Игра с огнем

ИГРА С ОГНЕМ

OCR - Goton

Spellcheck - Lisa

Уилфер X.

Роман

(03-027)

Игра с огнем: Роман/Пер. с англ. АГ. Пояркова. — М.:

Издательский Дом «Панорама», 2003. — 192 с.

ISBN 5-7024-1460-8

© Wilfer Hedy, 1971

© Поярков А. Г. Перевод на русский язык, 2003

© Оформление. Подготовка текста. Издательский Дом «Панорама», 2003

Уилфер, Хеди. Игра с огнем = ДЖОРДАН Пенни "Четыре ночи ЛР-№ 961" - /Jordan Penny "The City-girl Bride, 2001"

Глава 1

Она воспринимала его как личного врага.

Он назойливо преследовал ее повсюду — на улице, на бензозаправке, в ресторане, в парикмахерской, в магазине, в аэропорту... Внешне он был парень хоть куда — уверенная улыбка обнажала два ряда белоснежных крепких зубов, серо-голубые глаза смотрели прямо в душу и обещали все доступные на земле радости. Чуть линялые джинсы ловко обтягивали стройные ноги, рубашка, казалось, от малейшего движения лопнет на литых мускулистых плечах. Словом, за этим красавчиком многие женщины пошли бы на край света.

Многие, но не Кэтрин Форестер. Возможно, если бы на нем были костюм, рубашка и галстук, а в руках он держал бы журнал или, на худой конец, чашку с кофе, это сделало бы ее более благосклонной. Но у ненавистного ей типа был другой джентльменский набор — «стетсон», лассо, пачка сигарет.

Ковбой «Мальборо».

Для Кэтрин он олицетворял все, что она терпеть не могла. А терпеть она не могла широкополые шляпы, всевозможные приспособления, с помощью которых люди мучают животных, и табакокурение. А когда такие типы начинали разглагольствовать о прелестях сельской жизни, у Кэтрин от тоски сводило скулы.

Внезапно начавшийся ливень заставил Кэтрин сконцентрировать внимание, чтобы различать дорогу сквозь почти не проницаемую пелену дождя. До сих пор ей не приходилось управлять машиной в таких погодных условиях. Ливень был настолько сильным, что дорога, казалось, превратилась в сплошной водяной поток, который автомобиль рассекал как речной катер. От напряжения у Кэтрин даже заболела голова.

С того самого момента, как увидела объявление о продаже дома, Кэтрин твердо решила приобрести его. Она была уверена, что только возвращение в места, где ее любимый дедушка был счастлив в молодости, поможет ему пережить несчастье.

Конечно, Кэтрин осознавала, что никто и ничто не заменит дедушке его жену. Но она была убеждена, что, если дедушка вернется жить в дом, где прошли первые счастливые годы их совместной жизни с бабушкой; в дом, наполненный воспоминаниями о взаимной любви, то это хоть как-то отвлечет его от печальных мыслей. Кэтрин была из тех людей, которые никогда не отступятся от принятого решения. Именно благодаря этой черте она достигла успеха в бизнесе.

После школы Кэтрин поступила на юридический факультет университета в Принстоне. Закончив его с отличием, она переехала в Нью-Йорк, где устроилась на работу в солидную юридическую фирму. Кэтрин специализировалась на гражданском праве. Она сразу же зарекомендовала себя как высококвалифицированный и смелый юрист, и, несмотря на недостаток опыта и юный возраст, ей удалось выиграть несколько почти безнадежных дел. У Кэтрин появилась постоянная клиентура, и ее карьера быстро пошла в гору.

Два года назад Кэтрин решила открыть собственную юридическую контору. Благодаря налаженным контактам с представителями деловых и финансовых кругов Нью-Йорка, клиентура Кэтрин постоянно расширялась. Когда ей удалось выиграть одно очень крупное дело, ее имя появилось в печати. Это была отличная реклама, и к услугам Кэтрин Форестер начали обращаться известные люди.

Теперь же успешный бизнес позволит ей принять участие в торгах на аукционе, где будет выставляться на продажу Нордвинд — большое имение, где ее бабушка и дедушка снимали дом в начале своей семейной жизни.

В детстве Кэтрин часто слышала рассказы о сельской глубинке. Бабушка и дедушка в романтических тонах описывали ей жизнь североамериканских фермеров, которые большую часть времени проводили на природе. Эти люди относились к земле не с точки зрения потребителя, а воспринимали ее как некую одухотворенную субстанцию, откуда они, подобно мифическому Антею, черпали физические и душевные силы.

Но девочка с раннего детства жила в городе, и все эти фермы, дождь, грязь, домашние животные были не для нее. Юридическая фирма, которую возглавляла Кэтрин, городская квартира, подруги — такие же незамужние преуспевающие женщины, как и она сама, — вот что Кэтрин любила и ценила. Однако нежная любовь к бабушке и дедушке — это было нечто абсолютно другое, совершенно особенное.

Мать Кэтрин, Эрика Форестер, была очень красивой и эффектной женщиной. Она унаследовала от своего отца дух авантюризма, но в отличие от Джорджа Форестера, который был преданным семьянином и альтруистом по натуре, Эрика олицетворяла собой эгоизм чистой воды. Абсолютная безответственность сочеталась у нее с пренебрежительным отношением к окружающим.

Когда Эрике было девятнадцать лет, она сошлась с каким-то коммивояжером, и тот тайком увез ее в Лас-Вегас. Их роман длился недолго, и коммивояжер скоро испарился. Эрика устроилась работать официанткой в казино. Недостатка в ухажерах у нее не было. Через полгода Эрика вышла замуж за репортера, а еще через год родила Кэтрин. Сколько девочка себя помнила, ее родители никогда не ладили между собой. Линдон — так звали отца Кэтрин — часто напивался и все время уезжал в какие-то странные командировки, а Эрика постоянно крутила романы на стороне. Когда Кэтрин было шесть лет, ее родители развелись. Линдон вскоре, будучи в нетрезвом состоянии, погиб в автомобильной катастрофе.

Эрика, после того как сбежала из дома, не поддерживала связь с родителями. Однако они от каких-то общих знакомых узнали, что Эрика вышла замуж и родила ребенка. Джордж Форестер проявил недюжинное упорство, и в конце концов ему удалось разыскать свою дочь. Он предложил Эрике оставить хотя бы на время Кэтрин им на воспитание.

Предложение пришлось весьма кстати: Эрика как раз собиралась замуж за продюсера из Голливуда. Дочка была ей обузой, и она с удовольствием сбагрила девочку своим родителям. Так Кэтрин оказалась у бабушки и дедушки. Через несколько месяцев Джорджу и Элизабет Форестер пришло извещение о смерти их дочери. Оказалось, что Эрика в Голливуде пристрастилась к алкоголю и умерла от цирроза.

Как известно, если ребенок с раннего детства постоянно испытывает недостаток родительской любви и ласки, это не может не сказаться на его душевном здоровье и чаще всего приводит к тяжелым психологическим травмам, последствия которых дают о себе знать на протяжении всей дальнейшей жизни. Бабушка и дедушка помогли Кэтрин избежать подобных проблем. Они стали для Кэтрин настоящей семьей, они любили Кэтрин, заботились о ней, и сейчас молодую женщину угнетало и пугало то, что ее дед, всегда стойкий и сильный, увядает на глазах.

Джордж Форестер словно сошел со страниц приключенческих романов Джека Лондона. Он родился на Среднем Западе в семье фермера и с детства слышал многочисленные рассказы и предания о фермерах, осваивавших эти земли. Маленькому Джорджу они представлялись сильными и волевыми людьми, стойкий характер которых выковывался путем преодоления постоянных трудностей, многочисленных опасностей и лишений.

Неудивительно, что Джорджа захватил дух романтики и приключений. В семнадцать лет он сбежал из дому и отправился на Аляску. Жизнь старателя и суровая северная природа пришлись юноше по вкусу.

Возможно, Джордж разбогател бы и стал в недалеком будущем хозяином артели, если бы не получил известие о смерти отца и не принял решение вернуться на родную ферму, оставшуюся без хозяина. Вскоре после своего возвращения Джордж познакомился с Элизабет Логан. Молодые люди с первого взгляда полюбили друг друга и через два месяца поженились. Наверное, как многие по-настоящему любящие пары, они мечтали жить долго и счастливо и умереть в один день, но судьба распорядилась иначе — Элизабет умерла. Джордж глубоко переживал утрату, он превратился в собственную тень и потерял интерес к жизни.

Кэтрин с ужасом думала, что дед угасает с каждым днем, и ломала голову, как поднять его дух. И вдруг она увидела объявление о продаже Нордвинда — имения, где ее бабушка и дедушка жили сразу после свадьбы. Теперь она знала, как поддержать деда. Приняв решение об участии в аукционе, Кэтрин не сомневалась, что ей будет сопутствовать успех и она обязательно купит этот дом.

Если бы не начался ливень, Кэтрин давно добралась бы до маленького городка, где должен проходить аукцион. В единственной приличной гостинице этого городка она зарезервировала для себя номер.

Когда начался дождь, Кэтрин пришлось сбросить скорость, и теперь машина плелась с черепашьей скоростью. Насколько Кэтрин могла судить, дорога стала более узкой и извилистой. И пустынной — Кэтрин вдруг осознала, что машины ей давно не попадались.

Действительно ли она едет по шоссе? Не может быть, чтобы она ошиблась и перепутала поворот. Кэтрин даже мысли не допускала о том, что могла дать маху. Она очень гордилась тем, что всегда руководила обстоятельствами, а не наоборот.

Начиная с идеально причесанных русых волос и заканчивая столь же идеально обработанными и накрашенными ногтями на ногах, — все в Кэтрин воплощало женскую элегантность и уверенность в себе. Ее стройная фигура неизменно была предметом зависти подруг, а безупречная кожа отражала безупречную личную жизнь, где эмоциональные потрясения и хаос были так же невозможны, как беспорядок в квартире. Да, Кэтрин была женщиной, с которой следовало считаться. Ни один мужчина не посмел бы отнестись к ней неуважительно.

Понаблюдав за некоторыми из своих знакомых, эмоциональная неустойчивость и сексуальная неразборчивость которых вызывала у нее отвращение, Кэтрин решила, что замуж ей лучше не выходить. И с тех пор ни один из многочисленных мужчин, встречавшихся на ее жизненном пути, не смог заставить ее изменить решение. Когда очередной ухажер говорил что-то вроде «ты слишком хороша, чтобы быть одной», он получал в ответ презрительно-уничтожающий взгляд.

Возможно, в глубине души Кэтрин иногда спрашивала себя, почему в отличие от других женщин равнодушна к любовным переживаниям и желаниям. Но она не позволяла себе углубляться в подобные мысли. Зачем ей это надо? По-своему она тоже счастлива или точнее будет счастливой, когда пройдет аукцион и она станет владелицей Гринфилда.

Машина заскользила по спуску, и Кэтрин не без раздражения подумала, что в таком захолустье ей еще не приходилось бывать.

Она пыталась купить этот дом, не дожидаясь аукциона, однако поверенный отказался продать его. И вот теперь она здесь...

— О нет... — простонала Кэтрин, когда за поворотом увидела знак с надписью «Брод».

Брод... Пересекать реку вброд, как будто живешь в средневековье. Но другого пути не было, и об этом свидетельствовал знак.

Кэтрин видела, что дорога упирается в небольшую речку, а затем вновь возникает на противоположном берегу и исчезает в холмах.

И это называется шоссе? Эта сельская местность как раз то, что мне нужно, подумала Кэтрин с увеличивающимся раздражением и направила машину по воде.

Вдруг она услышала какой-то звук, перекрывающий шум работающего двигателя, а затем увидела, откуда он исходит. На Кэтрин на необыкновенно большой скорости надвигалась стена воды практически такой же высоты, что и машина.

В первый раз в жизни Кэтрин запаниковала. Она надавила на педаль газа, колеса автомобиля бешено завертелись, но машина не сдвинулась с места. А стена воды...

Майкл Рейнер пребывал в отвратительном настроении. Встреча заняла гораздо больше времени, чем он предполагал, и поэтому он наверняка теперь опаздывает. Полностью погруженный в свои мысли, Майкл чуть не вскрикнул от удивления, когда увидел машину, неподвижно стоящую на середине реки, а в машине — женщину. Но еще больше его поразило то, что вода почти захлестнула весь автомобиль.

У Майкла совершенно не было настроения спасать глупую курицу, которая в не приспособленной для этого машине пересекает реку во время сильнейшего ливня, какого в здешних местах и не помнят. Майкл терялся в догадках, откуда возник этот дождь. В метеопрогнозе, который он слышал вчера по радио, ничего не сообщалось о надвигающемся ливне. Создавалось впечатление, что неожиданная метаморфоза с погодой произошла словно по чьему-то заказу.

Майкл нахмурился и переключил свой джип на самую низкую передачу.

Многие называли Майкла финансовым гением. Он сколотил приличное состояние, но приумножить его не потрудился и оставил мир коммерции и финансов, так как внутренне не принимал его и все, что с ним связано. Майкл хотел создать собственный мир. И этот мир должен принадлежать ему полностью и без остатка.

Срок, на который он снял ферму Голдхилл, истекал через три месяца, поэтому Майкл решил приобрести на аукционе имение Нордвинд. Майкл знал, что дом, земля и другие постройки продаются по отдельности, но он хотел купить все. Он намеревался сохранить целостность имения, что в свою очередь обеспечит его собственную самодостаточность. Для Майкла было жизненно необходимо позаботиться о своей полной независимости от окружающих. Он человек состоятельный и вполне может позволить себе приобрести Нордвинд — реальное воплощение своей мечты.

Стремление к уединению не всегда было свойственно Майклу. Лет десять назад, когда он только-только разбогател, деньги открыли ему двери в высшее общество. Молодой человек кочевал с раута на раут, и поначалу светский образ жизни, который казался непрекращающимся праздником, его забавлял. Майкл где-то вычитал, что праздное времяпрепровождение было характерно для французской аристократии восемнадцатого века.

Но Майкл довольно быстро обнаружил, что все в этом мире зиждется на зависти и лицемерии. Он обладал слишком трезвым умом, чтобы подчинить себя алкоголю и беспорядочному сексу, но многие знакомые Майкла — либо из-за недостатка рассудительности, либо из-за слабого характера — не смогли устоять перед их пагубным влиянием. Его пытались затянуть в постель девицы, одурманенные марихуаной. Потом клиенты приглашали его на вечеринки, где эти же самые девицы и наркотики, загубившие их жизни, раздавались всем желающим, как пирожные на десерт. Словом, иллюзий в отношении происходящего вокруг у молодого человека не было.

Однажды, когда один из его приятелей допился до белой горячки, Майкл почувствовал, что должен кардинально изменить свою жизнь. Мир, в который он вошел, став состоятельным, ценил только деньги, а личность не ставил ни во что. Однажды Майкл проснулся и твердо сказал себе, что это больше не его мир.

Возможно, он несправедливо обвинил городскую субкультуру целиком в тех грехах, в которых были повинны лишь отдельные представители населения больших городов. Но собственная неудовлетворенность побудила Майкла задаться вопросом, что он действительно хочет от жизни. Ему страстно захотелось, чтобы она стала чище, проще и естественнее. В то же время Майкл испытывал отвращение к городу и к людям, восхваляющим городской уклад.

Мать Майкла была родом из простой фермерской семьи, и ее сын, очевидно, унаследовал эти гены. Его отец служил клерком в одном из нью-йоркских банков. Семья жила довольно скромно, но все же родители Майкла не жалели средств на воспитание сына. Майкл учился в частной школе, а потом поступил в колледж на отделение экономики и финансов. Он еще в детстве обнаружил недюжинные математические способности и в колледже почти сразу же стал лидером своего курса.

Майкл вообще по натуре был лидером. Это касалось всех сфер его жизнедеятельности: учебы, спорта, взаимоотношений с окружающими. Он еще не получил диплом, но уже давал консультации различным фирмам относительно капиталовложений.

Однажды он спас от разорения старого друга своего отца, который вложил все деньги в некое сомнительное предприятие, сулившее большую прибыль. Но предприятие через неделю прогорело, и друг отца остался ни с чем. Его имущество и дом собирались пустить с молотка, а сам он был на грани самоубийства. Майкл, используя свои связи, получил на его имя довольно большой кредит в банке и вложил деньги в акции одной нефтяной компании. Молодой человек блестяще просчитал ситуацию на рынке нефтепродуктов и не ошибся в прогнозе. Друг отца Майкла весьма выгодно продал приобретенные акции и не только вернул капитал, но и приумножил его.

После окончания колледжа Майкл несколько лет работал финансовым консультантом в крупных фирмах. Сколотив приличное состояние, он решил играть на бирже. Майкл практически не рисковал: тонкая интуиция сочеталась у него с мощным аналитическим умом, что и выделяло его на фоне других бизнесменов.

Удачная игра на бирже принесла Майклу миллионы. Многие убеждали его остаться в бизнесе и организовать собственную финансовую империю, но Майкл уже принял решение. Ему нужна своя ферма, где бы он разводил скот и выращивал урожай.

В отличие от Кэтрин Майкл понял, что даже его джип не сможет преодолеть реку и другой берег будет недосягаем в течение нескольких дней, и вовремя остановил свой джип.

Майкл сердито взглянул на машину незнакомки. Только полная идиотка может попытаться в кабриолете пересечь разлившуюся реку.

Вода все прибывала, и через минуту-другую машину вместе с блондинкой, сидяшей за рулем, снесет течением. Делать нечего, надо спасать глупышку. Майкл не без содрогания направил свой джип сквозь бурлящий поток. Почувствовав, насколько сильно течение реки, он стиснул зубы: автомобиль того и гляди может опрокинуться.

Тем временем паника Кэтрин нарастала. Она не могла поверить, что все это происходит с ней наяву. Как получилось, что она очутилась в тонущей машине посередине реки? Кэтрин с ужасом почувствовала, что ее машину начинает разворачивать. Кажется, ее скоро смоет течением. Возможно, она утонет...

Вдруг Кэтрин увидела приближающийся джип и воспрянула духом. Значит, ее страхи необоснованны! Если эта машина может переехать на тот берег, значит, и у нее получится. Кэтрин попыталась тронуться с места.

Майкл просто не мог поверить своим глазам. Догадавшись по энергичным движениям корпуса блондинки, что она неистово давит на газ, он подумал, что перед ним сумасшедшая. Что, черт возьми, происходит?! Неужели у нее не хватает ума понять, что машина не пройдет и ярда? И даже если ей каким-то образом удастся тронуться...

Подъехав вплотную, Майкл опустил стекло. Незнакомка надменно взглянула на него, но ее заносчивость не произвела на Майкла впечатления. По одежде, по манере держаться он безошибочно определил, что женщина явно городская жительница, и это открытие лишь усилило его раздражение. Враждебно глядя на незнакомку, Майкл жестом показал ей, что она должна опустить стекло.

Кэтрин не собиралась подчиняться распоряжениям первого встречного и, наверное, не подчинилась бы, если бы не почувствовала вдруг, что машину повело в сторону.

— Что, черт возьми, вы делаете?! — гневно закричал Майкл, когда Кэтрин опустила стекло. — Вы находитесь в машине, а не в подводной лодке!

Его очевидная неприязнь и надменность разозлили Кэтрин, которая не привыкла, чтобы на нее кто-нибудь повышал голос вообще и мужчина в частности. Обычно ей было достаточно бросить взгляд, и с ней начинали разговаривать должным образом.

— Что я делаю? — переспросила она с сарказмом. — Пытаюсь переехать на другой берег.

— Через разлившуюся реку?! — Майкл не мог сдержать раздражения.

— Когда я начинала переправу, наводнения еще не было, — возразила Кэтрин и вскрикнула, так как ее машину опять стало разворачивать.

— Вам надо немедленно выбраться из машины, — сказал Майкл.

Он видел, что в любой момент кабриолет вместе с водителем может унести. Необходимо заставить блондинку срочно покинуть кабину автомобиля, но Майкл боялся, что она запаникует и тем самым ухудшит ситуацию.

— И как же я сделаю это? — ледяным тоном осведомилась Кэтрин. — Открою дверцу и поплыву?

— Слишком опасно — течение очень сильное, — резко ответил Майкл, не обращая внимания на сарказм Кэтрин. Подумав, он решительно произнес: — Вам придется пролезть через окно. Места достаточно. Я подъехал вплотную, и вам нетрудно будет перебраться в мою машину через окно задней дверцы.

— Что? Неужели вы думаете, что я?.. — Кэтрин едва не задохнулась от возмущения. — На мне эксклюзивный костюм и очень дорогие туфли. Я не собираюсь ползти в ваш грязный джип или еще куда-нибудь, потому что моя одежда для этого не подходит, а туфли могут слететь.

Майкл почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, а раздражение достигло пика. Еще никому не удавалось так действовать ему на нервы.

— Прекрасно! Если вы останетесь в этой машине, то потеряете не только туфли, а еще кое-что. Возможно, свою жизнь! И я с вами тоже тут пропаду. Разве вы не видите, что...

Майкл оборвал себя на полуфразе, так как машина упрямицы под напором воды опять начала двигаться. Довольно препирательств, решил Майкл, пора действовать.

— Вылезайте! Быстро! — рявкнул он.

Не успела Кэтрин возмутиться резкостью его приказного тона, как, к своему удивлению, уже пробиралась через боковое стекло.

Она почувствовала, как сильные мужские руки схватили ее и буквально втащили в открытое окно задней дверцы джипа. То, что с ней обращаются будто с мешком картофеля, привело Кэтрин в бешенство. К тому же она, когда ее заволакивали в джип, как и опасалась, потеряла туфли.

Даже не спросив ее о самочувствии, незваный спаситель направил свой джип к берегу. Мощная машина медленно преодолевала не менее мощное течение. Когда Кэтрин наконец удалось сесть прямо, она увидела, что вода захлестнула ее машину и та начала двигаться по течению. Кэтрин затрясло от напряжения и страха, а водителю джипа как будто было все равно. Он наконец выехал на сушу и двигался по направлению к вершине холма.

Еще несколько секунд, и эту идиотку снесло бы вместе с машиной! — раздраженно подумал Майкл. Теперь, пока вода не спадет, покинуть ферму будет невозможно. Со всех сторон возвышались крутые холмы, а единственная дорога затоплена.

— Пожалуйста, высадите меня в центре города, — холодно и с достоинством произнесла Кэтрин. — Если возможно, то возле обувного магазина, поскольку я потеряла туфли.

— В центре чего? — переспросил Майкл, не веря собственным ушам. — Вы хоть знаете, где находитесь?

— На шоссе, примерно в пяти милях от Блекберна, — ответила Кэтрин уверенно.

— На шоссе... Разве эта дорога похожа на шоссе? — удивился Майкл.

Сейчас-то Кэтрин видела, что не похожа. Это означало, что каким-то образом она свернула не в том месте. Но до этого момента Кэтрин всегда выбирала нужный курс во всех сферах своей жизни.

— Критерии для сельских дорог совсем другие! — запальчиво ответила она. — Любая старая дорога может гордо называться шоссе.

Самодовольство и упрямство спасенной им блондинки вывели Майкла из себя.

— К вашему сведению, это частная дорога, ведущая на ферму... На мою ферму.

Кэтрин уставилась на спину незнакомца. Его чуть волнистые темно-каштановые волосы немного закрывали воротник рубашки. Широкие плечи выдавали атлетическое телосложение. Кэтрин презрительно поморщилась, когда присмотрелась к старомодному потертому пиджаку своего спасителя. Она ощущала флюиды раздражения и враждебности, исходившие сейчас от этого мужчины, и испытывала по отношению к нему аналогичные чувства. Кроме того, он напоминал ей типа, которого она на дух не переносила: ковбоя «Мальборо».

— Значит, я где-то ошиблась и не туда свернула, — пробормотала Кэтрин, пожав плечами. Только она знала, чего ей стоило признать, что она оказалась где-то не права. — Вы фактически похитили меня. Я уверена, что спокойно развернулась бы и...

— Развернулись бы? — прервал ее Майкл, иронически фыркнув. — Да не подвернись я, вам бы чертовски повезло, если бы вы вообще остались живы!

Подобная перспектива вызвала у Кэтрин содрогание, но она постаралась не выдать своего состояния. Кэтрин поступила так, как всегда поступала в критических ситуациях — попыталась полностью сосредоточиться на конечной цели своей поездки и не думать ни о чем другом.

— Сколько времени надо ждать, чтобы вода в реке спала? — поинтересовалась она.

Господи, да она думает, что это дело нескольких часов! — с удивлением понял Майкл. Он поразился наивности этой горожанки. Таким людям нельзя разрешать самостоятельно путешествовать по сельской местности. У них такое же представление об опасностях природы, какое имеют дети об опасностях дорожного движения.

— Дорогая леди, вода спадет не раньше чем через несколько дней.

— Через несколько дней?!

В зеркало заднего вида Майкл увидел, что в глазах незнакомки промелькнул испуг. Интересно, чего именно боится его спутница? Господи, о чем он думает?! Не все ли ему равно?

— А... сколько именно дней? — спросила Кэтрин, стараясь не показать, что растерялась.

Майкл пожал плечами.

— Все зависит от погоды. В прошлый раз вода спадала целую неделю.

— Неделю...

. В голосе Кэтрин отчетливо прозвучало отчаяние — оно было столь велико, что она не сумела его скрыть. И если эта дорога действительно ведет только на ферму этого человека, то тогда у нее нет другого выхода, как провести эту неделю с ним.

Сейчас они почти достигли вершины холма, и Кэтрин оглянулась. Влажная дорога блестящей черной лентой разрезала унылое пространство осеннего ландшафта. Разлившаяся река затопила прибрежные низины. На воде печально кружились сорванные ураганом желтые листья. Что же касалось машины Кэтрин, то она уперлась в поваленное дерево и за исключением крыши была под водой.

Шок, вызванный случившимся, у Кэтрин постепенно прошел, но на смену ему яви-

22

лось не привычное для нее беспокойство, даже паника. Одежда, сумочка с наличными, чековой книжкой и документами, удостоверяющими личность, — все это утонуло вместе с машиной. Кэтрин вынуждена была признать, что находится в полной зависимости от своего спасителя.

Майкл, поглядывавший в зеркало заднего вида, наблюдал за сменой эмоций на лице незнакомки. Он хорошо изучил человеческую природу и умел распознавать потаенные мысли. Жизнь в городе научила его этому. Городская жизнь — такая же, как и эта женщина. И что она только делает в этом Богом забытом месте? Все в ней выдавало антипатию к сельскому образу жизни. Инстинкт подсказывал Майклу, что с этой особой будут проблемы.

Он всегда сразу же чувствовал опасность, когда встречал ее на своем пути. Но что-то внутри него — Майкл точно не мог определить, что именно, — толкало его навстречу опасности. Осознавая непоследовательность своего поведения, он сказал:

— Если у вас здесь есть друзья, вы можете позвонить им с моей фермы и объяснить, что случилось.

Что, черт возьми, я делаю?! — сердито спросил себя Майкл. По сути, пытаюсь войти в ее жизнь. Но ведь я не хочу этого. Она сильно раздражает меня, особенно ее полные, чувственные губы. А какие они на вкус? Каково ощутить вкус ее поцелуя?..

Майкл скрипнул зубами. Что с ним про-

23

исходит? Неосознанные желания... волнующие мысли... игра воображения... Он помотал головой, пытаясь прогнать одолевшее его наваждение.

— Я еду не к друзьям, — коротко ответила Кэтрин.

Майкл ждал, что она продолжит говорить о себе, но, когда понял, что незнакомка не собирается посвящать его в свои планы, вновь ощутил необъяснимое волнение и раздражение. Право, он должен радоваться, что эта женщина стремится соблюдать дистанцию.

Кэтрин поняла, что ее спутник пытался выведать, с какой целью она приехала в здешние места. Это ее разозлило — с какой стати она должна держать перед ним отчет?! Кэтрин терпеть не могла, когда кто-то лез не в свои дела. Необходимые при профессии юриста осторожность и скрытность со временем стали чертами характера.

Они миновали вершину холма. Дорога сузилась. Петляя через пастбище, она вела к живописному особняку. Архитектура этого двухэтажного дома была довольно простой, но в ней присутствовало какое-то неуловимое изящество. Фасад здания терялся в зарослях дикого винограда, в стеклах широких окон отражались растущие перед домом деревья. Пространство вокруг дома было выложено массивными каменными плитами, которые будто служили продолжением фундамента.

Небольшое стадо каких-то животных, напуганных шумом приближающегося джипа, шарахнулось в сторону от ограды.

— Что это? Бараны? — спросила Кэтрин. Незнакомец весело рассмеялся.

— Ну, бараны среди них тоже есть, вон те, более крупные лохматые животные с винтообразными рогами. А вообще это овцы очень редкой тонкорунной породы. Я развожу их из-за шерсти.

— Из-за шерсти? — рассеянно переспросила Кэтрин, наблюдая, как некоторые животные вытянули шеи и_ уставились на машину.

— Да. Я привез их из Испании, в Америке разведением этой породы занимаются мало, поэтому шерсть этих овец у нас в особой цене.

— Должно быть, их шерсть представляет собой нечто особенное, раз вы отправились за ними чуть ли не на другой конец света, как за золотым руном, — с издевкой сказала Кэтрин.

— Сравнение с золотым руном здесь вполне уместно, — Майкл не обратил внимания на колкость, — поскольку шерсть у моих овец тонкая, мягкая, пуховая и... дорогая. Из нее ткут тонкие костюмные ткани.

Слушая лекцию своего спутника о высоком качестве шерсти его овец, Кэтрин отметила про себя, что этот человек занимается их разведением не только из соображений выгоды, но и вкладывает в это дело душу.

— Я не удивлюсь, — саркастически ухмыляясь, продолжал Майкл, — если ваш портной и в глаза не видел материю из шерсти этих овец, поскольку она очень... — Он хотел добавить «дорогостоящая», но подумал, что в качестве отместки за насмешку это будет уже слишком.

У Кэтрин возникло острое желание поставить грубияна на место. Каков нахал?! Что он хотел этим сказать?! Что она нищая?! Но не успела Кэтрин открыть рот, как Майкл резко газанул и одновременно включил радиоприемник. Поэтому говорить что-либо было бесполезно — ее голос не смог бы перекрыть создавшийся шум.

— Похоже, не мы одни оказались в ловушке из-за этого проклятого ливня, — прокомментировал Майкл сообщение диктора.

— Спасибо, — язвительно отозвалась Кэтрин, — но мне не нужен переводчик. Я хорошо понимаю английский язык.

Аукцион начнется только через шесть дней. Река к тому времени должна войти в берега — во всяком случае, Кэтрин на это надеялась, о другом развитии событий она и думать не хотела. Сейчас Кэтрин сожалела, что решила заранее выехать на место, но, с другой стороны, она надеялась убедить поверенного, поговорив с ним с глазу на глазг продать ей Гринфилд до начала торгов. Кэтрин готова была заплатить хорошие деньги, даже переплатить, но гарантировать себе приобретение вожделенной недвижимости. Она пойдет на все — лишь бы вернуть деда к жизни.

Джип подъехал к дому. Большой черный пес, мирно лежавший на ступеньках, поднял голову. Увидев машину, он вскочил и, радостно повизгивая, бросился встречать хозяина.

На лужайке перед домом копошились куры. Идиллическая картина, с усмешкой подумала Кэтрин, для кого-то, но только не для меня. Тем более, когда я знаю, она неприязненно взглянула на незнакомца, что здесь живет этот тип.

— Давайте проясним одну вещь, — заговорил он хмуро. — Мне сложившаяся ситуация нравится не больше, чем вам. Кроме того, это не я умудрился загнать машину в разлившуюся реку. Не я свернул не там, где надо, и в результате оказался...

— Когда я подъехала к броду, наводнения еще не было, — резко оборвала его Кэтрин. — Оно возникло из ниоткуда, как будто... — Как будто злой рок заготовил для меня эту встречу, хотела добавить она, но передумала, чтобы не проявлять тем самым глупую сентиментальность. — И если вы, по-видимому, являетесь хозяином этого забытого Богом угла, то мне кажется, ваша обязанность вывесить знак, предупреждающий об опасности брода.

Майкл полуобернулся к ней и, скривив губы в недоброй усмешке, напомнил:

— Это частные владения и частная дорога. В предупреждающих знаках нет необходимости.

— Согласна. Но, может, вы мне скажете, как человек может узнать, что находится в частных владениях, если об этом не сообщают никакие знаки? — парировала Кэтрин.

— Ни в каких знаках нет нужды, — процедил Майкл сквозь зубы. — Из любой карты ясно видно, что эта дорога с односторонним движением и упирается в тупик. Женщины! — воскликнул он с сарказмом. — Почему они патологически не способны читать карту?!

Кэтрин почувствовала, как нарастает в ней раздражение, и осознание того, что ее спутник в чем-то прав, лишь усиливало ее досаду.

— Я прекрасно читаю карту, а людей распознаю еще лучше. Что касается вас, то более невоспитанного, грубого и вызывающего отрицательные эмоции человека я еще не встречала.

— А вы самая невозможная женщина, какую когда-либо встречал я, — огрызнулся Майкл.

Они взглянули друг на друга с нескрываемой взаимной неприязнью.

Глава 2

Кэтрин взяла телефонную трубку и набрала номер своей помощницы. Объяснив, что произошло, она попросила ее снять некоторую сумму с личного счета в банке и выслать эти деньги в Блекберн.

— Вы хотите, чтобы деньги доставили непосредственно вам? — спросила Николь.

— Нет. Пусть их отправят в отель на мое имя. Да, когда вы сообщите в страховую компанию о случившемся, дайте им понять, что мне в ближайшее время понадобится новая приличная машина.

Кэтрин не стала распространяться о деталях своего приключения и, не слушая восклицаний Николь, распрощалась с ней и повесила трубку.

Хозяин фермы, Майкл Рейнер, предоставил ей отдельную комнату с телефоном. Кэтрин очень тяготило, что она вынуждена пользоваться его гостеприимством. Нахмурившись, она набрала номер своего дедушки. Она не посвящала его в свои планы, а сказала только, что едет по делам.

Услышав изможденный голос Джорджа Форестера, Кэтрин чуть не заплакала.

Когда Майкл проходил мимо полуоткрытой двери комнаты, которую предоставил в распоряжение своей неожиданной гостье, он услышал, как Кэтрин мягким, полным любви голосом говорит в трубку:

— С тобой все в порядке, дорогой?

Майкл нахмурился. Если бы у него спросили, почему ему так неприятно известие о том, что у этой женщины есть возлюбленный, он не смог бы дать вразумительный ответ. Как Майкл ни убеждал самого себя, что ему всегда нравились голубоглазые брюнетки, а не кареглазые блондинки, Кэтрин оставалась для него опасно притягательной.

Позвонив деду, Кэтрин повесила трубку и огляделась. Комната, где ей предстояло провести несколько дней — Кэтрин надеялась, что от силы два, — была большой и, к ее радости, имела отдельную ванную. Обстановка комнаты была простой, но не лишенной изысканности. Возле большой двуспальной кровати стояла инкрустированная перламутром тумбочка. Один угол занимал платяной шкаф с зеркалом, другой — журнальный столик красного дерева и два кожаных кресла. На стенах, затянутых светло-голубым ситцем, висело несколько акварелей.

За широкими окнами простирались поля, окаймленные густо поросшими лесом высокими холмами. По-осеннему быстро сгущались сумерки.

Что же мне делать? Неужели придется торчать здесь, пока не закончится наводнение? — тоскливо подумала Кэтрин.

Хозяин дома — «зовите меня просто Майкл», попросил он, — словно между прочим сообщил, что обычно держит телефон отключенным, так как терпеть не может, когда кто-то вторгается в его жизнь. Это был, очевидно, камень в ее огород. Кэтрин подумала, что судьба как нарочно свела ее с человеком, который наверняка во всем был полной ей, Кэтрин, противоположностью.

Эти мысли досаждали Кэтрин настолько, что даже затмили собой предстоящий аукцион.

Майкл в кухне слушал прогноз погоды. Никто не мог толком объяснить, откуда взялся этот ливень и почему локализовался на площади всего в несколько квадратных миль.

Оставалось только надеяться, что вода спадет до начала аукциона, — Майкл предпочитал лично присутствовать на торгах, а не прибегать к помощи телефона или посредников. Это давало ему возможность видеть лица конкурентов и непосредственно оценивать их слабые и сильные стороны. С его точки зрения, основной особняк и прилегающие к нему угодья не должны вызвать большого ажиотажа. Иначе обстояло дело с коттеджами. Майкл не мог допустить, чтобы на его земле жил кто-то еще. Он хотел полной изоляции. Он хотел...

Дверь открылась, и в кухню вошла Кэтрин. Она сняла пиджак и осталась в тонкой шелковой блузке. Майкл не без удовольствия отметил точеную фигуру и высокую, упругую, хорошо очерченную грудь. Стоящая перед Майклом женщина в элегантной блузке, в строгой прямой юбке, с безупречным макияжем и без туфель, вызвала у него легкую улыбку.

Глаза Кэтрин блеснули.

— Одно слово... — с угрозой произнесла она, — только одно слово, и я...

Майкл не смог сдержаться.

— И что вы сделаете? — язвительно осведомился он. — Швырнете в меня чем-нибудь?

— Я взрослая женщина, — процедила Кэтрин сквозь зубы. — Я никогда ничем ни в кого не бросаю.

— Да ну! И даже сами никогда не бросаетесь в объятия своего любовника? — ядовито спросил Майкл. — Какое для него разочарование!

Кэтрин не верила своим ушам. Как это они умудрились перевести разговор на такие личные темы?

— У меня нет любовника, — довольно резко произнесла она.

Майкл, услышав поспешный ответ, ухмыльнулся. Он знал, что Кэтрин лжет. Эта женщина олицетворяла собой все то, из-за чего он бросил городскую жизнь и уехал в деревню. Кроме того, ее не назовешь совершенной во всех отношениях — Майклу доводилось встречать более красивых и сексуально привлекательных женщин. Так почему же Кэтрин словно магнит притягивает его? И это несмотря на то что она будто окружила себя стеной, чтобы держать его на расстоянии. Да ведь и он хотел того же! Почему же какая-то часть его страстно желает обладать этой женщиной?!

Рассердившись на самого себя за безрассудные мечты, Майкл отрывисто произнес:

— Пойду запру на ночь загон. Если хотите есть, поищите что-нибудь в холодильнике.

Он, наверное, искренне полагает, что подчеркивает этим свое гостеприимство! — раздраженно подумала Кэтрин, провожая Майкла неприязненным взглядом.

Как правило, Кэтрин редко покидала свой офис раньше восьми вечера, а частенько задерживалась еще дольше. Ужинала она обычно в ресторанах — либо с друзьями, либо с клиентами. Иногда Кэтрин ходила на концерты классической музыки или на балет. На выходные она уезжала навестить деда, который жил в пригороде Нью-Йорка.

В ее квартире была кухня, оборудованная по последнему слову техники, но Кэтрин практически никогда не вставала к плите. Она, конечно, могла что-то соорудить, но именно «что-то» — простенькое и незатейливое. Бабушка Кэтрин была отличной кулинаркой, но делиться секретами с внучкой не спешила, чтобы та не отвлекалась от учебы.

Оглядев большой стол, стоявший в центре кухни, Кэтрин брезгливо отметила, что на нем разбросаны газеты и журналы. На старомодном стуле дремал кот. Печальная запущенность этого дома навевала на Кэтрин неприятные воспоминания.

В раннем детстве после развода родителей она вместе с матерью постоянно переезжала из города в город. В каждом новом месте ее мать заводила себе любовника, а когда роман заканчивался, очередной переезд был так же неизбежен. У некоторых людей такая жизнь вызывает тягу к стабильности, желание установить тесные и прочные взаимоотношения со своим партнером. Кэтрин же твердо решила добиться полной материальной и эмоциональной независимости.

Этот дом напомнил ей о тех днях, поэтому она не могла здесь чувствовать себя комфортно. Все в теперешней жизни Кэтрин — в жизни, которую она сама создала для себя, — было запланировано, стабильно и находилось под полным контролем. Все окружавшие Кэтрин вещи, как и она сама, всегда были ухоженными и добротными.

Кэтрин наклонила голову и посмотрела на свои стройные ноги, обтянутые дорогими чулками. Она никогда не ходила необутой, даже у себя дома, не говоря уже о чужих. Для нее отсутствие обуви ассоциировалось с бедностью и уязвимостью, то есть с тем, чего она боялась больше всего на свете.

Опасно слишком много заниматься самоанализом, подумала Кэтрин и нервным жестом открыла дверцу холодильника. У нее расширились глаза при виде содержимого холодильника.

Майкл вошел в дом через заднюю дверь и снял сапоги. Из-за ливня грязи в птичнике было больше, чем на болоте. Он потратил уйму времени, чтобы загнать внутрь одну непослушную курицу. Майкл собирался уже послать ее к черту и угостить ужином лисиц, но в конце концов справился с упрямой птицей. Он замерз и проголодался.

Майкл собирался днем приготовить себе на ужин отбивные из свинины, но незапланированная встреча с торговцем скотом помешала осуществлению замысла. Вечером его ждет уйма нудной бумажной работы. Нужно заполнить налоговые декларации, написать запросы поставщикам комбикорма и ответить на несколько писем. Но сначала все-таки следует подкрепиться.

Раздеваясь, Майкл через открытую дверь увидел, как Кэтрин недоуменно рассматривает внутренности холодильника.

— Что-то не так? — спросил он, входя в кухню.

— Здесь нет готовой еды, — ответила Кэтрин.

Так же, как и хозяин дома, она была голодна и ожидала найти в холодильнике если не ресторанные блюда, то хоть что-нибудь из обычного ассортимента пиццерии.

Майкл нахмурился.

— А чего вы хотели? Это вам не супермаркет, а обычная ферма. Мы здесь находимся в самом начале цепочки продовольственного процесса.

— Но все эти продукты требуют приготовления, — упорствовала Кэтрин.

Ее надменность и открытая неприязнь вывели Майкла из себя. Ему захотелось как следует встряхнуть городскую штучку.

— Послушайте, это вам не модный нью-йоркский ресторан. Естественно, продукты нужно приготовить.

Реакция Кэтрин разозлила его еще сильнее. Она захлопнула холодильник и объявила:

— Я решила, что вовсе не голодна.

— Мне тоже так кажется. По крайней мере, выглядите вы так, будто питаетесь одной спаржей или листьями салата, — ехидно заметил Майкл.

Кэтрин сама не могла понять, что раздражает ее сильнее: презрение этого мужлана к привычному для нее городскому образу жизни или же насмешки по поводу ее фигуры. Интересно, откуда он знает ингредиенты гарниров изысканных ресторанных блюд? — мелькнула у нее мысль.

— Ладно, возможно, вы и не голодны, а я вот очень хочу есть, это точно, — сказал Майкл, подходя к холодильнику.

Кэтрин, оказавшись в непосредственной близости от этого сильного мужчины, со смятением ощутила исходящий от него чувственный пыл. Что с ней происходит? Она никогда не причисляла себя к женщинам, которых может взволновать и соблазнить мускулистый мужской торс.

У многих стриптизеров фигура и получше. И любой манекенщик может при помощи пластических операций придать мужественности своим чертам лица, ничуть не хуже, чем у этого фермера. Размышляя таким образом, Кэтрин мстила Майклу за то, что он смутил ее, пусть даже и не желая этого.

Да он просто мужлан! По-настоящему интересны только его пронзительные серо-голубые глаза, оттененные довольно длинными для мужчины ресницами.

— Ну что? Изменили свое мнение? — услышала она вопрос Майкла.

— Что? Я?..

Кэтрин была в смятении, и ее голос осекся. Как же этот человек догадался, что она неожиданно для себя самой вынуждена была переменить свое первое впечатление о нем. Ведь вначале Майкл показался ей внешне непривлекательным.

— У вас голодный вид, — пояснил свой вопрос Майкл.

Голодный вид! Кэтрин почувствовала, как краска заливает ей лицо. Но потом она поняла, что Майкл, возможно, имел в виду вовсе не то, о чем она подумала.

Скорее всего он понятия не имел о возникших у нее мыслях и чувствах... Да, о чувствах по отношению к едва знакомому мужчине, которого она еще минуту назад не желала знать. Что с ней происходит?

У Кэтрин даже слегка кружилась голова от пьянящего ощущения, что она будто бы уже знакома с самыми интимными проявлениями чувственности этого мужчины. Настолько интимными, что Кэтрин густо покраснела и тряхнула головой, стремясь избавиться от замысловатых эротических фантазий. Они всегда были ей чужды.

Она никогда раньше и представить не могла, что будет мечтать испытать подобное. Казалось, сам воздух в помещении был пропитан ожиданием физической близости. Этому невозможно было найти логическое объяснение. Как будто кто-то посторонний пытался заставить Кэтрин посмотреть на Майкла под другим углом...

Глаза Майкла сузились, когда он увидел замешательство своей гостьи. Она слегка приоткрыла рот и задышала быстрее. Майкл не мог оторвать взгляд от ее роскошной груди. У него возникло непреодолимое желание захлопнуть дверцу холодильника, схватить Кэтрин в объятия и...

— Я собирался приготовить себе свиные отбивные на ужин, — чуть резче, чем хотел, сказал Майкл. — На гарнир у меня есть консервированная фасоль. Думаю, на двоих вполне хватит.

Майкл произнес это с такой интонацией, будто втайне надеялся, что Кэтрин откажется. А почему, собственно, она должна отказываться? Не ложиться же ей спать голодной только для того, чтобы потрафить этому грубияну! Ни за что.

— Полагаю, вы не будете готовить ужин в этом одеянии, — с сарказмом сказала Кэтрин и брезгливо посмотрела на грязную куртку Майкла.

Майкл бросил на Кэтрин взгляд, от которого у нее по коже пробежали мурашки. Такого с ней еще не случалось.

— Нет, не буду, — ответил он и преувеличенно вежливо добавил: — Кстати, если желаете, можете начать готовить ужин, пока я буду в душе. Вот мясо. — Майкл достал из холодильника кастрюлю и поставил на стол. — А вот молоточек для мяса. Все остальное вы найдете в шкафчике и в холодильнике. Я имею в виду яйца, специи, растительное масло, сухари. Ну, я уверен, вы знаете, что надо делать. Я быстро. — И, ехидно ухмыльнувшись, Майкл ушел.

Кэтрин беспомощно посмотрела на кастрюлю и нехотя сняла крышку. Надо было сказать ему без обиняков, что она не нанималась в домработницы — так что пусть сам готовит себе еду. Но она упустила возможность поставить его на место, и, чтобы не потерять лицо, ей придется попытаться приготовить это проклятое мясо. Но чего я никогда в жизни не сделаю, поклялась Кэтрин, так это не признаюсь ему, что понятия не имею, как готовят отбивные.

Во всяком случае, это, наверное, не так уж и трудно. Кэтрин попыталась припомнить, как готовила ее бабушка. Так, выложить куски мяса на сковороду, предварительно отбив их немного молоточком, и... Наморщив лоб, она отчаянно вспоминала, какие именно операции производила бабушка. Кэтрин без труда представила их уютную удобную кухню. Ее бабушка, весело улыбаясь, порхает от плиты к раковине и обратно. А воздух при этом наполнялся восхитительным, возбуждающим аппетит ароматом приготовленной пищи. Но что касается конкретных действий...

Майкл, кажется, говорил, что нужны яйца. Зачем? Ах да, очевидно, чтобы обмакнуть в сырое яйцо мясо перед тем, как его жарить. А сухари? Когда в них обваливают куски мяса — до или после яиц? Впрочем, какая разница?

Кэтрин расправила плечи. Она сможет сделать это и никогда не признает победу за каким-то фермером.

Через пять минут, злая и раскрасневшаяся, Кэтрин наконец нашла то, что искала, после того как исследовала все шкафы в кухне.

И у мужчин еще хватает смелости утверждать, что у женщин отсутствует логика. Ха!

Постучав несколько раз молоточком по мясу, произведя необходимые, по ее мнению, манипуляции с яйцами и сухарями, Кэтрин выложила отбивные на сковороду и поморщилась — уж больно неаппетитно они выглядели. Кэтрин поставила сковороду на плиту и на секунду замешкалась, гадая, какой кран открыть. Наудачу поднеся спичку к одной из горелок, она повернула кран. Сильное пламя заставило ее отпрянуть. Кэтрин поспешно поставила сковороду на конфорку, накрыла крышкой и отошла в сторону.

Теперь оставалось только подождать, пока мясо обжарится с одной стороны, затем с другой. Очень хорошо.

В своей спальне наверху Майкл вытирал полотенцем насухо волосы. Ему не хотелось анализировать, почему, вместо того чтобы просто принять душ, он счел необходимым побриться.

Странный запах стал просачиваться в спальню. Нахмурившись, Майкл принюхался. Явно что-то горит. Забыв надеть рубашку, он бросился к двери.

Кэтрин не могла понять, что происходит. Густые клубы дыма наполняли кухню. А запах! Разве мясо уже поджарилось и начинает подгорать? Так быстро? Кэтрин казалось, что у бабушки процесс обжаривания мяса занимал гораздо больше времени. Неужели нет?!

Осторожно она приблизилась к плите и уже собиралась поднять крышку со сковороды, когда в кухню ворвался Майкл.

— Какого черта вы делаете?! — закричал он.

Схватив сковороду, Майкл отнес ее к раковине и подставил под струю воды. Затем он поднял крышку и с отвращением посмотрел на обуглившиеся куски.

— Не моя вина в том, что ваша плита не в порядке! — огрызнулась Кэтрин, хотя и чувствовала, что оказалась далеко не на высоте.

— Моя плита?! — воскликнул Майкл. — Это не с плитой, а с поваром что-то не в порядке. Как вы додумались налить в сковороду так мало масла?!

Кэтрин глотнула воздух и отвернулась, пытаясь скрыть смущение. Но, очевидно, ей это плохо удалось, так как Майкл вкрадчиво осведомился:

— Вы ведь налили масла, не так ли?

Масла? Черт, совсем про него забыла! — спохватилась Кэтрин.

Она с деланным равнодушием пожала плечами.

— Значит, мы готовим по разным рецептам...

— По разным рецептам? — Глаза Майкла сузились. — Вы вообще представления не имеете о том, как надо готовить, не правда ли? Спасибо тебе, Господи! — с саркастическим пафосом провозгласил Майкл. — Я не только привел ее к себе домой, но я же еще должен готовить для нее еду! Скажите мне откровенно, на какие еще сферы распространяется ваша некомпетентность, благодаря которой моя жизнь может превратиться в хаос? Вы не умеете читать карту, вы не умеете готовить, вы...

— Замолчите!

Кэтрин не могла определить, на кого из них сильнее подействовал ее отчаянный выкрик.

Наступившее молчание, казалось, никогда не прервется. Явная враждебность уступила место эмоциональному потрясению, а затем чувственной напряженности, которая, в свою очередь, переросла во что-то не имеющее названия...

— Извините меня, Кэтрин.

В хриплом голосе Майкла прозвучало искреннее сожаление. Именно это полусознательное проявление нежности заставило Кэтрин, как она поняла позже, вместо того чтобы со слезами стыда и гнева выбежать из кухни, подойти к Майклу — и... Он принял ее в свои объятия.

Глава 3

— Простите меня. Я не хотел вас обидеть, — срывающимся голосом повторил Майкл.

Он откинул шелковистые волосы с лица Кэтрин и кончиками пальцев осторожно поглаживал нежную кожу ее лица. Обнимая Кэтрин, Майкл живо ощущал мелкую дрожь ее тела.

— Вы не обидели меня, — прошептала она. Кэтрин не могла оторвать взгляда от его лица. Их глаза встретились.

— Пойду приготовлю для нас что-нибудь... — пробормотал Майкл.

Он знал, что должен отпустить Кэтрин, но не мог заставить себя сделать это.

— Я не хочу есть, — мягко прошептала она. — Я хочу тебя. Только тебя, Майкл.

Ей казалось, что лицо Майкла надвигается на нее, словно в замедленной съемке, чтобы заполонить собой весь мир. Кэтрин поняла, что сейчас произойдет нечто такое, чего с ней еще не бывало.

Здравый смысл подсказывал Майклу попытаться воспротивиться возникшему у него желанию, но один лишь полный страсти взгляд этих прелестных женских глаз смыл весь его здравый смысл так же легко, как наводнение унесло машину Кэтрин.

Вначале их губы осторожно соприкоснулись, как бы изучая друг друга, и, будто испугавшись — или обжегшись? — отпрянули. Кэтрин прижалась к груди Майкла и, учащенно и прерывисто дыша, прошептала:

— Целуй меня... Целуй меня по-настоящему.

В ее голосе было столько страсти, что у Майкла от неистового желания закружилась голова.

— Ты имеешь в виду так?

Он положил руку на затылок Кэтрин, посмотрел на нее долгим взглядом и наконец впился в ее губы.

Поцелуи, которыми обменивались Майкл и Кэтрин, были жаркими и стремительными. Они как будто были напуганы жаждой обладания друг другом. Или стремились как можно скорее удовлетворить свое желание, словно в дальнейшем им не представится такой возможности. Но постепенно накал спал, и поцелуи становились все продолжительнее и проникновеннее.

Кэтрин закрыла глаза и, казалось, растворилась в своих эмоциях. Поцелуи Майкла были настолько чувственными, что они одни словно вдохнули новую жизнь в ее тело. Все в Майкле возбуждало Кэтрин, заставляло мечтать о его объятиях и ласках. Кэтрин не просто хотела — жаждала отдаться этому мужчине. Она чувствовала, что и Майкла переполняет желание обладать ею.

— Не делай этого, если не решилась окончательно, — прохрипел Майкл.

— Я решилась, — последовал твердый ответ.

Майкл выпустил Кэтрин из объятий, взял за руку и молча повел за собой. Его спальня находилась в дальнем конце коридора на втором этаже. Не говоря ни слова, они вошли в комнату. Обстановка была очень простой — настолько непритязательной, что при других обстоятельствах Кэтрин брезгливо поморщилась бы от отсутствия какого-либо стиля. Но сейчас ее интересовал только один предмет меблировки, и Кэтрин, бросив на него беглый взгляд, осталась довольна: кровать очень широкая и добротная.

В спальне было свежо, и Кэтрин инстинктивно прижалась к Майклу, чтобы согреться. Он так сильно стиснул ее в объятиях, что у Кэтрин чуть было не подкосились ноги. Когда Майкл снова поцеловал ее, Кэтрин показалось, что тепло, исходящее от этого мужчины, будто обволакивает ее со всех сторон. Почувствовав ласкающие прикосновения рук Майкла, Кэтрин опять задрожала, но уже не от холода, а от захлестнувшего все ее существо желания.

Не в состоянии противостоять искушению, Майкл прикоснулся к ее упругой груди. Через тонкую ткань блузки возбужденные твердые соски щекотали ладони. Майкл медленно расстегнул блузку и круговыми движениями большого пальца стал поочередно ласкать то один сосок, то другой.

Кэтрин и думать забыла, что ей только что было холодно. Ее ладони заскользили по обнаженному торсу Майкла. Кэтрин сделала интересное для себя открытие: когда она провела пальцами по его руке от плеча до запястья, Майкл начал дрожать. Когда же Кэтрин положила одну руку ему на грудь, а затем постепенно передвинула ее к поясу джинсов, ответная реакция была гораздо сильнее.

Рука Майкла тем временем поглаживала спину Кэтрин, и она сконцентрировалась уже на своих ощущениях. Кожа покрылась мурашками, и Кэтрин, будто одного соприкосновения с его ладонью было явно недостаточно, стала слегка извиваться всем телом.

Майкл снял с нее блузку и замер на мгновение: его пронзило странное предчувствие — то, что сейчас с ними произойдет, в корне изменит его жизнь.

Кэтрин едва слышно застонала, торопя Майкла, пожирающего ее полными страсти глазами, скорее приступить к тому, чего они оба хотели больше всего на свете. Воздух в спальне был насыщен сексуальной энергией.

Майкл наклонился и стал поочередно целовать груди Кэтрин. Громко застонав, она изогнулась всем телом, и Майкл понял, что не в силах дольше сдерживаться. Срывая с себя и с Кэтрин остатки одежды, он повалил Кэтрин на кровать.

Прохладное хлопковое покрывало соприкоснулось с ее обнаженной спиной. Кэтрин трепетала от неистового желания, но Майкл, кажется, не торопился удовлетворять его. Его руки с возмутительной неторопливостью скользили по телу Кэтрин все ниже и ниже.

Но этой сладостной пытке все же пришел конец, и, почувствовав в себе Майкла, тела слились воедино, Кэтрин издала утробный, полный торжества крик.

— Майкл... — простонала она, оплетя его тело руками и ногами и покрывая лихорадочными поцелуями его горячие губы, шею, грудь. — Сейчас, Майкл, — страстно молила она, — сейчас...

Это было как полноводная река, вышедшая из берегов; как жаркое солнце на тропическом берегу, как морозное облако, спустившееся на свежий снег; как увеличенное в миллион раз наслаждение, когда-либо испытанное Кэтрин. Майкл наполнял ее тело радостью, а душу — такими эмоциями, что они выплескивались из глаз слезами любви.

Для Кэтрин это стало откровением. Она вошла в тот мир, в существование которого упрямо отказывалась верить, но в глубине души жаждала познать. Оказывается, этот мир действительно существует. Это Майкл и ее любовь к нему.

Спустившись с заоблачных высот, куда вознес ее этот человек, Кэтрин умиротворенно лежала в его объятиях и смотрела на мужчину, изменившего ее жизнь.

Кончиками пальцев она медленно обводила контуры его лица. Посмотрев на Кэтрин, Майкл перехватил ее руку и стал целовать пальцы.

— Я тебя люблю.

Кэтрин видела, какое впечатление произвели на Майкла эти простые слова. Но ее саму они шокировали не меньше. Кэтрин не могла понять, почему вдруг это произнесла. Она сразу же пожалела о своей откровенности, потому что внезапно почувствовала себя уязвимой. В отчаянии от того, что не может забрать свои слова назад, Кэтрин попыталась отвернуться от Майкла, но он мягким движением руки ее удержал.

— Что такое? Что-то не так?

— Все в порядке, — солгала Кэтрин, старательно избегая его вопросительного взгляда.

— Нет, не все, — возразил Майкл. — Ты сердишься, потому что призналась мне в любви?

— Это не так, — резко сказала Кэтрин, но, прочтя в глазах Майкла явное недоверие, попыталась оправдаться: — Я не знаю, почему сказала это. Наверное, обычная женская реакция на то, что мы...

— Что мы занимались любовью? Ты это хочешь сказать?

Кэтрин покачала головой. Она хотела сказать «переспали» по той причине, чтобы самой себе реально обрисовать ситуацию. Но что-то, увиденное ею в глазах Майкла, помешало Кэтрин это произнести.

— Мы оба взрослые люди, Кэтрин, — мягко сказал Майкл. — Почему нам трудно произнести слово «любовь», чтобы определить то, что мы с тобой только что пережили? Это была любовь, и, если отрицать...

Он умолк и покачал головой. Кэтрин, обескураженная тем, что только что услышала, тихо проронила:

— Мы едва знаем друг друга. Мы не можем.

— Не можем что? — с вызовом спросил Майкл. — Сказать, что мы полюбили друг друга, даже если это правда? Не можем демонстрировать это?

Внезапно он обнял Кэтрин так сильно, что она едва могла дышать. Низким, полным чувства голосом Майкл произнес:

— Я не знаю, как и почему это с нами произошло, но в этом есть...

Кэтрин не могла понять, что доставляет ей большее наслаждение: захватывающие дух слова Майкла или же прикосновения его рук.

— В этом есть что? — спросила она.

— В этом есть это...

Кэтрин закрыла глаза и покорно отдалась чувственному порыву Майклу. Она позже проанализирует свои чувства и возьмет ситуацию под свой контроль. Сейчас же...

Сейчас ей нужно было только ощущать Майкла в своих объятиях.

Глава 4

Лицо Кэтрин озарила триумфальная улыбка, когда она подняла крышку сотейника и вдохнула исходящий оттуда изысканный аромат. Благодаря поваренной книге, найденной в одном из кухонных шкафов, сегодня на ужин они будут есть запеканку. Или рагу, как, без сомнения, назовет это блюдо Майкл.

Майкл. Кэтрин закрыла глаза и, не в состоянии превозмочь соблазн, стала мысленно ощупывать каждый дюйм его тела. Четыре дня назад она даже не подозревала о его существовании. Три дня назад они познакомились. А сейчас...

Кэтрин все еще была в шоке от той внезапности, с какой они влюбились друг в друга. Затуманенное страстью сознание Кэтрин даже не пыталось отыскать причины столь иррационального и импульсивного поведения. Кэтрин потеряла над собой контроль и была словно загипнотизирована Майклом.

И каким-то образом, даже вопреки собственной логике, Кэтрин позволила ему убедить ее, что все, что они чувствуют по отношению друг к другу, — нечто особенное. Это была любовь. Они тихо говорили о любви в полудреме рассвета, это слово срывалось с их уст во время общей агонии чувственной страсти; они безудержно кричали о ней на вершине оргазма и потом тихо шептали слова любви, в бессилии лежа в объятиях друг друга.

Да, это была любовь.

Кэтрин осторожно освобождалась от паутины эмоционального отторжения, которой сама себя опутала. Она начала верить в свои чувства и стала строить планы.

Этим утром Кэтрин проснулась и увидела, что Майкл, опершись на локоть, внимательно разглядывает ее.

— В чем дело? Почему ты так на меня смотришь? — сонно спросила она, дотронувшись кончиками пальцев до его небритого подбородка.

— Наблюдаю за тобой, — хрипло ответил Майкл. — Ты знаешь, что шевелишь ноздрями, когда спишь?

— Неправда!

— Нет, правда, — с любовью возразил Майкл. — А еще ты чуть-чуть приоткрываешь рот. Это так соблазнительно, что мне очень трудно удержаться от желания поцеловать тебя и ощутить вкус твоих губ.

— А разве ты еще ими не насытился? — с шутливым вызовом спросила Кэтрин. — У тебя было достаточно возможностей.

— Нет, я никогда, никогда не буду сыт тобой, — сказал Майкл и лукаво осведомился: — Хочешь, чтобы я это доказал?

Кэтрин рассмеялась и притворилась, что пытается увернуться, но Майкл уже поймал ее в свои объятия.

— Я знаю, что хочешь, — уверенно заявил Майкл и посмотрел на Кэтрин с такой страстью, что мышцы ее живота сжались в сладостном предвкушении. — И я знаю, что, если потрогаю здесь...

Было около десяти, когда они, наконец, покинули спальню. Это, как сказал Майкл, непростительно поздний час для фермера.

Сейчас он пошел кормить животных, но скоро должен вернуться, и тогда...

Кэтрин сняла с плиты сотейник и прибавила громкость радиоприемника. Передавали прогноз погоды. Сообщалось, что наводнение пошло на убыль, а ливней в ближайшем будущем не ожидается. Это означало... Это означало, что Кэтрин удастся попасть на аукцион. Она вздохнула с облегчением.

В течение всего утра, пока Кэтрин хлопотала в кухне, она одновременно строила планы. Майкл сказал, что эту ферму он арендует. Значит, его ничего не связывает и он сможет переехать к ней в город. Кэтрин слегка нахмурилась. Если быть честной, ее немного настораживало, что мужчина, будучи уже в довольно зрелом возрасте, только арендует ферму, а не завел собственную, и, кажется, у него нет амбиций... Но Кэтрин была уверена, что это поправимо.

Майкл был умен, а с ее помощью он сможет получить хорошую квалификацию и, без сомнения, найдет себе достойную работу в городе. Господи, да с ее связями никто лучше, чем она, не сможет содействовать этому.

Кэтрин готова была оказывать Майклу и финансовую поддержку, пока он не встанет на ноги. Конечно, было трудно представить их живущими вместе в ее небольшой квартире, но со временем они притрутся друг к другу. Они пойдут в хороший магазин, где Кэтрин подберет ему приличный костюм. Затем она организует обед в одном из закрытых клубов, где Майкл встретится с ее друзьями и, возможно, обзаведется нужными связями.

Воображение Кэтрин с упоением строило дальнейшие планы. У них будет свадьба — изысканная, в узком кругу приглашенных. Кэтрин, скорее всего благодаря влиянию деда, в некоторых вещах была немного старомодна и настаивала бы на официальной регистрации отношений. А потом медовый месяц — в каком-нибудь далеком и очень романтическом месте, где они будут вспоминать свою первую случайную встречу.

Полностью погруженная в счастливые мечты, Кэтрин не заметила, как в кухню вошел Майкл. Несколько секунд он молча смотрел на Кэтрин. Неужели всего лишь три дня назад она казалась ему самой несносной женщиной на свете? Задумчиво улыбаясь, Майкл подошел к Кэтрин и, обняв сзади за плечи, игриво пощекотал носом ее шею.

— Ого, пахнет чем-то вкусным, — одобрительно пробормотал он.

— Это... мои духи... — запинаясь, объяснила Кэтрин.

Как такое может быть, что одно лишь прикосновение этого мужчины доводит меня до состояния сладостного возбуждения?! — удивилась она.

— Нет, я имел в виду завтрак, — сказал Майкл.

Кэтрин фыркнула с притворным негодованием.

— По радио передали, что вода спадает, — заметила она и закрыла глаза.

Ей хотелось замурлыкать от удовольствия, когда губы Майкла, как и прошлой ночью, нащупали очень чувствительную точку у основания ее шеи.

— Да, я тоже слышал...

Вспомнив, что ей надо еще кое-что сделать, Кэтрин нехотя отстранилась и обернулась к Майклу.

До сих пор она не решилась сообщить своему деду о том, что с ней здесь происходит. Джордж привык к внезапным деловым поездкам внучки и не станет волноваться из-за того, что она вот уже несколько дней не дает знать о себе. Кэтрин хотела позвонить своей секретарше Николь и попросить ее передать деду, что она с ним скоро свяжется.

Кэтрин знала, что после встречи с Майклом ее жизнь уже не будет прежней, но говорить с дедом на столь важную тему по телефону не хотела. Хотя Джордж Форестер никогда за глаза не осуждал других людей и не требовал от них подчинения его собственному моральному кодексу, Кэтрин чувствовала, что рассказать деду о своих чувствах и поступках лучше при личной встрече.

Заметив тень недовольства в глазах Кэтрин и выражение озабоченности на ее лице, Майкл вспомнил то, о чем старался не думать с тех пор, как подслушал телефонный разговор Кэтрин в первый день их знакомства. В ее жизни есть другой мужчина. Как ни старался он убедить себя, что ему все равно, конечно же это было не так. Майклу было далеко не все равно, начиная с того момента, когда он впервые понял, что хочет поцеловать Кэтрин.

Теперь пришло время расставить точки над «i». Чувства Майкла требовали этого. Что произойдет, если он скажет, что все знает? Возможно...

— Майкл, разреши мне позвонить по телефону? У меня есть срочное дело к одному человеку.

От внимания Кэтрин не ускользнуло, как сразу помрачнело его лицо.

— К тому, кто для тебя много значит? — спросил Майкл.

Он старался казаться беззаботным, но мысленно молил Кэтрин открыться ему, признаться, что в ее жизни был другой мужчина, но после всего пережитого здесь, с тем, другим, уже покончено.

К тому, кто много значит? Кэтрин насторожилась. Дед для нее действительно очень много значил, но она еще не была готова рассказать о нем Майклу. Недоверие и скрытность, сопровождавшие ее по жизни в течение долгого времени, еще не исчезли окончательно.

— Нет, мне просто, надо поговорить... с моей секретаршей.

Майкл сразу почувствовал, что Кэтрин что-то скрывает от него. Он продолжал мысленно молить ее быть с ним откровенной. Кэтрин же ждала ответа на свой вопрос и недоумевала, почему простая просьба позвонить по телефону вызвала явно негативную реакцию.

Ничего не выйдет, подумал Майкл. Если Кэтрин не желает говорить о себе, то я сам должен открыть карты, ясно изложить свою позицию и сказать ей, прямо здесь и сейчас, чего именно жду от наших отношений в будущем: мы должны жить вместе. Любой иной вариант меня не устроит.

Майкл знал, что идет на большой риск. Даже если бы Кэтрин не скрывала существование любовника, риск все равно присутствует: они слишком мало знают друг друга. Но любовь заставляет человека совершать даже самые отчаянные поступки. Майкл надеялся, что, когда Кэтрин узнает о его намерениях, она отбросит осторожность и все расскажет о себе.

Он сделал глубокий вдох и, нежно, но твердо взяв Кэтрин за плечи, пристально посмотрел ей в глаза.

— Прежде чем ты что-либо сделаешь или с кем-либо поговоришь, — Майкл выделил интонационно два последних слова, давая Кэтрин понять, что ему известно, кому именно она хочет позвонить, — мне нужно кое-что сказать тебе. Этого я никогда не говорил и не хотел говорить ни одной женщине.

Майкл сделал паузу. Кэтрин пыталась догадаться, что же он имеет в виду. Ей не терпелось поскорее связаться с Николь, сказать, что вода уже спадает и в ближайшее время у нее будет возможность вернуться в город. Потом она расскажет Майклу о своих планах. Эти планы предполагают, что чем раньше Кэтрин поедет в город, тем быстрее она начнет подготавливать фундамент для их замечательной совместной жизни.

— Да? — спросила Кэтрин с любопытством.

Они уже не раз признавались друг другу в любви, и поэтому Кэтрин предположила, что на этот раз Майкл хочет сказать о чем-то другом.

— Я хочу, чтобы ты переехала сюда и жила со мной.

Майкл заметил недоумение в глазах Кэтрин и почувствовал, как внутри образовалась тяжелая пустота, в которую упало его сердце. Тем не менее он страстно продолжил:

— Кэтрин! Я знаю, ты привыкла к жизни в городе. Там у тебя свои дела, друзья и...

Он отвернулся, чтобы Кэтрин не догадалась, что творится сейчас у него в душе. Когда она рассказывала ему о своем бизнесе, Майклу удалось каким-то образом скрыть отвращение к той жизни, о которой она ему напомнила, но сейчас притворяться было выше его сил.

У Кэтрин мелькнула мысль, что Майкл просто неудачно пошутил, но потом ей стало ясно, что он говорил вполне серьезно. Кэтрин одновременно охватили паника, страх и гнев. Любовь к Майклу вдруг куда-то исчезла, и вместо нее возникло ощущение, что ее предали, внезапно вернули из идеалистического мира, созданного воображением, в реальность.

— Чтобы я переехала жить сюда? Нет, это невозможно. — Кэтрин решительно отстранилась от Майкла. — Как ты только мог подумать, что я?.. — Она осеклась и оглядела кухню, потом вновь взглянула на Майкла, не в состоянии выразить словами свои чувства.

— Невозможно? — с вызовом повторил Майкл. — Почему?

Но конечно же он знал ответ на этот вопрос. Майкл понял, что Кэтрин не собирается честно рассказать ему обо всем. Осознание лицемерия и двуличия этой женщины тяжким грузом сдавливало его сердце. Кэтрин говорила, что любит его, но ведь Майкл собственными ушами слышал, как она нежно обращалась к мужчине, с которым разговаривала по телефону, «дорогой».

Майкл надеялся, что Кэтрин расскажет ему о своем любовнике и хоть как-то объяснит, почему была вынуждена скрывать правду. Но этого не произошло. Эта женщина отдалась ему с такой страстью, что Майкл ничего не мог с собой поделать и презирал себя за это. Первый раз в жизни он вынужден был признать, что утратил контроль над своими чувствами, что не смог запретить себе любить эту женщину, хотя знал, что она принадлежит другому.

Значит, сделал вывод Майкл, когда Кэтрин говорила о своей любви, это была бесстыдная ложь. Когда я предложил ей переехать сюда жить, она отказалась, потому что в ее жизни есть другой мужчина. Но, очевидно, Кэтрин ничего сообщать мне не собиралась.

А чего, собственно, я хочу от нее? Чтобы Кэтрин рассказала о своем любовнике, ставшем ей безразличным после того, что произошло на этой ферме? Да что я, с Луны свалился?!.

На самом деле для нее все знакомство со мной и то, что за ним последовало, является всего лишь необычным приключением, своего рода сексуальным экспериментом.

Майкл сделал такой вывод, исходя из собственного опыта: раньше, когда жил в городе, он знал много таких женщин. Они вызывали у Майкла сочувствие и жалость из-за того, что упускают самое важное в своей жизни. Кто бы мог подумать, что он сам влюбится в одну из таких?!

И все же Майкл взглядом молил Кэтрин опровергнуть его циничные мысли.

Кэтрин находилась в состоянии шока. Как только мог Майкл вообразить, что она захочет здесь жить?! Кэтрин мысленно обвиняла его в крушении своих надежд и планов. Но он вместо того, чтобы признать за собой вину, всем своим видом демонстрирует, что раскаиваться должна сама Кэтрин. Если бы Майкл ее любил, то должен был бы инстинктивно почувствовать, что для нее жить на ферме невозможно.

Тяжелое разочарование наполняло душу Майкла и будто железными цепями сковало сердце. Его лицо потемнело, рот скривился в презрительной гримасе.

— Ты права, это невозможно, — из последних сил обуздывая гнев, согласился он. — Как ты, собственно, собиралась поступить, Кэтрин? Просто так исчезнуть отсюда, не сказав ни слова? Я должен был бы помнить, что городскую женщину вроде тебя заводит небольшое приключение на стороне, особенно когда его очень легко скрыть. Я ведь прав? Но, перед тем как ты испаришься, я оставлю тебе кое-что на память.

Прежде, чем Кэтрин успела что-либо сообразить, Майкл вытянул руки и зажал ее между своим телом и стеной кухни. Наклонив голову, он яростно впился в губы Кэтрин поцелуем, который напрочь отбрасывал все условности, оставляя снаружи только гнев и... плотское желание.

Такие же чувства обуревали и Кэтрин. Неосознанно отвечая на поцелуи Майкла, она приоткрыла рот и в то же время своими маленькими кулачками старалась оттолкнуть Майкла. Оказавшись прижатой к стене, Кэтрин пыталась сопротивляться мощному порыву Майкла, но какая-то часть ее существа стремилась если не поддаться, то каким-то образом все же утолить его желание, пока обоих не поглотит пламя взаимной ненависти.

Кэтрин одновременно желала и ненавидела этого мужчину. Она хотела уничтожить его, но в то же время стремилась завладеть его телом, мечтала удерживать его в себе как узника, подчиненного ее воле, хотела заставить Майкла почувствовать себя беззащитным и зависимым от нее, чтобы он страстно желал ее...

Майкл неожиданно ослабил объятия, и у Кэтрин возникло ощущение, что ее внезапно отвергли. К горлу подступили рыдания и обнажились такие уязвимые струны ее души, о существовании которых она и не подозревала. Но она скорее умрет, чем покажет свою слабость этому мужчине. Кэтрин полными обиды и гнева глазами смотрела на Майкла. Он первым нарушил молчание, заговорив пустым и безразличным голосом:

— Даже и не знаю, кого из нас презираю сильнее.

— Я думала, что именно представительницам женского пола свойственно непостоянство, — ответила Кэтрин так беззаботно, как только могла. — Сегодня утром ты клялся мне в любви, а сейчас...

— Это была не любовь, — резко оборвал ее Майкл. — Бог его знает, что это было, но это «нечто» так же похоже на любовь, как дьявол на ангела. — Только он знал, чего ему стоило произнести эти слова. Сейчас же Майкл поклялся уничтожить в себе все чувства к этой женщине.

Боясь сказать что-либо такое, что может выдать ее настоящие чувства, Кэтрин молча развернулась и ушла с кухни.

Глава 5

Кэтрин даже и не подозревала, что Блекберн настолько оживленный город. Она приехала сюда на машине, взятой напрокат, и направлялась в магазин женской одежды.

Внимание Кэтрин привлек бутик, витрина которого была оформлена ничуть не хуже, чем в Домах моды Нью-Йорка или Хьюстона. Кэтрин припарковала машину и вошла в магазин.

Навстречу ей с приветливой улыбкой выплыла продавщица. Быстро окинув ее костюм проницательным взглядом, Кэтрин узнала одну из самых модных и изысканных моделей сезона.

Кэтрин быстро объяснила, что с ней случилось, и поинтересовалась, могут ли ей здесь помочь.

— Думаю, у нас есть все, что вам требуется, — заверила продавщица. — Сезон уже на исходе, но одна из наших постоянных клиенток, у которой размер как раз совпадает с вашим, недавно отказалась от части своего заказа. — Она слегка улыбнулась и добавила: — Встретила в Чикаго одного мужчину и осталась жить с ним.

Непринужденно болтая, продавщица быстро перебирала вешалки с одеждой и показывала Кэтрин различные модели. Одно светло-бежевое кашемировое пальто, очень теплое и приятное на ощупь, сразу понравилось ей еще до примерки. Когда же Кэтрин его надела, то увидела восхищение в глазах продавщицы. Интересно, что бы почувствовал Майкл, если бы увидел ее сейчас? Но Кэтрин сразу же отогнала эти мысли, так как пообещала себе не думать о нем. Зачем ей это нужно?

Озабоченное выражение, появившееся на лице Кэтрин, пока она снимала пальто, ввело в заблуждение продавщицу. Та подумала, что клиентка считает цену слишком высокой, и принялась объяснять, что модель эксклюзивная.

— Все в порядке. Я это пальто сразу полюбила.

Кэтрин вздрогнула. Какую же боль случайно вырвавшееся у нее слово «полюбила», которое она столько раз с восторгом говорила Майклу, причиняет ей сейчас!

Майкл. Майкл. Почему она не может выбросить его из головы? Почему связывает все происходящее с ней сейчас с этим мужчиной и истязает себя?

Только через час, купив не только кашемировое пальто, но еще и темно-коричневый твидовый брючный костюм, Кэтрин покинула магазин.

Ей не удавалось эмоционально отвергнуть Майкла, но, даже если бы у Кэтрин это получилось, рана в ее душе все равно осталась бы. Несмотря на крепкий и горячий кофе, которым ее угостили в магазине, внутри Кэтрин ощущала холодную пустоту. Щемящее чувство обездоленности напомнило ей детство, когда маленькой девочкой она воспринимала себя каким-то-изгоем и остро завидовала сверстникам из благополучных семей.

Но это было до того, как Кэтрин переехала жить к бабушке и дедушке и в их заботе обрела родительскую любовь. Потом она для себя решила, что одиночество и независимость, как материальная, так и эмоциональная, для нее гораздо дороже душевных переживаний, которые могут только выводить из равновесия, как и люди, их вызывающие. На них нельзя положиться.

Сейчас, когда Кэтрин снова вернулась в свое безопасное личностное пространство, она не могла понять собственное недавнее поведение. И почему ей взбрело в голову, что она влюбилась? До встречи с Майклом она никогда даже не думала о таких вещах. Любовь слишком непостоянна и скоротечна, чтобы ей нашлось место в жизни Кэтрин.

Она бодро поздравила себя с тем, что вовремя одумалась. То, что с ней случилось, конечно, неприятно. В ее характере, оказывается, есть слабые стороны, о существовании которых она даже не догадывалась. Но в конце концов ничего непоправимого не произошло.

Нет сомнения, что Майкл — безусловно, внешне весьма привлекательный и обладающий мощным сексуальным зарядом мужчина — просто использовал Кэтрин для удовлетворения своей похоти. Не она первая, не она последняя попалась ему на крючок. Слава Богу, с ним покончено навсегда, сказала себе Кэтрин. Она посмотрела на часы и заторопилась к машине.

Дорога до отеля, где она остановилась, займет всего несколько минут. Кэтрин прибыла в Блекберн на такси, которое забрало ее с фермы Майкла. Кэтрин потребовалось употребить весь свой такт и профессионализм, чтобы уговорить менеджера отеля одолжить ей некоторую сумму на оплату такси и на телефонный разговор с Николь. К вечеру Кэтрин получила наличные и отдала долг.

На какое-то мгновение Кэтрин замедлила шаги. Перед ее глазами все еще стояло лицо Майкла, с неприкрытой враждебностью наблюдающего за ее отъездом.

Майкл. Все, что с ними произошло, было каким-то умопомрачением. Поведение Кэтрин совершенно не соответствовало ее характеру, но реальность, к счастью, расставила все по своим местам. Несмотря на новое теплое пальто, по коже Кэтрин пробежали мурашки. Она была так погружена в себя, что ее мозг еще не осознал того, что уже заметили глаза: мужчина, неподвижно, как статуя, стоявший посредине улицы, был не кто иной, как Майкл.

— Майкл...

Когда Кэтрин прошептала это имя, ее пронзил ледяной холод, как будто ее накрыло снежной лавиной, а затем охватило пламя всепоглощающего болезненно-мучительного томления.

— Кэтрин!

Майкл едва не утратил контроль над собой. Импульсивное желание схватить Кэтрин в объятия и отнести куда-то далеко, где он сможет показать, на что способна его плоть, охваченная страстью, было такой силы, что Майкл сделал несколько шагов по направлению к Кэтрин.

Кэтрин охватила паника. Она оглянулась, ища пути спасения. Сейчас Кэтрин была не в состоянии о чем-либо говорить с Майклом. Слишком велико было эмоциональное потрясение для ее расшатавшихся нервов. Слева была узкая улочка, и Кэтрин нырнула туда.

После того, как Кэтрин покинула ферму, Майкл убеждал себя, что несказанно рад этому, потому что слишком много возникло причин, делающих их дальнейшие отношения невозможными. Но прошлой ночью он, представлял Кэтрин лежащей рядом, жаждал ее, мечтал о ней. Майкл проснулся в шесть часов утра от чувства острой тоски. Этой женщины недоставало ему не только физически, она была необходима Майклу для душевного равновесия. Он презирал себя за такое проявление чувственности, но ничего не мог с собой поделать.

Кэтрин осознавала, что Майкл скорее всего не предполагал встретить ее в Блекберне. Возникало ощущение, что словно сама судьба сталкивает их вместе. Кэтрин испытывала одновременно страх и гнев, будто она силой своих мыслей о Майкле способствовала его появлению здесь. И, хотя Кэтрин стремилась как можно скорее убежать от Майкла, какая-то часть ее испытывала сладостное возбуждение от мысли, что он, возможно, сейчас догонит ее, обнимет своими сильными руками и...

И что? — насмешливо спросила себя Кэтрин. Поклянется, что никогда не оставит меня? Каким-то чудесным способом повернет время вспять? Я что, окончательно сошла с ума?! Ведь Майкл не волшебник, а всего-навсего фермер.

Не обращая внимания на предупреждения разума, что ничего не выйдет из еще одного мучительного для них обоих разговора, Майкл бросился вслед за Кэтрин.

Что она делает в Блекберне? Почему сразу не вернулась в Нью-Йорк? Кэтрин ни разу не упомянула, с какой целью, собственно, оказалась в здешних местах. Они были полностью поглощены исследованием друг друга, а не обменом информацией о своей повседневной жизни.

Кэтрин... Майкл закрыл глаза, остро почувствовав, как ему ее не хватает.

Свернув несколько раз, Кэтрин бросила быстрый взгляд через плечо. Майкла не было видно. Кэтрин сказала себе, что очень рада этому. А если бы Майкл все-таки догнал ее, что она сказала бы ему? Что он понапрасну тратит время? Ведь так?

Выждав немного, Кэтрин кружным путем вернулась к машине. Майкла не было. Кэтрин завела мотор и медленно поехала прочь.

Глава 6

Аукцион должен был состояться только на следующий день, но поверенный согласился встретиться с Кэтрин сегодня. Она надеялась уговорить его продать ей Гринфилд до начала аукциона. Кэтрин готова была заплатить больше номинальной цены. Ее дед обязательно должен получить этот дом. Когда Кэтрин позвонила ему из отеля, голос Джорджа звучал еще слабее, чем раньше.

Припарковавшись возле здания, где находился офис поверенного, Кэтрин подумала, что, наверное, быстрее добралась бы сюда пешком. По крайней мере, теоретически, поправилась она, вспомнив о невероятно высоких каблуках своих новых модных туфель.

Если бы Майкл увидел эту обувь, то сразу бы признал ее смешной, то есть подходящей как раз для такой женщины, как Кэтрин.

Майкл. Почему она опять позволяет себе думать о нем? Разве она забыла его слова? Он предложил ей переехать в глушь. Это, конечно, был очень хитроумный способ от нее избавиться. Скорее всего Майкл заранее знал, что его предложение будет отвергнуто, и, наверное, несказанно удивился бы, если бы Кэтрин вдруг его приняла.

По крайней мере, Майкл действовал оригинально — по сравнению с тем, как в аналогичных случаях, по словам подруг Кэтрин, ведут себя другие мужчины.

Она вдруг поняла, что все еще не избавилась от ощущения потерянности, преследовавшего ее в последнее время. Нужно собраться с мыслями и сконцентрироваться на текущих проблемах, вместо того чтобы сожалеть о дурацких фантазиях, всю несостоятельность которых она, слава Богу, осознала.

— Мне действительно очень жаль. — Пол Морган, поверенный, с сокрушением покачал головой. — Но у нас есть строгие инструкции, согласно которым имение не может быть продано до аукциона.

— Но почему?! — запротестовала Кэтрин. — Я ведь готова заплатить выше номинальной стоимости!

Поверенный сочувствовал Кэтрин. Ему было очевидно, что для нее покупка Грин-филда являлась жизненно важным делом, но в данной ситуации помочь было невозможно.

— Я не могу сообщить вам ничего, кроме того, что эти инструкции были даны мне владельцем этого имения.

— А кто владелец? — спросила Кэтрин, подумав, что, возможно, обратившись к нему напрямую, все-таки добьется своего.

— Один англичанин, который неожиданно унаследовал не только это имение, но и еще одно, гораздо большее, в другой части страны. У него свой взгляд на то, как должно распродаваться недвижимое имущество. Вначале он планировал лично присутствовать на аукционе, но внезапные обстоятельства помешали этому. Мне очень жаль. — Увидев отчаяние на лице Кэтрин, Пол Морган добавил: — Я вижу, что этот дом для вас очень много значит.

Кэтрин отрицательно покачала головой.

— Этот дом нужен не мне. Он необходим моему дедушке.

В нескольких словах она объяснила поверенному, что связывает ее деда с Гринфилдом. Пол Морган проникся к ней еще большей симпатией.

— Очень хотел бы вам как-то помочь, — сказал он, — но я должен в точности следовать указаниям своего клиента. Возможно, я не должен вам это говорить, но ажиотажа касательно данного имения до сих пор не наблюдалось. Не думаю, что у вас будет острая конкуренция с кем-либо.

Поблагодарив поверенного, Кэтрин встала и направилась к выходу. Ее не успокоили оптимистические прогнозы Пола. Она предпочла бы твердо знать, что Гринфилд уже принадлежит ей.

Кэтрин были неприятны жизненные ситуации, не находящиеся под ее полным контролем.

Когда Кэтрин села в машину, она поняла, что хочет покинуть Блекберн как можно скорее, на случай, если... Если что? На случай, если ей опять встретится Майкл и на этот раз признается в своей неправоте, сообщит, что специально искал Кэтрин, чтобы сказать, как он обо всем сожалеет, что безумно любит ее и умоляет предоставить ему еще один шанс.

С минуту Кэтрин прокручивала в голове этот приятный сценарий — не потому, что ей очень хотелось увидеть Майюта. Конечно же нет! Просто она твердо знала, что была в той ситуации права и хотела бы, чтобы и он тоже признал это. Только и всего, ничего больше. Она очень рада, что больше никогда его не увидит. Просто безумно рада.

Когда Кэтрин свернула с главной дороги на аллею, ведущую к главному особняку имения Нордвинд, где должны были проходить торги, она нехотя отдала должное красоте и величию окружающего пейзажа. Могучие кроны деревьев пестрели яркими красками ранней осени. По лужайкам скользили веселые лучи утреннего солнца.

Сам особняк сочетал в своей архитектуре лучшие черты классического стиля. Он был не слишком велик и лишен помпезности. Дом смотрел фасадом на искусственное озеро. Зеленый газон начинался почти у самой воды, добрую четверть мили бежал между клумб и дорожек, усыпанных гравием, и словно с разбегу взлетал по стене вьющимися лианами зеленого плюща. Ряд высоких двустворчатых окон прорезал фасад по всей длине. Их стекла пламенели отблесками солнца.

У Кэтрин была подруга, которая, выйдя замуж, мечтала поселиться в таком вот доме. Ее муж, очень богатый, красивый и влиятельный человек, пользовался большим успехом у женщин. Кэтрин как-то в разговоре с подругой выразила сомнения по поводу того, правильно ли та поступила, когда оставила свою успешную карьеру в Нью-Йорке. Однако подруга сообщила, что у нее уже есть план, как она сможет вести дела, не живя в городе. Сейчас же для полного счастья ей не хватает только подходящего дома, желательно в классическом стиле.

Несомненно, этот дом очень хорош, признала Кэтрин, когда припарковала машину на площадке, где уже стояли три автомобиля.

Парадная дверь была открыта, и на ней висела табличка, указывающая потенциальным покупателям комнату, где должен проходить аукцион. В холле на наспех протертом от пыли столике лежали буклеты, в которых перечислялась недвижимость, выставленная на продажу.

Основной дом, посевная земля и хозяйственные постройки не представляли интереса для Кэтрин, даже если бы она могла все это купить. Да у нее к тому же и не было подобной возможности. Приобрести такое имение целиком мог только очень состоятельный человек.

Кэтрин интересовал только Гринфилд, записанный как лот номер четыре. Лот номер один включал в себя основной дом, сад, гаражи и конюшни. Посевная земля продавалась под лотом номер два. Лот номер три соответствовал другим постройкам на территории имения, в частности двум летним коттеджам, окруженным собственным садом.

Гринфилд находился на расстоянии более мили от основного дома; туда вела отдельная дорога.

Кэтрин прошла в большую элегантно обставленную, но слегка запущенную комнату. Наплыва покупателей действительно не было, Пол Морган оказался прав. Помимо самого пореренного и его ассистентки, в комнате находились всего шесть человек.

Пол, улыбаясь, подошел к Кэтрин и, поздоровавшись, представил свою молодую помощницу. Затем он назвал находившихся в комнате людей. Человек крепкого телосложения, изучавший выцветшие гобелены на стенах, оказался строительным магнатом. Он приехал на аукцион со своим бухгалтером. Они собирались купить основной особняк, гаражи и конюшни с целью реконструкции и перепродажи. Пожилой мужчина, стоявший возле окна и оглядывавший окрестности, был, как догадалась Кэтрин, фермер, претендующий на посевную землю. С ним пришел его сын. А молодая пара, нервно топчущаяся в дальнем конце комнаты, собиралась торговаться за один из коттеджей.

— Обычно мы проводим аукцион в городе, и туда приходит много народу просто в качестве зрителей. Если бы сегодня распродавалась обстановка этого дома, то интерес к данному аукциону был бы значительно выше. Но мебель согласно пожеланию моего клиента продается вместе с особняком.

Пол замолчал и посмотрел на часы. Аукцион должен был вот-вот начаться. Кэтрин показалось, что поверенный чем-то слегка озабочен. Поблагодарив его за информацию, Кэтрин отошла.

Шелк на стенах комнаты выцвел в тех местах, куда постоянно падало солнце. Несмотря на наличие нескольких старомодных радиаторов, в комнате было довольно холодно. В помещении вообще ощущалась некая запущенность и затхлость. Но Кэтрин, к своему удивлению, обнаружила, что испытывает к этому дому жалость и сочувствие, он как будто просил ее сделать себя уютным и пригодным для счастливой семейной жизни.

Голос поверенного, объявивший о начале аукциона, застал Кэтрин врасплох. Когда она подошла поближе к его столу, то увидела, что Пол как-то странно смотрит поверх ее головы, как будто...

Машинально Кэтрин обернулась и остолбенела: в дверях комнаты стоял Майкл. Сердце ее бешено заколотилось. Кэтрин почувствовала, что не в силах контролировать свои эмоции.

Как Майкл нашел ее?! Как он узнал?..

Кэтрин отчаянно пыталась восстановить самоконтроль, строго напоминая себе, о чем именно должна сейчас думать и как реагировать. О, конечно же она преодолеет это сладостно-мучительное томление и радость, захлестнувшие ее при виде Майкла.

Как он посмел преследовать меня в таком месте?! Он ведь знает, что здесь я вынуждена буду выслушать его! Нет, я не стану говорить с ним о чем-либо сейчас. Пусть дождется окончания аукциона, когда я приду в себя, соберусь с мыслями, найду подходящие аргументы, чтобы...

— О, Майкл! А я уж было подумал, что вы не приедете.

К изумлению Кэтрин, Пол Морган тепло и с явным облегчением приветствовал Майкла. Как ни горько ей было это осознавать, но поверенный совершенно точно ожидал его приезда.

— Прошу прощения за опоздание, — извинился Майкл, переводя глаза на поверенного, но в конце концов все равно фиксируя свой холодный взгляд на Кэтрин.

Она, увидев выражение его лица, окончательно убедилась в своем заблуждении. И как только ей могло прийти в голову, что Майкл специально приехал сюда, чтобы увидеться с ней?!

Помощница поверенного, видимо, так хотела поздороваться с Майклом, что буквально бросилась ему навстречу, чуть не сбив Кэтрин с ног. Девушка встала так близко от него, что их тела почти соприкасались. Помощница Пола Моргана явно была без ума от Майкла и в открытую флиртовала с ним.

А тот, конечно, наслаждался ее вниманием. Какому бы мужчине это не льстило?

Кэтрин мрачно смотрела на обоих. Слава Богу, у нее хватило сил не показать своего волнения. Кроме того, она достаточно уважала себя, чтобы на глазах у всех не позволить себе бесстыже заигрывать с мужчиной.

Майкл поднял голову и перехватил взгляд Кэтрин до того, как она успела отвернуться. И что она увидела в этих холодных голубых глазах? Насмешку, тщеславие, презрение и гнев. Все это, да еще неприкрытая враждебность побудили Кэтрин придать своему лицу неприступное выражение.

Эту дуэль взглядов прервал Пол Морган, объявивший о начале торгов. Стартовая цена, названная за основной дом, была так высока, что у Кэтрин округлились глаза. Строительный магнат кивком головы установил эту цену за собой. Однако Кэтрин испытала настоящий шок, когда аукционер устремил свой взгляд поверх ее головы и прозвучал голос Майкла, который назвал более крупную сумму.

Майкл, фермер без собственной земли и своего дома, назначает цену в два миллиона долларов?!

Тем временем соперничество между ним и магнатом продолжалось. Цена возросла почти до трех миллионов. Кэтрин не верила собственным ушам.

Когда Майкл произнес цифру «три с половиной миллиона», магнат переглянулся со своим бухгалтером и отрицательно покачал головой, признавая поражение.

Все еще с трудом веря в происходящее, Кэтрин увидела, как Пол с видимым удовлетворением поздравил Майкла, прежде чем начать торги за посевную землю.

Если Майкл думает, что я тоже буду его поздравлять, он сильно ошибается, раздраженно подумала Кэтрин и демонстративно повернулась к нему спиной. Конечно, получив то, что хотел, он уедет отсюда.

Кэтрин покраснела от досады, когда вспомнила о своем глупом предположении, что Майкл приехал на аукцион в надежде увидеть ее. К счастью, она ни словом, ни жестом не выдала себя и тем самым не стала объектом его насмешек.

Майкл хмуро смотрел на спину Кэтрин. Он все еще боролся с волнением, охватившим его при столь неожиданной встрече. Поскольку Кэтрин недвусмысленно демонстрировала ему свое пренебрежение и враждебность, Майкл убедился, что она находится здесь не ради него. Это ранило Майкла в самое сердце.

Он рассеянно кивнул поверенному, выказывая тем самым свой интерес к посевной земле. Исключительно по вине Кэтрин Майкл чуть было не опоздал на аукцион. Думая о ней, в мечтах рисуя ее образ, он заснул только под утро и в результате проспал. Такого с ним раньше не бывало. Как только Майкл узнал, что имение будет продаваться с аукциона, он твердо решил приобрести его во что бы то ни стало. Эти торги должны были поставить точку в неустанном поиске, который он вел в течение нескольких лет. И вот он вместо того, чтобы сосредоточиться на деле, думает о Кэтрин!

Что она здесь делает? Хочет торговаться за какой-либо из лотов? Да, по-видимому, так, судя по брошюре в ее руках и напряженному выражению лица. Но за какой именно лот? Это явно не особняк и не земля...

Майкл автоматически поднял цену, назначенную фермером Эндрю Хаксли. Земля, принадлежащая Хаксли, находилась по соседству с этим имением, и Майкл прекрасно понимал, что Эндрю заинтересован в расширении своих владений. Хаксли был сторонником интенсивного сельского хозяйства и в случае приобретения этих земель обязательно осушил бы заливные луга и, возможно, продал бы права на ловлю рыбы в реке. Майклу же хотелось оставить этот уголок в том виде, в котором он находился сейчас.

Нет, Кэтрин не может интересовать земля, значит, остаются коттеджи и Гринфилд.

Майкл нахмурился. Пол Морган, поверенный, был очень щепетилен в исполнении своих обязанностей и не стал с ним обсуждать других потенциальных покупателей. Сообщил только, что коттеджи и Гринфилд вызывают определенный интерес. Майкл в свою очередь тоже не хотел открывать все карты и дал понять Полу, что его интересует только основной особняк и земля.

Краем глаза Майкл заметил, что после очередного повышения им цены Эндрю Хаксли отрицательно покачал головой. Через пять минут после того, как аукционер объявил, что земля отныне принадлежит Майклу, Эндрю громогласно предупредил более счастливого соперника:

— У вас займет чертовски много времени получить прибыль с земли, купленной за такую цену.

Пол объявил лот, в котором были коттеджи. Спор за них не занял много времени. Молодожены сразу же сдались, как только поняли, что Майкл тоже примет участие в торгах.

У Кэтрин от волнения засосало под ложечкой, когда она услышала, как объявили последний лот: Гринфилд.

— Это небольшой, очень славный дом в классическом стиле с хорошим и довольно обширным садом. Прекрасное месторасположение. Дом требует модернизации и определенного ремонта. Я начну торги с двухсот тысяч долларов.

— Двести тысяч, — сказала Кэтрин треснувшим от напряжения голосом.

Значит, она хочет купить Гринфилд. Мне следовало догадаться раньше, подумал с горечью Майкл. Этот дом будет служить ей и ее любовнику великолепным местом для воскресного отдыха. Любовнику, существование которого она рьяно отрицала. После того, что они с Кэтрин пережили вместе, Майкл никогда бы не догадался о сопернике, не подслушай он телефонный разговор Кэтрин.

Можно представить, что произойдет, если ей все-таки удастся купить Гринфилд. Дом превратится неизвестно во что. Целая команда высокооплачиваемых архитекторов приедет и перестроит все. Их замыслы воплотят не менее высокооплачиваемые строительные бригады, ну а в завершение, естественно, прибудут модные дизайнеры по интерьерам.

Но Гринфилд относится к имению Нордвинд и составляет часть его истории. Майкл дал себе слово ни за что не допустить, чтобы приезжающие из города праздные отдыхающие творили что хотели прямо у него под носом. И уж тем более Кэтрин и ее любовник.

Рассерженный Майкл поднял первоначальную цену. Неважно, во сколько ему обойдется покупка, но Кэтрин не бывать владелицей Гринфилда. Он не станет терпеть ее присутствие по соседству. Даже если она будет приезжать сюда нечасто, ее визиты постоянно будут напоминать ему о том, что он старается вытеснить из своей памяти.

Кэтрин постаралась не выдать своей враждебности, когда повысила цену, назначенную Майклом. Кэтрин знала, что он торгуется нарочно, чтобы позлить ее. Поверенный ведь фактически пообещал, что Гринфилд будет принадлежать ей, так как никто больше этим домом не интересовался.

Майкл опять поднял цену. Напряжение нарастало. Триста тысяч долларов. Это была рыночная цена дома, но Кэтрин не собиралась сдаваться.

Конкуренция вызвала интерес у всех присутствующих. Майкл и Кэтрин продолжали поочередно повышать цену. Триста пятьдесят тысяч, четыреста тысяч…

Когда Кэтрин произнесла в ответ на последнее слово Майкла цифру «четыреста двадцать пять тысяч», она заметила озабоченность на лице Пола. Его сочувствие только подхлестнуло Кэтрин.

— Четыреста пятьдесят тысяч, — был ответ Майкла.

— Четыреста семьдесят пять тысяч, — немедленно объявила Кэтрин.

Она вплотную приблизилась к верхней планке своих финансовых возможностей, но ее это уже не заботило. Сейчас важна была только победа. Нельзя допустить, чтобы Майкл опять выиграл.

Не в состоянии больше сдерживать себя, Кэтрин повернулась к Майклу лицом и злобно процедила:

— Почему ты это делаешь?

— А ты как думаешь? — так же злобно произнес Майкл. — Я ни за что не позволю тебе получить этот дом. Ни за что, Кэтрин. Неважно, сколько это будет мне стоить.

Неважно, сколько это будет ему стоить! Замешательство, охватившее Кэтрин, отодвинуло на второй план ее ярость и гнев.

— Пятьсот тысяч долларов.

У Кэтрин мороз пробежал по коже, когда она услышала голос Майкла, такой же твердый и безжалостный, как и выражение его лица. Она вдруг ощутила в себе отчаянную решимость — состояние, совершенно ей не свойственное, которое напрочь вытеснило здравый смысл и холодный расчет. Кэтрин стала производить в уме лихорадочные вычисления. Ей придется заложить квартиру в Нью-Йорке и взять ссуду, не говоря уже об опустошении банковских счетов.

Осознание перспективы финансового краха, который может ее постигнуть в случае, если она пойдет на поводу у своей гордости, оказало на Кэтрин отрезвляющее воздействие.

Она чувствовала эмоциональное напряжение, установившееся в комнате, и острый интерес к их дуэли со стороны присутствующих.

Самолюбие побуждало ее к дальнейшей борьбе, но реальность и здравый смысл заставляли признать поражение. Кэтрин не могла смириться с осознанием собственного бессилия. Гордо вскинув голову, она в упор посмотрела на Майкла. Тот в ответ молча взглянул на нее. В его глазах был только холод, а плотно сжатые губы не выражали ничего, кроме злобной решимости.

Аукционер ждал ответа на установленную Майклом последнюю цену. Кэтрин нехотя покачала головой. К ее глазам внезапно подступили слезы. Не в состоянии больше находиться в этой комнате, она развернулась и направилась к выходу.

Едва Кэтрин дошла до машины, как ее догнал Майкл. Он хотел подойти к ней раньше, но ему обязательно надо было поговорить с молодой парой, торговавшейся за один из коттеджей.

Майкл знал, что эти молодожены были местными жителями, а юноша только что окончил сельскохозяйственный колледж. Так как имению требовались хорошие специалисты, Майкл решил предложить работу этому молодому человеку и сдать ему же по низкой цене один коттедж. Но надо было сделать это предложение до того, как молодые люди покинут аукцион.

У Майкла не было никаких сомнений, что он поступил правильно, не позволив Кэтрин купить Гринфилд. Однако выражение глаз Кэтрин перед тем, как она ушла, заставило Майкла почувствовать себя неловко, как будто... Как будто он поступил некрасиво и нечестно.

— Постой, подожди меня.

Как только Кэтрин услышала этот голос, ее вновь захлестнула волна гнева. Круто повернувшись спиной к машине, она холодно произнесла:

— Если ты пришел трубить мне о своей победе, то лучше не трать времени. — Кэтрин саркастически ухмыльнулась. — Я раньше должна была догадаться, что ты никогда не дашь мне выиграть. Как, наверное, приятно швыряться такими деньгами и не задумываться о стоимости вещей. Надеюсь, ты не пожалеешь, что скупил имение на корню.

— Я тоже надеюсь, — ответил Майкл с не меньшим сарказмом. Столкнувшись со столь откровенной враждебностью, он забыл о выражении тоски и боли в глазах Кэтрин. — Я заплатил бы в два раза больше, лишь бы такие, как ты, не завладели Гринфилдом.

— Такие, как я?! Это кто же?! — Кэтрин была слишком возбуждена и не могла скрыть эмоций.

— Горожане, праздные отдыхающие, — резким тоном пояснил Майкл. — В сельской местности надо жить постоянно, а не использовать ее в качестве аттракциона.

— А, понятно! — в ярости воскликнула Кэтрин. — Я подхожу для постели, но, по-видимому, не достаточно хороша для роли соседки. Ты это хочешь сказать? — Кэтрин почувствовала уже во второй раз за последние полчаса, как на глаза навернулись слезы.

— То, что мы спали друг с другом, не имеет никакого отношения к Гринфилду, — ответил Майкл, но в его голосе не было уверенности.

Он с досадой почувствовал, что начинает краснеть, это было совсем некстати. На самом деле Майкл осознавал: то, что он и Кэтрин были любовниками, имеет непосредственное отношение ко всему, произошедшему на аукционе. Взвинчивая цену, он понимал, что ему будет невыносимо думать о том, что Кэтрин находится совсем рядом, но делит этот дом и постель с другим мужчиной, которого в телефонном разговоре называла «дорогой». Что он будет так же страдать, как минувшей ночью, когда мысли о Кэтрин не давали ему заснуть. Майкл доказывал себе, что между ними невозможны постоянные отношения, но его душа упрямо отказывалась принимать этот факт.

— Ты купил Гринфилд, чтобы унизить меня, — заключила Кэтрин, когда ей удалось взять себя в руки.

— Нет! — резко ответил Майкл. — Я с самого начала поставил себе целью приобрести имение целиком.

— А поверенный мне сообщил совсем другое, — возразила Кэтрин, покачав головой. — Он сказал, что никто не собирался покупать Гринфилд. Но как только ты увидел, что я хочу завладеть этим домом, ты решил во что бы то ни стало помешать мне! — Кэтрин сорвалась на крик, ее душил гнев.

— Есть другие загородные дома... — примирительно начал Майкл.

— Но они мне не подходят, — мрачно отрезала Кэтрин.

Лицо Кэтрин было очень бледным и измученным, и Майкл неожиданно для себя почувствовал, что ему хочется утешить ее. Он заметил, что Кэтрин обновила свой гардероб, с тех пор как покинула ферму. На ней было бежевое кашемировое пальто, в котором он ее видел в Блекберне, темные брюки и блузка кремового цвета, соблазнительно обтягивающая грудь. Кэтрин выглядела элегантной деловой женщиной, но в то же время производила впечатление очень хрупкой и ранимой. Майкл рассердился на себя за такие мысли и чувства.

Когда Кэтрин собиралась уже повернуться, чтобы сесть в машину, неожиданный порыв ветра подхватил полу ее расстегнутого пальто и закрыл лицо. И только она потянулась рукой, чтобы отдернуть пальто, Майкл сделал то же самое. Их пальцы соприкоснулись. Кэтрин отдернула руку, будто обожглась, а ладонь Майкла скользнула по бедру Кэтрин. Майкл был застигнут врасплох неожиданно возникшими при этом прикосновении воспоминаниями. Жгучее желание захлестнуло его.

— Кэтрин...

Волнение в голосе Майкла подействовало на Кэтрин не хуже доброй порции виски. Она почувствовала, как закружилась голова, и качнулась к Майклу, невольно отвечая на призыв, прозвучавший в интонации, с которой Майкл произнес ее имя. Она представила себя и его лежащими обнаженными на кровати и...

— Отпусти меня! — потребовала Кэтрин.

Ее охватил страх. Но Кэтрин испугалась не Майкла, а собственных эмоций, которые выходили из-под контроля и могли побудить ее к совершению непредсказуемых действий.

Но, когда Кэтрин попыталась отстраниться от Майкла, ей это не удалось, так как сзади вплотную стояла машина. В ее душе гнев боролся с желанием. Лицо Майкла тем временем склонялось все ближе и ближе к лицу Кэтрин. Она хотела крикнуть: «Нет!» — но не успела.

Их поцелуй был похож на поединок. В нем отразились все чувства, которые они испытывали друг к другу: страсть, желание, враждебность...

Кэтрин еще раньше поняла, что сексуальность Майкла способна практически полностью поглотить ее личность и лишить воли. Сейчас она снова в этом убедилась и подумала, что была права, когда решила уехать от него. Она боялась сильных и противоречивых эмоций. Кэтрин пугало осознание того, что она способна страстно хотеть мужчину, который у нее вызывал раздражение и гнев.

Все это полностью противоречило жизненным установкам Кэтрин. Ее охватила паника, так как она чувствовала, что опять теряет контроль над собой. Страх придал Кэтрин сил. Она оторвалась от губ Майкла, отчаянным рывком оттолкнула его от себя и впрыгнула в машину.

Глядя, как автомобиль Кэтрин, резко набрав скорость, мчится по гравиевой дорожке прочь, Майкл пытался справиться со своим дыханием и эмоциями. Почему он вдруг повел себя как какой-то дикарь? Рассеянно подняв руку, Майкл прикоснулся пальцем к нижней губе, которую Кэтрин в порыве неистовой ярости укусила. Он еще ни разу не видел столь страстной, противоречивой и опасной женщины. Лучше бы она вообще не встретилась ему.

Глава 7

— Я очень рад, что еще застал вас в городе! — вскрикнул Пол Морган, встретив Кэтрин в холле отеля. — Мне очень жаль, что все так обернулось с Гринфилдом, — добавил он, стараясь не замечать холодного взгляда своей собеседницы.

— Вы же говорили, что у меня на торгах не будет серьезных конкурентов! — упрекнула Кэтрин.

Она никак не могла забыть унижение, которому подверглась на том проклятом аукционе.

Не в состоянии больше оставаться в Блэкберне, Кэтрин решила не ночевать в отеле, а отправиться в Нью-Йорк немедленно.

— Я думал, их не будет, — оправдывался поверенный.

Кэтрин поняла по его интонации и по выражению лица, что Пол говорит правду.

— Майкл сказал мне, что собирается приобрести землю и особняк. Я подумал, что он этим и ограничится. Так же, как и вы, он просил меня организовать сделку до аукциона, но я, естественно, объяснил ему, что владелец настаивает, чтобы все составляющие имения распродавались по отдельности. Таким способом часто за недвижимое имущество выручается большая сумма, как в данном случае и получилось. Майкл долго подыскивал себе в здешних местах имение или ферму. — Пол замолчал и, пожав плечами, смущенно посмотрел на Кэтрин. — Мне действительно очень жаль. Я и не подозревал, что он собирается купить все имение целиком, вместе с Гринфилдом.

Кэтрин кисло улыбнулась. Она-то точно знала, что подтолкнуло Майкла к такому шагу. Как только он понял, что Кэтрин хочет владеть этим домом, то решил любой ценой помешать ей.

Намеренно равнодушным тоном, не соответствующим ее реальному душевному состоянию, она промолвила:

— Конечно, у меня не было шансов перебить его цену.

Возможно, это и так, но торговались-то вы отчаянно, подумал поверенный. За Гринфилд было заплачено почти вдвое больше его рыночной стоимости.

Полу, конечно, были знакомы случаи, когда покупателей охватывал игровой азарт и дух соперничества отодвигал на второй план здравый смысл и расчет. Но той напряженной атмосферы, какую создали Кэтрин и Майкл, когда торговались за Гринфилд, Пол не забудет. На него произвело сильное впечатление несчастное лицо Кэтрин после торгов, и поверенный решил найти молодую женщину и убедить ее в том, что он понятия не имел о намерениях Майкла.

— Я знаю, как много значит для вас этот дом, — продолжал Пол. Он вспомнил слезы на глазах Кэтрин, когда та признала свое поражение. — Майкл великодушный человек, если вы свяжетесь с ним, то, возможно, он согласится сдать Гринфилд внаем. Я знаю, что Майкл предложил Лоре и Алексу Мюррей, молодоженам, которых вы видели на аукционе, снять один из коттеджей. Алекс помимо этого будет работать в имении Нордвинд. — Пол усмехнулся. — Основная причина, почему чета Мюррей решила купить дешево коттедж, заключается в том, что у Алекса нет работы, а Лоре приходится служить в больнице медсестрой.