Идеальное свидание [СИ]

Саша мрачно шел по улице, пиная мерзлые комья — скоро Новый год, а он так и не сумел признаться Кире в своих чувствах. Даже сейчас не решился! Трус!

Единственный парень на факультете филологии мог выбирать из почти трех десятков девчонок своей группы, и еще шести десятков параллели. А его угораздило влюбиться в Киру с физкультурного! В тяжелоатлетку! Он целых два года набирался смелости, чтобы подойти к ней и пригласить на свидание. А когда решился, промямлил что-то невнятное, покраснел и убежал! Сегодня на консультации перед сессией преподаватель весело спросил:

— Ну что, студенты, экватор пройден! Кто как будет Новый год отмечать?

Девчонки налетели на куратора яркой стайкой, начали щебетать про ночные клубы, вечеринки, загородные базы… Саша смолчал. Схватил сумку, выскочил в коридор, промчался по лестнице и… уткнулся в роскошные формы Киры! Она дернулась, когда он влетел в нее, но устояла, повела рельефным плечом и сказала приятным грудным голосом:

— Куда спешим?

— Новый год отмечать! — почему-то выпалил Саша.

Девушка погрустнела, посторонилась, и он побежал дальше. Уже на улице сообразив, что спешить ему некуда. Родители уехали на все праздники к его старшей сестре, в загородный дом, друзей на «женском» факультете у него не случилось. А девушка… единственная, которую он хотел бы пригласить на свидание, осталась на факультете!

Когда на его пути появилось препятствие, Саша попытался, не поднимая головы, обойти его справа. Препятствие переместилось. Тогда студент рванул влево и снова уткнулся во что-то мягкое, пахнущее снегом, пряниками и мандаринами. Тогда он поднял голову и увидел перед собой… Деда Мороза!

В роскошной алой шубе с аппликациями, в высокой шапке с меховой опушкой, в расшитых бисером сапогах! Не Дед Мороз, а картинка! Рядом с ним приплясывала Снегурочка. Она тоже была вся сказочная-сказочная — с льняной косой до пояса, в теплой шапочке и длинной голубой шубке. Саша засмотрелся на расшитую аппликациями муфту, и подумал, что Кире бы такая точно подошла — она часто забывает носить перчатки или варежки.

— Куда так спешите, молодой человек? — прогудел Мороз густым басом.

— Новый год встречать, — вяло ответил Саша.

— А желание уже придумали? — пронзительно-синие глаза сказочного деда заглянули под рыжеватые ресницы студента.

— Придумал, — вздохнул Саша, и внезапно для себя признался: — хочу идеальное свидание! С любимой девушкой!

— А ну, внученька, глянь, есть ли у нас такое в списке? — очень серьезно спросил Мороз.

Снегурка сноровисто вынула из муфточки свиток, развернула, пробежала глазами и перечислила что-то непонятное:

— Тридцать вздохов, восемнадцать пронзительных взглядов, три неприличных сна!

— Всего-то? А как с оплатой?

— Помощь соседям — сорок раз, пирог на день рождения — четыре раза, моральная поддержка сто восемьдесят раз, выслушивание душевных излияний триста раз, поднятие настроения четыреста десять! — звонко отчиталась девчонка.

— Заслужил! — провозгласил дед, и картинно ударил посохом в расчищенный от снега асфальт.

Студент моргнул, оценил абсолютно пустой кусок тротуара, потом тряхнул головой, пробормотал «привидится же такое!» — и повернул к дому. Как бы то ни было, праздник есть праздник, и стоит провести его достойно, пусть и в одиночестве.

Размышляя об этом, Саша отыскал на антресолях маленькую искусственную елочку, ополоснул ее под душем, встряхнул, чтобы расправились слежавшиеся иголки, и установил на тумбе под телевизором. Нарядил миниатюрными стеклянными игрушками, которые просто обожал, накинул десяток ниточек «дождика», подключил гирлянду.

Полюбовался и придвинул к дивану круглый стол. Раскладывать его не стал — зачем? Никто не придет! Но все же накрыл стол белой фланелью, поверх постелил скатерть с каймой из елочек и лент, а третьим слоем красную салфетку с вышивкой. Это было его тайное увлечение. Мама часто шутила, что ей детей перепутали в роддоме. Дочь, Василиса не желала становиться домохозяйкой, делала успешную карьеру в гиревом спорте, и не обращала внимания на мелочи. Сын же, Александр, обожал печь печенье, вышивать, и наводить порядок.

Полюбовавшись салфеткой, Саша решил достать праздничный набор посуды, приборы, бокалы, и в задумчивости накрыл стол на двоих. Пусть будет так. Он ведь может помечтать о том, чтобы Кира пришла и провела этот вечер вместе с ним? Может!

А что он наденет? Белую рубашку, классические джинсы и галстук-бабочку! Пиджак не обязателен, а вот немного геля для укладки волос и чистые носки необходимы! Заглянув в ящик с нижним бельем, Саша оторопел — мама оставила ему подарочек — целую упаковку черных плавок с забавными надписями типа «Руками не трогать!», «Берегись киска, тигр близко», «Место для поцелуев». Вздохнув, парень переворошил всю пачку, и выбрал самое простое белье с язычком пламени на причинном месте. Натянул, глянул в зеркало и поперхнулся — на попе красовалась надпись «Вперед, гусары»!

Решив, что нужно изучить припасы, Саша натянул простую черную футболку и поспешил на кухню. Родители оставили ему достаточно денег и продуктов, чтобы встретить праздник, но внезапно ему захотелось испечь апельсиновый пирог. Пряный, с густым медово-цитрусовым ароматом и легкой горчинкой коньячной пропитки! Так же восхитительно для него пахла Кира. Ее смуглая кожа, словно напитанная южным солнцем пахла медом! А волосы — апельсиновым шампунем!

Настроение понемногу выправлялось. Саша резал апельсины, пропитывал коньяком кусочки рафинада, месил тесто, и даже стал напевать что-то новогоднее, вторя телевизору. Вскоре пирог отправился в духовку, а на столе остались апельсиновые кружочки, пропитанный коньяком сахар и пряности. А в холодильнике нашлась плитка шоколада… Вдохновленный новой идеей, студент быстро поломал плитку в стеклянную чашку, включил микроволновку, и через три минуты обмакивал апельсиновые кружочки в шоколад, и раскладывал их на силиконовом коврике. Красиво! Вкусно! Ароматно! К этим аппетитным кусочкам отлично подойдет апельсиновый фреш с мятой, и легкий салат с орехами.

Увлекшись приготовлением закусок, он чуть не упустил пирог, но вовремя вспомнил — вынул и накрыл салфеткой — пусть подышит, перед пропиткой. Кажется все готово? Теперь душ, рубашка, брюки, и стоит добавить на стол вазочку со льдом… Звонок в дверь поймал его между кухней и спальней. Удивленно развернувшись к двери, Саша даже не посмотрел в глазок — наверняка кто-то из соседей забежал за солью или пакетиком корицы.

За дверями стояла… Кира! Румяная с мороза, она смотрела на парня чуть хмельными глазами, сжимая в руках букет алых роз.

— Саша… С наступающим! — провозгласила она, входя в узкую прихожую. С ней ворвались запахи снега, цветов, мандаринов и легкой туалетной воды с ароматом моря. — Держи, я тут к столу прихватила! — девушка протянула Саше пакет, в котором что-то звякало.

Он ошеломленно-радостно всплеснул руками:

— Да зачем, у меня все есть! — и убежал на кухню — искать вазу для цветов, пристраивать бутылки в холодильник и торопливо соображать, что едят тяжелоатлетки за праздничным столом?

Кира степенно зашла в ванную, вымыла руки, и долго вытирала их полотенцем, давая парню время справиться с волнением. Потом заглянула в кухню:

— Тебе помочь? Может на стол отнести что-нибудь?

Саша зарделся, и вручил ей тарелки с салатами:

— Горячее пока в духовке оставить или сразу на стол?

Девушка оценила миниатюрные порции салатов и попросила:

— Давай сразу! С утра голодная бегаю!

Он закрутился по кухне, стремясь сделать сразу и все — вынуть фаянсовый лоток с запеченным мясом, найти подходящее блюдо, полить пирог апельсиновым соусом, убрать забытую на столе ложку… Ожидаемо обжег палец. Тихонько вскрикнул, затряс рукой и чуть не уронил блюдо, когда его палец обхватили нежные женские губы! Кира прошлась языком по болезненно-чувствительной коже, потом подула и сочувственно спросила:

— Очень больно?

— Ничего, — как заколдованный ответил Саша, глядя в ее темные карие глаза.

Прекрасные глаза, опушенные черными ресницами. Вдвоем они все же унесли мясо в комнату, потом он вспомнил про вино и фреш, а она с улыбкой сказала:

— Не знаю, что ты пьешь, я себе водочки взяла.

Саша покосился на игристое вино, и налил себе фреш. Они чокнулись бокалами, провожая старый год, потом отдали должное салатам и закускам.

— Мммм, это божественно вкусно! — закатила глаза Кира, — ты сам все приготовил? Да ты просто волшебник! — тут девушка вдруг отправила парню «чмок» одними губами, а он смутился от столь явного внимания. Ему все еще казалось, что это чудесный сон и сейчас он проснется, один в квартире, а за окнами будут доноситься отзвуки чужого веселья. Как вообще она узнала, где он живет?

Они поели, до боя курантов оставалось еще полчаса, и Кира вдруг предложила:

— Выйдем на балкон? Скоро начнутся фейерверки.

Они вышли на лоджию, и Саша зябко поежился, девушка качнула головой, стянула с плеч болеро, вкусно пахнущее ею, накинула парню на плечи:

— Не простудись, Колокольчик.

Саша покраснел. Он слышал, что его так называли девчонки в универе, и это могло показаться обидным. Однако слышать это прозвище из уст Киры было приятно. Раз она знает, значит, интересовалась им? Они постояли, глядя на дымное городское небо, потом Кира вдруг спросила:

— Удивлен, почему я пришла?

— Немного, — растерянно ответил Саша.

Девушка улыбнулась и призналась:

— Играли в фанты, на желание, в общаге, и вдруг мне выпало прийти домой и поздравить, кого первым встретишь в коридоре. А ты на меня просто налетел!

Саша вспомнил утро и покраснел.

— А как ты узнала адрес?

— В деканате сказали, — Кира проказливо улыбнулась, — я им сообщила, что ты пакет с подарками забыл.

На минуту парню стало грустно — значит, она пришла не потому, что он ей понравился, а потому, что кто-то пошутил?

— Эй, ты чего? — Кира коснулась его руки и призналась: — если бы мне выпало поздравлять идиота Мясникова, я бы просто открытку ему сунула и ушла.

У Саши рот приоткрылся от удивления — Степан Мясников, звезда физфака! Красавец, отличник, призер соревнований! Да его всем парням корпуса в пример ставят!

Кира улыбнулась, видя его ошеломленное лицо, потом вдруг повернула его к себе за плечи, склонилась и нежно коснулась губами его губ, признавшись:

— Еще утром этого хотела, Колокольчик!

Обычно Сашу пугали прикосновения девчонок, но на этот раз он сам потянулся навстречу, подставляя губы. Кира в ответ крепче прижала его к себе, шепча:

— Ты такой красивый, такой сладкий!

Они целовались до самой речи Президента. Потом, словно очнувшись, вернулись в тепло, дрожащими руками подняли бокалы, выпили под звон курантов и… снова начали целоваться! У Саши закружилась голова — так это было сладко! Он и не заметил, как пуговицы сдались ловким девичьим рукам, и на его живот легла горячая женская ладонь. Стол жалобно звякнул посудой и уехал куда-то в сторону от осторожного толчка, диван внезапно очутился под спиной парня, а Кира — рядом.

Она что-то шептала, горячее и непристойное, стаскивая с него рубашку, возясь с молнией брюк, лаская его обнаженное тело так, что у него сбивалось дыхание. Когда ее сладкие губы пробежали по животу вниз, Саша не выдержал — вцепился руками в ее крепкие плечи, погладил чувствительную ямочку между ключицами, запустил пальцы в гладкие темные волосы Киры. Откуда-то доносились взрывы фейерверков, стоны и ритмичный скрип дивана. Неужели это его стоны?

Хотелось смутиться, но было так хорошо, так болезненно-ярко, что он не выдержал — сел, оторвал темноволосую голову от своего паха, жадно поцеловал девушку в губы и потянул лечь рядом.

Она послушалась, раскинулась великолепным телом, улыбнулась, глянула затуманенными глазами, и он ринулся к ней — ласкать, целовать, гладить! Исполнять все, чего ему хотелось каждый раз, когда он видел Киру в коридорах универа или на спортивной площадке, сделать то, что привиделось в непристойных снах. Ощутить ее всем телом — руками, губами, сердцем… Вдохнуть ее запах, покатать на языке вкус, и наконец чуть дрожа от нетерпения войти в соблазнительную влажность, и замереть на миг, переполняясь восторгом первого обладания!

Ее хриплое: «Саша-а», стало для него волшебной музыкой и толчком к собственному освобождению.

Потом, после всего, она легко подняла его на руки, отнесла в ванную. Это было так смешно и здорово — целоваться под душем! Скользить гладкими от геля руками по всему телу, без страха и стеснения, любоваться тем, как играют ее мышцы, блестят глаза и губы…

Жаль, ванна оказалась тесновата. Убедившись в том, что прямо там ничего хорошего не выйдет, они выбрались «на сушу», завернулись в полотенца, добрели до дивана и рухнули на него, сжимая друг друга. На этот раз все было быстро, резко, остро! Когда Кира оседлала Сашу, он не растерялся — притянул ее ниже, так, чтобы ловить губами острые кончики сосков, а рукам позволил бродить, где им вздумается, отзываясь на невольные стоны.

Потом они ели пирог, пили игристое, и смеялись. Уснули под утро — вымотанные, но счастливые.

А проснулся Саша один. Серый рассвет первого января. За окном усталый снег, усыпанный конфетти, блестками, упаковками от фейерверков и пустыми бутылками. Стол пуст. Парень встал, обнаружил на краю дивана свернутое сухое полотенце, завернулся в него и уныло поплелся в ванную. Там было пусто, но все еще пахло Кирой.

Нехотя заглянув на кухню, Саша обнаружил посуду в раковине, остатки трапезы в холодильнике и… записку на кухонном столе! «Спасибо, Колокольчик, это было идеальное свидание!»

Прочитав, Саша всхлипнул и сел на пол возле холодильника — ей понравилось? Для нее это тоже было идеальное свидание? Настроение исправилось! Он радостно перемыл посуду, понюхал розы, отыскал на диване галстук-бабочку и… вдруг вспомнил, что они не обменялись телефонами!

В панике Саша кинулся к своему ноуту, нервно постукивая пальцами, пока загружалась картинка. На рабочем столе у него стояла фотография Киры — одна из тех, которые появлялись в ее соцсетях после соревнований. Молниеносно открыв браузер, Саша кинулся проверять аккаунты Киры, но быстро погрустнел — везде было пусто.

За день до праздника девушка написала, что готовится к сессии, поэтому заранее всех поздравляет и заходить на свою страничку не будет. Видимо Кира держит слово, но как же тоскливо! Саша пролистал ее посты, фотографии, повздыхал, и вспомнил, что ему самому неплохо бы заняться подготовкой к экзаменам.

Он честно открыл файлы, нашел тетради с лекциями… и завис, вспоминая все, что случилось в новогоднюю ночь. Это действительно было, идеальное свидание! Кира не стала смеяться над его хозяйственностью, принесла цветы, помогала ровно столько, чтобы не мешать, а потом… Голова Саши снова сладко закружилась.

Всю следующую неделю он буквально порхал — готовил вкусности, поддерживал идеальную чистоту в квартире — вдруг Кира заглянет снова? Ежеминутно заглядывал на ее страничку, но все было тихо.

После Рождества вернулись родители. Они удивились полному холодильнику отменных блюд и печальному виду сына, но вопросов задавать не стали — привыкли к тому, что Саша держит свои переживания в себе.

Возобновились консультации в университете, и Саша полетел в главный корпус, осененный надеждой увидеть темные глаза, темные волосы и роскошную фигуру. Увы, его ожидания не оправдались! В грустном недоумении прошло еще несколько дней, и вот уже приблизился «Старый Новый год», а Киры все не было видно.

Выйдя с последней консультации, Саша поплелся домой, задумавшись о том, чтобы все-таки отыскать Киру, и убедиться, что у нее все в порядке. Шел-шел и уткнулся в знакомую алую шубу. Но Дед Мороз не обратил на тощего студента внимания — он спорил со Снегурочкой.

— В желании было указано только идеальное свидание! Заказ выполнен! — строгим тоном говорил старик.

— Но так же нельзя! — возмущалась Снегурочка, притопывая белыми сапожками, — девочка плачет!

— Кто плачет? — вмешался в перепалку Саша, удивляясь собственной смелости, — Кира? Где она? Скажите мне, где она?

Дед и внучка странно посмотрели на него:

— Я же говорил! — почему-то возликовал старик, — не слышит!

— Зато ищет! — не уступила Снегурочка. — Ты послушай внимательно, и сам найдешь! — эхом прозвучал ее голос, и странная парочка растворилась в толпе.

Послушать? Что послушать? Саша замер на месте. Он слышал гудение машин, музыку из уличных динамиков, разговоры толпы, звонки телефонов и сквозь весь этот привычный шум прорывался… плач? Он пошел на звук. Идти пришлось долго, петлять среди серых пятиэтажек, заглядывать в темные углы и за мусорные баки. Наконец он нашел. Киру. Девушка сидела на земле, возле нового спортивного центра, сжавшись в клубок, и тихонько плакала. Всхлипывала, обнимая себя руками, глядя на затоптанный снег под ногами.

— Кира! — Саша в ужасе схватил ее за руки, — вставай! Тебе нельзя сидеть на земле, простудишься!

Девушка странно на него посмотрела, но встала, смахнула слезы и удивленно спросила:

— Саша? Откуда ты взялся?

— Тебя искал! — признался он. — Почему ты пропала? Идем, тебе надо согреться! Ко мне, наверное, ближе всего будет!

Ошеломленная его напором Кира молча шла рядом, пока он, подпрыгивая от волнения, спешил через дворы, стараясь согреть ее ледяные руки. Она нашлась! Она рядом!

Дома он подтолкнул гостью к ванной:

— Прими душ, я сейчас принесу что-нибудь переодеться.

Девушка, не возражая скрылась за дверью, а Саша побежал в родительскую спальню, чтобы одолжить у матери футболку попросторнее и теплые носки. Все это он вместе с полотенцем тихонечко занес в ванную и замер. Кира стояла под душем, во всем великолепии своей наготы и снова плакала. Плюнув на приличия, он сдернул футболку, джинсы вместе с бельем, забрался в ванную, и обнял ее, прижимаясь к спине. Девушка вздрогнула, открыла глаза и хрипло спросила:

— Саша, ты не жалеешь, что в новогоднюю ночь мы были вместе? Не думаешь, что это нам просто приснилось?

— Не приснилось, — он мягко пробежал руками по ее напряженной шее, — это было мое самое большое желание, которое я загадываю уже три года…

— Правда? — ее лицо вдруг снова жалобно сморщилось, и она шепотом произнесла: — меня уволили из команды.

— Почему? — удивился парень, продолжая поглаживать напряженную спину подруги, жалея, что не может отвлечься, чтобы покрыть ее кожу гелем для душа.

— Я… беременна. Врач запретила даже думать о спорте до родов.

— Кто отец? — хриплым голосом уточнил Саша.

— Ты, — так же хрипло ответила она, и усмехнулась: — поверь, для меня это тоже был сюрприз. Я до сих пор ничего не чувствую, просто анализ крови показал.

— А почему ты тогда плакала? — удивился парень.

— Да у меня же вся жизнь переворачивается! — по лицу Киры потекли слезы. — Врач предупредила, что для меня это важный шаг! Спорт нельзя, учебная нагрузка — осторожно, и неизвестно, смогу ли я потом вернуться!

— Я с тобой, — Саша решительно прижал к себе любимую, хотя его рук едва хватало, чтобы обнять ее «кольцом». Когда Кира немного успокоилась, он начал приводить свои аргументы, чтобы удержать эту великолепную, желанную девушку рядом: — передышка пойдет тебе на пользу. С учебой я помогу, и если все будет хорошо, родишь… — он быстро загнул пальцы, — в начале сентября или даже в конце августа. И снова будешь учиться! А свадьбу если захочешь, сделаем хоть сейчас!

Тут Кира разрыдалась так бурно, что Саше пришлось утешать ее поцелуями, потом мыть, поить чаем и укладывать на кровать в своей комнате. Когда родители вернулись домой с работы, уже в прихожей их встретил запах восхитительного куриного супа и сладкого ягодного пирога.

— Что празднуем? — удивился отец, обнаружив в просторной гостиной накрытый стол.

— Помолвку, — отозвался Саша, — выглядывая с кухни в переднике с салатницей в руках.

— Помолвку? — подняла брови мама, разминая шею, словно перед схваткой.

— Не шумите, пожалуйста, — попросил сын, — Кира очень устала и спит.

Родители удивились еще больше, однако на вопросы не осталось времени — открылась дверь в комнату Саши, и оттуда вышла Кира, потирая заспанные глаза. Парень сразу поставил салат на стол и бросился к ней:

— Как ты себя чувствуешь? — потянулся потрогать лоб, и сразу поправил растрепанные волосы: хочешь есть? Я для тебя супчик сварил!

Тут девушка заметила родителей Саши, подалась было назад, но парень крепко схватил ее за руку:

— Мама, папа, познакомьтесь, это Кира! Мы завтра идем в ЗАГС подавать заявление!

— Очень приятно, Кира, я Василий Петрович, — представился сухощавый седой мужчина с такими же торчащими волосами, как у Саши.

Мама сначала смерила невесту взглядом, потом представилась глубоким грудным контральто:

— Александра Игоревна, каким спортом занимаетесь Кирочка?

Фигурой мама Саши напоминала борца-тяжеловеса. Очень выразительного борца.

— Тяжелой атлетикой, — ответила девушка, оценив бицепсы будущей свекрови.

— Это замечательно! — восхитилась та, — а я мастер спорта по метанию молота, сейчас вот детишек обучаю в ДСШ.

— Девочки! — жалобно протянул Василий Петрович, прерывая безмолвный диалог, — может, поужинаем?

Саша тут же захлопотал вокруг Киры — усадил, подсунул под спину подушку, принес суп, аппетитные гренки и мятный чай.

Александра Игоревна только бровью повела, но ничего не сказала. За ужином постепенно разговорились, узнали, где и как Кира учится, где живет, и чем планирует заниматься в будущем. Тема быстрой свадьбы деликатно обходилась, как и место проживания молодых. Кира сама их подняла:

— Вы не волнуйтесь, Александра Игоревна, — сказала она, берясь за чай, — у меня бабушка жива, жилье есть, если придется, я и сама справлюсь. Свадьба не обязательна.

— Вот еще! — неожиданно фыркнула женщина, — бабушка у Саши тоже есть, и жилье найдется! И свадьбу нужно сделать обязательно, пусть и скромную, что вы ребенку скажете, когда он родится?

Саша и Кира зарделись. Они не успели сказать родителям, почему вдруг торопятся в ЗАГС, но те и сами прекрасно догадались, глядя, как их сын хлопочет вокруг девушки. В общем, в тот вечер Киру никуда не отпустили. Бабуле ее позвонили, предупредили, а утром действительно отправились подавать заявление.

Через два месяца сыграли скромную свадьбу. Саша испек великолепный торт, и долго-долго шептал расплакавшейся от счастья жене, как он ее любит. В самом начале сентября у четы Львовых родилась дочка Александра, Аля, как ее звали дома.

К следующему Новому году Кира набрала форму, и готовилась к выступлению на городских соревнованиях. Она волновалась, сомневалась, сумеет ли выступить на прежнем уровне, и потому с раннего утра убежала в зал, разогреваться и слушать тренера. В полдень, Саша упаковал дочку в рюкзачок для младенцев и заспешил в университетский спорткомплекс, чтобы поболеть за красавицу жену. Он был уверен, что все будет просто великолепно, он верил в свою Киру!

Топая по знакомой улице, молодой филолог засмотрелся на личико Али, и не сразу понял, что уткнулся во что-то. Попытался обойти слева, потом справа, и наконец, поднял голову — знакомый Дед Мороз подмигнул ему и спросил густым басом:

— Загадал желание?

Рядом колокольчиком заливалась Снегурочка.