Хозяйка дома Риччи (СИ)

Глава 28

После рассказа о судьбе герцога Колояни мессир Жакоп замолчал. Мне же надо было поговорить. Уже сегодня мы приедем в столицу. Где будем жить? Чем я буду заниматься три недели? Как скоро меня познакомят с компаньонкой?

Сидеть дома три недели я зачахну. Пешком домой утопаю. Ходить по магазинам это вообще не моё. Я в них ходила по необходимости. Нужна обувь — пошли покупать. А просто ходить и глазеть на новые модели? Зачем время то терять?

— Мессир Жакоп, мы вечером приедем в столицу или ближе к ночи? — и я вопросительно посмотрела на хозяина.

— Обычно приезжали вечером, не так поздно как вчера. Но смотря сколько остановок делать будем. А тебе нетерпится, или надоело ехать? — и опять хорошо знакомый хитрый прищур.

— Честно сказать, дорога тяжело мне даётся. Жара изматывает и заняться нечем. А где мы будем жить? На постоялом дворе? — просто не люблю гостиницы. Не знаю. Нет там ощущения дома. Большинство достаточно чистые, персонал приветливый, а вот не лежит душа и всё тут.

— Зачем на постоялом дворе? У меня дом в столице. Там управляющая есть, служанки. — ничего себе, удивилась я внутренне. Но наверное положение обязывает и средства позволяют.

— А когда Вас в столице нет, как дом используется? — закономерный по моим меркам вопрос. Может в аренду сдают, или экскурсии по нему водят. Ну как в Лондоне. Хотя там конечно королевский дворец.

— В каком смысле используется? Поддерживают чистоту и исправность. Ну и ждут когда я приеду — мессир Жакоп немало удивился моему вопросу.

Понятно. Дом предназначен для того чтобы был. Это как купить яхту, раз в год на ней гонять две недели, а в остальное время она стоит. Дожидается хозяина. Понимаю.

— Мессир Жакоп, а Вы хотели ко мне приставить компаньонку, а кто она? — мне действительно интересно, как становятся компаньонками.

— Её зовут сеньора Лаура. Она вдова барона Бассо. Для него это был второй брак. Первая жена умерла родами. Сеньора Лаура родила барону дочь. После смерти барон оставил жене вдовью долю и дом в столице. Мы дружили с бароном, а однажды с ним случилась беда. Оклеветали его. Тогда вскрылся заговор против королевской семьи и тайный орден очень рьяно начал бороться с заговорщиками. Кто то приписал и барона к ним. Сильно ему досталось. Ночные обыски, допросы. Причём допрашивали всех, включая слуг и семью барона. А я точно знал, что вины на нём нет. Ну не такой он человек. Да и жил богато. Опять же вхож во дворец. Зачем ему эта суета? Да и много времени мы вместе проводили, некогда ему было глупостями заниматься. Вот я и за него и заступился. И в орден ездил, и королю послания писал, и общих знакомых просил о помощи. Тяжело, сложно, но достучались до кого надо. И вычеркнули барона из числа врагов короны. Перед ним конечно извинились, но барона эта история подкосила. Он ещё прожил несколько лет. Но былой радости жизни не ощущал. — мессир Жакоп прервал свой рассказ и погрузился, как мне показалось, в собственные воспоминания.

— А Вы кем служили, мессир Жакоп? Я как то раньше не интересовалась, а после Вашего рассказа стало интересно.

Мессир Жакоп перевёл взгляд на меня. Задумался, затем усмехнулся и рассказал.

— Я, Натале, всю жизнь посвятил службе королю. Начинал в королевских гвардейцах. Там дослужился до капитана. А потом надо было или в министры идти, или службу заканчивать и к мирной жизни переходить. Я не хотел в министры, потому что это не военное дело, не моё. А на покой тоже вроде как рано. Надо признать, что времена тогда лихие были. Из-за частых набегов, гвардейцы гонялись с одного конца страны в другой за разбойниками. А внутри страны порядка поубавилось. Некогда было за ним смотреть. И я предложил королю создать службу, для этого. Разбойников на дорогах ловить, в столице воров прижать и так, по мелочи. Поддержал король мою идею, а дальше много лет я жил только этой службой. Разбойников переловили, а кого не поймали — запугали до смерти, и они от свого ремесла отказались. В столице стало спокойнее. Вот после этого я дела сдал, и в деревню переехал. Тогда и началась моя мирная жизнь. — я смотрела на него открыв рот. Этот человек создал милицию в стране? Поборол преступность? А сейчас простой землевладелец? Да он легенда!

— Ты только никому эту историю не рассказывай. Не надо. Официально, я всю жизнь прослужил в королевской гвардии — я тут же молча закивала. Про это точно надо молчать.

— А сейчас, эта служба существует? — ох, не надо было спрашивать. Лицо мессира Жакопа потускнело.

— Сейчас только в столице. Поддерживают порядок. — понятно, никто этим не занимается, а какая хорошая идея.

— А сейчас Вы на какой службе состоите? — что мессир Жакоп работает, я сама неоднократно убедилась. Да и в столицу он с отчётами едет.

— Сейчас, Натале, я на службе у королевской казны — и он рассмеялся.

— Собираю налоги с большой части страны. Ну как собираю. Деньги отправляют под охраной в столицу. А я проверяю бумаги, которые высылают. Ищу ошибки, злой умысел. Если что то нахожу — высылаю туда королевских казначеев с конкретными заданиями. — не успев закрыть рот, я снова его открыла. Насколько интересный человек рядом. И что самое важное, мессир Жакоп остаётся человеком с высокими моральными принципами. Не потерял веру в людей и не зазвездился. Если бы он сам не рассказал историю своей жизни, я никогда бы не поверила.

Наш разговор прервал командир, оказывается мы приехали в небольшой город и остановились на обед. И тут я почувствовала что голодна, и надо бы на горшок, и солнце опять жарит нещадно. А за разговорами то не чувствовала.

Таверна называлась «Жирный бараний бок» и располагалась на первом этаже двух этажного каменного дома. Пока мы медленно выбирались из кареты, нас уже встречал мужчина, в почтительном поклоне.

— Достопочтенный мессир Жакоп, очень рад встрече. Время над Вами не властно — незнакомец широко улыбался и неожиданно распахнув объятия, кинулся обнимать мессира Жакопа. Пожалуй я впервые вижу такое панибратство.

— Давненько не виделись Жан. А ты всё такой же болтун — мессир Жакоп с нескрываемым удовольствием обнимался и хлопал по спине встречающего нас мужчину.

Вид у Жана был ну совершенно обычный. Просто, но чисто одет в рубаху и штаны. На ногах ботинки. Лицо простое, глаза тёмные, скорее худой, чем плотный. Я даже подумала, что его ничем не выделить из толпы людей. Но так я думала, пока не столкнулась с ним глазами. Взгляд оказался цепкий, оценивающий. Очень глубокий. Вот этот взгляд его и выдавал.

— Знакомься Жан, моя дочь Натале Ринальди — и мессир Жакоп чуть отодвинулся в сторону, потому что по привычке я пряталась у него за спиной. Очень удобно.

— Добро пожаловать сеньорита Ринальди. Хорошо ли добрались? — Жан поклонился мне и я ответила реверансом. При этом даже тени сомнения не пробежало по его лицу, а фамилии то у нас с мессиром Жакопом разные.

— Спасибо сеньор Жан, дорога оказалась тяжелее, чем я предполагала. Надо было вчера домой повернуть — видели бы вы лица мессира Жакопа и Жана. Они кажется купились на шутку. Я не сдержалась и заулыбалась, а за мной и они расхохотались.

— Я уже почти поверил, что ты хотела вернуться — мессир Жакоп утирал слезы.

А я тем временем сообразила, что Жан и мессир Жакоп давно и тесно знакомы. И оба сейчас как бы на покое, но судя по всему на службе. Да, бывших милиционеров не бывает.