!
- Слушай, Тиджей. Я застал собственную девушку после года отношений, трахающейся в командной раздевалке с уродом, которого на дух не переношу не только я, но и две трети команды! И только по протекции его папаши его смогли каким-то чудом пропихнуть в команду запасным игроком. Какая ситуация? - вспылил я, но Тиджей только вздохнул.

А кто интересно ожидает сдержанности и спокойствия от ирландца?
- Йер... Видишь ли, Тони, каким бы он му@аком не был, сын очень высокопоставленного члена совета клубов. Проще было потерпеть этого золотого мальчика полгода в команде, чем перебираться со всеми препонами, что нам бы устроил его отец. И я устал каждому из вас это разжевывать! - действительно, уже, наверное, в сотый раз объяснял Тиджей. - Он запасной, ни техники, ни таланта, ни спортивного куража. Зато огромный кошелёк, куда огромный насос закачивает бабки из кармана его папочки. На этот кошелёк и слетаются всякие дурочки, вроде твоей бывшей. И пока Тесса считала, что подцепила более крупную рыбу, всё было более-менее.
- А что изменилось сейчас? - напрягся я.
- А сейчас, Тони популярно объяснил Тессе, что ей ловить нечего. Он ей в баре, где тусуются наши парни, ярые фаны и вся околоспортивная тусовка, заявил, что она была хорошей девочкой, и он лихо спустил с ней пар. Но основным её достоинством был приток адреналина от мысли, что будет, когда ты узнаешь о её проказах. А теперь этого, увы, нет. - Просветил меня о последних новостях из жизни бывшей Тиджей.
- Иии...
- И Тесса попыталась вернуться к тебе. А вот ты, идиот, вместо того, чтобы развернуться и бежать в другую сторону, зачем-то, решил выяснить отношения. Нет, ты серьёзно думаешь, что она не была готова к тому, что ты не обрадуешься её визиту? - наш менеджер устало потëр переносицу. - Вот сколько раз я всем вам говорил, прежде, чем тащить девку в постель или объявлять своей девушкой, зайдите ко мне? Ну, вам сложно, что ли? Ты в курсе, что в прошлом Тессы обвинение её бывшего в изнасиловании? При этом парень на суде доказывал, что это была игра, предложенная самой Тессой. Обвинение опять же бывшего бойфренда в преследовании? Но там сошлись полюбовно, боюсь представить, сколько он заплатил.
- К чему ты ведëшь? - уже откровенно ждал неприятностей я.
- После вашей встречи она позвонила своему психотерапевту с плачем, что ты кричал, угрожал и несколько раз ударил её, поэтому она не сможет прийти на очередную встречу. - Ошарашил меня менеджер.
- Что? Что несёт эта дрянь? - вскочил я. - Я никогда, даже в школе ни одну девочку не ударил. Как бы мерзко они себя не вели! Тессу я просто оттолкнул от себя, когда она полезла ко мне с поцелуями!
- А вот она говорит, что ты схватил её за волосы, так что выдрал несколько прядей, приподнял, бедняжка еле доставала ногами землю, и то ей пришлось почти встать на пальцы, как балерине, и с силой швырнул на асфальт. Она упала, ободрала руки, плечо и спину. Акт медицинского осмотра прилагается. Проплешины тоже зафиксированы.
- Это ложь... Тиджей, ты меня знаешь! - читал я заявление Тессы.
- Я знаю. Но поверят ей. И история с очень неприятным душком. Нам только правила отмены и не хватало! - хлопнул он ладонью по столу. - Короче, Йер. Вариант такой. Никуда не лезешь, молчишь, всё отрицаешь. Лучшее, что смогут сделать наши юристы, это добиться для тебя общественных работ. На время всей этой свистопляски, ты берёшь отпуск. Важных игр до конца сезона нет, а к следующему ты вернёшься. Но всё это время ты не жаришься где-нибудь на пляже, а работаешь над компенсацией репутационных потерь. Здесь недалеко городишко, там одна из наших патронатных школ. На их базе тренируется одна из младших юниорских команд. У них ушёл тренер, место вакантно. И ты его займёшь. У тебя полгода. Желательно, чтобы команда взяла хоть несколько побед, в идеале, была бы в пятёрке, а то десятку замыкают.
- И чем это мне поможет? - детей я не то чтобы не любил, но старался держаться подальше.
- Повытираешь сопливые носы с улыбкой умиления, расскажешь мамашам, какие у них гениальные и одарённые детишки, и научишь их, детей в смысле, нормально бить по шайбе! - продолжал озвучивать план Тиджей.
- За каким х@ром я должен это делать? - опять начал злиться я.
- Не за каким, а из-за какого! Из-за того, который встал на Тессу! - огрызнулся в ответ Тиджей. - А если серьёзно, то ты не представляешь, какая это сила - "мамочки"! Поверь, они внесут тебя обратно на пьедестал на своих руках. Хвалебные оды об их сыночках это стопроцентно выигрышная инвестиция! А пока, наши юристы будут отмазывать тебя от всего этого дерьма, Джони ты наш местный!
Причин сомневаться в Тиджее у меня не было, как и оснований для отказа. Другого выхода всё равно не было. Особенно в свете утренних статей, появившихся на следующий день сразу в нескольких таблоидах. Поэтому проконсультировавшись с юристами, выслушав с десяток наставлений от Тиджея, пообещал быть на связи, и отправился инвестировать, как сказал Тиджей.

В школе меня встретили неплохо, что и понятно. Пусть и с проблемной репутацией, но я игрок постоянной команды высшей лиги. Заполучить такого в тренеры, для команды, в лучшем случае прыгающую в десятку, было большой удачей! Потратив два дня на обустройство, я готовился к первому знакомству с командой.
- Волнуешься? - раздался детский голос сбоку.
- Парень, ты из Могикан или Гуронов? Кто тебя научил подкрадываться бесшумно? - обернулся я и увидел голубоглазого блондинистого мальчишку.
- Да я вроде с колокольчиком, - тряхнул он плечом баул явно с хоккейной экипировкой и коньками. - Тоже первый раз на тренировку и знакомство с командой. Я Алекс. Вроде, как игрок.
- А я Йер, вроде как тренер. - Чуть выдохнул я, решив, что дети не такие уж и страшные. Попадаются даже вот такие, с юмором.

Глава 8.

Йер О'Донохью.
Первая тренировка. Одна из череды многих. Их, этих первых, было немало за мою жизнь. Первая в составе школьной команды, юниорской, профессиональной... Первая в сезоне, первая после травмы, первая после проигрыша или победы.

Теперь вот первая в качестве тренера. Смотрю на команду и понимаю, что команды нет. Это дети, набранные из мелких школьных команд. Лучшие игроки. Но лучшими они были у себя, а хоккей это игра, где сыгранность команды всегда решала и значила больше, чем способности каждого. А здесь...

Половина команды старого состава, уже выступали на соревнованиях своей лиги. И пусть неблестяще выступали, но сейчас чувствуют себя такими ветеранами и профи перед новобранцами. Новички, в том числе и мой знакомый, стоят вообще поодиночке. Но и среди "старичков" тоже явный раскол.

Отдельно два игрока. Рыжий, со скучающим видом, капитан команды, считающий себя местной звездой, и потому смотрящий на остальных сильно свысока.

И самый крупный из моих будущих игроков. Тёмные давно немытые волосы, одежда видавшая виды, парень явно из семьи без достатка. А насколько я помню по личным делам, в команде у меня такой один, Рид Северайн. Он что в школе, что в команде оказался по линии социальной благотворительности. Понятно, кто у меня тут главный медоед в команде.

Стою, жду, когда все займут свои места вдоль линии. Но команда не спешит. Понятно, прогибают тренера мальцы, характер показывают. У линии стоят всего несколько человек, среди них и подкрадывающийся незаметно Алекс.
- И что происходит? - с улыбкой спрашиваю у команды, давая понять, что их попытки выглядят по-детски и только забавно.
- Так понятно что. Новые игроки, новый тренер. Вот и хотят помериться... Важностью. Только, похоже, важность ещё не отросла, вон никак найти не могут. Некоторые с расстройства совсем к лавке приклеились. - Кивнул блондинчик в сторону сидящего Рида.
Я не сразу понял весь смысл фразы, а когда понял, еле удержался, чтобы не засмеяться. Вот же язва!
- Чего? Тебе показать что ли? - вскочил и набычившись пошёл на Алекса Рид.
- А чего тогда сидишь? Перетягивает и встать не даёт? - новичок позиций сдавать не собирался, только развернулся в сторону идущего к нему.

С виду расслаблен, но похоже Алекс подраться любил, или посещал тренировки. Уж очень красиво ноги поставил.
- Стоять! - предотвратил я совершенно не дружескую встречу. - Здесь зал для хоккея, а не для бокса. Взяли вдвоём полировщика и пять кругов по арене.
- С какой стати? Я ещё ничего не сделал! - упёрся Рид.
- Десять. - Спокойно ответил я.
- Пошли уже. - Потащил его за собой в угол, где стояла ручная машинка для полировки посеченного лезвиями коньков льда, Алекс. - У этого банка грабительские проценты, сейчас накрутят, полгода лёд только полировать будем.
- Руки убери, - вырвался Рид. - Сам пойду. И без указок обойдусь.
Полировщик давно стал не только устройством для подготовки льда, но и своеобразным наказанием и средством, понижающим непомерный гонор. Рыжий капитан команды не скрывал презрительной насмешки. Ну, как же новичка и явного аутсайдера команды отправили на пару полировать лёд.
- Не хочешь помочь? - кивнул я в сторону ребят капитану.
- Нет. Я капитан команды и от моей игры зависит результат. Для натирки льда есть обслуживающий персонал. - Фыркнул рыжий.
- Тебя вроде Стивеном зовут? - спросил я. - Разве как капитан команды ты не понимаешь, что чем дольше откладывается начало тренировки, тем хуже подготовка у команды?
- Моя подготовка достаточна, чтобы сделать себе имя. - Похоже сейчас парень просто повторил чьи-то слова.
Очень хотелось ответить, что какое имя он собрался делать в вечно проигрывающей команде, но вовремя напомнил себе, что это детская команда. Да и смешок, который донёсся от наказанных отвлёк. Я обернулся.

Полировщик уверенно скользил по льду, подталкиваемый двумя мальчишками. От движения диски с мелкими щётками на днище машины приходили в движение, и заравнивали лёд. Алекс демонстрировал открытую улыбку, а вот Рид прилагал заметные усилия чтобы не засмеяться. Получалось с переменным успехом.

Понятно, значит Алекс похоже откомментировал слова капитана, да так, что даже враждебно встретивший его Рид, пытается не заржать. А этот блондинистый дикобраз с кучей иголок, вон ещё и добавляет.

В это время ещё пара новичков пошла сменить ребят на полировщике. Короткие переговоры, и уже новая парочка дальше толкает машинку для полировки льда пересмеиваясь.

Мдааа... Похоже, я попал. Быть игроком, совсем не то же самое, что быть тренером. Но быть тренером в детской команде представляется и вовсе невозможным. Команды нет, есть дети, которые даже не дружат между собой. Разные социальные слои, возраст. Кто-то только появился в школе и в команде. И вот в этой толпе уже три полюса.

Стивен, официальный лидер для старой части команды. Рид, тут понятно, со всеми держит дистанцию. Он из тех, кого глупые родители ставят в пример своим благовоспитанным детям, что вот если не будешь слушаться, будешь таким, как Рид Северайн. Но именно это и тянет к нему вот таких детишек из приличных семей. За счёт таких, как Рид, обычно повышают свой рейтинг в мальчишеской тусовке.

И как ни странно, мой новый знакомый, Алекс. Этот брал совершенно сумасшедшим обаянием и уверенностью в себе. Открытый, но готовый отвечать за свои слова. Про него, как и про всех новеньких, я ещё не читал, но было в нём что-то такое... Короче, моя бабушка Меган, этого паренька бы оценила ворчанием, что вот умеют же люди делать детей, не то что её внуки, один обнимается с клюшкой и коньками, а второй всё со своим волком, а надо бы с девушками. И в нашем с братом возрасте пора бы уже не только обниматься.

От воспоминаний о бабуле сразу стало тепло и настроение улучшилось, и я решил, что справлюсь.
Прошла неделя, и от былой уверенности не осталось и следа, зато появились злость и раздражение. Даже я уже не верил, что хоть чего-то добьюсь. Не игры, ни команды. Мальчишки все были в состоянии постоянного конфликта.

Глава 9.

Элис.
Вызов в школу стал для меня неожиданностью. Но такие вещи как собрание администрации школы и попечительского совета были очень серьёзным мероприятием, игнорировать которое было просто нельзя. За пять минут до назначенного времени я была у кабинета директора школы.
- Проходите, миссис Маккейв. - Пригласила меня секретарь, шикая попутно на незнакомых мне мальчишек.
Помимо самого директора, некоторых знакомых мне уже учителей, здесь же присутствовали тренер школьной команды и несколько человек, которых в школе я ни разу не видела. Видимо это и были те самые члены попечительского совета и местного благотворительного общества.
- Миссис Маккейв, мы сегодня собрались, чтобы вынести решение об исключении из нашей школы Рида Северайна. Но так как один из эпизодов его асоциального и агрессивного поведения касается напрямую вашего сына, то мы решили пригласить и вас. - Объяснил мне директор причину моего присутствия.
- Простите? Я не понимаю о чём речь. - Удивилась я.
- Я говорю о нападении на вашего сына после тренировки. - Уточнил директор.
- Нападении? Но мальчики всего лишь распустили руки во время обычной ссоры, какие случаются между мальчишками десятками. - О той драке я прекрасно знала, так как сама тогда ребят и разнимала. - Тот конфликт давно улажен, Алекс и Рид прекрасно общаются и, похоже, что подружились. К тому же вина Алекса в той драке не меньше.
В тот день я отвезла мальчишек в кафе и выяснила все подробности произошедшего. В том числе, и почему эта драка вспыхнула в действительности.
- Миссис Маккейв, я не думаю, что вы будете довольны тем, что ваш сын общается с Ридом. Вы человек в городе новый, поэтому не знаете, что Северайны не самая благополучная семья в городе. Точнее далеко не благополучная. - Выделил это "НЕ" голосом директор. - Мать Рида отказалась от него сразу после родов и сбежала прямо из больницы, оставив ребёнка на попечение медперсонала. Больше её никто в нашем городе не видел. Сам Северайн и его старший сын работаю вахтами на лесозаготовках, поэтому дома бывают не всегда. Но при этом известны драками в барах и частым появлением в нетрезвом состоянии. Ещё один член этой семьи, Эндрю Северайн, который тоже учился в нашей школе по настоянию благотворительного общества, сейчас отбывает срок за угон, разборку и перепродажу угнанных автомобилей. Хотя его работы по механике и электромеханике вызывали восхищение ещё когда он учился в школе.
- Как вы верно заметили, я человек в городе новый и действительно ничего не знала о семье Северайн. - Улыбнулась я. - Но за прошедшую неделю, наблюдая за общением Алекса и Рида, сделала несколько важных для меня наблюдений. Рид, очень ответственный и скромный мальчик, не позволяющий себе портить чужие вещи или брать что-то без спроса. Он не раз за эти дни был у нас в гостях. Он совершенно не злопамятен и готов помогать. Причём безвозмездно. Рид явно хорошо разбирается в математике и информатике, и охотно объяснял Алексу те моменты, которые оказались для сына затруднительными. И проявил при этом огромное терпение и настойчивость, которые ещё и не у каждого преподавателя встретишь.
- Я добавил бы к этому перечню ещё и химию. - Сказал задумчивый мужчина со строгим видом и в очках. - Извините, что перебил, миссис Маккейв.
- Ничего страшного. - Ответила я. - Вот видите. А те события в жизни семьи Северайн, которые вы перечислили, на мой взгляд, не могут характеризовать самого Рида. В конце концов, возможно, если бы в своё время, к Эндрю не отнеслись бы с предубеждением, сейчас у нас в городе была бы отличная автомастерская. И мы все не ломали бы голову к кому обратиться за помощью. Ну, мне ли объяснять директору школы, как много иногда может значить доверие и вовремя протянутая рука поддержки в судьбе человека?
- Миссис Маккейв, правильно ли я понимаю, что у вас претензий к Риду Северайну по поводу драки с вашим сыном нет? - спросила одна из присутствующих здесь дам в возрасте.
- Нет, совершенно нет. Мальчики общаются, дружат... Если у них нет друг к другу вопросов, почему они должны быть у меня? - пожала плечами я.
- На меня не смотрите. - Поднял руки тренер. - Какие-то мелкие стычки есть между всеми, полировщик льда не простаивает. Но это мальчишки, и мальчишки, играющие в хоккей. Так что это в порядке вещей. И как совершенно верно отметила миссис Маккейв, между Ридом и Алексом проблем нет.
После тренера слово взял мужчина в очках, оказавшийся учителем химии. Он тоже выступил в защиту Рида. Дожали директора, впрочем, особо и не сопротивлявшегося, дамы из попечительского совета. В итоге, исключение отменилось, правда, под поручительство тренера и моё, раз уж я решила выступить в защиту Рида.
- Миссис Маккейв, - окликнул меня в коридоре тренер.
- Что-то ещё случилось? - насторожилась я, видя, что мужчина, похоже, чувствует себя не в своей тарелке.
- Да нет, просто хотел сказать... Парни действительно не сорятся и... - кажется, тренер О'Донохью сам не знал зачем меня окликнул.
- И? - вопросительно посмотрела на него я.
- Мама, ты у меня такая крутая! - налетел на меня ураган по имени Алекс и сжал в медвежьих объятьях.
- Спасибо, миссис Элис. - Смущённо улыбался Рид.
- Ээм... Пожалуйста. А что произошло? - решила уточнить я.
- Просто Грегори и Колин смогли включить громкую связь, и вся школа слышала, о чём был разговор у директора. - Улыбался Алекс. - Они хотели, чтобы все слышали, как будут ругать Рида и вышвырнут из школы. А в результате, всем пришлось слушать, как ты размазала директора!
- Одна из тех машин, что угнал мой брат, принадлежала директору. Мистер Патерсон до сих пор этого не забыл. - Хулигански улыбнулся Рид.
- А Грегори и Колин два завистливых засранца! Они просто бесятся, что Рид даже в старых ботинках играет лучше их и уделывает обоих, как младенцев! - нахмурился Алекс.
- Кстати о ботинках. - Вспомнила я вечерний разговор с сыном. - Мистер О'Донохью, а вы в курсе, что Рид тренируется в ботинках, которые ему малы, да ещё и на босую ногу? И Рид... Мне непонятно, почему ты об этом никому не рассказал.
- Миссис Элис, я после школы подрабатываю на автомойке за городом. И скоро накоплю. А пока потерплю. - Риду было неловко и стыдно признаваться.

Глава 10.

Йер О'Донохью.
Очередной звук свистка прерывает тренировку. Собираю своих маленьких игроков вокруг себя и снова, не знаю какой уже по счëту раз, объясняю одну из самых простых и классических схем игры.

Проблемой команды было разделение не только самих игроков, но и понятий тренировка и игра. Мальчишек пять всего выкладывались на тренировках на полную. Остальные тренировались скупо, берегли силы. Проходки были спокойные, вольяжные. Это положение вещей нужно было менять.

Я ещё раз рассказал о важности командной игры. После чего разделил всех на две команды, поставив Алекса с Ридом, и тех парней, которых не надо было уговаривать тренироваться нормально, в одну команду. Чуть притормозив около Рида и Алекса, я подмигнул обоим.
- Парни, а не хотите ли вы вздрючить команду? - тихо спросил я.
- Чего? - удивился Рид.
- Чего-чего... Ускорения придать и повысить усвоение информации. А то у нас тут каждый второй пингвин. Птицы все сильно гордые, пока не пнёшь, не полетят! - подтолкнул его в плечо, пока ещё уступающий в росте Алекс.
Итог был закономерен. Куча падений, ни одной результативной атаки, ни одной мало-мальски стоящей передачи. И злые игроки.
- Ну что, какие выводы? - поинтересовался я.
- Алекс и Рид играют лучше нас? - спросил Колин, один из тех мальчишек, кто включил громкую связь из директорской.
- Конечно, ведь вы их дополнительно тренируете. - Набычился Стивен, наш рыжий капитан. - Я видел в выходные.
- Алекс и Рид играют не лучше. Они, как и Клод, и Сэм тренируются на пределе своих сил. - Пояснял я смысл этой наглядной демонстрации. - А значит, точно знают, чего они могут, а чего нет. И главное, они всегда сосредоточены и собраны. Их нельзя застать врасплох! Стивен, сколько раз за последнюю игру ты влетал в борта или растягивался на льду? Вы не команда. Вы группа мальчиков, которые думают, что умеют играть в хоккей. Весь результат, на который вы точно можете рассчитывать, это на фотки в хоккейной форме в выпускном альбоме. Я сказал что-то смешное, Стивен?
- Нет, тренер. - Убрал ухмылку с лица рыжий.
- Я прекрасно помню твоё заявление про имя. Скажи, когда вам сообщили о новом тренере, вы поняли о ком речь? - задал я каверзный вопрос.
- Конечно. Вас трижды признавали самым результативным игроком. Четыре года назад и два подряд. - уверенно ответил Стивен.
- А знаешь, почему я это звание каждый раз получал? - подводил я разговор к нужному мне моменту.
- Потому что играли лучше всех, а играли лучше, потому что тренировались больше остальных? - опять ехидно ухмыльнулся Стивен, мол, всё понятно, к чему эти вопросы.
- Нет. - Удивил его я. - Потому что моя команда лучшая. И людям было интересно, кто сделал больше для достижения этого результата. Понимаешь, в спорте, никому не интересно, кто лучший игрок в команде-лузере. Имена игроков такой команды никому не нужны. Кто там у них капитан, кто загнал шайбу в ворота... Это ни на что не влияет. В субботу у нас благотворительный матч, как раз и узнаете, чего стоят ваши хвалёные умения и насколько вы классные игроки.
- Чего? - предстоящая игра стала для ребят новостью.
- Короче, тренер сказал, что, девочки, готовьте платочки. Приедут серьёзные мальчики и надерут нам задницы. - Ответил всем сразу Рид.
- Рид, я такое сказал? - переспросил я.
- Ну... Это общий смысл. Вкратце. - Пояснил он.
- И ещё. По поводу якобы дополнительных тренировок с Ридом и Алексом. Как вы все, стараниями Колина, знаете, я и миссис Маккейв теперь отвечаем за Рида. Чем заняться, кроме хоккея и игры в приставку я плохо представляю. Поэтому Риду приходится играть в хоккей. - Пресёк я разговоры об особом отношении.
Хотя если быть честным оно было. Мне откровенно нравилось проводить время с Ридом и Алексом. Сидеть дома не особо хотелось. А с мальчишками было просто и легко. Ну и чего там скрывать, особую прелесть подобному времяпрепровождению придавало почти постоянное присутствие на этих встречах миссис Маккейв.

Элис. Она очаровывала какой-то открытостью и удивительными взглядами. Ещё на собрании попечительского совета я был просто поражён её словами. Любой на её месте воспользовался бы ситуацией, чтобы избавиться от присутствия в классе парня из неблагополучной семьи.

Благотворительность, поддержка... Всё это играло большую роль в жизни нашего общества. Но никому не хотелось, чтобы именно его ребёнок сидел рядом с тем, кто оказался в достаточно престижной школе по линии этой самой пресловутой благотворительности.

Элис же словно напрочь была лишена этой презрительной снисходительности. Спокойно говорила о дружбе своего сына с "плохим парнем" и совершенно не собиралась препятствовать их общению. Она легко соглашалась на участие в катаниях, прогулках по аттракционам и не оглядывалась на статусы. Переходя дорогу, она машинально брала за руку обоих мальчишек. Не высчитывала, сколько она потратила, купив обед Риду. Не строила из себя заплутавшую небожительницу, не интересовалась моим заработком или знаменитыми знакомыми.

Все её разговоры так или иначе крутились вокруг её сына. Вот кто был бесспорным центром её вселенной. Но при этом она умудрялась не душить парня своей любовью. Видно от этого ощущения свободы и расцветала ответная любовь Алекса к матери. Такая... Немного покровительственная. Для него мама была другом, советчиком, естественным союзником и доверенным лицом. И нуждалась в его, Алекса, защите и поддержке.

И она была удивительно красива. Так, что дух захватывало. Взгляд от неё, смеющейся вместе с мальчишками или скользящей на коньках по катку, было очень трудно отвести. Да я и не старался.

Суббота настала очень быстро. Выходили на лёд мои орлы очень уверенно. Они команда юниорской лиги, а их соперники, всего-то городской клуб любителей. Уверенность растворилась уже к середине первого тайма. Вот только собраться и переломить игру не получалось. Они не были сыграны, не чувствовали друг друга.
- Ну, что же так!!! - переживала рядом Элис, наблюдая, как Стивен отправил шайбу в ворота из невыгодного положения, но сам.

Глава 11.

Элис.
Второй тайм матча наши мальчишки встретили со сосредоточенным выражением на воинственных мордашках. Выстроившись в линию, игроки нашей команды переглянулись и кивнув друг другу, решительно опустили решётки-маски на шлемах.
Игра действительно изменилась. Первый звоночек прозвучал вскоре после начала тайма. Капитан нашей команды оказался зажат игроками противника. Оглядевшись, Стивен тоже понял, что прорваться он не сможет. И тогда он, поиграв шайбой на месте, рванулся вперёд.
- Да что же... - подпрыгнула от переживаний я.
И только потом заметила, что Стивен увёл за собой соперников, а шайба осталась на месте. Не сразу заметили суть этого фокуса и игроки. Первым опомнился Рид. На огромной скорости он рванулся к шайбе и перехватил её буквально в метре от соперника.
Ударом, от которого, как мне показалось, во все стороны полетели осколки льда, Рид отправил шайбу на противоположную сторону, где её резко развернувшись поймал Алекс. Я просто затаила дыхание.
- Элис, выдохните! Всё хорошо, ребята уверены в том, что делают. Они молодцы, Рид и Алекс надёжная связка. - Встал рядом со мной Йер.
Но мне было всё равно кто и что там мне говорит. Я следила за каждым движением сына, скользяжего к воротам соперников с всё возрастающим ускорением.
- Медвежонок... - сцепила пальцы я, болея за Алекса.
Краем глаза зацепилась за внимательно посмотревшего на меня Колина. Мальчишка тут же что-то зашептал соседу, тот следующему, и вот на местах для команды, началось непонятное движение.
- Медведь, медведь, медведь! - скандировали игроки на скамейке, поддерживая Алекса.
А Алекс тем временем вышел на линию удара, гоняя шайбу мысом крюка своей клюшки. Вратарь противника приготовился оборонять ворота. Я закрыла глаза ладонями.
- Гооол! - заорал рядом со мной Йер, одновременно с сиреной, фиксирующей попадание шайбы в ворота.
- Да? Да? Дааа! - прыгала как сумасшедшая я.
Рядом радовались и поздравляли друг друга игроки. Колин в порыве чувств даже обнял меня.
Тем временем, ситуация на льду менялась на глазах. На розыгрыше шайбы, Рид сразу завладел самой шайбой. Они вели её на половине соперников вместе с Алексом, создав своеобразный коридор. Всё внимание соперников было сосредоточено именно на Риде и Алексе. Да все трибуны смотрели на этих двоих.
Поэтому сигнал сирены, известивший о шайбе в воротах соперников, стал сюрпризом. Как и вскинувший в победном жесте руки Рид.
Ребята просто плавили лёд. Сменялись пятёрки. Ошибки не исчезли, они были. И главной, по-прежнему, оставалась заметная даже для меня "глухота" нашей команды. Наши игроки порой обидно тормозили, не понимали друг друга и не слышали. Нет-нет, да пытались перетянуть одеяло на себя. Но это была совсем другая команда! Не та, что была в первом тайме.
Закончилась игра со счётом шесть-шесть и выявить победителя в овертайм не удалось. Капитаны команд решили не прибегать к помощи буллитов. Их решение поддержали и зрители, и судьи.
А вот утром прошедший матч был подробно освещён в местной газете. Удивительным было то, что игре придали совершенно неожиданную окраску.
- "Игроки нашей юниорской команды начали игру с предоставления огромной форы своему сопернику, - зачитывал утром Алекс. - И волевым решением, остановились, сравняв счёт. Оставив тем самым у этой встречи с любительской командой очень приятное послевкусие. Мы увидели красивую, по настоящему красивую, игру. Не показательную расправу пусть и юных, но профессиональных игроков над любителями. А так любимую всеми нами игру. Не смотря на совершенно дружелюбную атмосферу встречи, игроки обеих команд подарили нам зрелищные моменты, заставившие поволноваться всех зрителей. "
- Круто. По-моему, просто отличная статья! - озвучила я своё мнение.
- Но мягко говоря, не совсем верная. Но решение Стивена оставить ничью было правильным. Теперь вон. - Ткнул сын в утреннюю газету. - Дружелюбная атмосфера, приятное послевкусие и красивая игра.
Обсуждали мы статью и по дороге в бассейн. Сюда мы ездили через день. Водные тренировки стали обязательными ещё несколько лет назад, после того, как я рассказала сыну о хоккеисте, которого называли "Русской ракетой". И который был настолько знаменит, что о нём знали даже совершенно далёкие от спорта люди. Отец Павла был знаменитым пловцом. Призёром Олимпийских игр. И обоих сыновей, ставших хоккеистами, тренировал сам. Казалось бы, как и чем может помочь пловец хоккеистам?
Оказалось, что плавание с нагрузкой на время, отлично помогает тренировать ускорение на льду. Тело, привыкнув преодолевать более сильное сопротивление воды, легко преодолевало сопротивление воздуха. То есть любая игра изначально проходила в более лёгких условиях, чем тренировки.
Алекс внимательно меня выслушал и решил применить уже зарекомендовавшую себя систему чередования тренировок на льду и в бассейне. А я просто плавала по соседней с сыном дорожке. Так как и бегали по утрам мы тоже вместе, как и посещали фитнес-зал, моё присутствие на тренировках сына не отвлекало.
- Алекс, Элис, доброе утро! Не ожидал увидеть вас здесь. - Подошёл к нам тренер О'Донохью, с перекинутым через шею полотенцем.
- Доброе утро, тренер! - улыбнулся сын, застегивая на талии пояс с нагрузкой. - Ещё нас неожиданно можно встретить на беговой дорожке каждое утро и в зале "Твигги джим" два раза в неделю.
- Смотрю у тебя серьёзная экипировка. И давно ты так плаваешь? - спрашивает Йер, присаживаясь рядом с Алексом.
- С этим весом уже пару месяцев. Я постепенно наращиваю. - И не думал что-то скрывать сын.
- А не пробовал преодолевать дорожку в детском бассейне, но с раскладкой? - задумчиво протянул тренер.
И я бы поверила в эту задумчивость, если бы не хитрый взгляд мистера О'Донохью.
- Раскладка? Это что такое? - тут же уцепился за упомянутое новшевство Алекс.
- Тканевая такая куртка, вроде спасательного жилета. Только внутри тяжёлые пластины. Отлично имитирует супер тяжёлую форму. А за счёт того, что в детском бассейне не глубоко, то ты будешь находиться в воде по плечи или по шею, а значит будешь стоять. То есть сохранять то же положение тела, что и во время игры. - Поделился с сыном своим опытом тренер. По загоревшимся глазам Алекса, я поняла, что будет дальше.
- И где же нам взять такую чудо-раскладку? - поинтересовалась я.
- Только сшить на заказ. В продаже я таких не видел. Но знаю, где и кто такие заказы берёт. Заказать? - улыбался Йер.
- Мам, а можно две? - тут же рядом оказался сын.
- На смену? - предположила я.
- Нет. - Замялся сын. - Вторую на мальчика повыше меня ростом и...
- Для Рида, - угадала я. - Нам нужно две.