И в болезни, и в здравии, и на подоконнике

Глава 42

Стэн не знал, сколько он просидел около Деллы, бессмысленно и монотонно поглаживая ее по волосам. Наверное, недолго — но время тянулось, размазываясь по горизонту событий, и минуты превращались в гребаные столетия. А потом откуда-то из глубины здания послышались голоса.

— Эй! Стражи, вы где?! Кто помощь вызывал?

— Здесь, сюда! — заорал Стэн. — Сюда!

Когда он увидел целителей, то мог бы поклясться: у каждого из них были крылья и нимб.

— Мы тут!

Зал наполнился людьми. Стэна мгновенно оттеснили от Деллы, отпихнули в сторону, как путающегося под ногами кота. Кто-то громким сержантским голосом скандировал вербальные формулы, в воздухе переливались радужные искры заклинаний и остро, опасно пахло озоном и кровью.

— Мужик, ты в крови, — перехватил Стэна за локоть какой-то страж. — Помощь нужна?

— Что? Где? — завертел головой Стэн и увидел, что ниже бедра по джинсам расплывается красное пятно. — Нет, нормально. Это не моя.

Высокий тощий целитель взмахом палочки призвал непонятно откуда носилки и отлевитировал на них безвольно обмякшее тело. Железяка из груди больше не торчала, но теперь там была дыра, и выглядела она нихера не лучше. Стэн рванулся к носилкам, но целитель остановил его, упершись в грудь ладонью. На мгновение перед глазами предстала картина: он перехватывает крупную, поросшую светлыми волосками руку и ломает ее.

— Пропусти.

Стэн все еще слышал тихий хруст, с которым переламывается согнутый и выкрученный сустав. Этот звук делал ему хорошо.

— Вам туда нельзя, — целитель наклонил лысеющую, поросшую клочковатым седым пухом голову. — Помочь вы не сможете, но определенно помешаете. Кстати, кажется, вас зовут.

Стэн обернулся. К нему спешил невысокий темнокожий страж, энергично расчищая себе путь палочкой. Усеивающие пол обломки послушно ползли к стенам и складывались там ровным кучками.

— Паттерсон! Это ты Паттерсон? В диспетчерской дисковый телефон уже лет двадцать как не звонил. Иди сюда, рассказывай, что это за хрень. Какого дьявола тут произошло?

— Да я сам не особо-то в курсе. Я бездарь, нихера в этом не понимаю, — посмотрел на него честными глазами Паттерсон. Первый навык, который ты получаешь в армии — это умение изображать шланг.

— Что, серьезно? Жаль… Ну расскажи хоть, что видел. Ты же в бою участвовал?

— Да. Слушай, такое дело. Тут где-то еще одна ведьма может быть. Ну или не здесь, я без понятия. Сестра этого… Этого. Роксана Твардзик. Если ее тут нет, объявите в розыск.

— Ладно, сделаем, — кивнул страж. — Что-то еще?

— Да. Где-то в подсобных помещениях должен быть алтарь. Его надо разобрать.

— Тут проводили ритуалы? — насторожился страж, снова поднимая палочку. — Какие? Для чего? Кто?

— Трое магов: одного Манкель в департамент забрал, второй вон там лежит, серый и красивый. А третья — Роксана, — перечисляя имена, Стэн мучительно жонглировал фактами и прикидывал, что можно рассказывать, а что ни в коем случае нельзя. И где пролегает граница незнания, отделяющая бездаря от полного дебила. Мозги тормозили и отказывались работать, мысли все время возвращались к Делле, и Стэн грызанул себя за губу, сосредотачиваясь на боли. Стало немного полегче.

— Насчет ритуалов не знаю, разбирайтесь сами, я только стрелял. Про алтарь Ругер и Манкель говорили, — сформулировал наконец-то Стэн. Страж выслушал информацию внимательно, поджал губы и взмахнул палочкой, послав в потолок сноп белых искр.

— Готовность номер три! В помещении могут быть темные маги! — его голос взлетел над шумом и криками, гулкий и раскатистый, как гром. — Пирсон, Снеддон, Морли, Гаммерман! Продолжайте осмотр зала, загоните труп в стазис. Остальные: разбейтесь на пары и обыщите помещения: где-то здесь есть алтарь, возможно, в активном режиме.

Оставшиеся в зале стражи выхватив палочки, слаженно рванули на выход. Проводив их взглядом, Стэн обернулся.

— Черт! Нет!

Последний целитель, сжимая в руках саквояж, шагнул в наспех подвешенный портал. Молочно-белая лужа, обозначивающая дыру в пространстве, схлопнулась.

— Какого хрена, а я?!

— А тебя я лично в госпиталь доставлю — после того, как мы здесь закончим, — похлопал Стэна по плечу страж.

— Да пошел ты! Я беру машину и еду в госпиталь!

— А ты целитель? Или медсестра? — страж так и не убрал руку с плеча. — Ругер все равно в операционную заберут, ты ее даже не увидишь. Хочешь сидеть под дверью и с ума сходить? А здесь ты нужен.

Стэн молча смотрел на залитый кровью пятачок пола.

— Эй, Паттерсон. Ругер получила дырку в груди. Ты же не хочешь, чтобы это было зря? Если нет, помоги нам.

— Она сериал хотела вчера посмотреть. Вторую серию. — Стэн не сводил взгляда с красных отпечатков подошв на полу. Кто-то вступил в кровь, как в разлитую краску. — Я отказался, сказал, что завтра посмотрим.

— Не переживай, через недельку все будет. Это же просто дыра, а не всепожирающее пламя, — сочувственно сжал ладонь на плече страж.

— Но не завтра, — Стэн с усилием оторвал взгляд от подсыхающих пятен крови. — Чего тебе надо?

— Расскажи нормально, что здесь произошло. Все, что помнишь.

— Мы вошли через стену в слепой зоне. Ругер использовала заклинание невидимости — не знаю, как оно называется. По ощущениям как холодной водой облили. Прошли через двор, заглянули в окно и осмотрели помещение. Никого не обнаружили.

Стэн рассказывал размеренно и подробно, как будто читал скучную книгу. Его охватило равнодушное оцепенение, тяжелое и густое, словно цементный раствор. События последних часов отдалились и выцвели, утратили фокус. Яркой оставалась только кровь на полу, и на нее Стэн старался не смотреть.

— Швагмайер, мы алтарь нашли! — закричали откуда-то сбоку, и Стэн прервался. Возбужденный до крайности страж повел его через коридор — другой, не тот, по которому шли они с Деллой. Поворот налево, потом два направо. И тяжелая дверь, обшитая оцинкованным железом. Страж Швагмайер открыл ее, шагнул внутрь и посторонился.

— Ох нихера себе! Паттерсон, ты только глянь! Нифиговую тему вы, артефакторы, нарыли.

В центре комнаты возвышалась гора из коровьих черепов. Очищенные от плоти и отполированные, они молочно блестели в желтоватом свете ламп. Стэн окинул некротическую пирамиду равнодушным взглядом.

— Сигиль вокруг алтаря они кровью рисовали. Готов поспорить, что не коровьей, — возбужденно размахивал руками страж Швагмайер. — А это что в перекрестке лучей? Монеты, что ли? Никогда таких не видел. Паттерсон, ты что-нибудь об этом знаешь?

— Нет. Я не маг, — тусклым голосом повторил Стэн. — У Манкеля спросите.

— Спросим, обязательно спросим. Слушай, Паттерсон, а ты не знаешь, что здесь за ритуал проходил? Ну хоть в общих чертах.

Швагмайера мелко потряхивало от азарта. Он метался вокруг алтаря, как кобель вокруг течной суки, и Стэн никак не мог отделаться от ощущения, что сейчас страж с размаху сиганет в черепа ласточкой.

— Слушай, Швагмайер. Ты хотел, что я тебе рассказал то, что помню? Так завались и слушай. А если нет, я прямо сейчас разворачиваюсь и в госпиталь еду.

С видимым сожалением страж отвернулся от груды костей.

— Извини, Паттерсон. Рассказывай.

Остаток событий Стэн утрамбовал в пять минут. Разговор с Твардзиком он свел к основным тезисам, из-за чего получилось, что дерево посреди комнаты выросло просто так, без особых причин. Наверное, Швагмайер заметил в рассказе Стэна достаточно дыр, но задавать уточняющие вопросы не стал. Коротко поблагодарив его, страж протянул руку.

— Ты после телепортации блевать не будешь?

— Пока что не блевал.

Швагмайер швырнул на пол камушек, подхватил Стэна под локоть и шагнул в растекшуюся по полу лужу света. Реальность свернулась в тугую спираль, подхватила Стэна и завертела, раскручивая, как мышь в центрифуге. В глазах потемнело, содержимое желудка ударило в небо, залив кислой горечью рот. Когда вселенная, взбрыкнув, остановилась, Стэн пошатнулся и сел на зеленый больничный пол.

— Блядь. У Деллы мягче было.

— Это как с вождением. Индивидуальный почерк, — объяснил страж. — Чего вытаращился? У меня родители из Большого города, я машину с четырнадцати лет вожу. Тебя провести к регистратуре или сам справишься?

— Справлюсь. Иди… расследуй, — мотнул головой Стэн и осторожно, по стеночке поднялся. Пол еще качался, как лодка на волнах, но девятибалльный шторм сменился легким бризом, а чрез несколько шагов — полным штилем.

Сглотнув кислую слюну, Стэн сделал осторожный шаг, потом еще один, еще — и направился к стойке регистратуры.

— Как это — нельзя?!

Возмущенный вопль Стэна заметался по громадному холлу, отпрыгивая от стен, как мячик.

— Мистер Паттерсон, доступ в палату разрешен только членам семьи, — виновато улыбнулась темнокожая медсестра.

— А я кто? Мы живем вместе!

— Значит, вы друг.

— При чем здесь дружба? Мы же… Мы же… — Стэн запнулся, подыскивая правильные слова. Любовники? Сожители? Партнеры?

— Вот. Вы сами все понимаете. Извините, мы не можем вас пропустить. Но я расскажу все, что знаю, — перегнулась к нему через стойку девушка. Глаза у нее были огромные, влажные и темные, как черный бархат. — Операция прошла успешно, мисс Ругер отлично себя чувствует. Сейчас она в стазисе, так что заходить в палату смысла нет. Вы даже дотронуться до нее не сможете. А если все равно придется через силовое поле смотреть — так почему бы не посмотреть через стекло? Я проведу вас, если пообещаете не делать глупостей.

Стэн кивнул, и медсестра выскользнула из-за стойки. Они поднялись по знакомой широкой лестнице, прошли коридором, пропитанным запахом горьких трав. Перед дверью с номером сорок два девушка остановилась.

— Вот.

Движением палочки она раздвинула задернутые с той стороны шторы. Стэн уперся ладонями в окно, оставляя на нем грязные следы. Отсюда лежащая на кровати Делла казалась маленькой и чудовищно одинокой. Стэн прижался лбом к холодному стеклу, хотя бы так сокращая между ними расстояние.

— Прошлый раз меня пускали внутрь.

— Прошлый раз, наверное, не было прямого запрета от родственников. А сейчас к мисс Ругер заходила тетка. Она столкнулась в палате с Петером, и они немного… поговорили. После этого мисс Арсега запретила посещения для всех, кроме членов семьи.

«Вот же сука Манкель. И тут нагадил, — с бессильной злостью подумал Стэн. — Не мог свое мнение в задницу засунуть и вежливо помолчать?»

Гандон. Здоровенный белобрысый гандон.

— Мне действительно очень жаль, — сочувственно вздохнула медсестра. — Мисс Ругер пробудет в стазисе пять дней. Как только она проснется, я сообщу вам через зеркало.

— Я не маг.

— О. Тогда по телефону. Телефон же у вас есть? Оставьте мне номер, и я позвоню! — обрадовалась девушка и тут же смутилась. — Извините. Мне редко приходится звонить по телефону, но это ужасно забавно. То есть… Извините. Я неудачно выразилась.

— Ничего. Телефоны действительно забавные, — привычно согласился Стэн. За сегодняшний день он нехуево наловчился соглашаться со всякой фигней. — Позвоните мне, я буду очень благодарен.

Под соболезнующим взглядом медсестры он отлип от стекла и медленно побрел прочь. Усталые мышцы при каждом движении ныли, болело ушибленное плечо, а промокшие джинсы липли к ногам, холодные и мерзкие.

Стэн думал, что будет ненавидеть работу — но на самом деле там было легче. Он писал рапорты, докладывал всем, кто требовал доложить, и снова писал рапорты. Это отвлекало. А дома отвлекаться было не на что. Он бродил по пустым комнатам, нарезал круги, как арестант на прогулке, и думал. Думал. Думал.

Надо было считать патроны. Если бы Стэн не остался с пустой обоймой, Делле не пришлось бы отвлекать Твардзика.

Надо было ударить его. Просто, блядь, ударить, хоть стулом швырнуть. Твардзик же не призрак, он бы отреагировал и отвлекся от Деллы. Не швырнул бы ее в тот угол.

Надо было сразу подумать про электричество. Вместе с Деллой они бы сходу поджарили этого ублюдка.

Надо было…

Надо было…

Надо…

Второй раз Стэн оказался с Деллой в серьезной заварухе — и второй раз в госпитале лежит именно Делла. Кажется, кое-кто нихуя не справляется со своей работой. Кажется, этот кое-кто — Стэн.

Мелочь таращилась на него немигающим осуждающим взглядом.

Стэн пытался смотреть кино и не мог сосредоточиться на фильме. Открывал книги и бесконечно, по кругу перечитывал один и тот же абзац, мгновенно забывая, о чем, собственно, речь.

Бальзамы и настойки, прописанные Бабингтон, не помогали. А может, помогали. Может, без них Стэн закипятил бы воду и сунул в кастрюлю голову.

Темная вязкая муть расползалась по сознанию, как нефтяное пятно. Стэн отвык от нее, задвинул на чердак и запер дверь. Но сейчас чердак, сука, начал подтекать.

Чтобы отвлечься, Стэн затеял грандиозную уборку. За несколько дней он починил все, что было сломано, и отпидорасил квартиру дочиста. Вымыл окна, натер до блеска пол и надраил сантехнику. На горизонтальных поверхностях не осталось ни пылинки, посуда сверкала, а вещи заняли положенные им места. Кроме тех, которые оставила Делла. Их Стэн убрать не смог. Одна мысль о том, чтобы переложить в шкаф забытую на стуле футболку, вызывала дремучий первобытный ужас. Стэн понимал, что это идиотизм. И честно пытался бороться. Игнорируя панические вопли, раскалывающие голову пополам, он взял грязную чашу, которую Делла оставила на подоконнике. Понес к раковине. И понял, что если помоет ее — Делла умрет. Осознание было четким и всеобъемлющим, оно открылось перед Стэном, как перед Моисеем — божий замысел. Вещи, которые оставила Делла, это метки. Вехи, которые привязывают ее к жизни. Если их убрать, все закончится.

Деревянными шагами Стэн вернулся в гостиную и поставил чашку на подоконник — ровно туда, где она находилась раньше. И развернул ручкой в нужную сторону.

К пятому дню в кружке появилась плесень. По форме она напоминала штат Техас. Осознав это, Стэн фыркнул, обернулся, чтобы поделиться открытием с Деллой, и замер с приоткрытым, как у дебила, ртом. В этот момент зазвонил телефон. Спикировав на него сапсаном, Стэн отбросил крышку. На экране высвечивался незнакомый номер. Не мобильный, городской.

— Да? — выдохнул Стэн в трубку. — Говорите, я слушаю!

— Это Орланда. Медсестра из госпиталя Джона Ди. Вы помните?

— Да, конечно помню.

— Я обещала вам позвонить, когда мисс Ругер очнется. Вот, звоню, — в голосе у девушки слышалась улыбка.

— Спасибо! Это самый охуи… замечательный звонок из всех, которые я получал!

— Рада это слышать. Приезжайте — мисс Ругер вас ждет.

На перекрестке Стэн проскочил на мигающий зеленый, перед развязкой подрезал обвешанный кенгурятниками джип, а на мосту выперся на слепой обгон, чуть не въебавшись во встречную фуру. Влетев на стоянку перед госпиталем, Стэн выжал тормоз, и старенький додж пошел юзом, оставляя на асфальте жирный черный след.

Стэн промчался мимо охранника, на бегу тыкнув ему раскрытую корочку, коротко махнул медсестре за стойкой регистрации и взлетел по лестнице. Перед дверью номер сорок два он притормозил и пригладил пальцами волосы.

— Привет, — заглянул он в палату. — Как ты?

— Ненавижу эту херню, — врезала кулаком по силовому полю Делла. — Тебя это так радует?

— Меня сейчас все радует, — Стэн лыбился, как обкуренный, и никак не мог заставить себя перестать. — Знаешь, я за эти пять дней чуть не ебнулся.

Делла подняла с той стороны купола ладонь, и Стэн прижал к ней растопыренную пятерню.

— Медсестра мне рассказала. Пришла тетя Бетси и всех изгнала к херам собачьим.

— Ага. Посещения запрещены всем, кроме родственников. Пиздец. Мне с М-4 в следующий раз в госпиталь заваливать, или есть какой-нибудь законный способ такой запрет обойти?

— Конечно, есть, — удивленно вскинула брови Делла. — Женись на мне.

— О, — растерялся Стэн. Поразительная в своей очевидности мысль обрушилась на него, как бигборд на бродячую собаку. Женитьба автоматически превращает людей в родственников. Какого хрена он сразу не подумал?

Может, потому, что ему всего двадцать четыре. И денег нет. А ПТСР есть. К тому же, он по запарке человека зарезал. И с Деллой знаком всего три месяца. А встречаются они — если это можно назвать встречами — один месяц. Стэн даже про Пенсаколлу ничего не узнал.

Женитьба — это продуманное, взвешенное решение, одно из самых серьезных за всю человеческую жизнь. В брак вступают зрелые люди, имеющие четкие планы и ясные перспективы.

Да ебись оно все конем.

— Делла, дорогая, — торжественно провозгласил Стэн, опускаясь на одно колено. — Выходи за меня замуж.

И положил на силовое поле согнутое из скрепки кривое колечко.