Идеальная помощница для орка-мэра

Глава 27. Ремонт

Пока я заворожённо рассматривала кольцо, ошеломлённая до полной невозможности, мэр добавил:

— Ты не должна отвечать. Вообще, — его голос прозвучал твёрдо, но без давления. — Считай это... демонстрацией моих намерений. Выражением моей надежды на то счастье, которое я надеюсь построить с тобой.

Я не могла издать ни звука. Просто смотрела, заворожённая, на кольцо. Оно было невероятно изящным. Тонкое, но прочное на вид серебристое золото, с крупным, утончённым бриллиантом, который даже в утреннем свете, пробивавшемся сквозь шторы, играл десятками холодных искр.

Мэр вынул кольцо из коробки. Не спрашивая, не дожидаясь разрешения, он твёрдо, но нежно взял мою левую руку.

— Мой ответ безоговорочное "да". Твой может подождать, — тихо сказал он и медленно, вкладывая в этот жест всю свою решимость, надел кольцо на мой безымянный палец.

Оно село идеально. Словно его снимали именно с моего пальца.

Я опустила взгляд на свою руку. На идеально сияющее на моём пальце кольцо.

Чужая, незнакомая роскошь на моей руке, которая ещё вчера была покрыта архивной пылью.

Я потрясённо провела пальцем по холодному камню.

И тут моё сознание, наконец, цепляясь за что-то простое и понятное, выдало прозаическую, но оглушительную мысль.

Ох, ужас, я же в своей простой хлопковой ночнушке. Он видел меня в этом.

Я только что проснулась, не умылась, волосы растрёпаны, а на мне сияет обручальное кольцо мэра Ярга Штоуна, подчёркивая разницу между тем, кто я есть, и кем он предлагает мне стать.

Новая волна жара, на этот раз острого, интимного смущения, залила мои щёки. Я почувствовала себя абсолютно голой и уязвимой.

— Мне... мне нужно одеться, — выдохнула я, не в силах поднять на него глаза.

Мой голос прозвучал сипло и неестественно тихо.

Его взгляд скользнул по моему лицу, по моим сжатым пальцам, по кольцу. В его глазах вспыхнуло понимание и новая для меня, редкая тёплая улыбка.

— Конечно, — он мягко кивнул, на мгновение коснувшись рукой мою, стискивающую край одеяла. — Тебе доставили всё необходимое. В гардеробной.

Мэр сделал паузу, давая мне перевести дух.

— Я подожду тебя в гостиной. Мы позавтракаем. Не торопись.

Он решительно поднялся с кровати, и вышел через арку в гостиную, давая мне пространство. Я осталась одна в центре огромной кровати, в море шёлка и бархата, отчётливо чувствуя полнейшее смятение и что-то новое, странное, пробуждающееся во мне.

Не в силах немедленно двигаться, я медленно подняла руку перед лицом, разглядывая кольцо при утреннем свете. Камень переливался, завораживая роскошью и блеском. Нереально красивое, оно воспринималось мной сейчас тяжёлым от груза обещаний, ожиданий, сломанной субординацией и нового, пугающего будущего.

Да, я была ошеломлена. Сбита с толку. Но где-то глубоко внутри, под слоем паники и неверия, теплился странный, тёплый и радостный комок казавшейся совершенно беспочвенной надежды.

Сделав глубокий вдох, я спустилась с кровати и босиком, по прохладному паркету, поспешила в гардеробную.

Зашла внутрь, закрыла дверь и осмотрелась. Просторное помещение сейчас выглядело для меня иначе.

Моя внимание привлёк небольшой саквояж из мягкой, но прочной кожи, с изящной медной фурнитурой, стоявший на резном столике.

Он был открыт, и оттуда, аккуратно разложенные, словно драгоценные инструменты, выглядывали щетки с ручками из слоновой кости, флаконы с духами, маленькие коробочки с магическими кристаллами, чье назначение я лишь смутно угадывала.

Рядом висели платья. Не вычурные, не кричащие, а такие, что я бы выбрала сама. Строгие линии, благородные ткани, несмотря на сдержанность, они все были моего размера, невероятно элегантные и женственные.

Моё сердце сжалось. Он всё продумал. До мелочей. Он не просто приказал купить что попало. Он выбирал. Или дал точные указания, что равносильно тому же.

Я медленно, будто боясь спугнуть хрупкую новую реальность, надела одно из платьев — цвета утреннего неба, с высоким воротником и медной застёжкой. Ткань обняла меня, прохладная и шёлковая, пробуждая незнакомые, смутно осознаваемые чувства.

Пока я одевалась, приводила в порядок волосы, мой взгляд раз за разом возвращался к руке. Кольцо ловило свет от ламп, отвечая тихим, сдержанным блеском. Оно было частью головоломки, которая никак не складывалась у меня.

В голове, словно шестерёнки в новом, незнакомом механизме, щёлкали мысли, пытаясь найти логику в хаосе чувств.

Что со мной не так? Почему я не могу просто принять происходящее?

Я ведь чувствую радость! Чувствую трепет и удовольствие от его предложения. Но поверх — паутина страха и неверия.

А что, если... дело не в нём, а во мне?

Может, я как сломанный механизм, в котором отсутствует ключевая деталь?

Ведь у меня никогда не было отношений. Никогда. Я не знаю, как это — быть с мужчиной. Как доверять, как открываться.

Мои попытки в Академии закончились крахом и предательством, и я наглухо заварила этот клапан. А теперь... ко мне в руки попал сложнейший агрегат, для управления которым у меня нет инструкции.

Ничто в мире не могло бы подготовить меня к отношениям с таким мужчиной, как Ярг Штоун.

Я застыла, поражённая запоздалым пониманием.

Мэр сказал, что для него всё серьёзно. Он сказал, что любит меня!

Снова посмотрела на кольцо. Брак — это взаимные чувства. Можно ли назвать то, что я чувствую к Яргу Штоуну… любовью?

Мэр… Ведь он намного сильнее и опытнее меня.

Я даже дыхание затаила от новой мысли.

Всё, что я знала о мэре Ярге Штоуне утверждало одно: он действительно полностью уверен в том, что говорит и делает. Если бы это всё не было правдой, он не стал бы дарить мне кольцо.

Надо признать: я изломана своей судьбой, обоснованным недоверием и неопытностью.

Возможно, единственный способ починить себя — это довериться мастеру. Довериться ему в этом. Передать управление и посмотреть, сможет ли он собрать меня заново, вставив на место ту самую, отсутствующую деталь — умение быть любимой.

Я полностью оделась и посмотрела в свои глаза в отражении зеркала, осознавая, как детали моих размышлений окончательно встают на нужные им места. Как в сложном механизме, который я наконец-то сообразила, как отремонтировать.

Ведь я всю жизнь боролась. За место в Академии, за чертежи, за выживание на улице, за каждую бумажку в этом архиве.

Выстраивала стены, чтобы меня не сломали. А он... не ломал. Мэр терпеливо, шаг за шагом, окружал меня. Его взгляды, его случайные прикосновения, его вера в мой ум. То, как он вчера нёс на руках, сквозь ливень. Вчерашний ужин. Ночная защита от холода. Пробуждение в его объятиях и поцелуй…

И вот этот его шаг. Предложение брака.

Прерывисто вздохнув, я призналась самой себе: я устала бороться. Особенно с тем, чего я на самом деле хочу.

Ведь я очень хочу этого. Хочу его самого. Быть с ним. Быть — его.

Страх есть, да. Но под ним — та самая тёплая, тягучая волна, что разливалась по мне в его кабинете, в экипаже, сегодня утром в постели.

Это... приятно. Это ощущается правильным. Так же, как правильным выглядит бывает работающая формула.

Может, хватит анализировать? Может, просто... позволить этому быть?

Дать себе шанс. Дать нам шанс. Просто быть с ним и посмотреть, что будет?

Эти мысли помогли. Доверюсь ему. Ведь мне так хочется ему доверять…

Улыбаясь своему новому ощущению себя “отремонтированной”, я смотрела на кольцо. Похоже, это и была недостающая деталь в моём расшатанном годами выживания механизме.

Расправив плечи, я вышла из гардеробной и замерла встретив пронзительный взгляд ожидающего меня мэра Ярга Штоуна.

Он стоял у панорамного окна, за которым простирался вид на умиротворённый после бури пейзаж: мокрые, блестящие крыши, подернутый дымкой лес и уходящую вдаль дорогу.

Ярг был одет в просторные брюки из мягкой шерсти и тёмную рубашку с расстёгнутым воротником, под которой угадывалась мощные линии его рельефного высокого тела. Никакого безупречного камзола, никакого строгого жилета. Эта простота делала его монументальную фигуру ближе, и от этого моё сердце сжалось по-новому — не от страха, а от чего-то тёплого и щемящего.

Я поразилась тому, как воспринимала его сейчас. Он не казался мне неприступной скалой или воплощением власти. Он был... просто мужчиной.

Он обернулся. Его светло-серые глаза, обычно холодные и пронзительные как сталь, сегодня были цветом утреннего тумана — мягкими и спокойными. В них не было привычной оценивающей тяжести, только открытое, тёплое внимание. Он смотрел на меня, и по его лицу, этим удивительно чётким и сильным чертам, скользнула тень улыбки.

— Ты выглядишь потрясающе, Тина, — произнёс он, и его низкий голос прозвучал искренне и просто.

От этих слов по мне разлилось тепло, которое растопило последние льдинки неуверенности где-то глубоко внутри.

Я не нашлась, что ответить, лишь позволила себе улыбнуться в ответ, чувствуя, как плавится напряжение внутри, наполняя себя теплом.

— Спасибо, — прошептала я.

Мэр жестом пригласил меня к столу, где был накрыт завтрак. Всё выглядело так же изысканно, как и вчера, но сейчас, при дневном свете и в новой роли, это не давило, а казалось прекрасным фоном для чего-то важного.

Мы сели, и он, как и прошлым вечером, легко и непринуждённо завёл беседу.

Спросил, хорошо ли я спала после того, как система отопления вышла из строя. В его глазах на мгновение мелькнула хитрая искорка, от которой у меня вспыхнули щёки.

Но на этот раз к смущению примешивалась доля задора. Он не давил, не переходил границы, и я постепенно расслабилась, снова почувствовав удовольствие от того, как наш разговор течёт легко и естественно.

— Кстати, о вышедших из строя системах, — он отложил вилку. — Эти кристаллы отопления... их выход из строя выглядит странно.

Я насторожилась, почуяв знакомый запах аналитической задачи.

— Странно? В смысле, они просто отработали свой срок?

— Срок их службы исчисляется десятилетиями. И что более подозрительно: в отеле такого уровня не оказалось ни одного запасного. Как будто... — он сделал паузу, давая мне сделать вывод самой.

— Как будто их кто-то заранее убрал, — закончила я мысль, и по спине пробежал холодок.

Он кивнул, его взгляд снова стал собранным и острым.

— Именно. Тина, из-за вчерашней бури встреча в Стилтоне отменена. Там размыло дороги и сорвало крыши с нескольких цехов. Сейчас устраняют последствия. Обратная дорога в столицу тоже пока непроходима.

Мэр отпил кофе, и его выражение вновь смягчилось, когда он посмотрел на меня.

— Похоже, у нас с тобой незапланированный выходной. А может, и два.