Хозяйка старой усадьбы

Пролог

- День рожденья - грустный праздник
Ты улыбнись, улыбнись, улыбнись, не грусти напрасно!                                                                                

Доносилось со стороны сцены. Молоденькая девушка в серебристом вечернем платье пела чистым звонким голоском. Интересно, кто заказал эту песню? Как раз, в тему настроение совсем не праздничное.

Не успела девушка  допеть до конца, как в зале погас свет и работники ресторана ввезли тележку с огромным тортом.

- С днём рождения! Поздравляем! Долгих лет!

Слышались со всех сторон слова поздравления.

Торт подкатили поближе. Многочисленные свечи, торчащие из кремовых роз, отбрасывали причудливые тени. Даже не стоит  считать, я и так знаю, что их сорок пять. По одной за каждый прожитый мною год.

- Загадывай желание и задувай!

Желание…желание у меня одно - начать всё сначала! Жаль оно никогда не исполнится.

  Задуть свечи с первой попытки не удалось, пришлось дуть несколько раз. Сразу же накатила слабость и слегка закружилась голова. Опустилась на стул и с вымученной улыбкой  взяла первый отрезанный кусочек торта, который  сразу же отодвинула от себя подальше. Не люблю сладкое. А глядя на огромные  кремовые розы, сразу начинало мутить.

Выровняла дыхание, откинувшись на спинку стула, глядя, как гости разбирают куски торта. Разодетые в пух и прах, дамы сверкают драгоценностями, которые решили «выгулять» по случаю банкета. Мужчины сплошь в дорогих костюмах, стараются засветить друг перед другом очередные дорогущие часы на запястье, как бы невзначай сдвигая рукав пиджака. Все это я замечала, скорее всего, по привычке подмечать всякие мелочи. В моей работе без этого никак.

А собралась вся эта блистательная компания в самом дорогом заведение города по одной причине - на мой день рождения.

 Закадычная подруга Юлька как-то рассказала по секрету, что приглашениями, которые рассылает мой секретарь за месяц  до данного мероприятия, хвалятся перед подругами. Считается особым шиком в разговоре вскользь обронить, что, мол, иду на именины к самой Екатерине Снежиной.

Мои косметические фабрики и сеть магазинов известны далеко за пределами родного города. Недавно вон, вообще, контракт с китайцами подписали!

В общем, к своим сорока пяти годам  стала я женщиной обеспеченной, по местным меркам даже очень, но при этом сдержанной и  не особо общительной. Возможно, именно поэтому, а, может, всё дело в фамилии, но за спиной меня называли Снежной королевой. И не то, что б я не хотела общения, мне на это банально не хватало времени. Думаете, мне богатство на голову с неба свалилось?

И теперь  я сижу в лучшем ресторане города с совершенно чужими мне людьми и праздную свой последний день рождения.

Глава 1

Выросла я в интеллигентной семье.  Отец, профессор уже в годах, и мама - его бывшая студентка. Бабушка, работающая заместителем директора на косметической фабрике.

Не стоит и говорить, что с меня пылинки сдували. Любимая дочка и внучка. Все лучшее Катеньке! Мама ни дня не проработала, отдавая  себя всецело воспитанию единственной дочери. Музыкальная школа по классу фортепьяно, кружок рисования. Так как маменька видела меня женой профессора (как папенька) или ещё какого важного человека, я посещала занятия по домоводству. Кройка и шитье, вязание и приготовление изысканных блюд. Этого маменьке показалось мало, добавились уроки танцев. Параллельно мы посещали выставки и музеи.

В редкие свободные минуты мама учила меня французскому, которым владела в совершенстве. Тайной мечтой маменьки было выдать меня замуж за дипломата.

Стоит ли говорить, что свободных минут у меня практически не оставалось. Я не гуляла с соседскими детьми во дворе. Да и в школе друзьями не обросла, со всеми держалась ровно, но и не сближаясь. Хотя многие хотели дружить с симпатичной отличницей, девочкой из обеспеченной семьи, которая спокойно могла купить на карманные деньги шоколада «Белочка» на весь класс.

Единственная, с кем я сдружилась - Юлька, жившая этажом выше. Мать Юлии работала в ателье швеёй, и частенько шила наряды для бабушки и мамы. Отец Юльки исчез в неизвестном направлении ещё тогда, когда подруга пешком под стол ходила.  Поэтому увидев нас вместе в очередной раз, маменька только поджимала губы, но молчала. Швеёй Юлькина мать была от Бога, такие наряды шила - от заграничных не отличить!

Из школы меня забирал папин водитель. Маменька умудрилась выбить для отца служебную машину. Затем после обеда по расписанию начинался забег по кружкам и дополнительным занятиям.

Летом обязательный отдых в санатории на южном побережье. Путёвки были на выбор, как от папеньки, так и с фабрики, где заместителем директора трудилась бабуля.

 Счастливая обеспеченная семья. Всё это рухнуло в одночасье. Счастливое детство, проведённое в стране, которой не стало. Лихие девяностые.

Интеллигентный папенька и мама, никогда в жизни не работавшая,  не смогли, не сумели приспособиться к реалиям новой жизни. Сначала опустел холодильник, из которого исчезли привычные деликатесы. Затем, когда я выросла из очередной курточки, оказалось, что другую покупать, просто, не на что.

 Семья держалась только на бабуле. Она умудрялась через своих многочисленных знакомых  продавать висящие в шкафу вещи: сначала свои, а потом и мамины, хотя та пыталась протестовать, но бабуля её быстро осадила:

- Шёлковой кофточкой сыт не будешь! Тебе дочь кормить нужно, молодому растущему организму  витамины нужны!

Шкафы быстро пустели, и, провожая глазами очередную любимую польскую блузку, маменька решилась на невиданный шаг. Они с отцом заняли денег и отправились с другими такими же челночниками за китайским ширпотребом, расходившимся на местном рынке как горячие пирожки.

Им не повезло. В первой же поездке на их автобус напала банда грабителей, вытаскивающая  из битком набитого автобуса все клетчатые сумки с товаром. Папуля, конечно, не мог допустить такого беспредела, ринулся отстаивать купленные на занятые деньги шмотки. За ним кинулась и маменька. Их застрелили там же, около автобуса, брезгливо откинув, чтоб не запачкали кровью товар.

Очевидцы потом говорили, сами, мол, виноваты, куда попёрли на вооружённых бандитов. Мол, не до шмоток, ноги бы унести.

Так мы остались вдвоём с бабулей в огромной четырёхкомнатной квартире. Бабушка Анна недолго горевала о потере любимого сына. На руках внучка, оканчивающая школу. Фабрика, на которой она работала, вконец разорилась, остался лишь один небольшой цех, в котором производилось мыло. Вонючие белые прямоугольные куски, которые стало всё труднее сбыть, ведь на прилавках появилось душистое заграничное, в красивых ярких обёртках. Поэтому зарплату стали выдавать этими самыми прямоугольными кусками, несколько ящиков уже  стояли у нас на лоджии, наполняя её удушливым ароматом.

И тут выяснилось, что денег на товар папенька занял не у кого-то там, а у местного криминального авторитета, разъезжавшего по городу на блестящей заграничной машине.

Вот тогда бабушка по-настоящему испугалась. Не за себя, за мою жизнь. Ведь ей очень прозрачно намекнули, как с моей помощью можно отработать долг.  По улицам города уже прогуливалась стайка молодых девиц с вызывающим боевым раскрасом на лицах,  в коротеньких юбчонках, которых называли красивым заграничным словом - «путаны».

Как уж там бабушка вывернулась, но сначала опустела шкатулка с драгоценностями моей мамы, потом бабулина. Остались только два старинных комплекта, передававшихся из поколение в поколение.

- Твоё приданное.

Говаривала бабушка.

Но вскоре в шкатулке стали появляться новые украшения. Современные.  А тот самый авторитет Алик зачастил в наш двор. Бабуля принаряжалась, и выпархивала из дому, строго-настрого наказывая из квартиры ни ногой.

Как ей удалось окрутить Алика, она никогда не рассказывала, но только вскоре он выкупил (или отжал) вконец закрывшуюся фабрику и подарил её бабушке. Я к тому времени окончила школу с золотой медалью и пошла учиться на отделение химических технологий. Здесь уже бабуля настояла.

Не было больше многочисленных походов по кружкам и занятиям, у меня неожиданно появилось свободное время, потому как бабуля дома практически не бывала.

Студенческая жизнь мне понравилась, будучи девушкой жизнерадостной и общительной, быстро влилась в коллектив, даже завела приятельниц и приятелей.

Так пролетел первый курс, а летом бабушка Анна потащила меня на свою работу.

- Фабрика тебе останется, нужно знать, как с делами управляться. С низов начинать нужно,-

говаривала она.

А потому, в свободное от основной учебы время, я была записана на бухгалтерские курсы, а квартира наполнилась книгами типа «Сто лучших советов как построить свой бизнес». И снова всё своё время я проводила в учебе.

Глава 2

Сознание рывками пробивалось, словно через толстый слой ваты. Слышались далёкие, глухие голоса.

- Сюда, сюда! Скорей!

- Жива?

- Кажется, жива, но не в сознании. Вон как в корягу вцепилась, не разжать!

- Аккуратнее ты, остолоп. Чай барыню несёшь, а не девку чернявую.

Меня закачало, словно на волнах, и сознание вновь унесло в тишину.

В очередной раз  очнулась от того, что лицу было сыро и холодно. Я в раю?  Раз здесь есть вода, я, точно, не в подземном судилище, там вроде жарко должно быть, а здесь прохладно, даже очень. Мокрая одежда облепила тело, и я основательно продрогла. Какие-то условия у них в раю некомфортные!

По лицу кто-то продолжал возюкать мокрой тряпкой. Доносилось птичье пение и ржание лошадей. Странно, ладно райские птицы, ну а лошади здесь откуда?

- Что ж  вы барыньку-то не уберегли? Кровинушку мою! Каталина, девочка моя, что ж я твоему батюшке скажу?

Кто-то завывал у меня над самым ухом. От громкого женского голоса снова заболела голова, я поморщилась.

-  Да что ты голосишь, жива твоя барыня, гляди, вон шевелится.

Мужской басовитый голос осадил завывающую женщину, та примолкла, а у меня от холода зуб на зуб не попадал, выбивая чечётку.

- Вишь, дрожит вся.  Переодеть бы её, чай не лето, а то заболеет и, действительно, помрёт, - продолжил мужской голос.

- Типун тебе на язык, Касьян!

Заохала женщина.

- На всё воля Божья.

Послышался другой женский голос.

- Видно, не время ещё в священные чертоги отправляться. Как только выжила? Столько времени под водой пробыла. Да и прав Касьян, не лето, вода холоднющая!

- Переодеть барыню нужно.

- Там в повозке, в саквояже смена белья и  платье тёплое. Сестры в дорогу собрали.

- Касьян, неси саквояж из повозки. Да колесо чини, барыню скорее в дом нужно, обогреть. Как бы, действительно, не приболела.

Меня снова затормошили, и сознание уплыло в темноту. Мне снился сон.

 Девочка лет пяти с длинными каштановыми волосами в розовом кружевном платье, рядом с ней красивая молодая женщина. Собирают цветы и, смеясь, плетут венки. Обе такие счастливые.

 Дождь. Молодая женщина лежит в гробу, усыпанная цветами. Рядом большой широкоплечий мужчина… отец девочки.  Он, не отрываясь, смотрит на гроб, рядом с ним стоит бледный, как снег, испуганный паренёк. Брат. Сама девочка захлёбываясь слезами стоит чуть  в стороне, уткнувшись в передник пожилой женщины.

 С веток деревьев слетают последние жёлтые листья, под ногами похрустывает первый ледок.  Девочка садится в крытую повозку, оглядываясь, смотрит последний раз на большой дом. Хлёсткий ветер бросает в лицо пригоршню первых снежинок.  Пора, её ждут в женском монастыре. Теперь монахини займутся её воспитанием.

Такая тоска сдавила мою грудь, что  чуть не задохнулась. Вздохнула посильней, прохладный воздух хлынул в лёгкие, от неожиданности закашлялась. Голову сразу приподняли, давая мне отдышаться.

- Очнулась деточка! Слава Богам!

С огромным усилием разодрала глаза, моргая и щурясь. Прямо в лицо светит яркое солнце, вызывая слёзы. С трудом удалось сфокусировать взгляд. От напряжения начинает пульсировать в висках. Раз я чувствую боль, значит по-прежнему жива.

И я, определённо, в лесу! Вокруг деревья, совсем рядом горит костёр, давая живительное тепло. Моё тело завернуто в старое одеяло, жёсткое и колючее.

 У соседнего дерева пасётся лошадь, а у костра хлопочет женщина в странном одеянии монахини. Даже отсюда видно, что сшито оно из грубой, словно домотканой ткани. Да и фасон немного незнакомый, хотя я не очень разбираюсь в моде церковного одеяния.

Волосы падают на глаза, закрывая обзор. Поднимаю руку убрать непослушный локон, и замираю, глядя на пальцы. Где мой безупречный французский маникюр? Ногти на руке коротко и неровно пострижены, ни намёка на лак.

Подхватываю пальцами волосы. Локон длинный, я никогда такой длины не носила, особенно последние годы, предпочитая короткую стрижку, которая значительно экономила мне время на укладку.

- Ох, и напугала ты меня, милая!- послышалось над самым ухом. И только сейчас я осознала, что моя голова лежит на коленях у женщины в длинной шерстяной юбке.

- Нянюшка!

Сама не поняла, как это слово сорвалось с моих губ.

- Очухалась.

Монахиня у костра тоже заметила, что я пришла в себя.

- Давно пора, нам бы затемно до постоялого двора добраться.

- А я вам, сестра Лусинда, сразу сказала, что можете назад воротаться. Я барыню  встретила и домой сама доставлю. Авось  повозка и не опрокинулась бы! И кровиночка моя в реку то не упала!

Женщина, у которой я так и лежала на коленях, прозрачно намекала на излишний вес  сестры Лусинды. Женщина, действительно, поражала своими объёмами.

Монахиня зло зыркнула в нашу сторону, и отвернулась.

 Я попыталась сесть. Голова немного закружилась, деревья покачнулись, грозясь опрокинуться, но меня придержали заботливые руки.

- Каталина, деточка моя, сейчас, сейчас  я тебя горячим отваром напою.

Женщина встала, поправляя длинную широкую юбку. Платок на голове скрывал её волосы. Толстая кофта из валяной шерсти украшена оторочкой из овчины. Я с удивлением разглядывала странную одежду, а когда глянула в лицо, то сразу узнала ту самую женщину, которая обнимала маленькую девочку там, в моём сне. Она стала много старше, но легко узнаваема.

Похлопотав у костра, женщина принесла мне большую глиняную кружку, от которой валил пар.

- Горячее, не обожгись, - протянула она мне кружку.

Я обхватила её двумя руками, наслаждаясь теплом, согревающим ладони. От отвара приятно пахло травами, с удовольствием сделала первый глоток. Горячее варево согревало продрогшее тело, возвращая к жизни.

Вскоре прошла и головная боль, и озноб. Оставался только вопрос, что со мной приключилось? Его-то я и озвучила.

Глава 3

Проснулась от шума. В карете было пусто, а с улицы доносились незнакомые голоса и собачий лай.

Высунулась в приоткрытую дверь. Вечерело, солнце клонилось к закату, видимо, я проспала несколько часов.

 Мы остановились около большого двухэтажного здания с выгоревшей от времени вывеской. Кажется, мы добрались до постоялого двора, о котором упоминала сестра Лусинда. Она сама, как раз, стояла на крыльце этого самого заведения и разговаривала с высоким статным мужчиной. Рядом стояла нянюшка и указывала в мою сторону.

Мужчина кивнул, и сестра, не спеша, словно адмиральский крейсер, вплыла в дверь постоялого двора, а нянюшка поспешила ко мне.

- Проснулась милая? А я насчёт комнаты договорилась.  Касьян с лошадью на сеновале сночует.

Нянюшка подхватила саквояж, и, подавая руку, помогла мне выбраться из повозки. Холодная земля напомнила, что я всё ещё без обуви, хорошо, под длинным платьем этого не видно. Поэтому я не отставала от нянюшки, мечтая поскорее оказаться в отведённой нам комнате. К тому же, после путешествия в этом коробе на колёсах, больше всего похожем на пыточную, ломило всё тело.

Внутри пахло подгоревшим луком,  кислым пивом и застарелым потом. Жарко пылал очаг, над которым висел вертел с поджаривающейся тушкой, сильно смахивающей на кроличью. От всех этих запахов желудок скрутило в тугой узел, и меня чуть не стошнило.

Но это не самое страшное, пол был устлан соломой.  И эта солома, видимо, здесь лежит уже не первый месяц. Прямо у меня на глазах один из постояльцев харкнул на пол, и продолжил пить своё пиво, которое, кстати, тоже частично капало на устланный соломой пол.

Да на улице намного чище!

- Комната на втором этаже.

Потянула меня за собой нянюшка. Ничего не оставалось, пришлось ступить босыми ногами на влажную, липнущую к ступням, солому. Путь до лестницы я преодолела в рекордный срок и, поднимаясь по деревянным ступеням, попыталась незаметно счистить с ног прилипшую грязь. С непривычки наступила на длинный подол и чуть не съехала вниз. Хорошо, нянюшка всегда рядом, поддержала под локоток.

- Намаялась деточка! Я велела ужин сюда подать.

Ужин это очень даже хорошо. Попыталась вспомнить, когда я последний раз ела.  Кажется, больше суток назад, и то - чашку кофе. На том самом банкете в честь моего дня рождения, который сейчас кажется только сном, я так и не смогла себя заставить съесть ни крошки.

А ведь у меня, действительно, сегодня настоящий день рождения! Только сейчас эта мысль пришла мне в голову.  Кто бы подумал, что не всерьёз загаданное желание - начать всё сначала - исполнится!

Крохотная комнатка с узкой кроватью и табуреткой,  на которой стоял небольшой таз и кувшин с водой - вот и вся скудная обстановка  наших апартаментов. Но сейчас я была рада чему угодно, мечтая просто вытянуться на кровати. Больше всего обрадовалась тазику и кувшину с водой. Пока нянюшка на минутку вышла из комнаты, я успела помыть ноги и теперь чувствовала себя почти счастливой.

 Хотела вылить грязную  воду в окошко, но оказалось, оно не открывается, рама затянута небольшим мутным куском слюды, который едва пропускает свет. Воду пришлось вылить в ночную вазу, которая, ожидаемо, нашлась под кроватью.

Нянюшка вернулась с огарком свечи и дородной рябой девкой, нёсшей поднос с нашим ужином. В животе предательски заурчало.

Плюхнув поднос прямо на кровать, девица  молча развернулась и вышла.

На подносе лежали куски мяса, видимо, того самого кролика, что запекался на вертеле, пол краюхи ноздреватого свежего хлеба и кружка с отваром. Ухватив прямо руками ещё горячий кусок мяса, с наслаждением впилась в него зубами.

Только доев первый кусок, заметила, что нянюшка так и стоит, прислонившись спиной к стене.

- Нянюшка, а ты что не садишься ужинать?

- Да я краюхой хлеба обойдусь. А тебе силы нужны, вон худенькая какая. Видать тебя сёстры в монастыре голодом морили.

Убогая комнатёнка, старенькая, рассыпающаяся на ходу карета. Штопаная-перештопаная одежонка.

- Нянюшка, у нас нет денег заплатить за второй ужин? Всё так плохо?

- Да, что ты, деточка, я просто, не голодна.

- Не лги, мне нянюшка. Я же всё вижу. Садись лучше, поешь со мной. Здесь на двоих хватит.   Да Касьяна нужно тоже покормить.

Нянюшка смахнула уголком платка набежавшую на морщинистую щёку слезу и села рядом со мной.

- Вот, всегда ты, Каталинушка, сердобольной была - вся в мать! Не то, что батюшка твой, окаянный!

- Ты ешь, нянюшка, ешь да расскажи мне всё. Я ведь, действительно, почти ничего не помню.

Я, чуть ли не силком, сунула ей в руку кроличью ножку.

Глава 4

Рассказа о том, как до этого жила прежняя хозяйка доставшегося мне тела, пришлось дожидаться сидя на кровати, закутавшись в тонкое одеяло, которым она была застелена. Сквозняки гуляли по комнате, забираясь под подол платья к босым ногам.

Нянюшка степенно разделила со мной вечернюю трапезу, а остаток, по моей просьбе, отнесла на сеновал Касьяну.

Вернулась она с большим тюком подмышкой.

- Что это? - удивилась я, рассматривая мешок с соломой, который женщина бросила на пол у самой кровати.

- Так тюфяк у хозяина выпросила, подле тебя лягу, на вторую-то комнату у нас денег нет.

- Ты что, на полу спать собралась? - возмутилась я.

- Так, где ж мне ещё ложиться?- нянюшка выглядела слегка растерянной.

- Со мной на кровати ляжешь! Здесь такие сквозняки и пол ледяной. Простынешь ещё.

- Да, как же можно, с барыней в одной кровати? Не дай Боги, батюшка прознает!

- Никто не прознает, а вдвоём теплее будет. Забирайся ко мне, да расскажи, почему у нас денег нет?

Я вспомнила картинки из своего сна. Там родители девочки не бедствовали, вещи на них были новыми и, вероятнее всего, дорогими. Платья с кружевами и лентами, а у мужчин камзолы с блестящими пуговицами наводили на мысль о достатке.

- Так это всё война проклятущая да потом и батюшка твой руку приложил…

Нянюшка запнулась и глянула на меня, ожидая реакции.

Я одобряюще ей улыбнулась.

- Нянюшка, милая, расскажи мне всё-всё, я почти ничего не помню. Только маму  чуть-чуть.

- Бедная моя девочка! - вновь запричитала женщина.

- Ведь предупреждала матушка вашей маменьки, что в мужья надобно брать ровню себе. Но ваш батюшка так красиво за ней ухаживал, так добивался её любви, что она сдалась. Баронесса Амелия Снежная назвала своим мужем обычного дворянина средней руки.  Батюшка ваш и титула никакого не имел, а после свадьбы принял фамилию Вашей матушки, став Натаном Снежным.

Как, однако, затейливо судьба складывается, моя фамилия в прежнем мире практически повторяет ту, что я получила здесь. И теперь я баронесса Каталина Снежная.  

А нянюшка тем временем продолжала свой рассказ.

-  Хорошо они жили, счастливо. Батюшка ваш супругу свою, маменьку вашу,  на руках носил,  души не чаял, сердечком своим называл. А Амелия первенцем подарила ему сына, твоего брата Питера. Батюшка Ваш такой счастливый ходил, сына любил без памяти, пестовал, баловал безмерно.  И все хорошо было, жили душа в душу, да вот снова понесла маменька твоя, но роды тяжёлые случились, думали не выживет ни баронесса ни дитя.  Да, видать Богам угодно было, чтоб ты на свет появилась. Маменька твоя с того времени и занемогла.  Здоровьем очень слаба стала. Отец твой тебя во всём винил, мол, повитуха тебя спасала во вред супруге его. А как не спасать, когда маменька твоя слёзно просила дитё сберечь, жизнь готова была отдать, лишь бы ты жила!

В моей памяти вновь возник образ молодой, очень красивой женщины и маленькой девочки рядом. Несмотря на бледность и худобу, она выглядела очень счастливой. Глаза, когда она смотрела на свою дочь, светились добротой и нежностью.

- Померла твоя маменька, когда тебе ещё и девяти лет не исполнилось, а брату твоему пятнадцатый годок шёл. Горевал он очень по маменьке своей, а уж ты в слезах заходилась, аж лекаря вызывать пришлось. Всё ко мне жалась, я ж с тобой с самого рождения, на моих руках ты выросла. Да только не стало маменьки твоей, отец и раньше тебя не привечал, а теперь  и думать забыл. Воспитанием сына занялся. Вспомнил о тебе, когда из города учителя прибыли, которых ещё маменька наняла. Учителей барон восвояси отправил, а тебя  к сестрам в монастырь на воспитание. С глаз, значит, долой. А через три года  старый наш король Ливий решил пойти войной на соседей. Да соседи крепким орешком оказались,  вот и призвал король всех своих подданных на войну. Отец твой пошёл да и Питеру восемнадцать годков к тому времени исполнилось. Самое время в воины идти.

Длилась та война без малого пять годин.  Соседи не только отпор дали, так ещё половину нашей страны завоевали. В нашем баронстве жаркие бои шли. Половину деревень выжгли.

Да тут старый король то помер, а  на трон  взошёл его сын Дарий. Он-то войне конец положил, с соседями мир заключил. Да только в последних  боях погиб брат твой, Питер.

А батюшка пол руки потерял, мечом отсекло. Чудом лекаря выходили. А как вернулся он домой в порушенный дом да узнал, что Питера уже в живых нет, так и запил.   Три годка уже пьёт.  Что война не смела, то баронской рукой за питьё хмельное продано, аль выменяно.

Нянюшка тяжело вздохнула, я только теснее прижалась к тёплому боку женщины, ловя каждое её слово.

- А что не продано, то заложено. И никто барону больше в долг не даёт. Остались нетронутыми только три деревеньки да сама усадьба, маменькой  ещё при жизни тебе завещанных.  Она их в свою очередь  от своей матушки получила - наследство знать это ваше, по женской линии передаваемое. Мужья то над ним власти не имеют. Вот их-то батюшка твой и заложил, продать-то твое наследство он не в силах.  А кредиторы-то у порога, грозятся шею ему свернуть.

Вот тут он про дочь свою единственную  и вспомнил! Да только и ты, пока тебе двадцать годков не исполнится, имуществом тем распоряжаться не можешь. Не продашь. Если только замуж не выйдешь. Вот барон и сговорился с соседом, чтоб тебя, голубку, тому замуж отдать, а самому приданым твоим распорядиться.

Ничего себе, папенька! Да как так можно, родную дочь, пусть нелюбимую, за выпивку продать? Интересно, кому он там меня сосватал? Я замуж не хочу! Была уже, хватит!

- Скажи, нянюшка, а что сестра Лусинда, она-то здесь зачем?

- Так ты и этого не помнишь? Ты же все эти годы при монастыре жила на попечении сестёр. Постриг принять собиралась. А как только б приняла, всё твоё наследство  монастырю сразу перешло. Всего два годочка до пострига-то оставалось. Батюшка твой аж три письма матери настоятельнице написал с приказом домой тебя доставить, грозился до самого короля с жалобой дойти, что, мол, кровиночку родную не отпускают, а её жених дома дожидается.

Глава 5

Странно, но моя прежняя жизнь словно подёрнулась туманной дымкой, в которой поутру увязали копыта нашей лошадки. Словно я спала, и видела красочный сон, а сейчас резко проснулась.

Самым ярким пятном в нём была бабуля Анна и подруга Юлька. Как так случилось, что  многого  добившись в жизни в плане бизнеса и материального благополучия, я больше ничего не достигла. Не завела ни ребёнка, ни котёнка. Всё думала, что у меня впереди вся жизнь, ан нет, вон как повернулось.

Муж… почему то я была практически уверена, что именно Андрей поспособствовал моему падению в реку, а если это действительно так, то ему сильно не поздоровится! Юлька ни за что не поверит, что я решила уйти из жизни таким образом. А значит, она вцепится в моего муженька железной хваткой, словно ротвейлер, не оторвёшь.

Зная её методы работы, на сто процентов уверена, что у подруги уже собрана в папочку вся подноготная Андрея, времени у неё на это был целый месяц, с тех пор, как я рассказала о его измене. Мне не говорила, чтоб ещё больше не волновать, но я видела, как она тайком прячет что-то, стоит мне только оказаться поблизости. Подруга щадила мои нервы.

А если это так, то муженёк реально попал! Юлька со своими связями его похоронит, откопает и ещё раз похоронит! Впрочем, он сам выбрал свою судьбу.

А какова моя судьба? Что ждёт меня в этом новом, совершенно незнакомом мире? Почему-то именно сейчас  поняла, что всё это реально. Поскрипывающая, грозящая рассыпаться прямо на дороге повозка, гордо именуемая нянюшкой каретой, и сама нянюшка, спящая на соседней лавке, и поднимающееся над полем солнце, краешек которого я видела со своего места в оконце. Вот прямо сейчас весь этот мир, он принял меня, признал своей.

Пересела ближе к дверце, полностью отдёргивая выцветшую, ветхую занавеску, закрывающую окно. Стекла, конечно же, не было и в лицо подул прохладный ветерок. Но ярко жёлтый диск солнца, поднимающийся все выше в небеса, обещал жаркий день.

Мы ехали по грунтовой дороге и позади кареты поднималась серой дымкой пыль. Луга, простирающиеся до самого горизонта, радовали глаз молодой зеленью.  Иногда встречались небольшие рощицы. На деревьях только проклюнулись почки и ветки были похожи на ажурные кружева. Сама не заметила, как начала улыбаться.

За всеми своими мыслями не заметила, как проснулась нянюшка и теперь задумчиво смотрела на меня. Она как-то изменилась, плечи расправились, спина стала ровнее, а с лица исчезло придурковатое добродушие - взгляд стал уверенным и серьёзным. Да и сама, она словно несколько годков скинула. Интересные метаморфозы, что бы там они не означали.

- Нравится?

Она подвинулась ближе к окошку.

- Очень!

Не стала я кривить душой.

- Эти земли  всегда принадлежали роду Снежных, а теперь ты их хозяйка. И только в твоих силах возродить их былое величие.

В её словах чувствовалась какая-то горечь и обречённость. Словно женщина не верила, что мне это по силам.

За окошком показались кособокие домики, крытые соломой. Босоногие дети, одетые в старенькую, латаную-перелатаную одежонку, копошились прямо у дороги. Они побежали за нашей повозкой, подбадривая друг друга криками.

- А где взрослые? - вырвалось у меня.

Кроме детей в деревне никого не было видно.

-  В лугах все, оставшуюся скотину на выпас погнали.  Да и мало после войны взрослых осталось, бабы одни.  И то, у кого была возможность, уехали к родственникам или в город подались в поисках лучшей доли. Голодно здесь стало без хозяина.

- Как без хозяина? А чья это деревня?

Нянюшка недобро ухмыльнулась, я не узнавала в ней ту добродушную наседку, квохчущую над «своей деточкой»

- А твоя это деревня. Одна из трех, что входит в твоё наследство. Батюшка Ваш оброк-то с деревенских не забывает собирать, а вот помощи и хозяйской руки от него не дождёшься. Дальнее это.

- Если есть Дальнее, значит, есть и Ближнее?

- Вспомнила значит? Дальнее, Ближнее и Озёрное, и все прилегающие к ним земли.  Это всё ваш батюшка так и не смог продать, чему очень злился. К земле у него никогда тяги не было. Всем управляющий занимался.  Да  он тоже с войны не вернулся. Кто мог, разбежались. Остались те, кому идти некуда.

Я смотрела в окно на серые приземистые дома, словно припорошенные пеплом, покосившиеся заборы, даже худенькие лица бежавших за нашей повозкой детей казались серыми.

На щёку сама собой скатилась одинокая слезинка.

Нянюшка положила на мою руку свою ладонь, успокаивая.

- Я хочу им помочь!

Воскликнула с горячностью, поворачиваясь к нянюшке и стискивая рукой её ладонь.

В её глазах я уловила что-то такое… так родитель смотрит на своего ребёнка, с нежностью и гордостью.

- Моя девочка! Вся в мать!

-  Нянюшка, если не было управляющего и папенька не занимался хозяйством, кто за всем присматривал?

- В каждой деревне есть староста. Он и распоряжается всем, и оброк собирает. А в поместье экономка.

- Экономка?

Я сразу представила себе худую чопорную даму с большой связкой ключей на поясе.

- Да, экономка. И это единственный человек в поместье, на которого ты можешь всецело положиться.

Озорная улыбка скользнула по лицу женщины, чем вызвала моё недоумение.

- А как же ты, нянюшка?

Все эти перемены в облике женщины и её последние слова начали меня пугать.

- Так я и есть экономка поместья!

Её глаза лучились весельем. Видимо, мой испуг её рассмешил. Она словно с каждым словом прощупывала меня, выводя на эмоции.

- Ты была слишком маленькой, наверное, действительно, многого не помнишь. Моя семья служит роду Снежных верой и правдой испокон веков, матушка была экономкой в замке барона Снежина, твоего деда. А я пошла горничной к твоей матери, Амелии, и хотя я была намного её старше, мы с ней сильно сдружились.

Я была для неё не просто горничной, но и компаньонкой. Учителя, которых нанимали для Амелии, учили заодно и меня. Мои платья, конечно, были не такими роскошными, как у юной баронессы, но их тоже украшал шёлк и кружево. А когда Амелия вышла замуж и получила в наследство это поместье, конечно же, я поехала вместе с ней!

Глава 6

Сказочное видение дома с колоннами скрылось за деревьями.  Лошадка  не спеша тянула повозку по аллее, деревья которой напоминали обычные каштаны. На ветках уже набухли крупные шарики бутонов. Думаю, когда они распустят свои лепестки, здесь будет очень красиво.

С нетерпением вглядывалась вперёд,  дожидаясь, когда же мы, наконец, приедем. Очень хотелось рассмотреть дом вблизи.

Но чем ближе мы подъезжали, тем явственнее виделись следы запустения. Обочины дороги украшали высокие пожухлые стебли прошлогоднего бурьяна, пару раз попадались погибшие деревья, на их ветвях так и не проснулись почки. Никто не потрудился убрать мёртвые стволы, темнеющие, словно бельмо на глазу, в ряду подёрнутых зелёной дымкой деревьев.

Копыта лошадки зацокали по камням, которыми была выложена подъездная дорога. Впереди показались открытые чугунные ворота, одна из створок которых косо висела на покорёженной петле. От ворот, насколько хватало взгляда, тянулся забор, сложенный из грубо обтёсанного известняка.

 Когда-то здесь было очень красиво, вот только декоративные кусты без должного ухода разрослись, а клумбы, видимо, пустовали не один год, на них так же виднелись стебли бурьяна чуть ли не в мой рост.

Большой фонтан, в виде неизвестного мне цветка, был завален прошлогодней листвой и другим мусором, а сам дом вблизи оказался обшарпанным и подслеповатым. Многие окна были закрыты деревянными ставнями, на которых уже давно облезла вся краска. А белые колонны  в тёмных подпалинах, словно вокруг них кто-то пытался развести костёр.

Всего в доме я насчитала три этажа, не считая башенок, которые, видимо, носили чисто декоративное значение. Сколько же народа здесь проживало? Дом казался огромным!

- Сколько же  человек здесь проживает? - вопрос вырвался сам собой.

-  Семь человек.  Сам барон - Натан Снежный, Касьян, со своей женой Миной, нашей кухаркой.  С ними проживает сын Гурий шестнадцати лет. Он помогает родителям по хозяйству. Отец Касьяна, Иппатий,  когда-то был дворецким, а теперь слишком стар, чтоб исполнять свои обязанности. Да и некому  сейчас прислуживать, в поместье практически не бывает гостей, кроме кредиторов и соседа, барона Мерзякина.

Иппатий прибыл в поместье вместе со мной и молодой баронессой, и его семья до последнего остаётся преданной роду Снежных.

Ещё в доме проживает Несса, девчушке всего четырнадцать лет,  родители погибли, когда на территории поместья шли бои. Их деревня сгорела почти дотла, малышку нашли в погребе, куда её успели спрятать родители. Родственников у девочки больше нет, вот я и взяла её в дом помощницей. Несса прибирается в доме, и помогает Мине на кухне и в огороде.

Вместе со мной всего семеро. Немного, но барон уже несколько лет не платит жалованье, все трудятся за пропитание и крышу над головой, хотя Касьян с семьёй  давно мог податься в город, ведь он на все руки мастер. Да и Мина - отличная кухарка, ума не приложу, как она ухитряется готовить, ведь погреба и кладовые давно пусты.

Безрадостная картина складывается. Даже не представляю, как в одиночку можно прибираться в такой махине. А ещё, дом ведь нужно протопить. Сейчас, судя по всему, ранняя весна, но ведь зима здесь, наверное, тоже бывает.  Эх, нужно бы поскорее узнать  о мире, в который я попала.

Нянюшка, конечно, многое может рассказать, но некоторые вопросы я не могу задать даже ей, иначе она заподозрит неладное. Пусть я могу забыть само поместье, это можно списать на то, что  последний раз была в усадьбе много лет назад ещё  ребёнком, но какие здесь времена года я-то должна знать!

Интересно, здесь есть библиотека? И умею ли я читать? Вроде, Каталине нанимали учителей.

Пока все эти мысли хороводом проносились в моей голове, карета остановилась у широкого каменного крыльца. В нетерпении, задрав юбку длинного платья, я первой выбралась из повозки. Обернулась, подавая руку нянюшке. На её лице сначала отразилось недоумение, она помедлила, но руку протянула.

Расправляя одежду,  пробормотала:

- Никогда больше так не делай, ты - баронесса, тебе по этикету не положено!

- Плевать на этикет, ты для меня - единственный близкий человек. К тому же нас здесь никто не видит.

Нянюшка только недовольно покачала головой, поджав губы.

Касьян выложил из кареты наши пожитки в виде старенького саквояжа, и взяв лошадь под уздцы, повёл её за дом.

Я, было, уже потянулась к ручке саквояжа, но нянюшка строгим голосом окрикнула.

- Не смей! Тебе не положено!

Да что ж такое! Я понятия не имею, что мне по этому самому этикету положено, а что категорически нельзя.

В это время на ступеньках показалась худенькая девчушка в длинном сером платье и белом передничке. Она перескакивала через ступеньку, рискуя свалиться с лестницы, на ходу выкрикивая:

- Аграфена Гавриловна, Аграфена Гавриловна, беда! Беда у нас приключилась!

Девочка, запыхавшись, подбежала к нам, с интересом окинув меня взглядом, и снова запричитала:

- Аграфена Гавриловна...

- Несса! Поздоровайся, как положено, с госпожой баронессой!  - нянюшка одёрнула девчушку.

Под её строгим взглядом та выпрямила спину, расправила плечи и присела в поклоне, приподнимая пальчиками край юбки. Я кивнула ей в ответ. Как же сложно с этим этикетом!

Сама с интересом рассматривала девочку.  Так это и есть та самая Несса, наша  горничная?   Худенькая фигурка, рыжие кудряшки спрятаны под белый чепец, симпатичное личико усеяно веснушками. Через пару лет эта малышка обещала превратиться в настоящую красавицу.

- А  теперь рассказывай, что у вас здесь приключилось?

Нянюшка не сводила с неё строгого взгляда.

- Беда, беда приключилась!

Несса вновь затараторила:

- Аграфена Гавриловна, барин наш убился!

Сложенные перед собой на животе руки нянюшки дрогнули, а Несса не замечая ничего вокруг, всё так же тараторя, продолжила:

- Намедни полез в погреб за вином да с лестницы то сверзился! Ушибся сильно. Мы его с тетушкой Миной едва наверх вытащили, а потом Гурий подоспел, до дивана в малой гостиной помог его донесть. Так барин до сих пор в беспамятстве.

Глава 7

- Твоя комната в этом же крыле дома, рядом с моей. Так уж случилось, что пока Амелия болела, всю заботу о тебе я взяла на себя, потому и комнату твою рядом с моей разместили. Так она здесь и осталась.  Хозяйские-то покои все на втором этаже располагаются, - рассказывала нянюшка, пока мы шли по коридору.

Наши с ней комнаты размещались в самом конце крыла. Здесь же был выход на небольшую террасу и в сад. Очень удобно, если не хочешь, чтоб тебя видели в большой гостиной.

Нянюшка открыла дверь и отступила на шаг, пропуская меня вперёд.

Большая комната, обитая светлой тканью.  Кровать под балдахином заправлена стеганным покрывалом, поверх разложены несколько маленьких подушечек и тряпичная кукла.

Следуя какому-то порыву подошла к кровати, поставила бутылку с вином на прикроватную тумбочку и, взяв в руки куклу, прижала её к груди.

- Агнесс…

Это имя само сорвалось с губ.

- Амелия сама сшила её для тебя, а ты дала кукле имя принцессы Агнесс из твоей любимой сказки.

Нянюшка грустно улыбалась, лучики морщинок веером собрались в уголках глаз. А не такая уж она и старая! Хотя  в этой странной одежде  кажется совсем старушкой.

Несса поставила саквояж у кровати и с интересом смотрела на меня с непосредственностью любопытного ребёнка.

Я, всё так же прижимая куклу к груди, прошлась по комнате, касаясь рукой  то старого комода, где  стояла вазочка с букетиком первоцветов, то стеллажа, на котором лежали старые игрушки: фарфоровая кукла в пышном платье, деревянная лошадка, крошечный веер и другие мелочи. Небольшой камин с горкой поленьев, статуэтка собачки на каминной полке.

Дойдя до пузатого шкафа на резных ножках, открыла створки. Несколько детских платьев висело на плечиках. Я даже узнала одно из моего сна. Всё это хорошо, вот только я бы сейчас предпочла, чтоб в моём шкафу висела одежда, которая пришлась бы мне впору. Да и обувь не помешала бы.

- Барон никогда не заходил в твою комнату, поэтому здесь всё осталось так, как было ещё при тебе. Все остальные комнаты основательно опустошены. Что-то растащили ещё во время войны, остальное хозяин распродал, - вздохнула нянюшка.

Захлопнув створки шкафа, повернулась к ней. Ностальгировать о былой жизни, конечно, очень интересно, но у меня накопилась масса насущных вопросов, требующих неотлагательного решения.

- Мне бы помыться да переодеться.

- Водопровод в поместье уже несколько лет не работает, воду берём из колодца на кухне.  Ещё один колодец есть в саду за домом. Сейчас отдам распоряжение нагреть воды и наполнить ванну.

Нянюшка подошла к одной из стен и открыла дверку, которая практически сливалась со стеной так, что я её сразу и не заметила. За дверкой располагалась ванная комната, из которой, ещё одна дверь вела в уборную.

Уборная меня особо заинтересовала. Деревянное кресло с дырой посередине. Дыра закрыта заслонкой, которая вручную отодвигается в сторону. Интересное устройство!

Вернулась в ванную, устройство которой для меня тоже было непривычно. Огромная круглая глиняная посудина чуть больше метра в диаметре. Отверстие в днище заткнуто деревянной пробкой. К посудине, она же ванна, из стены торчит глиняная же труба. Видимо, это и есть местный водопровод, ныне не работающий.

Это сколько же воды нужно, чтоб её наполнить!

- Нянюшка, не нужно ванну наполнять, достаточно двух ведер воды. Вот только с одеждой что бы решить.

Женщина задумалась.

- Можно посмотреть на чердаке. Мы там Нессе кое-что подобрали, в сундуках ещё много тряпья осталось, только там всё старое, давно из моды вышедшее.

- Да, не до моды сейчас! - махнула рукой. - Пошли на чердак, а ты, Несса, пока воды для ванны мне организуй.

Положив куклу  на кровать, пошла за нянюшкой, которая повела меня назад, в большую гостиную,  к широкой лестнице с красивыми резными балясинами. Деревянные ступени, изрядно потёртые ногами, давно нуждались в покраске. Но в остальном лестница была хороша, настоящее произведение искусства мастеров по дереву!

Двери на второй этаж прикрыты.

- Барон не позволяет нам заходить на хозяйский этаж, - доложила мне нянюшка.

Представляю, какой там бардак.

Выше второго этажа лестница  покрыта большим слоем пыли.

- Комнаты на третьем этаже давно уже пустые. Всю мебель и ковры распродали.  Пусто там, вот мы туда и не ходим. Да и рук для уборки не хватает, - виновато пояснила нянюшка.

На лестнице после нас остались две цепочки следов.

На чердаке царил полумрак. Углы изрядно затянуты паутиной. Бррр, не люблю пауков! Поэтому старалась идти подальше от стен.

Чего здесь только не было: старая, поломанная мебель, какие-то ящики, сундуки, мешки. И в которых из них может быть одежда?

Решила открывать всё подряд, может, на что стоящее натолкнусь.

 В первом же ящике лежали детские игрушки, судя по всему мальчишечьи.  Открыла сундук - свернутые куски ткани, выцветшие от времени.

-  Старые шторы, - пояснила нянюшка.

Женскую одежду нашла в третьем по счёту сундуке. Женские платья, сорочки, подъюбники.  Плащ, кажется, новый, но с вырванным клочком ткани на боку.

Откладывала в кучку то, что мне должно подойти по размеру.

Кучка набралась внушительная. У большинства платьев имелись пышные, в несколько слоёв, юбки, которые я планировала попросту отрезать. Вот только, как  ни искала, не смогла найти никакого нижнего белья. И тут мне в голову пришла мысль - возможно, здесь попросту ещё не придумали ни трусов, ни бюстгальтеров.

- Сверкать тебе, Катерина, голой задницей! - подумала я про себя, встряхивая очередное платье, которое отличалось от предыдущих  простым фасоном и всего одной юбкой, идущей прямо из-под груди. Рукава фонариком, небольшой овальный вырез, украшенный кружевом. Немного широковато, но размер можно регулировать широкой атласной лентой под самой грудью. Его-то я и надену!

Глава 8

Сон уносил меня на мягких волнах от тревог и забот. Снилось что-то светлое и тёплое, как пушистый рыжий котёнок, о котором я всегда мечтала, но так и не завела. Всё что-то мешало.

Но постепенно стало холодать, ощущение тёплого и светлого, сменилось на серое и льдистое. Это серое, постепенно сформировалось в гладкое стекло подслеповатого, старого зеркала, в деревянной раме с облупившимся от времени лаком.

В зеркале увидела отражение девушки с длинными каштановыми волосами, крупными локонами,  рассыпавшимися по плечам. Яркие, голубые глаза смотрели в упор. Улыбнулась своему отражению, пока ещё непривычному, но уже знакомому. Подняла руку, перекидывая волосы за спину. Рука так и замерла, занесённой вверх, потому что девушка в отражении не двигалась. Она грустно улыбалась, глядя  на меня, затем протянула руку, словно хотела коснуться меня прямо сквозь стекло, но границы зеркала остались нерушимы.

Девушка провела ладонью по гладкому стеклу, её губы зашевелились.

- Помоги им…..

Её шёпот был подобен шелесту падающего с ветки листа.

Затем она слегка повернула голову, словно прислушиваясь. Бросив на меня последний взгляд,  прошептала:

- Прощай….

Развернувшись, медленно пошла вдаль, пока полностью не растворилась в серебристой зеркальной глубине.

Повторяя её движение, я коснулась рукой холодной глади зеркала, прошептав:

- Прощай.

Теперь я знала, что душа девушки ушла навсегда, и больше не будет снов из её прежней жизни, дальше   придётся справляться со всем самой. Невыносимая грусть и тоска охватила меня по безвинно ушедшей душе.

Проснулась вся в слезах. За окном занимался серый рассвет. В комнате было невыносимо холодно, мне даже показалось, что пол вокруг кровати покрыт инеем.

Глянула на камин и лежащие в нём стопкой дрова, они бы согрели комнату, вот только как добыть огонь? Спичек здесь не наблюдалось.

Вздохнув, сунула ноги в меховые тапочки, накинула на плечи шаль и потопала в уборную, радуясь, что это благо цивилизации примыкает к комнате и мне не нужно бежать на улицу в поисках деревянной кабинки.

Шла чуть ли не ощупью. Сомневаюсь, что здесь есть электрическое освещение, но и никаких свечей я не обнаружила. Выручало окно в ванной комнате, сквозь которое заглядывали первые ранние лучи солнца.

Сделав свои дела, вернулась в комнату, зябко передёргивая плечами и чуть не завизжала от неожиданности. В дальнем углу, у самого шкафа явственно мелькнула сначала одна тень, затем другая.

 Неужели крысы? Не то, что бы я их боялась, но приятного мало. Крадучись подошла к шкафу, никого!

Может, мне показалось? Может, это птица пролетела за окном, и её тень скользнула по стене?

Успокоив себя таким образом, переоделась в платье, накинула всё ту же тёплую шаль, и пошла проведать папеньку. От его состояния теперь зависело моё будущее, и нужно приложить все усилия, но не дать ему уйти за грань.

В малой гостиной было намного теплее. На диване всё так же без сознания лежало тело барона. Рядом, сидя в кресле, дремала нянюшка. Она уже переоделась и привела себя в порядок, и сейчас мало напоминала ту глуповатую старушку, сопровождавшую меня в дороге. Сейчас перед собой я видела женщину в возрасте, в длинном строгом платье тёмно-коричневого цвета, поверх которого повязан серый фартук. Волосы забраны наверх в большой узел, открывая шею и делая спящую женщину немного моложе.

Не стала её тревожить, пусть отдохнёт.

Склонилась над диваном, ощупывая лоб барона и прислушиваясь к его дыханию. Кажется, ему немного лучше. Лоб прохладный, и грудная клетка вздымается ровно, лишь изредка прорываются хрипы, напоминая о сломанных рёбрах.

Стараясь не шуметь, вышла из гостиной, и пошла бродить по дому, заглядывая во все двери. Ещё несколько комнат, располавшихся в этом крыле, оказались совершено пусты. В двух из них окна оказались заколочены деревянными ставнями. И лишь подойдя ближе, поняла, что стёкла в них полностью отсутствуют. Вот, почему дом мне показался подслеповатым. Вместо прозрачных стёкол в проёмах темнели облезлые деревянные щиты.

Пересекла большую гостиную и направилась в сторону столовой и кухни. Здесь уже вовсю кипела работа, слышался приглушённый шум. Пошла на этот шум, попутно заглянув в большую столовую, оказавшуюся огромной комнатой с длинным столом посередине. Правда, стульев у стола стояло всего несколько штук. Видимо мародёры или баронская рука добрались и сюда.

На кухне было тепло от пылающей печи, у которой вовсю хлопотала Мина. Увидев меня, она очень удивилась:

- Барышня, что ж Вы встали в такую рань? А я вот хлеба поставила.

В кухне явственно слышался аромат свежей выпечки.  Я жадно втянула его носом.

- Как вкусно пахнет!

- Да, что ж это я?! - спохватилась кухарка.- Вы же, барышня, вчера не отужинав легли. Сейчас я Вам завтрак накрою!

- Не нужно ничего накрывать, можно, я здесь позавтракаю?  Здесь теплее.

И уютнее! - добавила про себя.

Присела на табурет у чисто отскоблённого деревянного стола, наслаждаясь теплом и вкусными ароматами.

 Мина захлопотала, выставляя на стол миски. Вскоре передо мной стояла большая глиняная кружка с отваром,  кусок свежего хлеба и мисочка ягод в меду. Видимо, местное лакомство.

Пока завтракала, расспрашивала Мину о делах на кухне. Оказалось, дела действительно хуже некуда. Барон уже давно не давал денег на хозяйство и жители усадьбы перебивались как могли.

- Разбили в саду за домом небольшой огородик, летом выращиваем овощи. В саду много ягод и фруктов. Часть вымениваем на другие продукты, часть закладываем в погреба или сушим.

Рассказывала Мина.

- И много продуктов у нас осталось?

Поинтересовалась я.

- Пол мешка фасоли, мешок пшена.  Мешка два муки. Ещё немного репы и капусты. Весной всегда голодно. До нового урожая ещё нескоро, а старые запасы уже подъели.

Глава 9

Хозяйский этаж встретил нас затхлым запахом, слоем пыли  и паутиной на стенах. Только посередине была протоптана дорожка, причём, конкретно так протоптана, хоть грядку сажай!

- И как долго папенька не позволял на этаж заходить? - поинтересовалась я.

- Так, года два уже как будет, - отозвалась нянюшка, с невозмутимым спокойствием разглядывающая весь этот бардак. Но ещё больший шок я испытала, когда она указала мне на личные покои барона. В хлеву, наверное, чище будет!

Амбре немытого тела пополам с застоявшимся перегаром от дешёвого вина перемешивался с запахом, идущим от грязных тарелок с остатками пищи, горкой стоящих на прикроватном столике. Повсюду валялись пустые бутылки, грязная одежда, пожелтевшие клочки бумаги.

Постельное бельё на кровати грязно-землистого цвета намекало, что уже давно срослось с кроватью. Такое даже стирать бесполезно - только выкинуть. А лучше сжечь!

Надеюсь, в этом мире нет клопов и тараканов, для них здесь, просто, райское место!

- Нужно здесь прибраться, всё выкинуть и проветрить, - пробормотала я, едва сдерживая рвотные позывы, ибо вонь стояла такая, что глаза резало.

Когда вышли из комнаты, побыстрее закрыла дверь, выдохнув.

- Фух, до чего же себя папенька довёл, разве так можно?

Нянюшка только вздохнула, разделяя моё мнение. Я прекрасно её понимала - над хозяином она не властна. Ничего,  я быстро вправлю ему мозги.  До чего себя довёл, поместье разорил. Ладно, о себе не думал, но о людях, которые всецело от него зависят, кто подумает?

Дорожка следов вела к соседней комнате.

- Комната Амелии, - почему-то шёпотом пояснила нянюшка.

По следам было видно, что папенька часто подходил к двери, топтался, но не заходил внутрь. Это подтвердил толстый ковёр пыли на полу комнаты, похожей на голубое облачко.

Стены, обтянутые голубым шёлком, портьеры в тон, голубой балдахин над широкой кроватью. Мебель белоснежная, изящная. Я словно попала в сказочную комнату феи. На туалетном столике всё так же стояли разноцветные пузатые флакончики, лежали щётки для волос, с кресла свисал лёгкий шарф, словно хозяйка отлучилась на минутку  да так и не вернулась. Только засохшие, почерневшие от времени, цветы в вазе напоминали, что она уже не вернётся.

Не смогла себя заставить переступить порог. Не сейчас. Позже, когда буду одна.

В комнатах напротив размещались покои моего брата. Здесь тоже всё лежало нетронутым на своих местах, словно в ожидании хозяина. Тихонько закрыла дверь. Осмотрюсь здесь позже.

Дальше шли ещё одни покои, совершенно пустые. Комната в лавандовых тонах, в которой не было ни мебели, ни даже занавесок на окнах.

- Эту комнату Амелия готовила для тебя….

Кивнула, принимая эту информацию к сведению. Комната мне понравилась. Солнечная, воздушная. Я бы с удовольствием жила в такой.

Напротив располагалась игровая и учебный класс, здесь играл и обучался мой брат. Сейчас комната тоже пустовала, из мебели только полки на стенах, на которых кое-где стояли старые игрушки.

Наконец, мы дошли до библиотеки и кабинета.

Библиотека оказалась небольшой комнатой, в которой располагалось несколько стеллажей с книгами. Взяла с полки первую попавшуюся, открыла посередине. Сейчас и выясниться, умею ли я читать или добавиться ещё одна головная боль.

На мгновенье строчки словно поплыли перед глазами, складываясь в слова и фразы. Чуть не завопила от радости. Читать я умею, теперь посмотрим, чем богата семейная библиотека.

- Нянюшка, я побуду здесь, поищу нужные мне книги. А ты пойди отдохни немного. Ночь ведь не спала.

- Не до отдыха сейчас… - проворчала женщина, но перечить не стала, выходя из комнаты.

Оставшись одна, почувствовала себя намного свободнее. Итак, что у нас здесь есть? Книги по охоте, любовные романы. А вот то, что мне нужно! Свод законов!

Отложила книгу на пыльный стол, стоявший посередине комнаты. Вскоре к ней прибавилась детская география, энциклопедия растений и несколько брошюр по земледелию и разведению скота.  Довольно затёртые, видимо, когда-то ими часто пользовались.

Сесть в комнате было не на что. Возможно,  ранее здесь стояли кресла, но сейчас, кроме одинокого стола и книжных стеллажей, больше ничего не было. Значит, пришло время заглянуть в хозяйский кабинет. Может, и там что стоящее найду.

В кабинет давно не ступала нога человека, вездесущая пыль накрывала все серой пеленой. Массивный стол на резных ножках, заваленный стопками бумаг. Красивая настольная лампа, кажется масляная. Кресло с высокой деревянной спинкой, на сидении  старенькая подушечка. По стенам шкафы, на полках которых видны стопки бумаг, амбарные книги, старые тетради в кожанных обложках.

Несколько свёрнутых в трубочку рулонов оказались картами.  Это, судя по всему, карта страны, а вот это, похоже, наша усадьба. Вот только на ней я насчитала целых девять деревень, а сейчас у нас осталось только три…

Нужно выяснить, где сейчас проходят границы наших земель.  По названиям я нашла три, принадлежавших мне, деревни.

Дальнее, которое я уже видела в окно повозки, стояло на пересечении дорог, одна из которых вела в ближайший город. Ближнее, находилось совсем недалеко от усадьбы, судя по масштабам карты, туда можно добраться пешком минут за двадцать.

Озерное - чуть дальше, и называется так не зря. Судя по всему, оно находится на берегу большого озера. Между этими двумя деревнями - небольшая рощица, а вокруг квадраты полей.

Вот это находка! Да эту карту нужно беречь как зеницу ока! И вообще, я осмотрелась, нужно здесь прибраться, и методично просмотреть все документы, может, ещё что- то стоящее найду, что даст мне подсказку, как действовать дальше. Почитать приходные книги, понять, что приносило доход поместью в прежние времена.

Оставив книги на столе, забрала с собой только свод законов, спустилась вниз, решив сначала  зайти в свою комнату, покопаться в найденных на чердаке вещах.  Единственное приличное платье жалко запачкать. Мне нужно что-то, в чём можно взяться за уборку кабинета. Такое ответственное дело я никому не доверю.

Глава 10

Проснулась сегодня поздно, в окошко уже заглядывали солнечные лучи. Масляная лампа, которую я так и забыла потушить, выгорела полностью и потухла.

Эх, какой мне сон снился!  Будто, я настоящая магиня, и ещё домовенок, такой смешной, ко мне в помощники набивался. Клады обещал!

Клад бы мне сейчас не помешал. Даже не представляю, как я буду выкручиваться. Судя по всему, уже совсем скоро поля засеивать нужно будет. А я даже не представляю, где семена брать. Да и папеньке, опять же, лекарь требуется.

 Сладко потянулась и замерла. Рядом с потухшей лампой лежало несколько мелких монеток. Так и замерла с заведёнными за голову руками.

 Не поняла? Это что? Это всё правда, что ли?

Потыкала пальцем ближнюю монетку, отдёрнув руку, словно она могла меня укусить.

Настоящая!

- Йоху! - я вскочила и запрыгала на кровати.

Сейчас позову Антипку, и мы пойдём  ещё один клад искать.

Вот только вместо домового в комнате появилась Несса. Она с интересом смотрела на стоящую   посреди кровати хозяйку. Потом, опомнившись, присела в дежурном реверансе,  словно ничего такого необычного не видела.

- Госпожа баронесса, завтрак подан.

- Спасибо Несса. Я сейчас приду.

- Барышня, я помогу вам собраться.

Несса направилась в сторону  так и лежащего на полу  узла с тряпьём.

- Нужно всё в шкаф повесить, - бормотала она едва слышно.

- Оставь Несса, там половину перешить да подогнать нужно, вот только жаль, некогда. Мне бы швею какую.

- Так в Ближнем тётка Маруся шитьём занимается. Вдовая она, одна с ребятёнком, вот  за любую работу и берётся.  Правда,  всё мужикам штаны да рубахи штопает, - с сомнением произнесла она.

Значит, сегодня же нужно поехать в это Ближнее, я ведь сама собиралась посмотреть, чем люди живут. А клад до вечера подождёт.

Пришлось надевать всё то же светлое платье с лентой под грудью. Волосы Несса заплела мне в косу, и подняла вверх,  заколов шпильками. Мимоходом глянула на себя в зеркало, смотрелось очень мило. Только, вместо шёлковых туфелек я снова сунула ноги в меховые чуни. Уж больно полы холодные! А ковры, как я подозреваю, давно проданы. Хотя что-то такое я видела на чердаке. Думаю, нужно будет туда ещё наведаться и хорошенько все осмотреть. Там ещё много полезных вещей найдется. Ну,  старенькие  и, что? Нам сейчас не до жиру!

Монетки смахнула в ладонь и положила в карман платья. Отдам нянюшке на хозяйственные нужды.

По пути в столовую заглянула к папеньке. Здесь стабильно, без изменений. Не хуже, и то ладно! Нужно попросить Мину его сегодня бульоном покормить. На одном травяном отваре он у меня долго не протянет. Хотя с лица сошла синюшная бледность и даже красный нос, выдававший пристрастие к горячительным напиткам, слегка посветлел.

Возле неподвижного тела папеньки дремал в кресле Иппатий, видимо, сменивший нянюшку. Надо посоветовать положить ему под мягкое место подушку. Всё же, пожилому человеку тяжело долго сидеть в таком жёстком кресле. Тканью то его обтянули, почему перед этим не набить его каким-либо мягким наполнителем?

Завтрак мне накрыли в малой столовой. Как оказалось, все уже позавтракали и разошлись по делам.  Я одна сегодня так разоспалась.

- Мина, попроси Касьяна свозить меня сегодня в Ближнее, - попросила я кухарку, когда она накладывала мне в тарелку кашу.

Завтрак состоял из каши-размазни,  большого куска ноздреватого, ещё тёплого, хлеба и неизменного  травяного отвара. Как же кофе хочется! У меня настоящая ломка начиналась, стоило только подумать о привычном утреннем напитке.

- Сейчас кликну, пусть лошадь запрягает. А Вы, барышня, теплее одевайтесь. Ветрено нонче.

Пока завтракала, в столовую пришла нянюшка.

- Доброе утро, - поприветствовала я её.

- Я в Ближнее собираюсь, поедешь со мной?  И вот, я  тут про свой детский тайник вспомнила, - 

высыпала на стол горсть монеток.

Нянюшка  принялась пересчитывать монетки, пальцы при этом у неё слегка подрагивали.

- Здесь, наверное, очень мало. Я совсем в деньгах не разбираюсь, в монастыре нас этому не учили.

- Немного, конечно, но я и таких денег давно в руках не держала!

Глаза нянюшки подозрительно заблестели. Она принялась рассказывать мне какая монетка, что из себя представляет и что на неё можно купить. Мерой она взяла десяток яиц.

- Дай мне вот эту, самую мелкую монетку.

Попросила я.

- А остальные можешь использовать по своему усмотрению. Ты лучше меня знаешь, где они нужнее.

Отдав мне самую маленькую монетку, на которую у меня сегодня свои планы, остальные она спрятала в карман передника.

Через полчаса, в плаще, найденном на чердаке (у которого вырван клочок ткани на боку), я забиралась в уже знакомую повозку. Лошадка мирно щипала травку, проросшую между каменной плиткой у самого крыльца.

Припекало солнышко, но шаловливый ветерок развевал полы плаща, пытаясь забраться под подол, под которым у меня кроме нижней юбки ничего больше не было. На ноги я надела башмачки с облезлыми носами, оказавшимися очень мягкими и удобными.

Нянюшка забралась в повозку следом за мной. Вот, не поворачивается у меня язык называть этот транспорт каретой!

До деревни ехали от силы минут пятнадцать. Действительно, Ближнее.  Десятка два домов, среди них насчитала  даже пяток каменных. Именно  они,  даже на вид, казались более обжитыми.

Касьян остановил лошадь аккурат напротив дома старосты. Низенький, приземистый бородатый мужичок колобком выкатился из избы, спеша узнать, кто по его душу пожаловал.

Первой из повозки выбралась нянюшка, и сразу же попеняла мужику:

- Ты  голову-то склони, чай, госпожа баронесса к тебе пожаловала!

Мужик послушно поклонился, исподлобья кося хитрым глазом, с интересом наблюдая, как я выбираюсь из повозки.

- Госпожа баронесса, чем могу служить?

Он сложил ручки на выпирающем животе. Эх, не нравится он мне. Вот так, с первого взгляда. Скользкий тип, и по виду не скажешь, что бедствует.