Идеальный мужчина

Глав 1

– Девчонки, я хочу секса, – томно закатив глаза к небу, выдохнула Маринка и лукаво посмотрела на одноклассниц.

– Чего? – охнули мы хором.

Пять девчонок, пять подружек из одной школы, кружком, чтобы было удобно готовиться к выпускному экзамену по математике, лежали на пляже. Ещё чуть-чуть и ученические страдания останутся позади. Они разъедутся по вузам, будут реже встречаться, а потом и вовсе забудут друг друга. Тяжелый вздох непроизвольно вырвался из груди Ады: так не хотелось расставаться. Новая жизнь, которая ждет впереди, накладывала и новые обязательства.

Она посмотрела на голубое небо в редких комочках облаков, неторопливо плывших над головой, а потом на девочек.

– Точно хочу. Прямо здесь, на пляже. Постелить полотенце под попу, чтобы песок туда случайно не попал, и отдаться по полной, – Маринка, лежавшая на спине с книгой в руках, перевернулась, подставив солнышку и зрителям роскошный белый задок в купальных плавках-стрингах.

– Ты с ума сошла? – зашипели на неё девчонки. – А если кто-нибудь из школы увидит? Сядь, дуреха!

– А, плевать, – весело откликнулась Маринка, – пусть завидуют. Я могу еще и ноги раздвинуть.

– С ума девка сошла от жары? – покрутила пальцем у виска Даша, но по ее тяжелому дыханию было ясно, что она тоже завелась щекотливой темой.

– А что тут такого? Ты представь себе картинку: лежишь на спине, кожа от тёплого песка вся в крапинку, солнце бьет в глаза и вдруг...

– Что? – словно ветерок, донёсся шёпот. Девчонки тоже перевернулись на живот.

Ада с удивлением наблюдала за их влажно блестевшими глазами, капельками пота на верхних губах и чувствовала, что испытывает те же эмоции, что и они. Секс! Заветный и запретный для девушки восемнадцати лет. Это тот возраст, когда о сексе говорят ежедневно, а хотят попробовать ежечасно. Когда смотришь тайком на выпуклость между ног у соседа по парте и думаешь, какого Он размера. Страшно, но как заманчиво! Сколько книг перечитано, фильмов пересмотрено, а в реальности ещё не испытано. Вредно мечтать о сексе девчонке, источающей флюиды желания на сотни метров вокруг и готовой отдаться первому парню, кто поцелует, только для того, чтобы понять, о чем так много все говорят.

Ада облизала пересохшие губы, встряхнула головой и прислушалась: Маринка первая среди них попробовала заняться сексом и теперь делилась опытом.

– И вдруг Он...

– Кто он?

– Отстаньте! Не знаю. Просто – Он. Парень. Любой. Гипотетический. Сейчас не буду рассказывать! – Маринка сделала вид, что сердится, но потом красиво выгнула стройную спинку и искоса бросила взгляд на группу парней, шумно игравшую в карты неподалёку. – Да, хоть вон тот блондинчик. Не важно.

– Ну, Ма-ри-на, не мучай…

– Представьте, шоколадный красавчик с золотыми волосами м-е-е-е-дленно ложится сверху, закрывает от тебя солнце, и ты смотришь в его бездонные синие глаза и растворяешься на молекулы. Нет. На атомы. А он в это время медленно ведет шершавой ладонью по твоим бедрам, по талии, гладит живот, а потом кладет ее на твою грудь. Его пальцы захватывают сосок и резко сжимают. Ток бежит мурашками по телу, ты выгибаешься и стонешь. И просишь поцелуя…

– А он? – шепот Тани вырвал девчонок из наваждения.

– Запускает тебе руку под плавки и начинает гладить.

– Что?

– Степанова, – теперь точно разозлилась Маринка, – ты дурочка, что ли? Не понимаешь, что мужик у тебя в трусах гладить может? Ни разу там себя не трогала?

– Трогала, – покраснев, пискнула Таня. – Но не представляю, как кто-то другой туда полезет, – в уголке ее приоткрытого рта блестела капелька слюны, но она ее не замечала.

– Марин, не обращай внимания. Дальше что? – Даша, сама не замечая, что делает, водила ладонью по своей ноге. Случайно она задела и бедро Ады. Девушка вздрогнула: током прошибло все тело.

– Он запускает свои пальцы тебе в трусики, а твою руку суёт к себе в плавки и предлагает обхватить его горячий... и бархатистый, – Маринка не выдержала и прерывисто вздохнула.

– А ты его пробовала? – головы девушек уже почти касаются друг друга.

– На вкус?

– Нет.

– Фу!

– Как мерзко!

– Ты о чем?

– В руки брала?

– Конечно! И не раз.

– Ох! И как?

– Сами попробуете, вот и узнаете.

– Девчонки, может, в картишки сыграем? – как гром, раздался над нашими головами звонкий голос.

Девушки стукнулись лбами, взвизгнули и отпрянули в разные стороны. Над ними возвышался миловидный блондин с соседнего лежака. Синие глаза, точно такие же, о каких рассказывала Маринка, лукаво глядели на них. Его выпуклость, натянутая чёрными плавками, была прямо у Ады перед носом. Она вскочила и побежала в речку. Прыгнула в прохладную воду и только здесь пришла в себя от пережитого возбуждения и страха.

Следом, побросав на расстеленное покрывало учебники и ручки, ринулись в воду и девчонки. Они весело барахтались и плескались, снимая эмоциональное напряжение, вызванное разговорами о сексе. Через пятнадцать минут, замерзшие и трясущиеся, с кожей, покрытой пупырышками, вернулись обратно на песок.

– Девчонки, вы никогда не задумывались, каким должен быть идеальный мужчина? – поинтересовалась Ксюша, или Ксюра, как они ее называли между собой, поглядывая сквозь растопыренные пальцы на солнце.

Девушки дружно уставились на нее. Нет, ясный июньский денёк определенно располагал к лени. Мозги плавились на жаре, и совершенно не хотелось решать задачки части С.

– Чтоб не пил, не курил, деньги все домой носил, – пропела Маринка, и опять перевернулась. Я скосила глаза: белые ягодички подруги и вправду были в крапинку от въевшегося в кожу песка.

Глава 2

С момента того детского разговора прошло десять лет. Определенный рубеж, после которого настало время подводить итоги.

Ада вышла из здания суда и остановилась на ступеньках высокой лестницы, которая вела сюда. Внизу шумел, бежал, трудился и наслаждался жизнью огромный город. Осень ещё только погладила ладонью зелень берёз, и в их густых кронах под ярким солнцем монетками золотились редкие желтые листочки.

– Боже! Как хорошо! – прошептала она и огляделась: поблизости не было ни души. Чувства, переполнявшие ее сейчас, требовали немедленного выхода. Ада раскинула руки и закружилась в безмолвном танце, а потом остановилась на краю верхней ступеньки и закричала. – А-а-а! Наконец-то я развелась с этим уродом!

– Ты, что, дура, орешь? – услышала она внезапно сзади резкий голос и испуганно обернулась: за ее спиной стояла дворничиха в кожаном фартуке и держала метлу наперевес, будто собиралась ею огреть хулиганку, нарушавшую покой чудного денька.

– От счастья, – пролепетала Ада и провела ладонью по щекам, по которым катились слезы.

– О! Дожили девки! Сначала умирают от неземной любви, а потом, когда разводятся, от радости рыдают. Милочка, а сразу нельзя разглядеть козла, за которого замуж выходишь?

– В том-то и дело, что нельзя, – всхлипнула она, – когда любишь, все они кажутся идеальными мужчинами.

– И то верно. Ну, ты не стой здесь, иди, иди подобру-поздорову. Не мешай людям жить иллюзиями, – и она махнула метлой в сторону.

Ада посмотрела по направлению ее руки и увидела счастливую влюблённую пару. Они выходили из соседнего дома, на фронтоне которого огромными буквами было написано: «Загс». Какой извращённый ум придумал устроить такое соседство, одному богу известно. Она махнула на прощанье дворничихе и стала спускаться. Остановилась на середине лестницы и повернулась ещё раз посмотреть на здание, только что сделавшее ее счастливой.

В дверях суда показался ее благоверный. Высокий, красивый, ладно скроенный, да крепко сшитый. Природа наградила этого человека всем: отличной внешностью, неглупой головой, хорошей работой, только эти дары сделали из него эгоистичного подлеца.

Когда-то любимый мужчина теперь вызывал лишь омерзение. Ада невольно передернула плечами. Он с прищуром посмотрел на яркое солнце, нацепил тёмные очки и важно стал спускаться по ступенькам. Следом выскочила его нынешняя пассия. Сколько их было за восемь лет брака, не счесть! Она семенила рядом, заглядывая своему кавалеру в лицо, и напоминала Аде болонку, суетливую пустобрёху, обожающую своего хозяина.

– Дорогой, дорогой, – крутилась болонка, пытаясь то с одной, то с другой стороны подцепить локоть кавалера, но он важно смотрел вдаль, преисполненный собственного величия.

– Тяф, тяф, тяф. Тяф, тяф, тяф, – передразнила женщину Ада.

Муж, переместил взгляд с созерцания небес на грешную землю и уставился на бывшую жену. Он ядовито хмыкнул, а потом поднял руку и показал ей средний палец.

– Ах, ты! Мразь! – Ада рванулась наверх, но затормозила: не стоит это ничтожество ни ее нервов, ни внимания.

Она судорожно вздохнула. Желание вернуться и вмазать сумкой по самодовольной роже так, чтобы очки слетели с носа и покатились вниз, было настолько сильным, что она изо всех сцепила зубы, подавляя негативные эмоции. «Как же он меня бесит! Не реагирую. Спокойствие. Только спокойствие! – внушала она себе. – Я счастлива. Я счастлива!»

Немного приведя чувства в порядок, Ада встряхнула волосами, гордо подняла голову и вприпрыжку побежала по ступенькам: в соседнем кафе ее с нетерпением ждали подружки. Она первая освободилась от священных и таких ненавистных уз брака, колючей проволокой опоясывавших ее все эти годы.

– Ну, как, Ада? – выдохнули девчонки, как только она открыла дверь кафе.

Казалось, что этот возглас всколыхнул легкие шторки на окнах, привёл в движение листочки на искусственных цветах, стоявших в больших кадках вдоль стен, и привлёк внимание присутствующих здесь людей. Ада видела глаза, направленные на нее. Конечно, это была иллюзия, но ей хотелось сейчас думать, что ее счастье разделяют многие.

– Все нормально. Наконец-то его, – она неопределенно мотнула головой в сторону окна, – и мой ад закончился.

– Как прошло? Как настроение?

– Отлично! – с восторгом выкрикнула Ада почему-то дрожащими губами. – Представляете! Он явился на суд со своей мымрой.

– На, выпей! – ей в руку тут же сунули крепкий коктейль ядовито-голубого цвета.

– Алкоголь? Днем? Девчонки, я не могу. Мне ещё...

– Пей! Остальное потом.

Она пригубила напиток. Смесь ликера блю кюрасао и водки, причём водки в два раза явно больше, опалила горло. Ада закашлялась.

– Девчонки, вы сошли с ума! Почему так крепко?

– Так надо! Рассказывай.

Она смотрела на подруг и была благодарна им за поддержку и понимание. Их быстрые глаза ловили каждый ее жест, движение, взгляд. А она видела в них сочувствие и... жгучее любопытство.

Напротив Ады сидела Даша. Стройная красавица с потрясающими ногами балерины привлекала внимание не только элегантной одеждой, но и глубокими ямочками на щеках, отчего ее лицо, когда она улыбалась, становилось невероятно миловидным. Она вышла замуж за «капитана корабля», о котором мечтала в юности, родила в браке двоих сыновей и, казалось, была счастлива, но и в ее серых глазах Ада часто улавливала тоску по свободе. Муж – классический домостроевец – управлял жизнью семьи жесткой рукой, шаг влево, шаг вправо – расстрел. Даже сидя с подругами, Даша ежесекундно поглядывала на телефон, лежавший под рукой, чтобы по первому сигналу ответить на звонок.

Глава 3

Подруги догнали Аду, которая шла совершенно не в том направлении, куда надо.

– Куда несешься, шальная птичка? – набросилась на нее Марина. – Подумаешь, Леху увидала! Так ты с ним сегодня развелась. Плюнуть на него и растереть.

– Точно, Адка. Не гони, – поддержала ее Ксюра. – Нам не в ту сторону.

– Ксюха, а нам, зачем нужны эти платья? Мы и так неплохо одеты.

– Это дорогой элитный клуб. Ты видела, на каких крутых машинах народ прибывал? Сюда простому смертному без связей не попасть никогда в жизни. Здесь только папики отдыхают со своими любовницами, богатенькие буратинки, банкиры всякие и их гости, а еще золотая молодежь. Слышала о такой?

– Ну, допустим.

– У тебя муж кто?

– Врач-невролог, – ответила озадаченная Марина.

– Вот если бы он был пластическим хирургом, то заседал бы в клубе со своей кошелкой, а так он у тебя дома борщи варит.

– Скажешь тоже!

– У меня Алешка тоже обычный инженер-программист, – тихо сказала Ада.

– Твой, а теперь уже и не твой, Алешка красивый слишком и хитрый. Научился свое тело в нужном направлении использовать. Видишь, с какой дамочкой заявился? Наверняка хозяйка дорогого магазина или банка. И потом, ты же хочешь Лехе нос утереть, вот и надо прикид соответствующий состряпать.

– Ладно, уговорила, пошли.

– А мы уже на месте. Видите, нам Серега рукой машет.

Они быстро прошли темными коридорами и оказались в небольшой комнатке, в которой стояла только вешалка с одеждой, несколько гладильных досок, шкаф и пара стульев.

– Так, девчонки, – заявил шустрый рыжий парень, нарядившийся в черную рубашку, расшитую пестрыми блестками, - это не гримерка, надеюсь, догадались. Но здесь есть одежда, выглаженная после стирки. Сможете себе что-нибудь подобрать? Только смотрите, все должно быть идеально. Надели, посмотрели шоу, сняли, ушли.

– А если мы на себя спиртное прольем?

– В билет у вас входит только два коктейля, остальное за дополнительную плату. Девочки, а деньги у вас есть?

– Конечно, – браво полезла в кошелек Маринка.

– Нет, не те деньги, с которыми вы ходите в магазин за продуктами, – хохотнул Серега, – свободные деньжата?

– А что, много понадобится?

– Ксюха, ты же не новичок. Бывала в таких местах, почему подружек не просветила?

– Я ходила только в стрип-бары, там все попроще. А у вас что-то загнули. Гости чуть ли не на лимузинах прибывают.

– А как иначе? Марку держим, – горделиво приосанился Сергей. - Если у вас денег нет, вы смотрите шоу, выпиваете свои коктейли и проваливаете. Ферштейн?

– У-у-у, как скучно! – заныла Маринка. – На фиг нам твое шоу без выпивки? А ничего придумать не можешь? Сколько денег надо?

– Ну, для начала тысяч десять, пятнадцать.

– Девочки, столько, думаю, потянем.

– На каждую, – тихо сказал Сергей и закрылся руками, испугавшись, что подвипившие дамочки на него набросятся с кулаками.

– Мать ети! – плюнула Маринка. – Сдурели совсем? У вас коктейли золотые, что ли?

– Вы же наверняка захотите крейзи-меню попробовать.

– А это что за зверь?

– Это прайс-лист, в котором перечислено то, что вы можете делать со стриптизером, и цена за эти вещи.

– В смысле?

– Ну, вы же захотите его потрогать, погладить, или приватный танец заказать. Кстати, наличка у вас есть?

– А это еще зачем?

– На чаевые танцорам.

– О боже! Ты скажи сразу, сколько денег нам понадобится?

– Лучше сразу определите сумму, которую вы хотите потратить. В зале стоит банкомат. Вы можете снять деньги. Люди из нашего клуба в долгах не уходят. Пока вы не расплатитесь, вас не выпустят.

– Я уже не хочу никуда, девочки, – вяло сказала Ада, слушавшая Сергея молча.

Из головы не уходила картинка: ее муж ведет элегантную даму в дорогой клуб, о котором она даже не слышала. Получается, пока она сидела дома, работала, воспитывала сына, этот ошметок грязи ублажал свое драгоценное тело стриптизершами и дорогими коктейлями. В душе опять закипела злость.

– Не дури. А как же месть твоему благоверному? – спросила Маринка. Она освоилась и искала себе наряд, сгорая от нетерпения.

– Погодите, – обернулся Сергей, который уже собрался выходить из комнаты, – вы тут собираетесь скандал закатить?

– Тихо, тихо. Все в порядке. Это я так, к слову, сказала, – успокоила его Маринка и вытолкала за дверь. – Все девочки! Гулять, так гулять!

«Плевать! – подумала Ада. – Я простая школьная учительница. Разве я когда-нибудь попаду еще в такие места?»

– Я надену вот это серебристое платье, – решила она и сняла его с вешалки.

Девушки нарядились и с восхищением осмотрели друг друга.

– Ада, ты просто красавица. Посмотри на себя в зеркало, – Ксюра подвела ее к шкафу. – Платье сидит идеально, будто вторая кожа, а его цвет подчеркивает твои глаза. Я тебе сейчас макияж настоящей модели сделаю. Садись.

Ада смотрела на себя и не узнавала. В ее строгом гардеробе основное место занимали деловые костюмы и белые блузки. Она уже и забыла, что такое вечернее платье в пол с длинным разрезом от середины бедра и до низу. В глубоком декольте открылась прекрасная белая грудь. Серые глаза сияли, пухлые губы приоткрылись, показывая ряд ровных зубов.

– А с волосами, что делать будем? Поднимем, чтобы оголить шею, или, наоборот, распустим? – Ада сняла резинку, удерживавшую роскошную копну ее волос, и они рассыпались по плечам пышной волной.

Глава 4

Тетка завизжала, как поросенок. Она вскочила и стала стряхивать с себя воду. Алексей резко оглянулся. Он шарил глазами по соседним диванам, где бесновался народ, по барной стойке, по официантам.

Ада, довольно улыбаясь, уже шла обратно. Она надеялась, что со спины ее муж не узнает. Он же и предположить не может, что его домашняя прислуга пойдет на стриптиз-шоу! «Так вам и надо, любовнички. Подождите, это только начало! Я на вас еще болонку спущу! Будете знать!» Как она сообщит блондинистой девице, которую видела рядом с мужем у здания суда, Ада еще не знала, но была уверена: что-нибудь придумает.

По дороге она поймала горячий взгляд, подмигнула, и ее тут же ее подхватили чьи-то руки и усадили рядом на диван. Широкая ладонь смяла ее грудь, но ей было все равно. Все ее существо было переполнено жаждой мести. Из-под опущенных на лицо волос она видела, как вскочил с места благоверный, как зло оглядывал зал, пытаясь вычислить хулигана. Его дама, видимо, не успев завершить свое действие (опять синдром гештальта), теперь превратилась в базарную торговку, требуя у подбежавшего администратора наказания для виновника.

Но хулигана никто не видел. На то Ада и рассчитывала, что люди, возбужденные спиртным и увлеченные представлением, не успеют заметить, кто сотворил эту пакость.

– Пошли в номер? – зашептал ей на ухо мужик, рядом с которым сейчас сидела она. Ада скосила глаза: сексуальных приключений с незнакомцем сегодня она не планировала.

– Чуть позже, дорогой, – мурлыкнула она в ответ. – Я в дамскую комнату. Носик попудрить.

Ада сняла с себя похотливые пальцы, подмигнула мужичку-боровичку с лысиной на полголовы и пошла к подругам, которые встревоженно ждали ее у входа в отсек.

– Ты, что, дурища, делаешь? – зашипела Маринка.

– Ничего. Развлекаюсь, – Ада чувствовала, как волной поднялось настроение. Хотелось петь, плясать, трогать мужчин за причинные места, позволять прикасаться к себе. – Девочки, подайте мне коктейль, секс и стриптизера в маске.

– Растащило тебя однако! – проворчала Маринка и толкнула Аду на диванчик. Рассказывай, что задумала?

– Хочу немного нервишки моему сладенькому пощекотать.

– Сдурела совсем? Ты же сегодня развелась. Радоваться должна, а не вредничать.

– А это и есть моя радость. Хочу отыграться за весь свой неудачный брак. Ксюра, тебя Лешка меньше всех из моих подруг видел, не узнает. Можешь стянуть у него телефон? Он у него прямо на столе лежит.

– Ну, не знаю, засомневалась подруга.

Она высунула рыженькую голову из кабинки, потом вышла в зал, видимо, желая оценить обстановку.

- О, коктейльчик принесли, – обрадовалась Маринка и подмигнула официанту. – Когда наше текила-шоу будет?

Она не удержалась и хлопнула по заду в красных шортиках. – Ой, забыла. Прости. Вот тебе денюжка.

– Девочки, бесплатно не шалите, – засмеялся веселый парень. – Через полчаса наш герой в маске в вашем распоряжении.

Ксюра вернулась к столу, вытащила купюру в пятьсот рублей и сунула за пояс официанту. Не удержавшись, провела рукой и по выпуклым кубикам.

– Это бонус, – хихикнула она, взяла бокал и, покачивая худыми бедрами, как бригантина, поплыла к сцене.

Марина бросилась за ней. Ада расслабилась и закрыла глаза: после пережитого возбуждения наступила минута отдыха, да и час уже был поздний. Непривычный к ночному бдению организм тянул ко сну.

– Сероглазка, выпьешь со мной? – услышала она над собой мужской голос и испуганно вздрогнула. Перед ней стоял тот боровичок, который лапал ее в зале.

– А давай.

Она смотрела, как он наливает из дорогущей бутылки, которую принес с собой, игристое вино, а может, и шампанское (кто знает, какой божественный нектар хранится в этих пузатых сосудах!). «Зря стараешься, дядечка, – думала она. – Раз кубиков на животе нет, не мой ты размерчик».

Вино оказалось просто невероятным. Ада не разбиралась в тонкостях дегустации, но даже ее рабоче-крестьянский вкус был потрясен изысканностью напитка. Чуть-чуть терпкий, отдающий какой-то фруктовой смесью, глоток вина перекатывался во рту и не желал проваливаться в желудок. Ада зажмурилась от восторга. Еще раз пригубила вино, потом языком собрала восхитительные капли.

Когда она открыла глаза, боровичок внимательно глядел на нее, а его шаловливые пальцы уже лежали на колене и собирались побежать по бедру. Ада встала. Разочарование, мелькнувшее в глазах нежданного кавалера, повеселило ее. «Неужели ты на что-то рассчитывал, мой сладенький? – этот вопрос так мечтал сорваться с языка. – Я сегодня развелась и менять одно ярмо на другое, молодого козлика на перезревший апельсин точно не буду!»

– Ты куда? Опять носик пудрить?

– Нет, хочу у сцены на представление полюбоваться.

Ада схватила сумочку и пошла к подругам. Когда она проходила мимо дивана, на котором сидел ее муж, она заметила, что между Алексеем и его дамой уже затухала вспыхнувшая ссора. Женщина возмущенно выговаривала что-то молодому любовнику, а он не знал, как угодить разгневанной даме. «Не порядок! – возмутилась Ада. – Надо подкинуть дровишек.

Проходя мимо, она намеренно задела сумочкой голову мужа и громко, чтобы привлечь к себе внимание, извинилась. Алексей оглянулся и встретился с ней взглядом.

– Ка-к-к-к-ого лешего? – заикаясь, произнес он, ошарашено вытаращив глаза. – Ты что здесь делаешь?

– Отдыхаю, дорогой, – в тридцать два зуба улыбнулась Ада, наклонилась к мужу и звонко чмокнула его в щеку.

Бедный муженек дернулся и чуть не попал затылком в нос своей подруги. У той оказалась хорошие рефлексы, но отвратительный характер. Ада пошла к сцене, а за спиной слышала визгливый крик:

– Это кто? Что за шмара тебя на моих глазах целует?

Как оправдывался Алексей, Ада не слышала. Гремела музыка. Вокруг хохотала, улюлюкала и свистела подвыпившая толпа, а она счастливо улыбалась, решив сегодня поквитаться с подлым муженьком по полной программе. Впервые в своей жизни она сделала что-то такое, за что ей, возможно, утром будет стыдно: воспитание, данное родителями, не пустой звук, но Ада хотела, нет, жаждала, продолжения, и ничего со своим желанием поделать не могла.

Глава 5

Ада раскачивалась от ужаса и чувствовала, как к горлу подбирается тошнота. Она упала на колени перед унитазом и выбросила из желудка и алкоголь, и закуски, и стресс. Когда спазмы закончились, она обессиленно села снова на крышку. Руки дрожали. Пальцы лихорадочно стискивали и скручивали серебристое платье и готовы были вот-вот его порвать.

– Не может быть! Я ошиблась! Он мальчик из хорошей семьи. Но все же! Голос так похож. И меня откуда-то знает. О, боже! Как? Почему он здесь? Что он забыл в этом гнезде разврата? – бормотала она.

– Ада, ты здесь? – голос Марины привел ее в чувство, но выходить она не торопилась. Она положила руку на грудь, пытаясь успокоить сердцебиение, и сидела так еще несколько минут.

Кто-то стал одну за другой открывать двери кабинок. Они хлопали о косяк, и Ада каждый раз вздрагивала. Наконец настырный человек добрался и до нее. Ада видела, как дернули ручку, потом постучали.

– Адка, выходи! Мы без тебя не уйдем, – теперь это была уже Ксюша.

– Девочки, в туалете еще кто-нибудь есть? – слабо спросила Ада и привстала, чтобы выглянуть за дверь.

– Успокойся, мы закрылись на замок изнутри.

Ада выбралась из кабинки и, шатаясь, пошла мимо подруг к раковине. Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала отражение. Будто чужой человек выглядывал из глубины и подмигивал: «Что, училка, попалась? Развлечений захотелось? Так тебе и надо! Нечего по злачным местам шляться!»

Ада всхлипнула и сунула голову под холодную воду.

– Сумасшедшая, ты что делаешь? – бросились к ней подруги и стали оттаскивать от раковины.

Марина схватила маленькие полотенчики для рук, свернутые в рулончики и стопкой сложенные в корзинке, и начала вытирать Аде волосы, но она вырвалась.

Она подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. По щекам, черным от размазавшейся туши, текли струйки воды, мокрые волосы прилипли ко лбу, губная помада размазалась и пятнами лежала вокруг рта. Ужас, летящий на крыльях ночи, а не женщина!

– Девочки, во что меня превратил этот урод? Я на человека перестала быть похожей.

– Какой урод? Парень в маске? – удивленно замерла с полотенцем в руках Марина.

– Нет! Алексей!

В дверь яростно застучали.

– Эй, козы? Кто там закрылся? Открывайте!

– Тебе чего? – Марина высунула голову в щель. – Не видишь, у нас трагедия?

– Трагедия у них! А я сейчас обоссусь. Мне в штаны, по-вашему, это делать? – наезжала на нее грудью мощная тетка с растрепанными волосами.

Дама едва стояла на ногах и была настолько агрессивной, что подруги предпочли не связываться. Они подхватили Аду под руки и потащили вдоль стены, вдоль кабинок, занавешенных тяжелыми портьерами, к служебным помещениям. Только оказавшись в гладильной, они расслабились.

– Ты куда сорвалась, сумасшедшая? Что тебе этот парень сказал? – налетела на Аду Ксюша. – Хочешь, мы на него пожалуемся?

– Девочки, я опозорена, – Ада обреченно села на стул и стала раскачиваться. – Я больше никогда не смогу жить в этом городе. Никогда!

Она завыла. Девушки перепугались. Марина метнулась к кулеру, набрала воды в пластиковый стаканчик, и сунула его в губы Ады.

– Приди в себя! Не неси чушь! Это в тебе алкоголь заговорил. Кто твой позор предполагаемый, кроме нас и твоего муженька, заметь, бывшего, видел?

– Максим Ларионов видел. Это мой ученик. У прошлом году из школы выпустился, – всхлипывала Ада. – Он меня… Он меня… Адой Николаевной назвал.

– Мать ети! Ну, и дела! – охнула Маринка. – Вот это школяры пошли!

– Да, подружки! Мы, кажется, славно погуляли! – поддержала ее Ксюша.

– Погоди, Ада, не паникуй. Подумаешь, видел тебя. Ты что, не человек? Не можешь развлечься раз в сто лет? Если парень здесь работает, значит, совершеннолетний, ты ему не училка, а он не твой ученик.

– Вы не понимаете! Он со мной в одном доме живет.

– А-а-а-а… И что?

– Я свою руку ему Туда засунула. И трогала. И… И… Как я ему теперь при встрече в глаза посмотрю? А если он друзьям проболтается?

– Да, ситуация, – протянула Ксюша. – Хотя… Я предлагаю не паниковать, а спокойно собираться домой. Если тебе станет легче от моих слов, то слушай. Алексей просто взбесился, когда увидел, как ты на стриптизера легла. Он так орал и бесновался, прорываясь к стойке бара, что охранники вывели его куда-то в коридор.

– А его дама, что делала? – Ада уже успокаивалась. Паника прошла, теперь надо поспать и обдумать утром свою судьбу.

– Даму я не видела, - ответила Марина, - может, она еще раньше убежала. Сама знаешь, мы тоже заведенные были, по сторонам не смотрели. Девочки, давайте-ка по домам. Уже четыре утра. Завтра, конечно, воскресенье, но у меня на столе отчет лежит, который надо проверить. Бухгалтерия шутки с цифрами не любит, сами понимаете.

– Я согласна, пошли домой, – встала Ада. – Где моя одежда?

Подруги скинули дорогие платья и повесили их на плечики. Ксюша позвонила знакомому, он мгновенно примчался (боялся, видимо, что они исчезнут, не отдав монеты за аренду платьев). Ксюра попросила его принести им счет, охнула, увидев кругленькую сумму, но все обошлось: вскладчину они смогли наскрести нужные деньги и расплатиться.

В качестве бонуса Сергей вызвал им такси.

Сначала отвезли к дому Марину, затем пришла очередь Ады. Она долго сидела, не решаясь выйти из машины, и все смотрела по сторонам.

– Ты так всю жизнь теперь бояться будешь? – упрекнула ее Ксюра. – Хочешь, я у тебя переночую?

Глава 6

Москва встретила пасмурной погодой и дождем. Пока они бежали с Ксюшей вдоль поезда по перрону, осенняя морось не мешала, но как только вышли из Казанского вокзала, дождь полил сильнее, и в метро они уже влетели с мокрыми волосами. Весело смеясь, сели в вагон.

– Нам далеко? – спросила Ада, оглядываясь. Осознание того, что она решилась изменить свою жизнь, наполняло душу радостью и надеждой.

– Прилично. Я снимаю квартиру в спальном районе. Приходится до работы добираться час с пересадками.

– Ого! Расстояния, однако!

– Но ты не переживай. Школа, где я нашла для тебя место филолога, как раз недалеко от нашего дома. Пешочком минут пятнадцать или пару остановок на троллейбусе.

– Здорово!

– А ты почему работу не хочешь сменить?

– А зачем? Я привыкла, и мне нравится. В «Газпроме» много мужчин трудятся. Глядишь, подхвачу себе жениха достойного.

– А еще никого на примете нет?

– У меня высокие стандарты, – засмеялась Ксюра.

– А тот идеальный мужчина, про которого ты говорила?

– Ох! Этого я для тебя берегу.

Ада облегченно вздохнула: «Маринка была неправа. Ксюха – нормальная девушка. Тоже жениха себе ищет».

Ксения сжала пальцы Ады в своей ладони, и та почувствовала себя неловко: сидят две женщины и держатся за ручки, как девочки. Она пошевелила кистью:

– Ты чего?

– Я просто так. Рада тебя увидеть. Трудно жить в большом городе далеко от дома и без родной души.

Они так и доехали до места, ловя на себе косые взгляды.

Квартирка у Ксении была вполне ничего. Ада прошлось по комнатам, заглянула в кухню.

– Слушай, а где мне располагаться?

– Как хочешь? Мы можем с тобой сделать спальню и гостиную. Смотри, какая кровать широкая, поместимся.

Ада поймала взгляд подруги, но не успела сразу ответить. Поняв, что ей не нравится предложение, Ксения торопливо поправилась:

– А если хочешь, занимай отдельную комнату. Будем жить, как в коммуналке. Встречаться в коридоре и в кухне.

Ада растерялась. С одной стороны, жить вместе разумнее. Так будет больше свободного пространства. А с другой... Ада вздохнула: она не хотела терять только что обретенную свободу, но и не желала обижать Ксюру, любезно открывшую для неё новую дорогу в жизнь.

– А ты как думаешь? – переложила она ответственность на подругу.

– Занимай тогда маленькую комнату. Ты пока наслаждаешься одиночеством, поэтому не хочу мешать, – предложила Ксюша, и Ада обрадовалась.

– А как ты платишь за квартиру? Сколько мне нужно тебе отдать денег?

– Не волнуйся, я хорошо зарабатываю. Сентябрь я уже оплатила, а в октябре будет видно. Пока осваивайся.

Благодарная Ада обняла подругу и закружилась с ней по залу. Потом девушки отнесли вещи Ады в ее комнату. Здесь стояла широкая кровать, изголовье которой находилось в центре стены. С одной стороны был письменный стол, а с другой – прикроватная тумбочка. У стены напротив – шкаф-купе. Окно закрывали плотные желтые шторы с тисненым рисунком, на полу лежал пестрый палас. В комнате приятно пахло лавандой. Ада принюхалась и по запаху нашла саше с душистой травой в шкафу в стопке постельного белья. В целом здесь было очень мило и уютно.

Ада познакомилась с квартирой, разобрала вещи, потом они вместе сходили в соседний супермаркет и набрали разных вкусняшек для ужина. Девушки поели, поболтали, в основном о планах на ближайшее время и разошлись по своим углам.

Ада заснула в новой кровати абсолютно счастливая.

Разбудил ее холод. Она почувствовала, как все тело сотрясает мелкая дрожь. Девушка открыла глаза, но в абсолютно темной комнате спросонья ничего не разглядела. «Странно! Почему так холодно?» – подумала она и провела по телу руками: пальцы касались голой кожи, покрытой мурашками. Паника мгновенно охватила сознание. Отчего-то трудно было дышать. Руки лихорадочно побежали по бёдрам, талии, животу, груди. Наконец она нашла ночную сорочку у шеи и облегченно вздохнула: оказывается, она не заметила, как ворочалась, и закрутила рубашку так, что та оказалась у горла.

Ада быстро опустила вниз коротенькую сорочку и стала шарить по кровати в поисках одеяла. Глаза уже немного привыкли к темноте, и она видела справа от себя продолговатый холмик. Девушка схватила его и потянула – он не подавался. Ада его дернула, но одеяло не двинулось с места. Казалось, что его что-то держит. Вновь сердце заколотилось, как безумное.

Ада протянула руку к тумбочке, где у неё лежал телефон, но не рассчитала силу, толкнула его пальцами, и мобильник упал на ковёр. Она вскочила и стала шарить по стене, чтобы найти выключатель. В чужой квартире сделать это было сложно. Сон вылетел из головы. Сейчас ее действиями руководил только страх. Наконец комната озарилась светом. Ада прищурилась от яркого сияния, а когда посмотрела на кровать, ничего страшного не увидела: одеяло по-прежнему холмиком лежало справа, но теперь легко подалось, как только девушка его потянула на себя.

– Чертовщина какая-то, – пробормотала Ада, подняла телефон, выключила свет, укуталась до подбородка одеялом и попыталась заснуть.

Это ей удалось, когда она согрелась. Утром, проснувшись, первым делом оглядела комнату, но ничего странного не увидела.

– Представляешь, – рассказывала она зевающей Ксюре, готовя на кухне завтрак, – со мной такая странная вещь приключилась.

– Ничего странного, – ответила подруга. – Тебе это просто приснилось, а сны, как известно, – это отражение наших дневных тревог, мыслей, событий. Переволновалась с переездом, вот и приснилась всякая ерунда.

Ада задумчиво кивнула, но в душе все равно остались сомнения. Неужели она видела такой явный сон? Чудеса, да и только! Она проводила подругу на работу, убралась в квартире и решила пойти посмотреть на ту школу, в которой, по словам Ксюши, требовался филолог.

Глава 7

Она подлетела к юноше и зажала его окровавленный кулак в своих ладонях.

– Быстро в класс! – приказала Ада, и ученики ей подчинились, не спрашивая, откуда на них налетела незнакомая тетка.

– Никита, прости меня! – причитала девушка и бежала с другой стороны, захлебываясь слезами.

Ее крики и дорожка красных капель привлекли внимание: вокруг стали собираться дети. Ада чувствовала, что еще немного и сама грохнется в обморок, так как совершенно не переносила вида крови. Она старалась дышать часто и не смотреть на руку, которую сейчас сжимала.

– Салфетки есть?

– Д-д-д-а.

– Неси!

Они были уже в классе. Ада лихорадочно обернулась и встретилась взглядом с толстыми стеклами на глазах Серафима Серафимовича, стоявшего у стола. – Где у вас медпункт?

– Тихо. Без истерики, детей напугаете, – прошептал ей на ухо историк, в два шага оказавшийся рядом. – Андрей, – мгновенно он повернулся к пареньку, заглядывавшему через плечо, – возьми в кабинете физики аптечку. Света, бегом в медпункт, приведи сюда фельдшера. Валя, набери в кулере воду в чашку. Нет, погодите… Девочки, возьмите в лаборантской чайник с кипяченой водой и принесите мне. Она должна быть холодной. Аня и Вика, вон там, за шкафом, веник и совок, пойдите и уберите стекло в коридоре. Не дай бог еще кто-нибудь порежется.

Все распоряжения он отдавал спокойным голосом, внешне совершенно не поддаваясь панике. Дети мгновенно побежали выполнять просьбы учителя. Он взял за локти Аду и Никиту, которые стояли растерянно в центре класса, и потащил их к раковине, прикрепленной к стене в аудитории. Подбежала рыженькая девушка с пачкой бумажных салфеток в дрожащих руках, но он ее отодвинул в сторону. Серафим протянул кулак юноши, который стоял с белым, как его недавно чистая рубашка, лицом, над раковиной и осторожно разжал пальцы Ады. Он стал поливать из чайника рану, чтобы остановить кровотечение.

– Бумажные салфетки быстро пропитаются кровью и разойдутся на мелкие кусочки. Могут некоторые из них остаться в ране, поэтому мы подождем профессиональную помощь, – пояснил он Аде и детям.

Первым прибежал Андрей с пластиковой коробочкой в руках.

– Откройте аптечку и достаньте стерильный бинт, – приказал учитель.

Ада сполоснула руки и выполнила его распоряжение. Она разорвала пластиковый пакет и двумя пальцами протянула историку бинт. Он взял его и целиком приложил к ране.

– А бинтовать не будете? – пискнула Ада неожиданно севшим голосом.

– В травмпункте его осмотрят и решат, что дальше делать. Может быть, придется зашивать, – прибежала запыхавшаяся фельдшер. – Спасибо, Серафим Серафимович, за оказанную первую помощь. Я уже вызвала скорую. Кто поедет с парнем?

– Я, – высунулась вперед рыженькая.

– Ты? Тебе самой впору валерьянку глотать, – покачала головой женщина.

– Я поеду, – вызвалась Ада, пока не представляя, где находится этот травмпункт и как потом в окровавленной одежде она будет добираться домой через весь огромный город.

– А вы кто? Его мама?

– Нет. Я новый классный руководитель десятого «м» класса.

– Хорошее начало, – усмехнулась фельдшер, а дети, стоявшие молча вокруг, переглянулись. – С почином вас.

– Ну, я надеюсь, что у вас тут не каждый день так волнительно, – пошутила Ада, оглядывая детей.

Настороженные лица стали потихоньку разглаживаться.

– У нас нормально.

– Мы сами не понимаем, что произошло.

– Оля, что ты сделала Никите? – этот вопрос обращался уже к рыженькой девушке.

– Мы сами разберемся, – подал голос Никита, которому фельдшер бинтовала руку. – И скорую не надо. Так заживет, – буркнул он, поморщившись.

– Молчи уже! Г-г-ерой десятого класса в кавычках! – прикрикнул на него Серафим. – И как мне, по-твоему, теперь дальше уроки вести? – он развел руки в стороны, предлагая всем полюбоваться на него.

Ада посмотрела на учителя: он выглядел нисколько не лучше, чем она. Рана оказалась обширной. Кулак юноши от сильного удара провалился в стекло, острые осколки которого разрезали кожу в нескольких местах. Кровотечение долго не останавливалось, поэтому вымазаны в крови оказались не только раковина, пол, Никита, но и учителя, помогавшие ему.

– Ладно, я сама отвезу парня в травмпункт и дождусь его родителей, – решила фельдшер.

– Не надо родителей, – буркнул недовольный Никита.

– Прости, но это не тебе решать. Сумел натворить дел, умей и ответ держать.

– Можно я с вами? – робко спросила Оля. Она уже стояла рядом с юношей и держала его за здоровую руку.

– А он, – фельдшер кивнула на Никиту, – опять номер какой-нибудь не выкинет?

– Нет, – ответил тот, покраснев.

Вспышка гнева прошла, и мальчишка сейчас походил на нашкодившего щенка.

Скорая приехала через пятнадцать минут, раненого посадили в машину и увезли. Кровь быстро убрали, прозвенел звонок на урок, и дети разбежались по аудиториям. Ада тоже вышла в коридор и растерянно остановилась, не зная, что дальше делать. Только сейчас она сообразила, что где-то оставила свой телефон, но не могла вспомнить, где. Она так и стояла под дверью класса, не решаясь войти и осмотреться, как створка неожиданно открылась и чуть не ударила Аду по лбу.

– Ой! Простите. Я не думал, что вы здесь стоите, – извинился историк. – Пойдемте, я вас провожу к туалету. Вам нужно привести себя в порядок.

– Я где-то оставила свой телефон, но не могу вспомнить, – смущенно сказала Ада.